Паучья пряжа

Айрилет осторожна, расчётлива, не гневлива — вспыльчивые наёмники долго не живут; у неё меретически цепкая память, но карта Скайрима, преданная попутчица уже не первый год, пестрит пометками. Некоторые вещи недостаточно просто помнить: их нужно видеть, чтобы не заплутать по дороге. Пометила Айрилет и Башню Белой Сосны, куда они с Балгруфом провели Альфидию Целелию (дедовский щит, пусть и подпорченный временем, та всё-таки отыскала), и безымянную пещеру, где они укрывались от бури, и много других “вестовых столбов”, пройденных вместе с товарищем-нордом. Балгруф хорош — надёжен, изобретателен и искусен в битве; умеет и спину прикрыть, и сразить наповал, с кем бы они ни схлестнулись — с разбойниками, волками, драуграми или несговорчивыми нанимателями. Норду в Скайриме охотнее доверяют, даже когда у него вдесятеро меньше опыта, и это — тоже на пользу союзу. Айрилет не привыкла подолгу работать ни с кем, кроме Телдрина и Дженассы, но с Балгруфом дело ладится. Конечно, к нордскому юнцу — ему двадцать два, помилуйте, боги! — она не может не относиться чуть покровительственно, а всё равно — уважает. Балгруф осторожен, расчётлив и не гневлив, он умеет искать неожиданные пути и не стесняется следовать мудрым советам — даже когда их даёт “темноэльфийская баба”, — и потому, когда он впервые срывается, Айрилет не знает, что и думать. Это случается на постоялом дворе у границы Хаафингара и Хьялмарка: там они слышат, что у Нелкира, ярла Вайтрана, и Сигрдривы, его супруги, родился сын, которого назвали... Балгруфом. Айрилет хочет было сострить о знатном тёзке, но давится шуткой: её товарищ, огорошенный новостью, темнеет лицом, с размаху колотит о лавку кружкой — элем и черепками брызжет на все стороны света, — и вылетает из общего зала. Айрилет извиняется за него, смягчает сердца трактирной прислуги — добрым словом и серебром, — и отправляется на поиски. Она находит Балгруфа у конюшен — тот тяжело, загнанно дышит, а с кулаков капает кровь... Так Айрилет узнаёт, что её щеня — вайтранских псарен, и самого знатного рода в придачу. — Мой отец был женат трижды, — рассказывает ей Балгруф, — и если с Брюньей я ещё ладил, то Сигрдрива… Нехорошо на людях поносить мачеху, поэтому я промолчу — больше мне нечего о ней рассказать. Мы повздорили — сначала с самой Сигрдривой, а потом и с отцом… Конечно, он встал на её сторону!.. И я ушёл: пусть Фротар с ними со всеми нянчится, на правах старшего сына и наследника, а с меня довольно. Мы повздорили, но я и представить себе не мог, что отец... Айрилет не гневлива, но очень жалеет, что в руках не оказалось кружки — ей страсть как охота что-нибудь расколотить. — Ну и пусть катятся в бездну, — заявляет она, — и дура эта, и все, кто её слушает. Ребёнку не будет удачи, с таким-то именем: вся — у тебя, и, знаю, ты её не уступишь. — Это всё-таки мой брат. Ему я зла не желаю. Айрилет кивает, принимая правду в его словах, Балгруф Старший — слабо ей улыбается, а через три месяца — и три десятка совместных контрактов — они смешивают кровь и нарекают друг друга сестрой и братом.