Танец Хаоса. Поступь бури

- Но это бессмысленно! – в голосе Найрин звучало смятение, и Лэйк была согласна с ней сейчас. – Зачем ведунам убивать Руфь? Она взглянула на Дигнадара-джу Кречета, лицо которого не выражало ровным счетом ничего. Он поглядел сначала на плачущую на полу Боевую Целительницу, потом на сжавшуюся возле входного клапана в шатер Махит. Лэйк только вздохнула: что теперь тут было поделать? Они уже все слышали. Впрочем, вряд ли эту информацию можно было бы долго сохранить в тайне. Посреди бела дня в самом центре военного лагеря в ее же собственном шатре отравили царицу. Да в первые же четверть часа появится минимум десяток версий произошедшего, и с каждой минутой их будет становиться все больше. Но она должна была что-то предпринять, чтобы пресечь слухи хотя бы до официального объявления причин смерти. Почему сегодня, Великая Мани? Почему мое правление начинается вот с этого? Ох, Руфь! От легкого прикосновения ладони Боевая Целительница вздрогнула всем телом, будто только поняла, где находится, и разогнулась, глядя на Лэйк затуманенным слезами взглядом. Быть может, она как раз и не слышала всего, о чем они сейчас говорили, слишком велико было ее горе. - Зрячая, ты сделала все, что могла, и даже больше, - тихо сказала ей Лэйк, не убирая ладони с ее плеча. – Пути Аленны неисповедимы, и никто из нас не может противостоять Ее воле. Она забрала царицу, потому что решила так, и ни ты, ни кто-либо еще не изменил бы этого. Потому утри слезы и найди силу в том, чтобы подготовить все для проводов Руфь. Нам должно как следует проститься с ней. - Да, первая первых, - разбито кивнула Боевая Целительница, тяжело прикрывая глаза. Впрочем, кажется, ей действительно стало легче – во всяком случае плечи ее под ладонью Лэйк немного расслабились. – Как прикажешь, Ману Небесная на земле. Я все сделаю. - Вот и хорошо, - удовлетворенно кивнула ей Лэйк и напутствовала перед уходом: - И пока не говори никому о том, что слышала здесь. Мы объявим все сами, как только разберемся. - Как прикажешь, - повторила ведьма, глубоко склонив голову перед Лэйк, а затем покинула шатер. Махит дель Раэрн, мимо которой она проходила по пути наружу, сжалась в комок, огромными испуганными глазами глядя на Лэйк. Теперь она осталась в шатре наедине с ними троими и телом Руфь, изо всех сил пытаясь сдержать выступившие на глазах слезы и вырывающиеся из груди всхлипы. Лэйк только в расстройстве нахмурилась. Выпускать ее из шатра сейчас было нельзя – Раэрн снаружи были настолько злы, что могли сорваться и на самосуд поперек слова Великой Царицы. Так что она серьезно посмотрела на девочку и предупредила ее: - Все, что ты сейчас услышишь, Махит дель Раэрн, останется в этом шатре. И ни единого слова ты об этом снаружи не произнесешь для собственного же блага. - Да, первая первых! – хрипло выдохнула Махит, складываясь перед ней в поклоне едва ли не пополам и творя охранные символы поперек лица. - Вот и хорошо, - подытожила Лэйк, а затем повернулась к молчаливо ожидающему ее Дигнадару и спросила: - Что ты хотел сказать, первый? Ведун выпрямился, без какого-либо выражения глядя на нее, и проговорил: - На черепках есть слабые следы очень специфического отпечатка. Не Тени – она бы исчезла после завершения своей задачи без следа, и мы бы не нашли никаких доказательств. Наличие этого отпечатка говорит о том, что кто-то проклял воду, которую несла Махит. - Проклял? – прищурилась Найрин, непонимающе глядя на ведуна. – Но разве проклятие может кого-то убить? - В том случае, если использовалась вибрация разложения, может, - подтвердил Дигнадар. - Что это такое? – не поняла Лэйк. Она не слишком хорошо разбиралась во всех этих штуках, с трудом продиралась сквозь собственное невежество в отношении энергии Источников, хоть всю свою жизнь была окружена ведьмами и постоянно пользовалась их помощью. И с появлением вокруг нее человеческих шептунов с совершенно иной силой, у которой тоже имелись свои собственные особенности, все только усложнилось. Перед тем, как ответить, Дигнадар еще раз пристально взглянул на трясущуюся в углу Махит, едва заметно поджав губы, но все же заговорил: - У каждой вещи, существующей в материальном мире, есть прообраз в тонких мирах, благодаря которому она была создана. Ее отражение, можно сказать, ее первоформа, обретающая свою плотность в мире материи. – Лэйк вопросительно взглянула на Найрин, и та в ответ утвердительно моргнула. Дигнадар поглядел на них обеих и, цедя слова неохотно, будто драгоценное вино, сухо продолжил: – На самых высших слоях этих миров, где даже форма еще находится в потенции развертывания, существует лишь звук. Звук порождает вибрацию, и из нее уже рождается форма тех или иных вещей или явлений. - Это относится и к людям тоже? – спросила его Лэйк, пытаясь понять, к чему он клонит. - Ко всему в мире, - бестрепетно кивнул Дигнадар. – Звук – первооснова бытия. Лэйк нахмурилась, не понимая, какое отношение все это имеет к сложившейся ситуации, и недоверчиво спросила: - А как же Источники? Разве не они – основа всего в мире? - У них тоже есть звук, Лэйк, - мягко поглядела на нее Найрин. – Источник поет нам, тем, кто способен его услышать, он зовет нас. Дигнадар-джу прав, мир состоит из звука. Лэйк только мотнула головой, принимая то, что они говорят, но не понимая того до конца. Может быть, на самом деле все именно так и обстояло, по большому счету ей до того дела не было. И задумываться о том много тоже смысла не имело. Сейчас ее задача состояла в другом. - Звук как-то связан со смертью Руфь? – Лэйк вопросительно взглянула на ведуна, и тот подтвердил ее догадку. - Да. У всего в мире есть первопричина, изначальная суть, выраженная в звуке при помощи вибрации. Руфь убили вибрацией разложения, которую кто-то шепнул в воду, а вода сохранила звук, потому что вода тоже состоит из волн. Несколько мгновений Лэйк просто смотрела на него, пытаясь понять, о чем он вообще говорит. Это было слишком парадоксально, это просто не укладывалось в ее голове. Убивать кого-то через звук? Не хватало нам Источников и их разрушительной мощи, не хватало гринальд, Рабов и Сета! - То есть можно просто шепнуть что-то над стаканом с водой, и человек, выпивший его, умрет? – с трудом сформулировав вопрос, взглянула на него Лэйк. - Издать звук, передать его воде, вложить в нее, - кивнул Дигнадар. – Так можно и лечить – в случае, если вы знаете вибрацию исцеления от недуга. Далеко не все ведуны способны на это. - То есть это должен быть кто-то, кто обладает немалой мощью и очень специфическими знаниями, - задумчиво проговорила Найрин. – Кто-то, кто дошел в своем росте до тех областей, где можно найти этот звук, правильно? - Или кто-то, кто использует звук постоянно для своих повседневных нужд. Кто знает, как с ним обращаться. - Дигнадар поглядел на Лэйк с таким выражением, будто пытался ей что-то сказать. Но от всего уже прозвучавшего у нее голова кругом шла, так что она лишь попросила: - Говори прямо, первый, я сейчас не в состоянии разгадывать загадки. - Анай тоже используют звук для того, чтобы изменять реальность вокруг себя, - тихо проговорил он. – Я слышал о Песне Земли, способной ускорять рост растений и делать землю плодородной. А коли так, то и вибрацию разрушения они тоже должны знать. И насколько я понимаю, Песнь Земли знают лишь Раэрн. Лэйк нахмурилась, обдумывая его слова. Что ж, как бы безумно они ни звучали, но смысл в них имелся. Раэрн действительно были способны при помощи Песни способствовать плодородию земли и не только этому. Они растили деревья, заставляя одни процессы в них течь быстрее, тормозя другие. Они могли заставить пашню саму вытолкнуть из себя наружу камни, чтобы не перекапывать ее вручную. Значит, они могли и разрушать. Оставался только вопрос – зачем. - Но в этом еще меньше смысла, - озвучила ее мысли Найрин, сложив руки на груди и хмурясь. – Клан боготворил Руфь. Она правила Раэрн куда дольше всех остальных цариц, и каждая из ее дочерей готова была отдать за нее жизнь. - Тем более, ты сам сказал, что виноват ведун, первый. Причем здесь тогда мои дочери? - пристально взглянула на Дигнадара Лэйк. - Сказал, - кивнул тот, - для того, чтобы твои дочери услышали это и разнесли повсюду. Потому что убийца должен быть уверен в собственной безнаказанности, тогда он совершит ошибку, и отыскать его будет куда легче. - Но ровно так же обвинение ведунов посеет подозрительность и недоверие к ним со стороны анай, - Лэйк оценивающе взглянула на него, сложив руки на груди. – Почему ты согласен пожертвовать репутацией своего народа ради моего? - Потому что репутация анай в отличие от моих подопечных все еще незапятнанна, - глядя ей в глаза, проговорил Дигнадар. – Тебе нужно время и верность твоих людей, чтобы отыскать убийцу. Я просто создал благоприятные условия, чтобы ты сделала это как можно скорее к нашей общей выгоде. Он был хитер, куда хитрее, чем казалось Лэйк. Она внимательнее присмотрелась к ведуну, пытаясь вынюхать его истинные намерения, да только от него ровным счетом ничем не пахло, ни единой эмоцией или ее тенью, будто он и не испытывал их вовсе. Дигнадар был чудовищно силен и однозначно озвучил свою позицию по поддержке Танца Хаоса. Он присягнул Аватарам и сам вызвался помочь войскам анай разобраться с гринальд и ситуацией в Эрванском кряже. Но мог ли он преследовать какие-то свои цели? Ты слишком привыкла опираться на свой нюх и теперь, не чувствуя запахов, сразу ищешь подвоха. Быть может, стоит попробовать иначе? Она сосредоточилась на точке в своей груди, что распахивалась в вечность, доверяя ее ощущениям, вслушиваясь в ее тихий шепот. Ровность и тишина царили в ней – Дигнадар говорил правду. - Благодарю тебя за твою поддержку, первый, - проговорила она, склоняя перед ним голову. – И обещаю сразу же снять обвинения с твоего народа, как только мы найдем виновного. - Не сомневаюсь в этом, царица, - точно так же кивнул в ответ Дигнадар. Найрин озабоченно нахмурилась и поглядела на Лэйк. - Дочери Мани могли это сделать. - Могли, - согласилась Лэйк, переключая свое внимание на неверную. Найрин отличалась проницательностью и смекалкой, прекрасно разгадывала даже самые сложные головоломки. А они сейчас как раз с такой и столкнулись. – Но зачем им это? - Из мести? – предположила Найрин. – За то, что Руфь передала клан тебе, как Великой Царице, лишив его права выбора собственного будущего. - Но тогда они просто приблизили момент, в который я начну ими править, - покачала головой Лэйк, отметая этот вариант. – Должно быть что-то другое. Какая-то более рациональная цель. - Ты ищешь рациональность в действиях безумных фанатичек? – недоверчиво вздернула бровь Найрин. - Саира говорит, дела в Роще плохи, - сжала челюсти Лэйк. – Говорит, Нэруб что-то планирует. Какой бы безумной эта женщина ни была, мы не должны ее недооценивать. И пока она дышит, я буду подозревать ее, Найрин. Иначе кончу так же, как и Руфь. – Нимфа мрачно взглянула на нее, а Лэйк повернулась к Дигнадару. – Что именно нужно для того, чтобы проклясть воду, первый? Для этого нужно подходить к этой самой воде? - Желательно, - кивнул тот. – Второй вариант – издавать звук настолько громкий, чтобы он и на расстоянии достиг цели. Но в таком случае он теряет убойную силу, рассеиваясь по площади, – так что все, кто его слышал в радиусе распространения, должны если не погибнуть, то заболеть. Это ничего им не давало и возвращало все к тому же вопросу, что звучал в самом начале. - Махит, ты точно уверена, что никто к тебе не подходил, пока ты набирала воду? Пока несла ее назад? – голос Найрин звучал мягко и деликатно, и дель Раэрн вскинула на нее глаза с надеждой, глядя испуганно, но не так затравленно, как на Лэйк. – Быть может, ты останавливалась по пути? Может, говорила с кем-то? Постарайся вспомнить, пожалуйста! Это очень важно! - Да, первая! – Махит уставилась в пространство перед собой, зрачки ее бегали из стороны в сторону, будто она что-то искала. – Я… насколько я помню, я не останавливалась и не говорила ни с кем. Только когда воду зачерпывала, там были еще сестры… - Какие сестры? – прищурилась Лэйк. Махит вскинула на нее беспомощный взгляд, мотнув головой: - Какие-то молодые дочери Рощи. Они тоже брали воду. Я не знаю, кто это был, первая. - Они находились выше тебя по течению? – задал вопрос Дигнадар. Махит заморгала, повела рукой в сторону, помогая себе мысленно восстановить картину произошедшего, а потом кивнула: - Да, первый, они были выше по течению. - Вполне возможно, это был кто-то из них, - проговорил Дигнадар, и на этот раз в его голосе звучало едва заметное удовлетворение. – Она могла шепнуть воде, и звук передался вниз по течению, а Махит его зачерпнула. - Но ведь Багдаб сказала, что они тоже пили эту воду, - заметила Лэйк. - Звук был настроен конкретно на Руфь, это возможно сделать, - отозвался ведун, и Лэйк скрипнула зубами. Это означало, что вариантов и впрямь не оставалось никаких, и Руфь убили свои. А еще – что где-то среди них теперь разгуливал предатель, обладающий недюжинной силой, и его нужно было как можно скорее обезвредить. - Ты помнишь лица этих дочерей? – Лэйк посмотрела на Махит, и та страдальчески наморщила лоб. – Сможешь узнать их, если увидишь? - Я… наверное, да, первая первых, - проговорила та, но уверенности в ее голосе и в помине не было. Впрочем, ничего лучше этого у них пока не имелось, так что выбора не оставалось. - С сегодняшнего дня ты состоишь при мне, Махит дель Раэрн. Все равно обратный путь в клан тебе заказан после всего этого. – Назначать ее в свои охранницы тоже было не слишком ладно – у многих могли возникнуть вопросы, почему Великая Царица приближает к себе подозреваемую в убийстве царицы клана, но выбора у Лэйк не было. Да и вообще все могло сложиться иначе – такое назначение в том числе могло и снять с Махит все подозрения, и Лэйк надеялась, что ее дочерям хватит сознательности истолковать ее волю именно так. Игнорируя нахмуренный взгляд Найрин и побелевшее от страха лицо самой Махит, Лэйк продолжила: - В свободное время будешь внимательно приглядываться к окружающим тебя дочерям Рощи и искать тех, кого ты встретила у реки. Как только узнаешь их имена, сразу же расскажешь мне, все понятно? До тех пор никому ни слова о том, что ты здесь сейчас услышала. - Да, первая первых! Как прикажете, первая первых! – торопливо согнулась перед ней в поклоне Махит, и Лэйк удовлетворенно кивнула, разворачиваясь к Найрин. - Мне нужен список всех, кто когда-либо обучался Песне Земли в Роще и землях Раэрн. Сможешь устроить? - Это будет трудновато и вызовет много вопросов, но я сделаю, Лэйк, - кивнула та. - В таком случае я объявлю войскам, что царица Руфь была убита, и что мы ищем ее убийцу. Врать своим дочерям я не намерена. – От такой мысли Лэйк с души воротило. Анай пошли за ней, потому что верили в нее. Они заслуживали правды, но эту правду нужно было правильно преподать, чтобы не спугнуть убийцу. Час от часу не легче, Огненная. - Могу я кое-что предложить? – дождавшись ее кивка, Дигнадар продолжил: - Слухи об убийце-ведуне скорее всего уже поползли, это плохо повлияет на боевой дух армии и может привести к разобщенности и недоверию между союзниками. Чтобы избежать этого, я бы предложил поступить так же, как и с Махит дель Раэрн – взять одного из ведунов себе в охрану. Твои дочери увидят, что ты доверяешь ведунам свою жизнь, а мы заодно проследим, чтобы вас с Держащей Щит не отравили точно так же, как Руфь, да пошлет ей Вседержитель мирное возрождение. В его предложении был толк и, быстро обдумав его, Лэйк согласилась. Если уж предатели добрались до Руфь, умудрившись отравить ее руками ее собственных охранниц, то никто из них теперь не находился в безопасности. Горечь поднялась внутри Лэйк. До чего эти отвратительные фанатички довели анай! В своем же собственном доме теперь Лэйк вынуждена была оборачиваться через плечо! Ну погоди, Нэруб! Я еще доберусь до тебя! И ты ответишь за все, что сотворила с нами! По ту сторону шатра собралось уже столько народу, что яблоку негде было упасть, и на то, чтобы хоть немного успокоить разбушевавшихся Дочерей Земли, у Лэйк ушло все ее красноречие. Долго она говорила перед войсками о доблести царицы Руфь, о невосполнимой потере, которую они все понесли, о необходимости держаться вместе в эти темные времена. И об убийце, при словах о котором над рядами Раэрн поднялся глухой разъяренный ропот. Лэйк не стала кривить душой, не стала изворачиваться и врать им, придумывая нелепые версии. - Мы найдем его, - пообещала она под одобрительные крики толпы. – И я лично казню его за то, что он сделал с царицей. Клянусь в этом именем своей ману и кровью мани. Раэрн поверили ей, и ропот их недовольства начал стихать. Лэйк еще раз подтвердила, что Махит невиновна, и это они тоже приняли из ее уст, не став с ней спорить. И все же Лэйк чувствовала, как сутулится за ее плечом молодая Дочь Земли, вжимая голову в плечи. Взгляды ее сестер, направленные на нее, не пылали дружелюбием и любовью, так что Лэйк только уверилась в своем решении держать ее поближе к себе. К тому моменту, как она закончила свою речь, появилась Саира. Лэйк издали ощутила на себе ее взгляд – встревоженный, требовательный, решительный, - и по наитию обернулась в сторону лагеря Каэрос. Саира приближалась оттуда стремительным шагом, и, завидев ее, Раэрн почтительно расходились в стороны, касаясь лбов сжатыми кулаками. За ней почти вприпрыжку бежала Исая, придерживая меч на боку, чтобы не бил ее по ногам. - Я пойду, начну поиски, Лэйк, если я тебе больше не нужна, - мягко проговорила Найрин и, получив ее согласие, удалилась прочь, а вместе с ней ушел и Дигнадар, пообещав прислать к ней своего человека. Кивнув головой Махит следовать за собой вместе с двумя другими охранницами, Лэйк направилась навстречу Саире. - Как ты это делаешь, объясни мне? – прищурилась жена, глядя ей в лицо с недобро изогнутыми бровями. – Я задремала на пять минут, всего на пять! А разбудили меня крики о смерти Руфь! Это правда, Лэйк? - Да, горлинка, - кивнула та, увлекая ее за собой под локоть в сторону собственного шатра. Тревога густо и сильно пробивалась сквозь запах Саиры, и деланный гнев не смог бы обмануть волчий нюх Лэйк. На самом деле жена глубоко тревожилась за нее и переживала, но как и всегда маскировала свои чувства раздражением – чтобы и саму Лэйк отвлечь от мрачных раздумий и тоски. Ты слишком хорошо меня знаешь, невесело усмехнулась про себя Лэйк, а затем склонилась к ее уху и проговорила: - Пойдем-ка в наш шатер, разговор есть. - А это кто? – Саира вздернула бровь, глядя на то, как тащится за спиной у Рен побитым псом вжавшая голову в плечи Махит дель Раэрн. - Одна из наших охранниц, - отозвалась Лэйк. - Об этом я тоже хотела с тобой поговорить, Лэйк дель Каэрос, - разом холодея, заявила Саира, но продолжить ей Лэйк не дала: - Обещаю, мы все обсудим, но только в нашем шатре. Саира сверкнула на нее глазами и неодобрительно поджала губы, но замолчала, не проронив больше ни слова по пути обратно в лагерь. Несмотря на свой вспыльчивый и колючий характер, она прекрасно умела чувствовать серьезность ситуации и отбрасывать все лишнее в нужный момент. К тому моменту, как они вернулись в часть лагеря, отведенную для Каэрос, вести о смерти Руфь уже успели облететь все союзное войско, и возле шатра Лэйк поджидали Тьярд, главы воинских сообществ, представители Нуэргос и Лаэрт. Они жаждали знать, что случилось, и Лэйк пришлось повторять им версию, озвученную ею Раэрн несколько минут назад. Анай морщились и рычали проклятия, сжимая долоры на поясах, и далеко разносящийся звук рога, трубящий траур по ушедшей царице, вторил их полным горечи голосам. А вот Тьярд смотрел куда пристальнее и, кажется, услышал в ее словах куда больше, чем она сказала остальным. И когда он вопросительно приподнял брови, показав глазами на ее шатер, Лэйк кивнула, приглашая его следовать за собой. На раскладном столе ее уже ждал котелок с кашей, завернутый в одеяло, чтобы не остывал, а рядом с ним второй с ароматным чаем. Отодвинув себе стул, она кивнула жене и Тьярду присаживаться к столу. - Что там случилось? – без обиняков спросил ее вельд, проигнорировав кашу. Лэйк быстро пересказала ему и Саире произошедшее, на этот раз не став умалчивать возможную причастность Дочерей Мани к смерти Руфь. Едва дослушав, Саира почти что отбросила прочь свою ложку и прорычала: - С меня хватит! Эта старая бхара перешла все границы! Я самолично выволоку ее за волосы из ее норы и перережу ее костлявую глотку! - И тогда вся Роща обрушится на тебя со своим праведным гневом, - выразительно поглядел на нее Тьярд. – А потом начнется война. - Какая война, Тьярд? – Саира подалась вперед, сощурившись и шипя на него, будто разъяренная кошка. – Поясни мне, прошу тебя, а то я что-то в толк не возьму по своему скудоумию. Яд в ее тоне вельд проигнорировал полностью – слишком давно ее знал, и неторопливо заговорил, поглядывая на Лэйк: - Я не хочу оскорбить твой народ, но анай славятся своей религиозной фанатичностью, и Дочери Мани из вас – самые неистовые. - Саира громко демонстративно цыкнула языком, но и на это Тьярд внимания не обратил. – Я могу быть не прав, но я смотрю со стороны, и как мне кажется, вижу сложившуюся картину достаточно четко. Очень многие в Роще разделяют их идеи и сочувствуют им, и среди старшего поколения, и среди молодежи. Если вы попробуете объявить Дочерей Мани вне закона без каких-либо доказательств, это вызовет очень жесткое сопротивление, которое, скорее всего, придется подавлять силой. И это будет уже не война кланов друг с другом, это будет война одних анай с другими внутри кланов, приправленная религиозным фанатизмом Дочерей Мани. Лэйк поморщилась, вяло ковыряя ложкой свою кашу. Он был прав, даже если Саиру это приводило в ярость, и жена это тоже прекрасно понимала на самом деле, пусть изо всех сил и скалила клыки. Она всегда сражалась до конца, даже если битва была заведомо проиграна – и это в ней Лэйк тоже любила, как и все остальное. - И что же ты предлагаешь? Позволить им и дальше засылать предателей в наши ряды? Позволить им отравлять своей ложью сердца моих дочерей? – почти что прорычала Саира, с угрозой глядя на него. - Я предлагаю найти предателей, допросить их и заставить признаться в работе на Нэруб дель Раэрн, и могу помочь в этом непосредственно. – Лэйк вопросительно взглянула на него, и Тьярд пояснил: - Единение. То, что мы с тобой ощущаем, то, как мы ощущаем теперь окружающий мир, дает нам возможность в том числе читать чужие сердца. Я помогу тебе искать в лагере тех, от кого исходит искаженное ощущение, то же, что я чувствовал в Роще от самых фанатичных из вас. - Здесь двадцать тысяч анай, Тьярд. Нас двоих с тобой не хватит, - покачала головой Лэйк. - Мы можем подключить сальвагов, - не сдавался царь Небо. – Ты сама мне говорила, что они на нюх определяют помыслы людей. Как только мы проведем их на эту сторону гор, я поговорю с Сейтаром. Он не откажет в помощи. Что ж, в этом и впрямь был смысл, и Лэйк медленно кивнула ему, обдумывая мысль и так, и эдак. Дочерей Мани нужно было изолировать от всех остальных анай, чтобы они не заражали их своим безумием. Как выяснилось, одного приказа Лэйк оставаться в Роще не хватило для того, чтобы держать их подальше от армии. В этой ситуации любая помощь, которую могли оказать союзники, становилась как нельзя кстати. - Хорошо, - кивнула она, и Тьярд слабо улыбнулся в ответ самыми кончиками губ. – Но пока мы не найдем их, вы примете в качестве своей охраны ведунов Дигнадара. Тот, кто убил Руфь, может попытаться отравить и нас. - Это разумно, да и на пользу пойдет. Войска должны видеть лояльность ведунов, - кивнул Тьярд. Лэйк взглянула на Саиру. Жена хмурилась, часто моргая, и желваки играли на ее щеках под кожей, выдавая крайнюю степень раздражения. - Горлинка, ты недовольна нашим решением? – спросила у нее Лэйк. Саира бросила на нее сердитый взгляд и тряхнула густой копной черных косичек: - Мне не нравится, что Нэруб в Роще предоставлена самой себе, Лэйк. Эта женщина очень опасна, коварна и хитра. Ее нельзя оставлять без внимания. - Эрис в Роще, - напомнила ей Лэйк, и Саира в ответ поморщилась. – За ее плечом стоит Сама Великая Мани. Она не позволит Нэруб навредить нам. - Так же, как не позволила ее товаркам убить Руфь? – Саира тяжело взглянула на Лэйк и покачала головой. – Я уже говорила тебе, Лэйк, нужно вытаскивать оттуда Эрис. Они убьют ее, несмотря на всю ее силу, если мы этого не сделаем. Что-то страшное было в ее словах, ледяным холодом повеяв со стороны гор, сжав сердце Лэйк в тисках, исколов его болью. Я должна доверять ей. Единственное, чем я могу помочь ей, - это доверие. Она сама мне это говорила. Перед внутренним взором всплыло изможденное лицо Эрис, ее усталые глаза, полные при этом упрямой твердости. Старое лицо при том, что в ее жилах текла бессмертная кровь. Ты отдала ради этой битвы свою вечную молодость и жизнь, и я не унижу твой дар неверием больше никогда, твердо пообещала ей Лэйк, а потом взглянула на Саиру. - Моя сестра справится, горлинка. Все эти годы она делала невозможное, раз за разом доказывая нам, что для нее не существует преград ни в этом мире, ни в мирах Небесных Сестер. Я буду верить ей, как и должно. Эрис останется в Роще. Несколько мгновений Саира смотрела на нее, и Лэйк видела, как в ней борются чувства, заставляя ее глаза сверкать будто звезды среди черноты зимнего неба. Затем ее плечи все же опустились вместе с усталым вздохом, и жена сокрушенно покачала головой: - Будет, как ты скажешь, мое сердце. Но ты должна знать – мне это не нравится. - Как и мне, - кивнула Лэйк, оставляя это. У каждой из них были свои задачи, и пока Эрис сражалась в Роще, Лэйк должна была разобраться со всем здесь. – Мы должны уведомить остальных цариц и Масул, разумеется. Кто-то из них может захотеть прибыть на похороны. - А что с войсками? – взглянул на нее Тьярд. – Мы откладываем переход на какое-то время? - Нет, - покачала головой Лэйк. – С этим нельзя больше откладывать. Как только ведуны подготовят переход, пусть Хан выводит своих. - Даже несмотря на то, что кто-то из Дочерей может попробовать саботировать все это? – вопросительно приподняла гнутую бровь Саира. - Тогда мы убьем ее на месте, - пообещала Лэйк. – У нас нет больше времени и возможности тянуть. Корты нужны в Лонтроне, а сальваги – здесь. - Я понял тебя, - кивнул Тьярд, поднимаясь. – Пойду, уведомлю своих о произошедшем. И прошу вас обеих, - он серьезно оглядел их с Саирой, - будьте осторожнее в грядущие дни. Не разлучайтесь надолго и следите друг за другом. Я не выиграю эту войну в одиночку. - Ну разумеется нет! – фыркнула Саира, а потом в своей манере ворчливо добавила: - Ты и сам через плечо оборачивайся теперь. Одни Богини знают, что задумали эти бесноватые. Устало улыбнувшись им на прощанье, Тьярд покинул шатер, и в нем стало как-то пусто. Лэйк поняла, что смотрит на закрывшийся входной клапан, слегка покачивающийся над самым парусиновым полом от сквозняка. Вот и первая жертва новой войны. Забыла уже, как это чувствуется? - Я пошлю за Масул, - деловито проговорила Саира, наставив на Лэйк свою ложку и выразительно погрозив ей. – Рощу я уведомлять не буду, как бы ты меня не просила, и тебе это делать запрещаю. Если Нэруб узнает, что Руфь мертва, а ты стала Великой Царицей, она сразу же попытается использовать это против тебя. А нам нужно провести войска любой ценой. Ты согласна со мной? - Да, - проговорила Лэйк, и Саира несколько мгновений недоверчиво поизучала ее лицо прежде, чем продолжить: - Что же до тебя, Лэйк дель Каэрос, то ты выбрала не самое лучшее время, чтобы окружать себя посторонними людьми. Тем более – непроверенными, никому неизвестными дочерьми из других кланов, любая из которых может быть заодно с этими полоумными, и ты этого не узнаешь, пока она не ткнет тебе ножом в спину во время какой-нибудь прогулки! Лэйк изо всех сил подавила улыбку, чтобы не задорить Саиру еще больше. Жена терпеть не могла, когда Лэйк смешило ее поведение, приходя от этого в еще большую ярость. - Махит дель Раэрн нужно было убрать из их части лагеря, горлинка, и по чести это уж я скорее ее охраняю, чем она меня, - заметила она как можно более мимоходом, чтобы Саира не принялась отыскивать в ее тоне заинтересованность, которая могла бы стать поводом для куда более сильного скандала. – Многие думают, что это она отравила Руфь. Ей будет безопаснее подле нас. - А остальные десять? – холодно осведомилась Саира. – Они тоже все кого-то отравили? Они тоже нуждаются в твоей особой заботе и внимании? Лэйк ощутила, как губы все-таки силой разъезжаются в улыбку, и попыталась скрыть это, прикрыв кулаком рот. - Я вижу, как ты ухмыляешься, - ядовито прошипела жена. - Милая, - начала Лэйк, глядя на нее как можно более честно и серьезно, но вряд ли это получалось хорошо сейчас. – Видишь ли, я теперь Великая Царица. Эти девочки пришли присягнуть нам сегодня утром, и у меня не было повода им отказывать. Мы теперь представляем весь народ… - Девочки пришли присягнуть, - мстительно повторила за ней Саира, но Лэйк не позволила себя прервать: - … и должны слышать каждую из его дочерей. Мы не можем быть окружены только Каэрос, нам придется брать охранниц из других кланов. Они должны видеть, что ни у кого нет привилегий. - А теперь послушай меня, Лэйк дель анай, - Саира выговорила ее титул едва ли не по слогам, каждую букву как гвоздь вбивая в макушку Лэйк, вкрадчиво и угрожающе. – Впредь ты никого больше брать не будешь без моего на то разрешения, ясно тебе? Нас здесь двое, и решать мы будем все тоже вместе. Так что если я вдруг увижу, что вокруг тебя крутятся какие-нибудь молодые длинноногие дуры, которых я раньше не видела, плохо будет всем. Я ясно выразилась? - Яснее некуда, горлинка, - ухмыльнулась Лэйк, на этот раз уже не пряча улыбку и глядя на жену с нежностью. Тридцать лет прошло, ничто ее не могло исправить. И по чести сказать, Лэйк это нравилось до глубины души. - Вот и хорошо, - удовлетворенно кивнула Саира и добавила, углядев улыбку Лэйк: - И нечего скалиться, милая моя! Нам с тобой теперь вечность на плечах нести вдвоем, и мне не больно-то хочется, чтобы ты на каждом шагу спотыкалась! - Горлинка, неужели же за все эти годы я хоть раз давала тебе повод сомневаться во мне? – лукаво спросила ее Лэйк, глядя ей в глаза, и Саира в ответ сухо отозвалась: - Не давала. Но это совершенно не значит, что нужно начинать. Но глаза у нее все равно светились – Лэйк видела искорки смеха на дне этих черных звездных колодцев, красивее которых не существовало в мире. Все, что у нее было, она готова была отдать, лишь бы эти искорки никогда не гасли. День наполнился суетой, и ее шумное утомительное течение подхватило Лэйк, закрутило будто лист в водовороте. Они с Саирой едва успели закончить завтрак, как пришли главы сообществ Раэрн – подтверждать, что не намерены бороться за титул царицы, договариваться о похоронах и последующем трауре по ушедшей. Они сами вызвались перенести шатер Лэйк в центр лагеря объединенного войска, и она вынуждена была согласиться на это, хоть Саира и фыркала, что не имеет значения, где они спят – суть того, что они являли собой, от этого не менялась. После пришла Найрин с первым докладом по поводу своего поиска способных Петь Земле – таковых пока насчиталось полсотни, и она начала заниматься выяснением того, кто из них в указанное время мог находиться неподалеку от ручья. Следом за ней явились двое ведунов – высокий темнокожий южанин с пронзительно голубыми глазами по имени Катьяр-джу и светлокожая женщина с острыми чертами лица и узким разрезом черных будто у птицы глаз, назвавшаяся Хивини. Саира метнула на Лэйк такой убийственный взгляд, что спорить у нее желание отпало, и она лишь мотнула головой Катьяру следовать за собой, покидая шатер. Еще одну женщину в окружении Лэйк за сегодняшнее утро жена бы просто не пережила. Гонцы отправились в Свах, Асфей и Бреготт, и последнему Лэйк в тайне особенно сильно радовалась. Так давно не было вестей от Миланы! Что бы там сейчас ни происходило, ведун Дигнадара передаст весточку, и можно будет хотя бы за нее себе сердце не рвать. Война вновь начала собирать свою страшную жатву вокруг Лэйк, и от этого глухая тревога за близких глодала сердце, не давая ему ни минуты роздыха. Она заставила себя окунуться в дела, чтобы прогнать эту тянущую боль, тревогу за живых, тоску по ушедшим. Глаза Руфь так и стояли перед мысленным взором, но Лэйк не позволяла себе отвлекаться на это. Она успеет оплакать, когда придет тому время, когда все это кончится, и оставшиеся в живых окажутся в безопасности. А до той поры стоило сосредоточиться на том, чтобы сберечь как можно больше жизней. А для этого нужны были корты. Теперь, когда Руфь не стало, в шатре переговоров собрались первые воинских сообществ Раэрн, говорящие от ее имени. Те, кто остался с войском – первая стрела Барту дель Раэрн улетела с Магарой, а первая катана Нафар – с Аруэ дель Нуэргос. Три оставшихся походили друг на друга, будто горошины из одного стручка. Мрачные высоченные первый клинок Дафал и первая нагината Нахту были перекрестными сестрами. Их волосы густо пересыпала седина, глаза смотрели тяжело и мрачно. Лэйк помнила их еще со времен Великой Войны, тогда они сражались вместе и на Вахане, и позже, в последней битве посреди Роура. Только Дафал тогда была первым клинком правого крыла, а до своего нынешнего звания дослужилась уже после окончания войны. Компанию сестрам составляла первое лезвие Мидир дель Раэрн, женщина с ястребиным взором и крючковатым носом, улыбку на лице которой Лэйк не видела ни единожды за свою жизнь. Все трое согласились подчиняться ей, подтвердили факт передачи власти, и Лэйк не сомневалась в их преданности. Однако свои подводные камни имелись везде. - Я считаю, мы должны дождаться окончания траура, первая первых, - твердо проговорила Мидир низким хриплым голосом, едва разжимая тонкие губы. В лицо Лэйк она не смотрела, опустив глаза в карту на столе, - Раэрн старались не поднимать взгляда на Великую Царицу, боясь оскорбить ее честь таким образом, и за тридцать лет Эрис не сумела убедить их этого не делать. Но спорить с ее решениями они при этом зазорным не считали. – Всем известно, что дурно прерывать церемонию прощания. Хлебородная не любит, когда скорбь мешается с суетой. Нам нужно подождать еще неделю и только тогда начать перемещение войск. - Я глубоко скорблю вместе со всеми вами, Мидир, - проговорила Лэйк, оглядывая собравшихся в шатре первых. – Но дальше медлить мы не можем. Чем дольше мы сидим здесь, у подножия гор, у всех на виду, тем выше шанс, что враг воспользуется этим, чтобы ударить по нам. - Он не ударил, пока мы праздновали твое возвышение, Ману Небесная на земле. И раз так, то ты дашь нам время, чтобы и оплакать уход нашей первой, и нападений в это время не будет, - Нахту склонила голову, касаясь костяшками пальцев лба, губ и сердца. Лэйк вздохнула. Из уст кого угодно, кроме Раэрн, такая фраза звучала бы как шантаж и попытка уколоть ее, напомнить, что она слишком зарвалась. Но Нахту действительно имела в виду лишь то, что говорила: Лэйк была Великой Мани Эрен во плоти, а раз так она могла контролировать временные потоки и отсрочить нападение врага на лагерь анай просто потому, что им нужно было оплакать Руфь. Так просто! Они не сомневались в том, что Лэйк на это способна, и это было даже хуже, куда хуже отрицания ее власти и попыток обвинить ее в предвзятости. Как Эрис жила с этим столько лет? Быть может, и у тебя через какое-то время останется лишь вечность внутри, которой все будет подвластно, и которой и дела не будет до того, как к ней относятся окружающие? Ответа на этот вопрос у нее не было. Стоящие здесь первые Каэрос тоже вопросительно смотрели на нее. Как и Лаэрт, и Нуэргос. Во всех глазах было одно и то же благоговение перед ней и ожидание ее решения, даже в глазах скалоподобной Неф, которая когда-то раздавала Лэйк подзатыльники на тренировочном поле. Что я теперь для них? Что они видят во мне, чего пока еще не вижу я сама? Оперевшись ладонями о край стола, Лэйк собрала все свое красноречие и проговорила, вглядываясь в лица окружающих ее анай. - Боюсь, недели у нас нет. Дигнадар-джу Кречет говорит, что настройка защитного коридора завершится в течение двух дней, и с учетом того, сколько сил это потребует от его ведунов, удержать его дольше они просто не смогут. Я разделяю с вами бесконечную боль и тоску от ухода первой, но время не ждет никого из нас. И когда оно позовет нас, мы должны будем пойти. Три Раэрн переглянулись, Мидир мрачно сощурилась, часто моргая и глядя в пространство перед собой. Глаза у нее были мокрыми. - Ману, мы пойдем, куда ты скажешь, - помедлив, все-таки кивнула ей Дафал. – Но тогда пообещай нам, что позволишь попрощаться после того, как закончится битва. Нам нужно почтить ее память, иначе как она сможет спокойно пировать у Трона Огненной? Кто-то должен петь о ее подвигах под сводами Чертога Славы. - У вас будет все время, что вам понадобится, - пообещала ей Лэйк. – И я присоединю свой голос к вашим, чтобы славить Руфь. Обещаю, петь по ней мы будем вместе. Мидир вдруг вскинула глаза и пронзительно поглядела Лэйк в лицо, будто двумя иглами в самое сердце уколола. Две другие разведчицы низко склонили перед ней седые головы, касаясь раскрытыми ладонями груди, бормоча под нос тихонько катехизис. Горечь застряла в глотке, мешая ей говорить, стискивая горло невыплаканными слезами. Они не были близкими друзьями с Руфь, они никогда не делили чашу совместных радостей и горестей, не участвовали в судьбе друг друга никак иначе, кроме совместных советов у Эрис. Но на Руфь Лэйк могла положиться всегда, будто на скалу, стоящую за спиной, нерушимую и монолитную. А теперь за плечами ничего не было, только холодный ветер предзимья закручивал над промерзшей землей поземку. Что-то резкое взметнулось внутри, взволновало ее, заставило обернуться в сторону входного клапана шатра, а еще через несколько мгновений слух уловил знакомые голоса. Саира говорила с кем-то, практически кричала на него, и голос ее стремительно приближался, будто она едва ли не бегом бежала в сторону шатра командования. - Что случилось? – нахмурилась Торн, глядя на Лэйк. Но та не успела ответить. Потому что внутрь шатра ворвалась Масул дель Раэрн, и лицо ее сейчас было страшным. Боль изломала его, исказила всегда бестрепетные невыразительные черты, состарив ее на добрых полсотни лет. Губы ее тряслись, глаза метали молнии, она ломала тонкие старческие пальцы, комкая в них какой-то кусок ткани, и Лэйк внезапно бросились в глаза ее костлявые плечи, на которых криво и несуразно болталось осеннее темно-серое пальто формы Раэрн. Следом за ней внутрь нырнула Саира с таким лицом, будто готова была схватить ее за шкирку и силой выволочь наружу. - Здравствуй, Масул, - проговорила Лэйк, постаравшись вложить в свой голос как можно больше мягкости, как можно больше поддержки. Ненависть исказила ее черты, некрасиво выгнула тонкогубый рот, хриплым криком вырвалась из напряженного морщинистого горла: - Ты!.. – ее тощий палец поднялся и обвиняюще указал на Лэйк. – Это ты убила ее, я знаю это! Ты погубила ее! Первые воинских сообществ выпрямлялись по обе стороны от Лэйк, опуская руки и с неверием глядя на кричащую Масул. Лэйк расслышала, как заскрипела зубами стоящая рядом с ней Неф. Масул обвела всех собравшихся лихорадочным взглядом и вновь закричала: - Вы все, вы все до единой были против нее! Вы все лишь хотели власти, хотели славы, хотели силы и мести! И теперь она мертва из-за вас! - Масул, ты несешь чушь! – зарычала Саира, попытавшись схватить ее за плечо, но Держащая Щит Раэрн вывернулась из ее хватки с поразительной легкостью и вновь закричала, тыкая пальцем уже ей в лицо: - Убери от меня руки, нечистая! Не дотрагивайся до меня! Иначе я прикажу своим дочерям зарубить тебя на месте! Я давно должна была это сделать! - Она лишилась разума, Магара была права, - потрясенно пробормотала стоящая рядом с Лэйк первая нагината левого крыла Лаэрт Леана. - О нет, это вы, это вы все сошли с ума! – закричала Масул, каким-то чудом расслышав ее негромкий голос. Глаза у нее были совершенно белые. – Это вы все продали свою честь, свою веру и свой народ, ушли с этой чужой, с этой неверной на войну, к которой мы не имеем никакого отношения! Заключили договоры с нашими врагами, согласились служить низинникам, попрали веру! И к чему это привело? К тому что лучшая из нас, самая светлая и праведная погибла, убитая каким-то грязным шептуном во имя его ничтожных целей! И вы не то, что не попытались перебить их всех до единого, мстя за свою царицу, о нет! Вы еще и на свой совет их приглашаете, вы с ними делите пищу и кров, будто со своими братьями! - Масул… - начала Лэйк, но Держащая Щит Раэрн почти что бросилась на нее, прыгнув вперед, и Неф молниеносно выступила на шаг, закрывая ее собой от потерявшей разум женщины. - Не смей говорить со мной! – в исступлении закричала она, сверкая глазами. – Не смей, ты, прячущаяся за спинами других, обманщица и предательница! Ты не Великая Царица, ты грязная низинная шавка, обманувшая свой народ, чтобы заполучить власть и перебить нас всех! Ты убила мою Руфь ради этого, чтобы править моими Дочерьми, я знаю это! И я клянусь тебе, что ты поплатишься за это! Я проклинаю тебя, Лэйк дель Каэрос, тебя и твое правление, и клянусь, что убью тебя, как только мне представится возможность! - Ты угрожаешь Великой Царице, безумная, очнись! – рыкнула на нее Неф, нависая над ней, будто стена. - Я угрожаю той, что украла чужое, убийце и клятвопреступнице! Я угрожаю неверной, поправшей святые заветы! – прошипела Масул ей в лицо. – Это тебе нужно очнуться, Неф дель Каэрос, и понять, кому ты служишь! Это тебе нужно прийти в себя и вымаливать прощения у самого неба за участие в этой гнусности! - Рен! Исая! – крикнула Саира в сторону выхода из шатра. – Выведете ее отсюда! Ей нужно в лазарет! Две охранницы заскочили в шатер, но так и остановились на месте, когда Масул вскинула в их сторону костлявую руку с растопыренными пальцами. - Нет, Саира, я уйду сама! – обернувшись через плечо, процедила сквозь зубы она. – Сама уйду, забрав тело моей жены, чтобы вы не посмели и дальше надругиваться над ним! А вместе с собой заберу свой клан. - Ты не можешь этого сделать, - покачала головой Лэйк, глядя ей в глаза. Говорить с ней было бессмысленно – белая пелена безумия исказила ее черты, и сколько бы Лэйк сейчас ни кричала, докричаться до нее все равно бы не смогла. Но и разрушить таким трудом созданное ими всеми в порыве отчаянья Лэйк ей тоже не могла позволить. – Ты – Держащая Щит, а не царица, - напомнила ей Лэйк, - и ты не имеешь права приказывать разведчицам, что им делать. - В военное время после смерти царицы Держащая Щит занимает ее место, Лэйк дель Каэрос. – Масул выпрямилась всем телом, с ненавистью глядя ей в лицо. – Я теперь царица Раэрн. Я отвергаю твою власть и называю тебя самозванкой. Я называю тебя убийцей, погубившей царицу другого клана, узурпатором власти, отобравшим у нас право выбрать первую над собой. Я объявляю тебе войну от имени всего своего клана и приговариваю тебя к смерти! Мертвая тишина пала на шатер, первые воинских сообществ подобрались за спиной Лэйк, угрожающе хмурясь. А сама она ощутила, как сердце внутри нее застывает, болезненное и такое тяжелое, что ребра с огромным трудом могли выдержать его вес и не треснуть. Верный ли Ты выбор сделала, Великая Мани? Если мое правление начинается вот так… Ярости не было на душе, только беспросветная как затянутое дождливыми облаками небо печаль. Безумцы не желали слушать, упрямый огонь беспамятства нельзя было потушить уговорами и увещеваниями, он только разгорался от этого. А убивать эту женщину Лэйк не хотела. - Ты совершаешь огромную ошибку, Масул, - тихо проговорила она в последний раз, и слова ее упали в пустоту, будто камень в бездонный омут, поглотивший его без следа. - Нет, Лэйк дель Каэрос, я восстанавливаю справедливость, - почти по слогам произнесла Масул, с ненавистью глядя ей в лицо. – Ты не получишь больше ничего от моего клана и никого больше не убьешь. Я уйду отсюда невредимой вместе со своими людьми, а ты можешь сгинуть на своей поганой бессмысленной войне за наживу. Но если ты попробуешь когда-нибудь возвратиться в Рощу, клянусь, я собственными руками распорю тебе грудь, вырву твое сердце и скормлю его собакам! - Ты уверена в том, что сейчас сказала? – очень тихо и нехорошо проговорила Саира, склонив голову набок и глядя на Масул сквозь завесившие один глаз тонкие косички. - Я клянусь в этом именем своей ману и кровью своей мани! – голос Масул сорвался на визг, но она с трудом взяла себя в руки, выпрямляясь и высоко вскидывая голову. Ее всю трясло, Лэйк видела, как дрожат ее пальцы, которыми она стискивала и комкала кусок ткани. С трудом оторвав взгляд от ее лица, Масул воззрилась на стоящих за спиной Лэйк первых сообществ Раэрн. – Вы трое, собирайте своих людей, сворачивайте лагерь. Я хочу, чтобы через час все были готовы лететь домой. Первые Раэрн молча переглянулись, и взгляды их были тяжелыми. Никто из них с места так и не сдвинулся, ни слова не произнес, и Масул вновь визгливо обратилась к ним, нажимая волей: - Вы слышали, что сказала ваша царица? Я приказала вам собирать лагерь и возвращаться домой! - Моя царица мертва, - хрипло проговорила Нихту, не глядя на нее. – И перед смертью она сказала мне следовать за Лэйк дель анай. Так я и поступлю. - Изменница! – выдохнула пораженная Масул. - Я пойду за Великой Царицей, - Дафал поклонилась Лэйк, касаясь кончиками пальцев лба, а затем с сожалением взглянула на Масул: - Прости, первая. - Это измена! Измена! – заверещала Масул. Мидир ничего не сказала, только склонила голову и принялась молиться, оставаясь на месте. Глаза Масул вылезли из орбит, и она хрипло закричала во весь голос, трясясь от ярости: - Вы все предали свой народ! Вы предали Артрену! - Ну а вот теперь выводите ее, пора, - удовлетворенно проговорила Саира. Рен и Исая подхватили Масул под руки, стараясь держать как можно аккуратнее, но она закричала не своим голосом, выкручиваясь из их хватки, выламываясь всем телом, будто одержимая. - Отпустите меня! Отпустите! Поймав беспомощный взгляд Исайи, Лэйк поморщилась и махнула рукой. Охранницы отступили от Масул на шаг назад, а она развернула плечи и выпрямилась перед Лэйк во весь свой рост. - Отдай мне тело моей жены! – прокричала она, сверкая совершенно обезумевшим взглядом. – Отдай мне мой украденный клан! Верни все, что украла у нас, Лэйк дель Каэрос! - Ты можешь забрать тело своей жены, - проговорила Лэйк, стараясь сдерживать рвущуюся сквозь глотку силу. Внутри нее поднималось что-то – не ярость, нет, но что-то очень мощное, неостановимое и страшное, что могло смести Масул, будто букашку, не оставив от нее ни следа. Но Лэйк не хотела этого делать. Эта женщина потеряла ту, которой была предана, и ее обуяло отчаянье, она не ведала, что творила, что говорила. Лэйк не хотелось быть с ней жестокой. – Ведуны откроют для тебя переход обратно в твои земли. Я не стану препятствовать этому. - Ты и не сможешь! Ты ничего не можешь, у тебя нет власти, проклятая! – Масул оскалилась на нее будто зверь, а затем взглянула на глав сообществ Раэрн. – Последний шанс. Вы со своим народом или с предателями? Они ничего не ответили, молча стоя у Лэйк за спиной, и Масул затрясла головой, в ярости крича: - И вы тоже прокляты! Вы все теперь прокляты за то, что сделали с ней! У вас нет больше клана и нет больше народа! Вы больше не анай! С этими словами она развернулась и почти что выбежала из шатра, растолкав в стороны стоящих у выхода из него Исайю и Рен. Лэйк взглянула ей вслед, чувствуя, как тяжесть в груди наливается весом, перевела взгляд на мрачную Саиру. Все только начиналось для них на самом деле. Все только начиналось.