Паучья пряжа

Они были родом из разных миров, росли под разными звёздами — “старые деньги”, наследник славной бостонской семьи, и эмигрантка, долгие годы выживавшая на развалинах европейских империй. Им не о чем было говорить и нечего делить — но волею случая их пути так основательно перепутались, что справиться с этим узлом сумел бы разве что Александр Македонский. — Мне не нужны ни напарники, ни помощники, мистер Вайтран, — сказала Айрис в их первую встречу. — И тем более — такие как вы. В лицо наглецу она выпустила густую струю сигарного дыма — но того, казалось, ни капли не смутили ни резкие слова, ни газовая атака. — “Не можешь остановить — возглавь”, — пожал он плечами. — В деле Эбонитового клинка у меня, сами знаете, личный интерес, мисс Летт, и рыть я не перестану. Вам решать, буду ли я мешаться под ногами, или смогу оказать посильную помощь. На долю в вознаграждении не претендую: в деньгах не нуждаюсь, а вот в ответах... И Айрис согласилась — всегда была практичной и прагматичной. Об этом решении она редко жалела: Вайтран — Билл — брал не только толщиной чековой книжки. Он был умён, наблюдателен, отличался отменной физической подготовкой, прекрасно стрелял и не хуже — слушал. Они с Айрис отлично работали вместе, но когда появлялись на публике, то Билл будто стыдился напарницы: то практически игнорировал, то пытался сгладить неловкость, осыпая её великосветскими комплиментами, — её, серо-стальную, лишённую даже намёка на лоск и насквозь пропитанную виски и сожалениями! — то пытался делать всё это одновременно... Так продолжалось несколько месяцев, пока Айрис не познакомила его с Дженассой: из бывшей любовницы в своё время вышел превосходный информатор. Покидая клуб, где та работала, Билл был странно задумчив. Айрис ждала удара — и не ошиблась. — Вы с ней… вместе? — решился он наконец, старательно не встречаясь с Айрис взглядом. — То, что нас связывает — не твоё дело, — ответила она куда резче, чем рассчитывала; к горлу подступила желчь. — Но если хочешь за ней приударить, вперёд, мешать не буду! Айрис хотела его разозлить, но даже не ожидала, что у неё так хорошо получится. — Тебе нравится играть со мной? — спросил Билл — горько и зло, и словно бы не надеясь услышать “нет” в ответ. — Я всё понимаю, ты терпишь меня ради дела. Но я всегда уважал тебя, Айрис Летт, и ожидал в ответ хотя бы элементарной порядочности! Слово за слово, и они поругались — впервые, до хрипа и чуть ли не кулаков… Они поругались — и переспали. Дёшево стоила вся их хвалёная проницательность, когда на кону оказались собственные сердца! А когда они с Биллом, объездив гостиничную кровать, лежали в обнимку, — редкое дело: не хотелось даже курить... — Айрис не сдержалась: — Мы столько времени потеряли! Ты мог мне давно сказать обо всём. Словами. Через рот. — Ты тоже, — усмехнулся Билл. — Но иногда это куда страшнее, чем охотиться за серийными убийцами... Айрис прижималась к любовнику, играя пальцами с порослью на его груди, и чувствовала странное умиротворение. Над городом занимался рассвет — рыжий и ражий, точно драконово пламя.