Если не видно слез, это не значит, что мне не больно

      Майа сидела на скучном уроке литературы и смотрела в окно: учительница рассказывала про нигилиста Базарова, ставившего под сомнения все общественные ценности, в том числе любовь. Она не понимала, как можно отрицать настолько прекрасно чувство. Человек счастлив, он цветёт и пахнет, когда влюблён. Но не бывает любви без боли. Эту мораль Майа уяснила четко и ясно.       Она безумно любила Егора, с которым недавно рассталась. Причину Щукин так и не озвучил, что оставалось загадкой для Майи. Каждый день она размышляла в чем же причина такого решения, но ни разу не пришла к логическому объяснению. Несколько раз она пыталась заговорить с Щукиным на эту тему, но он постоянно сбегал.       Ещё бóльшую боль она получала от вида как Касаткина трётся вокруг Егора. Майа очень хорошо сдружилась с Димой Щукиным и частенько приходила встретить его после тренировкой, где наблюдала неприятную картину.       — Коза, — недовольно прошептала она, увидев бросающуюся на Егора Марину. Та же в свою очередь улыбалась во все тридцать два зуба, особенно когда заметила девушку.       — Ну что, идём? — спросил подошедший Дима.       — Только посмотри на неё, — Майа кивнула. — Вертихвостка драная, так бы и вырвала ей все волосы.       — Не обращай внимания, Егору всё равно, — Дима пошёл на выход, зовя с собой подругу. Макеева бросила гневный взгляд на парочку и покинула дворец.       Всю прогулку с Димой она думала о Егоре, его глаза постоянно стояли перед ней, она буквально утопала в красоте его глаз. Ей так хотелось ещё раз взглянуть в них и увидеть не равнодушие, а трепет; почувствовать тёплые объятия, а не холодные шипы вокруг; коснуться мягких губ и не думать ни о чем. Но это были лишь мечты. Егор перестал обращать внимание на девушку. Майа, в свою очередь, перестала бегать за ним и узнать причину расстования — это стало слишком унизительным. У неё тоже были свои принципы, которых она придерживалась.       Несмотря на проблемы в отношениях, Сергей узнал первым о разлуке пары: Майа сама пришла и расплакалась на его плече. Он был удивлён такой открытости дочери, но пытался поддержать.       — Не надо плакать, — Макеев аккуратно гладил дочь по волосам, будто боялся, что хотя бы один волос упадёт с головы. — Я знаю, что ты сильная и справишься со всеми трудностями. Поверь мне, Егор не заслуживает твоих слез.       — Он бросил меня без всякой причины. Всё было хорошо, а в один момент он стал отдаляться и вот результат, — более менее успокоившись сказала Майа.       — Мы тоже с Юлей расставались, но я же не плакал у тебя на плече.       — Тебе не нравится, что я делюсь с тобой проблемами? — тон Майи резко сменился на более грубый, а голова поднялась с плеча отца.       — Я не об этом, — рука Сергея нежно вернула голову дочери.       — Когда вы расстались, ты просто ходил злой. Знаешь, лучше бы ты плакал на моём плече, чем вечно был не в настроении.       Сергей усмехнулся и продолжил поглаживать девочку.       — Мы можем больше времени проводить вместе, если это поможет тебе пережить расстование, — неожиданно для них обоих предложил Сергей. — Ты ведь так и не научилась нормально кататься на коньках, а зима скоро. Будем ходить на каток, есть мороженое, хочешь в парк аттракционов? — он откинул прядь волос с лица Майи и посмотрел ей в глаза.       — Ты не представляешь насколько я хочу на самый страшный аттракцион, — с улыбкой проговорила девочка.       Макеевы болтали до самой ночи, пока Сергей не почувствовал, что Майа делает большие паузы между словами. Он отвёл дочь в комнату и, накрыв одеялом, нежно поцеловал в лоб.       — Спокойной ночи. — он провёл тыльной стороной ладони по щеке Майи и вышел. Только сейчас он вспомнил, что за время их разговора ни разу не увидел и не услышал Юлию. Обойдя всю квартиру, он нашёл жену спящей на диване в гостиной. Она услышала разговор отца и дочери и решила не лезть, что было правильным решением.       Им двоим нужно было поговорить.

***

      Как Сергей и обещал в свободное время он ожидал Майю на катке. До тренировки «Медведей» оставалось совсем немного времени, а дочери нигде не было.       — Ну наконец-то, — довольно громко произнёс Сергей, увидев бегущую Майю. — Почему так долго, тебя тоже штрафовать за опоздание?       — Не выгодно получается. Деньги даёшь мне ты, и штрафуешь ты. Ты ни в плюсе, ни в минусе, — протароторила девочка, обувая коньки.       — А кто сказал, что штраф — это деньги? Будешь посуду мыть, — Сергей с улыбкой подхватил Майю, которая чуть не упала только выйдя на лёд.       — Ну уж нет, — так и начался новый урок. Майа несколько раз хорошенько упала, за что получила не только физическую боль, но и моральную от Сергея.       — Я ведь показывал как правильно падать, а ты всё равно как коровья лепёшка летишь, — он помог дочери встать.       — Это как минимум логично. Я — корова на льду, вот и падаю соответствующе. Ты же тренер, вот и учи меня, найди индивидуальный подход. Я не твои хоккеисты, со мной нужно нежнее.       — Майа, ты в следующий раз будешь кататься с клюшкой, — сквозь смех сказал Сергей.       — Ага, ещё чего, — скептически кивнула девочка, отряхивая лёд. — Не забудь взять всё хоккейное обмундирование и сто шайб. Мы поспорим на торт, я встану в ворота, а ты будешь забивать.       — Будешь вместо Бакина! И никто не заметит подмены! — весело крикнул Кисляк, на что вся команда, кроме самого Семена, рассмеялась. Сергей взглянул на время и подал Майе знак, что пора уходить. Она самостоятельно доехала до бортика, переобулась и, встав, встретилась взглядами с Егором. Пульс участился, дыхание сократилось, а внизу живота полетели бабочки. Каждый молча утопал в глазах любимого. Они были одновременно так близко и так далеко. От горячего прикосновения, страстного поцелуя, сводящего с ума запаха, их отделял лишь шаг, но он был таким большим для двух чужих людей.