Ставшая выше

"Спокойно, Меднолапка, спокойно. Не ори так громко, пожалуйста, я не могу сосредоточиться. Видишь ли, я намерен отодрать за уши этого милого серого котика, и не позволю тебе помешать мне. Я хочу как лучше." "Так не будет лучше! Да как ты... как у тебя только совести хватило! Лисий помет, грр... Ненавижу! Только посмей выпустить когти, и я... Да что они обо мне теперь подумают! Ты все испортил!" "Ха-ха. Расслабься и получай удовольствие. Обещаю, я не буду слишком стараться." Я взвыла от бешенства, бессильно ударяясь о твердую парализующую стену передо мной. Я могла только видеть, и ничего больше - воля Мрака была удивительно непробиваемой. Он заполнил меня, и себя я больше не чувствовала. Я могла только выть, шипеть и рычать на него в бессильном бешенстве. А еще я боялась. Двух вещей - того, что мог Мрак - а он, похоже, решил показать свою настоящую мощь. Решил взять дело в лапы. Я не понимала, зачем ему побеждать Тающего, как это может быть связано с нужным Мраку путем... А еще я боялась того, что теперь мог сделать дядя, управляя моим телом и даже... моим голосом... - Иди ко мне, киска. - язык шевелится против моей воли, насмешливо выплевывая эти слова моим, моим голосом! Ужас какой, я бы никогда так не сказала... Глаза Тающего удивленно расширяются, тот в легком замешательстве склоняет голову к плечу. Ну, почему же ты не слышишь меня, почему ты слышишь его... Но Тающий больше не медлит. Почти неуловимое движение мышц лап - и кот серой молнией прыгает вперед, вытягивая передние лапы для удара. Я бы не заметила ничего подобного. Я бы не успела и с места сдвинуться. Но Мрак видит, слышит, чувствует по-другому. Я вижу замершее серое тело прямо надо мной. Пытаюсь отбежать прочь, но мои лапы больше не принадлежат мне. Мрак и действует по-другому. Удар задней лапой в живот стремителен, Тающего отбрасывает далеко назад. Я слышу двойной смех - это "я" смеюсь в унисон со смехом Мрака уже в моей голове. Поворачиваюсь, взгляд охватывает троих котов на краю тренировочной полянки - Златую, глашатаю, Ежелапа и его наставника. Все четверо удивлены, это видно, как рябь на воде. Вот только иное выражение только у Златой. Она поняла больше, чем остальные. Она одна знает, что я на такое неспособна. Но я не могу, никак не могу подать ей знака. Я. Ничего. Не могу! "Старайся еще меньше. Златая заметит. Она, в отличие от тебя, поняла, что я так не могу. Довыпендривался." - процедила я, мысленно стараясь охладить пышащие паникой мысли. Мрак ответить не успевает. Мощный удар врезается в голову так, что нас прижимает к земле всем корпусом. Я слышу в голове разъяренный визг Мрака, и в то же мгновение я поворачиваюсь. Движение задней лапой, подсечка, и нападающий тяжело падает на бок. Рычу, наступая лапами на плечи Тающему, задняя прижимает его бедро. "И не собираюсь. Если честно, племянница моя, мне плевать, правдоподобно это выглядит, или нет. Это в духе Метели - продумывать все наперед, до мелочей, которые никому не нужны. А мне нужно одно. Этот кот пожалеет, что выступил против тебя, а остальные поймут, на что ты способна." "Так этого ты добиваешься? Чтобы меня признали в племени? Но..." Мрак обрывает мои мысли, кусая Тающего прямо в шею. На мгновение у меня замирает сердце... кровь выступает у него на шерсти, пропитывая шкуру. В голубых глазах удивление затмевает боль, и мне хочется выть от бессилия и волнения за него. Я не хочу, чтобы с ним что-то случилось. И пусть я была обижена за него, но я чертовски боюсь... "Ты обещал! Убери! Быстро уберри от него свои клыки, ты, чертов..." Ответом мне является кровь Тающего на языке. Я вижу, как мои когти вонзаются ему в живот, а зубы сжимаются на глотке. Всю гортань заполняет его шерсть и плоть, стискивая горло старшего оруженосца. У того закатываются глаза, а хвост начинает в судороге бить по земле. Со стороны наблюдателей все выглядит нормально, Мрак позаботился о том, чтобы мое тело закрывало Тающего. Прошло меньше десяти секунд с тех пор, как он упал. Прежде, чем они поймут, что происходит, Тающий будет мертв. Когда я вижу, как от движения моих когтей на бедре серого кота расползаются рваные раны, во мне что-то лопается. "Я. Не позволю. Тебе. Убить. Его. Не позволю!" Я хочу выдрать всю черноту из моей души и моего тела. И я выдираю. Я бросаюсь на черноту перед собой. Я прошиваю ее когтями. Я вспарываю ее клыками. До тех пор, пока за ней не рушится парализующая стена Мрака. Воля снова наполняет мои лапы, теперь моя сила одерживает вверх. Я вижу, как черный дух взрывается и исчезает, и последняя высокая нота его взбешенного рева выходит из моих ушей. Я отскакиваю назад, чувствуя, как по щекам потекли слезы. Они застилают глаза, и неподвижное серое тело передо мной смазывается в обычное пятно. Кровь покрывает нас обоих, но не моя. Его. По моей вине. Они видели, как я пытаюсь убить соплеменника. Они видели... видели, как я пыталась его убить! - Прости... Прости, прости, прости... - бормотала я, в ужасе прижимая уши. Слышала, как все четверо окружили нас. Видела, как Ежелап метнулся к Тающему, невзирая на то, что они были в ссоре. Чувствовала, как на меня направились удивленные и напряженные, непонимающие взгляды. - Лисий помет, какого?!.. - рычит Ежелап. - Меднолапка, это... ты будто хотела его убить! Что произошло?! - Белолапый заглядывает мне в глаза. Зря... он не увидит там ничего, кроме слез и ужаса. - Я не... я не хотела! Я не знаю, как так получилось... И тут неразбериху прорезает собранный голос Златой: - Отстаньте от нее, это неважно. Нужно спасти Тающего. Он и правда может умереть. "Он и правда может умереть." Эти слова тут же бросают меня в панику. Я - виновата. Он - умирает. Мрак - предал. Сквозь позорную пелену слез вижу, как Оцелотка и Белолапый поднимают Тающего, так бережно и быстро, как только возможно. Вижу, как закатываются глаза у Тающего, как красный язык вываливается изо рта, а кровь тонкой струйкой сбегает от шеи по изгибу плеча. А еще встречаюсь взглядом со Златой. Она пристально смотрит прямо на меня, пристально и подозрительно до боли. Я знаю, как это все выглядит в ее глазах. И с ее умом и характером она может стать мне врагом, если решит откопать правду. Я знаю одно - мне должно хватить сил хотя бы на то, чтобы не обратить против себя собственную наставницу. Я провожаю глазами уходящих воинов. Только Ежелап вдруг останавливается. Мышиный помет, этого еще не хватало... Казалось бы, я слишком устала, чтобы злиться. Но когда Ежелап бросается на меня, прижав уши, я уже чуть ли не на пике злости. Да кто ты такой, да что ты знаешь... - Ты! Что ты вообще творишь, а? Я не понимаю... нет, я не понимаю какого лисьего дерьма ты вытворяешь! Тающий-то тут причем? Ты что, дура, правда пыталась его убить?! Ежелап и правда выглядит растерянным. Он не знает, что думать. И я твержу это себе, слушая его оскорбления. - Нет, я не пыталась... И я не знаю, как это вышло... Мы просто сражались... Я не хотела выпускать когти... Допустим, я переневничала... - устало бормотала я, прикрыв глаза. Я чувствовала себя несчастной и разбитой, и вопли Ежелапа только разжигали во мне желание развернуться и броситься прочь. - Перенервничала?! Да черт, это как надо нервничать, чтобы начать душить соплеменника? Идиотка, да ты хоть понимаешь, что натворила? У него же завтра последнее испытание! Он может не стать воином из-за тебя, твои мышиные мозги это понимают? Последние холодные капли моего отчаяния утекли сквозь пальцы от этих его слов. Ну, Ежелап... - Заткнись. - прошипела я сквозь стиснутые зубы, на негнущихся лапах делая шаг вперед. Бурая шерсть оруженосца встала дыбом, а горящие янтарные глаза без труда отвечают на ненависть в моих. - Мне плевать на твои истерики. Я не хотела навредить ему, я не знаю, как это прозошло, сколько мне нужно это повторить, чтобы твоя каменная башка это усвоила?! Похоже, мои слова его отрезвили. Некоторое время он просто смотрит на меня, мы слышим шелест сухих камышей и глухие удары хвоста Ежелапа о его бока. Я ясно чувствовала, что тот на пределе и еле сдерживается - похоже, он хочет меня ударить. Но вместо этого он одарил меня просто прожигающим взглядом и, резко развернувшись, зашагал прочь по туннелю меж камышами. Тяжело вздохнув, я через некоторое время тихо направилась за ним. Пожалуй, мне было слишком страшно, чтобы разозлиться по-настоящему. Ни подьем по высокому холму, с которого была видна вся наша территория, ни прохлада прилагерной рощи, которая обычно всегда успокаивала меня, ни даже мерзкое журчание реки совершенно не трогали меня, пока я шла, тупо глядя в спину Ежелапу. Я думала только об одном. "Это Мрак во всем виноват." За секунду до того, как войти в лагерь, я понимаю, что должна сделать прямо сейчас. Не знаю, как я решилась на такой глупый поступок, но я дожидаюсь, когда Ежелап скроется из моих глаз, и бегом бросаюсь через весь лагерь в палатку воителей. Вопли соплеменников только начинают бить меня по ушам, как моховая завеса смыкается у меня за спиной, погружая в полумрак палатки и заглушая звуки. Он оказался здесь один в разгар дня, как я и ожидала, так как отсыпался после ночного патруля. Скала тут же поднял голову, услышав мое деликатное покашливание. Он еще не успевает проснуться, но зеленые глаза озаряются радостью. - Меднолапка! Что ты тут делаешь? Разве ты не должна быть на... - Пап. Я хочу поговорить с тобой. Прямо здесь. Пожалуйста, что бы ты не услышал в лагере, не задавай вопросов и не выходи наружу. Пожалуйста. Он слышит отчаяние в моем голосе, я просто не в силах его скрыть. Не знаю, к счастью это или нет, но это тут же заставляет Скалу проснуться - он вскакивает и бросается ко мне, пытаясь выйти из палатки. Я преграждаю ему путь, но совсем не испытываю досады. Возможно, у меня больше не будет возможности поговорить с ним. - Меднолапка, да что такое? Почему ты не пускаешь меня... Что там? - Пап, прошу тебя. Выслушай меня и постарайся понять. Снаружи не происходит ничего страшного... Просто Тающего ранила лиса. Но он в порядке. Я просто хочу поговорить с тобой здесь и сейчас, не отвлекайся, пап. - прошу я. Мгновение Скала просто смотрит мне в глаза, насторожив уши. Он не может разобрать большинства криков снаружи, но мы оба слышим "Он ранен!", "Что случилось?!", "Пачкун!". Надеюсь, папа не видит, как мне больно от этих голосов. Наконец Скала тяжело вздыхает и садится на подстилку. Я не знаю, что сделало его таким терпеливым, но он больше не пытается выйти и смотрит на меня. Раньше этот обеспокоенный взгляд вывел бы меня из себя, но сейчас я этому рада. Сажусь рядом с ним, но не настолько, чтобы он мог ощутить, как я дрожу. Я знаю, как стоит об этом спросить. Лучше не говорить "потом расскажу". Лучше врать. - Пап, когда эта лиса понеслась на меня... Я подумала, что умру. Я подумала о том, что даже не пыталась поговорить с тобой, расспросить тебя... Тающий спас меня, а я подумала, что могла умереть, не узнав у тебя правды. Я... Хочу знать про маму больше. Моей ошибкой было совсем не интересоваться... Я отвергла маму. Но теперь... Расскажи мне о ней. Расскажи о ней все. Знаю, Скала удивленно смотрит на меня - ну надо же, в кои-то веки я решила справиться о матери. На самом деле мне просто стыдно прикрываться Мглой, когда я хочу узнать вовсе не о ней. Но мой папа всегда был скуден на эмоции и никогда не хотел задумываться о чем-то. И даже сейчас ему и в голову не приходит, что мои мотивы не слишком правдоподобны. Скала опускает глаза, и я понимаю, что ему грустно вспоминать о ней. Но мой вопрос приятен ему - Скала не понимал никогда, почему я не любила свою мать. - Меднолапка... Я долго ждал, когда же ты спросишь о ней. Несомненно, ты не могла узнать ее так, как мы с Черноцапом... Но она была великолепной кошкой. Сильной, властной, у нее всегда была крепкая хватка. Она не отпускала того, чего хотела, пока не добивалась этого. И пусть она не любила сидеть в детской с котятами, пусть ее звали воинские обязанности, я знаю - она была хорошей матерью. Мгла всегда говорила, что ты пошла в нее. Я? В нее? А вот это было неожиданно. До того неожиданно, что я на мгновение забыла о своей настоящей цели и спросила: - Но как? Чем мы были похожи? - Упрямостью. Молчаливостью - ни ты, ни она, не любите рассказывать что-то свое другим, особенно родственникам... - хмыкнул отец, немного насмешливо покосившись на меня. Так. А вот это уже что-то получше. Неужели в этом вся тайна?.. - Правда? У нее были родственники? Ты не рассказывал. Скала запинается, и я ощущаю внутренее торжество. Я совершенно неспециально пробралась именно туда, куда хотела. - Да... У нее был брат. Но он умер уже очень давно. Видишь ли, мы его не любили, и поэтому тебе неизвестно о... - Мгла не любила своего брата? Но почему? Я тороплюсь. Я чертовски сильно тороплюсь. Отец и так проявил необычайное понимание, оставшись со мной, когда мы оба слышим крики снаружи. Скала с досадой прижимает уши - он не хочет говорить об этом, но уже понимает, что не отвертится. Почему-то папа слишком сильно любит меня, чтобы скрывать правду. - Мрак был... Со своими замашками. Я вижу, как он с трудом подбирает слова, осторожно проверяя каждое. Видимо, тут есть какая-то его ошибка - или то, что я могу неправильно понять. Это лишь разогревает мое нетерпение. Но несмотря на это, в голове стучит каждую секунду - "Ты больше не имеешь времени, Меднолапка." - Видишь ли... Мрак был совсем непохож на Мглу. Внешне они были как близнецы, но по характеру... Он был мечтатель. Не от мира сего. Всегда придумывал что-то, какие-то странные мысли и цели приходили ему в голову. И однажды Мрак додумался до того, что ему нужно стать предводителем нашего племени. А все из-за того, что он вытащил сбежавшего котенка Пепельной из реки. Стукнуло ему в голову, что он может спасти племя так же, как и их... В то время мы еще сильнее воевали с Грозовым племенем, чем теперь, и Мрак решил, что может предотвратить это. И далеко не мирным путем. Но... Мы не верили, что ему дадут место глашатая. Разве племя хочет видеть своим предводителем кота, живущего в мечтах? Не хочет. И мы с Мглой знали это. Но однажды на нас напало племя Теней - на патруль, в котором был и я. И так вышло... Мрак спас нашему прежнему предводителю жизнь. Дело в том, что тогда в племени были сложные времена, и место глашатая было почти что доступно. Прежний предводитель, Льдинозвезд... он был очень справедлив и ставил честь превыше всего - и благодарить тоже умел. Естественно, после двух его выдающихся поступков стал присматриваться к Мраку, что только растило его уверенность... Мы засомневались - может быть, мы ошиблись в нем?.. Но однажды он доказал все сам. Мрак струсил в битве, и после этого все его мечты разрушились, весь авторитет и уважение... Мгла должна была поддерживать брата. Но в том была суть ее характера, что она отвернулась от него также, как и племя, и не простила за трусость. Все это не улучшило его характер, и тебе должно быть ясно, почему твоя мать не говорила о нем. Скала замолчал, отвернувшись и уставившись куда-то в пустоту. Бледно-зеленые глаза ничего не видели перед собой, и несложно было понять, что в голове его сейчас бродят воспоминания. Это дало мне время, чтобы осмыслить историю - и я многое поняла. Прежде всего я вычислила ложь. Слишком отец неохотно рассказывал, а конец историю и вовсе свел к краткости - а голос стал строгим и безэмоциональным. Я знала, что это значит - Скала не хочет вопросов на эту тему. Что ж, отец, я не буду спрашивать, как в этой истории замешан ты - у меня есть куда более важный вопрос. Последний. Больше я не успею. - Отец, а как... как умер Мрак? Скала моргнул, отгоняя прошлое, и уставился на меня чуть более пристально, чем нужно. Знаю, знаю, папа, такой интерес к Мраку подозрителен, будто я где-то услышала толки о нем... Но знал бы ты, что я повстречалась с ним на самом деле... - Убит в бою. Обезумел от неудач и нарвался на патруль племени Теней. - жестко ответил Скала, не сводя с меня глаз. Воцарилось напряженное молчание, и тут-то я поняла, что Скала уже что-то подозревает, и сейчас может спросить у меня что-то совсем нехорошее. Но он не успел. - Меднолапка! Идем со мной. Сейчас же. На пороге палатки стоял Метеор. Крупнее даже моего отца, со взглядом, не предвещающим ничего хорошего и прижатыми ушами, он заслонил солнце от меня. Скала непонимающе поднял брови, а я молча поднялась и протиснувшись мимо Метеора, вышла из палатки. Раз уж сам предводитель... Когда я вышла на свет, чувствуя за спиной шагающих Метеора и Скалу, ощущая напряжение отца, то увидела почти все племя, собравшееся у пещеры целителя, и Оцелотку со Златой, стоящих впереди всех. Моя судьба решится здесь и сейчас.