Танец Хаоса. Поступь бури

Из проклятого перехода, созданного Атаной дель Лаэрт, Саира почти что вырвалась – так хотелось наконец-то покинуть серое пространство без звука, вкуса, осязания, принадлежащее Теням и чуждым безликим тварям, таращившим на нее слепые глаза. Ей никогда не нравилось перемещаться таким образом, ни до того, как ведьмы создали червоточины – более-менее безопасные и защищенные коридоры, соединяющие раз за разом исхоженные тропы в пространстве, ни после того. Да, после создания этих троп передвигаться по ту сторону Грани стало проще. Ее обитатели больше не ощущали эмоций живых, вступивших на их территорию, а значит, не заинтересовывались ими настолько, чтобы пытаться сожрать. Но одна непосредственная близость к ним нервировала Саиру, выводя ее из себя, одно только осознание, что она находится на враждебной территории с иными законами, в которых не слишком хорошо разбирается. Тут любой бы занервничал. К тому же, в последние месяцы ей часто приходилось перемещаться подобным образом, и она ощущала некоторые изменения. Неуловимые, необъяснимые, никак не отражающиеся на размытом мире по ту сторону – в нем все выглядело точно так же, как и раньше, так же тошнотворно мерзко. Но она чуяла что-то в самом воздухе по ту сторону, чувствовала какую-то перемену, недобрую перемену. Как когда осенний дождь прекращает колотить по размокшей земле и подгнившим листьям, и первый порыв ревнивого ветра беспокоит их, срывает с земли, скребет друг о друга ветви. И в его дыхании слышатся оскаленные клыки первого ночного заморозка. Вот сейчас что-то похожее почуяла она по ту сторону Грани, пока шла следом за Атаной дель Лаэрт, крепко держа ее за руку и ведя за собой тяжело ступающую Танико дель Нуэргос. Что-то изменилось безвозвратно, и чувство опасности только нарастало день ото дня. Это совсем не нравилось Саире. Следом за ней из прохода выступили остальные Держащие Щит, и темная осенняя ночь над становищем Сол окутала их тревожным шумом сосновой рощи на склонах Бурой горы. Пахло дымом из кузни, пахло лесными мхами и человеческой жизнью. Темные облака неслись над пустым в такой час Плацем и скалой в его центре, на которую обычно взбиралась Лэйк, объявляя волю клану. Дошло ли до тебя мое письмо, моя волчица? Успела ли Майда быстрее посланниц Рощи? Разница во времени между Рощей, становищем Сол и Ишмаилом, где находилась Лэйк, была велика, но и Саира задержалась. Весь первый день после отречения Держащей Щит длились церемонии сложения сана, и Саира вынуждена была принимать в них участие, торча на виду у всех и не имея ни малейшей возможности сбежать. Вместо того, чтобы действовать, ей приходилось выполнять все эти дурацкие ритуалы мнимых похорон Эрис – Держащая Щит уходила вслед за оставившей тело Великой Царицей, отрекаясь от своего титула, и Жрицы Рощи должны были провести над ней погребальный обряд, чтобы святость Великой Мани Эрен покинула ее тело и перешла в ту, что станет ее преемницей. И пока одурманенные иллиумом Жрицы рыдали и выли в поминальном плаче, пока Способные Слышать окружали тело Эрис огнем, повторяя погребальный костер, пока все они ходили из храма в храм, - будто Небесным Сестрам и без храмов не было понятно, какую глупость все они делают, - Саира только и думала о том, что делать дальше. Ей нужно было вернуться в Сол, пока еще была возможность, но глаза одержимой бесноватой Нэруб дель Раэрн не отрывались от нее. Будто невзначай, старуха все время оказывалась рядом с ней. Или ее товарки окружали со всех сторон Саиру, не позволяя ей приблизиться к другим Держащим Щит. Целый день они водили ее, будто собачонку какую на цепи, по становищу, а когда пала ночь, завыли в один голос про ночное бдение, призванное упокоить душу «ушедшей Держащей Щит». Скрежеща зубами, Саира не стала спорить и на этот раз, хоть эта самая Держащая Щит после полуночи, живая и невредимая, удалилась в свое жилище, а все остальные вынуждены были до самого рассвета протирать штаны на твердых плитах храмовых полов, слушая рыдания и причитания охрипших будто кошки по весне Жриц. Она уже давно привыкла принимать участие в бессчетных и весьма бессмысленных ритуалах Каэрос – у этих без ритуала, кажется, даже зубы почистить было нельзя. И когда Лэйк осчастливила ее титулом Держащей Щит клана, все-таки смирилась с тем, что придется участвовать во всем этом – если уж такова была цена за то, чтобы делить с ней каждый вздох, Саира готова была ее платить. Но на этот раз она осталась не только из чувства долга и обязательств перед женой. Известие о загрязнении Источника подломило анай, как резкий порыв штормового ветра сухой сосняк на скале. Саира была готова к нему – знала о нем давно от жены, которая получила правду из рук своей святой сестры, и особой беды в том не видела. В конце концов, существовали другие Источники, - взять тот же Черный Источник, в который упали Черный Ветер со Светозарной за несколько недель до посещения Данарских гор. Да, потом он был разрушен, но Черный Жрец, сотворивший это, упоминал, что жила может выйти на поверхность в другом месте, а значит оставалось лишь ее найти. Да и вообще, сейчас стоило думать о других вещах – Танце Хаоса и Конце Мира, в которые все они ввязались следом за Данарой дель Каэрос, умудрившейся родиться Аватарой. Все вокруг них менялось, и это не слишком пугало Саиру. Свое она уже отбоялась когда-то, и долгие тридцать лет мира научили ее одной простой истине – Лэйк знала, что делает. И если она сказала, что в разрушении Источника Рождения анай не было ничего страшного, то сомневаться в ее слове Саира не собиралась. Остальные сомневались, и известие это стало для них ударом. С удивлением и неприятно жгущим грудь раздражением Саира наблюдала за тем, как легко ее сестры и дочери поддались малодушию и впали в истерику. Дочери Мани бормотали о проклятии и гибели рода, и нашлись глупые курицы, которые их слушали, пооткрывав рты и повылупляв перепуганные глаза. И это при том, что часть из них уже была беременна – в Рощу ведь съезжались роженицы со всех земель анай, и большинство ее обитателей составляли именно они. И вместо того, чтобы подумать головой и сообразить, что не все так уж и плохо, они начинали кудахтать и голосить, будто оголтелые, отчего у Саиры раздраженно тикало в виске. Даже когда она носила Нави, - а в эти месяцы почему-то ее буквально переполняла удивительная мягкость, нежность и сентиментальность, не в пример вынашиванию Волчат, - даже тогда она была способна соображать и понимать, что к чему, слушать дельные слова и делать правильные выводы. Эти же только голосили, причем с каждым часом все громче. Потому она и осталась - пыталась их вразумить примерно с тем же упорством, с каким Дочери Мани наводили на них панику. За ночь проклятого бдения Саира до хрипоты сорвала связки и весь язык отбила, только и делая, что успокаивая одну за другой перепуганных анай, убеждая их в том, что все будет хорошо, что проблема с Источником решится, что новая Великая Царица найдет выход из ситуации. Удивительно, но на многих из них это и впрямь действовало – на нее смотрели с благоговением, склоняли головы, трогали костяшками пальцев лбы, будто она уже была избрана на место Эрис. Ведь та отдала свой голос за Лэйк, и таким образом Саира занимала теперь ее место. Об этом сама она старалась не думать, предпочтя свалить всю ответственность на Лэйк. В конце концов, это она заварила всю эту кашу, так что ей предстояло ее и разгребать. Делом Саиры было поддерживать ее и не давать забывать о том, о чем забывать не стоило, кем бы она ни была, хотя бы даже и Аватарой Создателя. И все же, вразумить ей удалось далеко не всех, а тех, кого она уговорила, запросто могли в ее отсутствие заново запугать Дочери Мани. Они это и делали, насколько видела Саира, и к середине следующего дня становище Рощи наполняла тревога, ощутимо висящая в воздухе, будто сырой туман над землей. А вокруг дома Саиры, в котором она успела подремать от силы пару часов после проклятого бдения, совершенно ожидаемо начали околачиваться эти бесноватые, следя за окнами и явно не намереваясь спускать с нее глаз. Впрочем, передать записку сначала Лэйк, а потом Атане дель Лаэрт, первой Способной Слышать Рощи, она все-таки сумела, как и получить ответ. И когда стемнело, и началась вторая ночь положенного бдения, которую требовалось провести в уединении, в ее домике открылась арка перехода, и сквозь нее внутрь шагнули Держащие Щит кланов, Налия дель Лаэрт, замещающая Держащую Щит Айю, и сама Атана, всклокоченная, мрачная и решительная. А оттуда они уже двинулись в Сол, и Саира молилась, чтобы их отбытие хотя бы на несколько часов осталось незамеченным для Нэруб дель Раэрн. Нужно было действовать, пока она не начала разыгрывать свою партию, нужно было опередить ее, пока еще была возможность. Потому что Саира очень сомневалась в том, что полоумная старуха не попробует каким-то образом вмешаться в будущие выборы первых среди анай. - Пойдемте, - энергично позвала за собой остальных Саира, первой начав спускаться по узкому каменному плато, ведущему от точки перемещения к становищу Сол. – Нам нужно многое обсудить. - Погоди минутку, первая, - послышался из-за ее спины хрипловатый голос Атаны, и Саира обернулась к ней, вопросительно вздернув бровь. Та стояла, нагнувшись вперед и уперевшись руками в колени в попытке отдышаться, и махнула рукой Саире, отрывисто добавив: - В последнее время по ту сторону все хуже и хуже. Даже по червоточинам идти сложно. - Значит, мне не показалось, - пробормотала под нос Танико дель Нуэргос, и в голосе ее послышалась тревога. - Почему так, зрячая? – спросила Саира, получив подтверждение и собственным неприятным ощущениям по ту сторону Грани. – Это как-то связано с изменениями в Источнике? Не нужно было обладать звериным чутьем, чтобы ощутить, как напряглись остальные Держащие Щит при ее словах. Их рассказ Эрис тоже поразил и деморализовал на какое-то время, но пока они держались неплохо, и Саира надеялась только улучшить это положение. Для этого нужно было говорить, много говорить. Хвала Роксане, эта задача досталась мне, а не Лэйк. Из нее в хорошие-то времена слово клещами было не вытянуть. - Я думаю, это связано с Танцем и бурей, которую он поднимает. Много беси по ту сторону, также перед битвой за Роур было, - покачала головой зрячая, со вздохом разгибаясь. Она была здорова и широкоплеча будто кузнец, и белый балахон ведьмы смотрелся на ней странно, будто на чужое плечо шился. Натянув на выбритый череп капюшон, Атана проговорила: - Пойдемте, первые. Я бы не отказалась от горячего вина. Ночь предстоит долгая. С вином здесь было тяжко – Каэрос заливали в себя вонючий крепчайший ашвил и убеждали друг друга без конца, что им вкусно. Вино они считали бессмысленной тратой сил и ресурсов и во вкусе его понимали мало, что заставляло Саиру все эти годы только закатывать глаза и презрительно цокать языком. Лэйк-то со временем переучилась, недаром же она была первой из своего народа, самой смекалистой и достойной среди Дочерей Огня, да и попробовала бы она не переучиться! Но среди остальных твердолобых бхар особой популярностью вино не пользовалось, так что его заказывали в основном для Саиры, и у нее в запасе имелось несколько бочонков. Один был подарен Магарой в прошлом году, и та, сощурив свои лисьи глаза и скалясь будто кот на сметану, долго нахваливала Саире золотой виноград из западных земель Лаэрт, уверяя, что лучше она ничего не пробовала. Возможно, сегодня была как раз та самая ночь, чтобы раскупорить этот бочонок. Авось напьются жаркого солнца да просветлеют умом, решила Саира, останавливая свой выбор на подаренном Магарой вине. Самые сложные вещи в этой жизни решались одним бокалом легкого вина – этому научила ее мани когда-то, и спустя тридцать лет жизни с ней Лэйк тоже сумела это запомнить. Незамеченным их появление не осталось – одна из ночных теней внизу упрямо двигалась к ним навстречу. Это оказалась Айну дель Каэрос, одна из очень немногочисленных анай, когда-то попавших в клан Дочерей Огня по обмену из становища Хато Нуэргос и решивших в нем остаться. Это тоже было головной болью Саиры – Обмен, перекрестные договоры о котором заключили после окончания Великой Войны. Несмотря на все обещания и заверения в дружбе, царицы кланов не спешили пересылать своих дочерей на другие территории. На территориях Каэрос Обмен состоялся всего в двух становищах – Ифо, в которое через пять лет после окончания войны прибыла группа маленьких Лаэрт, и Уле на юге, куда приехали Нуэргос. Раэрн и вовсе не прислали детей; Руфь сослалась на преданность Великой Царице и передачу всех привилегий в ее руки, на то, что дети ее земли будут расти подле первой первых. Что ж, это был ее выбор, и в общем-то никто из цариц не сомневался в том, что Раэрн будут всеми силами уклоняться от Обмена дочерьми с остальными кланами, когда подписывал с ними договор о сотрудничестве. Да вот только со временем и остальные царицы сочли, что посылать детей в Рощу выгоднее, чем отдавать в другие кланы, и эксперимент с Обменом в итоге превратился в эксперимент с оттоком молодых сестер из становищ под крыло Эрис. С одной стороны это и хорошо было. Саира не сомневалась в том, что сестра Лэйк убережет этих детей и сделает все для того, чтобы они выросли лучшим поколением за всю историю своего народа. С другой - это ослабляло позиции кланов во взаимоотношениях друг с другом. Совместное воспитание детей и их переход из одной земли в другую создавал мосты, рычаги влияния, упрочнял связи. Лэйк только рукой махала на все это, морщась и говоря, что настали другие времена, времена мира, в которые никто из цариц анай не пойдет на других войной, но Саира предпочитала подстраховаться. Упрямая Аруэ, которую так легко было накрутить и настрополить против чего угодно, переменчивая и непредсказуемая Магара, хитрая как бес и не упускающая ни единого шанса упрочить свое влияние, сидели прямо у границ Каэрос, и с этим стоило считаться. Саира предпочитала в отношениях с ними иметь все возможные козыри на руках, особенно с учетом наступающего Танца, скрупулезно, по ниточке собирая в одном кулаке всю информацию и открывающиеся возможности для давления на других цариц. Лэйк могла сколько угодно считать это бесполезной тратой времени и бубнить о «главном», ну так она и сама была, что стрела, выпущенная вперед, чтобы попасть прямо в цель. Или топор, что врезался кому-то между глаз и валил с одного удара. Только вот далеко не все проблемы в этой жизни можно было решить таким образом, как невозможно было с помощью тяжелого кузнечного молота огранить крохотный драгоценный камень. Для этого требовался более тонкий и изящный инструмент. Именно поэтому царицам и нужны были Держащие Щит. Удивленная их появлением Орлиная Дочь Айну торопливо и низко склонилась перед Держащими Щит, а затем повела их к Залу Совета. Саира распорядилась никого не будить и о ее прибытии не сообщать, на вопрос о происходящем в Роще лишь отмахнулась и потребовала вина и горячей пищи. Впрочем, она не питала иллюзий – слухи о ее поспешном возвращении в Сол без охраны в обществе других Держащих Щит разойдутся по становищу за считанные минуты даже при том, что стоял поздний вечер, и большинство оставшихся в тылу дочерей клана уже улеглось спать. Но можно было не тревожиться о том, что эти самые слухи будут переданы третьим лицам. Каэрос умели любить и быть преданными, Саира никогда не встречала столь беззаветной и безусловной верности ни у кого, кроме Дочерей Огня. Лазутчиков и шпионов других кланов у себя дома она могла не опасаться. Миновало еще как минимум около получаса до того момента, как они наконец разместились в светлом небольшом помещении Зала Совета вокруг стола, на котором заспанные Ремесленницы, с любопытством разглядывая Держащих Щит других кланов, расставили оставшуюся со вчерашнего ужина кашу с мясом и травами, кувшины с вином и пивом, блюда с лепешками, пирожками и печеными овощами. Несмотря на уход большей части Воинов, помогающих Ремесленницам на полях в последние мирные годы, урожай в этом году удалось собрать обильный, и в еде они стеснены не были. Впрочем, как и во всем остальном. Саира лично контролировала всю хозяйственную жизнь клана и делала все для того, чтобы амбары земель Каэрос ломились от запасов. Все прекрасно помнили, как тяжело было во времена Великой Войны, и допустить что-то подобное во второй раз анай не имели права, пусть даже и снабжение находящихся на востоке войск взяли на себя Аватары Создателя. Место Лэйк за столом она оставила свободным, опустившись на свой стул, по левую руку от сидения царицы. И перед тем, как начать говорить, позволила себе один глоток тягучего летнего солнца, налитого в бокал из тонкого стекла, который тоже пришлось специально заказывать из ее родных земель. Каэрос, к ее откровенному ужасу, хлебали вино из тех же деревянных и глиняных кружек, что пиво и мед, и каждый раз, когда это происходило, Саиру аж с души воротило. Что ж, Магара не соврала. Вино и впрямь было душистым, легким и поразительно вкусистым, раскрываясь на языке, будто бутон яблоневого цвета под нескромными поцелуями солнца. Впрочем, вряд ли хитрющая царица Лаэрт позволила бы себе прислать к столу Лэйк что-то менее стоящее. Она не упускала ни единой возможности продемонстрировать Лэйк свою исключительную компетентность во всем, чего только касались ее руки, и Саира, в отличие от отмахивающейся от этого жены, не стеснялась с ответом. Например, ответным даром за вино стал лучший, чистейший и крепчайший ашвил, который отыскался в землях Каэрос. Саира лично снимала пробу, выискивая самый тонкий продукт, заставив по такому случаю Боевую Целительницу Найрин провести ее в каждое становище и каждый форт клана. И пусть к моменту возвращения в Сол под ней уже ноги заплетались, результат стоил того. Примерно через неделю после отъезда Магары обратно в Натэль Боевая Целительница Фатих, смеясь, передала Саире розу от царицы Лаэрт и заверения в вечной дружбе между их землями. Будь у нее под рукой свободная ведьма, Саира не поленилась бы отправить что-нибудь в благодарность Магаре за божественное вино, которое они пили сейчас, в качестве символического ответа на ту розу. Она терпеть не могла оставаться в долгу перед кем-то, пусть даже этот самый долг был таким незначительным. К сожалению, время диктовало свои правила, и разбрасываться способными проделать переход в пространстве ведьмами в нынешних условиях она не могла. Впрочем, все это было несущественно на данный момент. Опустив бокал, Саира оглядела собравшихся за столом Держащих Щит, в последний раз прокручивая в голове все, что собиралась им сказать. Несмотря на очевидную усталость, выглядели они решительно и собрано. Танико дель Нуэргос, светловолосая и широкоплечая Ремесленница, за которую Аруэ вышла не так давно, отставила от себя вино и выжидающе глядела на Саиру. Она не была красивой, по крайней мере, по сравнению с Лэйк, но царица Нуэргос в ее присутствии превращалась в плавленый воск и теряла мозги практически полностью за какие-то мгновения. Фактически, Танико сосредоточила в своих руках сейчас всю власть над Дочерьми Воздуха. Аруэ прислушивалась к каждому ее слову, полностью доверяя ей принятие решений, и это именно Танико следовало благодарить за то, что Нуэргос выступили на Танец Хаоса вслед за остальными кланами. Кажется, даже воля Великой Царицы значила теперь для Аруэ ничтожно мало по сравнению со словом ее жены. Масул дель Раэрн разительно отличалась от нее, как отличается медленно засыхающая старая осина от дышащего мощью и крепостью кряжистого дуба. Тонкая, худая почти что до болезненности, она была на добрых полсотни лет старше Руфь, и волосы ее уже сильно присыпала седина, а лицо избороздили морщины. Говорили, что ее брак с Руфь был заключен исключительно в религиозных целях. Лет через десять после окончания Великой Войны в землях Раэрн случилась сильная засуха. Вахан обмелел и перестал широкими разливами орошать окрестные поля, лето выдалось раскалено-жарким, и большая часть посевов не взошла. Это потом уже, спустя время, выяснилось, что причиной тому стал сель, сошедший в высокогорьях, где Вахан брал свое начало, что из-за него сместилось русло реки, поток пошел в другую сторону, и вода не пришла на поля. И по слову Великой Царицы все кланы отправили своих ведьм на помощь царице Руфь, чтобы расчистить завалы и вернуть реку в старое русло. Но в первый момент мнительная и до крайности фанатичная Руфь перепсиховала и, умолившись едва ли не до полусмерти, замучив вопросами всех своих Жриц, Способных Слышать и Боевых Целительниц, в конце концов пришла к самому бестолковому выводу, к какому только могла прийти: все это произошло только из-за того, что у земли клана ее не было Держащей Щит, а значит, Небесные Сестры прогневались на нее и лишили плодородия поля. Магара, в красках рассказывая им с Лэйк об этом, хохотала до колик, лупила сухой ладонью по столу и утирала пальцами повлажневшие от смеха глаза. Особенно ее веселил тот факт, что в качестве супруги, что должна была спровоцировать плодородие и тучность земель Раэрн, Руфь выбрала еще более фанатичную женщину, чем она сама, тощую, как жердина, да еще и старше самой себя на полвека, что сразу же отметало для них обеих возможность иметь детей, ибо сама Руфь уже успела разменять второе столетие. Больше часа Магара язвила и упражнялась в красноречии, расписывая в красках, как именно они проведут свою первую брачную ночь, в какой ужас от всего этого придет Артрена, и как на следующий год земли Раэрн не то что пересохнут, обратившись в пустыню, а просто одним куском провалятся в бездну мхира за подобное святотатство. В конце ее пламенной речи Саира тоже сдалась и хохотала в голос, да и Лэйк посмеивалась под нос, качая головой. И особого стыда за свое поведение, глядя на Масул дель Раэрн этим вечером, Саира не испытывала. Держащая Щит Дочерей Земли сидела перед ней, глядя на нее горящим взглядом темных глаз, по степени интенсивности мало отличающимся от безумных взглядов Дочерей Мани. Разве что преданность ее была целиком и полностью сосредоточена на земном воплощении Великой Мани, в то время, как сектантки из Рощи завывали и пускали пену от Ее истинной космической формы. И почему все Раэрн такие двинутые? – с тоской подумала Саира. Это ведь, коли я стану Держащей Щит, она и за мной будет ходить и в глаза заглядывать с этим безумным голодом. Надо будет перебраться куда-нибудь повыше, и желательно, чтобы у этого жилища не было окон. В дом Эрис вечно лезут все, кому не лень. На память пришел и еще один «любопытный» факт о Масул из рассказа Магары, от которого по коже у Саиры до сих пор мурашки бегали. Первые сутки после свадьбы с Руфь, заключенной в Роще и благословленной Великой Царицей, Масул и впрямь провела вовсе не в постели со своей женой, как того требовал обряд плодородия, ради которого все и затевалось. Нет, она простояла эти сутки на коленях перед домом первых, молясь, постясь и до хрипоты повторяя мантры. И тут Саира готова была согласиться с Магарой - поразительно, что после всего этого на землях Раэрн хоть что-то продолжало расти. Вместо самой царицы Лаэрт и ее непреклонной супруги, не пожелавшей оставаться в становище Натэль и исполнять свой долг Держащей Щит и удравшей на фронт вместе с Магарой, на Совете присутствовала Налия дель Лаэрт, скромная и мягкая черноволосая женщина из становища Натэль, которую Саира была искренне рада видеть здесь. Когда-то Мани-Наставница растила и ее, и воспоминания о доброте и заботе ее рук до сих пор смягчали сердце Саиры, наполняя его благодарностью. Сколько раз Мани-Наставница Налия приходила на помощь в ее глупых подростковых страданиях, сколько бреда выслушала, сколько слез утерла за все годы, что носила этот титул! Она умела и поддержать, и успокоить, и вдохнуть уверенность, и даже каким-то совершенно волшебным образом отговорить от самых идиотских и бессмысленных поступков молодых пустоголовых Лаэрт, а уж это сделать было практически невозможно, Саира по себе знала. Вот из нее уж точно получилась бы куда более подходящее для земель Лаэрт Держащая Щит, чем из Айи дель Каэрос, по слухам, куда меньше интересовавшейся внутренними делами племени, чем постелью Магары. Впрочем, до этого Саире уже никакого дела не было. Сейчас Налия просто ждала начала Совета, скромно сложив руки на столе в замок. Как и Атана дель Лаэрт, шумно отхлебнувшая большой глоток вина и отставившая в сторону бокал, поднимая на Саиру прямой взгляд небесно-голубых, пронзительных как у хищной птицы глаз. - Все вы знаете, почему мы собрались здесь, - заговорила Саира, оглядывая их всех по очереди и отбрасывая все мысли прочь, сосредотачивая все силы и внимание на том, что собиралась сказать. Может, она и не молилась Небесным Сестрам все эти годы с отдачей всей своей души, не отказывалась от собственного «Я» ради единения с Небесными Сестрами и Их силой, не отрекалась от всего ради того, чтобы быть «лишь проводником Их воли», как делала Лэйк. Но она знала, на чьей она стороне, чему служила и ради чего жила. И внимательно слушала то, о чем говорили жена и ее святая сестра, да сберегала это до срока. До того момента, пока оно не пригодится ей, и сегодня этот момент настал. – Первые первых долго закрывали глаза на то, что творили Дочери Мани. На то была их воля, и никто из нас с вами в это не лез. Но вы сами видите, до чего все это в итоге дошло, и можете себе представить, к чему это ведет. – Танико мрачно кивнула, Атана просто ждала, глядя на нее. По лицу Масул дель Раэрн ничего невозможно было прочитать, а Налия только грустно вздохнула, опуская глаза и принимаясь изучать рукава своего простого голубого платья. Саира подалась вперед, настойчиво ловя их взгляды. – Помяните мое слово, Нэруб сделает все для того, чтобы прибрать власть к рукам и каким-то образом сделаться Великой Царицей. Мы не должны этого допустить. - Она не может стать Великой Царицей, ведь их избирают на Совете первых из числа цариц, - бесцветно напомнила очевидное Масул дель Раэрн, и Саира с трудом сдержала раздраженную гримасу. - Несомненно, - склонила голову она, - но я просто нюхом чую, что она что-нибудь выкинет. И мы должны опередить ее. - Я не понимаю, как можно вмешаться в то, к чему ты не имеешь ни малейшего отношения, - покачала головой Масул дель Раэрн, вновь перебивая ее. – И этот вопрос вряд ли можно считать основным для обсуждения. Я пришла сюда, чтобы говорить об Источнике Рождения, потому что Атана сказала, что у тебя, Саира, есть варианты выхода из связанного с ним кризиса. Предлагаю не тратить попусту время на бессмысленные разговоры и заняться обсуждением действительно важных вещей. И за это тоже Саира терпеть не могла проклятых фанатичек – они всегда считали себя умнее и сознательнее других. С Руфь-то Лэйк еще как-то справлялась, той достаточно было сказать, что приказ исходит от Тиены и Эрис, и она безоговорочно его поддерживала. Понятное дело, это всегда было правдой – Лэйк никогда не врала и была раздражающе правильной даже в вопросах политики, так что Руфь просто делала то, что они решили на совместном совете, да и дело с концом. Но она хотя бы не спорила. А как убедить ее полоумную женушку выступить против таких же фанатичек, как и она сама, пусть слегка более бесноватых, Саира, по правде говоря, слабо себе представляла. Ну а что, никто и не думал, что будет легко! Надо было потому что раньше всех их поганой метлой разогнать, но Эрис со своей святостью почему-то этого не сделала! Постаравшись затолкать свое раздражение как можно дальше, Саира ответила ей: - Ты пойми, Масул, если мы сейчас проигнорируем этот вопрос, потом мы уже ничего не решим. И ни с Источником ничего не получится, ни со всем остальным, потому что Нэруб приберет власть к рукам, и от нас больше зависеть ничего не будет. - Почему тебя так волнует вопрос передачи власти, Саира? – Масул склонила голову набок, глядя на нее с задумчивым терпением, как глядят на заблуждающегося ученика, изо всех сил пытающегося доказать свою правоту. – Великая Мани Небесная на земле явила Свою волю, мы согласились уже ее поддержать, и я думаю, что царицы тоже не будут против. Как только соберется Совет, первыми первых станете вы с Лэйк, если на то будет воля Небесной Мани. Тогда какой смысл распылять силы и тратить их на сведение счетов, если есть куда более важные и неотложные задачи? - Я не свожу счеты, Масул, - мотнула головой Саира, начиная заводиться, а одновременно с этим негромко кашлянула Атана, привлекая внимание и явно прося права голоса. - Думаю, дело тут и впрямь не в личных счетах, первая, - дождавшись кивка Саиры, негромко проговорила она. – Все мы видим и знаем, что происходит в Роще. - И что же? – вздернула бровь Держащая Щит дель Раэрн. Танико подняла на нее мрачный взгляд и тяжело устало вздохнула, а затем одним глотком осушила свой кубок и принялась наполнять его заново. Саира подавила желание потереть висок – жилка на нем билась ощутимо сильно в нервном тике, стучала под кожей, раздражая едва ли не так же сильно, как бестрепетное лицо Масул. А вот у Атаны терпения было побольше видать, недаром же говорили, что самой важной вещью для ведьмы был самоконтроль. Сложив пальцы в замок, она заговорила: - Как вы все знаете, я возглавляю сообщество Способных Слышать Рощи, частью которого являются и Боевые Целительницы. И сейчас говорю от лица всех ведьм Рощи, - дождавшись кивков первых, она продолжила. – Я состояла при Великой Царице и Держащей Щит в течение последних тридцати лет, и никто не усомнится в том, что я в курсе происходящего. – Держащие Щит вновь кивнули, даже Масул, поколебавшись всего мгновение. – И я подтверждаю слова Саиры, - твердо проговорила Атана, - как и ее опасения. Нэруб дель Раэрн давно уже задумала недоброе по отношению к первым первых, и все, что сейчас происходит, - ее рук дело. Весь этот разлад, разброд, паника… - Но при чем здесь Старшая Дочерей Мани? – удивленно перебила ее Масул, и удивление ее явно было искренним – нос не обманывал Саиру. – Ведь загрязнение Источника произошло на другой стороне мира, так сказала Великая Мани Небесная на земле вчера утром. Я так поняла, в этом виновата женщина по имени Асхэ, а не Старшая Дочерей Мани. Точно как и в смерти Великой Царицы, как и в том, что по закону анай Держащая Щит в случае смерти супруги обязана отправиться следом за ней. - Я и не виню ее в этих вещах, Масул, - покачала головой Атана. – Но ровно так же я не могу отрицать того факта, что она может попытаться захватить власть. Насколько я вижу сейчас, она сильно давит на Эней. - Да, но при чем здесь Совет цариц? – Масул переводила взгляд с одной из них на другую, в совершенной искренности не понимая, как эти вещи могут быть связаны. – Эней не сможет стать Великой Царицей в любом случае, пока не сделается царицей одного из кланов, а это вряд ли осуществимо в ближайшее время. Для их общения с Нэруб может быть сколько угодно причин, и вряд ли хоть одна из них как-то связана с голосованием за звание первой первых. И она действительно этого не понимала, внезапно ошеломленно осознала Саира. Потому что для таких людей, как Масул или Руфь, не существовало ничего, кроме верховенства закона. Этот закон был прост, он диктовал конкретные правила и запреты, устанавливал их незыблемость и наказание за попытку их нарушить. И в отличие от всех остальных кланов глубоко религиозные Раэрн даже мысли не допускали о том, что кто-то может трактовать закон иначе или вовсе вертеть им, как ему вздумается. Что закон – это не раз и навсегда установленный и нерушимый порядок вещей, а точно такая же гибкая структура, как и все человеческое общество. И его с легкостью можно использовать в собственных целях, что сейчас делала Нэруб дель Раэрн, но делала так аккуратно и незаметно, что другие того и разглядеть не могли. Слегка опешившая Атана явно подбирала слова, чтобы разъяснить ей свою позицию, но тут Танико, которой надоело все это слушать, поморщилась и решительно заговорила, подкрепляя свои слова резким рубящим движением ладони в воздухе: - Да не о том вы говорите! Власть властью, это царицы решат и поделят, как посчитают нужным. Я считаю, надо Держащую Щит оттуда вытаскивать, пока они ее не уморили. Вот это нужно сделать обязательно и как можно скорее. А Нэруб, коли хочет того, пусть хоть всю Рощу себе забирает, толку нам с нее? - То есть как это «толку с нее»? – опешила Масул, выпрямляясь, и в глазах ее впервые за это время мелькнули искры, отдаленно напоминающие гнев. Так странно было видеть чувства на этом совершенно безмятежном лице! – Роща – это самое сакральное место для анай… - Было, пока там был Источник Рождения, но теперь-то его нет, - равнодушно пожала плечами Танико. Масул даже задохнулась от негодования, глядя на нее во все глаза. - Что ты говоришь?! Роща сакральна для нас не только из-за Источника Рождения! Именно там Крол была когда-то провозглашена первой среди нас, именно с этого места началась история анай! Там находятся самые сакральные из наших святилищ, Роща криптомерий… - … которую когда-то сожгли онды и восстановили первые первых вместе со всеми нами, - почти по слогам отчеканила Танико, глядя исподлобья ей в глаза. – Неужели ты не слушала все, что говорила нам Держащая Щит все эти годы? Дома можно отстроить заново, деревья можно вырастить на пепелище. Только людей не вернешь, когда их жизнь отнята злонамеренной рукой, и вот этого мы сейчас и не имеем права допустить. – Обведя взглядом Саиру и Атану, Танико заявила: - Мы должны немедленно вытащить оттуда Держащую Щит, пока Дочери Мани ее не добили. Пусть она и отреклась от титула, все равно. Она остается сердцем и волей нашего народа, и мы не имеем права потерять ее. - Я не понимаю, что мы тут обсуждаем! – в сердцах выдохнула Масул дель Раэрн, поднося дрожащие пальцы к лицу с таким видом, будто готова была прямо сейчас рухнуть в обморок. – Это какая-то нелепость! В голове немилосердно жгло, особенно почему-то во лбу, и Саире стоило больших усилий отпихнуть все это прочь и сосредоточиться на происходящем. Должно быть, сказывалась усталость и недосып – за последние несколько суток она прикорнула максимум на пару часов, а все остальное время провела на ногах, без конца убеждая и убеждая окружающих в том, что все будет хорошо. Иногда она чувствовала себя одной единственной нормальной среди тысяч сумасшедших. В последнее время это ощущение стало для нее почти привычным. - Я прошу вас, давайте сохранять спокойствие! – тщетно взывала к голосу разума собравшихся Налия дель Лаэрт. – Мы все здесь на одной стороне, мы делаем одно дело и должны держаться вместе. - Это дело нечестивое, Мани-Наставница, и уж ты-то лучше других должна это понимать! - возмущенно поглядела на нее в ответ Масул с таким видом, будто собиралась прямо сейчас подняться и уйти. – А я не собираюсь принимать участие в заговорах! Я пришла сюда для того, чтобы обсудить будущее анай и Источник Рождения, а не для того, чтобы подговариваться против кого-то! И если это все, что вы планируете здесь обсуждать, то я немедленно покидаю этот так называемый Совет! Атана, отведи меня обратно в Рощу! - Первая, не горячись, - устало прикрыла глаза Способная Слышать, потирая переносицу. – Никакого заговора и в помине нет. Так что давай успокоимся и все обсудим с холодной головой, как и надо было делать с самого начала. - С самого начала вы говорите о вещах, которые не имеют ровным счетом никакого отношения к тому, ради чего мы здесь все собрались! И я не понимаю, почему должна тратить на это свое время! – вскинула голову Дочь Земли, сверкая на всех присутствующих полным ледяной ярости взглядом. – Так что если на этом все… - Нет, не все. – Саире до смерти надоело слушать все это, и голос хлестнул, будто кнут, хоть она и говорила негромко. И это подействовало – Масул прикусила язык, прервавшись на полуслове и возмущенно глядя на нее. Уж точно Держащая Щит Раэрн не привыкла, чтобы с ней говорили в подобном тоне, но Саире уже было плевать на то, кто здесь и к чему привык. Слишком много лет она молчала, слишком много лет ждала и терпела все, что позволяла остальным анай Держащая Щит Эрис. Вот, до чего довели ее народ все ее позволения, вот, чем все это кончилось. И раз уж теперь Великая Мани хотела, чтобы Саира заняла место Эрис, чтобы возглавила анай вместе с Лэйк, молчать она больше не собиралась. В горле звенела ярость, стискивая его ледяными когтями, и Саира подняла взгляд на Масул, решив больше не сдерживать ее. – Ты останешься здесь и дослушаешь то, что я скажу, Масул. Ты уже согласилась прийти сюда, ты уже приняла решение, и бежать тебе больше некуда. Никому из нас. Масул дель Раэрн в ответ поджала узкие сухие губы и прищурилась, став похожей на сжавшуюся перед броском змею, но Саира уже отвернулась от нее. Она обвела глазами собравшихся, подмечая их реакцию, собираясь с силами, чтобы сказать то, что сказать было необходимо. О чем нужно было говорить с самого начала, не распинаясь по пустякам. Танико смотрела исподлобья, но с ожиданием, Атана устало моргала, и взгляд ее был тусклым. Налия дель Лаэрт выглядела печальной, зябко кутала плечи в шерстяную шаль, и явно ждала от Саиры чего-то. Они все ждали. Пришло время, мое пламя. Пусть мы и не хотели того, оно пришло, так чего уж тут отпираться теперь? Небесная Пряха учила Своих дочерей одной самой важной вещи, и все Дочери Воды впитывали ее с молоком своих мани. Чтобы не утонуть в бурном течении, нужно было отдать ему себя. Как бы страшно ни было, как бы ни шептала о смерти черная ледяная глубина, как бы ни тащила вниз тяжесть собственного тела. Чтобы не утонуть, нужно было расслабиться и лечь на воду, позволив ей себя нести. Раскинуть руки и отдать все – потому что именно страх наполнял весом мышцы, именно ужас делал тело каменно тяжелым и тянул ко дну. И тогда лишь Милосердная решала, выживешь ты или нет, потому что только Ей было ведомо, осталась хоть крупица страха в твоем сердце или же нет. И если тебе хватало сил на то, чтобы отбросить даже эту песчинку, Ее невесомые и непобедимые руки вырывали тебя даже с самого темного и непроглядного дна и проносили живым через самые норовистые пороги. Так отдавались воде, так отдавались любви, так отдавались судьбе, и даже живя среди непримиримых Каэрос, Небесная Ману которых привечала бунтарей и богоборцев, Саира не забыла и не оставила истинной своей природы. Может, потому что Лэйк тоже знала этот закон и жила им, потому что тоже отдавала все, чем обладала, просто иначе? Вздохнув, она распахнула сердце свое Милосердной и заговорила: - Настал Танец Хаоса, мои сестры, а вместе с ним и Конец Мира, коли не врали нам Анкана. И это наше время, поистине наше и ничье больше. Потому что когда-то именно Танец создал нас, а теперь он же нас и уничтожит. – Налия вскинула на нее испуганный взгляд, Танико скрипнула зубами, а Масул судорожно вздохнула и пробормотала под нос едва слышные слова молитвы. Одна Атана смотрела прямо и обреченно, как смотрят те, у кого не осталось иной дороги, кроме как вперед. Она ведь тоже была Лаэрт, а значит, она умела принимать неизбежное. – Мы можем сколько угодно говорить о том, кто мы, можем гордиться и кичиться своим именем, родом и памятью, но этого не будет больше, когда Танец закончится. Этого уже сейчас нет. Нет никаких кланов, потому что царицы принесли присягу первым первых и отдали им всю власть, и доказательством тому – вот это. - Саира тронула пальцами полумесяц между бровей во лбу, и Танико в ответ ей кивнула головой, а Масул окаменела еще сильнее. – Наши дочери получают золотые крылья и молятся всем Небесным Сестрам, а не какой-то лишь Одной. Наши жены и сестры ушли сражаться в земли, где поднимается в небо солнце, встали под знамена Аватар Создателя и сражаются бок о бок с низинниками, которых мы так презирали и ненавидели всегда. Наша святая Роща разрушена и не кем-то со стороны, а нами самими, потому что это для нас оказалась чрезмерно тяжкой и неподъемной правда, которую принесли нам первые первых. Слишком кардинальными перемены, слишком диковинным и страшным будущее, которое они пообещали нам. Это мы убили Великую Царицу и отняли власть у Держащей Щит за то, что они хотели подарить нам бессмертие, за то, что они уничтожили анай. - Богохульница!.. – выкрикнула Масул, вскакивая с места. Саира посмотрела на нее, чувствуя, как все в ее груди заледенело, будто мороз ударил в одно мгновение и сковал ледяным дыханием бурливую реку ее сердца. И дель Раэрн замерла, не в силах двинуться больше или произнести хотя бы слово. - Мы убили их, - просто повторила Саира, глядя ей в глаза, и Масул в неверии могла лишь качать головой и лепетать что-то едва слышное и нечленораздельное. Губы ее дрожали, лицо исказило страдание. А Саира неумолимо продолжала, отстраненно ощущая, как выливается из ее глотки поток ледяной зимней воды, разъяренный и неудержимый, пробивая толстую корку льда, что сковывала его так долго. Слишком долго она молчала, слишком долго служила, поддерживала, шла следом и помогала, но не вмешивалась. Все они не вмешивались – и вот, к чему это привело, в конце концов. – Своими собственными руками, своим бездействием, своим соглашательством и покорностью – всем этим мы накинули петлю на шею Великой Царицы и удавили ее, а Держащую Щит сбросили с ее трона и лишили всего, бросив умирать в одиночестве. Так имеем ли мы право после этого называть себя анай? Имеем ли мы право и дальше оставаться ими? - Саира, это уже слишком! – хрипло проговорила Масул, отступая от стола шаг за шагом и качая головой, будто хотела убежать отсюда со всех ног, лишь бы не слышать ее жестоких слов. – Ты лишилась ума от горя, должно быть! Иначе не говорила бы таких вещей… - О нет! – усмехнулась Саира, внезапно ощутив поразительную легкость, которая буквально разорвала грудную клетку пополам, взорвала ее на куски, разметав кости, стены, душные цепи прочь, позволив ей наконец-то вздохнуть. Впервые за долгие, долгие, бесконечные годы. – Я наконец-то обрела его, Масул! И теперь вижу все очень, очень ясно. – Ей хотелось смеяться. И плакать. А еще целовать Лэйк – сильно-сильно, всей собой, как тогда, много-много лет назад, во времена их весны. Все было так просто сейчас, наконец-то так просто! Потому что страха в ней больше не осталось ни единой крупинки. – Все кончено, Масул. Нет больше Источника Рождения, нет больше Рощи Великой Мани, нет больше анай. А знаешь, почему? Потому что нам не нужно все это. – Она подалась вперед, чувствуя, как смех рождается в ее горле, как прорывается наружу проклевывающимися почками, солнечным светом после грозы, ревущими весенними потоками, ветром среди бескрайних песков, звездным шепотом в сокровенной тишине ночного неба. – Мы – дети Великой Мани. Мы Ее дочери с солнцем в сердце, и нам не нужна ни Роща, ни Источник Рождения, ни титулы и глупые названия для того, чтобы принадлежать Ей целиком и полностью, для того, чтобы принять будущее, которое Она несет нам. Мы и есть Ее будущее, Масул. Мы сами. Перед глазами помутилось, и похоже, это были ее собственные слезы, которых Саира совершенно не стеснялась. Столько всего переполняло ее сердце сейчас! И горе, кровоточащее невыносимое горе от того, что анай сотворили с собственным народом, и счастье, что они это сделали. И ужас за собственных детей, что сражались где-то там, в самом центре всего этого, и гордость за них – не щадящих себя ради будущего, ради правды и истины мира, что наступал на них в реве бурь и грохоте стали, в оглушительном громе крушения всего, что они знали. И любовь, бесконечная, бескрайняя, ослепительная любовь, ее любовь, непреклонная будто скала, ровная будто стрела, могучая, как морская пучина, вздымающаяся девятым валом к самим небесам. Лэйк всегда говорила, что есть лишь Воля, и ничего кроме нее, и Саира так и не смогла за долгие тридцать лет определиться с тем, правильно это было или нет. С тем, следовать ли ей или бороться против нее, задавать ли вопросы или бросаться в омут с головой, ни о чем не думая… Сейчас она просто отбросила все это. Ничего этого не было на самом деле. В мире не осталось больше ничего. Что-то иное поднялось в ней. Захлестывающее под самое горло детским восторгом, заливистым смехом и песней переполняющее сердце, вытапливающее слезы нежности из глаз. И вместе с ним пришел запах цветущих яблонь, и свежесть раннего утра в Долине Тысячи Водопадов, и лепестки цветов, плывущие по воде, и первый крик дочерей на ее руках, и морщинки в уголке губ Лэйк, и… Два глаза, два огромных глаза распахнулись внутри Саиры, заглянули в самую ее душу, и она забыла, как дышать. Воспоминания вихрем закружились внутри, возвращая ее в сокровенную тишину старого храма, в уединенную купель, к стенам, что поросли лишайниками и мхами, к двум ледяным крыльям, что так нежно обнимали ее, прижимая к своему сердцу. Саира запрокинула голову, подставляя лицо под Ее поцелуи, наслаждаясь прикосновениями Ее прохладных нежных пальцев к своим щекам, глазам, губам и лбу. Только Она умела целовать так. Только она приходила так – холодом и легкостью, и звоном, и капелью, и слезами, и первой болью, и первой радостью, и песней. Только Она. - …Первая? Голос Атаны был странно робким, и Саира, удивленная услышанным, открыла глаза. Щеки были совсем мокрыми, на ресницах поблескивала влага, делая их тяжелыми, но ей было все равно, пусть даже она и плакала на глазах всех этих людей – она же не была Каэрос, которые в своей беспросветной упертости почему-то вбили себе в головы, что этого делать нельзя! Атана смотрела странно, во все глаза, так, будто видела на месте Саиры кого-то другого, кого-то куда более могущественного и иного. Как и Танико – та и вовсе сложила ладони передо лбом, склонила голову и тихо-тихо шептала молитвы. Налия дель Лаэрт вытирала обеими ладонями дорожки слез со щек и улыбалась, облегченно и легко. А Масул дель Раэрн застыла, будто громом пораженная, не моргая и глядя на Саиру с какой-то пугающей жадностью. - Мы заберем Держащую Щит из Рощи и укроем ее в Сером Зубе, - заговорила Саира, глядя на них всех и наслаждаясь тишиной, что сейчас переполняла ее грудь. Слова рождались сами, слова приходили и ложились на уста с нежностью, с какой покрывала их поцелуями Лэйк, и Саире хотелось целовать в ответ, целовать само небо, раскинувшее для нее сейчас свои объятия. – Это нейтральная территория, принадлежащая всем кланам, точно так же, как и Роща, и отныне она станет резиденцией Великой Царицы и Держащей Щит народа анай. - Как прикажешь, первая первых, - едва слышно прошептала Танико, но Саира и не услышала ее слов. Чужое Слово пело в ней, и она наслаждалась этой песней, как наслаждаются птицы небом. - Пусть Источника Рождения больше нет для нас – и что с того? В нас горит Великая Мани, мы дети Ее, и неужели же Она позволила бы нам сгинуть, исчезнуть без следа? Мы найдем выход из этого положения, как находили его всегда, потому что Держащая Щит обещала нам это, а уж она-то точно знает истинную меру вещей. Она упоминала, что одна из Спутниц Аватар уже нашла способ, как переучиться с Белого Источника на Черный, а коли уж это возможно, так почему же мы считаем невозможным продолжение собственного рода? Время рассудит нас, время все расставит по своим местам. Настал Конец Мира, и те, кто встретят его и не убоятся, те, кто не дрогнут, не отведут глаз, глядя на свое будущее, глядя на самих себя, - для тех он станет Началом. Как когда-то прошлый конец Танца Хаоса стал началом для нас. - Воистину, - подтвердила шепотом Налия дель Лаэрт, склоняя голову и касаясь кончиками пальцев лба, губ и сердца. - В Сером Зубе мы соберем Совет цариц,- продолжила Саира, просто проговаривая то, что должно было прозвучать. Оно хотело прозвучать, оно должно было быть сказано, и каждое слово, слетающее с ее губ, мир хватал цепкими пальцами и впитывал его, растворял в себе, запоминал, делая своей частью. Она говорила, и звук громыхал в ней, в ее костях, в ее легких, в комнате вокруг нее, заполняя собой все. Жрицы часто повторяли, что звук – это приказ, это кирпичик, из которого строится вселенная, это то, каким образом творила мир Великая Мани, и раньше Саира считала эти слова очередной просветленной глупостью тех, для кого молитва была единственным действием, которое они могли противопоставить миру, отговариваясь недеянием от объективной реальности. Теперь же она чувствовала их правоту каждой фиброй собственного существа. – И на этом Совете, - продолжила она, - мы изберем первых среди себя, тех, кто поведут нас дальше, до самого Конца, до нового нашего Начала. Тех, кто не будут больше Великой Царицей и Держащей Щит анай, но будут чем-то совершенно иным. Тех, кто отдаст себя Танцу, и тех, кто этот Танец поведет, как и было когда-то предсказано, как и было нам предначертано. Тех, кто станут Мечом и Щитом в руках Аватар Создателя против самой смерти, которая поднялась против всего мира и которая будет повержена, когда настанет Час Бога. Да будет так. Слова прозвучали, и Милосердная отодвинулась от Саиры, отомкнув Свои губы от ее губ и оставив на них призрачный прохладный след поцелуя. Саира прикрыла глаза, пережидая отступающую нежность, усмиряя переполняющий ее восторг, смиряя поднимающуюся до самого горла волну предвкушения. Наверное, именно это Лэйк и называла Волей, и коли так, она была права. Потому что в мире и впрямь не могло быть ничего, кроме этого. Саира улыбнулась самой себе, чувствуя лукавое торжество с легким оттенком смущения. И ее ты называла упрямой? Тебе понадобилось тридцать лет сопротивляться и отбрыкиваться, отнекиваться и отказываться, не принимать и отталкивать, чтобы в один миг наконец-то понять, как хорошо просто плыть! Эх ты, горемычная Дочь Воды! Посмеиваясь, она открыла глаза и оглядела собравшихся. Они все так же смотрели в ответ, все с теми же лицами, все с теми же округлившимися глазами, и наверное это было справедливо. Саира знала, что о ней говорили среди анай, что называли самой неистовой из всех Держащих Щит, что боялись, будто лесного пожара, и ей это даже нравилось. Каэрос гордились ей, считая ее под стать своей легендарной царице, а это много значило, их доверие заслуживалось очень дорогой ценой. Так что, наверное, сейчас она просто в очередной раз поразила всех их своим напористым словом, и уж теперь-то точно никто не стал бы спорить с ней, просто не отважился бы. Надо было с самого начала говорить с ними в другом тоне, авось и не засиделись бы так долго, запоздало подумала Саира, жмурясь от мурашек, пробегающих вдоль позвоночника. Когда-то она испытывала то же самое во время получения крыльев в Роще, когда Милосердная приходила к ней, и ощущение казалось одновременно очень далеким и при этом таким знакомым, что хотелось смеяться. - Кажется, нам не нужно созывать никакой Совет, первая первых, - тихо проговорила Атана, выразительно глядя Саире в лицо, и та удивленно изогнула бровь в ответ. Не такой реакции она ждала от Способной Слышать, уж та-то должна была понять, кто сейчас говорил устами Саиры, и что Ее воле сопротивляться точно не стоило. - Почему это, зрячая? – со всем терпением мира в голосе осведомилась она. - Потому что ее уже избрали и без нас, - с почтением отозвалась зрячая, тоже касаясь кончиками пальцев лба, губ и сердца. Несколько мгновений Саира просто смотрела на нее, не до конца понимая ее ответ. И – понимая его, прекрасно его понимая. Ее ничто не удивило, ничто в ней не всколыхнулось в ответ на это знание, ничто не поднялось в страхе, благоговении или чем-то ином. Она просто наклонилась над своим бокалом белого вина, и на дрожащей поверхности солнечного лета в нем увидела собственное отражение. И светящуюся искру между глаз – там, где открылось золотое око Держащей Щит народа анай. Тишина правила внутри нее, бескрайняя, бесконечная, полная и такая густая, что напоминала заполняющий соты сладкий мед. Наверное, она должна была испытывать что-то кроме того? Саира не была уверена в этом. Все отступило прочь, все отошло, и осталось только истинно важное, искреннее, сокровенное – ее собственная душа, развернувшаяся и уместившаяся в ней, ставшая наконец-то самой собой, занявшая предназначенное для нее с самого начала место. Она родилась для того, чтобы этот миг настал. Саира вновь улыбнулась тому, что знает это, что всегда знала это, но из упрямства не слушала тихий шепот собственной души, считая его глупым и бессмысленным, а саму себя – недостойной того. Все мы достойны быть самими собой. Это так просто, Милосердная! Так просто! - Тогда без Совета, - пожала плечами Саира, глядя на собравшихся Держащих Щит, переводя взгляд на Масул. – Ты согласна с этим, первая? Несколько мгновений та явно боролась с собой изо всех сил, но, в конце концов, все-таки склонила голову с таким трудом, будто шейные позвонки ее были стволом столетнего дуба. - Не имеет значения, согласна я или нет. Великая Мани уже решила, и я подчиняюсь Ее воле, первая первых. - Мы все это делаем, - тихо ответила ей Саира. И чтоб упрямой одноглазой бхаре икалось весь вечер, теперь Саира тоже это знала. Но взгляд Масул еще не остыл, о нет! Такие, как она, не успокаивались быстро и легко, не отступались от того, что считали истиной, под влиянием обстоятельств или окружающих. Она смотрела на Саиру пристально, вглядывалась в ее лицо, искала на нем что-то, будто одного появления золотого ока в ее лбу дель Раэрн было недостаточно. Впрочем, разве могло быть иначе? Саира помнила, как когда-то отказалась принимать Великую Царицу Тиену Руфь, как проклинала ее и бросала ей вызов с оружием на глазах всего племени просто потому, что не готова была принять правду, которую несла Тиена. И той пришлось волей Великой Мани усмирять зарвавшуюся царицу Раэрн, чтобы на долгие годы сделать ее своей самой верной сторонницей. Видимо, Саире предстояло что-то похожее с Масул. И почему все эти Раэрн такие твердолобые? – рассеяно подумала она в который раз за вечер, странным образом чувствуя ответ на свой вопрос, который был внутри нее уже в тот самый момент, как этот вопрос она задавала. Превыше всего остального Раэрн чтили прошлое, закон и чистоту – прутья, крышу и замок на дверях своей же собственной тюрьмы. Форма была для них важнее содержания, и они упорно отказывались видеть за ней живое и бьющееся сердце истины, меняющейся ежесекундно вместе с миром, что солнечным зайчиком скакал по волнам времени, будучи вечно молодым. Самой тебе сколько понадобилось времени для того, чтобы понять, о чем тебе говорила Лэйк? Тридцать лет. И поняла ты это только потому, что такова была воля Великой Мани – сделать тебя Держащей Щит народа анай. Так что имей снисхождение к этой женщине. Возможно, она никогда не сумеет обрести этой полноты и мощи, что сейчас бушует внутри тебя. Саира знала, что Масул будет говорить, и Масул заговорила почти теми же словами, которые она готовилась услышать. - Ты сказала, что нам не нужна больше Роща Великой Мани, первая первых. Так что же ты предлагаешь? Просто бросить попытки восстановить Источник Рождения? Голос ее был холодным и каким-то отстраненным, она цедила слова сквозь зубы, то ли борясь с гневом, то ли скрывая презрение и несогласие. С ней будет сложнее всего и дольше всех, подумала Саира. Впрочем, не сложнее, чем с Лэйк, а значит, я в любом случае справлюсь. - Если понадобится, - пожала плечами Саира, открыто глядя ей в глаза. Она никогда не кривила душой, не собиралась делать этого и сейчас, что бы там ни подумала о ней Масул. Остальные Держащие Щит зашевелились, глядя на нее долгими взглядами и пытаясь принять прозвучавшие слова. На лицах их было замешательство, недовольство, опасение, что сорной травой прорастали сквозь удивление от того способа, которым Саира стала Держащей Щит народа анай, но они принимали ее волю, со скрипом, но принимали. Одна только Масул смотрела прямо в глаза, почти не мигая, и Саира чувствовала в ней глухое отторжение и нежелание. Что ж, она тоже должна была подчиниться рано или поздно, иначе и быть не могло. Простота, заполняющая грудь Саиры, не оставляла места для иного. – Я все же надеюсь, что мы сумеем как-то очистить Источник Рождения, сделав безопасным для наших детей, - продолжила она, развивая свою мысль, но взгляд Масул все равно нисколько не изменился. – Если у нас ничего не выйдет, мы будем искать новый Источник, чтобы использовать его. Как уже было озвучено, наша жила была не единственной, вышедшей на поверхность земли, есть и другие. - И ты готова будешь сражаться за них с низинниками, коли придется, первая первых? – вновь спросила ее Масул, все так же стоя в стороне от стола и глядя на нее снизу вверх пылающими глазами. - Быть может, сражаться и не понадобится. Но если другого выхода у нас не будет, значит, будем сражаться, - ответила Саира, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ей не нравился этот вариант, что-то в нем было… неправильным. Как когда решаешь сложную загадку и вроде бы находишь решение, которое подходит к ней, да только какое-то оно чересчур поверхностное. И сколько бы ты ни крутил его то так, то эдак, каким бы ни казалось оно удачным, а все равно сердце в груди чувствует, что так просто загадка разрешиться не может, что этот способ не подходит. С того самого момента, как вопрос с Источником был поднят в Роще, ей не нравилось что-то в этом, в том, каким важным он стал для анай, как легко он сломал их боевой дух. Что-то очень низменное и трусливое виделось Саире в этом. Будто бы и впрямь единственным, что делало их самими собой, что складывало их культуру, определяло их развитие, взгляды и устремления, был Источник Рождения, и от этого становилось… мерзко. А еще мерзко было оттого, как внезапно изменилось лицо Масул дель Раэрн после ее слов, как удовлетворение сгладило ее черты, а огонь ушел из взгляда, будто она услышала все, что и хотела услышать с самого начала, добилась своего. Вот это и впрямь напрягло Саиру, несмотря на всю тишину, что стояла внутри, а может, благодаря ей. В свете этой тишины, в свете глаз Милосердной, что смотрели сквозь душу Саиры, не могло существовать искажений, не могло оставаться неправды, и Саира должна была договорить, довести свою мысль до конца. Иначе получалось, что она солгала, а этого сейчас она сделать физически не могла. - Но я не хочу этого, - проговорила она, и Масул встрепенулась, вновь подозрительно щурясь и глядя на нее. Может, сейчас решалась судьба ее доверия Саире, да только ей не было до того дела. Существовали вещи превыше доверия, превыше поддержки и согласия, и в них было куда больше силы, чем в тысячах союзников. Почему-то на память пришло окровавленное, дрожащее от напряжения лицо Лэйк, почерневшие жилы на ее шее, когда она висела на дыбе под плетью Ларты. Теперь я понимаю, почему ты выдержала это сама, моя огненная. Понимаю, как ты сумела пережить все это. Мыслями Саира была далеко, с ней, но говорить продолжала, и окружающие прислушивались к ней, пусть даже и лица их вытягивались от удивления с каждым произнесенным ею словом. – Мне не нравится думать, что анай – это только тот способ, которым мы размножаемся, а ведь именно об этом и рыдает вся Роща второй день подряд. О потере Источника как потере возможности иметь детей. И что же тогда будет, если эта возможность исчезнет? Вы побросаете долоры наземь, откажетесь от крыльев и разбредетесь по всему свету? Искать мужчин, которые согласятся взять вас, чтобы вы забеременели? Или отдадите им своих женщин на одну ночь ради того же самого? Это предположение шокировало их. Лицо Танико дель Нуэргос скривилось, и она мотнула головой, отрицая слова Саиры. Налия едва слышно обратилась к Милосердной, принявшись творить охранные знаки перед лицом. Глаза Атаны округлились, и на Саиру она взглянула, будто на безумную. - Хлебородная, нет! – едва не вскричала Масул. – Что же ты говоришь, первая первых? Это же… это… - Неприемлемо для вас? – подсказала Саира, подаваясь вперед и глядя ей в глаза. – Дико и ужасно на ваш взгляд и вы никогда так не поступите? Что ж, вот вам и ответ, и он очень прост. Загрязнение Источника – это всего лишь еще одно испытание нас всех, точно такое же, как падение Кренена, скитания в болотах, война с нашими кровными братьями. Только на этот раз мы испытываем наше естество, самих себя и свою суть, каждая из нас это делает, каждая будет поставлена перед выбором – остаться верной себе, своему народу и своей вере и бороться до конца, или сдаться и уйти восвояси, забыть обо всем и жить обычной человеческой жизнью среди низинников. – Она вдруг усмехнулась, качая головой и поражаясь тому, какой странной была эта игра, какой потрясающе красивой! В который раз уже глядя на свое прошлое и вновь видя его совершенно иначе, под углом, под которым никогда доселе не рассматривала. - Крол когда-то создала анай именно так: за ней пошли те, кто был верен до конца, у кого не было иного пути, у кого не было ничего, кроме слепой веры – всего остального они лишились на развалинах Кренена. И что же было дальше? Она нашла Источник Рождения. Разве же не это – воля Небесных Сестер? Разве же не это чудо, настоящее, истинное чудо, доказательство того, что все не бессмысленно? Разве не вселяет это уверенность в ваши сердца? Что бы ни ждало нас впереди, мы пройдем это с честью, как проходили всегда, потому что эта память уже есть внутри нас самих. Те, кто не справятся и сломаются, останутся позади, как и всегда, как было тысячи раз до того. Но те, кому хватит сил, веры и безрассудства идти, рано или поздно обретут свое чудо. - Какой ценой? – тихо спросила ее Масул, не отрывая пронзительного взора. - Ценой? Самой дорогой, разумеется, - Саира улыбалась в ответ, чувствуя ни с чем не сравнимую гордость, переполняющую все ее сердце, каждую ее клетку. Чувствуя смех, которому дела не было до их «великой» скорби, до этого перепуганного кудахтанья тысяч безмозглых кур, которые до одури боялись потерять свои насесты, не понимая при этом, что все это – ложь, что их воля – неволя, и что их растят для того, чтобы однажды убить. И почему она раньше того не понимала? Почему не видела, это же было так просто! – Все, что мы построили за две с половиной тысячи лет, держалось лишь на том, что мы можем иметь детей друг от друга с помощью Источника Рождения – вам не противно от этой мысли? Потому что меня с души воротит от нее! И вот теперь Источник отняли у нас, и я благодарю, всем сердцем и всей душой благодарю я за это всех Небесных Сестер и Их Великую Мани вместе взятых! Потому что теперь у нас есть шанс доказать, что мы больше самих себя, что мы действительно, по-настоящему, целиком и полностью переросли ненавистных гринальд, переросли свои ошибки, глупость и зло, которое творили! И потому что мы не просто еще один народ, населяющий бесконечные просторы этого мира. Мы – анай, мы дети Великой Мани, и это наш выбор, а не наш рок! Это наша свобода, а не наша судьба! - Воистину так, - прошептала Налия дель Лаэрт, смеживая ресницы, из-под которых по щекам катились две дорожки слез. - Это пока лучшее предложение из всех, что я слышала! – хрипловато ухмыльнулась Саире Танико, и глаза ее горели. – Я пойду за тобой, первая первых, куда бы ты меня ни повела. И будь что будет. - Как и я, - кивнула Атана, пронзительно глядя на Саиру. – Великая Мани явила Свою волю. Ты ведешь нас, мани. Саира поглядела на Масул, но та молчала, да и что она могла бы сказать? Ты наговорила здесь уже такого, за что, не будь в твоем лбу ока, Дочери Земли уже пристрелили бы тебя, не раздумывая ни мгновения. Это совсем не пугало ее сейчас, скорее уж смешило, это казалось правильным, даже несмотря на возможные последствия. Все Саира чувствовала сейчас очень остро – тяжесть ответственности, что легла на плечи, горечь поражений и потерь, что ждали впереди, перекатывающуюся раскатами грома по краю неба поступь рока и крики тех, кому не хватит сил справиться с ним. Видела всех тех, кто сломается и не сможет, тех, кто не поверит и не пойдет. Тех, кто не дойдет, свалившись бездыханным на середине пути, тех, кого они оставят на самой черте, на самой последней ступени, потому что им не достанет песчинки веры, чтобы этот шаг сделать. И все внутри нее замирало от восторга, сжимающего душу и заставляющего все ее тело трепетать. Великий путь ждал их всех впереди. Неимоверно опасный, непредсказуемый, роковой, но такой красивый, что слезы на глаза наворачивались. Так ли ты чувствовала себя, Крол? Так ли ты ощущала все это? Кем на самом деле ты была: той, что предала свой народ, или той, что создала его? Да и имело ли это значение? В честь этой женщины Лэйк назвала их дочь когда-то, она все это знала, чувствовала с самого начала. Теперь я действительно вижу мир твоими глазами, моя волчица. Наконец-то я смотрю на него так! И для этого мне нужно было лишь стать Держащей Щит народа анай! Мысль была почему-то ужасно смешной, и она с трудом подавила смех, чтобы не расхохотаться в лицо Масул. Вряд ли та оценила бы это, скорее всего, сразу же приняв на собственный счет. - Мы сделаем вот что, дочери мои, - энергично заговорила Саира, отстраненно поражаясь тому, какую легкость обрели ее мысли. Теперь они мчались вперед легче отдавших себя ветру птиц, и она чуяла в них правильность и силу, что не принадлежала миру, к которому Саира привыкла причислять себя. – О том, что здесь произошло, вы пока ни с кем говорить не будете. Я не хочу, чтобы Нэруб узнала об этом раньше времени, она может попытаться оболгать нас с Лэйк и настроить против нас обитателей Рощи и тех, кто сочувствует им. Поэтому попрошу вас держать произошедшее сегодня в тайне до тех пор, пока я не решу, что подходящий момент настал. – Они кивнули в ответ, одна за другой, и дольше всех Саира ждала ответа от Масул, разумеется. Но дель Раэрн тоже склонила голову, с трудом, против воли, но склонила. – Первые, Способные Слышать Сол проводят вас в ваши становища. Оставаться в Роще для вас теперь небезопасно, мы не знаем, что попробуют предпринять Дочери Мани, поэтому возвращайтесь домой, приводите дела в порядок и, когда будете готовы, отправляйтесь в форт Серый Зуб. Я буду ждать вас там. - Для чего, первая первых? – голос Масул был требовательным, и на вопрос ее фраза не слишком походила. Скорее уж на приказ, но Саира проигнорировала это. - Мы будем решать, что делать дальше, - спокойно проговорила она в ответ. – К тому моменту я свяжусь с Лэйк, и мы с ней решим, как поступить. С Источником, с переобучением зрячих, с Дочерьми Мани, со всем. - В Асфее есть жила Белого Источника, мани, - негромко напомнила Атана, задумчиво потирая подбородок и глядя Саире в глаза. – И как я слышала, после поражения Эвилид город пуст. Возможно, мы могли бы обосноваться там. - В том-то и дело, зрячая, что жила там Белая, а значит, она точно так же небезопасна, как и наша. Нам нужно искать Черную жилу, и я займусь этим, как только свяжусь с Лэйк, - пообещала ей Саира, и на этот раз Способная Слышать кивнула, не став спорить дальше. - Ты позволишь нам связаться хотя бы с нашими женами, первая первых? – в голосе Масул до сих пор звенело напряжение. Несмотря на все сказанное, она не желала соглашаться с Саирой, не желала принимать ее волю. Впрочем, Саира того и не ждала. Лишь бы только не сдала меня Нэруб, больше и не надо. Впрочем, вряд ли Масул сделала бы что-то подобное, она все-таки была Раэрн, и раз так, не могла пойти против золотого ока, открывшегося во лбу Саиры. Просто не посмела бы. - Конечно, Масул, - кивнула она в ответ. – Я и сама собираюсь связаться со своей женой первым делом. Об одном вас прошу: не контактировать с Рощей никак. Мы всегда можем сослаться на запрет Держащей Щит это делать ввиду опасности Источника. Если Нэруб будет обращаться к вам и требовать вашего присутствия в Роще, так и отвечайте ей. - А что с Держащей Щит, первая первых? – вклинилась в их разговор Танико, с ожиданием глядя на Саиру. - Я придумаю выход, - пообещала та. – Мы не оставим ее в руках этих людей и обязательно вытащим оттуда так скоро, как только сможем. - На том ты отпускаешь нас, первая первых? – напряженно осведомилась Масул. – Я могу удалиться в свои земли? - Да, - твердо кивнула Саира, поднимаясь из кресла. Тело переполняла звенящая легкость, от нее даже голова слегка кружилась, но чувство это не было неприятным. – Я благодарю вас за то, что уделили время этому обсуждению, - проговорила она, подводя итог под всем сказанным. – Это был длинный день, и нам всем есть, чем заняться. Пойдемте, я провожу вас к Способным Слышать, чтобы те открыли для вас переходы. Послышался скрип отодвигаемых стульев, кланяясь и бормоча положенные случаю прощания, Держащие Щит поднимались со своих мест. Наверное, Саира должна была поражаться всему этому? Испытывать хоть что-то, хоть какое-то удивление, хоть секундное колебание. Но она не испытывала. Только предвкушение переполняло грудь, огромное, грозное, сладостное предвкушение будущего, что стремительно наступало для них, обрушивалось на них всей своей мощью. А может, ты просто радуешься возможности наконец-то удрать из Сол на восток, к Лэйк? Она улыбнулась себе под нос, посмеиваясь подобной мысли. Это тоже было правдой. Все было правдой в этом огромном мире, все-все, вопрос был лишь в том, кто и как на нее смотрел. Атана дель Лаэрт слегка задержалась возле двери, поджидая выходящую последней Саиру, и негромко спросила ее: - Разрешишь проводить тебя в Асфей, мани? Я хотела бы переговорить со своими дочерьми там, посмотреть на Великую Царицу. - Буду очень благодарна тебе, Атана, - ответила ей Саира. Та поглядела ей в глаза долгим взглядом, она была выше Саиры и куда крупнее, и в глазах ее плясали лукавые искорки улыбок. - Честно говоря, я даже представить себе не могла, что однажды ты станешь первой первых. – Атана вдруг усмехнулась, качая головой, и взгляд ее стал еще теплее, еще насмешливее. – Я помню тебя, видела когда-то, в самом начале Великой Войны, у Мераше. Исцеляла тебя, когда ты отлеживалась в лазарете после перерубленной спины. Ты, наверное, и не помнишь того? – Саира удивленно заморгала, глядя в ее лицо и пытаясь восстановить в памяти черты, а Атана только рукой махнула. – Не помнишь, конечно, сколько лет прошло. А мне вот ты запомнилась. – Она вдруг кашлянула, изогнув бровь и дернув плечом. – Крепко запомнилась, честно говоря. Только когда мы в следующий раз увиделись, ты уже была женой царицы Каэрос. - Ох! – рассмеялась Саира, чувствуя отогревшее сердце тепло. Будто невидимая ниточка из прошлого протянулась к ней от Атаны, соединила их на миг, и это было так правильно, так добро! – Прости, зрячая, я тогда не совсем в себе была, и не помню твоего лица, - честно призналась она, искренне улыбаясь ей. – Но я очень благодарна тебе за то, что вытащила меня от Трона Огненной. И за память твою тоже спасибо, то дорого слышать. - Да что уж там, - усмехнулась Атана, и в глазах ее лукавый огонек сменился золотым сиянием гордости. – Я рада, что все так обернулось. Я почту за честь идти следом за такой Держащей Щит, как ты, первая первых. И мне не нужны никакие доказательства для того, я уже видела чудо и знаю, что ты приведешь к нему своих дочерей. - Спасибо, Атана, - сердечно поблагодарила ее Саира, на миг коснувшись ладонью ее плеча. В ответ Способная Слышать склонила перед ней голову в поклоне. Она была красивой женщиной, как отметила Саира, но не ощутила жалости из-за того, что не заметила того тогда, много лет назад. Не было в мире ни единой женщины краше Лэйк, не было и не могло быть. Жди, моя волчица, я уже почти пришла к тебе! Эта мысль вряд ли была менее счастливой, чем прикосновение Великой Мани к ее душе.