Зарисовки на челлендж WriteBySong

Мерседес заходит в свою комнату и сразу слышит тихие всхлипы. Догадаться, от кого исходят звуки, нетрудно — с недавних пор она впервые в жизни делила комнату и делила её с Куинн Фабрей. Стоит сделать помарку — с беременной Куинн Фабрей. Они, в общем-то, очень мало общались и скорее даже не общались в школе. С начала старшей школы у Куинн были только подружки-черлидерши, её интересовали только футболисты, трофеи, победы и всё самое лучшее. Мерседес же всегда была бунтаркой в душе и не прогибалась под окружающую среду, и таким образом нашла лучшего друга в Курте. Лишь воля случая свела Мерседес и Куинн в одном хоровом кружке. Тем не менее, теперь той же волей случая и добродуши Мерседес, блондинка стала жить у неё дома. Не то чтобы у Мерседес был дом-дворец со множеством свободных комнат. Не то чтобы у неё были свободные родители, проводящие с ней каждый вечер. Не то чтобы у них вообще были ресурсы на проживание ещё одного человека… Но предлагая Куинн приют, Мерседес знала, что её родители ни в коем случае не откажут. И вот теперь ей день за днём приходится узнавать абсолютно незнакомую девушку, совершившую пару ошибок и теперь отбывающую тяжёлое за них наказание. Но Мерседес верила в Бога, верила в милосердие и справедливость. Она знала, что Куинн этого не заслуживала, видела страдания девушки и делала всё, что могла, — любила ближнего своего в самом буквальном смысле. — Эй, Куинн, всё в порядке? — спрашивает Мерседес, подходя ближе к блондинке, сидящей на раскладушке. Куинн быстро вытирает слёзы и старается выровнять дыхание. От Мерседес не укрывается то, как тщательно она старается скрыть всякие следы слёз. — Нет-нет, Куинн, всё хорошо, — нежно говорит Джонс, присаживаясь рядом, и слабо улыбается. — Расскажи мне, что не так. Куинн некоторое время смотрит на Мерседес, изучает её лицо, словно что-то решает. Поэтому в ответ та лишь непоколебимо смотрит в глаза Куинн и улыбается. — Я не… Не хочу показаться неблагодарной, — говорит Куинн, но останавливается и снова задумывается. — Вообще-то я так благодарна тебе и твоей семье, что словами выразить не могу… Вы просто… Мерседес аккуратно касается своим плечом плеча Куинн, выражая поддержку без слов. Этому её тоже научили родители — далеко не всё можно и нужно выражать словами, иногда достаточно действий, достаточно прикосновения или объятия. — Но я… Я просто думала о том, что ещё месяц назад всё было совсем по-другому. У меня была… семья… — вновь всхлипывает Куинн и тянет руку ко рту. Она делает глубокий вдох и закрывает глаза. — У меня был парень и место в группе поддержки, а теперь… Я вообще не знаю. Голос Куинн звучит так разбито, что Мерседес не может не поверить в искренность слов девушки. Да, пусть она не до конца понимает, о какой потери речь, но чувства есть чувства, проблемы у каждого свои. Она не может судить, сейчас она должна лишь любить и поддерживать Куинн. Хотя можно показать ей другую сторону вещей. — Не пойми меня неправильно, но разве это… не проверка на прочность? Куинн хмурится на слова Мерседес, неосознанно касаясь рукой своего живота. Ни в каком измерении, по мнению блондинки, все эти муки не могли иметь логического или кармического объяснения. — Мне кажется, такие трудности позволяет нам увидеть настоящую суть людей. Теперь ты знаешь, что мистер Шустер намного роднее и ближе тебе, чем мисс Сильвестр. Хотя она знает тебя намного дольше, — пытается объяснить Мерседес на безболезненном примере. Не может же она сказать, что незапланированная беременность Куинн показала настоящее лицо её родителей. Тем не менее, та ненадолго задумывается и молча кивает головой. Конечно, Мерседес далеко не всё нравится в Куинн. Она вообще считает «старую» Куинн почти невыносимой персоной, но видит, что этот ребёнок поможет Фабрей стать лучше. Даже если он с ней не останется, даже если Куинн никогда с ним не познакомится, беременность навсегда изменит её жизнь. Это те самые необъяснимые страдания, лишь с помощью которых можно выйти на путь истинный. — Ты уже думала, чем хочешь заняться после? — осторожно спрашивает Мерседес, нарушая тишину, задержавшуюся в их тёмной комнате. И уже через секунду она понимает, что задала хороший вопрос. На лице Куинн отражается замешательство, и она долгое время молчит. — Плохо будет ответить «нет»? — Правда не бывает плохой или хорошей, — отвечает Мерседес и улыбается. Куинн тоже улыбается в ответ и касается плечом плеча Мерседес. — Мне всегда говорили, что я должна поступить в Йель, но сейчас я понимаю, что даже не знаю, на какую специальность хочу, — признаётся Куинн с горькой усмешкой. — Ты права, наверное, мне стоит об этом подумать. Мерседес чувствует, как тепло разливается по всему телу от мысли, что она смогла хоть немного помочь. Жаль только, что она не могла лишить Куинн всей боли. — Спасибо тебе огромное, Мерседес. Правда… Я не знаю, как тебя благодарить. — Куинн кладёт голову на плечо Мерседес и с облегчением выдыхает. — My Life Would Suck Without You, знаешь. Они легко смеются, вспоминая хоровой кружок, который связал этих двух абсолютно, казалось бы, разных девушек. — Пожалуйста и Lean On Me, Куинн.