Мириады звуков

Хочу ли я знать? — спрашивал Уилл сам себя, сидя за столом напротив доктора Лектера. — Зачем бы я спрашивал, если не хотел бы. Ганнибал молча ел свой обед. Перед Грэмом стояла точно такая же тарелка, как и у него, только пустая — он отказался от еды. Было в совместном принятии пищи какое-то особенное таинство. И Уилл подсознательно, а, может быть, сознательно и памятуя о каннибализме Лектера, не мог позволить этому таинству свершиться. Он, если хочет, пусть ест. А Грэм подождёт, просто сидя за столом. Уже одно то, что они сидели за одним столом, создавало в понимании действительности Уиллом определённые затруднения. Он мог допустить то, что больше его не считали больным или не в своём уме. Мог даже, хоть и с трудом, допустить мысль о том, что Лектер по-прежнему находится на свободе. Но об осознание собственной непосредственной близости к нему мысль спотыкалась, и он не в силах был объяснить себе, каким образом он мог очнуться от забытья в чьей-то кухне (в которой, судя по всему, Лектер готовил не впервые), на кухонном стуле и в одном белье, в котором, видимо, встал с постели. Опять же — чьей постели? Уилл пока не мог построить никакой логичной взаимосвязи между осознанными им и, кажется, неоспоримыми фактами. Освободившись от наручников, Лектер не покинул дом. Он и не подумал никуда идти и, судя по его поведению, дожидался Уилла истинно для того, чтобы пообедать. И это несмотря на то, что не знал, когда тот придёт и придёт ли вообще в принципе. Вещи Ганнибала занимали свои положенные места в этом доме. Его книги, посуда, которой он пользовался, одежда. То же самое можно было с лёгкой прикидкой сказать и о вещах Уилла. Точно в этом Грэм уверен не был, но, во-первых, он помнил ком из собственных джинсов на стуле в спальне, а во-вторых, в прихожей висела его верхняя одежда и стояла пара его ботинок, начисто вымытых и покоящихся на подставке, рядом с туфлями, видимо, принадлежащими Лектеру. Стало быть, с каких-то пор они с Лектером в этом доме живут вместе. Чёрт знает, правда, почему. Но вывод слишком очевиден. Что же могло случиться? Как мысль об этом могла прийти Уиллу в голову? Тому Уиллу, который был в его теле до сегодняшнего утра. Лектеру сделали лоботомию? Лечили его электрошоком? Признали невменяемым, а после посадили на таблетки? И Уилл всё простил ему после этого? Понял и простил. Настолько, что обрёл необъяснимое желание разделить с ним кров? Что? Как это могло бы быть возможно? — Боюсь спрашивать, — произнёс Ганнибал, откладывая ложку на салфетку приятного кофейного оттенка. — Но ты не вымоешь посуду? Уилл вынул пистолет из-за пояса, положил его перед собой, после чего раскинул руки и опёрся ладонями в крышку стола. Лектер, по-своему оценив показательность жеста, закусил край нижней губы, медленно выпуская её, и, не сказав больше ни слова, поднялся из-за стола. Он унёс свою тарелку к мойке и, закатав рукава рубашки, принялся мыть её и всю испачканную им в процессе готовки посуду. Грэм смотрел на него со стороны. Вернее, придирчиво оглядывал, размышляя о том, что он забыл в обществе такого гения психотерапии. — Я поставлю тарелку на место, если ты не будешь обедать… — нарушив потустороннюю задумчивость, раздался совсем близко голос Лектера. Уилл резко отодвинулся от него с громким скрежетом стула по полу, задевая тарелку в руках доктора и выбивая её из его пальцев. Тарелка шлёпнулась между ними на пол и со звоном разбилась на десятки мелких осколков. Уилл испуганно упёрся взглядом в гору осколков. Ганнибал же опустился к полу, принимаясь осторожно собирать большие осколки, с тем, чтобы немедленно выбросить их. — Чёрт, — хрипя не повинующимся ему горлом, пробормотал Уилл себе под нос. Лектер бросил на него взгляд. Он поднялся и ушёл к мусорному ведру. После этого он стал сметать оставшиеся осколки в совок щёткой, но на это Грэм уже не смотрел, отвернувшись и рассматривая дальнюю стену кухни. Он чувствовал себя по-настоящему смущённым. *** Разговаривать они стали на кухне. Даже если кто-то хотел сделать это в другом месте, мнениями они не обменивались. Ганнибал сел на тот же стул напротив. Он смотрел на Уилла до тех пор, пока тот к нему не повернулся, выражением своего лица демонстрируя, что он внутренне собран и спокоен. — У тебя много вопросов, — сказал Лектер, разведя ладонями, в то время как его локти покоились на столе и он опирался на них. — Я понимаю это. Грэм не ответил, признавая, что, в общем-то, он прав — вопросов у него, в самом деле, очень и очень много. Он только не знал, стоит ли ему слушать ответы Ганнибала или стоило бы спросить обо всём кого-нибудь более заслуживающего доверия. — Когда ты выслушаешь меня, ты поймёшь, почему мне так важно, чтобы ты во всём разобрался, — сказал доктор Лектер. — Почему же? Может, с этого и начнём? — предложил Уилл. — Я скажу. Но ты сам этого хотел. — Я в курсе, — поторопил уставший от загадочности и неоднозначности сказанного мужчина. Ганнибал хотел уже ответить на его вопрос, как вдруг передумал, поднимаясь из-за стола. — Лучше будет, если ты сам всё увидишь. — Куда? — недовольно спросил Грэм. — Ты прождал всё время, пока я обедал. Две минуты хуже не сделают… — Чёрт побери! — выругался Уилл, подскакивая и следуя за Лектером. — Я могу получить ответ на простой вопрос?! Ганнибал его не слушал, перебирая вещи на полке в гостиной. — Возьми, — он протянул что-то Уиллу. — Что ещё…? — Посмотри сам. Уилл, вздохнув, надул щёки, нервно выхватывая из рук Ганнибала лист и читая. По мере прочтения его глаза из просто озадаченных становились всё более изумлёнными и шокированными. Он был настолько поражён увиденным, что даже не заметил, как сам отложил бережно оберегаемый им до сих пор пистолет на каминную полку, чтобы поправить очки и перечитать всё ещё раз. Закончив читать, он бесцельно осмотрел вензеля на документе и в порыве вполне обоснованного, как ему казалось в ту секунду, гнева с ожесточением разорвал его пополам. — Что ты делаешь, Уилл?.. — печальным взглядом следя за его действиями, спросил Лектер. Грэм отрицательно качал головой, складывал разорванные половинки вместе и рвал снова, до тех пор, пока лист не превратился в мельчайшие обрывки, которые он смял в руке, а после, с видом вполне обыденным, отклонил заслонку камина и вышвырнул туда получившийся мусор. Уилл отряхнул руки, взял свой пистолет с каминной полки и ясными глазами ангела посмотрел на Лектера. — Не хочу ничего знать об этом, — сказал он тихо, но твёрдо. — Теперь твой паспорт, — протягивая его, прокомментировал Лектер. Уилл с усмешкой взял у него паспорт, пролистывая до нужной страницы, и без сожаления вырвал её, смял и отправил в камин вслед за обрывками листа. — И мой тоже, — передал Лектер ему новый предмет для вымещения гнева. Уилл раскрыл его паспорт — совсем ещё новый, будто бы только из типографии. Он взглянул на первую страницу и, пытаясь не улыбаться, что выходило у него скверно, спросил, поглядывая на Лектера с лёгкой сумасшедшинкой во взгляде: — Ганнибал Грэм, — он помолчал. — Это что, смешно, по-твоему? — Если ты так считаешь — пожалуй, — не стал спорить Ганнибал, закладывая руки за спину. Уилл, внезапно меняясь в лице и обретая угрожающий вид, резким движением разодрал в пальцах несчастный, ни в чём не виновный и совсем-совсем новый паспорт пополам. Вместе с обложкой. Обрывки прилетели доктору Лектеру под ноги. Тот, как и в случае с тарелкой, не побрезговал поднять их с пола. — Более правдоподобной версии оглашено не будет, — сообщил он, откладывая половинки паспорта обратно на полку. — Я понял, — ответил Уилл. — Теперь хочу услышать объяснение всего этого. — Жаль, ты ничего не вспомнил, — посетовал Ганнибал, — я отчасти надеялся на это. — Он повернулся к Уиллу спиной, уходя к креслу у окна и усаживаясь. Жестом руки он пригласил Грэма сесть наискосок от него, на диван. "Он всё ещё помнит, что у меня в руках пистолет? Или тот неисправен?" — Уилл для верности оглядел оружие и, не доверяя взгляду, принялся открывать окно. Распахнув его, он нашёл глазами цель — одну из досок забора вдали и, прицелившись, нажал на курок. — Ты хочешь… — начал было Ганнибал, но его слова заглушил выстрел. Грэм, однако же, убедился в полной боеспособности оружия. Закрывая окно, он бросил взгляд на Лектера. Тот, видимо отдавая должное его сноровке и ловкости, чуть кивнул, но никак более этот его выпад не обозначил, и снова предложил занять место на диване. С осознанием исправности пистолета, Уиллу, однако, было куда спокойнее. Он подошёл и сел туда, куда и указывал Ганнибал. — Выслушай меня спокойно, — попросил он. — Я постараюсь пролить свет на случившееся, и, быть может, ты сможешь понять себя прежнего. Едва ли, — подумал Грэм. — Я знаю, что ты убиваешь людей, а после употребляешь их в пищу, — выбирая для окраски слов особый отличительный сорт ненависти, сквозь зубы прочирикал птенец Грэм, — я знаю, что был признан нестабильным… сумасшедшим, и потому содержался в изоляции. Убийца плюс душевнобольной. Почему бы и нет, — Уилл упал на спинку дивана, напряжённо выдыхая и поднимая глаза к потолку. — Ты не сумасшедший, — сказал Ганнибал, внимательно вглядываясь в лицо Грэма. — Это неважно. Не я должен сейчас говорить. Ты — убиваешь людей? И съедаешь? — Да. Да, некоторые их части. — Даже не скрываешь этого… — От тебя мне скрывать нечего. — Ты хочешь, чтобы тебя арестовали? — Нет, — честно ответил Лектер. — Тогда почему ты всё это мне рассказываешь сейчас? — Понимаешь, Уилл, — Ганнибал сдвинулся на край своего кресла, чтобы подчеркнуть важность своих слов, — если к нам в дом заявятся агенты ФБР, то арестовать им придётся и меня, и тебя. — Я не удивляюсь этому… — произнёс Грэм. — Несмотря на то, что я никого не убивал. Доктор Лектер опустил взгляд к полу. — Раньше — не убивал… — Не продолжай, — грубо оборвал Уилл. — Второй раз эта уловка не сработает. Ганнибал взмахнул рукой, показывая, что насильно он ни в чём Грэма убеждать на этот раз не станет. — Я просто расскажу тебе кое-что о твоём доме, а ты сам решишь, верить в это или не верить, — сказал он. — Что ты помнишь о человеке по имени Александр Цэхх? — Я его называл Зэхх, — произнёс Уилл, — Если это тот, о ком я думаю. — Один из твоих бывших… — подвешивая в воздухе окончание фразы, замолк Лектер. — Одно из моих бывших дел, — договорил за него Уилл, нахмурившись. — Да, — согласился Ганнибал. — Представь себе, что этот самый Зэхх однажды бежит из тюрьмы и отправляется прямиком к твоему дому с тем, чтобы отомстить тебе за то, что ты с ним сделал. — Я ничего с ним не делал, — бегло пробормотал Грэм. — Он был другого мнения, считая, что именно по твоей вине он лишился кисти правой руки, а для него это, ты знаешь, огромная потеря. Всё равно, что похоронить единственную и горячо любимую супругу. — Понятно с этим. Дальше что? — почти спокойно, но по-прежнему недовольно, встрял Уилл. — Следует упомянуть, в каком состоянии тогда находился ты. У тебя в тот момент было что-то сродни депрессии, из которой ты, вопреки собственным заповедям, избавлялся довольно посредственным способом. — Каким способом? — С ожесточением искал решения проблем на дне бутылки. Я опущу подробности. Спасибо и на этом, — мысленно поблагодарил Грэм Лектера за тактичность — он бы тоже не хотел вдаваться в описание этого процесса. — В таком виде Александр тебя и застал. По случайности, я проезжал мимо твоего дома… — По случайности? — Не совсем, — приостановился Ганнибал. — Честно говоря, я и сказал Зэхху твой адрес. Да и привёз его к тебе тоже я. Уилл, устав реагировать на шокирующие детали происшествия, лишь поднял брови, испытывая смесь презрения и недоумения. — Что же вам помешало? — бездумно ляпнул он. …приготовить рагу из моих почек, — докончил он в голове. — Ты помешал, — ответил Ганнибал. — Интересно-то как… — пробормотал с невесёлой улыбкой Грэм. — Не слишком, — опроверг Лектер, словно воспоминания об этом были ему неприятны. — Желанием Зэхха было не просто тебя убить, а — он так и не признался почему — сжечь тебя заживо. Но ты был под действием алкоголя, это, в конечном итоге, оказалось причиной провала его плана отмщения. — Как это?.. — складывая руки в замок, спросил Грэм. — Он взял за правило сжигать только трезвых? Шутка была почти смешной, но Ганнибал и не подумал ей улыбнуться. Он весь — целиком и полностью — был погружён в мысли о той ночи в компании Зэхха и Грэма, и эти мысли не позволяли ему отвлекаться на усмешки и сбиваться. — Зэхх облил бензином всё, что планировал уничтожить. Тебя, весь твой задний двор и то, что попалось под руку. Ему пришло в голову, что поджечь весь твой дом с тобой внутри будет даже лучше, чем тебя одного. Сначала мне показалось, будто тебе уже на всё плевать — тебя слишком мучило похмелье, и ты не производил впечатления человека, которого что-то ещё держит в этом мире. — И что же? — шепотом спросил Грэм, желая уже услышать, чем же всё закончилось. — Я, каюсь, просто стоял и смотрел со стороны. Привычный ракурс? — подумалось Уиллу. — Я успел уже мысленно вычеркнуть тебя из списка живых, — пожал плечами Ганнибал. — Но ненадолго. До тех пор, пока ты злой, как сам дьявол, не вырвался из горящего дома, пугая несчастного безрукого Зэхха, и не прикончил его. Уилл молча и не меняясь в лице, посмотрел на Ганнибала. — Я стоял в пяти шагах и видел всё очень подробно, — представляя всё это в уме, произнёс Лектер. — Ты проткнул его чем-то вроде острой щепки, а когда та сломалась, продолжил начатое руками. Ногтями и пальцами рвал его шею до тех пор, пока он не перестал дёргаться и сопротивляться, а потом поднялся и, размазывая его кровь по лицу, остался стоять над его трупом, тупым взглядом уставившись ему в лицо. Позади тебя горел твой дом, усеивая двор пеплом и обдавая жаром, но тебе, мне показалось, до этого не было дела, — он на мгновение приостановился. — Я увёл тебя подальше от огня — от тебя непередаваемо разило бензином, коснись тебя пламя, и ты бы вспыхнул, как факел, и, если бы не сгорел, то долго бы мучился от ожогов. Проделав всё это с Зэххом, ты значительно ослабел и, знаешь, тебя даже вытошнило прямо мне на пальто. Грэм отвернулся от Ганнибала, услышав об этом. — Я отвёз тебя к себе домой, забрав и тело Зэхха, и вызвал пожарных. От тела я избавился, а тебя, наглотавшегося дыма, перевозбуждённого и истощённого запоем, некоторое время… — Хватит, — попросил Уилл. — Красивая история. — Тем не менее, сейчас мы живём здесь, вместе, живём тихо, никому не мешаем, я взял твою фамилию, и, кроме меня, о случившемся так до сих пор никто и не знает. — Сомневаюсь в её реальности. — Я могу предоставить доказательства, — спокойно проговорил Лектер, медленно прикрыв глаза. — Да и ты уже, наверное, видел задний двор своего дома. Новым хозяевам ты рассказывал о взрыве баллона с газом, но никакого баллона, конечно, не было. — Собаки… — проговорил Грэм. — Да. Когда мы покинули дом, некоторые из них убрели в поисках пищи. Те, что остались, находятся в приюте для животных. Если хочешь, можем забрать их оттуда. И одна… она, к сожалению, сгорела в ту ночь. — Знаю, — сказал Уилл, не желая спрашивать, кто именно стал жертвой огня, предназначенного ему. — Ты веришь мне? — спросил Лектер. Уилл отрицательно и рассеянно помотал головой. — Да, — ответил он, вопреки этому, — я не верю, но почти уверен, что что-то такое действительно было. Не так, не таким образом, но было… Но я не понимаю, — он потёр губы костяшками пальцев. — Что именно? — Насчёт фамилии. Ганнибал помолчал, после чего ответил: — Я покажу, если хочешь. — Нет, не надо… Хватило паспортов и свидетельства, — пробормотал Грэм. — Хорошо, — не стал Лектер настаивать. Грэм посидел некоторое время в тишине, ничем и никем не нарушаемой, и поднялся с дивана. Обманув ожидания Лектера, он не повернул к выходу, а, поднявшись по лестнице, ушёл на второй этаж.