Сложные дети

      Медленно тянущееся время явно заключило сделку с яркой лампой, не позволяя мне сделать практически ничего. Прислушиваясь к происходящему за пределами клетки и с трудом различая звуки, я едва сдерживалась, чтобы не попросить воющую белугой соседку немного помолчать и дать мне разобраться в происходящем.       Эта рёва, ровно сидящая на пятой точке, не нашла ничего лучше, чем плакать о своей погубленной судьбине, слушая причитания и утешения не менее голосистых товарок. Те настойчиво твердили, что, когда мужественный молодой человек откроет дверь, они тут же сбегут и будут жить долго и счастливо, и вообще всё будет хорошо. Я очень на это надеялась: чем лучше остальные беглецы смогут перетянуть внимание охранников на себя, тем лучше для меня.       Кто-то из мужчин восторженным шёпотом уверял Крокодайла в том, что поможет ему с освобождением людей. Тот лениво поддакивал, не особо вникая в происходящее, но даже так вызывал щенячий восторг пленниц всех возрастов. Хотелось закатить глаза.       Даже слепому было ясно, что этот аферист, как и я, просто собирается использовать людей, точно червяков для приманки. Я помнила слова Алхимика о том, что Крокодайл — логия. Единственной здравой причиной, почему он до сих пор не сбежал, было то, что его сдерживал и ослаблял кайросеки. Сейчас он не сможет сбежать в одиночку. Только поэтому я решилась вообще связаться с ним, без страха быть брошенной в этой же самой клетке.       Притворяясь абсолютно слепой, я из-под ресниц смутно различала приблизительное месторасположение клеток, видела двери, ведущие из помещения. Дело оставалось за малым: освободить Крокодайла, дать ему освободить остальных пленников и, пока те будут отвлекать охрану на себя, сбежать самой. Для этого нужно будет зайти за клетки напротив, попросить какого-нибудь храброго идиота открыть их и спасти страдальцев, а самой вдоль стены добраться до главных дверей и выскользнуть на улицу, пока не улеглась суматоха. План не ахти какой, но ситуация ни к чему лучшему не располагала. Встряла я по-взрослому.       Звуки шагов стали звучать глуше. В бок резко саданула чья-то пятка. Вот скотина! — Сейчас, — приказал Крокодайл, настойчиво тыча в меня своей культяпкой. Он хоть знает, какие у него сапоги больнючие? — Конечно, дядя Крок!       Мило улыбнувшись, схватила скривившегося парня за штанину и засунула под неё свою ледяную ладошку. Крокодайла всего аж передёрнуло. Так тебе! Ха!       Вдоволь облапав чужую дёргающуюся ногу и найдя-таки кандалы, я многозначительно поиграла бровями, заявляя: — У вас такие изящные щиколотки, дяденька, мне бы такие, — в ответ мне буквально прошипели: — Кончай заигрывать, куколка, не доросла ещё.       Да ну вас. Надувшись, я полностью сосредоточилась на вскрытии замка, надеясь, что неожиданный напарник догадается проследить за тем, чтобы к нам в клетку неожиданно не нагрянули местные часовые. Правая рука, не способная больше нормально удерживать отмычку, с каждым движением раздражала всё сильнее и сильнее. Если бы только она осталась целой! Если бы только!.. — Долго возиться будешь, а, криворучка? — вежливо поторопил меня Крокодайл, но тон выдавал презрение. Так и хотелось ему плюнуть в лицо, но было нельзя.       Лучше как-то отвлечься.       Не переставая выбивать цилиндры, я кокетливо улыбнулась и провокационно спросила у парня: — А вы женаты? — Нет, м-м!.. — судя по оборванной концовке, Крокодайл уже понял, что надо было отвечать «да». Теперь уже поздно… — Бедненький, никто вас не любит! — воскликнула я. — Хотите, расскажу вам десять способов, как привлечь девушку?       Пленники весело захихикали. Резко передавившая запястье рука, чуть не вывихнула мне сустав. Раздражённый голос жёстко посоветовал: — За языком следи.       Какие мы гордые…       Щёлкнул замок. Отлично. — Прошу на выход, сэр Крокодайл, — с той же улыбкой произнесла я. — Вы свободны. — Замечательно, — брякнул металл. Раздался вздох облегчения.       Зародившийся ропот среди пленников уже был готов перерасти в крики и овации, когда местный герой раздражённо произнёс: — Тише, — его низкий голос сменился шелестом песка. Клетка погрузилась в молчание.       Раздался топот ног! Шорох, наполнивший всё вокруг, смешался с восторженными криками людей! — Да!!! — Свобода!!!       Я чуть не взвыла: идиоты! Зачем они кричат?!       Дёрнув первого попавшегося пленника за одежду, я спросила, что происходит, услышав: — Этот парень превратился в песок, а потом свернул всем шеи, ха-ха-ха! Давай быстрее, открывай клетки!       Визг пил прекратился, раздался выстрел, женский визг! Что происходит?! Громыхнул замок. — На выход.       Одуревшая от радости толпа хлынула наружу! Выстрелы стали чаще! Откуда стреляют?! — Теперь я вам всем покажу! — орал какой-то увечный головой. — Дозор вашу клоаку уже через час прикроет!!! Кха! — бравурные угрозы оборвал хрип. Призрак свободы сносил людям головы!       Подскочив на ноги, сощурилась и подошла к распахнутой двери опустевшей клетки. Откуда стреляют?       С трудом угадывая впереди себя предметы, перебежала за соседнюю клетку. Кто-то вцепился в рукав! Резко сдёрнув чужую руку, зашла в тень, где приоткрыть глаза стало чуть легче.       По каземату метались люди, точно куры, которым отрубили бошки! Кто-то бросился открывать другие клетки. Другие — прямиком на выход! Угрозы, ругань, крики! Выстрелы. Стреляли сверху. Задрав голову, я зажмурилась: свет ударил прямо в глаза, чёрт!       Отступая всё дальше в тень, к стене, я щурилась, с неприязнью смотря на людей, отчего-то решивших, что, сбежав из клетки, они стали свободны. Наивные.       Думая о том, как бы не попасться под шальную пулю и суметь проскользнуть в двери, где сейчас была давка, я зашла за клетку. Никто на меня не обращал внимания. Со звоном разбился один прожектор!       Хорошо, всё хорошо, всё хорошо… Мне даже лучше. Тьма обволокла тело, позволив облегчённо выдохнуть и, пятясь, приоткрыть глаза.       Шаг назад. Ещё один и ещё!.. — Далеко собралась?       Рот зажала ладонь. Дёрнувшееся вперёд тело резко вздёрнули в воздух, ледяная рука перехватила талию, прижимая меня к чужому торсу. В нос ударил запах крови. Совсем свежей крови, медицинской стали и едкого формалина. Одуревшее от страха сердце колотилось в ушах: казалось, меня обнял давно остывший мертвец.       Невольно затрепыхавшись, я тут же затихла, чувствуя железную хватку. Мышцы чужих обманчиво тонких и гибких рук были твёрдые, точно окоченевшие после смерти.       Не двигаясь с места, Живодёр медленно убрал жёсткую ладонь с моего рта и прошептал: — Как ты думаешь, далеко они убегут? Кто-нибудь из них доберётся до улицы? — Нет, — хриплый ответ, в котором я была готова поклясться. — Разве что Крокодайл. — Что-то он не торопится.       Я нахмурилась. В смысле не торопится? Значит, он ещё не сбежал? Почему? Наблюдая за тем, как ворвавшиеся в помещение охранники стреляют в кричащих беглецов транквилизатором, я пыталась найти взглядом фруктовика, но безуспешно. — Логия… — задумчиво протянул Живодёр, смотря куда-то вверх. — Давно я их не видел. Насколько помню, их во всём мире существует всего около двадцати. Настоящая диковинка.       Задрав голову, я изо всех сил сощурилась и смотрела, как Крокодайл, явно собиравшийся уйти через дыры в прогнившем потолке, на глазах превратился в песок. Смотрелось удивительно… Завораживающе. Пока брошенная сбоку сеть не превратила его обратно в человека. Тоже кайросеки?       Крокодайла отбросило вниз! Зацепившись за балку, он попытался было скинуть с себя сеть! Сверху спрыгнул охранник. У самой крыши виднелись ещё фигуры. Так вот откуда стреляли! Размах! По хватающейся за балку кисти беглеца со всей дури вдарили кистенём!       Руку — в мясо.       Резкий крик, падение, грохот! Свалившийся с дикой высоты парень хрипел, лёжа на железной крыше клетки. Я невольно поморщилась: так ведь и позвоночник сломать можно. Повисшая вдоль прутьев левая рука, на которую пришёлся удар, превратилась в месиво из выпирающих наружу костей и мышц. Живодёр прицокнул языком. — Только товар мне почём зря портят, будто бы в первый раз побег происходит. Впрочем, раба-логию и так с руками оторвут, вне зависимости от его целости. — Разве вы занимаетесь работорговлей? — решилась я таки подать голос. Висящее тело начинало затекать. — Я? Нет, но вот он занимается, — указал Живодёр на вошедшего в помещение мужчину. — И причём довольно успешно.       Замерев, я смотрела на идущего к нам Дьюка, который с удивлением рассматривал произошедшее побоище. Украдкой смеющийся хозяин помещения, пока его гость не дошёл до нас, отметил: — Вкус у него точь-в-точь как у Алхимика. Мишурная роскошь. Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я снял с его картин те уродливые золочёные рамы, которые на самом деле оказались обычной нержавейкой. Давно не виделись, Дьюк! — тут же весело поприветствовал он нового мафиози Норд Блю. — Вряд ли кто-то из нас скучал, — ответил тот и, бросив на меня взгляд, с усмешкой добавил: — Понравилась игрушка? Джокер-то не будет против? — Разве мне требуется его одобрение?       Меня наконец поставили на ноги, но жёсткие пальцы на плече явно намекали на то, что дурить мне не стоит. Ладно-ладно.       Не сходя с места, Живодёр наблюдал за тем, как охранники затаскивают пойманных пленников обратно в клетки. Попытка бегства обернулась тотальным провалом.       Не переставая смотреть на меня, Дьюк спросил: — За сколько перепродашь её на пару месяцев? Мне бы сейчас не помешала точка контроля над Джокером. — Она не для перепродажи, — тут же ответил Живодёр, прижимая меня к себе. — К тому же ты слишком любишь ломать людей. И слишком хорошо умеешь это делать. — Не смеши меня! — воскликнул его собеседник. — Можно подумать, ты без этого обходишься. Да и вообще, без моей наводки ты бы и не узнал о том, что она на твоей территории. Ну. Так сколько? Полмиллиона? Больше? — За деньги ты её не выкупишь, Дьюк. Я всё сказал.       Высунув язык, я заявила: — Вот, я бесценна, так что идите отсюда! Идите-идите! — замахала я дрожащими руками.       Полмиллиона… — Слышал? — с насмешкой переспросил Живодёр у начинающего закипать Дьюка. — Расслабься, придумаешь что-нибудь другое. Кстати, никто из тех людей, которые были отобраны для продажи, не пострадал. Проходи пока в мой кабинет, он в прозекторской — первая дверь направо. Там всё обсудим.       Внезапно остыв, Дьюк спокойно кивнул и оставил нас вдвоём. Присев передо мной на корточки и взяв мои замёрзшие ладоши в свои ледяные и жёсткие руки, Живодёр неожиданно добродушно спросил: — О чём загрустила?       Неловко пожав плечами, я тихо ответила: — Чтобы управлять отцом, он хотел дать за меня полмиллиона. Моя мама хотела продать меня за двести тысяч. — Вот видишь, ты растёшь в цене! — поздравили меня. — Разве это не прекрасно?       Видимо, на моём лице что-то отразилось, потому что следующие слова звучали неожиданно мягко и словно печально: — Твоя мать явно не знала тебе настоящую цену. Не расстраивайся так.       Одинокий крик сменился грохотом падающего тела последнего неудачливого беглеца. Вот и всё. Дождавшись, пока Дьюк не скрылся за дверьми прозекторской, я решилась спросить: — Почему вы не хотите меня продать? У меня одни кожа да кости, да и те в не лучшем состоянии.       Старательно не мигая, я в упор смотрела на чуть улыбающегося Живодёра.       Глаза у него старше лица.       Свободной рукой поправив мою чёлку, юноша в ответ задумчиво разглядывал мои глаза и наконец произнёс: — Ты не интересна меня как человек, Фортуна. Как продукт своей эпохи — да, не спорю, но… Мне всегда было любопытно, чем божественные тела Небесных Драконов отличаются от простых смертных. И для этого, пожалуй… Личность твоя мне не потребуется.       Обомлев от услышанного, я почувствовала только резкую боль в плече, куда воткнулся шприц. Какие ещё Небесные Драконы?.. Пустота в голове смешалась с абсолютным непониманием, когда мир начал темнеть. Бесконечно далёкий голос окончательно оборвал нить понимания, шелестя: — Мать оценила тебя в двести тысяч. Отец заплатил бы полмиллиона. Не думал, что скажу это, но мне жаль тебя…

***

      В ушах тихо, но отчётливо стучала кровь. Дум. Дум. Дум.       С хлюпающим шелестом сворачивались и разворачивались лёгкие. Привычно абстрагировавшись от последствий применения полога Тишины и не дожидаясь, пока в бараках уляжется суматоха, Росинант проник внутрь, позаботившись о том, чтобы его никто не заметил. Устранить пару охранников и занять их место оказалось несложно.       Скрежетали суставы. Вестибулярный аппарат, напрямую связанный со слухом, привычно сбоил, кружа голову и заставляя рассчитывать малейшее телодвижение. То, насколько часто Роси из-за своего Фрукта терял равновесие и падал, промахивался мимо чего-то руками было не сосчитать. И всё из-за вечных перескоков между состоянием полной глухоты и её отсутствием, сводившим его внутреннее ухо с ума. Росинант даже не мог с уверенностью сказать, спроси Сенгоку-сан у него снова, что бы он выбрал: силу Дьявольского Плода, идеальную для слежки, или безвозвратно утерянную возможность контролировать положение своего тела в пространстве?       Неуклюже устроившись на одной из балок, коммодор наблюдал за тем, как из-за одной из дверей вышло двое подпольщиков. Высокий франт, беззвучно хлопнув стоящего спиной мужчину в кожаном фартуке по руке, махнул в сторону, и несколько местных рабочих взялись выводить бедняков из стоящих поодаль клеток. Шевеля худыми руками, работорговец явно пересчитал их и, удовлетворённо кивнув, оставил своего бизнес-партнёра позади, чтобы вернуться обратно.       Достав из кармана ден-ден телеграф, разведчик не глядя начал набирать шифр для отправки его на местную базу Дозора, невольно наслаждаясь щёлканьем клавиш. Через пару минут улитка булькнула, ознаменовывая то, что послание приняли. Отлично.       Незаметно спускаясь, слыша треск каждой своей мышцы и участившееся сердцебиение, Росинант готовился к тому, чтобы снять полог Тишины. Раз, два, три!       Грохот взрыва!!! Оглушённый коммодор потерял равновесие, рухнув на пол, стена напротив обрушилась, обломки валунов разнесло по всему складу! Мир расплылся, сбиваясь в кучу и идя чёрными пятнами, к горлу подступила тошнота.       Держась за голову, в которой от контузии продолжало греметь, полуослепший от боли Роси понимал, что вот теперь он реально оглох. Чё-ё-ёрт подери! Да после абсолютной тишины обычные-то звуки головную боль вызывают, а тут на взрыв нарваться, да как так-то?!       Щурясь и кряхтя, он с трудом различал в поднявшемся облаке пыли человеческие силуэты. Это явно не дозорные. Чертыхнувшись, он кое-как встал на ноги и, пользуясь тем, что его не успели заметить, ввалился за железные двери.       По-операционному чистое помещение встретило его ослепительным светом и стойким запахом физиологического содержимого человека: крови, мочи и кала. К этой вони примешивался едкий запах спирта и формалина, окончательно добавляя месту сходства с моргом. Невольно задержав дыхание, Росинант быстро огляделся и на секунду подошёл к столу. Тело на нём уже медленно остывало. С горечью прикрыв светловолосого ребёнка простынёй, он рванул к ближайшей двери.       Комната ожидаемо оказалась безлюдна. Игнорируя тёмно-синий замшевый диван с оставленной недочитанной книгой, Росинант быстро подошёл к столу. Горка пепла и почерневшая столешница. Резко выдвинул все ящики!..       Пусто. Вообще ничего.       Оглядевшись вокруг, он разочарованно выдохнул: комфортабельно обставленный рабочий кабинет в сдержанных тонах имел минимум мебели. Больше искать было негде. Внимание привлекали только стоящие вдоль стены стеклянные колбы, в которых, учитывая специфику владельца помещения, было ожидаемо увидеть заспиртованных людей или их части. Однако нет. В трёх высоких прямых вазах стояли сухоцветы.       Снопы спелой ржи, чьи ломкие стебельки упругими дугами клонились вниз, упираясь в тонкое стекло, а среди налитых колосьев синела лаванда. Над скромными цветочными композициями висел узкий акварельный пейзаж с рассветным небом, окончательно создавая иллюзию уголка девственной природы. Отказать владельцу кабинета во вкусе Росинант не мог. — Сюда идите, она может быть здесь! — точно сквозь вату, прозвучал чей-то голос, а затем в операционную кто-то ворвался!       Открывшаяся за спиной дверь впустила в полутёмный кабинет полосу белого света. На миг закрыв глаза, Росинант спокойно повернулся лицом к вошедшему. Повода для волнений у него не было.       На пороге стоял высоченный тощий мужчина с горбом и ногами-ходулями. Он явно хотел сначала что-то рявкнуть, но вместо этого только пялился на лицо Роси. Его брови с каждой секундой заползали всё выше и выше. И что это значит?       Сделав шаг назад, долговязый горбун промямлил: — Ты это… как тебя, чёрт подери, не помню!.. Подожди здесь немного, — и захлопнул дверь с той стороны. В следующую секунду за ней раздался вопль: — До-о-оффи!!! У меня для тебя сюрприз! Спорим, ты охренеешь?       Доффи?       Доффи?! — Диаманте, мне сейчас не до сюрпризов, — прорычал незнакомый голос, в котором и близко нельзя было угадать голос десятилетнего тенрьюбито.       Чуть не взвывший Росинант вздрогнул, когда дверь распахнулась и в проёме возник его старший брат.       Фотографии лгали.       Жёсткое лицо так и кричало о том, что его владелец сейчас на грани бешенства. Кривящиеся губы, растрёпанные волосы, костюм-тройка, покрытый строительной пылью. И глаза, скрытые за зеркальными линзами. И если бы всё это не уродовало Дофламинго до неузнаваемости, Росинант решил бы, что смотрит на своё отражение. И не он один.       Судя по меняющемуся выражению лица, Джокер реально охренел.       Роси махнул рукой. Дверь захлопнулась. — Молодой Господин, вы чего такой бледный? — обеспокоенно спросил явно какой-то подросток. — Призрака увидели, что ли? — О, я уверена, здесь до сих пор бродят неупокоенные души безвинно убитых людей! — взвыл экзальтированный женский голос, который резко оборвал прибитый голос Диаманте: — Йола, поверь, это была максимально неуместная шутка.       Дверь вновь приоткрылась, но на этот раз куда медленнее. Осторожно заглянувший внутрь Дофламинго, видимо, проверял, не был ли Роси плодом его разыгравшейся фантазии. Нет. Не был.       Дверь так же медленно закрылась.       Новый мужской голос хоть и флегматично, но всё же явно обеспокоенно задал вопрос: — Этот «призрак» всё ещё там? — Ага.       Больше выдавить из себя Джокер явно не мог. — Что делать будем?! — внезапно завопил Диаманте. — Я с призраками общаться не умею! — Я как-то читала книгу по спиритизму!.. — Йола, уймись! — Молодой Господин, принести вам водички? — Принеси книгу по спиритизму…       Так, нет, это уже слишком.       Встав со стола, Росинант подошёл к двери и, на секунду замерев, вышел из кабинета. Пять пар глаз уставились на него, как на воскресшего покойника. Сидящий на стульчике Дофламинго и правда пил воду, но, увидев восставшего из мёртвых брата, от греха подальше отставил стакан в сторону.       Огненно-рыжая женщина с конским лицом и горящими от любопытства глазами тихо прошептала сокомандникам: — У кого какие варианты? — Ну… — с видом завзятого сыщика протянул седой подросток, похожий на кусок горелого мяса. — Могу предположить, что Фортуну засосало в машину времени, та выбросила её на Момоиро в царство трансвеститов, где мелкая сменила себе пол, и вот теперь, ауч! — затрещина прервала поток мыслей юного фантаста.       Приструнивший его щёголь в очках-авиаторах пусть и не понимал, что здесь происходит, но деликатно молчал, не желая делать поспешных выводов.       Топот ног сменился лязгом открывшейся двери. В морг ворвался, прости господи, мужчина в шапке с заячьими ушками. Роси прислонился к косяку и не глядя потянулся за сигаретами. Где, интересно, Дофламинго откапывает таких фриков? Настоящий цирк уродцев.       Вставший по стойке смирно пират отчитался: — Фортуна была здесь около получаса назад, затем её, по словам пленных, вместе с группой людей кому-то перепродали, джи! Судя по описанию, это был Дьюк.       Заголосили все разом! Морщась, Росинант пытался разобрать в этой какофонии звуков хоть одно внятное слово, но безуспешно, пока не прогрохотало: — Молчать!!!       Задыхающийся не то от ярости, не то от шока Джокер подскочил со стула. Видимо, новость послужила спусковым крючком к тому, чтобы он пришёл в себя. За спиной раздался тихий шёпот. Чеканя каждую букву, брокер прошипел: — Все. Закрыли. Свои рты.       Начатая кем-то фраза оборвалась на середине. В оглушительной тишине, накрывшей помещение, раздавалось лишь трещание лампы. Ослепительно яркий операционный свет продолжал бить прямо на блестящий железный стол, где лежало раскуроченное тело блондинистого мальчонки лет десяти, до сих пор прикрытое простынёй.       Схватив лампу за ножку, Джокер с мерзким треском сломал её пополам. Свет последний раз мигнул и погас. Запустив пальцы в растрёпанные волосы, пират явно пытался безуспешно собраться с мыслями и вернуть на лицо треснувшую маску. Росинант не смог уловить миг, когда это удалось. Дофламинго просто начал действовать: — Гладиус, возвращайся на корабль, скажи, что Фортуны здесь нет. Сеньор и Йола, на вас поиск информации. Переройте кабинет, вдруг не всё уничтожено, Диаманте, допроси на пару с Верго оставшихся в клетках людей, они могут что-нибудь знать.       Закипела работа. Кусающий губы подросток убежал прочь из прозекторской. Сеньор и Йола без лишних слов ушли в кабинет, а оставшийся член команды сверлил Дофламинго взглядом. Тот лишь приказал: — Диаманте, иди.       Распределив обязанности между всеми членами команды так, чтобы никто не мешался под ногами, Джокер, наконец, обратил внимание на того, кого, вероятно, давно считал умершим. — Тебе известно, отсюда в последние несколько часов не уводили людей?       Росинант неопределённо пожал плечами и поджёг новую сигарету, чудом не подпалив шубу. Он не желал развивать эту тему, надеясь на скорый приход Дозора, и вообще с трудом представлял, как ему общаться с Дофламинго. Тот нахмурился. Что-то не так? — Давно ты разучился разговаривать?       Разведчик замер. В нём проснулась давняя спутница жизни — паранойя.       Что это было? Угроза? Блеф? Раздражение? Или Джокер…       Он решил, что Росинант и правда онемел?       Решившись проверить, Роси, ещё не уверенный в спонтанно возникшей идее, достал из кармана брюк блокнот, в который заносил наблюдения и, открыв чистый лист, написал: «В 8 л.»       Дофламинго, увидев эту надпись, поджал губы, но неожиданно тяжело вздохнул и ответил: — Сразу после смерти от… отца?       Роси мрачно кивнул, начиная входить в образ. — Дозор!!! — пулей влетевший в помещение подросток чуть не снёс дверь с петель. — Дозор! Там с юга, около двух десятков, среди них капитан и энсин! — Что они-то здесь забыли?!       Разъярившийся Дофламинго встал со стула и, взяв Роси за плечо, без лишних слов толкнул его в сторону выхода вместе с подростком. Из кабинета выбежали Йола и Сеньор. — Там пусто, — коротко отчитался пират и помахал оставленной на диване книгой: — Только книга. Взять с собой?       Пробежавшись глазами по названию, Джокер прошипел: — Мне сейчас не до трактатов о метафизике, этике и эстетике, — и вылетел вон из прозекторской. Однако женщина всё же взяла книгу с собой.       Спешно направляясь в сторону выхода, он отдал приказ подошедшим Диаманте и незнакомцу. Тот, нахмурившись, осматривал Росинанта с ног до головы, но рта не раскрывал. — Все на корабль, Верго, избавься от этого места.       Не слушая крики и вопли сидящих в клетках немногочисленных людей, Джокер выгнал свою команду со складов. Отбежав от них на некоторое расстояние, Росинант услышал взрыв. Твари. — Узнать о последних перемещениях Дьюка, о том, из каких портов в последнее время уходили корабли и куда они направлялись, — продолжил отдавать приказы Дофламинго, спешно спускаясь с холма и чуть не ломая себе ноги в темноте. Следом шла угрюмая команда.       Росинант несколько удивился. Неужели Джокер будет искать, а потом горевать о потере одной из своих пешек? Верилось с трудом. Впрочем, чем дольше дозорный смотрел на происходящее и прислушивался к мрачным словам переговаривающихся пиратов, тем больше сомневался в своих предположениях.       Подойдя к Верго, который выглядел спокойней и адекватней всего, Роси показал записку: «Был похищен кто-то важный?»       Ровно кивнувший пират лаконично ответил: — Да. Дочь Молодого Господина.