Танец Хаоса. Поступь бури

Китари выступила из закручивающей пространство внутрь самого себя спирали перехода и сразу же зажмурилась от ярких лучей солнца, ударивших прямо в глаза. Странное дело, здесь оно висело куда выше, переместившись по небу на целую ладонь. Будто двинувшись сквозь пространство на восток, они оказались ближе к щиту Роксаны, будто здесь он поднялся раньше, чем в небе над Асфеем. Но разве так могло быть? - Проклятье! – буркнула за спиной жена, едва не врезаясь в спину Китари. – Ненавижу переходы! Что ж, хорошего настроения начало их путешествия ей не прибавило, глупо было ожидать того, но Китари все равно не сдержала разочарованного вздоха. Она-то всегда любила приключения и новые края, любила само Начало, раскрывающееся перед ней и являющее невероятную красоту ожидающего ее пути. Сердце от этого сжималось в предвкушении чуда, и было бы очень славно, если бы Крол разделила эту красоту вместе с ней, переполненная предвкушением и зовом, чтобы и ее сердце тоже пело в унисон с сердцем Китари. Вместо этого Крол чаще всего ворчала над ее ухом о том, как ей надоели окружающие или что она сделала бы лучше остальных, и оставалось лишь вздыхать. Но Китари верила: рано или поздно и это изменится. Раз уж она победила Отчаянье, неужели же не сможет наполнить душу своей возлюбленной нежностью, чтобы в ней царили мир и радость? Разве не для того нужны были суженые? Приставив ладонь ко лбу, чтобы солнечные лучи так не слепили глаза, Китари с любопытством огляделась. Они стояли на широкой, поросшей болотной травой пустоши, тянущейся во все стороны, насколько хватало глаз. Почва под ногами была мягкой и неровной, болотные кочки наседали одна на другую, будто боролись за место под солнцем, и трава росла из них пучками, какая-то слишком мясистая, слишком зеленая, с острыми жесткими краями. В Роще такая встречалась только на самой южной оконечности, где река Аленны разливалась совсем широко, и один ее берег был заболочен и сильно зарос осокой. Они туда лазили с Мефнут пару раз, поглядеть, что это такое, половить разноцветных смешных ящерок, выползающих греться на листья. Китари помнила, как все руки себе там изрезала об эту траву, и порезы потом еще очень долго противно болели и не заживали. А еще воздух был душным, тяжким, как когда заходишь в баню самым последним. И запах его наполнял отвратительный – гнилостный, сладковатый, зловонный. Китари сморщила нос и огляделась еще раз, пытаясь разглядеть источник вони, но так и не смогла. Видимо, само болото так пахло, так что ничего-то с этим было не поделать. Крол встала рядом с ней, тоже шумно втянув носом воздух и что-то недовольно пробормотав под нос. Она-то чуяла все куда острее, чем Китари. - Это… и есть Лесной Дом? – с огромным сомнением в голосе спросил Джонай Дернен, выбравшись из спирали перехода за их спинами и кривясь от висящей в воздухе вони. Шрам от удара кнутом Псаря ведуны так до конца излечить и не сумели, и теперь левую сторону его лица сверху вниз пересекала обожженная полоса. Каким чудом он умудрился сохранить глаз, Китари представления не имела. - О, ну конечно! – едко отозвался Алеор Ренон, первым преодолевший переход и теперь поджидающий их в нескольких метрах впереди, черным пятном застыв на фоне горизонта. – Тут же вокруг болото. Потому так и назвали – Лесной Дом. Чтобы уж точно не перепутать, куда попал. - Не волнуйтесь, милые, нам не так уж и далеко идти, - раздался мелодичный голос Заины Росянки из-за их спин. Китари обернулась, в который раз за утро уже поражаясь красоте этой женщины. Высокая, изящная, в своем ослепительно-белом платье с невероятно глубоким вырезом, она порхала над кочками, будто танцевала где-то на лакированных паркетах дворца, а не чвакала по болотной грязи. Встряхнув тяжелыми медными кудрями, она лучезарно улыбнулась эльфу. – Дальше мои Тени вести меня отказались. Ты же знаешь, им не слишком-то по душе эльфийская сила. Так что мы немного прогуляемся пешком. Заодно расскажешь мне, как твои дела, милый. Мы так давно не виделись, Вседержитель знает сколько времени! - И все это время я прожил зря, Заина, - Алеор улыбнулся ей, подавая руку, и ведьма рассыпалась звонким смехом, принимая его ладонь. – Дни мои были пусты без твоей улыбки. - Ох, льстец! – рассмеялась ведьма, притворно хлопая его по предплечью, но принимая руку. Она взяла его под руку и заскользила рядом с ним вперед, прижимаясь чуть ближе, чем стоило бы, учитывая, что здесь они были не одни. Высокий худой эльф, облаченный во все черное, и изящная хрупкая женщина в белоснежном платье, они смотрелись крайне странно на фоне однообразно мерзкого пейзажа из кочек и гнилостной вони, которая им, судя по всему, совершенно не мешала. - Бхара, - мрачно подытожила Крол, глядя им в спины, а потом дернула плечом, поудобнее устраивая на нем вещмешок. – Пойдем, котенок. И смотри под ноги, тут, сдается мне, многовато змей. Судя по ее едкому тону, она имела в виду совершенно не тех змей, что могли прятаться в траве. Эльф с Заиной ушли вперед, а они в компании троих наемников потащились следом, и совсем скоро уже Китари и впрямь чувствовала себя так, будто задыхалась в пропаренной бане. Потому что воздух был горячим и влажным, и солнце, казалось, только сильнее прогревало его час за часом. Куртку Спутницы Китари скинула, оставшись в рубашке, но это не слишком помогло: кожа моментально покрылась потом, и ткань липла к разгоряченному телу. Рядом то и дело оттягивала пальцем воротник Крол, недобро поглядывая на вышагивающих слева от них наемников, и на этот раз Китари была согласна с ней. Потому что не будь их здесь, она бы с удовольствием и рубашку скинула, оставшись в одних бинтах. Эльфа можно было не стесняться, он был слишком занят Заиной, кстати, первой на памяти Китари женщиной, которой он уделял столь явные знаки внимания. А вот наемники и без того на них таращились, особенно молодой Джонай, так старательно отводивший глаза в сторону, что лучше бы уж в открытую смотрел. - Я слышал про это место, кстати, - заявил Гелен Длиннорукий, оглядываясь по сторонам и щуря глаза. Он шагал крайним слева, высокий как жердина, почти одного роста с Алеором, из-за чего ему приходилось подстраиваться под шаг всех остальных, и он как-то странно подпрыгивал при ходьбе. – Правда, бывать не приходилось. Это Серая Топь. Она отсюда тянется аж до самого Алькаранка, и проход по ней есть только по Асхалату на кораблях. - Бесконечная вонючая дыра, - сморщил нос Джонай, качая головой. - Это еще что! – хитро хмыкнул Кадиль Медведь, пыхтя и с трудом волоча свое огромное брюхо через густую траву. - Знаю я один бордель в Райвеле, вот ему твое название куда лучше бы подошло. Гелен Длиннорукий округлил глаза и постарался незаметно пихнуть Медведя, чтобы тот поумерил пыл, Джонай окаменел, еще более старательно не глядя на анай, чем раньше. А Крол издала горлом такой красноречивый звук, что Китари стало смешно. И после него они еще очень долго не разговаривали, обливаясь потом и продираясь сквозь болотные заросли. Впрочем, Росянка не обманула, и совсем скоро воздух начал свежеть, а невыносимая гнилая вонь слегка отступила. Китари прикрыла глаза, в блаженстве подставляя лицо первому прохладному порыву ветра, долетевшему с востока и принесшему хоть небольшое, но облегчение. Со временем его порывы усилились, и путники слегка приободрились, даже прибавив шагу. А еще спустя час, когда время потянулось к обеду, впереди на горизонте возникла тонкая зеленая полоса. Молчавшая все это время рядом Крол утерла выступивший на лбу пот рукавом и негромко проговорила, обращаясь к Китари: - Как хорошо, что в самом начале мы все-таки решили идти в Луас, а не тащиться через вот это в Лесной Дом. Да еще и пешком, как хотела Вольторэ, - она поежилась, оглядываясь через плечо на оставшуюся за спиной топь. – Роксаной оплеванное место! На это Китари нечего было ответить. Сейчас она вообще с трудом вспоминала то, что было всего каких-то несколько месяцев назад. Начало их дороги, бегство из Асфея, путь в Луас. Она помнила страх, что кусал за пятки, спешку, вечное напряжение из-за погони, что шла по их следам. Внезапно перед внутренним взором всплыла ночная чаща и то, как они с Крол прятались в кронах деревьев, выслеживая преследующую их Свору, и Китари тихонько хмыкнула. - Ты чего? – вопросительно поглядела на нее Волчица. Стараясь говорить потише, чтобы не услышали сопровождающие их наемники, Китари лукаво взглянула на жену и отозвалась: - Да так, вспомнила, как впервые загляделась на твои бедра, первая. Крол споткнулась на ровном месте, бросила быстрый взгляд на идущих рядом мужчин, которые, судя по всему, слов Китари не расслышали, и багровый румянец пожаром вспыхнул на ее щеках. Это еще сильнее рассмешило Китари, и она продолжила, улыбаясь уже во весь рот. - Помнишь, как ты меня шпыняла в первые недели нашего пути, сердце мое? Как изводила день за днем, гоняла по бессмысленным поручениям, придиралась ко всему, что я делаю, помнишь? - Ну, не так уж я к тебе и придиралась, - промямлила Крол, бросая на нее косые взгляды. – Просто показывала, как сделать так, чтобы быстрее лагерь разбирать… - Ага, - с затаенным торжеством покивала Китари. – Именно поэтому я по три раза перечищала один и тот же котелок. Или дрова тебе из леса носила по пять раз, пока ты не удовлетворялась их качеством. - Ну, может, немного я и перебарщивала, конечно… - неразборчиво забормотала Крол, принявшись скрести в затылке. - Всю ночь сидела у костра, пламя поддерживала, потому что тебе показалось, что я плохо дежурю, - продолжила перечислять Китари, улыбаясь и поглядывая на нее. - Тут я тоже перегнула, конечно, котенок, прости, - крякнула Крол, и вид у нее при этом был донельзя сконфуженным. - А потом ты взяла меня с собой охотиться на Гончую. Не на кролика, не на кабана, нет, на огромную, раскаленную ядовитую тварь из Страны Мрака, которую и десять человек завалить не могут, - подытожила она, и вид у Крол стал вконец пришибленным, а взгляд забегал, будто она изо всех сил пыталась найти хоть какой-нибудь повод перевести тему или просто удрать. Китари выждала несколько секунд, а потом все-таки не вытерпела и рассмеялась, приникла к ней, вкручиваясь ей под руку и обвивая руками талию. Такую потрясающе тонкую талию при том, насколько высока и сильна была Волчица. – Но знаешь, на самом деле я очень рада, что ты именно так за мной ухаживала, Крол дель Каэрос. Это просто означает, что никто другой никогда не встанет между нами. Потому, что любая нормальная женщина, чьим вниманием ты попытаешься завладеть, удерет от тебя с криками еще на стадии котелка. Китари ожидала, что Крол рассмеется вместе с ней, но, видимо, на этот раз переборщила уже она. Потому что вид у Волчицы был таким же пришибленным, как у кота, которого схватили за шкирку и долго-долго трясли. Она поглядела на Китари едва ли не с ужасом и тихо проговорила: - Ты вообще сможешь меня когда-нибудь простить за все это, котенок? - Да я уже простила, ну что ты! – от души рассмеялась Китари, чмокнув ее в плечо прямо через рубашку, а потом прижалась к ней щекой, с наслаждением вдыхая запах своей любимой женщины, вкуснее и слаще которого не было ничего на свете. – Просто это так смешно! Вот действительно по-настоящему смешно. - Ты считаешь? – неуверенно уточнила Крол. – По тому, что ты сейчас описала, это просто какой-то бхарский кошмар. И мне очень стыдно. - Не стыдись, - улыбнулась ей Китари. – Если бы этого кошмара не было, я бы так и не поглядела на твои бедра, как ты считаешь? Теперь уже и Крол хмыкнула, и вид у нее стал куда менее перепуганным. - И что же, понравились? – тихо спросила она, глядя сверху внизу, и Китари едва не зажмурилась, услышав в ее голосе такие знакомые и такие любимые нотки. - А как ты думаешь? – едва слышно, переспросила она. Несколько мгновений Крол смотрела на нее, не отводя взгляда, и глаза у нее были куда горячее, чем раскаленное южное солнце в зените. Потом возвысила голос и спросила: - Ренон, долго нам еще идти? Где мы будем останавливаться на ночлег? Китари хихикнула, вновь прижимаясь к ее плечу, но ответ эльфа слегка подпортил ей хорошее настроение. - Только для тебя, моя нежная фиалка, я выберу самые мягкие из всех корней, какие нам сегодня встретятся по пути, так и знай. - Корней? – переспросила Крол, глядя ему в спину в замешательстве. – Каких корней? - Древесных, разумеется, мы же идем в Лесной Дом, - эльф обернулся и блеснул белозубым хищным оскалом. – А эльфы, знамо дело, только и делают, что обнимаются с деревьями, танцуют обнаженными в звездном свете и поют заунывные песни о вечности и красоте. Потому и ночевать мы будем во мхах, наслаждаясь ночной прохладой, муравьиными укусами и видом бледных задниц моих соплеменников, мелькающих среди стволов. Ведь что может быть лучше сна под звездами? Кадиль Медведь громко заржал, наемники рядом с ним давились смешками, а Крол потемнела, будто грозовая туча, с угрозой буравя взглядом спину эльфа. - А я тоже могу потанцевать обнаженной при звездном свете, Алеор? – плотоядно улыбнулась ему Заина Росянка, плывя рядом с ним по густой болотной траве. - Тебе, моя дорогая, можно все, что ты пожелаешь, - улыбнулся ей Алеор. Тон его изменился, и он через плечо окликнул Крол. – Ты тоже можешь погреметь костями, фиалка, если захочешь. Заодно распугаешь всю окрестную живность, чтобы нам никто не помешал. - Рухмани дарзан! – проскрежетала сквозь стиснутые зубы Крол, глядя ему в спину с такой яростью, будто собиралась швырнуть в нее нож. – Чтоб я тебя еще раз хоть о чем-нибудь спросила! Наконец проклятое болото вместе с густой острой травой осталось позади, и они вышли на твердую пустошь, за которой начинался лес. Вблизи привычных деревьев Китари ощутила себя как-то увереннее и спокойнее. Мощные стволы кряжистых дубов далеко разбросали в стороны тяжелые ветви, между ними поднимались тонкие серебристые осины и стройные клены. Лес выглядел совершенно обычным, точно таким же, как все встреченные ими леса на всем протяжении южных земель, разве что заканчивался как-то резко, будто кто-то специально вырубил весь молодняк на опушке, оставив только взрослые сильные деревья. - Это Лесной Дом? – тихо, чтобы не услышал эльф, вновь спросил Джонай, но слух у невыносимого бессмертного был вряд ли хуже, чем у Крол. - Нееет, - протянул он, обернувшись к Джонаю и по-дружески махнув рукой. – Лесной Дом мы оставили далеко позади. Это просто какая-то роща. - Помнится, раньше ты не был таким едким, милый, - улыбнулась ему Заина Росянка. - Раньше и Лесной Дом был не таким заросшим, знаешь ли, - осклабился он ей в ответ, а затем первым сбросил с плеч вещмешок. – Давайте-ка перекусим прежде, чем войдем внутрь. До первого Приюта Странников далеко, а местные мотыльки могут очень сильно разозлиться, если увидят, как мы жжем костер на их святой земле. - Мотыльки? – обескуражено переспросила Китари, а Крол одновременно с ней злорадно заметила: - Значит, Приют Странников все-таки существует. Уже хорошо. - Мотыльками я называю тех своих поданных, которые ухаживают за лесом. Остальные по старой традиции называют их – Садовниками, - разъяснил Алеор, поглядев на Китари, а затем расплылся в улыбке, повернувшись к Крол. – Конечно, он существует, как же иначе? Где бы мы тогда принимали всех наших многочисленных гостей? Как ты видишь, вокруг просто кишмя кишат желающие поглядеть на мою родину. Крол сморгнула с бестолковым видом, а Китари только махнула рукой на все это. Еще вчера вечером, когда Вель попросила их отправиться с Алеором в Годваг Гивир, Китари решила для себя, что не будет поддаваться на провокации бессмертного и тратить на него свои силы. Ей уже довелось попутешествовать с ним ранее, и она прекрасно помнила, насколько он мог быть невыносимым. Но он вел их в Лесной Дом, и ей было ужасно любопытно, какой он из себя. Она уже много где успела побывать во время своего нахождения в землях по ту сторону Эрванского кряжа, но эльфийского княжества еще ни разу не видела, да и никто из них не видел. Вот расскажу тебе, Меф, обзавидуешься просто! – довольно подумала она. Уж точно поглядеть эльфийское княжество у Мефнут никак не получилось бы, она же находилась в Мелонии! Там, конечно, жили эльфы, и Данка рассказывала им обеим об этом, но она говорила про земли совместного проживания, а это было совершенно не то же самое, что упрятанное под Мембраной царство. Перекусили они быстро и с аппетитом – восточный ветер сносил прочь наползающий с болот тяжелый дух, да и больно любопытно было уже поглядеть на Лесной Дом, чтобы задерживаться дольше. Эльф первым отряхнул ладони и поднялся, предлагая руку Заине Росянке, которая с милостивой улыбкой оперлась на нее. Эти двое ворковали друг с другом так беззаботно, будто окружающих и вовсе не существовало, но что-то в этом во всем слегка напрягало Китари. Она внимательно приглядывалась к ведьме, прислушивалась к ее голосу, да и на неожиданно разговорившегося эльфа тоже посматривала с подозрением. Отчего-то их взаимная столь горячая приязнь теперь казалась Китари чрезмерно наигранной. В этом обмене жестами и взглядами сквозила тонкая-тонкая фальшь, которую она едва ли не как Крол нюхом чуяла. Эти двое заигрывали друг с другом совершенно беззастенчиво, но при этом будто бы оставались очень-очень внимательными, и вот это удивляло. Неужели Алеор не доверял до конца Росянке? Он ведь называл ее своей давней подругой? - Все никак не возьму в толк, как вы вот это вот пламя делаете, - крякнув, покачал головой Медведь, когда Крол провела ладонью над танцующим над землей огнем, и он исчез без следа, слившись со Своей Ману Небесной Роксаной. – И как оно само в воздухе висит. - Это дар нашей крови и благословение Небесных Сестер, - ответила ему Китари, заметив, как хмурится Крол, поглядывая из-под бровей. Такой вид означал, что она не имеет ровным счетом никакого желания говорить, а совсем промолчать было бы невежливо. - Но ты, малая, вроде и другое всякое могла. Я помню, как ты в подземельях двери высаживала с одного удара, - Кадиль Медведь довольно хмыкнул, поглядывая на нее мягким взглядом. - Меня просто купали во всех четырех стихиях, а Крол только в одной – огне, - пояснила она, ощущая, как напрягается рядом жена. Крол молча с ожесточением вытряхивала из котелка остатки каши, и то, с какой злостью она его трясла, сказало Китари о многом, так что она попыталась как-то свернуть беседу. – Но это все долго и сложно объяснять. - Так и путь у нас неблизкий, - добродушно поглядел на нее Кадиль Медведь. А следом за ним повернулись и Гелен Длиннорукий с Джонаем. И у всех троих взгляды были такими любопытными и незамутненными, что Китари вымученно улыбнулась. Судя по всему, отвертеться у нее не получилось. Потому Крол вновь скрежетала зубами, мрачно печатая шаг рядом с ней и не произнося ни единого звука, пока они шагали через лесную чащу, и Китари пыталась как-то более-менее ясно объяснить, чем именно отличаются друг от друга Небесные Сестры, и почему раньше детей купали только в одной стихии, а теперь – во всех сразу. Да еще и Алеор периодически отвлекался от беседы с Росянкой и вставлял свои невыносимо язвительные комментарии, от которых Волчицу аж дергало всем телом. Китари оставалось только вздыхать и надеяться на то, что к вечеру все они поуспокоятся, устанут и замолчат. Так всегда было, когда люди путешествовали вместе: в какой-то момент они настолько уставали друг от друга, что на общение уже сил не оставалось. А Крол и в хорошем-то настроении другим людям выдерживать было сложно, так что про плохое и говорить не имело смысла. Солнечные лучи пробивались сквозь лесной полог, ложась на землю неровными бликами, и ветер легонько жонглировал ими, будто невидимые струны пальцами перебирал, заставляя танцевать среди тонких трав и диких цветов подлеска. Земля пахла густо, сильно, сыро, и в ее запахе, пусть и совсем чужом, нос Китари улавливал тонкую ниточку дома. Изрезанные глубокими бороздами древесные стволы окружали их со всех сторон, дремучие, старые. Они отстояли далеко друг от друга, задушив в глубокой тени своих крон более мелких конкурентов за солнечный свет, и прохлада разливалась в воздухе, наполненная лениво кружащимися мотыльками и едва слышным ароматом лесных цветов. Пели птицы, хоть по всем правилам им давно уже пора было замолчать. Стоял самый конец лета, а птичьи трели всегда призывали и воспевали лишь легкую светлоглазую девчонку-весну в ситцевом платье из белых высоких облаков. Вились вокруг стволов дикие плющи, вытягивая свои тугие тела к солнцу. Поспевали во мхах алые ягоды брусники, будто драгоценные камешки, рассыпанные тут и там… - А правду говорят, что ваша царица, та, которая с крыльями, когда-то своими собственными зубами загрызла Гончую Тьмы? – глаза Джоная были широко открыты, на губах играла глупая широкая улыбка, и он смотрел на Китари так, словно она давала здесь какое-то представление или травила байки специально для того, чтобы развлечь его в пути. Повернувшись к двум другим наемникам, он пояснил: - Один приятель клялся, что ему рассказали три анай, как она вот прямо на спину Гончей кинулась и зубами в ее загривок вцепилась, а потом держала, пока та не издохла. – С восхищением покачав головой, он добавил: - Вот дикая баба! Нам такие как раз понадобятся в грядущие дни! Идущий впереди Алеор запрокинул голову и захохотал во всю глотку, а Китари зажмурилась от ужаса, слыша, как Крол с шумом выдохнула из легких весь воздух. Все это время она пыталась, видела Милосердная, пыталась изо всех сил, но, видимо, Ей просто угодно было сейчас, чтобы Крол вызверилась на этой троице. Иначе объяснить все это Китари не могла. - Я тебе сейчас в загривок вцеплюсь вот этими вот зубами, щенок, - низко и глухо прорычала Крол, всем телом повернувшись к Джонаю и скаля на него заметно увеличившиеся в размерах клыки. – И без всякой волчьей формы справлюсь. Сейчас мы тут быстро разберемся, кто кому понадобится, а кто нет. - А что я сказал? – удивленно развел руками Джонай, обиженно глядя на Крол. Гелен Длиннорукий за его спиной только поморщился, а Кадиль внезапно очень заинтересовался содержимым своего кармана. - Та, которая с крыльями, моя ману, мальчик. И если я еще раз услышу от тебя хотя бы одно единственное слово о ней, я тебе кишки вырву. Понял? – Крол угрожающе нагнула голову, глядя на него неотрывно и не мигая. - Да чего ты так горячишься? Я же просто передал, что слышал! – нахохлился Джонай, вскидывая на Крол сердитый взгляд и совершенно не замечая, как все остальные наемники отводят глаза и хмурятся все сильнее. - Милая… - осторожно начала Китари, беря Крол за руку и стараясь звучать как можно мягче, но тут что-то вокруг нее изменилось так резко, что все мысли разом вылетели у нее из головы. Всего на одно мгновение тело как будто влипло в воздух, будто муравей в смолу. Китари ощутила, как что-то невидимое со всех сторон обволакивает ее, заливается, будто вода, прямо в ее нутро. Ощущение не было неприятным или болезненным, просто странным. Чем-то сродни тому, как когда проходишь через спираль перехода, но по-другому. В этом случае ее растягивало, будто полотнище на ветру, а сейчас она на мгновение застыла в каком-то вакууме, в котором не было ни воздуха, ни времени, и в следующий же миг выступила с другой его стороны. Птичьи трели наполняли свежий воздух, сладкий, будто вокруг них раскинулось ранее утро, тронутый первой лаской поднимающегося на небосвод победоносного солнца. Его лучи сверкали на листьях, глянцевых и чистых, омытых росой. Мхи под ногами стали столь мягкими, что в них хотелось лечь, вытянувшись всем телом и позволив густому сильному запаху леса втечь прямо под кожу, пустить корни сквозь плоть, расцвести в ней дивными цветами. Китари вздохнула, прикрывая глаза от наслаждения. Здесь пахло беззаботным солнечным летом, щедрыми объятиями солнца, вольными ветрами в бесконечном синем небе, у которых нет и не может быть никаких преград. - Добро пожаловать в Лесной Дом, дамы и господа! – объявил смеющийся голос эльфа, а сам он развернулся к ним, теперь пятясь спиной вперед между древесных стволов, и на губах его играла насмешливая улыбка. – Давайте будем благоразумными и всю нашу ооочень большую злость от общества друг друга подкопим до того момента, как окажемся в Годваг Гивир. Там как раз есть кому оценить ее по достоинству. А сейчас я попрошу вас выслушать короткие простые правила поведения в моем родном краю, которые сэкономят нам всем время, а вам, при должной сноровке, разумеется, еще и здоровье. Крол бросила последний яростный взгляд на Джоная, к которому как раз склонился Гелен, что-то быстро и тихо говоря. Вид у того тоже был взъерошенным и совершенно недовольным. Волчица же скрипнула зубами, глотая злость, сжала руку Китари в своей ладони и мрачно уставилась на эльфа. - Итак, все очень просто, - беззаботно сообщил он. – Все вокруг вас живое, и не в иносказательном смысле слова, а непосредственно. Этой Роще очень много тысяч лет, - не буду утруждать вас цифрами, - и растет она здесь не для того, чтобы вы пришли и все испортили. Поэтому. Траву не рвать, цветы не топтать, ветки у деревьев не рубить и не ломать. Огонь разводить будет наша драгоценная фиалка, только она обладает необходимым для этого навыком. Всем же остальным очень рекомендую внимательно следить за своим языком. Вряд ли местные жители отнесутся с интересом и пониманием к рассказам о том, что вы слышали от своих пьяных приятелей об эльфах в целом и Лесном Доме в частности. – Джонай буркнул что-то под нос, дернув плечом, и это не укрылось от внимания эльфа. Дружески поглядев на наемников, он очаровательно улыбнулся. – Дражайший Гелен, мы с тобой, кажется, уже встречались некоторое время назад, не так ли? - Да, милорд, - Длиннорукий ухмыльнулся, склоняя перед Алеором покрытую сединой голову. При этом взгляд его был полон признательности. – Чуть больше двадцати лет тому назад во время Рамаэльской Вечеринки. - О, значит, память меня не подводит, - покивал Алеор. – В таком случае объясни, пожалуйста, своему молодому горячему другу, как сильно эльфы всех мастей не любят оскорбления своих святых мест. Я думаю, ты прекрасно справишься с этой задачей. - Конечно, милорд, объясню, - вновь склонил голову Гелен. Алеор подмигнул Крол, вызвав в ответ ее тихий предупреждающий рык, оглядел их всех насмешливым взглядом и проговорил: - Ну что ж, друзья мои, нанесем визит моему дражайшему дядюшке Илиону. Полагаю, он уже заждался меня за прошедшие годы, но так как все еще здоров и крепок духом, мы не будем особенно спешить. Наслаждайтесь приятной дорогой и временем, проведенным здесь. Вряд ли когда-нибудь это повторится. - И что же, ты не будешь мне рад, если я однажды решу заглянуть к тебе на огонек, милый? – шутливо пожурила его Росянка, беря под руку будто во время легкой прогулки. - О, я буду самым счастливым эльфом на этой грешной земле, Заина, - опустил ресницы Алеор. – Вот только вряд ли огонек ты мой разыщешь именно здесь. Я не так уж и много времени провожу на родной до боли родине. Видишь ли, душа моя блудная тянет меня в края менее… цивилизованные, я бы так выразился. Они первыми двинулись вперед, и Крол зашагала следом, потянув за собой Китари. Плечи ее одеревенели, а взгляд уперся в спину эльфа, не сдвигаясь с нее. Впрочем, вряд ли она злилась именно на него, особенно с учетом того, как он осадил молодого Джоная. Скорее уж ее раздражало все, происходящее здесь вообще, чем конкретно Алеор. - Сердце мое, - тихонько позвала ее Китари, и когда Крол взглянула на нее белыми от бешенства глазами, мягко проговорила: - не имеет никакого смысла крушить все вокруг. Ты же умнее этого. Просто не обращай внимания. - Я пытаюсь, - проскрежетала Крол, с трудом контролируя рычание в своем тоне. – Ты же слышала, что нес этот хлыщ!.. - Слышала, - твердо кивнула Китари, заглядывая ей в глаза, - но разве же это имеет какое-то значение? Мы знаем правду, и от того, что один дурак путает все на свете, эта правда нисколько не меняется. А если ты поглядишь вокруг себя, на этот прекрасный лес, на эти волшебные мхи, на небо над своей головой, на меня, то увидишь, что все не так уж и плохо. Мы с тобой вместе видим все это, и мы можем насладиться этой красотой вместе, а не представлять, как голыми руками отрываем кому-то голову. Толку-то от этого? - Я тебя услышала, котенок, - тихо пробурчала Крол, сдаваясь, и плечи ее слегка расслабились, но голос все равно был ворчливым. Впрочем, Китари ничего другого и не ждала. Жене требовалось какое-то время, чтобы гнев окончательно отступил прочь. Или какое-нибудь дело, которое отвлекло бы ее от переживаний. Нужно было просто правильно перевести ее внимание, и Китари как раз собралась этим заняться, как впереди между деревьев мелькнуло какое-то движение, больше похожее на солнечную тень, слишком резко двинувшуюся с места. А потом из-за дерева выступил высокий эльф. Бессмертных Китари за свою жизнь видела довольно много, но даже она моргнула, потому что эльфом оказалась женщина, ниже и еще тоньше Алеора, двигающаяся плавнее, чем болотные травы на ветру, одетая в коричнево-зеленого, неопределенного цвета долгополое пальто и такие же штаны. Волосы у женщины были золотыми, будто пшеница под солнцем, глаза синими, как летнее небо. На поясе ее висели ощетинившийся стрелами колчан и короткая катана в ножнах, из-за спины виднелось плечо составного лука, испещренное витиеватыми резными узорами. Женщина шагнула навстречу Алеору, глядя на него, а затем низко склонилась, приложив ладонь к сердцу и улыбаясь так счастливо, будто случилось какое-то чудо. Вскинув взор, она мягким тягучим голосом проговорила: - Небо коронует твое чело звездами, земля несет твои шаги с трепетом, светлейший князь. Да будешь светел ты, покуда не погаснет заря на востоке! Добро пожаловать домой! - Спасибо, сестра, - слегка склонил голову Алеор, и на этот раз в голосе его не было никакой насмешки. Он повел рукой в сторону и проговорил: - Это – Спутники Аватар Создателя, и здесь они находятся по моему личному приглашению. Оповести об этом, им должно оказать подобающий прием. - Как будет угодно, светлейший, - кивнула с почтением женщина, оглядывая их всех. Еще раз склонившись перед ними в поклоне, далеко не так глубоко, как перед Алеором, она проговорила: - Добро пожаловать в Край Утренней Звезды Ваэнохан. Пусть будут ваши дни светлы и покойны здесь. Все они неловко забормотали ответные приветствия, Кадиль Медведь даже попытался поклониться, но из-за брюха сделал это весьма неуклюже. Заина Росянка подала стражнице руку и тихо что-то проговорила, от чего та с удивлением округлила глаза и поклонилась уже ей отдельно, ниже, чем всем остальным. На певучем языке сказав что-то Алеору, она резко развернулась и побежала прочь, легкая, будто сорванное ветром перышко. Китари пыталась проследить за ее движением глазами, но совсем скоро уже потеряла ее из виду среди бесконечной хаотичной пляски света и тени. - Нас встретят, - сухо подытожил Алеор. – Это была одна из Стражей пограничья, она передаст весть о моем появлении. Думаю, к вечеру об этом будет знать уже весь Лесной Дом. - Ваэнохан – это название твоей родины на эльфийском, дорогой? – беззаботно уточнила у него Заина. – Никогда не слышала подобного названия. - Да, - кивнул эльф. – А не слышала, потому что куда чаще нас называют Лесным Домом. Смертным так проще, чем проговаривать слово аж из четырех слогов, которое я-то с трудом в свое время запомнил. Возможно, если бы они жили больше жалких шести-семи десятилетий, то смогли выделить лишний годик на совершенствование дикции, но сама понимаешь, время – штука дорогая. А Вседержитель шутить не любит. - О да, - рассмеялась Заина. – Вот уж кто-то, а он не самый удачный шутник. - Пойдемте, друзья мои, - пригласил их эльф широким жестом руки. – Я бы хотел до сумерек добраться до Приюта Странников, чтобы наша прекрасная фиалка могла чуть-чуть подправить свое вконец упавшее настроение. Без командного духа, знаете ли, соваться в Годваг Гивир не самая лучшая затея. - Туда и с командным духом лезть не стоит, - пробурчала ему в спину Крол, недобро глядя исподлобья, и эльф в ответ бросил на нее лукавый взгляд: - Ты так считаешь, моя дорогая, только потому, что у тебя его нет. А представь как здорово будет, когда мы все подружимся и пойдем туда, держась за руки! Как нас сплотит наша общность! Это же так важно - незримая связь между нами, правда? Крол ничего не ответила ему, прищурившись лишь сильнее. Китари вздохнула, грустно оглядываясь вокруг себя. Как ей хотелось, чтобы сегодняшний день был красивым, полным радости, интересным! Как было бы здорово, если бы этот их совместный путь с Крол начался с чего-то хорошего! Ведь он был их первым совместным событием после свадьбы, первой дорогой, которую они начали вместе с переплетенными благословением Огненной руками. И мало того, что все вокруг дико злились друг на друга, так еще и проклятый эльф при этом постоянно подтрунивал над тем, над чем уж точно смеяться не стоило – над связью с Аватарами, которая и свела их всех вместе. Которая была единственным выходом из той жуткой ситуации, в которой оказался весь мир, и которую сам эльф глубоко презирал. Ну что уж тут поделаешь, Милосердная, - грустно подумала Китари, шагая следом за Крол по тихому, полнящемуся солнцем лесу. Наверное, просто день сегодня такой. Не всем приключениям начинаться хорошо, и нечего из-за этого грустить. Но настроение уже упало, и у нее буквально руки опустились, так вдруг стало грустно. Как ей хотелось, чтобы они с Крол разделили все это пополам! Как хотелось чуда! И чтобы глаза жены светились этим глубоким звездным сиянием, в которое Китари затягивало, как в колодцы без дна, и чтобы она смеялась так заливисто и так счастливо, как умела только она. И чтобы обнимала Китари и несла ее душу в своих ладонях, чтобы танцевала вместе с ней где-то далеко-далеко, там, где никто не смог бы отыскать их двоих. Долго они шли сквозь лес, который совершенно не желал кончаться, и Китари поглядывала вокруг угрюмо, уже без прежней радости, с которой вошла сюда, подмечая отдельные детали как-то отстраненно и равнодушно. Деревья будто бы становились выше. Если вошли они в лес, который выглядел совершенно обычным, как и любой другой лес в этих местах, то теперь он начал неуловимо меняться. Дубы вытянулись к небу, разбрасывая ветви все дальше в стороны, теперь стволы их Китари уже не смогла бы обхватить руками, разве что при помощи Крол. Осины серебрились как-то слишком ярко, будто и впрямь были отлиты из металла, и листья их вверху рябили так глянцево, что едва глаза не слепили. Кора берез стала белоснежной, будто сугробы высоко в горах, не знающие ни следа, ни пыли. К тому же, появились и другие деревья, каких Китари никогда не видела. Тонкие-тонкие, будто клены, с гладким стволом и кроной, которая начиналась очень высоко, буквально под самым небом. И цвет коры у них был какой-то странный, будто бы отливающий голубизной. Но, наверное, ей просто показалось из-за того, что солнце рябило в глаза. Да и осины тоже при определенном освещении казались голубоватыми, так что, наверное, все дело было просто в обмане зрения. Вот только не смогла она замкнуться в своих грустных мыслях, лес ей просто не позволил этого. Потому что клонящееся закатное солнце наполнило его сиянием, и это было слишком красиво, чтобы остаться равнодушной. Косые столбы света подожгли стволы и листву, затопили все вокруг расплавленным золотом, в свете которого застыли, разбросав широкие листья, густые папоротники, над которыми кружилась мелкая мошкара. Мхи вспыхнули густой зеленью, в которой тонули красные капли брусники, и в выворотнях корней, в длинных тенях и мраке оврагов распахнула свои чудные загадочные глаза просыпающаяся ночь. Земля запахло густо, терпко, отдавая все тепло, что напитала за день, щедро даря его медленно остывающему небу. Китари вдохнула ее всей грудью, прикрывая глаза и наслаждаясь. Почти так же пахло в Роще, и это растревожило ее сердце, разволновало его сладкой тоской по дому. Как давно мы с тобой ушли оттуда, Мефнут, кажется, тысячи лет назад. Доведется ли нам когда-нибудь туда вернуться? - Мы пришли, - удовлетворенно объявил Алеор, обернувшись к спутникам через плечо, и Китари вздрогнула от резкого звука его голоса, глубоко ушедшая в собственные мысли. – Вот и Приют Странников. Здесь мы переночуем сегодня. - Эээ… а где он? – бестолково переспросил Кадиль Медведь, скребя в заросшем черными патлами затылке. И на этот раз Китари полностью разделяла его замешательство. Потому что вокруг был все тот же лес, полный птичьих трелей, закатного солнца и тишины. И никаких построек, как бы ни старалась, а разглядеть она не могла. - Посмотрите вверх, друзья мои, - посоветовал им Алеор, на этот раз даже не став ерничать и добавлять едких комментариев. Китари вскинула голову, туда, где гораздо выше, чем в обычном лесу, качались над ней кроны деревьев. Они все еще были не настолько высоки, как в Роще Великой Мани, но уже куда выше обычных лесов. И там, среди стройных высоких стволов тех самых, казавшихся Китари голубыми деревьев виднелось… - Что это? – ахнула Китари, глядя во все глаза и не понимая, что видит перед собой. Это походило на стекло, наверное, только напитанное солнцем до такой степени, что оно приглушенно светилось изнутри, будто живое сердце, пульсирующее в такт с закатными лучами. Оно вырастало из голубых стволов деревьев, будто какой-то диковинный древесный гриб, тянулось вверх, застывая причудливыми очертаниями кристаллов, обхватывающих со всех сторон тонкий центральный столб. И оно было огромным, размером с небольшой дом каждое, не меньше. Взгляд Китари скользил по этим чудным соляным наростам и не находил в них даже крохотной щели, не то, что подобия двери или окна. И их было много, на каждом синем стволе, что поднимались куда выше кряжистых крон дубов, заслоняющих их от солнца. Потому, наверное, она и не обратила внимания раньше – густая зелень более низких деревьев заслоняла обзор. - Это стекло? – пораженно спросил Гелен Длиннорукий, с отвисшей челюстью глядя вверх. - Какая красота, милый! – задохнулась от восхищения Заина Росянка, прижимая пальцы к губам и в восторге глядя вперед. – Вот это да! - Это застывший сок деревьев лэфиан – салемат, - с удовлетворением в голосе отозвался Алеор Ренон, шагая первым. – В ваших краях эти деревья зовут лавианами, так проще выговаривать. Они выделяют очень много сока и живут очень долго, многие тысячи лет даже здесь, под Мембраной, я уж не говорю про внешний мир. Мы научились выводить этот сок наружу и заставлять его образовывать подобные этому кристаллы. Они очень хорошо удерживают тепло и свет, накопленные за день, потому в летнее время прекрасно прогреваются без помощи очагов. И внутреннее освещение для них тоже не требуется. Кадиль Медведь пробормотал что-то себе под нос и пересек грудь охранным символом. Вид у него был потрясенным. А Джонай, не отводя глаз от постройки наверху, тихо проговорил: - Никогда даже не представлял себе ничего подобного. - Не переживай, - дружески кивнул ему Алеор. – Еще несколько десятков лет, и это пройдет. А потом можно будет начать удивляться по новой. Китари была настолько потрясена лицезрением странных наростов на деревьях впереди, что даже вздрогнула, когда Алеор громко заливисто свистнул, и этот звук был больше похож на трель какой-нибудь певчей птицы, чем на обычный приветственный сигнал. Издали в ответ ему почти сразу же прозвучала вторая трель, а за ней и третья, и какие-то фигуры показались из-за стволов дубов, обступивших скопление лавианов со всех сторон. - Алеор Ренон, а почему у них стволы синие? – все-таки не сдержала она любопытного вопроса, не в силах отвести взгляд от деревьев. Встречающие их эльфы тоже были интересными, но все-таки не настолько, чем эти странные наросты. - Потому что они пьют небо, - улыбнулся он в ответ, полуобернувшись к ней, и закатное солнце подожгло его ледяную радужку огненными сполохами. – Их стволы пьют небо и рождают салемат, который пьет солнце и прогревает стволы. И мы чтим их за то превыше всех остальных деревьев. – Голос его изменился, став более сухим и угрожающим. – Лавиан священен и сакрален, его повреждение карается смертью, и исключений не бывает. Поэтому не стоит, высунув язык, выцарапывать на его стволе свое имя, иначе оно превратится в эпитафию. Наемники в ответ ему ничего не сказали, но Китари почти физически ощутила их напряжение. Выступивших из-за деревьев эльфов было семеро, все высокие, светловолосые и светлоглазые, но одетые не так, как встретившая их у Мембраны стражница. Приглядевшись, Китари разглядела четверых мужчин и трех женщин, хоть их одежды не сильно отличались друг от друга. На всех были пастельных тонов свободные одеяния с одной длинной полой, только у мужчин она была переброшена через плечо, а у женщин закреплена на талии. Они улыбались и несли в руках кубки с какой-то жидкостью и отрезы белоснежной ткани, переброшенные через левое предплечье. Алеор остановился перед ними и склонил голову, дотрагиваясь ладонью до сердца. - Под светом Утренней Звезды я, Алеор из рода Ренон, приветствую Приют и Хозяев, хранящих его покой, и прошу отдыха и крова на следующую ночь для себя и своих спутников. - Под светом Ваэнафилен мы приветствуем тебя, светлейший князь Алеор из рода Ренон, и твоих Спутников под кровом Приюта Странников и просим разделить с нами тепло и свет, - церемонно отозвался первый из эльфов, склоняясь перед Алеором и на вытянутых руках протягивая ему чашу. – Смой с себя дорожную пыль, светлейший, и будь как дома. Китари оробела, стоя рядом с Крол и во все глаза наблюдая за тем, как Алеор зачерпывает ладонями ключевую воду и умывает лицо, как вытирает его тряпицей с предплечья поднесшего ему умыться бессмертного. Это очень походило на какой-то важный ритуал. Да и вообще все вокруг было таким красивым, необыкновенным и чудным, что глубокий трепет охватил сердце Китари, и она ужасно оробела, боясь сделать какую-то ошибку и обидеть принимающих их Хозяев. А уж когда прозрачная, как первый ледок, только-только схвативший осенние лужи, эльфийская девушка остановилась перед ней, улыбаясь и протягивая чашу с водой, Китари чуть сквозь землю не провалилась. Трясущимися руками она кое-как умыла лицо, изрядно расплескав себе за шиворот и вдохнув несколько капель, отчего в носу до боли засвербило, а полотенцем только промокнула щеки и сразу же отдала его, не вытираясь досуха. А вдруг пыль и впрямь так покрыла щеки, что на полотенце останутся грязные разводы? Она бы тогда со стыда заживо сгорела, это уж точно. - Трапеза уже готова, светлейший, - вновь обратился главный среди эльфов к Алеору, но уже не так официально, как в самом начале. – Следуйте за мной. - Благодарю, - кивнул ему эльф и оглядел своих спутников. – Пойдемте, друзья мои. Попробуете нашу пищу и вино. Они не менее хороши, чем здешние виды, уж поверьте. Будто почуяв, как смутилась Китари, Крол мягко взяла ее за руку и улыбнулась ей, вот именно так, как Китари весь день мечтала. Видимо, окружающая обстановка подействовала на нее, и удивление от увиденного отодвинуло прочь раздражение, накопленное за день. - Готова попробовать их стряпню, котенок? – негромко спросила она, улыбнувшись, отчего все лицо ее осветилось почти так же, как целованный закатным солнцем тихий лес. – Готова поспорить, мяса там не будет ни крупинки. - Если ты только не сдержишь свое слово и не разорвешь ишмаильца на маленькие религиозные кусочки, клыкастая. Впрочем, вряд ли он сможет сравниться по вкусу с местным сыром, так что мы немногое потеряем, - легко поддразнил ее эльф, и на этот раз Крол не стала на него хмуриться, ухмыльнувшись. И Китари от радости едва в ладоши не захлопала. Провожатый привел их в самый центр рощи лавианов, к мощному высоченному дереву с таким широким стволом, что в нем запросто можно было вырубить небольшую комнату. К тому моменту у Китари уже шея разламывалась: не разглядывать окружающие наросты было просто невозможно. Каждый из них был причудлив и уникален, одни чуть крупнее, другие чуть мельче. Некоторые были совсем острыми, как целый пучок кристаллов, другие мягче, словно кучка опят, со всех сторон окружившая ствол. И все они приглушенно светились изнутри, впитывая солнечный свет в самое свое нутро, будто диковинные фонарики, развешенные высоко над лесной чащей. А самый крупный из них как раз был над головой Китари, и по размерам он уже походил на сарай для овец, а может и того побольше. Основание его было чуть уже, вырастая прямо из ствола, а дальше вверх тело нароста расширялось гигантским цветком, разбрасывая далеко в стороны кристальные лепестки. А вдоль всего ствола к нему вилась винтовая лестница из все того же прозрачного сока, и ее, казалось, не поддерживало в воздухе вообще ничто. Во всяком случае, Китари не увидела ни подпорок, ни креплений. Только ступени, вырастающие из самого ствола, и тонкий парапет по внешнему краю. Провожающий их эльф аккуратно поставил чашу, из которой умывался Алеор, на землю возле ствола, поклонился ей, уложив сверху на нее белое полотенце. То же проделали и остальные бессмертные, выставив чаши остальных путников вокруг ствола, а затем направились куда-то в сторону. Китари любопытно проводила их взглядом, пытаясь понять, что происходит, но тут провожатый начал подниматься по лестнице, и Алеор направился следом за ним, так что к другим бессмертным Китари моментально потеряла интерес. Куда любопытнее было подняться туда, наверх, в этот странный стеклянный цветок на дереве. Ступени лестницы под ногой тоже ощущались, как стекло, которое тихо звякнуло под каблуком сапог Китари. Парапет был теплым, по-настоящему теплым, гладким и совершенно бесшовным под ее рукой. Они пошли вверх, и от предвкушения сердце в груди Китари с каждым мгновением бухало все быстрее и быстрее. - Как вы сотворили эту лестницу, Хозяин? Кажется, будто она выросла прямо из дерева, – звонко проговорила Заина Росянка, поднимающаяся следом за Алеором. Ее соблазнительные бедра, обтянутые тонким белоснежным платьем, покачивались прямо у Китари перед лицом, но сейчас ей не было ровным счетом никакого дела до того. Она все таращилась по сторонам, крутя головой и разглядывая соляные наросты на окружающих деревьях. С этого ракурса некоторые из них походили на кувшинки, плавающие на поверхности воды. Только затененные сверху голубой куполообразной кроной дерева. - Это салемат, госпожа, как и Приют над вашими головами, - вежливо отозвался их провожатый. – Для того, чтобы его получить, мы надрезаем ствол, а дальше дело за малым – придать ему форму. Для этого используются конструкции из разных материалов, создающие каркас, по которому салемат расползается и застывает. Вся прелесть этого материала в том, что ему нужно лишь задать направление, а прочность конструкции и ее внешний вид он создает сам. - Я видел такую штуку! – заметил идущий за спиной Китари Длиннорукий. – Кажись, мост, что перекинут через реку Адаран, тот, что ведет из вольного города Шардана в Годваг Гивир, тоже сработан из такого материала. Его, правда, не используют уже целую прорву времени, но он там стоит. - Да, ты совершенно прав, господин. Один из шарданских мостов действительно сработан из салемата, но уже застывшего, а не живого, - отозвался провожатый. - Где ты не был, а, Гелен? – раздраженно поинтересовался у наемника Кадиль Медведь, пыхтя и отдуваясь на ступенях в самом низу. – Послушать тебя, так ты как какой-нибудь странствующий дрозд, везде побывал. - Не везде, конечно, - мирно отозвался в ответ Длиннорукий со скромной гордостью в голосе. – Но кое-что довелось поглядеть, это правда. - Мир слишком огромен, чтобы закрываться от него в крохотных рамках собственной клетки, - заметил идущий впереди них всех Алеор. – Ты совершенно прав, Гелен, в том, как живешь. Иначе просто незачем это делать. И вот тут Китари была с ним совершенно согласна, потому что как раз в этот момент они поднялись на высоту окружающих их наростов, и у нее аж дух захватило от открывающегося вида. Внизу, насколько хватало глаз, лежало густо-зеленое лесное море, на которое выливалось бесконечное закатное небо с утопленным в нем масляным караваем Роксаниного щита. В некоторых местах его пропарывали насквозь ослепительно голубыми иглами высоченные лавианы, и на них сверкали хрустальные наросты, на таком расстоянии похожие на капли росы на солнце. А на востоке, далеко-далеко на самом горизонте, что-то нестерпимо сияло в лучах закатного солнца, так сильно, что Китари туда даже смотреть было больно. Сколько бы она ни вглядывалась, а так и не поняла, что это. И спросить не успела – лестница привела их к подножию нароста, на узкую площадку, на которую заходить пришлось, пригнувшись и вжав голову в плечи. Она и прятала за собой для обзора снизу раскрытый люк, в который эльф вскарабкался, подтянувшись на руках. Китари едва не подпрыгивала на месте от нетерпения за спиной Заины, и когда пришла ее очередь карабкаться вверх, одним рывком втолкнула свое тело в нарост. И задохнулась. Потому что все вокруг нее наполнял свет, все, абсолютно все. Светились стены и пол, светился потолок над ее головой, и сияние это было тихим и спокойным, каким бывает свет масляной лампы, накрытой сверху белым полотном. Здесь было тепло, здесь пахло как-то особенно, терпко, немного сладко, будто недавно жгли благовония, но Китари знала, что так пахнет разогретый на солнце салемат. Стена, обращенная к востоку, была очень тонкой, почти прозрачной, и сквозь нее просматривался лес внизу и огромное, начавшее темнеть небо. Полы устилали тонкие циновки, и в самом центре зала прямо на них были расставлены тарелки и кувшины, разложены угощения. У Китари слюнки потекли от вида каких-то чудных разноцветных фруктов и овощей, лепешек, нарезанного тонкими ломтями сыра, копченой рыбы и целой кучи других угощений, которые она и распознать не могла. Алеор совершенно по-хозяйски уселся на пол во главе всего этого и щедро повел рукой, широко улыбаясь остальным: - Добро пожаловать в Лесной Дом, друзья! Разделите с нами кров и пищу, и да не будем мы врагами никогда. - И да не будем мы врагами никогда, - повторила за ним Китари, улыбаясь и чувствуя какую-то правильность в этой фразе, в самом ее звучании. В самом этом месте, что окружало их со всех сторон приглушенным мягким светом и красотой простоты, которую она и вообразить себе никогда не могла. Еда тоже оказалась совершенно необыкновенной, как и питье, заливающееся в горло свежестью раннего росистого утра в осенних горах. Она ела от души, пробуя все, поражаясь странным вкусам и запахам, каких никогда не испытывала, угощая Крол тем, что ей особенно понравилось, и от души расписывая свои эмоции. И все остальные тоже как будто очнулись, как будто проснулись после затяжного долгого мучительного сна, полного усталости и раздражения. Все вместе они нахваливали угощение и забрасывали бесконечными вопросами Алеора, который смеялся и шутил в ответ, уже совершенно не зло, не так как утром, какой-то посвежевший, расслабившийся, умиротворенный. Они разговаривали долго-долго, рассказывая о краях, в которых бывали, о людях, с которыми встречались, и небо над их головами медленно темнело, набираясь осенней густоты. А когда свет салемата сделался мягким, приглушенным и теплым, а сквозь овал тончайшего окна в восточной стене внутрь заглянули первые любопытные звезды, Алеор хлопнул себя по коленям и проговорил: - Ночь коротка, а путь наш долог, друзья мои. Нам всем нужно отдохнуть, и я желаю вам светлой ночи и звездной тишины до Первой Звезды. Отяжелевшей и наевшейся спускаться по винтовой лестнице было тяжко, так что Китари просто раскрыла крылья и слетела вниз под удивленные и восхищенные возгласы наемников, которые все никак не могли привыкнуть к тому, что анай способны летать. Следом за ней спустилась и Крол, такая тихая сейчас, такая теплая, совершенно успокоившаяся и лишившаяся всех своих колючек. Она тоже смеялась вместе со всеми, поддразнивала Джоная и пила на спор с Длинноруким, из-за чего Кадилю Медведю пришлось его почти что на себе волочь до самого подножия лестницы. И что-то было в этом волшебное и правильное, то, о чем так просила Китари у Милосердной весь этот день. Чтобы начало этого пути стало волнующим, необыкновенным и настоящим, потому что это был их новый путь с Крол, их первый совместный путь. Росянка, сверкнув во тьме слегка светящимися глазами, попросила Алеора проводить ее до ее Приюта, и он, распрощавшись со всеми и посмеиваясь, удалился куда-то в сторону вместе с ней. Пошатывающиеся наемники направились во тьму, на разные голоса распевая солдатские песни и ужасно фальшивя при этом, и следом за ними бросились несколько встревоженных бессмертных, не до конца понимая, как успокоить расшумевшихся гостей. А им с Крол та самая улыбающаяся девушка, что подносила Китари воды умыться, указала на ближайший приют, что показался Китари по форме похожим на плывущую по воде кувшинку. Приглушенно светились стены из салемата, наполняя ночь теплом и мягким сиянием, которое отражалось в глазах Крол, что склонялась над ней, самых ласковых, самых глубоких, самых любимых глазах на свете. И покрывая поцелуями ее солоноватые влажные плечи, зарываясь пальцами в ее густые волосы, Китари таяла от тяжести ее тела и нежности прикосновений и смотрела в небо, раскинувшееся прямо над ними и видимое сквозь совсем тонкий потолок их Приюта с восточной стороны. По нему шагала Небесная Охотница, вскидывая Свой лук, и двое Ее псов застыли у Ее ног, а пояс Ее сиял вышитыми на нем алмазами звезд. Вы сотворили этот мир, такой огромный и такой бесконечно красивый, такой разный и непознаваемый, которым можно любоваться все вечности подряд, и исходить который не хватит всего времени на свете. Так позвольте же нам с Крол увидеть его весь, Небесные Сестры! Позвольте же нам любоваться им, ибо он и впрямь единственное, чему стоит посвятить свою жизнь. Великий путь длинною в любовь. Она закрыла глаза, сливаясь с Крол в одно дыхание и одно единственное пульсирующее на двоих сердце, и звезды смотрели на них сверху, серебристые, загадочные и совершенно беззастенчивые в своем вечном танце над землей.