***
Я в который раз проклинала день, когда родилась. Проклинала все, что мне пришлось вытерпеть, и сколько еще придется терпеть на протяжении остатка всей своей никчемной жизни. Мой дар — абсолютное ничто, но и его у меня пытаются забрать. Отбирают часть меня, к которой я успела привыкнуть, полюбить. Внутри меня будто что-то сдирало кожу. Слой за слоем я лишалась той крупицы себя, что была когда-то. Кроткое до умиления, чистое душой создание умирало внутри меня, оставляя лишь мелкие осколки. Я не хотела быть похожей на тех, кто был безразличен, озлоблен или же жаждал власти и покорности. Я просто хотела быть. Такой, какая есть. Наплевав на все законы и правила этого скупого до доброты мира. Но, похоже, уже не в этой жизни. Сейчас меня выворачивало наизнанку от злости и презрения. Я не могла смириться с тем, что кто-то может навредить мне или моим близким. Меня приводили в ярость собственнические замашки Люцифера, а любая мысль или упоминание о нем выводило меня на все новый и новый уровень ненависти. Ведь это не о нем я должна была сейчас думать, а о том, как спасти себя и своего отца. Я должна была попробовать сделать хоть что-то. Выбросив из головы весь этот бред о Люцифере, я приняла душ и, нацепив на себя легкое белое платье, собралась в библиотеку. Санадора. Почему я ни разу не слышала этого слова? И если существует способ передавать силы, то почему об этом никто не говорит? — Сан… Санскрит… — я перебирала пальцами корешок каждой книги в полке на «САН». — Санктум… Сан… Ничего! — ударив ладонью по деревянной поверхности, облокотившись на полку, я в отчаянии закрыла глаза, не понимая, что мне делать дальше. Коридоры были пусты. Приглушенный свет во всем замке давил на веки. Глаза щипало от тяжелого, слишком длинного и все еще не заканчивающегося дня, а мысли о том, что эта ночь совсем скоро пройдет и наступит день, когда мне придется пойти на поводу у монстра, засели глубоко в моей голове. Другого выхода я не видела. Его не было. Что я могла сделать против демона, способного вырезать целое семейство, лишь бы получить желаемое? Собственная слабость изводила мое уставшее тело, доводила меня до отчаяния, которое уже блестело в моих глазах, норовясь упасть крупными каплями на бледное лицо. Мне было больно. Невыносимо больно от того, что мне было не под силу сделать хоть что-то, чтобы остановить это чудовище. Во мне закипала злость вперемешку с ненавистью, но им было некуда выплеснуться. Они сжирали изнутри, сжигая все светлое внутри меня. Но я все еще надеялась. Все не могло закончиться вот так. Я шла по коридору, пытаясь найти хоть кого-нибудь. Хоть кто-то должен был знать о том, что такое Санадора. О ритуале. Об Алеке. Проходила мимо пустых кабинетов, огромных залов, свернула на безлюдный школьный двор, вглядываясь в ночную темноту, набитую туманной дымкой. Сырой, прохладный ветер обдувал кожу, заставляя морщиться от прилипающей к телу влаги. — Уокер? Голос учителя позади напугал меня. Я обернулась, разглядывая темную фигуру мужчины, освещенную лишь парой тусклых настенных фонарей. — Геральд. Вы напугали меня, — я обернулась, поправляя выбившиеся кудрявые пряди волос, сдуваемые порывом ветра. — Ты почему не со всеми? Слышал, ты сегодня отлично выполнила задание. — Задание? Оно было не слишком сложным для меня, — было странно говорить с ним о том, что было днем. Ведь это теперь совсем ничего не значило. Весь мой гнев сегодня утром выглядел пустым местом по сравнению с тем, что происходило внутри меня сейчас. — Голова твоя на месте, как я вижу, — Геральд многозначительно улыбнулся мне. А я вспомнила свои слова, когда пыталась убедить его не отправлять меня на землю с Люцифером. Это был единственный из учителей, кто относился ко мне с пониманием. Он был строг, но справедлив. Он направлял меня на самые сложные из заданий, заставляя меня выпутываться из таких ситуаций, которые мне были не под силу. И все же я находила выход, закаляя в себе стержень, который не даст мне упасть в грязь лицом. Но только не сегодня. Сегодня был тот самый день, когда я готова была сдаться. — На месте. Пока еще, — съежившись от холода, я грустно улыбнулась, понимая, что больше мне не придется притворяться, что у меня нет силы. Нечего будет скрывать. — Ступай в зал, поешь. На тебе лица нет. Или иди отдыхай, — учитель кивнул головой, приглашая меня зайти обратно в здание. — Завтра никто занятия не отменит. Я зашла внутрь, обхватив себя руками, пытаясь согреться собственным теплом. У меня больше не было сил сопротивляться. Я знала, что будет завтра. Завтра я отдам свои силы Алеку. И после этого он больше не побеспокоит меня. Он не тронет мою семью. Моего отца. До мамы он не доберется. — Геральд! — я снова обернулась к учителю. Теперь он стоял на улице, так же, как и я до этого, вглядываясь в туманную пелену. — Есть ли способ увидеться с моей мамой? Это важно. — Меня всегда удивляет, как отчаянно ты задаешь вопросы, на которые и так знаешь ответы, Вики, — я слышала, как он усмехнулся, не поворачиваясь ко мне лицом. В этот момент моя душа, которая цеплялась за последнюю ниточку надежды, провалилась с грохотом под землю. — Будто надеешься, что именно в этот момент все изменится, и ты получишь все, что хочешь. Ты знаешь правила, Вики, — и только сейчас он повернулся и посмотрел на меня, словно на маленькое избалованное дитя, которое все никак не угомонится. Мне даже стало немного стыдно, но я должна была хотя бы попробовать сделать все, что в моих силах. — Я поняла Вас. Можно я задам еще один вопрос? — Боюсь, и на него ты тоже будешь знать ответ, — учитель снова ухмыльнулся. — Как раз нет. Вы знаете?.. — я попыталась собрать одно предложение из всех слов и мыслей, что крутились в моей голове. — Слышали когда-нибудь, что такое Санадора? Я наблюдала за каждой эмоцией, которую могла видеть на лице учителя. Он сдвинул брови почти в одну линию, будто пытался вспомнить что-то или понять. Смотрел на меня в недоумении несколько долгих и молчаливых секунд, и только потом ответил мне. — Санадоры — хранители четырех стихий. Когда их баланс идеален, они способны дать жизнь тому, что уже мертво, — демон говорил это с выражением, будто рассказывал поэму, которую знал наизусть, но потом замолк, и лишь через несколько секунд, изучая мое лицо, продолжил. — Так говорится в легендах. Но это все сказки. Таких ангелов или демонов не существовало никогда. Есть, конечно, сильнейшие из нас, кто владеет не одной силой, а сразу двумя. Но это сложно. Управиться с одной — задача не из простых. С двумя — тем более. Что уж говорить о четырех? — Четыре силы? Казалось, мне рассказывают о том, о чем я не просила. Эта история была совершенно не похожа на мою. Никаких четырех сил. Правду в себе скрывало только лишь одно его предложение, и то, слишком уж преувеличено оно было. «Способны дать жизнь тому, что уже мертво». Я не могла дать жизнь или вернуть ее, или что бы там ни имели ввиду те, кто это писал. Я могла лишь залечивать раны. На себе или на других. Похоже, легенды так и останутся легендами, а Алек назвал меня так лишь для того, чтобы нагнать драматичности на этот и так не слишком счастливый финал. — И последний. Еще один вопрос, — умоляла я, пытаясь держать себя в руках. Голос мой почему-то дрогнул, но я все равно продолжила. — Есть ли способ передать силу? Какой-то ритуал? Вы что-нибудь об этом знаете? Лицо Геральда вдруг резко поменялось. Он сощурился, сканируя меня своим пепельным взглядом. Мне стало жутко от того, какой ужас я вызвала у него одним своим вопросом. — Даже если бы и был такой способ, ты бы о нем не узнала, — голос его был строгим, грубым, но размеренным. — Никто о нем не знает. Это касается слишком темного прошлого нашего мира. Я не знаю, откуда у тебя такие мысли в голове, но настоятельно тебе советую искать ответы внутри себя, Вики. Я знаю, тебе не по себе оттого, что ты все еще не нашла в себе свою силу, но я уверен, она у тебя есть. Твоя энергия плещется в тебе так, что иногда, кажется, выльется за края. Лучше думай о своей силе. А теперь иди. Хватит этих глупых вопросов. — «Как раз о своей силе я и думаю». Геральд снова отвернулся дав мне понять, что наш разговор окончен. Сказать ему об Алеке? Могу ли я доверять ему? И что он сможет сделать? Уже было не важно. Демон расправил огромные черные крылья и в один взмах оказался высоко в небе, скрываясь за мокрым туманом. Я направилась к себе в комнату. Больше не было смысла искать помощи. Мне бы это ничего не дало. Расскажи я кому о том, что Алек хочет сделать, и он убьет моего отца. Если не он, то это сделает за него Марк. Или еще кто-нибудь. Я не знала, сколько у него было людей. «У меня глаза повсюду, Санадора». Эти слова могли означать только одно. Кто-то за мной следит. За каждым моим действием, за каждым моим шагом. Но кто? Снова это параноидальное чувство скреблось у меня в ребрах, вызывая панику, агонию. Кому я могла доверять? — Вики, — знакомый мужской голос выдернул меня из собственных размышлений. Это был Джо. — Тебя не было на ужине. Как ты? — он с опаской разглядывал меня, пытаясь угадать мое настроение. — Привет. Я не голодна. — Все в порядке? Выглядишь не очень, — он все так же оценивал меня своим взглядом, а мне стало даже немного стыдно от того, что я хотела поскорее от него отделаться. — Как прошло задание? — Я в порядке. Правда, — соврала я, пытаясь сделать непринужденный вид. — Пойдем в зал. Там все расскажешь. — Нет, я лучше пойду к себе, — сейчас мне было точно не до рассказов о задании. Меня больше волновало, что было после него, и как мне пережить эту ночь. — Не переживай, его там нет, — закатив глаза промычал Джо. — Нет кого? Я не знала почему, но сердце мое вдруг начало болезненно колотиться в груди, толчками выбивая землю у меня из-под ног. — Того, чье имя мне стоит произнести, и ты тут же уничтожишь меня своим взглядом. Я, словно не в себе, попятилась назад. Я не могла ему доверить свое сердце. Но в этом вопросе я доверяла ему как никому другому. Он был единственным, кто знал все. Кто мог мне помочь. — Вики, зал в другой стороне, — словно за кадром, я слышала отдаляющийся голос брюнета. — Ости там тоже нет. Я уже почти бежала в сторону крыла, где находилась комната Люцифера, но, добравшись до нужного мне коридора, я вдруг замедлила шаг, осознавая, что делаю. Тот, кого ненавидела, казался мне сейчас единственным моим спасением. Последний раз я была в этой части замка, когда убегала от Люцифера. Стояла по ту сторону двери, прижатая телом разъяренного демона. Слышала, как стекло разбивается на мелкие кусочки о деревянную поверхность, над которой сейчас боялась занести руку, чтобы постучать. Несмотря на учащенное дыхание, сердце мое сейчас почти не билось, замедляясь с каждым моим шагом, который приближал меня к цели. «Ости там тоже нет». А что, если он сейчас там с ней? Но я не ревновала. Я боялась лишь, что не смогу поговорить с ним. Он нужен был мне. Сейчас. Плевать! Даже если они там голые лежат в одной кровати, мне все равно. Лишь бы он выслушал меня. Я настраивала себя на худшее. Старалась вытеснить все чувства, что могли помешать мне спастись от этого мерзкого ублюдка. Стоило мне только поднять руку, сжатую в маленький кулачок, как звук открывающейся двери напротив раздался у меня за спиной. — Случайно не меня ищешь? Я резко обернулась, не ожидая увидеть Люцифера в совершенно другой комнате. Чьей комнате? — А ты разве не здесь живешь? — я, как могла, сделала абсолютно безэмоциональное лицо и твердый голос. — Переехал. — Да? А что с той комнатой не так? — Там… — он задержал прищуренный взгляд на двери, в которую я собиралась стучать, — Нужен небольшой ремонт, — снова этот голос, полный загадочности, и ухмылка, выдающая его ложь. — Так и будешь стоять в коридоре, или зайдешь? — он открыл дверь шире, и отошел с прохода. Я сделала шаг, и лишь тогда, убедившись, что я войду, он прошел в глубь помещения, исчезая в полумраке. Комната эта по большей части ничем не отличалась от его бывшего места жительства. Такая же темная. Вот только в этой был небольшой балкон, но и он был завешан черными полупрозрачными тюлями, которые почти сливались с пасмурным небом этой ночи. — Расскажи мне, что такого там произошло, что ты сама пришла ко мне? — Люцифер уже наливал виски в новый бокал и развернулся, протягивая его мне. — Спасибо, я не буду. Он понимал, почему я здесь. Словно ждал меня. Его движения были развязными, уголки губ, как всегда, приподняты, но глаза были серьезные, сосредоточенные на мне. Пальцем руки, в которой держал бокал, он несколько раз ударил по граненому стеклу с янтарной жидкостью, взглядом приказывая мне забрать его. Я забрала, но пить не стала. Наблюдала за тем, как он снова в полной тишине доливал алкоголь уже в свой бокал. — Я не умею читать мысли, Непризнанная. К сожалению, — он снова повернулся ко мне. Лицо его было невозмутимым, но скулы то и дело выдавали напряжение. Я не понимала, что должна рассказать ему. С чего начать? Наверное, с самого простого. — Алеку нужна моя сила. Не успев донести бокал до губ, Люцифер замер. Я видела, как в его голове запускались мыслительные процессы, но, кажется, каждый из них выдавал сбой, потому что он молчал, не говоря ни слова. — А теперь можно сначала? И поподробнее, — Люцифер сел в кожаное черное кресло. Не отрывая от меня взгляда, он всматривался в каждую деталь на мне, на моем лице. Даже то, как я держала свой бокал, казалось, отпечатывалось в его памяти. Смущенная таким вниманием, я села на диван, у стены напротив и, подогнув под себя ногу, начала с самого первого дня встречи с Алеком. С того самого дня в баре. В его доме, куда меня позвала Мими. Ведь еще тогда он заинтересовался мной, когда впервые увидел. — Он назвал меня Санадора. Сегодня, — я отпила из бокала. Горючая жидкость стекала внутрь, обжигая рецепторы. — Геральд рассказал, что Санадоры, по легенде — существа, обладающие четырьмя силами и способные воскрешать или что-то вроде того. Но ко мне это никак не относится. Все это время, пока я рассказывала, Люцифер ни разу не перебил меня, он внимательно вслушивался в каждое слово, сосредоточенно смотря куда-то в пол и лишь изредка поднимал свой взгляд на меня. Между его бровей засела небольшая морщинка от того что он хмурился, пытаясь на ходу сопоставлять какие-то уже известные ему факты. Я же, наоборот, наблюдала за ним, и лишь изредка переводила взгляд на свой бокал, который был уже почти пуст. Напиток не пьянил, лишь немного расслаблял, развязывал язык, заставляя выговориться. Ведь я была совсем одна. Наедине со своими проблемами, которыми не могла поделиться ни с кем. Кроме него. — Если я этого не сделаю, то он убьет моего отца, — закончила я, одним большим глотком допивая бурбон, который уже не казался таким терпким. Люцифер поднялся, забирая уже пустой бокал у меня из рук, и снова открыл бутылку, наполняя его. — Как ты вляпалась в это, Уокер? — Я тогда больше тебя боялась, — призналась я, вспоминая свой страх пред сыном Сатаны в самые первые дни в школе. — Да, и похоже, ты где-то обронила свое чувство страха, — рука Люцифера снова потянулась в мою сторону с новой порцией виски, а в его глазах едва вспыхнул издевательский огонек. Без этого наш разговор бы не выглядел обычным. Я недовольно скривила губы и приняла бокал из его руки, но все же решила не зацикливаться на этой колкости. Мне нужны были ответы. — «Пора заткнуть свой рот, Вики, и открывать его только по делу». Я молча выжидала, пока Люцифер заговорит сам. Он отвернулся к окну и о чем-то думал, покручивая жидкость в своем бокале. Время шло. Оно давило на меня, напоминая каждую секунду, о том, что скоро настанет рассвет, и часть меня безвозвратно испарится, будто ее никогда и не было. Странно, как быстро мы привыкаем к чему-то хорошему, обесценивая это со временем. — Скажи что-нибудь, — наконец подала голос я, надеясь услышать то, что успокоит мою измотанную душу. — Например? — не оборачиваясь, спросил Люцифер, опуская голову. Мне не нравился тон, с которым он говорил это. На секунду мне показалось, что ему нет никакого дела до моих проблем. — Что сможет его остановить? — Мне нужно время подумать, — он опрокинул бокал, выпивая до дна остатки янтарной жидкости. Подумать? Подумать о чем? Я видела страх в глазах Алека, когда на горизонте появлялся Люцифер. Одно только имя сына Сатаны заставляло его нервничать. О чем, черт возьми, тут можно было думать? — У меня нет времени. Он ждет ответа уже завтра, — мой голос был тихим. Я не осмелилась повысить тон, потому что знала, что стоит сказать хоть одно неверное слово, и все покатится к чертям. Но даже этого хватило. — Это все не просто, Вики, — Люцифер в один шаг пересек расстояние до столика с графинами, звонко поставив свой бокал на место, и развернулся ко мне. Глаза его, хоть и обезумевшие, стреляли молниями, но сам он почему-то был растерян. — Я не могу просто так пойти и вырвать ему глотку. Это… — и он смолк, снова отворачиваясь от меня. Он нервно прошелся по комнате, запустив руку в волосы и остановился. — Что? — я не могла понять этого, но теперь знала наверняка, что существует что-то, что не позволяет Люциферу прямо сейчас пойти и обезглавить ублюдка. Но что? — Тебе незачем это знать. — Что за мерзкая привычка сказать «А», и не говорить «Б», — я уже не могла сдерживать себя в руках. Ставки были слишком высоки. — Это никак не касается того, что ему нужно от тебя. Моя последняя надежда умирала у меня на глазах. Но на что я надеялась? На то, что Люцифер и правда снесет ему голову? Это, в любом случае, грозило бы ему огромными неприятностями. Ради кого? Ради Непризнанной? Убийство себе подобного каралось законом. Каждое действие в этом мире каралось законом. Только одному Алеку сходило все с рук. Как умело он манипулировал мной, Джейн, Мими. Скольким еще он навредил одним своим существованием? Скольким еще придется терпеть его корыстные деяния? Я отошла к окну, вглядываясь в мутную мглу ночного неба, заняв место Люцифера. Погода сегодня полностью соответствовала состоянию моей души. Я должна была смириться со всем этим еще вечером. Не было никакого толка в поисках надежды на спасение. Я могла спасти лишь своего отца. — Он не тронет тебя. Я не позволю, — тихий голос в полной тишине заставил мое сердце биться с учащенной скоростью. Эти слова обычно произносил Дино. Но я никак не надеялась услышать их от Люцифера. С его уст они звучали уверенно. Но я понимала, что это значит. Он говорил обо мне, а не о моем отце. — Я не за себя переживаю, а за своего отца. — Похоже, тебе придется смириться, — я не видела его лица, но слышала эту ноту сожаления в его голосе. Нет, Люцифер. Не таким способом я хотела выйти из воды сухой. — Нет, не придется, — я взглянула на него, пытаясь казаться уверенной и сильной в своих мыслях и рассуждениях. — Если у меня нет шанса его остановить, тогда у меня нет других вариантов. И он понял, о чем я думала. Его глаза сузились в недоумении и… страхе? — Ты этого не сделаешь, — его обезумевший взгляд бил тревогу. Он будто сам сомневался в своем утверждении. Казалось, мы заключаем пари не на жизнь, а на смерть. — Сделаю, — на выдохе произнесла я, прекрасно осознавая, что дальше разговор наш не приведет ни к чему хорошему. — Ты даже не знаешь, что после этого с тобой будет, — его голос почти срывался на крик. Но это меня сейчас волновало меньше всего. — Мне плевать, что со мной будет, если это касается моей семьи. Он не понимал. Он и не мог понять, ведь никогда не испытывал любви к своему отцу. Его единственной задачей сейчас было уберечь меня. Моя же — уберечь моего отца от гибели. Я бы никогда себе это не простила. Лишь на мгновение я пожалела, что пришла сюда. — А мне не плевать, поняла? — он приблизился ко мне. Мое сердце замерло. Последний мой вдох застрял где-то внутри, и я не смогла выдохнуть. Я чувствовала, как на глаза наступала пелена еще не образовавшихся слез. — Я сказал, не смей, Уокер, — его слова обожгли мою кожу. Ведь он был так близко. Я могла почувствовать этот четкий древесно-цитрусовый запах его парфюма, по которому я так сильно скучала. Он терзал меня своим убийственным взглядом. Злость? Нет. Что-то другое скрывалось за этой красной оболочкой. И я не могла отрицать тот факт, что я ему была не безразлична. Я пришла к нему в поисках надежды. Но сейчас стояла перед ним, осознавая, что все это время ненавидела себя за то, что меня тянуло к нему. Мне было уже все равно. Единственное, чего я сейчас хотела, это чтобы он поцеловал меня. Чтобы заставил меня забыть все, что произошло. Потому что скоро наступит завтра, и тогда все будет уже не важно. Я не знала, что со мной будет, Люцифер был прав. И это пугало. Но думать об этом сейчас я не хотела. Мы все еще смотрели друг другу в глаза, отчаянно и безумно. Пытаясь понять мысли друг друга. А я не понимала, почему он не целует меня, ведь обычно именно так он и поступал, стоило мне только возразить ему. Его грудь и плечи вздымались от тяжелого дыхания, но он и с места не тронулся. Вокруг все исчезло. Только его губы передо мной. Тут не было красок, не было звуков. Только он. Тепло его тела, его запах, его глаза. Время замедлилось. Казалось, в мире остались только мы одни. И я поцеловала его. Сама. Сжала его лицо в своих ладонях, как это делал обычно он, и примкнула к его горячим губам, вставая на носочки. Этот короткий, но искренний поцелуй почему-то привел в ступор нас обоих. Он не ответил. Так и не пошевелился. А я смотрела в его красные глаза и не понимала, почему. Почему до этого импульсивный, он сейчас бездействовал. Почему ты не можешь действовать тогда, когда я почти молю тебя своим взглядом сделать хоть что-нибудь? Он смотрел на меня так, будто не понимал, зачем я это делаю. И я испугалась. Мое лицо залилось краской от мысли, что я могла ошибаться. Я испугалась, что ему это вовсе не нужно. Ведь у него есть Ости. Я попятилась назад. — Стой, — его хриплый шепот отозвался мелкой дрожью на моем теле. Он сделал шаг навстречу и обхватил мои кисти рук теплыми ладонями, мягко притянув меня к себе. Я не понимала его. Впервые я не могла понять, чего он хочет. Он прислонился к моему лбу, но не прикасался больше. Будто боялся, что я вдруг исчезну. — Люцифер… — с моих губ сорвалось его имя, и я уже сама не знала, что делать дальше. Его горячее тело вздымалось и пульсировало в тех местах, где он соприкасался с моей кожей. Это казалось какой-то невыносимой пыткой. Своим бездействием он истязал нас обоих. — Чего ты хочешь, Вики? — его горячий и быстрый шепот снова обжег мое лицо. — Скажи мне, потому что пока ты не скажешь, я не пойму. Однажды я уже… — Я хочу тебя, — почти в одно время прозвучало с его последней фразой, которую он так и не договорил. Кажется, я потратила последний воздух, что у меня был, произнося эти слова. Неужели это было не понятно, Люцифер? Мое тело уже горело только от одной мысли о его губах. Я хотела почувствовать его на себе. Его руки, его губы, его кожу своей. Легкое платье на мне казалось самой теплой вещью в моем гардеробе, от которой хотелось поскорее избавиться. Он отпустил мои руки, и на тех местах, где его кожа соприкасалась с моей, теперь остались следы его пальцев. Я и не заметила, как сильно он сжимал их. Его руки коснулись моих волос, убирая их от лица. Он нежно водил длинными пальцами по линии роста волос и смотрел в мои глаза, не веря тому, что слышал. Я сама не верила. Мои губы пересохли от волнения. — Скажи это еще раз. Посмотри мне в глаза, Вики, и скажи это еще раз. Неужели я была похожа на умалишенную? Да, Люцифер, ты не ослышался. Я хочу тебя. Всегда хотела. Но боялась, что ты сделаешь больно. Больно оказалось в обоих случаях, вот только теперь мне бояться нечего. — Сними с меня это чертово платье. Сейчас. Теперь мне не пришлось ждать. Он с новой силой набросился на мои губы, обхватывая талию, а я отвечала с тем же рвением, сминая в руках края воротника его рубашки. Мы обезумели от времени, что были порознь, эти долгие два месяца, и теперь стремились наверстать все, что могли упустить. Он сдавливал меня в своих объятиях, словно пытался слить наши тела в одно целое, а я с уже потухшей ненавистью и злостью кусала его губы все сильнее, наслаждаясь тем, как он шипел от краткосрочной, но еще терпимой боли. Он опустил руки, задирая юбку белого платья. Быстро скользя пальцами вверх к моим бедрам, вызывая мурашки на нежной коже тела. Он с силой сжал их, придвигая ближе к себе, и я почувствовала, как твердая плоть напряженно стала упираться мне в живот. Органы внутри меня, казалось, скрутило невидимой нитью, и я не смогла сдержать громкий вздох, больше похожий на стон. Он навис надо мной, тяжело дыша, а я, почти прогнувшись под его телом, не теряла времени, пуговица за пуговицей расстегивая его рубашку. Но он не дал мне закончить. Ткань платья, поднимаясь вслед за его руками, ползла вверх, обнажая мое тело, на котором все еще оставалось белье и тот самый нож, что, как обычно, покоился на своем месте. — Это тебе больше не понадобится, — Люцифер опустился на колени, быстрыми движениями расстегивая ремешки, на которых держалась кожаная кобура для ножей, и прикоснулся губами к месту, где остался красный узорчатый след от плотно прилегающего атрибута. Этот вид сверху не оставил бы равнодушным даже самое черствое сердце. Даже камень бы расплавился под взглядом алых глаз демона, покрытых томной, жгучей пеленой вожделения. Именно так он и смотрел на меня. Я держалась за его крепкое плечо, зарывшись рукой в черных жестких волосах, боясь потерять равновесие. Глотала воздух ртом, пытаясь вернуть сердцу ритм, отчего мои губы мгновенно пересохли, а голова начала кружиться. Мне не хватало его. Нет, не воздуха. Люцифера. Я не чувствовала ног. Только те места, где он прикасался ко мне горячими руками. Бедро, внутренний сгиб колена. Его нежные губы и слегка колющая трехдневная щетина. Он наслаждался мной, плавно скользя кончиками пальцев и губами все выше, дразня, обходя прикосновениями места, где начиналась ткань белого белья. И мое тело отзывалось на его нежные касания, пульсируя и вздрагивая, когда, неосознанно, Люцифер дотрагивался до самых чувствительных точек по всему моему телу. Я притянула его к себе, продолжив дрожащими пальцами расстегивать нижние пуговицы рубашки, вытягивая ее из-под брюк демона, от которых тоже планировала избавиться в кратчайшие сроки. Мои губы нашли его, и мы снова слились в поцелуе, наплевав на то, что воздуха уже критически не хватало нам обоим. Своим телом он подталкивал меня, заставляя отступить назад, по пути снимая с себя рубашку, что уже через мгновение полетела на пол. Оторвавшись от его губ, тоненькими пальцами я схватилась за его торс, проводя ладонью вверх по рельефному телу, лишь на короткие секунды задержав взгляд на россыпи черных татуировок, которые устилали его грудь. Я уперлась в кровать, почти спотыкаясь о нее, но горячие руки на моей талии не дали мне упасть. Он плавно опускал меня на прохладные простыни, ладонью упираясь в мягкий матрац, который тут же прогнулся под весом моего тела. Влажная дорожка поцелуев начиналась от моего живота и добралась до мочки уха. Звук его дыхания и скрежет серебряного украшения о его зубы почти до щекотки вызывали дрожь возбуждения, заставляя выгнуться под его тяжелым телом. Он лишь слегка прикусил чувствительную до прикосновений кожу, оттягивая ее, и из меня вырвался недовольный и одновременно жалобный стон. Он мучал меня, томил мое тело, заставляя почти умолять о близости. Каждое мое нервное окончание было сейчас похоже на оголенный провод. Я почти взрывалась изнутри после каждого его прикосновения. Ты мне мстишь, Люцифер. Я несколько секунд боролась с ремнем брюк, но безнадежно выдохнула Люциферу в губы. Не так-то просто было залезть в штаны этому похотливому демону. В ответ снова лишь издевательская ухмылка, которую я так ненавидела. Кончиком носа он поддел мои приоткрытые губы, и снова опустился к уху. — Не торопись, — его дразнящие ласковым шепотом губы коснулись нежной кожи, и по моему телу прошлась горячая волна, заливая скулы жгучим румянцем. — Я хочу насладиться тобой. — Мы так не договаривались, — промямлила я в ответ внезапно охрипшим голосом, подставляя шею под его влажные, горячие поцелуи. Я сходила с ума каждый раз, когда он прижимался ко мне, дразня, а я хваталась за него, стараясь не отпускать. И все же он неизбежно отстранялся, перехватывая мои руки своими, оставляя поцелуи на каждом дюйме моего изголодавшегося тела. Он умело отсоединил застежку верхнего белья, освобождая груди, и прильнул к набухшим от возбуждения соскам. Я вся горела. Зарывалась пальцами в его волосы, не боясь испортить прическу. Я уже перестала замечать, как тихие стоны неосознанно вырывались наружу. Я не могла больше терпеть эту муку. Вдруг демон резко отстранился, вставая с кровати, и я по инерции подалась за ним. — Не двигайся. Его голос приказным тоном перебил мой разочарованный вздох, и я так и осталась лежать, упираясь локтями в мягкую кровать, томно ожидая дальнейших действий Люцифера. Он медлил. Неторопливо вытаскивал ремень из петель, пока я, кусая губы, наблюдала за тем, как перекатываются мышцы его рук, плечей. Татуировки на его теле оживали с каждым малейшим движением. Пряжка ремня звонко ударилась о пол, пуговица его брюк и ширинка в один момент расстегнулись, и он предстал передо мной, взлохмаченный, полностью обнаженный. — «Вот же черт». Зависнув на пару секунд и проморгавшись, я сглотнула, наконец закрыв рот, и продолжила дышать, переводя взгляд на усмехающееся лицо демона. И я должна была принять это в себя? Растерянная, я почувствовала, как учащается мой пульс, концентрируясь на самой чувствительной точке. Его руки потянулись к моим щиколоткам. Он пальцами выводил узоры на моих ногах, поднимаясь все выше, губами лишь слегка касаясь кожи, уже покрытой мелкими бугорками от блаженного чувства его прикосновений. Минуя все еще не снятые кружевные трусики, он обводил кожу частыми поцелуями, кончиком пальца всего лишь на несколько миллиметров поддевая ткань, которая начинала серьезно меня раздражать. Я запрокинула голову, закрыла глаза, полностью отдаваясь тактильным чувствам. Я не думала ни о чем, кроме его рук. Его губ. Напряжение внутри росло с геометрической скоростью, когда он невзначай задевал уже мокрую поверхность ткани. Его губы поднимались выше: по животу, пояснице, ребрам. Одной рукой он аккуратно развел мои ноги шире, и тогда все мое тело замерло в волнующем ожидании. Люцифер поднялся выше, и я открыла тяжелые веки, встречая его возбужденный взгляд. Мои искусанные губы просили его поцелуев, а глаза кричали о милости. Принимая мою немую просьбу, ладонь Люцифера снова опустилась вниз. Его пальцы, подцепив край кружевной ткани, мягко опустились на клитор, а затем еще ниже, размазывая липкую влагу. — Ты почему такая мокрая, Уокер, — он смотрел в мои глаза, жалостливые, измученные ожиданием, и проник одним пальцем внутрь. — А? — я потерялась. Закрыв глаза, снова учащенно глотала воздух ртом, а Люцифер губами ловил каждый мой выдох. Я ощущала его неровное, сбитое дыхание. Он уже сам был на грани. Внутри меня все сжалось, и, почувствовав это, Люцифер медленно начал вытаскивать палец из моего горящего тела. — Еще рано, малышка Вики. Его тихий шепот слился с моим протестующим сдавленным стоном. Я открыла глаза, умоляя его прекратить эту пытку. — Люцифер, пожалуйста. Зрачки его резко расширились, как у хищника, преследующего свою жертву, и он уже не сдерживал себя. Резко стянув с меня последнюю ткань, что создавала преграду между нашими телами, он торопливо раздвинул мои бедра и устроился между ними. Головка его члена уперлась мне в промежность, и тогда я поняла, что пути назад нет. Вот он. Тот момент, когда я сдалась демону на растерзание. Я испугалась собственных мыслей, и сердце в моей груди, что до этого часто стучало внутри, теперь почти рвалось наружу, проламывая грудную клетку. Собственный пульс ощущался в ушах так же четко, как секундная стрелка в огромном пустом зале. По моему телу снова прошла горячая волна, словно электрический разряд, порождающий желание, но стоило только Люциферу чуть толкнуться внутрь меня, как я почувствовала обжигающую боль, давящую на стенки. С моих губ сорвался негромкий крик, и он замер, тревожно изучая мое лицо. — Чшшшш, — его губы коснулись моих, и, притормозив свой пыл, он снова спустился к моей шее, неторопливо покрывая кожу поцелуями, слегка покусывая нежную часть тела, давая мне время привыкнуть к новым ощущениям. Мое тело расслаблялось под искусными движениями губ и рук демона, снова растворяясь в ласковых прикосновениях. Он медленно входил внутрь, улавливая каждое мое движение, жест, дыхание. Он прислушивался к моему телу, подстраивался под него, опасаясь сделать больно. Привыкнув к размерам, я окончательно отдалась ему, раздвигая ноги еще шире, обхватывая ими горячее мужское тело, придвигая его еще ближе к себе. — Где ты была раньше, Вики? — голос Люцифера выдернул меня из тумана этого влечения, и я, не понимая, о чем он спрашивает, не стала даже задумываться над его словами. Не хотела слышать ничего, кроме нашего с ним дыхания. Настолько я была поглощена этим моментом. В моей голове не было мыслей. Весь мир отключился. Полностью. Остался только он. Его запах. Его глаза. Его губы. Люцифер качнулся и снова остановился, резко вдыхая воздух сквозь стиснутые зубы. Мое тело отреагировало моментально, вызывая жгучее напряжение внизу живота. Он растягивал стенки влагалища, медленно наращивая темп отрывистыми толчками, выбивая из моей груди воздух, и с каждым этим выдохом с моих губ срывался тихий стон. Он ловил каждый. Губами цеплялся за мои губы, прижимал меня к себе, обводил изгибы моего влажного горячего тела руками, наслаждался тем, что видел, слышал, чувствовал. Его сердце дико стучало в груди, толкая кипящую от этого безумия кровь по его венам. Он наполнял меня всю, но мне будто было этого мало. Хотела всего его. Это чувство, когда ты хочешь съесть человека, чтобы он принадлежал только тебе. Сейчас. Всегда. И я кусала его губы, забываясь, теряя рассудок. Внутри меня, казалось, что-то скручивало органы. Не глядя, я схватилась за спинку кровати, крепко, до белых костяшек сжимая дерево в руке, но влажная ладонь соскользнула. Я была на грани. Я не дышала. Кусала нижнюю губу, сосредоточившись лишь на одном чувстве. Его внутри себя. — Смотри на меня, Вики, — Люцифер обхватил рукой мое лицо, заставляя обратить на него взгляд. — И не смей закрывать глаза, — его такое же тяжелое дыхание и приказной тон заставили меня послушаться. Я боролась с собой, стараясь исполнить приказ. Искусанная до крови губа уже болела, но мне было плевать, я не чувствовала этой боли. Я смотрела на него, видела в его расширенных зрачках свое отражение, могла разглядеть каждую черточку на дне его глаз. Он стал двигаться быстрее, а я подавалась ему навстречу. Комнату заполнили пошлые звуки шлепков двух мокрых тел и уже не сдерживаемые стоны. Он входил в меня рьяно, уже не жалея, вбивал мое тело в мягкий матрац. Очередной толчок, и от низа живота разлилось жгучее тепло, быстрой волной накрывая все мое тело. Один резкий вдох, и я больше не дышала. Вцепилась в руку Люцифера, закрывая глаза в экстазе, кусая собственную кисть, чтобы заглушить громкий стон, что готов был вырваться наружу. Мое тело пульсировало, каждый мой нерв был готов взорваться лишь от легкого прикосновения к телу, а Люцифер все продолжал вбиваться в меня, целуя мои ключицы, грудь, шею. Меня рвало на части от его касаний, я жалобно всхлипывала, готовая заплакать от этого терзания, но его движения стали отрывистей. Еще пару таких толчков, и он с протяжным хриплым стоном, похожим на рык, кончил, изливаясь мне на бедро горячей жидкостью. Люцифер прижался к моему телу влажным лбом, тяжело дыша, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, и я обхватила его плечи руками, не отпуская, снова зарываясь в его влажные черные волосы. Несколько минут хватило нам обоим, чтобы отдышаться, приводя сердцебиение в привычный ритм, но мы так и не пошевелились. Я боялась отпускать его. Боялась, что какое-то слово или движение сможет разрушить все это. И мы молчали. Губы Люцифера нежно касались моего тела, задерживаясь на нем, снова и снова повторяя одно и то же движение. — Ты моя, Уокер, слышишь? — этот нежный шепот был полон отчаяния и страха. Мое сердце снова стало болезненно биться внутри, обливаясь кровью. И я молчала, перебирая его волосы дрожащими пальцами. Если бы мне сказали вчера или даже сегодня днем о том, что произойдет, я бы покрутила пальцем у виска и послала бы к черту того, кому пришел в голову этот бред. Но если бы сейчас мне предложили изменить то, что произошло, я бы ни за что не согласилась. Я бы повторила еще раз. Потому что сегодня мы были искренни друг с другом. Мы были настолько близки, что, казалось, знаем друг друга вечность. И я не хотела, чтобы эта ночь заканчивалась. Хотела только слышать его дыхание и ровный убаюкивающий пульс в тишине этой комнаты.***
Я проснулась от чувства дикой жажды. Мое тело пульсировало, гоняя горячую кровь по венам. Во рту пересохло, и я оторвала голову от подушки, резким движением сбрасывая с себя одеяло. Я была одна в кровати. Густая темнота вокруг и больше ничего. На ощупь я встала и отыскала плотные шторы, что скрывали меня от внешнего мира. Отдернув занавеску, я удивилась. Только светало. Я не проспала. — Ты крепко спишь, — тихий голос из глубины комнаты напугал меня. Я обернулась, застав Люцифера на диване. Он был одет. Волосы, как и всегда, были идеально уложены. — Мне нужно идти, — выпалила я, не до конца понимая, что происходит с моим телом. Я схватилась за голову, пытаясь привести дыхание в норму. Жар начал понемногу отступать, и я стала оглядывать комнату, пытаясь отыскать свои вещи в этом полумраке. — Пей, — снова голос Люцифера. Он стоял позади и протягивал мне стакан с водой. Я схватила прохладную стеклянную поверхность и, в пару больших глотков осушив стакан, вернула его обратно в руки демону. Я обошла кровать, не понимая, куда подевались мои вещи, но голова резко закружилась, и я начала терять равновесие. Меня подхватили крепкие руки сзади, притягивая к себе. Его горячие объятия снова обожгли и так раскаленную кожу, в глазах потемнело, а ноги стали подкашиваться. Меня охватила слабость, какой я еще не испытывала. Что-то было не так. Комната начала отдаляться, стены помещения удлинялись, уходя куда-то вдаль. — Прости, Вики, но по-другому никак. Любимый голос где-то совсем близко, и одновременно так далеко обволакивал слух. Что он сделал со мной? Зачем он это делает? — Ты сукин сын, Люцифер… Непроглядная темнота застилала глаза. В ушах отдаляющийся звон. И пара красных глаз — последнее, что я помню. ______________________________ Жду вас в комментариях) Всех обнимаю (づ￣ ³￣)づ