Если не видно слез, это не значит, что мне не больно

      Осень пришла по расписанию: с начала сентября пошли дожди, голубое небо сменилось на серые непроглядные тучи. Капли быстрым темпом падали на тёмный асфальт, образовывая лужи.       Майа шла под осенним дождём совершенно не боясь промокнуть. Прошла всего неделя с начала нового учебного года, а она уже стояла на грани отчисления из школы. Основной из причин для этого стала драка с сыном директрисы, которая сорвала урок математики.       — Эй, Макеева, подгонишь приглашение на матч «Медведей»? — шёпотом спросил Алексей Авдеев, обернувшись к «любимой» однокласснице.       — Тебя по дресс-коду не пропустят, слишком страшный. Хоккеисты испугаются и будут шайбы не в ворота бросать, а в тебя, — съязвила Майа. Щукин-младший, сидевший рядом с ней, не оценил такого ответа, но предпочёл промолчать.       — Слышь, Макеева, а ты че такая дерзкая стала? От папаши-хама набралась или от своей Щуки? Кстати, а с кем из них ты трахаешься? После матча с одним целуешься, в школе с другим. А, кажется, я понял! Ты просто шлюха, — Авдеев нагло ухмыльнулся и подмигнул Майе.       — Парень, ты переборщил, — шепнул Дима, не отвлекаясь от конспекта. Майа сжала кулаки от ярости и уже была готова наброситься на собеседника, если бы он снова не заговорил:       — А знаешь, я бы провел с тобой ночку, как представлю, что ты будешь меня умолять, так сразу настроение появляется, — его лицо снова озарила наглая улыбка, а глаза закатились в пошлых фантазиях, однако, это длилось всего несколько секунд, пока Майа не дала ему пощёчину. Все взгляды в классе были устремлены на третью и четвёртые парты ряда у окна. Алексей, который не ожидал такого резкого действия от Майи, находился в ступоре, но быстро пришёл в себя и медленно встал со стула. Майа, понимая, что может последовать сдача, также встала.       — Авдеев, Макеева! Что происходит? — недоуменно спросил Кирилл Евгеньевич — учитель математики. Ни первый, ни вторая не слышали ничего и с огромной ненавистью смотрели друг другу в глаза. Напряжение между ними нарастало. Алексей резко поднял руку и влепил Майе пощёчину. Она не осталась в долгу и ударила его кулаком в нос, как в прошлом учебном году. Завязалась драка, которую помогли остановить Дима Щукин, несколько одноклассников и учитель. Майа и Алексей находились в кабинете директора и объясняли причину своего присутствия там. Конечно, директриса не поверила ни единому слову Майи.       — Сейчас пошла вон из школы, а сегодня в шесть часов вечера жду тебя и отца в моём кабинете! — разгневано крикнула Нелли Олеговна и стала хлопотать над синяком сына.       — Тварь, — напоследок сказала Майа и ушла. На улице шёл дождь, но это не мешало ей курить сигарету. Она хранила пачку, которую ей отдал Кисляк в конце весны. Курила Майа редко, но всегда по случаю. Последний раз она прибегала к такому методу облегчения после изнасилования.       По дороге домой девочке стал названивать отец. Было понятно, что директриса уже рассказала ему обо всём. У Майи не было желания отвечать и слушать крики в свой адрес. Она игнорировала звонки, всё равно получила при личной встрече. Ей было вновь обидно, что Авдеев так ловко вывел на её эмоции и вышел сухим из воды. Весь класс видел, что Майа первая ударила. Никто не поверит, что Алексей оскорбил её. Все знают их неприязнь друг к другу. За сигаретой и обдумыванием проишествия она не заметила как пришла домой. Майа со спокойной душой поднялась в квартиру, зная, что отец и Юлия на работе, однако, открыв дверь она увидела злого Сергея в прихожей.       — Почему на телефон не отвечаешь? Что опять устроила? — повышенным тоном спросил Сергей.       — Всё в порядке, че кричать-то, — Майа закрыла за собой дверь и сняла верхнюю одежду, от которой Сергей почувствовал запах табака. Он выхватил куртку из рук дочери и ещё раз понюхал.       — Это ещё что такое? — Сергей стал лазать по карманам куртки в поисках сигарет, но не нашёл. — Дай сюда рюкзак.       — Зачем?       Сергей не стал отвечать и отобрал рюкзак, выкинув всё содержимое на пол, среди которого валялась пачка сигарет и зажигалка. Он поднял два запретных предмета и показал Майе.       — Это что? — стараясь сдерживать гнев спросил он. Однако в голосе отчётливо слышалась злость.       — А ты не видишь? — невозмутимо спросила Майа. Сергей смерил дочь тяжёлым взглядом и демонстративно выбросил пачку в ведро.       — Какого чёрта ты куришь? — крикнул Сергей. — Ты хоть осознаешь насколько это опасно или в твоей голове кроме никотина ничего нет?       — Ну курю и что дальше? — внутри Майи что-то ёкнуло от крика отца, но она сохраняла невозмутимый вид.       — Сейчас сигареты, завтра алкоголь, послезавтра наркотики, а через месяц беременность, этого добиваешься?       — Такого ты значит обо мне мнения: пьяная наркоманка-шлюха, ну да, из детских домов только такие и выходят.       — Не произноси такие слова в моём присутствии! Что за безобразие ты себе позволяешь?       — Упс, простите, товарищ барин, но меня воспитывала улица, а не родители, вот и результат, — Майа сама удивилась спокойствию своего голоса, хотя внутри всё дрожало.       — Уйди с моих глаз, вечером поговорим о твоём поведении дома и в школе, — более спокойно сказал Сергей и, взяв ключи, уехал в Ледовый Дворец.       Майа закрыла дверь в свою комнату и села на кровать. Она понимала, что вечером ей никак не отвертеться от гнева отца. Он не поверит про то, почему произошла драка, особенно после того, как нашёл сигареты. Майа знала, что Сергей терпеть не может табачный дым и курящих людей, но так ей было легче жить. Она нашла выход, чтобы не резать себя. Лекарства, которые выписал врач, не дали видимого улучшения, а повторно идти к мозгоправу она не собиралась.       В последнее время у Майи не всё было гладко в личной жизни. С Егором они стали видеться очень редко, как и созваниваться. Майа ни один раз пыталась поговорить с Щукиным об этом, но он отнекивался и говорил, что всё хорошо. В один из вечеров, когда Майе надоело снимать лапшу с ушей, она сама пришла к нему и вывела на разговор.       — Егор, я не понимаю, что между нами происходит.       — У нас всё нормально, — мрачно сказал Щукин, не отвлекаясь от игры в компьютере.       — Мы увиделись первый раз за месяц, я звоню, а ты не отвечаешь. Что случилось? — Майа села рядом и выжидающе смотрела на Щукина.       — Ничего. А знаешь что, давай возьмём паузу? — как банальную новость сказал Егор. Майа долго смотрела на парня, пытаясь понять, шутит он или нет.       — Хорошо, — девочка чувствовала внутри боль и пустоту, но всё равно выдавила из себя улыбку. — Удачи.       Майа выскочила из дома Щукиных и только тогда смогла дать волю эмоциями. Она снова почувствовала себя брошенной и ненужной. Егор так легко сказал о паузе, однако, Майа понимала, что это означало о разрыве отношений. Она пошла домой и, пользуясь отсутствием родителей, позволила выпустить эмоции наружу. Она вновь винила себя за неосторожность, за то, что доверилась человеку, а он опять бросил. В этот день на её теле появились новые порезы, а пачка сигарет истончилась.

***

      Сергей пришёл с вечерней тренировки раньше обычно.       — Одевайся, — коротко сказал он дочери и ждал у выхода. Майа быстро оделась и вышла. — А теперь объясни, почему ты устроила драку.       Майа была максимально честна в своей рассказе, однако, по глазам отца она поняла, что он не поверил.       — Я слышал совершенно другую историю от директора.       — А если бы она сказала, что у тебя шесть пальцев, ты бы тоже поверил?       — Это другое. Твоя история совершенно отличается.       — Дима Щукин может подтвердить мои слова, он всё видел и слышал.       — Весь класс тоже все видел и слышал, но у них другая версия — та, что и у директора, — сказал Сергей и глянул на дочь.       — Ну да, зачем мне верить, — недовольно пробубнила Майа.       — Я верю большинству, тем более после того, что нашёл у тебя в рюкзаке, я не могу доверять тебе так же сильно, как раньше, — эти слова глубоко ранили Майю, но она этого никак не показала, лишь продолжила идти в ненавистную школу.       Директриса вновь опозорила Майю перед отцом не только поведением, но и тыкнула на ухудшение успеваемости в последний месяц.       — Отвратительное поведение, ухудшение оценок, так она ещё не знает, какие предметы сдавать на экзамене. Одиннадцатый класс, через семь месяцев экзамены, а она не знает. Сергей Петрович, я не исключаю Майю только потому что я вижу, какой она сложный ребёнок и из-за последнего года в школе. В новой школе перед экзаменами будет очень сложно освоиться, — с наигранным милосердием сказала директриса. Майа была уверена, что причина, почему она остаётся в этой школе совершенно другая, но какая именно — не знала.       — Хорошо, я разберусь с этим вопросом. И ещё раз извините, я сделаю всё, что в моих силах, — Сергей встал с кресла и ушёл вместе с дочкой. — Я ещё летом говорил тебе определиться с предметами, а ты всё тянула. Даю месяц, или я выберу за тебя. Если я ещё хоть раз почую табачный дым или найду у тебя эту дрянь, ты очень сильно получишь, и никакая доброта Юли тебя не спасёт.       И действительно от гнева отца по большей части Майю спасла Юлия, которая уговорила его не кричать, а просто сделать предупреждение, за которое девочка была благодарна.