Паучья пряжа

В Вайтране, одном из самых больших и богатых городов Скайрима, Айрилет приходилось бывать не раз, но никогда ещё — так, с нежданным наследником ярла под боком и подозрениями в заговоре — за пазухой. Вайтран неприветлив и мрачен. Оно и понятно: после всех смертей, проредивших правящую семью, трудно ждать чего-то иного. И всё же не в этом дело... вернее, не только в этом. Айрилет недаром прошла обучение в храме: она умеет смотреть и видеть то, что укрыто от праздного взора. Вайтран кровоточит скверной, и смерти — не первопричина, а следствие. Айрилет и Балгруф едва успевают на тризну по его братьям. Зато с сестрой торопиться не приходится: тринадцатилетняя Фьола падает с лошади и разбивается насмерть за день до того, как они доезжают до города. Из детей ярла Нелкира в живых остаются трое: Хронгар, его сын от Брюньи, второй жены, и оба Балгруфа, Старший и Меньший. Айрилет не позволяет себе проникнуться чужим горем: жизни её побратима ещё никогда не угрожала такая опасность. Может, четырёхлетний ребёнок им и не враг, а вот его мать — худая белявая женщина, чья красота поблекла от слёз и дурного сна, — смотрит на Балгруфа волчьими злыми глазами. Добра от неё ждать не стоит, однако и Хронгару, по виду простому, как горсть медяшек, Айрилет доверять не может — вдруг притворяется? Ярл Нелкир кажется древним старцем, и смерть стоит у него за левым плечом — здесь внешность точно не обманывает. Балгруф требует личной встречи, но в покои отца берёт с собой Айрилет, и тот не протестует — а когда от него требуют правды, рассказывает как есть: — Мои предки заключили договор, — признаётся, отставив в сторону опустевший кубок. — С той, с кем праведным нордам дело иметь не стоит... С той, кто продевает в Иглу волосы жён: за удачу в делах, за тайное знание — приняли её волю... Я не знаю, как наш Завет был нарушен: я посвятил ей третье дитя — как и мой отец, и отец моего отца… Почему она так разгневалась за его смерть? Не то чтобы прежде дети Завета не умирали... — На него совершили Тёмное таинство, — отвечает Айрилет — чужими словами и не своим голосом. — Такое нельзя стерпеть. Вы знаете, кто это сотворил, — говорит она прежде, чем норды успевают спросить, — и виновница будет наказана горше прочих. ...Она уже впускала Мефалу в тело — когда достигла возраста чувственных посвящений, и Князь снизошёл к ней через своих жрецов, — но никогда... так. Айрилет не сомневается, что нужно сделать — потому что в этот же день Балгруф Меньший падает с лестницы и ломает шею. Следующей ночью она пробирается к Сигрдриве… Айрилет не попала в Гильдию Лесорубов, но обучалась при храме и знает, как нужно душить, чтобы не оставлять следов. Раненая волчица, которой нечего терять, слишком опасна. Ярл Нелкир умирает на третий день — “сердце не выдержало”, — и Балгруф с Айрилет впервые решаются взглянуть на Вебранд, священный меч. Эбонитовый клинок по-прежнему истекает отравленной силой, но… меньше, тише. Им предстоит тяжёлая, злая работа, прежде чем Вайтран будет очищен, однако ни Балгруф, ни Айрилет трудностей не боятся.