Паучья пряжа

После дождя, да ещё и в ельнике, развести костёр не так уж и просто: древесина у хвойных слишком хорошо держит влагу, и даже если её старательно просушить, а пламя займётся, дымить будет сильно, как ни старайся. Дым Айрилет, впрочем, не слишком волнует — куда меньше, чем липкий осенний холод, всё норовящий скользнуть под рубашку, прижаться к серой, покрытой мурашками коже и заморозить остатки мыслей. А её костерок пусть и смолит, как престарелая содержательница борделя, но греет славно — стоит ли удивляться, что путник, вышедший из-за деревьев, не мешкая устремился навстречу? — Позволишь ли разделить с тобой трапезу, хозяйка? — говорит он учтиво. — У меня есть немного Тамики: она хорошо пойдёт с твоим зайцем. Айрилет соглашается, и пока её товарищ ходит набрать в ручье воду, разделывает тушку. После они добавляют в котелок соль и сахар, перец горошком, лавровый лист, мелко шинкованную морковь и корень петрушки. Когда Айрилет видит, что морковь сварилась, то вливает уксус — да, она хорошо подготовилась! — и снимает свой маринад с огня. Заяц ныряет туда целиком и доходить будет долго... Почему бы немного не поразвлечься? — Не побоялся сюда соваться, путник? — спрашивает она, улыбаясь. — Говорят, что в здешних лесах живёт ведьма-скоге, привычная притворятся девой в беде. Если трижды откликнешься на её зов, то пиши пропало! Так заморочит, что не увидишь больше белого света: вечно будешь блуждать по зачарованным тропам, не способный вырваться из этого леса. А когда ты, измученный, рухнешь на землю без сил, скоге тут же тебя оседлает, да и заездит до смерти! — Ты на деву в беде ничуть не похожа, хозяйка, — посмеивается гость. — Рядом с тобою, уверен, мне безопасно. После они, не дожидаясь зайца, пускают по кругу Тамику, — первую из четырёх, не одна Айрилет хорошо подготовилась! — и окончательно отгоняют колючий морозец. — Ты не хотела бы к этому вернуться? — спрашивает у Айрилет её собутыльник. — Снова податься в вольные наёмники? — Новая жизнь непривычна, но вовсе не хуже старой, — отвечает она, хорошенько всё взвесив. — Скорее наоборот: чем плохо быть посестрой вайтранского ярла? А ярлу подавно не стоит завидовать наёмничьей вольнице, ты это, брат мой, и сам понимаешь... А что сомнения одолевают, так это понятно: не сомневается только тот, кто не способен думать! Но стоит тебе только вымести мачехин сор из владений, и станет полегче. Балгруф улыбается, благодарный, и Айрилет улыбается в ответ. Они оба искренне верят, что так и будет — и оба правы.