Паучья пряжа

Нордские боги холодны и безучастны — застыли в костях земли и спят, не вмешиваясь в дела людей. Но Предки-даэдра — здесь, на кончиках пальцев; краем глаза ты всегда выхватываешь их тени, если знаешь, куда смотреть и как смотреть. Если умеешь ходить их тропами, то никогда не останешься в одиночестве. Айрилет впускает Мефалу в сердце ещё тогда, в детстве. Стоит бывшей бродяжке немного обжиться в храме — понять и принять свою удивительную удачу, — и рушатся стены, которыми она отгораживалась от мира, сколько себя помнила. Рушатся стены — и Князь входит ей в сердце. Айрилет впускает Мефалу в тело с десяток лет позже — когда достигает возраста чувственных посвящений, обязательных для всех юношей и девушек, что обучаются при храме. От них не требуют хранить до ритуала девство, но Айрилет выбирает быть чистой — во всех смыслах. Чистая сердцем и чистая телом, она, обнажившись, переступает порог ритуальной залы. Жрецы, мужчина и женщина — не из этого храма. Из одежды на них лишь вуали, скрывающие лица, но по пластике, по сложению они не похожи на блэклайтских служителей — да и очень многих Айрилет уже видела нагими в купальнях, и этих шрамов не узнаёт... Бледный, чуть серебрящийся дым тянется от курильниц — сердце колотится, руки почти не дрожат. Айрилет изучала трактаты и знает, чего ожидать — вернее, думает, что знает. Всё куда слаще, чем грезилось: её любовники чутки и искусны; угадывают без слов, куда и как прикасаться и учат её тому же — ласково, терпеливо… В паутине благоуханного дыма плывут границы — жрец и жрица сливаются воедино, ласкают в четыре руки, в восемь рук, и Айрилет понимает: Се — её Князь... Как рассказать, что было дальше? Ни один смертный не способен дарить подобного наслаждения, а смертного слова — отчаянно мало, чтобы его описать. Айрилет даже не пытается. У них с Балгруфом мало запретных тем, и уж точно не по части постели: они охотно делятся друг с другом советами и историями. Но когда побратим спрашивает её о лучшем любовнике, Айрилет улыбается и молчит — так же, как промолчала б в ответ его Мара. Есть тропы, о которых не стоит рассказывать: они не выдержат веса непосвящённых.