Если бы я был один, если бы не знал тебя, Я бы мог всё бросить, словно потерянный в море, Однако моё сердце продолжает пылать горячим желанием. Я верну тебя, как будто так велено судьбой.
Бен стянул кроссовки и быстро забрался на койку, где лежал бессознательный Питер, подключённый множеством трубок к аппаратам. Мэй поставила небольшой рюкзачок рядом со стулом для посетителей и, поменяв старые цветы на новые в вазочке, устало посмотрела на племянника, не способного пока самостоятельно дышать без помощи искусственной вентиляции лёгких. Он выглядел практически так же, как всегда — бледная кожа, тёмные круги под глазами от недосыпа, растрёпанные волосы, усталый вид. Если бы не ИВЛ, можно было бы даже подумать, что Питер просто спит после очередного напряжённого дня. Она присела на койку с правой стороны и сжала неподвижную руку племянника, принявшись мягко оглаживать её. Мэй сердцем чувствовала, что когда-нибудь миссии Мстителей не ограничатся одними синяками и переломами, и страшно будет не от того, останутся у него шрамы или нет, а выживет ли Питер вообще, или его организм раз и навсегда откажется регенерировать пострадавшие клетки. Ей очень хотелось гнать любые подобные мысли, но она чисто физически не могла спокойно смотреть на лицо, усеянное синяками, и осознавать, что его сердце остановилось ровно на минуту и тридцать пять секунд. Мэй думала, что осядет прямо в аэропорту, когда Хэппи сообщил ей об этом. Остановилось. Сердце. Питера. Целую минуту с лишним её ребёнок был мёртв. Мэй посмотрела на Бена, делающего то же самое, что и она, и всё отчаяннее понимала, как же ему тяжело без отца. Пусть и прошло всего пять дней, однако он уже выглядел подобно котёнку под картонной коробкой, потерявшему маму в холодном безлюдном переулке. Бен не показывал обеспокоенности или страха, но она-то знала, что он просился на базу раньше, чем они успевали позавтракать. Возможно, ему просто не хотелось упустить тот момент, когда Питер придёт в себя. Это было важно для неё, так что несложно представить, насколько это важно для него. Пока Мэй ходила разговаривать с врачом и вести диалоги с кем-либо из заходящих Мстителей, Бен сворачивался под боком Питера, обнимал его поперёк торса и лежал так, слушая мерный отсчёт его пульса на аппарате. Когда он находился рядом с отцом, никто не решался зайти. Бену теперь не нужны Мстители, их сочувствие и обещание, что Питер придёт в себя, ему было нужно только как можно больше времени обнимать папу и знать, что, даже будучи в коме, он — живой. Время проходило непозволительно быстро в палате, пока ему давали побыть с отцом наедине. Пару раз заглядывал дядя Нед, сидя рядом с лучшим другом и просто рассказывая о том, что происходило в компании, пока он спал. Его монологи периодически прерывались глубокими вздохами и молчаливым держанием Питера за запястье, а ещё весёлым «эй, чувак, дела ждут тебя, так что поскорее набирайся сил!». Бен слышал это из коридора, меряя небольшими шажками расстояние от двери палаты до поворота. В связи с улучшенным слухом ему не нужно было особо напрягаться, чтобы разобрать тихие слова. Он улыбался, понимая, что дядя Нед волновался за папу куда сильнее, чем показывал внешне. Они были такими лучшими друзьями, о каких пишут в книгах: могли закончить друг за другом предложение, заранее догадаться, что скажет второй, подстроить друг под друга расписание и пить пиво вечером, смотря вместе с Беном «Город героев». Это была дружба через года, которая вопреки всему, и Бену бы очень хотелось, чтобы однажды и у него появился такой друг, что без страха ввязывался бы с ним в любые передряги и умел хранить секреты на протяжение многих лет. Конечно же, постоянными посетителями папы были Хэппи с Мэй, и все, кто проживал на базе, в какой-то момент перестали реагировать на их регулярное появление в любое время дня. Бен вежливо здоровался со взрослыми, тут же уносился в палату, поднимался на койку и лепетал без остановки о вещах, которые успел сделать, умолял отца очнуться и много-много обещал, что станет лучше, когда он придёт в себя. Мэй застывала в дверях, слушая тихие мольбы ребёнка, и тоже молила Питера не уходить вслед за теми, кого уже нет. Доктор Чо и Брюс разводили руками, ведь теперь его жизнь зависела только от него самого, медицина была бессильна. Им оставалось только поддерживать стабильную работу организма и следить за показателям на аппаратах, чтобы в крайнем случае успеть повторно вытащить Человека-паука с того света. Мэй каждый вечер становилась перед фотографией Бена и мысленно просила не забирать Питера — он ещё нужен сыну, друзьям и ей. Лишь одна вещь не давала Мэй покоя. Хэппи просил не перегибать палку, не выдёргивать ладонь Бена из руки Старка и не начинать кричать на него, почему столько лет хранил стоическое молчание, а теперь вдруг объявился в последний момент. Она всей душой недолюбливала его. Спустя годы Мэй по-прежнему не знала, что произошло, отчего они резко перестали быть наставником и подопечным. Сначала это казалось ей очень хорошей новостью, так как с отсутствием Тони Старка Питеру должно было полегчать — замялась бы вечная тема стажировки, исчезли бы усталый вид и множество проблем вслед за ними. Однако примерно через пару месяцев Мэй резко поняла, что в этом деле было что-то не так. Вместо того, чтобы облегчённо выдохнуть, Питер ушёл в себя и раз в пару дней пропадал до глубокой ночи чёрт знает где. Она без сна сидела на кухне, плакала, волновалась, звонила Хэппи в попытке разузнать, где же в очередной раз её племянник, и всё отчаяннее доходила мыслями до причины, что проблема заключалась вовсе не в ней и не в резком инфантилизме Питера. Дело было в Старке. К сожалению, она так и не поняла, в каком именно смысле, однако то, что он что-то сделал, Мэй знала точнее мирового времени на новеньком веб-девайсе от Паркер Индастриз. Она облокачивалась плечом о дверной косяк палаты и слушала бормотание Бена, уверенного в скором выздоровлении отца куда сильнее её самой. Всего раз Старк зашёл посмотреть на него, и то на минуту, чтобы потом пообещать оплату лучших врачей, если потребуется перевозка в дорогие частные клиники. Мэй хотелось едко напомнить, что Питер вообще-то глава развивающейся корпорации, а не несовершеннолетний ребёнок из Куинса, однако… что-то заставило её промолчать. Возможно, осознание того, что он всё-таки появился, проследил за Беном и, глядя на закрытые глаза Питера, пообещал оказать помощь, не нуждаясь в ответе, требуется она или нет. Мэй только тихо резюмировала то, что говорили врачи, и Старк, напоследок попрощавшись с Беном, молча покинул базу, словно они виделись до этого много раз подряд и собирались вновь встретиться этим же вечером. Она не стала у него ничего спрашивать, потому что этот разговор был не для чужих ушей. К тому же, Мэй надеялась сначала дождаться ответа Питера, позволит ли он ворошить прошлое, что наверняка далось ему нелегко. Сегодня Мэй сама приняла решение, от которого зависел Бен и его настроение на фоне последних событий. Он заслуживал того, чтобы отвлечься, провести время подальше от базы, подключённого к аппаратам отца и снова почувствовать себя ребёнком. Мэй безумно не хотелось отпускать его к Старку, но напоминание Хэппи о восьмилетней Морган смягчило её решение. Что ж, решила Мэй, раз уж там будет малышка, то Бену и правда стоит познакомиться с ней и переключиться на общение с кем-нибудь менее взрослым. Целуя Бена в щёку и обещая, что за ним скоро приедут, она не забыла погладить Питера по бледной щеке. Как бы ей хотелось, чтобы он прямо сейчас очнулся и, как обычно, пообещал больше так не рисковать, а она бы обыденно закатила глаза, ибо знала, насколько это обещание неправдоподобно. — Забыл сказать. Пап, я сегодня еду знакомиться с Морган, представляешь? — радостно улыбнулся Бен, стоило двери палаты закрыться. — Тони сам предложил, а Мэй отпустила. Ты ведь не против, да? Кстати, он именно такой, как ты и говорил. Мы с ним познакомились ещё шесть дней назад, когда ты со Мстителями был на задании. И это правда: он тоже не любит финики! — Бен осторожно взял в обе ладошки руку отца и поднёс её к подбородку. — Знаешь, мне кажется, вы с Тони помиритесь, когда ты очнёшься. Он очень скучает по тебе. Правда-правда. Я только не понял, причём тут твой возраст… — Бен нахмурил брови, продолжая держать руку папы у подбородка. — Ну, он сказал, что вы перестали общаться из-за каких-то там ваших взрослых проблем и из-за того, что ты был молод. Твой ответ я пока больше понимаю. Просто если так смотреть, то ты тогда тоже откажешься быть моим наставником, потому что я младше тебя. Но ты ведь не сделаешь этого, правда, пап? — Бен опустил руку отца на место. Он поправил на нём одеяло и грустно посмотрел на показатели аппарата. — Мне очень хочется, чтобы ты очнулся. Я так скучаю по тебе. А ещё по твоим блинчикам по утрам и по тому, что ты ругаешься, если я лазаю на высоте без веб-шутеров. Мы тут подумали с тётей Наташей, может, мне через годик перейти к каким-нибудь тренировкам на ловкость и полёт? Нет-нет, не в городе, а здесь! — ребёнок заговорил быстрее, будто наяву представив, как бы папа сейчас ужаснулся от одной только мысли об этом. — Просто ты сам говорил, что мне с детства лучше перестать бояться любой высоты, а здесь потолки высокие, так что… Бен замолчал, услышав приближающиеся к палате шаги. Он оторвал взгляд от лица папы и перевёл его на дверь, потому что уже знал поступь человека, собравшегося забрать его с собой. Бен расплылся в улыбке, помахав рукой. — Привет, малыш, ты готов? — поинтересовался Тони с ходу, кинув совсем мимолётный взгляд на Питера, чей пульс ритмично отсчитывался кардиографом. — Да, — Бен аккуратно слез на пол, быстро натянул кроссовки и направился к выходу. — Я только попрощаюсь с тётей Наташей и остальными, хорошо? — он указал в сторону коридора, уже выходя за дверь. — Я быстренько! Одна нога здесь, другая — там! Смотря вслед уносящемуся ребёнку, Тони улыбнулся уголками губ, таким этот малыш был вежливым и ужасно похожим на Питера. Вздрогнув, он всё-таки вновь посмотрел на бессознательное тело, подключённое трубками к нескольким аппаратам. Тони осторожно подошёл к нему, словно при малейшем приближении в него мог полететь скальпель. Но лицо Питера выглядело безмятежным, и впервые он по-настоящему не представлял, как описать свои ощущения при виде него. Тони сипло выдохнул, облокачиваясь руками о матрас и рассматривая заострившиеся за годы черты. У глаз Питера пролегали небольшие морщинки, в волосах проступало несколько седых прядок, что наверняка регулярно обрезались и снова отрастали, как будто никто с ними и не боролся. Тони несколько секунд рассматривал закрытые веки с длинными тёмными ресницами, а затем протянул ладонь, чуть замершую на половине пути, и ласково погладил Питера по голове. Как в прошлом, разве что за его действиями всегда следовала незамедлительная реакция, чего не могло произойти сейчас. Тони с грустной улыбкой пропустил через пальцы по-прежнему мягкие пряди волос и не сумел сразу же отдёрнуть руку. Питер мог прожить ещё добрый десяток лет, однако всегда найдётся что-то, что будет возвращать его назад и делать похожим на себя в семнадцать. Во всяком случае, один человек на этом свете точно будет это «что-то» искать. Тони мог поклясться, что сердце нежно сжималось от желания услышать повзрослевший голос, называющий его по имени без приставки «мистер», увидеть эти светло-карие глаза, переполненные эмоциями, и вдохнуть запах, которым пах только Питер Паркер — и в мастерской, и в душе, и после патруля. Сладкий аромат кофе с молоком и смеси фруктов. Тони ужасно хотел бы взять его руку в свою и сжать, чтобы Питер знал, что он не один в этой коме, наступившей после клинической смерти. А ещё где-то на периферии сознания у него промелькнула мысль приложить ладонь к едва заметно вздымающейся груди и напрямую почувствовать, как бьётся его сердце. Чтобы знать — Питер очнётся, продолжит тихо ненавидеть его на другом конце города и воспитывать своего маленького сына, готовящегося стать новым Человеком-пауком. Однако Тони лишь продолжил поглаживать Питера по голове, с нежностью рассматривая безэмоциональное лицо. Бен молча наблюдал за ним из-за двери, с улыбкой говоря отцу в мыслях, что не только они с Мэй и Хэппи скучали по нему.***
Морган Старк оказалась выше него на целую голову, однако она была очень дружелюбная, весёлая и идейная девочка. Бен сначала весьма напряжённо разглядывал из окна дорогой тачки — пап, совсем как твоя! — большой загородный дом. Они никогда не переезжали в нечто подобное, так что он чувствовал себя действительно крохотным по сравнению со стенами двухэтажного строения. Тони подтолкнул ребёнка в спину, говоря, что их дом — это его дом, и он может ничего не стесняться. Бен семенил рядом с ним, запрокидывая голову, когда их поприветствовал искусственный интеллект, про которого отец тоже как-то рассказывал. Её звали Пятницей. Внутри дом показался ему больше, чем снаружи, а ещё Бену захотелось попробовать запрыгнуть на потолок с небольшого разбега, ведь свободное пространство вполне позволяло это. Но он только легко качнул головой, отгоняя эту мысль. Нет-нет, делать подобное в чужом доме без ведома папы — не лучшая идея. Папа бы расстроился, значит, Бен должен был забыть об этой мысли. К слову, у него это действительно получилось, когда по лестнице со второго этажа сбежала девочка, чьё лицо до этого он видел только на фотографиях в телефоне. Она широко улыбнулась, протянула ему руку и сказала: — Привет! Я — Морган, дочь Железного Человека. Бен не растерялся, с важным видом пожал ей ладонь и не менее серьёзно ответил: — Привет! Я Бенджамин, или просто Бен, сын Человека-паука. Тони закашлял в кулак, скрывая за этим так и рвущийся хохот, настолько это было абсурдно. Такой пафос между восьмилеткой и трёхлеткой вызывал у него неподдельный смех. Хотя, как подумал он позже, кто их родители, поэтому абсолютно нормально, что они вели себя таким образом. Если бы Бен прямо сейчас пошёл показывать прыжки с крыши, а Морган бы решила протестировать вместе с ним личный дрон, Тони бы нисколько не удивился, и всё же проконтролировал, чтобы ни первого, ни второго не охватила гениальная мысль. Дети быстро нашли общий язык и скрылись в районе второго этажа. Кажется, Морган решила взять на себя ответственность устроить Бену экскурсию. Тони без задней мысли позволил им взбежать по лестнице вверх, а сам занялся заказом еды на дом. Слушая комментарии Пятницы по поводу времени прибытия заказа, он в течение нескольких минут смотрел в одну точку, пока в памяти то и дело всплывало безмятежное лицо за маской ИВЛ, которое он впервые так близко увидел за прошедшие восемь лет. Лицо, что когда-то улыбалось, стеснялось при малейшем намёке на взрослые темы и выражало полнейшее смирение на фоне застывших слёз, потому что Питер понимал, что значило то самое «нам нужно остановиться». И ведь Тони брякнул-то тогда на эмоциях, устав от давящих разговоров с Пеппер, вопросов со стороны Хэппи по поводу помолвки и подколов Мстителей, мол, такая женщина под боком, а он сомневается. Тони не подумал, а Питер расценил по-своему и ушёл. Насовсем. Каждый намёк Хэппи на благополучие Человека-паука в течение последних лет вынуждал его благодарно кивать и успокаиваться от мысли, что Питер справляется. С трудностями, с просьбами о помощи присмотреть за ребёнком, но двигается дальше и развивается, как ему и хотелось, когда он смотрел в спину уходящего подростка в тот вечер. Тони по несколько часов орал в трубку, чтобы ни одна зараза не осмелилась полезть на Паркер Индастриз с ненужными проверками, старался намекать нужным людям на расширение его компании по стране, повысил Хэппи зарплату, потому что Мэй не должна ни в чём нуждаться, ведь Питер наверняка будет переживать. Тони делал всё, кроме того, чтобы лично извиниться и дать понять, что ему ни разу не наплевать. У него не находилось сил сделать это столько времени, а теперь, когда он своими глазами увидел тело, не способное функционировать без аппарата, каждое невысказанное «прости» комом вставало в горле. Тони устало потёр виски и откинулся на спинку дивана. Не ожидал он, что обстоятельства их встречи будут такими. После небольшой экскурсии Морган завела Бена к себе в комнату. Он оставил небольшой рюкзачок с эмблемой Человека-паука у тумбочки, плюхнулся на краешек кровати рядом с дочерью Тони и принялся болтать с ней обо всём, что взбредёт в голову. Когда Морган завела разговор про его способности, Бен пару мгновений сомневался, правильно ли поступает, натянул веб-шутеры на запястья, а затем под восхищённый взгляд девочки забрался на потолок. Он улыбался, рассказывая о том, что папа учил его управляться с паутиной внутри квартиры и маневрировать при прыжках на любую местность. Морган слушала, обнимала подушку и интересовалась, почему отец не позволял ему делать что-то подобное на улице. — Крутяк! — протянула она, мечтательно прикрыв глаза. — Ты можешь поднимать предметы в два раза больше тебя, залезать на стены без экипировки, слышать то, чего не слышит обычный человек, и предчувствовать опасность, даже если ещё ничего не случилось. — На самом деле, это только малая часть, вот папа, к примеру, может в два раза больше, — признался Бен, свисая с потолка вверх тормашками. — Просто я ещё толком ничему не учился, потому что он против. Переживает, всё такое. — Понимаю, — кивнула Морган. — Мой папа тоже переживает за меня. — Почему? — Бен склонил голову в бок, однако показалось наоборот, будто он её приподнял. — Ты же не лазаешь по стенам, поэтому не можешь пораниться, так что мистеру Старку незачем переживать. — Ага, ты это ему скажи, — захохотала Морган, посильнее обхватывая любимую подушку с изображением Мстителей на наволочке. — У меня другое. Мне нравится копаться в гараже, — она указала в сторону окна. — И во всяких штуках, которые папа создал много лет назад. Ну, вот он и переживает, что там может что-то рвануть. — А-а, — протянул Бен, покачиваясь на паутине. — Тогда да, звучит опасненько. — Вот поэтому я и говорю, что это всё звенья одной цепи, — умно высказалась Морган, проследив за тем, как Бен повернулся вокруг своей оси. — Мама, конечно, тоже переживает, но гораздо меньше. Ой… — она резко запнулась, а он увидел в её глазах вспыхнувшее волнение. — Прости, пожалуйста, я не хотела! — Ничего, я всё равно не знал свою маму, — Бен пожал плечами и вдруг спрыгнул вниз, сгруппировавшись почти у пола. — Папа говорит, что она была взрослее и умнее их с дядей Недом вместе взятых, — он снова плюхнулся на край кровати и притянул при помощи паутины рюкзачок. — Хочешь, покажу её? — спросил Бен несмело, боясь услышать, что ей может быть неинтересна его мёртвая мать. — Ты серьёзно? — Морган удивлённо вскинула брови. — Конечно, хочу! Я ни разу не видела твою маму. Бен достал планшет, провёл пальцами по экрану, снимая блокировку, и нашёл среди немногочисленных фотографий ту, где папа с мамой и дядей Недом были в Лондоне во время школьной поездки. Он повернул изображение к Морган, позволяя ей рассмотреть фото в полной красе. Бен настороженно следил за ней, готовясь в любой момент сказать, что его родители в любом случае самые-самые лучшие, но девочка только отложила подушку, подсела поближе и взяла планшет у него из рук, принявшись перебегать глазами с одного лица на другое. — Ух ты! — наконец-то протянула она, прижав кулачок к губам. — Это твои родители и дядя Нед? — дождавшись кивка, Морган вытянула планшет перед собой так, чтобы иметь возможность смотреть и на фото, и на самого Бена. Она задумчиво сощурилась, смотря то на него, то на два лица на экране. — Знаешь, ты очень похож на дядю Питера. — Все так говорят, — он даже выпрямил спину, растянув губы в гордой улыбке. — А глаза мамины. Морган серьёзно кивнула, отдавая ему планшет. Бен не удержал облегчённого вдоха, ибо об отце говорил чуть ли не с каждым встречным, а о матери… Не потому что не хотел, потому что это было кое-что очень близкое и важное, то, что должно остаться только между ними. Он показал Морган пару видео тех лет, когда ей было всего два года, и пришёл в восторг, когда девочка быстро достала из компьютерного стола альбом и принесла ему фотографию отца с Тони. Папа держал какой-то грант, мистер Старк улыбался рядом с ним, и они строили друг другу рожки. Бен не помнил такого фото дома, так что просто сделал снимок на планшет, чтобы потом показать его в нужный момент. В конечном итоге, решив продемонстрировать Бену самое ценное, что у неё есть помимо родителей, Морган достала из-под кровати личных маленьких роботов, способных передвигаться, реагировать на сигналы и выполнять некоторые задачи. Ему это безумно понравилось, и он с приоткрытым ртом назвал её гением. Морган смущённо зарделась, сказав, что у неё ушло на это несколько месяцев. Когда она принялась копаться в одном из них, Бен снова повис при помощи паутины вверх тормашками и спокойно передавал нужные инструменты. Он окончательно расслабился, понимая, что они вдвоём оказались в схожем положении. Морган знала Питера Паркера по рассказам отца из детства, Бен знал о Тони Старке благодаря воспоминаниям папы. Правда, у него всё же получилось лично познакомиться с самим Железным Человеком, и ему очень бы хотелось, чтобы так произошло с Морган. Она мечтала узнать Питера Паркера поближе, потому что он был близок мистеру Старку. Когда Тони несколько настороженно заглянул проверить ребятню, то увидел детей именно за тем занятием, за которым он их представлял. Они трещали обо всём и ни о чём сразу, и Морган нисколько не смущало, что Бен был младше неё и, кажется, сильно недолюбливал пол. Как сказал ребёнок, дело не в том, что ему нравится висеть вверх тормашками и бесить кого-то, а в том, что так он полноценно чувствовал себя в зоне комфорта. Хэппи на это пожал плечами по видеосвязи, мол, Питер просто многое ему разрешает в силу не совсем обычных способностей, вот и все объяснения. Тони склонился к варианту «балует». Как оказалось, на это у Хэппи тоже был припасен ответ: «В общем, если дословно, Питер считает, что если не ему баловать его же сына, то кому ещё? Мэй даже обиделась, но он непоколебим». Тони криво усмехнулся, понимая, что из Питера бы вряд ли получился строгий папа. В меру строгий — да, ближе к правде. И опять-таки это не было осуждением или чем-то вроде того, ибо он сам делал для Морган всё, чего бы она ни попросила. Пеппер пыталась пресекать это, однако Тони только согласно кивал на её монолог, после чего снова поступал по-своему. Бен действительно отвлёкся от мыслей об отце на базе, впервые за неделю ведя себя так, как вели обычные дети. Они с Морган уже обзавелись только им понятными взглядами, и Тони осталось только гадать, когда дети начнут называть друг друга «бро по супергеройской семейке». Он помнил, что для Питера было принципиальное различие между просто «другом» и «бро». Та же Ванда относилась к первому понятию, а вот Нед и Мишель причислялись ко второму. Вспоминая лицо той молодой девушки, Тони задавался вопросом, успел ли Питер побыть в нормальных отношениях, успел ли почувствовать себя любящим и любимым со стороны человека, способного на тот момент ответить ему тем же? Бен не говорил ему о своей матери, возможно, это была тема-табу, но он и не настаивал. Во всём этом имелась давняя горчинка, и Тони собирался любыми способами обходить её. — Кстати, ты нравишься моему папе. Он резко застыл у двери в кабинет, услышав приглушённый голос через приоткрытую щель, и медленно повернулся. — Ты сейчас серьёзно? — судя по всему, Морган была на седьмом небе от этой новости. — Подожди, но мы же никогда не виделись… Тони засунул руки в карманы брюк, приподнял уголки губ и облокотился о стену. Как говорится, хочешь узнать что-то о человеке, порасспрашивай его ребёнка. — Думаю, ты дочь мистера Старка, поэтому он не может тебя не любить, — без задней мысли поделился Бен, чем заставил Тони задержать дыхание. Какого чёрта этот малыш так спокойно рассуждал об этом? — Твой папа же позволил мне переночевать у вас, хотя мы виделись только один раз. — Логично, — задумчиво протянула Морган. — Знаешь, мне кажется, нам в любом случае было суждено встретиться. Сам посуди: наши родители знаменитые супергерои, мы — их дети. Я продолжу дело Железного Человека, а ты станешь Человеком-пауком. Наша работа в команде предопределена, разве нет? В этот момент Тони явственно ощутил, что начал посекундно седеть. Во-первых, от одной мысли, что его дочь и сын Питера будут на пару влипать в какую-нибудь ерунду, а потом всячески друг друга выгораживать. Во-вторых, Морган ещё ни разу не говорила, что собирается стать вторым Железным Человеком. В-третьих, этот разговор должен был произойти гораздо позже. В-четвёртых, с какой это радости его дочь взяла, что он вообще её к этому подпустит? К Бену у Тони не было вопросов — Питер с детства учил сына справляться с паучьими способностями и готовил к будущей жизни супергероя, так что с ним всё было вполне очевидно. Но если Морган собиралась сказать ему об этом в тот момент, когда бы спёрла Марка… Нет, Тони не хотел продолжать предложение. — О, я говорил папе то же самое, — воодушевлённо рассмеялся Бен. — Представляешь, он разрешил мне надеть костюм в пятнадцать! У него уже есть два варианта, их надо только доработать. А ещё… Тони зашёл в свой кабинет, проходя к столу и грузно опускаясь на стул. Он потёр уставшее лицо перед тем, как попросить Пятницу запустить голограмму. Нет, это всё равно не укладывалось в его голове. Морган и Бен, работающие вместе, словно между их родителями ничего никогда не происходило? Питер, отпускающий своего маленького сына спасать жителей и подставляться под пули? Он сам, проектирующий для дочери её личного Марка? Тони нервно усмехнулся, слушая о новостях за последние полтора часа. Это же… бред. Быть такого не может. Питер не сможет отпускать Бена на эти чёртовы миссии Мстителей, а Тони не сможет позволить Морган бороться с ним плечом к плечу. Они же дети, какие им войны? Но, смотря на воспитание и мировоззрение будущего Человека-паука, приходило окончательное понимание того, что у Питера другой взгляд на судьбу ребёнка. Питер знал, что вступление Бена в ряды Мстителей неизбежно, поэтому не огораживал сына от них и сразу посвящал в их деятельность через свои ошибки. Тони так не мог. Даже представить, и то не мог. Только не с ним. Только не его дочь. Кто угодно, но не она. За ужином Бен с любопытством слушал разговор мистера Старка и Морган, лишь изредка интересуясь определёнными моментами и запоминая практически каждое слово. Папе потом точно захочется послушать что-нибудь о семье Старк. Во всяком случае, у Бена будет в запасе парочка фактов. Он то и дело смотрел на веб-девайс рядом с тарелкой, словно тот вот-вот должен был позвонить. Мэй пообещала не волноваться, Хэппи сказал, что заберёт его с утра, так что Бен ждал другого. Тоже звонка, может быть, тоже от Хэппи, который бы сказал, что отец наконец-то пришёл в себя. Бен не знал определения «клинической смерти», но добрая доктор Чо объяснила, что сердце папы взяло на себя очень много всего, поэтому организм дал сбой. Он надеялся на лучшее и смиренно ждал, когда его глаза откроются. Пусть это состояние и было чем-то между жизнью и смертью, Бен упрямо считал, что папа просто отдыхал от всего, что навалилось на него за последние полгода. Тони старался делать вид, будто не замечает этих коротких взглядов в сторону технологии от Паркер Индастриз, однако при каждом разе его сердце сжималось всё сильнее. Ясное дело, ребёнок хотел к родителю. Само собой, один вид живого Питера Паркера заставлял сына хотеть к отцу, чтобы прижаться к тёплому плечу и посмотреть, как едва заметно приподнимается грудь благодаря работающим лёгким. Тони предложил ребятне посмотреть мультфильм на плазме, и они в общем-то не отказались. Морган попросила пересмотреть «Стального гиганта», а Бен вознёсся на седьмое небо от счастья, что она знала эту историю. Наблюдая за очередным раундом детской болтовни, Тони пришёл к выводу, что поступил правильно. Он сидел между ними, периодически хмыкая на некоторых моментах мультфильма и получая лёгкий тычок в бок от Морган. Когда она унеслась наверх говорить по телефону с мамой, Бен уткнулся носом в коленки и принялся молча пялиться на экран. Если бы с мистером Старком что-то случилось, с ней бы осталась мама, и это круто. У Бена были Мэй с Хэппи и дядя Нед. А ещё у него теперь были мистер Старк и Морган. Они могли забрать его на какое-то время, чтобы он не оставался один. Интересно, папа бы обрадовался сложившимся обстоятельствам? Бену не терпелось поделиться с ним, какая же Морган классная, какой у них просторный дом и что он вполне мог бы поучиться прыжкам с сосен. Тони скосил на него взгляд, пару секунд разглядывал сгорбленную спину, а затем протянул ладонь и беззаботно погладил ребёнка по голове. — Эй, малыш, не грусти, — ласково протянул Тони, пропуская между пальцев вьющиеся кудряшки. — Ты всегда можешь сказать мне, если что-то не так. — Нет, всё хорошо, — честно ответил Бен, чуть повернувшись и посмотрев на мужчину с лёгкой улыбкой. — Просто задумался. — Правда? Расскажешь, если не секрет? — Тони испытал секундное желание пересадить его на колени и спрятать в кольце рук, потому что глаза Бена действительно выдавали всё то, о чём он молчал. — Ты же больше не исчезнешь, да? — напрямую спросил ребёнок, внутренне сжавшись от того, что рука мистера Старка застыла на его макушке. — Я имею в виду, когда папа очнётся. Мы же увидимся не через восемь лет? Тони немигающе смотрел в карие глаза, переполненные несокрушимой надеждой, и не мог найти подходящих слов. Одно дело было находиться с Беном, пока Питер в бессознательном состоянии блуждает где-то по чертогам комы и не знает, где и с кем его сын, а другое — когда узнает. Он вряд ли разозлится или прервёт общение детей на долгие годы, это больше в стиле Тони, и всё же точного мнения на этот счёт у него пока не было. Если бы Питер очнулся, послушал Бена и дал разрешение идти на контакт, ни у кого не осталось бы никаких сомнений. Но Питер ничего не знал и ничего не разрешал, к тому же, запретить прямое общение с Тони было в его праве. Проблема заключалась в том, что слов и размышлений можно найти много, вот только ребёнок ждал не предположений и отговорок, а точного ответа. — Конечно, нет, — Тони собрал силу воли в кулак и попытался сначала убедить в этом себя, чтобы Бен не заприметил неуверенности в голосе. — При всём желании твоего папы мне теперь будет сложно не интересоваться твоей жизнью, малыш. Противный голос подсознания напомнил злорадным тоном, что именно этим он и занимался последние восемь лет. Что касалось желания Питера, оно оставалось под вопросом. — А ты разрешишь Морган видеться с моим папой? — Бен умоляюще выпятил нижнюю губу. — Или нужно попросить миссис Старк? Она строгая? Мэй поговорить с ней? — Мисс Поттс, — на автомате поправил Тони, запоздало подумав, что ребёнок вряд ли обладал информацией о её фамилии до замужества. — Что ты, — поспешно улыбнулся он, вновь принявшись гладить его по затылку. — Она никогда не будет против. — Значит, — задумчиво протянул Бен, чуть откидывая голову назад для удобства, — Морган можно будет иногда бывать у нас? Тони повторно испытал желание обнять этого малыша, зарыться носом во вьющиеся кудряшки и отдалённо прочувствовать запах их с Питером дома. В нём наверняка часто пахло свежей выпечкой из пекарни, домашней едой, шерстью пушистого чудовища и дурманящим одеколоном. Возможно, за пару дней это успело выветриться из Бена, потому что он ночевал вместе с клубком шерсти в квартире Мэй, однако Тони всё же уловил эти нотки. Может быть, чисто фантомно и малость паранойно. — Не переживай, она сама теперь от вас не отвяжется. Его ответ прозвучал слишком многообещающе, словно они уже помирились с Питером, словно тот дал добро, словно между ними не было пропасти в почти девять лет. И хоть Бен воспринял это как вполне очевидное согласие, Тони попросил Пятницу сказать, что там с Морган, а сам уставился на собственную руку, продолжающую поглаживать кудрявый затылок. В этот момент он очень захотел, чтобы это было правдой, и очень захотел встретиться с Питером лицом к лицу. Хотел бы лично увидеть, как тот закатывает глаза, когда его сын отворачивается от фиников, как снимает с потолка, обнимает и прижимает к себе. Тони бы хотелось увидеть нежность в глазах Питера. Но не нежность влюблённых глаз, которую он помнил из его подросткового периода, а взрослую. Отцовскую. Ни с чем не сравнимую, от которой бы щемило в сердце. Ту, что Тони у него не знал. Этой ночью Бен перед сном почистил зубы в ванной гостевой комнаты, забрался под тёплое одеяло, достал планшет и, открыв папку с кучей видео, включил одно из них. Поставив устройство на тумбочку, он посильнее укатался в одеяло и заснул под спокойный тембр голоса его папы, сообщающего камере, что проводит третье за день испытание новых веб-шутеров. Когда Тони заглянул в комнату, видео как раз подходило к концу. — …ты что, всё это время снимал? Он сам не понял, как замер посреди комнаты, хотя намеревался отключить этот самый планшет. Это был по-родному чужой голос с просевшими интонациями. — Я смотрел твой видео-дневник из Европы, и думаю вести свой, когда стану Человеком-пауком. Для будущих поколений. Тони бы мог сказать, что не верит своим глазам, ибо Питер, присевший на корточки перед Беном и смотрящий поверх камеры, выглядел чересчур взрослым. Карие глаза были уставшими и вместе с тем спокойными, а на лице отчётливо проступала лёгкая небритость. — А не рановато думать о будущих поколениях? — усмехнулся он на экране своими невозможными искусанными губами. — Я не готов становиться дедушкой раньше пятидесяти. — Это нечестно, — категорично заявил Бен за камерой. — Почему? — Я появился, когда тебе было двадцать два. А в твои пятьдесят мне стукнет двадцать восемь. Чё-то много. Питер издал негромкий смешок, пока сердце Тони вместе со способностью дышать ухнуло куда-то в пятки. — Посмотрим, как ты заговоришь в девятнадцать… Так мы едем в Макдональдс, или тут всю ночь просидим? — Намёк понят! — Ага. Только камеру не забудь, сынок. Тони неподвижно взирал на застывший последний кадр, пока экран совсем не погас. Он вздохнул, вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Каким-то дальним чувством ему ужасно хотелось попросить Пятницу перекинуть ему все подобные видео с планшета ребёнка, но Тони удержался от столь эгоистичной просьбы. Это было выше всех норм морали. Если бы Бен сам решил показать некоторые моменты из их семейной жизни, Тони бы и не подумал сопротивляться, а так, внаглую… Уснул он этой ночью ближе к четырём утра. Потому что между «мистер Старк, не утруждайтесь, вы ни в чём не виноваты» и «только камеру не забудь, сынок» зияла огромная дыра, которую он не сумеет заполнить. Ни собой, ни тысячами извинений, что никому не нужны. Питер не сможет притвориться, будто не чувствовал себя брошенным и обманутым. Тони не сможет сделать вид, будто не выпнул семнадцатилетнего ребёнка из жизни и не выковырял боль из груди. А ещё он ужасно боялся их встречи. Боялся глаз, горящих ненавистью, и холодного «ты и так испортил мою юность, тебе мало, решил добить?». Тони не знал, скажет ли Питер подобные слова, но вот его взгляда боялся, как огня, ибо это бы стало знаком, что между ними уже ничего и никогда не будет по-нормальному. Во сне его тоже преследовал Питер с той самой небритостью на лице, вопросительно оборачивающийся у стола в мастерской и интересующийся, что не так. И Тони там скидывал всё на усталость, прося, чтобы он хотя бы в видении не отпускал его руку. Это была глупая убеждённость, никчёмная надежда на светлое «завтра», в котором бы Питер улыбался ему и никуда не исчезал. С утра они позавтракали до того, как Хэппи приехал в назначенное время. Обычно он просил сделать ему кофе, но сегодня почему-то отказался. Тони не без прищура глядел на него, пока Морган и Бен обнимались на прощание, и почти шёпотом поинтересовался, в чём дело. Хэппи покосился на Бена, давая понять, что не при нём. Тони напрягся, но всё же кивнул и попросил позвонить в удобный момент. Он позволил ребёнку обнять себя за шею, после чего растрепал его кудряшки с нежной улыбкой на губах. Бен махал им рукой из окна машины, а Морган, прижавшись к отцовскому боку, высказала надежду увидеть сына Питера как можно скорее. Тони подхватил дочь на руки и закружил, слушая её заливистый смех и стараясь не думать о том, насколько не понравилось поведение Хэппи. Хэппи набрал его номер гораздо позже, когда привёз Бена на базу, провёл по огромным коридорам и улыбнулся непосредственно перед палатой, без объяснений распахивая дверь. — Всё хорошо, Тони, он очнулся, — Хэппи проигнорировал покалывание в уголках глаз. — Теперь всё хорошо… Потому что Бен, ощутив слёзы на щеках, со всех ног бросился на руки к сидящему на койке папе. Потому что Питер нежно улыбнулся, ловко подхватывая сына в прыжке и усаживая на свои колени. Потому что Бен плакал, уткнувшись в отцовское плечо и сжимая его рубашку трясущимися кулачками, пока Питер шептал тихие извинения и обещал, что этого больше не повторится. Потому что Питер благодарил Небо за то, что оно позволило ему увидеть сына. Потому что без крепких рук папы Бен не представлял свою жизнь.Я хочу, чтобы ты любил меня, Не отпуская моей руки, как вчера, И каждый раз, когда моё сердце бьётся, Иди со мной, чтобы больше не теряться…