Liloo was here

— Это же Аккад! — плясала Лилу. — Белбридж бы от зависти обосрался, если бы знал! — Ты всегда можешь привести его сюда после того, как мы закончим квест, — широко улыбнулся Джеймс. — Я хочу, чтобы он обосрался от зависти, а не от страха, Джим, — подняла бровь Лилу. — Не вижу повода для страха. Вильгельмина и Скорпи переглянулись и в один голос пояснили: — Это Ирак. — И? — продолжал картинно недоумевать Джеймс. Скамандеры пришвартовали яхту на неприметном, относительно пустынном берегу Евфрата, пересчитали свою наличку и свалили куда-то в сторону Багдада, «пополнить запасы», как они выразились. С логистикой пока получалась конкретная срань, но близнецы, узнав, что один из схронов находится в Греции, сказали, что без подготовки они туда ни ногой, и направили яхту на юго-восток. Лилу решила с ними не спорить, особенно после того, как Малфой, услышав слова «точка под Афинами» истерически заржал. Ну да, греки были извращугами и в Древности вывели кучу чудиков. Дядя Хагрид все мечтал туда съездить, но у него стояла особая пометка в личном деле, так что визу ему не дали бы никогда. — Ладно, кидайте диагностические чары во все стороны, только не смейте вскрывать что-либо без меня! — распорядилась Лилу. — А я пока попробую найти Тщеславие. Пёс первым пожал плечами, отвернулся и кинул широкое Специалис Ревелио на ничем не примечательный пустынный участок. Лилу закрыла глаза и отпустила свой разум погулять. Пёс и Альбус, как обычно, ощущались как дверь сейфа. Хьюго, перестраховщик, рассматривал карту и проверял расчеты, беспокоясь, не ошибся ли он. Джеймс считывался с помехами, но он больше посматривал на Вильгельмину, чем занимался поисками. Вильгельмина смутно беспокоилась, не погубила ли милая мама ее теплицу со шпорниками и наперстянками. Скорпи молился Одину, Зевсу и Будде, чтобы эти раскопки не были похожи на тот кошмар, в который его команда ликвидаторов вляпалась в Ниппуре. Хм. Что ж, стало понятно, почему Малфой столько бухает: денег он тогда прилично поднял, смог наконец погасить семейные долги, но ему до сих пор снились кошмары о той кровавой бане. И как он ехать с ними согласился?.. Лилу оставила его и потянулась разумом вниз, вниз, вниз… …пусто. Здесь не должно быть пусто, какого черта? Она открыла глаза, хмурясь, и увидела прямо перед собой лицо Риддла. Он выглядел постарше нее, и у него в волосах была белая прядь, а от шеи и дальше, скрываясь под воротом рубашки, шел след ожога, словно кто-то саданул по нему плетью Адского Пламени. По свою сторону маятника Лилу видела его таким только один раз. — Думаю, времени у меня немного, — быстро проговорил Риддл. — Здесь зеркало можешь не искать: оно будет в пещере на Диамир, когда понадобится. Запомни: все крупные волшебные рептилии понимают парселтанг, не только василиски, и с ними можно договориться. И не верь… Он растаял в жарком мареве, не закончив фразу. Ну отлично, и как она будет объяснять это ребятам? С другой стороны, Риддл обеспечил ее спойлером. — Хью, ты рассчитал финальную точку? — спросила она кузена. — Да, это… — начал Хьюго. — Диамир? — закончила за него Лилу. Хьюго нахмурился. — Ты это считала, или?.. Лилу вздохнула и окликнула остальных: — Ребята! Схрона здесь уже нет. Мне было видение. Впрочем, отсутствие схрона — не повод не пройтись по местности с переносным рентгеном, чтобы потом похвастаться в чате магистров археологии тридцать второго года выпуска. Лилу скосила взгляд на братьев, а затем на кузена. Бесполезный совет, Риддл. Она не могла представить ситуацию, в которой бы добровольно раскрыла своей родне владение парселтангом. Вот уж нет. *** — Вильгельмина, душа моя, что у тебя есть? — Да как тебе сказать. У меня много чего есть, вот только поможет разве что от шушеры, а там нас могут ждать такие гады, что хоть сейчас могилу копай, они это просто переварят. — А давай пули в этом обваляем. — Так вот за чем вы мотались! Ну вы отбитые. Дедушка Ньютон вами так гордится, должно быть. — Ага, так в гробу вертится, что с него можно весь Лондон электричеством обеспечить. — Давайте вот в этом. Только в перчатках, иначе сами ляжете. — О, а это Аква Тофана там у тебя? — Ага, концентрат. Пока Скамандеры с Вильгельминой что-то мутили с огневым запасом, а Скорпи в компании Джима и Альбуса вскрывал вход в подземный лабиринт, Лилу для оставшихся заинтересованных разбирала мозаику с посланием от Древних магов, которые возвели эти катакомбы. — На этом месте Герпий Омерзительный призвал семь демонических сущностей. Ну как обычно. Если случается срань, то это Герпий виноват, — хмыкнула Лилу. — Хоркруксы, василиски, — кивнул Пёс, и ого себе познания для парня, который даже Хогвартс не посещал. — Не удивлюсь, если он и Аваду изобрел, — проворчал Хьюго. — Да не, это персидские скотоводы, — припомнила Лилу курс продвинутой Истории Магии. Студенты очень зря отказывались от «не особо важных» предметов после пятого курса. С дядей Хагридом все было понятно: народ просто боялся за свою жизнь (за всю многолетнюю практику на подготовку к ЖАБА у него пошли только Скамандеры, но они были психами, да и школу в итоге бросили). А прочие преподаватели «дополнительных дисциплин», отсеяв незаинтересованных, начинали жечь напалмом. Мадам Браун-Бут-Смит-Монтекки рассказывала, как можно набрать клиентуру среди магглов — членов парламента, например, — поднять денег на этом и обойти наиболее неудобные для практики законы Министерства. Профессор Окли травила уморительные исторические анекдоты и да, откапывала историю создания заклинаний и разнообразные вышедшие из моды проклятия. Но больше всех жестил профессор Лонгботтом: та же Вильгельмина называла продвинутую Травологию «курсы будущих Черных Вдов». — После того, как Герпия умертвили, на Народном собрании было решено раскидать запертые сущности по всему свету, потому что местные колдуны подозревали, что у него остался какой-то хитрый план на случай собственной кончины. — Продолжила изучать фреску Лилу. — Логично. И тогда же Андрос Неуязвимый принес торжественную клятву, что проследует за Герпием в самый тартар, но не даст ему завершить начатое и поработить всех колдунов на веки вечные. А Герпий когда-либо говорил о порабощении? Мне казалось, что он просто долбанутый, и с чувством юмора у него не очень. — А зачем еще, по-твоему, создавать хоркрукс и выводить василисков? — поднял бровь Пёс. — Думал, что в хозяйстве пригодится? — пожала плечами Лилу и вновь обратила взгляд на фреску. — Здесь хранится сосуд с демоном Уныния, опасно для жизни, не входить, бла-бла-бла. Интересно, как они с месопотамскими магами сговорились, они же друг друга терпеть не могли. — Видимо, Герпий и им насолил, — пришел к разумному выводу Хьюго. — Открыто! — крикнул Скорпи, широким жестом указывая на открытые каменные ворота, за которыми виднелась лестница вниз. В пятидесяти метрах от них по дороге прошла пешая группа маггловских туристов. Лилу только понадеялась, что они свалят побыстрее, вдруг что-то пойдет не так? Джим и Скорпи вошли первыми, оба с палочками наизготовку; в левой руке Джеймс держал армейский фонарик, освещая дорогу. Затем Альбус, накладывавший диагностические заклинания одно за другим. За ними шли Хьюго и Вильгельмина — последняя поправляла пояс со склянками. Следующими спускались Скамандеры с безразмерными сумками, а замыкали шествие Пёс и Лилу. Переглянувшись, они подняли палочки и запечатали проход для любых организмов кроме человеческих. — Судя по запаху, ни один самоубийца не входил сюда последнюю тысячу лет! — оптимистично сказал Скорпи. Лестница начинала расширяться. — Будем надеяться, что все монстры давно передохли, — проворчал Хьюго. — Я бы не стал на это рассчитывать, — с деланным легкомыслием сказал Лоркан. — Ты принюхайся, тут все пропитано магией. Они могут спокойно жить за счет этого. Что значит… — Они живы. Сильны. Но голодны и очень злы, — мрачно закончил за него Лисандер. — Твою мать, — вздохнул Альбус, но Лилу чувствовала в его голосе маньячную ухмылку. Послышался мягкий рык, где-то внизу начал пробиваться свет факелов. Джеймс выключил фонарь, и они спустились к первым стражам катакомб. В огромном гроте, который факелы, конечно же, освещали недостаточно, тусовалась целая стая… — Церберы, — обреченно проговорил Скорпи, прячась за углом вместе со всеми. — Ненавижу, блядь, церберов. — Ты ебанулся, что ли? — прошипел ему Хьюго. — Дядя Гарри справился с цербером на первом курсе одной флейтой, хотя не умел играть, возьми себя в руки, Малфой, ты здесь музыкант, призови гитару и жахни! — Меня может загнать на дерево чихуахуа, а ты хочешь, чтобы я вышел и сыграл вот им? — панически и ехидно одновременно отбрил Малфой, демонстрируя свои дрожащие руки. — Я же говорил, что гранатомет пригодится, — сказал Лисандер. …а парни явно приняли гибель родителей близко к сердцу. Достаточно, чтобы из специалистов по магическим животным переквалифицироваться в специалистов по умерщвлению оных. — Да-да, ты был прав, — проворчал в ответ Лоркан, просовывая в одну из сумок руку с палочкой. — Акцио, М-20! Альбус положил ладонь ему на предплечье и ровно произнес: — Побереги снаряды. — Он сделал короткий взмах палочкой в сторону выхода. — Акцио, Гибсон Малфоя. — Я же сказал, что не могу игра… — раздраженно зашипел ему Малфой, но фразу он не закончил. Альбус поймал гитару за гриф, бросил на Малфоя последний нечитаемый взгляд и со словами «смотри и учись, ссыкло» вышел к церберам. Альбус, в отличие от Джеймса, не питал особой страсти к гитаре. Зато играл он хорошо. Лилу узнала перебор и захихикала. Было все же у Альбуса больное чувство юмора: он играл битловскую «Эй, бульдог». Лили с Джеймсом (на лице которого цвела дикая ухмылка) вышли в открытую часть грота вслед за братом, и они втроем вывели: — Sheepdog, standing in the rain! Ближайший к ним цербер уселся на свой внушительный зад и зычно, но очень тоненько тявкнул. Второй, чуть подальше, повысовывал языки и завилял хвостом. — Bullfrog, doing it again, — присоединился к ним Хьюго. Еще парочка церберов у стены начала покачивать головами. Они не нападали, это было хорошо, но и не засыпали, какого черта? — Some kind of happiness is measured out in miles, — вышли к ним Пёс с Вильгельминой, Пёс, правда, держал палочку наготове. Некоторые церберы… будто… пританцовывали? Качались из стороны в сторону, по очереди поднимая огромные лапы. — What makes you think you're something special when you smile? — Последними укрытие покинули Скамандеры; мрачного, дрожащего Малфоя Лисандер тащил на плече. Церберы выстроились вокруг них и начали водить какой-то сатанинсий собачий хоровод. — You can talk to me… Проход там, ходу! — рявкнул между строчками Джеймс. И вся пестрая компания, вихляя между огромными собачьими лапами, зигзагами побежала в сторону следующего препятствия. Чего-то похуже. Узкий коридор между гротами был длиной всего метров пять, но зато в него точно не пролезла бы широкая песья морда. — Ну что, готовы? — спросил Альбус и всучил Скорпи его гитару, на что тот закатил глаза и повесил инструмент за спину. Скамандеры с громким, дружным щелканьем вставили магазины в свои автоматы и кивнули. — Кто стрелять умеет? У нас еще есть, — мило предложил Лоркан. Альбус с Джеймсом коротко переглянулись, будто переговариваясь без слов. Спустя мгновение Альбус пожал плечами и взял палочку старшего братца в левую руку, а Джеймс полез в гостеприимно распахнутую сумку к Лисандеру. Пёс кинул пару заклятий диагностики во тьму и помрачнел. — Здесь барьер, который защищает церберов от того, что ждет дальше. Освещения там нет, так что накладывайте ночное зрение. Скамандеры синхронно вздохнули и полезли за дополнительными магазинами. — Не василиск, потому что нужно видеть его глаза, чтобы умереть, — сказал Лисандер. — Не мантикора, которая не видит в темноте, — добавил Лоркан. — Десять галлеонов на химеру, — хором закончили они. И прошли через барьер первыми. Своды пещер тут же огласили автоматные очереди. — Эй, меня подождите! — последовал за ними Джеймс. — Психи, — бросил Альбус и пошел следом, держа обе палочки наизготовку. — Тем, кто никогда не кидался Авадой, советую научиться прямо сейчас, — хмыкнул Пёс, и весь оставшийся отряд авантюристов покинул короткий коридор. Зеленые силуэты химер с огромными блестящими зрачками и обнаженными в оскалах зубами падали, получив очередь в голову или грудь, но на их место тут же приходили другие. Лилу и Хьюго держали щит над головами, чтобы твари не застали их врасплох, за выстрелами не было слышно ни голосов ребят, ни визгов умирающих волшебных мутантов… — Шум? Что за шум? Еда? — вдруг сказал какой-то сонный, сиплый, скрипучий голос, словно он был прямо у Лилу в голове. — Что… Лилу оглянулась. Кроме них и бешеных химер в пещере никого не было, но по правую руку от них чернел проход к следующему препятствию. Нет, нет, секунду. Она не могла услышать ничей голос за всей этой пальбой. Значит, это была магия. Парселтанг — волшебная способность. Потому что змеи на самом деле глухие. В следующей пещере был василиск. Лилу закрыла глаза и выдохнула. Она не могла раскрыть свою способность братьям. Но в таком шуме они ничего не услышат. — Здравствуй, милый змей, — прошипела Лилу. Голос больше не был сонным. Он стал… радостным. — Создатель?! Ты вернулся! Здесь так скучно, создатель! …и-и-и василиск спятил от одиночества и принял ее, видимо, за Герпия Омерзительного. Забавно, а ведь ходили слухи, что древний василиск помер еще полторы тысячи лет назад. — Мне нужно забрать свою вещь, мой дорогой. Ты там один? Время, время заканчивалось вместе с химерами. — За стеной бродит парочка мерзких-хохлатых с хвостом-жалом. Они раздражают, но не могут ко мне пройти, так что я их игнорирую, они скучные. — Ты можешь их скушать для меня, а затем спрятаться, мой хороший? Со мной люди, которые не должны о тебе знать. — Смогу! Смогу, создатель! — Давай, сейчас! Сквозь выстрелы послышался громоподобный треск. Змеиный дедушка, видимо, ломал стену. — Это что за хрень?! — гаркнул Джеймс. — Черт его знает, но потолок пока не рушится! Поднажмем! Жуткий треск камня прекратился. Последняя химера активно уходила от выстрелов, у Джеймса кончились патроны, на его место встал Альбус и теперь посылал в извращенный плод древнегреческой фантазии взрывные заклятия с двух рук. — Тесните ее! — гаркнул Пёс, целясь: на кончике его палочки уже формировалось неизвестное Лилу проклятие. Альбус сменил взрывные на пресс, зажимая химеру с двух сторон, и Пёс прошептал формулу проклятия на каком-то из языков германской группы, в которых Лилу вообще не разбиралась, за исключением родного английского. Смерть на тихих крыльях пронеслась мимо, оставив после себя лишь кладбищенский холод. Химера замерла и обратилась в мраморное изваяние. — Эффектно, — в резко наступившей тишине негромкий комментарий Альбуса прозвучал почти оглушающе. — Где выучил? Пёс смотрел то на химеру, то на свою палочку, и на лице у него было отчетливое отвращение. — Учись у друзей, учись у врагов. Из прохода в следующую пещеру послышался высокий, гневный взвизг, который тут же оборвался. — Достану-ка я все же гранатомет, — весело сказал Лоркан. В этот раз Альбус не стал его останавливать. *** Зеркало стояло в круге из клинописных заклятий, которые ограничивали его влияние на окружение. Скамандеры накинули на него кусок шкуры с жопы железнобрюха, и после многочисленных диагностических заклинаний (Скорпи после кровавой бани в Ниппуре выучил все диагностики, известные волшебникам двадцать первого века) Пёс отцепил его от постамента. — Лучше бы нам уйти, пока местный василиск не переварил мантикор и не занялся нами, — оптимистично сказал Джеймс, тыкая носком ботинка в огромное (видимо, невкусное) скорпионье жало. — О, да, — хмыкнула Вильгельмина. — Скорпи, доставай гитару и поплясали отсюда. Малфой понял ее буквально, и Лилу очень жалела, что это никто не снимал. Он обреченно вздохнул, перевесил гитару на левое плечо. А затем решительно (и очень быстро) заиграл сиртаки и вприпрыжку, тоненько визжа, припустил к пещере с церберами. Когда отряд, повизгивая от смеха, побежал за ним нестройной гусеничкой, Лилу обернулась и сказала выглядывавшему из-за одной из колонн хохолку: — Я вернусь за тобой. — Я буду ждать, создатель, — сыто и довольно прошипел василиск ей вслед.