Паучья пряжа

Йорлейф Куница, пару месяцев назад перебравшийся в Вайтран из Виндхельма, быстро полюбился новым соседям — и соседкам. Он был прекрасным плотником, рачительным хозяином, мужчиной во цвете лет и единственным опекуном малолетнему "племяннику" — чистокровному данмеру по имени Олаф, — и даже последнее обстоятельство не убавляло Йорлейфу привлекательности в глазах всех незамужних женщин Равнинного района. Айрилет чувствует их — эти недобрые ревнивые взгляды, — но не тревожится. К Йорлейфу она ходит как ярлов хускарл — к искусному мастеру, да и только. Ей куда интереснее племянник, нежели дядя: в Скайриме данмерские дети — редкость, особенно вне Квартала Серых... Айрилет приходит согласовывать с мастером Йорлейфом смету к трём новым баллистам — драконы вынуждают Вайтран ощериться всеми клыками, — и неожиданно для самой себя задерживается допоздна, перейдя от сложностей городской обороны к сложностям воспитания детей и, сделав круг, вернувшись к сложностям управления. — Как ты вообще стала хускарлом? — спрашивает хозяин, раскупоривая для гостьи уже вторую бутыль отличного мацта. — Нечасто увидишь на этом посту не норда, и уж тем более — тёмного эльфа. — Змеи битвы были нам оградой, — откликается Айрилет. — Море зверей сделалось небом. Когда смешали его с брагой воронов, плеснув от каждого равную долю — тогда лязгом мысли сделалось то, что уже давно взошло. Что я такое? — ...Побратимство, — немного подумав, отвечает Йорлейф: нордский ритуал он узнал. — Балгруф стал мне братом намного раньше, чем ярлом или даже наследником титула. Я пришла, когда нужна была моя помощь. Тебе ли не знать, что бывают узы намного прочнее кровных? — Мальчик — сын моей сестры. — Твоя сестра не была данмеркой. — Нет. Но он — всё равно её сын. — Есть узы намного прочнее кровных, — повторяет Айрилет, торжествующе улыбаясь — и делает новый глоток. Об узах Мефалы, связавших её с этим городом крепче любых цепей, она благоразумно умалчивает.