Если не видно слез, это не значит, что мне не больно

      Майа сидела на холодном асфальте и рыдала навзрыд. Ей было противно от того, что сделал Виталий. Она ненавидела его всей душой и понимала, что не сможет жить спокойно, пока этот человек присутствует в её жизни.       Она поскорее хотела избавиться от грязной одежды, отмыть с себя весь стыд, порезать руки. Утром она думала, что этот день будет одним из лучших, но всё случилось наоборот: поцелуй Егора с Мариной, изнасилование — испортили день.       Это был не первый случай сексуального насилия над Майей, но от этой мысли лучше не становилось. Она хотела исчезнуть, умереть, убить себя за то, что сдалась и не боролась, но что она могла сделать против ножа? Майа не знала, что лучше: быть использованной, или зарезанной.       Из раздумий о плохом её вывели чьи-то приближающиеся шаги. Майа безумно испугалась, думая, что вернулся Виталий, который захотел всё повторить. Она быстро вытерла слезы и лихорадочно стала искать средство обороны, но оно не пригодилось: из темноты вышел Андрей Кисляк. Майа узнала его сразу и вытерла лицо, придавая себе человеческий вид, однако, парень долго не мог понять, кто перед ними.       — Майа? Ты что-ли?       — Угу, — кивнула девочка, вставая с асфальта.       — Ты почему здесь? — Андрей подошёл ближе и осмотрел плохой вид девочки. — Что случилось?       — Всё нормально. Просто мусор выбрасывала, — отмахнулась она, кивая в сторону мусорки. Андрея не удовлетворил ответ Майи, но он решил не вмешиваться.— У тебя есть сигареты? — неожиданно спросила Макеева.       — Есть, — нерешительно кивнул Кисляк и полез в карман, после чего протянул пачку.       — Спасибо, — Майа вытащила одну сигару и закурила, и сигарный дым окружил их. Раньше она никогда не увлекалась подобным, но сейчас резко захотелось уменьшить боль. Она понимала, что каждый раз резать вены — не вариант, поэтому решила попробовать новый способ. Первый вдох, на удивление, прошёл хорошо, и Майа не подавилась. Во рту был привкус горечи и дыма, но она чувствовала как мозг пьянеет, заглушая чувства.       Андрей стоял рядом и с подозрением смотрел на Майю. Он сомневался, что девушка вышла просто вынести мусор и попросила закурить. Кисляк сам недавно закурил, когда в жизни началась чёрная полоса, но не собирался окунаться с головой в это дело.       Майа курила с таким видом, будто делает всю жизнь. В её движениях была особая боль, а дым необычайно горький. Ей было всё равно на то, что она вся провоняла табаком, ей было хорошо, все чувства ушли на второй план — именно этого она и хотела.       — Что будешь говорить отцу, когда он учует запах? — спросил Кисляк, держа руки в кармане и смотря на небо.       — Ничего, мне плевать на его мнение, — довольно холодно сказала Майа. Если бы Сергей поверил ей насчёт Валерия, то этого ужасного случая не произошло.       — Странные у вас отношения.Он же твой отец, — словно зануда, сказал Андрей.       — Я детдомовская, — Майа бросила окурок на асфальт и пошла к выходу из переулка, не посмотрев на Андрея, который был удивлён услышанным.       Майа нашла выход из чужого двора и направилась к своему.Ей было все равно, что от неё сильно пахнет дымом, и дома может быть Сергей.       Андрей остался стоять у тлеющего бычка, переваривая информацию.

***

      Майа поднялась в квартиру и обнаружила её пустой. Она нисколько не удивилась и даже была рада, быстро раздевшись, она залезла в горячую ванну. Майа настолько сильно терла себя губкой, что в некоторых местах лопнулись капиляры и выступили кровоподтёки.       Она тонула в своих мыслях, которые были в ужасны из-за этого дня. В ней снова проснулось желание умереть. Она была готова утопиться в ванной, повеситься, вскрыть вены, но что-то удерживало от этих страшных действий. Губы предательски задрожали, и Майа разрыдалась, запустив руки в волосы и крепко сжав их. Хотелось высказаться, было неимоверно тяжело держать в себе, но некому. Сергей воспринял бы это, как очередной бред, а с Егором она временно не хочет видеться, пускай сначала разберётся, кого он любит: Майю, или Марину.       Сигареты помогли Майе на время успокоиться, но руки стали трястись, а внутри поднималась тревога. Вновь стало появляться желание порезаться, и Майа не смогла сдержаться. Она достала лезвие, сидя в остывшей воде, и несколько раз с силой провела по рукам. Кровь быстрой струёй полилась в воду и окрасила её, и Майа поняла, что переборщила с нажимом. Она включила холодную воду и подставила кровь под неё, в надежде остановить кровотечение. Это не помогло, тогда она порвала футболку, валяющуюся на полу и перевязала рану.       Майа приняла решение выходить из ванны, чтобы успокоить рану до прихода отца. Она быстро оделась, найдя новую футболку, сняла самодельную повязку, которой удалось остановить кровь, и наклеила самый большой пластырь, взяла бинт и замотала. Будет тяжело объясняться перед Сергеем, если он увидит перевязанную руку, поэтому Майа нашла толстовку с длинным рукавом и надписью «Медведи». Видимо, Сергей забрал с работы.       Майа убрала все следы кровотечения: бинт, пластырь, рваную футболку и легла в кровать, укрывшись одеялом. Для сна ещё было рано, но девочку это не волновало. Она была подавлена, убита морально. В прошлый раз, когда опекун изнасиловал её, она почти покончила жизнь самоубийством и лежала в психиатрической лечебнице, что было малоприятно. Сейчас ей тоже не хотелось жить, но она понимала, что, если попытка окажется неудачной, придётся вернуться в психушку, а этого не хотелось. Майа решила, что постарается жить, скрывая этот ужас от отца, пока не найдёт прямой способ, чтобы доказать вину Виталия. Она даже думала обратиться в полицию, но испугалась, к тому же, не было ни одного свидетеля, который бы подтвердил. Майа закрыла глаза и окунулась в царство Морфея.

***

      Вечернюю тренировку «Медведей» Сергей провёл самостоятельно — Виталий сообщил, что возникли вопросы с жильём, которые требуют скорейшего решения. Весь тренировочный процесс Егор был растерянный, несобранный и местами грубый.       — Егор, останься после тренировки на пару минут, — попросил Макеев. Егор кивнул и продолжил кататься по льду. Он был никакой на тренировке, словно овощ.       — Вы хотели о чём-то поговорить, Сергей Петрович, — Егор зашёл в тренерскую.       — Да, — Макеев сел на подлокотник дивана. — У тебя всё в порядке?       — Да, — уклончиво ответил Щукин.       — С Майей поругались? — неожиданно спросил Сергей. — Ты очень плохо работал на тренировке.       — Нет, Сергей Петрович, с Майей у нас всё нормально, просто не выспался, извините, завтра я буду в норме, — пообещал Егор и покинул тренерскую.       Макеев вздохнул и стал собираться домой. Дочь, наверное, ждёт его, поэтому он стал поспешно одеваться. Сергей вышел из Ледового дворца, сел в свою машину и через десяток минут был во дворе.       В коридоре было темно, как и во всей квартире, но Майа точно была дома — это он понял по наличии уличной одежды на вешалке. Сергей почувствовал резкий запах табака, исходящий от куртки дочери. Макеев нахмурился и, разувшись подошёл к комнате Майи.       — Почему пахнет сигаретами? — спросил он, не обращая внимание на то, что в комнате выключен свет, и дочь лежит в кровати.       Майа открыла глаза и поправила одеяло. Она не знала, сколько проспала, но точно знала, что это был некрепкий сон, раз услышала отца.       — Не знаю, — равнодушно ответила она и вновь закрыла глаза.       — Если я узнаю, что ты куришь, то оторву голову, — с ноткой злости сказал Макеев и подошёл ближе к дочери, чтобы понюхать, но не почувствовал возле Майи запаха табака. — Дай руку.       Она протянула здоровую руку, которая не пострадала ни от льда, ни от лезвия. Сергей понюхал её и остался удовлетворён: никакого запаха не было.       — Я предупредил. Если где-то прячешь сигареты, то лучше отдай сейчас, — Макеев пристально смотрел на дочь, которая лежала с закрытыми глазами.       — Угу, во втором ящике комода годовой запас сиграет, — с сарказмом сказала Майа, так и не открыв глаза.       — Ты нормально себя чувствуешь? — Сергей забеспокоился.       — Голова болит, — отмахнулась Майа. — И вообще, отстань, дай поспать.       Макеев внимательно смотрел на дочь, но всё же вышел из комнаты, на всякий случай проверив карманы куртки, в которой нашёл лишь чек из магазина, в котором не было ничего криминального. Такой расклад его всё равно не удовлетворил: запах табака в коридоре абсолютно не радовал Макеева, и он решил разобраться в этой ситуации, а именно — поймать дочь за курением.