Паучья пряжа

Они приезжают в Бруму с рассветом — разными дорогами, но всё равно вместе. Телдрин задерживается — последний контракт, видимо, занял куда больше времени, чем он рассчитывал, — но Айрилет и Дженасса не собираются тратить время зря. К его появлению обе будут во всеоружии. Их всех объединяет, сводит, зовёт через весь Тамриэль раз за разом одно убеждение: данмеры должны держаться вместе — особенно те, что связаны одним ремеслом… и отсутствием прочих связей. Их редко когда нанимают всей тройкой — с того, первого совместного дела подобное за десяток лет повторялось четырежды, — но надолго Айлилет, Дженасса и Телдрин никогда не разлучаются. У них свой, наёмничий Трибунал — как бы богохульственно это ни прозвучало. Брума — пожалуй, лучшее место для встречи в Сиродииле: в городе есть неплохие нордские бани, где, если возникнет нужда, можно провести все необходимые ритуалы. Пусть даже Дженасса и Айрилет — сироты, не знающие своих родовых имён, они остаются подлинными велоти и духом, и телом — в отличие от серокожих н’вахов, забывших заветы предков и лишь по недоразумению причисляющих себя к данмерам. Они приезжают в Бруму с рассветом, впитывая ленивый свет восходящего солнца, и оставляют лошадей на коновязи, а лишние вещи и суетные мысли — на постоялом дворе. Найдя подходящую баню, Айрилет и Дженасса долго выпаривают, смывают с кожи, волос и сердец наросшую грязь — молча, без суеты. Следом они просушивают кожу и тщательно избавляются от лишней растительности: Дженасса предпочитает воск, а Айрилет использует сахарную пасту — на воск у неё аллергия. Наступает черёд последнего омовения, и только потом Айрилет позволяет себе окончательно вернуться в срединный мир, слиться с наново освящённым, очищенным телом — и вовсю любоваться открывшимся зрелищем. Дженасса великолепна. Умащивая маслами её шёлково-гладкую, нежную серую кожу, трудно удержаться от искушения — не сжать пусть некрупную, но совершенной формы упругую грудь, так хорошо ложащуюся в ладони, не поддразнить ногтями чернильные, на глазах твердеющие соски... Ещё труднее — не утонуть в темноте зрачков, в которых плещется почти даэдрические жестокость и жажда, не очертить неспешными пальцами контур капризных и чувственных губ, не впиться в них поцелуем… и Айрилет даже не пытается. Если Телдрин задержится ещё дольше, они и вдвоём не заскучают.