Музыка сердец: Ветер кошмаров

Прошло 9 лет

Самуэлю, окончившему консерваторию, исполнилось 18 лет и в честь этого его родители забронировали гостиницу в Париже на три недели. Отец был очень знаком с владельцем гостиницы, по этому именно его и забронировали. Три недели это намного больше, чем обычно семья Легран посещает Францию. Семья сообщила всей услуге об отпуске и закрытии поместья на эти три недели. В 3 часа дня к поместью подъехал тёмный дормез, запряжённый белоснежными, словно облака, лошадьми. Семья Легран спокойно зашла в карету и уселась на красные кожаные сидения. Самуэль сел вместе с матерью, а отец сел в другую сторону и сразу начал читать роман Вальтера Скотта, вместе с ним на коленях лежал седой старый Эмиль. Через два часа они доехали до Истборна. Доехав до Истборна они направились к кораблю. У корабля стояла охрана и проверяла багаж пассажиров. Очередь была довольно длинная, но она прошла примерно через 15 минут. Когда пришло время проверять чемоданы Самуэля, серебряный замок чемодана открылся до того, как его положили на стол охраны, и все предметы до единого повалились на земню. Упали книги, нотные листы, предметы для письма и многие другие вещи. Кроме чемодана у него ещё с собой старая виолончель в чёрном блестящем футляре. Охранник помог положить всё обратно в чемодан и, заметив нотные листы и чёрный футляр, он с заинтересованной улыбкой с задал вопрос: — "Я вижу, вы начинающий композитор? Давно мы не встречали здесь композиторов." Самуэль с удивлением направил взгляд на охранника, но промолчал, с обидой наклонив голову вниз, будто ничего не услышал. — "Значит, Маргарет, Фильберт и Самуэль Легран. Да? — Продолжил охранник. — "Да." — ответили они вместе. В корабле с маленькими собаками разрешалось, поэтому с Эмилем семью впустили на корабль. Самуэль почувствовал себя нехорошо, когда охранник признал его даже начинающим композитором. Он восьмой год просто пишет фрагменты из любимых произведений, соединяя что-то в единое, но это было просто как досуг, ведь у него небыло никакого вдохновения и никакой фантазии, но не печалился. Корабль отправился на плавание. До берега Дьепа было примерно 6 часов на корабле. Мать Самуэля легла спать, отец продолжал читать книгу, а Самуэль, вернувшись к своему унынию, смотрел то на пролив, то на спящего Эмиля. Переплыв пролив Ла-Манш, они приплыли к берегу Дьепа. Все проснулись, взяли свой багаж и тихо вышли из корабля. До Парижа всё ближе и ближе, но до него надо направляться опять на карете. Через какое-то время приехал дормез, более роскошный, чем тот Лондонский: Более блестящая и покрытая по краям узорами. Они зашли, уселись и поехали. Отец Фильберт дочитал свою книгу и ему ничего не оставалось, кроме как пообщаться с сыном. Сын сидел в тихой суровой задумчивости. Отец немного взволновался, но решил промолчать. Пока карета надвигалась в Париж, Самуэль следил за происходящим на улицах Франции. Французы не отличаются от Англичан, но одежда многих граждан имела отличия от того, что обычно носят британцы. Несмотря на это, на улице встречаются магазины музыкальных инструментов, уличные музыканты, а где-то был даже небольшой уличный квартет. Музыки не было слышно из-за шума колёс и топотов копыт лошадей, но Самуэля радовали талантливые люди, выступающие на свежем воздухе. Он никогда не выступал на улицах, а только в поместье или в участке, при родителях или при гостях во время праздников. Проезжая дальше, издалека виднелось большое лавандовое поле. Оно выглядело как огромный фиолетовый ковёр. В Лондоне такого не увидишь, разве что поля и сады многих других цветов, но не лаванд. Романтика, страсть и сказка. Всеми этими словами можно описать весь Париж. Наконец, подъехав к гостинице, выйдя из кареты, они очутились перед небольшим и не роскошным двухэтажным домом. У него серовато-бежевые каменные стены, более светлый узорчатый фасад с колоннами между окнами. Крыша коричневая, о ней ничего больше не сказать. Вот парадная дверь самая красивая: Она сделана и светлого дуба мрамора и покрыта узорами резьбой, а дверная ручка похожа на золотую блестящую розу. Время уже очень позднее: без пятнадцати двенадцать ночи. Семья подошла к двери и отец постучал в дверь гостиницы. Дверь открыл рыжий усатый мужчина в сером костюме. Он дружелюбно поприветствовал и пожал руку Фильберту: — "Здраствуйте, Мистер и Мисс Легран, и Добро Пожаловать! Снова поздравляю вашего сына с совершеннолетием!" — "Спасибо, Огастин!" — ответил Фильберт. Огастин посмотрел вниз и заметил у его ног маленького пёсика: — "Ох, я уже и позабыл, что у вас есть собака. У нас, вы же знаете, не приняты собаки в гостинице, но для вас я сделаю исключение. Я могу, если что, помочь позаботиться о ней." — с немного брезгливым, но улыбчивым лицом произнёс Огастин. Огастин- школьный друг Фильберта. Он был его другом с детства и даже когда Фильберт женился и переехал в Англию, он никогда не забывал Огастина и иногда присылал ему письма. Семья Легран вошла в гостиницу, сняла верхнюю одежду и повесила на вешалку, переодели сапоги на домашние ботинки, сами сапоги положили на специальную полку для обуви. Пёсику Эмилю быстро почистили лапы, чтобы он не пачкал только недавно вымытый пол. Переодевшись, Огастин сразу направил семью на краткий обзор гостиницы, с гостинной до спальных комнат. Гостиная находится в одной комнате со столовой, в одной стороне диваны с камином, на другой стороне- длинный стол с восемью стульями. Стены такого же цвета, что снаружи, только мебель была гармоничных сочетаний цветов. Проход в эту комнату разделяет кухня. Небольшая кухня для поваров, которые готовят и пекут небольшие, но вкусные блюда, достаточные для целого дня. Рядом один маленький туалет для одного человека. Далее идёт лестница наверх, рядом с ней дверь во дворик для наружного отдыха на природе. Поднявшись наверх, ближе всего дверь на балкон. На балконе стоят два стула со столиком, на стульях лежат мягкие подушки для сидений. В параллельной стороне- ванная со всеми удобствами (то есть мылами, полотенцами, халатами и прочим). Между ними три роскошной и уютной спальни. В двух из них по одной большой кровати, а в третьей- маленькая на одну персону кровать. Третья спальня выглядит не хуже остальных и даже приятно на взгляд, только на взгляд, так как кровать довольно твёрдая и на ней не очень удобно спать. Так объяснил Огастин. После обзора, семья быстро разошлась по спальным комнатам. Самуэль долго не мог выбрать хорошую спальню. Всё спальни выглядели, будто в них не вкладывали ни частички души. Они настолько убоги, что лучше спать на диване у камина. В конечном счёте он выбрал спальню с маленькой кроватью. Кровать хоть и маленькая, но эта спальня выглядит куда приятнее остальных морально-пустых спален. Самуэль вытащил все вещи из чемоданов и разложил по нужным местам. После этого он переоделся в спальную одежду, боком лёг на кровать, но сразу засыпать не стал. Его душа… В душе всё какая-то тревога и беспокойство, не зная почему. Глаза непрерывно смотрели на чехол с виолончелью, стоящий у ножки стула. Кажется, что в чехле что-то звучит, будто в нём играет знакомая, но пугающая мелодия. Голова начала идти кругом, не понимая, какие эмоции. Самюэлю было просто не уснуть. В итоге он повернулся на другой бок и лицом в сторону стены. Дожидаясь исчезновения этих чувств, он начал засыпать.        Начался новый день. Птицы за окном вновь запели чудным голосом, а солнце так ярко светит, что осветило всю спальню. Самуэль проснулся суровым и резко недовольным. Он встал с кровати, застелил её, переоделся, расчесался и спустился на второй этаж. Есть слабо хотелось, но без завтрака день станет ещё хуже. Направляясь к столу, он заметил, что за столом уже сидят мать с отцом, почти доедающие завтрак. Самуэль не ожидал их, но не удивился, что встал намного позднее них, потому что ночь была ужасной: Всю ночь были какие-то странные шумы в роде фальшивых аккордов; Всю ночь было чувство, будто под кроватью живут химеры и демоны. Было попросту не уснуть. Когда завтрак был готов, повара положили всё на стол. Самуэль спокойно сел за стол и тихо начал есть. На завтрак была изысканно выпеченная сдоба и чёрный чай. Родители заметили суровое лицо Самуэля. Либо Самуэль не выспался, либо его мучали кошмары, либо оба варианта. Посмотрев на родителей, Самуэль сменил свою эмоцию на спокойную. Он уселся за стол, сказал «Приятного аппетита.» и начал завтракать. Мама улыбнулась, как отец всё равно чувствовал в сыне негативные эмоции, но обратно сменил взгляд на завтрак и продолжал есть. Самуэль доел завтрак, сказал «Я буду на втором этаже, если что-то нужно.» и направился к его с женой спальне. Мама тоже доела, но села на диван гостиной, взяла большую книгу, лист бумаги, приложил его на книгу, а правой рукой взяла карандаш и начала что-то рисовать. Самуэль всё не был спокоен. Те звуки струнных инструментов, что тревожили его, всё больше заставляли взять в руки свою виолончель, что он принёс с собой, и сыграть мелодии, что играли в начале всего этого кошмара. Он пошёл в свою комнату, взял футляр с виолончелью, вышел из комнаты, вышел из гостиницы и направился в большой двор, к месту, где больше всего деревьев. Чем больше деревьев, тем больше скрывается небо и более слышен инструмент. Дойдя до того места, он приложил виолончель к левому плечу, наклонил голову слева, немного приложившись к виолончели, направил смычок и струнам и начал играть Иоганна Себастьяна Баха, симфонию для виолончели. Самуэль её не совсем помнит, но начал он точь в точь, только у виолончели его куда выше, чем должно быть. Он не хотел настраивать звук виолончели, по этому как начал, так и продолжает. Пели птицы, поддерживая мелодию виолончели, рядом фонтан шумит, звуча как другой музыкальный инструмент, ещё больше украшая мелодию. Всё шло хорошо, пока сзади не послышалось странное шорканье дерева. Музыка прекратилась и Самуэль с грозным взглядом быстро повернулся назад. За деревом подглядывала молодая рыжеволосая девушка в зелёно-жёлтом клетчатом шёлковом платье. Она то время смотрела, как Самуэль исполнял чудесную мелодию на своей скрипке, но как он повернулся, она тут же убежала. Это была Кристина Экарлет, дочь Огастина. Самуэль помнит её ещё с юности, когда второй раз в жизни был в Париже. Раньше он не обращал на неё внимания, разве что вместе играли. Но чем года старше, тем отношения ближе. С Кристиной он всё больше и больше дружил, ведь Самуэль со временем всё лучше знал французский. А в 16 лет Самуэль понял, что таких девушек как она ему нигде не встретить, и попросил стал парой. Они влюбились друг в друга и стали тоже присылать друг другу письма, чтобы не скучать каждый год. Самуэль удивился, но сразу её узнал. Он быстрым бегом шёл по её пути. Заметив это, Кристина решила поиграть. Она резко повернулась направо и скрылась за другим широким деревом. Самуэль добежал до этого дерева, но он не нашёл её. Тут он заметил, что она с широкой улыбкой смотрит на него из-за другого дерева. Самуэль понял, что она играет с ним, и по этому стал более игривее. Он всё пытался догнать её, а она всё бежала из дерева к дереву. У Самуэля не было сил, но он придумал хитрый манёвр. Он быстро обежал вокруг деревьев и незаметно подбежал за этой девушкой. Кристина не видела нигде его и решила выдохнуть, как вдруг Самуэль напугал её из спины, тронув рукой её плеча. Девушка быстро обернулась и завизжала от испуга, ухватившись за грудь. Её старый друг, но не просто друг, а любовник, неожиданно и хитро обманул её. Он хитро улыбнулся и помотал головой. Кристина сначала тихо хихикнула и постепенно ее смех усиливался. Самуэль тоже начал смеяться вместе с ней от заБавностИ происшедшего. Смеялись они долго, пока не успокоились. — "Je suis ravie de te voir!!"* — продолжая немного смеяться сказала Кристина и обняла его. — "Je suis très heureux aussi!"* — быстро ответил Самуэль, обняв в ответ. Они, по французским традициям, поцеловали друг друга в обе щеки. Кристина продолжала тихо смеяться: — "Акцент у тебя всё такой же британский!" — "Ну не каждому иностранному знатоку это даётся, ты же знаешь!" — "Но я так же довольна, что ты отлично знаешь французский. — Кристина сразу вспомнила о скрипке Самуэля и резко сменила тему.- Я не хотела тебя прерывать в игре на скрипке. Ты можешь продолжать, я буду рядом слушать." — "Я уже, честно сказать, устал немного, не выспался." — "Ох, ну тогда отдохни" — улыбнулась Кристина и быстрым шагом направилась к своему дому напротив гостиницы. Ее зелёно-белое клетчатое платье было явно недорогое, но оно невероятно чистое и идеальное, а её пламенно-рыжие волосы, собранные в хвост и украшенные маленькими украшениями на голове, шатались в разные стороны от слабого ветра. Самуэль долго смотрел в её сторону, сам не осознавая свои чувства к ней. Кристина очень красивая и милая девушка, но ведёт себя как ребёнок, это от неё не отнять. Самуэль потёр свой левый глаз и вернулся к месту, где лежала виолончель. Она лежала на земле, но благо ничто не пострадало. Он подобрал её, почистил и понёс к своей комнате в гостиницу. В своей комнате он положил её в чехол и лёг на кровать. Не успел он уснуть, как кто-то, аккуратно, но громко скрипя открывая дверь, зашёл в комнату. Это Кристина держала в руках доску с банкой печений. Она зашла в комнату, мило и неловко улыбаясь. — "Я принесла печений, если вдруг захочется." — тихо сказала Кристина и положила на комод у кровати. Самуэль с удивлением приподнялся, с преоткрытыми глазами смотря ей прямо в лицо. — "Спасибо." — Он улыбнулся и с благодарностью кивнул головой. — "На здоровье." — Кристина поклонилась, задрав своё платье немного вверх, и вышла из комнаты. Самуэль, приняв сидячее положение и аккуратно взяв в руку печенье, стараясь не уронить ни единой крошки, принялся есть. Это его любимые сливочные печенья и эти печенья такие же вкусные, как те, что он ел в Англии. Съев половину всей банки печений, он лёг обратно спиной. Но из головы всё не уходит милая Кристина. Они с Кристиной давно поняли, что любят друг друга. Кристина никогда не пыталась романтически связываться с другими кавалерами, как и Самуэль не искал никаких других дам. Самуэль ухватился обеими руками за левую грудь, прижимая своё сердце. Его успокаивало любое сердцебиение, даже его собственное. Он всегда хочет его слышать в любом теле и в любом движении. Недолгое время Самуэль лежал на кровати, всё не срываясь слушая биение сердца. Он встал и направился узнать, как всё живёт снаружи. Выйдя из комнаты и спускаясь по лестнице вниз, Самуэль ничего не слышал. На улице было пасмурно, солнце очень слабо освещало сквозь густые серые облака. Что на улице, что в здании, небыло ни единого звука. Хоть бы птицы запели, но нет. Звучали только скрипящие доски лестницы, о которые Самуэль наступал, спускаясь, но ним. Спустившись вниз, он так ничего и не услышал. Выйдя на улицу, он услышал шуршание листьев деревьев, в которых по веткам прыгали птицы, но больше он ничего не слышал. В Самуэле проснулась буря напряжения и он двинулся во двор. Во дворе на скамье сидели родители, вместе о чём-то разговаривали. Около них на земле лежал старик Эмиль, грызя оторванную ветку дерева. Самуэль перестал нервничать, но Самюэль просто выдохнул и повернулся в сторону города, который находится не очень далеко, хоть разглядеть и невозможно из-за деревьев, из-за мрачных спящих лесов. А за ними, не совсем далеко находятся все красоты Парижа, ведь в них не скрывается пылающая жизнь, как в лесах неизвестно, чтобы может скрываться. Во многих повестях и сказках изображают леса как загадочные сказочные миры, которые скрываются под обычной большой территорией земли с самыми обычными живностями: растениями да животными. Пока Самуэль пытался что-то разглядеть через лес, к нему подбежал его ушастый старик Эмиль. Он радостно, подбежал, как обычно виляя хвостиком, будто хотел играть. Самуэль наклонился и спокойно с улыбкой погладил Эмиля. Эмиль внезапно повернул голову в сторону леса и начал лаять в его сторону. Из леса послышалось чьё-то пение: высокий, женский ангельский голос раздаётся из лесной и мрачной дали. Самуэль услышал голос краем правого уха. Он сразу узнал в пении Кристину. Никогда такого не было, чтобы Кристина шла в лес и что-то в лесу пела. К голосу не велась никакая тропа, но на земле были видны следы, которые вели прямиком к голосу. Самуэля покрыли мурашки, но голос Кристины, как сирена, звала его. Он с осторожностью шёл по малозаметным следам, оглядываясь назад и на родителей, которые занимаются своими делами и их ничего не волнует. Самуэль через кусты и ветви деревьев пробирался всё ближе и ближе в голосу. Голос становился всё громче и громче. Наконец пробравшись, он увидел её, громко поющую «Прощание с пастухами» Гектора Берлиоза у берега большого пруда, искрящегося в тёмном лесу под едва заметными лучами солнца. Вокруг слышалось тихое эхо её пения, издающееся с пруда, будто бы в пруду целый хор, поющий вместе с ней. Это всё выглядело настолько волшебно, что Самуэль, немного двигаясь синхронно под этот хор, направлялся ближе к девушке. Что она делает в этом сказочном месте пугающего до муррашек леса? — этот вопрос подвёрг его в смятение. Божественное пение разорвалось, когда Кристина заметила его и содрогнулась. Самуэль смотрел на неё с удивлённым и недоумевающим ликом, хоть и чувствуя сказку вокруг себя. — "Почему ты здесь?" — спросил Самуэль. В ответ она повернулась обратно к пруду и тихо сказала: — "Ходят слухи, что в этом пруду, когда на него падают маленьние яркие лучи солнца, можно разговаривать с духами. Я давно это знаю, поэтому иногда прихожу сюда, когда солнце находится ровно над прудом. Как я прихожу сюда и пою из пруда будто ангелы поют вместе со мной. Я не рассказывала никогда тебе, чтобы это было сюрпризом." — "Это волшебно!" — У Самуэля пробудилась мечтательная милая улыбка. Кристина просто само очарование. Он тихо взял за руку Кристины и нежно поцеловал её, нежно прикасаясь губами к нежной коже руки. Кристина покраснела и приложила свою другую руку к алой щеке. Её глаза заискрились, смотря на белокурого юношу с голубыми, как июльское небо, глазами. Его музыкальность, любопытство и целеустремлённость очень нравится в нём. Пока Самуэль ещё держал её за руку, она взяла его за другую и прижалась к нему ближе. От такого приближения было едва заметно, как кончики волос Самуэля поднялись, а щёки стали розовее. Они были близки друг к другу, ни один миллиметр не был между ними. Прижимаясь друг к другу, они шагали в разные стороны, движения немного напоминают вальс. Недолго обнимаясь, небо быстро и плавно перелилось мрачно-синим. Ветер стал холоднее и сильнее, раздувая деревья и кусты до наклонов и устрашающе громко прогремел гром, по крайней мере для Самужля.Самуэль и Кристина резко сжались от страха, сам Самуэль вздрогнул, словно его проклинают. Паникуя, он крепко сжал Кристину за руку и быстро вывел из места. Пробегая через колющие ноги кусты и длинные ветви, они бежали в сторону дома. Гром гремел каждый десятый вдох, а холодный ветер всё больше охлаждал и так бледную кожу Самуэля, а он уверенно убегал, держа за руку напуганную Кристину. Убегая и спотыкаясь о каждый камень, за спиной звучали чьи-то страшные рёвы, будто опять те монстры, преследующие его ещё с детства. Сердце билось громче церковного колокола. В мыслях было только забежать в дом, не оборачиваясь назад. Наконец выбежав из густого леса, он ещё стремительней бежал к дому. Как до этого сидел и ждал Эмиль, так он и оставался. Он хрипло, но громко лаял в сторону бежавших Самуэля и Кристины. Рёвы монстров за спиной утихли, но гром ещё гремел, а ветер усиливался. Быстро забежав в дом и громко хлопнув дверью, Самуэль и Кристина выравнивали дыхание и дрожали. Хорошим утешением стало тепло очага от камина и крепкие успокоительные объятия друг с другом. Они смотрели друг на друга с тёплой улыбкой, забыв о том, что произошло. Эмиль тоже забежал в дом и грязными лапами подбежал и лёг на ковёр. Кошмар и холод позади, а тепло и влюблённость вновь защищает. Уже вечерело, солнце уже прячется за деревья, но ветер не прекращался. Самуэль всё ещё был встревожен случившимся. Он хотел направиться в свою комнату, но он заметил, как Кристина пошла к камину и села на неширокий шёлковый диван. На маленьком столике, у дивана, лежала пара книг Виктора Гюго, которые прочитал отец Кристины, как Кристина только одну треть. Самуэль, очень усталым, подошёл и уселся рядом, бок о бок с Кристиной. Оба их сердца бились громко, но биение сердца Кристины было слышно отчётливее всего. Приятное на слух Самуэля звучание всё больше успокаивало и радовало Самуэля. Самуэль улёгся головой к левому плечу Кристины, дабы слушать это биение ещё лучше. Кристина удивилась таким эмоциям, но она так же с улыбкой ответила, приложив голову на голову Самуэля. Кристина давно это в нём знала, когда еще в 1871 Самуэль признался в страсти к сердцебиям. Тогда для Кристины это считалось странно, но она приняла это. Так они и заснули. Дремали они долго, но Самуэлю хотелось никогда не просыпаться под биение сердце возлюбленной. Но всё же проснувшись через десятки минут, они с Кристиной проснулись. На улице ветер утих, но время было уже очень позднее. Усталость исчезла за те минуты как никогда её и не было. Самуэль и Кристина встали, поцеловали друг друга в щёку и сказав на нежном французском «Bonne nuit, je t'aime!»*, Кристина вышла из гостиницы, направившись к своему дому. Самуэль ответил тем же и пошёл на второй этаж в свою комнату, надеясь, что ему будет хорошо спится. Чувство любви не покидало его. Всю ночь никакой кошмар не тревожил его и он подумал, что от чувств любви никогда не снятся кошмары. Под утренний свет и щебетание птиц, Самуэль проснулся с хорошим настроением. Спустившись вниз, позавтракав и снова переодевшись к выходу на улицу с виолончелью в руке, он заметил скромную карету с лошадьми, стоящей на дороге. На облучке с задумчивым лицом сидел ямщик. В карете никого не было, а значит карета заказана для них с семьёй. Из гостиницы выходят отец и мать Самуэля, сразу после выхода сказать ему, что они вместе с ним семьёй Экарлет проедутся по просторам Парижа. Временная охрана куплена хорошая, так что ненадолго отлучиться от домов можно. Снова вернувшись в дом, Самуэль начал собирать нужные для него вещи. Долго размышляя над тем, брать ли ему виолончель или нет, решился всё-таки не брать, решив отдохнуть от музыки и дать воле время с Кристиной. Собравшись, обе семьи уселись в карету и поехали в сторону города. На путь до города прошло немного времени, проехав через метры леса, уже появлялись на глазах здания города. Прошло не очень много времени, чтобы приехать. Выйдя из кареты, семьи начали прогулку по всем известным улицам. Они посещали магазины, рестораны, парки и посетили Собор Парижской Богоматери. Всё время прогулки Самуэль и Кристина шли в обнимку, общаясь на разные интересующие друг друга темы, хоть их было не так много. Родители Самуэля и отец Кристины видели это и были рады и не мешали им. Проходя мимо слушали вместе уличных музыкантов, поддерживали их банкнотами от двух до пяти франков. Вся прогулка длилась три часа. За всё это время наверняка и кучер прогуливался неподалёку. За три часа семьи потратили достаточно много денег на еду в ресторанах и на сувениры. Самуэль купил себе и Кристине медальоны и недорогую музыкальную шкатулку для неё. Никто его не просил, даже сама Кристина. Самуэль давно полюбил её и теперь захотел связать узы музыкой и памятью. Наконец все семьи уселись назад в карету и поехали обратно к себе. Приехав обратно к дому и гостинице, небо уже темнело, а солнце горело пылающе рыжим цветом, образуя вокруг себя рыжевато-розовый оттенок. Родители Самуэля и отец Кристины уже разошлись по домам, но сами Самюэль и Кристина расходиться не собирались. Кристина повела Самуэля в сторону поляны, где хоть росло не очень много цветов, но было красиво. Кристина, держа его за руку и ведя туда, сказала, что там каждый вечер бывают светлячки, много светлячков. Они торопливо направлялись туда, не думая ни о чём ином. Наконец оказавшись посреди поля, Самуэль был заворожен насколько поле выглядело как дивная пустошь. Растения были чуть выше колен и одно тонкое дерево посреди поля стояло одиноко, а по всему полю действительно проживает куча светлячков. Все они взлетели в воздух и засветились как поднимающиеся ввысь звёзды, когда Кристина взмахнула дугой по траве. Самуэль и Кристина сильно очаровались, но а Самуэль вовсе впервые видит это явление, чтобы светлячки искрами взлетали к небу. Слабый ветерок немного покачивал растения и деревья и так же извивал волосы пары. Пара долго молчала, смотря друг другу в глаза и не отрывая взгляда. Всё ближе и ближе приближаясь друг к другу и прижимаясь, они обнялись, взяли друг друга за обе руки и закрыв глаза нежно и их губы ласково встретились. Это был их первый поцелуй. Очень спокойный, но очень решительный и тёплый поцелуй. После этого поцелуя они долго стояли посреди поля в обнимку, с алыми щеками. Их нежные поцелуи продолжались. Самуэль спустя много лет почувствовал себя в большой безопасности от кошмаров, которые долго его преследуют, но они все равно стараются не покидать его хрупкий разум. Ещё держась за руки они дошли до дороги между домом Кристины и гостиницей. Они попрощались до завтрашнего солнца и разошлись (Они также пообещали друг другу прикрепить фотографии на медальоны).Вернувшись обратно в гостиницу, первым делом его встретил как всегда счастливый старый Эмиль. Эмиль стал очень старым, но сам Эмиль явно не хотел это признавать. Он был вечно весёлым и жизнерадостным с момента, как он появился в семье Легран. Родители Самуэля купили его когда самому Самуэлю было 4 года. Самуэль был безумно счастлив появлению щенка в семье. Он ухаживал за ним и проводил с ним время гораздо чаще родителей, от чего сам Эмиль полюбил его и теперь никогда с ним не хочет разлучаться. Самуэль счастливо, но очень устало, с улыбкой посмотрел на Эмиля, сменил обувь, а затем направился в свою комнату, медленно и тихо шагая по лестнице. Наконец добравшись до своей комнаты, он переоделся в ночнушку и лёг спать. Спал Самуэль спокойно, сладко и полным чувством тепла в сердце его всё ещё ничего не тревожило. Всё эти три недели проводились отлично. Погода была хорошая. По вечерам бывали дожди, но днём потом опять ярко светило солнце. Иногда казалось, что погода с каждым днём была всё лучше и лучше, а дожди становятся реже и реже. Сам Самуэль никак не задумывался о погоде. За три недели семья Легран побыла во всех уголках Парижа и даже некоторых соседних городов. В один день они увидели место, где строят Статую Свободы, которую, по словам, строят для Соединённых Штатов Америки. Это, конечно, было интересно, но не для Самуэля, который имел небольшое презрение к Соединённым Штатам, а о начале строительстве статуи знал ещё годами ранее. Ему больше были по душе новости о музыке. Где какой концерт, сочинили или сочинили ли композиторы что-то новое. Спустя все эти недели Легран и Экарлет собрались в одной комнате на совместное чаепитие. Самуэль давно собрался с силами и когда чаепитие подходило к концу, он торжественно встал, и подойдя к Огастину с его дочерью, он уверенно, но застенчиво произнёс просьбу руки и сердца дочери Огастина. От того, насколько долго и хорошо знаем друг друга, соглашение от них было без сомнений. Семьи были счастливы и готовились к помолвке. Спустя несколько дней свадьба состоялась в соборе Нотр-Дам. На неё были приглашены все родственники и друзья Кристины и Самуэля. У Самуэля за всю жизнь до свадьбы не появилось толком друзей, но были приятели и товарищи из консерватории. С одним из них во время мероприятия отношения даже улучшились. За всю свадебную церемонию он очень долго играл на скрипке перед присутствующими, а Кристина пела под его исполнение. Это нравилось всем в них, в их музыкальных способностях. И под яркой луной свадьба завершилась. Вернувшись к себе, семьи договаривались о совместной жизни. Месье Экарлет и его дочь прекрасно знали, что жить у семьи Легард в Английском особняке гораздо лучше, чем в их скромном небольшом домике. Отец отпустил свою дочь, а сам решил остаться у себя, ведь у него работа и дом. А дочь теперь и часть семьи его старого верного друга. Она обещала чаще к нему ехать и писать ему письма, чтобы быть всегда рядом. И теперь они одна семья.