Паучья пряжа

Они готовились к этому долгие годы, и всё равно Айрилет чувствует… не удивление и не страх, но предгрозовое, тёмное напряжение, которое слишком сродни удивлению и страху, чтобы ей удавалось забыться и не коситься на небо каждые пять минут. Как оказалось, не зря, хотя поначалу угрозы они с Балгруфом ждали с совершенно иного направления. Амбиции Ульфрика Буревестника ни для кого не были секретом, но то, что титул Верховного короля он попытается добыть на дуэли, для многих стало неожиданностью. Айрилет уверена: в рифтенских теневых конторах, принимающих ставки на что угодно, от урожая репы до репертуара заезжего барда, монетные реки после того судьбоносного поединка — заструились вовсю. Из Айрилет скверный судья; она не знает, насколько честно — по нордским обычаям — использовать в поединке Крик, не знает даже, был ли и правда использован Крик или это всего лишь распущенные противниками Буревестника сплетни. Балгруфу он не друг, но и Талмор, и даже Империя — не друзья. Ярл укрепляет город, но когда слухи о возвращённых драконах облекаются плотью, кровью и чешуёй, всё снова непоправимо меняется. Айрилет не любит вспоминать о том, что тогда произошло в Вайтране, но у неё всё равно спрашивают. Приходится изворачиваться: ведь она не откроет того, что по-настоящему испытала. Дракон — ерунда; опасен, свиреп и огромен, но — не так уж и страшен: не неизъяснимый кошмар из древних преданий, а существо из плоти и крови. Жаль, что в городе обнаружился прискорбный недостаток баллист — всё могло бы закончиться много быстрее и легче. Женщина, которую позже на весь Скайрим нарекут Драконорожденной, женщина, поглотившая поверженного дракона, как ком сладкой ваты, пугала куда сильнее… Но хуже всего был шёпот, несвязный и полный радостного предвкушения, шёпот, зазвучащий под сводами черепа: “Вот она, твоя цель. Раскидывай сети!” Когда-нибудь Айрилет расскажет всё без утайки, расскажет, какой пустотой, по-ситисовски гулкой, тянуло от этих слов… Когда-нибудь, но — не сейчас.