There's Such a Lot of World to See

      Ожидание — это точно не для него. Но Луи пообещал Гарри, что сделает это, и если есть одна вещь, которую он понял за последние несколько столетий, это то, что он абсолютно слаб для каждой версии Гарри Стайлса.       Но все же. Это не для него.       Первое, что делает Доктор, — это берется за свою спальню, сначала убирая беспорядок, который устроил два дня назад, когда пытался подобрать идеальный наряд, чтобы произвести впечатление на парня после всего этого фиаско с монашеской мантией. Он реорганизует свой гардероб, складывая все свои спортивные костюмы в заднюю часть и перенося все свои шикарные рубашки, узкие брюки и подтяжки вперед. (Он просто меняет свой стиль, говорит он себе. Это не потому, что Гарри сказал, что подтяжки ему идут. На самом деле это не так).       Луи продолжает прибираться в своей комнате, тщательно разбирая книги и журналы на столе. Как только его комната становится безупречно чистой, возможно, самой чистой за последние десять лет, шатену ничего не останется, как смириться с неизбежным. Он больше не может этого избегать, как бы ему этого ни хотелось. Просто есть смысл в том, чтобы подготовить комнату напротив для Гарри, хотя это была комната, которая когда-то принадлежала Перри и Джеси.       Он стоит в коридоре, глядя на закрытую дверь, и пытается прийти в себя. Он убрал ее через несколько месяцев после того, как потерял их из-за Плачущих Ангелов, а затем быстро закрыл дверь, даже не думая открывать ее снова до сих пор. У него было много практики потери людей в течение его жизни, но он так и не нашел других способов справляться с этим.       С глаз долой из сердца вон, верно?       Сделав глубокий вдох, он открывает дверь, останавливается и прислоняется к дверному косяку, осматривая пустую комнату, которая когда-то была полна жизни, и его сердце сжимается в груди. В комнате пахнет затхлостью после стольких лет. Он знает, что именно этого хотели бы для него его девочки, чтобы Луи приготовил их комнату для нового спутника. Перри всегда предупреждала, чтобы он не путешествовал в одиночку слишком долго, что он слишком много думает, и это плохо сказывается на нем.       Знай, что мы всегда будем любить тебя. Хотя иногда я действительно беспокоюсь о тебе. Я думаю, когда нас не станет, ты не сможешь прийти в себя какое-то время и, возможно, останешься один, чего никогда не должно происходить. Не оставайся один, Доктор.       Слезы наворачиваются на глаза, когда слова, которые Перри написала ему в прощальном письме, внезапно прокручиваются в его голове. Она была права, конечно, она была права. Он слишком долго был один, слишком ослеплен горем от потери, чтобы прислушаться к ее совету и открыть свои сердца кому-то другому.       Он надеется, что ему не придется долго оставаться одному.       Сжимая в руке ведро с чистящими средствами, Луи с усилием смахивает слезы и выпрямляет спину, заставляя себя переступить порог спальни. Пришло время как следует попрощаться с ними. На этот раз навсегда.       Когда он срывает покрывала с мебели, в его памяти всплывают воспоминания о годах, проведенных вместе, от самого первого путешествия Перри в ТАРДИС до Джеси, которая в конце концов присоединилась к ним, и до ночи, которая, как они не подозревали, станет их последней, когда они смеялись в комнате управления, потягивая красное вино с карри.       Луи встает на четвереньки, вытирая пыль под кроватью. У него перехватывает дыхание, когда его пальцы касаются мягкого меха того, что может быть только старым плюшевым мишкой Перри, втиснутым между рамой кровати и стеной. Он хватается за лапку, вытаскивая игрушку, и слезы угрожают вырваться вновь, когда он проводит большим пальцем по тому месту, где у него отсутствует один глаз-пуговичка. Этот мишка был у Перри с детства, она сжимала его в руках в ту ночь, когда ТАРДИС разбилась на ее заднем дворе.       Шатен смеется сквозь слезы, которые наконец-то начинают стекать по его щекам, когда вспоминает, как растерянная маленькая Перри, одетая в ночную рубашку, отчаянно пыталась найти для него что-нибудь поесть, от чего ему не стало бы плохо.       Боже, он уже целую вечность не ел рыбных палочек с заварным кремом.       Теперь, когда он начинает рыдать по полной, Луи с трудом сдерживает слезы, поэтому позволяет себе хорошенько выплакаться, свернувшись калачиком в мягком кресле в углу комнаты и прижимая мишку к груди. Он не позволяет себе делать это очень часто, не позволяет горю взять верх, но когда он оплакивает своих потерянных друзей, он действительно чувствует, как часть боли начинает покидать его тело.       Он понятия не имеет, как долго он сидит там, но как только поток слез замедляется, он возвращается в свою комнату, целует мишку и кладет его в сундук в углу своей комнаты, который заполнен различными "сувенирами" от его прошлых спутников. Вытирая щеки, он останавливается в своей ванной, чтобы плеснуть немного воды на лицо, прежде чем отправиться обратно через коридор и вернуться к работе, переставляя мебель и доставая свежие постельные принадлежности, решив сделать комнату как можно лучше для Гарри.       На тот случай, если он решит остаться. Боже, как же он хочет, чтобы он остался.       После того, как он заканчивает с комнатой Стайлса, Луи проводит несколько часов в машинном отделении, делая некоторые, столь необходимые, ремонтные работы ТАРДИС — утомительная и повторяющаяся работа помогает ему обуздать свои эмоции.       Ради ностальгии он делает себе рыбных палочек с заварным кремом на ужин, свернувшись калачиком на диване в гостиной, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм от Нетфликс на своем огромном телевизоре.       Он просыпается в предрассветные часы, телевизор ярко светится, будто спрашивая его, смотрит ли он вообще на экран. Луи выключает его и тащится в спальню, после чего он сбрасывает одежду и плюхается лицом на кровать.       Обычно он спит не больше трех-четырех часов за ночь, но его тело, должно быть, измучено после того, как он провел так много времени в слезах накануне. Он просыпается и смотрит на часы, с удивлением обнаруживая, что дремал совсем немного.       После завтрака, состоящего из шоколадных хлопьев «Coco Puffs» вперемешку с «Fruity Pebbles», Луи долго принимает душ, горячая вода помогает ему снова почувствовать себя человеком. Во всяком случае, настолько близко к человеку, насколько это возможно.       Он тщательно выбирает свой наряд на день, останавливаясь на узких светло-серых брюках и шиферной рубашке, застегивая ее до самой верхней пуговицы и завершая ансамбль темно-бордовыми подтяжками. Он подворачивает брюки на щиколотках и просовывает ноги в новые кремовые конверсы. Хмуро глядя на свою обувь, он несколько раз проводит подошвами одной кеды по ткани другой, просто чтобы они не выглядели так странно, будучи слишком нетронутыми.       Луи заскакивает в «Теско», чтобы пополнить запасы еды на кухне. Вспомнив о том, какие сладости предпочитает Гарри, он обязательно захватывает несколько упаковок желатиновых мишек «Haribo», в дополнение к своим собственным «Jelly Babies». Он также покупает букет подсолнухов, чтобы сделать комнату Стайлса более уютной.       К тому времени, когда он возвращается из магазина со своей добычей и убирает все это по полкам, на дворе только половина первого.       Да, ожидание — это точно не для него.       Луи смотрит на часы и барабанит пальцами по краю пульта управления. Со вздохом он, наконец, уступает желанию, которое прожигало его часами, вероятно, с тех пор, как Гарри вышел за дверь, если он будет действительно честен. Он хватает один из мониторов, установленных над консолью, и тянет его вниз, сразу же потянувшись к клавиатуре и набрав имя парня. Он задерживает дыхание, когда нажимает клавишу ввода. С широко раскрытыми глазами он видит, как экран загорается, заполняясь всей информацией о кудрявом, начиная от Facebook, Twitter и Instagram профилей Гарри и заканчивая датой рождения в Хронике Холмс Чапел. Говоря себе, что он просто проявляет должную осмотрительность и не является тотальным психом, он изучает результаты поиска, в поисках ответов.       Гарри Эдвард Стайлс (ха, действительно просто Гарри), читает Луи, родился первого февраля 1994 года у родителей Энн и Деса. Одна сестра, Джемма, на шесть лет старше. Шатен нажимает на Facebook парня, и программное обеспечение ТАРДИС позволяет ему просматривать страницу в обратном порядке. Он прокручивает весь его жизненный путь от неловких школьных годов, где его кудри были такие короткие и пушистые, щеки круглые, а рот немного большеватый для его лица.       Он просматривает альбомы с фотографиями Стайлса, когда они появляются в ленте, и смеется, когда находит короткое видео в подростковом возрасте, где он выступал в составе любительской группы под названием White Eskimo, с красным галстуком на голове. Он видит, как Гарри служит шафером на свадьбе своей матери, как Гарри ведет Джемму к алтарю на ее свадьбе, как Гарри баюкает маленьких близнецов на руках с благоговением на лице, как Гарри заканчивает Манчестерский университет, его волосы спадают на плечи, лицо становится более угловатым и решительным, а осанка уверенной.       Сердце Луи сжимается, когда он прокручивает фото с похорон отчима, горе парня видно на фотографии, которыми он поделился в день смерти Робина. Он написал вежливую, но краткую благодарность своим друзьям за их соболезнования и за то, что они пришли на поминальные службы. После этого его посты стали появляться намного реже, по крайней мере на несколько месяцев, что резко контрастировало с его прежней деятельностью. Луи может сказать, когда Гарри, должно быть, переехал к Джемме и близнецам, из-за всплеска опубликованных фотографий, где его племянница и племянник снова демонстрируют свои яркие улыбки.       Закончив с Facebook, шатен переключается на ленту Instagram Гарри, узнав, что у него есть талант к фотографии: черно-белая эстетика, запечатляющая всевозможные причудливые моменты, часто подписанные глупыми каламбурами. В то время, как он находит все поиски просветляющими в том, что он за человек, единственное, что ему удается доказать, — это то, что Гарри определенно человек, его абсолютная нормальность является самой необычной вещью в нем.       Так какого черта Луи продолжает встречать его? Этому нет никакого рационального объяснения.       Это просто невозможно. Гарри невозможен.       Шатен смотрит на часы и с ужасом замечает, что уже без двадцати пять. Быстро закрыв все свои вкладки, Луи толкает монитор на его законное место и бежит в туалет, бабочки порхают в его животе. Он чистит зубы, а затем проводит пальцами по волосам, взъерошивая челку, пока она не становится совершенно растрепанной. Он бежит обратно в комнату управления, набирая координаты дома Стайлса. Он долго возится со своей челкой, подбадривая себя, когда ТАРДИС делает быстрый прыжок к дому парня, вздрагивая, когда приземляется. Он делает глубокий вдох и шагает к двери, распахивая ее и выходя на подъездную дорожку.       Несколько мгновений он расхаживает по комнате, не сводя глаз с часов.       4:57.       Черт с ним, Гарри сказал около пяти, а уж больше «около пяти», чем это, точно не существует.       Он подходит к крыльцу и стучит в дверь, раскачиваясь взад-вперед на каблуках. Он слышит, как кто-то подходит, а затем ручка поворачивается, и дверь начинает открываться. — Привет, Га-       Дверь распахивается, показывая не Гарри, а Джемму; он имеет поразительное сходство со своей сестрой, несмотря на ее карие глаза, прямые платиновые светлые волосы и веснушки. — Не Гарри, — сообщает он. — А ты наблюдательный, — ухмыляется девушка. — Ты должно быть- — Луи, — улыбается он, протягивая ладонь. — И ты- — Джемма, — заканчивает она, строго пожимая его руку. — Заходи, Луи. Или мне лучше называть тебя Доктор?       Он слишком ошеломлен, чтобы ответить. Он едва ли улавливает, как Джемма объявляет о его прибытии Гарри, пока не слышит, как парень выкрикивает «Сейчас буду!» из своей спальни на втором этаже. — Хочешь присесть? — спрашивает девушка, указывая в сторону гостиной. — Эм, конечно. Спасибо, — отвечает шатен, следуя за ней.       Он устраивается на диване, а блондинка сидит в мягком кресле, вжимаясь в него. Они сидят в неловком молчании, и Джемма внимательно изучает его, пока Луи не знает куда деть свои руки. — То есть ты инопланетянин, путешествующий во времени, — прямо заявляет она. — Гарри рассказал тебе, да? — спрашивает Луи, вздыхая с облегчением от того, что ему не придется что-то скрывать от нее, но внезапно становясь еще более взволнованным, чем был раньше. — Гарри все мне рассказывает, — легко отвечает Джемма. — Оу, — говорит он, расправляя плечи и заглядывая прямо в ее глаза. — Ну, думаю, у тебя есть много вопросов- — Ты не выглядишь как инопланетянин, — перебивает его девушка, оглядывая его сверху вниз. — Разве ты не должен быть зеленым или что-то вроде того? — Эй! Это чертовски оскорбительно, не думаешь? Не все инопланетяне выглядят как марсиане!       Джемма приподнимает бровь. — Блять, прости, — смущенно говорит Луи, проводя рукой по волосам. — Я собирался произвести хорошее впечатление. — Все в порядке, — уверяет она с ноткой игривости в голосе. — С моей стороны было глупо предполагать, что есть только один вид инопланетян. — Ну, по крайней мере ты веришь мне, это не плохо для начала. — Конечно я верю тебе, — фыркает блондинка. — С моей стороны было бы довольно ограниченно не верить в то, что кроме нас существует кто-то еще, верно? — Да, — улыбается парень. — Кстати, — продолжает она, — я помню в одно Рождество… Боже, это должно быть было десять лет назад? Я помню, как Хазз заболел и проспал весь день, так что полностью пропустил то, как чертов Титаник внезапно появился в небе и практически врезался в Букингемский дворец. — Здесь ключевое слово «почти», — гордо заявляет Луи. — Я спас Рождество, не так ли? — Это был ты? — с удивлением спрашивает девушка. — Это был я, — кивает он. — Когда Гарри сказал, что ты также используешь имя «Доктор», я вспомнила парня, с которым познакомилась в универе, — через какое-то время говорит Джемма. — Клайв. Он был помешан теориями заговора. Фокс Малдер был его героем. — Истина где-то рядом, — торжественно вставляет Доктор. — Ты смотришь на нее.       Девушка закатывает глаза. — Тем не менее, имя «Доктор» было для меня знакомо, я помню, как он говорил о «Докторе», постоянно говорил о «Докторе». Так что после того, как я поговорила с Гарри прошлым вечером, я поискала о тебе в интернете. — Не верь всему, что видишь обо мне в сети, — предостерегает Луи. — Клайв был помешан на мне с самого детства. Скорее всего потому, что сам мечтал оказаться в ТАРДИС, но у него так это и не вышло. — Клайв — чокнутый, но дело не только в нем. Я читала о тебе часами. Есть целый форум, посвященный наблюдениям за тобой и твоей синей будкой. Я нашла сайты со всеми этими фотографиями из исторических архивов, — говорит Джемма, ее карие глаза изучают его лицо. — Ты появляешься на каждой фотографии с тех пор, как были изобретены камеры. И ты был на картинах даже до этого. — Должен сказать, несколько есть в Национальной портретной галерее, — говорит он, пытаясь звучать беззаботно и игнорируя тихий голос в своей голове, говорящий ему, что попытка казаться беззаботным на самом деле отрицает эту беззаботность. — Думаю, некоторые из них еще есть в Метрополитен-музее. — Люди на форумах говорили, что ты мелькаешь на протяжении всей истории. Что когда наступает катастрофа, то ты всегда рядом. И что с тобой всегда есть один постоянный спутник — смерть. — Боже, — кривится Луи. — Немного драматично, не думаешь? Как я и говорил. Не верь всему, что видишь в сети. — Так что, полагаю, я просто хочу узнать одно, Доктор, — говорит кареглазая, подаваясь вперед на своем кресле. — Какого черта ты хочешь от моего братишки?       Луи с трудом сглатывает. Он знает, что должен просто сказать ей о том, что Гарри невозможен, но не может найти слов. — Это достаточно одинокая жизнь: только я и ТАРДИС. У меня не было спутников уже очень давно, — осторожно говорит он. — И Гарри… Гарри особенный. — Я это знаю, — серьезно говорит Джемма. — Я знаю, почему он особенный для меня, Луи. Но что ты хочешь от него? Почему он? — Я никогда не знаю почему, Джемма, — легко отвечает шатен. — Я только знаю кто.       Девушка оценивающе смотрит на него, убирая прядь волос за ухо. Мужчина смотрит на нее в ответ, желая, чтобы она поняла. — Дело не в том, что я не хочу, чтобы у него была своя собственная жизнь, — вздыхает она, ее губы образуют печальную улыбку. — Я хочу этого. Я имею в виду, Боже, мы совсем недавно говорили о его переезде. Он был таким упрямым, что я буквально собиралась выгнать его, как только дети вернутся из лагеря. Так что представь мое удивление, когда я вчера вернулась домой из Бирмингема и Гарри безостановочно лепетал об этой злой корпорации, похищающей людей через Wi-Fi, о спасении чертова самолета от крушения, и о сумасшедшем в полицейской будке, который хочет увести его, чтобы показать ему звезды. Ты ведь понимаешь, почему мне так страшно? Этого просто…слишком много. — Это значит, что он поедет со мной? — с надеждой спрашивает Луи. — Решение остается за Гарри, — загадочно отвечает блондинка. — Я просто должна знать, могу ли я доверять тебе, Луи. Ты можешь пообещать мне, что он вернется в целости и сохранности? — Я не могу это сделать, — тихо говорит он. — Но я могу пообещать, что сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить его безопасность. Даю тебе свое слово.       Девушка выглядит довольной ответом, слабо кивая ему: — Хорошо, — искренне говорит она. — Я верю тебе. Но я скажу тебе только одно. Когда Гарри решает что-то сделать, он полностью погружается в это. Будь осторожен с ним. Потому что если ты обидишь моего братишку в любом виде и форме, то мне придется тебя убить. — Пожалуйста, не надо, — дерзко говорит парень. — Тогда я просто регенерирую, а мне очень нравится это лицо, большое спасибо.       Их смех прерывает грохот на лестнице. Доктор тут же вскакивает на ноги и немедленно возвращается в прихожую, пока Джемма фыркает от его нетерпения. — Рада видеть, что чувства взаимны, — усмехается она. — Заткнись, — бормочет Луи.       У него пересыхает во рту, когда он видит, как Гарри спускается по лестнице, борясь с двумя набитыми чемоданами, сумкой через плечо и чем-то вроде шляпной коробки. Он одет в ярко-синюю гавайскую рубашку с узором из ярко-зеленых пальм и пурпурных пятнышек, три верхние пуговицы расстегнуты, а рубашка распахнута, обнажая гладкую грудь. Его ноги длинные, как у Бэмби, обтянуты черными узкими джинсами с порванными коленями, в сочетании с потертыми коричневыми ботинками «Челси», в то время как его волосы падают на плечи распущенными локонами, и пара черных авиаторов служит повязкой.       Он так чертовски красив, что Луи едва может дышать.       Гарри смотрит ему в глаза, и на его лице расцветает ослепительная улыбка. Он быстро теряет контроль над одним из своих чемоданов, отчего сумка переворачивается и падает вниз по лестнице. — Упс, — хихикает парень, оглядываясь на старшего. — Привет, — не переводя дыхание говорит шатен, наклоняясь, чтобы поставить чемодан. — Привет, — повторяет Стайлс, когда подходит к самой нижней ступеньке, опустив на пол остальной свой багаж. — Куда-то собираешься, Хазз? — Возможно, — беззаботно отвечает он, его зеленые глаза загораются. — Один подтянутый инопланетянин пообещал показать мне звезды. Я подумал, что могу принять предложение. — Ой, правда? — ухмыляется Луи. — Подтянутый инопланетянин, да? — Да, дай знать, когда он придет. — Эй, — восклицает старший, несколько раз тыча его в ребра. Гарри визжит, отбиваясь от него. — О мой Бог, — бормочет Джемма за ними. — Для одной поездки ты собрал слишком много вещей, Гарри, — заключает Луи, когда они перестают хихикать. — Я же не знаю, куда мы едем! — спорит парень. — Жаркая погода, холодная погода, нет погоды вообще? Мы можем отправиться куда-угодно! Я должен быть готов ко всему, Лу. — Коробка для шляп это достаточная подготовка для тебя? — дразнится он, покачивая коробкой в руке. — Это уже лишнее, как по мне. — Планета шляп! Я готов!       Доктор смеется, и Стайлс выглядит чрезвычайно довольным собой, ямочки образуют глубокие впадины на его щеках. — Кстати, — говорит младший, внезапно смутившись. — Я подумал… я подумал, что могу попутешествовать с тобой немного. Если ты все еще хочешь.       Луи чувствует, будто его сердца вот-вот выскочат из груди. — Ой, я хочу, — улыбается он, опуская шляпную коробку на пол. — Я определенно хочу. — Тогда тебе придется повторить всю свою речь, — отвечает кудрявый, подходя к нему ближе. — Про всё время и пространство. Спроси меня снова. — Серьезно? — Серьезно, — ухмыляется Стайлс, подталкивая его плечом. — Ладно, хорошо.       Луи глубоко вздыхает, делает шаг назад и драматично встряхивается, поворачивая шею и хрустя костяшками пальцев для дополнительного эффекта. Гарри, прикусив нижнюю губу, изумленно наблюдает за происходящим. Шатен подмигивает ему, прежде чем войти в роль, подходя к парню вплотную и глядя на него сквозь ресницы. — Мы можем отправиться куда угодно, только ты и я, — шепчет он, его глаза изучают лицо кудрявого. — Все время и пространство. Прямо за этими дверьми. Ох, места, которые мы посетим. Так что ты скажешь, Хазз? Ты хочешь, чтобы я показал тебе звезды? — Да, — мягко отвечает он, переплетая их пальцы. — Покажи мне звезды, Лу.       Луи пристально смотрит на него, чувствуя, что все наконец-то, наконец-то встало на свои места. — Господи, я все еще здесь, — язвит Джемма. — Прости, Джем, — Гарри краснеет, сжимая руку шатена в последний раз перед тем, как отпустить, поворачиваясь лицом к своей сестре. — Я просто так взволнован. — Думаю, не ты один, — подмигивает она. — Только не ищите неприятностей, хорошо? — Не будем, — улыбается кудрявый. — Неприятности просто будут на заднем плане, — говорит Луи, взяв младшего за руку. — Это все ждет нас, Джемма. Все эти планеты, и создания, и горизонты, которые даже я еще не видел! И это будет восхитительно. — Куда пойдем в первую очередь, Лу? — Выбор за тобой, — отвечает он, поднимая шляпную коробку и ставя ее на один из чемоданов. — Пойдем? — Да, — улыбается парень. — Пошли.       Они оба поворачиваются, чтобы взглянуть на Джемму, у которой на глазах стоят слезы. — Джем, — выдыхает Стайлс, отпуская руку Луи и притягивая ее в объятия, руки сестры тут же обвиваются вокруг его талии. — Не плачь, не то я тоже заплачу. — Я люблю тебя, идиот, — всхлипывает девушка ему в плечо. — Иди наслаждайся жизнью. Ты заслуживаешь этого, как никто другой. — Я тоже тебя люблю, — хрипло отвечает Гарри. — Но, пожалуйста, будь осторожен и просто… вернись в целости и сохранности, хорошо? — Хорошо, — отвечает он. — Луи позаботится обо мне, обещаю.       Джемма смотрит на Доктора через плечо брата, и он торжественно кивает. — Тогда ладно, — говорит блондинка, отстраняясь и вытирая слезы с глаз. — Обещай, что заедешь, когда близняшки вернутся из лагеря. — Разумеется, — с притворной обидой говорит Гарри, закидывая спортивную сумку на плечо. — За какого дядю ты меня принимаешь? Я привезу подарки с других планет!       На удивление Луи, Джемма обнимает его тоже. Он так поражается этому, что ему требуется несколько секунд, чтобы ответить. — Помни, что я тебе сказала. — бормочет она. — Позаботься о нем. — Я позабочусь, — отвечает Доктор. — Обещаю.       Он отпускает девушку и поворачивается к Гарри, который лучезарно улыбается ему. — Готов? — Готов, — кивает он.       Джемма открывает для них дверь, придерживая ее, пока они пытаются вытащить все чемоданы младшего на улицу. — Люблю тебя, — говорит Гарри, оставляя поцелуй на ее щеке.       Когда они идут к ТАРДИС, Луи щелкает пальцами, и двери распахиваются, внутреннее освещение загорается и освещает комнату управления. — Твою же мать! — восклицает Джемма с порога. — Она правда больше внутри! — Говорил же, — дерзко улыбается кудрявый, заходя в ТАРДИС. — Увидимся, Джем!       Луи машет ей, следуя за парнем в ТАРДИС и закрывая дверь. Он проверяет, надежно ли заперта задвижка, а затем поворачивается к Стайлсу, который уже смотрит на него. — Привет, — выдыхает старший, откидываясь на дверь. — Привет, — повторяет Гарри, его ямочки появляются на щеках.       Луи понятия не имеет, как долго они здесь стоят, пялясь друг на друга, как идиоты. — Эм, — наконец-то говорит Доктор, прочищая горло. — Давай располагаться, да? — Хорошо, — легко отвечает он. — Показывай дорогу.       Луи ведет Гарри через комнату управления, вниз по задней лестнице и за угол в коридор, ведущий в жилые помещения. — Насколько ТАРДИС большая? — спрашивает Стайлс. — Не знаю на самом деле, — смеется шатен. — Я с ней больше тысячи лет и все еще не уверен, что видел всё. Всегда нахожу новые комнаты. — Вау, — шепчет парень. — Так здесь гардероб, — говорит Доктор, указывая на золотую дверь. — Здесь есть одежда, которая подходит под любой временной период. — Эм, да, я точно проведу здесь немало времени. — Да, ты же принес не всю одежду, — нежно дразнится Луи. — Заткнись, я хочу быть готовым! — Конечно хочешь, милый, — подмигивает он. — Кухня вниз по коридору и налево. Я сегодня ходил в магазин, купил всего понемногу, не был уверен, что тебе понравится кроме Золотых Мишек. — Здесь есть кухня? — восторженно спрашивает Гарри. — Я могу печь? — Ты можешь делать все, что захочешь, дорогой. — Я работал над совершенствованием рецепта шоколадного суфле моей мамы, я могу тестировать его на тебе, — улыбается младший, тыкая его в ребра.       Луи спотыкается о собственные ноги, и чемодан Стайлса падает на пол. — Осторожнее, — смеется Гарри, его руки перемещаются на бедра мужчины. — Ты в порядке? — Да, — отвечает старший сдавленным голосом. Он поворачивается к нему, стараясь придать своему лицу нейтральное выражение. — Суфле, да? — Почему ты постоянно смотришь на меня вот так? — спрашивает Стайлс, проводя большим пальцем по бедру Луи. — Как? — задыхается он. — Как будто призрака увидел, — размышляет кудрявый. — Вчера ты постоянно так делал, и ты сделал это только что.       Луи тяжело сглотнул, внимательно изучая его. — Ты мне кое-кого напоминаешь, — мягко говорит он, заправляя кудряшку за ухо парня. — Кого я потерял. — Оу, — хмурится Гарри.       Несколько мгновений они стоят молча. Луи чувствует себя крайне противоречиво, когда Стайлс задумчиво изучает его лицо. Он знает, что должен рассказать о его прошлых версиях, но страх того, что Гарри может просто развернуться и уйти из ТАРДИС — и прочь от Луи — парализует его. Поэтому он молчит, поклявшись, что в конце концов расскажет ему. Только не сейчас.       Как только он поймет, как объяснить невозможное. Вот тогда он ему и скажет. — Мне жаль, что ты кого-то потерял Луи, — наконец-то говорит он. — Поверь, я знаю, каково это. Но кто бы он ни был, я — не он. Я не собираюсь становиться им. И я хочу быть здесь, я хочу с тобой путешествовать, но только если ты хочешь, чтобы я был здесь, а не как… замена кого-то другого. Я не буду соревноваться с призраком. Я не могу. — Ты и не должен, — кивает шатен, откидывая мысли о Викторианском Гарри в сторону. — Я просто хочу тебя. Просто Гарри. — Теперь, раз уж мы разобрались с этим, ты собираешься показать мне мою комнату? — спрашивает Стайлс, нежно толкая его плечом. — Или мне стоит устроиться поудобнее в этом коридоре? — Хорошо, хорошо, — говорит Луи, немного качая головой, когда он наклоняется, чтобы поднять чемодан парня на его маленькие колесики. — Она прямо здесь.       Они дошли до конца коридора и свернули направо, миновав большой открытый кабинет. Гарри одобрительно хмыкает, глядя на мягкие диваны и огромный телевизор. — Исследуй здесь все, что захочешь, — говорит Луи, пока они продолжают идти. — Хочу, чтобы ты чувствовал себя как дома, Хазз. — Спасибо, Лу, — отвечает Стайлс, когда они останавливаются между двумя дверьми, расположенными друг напротив друга. — Это моя, — говорит он, пренебрежительно махнув рукой на дверь своей спальни. — Там нет ничего особенного. А это твоя.       Луи толкает дверь и включает свет, Гарри следует за ним. Стайлс улыбается и катит чемодан к стене, оглядывая спальню. Доктор старался сделать все простым, зная, что его спутники обычно предпочитают украшать комнату сами. Стены здесь бледного жемчужно-серого цвета, посередине располагается большая кровать с пушистыми белыми подушками, аккуратно застеленная бледно-зеленым пуховым одеялом с цветочными узорами. Тумбочки с лампами стоят по обе стороны от нее, а букет подсолнухов, который Луи купил раньше, находится в хрустальной вазе на комоде в противоположной стороне комнаты, рядом с дверью, ведущей в ванную. Любимая часть комнаты шатена — уютный маленький уголок для чтения, где мягкое кресло и пуфик придвинуты к книжному шкафу, а с другой стороны стоит маленький столик с проигрывателем. — Надеюсь, тебе нравится, — стеснительно бормочет старший, поставив чемодан рядом с дверью. — Мы можем ее украсить, но я подумал, что должен оставить это для тебя. — Она прекрасна, — уверяет его парень, сжимая его плечо, прежде чем направиться к кровати и поправить одеяло. — Ты купил мне цветы? — Конечно купил, — фыркает Луи. — За какого хозяина ты меня принимаешь?       Гарри только ухмыляется, его ямочки настолько глубокие, что шатен уверен, что он мог бы увидеть их с луны. Он бредет в уголок, и его длинные пальцы перебирают полки с виниловыми пластинками. — В гостиной есть и другие, — предлагает Доктор. — Они замечательные, — счастливо говорит Стайлс. Он достает дебютный альбом «The Script», показывая его Луи. — Боже, я обожаю «The Script». — Я тоже, — улыбается старший. — Во время их первого большого тура, — начинает он, изучая обложку альбома, — они выступали в «Manchester Apollo», через неделю после моего пятнадцатилетия. Это крошечная площадка, всего на три тысячи мест, я думаю? Все было распродано в считанные секунды. Мы с Джем пытались получить билеты у перекупщиков, но не могли себе их позволить. В следующем туре они выступали на больших аренах. Но я бы убил за то, чтобы увидеть их в таком маленьком месте, как «Apollo», — говорит парень, поставив запись обратно на полку. — Знаешь, на самом деле, я написал несколько песен вместе с Дэнни и другими парнями.       Гарри смотрит на него долгое время, прежде чем заливается смехом. — Не может быть. — Ладно, не верь мне, — пожимает плечами он, загадочно улыбаясь. — Не верю, — сообщает Стайлс, присаживаясь на край кровати и рассматривая свой багаж, прежде чем посмотреть на Луи, вскакивая на ноги. — Знаешь что? Я распакую вещи потом. Мы можем поехать сейчас? — Конечно, — счастливо отвечает старший, выводя парня из спальни. — Ты уже решил, куда хочешь отправиться в первую очередь? — Мы можем поехать куда угодно? — спрашивает он, зажимая нижнюю губу между пальцами. — Куда угодно, — подтверждает Доктор. — Во всяком случае, в пределах разумного. Ну…как бы в пределах разумного. Что на самом деле входит в пределы разумного?       Гарри смеется: — То есть мы можем перемещаться во времени в прошлое, — размышляет он. — Или в будущее, — добавляет Луи. — Да, — улыбается кудрявый. — И мы можем перемещаться в пространстве. — Или времени, — хихикает шатен, рысцой взбегая по лестнице в комнату управления и делая небольшой поворот, прежде чем направиться к навигационной системе. — Именно. Когда я говорю куда угодно, я имею в виду куда угодно, Хазз. Так куда ты хочешь отправиться? Что ты хочешь увидеть?       Гарри прислоняется спиной к перилам, окружающим главную платформу, скрещивает руки на груди и думает. — Я правда не знаю, — честно отвечает парень через какое-то время. — Ты не знаешь? — недоверчиво спрашивает Луи. — Ну я же не знаю, что там, — смеется Стайлс. — Кроме того, всего слишком много, не думаешь? Все время и пространство? Как я вообще могу выбирать? Это как будто… знаешь, когда кто-то спрашивает твою любимую книгу- — Гарри Поттер и узник Азкабана, — тут же отвечает Доктор. — Конечно, тебе нравится именно часть с путешествиями во времени, Луи. — Она очень умная, знаешь. Маховик времени это буквально уменьшенная версия вихревого манипулятора. Умница Джо. — Тем не менее, — продолжает кудрявый. — Как я уже говорил, знаешь каково это, когда кто-то спрашивает у тебя, какая твоя любимая книга или фильм- — «Бриолин». — Ты дашь мне закончить? — Гарри раздраженно фыркает, хотя за этим не скрывается никакой злости.       Луи делает вид, будто застегивает губы на замок. — То чувство, когда у тебя спрашивают твою любимую вещь, и ты тут же забываешь обо всем? — Нет, со мной такого не было. — Ну, со мной такое случается постоянно, — смеется Стайлс. — Как ты решаешь, куда отправиться? Конечно, ты не знаешь всех мест во вселенной, Луи. — Хмммм, — начинает он, потирая подбородок. — Это правда. Обычно я оставляю выбор за ТАРДИС. Она всегда знает, куда мне нужно пойти и что я хочу увидеть. — Правда? — Она очень умная девочка, — говорит шатен, с нежностью поглаживая консоль. — Так что, я полагаю, что это и есть настоящий вопрос, Хаз. Чем ты хочешь заняться? Что увидеть? — Ладно, — отвечает Гарри, расхаживая взад-вперед и дергая себя за нижнюю губу, обдумывая свой ответ. — Так так…так я бы хотел увидеть. Я бы хотел увидеть…       Глаза парня загораются и он щелкает пальцами. — Я бы хотел увидеть что-нибудь потрясающее, — гордо объявляет он. — Хм, что-нибудь потрясающее? — раздумывает Луи, набирая какие-то команды на клавиатуре и потянув дроссель вверх. — Сейчас устроим что-нибудь потрясающее.

********

— И мы на месте? — нетерпеливо спрашивает Гарри, хватаясь за край консоли, чтобы не упасть, когда ТАРДИС с гулом приземляется. — Где бы это место ни было. — Да, давай посмотрим, где мы, пойдем?       Стайлс с удивлением наблюдает, как Луи изучает монитор на консоли, бормоча что-то себе под нос, глядя на экран. Его острые голубые глаза загораются от того, что он явно узнает местность, и блестящая улыбка вспыхивает на его лице. — Ты восхитительная, знаешь? — тихо хвалит Доктор, поглаживая боковую часть консоли и слегка похлопывая по ней. — Действительно, что-то потрясающее. — Должен ли я оставить вас двоих наедине? — язвит младший. — Что? — спрашивает шатен, встречаясь с ним взглядом. — Ты часто так делаешь, знаешь, — ухмыляется Гарри, указывая на консоль. — Поглаживаешь ТАРДИС в самых интересных местах. — Ревнуешь? — спрашивает Луи, его глаза дразняще поблескивают. — А должен? — Не-а, не должен, — отмахивается голубоглазый с ухмылкой. — Она выбрала это место специально для тебя. Думаю, ты нравишься ей. Думаю, ты очень ей нравишься. — Слава Богу, — усмехается Стайлс. — Я бы не хотел, чтобы меня ненавидела ТАРДИС. — Нет, — соглашается Луи. — Не хотел бы. — Так где же мы? — Уж точно не в Холмс Чапел, детка, — подмигивает шатен, обходя консоль и хватая парня за руку, направляя к двери. — Готов увидеть нечто потрясающее? — О да, — восторгается Гарри. — Подожди! — восклицает Доктор, как только они подходят к двери. — Закрой глаза! — Серьезно, Лу? — Давай же, развлеки меня, — говорит он, подскакивая взад-вперед, как маленький мальчик.       Парень хихикает, послушно закрывая глаза. Он чувствует, как воздух бьет ему в лицо, когда Луи машет руками перед ним. — Не открывай, пока я не разрешу, — командует голубоглазый. — И не подглядывай. — Я не буду, обещаю, — улыбается Стайлс.       Сердце парня начинает колотиться в груди, когда он слышит, как Повелитель Времени открывает обе двери ТАРДИС. У него перехватывает дыхание, когда он чувствует, что старший подходит и встает прямо перед ним, взяв его за руки и переплетая их пальцы. — Ты доверяешь мне? — мягко спрашивает Луи, его большой палец успокаивающе проводит нежные круги на коже кудрявого. — Я доверяю тебе, — отвечает он, тяжело сглатывая.       Голубоглазый нежно ведет его вперед. — Так, здесь ступенька, — предупреждает Доктор, сжимая его руки.       Гарри спускается вниз, продолжая слепо следовать за Луи. Под его сапогами хрустит что-то, похожее на гравий, в то время как маленькие блики от света появляются за его веками, когда он выходит на теплый свет. У него подрагивают руки. — Ты чувствуешь это, Хазз? — мурлычет шатен. Стайлс может услышать улыбку в его голосе. — Это свет чужого солнца. Ты можешь в это поверить? — Нет, — фыркает он с улыбкой на губах.       Луи ведет его еще несколько шагов вперед, прежде чем остановить и отпустить руки. — Лу? — пищит Гарри после нескольких секунд молчания, покорно держа глаза закрытыми. — Я тут, Хазз, — усмехается парень рядом с ним, положив руки на его плечи, нежно разворачивая его. — Ты готов? — Да, — тут же отвечает младший. — Нет. Да.       Легкое дуновение воздуха разносится над шеей Стайлса, когда Луи тихо смеется, мурашки немедленно пробегают по всему телу кудрявого, и он чувствует легкое головокружение. — Давай же, милый, — шепчет ему в ухо голубоглазый. — Открывай глаза. Добро пожаловать в галактику Гулай и Кольца Акхатена.       Гарри медленно моргает и открывает глаза, как только глаза привыкают к свету, у него как будто выбивают весь воздух из груди, и он слегка подается назад к Луи.       Они находятся в центре пояса астероидов, но это совсем не похоже на хаотичные и опасные изображения в фильмах, которые он видел (спасибо «Армагеддону»). Вместо того, чтобы нервничать или бояться, единственное чувство, которое наполняет грудь парня, когда он завораживается видом, — это непомерное чувство покоя и удивления. Большое перламутровое солнце и розово-золотая луна чуть поменьше светятся в чернильно-синем небе, усеянном миллионами звезд. Сверкающие черные скалы, идентичные той, на которой сейчас стоит ТАРДИС, проплывают вокруг солнца и луны, двигаясь в изящном круговом движении. На глаза Гарри наворачиваются слезы. — Это… это, — бормочет он, пытаясь найти слова, которые могли бы описать то, что он чувствует в данный момент.       Он почти уверен, что таких слов не существует. — Да, — понимающе соглашается Луи, присоединяясь к нему. — Это определенно это. Но погоди, это еще не все! — Не все? — со слезами на глазах спрашивает кудрявый, смахивая их с лица. — Это самое красивое место, что я когда-либо видел! — Ой, просто подожди, — говорит Доктор, проверяя часы. — Через пять… четыре… три… два…       Гарри смотрит, как маленькие астероиды смещаются, открывая огромный астероид со сверкающей башней в центре. У него перехватывает дыхание, когда астероид начинает вращаться прямо перед солнцем, заливая массивные шпили башни эфирным сиянием. Прищурившись и вглядевшись внимательнее, Гарри понимает, что на самом деле это скопление башен, центр которых светится ярче всего и поднимается выше всех с посадочной площадкой на вершине, похожей на цветок лотоса. — Ох, черт, — выдыхает он. — Это Акхатен, — мягко говорит Луи. — Это означает «Жемчужина лагун». Достаточно потрясающе для тебя? — Ну, — парень пожимает плечами, смахивая со щек последние слезы. — Думаю, сойдет.       Даже не задумываясь, Гарри достает свой телефон из заднего кармана и открывает камеру. Он делает фотографию, а затем сразу же переходит к своей переписке с Джеммой. Фото ни капли не передает чудо, которое находится перед ним, но этого должно быть достаточно. — Ох, — робко говорит Стайлс, переставая писать. — Что такое? — Я только что понял, что вряд ли у меня будет ловить сеть в открытом космосе, — объясняет кудрявый, поднимая свой телефон. — Хотел написать Джемме. Это глупо ведь сейчас… какой сейчас год? — 2603, — отвечает Луи. — Боже, — говорит Гарри. — Тогда да, она уж точно не получит сообщение. Она скорее всего мертва уже сколько? Лет пятьсот пятьдесят? — Это довольно нездорово, Хазз, — нежно упрекает шатен. — Дай мне телефон.       Стайлс протягивает телефон и зачарованно смотрит, как парень достает из кармана штуку, напоминающую волшебную палочку, которую он, кажется, всегда носит с собой. Доктор несколько секунд возится с ней, а затем ее кончик вытягивается, и маленькие серебряные железяки вокруг зеленой лампочки раскрываются. Он направляет ее на телефон, и из палочки доносится пронзительный жужжащий звук. Шатен удовлетворенно улыбается, возвращая телефон Гарри. — Вот, — гордо говорит он, покручивая палочку в руке. — Только что изменил настройки. Теперь у тебя будет связь где угодно во вселенной, и сообщения все равно будут отправляться в 2018. Можешь писать. — Что это за штуковина? — спрашивает младший. — Звуковая отвертка, — отвечает Луи, вертя отвертку в своих тонких пальцах. — Она похожа на вибратор. — Эй! — возмущается шатен. — Это не вибратор! — Я имею в виду, я не осуждаю, разумеется, — дразнится Гарри. — Он выглядит очень дорогим, Лу. Никогда не видел вибраторов, где кончик раскрывался бы вот так. — Чтобы ты знал, это один из самых могущественных инструментов во вселенной, — восклицает Доктор, махая отверткой у лица парня. — Она работает на всем, кроме дерева! [прим. переводчика: «wood» кроме дерева, означает еще и «стояк»]       На этих словах Гарри разражается смехом, а Луи морщится, при этом становясь похожим на очень сварливого эльфа, но он не может долго держаться, поэтому откидывает голову назад и хихикает, его высокий и яркий смех идеально дополняет собственный гудящий смех кудрявого. Они смеются до тех пор, пока оба не начинают задыхаться, и слезы текут по их лицам. — Работает на всем, кроме дерева, — хрипит Стайлс. — Хорошая шутка, Лу. — Это правда! — настаивает голубоглазый, смахивая слезы. — Как скажешь, — язвит Гарри. — Для меня это все еще вибратор.       Позади них раздается грохот. Кудрявый оборачивается, и его глаза расширяются, когда он видит что-то, что выглядит как немного измененная версия вагона метро подъезжает к посадочной площадке, где ждет небольшая толпа. — Хочешь отправиться в башни? — спрашивает Луи, протягивая ему руку. — О да, — отвечает он, хватая ладонь мужчины. — Запомни, что мы припарковались на астероиде D-4, — говорит Доктор, когда они проходят небольшое расстояние до платформы. — D-4, — повторяет Гарри. — Запомнил.       Они встают в очередь к шаттлу. Кудрявый изо всех сил старается не таращиться на своих попутчиков, но это так трудно, потому что они буквально всех форм, размеров и цветов, от фиолетово-зеленого существа в горошек с двумя рогами и длинной мордой, кого-то, кто выглядит как человек, за исключением того, что у него есть радужная розовая чешуя вместо кожи, до пары круглых дроидов, которые выглядят точно как BB-8 из «Звездных войн». И это только те, кто стоят рядом. — Ты пялишься, милый, — мурлычет Луи, когда они садятся в шаттл, занимая два свободных места у окна. — Боже, я знаю, — тихо стонет он. — Я не могу перестать, они все такие прекрасные.       Доктор тихо хихикает, сжимая руку Гарри.       Шаттл взлетает, и всю поездку Стайлс попеременно то прижимается лицом к окну, то наклоняется к шатену, бормоча маленькие выдумки обо всех разных видах, садящихся на каждой остановке. Наконец они облетают башню. Когда они приближаются, парень может разглядеть здания, вырезанные по бокам шпилей, и извилистые дороги, которые проходят вокруг них все более плотной спиралью. Он удивляется, когда они приземляются не наверху, а на стыковочной станции внизу. — На самом верху находятся VIP места, — объясняет Луи, когда они высаживаются, указывая на цветок лотоса. — Их бронируют за несколько лет вперед, они невероятно эксклюзивные. Если мы запишемся сегодня, то сможем вернуться лет через десять. — Или, — говорит кудрявый, растягивая слова. — Мы можем внести наши имена в список, вернуться в ТАРДИС, переместиться на десять лет вперед и наслаждаться нашим роскошным отдыхом?       Шатен смеется, его глаза полностью закрываются, когда он хлопает ладонью по рту. Его смех быстро становится самым любимым звуком Гарри во всей вселенной. — Теперь ты начинаешь понимать, что такое путешествия во времени, Хаз, — сияет он, раскачивая их соединенными руками взад и вперед.       Доктор ведет их к обширному рынку под открытым небом. — Ох, вау, — счастливо вздыхает Стайлс, наблюдая за множеством киосков, продающих свои товары, от продавцов еды и киосков с яркой одеждой (они должны остановиться там) до цветочных магазинчиков и стеллажей с драгоценностями. — Это как блошиный рынок на стероидах. — Именно, — легко соглашается Луи. — Акхатен знаменит своим рынком. Это один из крупнейших торговых центров в галактике, привлекающий посетителей со всех ее концов. Вот почему ты видел все эти разные виды в шаттле.       Они идут под руку по рынку, останавливаясь у различных прилавков. Гарри обнаруживает, что его «древние земные деньги» невероятно ценны, покупая серьги для своей мамы, ожерелья с амулетами из сверкающих черных камней астероидов для Джеммы и Аннабель, набор окаменелостей для Джексона и огненное кольцо с опалом для себя — всё за два фунта. — Хочешь выпить чего-нибудь, прежде чем мы отправимся посмотреть на ту одежду, на которую, я знаю, что ты засматривался? — спрашивает Доктор. — О да, — говорит младший, потирая живот, который урчит словно по команде. — И может пообедаем тоже? Я пиздецки голоден.       Они бродят по площади, где располагаются все торговцы едой, сначала останавливаясь у тележки, продающей широкий выбор пива и вин. Луи выбирает традиционный лагер, а Гарри — фруктовое пиво ярко-розового цвета. — Твое здоровье, — говорит Доктор, чокаясь кружками, как только они усаживаются за пустой столик, между ними расстилаются меню. — За новые места. — За новые приключения, — добавляет Стайлс, встречаясь с голубыми глазами парня. — И за нас. — За нас, — мягко повторяет шатен, его взгляд блуждает по лицу младшего, и маленькая улыбка начинает появляться в уголке его губ. — Спасибо тебе за то, что согласился поехать со мной, Гарри. — Спасибо за приглашение, Луи, — искренне отвечает кудрявый.       Они потягивают свои напитки, не сводя глаз со своих кружек. «Listen to the wind blow, watch the sun rise…» — Какого черта? — вскрикивает Луи, подавившись пивом. — Ох! — восклицает зеленоглазый, чувствуя жужжание в своем заднем кармане. «Running in the shadows, damn your love, damn your lies…» — Работает! — заявляет Гарри, доставая телефон и показывая его мужчине. — Смотри! Мой друг Адам мне звонит! В 2603! В открытый космос! «And if you don’t love me now, you will never love me again…» — Фанат Флитвуд Мака, да? — слабо спрашивает шатен, его лицо тускнеет. — Да, конечно. Кто вообще их не любит? «I can still hear you saying you would never break the chain…» — Ты в порядке, Лу? — спрашивает он. — У тебя опять такое лицо. — Я в порядке, — уверяет его Доктор, улыбаясь слишком ярко, чтобы это казалось искренним. Он делает большой глоток пива, с трудом сглатывает и вытирает рот. — Ты должен поднять трубку, пока звонок не переключится на автоответчик.       Гарри скептически хмурится, но, тем не менее, берет трубку. — Хей, Адам, как дела, дружище? — Гарри! — отвечает он, его голос ясен как день. — Пойдешь в паб вечером? Они проводят викторину в «Красном льве», я и некоторые другие ребята подумывали о том, чтобы пойти. — Оу, — говорит Стайлс, оглядываясь на Луи, протягивая руку и касаясь большим пальцем его запястья. — Прости, я сегодня не смогу.       Парень улыбается ему, сжимая его ладонь, а затем указывает на меню, показывая, что он собирается подняться и заказать их еду. Гарри кивает, улыбаясь ему в ответ. — Почему нет? — спрашивает Адам. — Ты же знаешь, что без тебя мы ничего не стоим. Да ладно тебе. Только мы, парни, будет весело. — Дело в том, — смеется кудрявый, наблюдая за тем, как Луи уходит, и его взгляд скользит вниз к восхитительному изгибу его задницы в этих брюках. — Я даже не в городе сейчас. На самом деле я немного путешествую… Лондон, Великобритания. 1601 — Хазз, мы на месте, — зовет Луи, когда ТАРДИС приземляется. — Нам есть куда пойти и на кого посмотреть. Быстро-быстро! — Сейчас буду, — зовет Гарри из коридора. — Уже обуваюсь.       Луи улыбается, возясь с управлением, и на время выключает ТАРДИС. После их путешествия в будущее, имеет смысл только отвезти парня назад во времени для их следующего приключения. Он не может дождаться, когда Стайлс увидит, что он приготовил для него сегодня. Он уверен, что парню это понравится, но все равно его желудок трепещет от нервного предвкушения. — Хорошо, — говорит Гарри, каблуки его ботинок стучат по ступенькам. — Я готов. Как я выгляжу?       Доктор поднимает глаза, и у него тут же пересыхает во рту при виде парня в накрахмаленной белой тунике с глубоким вырезом, оборками на воротнике и манжетах, в паре с черными (святое дерьмо) кожаными брюками, которые настолько тесны, что кажутся нарисованными. Луи присматривается и видит маленькие жемчужные пуговицы вдоль воротника, но только одна из них застегнута, заставляя его удивляться, почему Стайлс вообще беспокоился. Его серебряное ожерелье с крестом блестит на бледной коже груди, в то время как мягкая кожа брюк обтягивает каждый изгиб, каким-то образом делая его ноги еще длиннее, чем они есть на самом деле. Простые черные сапоги на каблуках довершают наряд, а волосы Гарри распущены, при этом мягкие и пушистые кудри ниспадают до ключиц, и весь ансамбль делает его похожим на греховную комбинацию героя с обложки романа, пирата и чертового диснеевского принца. Луи вдруг очень благодарен, что он стоит по другую сторону пульта, так как его член дергается в штанах, когда он смотрит на Гарри, который самодовольно улыбается ему в ответ. — Вижу, ты уже наведался в гардеробную, — беззаботно говорит шатен, отбрасывая челку в сторону и пытаясь сфокусировать взгляд на лице парня, что на самом деле не слишком помогает. — Не-а, — улыбается он, показывая все свои ямочки. — Это все мое. — Ох, — сглатывает старший, незаметно поправляя себя за консолью, желая, чтобы его предательское тело успокоилось. — Ну… ты выглядишь замечательно. — Да? — спрашивает зеленоглазый, и его улыбка становится невероятно широкой. — Да, — мягко подтверждает Доктор. — Ты там в порядке, Лу? — лукаво спрашивает Стайлс, приподняв бровь. — Ты ужасно раскраснелся. Мы можем подождать, если ты плохо себя чувствуешь- — Ой, заткнись, — ворчит он. — Ты знаешь, что выглядишь чертовски восхитительно, Гарри, мне просто нужно немного времени, чтобы оправиться.       Парень прихорашивается, заправляя локон за ухо. Луи фыркает от смеха, поправляя подтяжки на груди, когда, наконец, выходит из-за пульта и подходит к Гарри. — Кстати, где мы? — спрашивает младший. — Почему бы тебе не открыть дверь и не узнать самому?       Кудрявый сияет, распахивая двери: — Твою мать, — выдыхает он, глядя на соломенные крыши домов и тусклую мостовую. Он смотрит направо, и его глаза расширяются, когда он видит мосты, пересекающие мутные воды реки, и солнечный свет, сверкающий на поверхности. — Мы в Лондоне? — Да, — подтверждает Луи. — В 1601.       Мимо них рысью пробегает лошадь, таща за собой шаткую повозку, из неровной поверхности которой вылазят клочья соломы. В воздухе пахнет сыростью и землей, и Доктор морщит нос, видя, как какой-то человек выливает из окна ночной горшок, содержимое которого разбрызгивается по улице. Ему действительно следовало выбрать время, когда в домах был водопровод. — Мы в безопасности? — спрашивает младший, поворачиваясь к шатену. — Мы вообще можем здесь ходить и все такое? — Конечно можем, — смеется он, выходя из ТАРДИС. — Почему нет? Просто смотри под ноги, ты видел, как этот парень только что вывалил свой ночной горшок? — Разве ты не слышал об эффекте бабочки, Луи? — спрашивает Гарри, прислонившись головой к дверному косяку. — Наступишь на одну бабочку изменишь все будущее человечества? — Вот что я тебе скажу, — говорит старший, протягивая ему руку. — Не наступай на бабочек. Что они вообще тебе сделали? — Я не знаю, — неуверенно говорит Стайлс. — Что если я случайно убью своего прапрапрадедушку или типа того? Я смотрел «Назад в будущее», Луи, я знаю, о чем говорю. — Ты планируешь это делать? — Ну, нет конечно, но- — Но что, Хазз? — нежно спрашивает Доктор. — Помнишь листок в моей книге? Тот, о котором ты спрашивал? — Конечно, — отвечает шатен, его брови хмурятся. — Причем тут он? — Так встретились мои родители, — объясняет Гарри. — Это был ветреный день в Манчестере. Мой отец только что переехал туда в университет, и он заблудился и смотрел на карту кампуса, пытаясь найти место, где была его первая лекция. Он был так сосредоточен на карте, что не заметил, как приблизился к обочине, а потом этот лист прилетел ему прямо в лицо, и он, спотыкаясь, вышел на дорогу, прямо под встречную машину. Вдруг кто-то схватил его за руку и потащил обратно на тротуар. Это была моя мама.       Луи улыбается, когда лицо парня становится немного мечтательным. — Это была как… любовь с первого взгляда. После их первого свидания мой отец отдал листок маме и сказал, что это самый важный лист в истории человечества, потому что они встретились благодаря ему. Мама сохранила его между страницами книги, потому что даже после того, как в конечном итоге они расстались, для нее это все еще был самый важный лист в истории человечества, понимаешь? — останавливается кудрявый, пропуская волосы сквозь пальцы. — Именно этот листок вырос именно таким образом, именно в том месте, чтобы именно этот ветер смог сорвать его именно с этой ветки и бросить в его лицо именно в тот момент, когда моя мама шла рядом. Если бы не случилось хоть что-то из этого, то мои родители бы никогда не встретились, и мы с Джеммой никогда бы не появились на свет. Мама отдала мне его прямо перед тем, как я уехал в университет, как… напоминание, что самая незначительная деталь может изменить всю твою жизнь.       Он опускает взгляд, и его щеки розовеют, когда он прикусывает нижнюю губу: — Ты, наверное, думаешь, что это глупо, — говорит Стайлс. — Я имею в виду, ты занимаешься этим все время, я просто преувеличиваю- — Нет, — горячо восклицает Луи, подходя ближе к парню и обхватывая пальцами его подбородок, заставляя младшего встретиться с ним взглядом. — Я не думаю, что это глупо. Это милая история, Хазз, и я очень благодарен тебе за то, что поделился ей со мной. И твоя мама права. Любая мелочь может изменить будущее. Но знаешь, что еще я усвоил за столетия своих путешествий? — Что? — Есть также определенные люди и события, которые являются фиксированными точками во времени, и независимо от того, что ты сделаешь, независимо от того, как ты можешь изменить обстоятельства, они найдут способ произойти. Потому что так и должно быть, да? Христофор Колумб всегда будет путешествовать в новый свет, Наполеон всегда падет при Ватерлоо, Мария-Антуанетта всегда предложит бедным съесть пирог, а Джордж Вашингтон всегда пересечет реку Делавэр. Микеланджело всегда найдет способ, чтобы слепить Давида, Ван Гог всегда нарисует Звездную ночь, и Spice Girls всегда запишут «Wannabe». А твои родители всегда встретятся, потому что ты, Гарри Стайлс, — говорит он, щелкая зеленоглазого по носу, — являешься неизбежным. — Ты правда так думаешь? — улыбается Гарри. — Я знаю это, — отвечает Доктор, тыкая пальцем в ямочку. — Как ты думаешь, кто придумал часть с ‘zig-a-zig-ah’? [прим. переводчика: ‘zig-a-zig-ah’ — отрывок из песни Spice Girls — Wannabe]       Парень издает смешок, и старший подмигивает ему, его внутренности делают небольшое сальто. — Так что давай, Хазз, — говорит Луи, снова протягивая руку и играя бровями. — Не желаешь провести день в Англии в Елизаветинской эпохе?       Стайлс счастливо кивает, переплетая их пальцы и наконец-то покидая ТАРДИС. — Поверить не могу, что хожу по улице в чертовом 1601 году, — восклицает он, когда они идут по дорожке. — Ну, если серьезно задуматься об этом, — говорит шатен, — то 1601 не особо отличается от 2018.       Он указывает на человека, сгребающего навоз в фургон. — Вон там хипстер сосредоточен на вторичном использовании. Или видишь, — продолжает голубоглазый, кивая в сторону двух женщин, болтающих у бочонка с водой, — сплетни у кулера в офисе.       Они проходят мимо человека, стоящего на углу и кричащего о пожарах и сере и о том, что Лондон направится прямиком к дьяволу. — И, конечно, мы не можем забывать о наших политических активистах.       Гарри хихикает, когда они сворачивают за угол, но почти сразу же останавливается, когда в поле зрения появляется большое белое круглое здание с соломенной крышей. — Луи, — ахает он. — Это что, ебаный театр Глобус? — А, эта развалюха, — небрежно говорит мужчина, хотя на его лице начинает появляться улыбка, когда он краем глаза наблюдает за кудрявым. — Знаешь, фактически это даже не шар, а тетрадекагон. У него четырнадцать граней. Практически новый, его открыли только два года назад. Это дом слуг лорда-камергера и одного местного драматурга, какой-то парень по имени Уилл Шекспир, не знаешь о таком? — Твою мать, ты думаешь он сейчас там? — восторженно спрашивает Стайлс, немного подпрыгивая. — Луи, я получил степень по английскому языку в университете, сейчас я просто схожу с ума. О Боже, как ты думаешь, сможем ли мы посмотреть шоу? Там проходит какая-нибудь из пьес? О Боже! Да! Посмотри на толпу, Лу, мы должны туда попасть. — Дыши, кудряшка, — смеется он. — Мы можем делать все, что ты захочешь.       Гарри практически тащит его в театр, где толпа собирается на вечернее представление. К столбу забора прибит кусок пергамента, уголки которого слегка загнуты. — Анонс премьеры новой пьесы Уильяма Шекспира, — читает младший, крепко сжимая за руку голубоглазого. — «Трагическая история о Гамлете, принце датском» в главных ролях Ричард Бербедж. Луи! Смотри! Это сегодня! Как ты думаешь, есть ли у этих людей хоть малейшее представление о том, что они вот-вот впервые увидят, возможно, самую великую пьесу, из всех когда-либо написанных? Твою же мать! — Не думаю, — улыбается Луи, роясь в карманах в поисках мелочи. — Мистер Стайлс, не хотите ли пойти со мной в театр? — Да, Мистер… Доктор?       Шатен смеется, откидывая голову назад и прикрывая рот ладонью. — На Галлифрее вообще есть фамилии? — Нет, — признается он. — Во всяком случае, не в том смысле, как ты думаешь. Но всякий раз, когда я оказываюсь в ситуации, когда мне нужно использовать фамилию, я представляюсь как Томлинсон. Прочитал как-то в книжке, подумал, что с Луи она довольно хорошо сочетается. — Луи Томлинсон, — медленно говорит Гарри, как будто опробывая ее на слух. — Мне нравится. — Хорошо, мне тоже, — смеется старший. — Итак, хочешь ли ты быть привередливым и платить за место с подушкой или ты хочешь подлинного театрального опыта? — Ты что, издеваешься надо мной? — недоверчиво спрашивает Стайлс. — Я хочу настоящего подлинного театрального опыта, Луи. Ты что, не слышал, как я говорил про степень по английскому? — Да, да, — смеется Луи, отдавая два шиллинга молодому мальчишке, стоящему у входных ворот, а затем прижимая руку к пояснице парня, чтобы провести его внутрь. — Какой же я глупый.       Они направляются в яму, которая окружает сцену, находя хорошую точку обзора в толпе. Кудрявый все время изумленно разглядывает трехэтажный интерьер и сцену под открытым небом. Несмотря на то, что сегодня на улице приятная прохлада и солнце ярко светит в ясном голубом небе, зловоние запаха тел и влажной земли поначалу ошеломляет. Гарри, кажется, не замечает этого, а если и замечает, то, похоже, ему на самом деле все равно, он слишком увлечен происходящим.       На протяжении более чем трехчасового представления Луи в основном наблюдает, как младший смотрит пьесу, а не следит за сюжетом. Он улыбается, наблюдая за тем, как Стайлс произносит части монолога «Быть или не быть», и передает ему носовой платок, когда зеленоглазый плачет из-за смерти Офелии. Он обнимает его за талию, когда парень прячет лицо в его плече во время дуэли Гамлета и Лаэрта, бормоча о том, что они используют «настоящие ебаные мечи». По всему театру слышны рыдания, когда Горацио желает своему милому принцу спокойной ночи. После того, как принц Фортинбрас и его солдаты уносят тело Гамлета со сцены, публика несколько долгих мгновений ждет в ошеломленном молчании, прежде чем разразиться громовыми аплодисментами. — Твою мать, — Гарри сглатывает, вытирая слезы со щек, когда актеры выходят кланяться. — Это было… Боже… я не могу даже подобрать слова. Это было восхитительно. Просто восхитительно. Ты не думаешь, что это было восхитительно? — Это было восхитительно, — улыбается мужчина. — Где Шекспир? — ворчит Стайлс, оглядывая театр. — Он должен быть здесь, да? Он определенно наблюдает где-то с балкона, да? Автора! Автора! Тут люди так кричат? Автора! — Автора! — кричит мужчина рядом с ними. Другие присоединяются к ним, пока весь театр не начинает аплодировать Уильяму Шекспиру. — Ну, уже да, — хихикает Луи.       Рев толпы становится громче, когда на сцену выходит человек в камзоле и бриджах, торжествующе подняв руки. — Луи! — восклицает Гарри, хлопая его по груди, хотя его глаза не покидают сцену. — Луи, твою же мать, это он! Это Шекспир! Браво! Браво! — Он гений, — восклицает Доктор, хлопая в ладоши. — Настоящий гений! Самый настоящий человек из всех людей!       Шекспир машет руками, чтобы утихомирить толпу, которая медленно затихает. — И сейчас мы услышим, как он говорит, — продолжает он. — Он всегда выбирает лучшие слова, Хазз. Новые, самые прекрасные слова… — А ну закройте свои огромные жирные рты, вы, подонки, — кричит Шекспир с маниакальной улыбкой на лице. — Или просто говорит это, — просто говорит Луи, усмехаясь тому, как Гарри открыл рот от удивления. — Настоящий поэт-лауреат.       Кудрявый разражается смехом, прижимаясь к плечу мужчины. Шатен притягивает его ближе к себе, взъерошивая его кудри. — Думаю, это входит в шоу, — хихикает Стайлс в шею парня. — И правда, лучше никогда не встречать своих героев. Марррр. 1995       Гарри бежит по коридору, задыхаясь. Он останавливается на мгновение, прислонившись к холодной металлической стене, его грудь тяжело вздымается. Он слышит, как Луи за углом, не слишком далеко позади него, заманивает заросшего горного тролля, который преследовал их по коридору, дразня существо гигантским куском мяса. — Сюда, песик, песик, песик! Иди сюда и забери свою еду! Хороший мальчик, Гектор! Посмотри на эту аппетитную еду, разве ты ее не хочешь? Хазза! — кричит Луи. — Ты их нашел? Попробуй дверь справа!       Стайлс хлопает ладонью по кнопке, шлюз на двери с шипением открывается. Он вваливается в комнату и находит два больших ведра, синее и красное, наполненные разными неизвестными веществами. Гарри смотрит между ведрами, не имея ни малейшего представления, какое из них он должен использовать. — Луи! — отчаянно зовет он. — Какое из них нужно брать? Здесь есть красное и синее! Это вообще важно? — Да, — Доктор растягивает слова, как будто разговаривает с милым зверьком, а не с троллем, который определенно пытался их съесть. — Какой хороший мальчик! Не хочешь отведать свиной отбивной? Она такая вкус-аааа!       Гектор рычит и слышится грохот. — Луи, — вопит Гарри. — Луи! Ответь мне! — Хазз, — Гектор снова ревет, перекрывая крик шатена из коридора. Напрягая слух, чтобы хоть что-то расслышать сквозь возмущенный рев тролля, кудрявому удается разобрать слова «синий» и «сейчас!» — Ладно, — бормочет он, хватая синее ведро и выбегая из комнаты.       Глаза Стайлса расширяются, когда он видит, как Гектор прижимает Луи к стене в конце коридора, он храбро борется с ним, размахивая звуковой отверткой. Кудрявый вопит, бросаясь к ним изо всех сил. Как только он подходит к ним достаточно близко, Гарри бросает содержимое ведра в тролля, обливая его ярко-синей слизью. Гектор кричит, немедленно отпуская Доктора и поворачиваясь к зеленоглазому с негодующим выражением лица. — Что ты делаешь? — восклицает Луи, выскакивая из-за спины троля. — Спасаю твою жизнь, на что еще это похоже? — Ты взял не то ведро! — стонет шатен, забирая у него ведро и отбрасывая его в сторону. Тролль вытирает слизь с глаз, разбрасывая излишки по стенам. — Ты сделал только хуже! — Ты сказал синее! — настаивает Гарри. — Я сказал не синее! — спорит он. — Ты что, не слушал? — Сам попробуй что-то услышать сквозь рев горного троля, Луи! Я просто пытался исправить то, что натворил ты. Тебе было просто необходимо сжульничать во время игры в покер!       Могучий вой внезапно разносится по коридору, горячее едкое дыхание тролля бьет им обоим в лицо. — Вот дерьмо! — восклицает Луи, хватая парня за руку и притягивая его за собой. — Теперь он пиздецки зол! Беги!       Они бегут по коридору, держась за руки, тролль следует за ними по пятам. Несмотря на огромную опасность, в которой они сейчас находятся, Гарри не может сдержать смех, который вырывается из него. — Веселишься? — спрашивает старший, оглядываясь на него, у его глаз появляются морщинки от собственной усмешки. — Я проживаю свою лучшую жизнь, — отвечает Гарри с ухмылкой. Временная воронка. Время неизвестно.       Гарри просыпается от звука открывающейся и закрывающейся двери, за которой следует шарканье Луи по коридору. Он вытягивает руки над головой, а затем потирает сонные глаза, несколько раз моргая, пока глаза привыкают к мягкому свету, исходящему от волшебных огоньков, которые он повесил на потолок. (Буквально волшебные огоньки, которые он подобрал на Туате, тонкие нити огней, заколдованные волшебной пылью, чтобы они никогда не перегорели.) Он понятия не имеет, сколько сейчас времени, ни конкретно, ни в широком смысле этого слова. Он чувствует, что его внутренние часы испорчены навсегда, независимо от того, как сильно он старается поддерживать чувство нормальности, устанавливая какое-то время сна каждый день. Он только знает, что сейчас они просто плывут во Временной воронке, что, по-видимому, им нужно делать время от времени, Луи объяснил, что для ТАРДИС это эквивалент зарядки для телефона.       Стайлс садится, его пушистое одеяло обвивается вокруг талии. Он ждет, пока шатен вернется в свою комнату, и хмурится, когда не слышит его. После нескольких минут молчания Гарри вздыхает, встает с кровати и хватает мягкие серые треники, которые висят на его кресле. Он натягивает их вместе со своей любимой потертой футболкой «Роллинг Стоунз». Скрутив волосы в пучок, он подходит к двери, открывает ее и заглядывает в коридор.       Луи нигде не видно, но он видит свет, горящий на кухне в другом конце коридора. Стайлс идет по коридору босиком: гладкий металлический пол под его ногами теплый, и нежный гул ТАРДИС — единственный звук, кроме его шагов. Это должно быть жутковато — космический корабль такой тихий и безмолвный, но для Гарри он стал домом. — Луи? — зовет он, просовывая голову на кухню.       Мужчины на кухне нет, но, судя по всему, он был там совсем недавно. Все еще теплый чайник стоит на плите, а рядом на кухонной стойке лежит коробка йоркширского чая. Кудрявый заваривает себе чашечку, а затем отправляется на поиски Доктора, проверяя сначала все их жилые помещения, прежде чем отправиться в комнату управления.       Внутренности Гарри делают сальто при виде того, что его встречает, когда он достигает верхней ступеньки в комнате управления. Двери ТАРДИС распахнуты настежь, Луи сидит на полу в полосатых сине-белых пижамных штанах и свободной белой майке, свесив ноги с краю и потягивая чай. Плечи парня слегка поникли, от него веет меланхолией, когда он смотрит в бездну Временной воронки. Стайлс внезапно чувствует, что вторгается в очень интимный момент, но он не может найти в себе силы оставить шатена в покое. — Лу? — тихо сказал он, как будто боясь спугнуть его.       Мужчина немного подпрыгивает, вытирая щеки и поправляя свою мягкую челку в сторону — Хей, Хазза, — хрипит он, глядя на него через плечо. — Я же не разбудил тебя, правда? — Разбудил, — мягко говорит Гарри, сделав неуверенный шаг вперед. — Прости, милый. Не мог спать. — Все в порядке, — уверяет Стайлс. — Нет ничего лучше, чем чашечка чая посреди ночи, верно? Или в середине дня? Кстати, который час? — Не знаю, — отвечает Доктор. — Здесь все немного странное. — Не против, если я присоединюсь? — Конечно, — мурлычет Луи, немного отодвигаясь и поворачиваясь обратно к огням.       Гарри подходит к нему, прислоняется к дверному косяку и смотрит в Воронку. Это совсем не похоже на то, что он думал: он ожидал хаоса и буквально закрученного вихря, учитывая то, как быстро ТАРДИС путешествует по нему и насколько грубой порой может быть поездка. Вместо этого, кудрявого встречают мерцающие огни голубого, зеленого, фиолетового, золотого и розового цвета, как какая-то бесконечная и постоянно меняющаяся версия Северного сияния. — Вау, — выдыхает он. — Красиво, не так ли? — спрашивает Луи, делая глоток чая.       Гарри смотрит вниз на профиль мужчины, сверкающие огни танцуют на его лице, его смехотворно длинные ресницы отбрасывают тень на острые скулы. Его волосы растрепаны из-за сна и невероятно мягки на вид, а точеная челюсть и элегантная шея слегка покрыты щетиной. Ворот футболки подчеркивает его выдающиеся ключицы и копну волос на груди, в то время как открытые стороны обнажают гладкую золотистую кожу его торса. Стайлс засматривается на то, какие его руки подтянутые, но мускулы не слишком четко очерчены, идеальное сочетание мягкости и силы. Доктор всегда ошеломляет, но, сидя здесь, купаясь в звездном свете, он просто захватывает дух. — Да, — бормочет кудрявый, просто стоя здесь и любуясь им. — Красиво.       Они смотрят на огни в молчании, потягивая чай. — Печенье? — наконец спрашивает Луи, поднимая упаковку шоколадных бисквитов, которая лежит у его бедра. — О, да, — отвечает Гарри, наконец усаживаясь рядом с ним и осторожно высовывая ноги за дверь. Он достает из пакета пару бисквитов, макает один в чай и откусывает, тихонько постанывая от вкуса. Шатен хихикает, кладя упаковку между ними. Стайлс смотрит на него, его лицо вытягивается, когда он видит высыхающие следы слез на его щеках и слегка покрасневшие глаза. — Ты в порядке? — с тревогой спрашивает он. — Что-то не так? Почему ты не мог заснуть?       Мужчина ничего не говорит, он просто снова обращает свое внимание на свет. Кудрявый видит, что он думает, поэтому просто терпеливо ждет, помешивая печенье в чае. — Помнишь о том, как узнал о космосе, когда был ребенком? — тихо спрашивает Луи с пустым взглядом. — Да, конечно, — задумчиво ответил Гарри. — Ты помнишь, как тебе говорили, что планета вращается вокруг солнца и ты просто не мог поверить, потому что все кажется таким нерушимым.       Стайлс просто кивает, ожидая того, что Доктор скажет, куда ведет. — Я могу это почувствовать, — делится мужчина. — Вращение Земли. Вращение любой планеты, любой звезды. Просто представь это, Хазз. Земля под нашими ногами вращается со скоростью тысяча миль в час, целые планеты вращаются вокруг своих солнц со скоростью шестьдесят семь тысяч миль в час, и я это чувствую. Мы просто падаем сквозь пространство, ты и я, изо всех сил цепляясь за кожу этого крошечного мирка.       Иногда Гарри и забывает, что Луи не человек, скорее всего потому, что он ведет себя как один из них. — Это должно быть утомительно, — мягко говорит младший, подталкивая бедро мужчины своим. — Да, — вздыхает он, осушая кружку и ставя ее за спину. — Забавно, что это не дает мне спать по ночам. — Это продолжается все время?       Доктор качает головой: — Иногда я просто не могу заглушить свои мысли, — признается он, доставая из пакета последний бисквит и разламывая его пополам. — Это как будто… я закрываю глаза и вижу все места, которые я посетил. Все, что я сделал. — И что-то плохое? — осторожно спрашивает Гарри, вырисовывая узоры на колене старшего, хлопок его пижамных штанов мягок под его пальцами.       Доктор продолжает смотреть вниз, пока он пережевывает печеньку. Парень просто ждет его ответа, продолжая выводить успокаивающие узоры на коленке. — Да, — наконец-то отвечает Луи, тщательно стряхивая крошки с рук. — Я совершал ужасные вещи ради спасения мира. Конечно, меня называют воином или героем, но они также называют меня Надвигающийся Шторм и Хищник не просто так, Хаз. — Да, но какое имя ты выбрал для себя, Лу?       Шатен с любопытством смотрит на него, в уголке его губ начинает формироваться маленькая улыбка: — Я выбрал Доктор. — И почему ты его выбрал? — Потому что это обещание, — говорит голубоглазый, снова смотря в Воронку. — Никогда не будь жестоким, не будь трусливым. Никогда не сдавайся, никогда не уступай. — Как по мне это звучит не слишком плохо, — через какое-то время говорит Стайлс. — Думаю, в мире есть слишком много воинов. Любой идиот может стать героем, если окажется в нужном месте в нужное время. Ты намного больше, чем это, Луи. Ты Доктор. Докторам иногда приходится принимать ужасные решения, но это все во имя спасения людей. Ты спасаешь людей. Всегда это делал. — Я пытаюсь, — вздыхает Луи. — И это все, что ты можешь сделать, — просто говорит кудрявый, поставив кружку на пол.       Доктор придвигается поближе и кладет голову на плечо парню. Гарри обнимает его за плечи, притягивая еще ближе. — Спасибо, Хазза, — шепчет шатен, обвивая рукой его талию и крепко сжимая. — Пожалуйста, — отвечает Стайлс, оставляя мягкий поцелуй на его макушке.       Они сидят так долгое время, просто обнимая друг друга. — Я могу спросить у тебя кое-что? — шепчет кудрявый в волосы мужчины, почти боясь, что если он заговорит громче, то разрушит хрупкий маленький пузырь вокруг них. — Конечно, — так же тихо отвечает Луи. — Мы можем в следующий раз полететь на Галлифрей? Думаю, я хотел бы увидеть место, откуда ты родом.       Шатен ничего не говорит какое-то время, его пальцы рассеянно теребят подол футболки младшего: — Нет, не можем. — Почему? — давит Гарри. — Разве ты не скучаешь? — Его больше нет, — выдыхает Доктор.       Сердце парня пропускает удар: — В смысле «нет»? Что ты имеешь в виду, Лу? — осторожно спрашивает он, хотя и уверен, что, возможно, знает ответ. — Именно это и имею в виду. Однажды он был в целости и сохранности, а потом от него не осталось ничего кроме камней и пыли. Уничтожен. — Ч-что случилось? — Была война, — отвечает Луи, прижимаясь поближе к парню. — Мы проиграли. — Война с кем? — С далеками. Это самые отвратительные существа во вселенной.       Гарри вздрагивает, внезапно холодок пробегает по его позвоночнику. — Что случилось с твоими людьми? — спрашивает он, нежно пропуская пальцы через волосы мужчины. — Они все мертвы, — печально говорит Доктор. — Я единственный, кто остался, единственный выживший. Последний Повелитель времени. Это весьма иронично, потому что я никогда не хотел быть одним из них с самого начала. Вот почему мне приходится путешествовать одному, потому что других просто нет. — Ты не один, Лу, — исправляет кудрявый. — У тебя есть я. — И как долго ты собираешься оставаться со мной? — Сколько ты захочешь, — отвечает Стайлс. — Всегда.       Луи немного отстраняется, глядя на него снизу вверх. Гарри мягко улыбается, осторожно убирая челку со лба мужчины. Его рука скользит вниз, чтобы обхватить подбородок, большой палец нежно касается его скулы. Шатен смотрит на него с благоговением, и Стайлс может поклясться, что видит галактики в его кристально-голубых глазах. У старшего перехватывает дыхание, и он высовывает язык, чтобы облизнуть губы, а его взгляд скользит вниз, к губам Гарри. Сердце кудрявого колотится в груди. Они так близко, что он с легкостью может наклониться и соединить их губы. Он слегка наклоняется, встречается взглядом с Луи, будто спрашивая разрешения. Доктор закрывает глаза, тяжело вздыхает и закусывает нижнюю губу. Затем его глаза распахиваются снова, и Гарри видит, что то окошко, которое ненадолго открылось, теперь снова заперто на замок, когда рука мужчины обвивает его ладонь, осторожно убирая ее со своего лица.       Оу. Ладно. — Кто ты вообще такой? — нервно смеется шатен, с изумлением глядя на него. — Я Гарри, — отвечает он, прижимая лбы друг к другу. — Откуда ты взялся? — Хм, посмотрим, Лу, — улыбается Стайлс, щелкая по кончику носа парня, перед тем как отстраниться. — Почти двадцать пять лет назад мои родители сильно напились за бутылкой дешевого вина-       Луи разражается смехом, его мелодичное звучание — это самый красивый звук, что Гарри когда-либо слышал. — Ты невозможный, ты знаешь это? Невозможный мальчик. — Ага, это про меня, — ухмыляется кудрявый, втягивая ноги обратно в ТАРДИС и поднимаясь. Он протягивает руку старшему. — Пошли. — Куда мы идем, — спрашивает он, позволяя Гарри поднять его на ноги. Он закрывает двери ТАРДИС щелчком пальцев. — Ты как-нибудь должен рассказать, как ты это делаешь, — говорит зеленоглазый, проводя его по комнате и спускаясь по ступенькам. — Магия, — отвечает Луи. — Куда мы идем, Хазз? — Мы идем обниматься, — решительно говорит парень, когда они идут обратно через жилые помещения, их пальцы переплетены. — Оу, — мягко отвечает Доктор. — Никаких возражений, — командует Стайлс. — Я имею в виду… если ты хочешь? — Нет, я… это было бы неплохо, Хазз, — стеснительно говорит Луи. — Хорошо, — говорит он, когда они добираются до коридора, который разделяет их спальни. — В твою комнату или мою? — Эм. В твою, — отвечает шатен, красивый розовый румянец сияет на его щеках. — Хорошо, — улыбается Гарри, открывая дверь. — Тогда заходи.       Доктор останавливается, когда они входят в спальню, оглядывая комнату и рассматривая все безделушки, которые Стайлс насобирал во время их путешествий. — Мне нравится, как ты украсил комнату, — мягко говорит он. — Эти волшебные огоньки — хорошее решение. — Спасибо, — отвечает кудрявый, сжимая его руку и залезая на кровать, откидывая в сторону одеяло и взбивая подушки. Он отодвигается, чтобы освободить место для Луи, поворачиваясь на бок. — Иди сюда, Доктор, — говорит он, похлопывая по матрасу.       Мужчина смотрит на него с тем же удивлением и нерешительностью, что и в комнате управления. — Я не кусаюсь, — дерзко добавляет Гарри. — Обещаю.       С этими словами шатен хрипло смеется, а затем заползает к нему в постель, поворачиваясь на бок и придвигаясь к нему, пока его спина полностью не прижимается к груди Стайлса. Кудрявый накрывает их одеялом и зарывается головой в подушку. — Ты не против? — тихо говорит Гарри, переплетая их ноги и обвивая рукой талию парня. — Нет, — отвечает Луи, хватая его за руку и притягивая ее к груди, переплетая их пальцы. Он невероятно сильно прижимается к нему, удовлетворенно вздыхая.       Сердце младшего колотится в груди, но он выбирает ничего не говорить об этом: — Не привыкай к этому, — бормочет он в его ухо. — К чему? К объятиям? — спрашивает шатен с ноткой огорчения в голосе. — Не волнуйся. Я не буду. Обещаю. — Нет. Я имею в виду, не привыкай к тому, что ты маленькая ложечка, — дразнится Гарри, оставляя поцелуй на его виске. — Обнимают всегда меня, но сегодня я сделаю исключение. — Оу, — мурлычет Луи, улыбаясь, когда его глаза закрываются. — Приму к сведению. — Эй, Лу? — тихо спрашивает кудрявый. — Да, милый? — сонно отвечает Доктор. — Спасибо тебе за то, что поделился этим со мной. — Спасибо тебе за то, что выслушал, Гарри.       Не проходит слишком много времени, прежде чем дыхание шатена становится глубоким и ровным. Его хватка на руке Стайлса так и не ослабевает.

********

      Что-то изменилось между ними после той ночи в Вихре Времени. В то время, как они с Гарри всегда очень мало заботились о личном пространстве, Луи обнаружил, что теперь их прикосновения стали смелее: они задерживаются и имеют больше намерений. Скрытые взгляды и тайные улыбки сменились более открытым любованием. Теперь, когда Луи замечает, что его взгляд перемещается на парня, Гарри обычно смотрит прямо на него, и в его изумрудных глазах кипит жар. Теперь, несмотря на то, что Луи продолжает притворяться, что засыпает в своей комнате, большинство ночей он заканчивает в спальне через коридор, свернувшись вокруг Гарри в его кровати, прижимая его к себе, пока они разговаривают до поздней ночи, наконец засыпая в предрассветные часы утра.       Он так хорошо не спал уже несколько столетий, и он не знает, что с этим делать.       Как правило, Доктор не заводит романтических отношений со своими спутниками. То есть, уже нет. О, конечно, он будет флиртовать, дразнить и шутить, но есть линия, которую Луи начертил на песке, грань, до которой он будет танцевать, но никогда не пересечет. Грань, которая не дает вещам стать реальными.       Дело в том, что он вступал в отношения, когда был моложе, гораздо более импульсивнее и гораздо менее пресыщеннее. Но после нескольких разбитых сердец (в основном его) он сказал себе, что это просто не может повториться. Он должен был установить некоторые границы со своими спутниками, чтобы защитить себя от боли. Ведь они всегда, так или иначе, покидают его, будь-то старость, трагедия или просто желание вернуться к нормальной жизни. А еще есть Луи, который никогда не стареет физически, всегда движется к следующему приключению, не способный провести остаток своей жизни с людьми, которых он любит. Ему и так тяжело расставаться с ними, когда они просто друзья, но он уже давно понял, насколько это больнее, когда в игру вступают романтические отношения.       Это просто проклятие Повелителей Времени, полагает он.       Но есть еще Гарри.       Гарри, к которому его тянет, как мотылька к пламени.       Гарри, который постепенно разрушает все тщательно выстроенные стены вокруг его сердца кирпичик за кирпичиком, решимость Луи не связываться с ним таким образом быстро ослабевает, линия на песке становится все менее и менее четкой, шатен находится так близко к ней, что едва ли касается ее.       Гарри, который до сих пор не знает, что Луи уже встречался с ним три раза. Терял его три раза. Сам мужчина уже давно перестал пытаться понять, почему их пути все время пересекаются, так что, может быть, это и не важно. Может быть, это просто способ вселенной сказать ему, что он заслуживает некоторого счастья после всего, что он видел и сделал.       Гарри — его невозможный мальчик, который на самом деле может оказаться самым обычным. Новая Земля. 5000000023. — Куда пойдем сегодня, Лу? — спрашивает Гарри, подходя к Луи, стоящему около консоли, и укладывая подбородок ему на плечо. — Дальше, чем когда-либо, — с ухмылкой отвечает он, вводя последние координаты. Он смотрит на Стайлса краем глаза, потом опускает взгляд на панель управления, а потом снова смотрит на Гарри. — Не хочешь оказать мне честь, дорогой?       Глаза парня расширяются, а на его лице появляется довольная улыбка. — Ты серьезно позволишь мне управлять ТАРДИС? — Что-то вроде того, — смеется Луи. — ТАРДИС сама собой управляет, но ты можешь ее запустить. — Как я вообще- — Не волнуйся, — перебивает старший, меняя их позиции. Он кладет руки на мягкие бедра Гарри, мягко подталкивая его ближе к пульту. — Я покажу тебе. — Ладно, — отвечает он, его голос немного дрожит, когда голубоглазый кладет подбородок на его плечо, сокращая расстояние между ними.       Луи знает, что он немного потакает своим желаниям, что он мог бы легко направлять Гарри, не прикасаясь к нему, но в то же время ему все равно. И по тому, как Стайлс прижимается к нему, становится ясно, что ему тоже, он совершенно счастлив играть в эту маленькую игру. — Так, сначала, ты должен дважды повернуть по часовой стрелке, — объясняет Доктор, пробегаясь пальцами по предплечью кудрявого, направляя его ладонь. — Затем ты щелкнешь вон тем красным переключателем и трижды тянешь за рычаг. — Хорошо, тяну за рычаг, — хихикает Стайлс, делая, как велено, но проводя это все в немного непристойной манере. — О Боже мой, ты просто худший, — смеется Луи, сжимая его бедро и утыкаясь лбом в плечо. — Это тебе было просто необходимо использовать слова «потянуть за рычаг». Что дальше? Протолкнуть этот дроссель вверх? — Именно это тебе и нужно сделать. — Если так выглядят твои грязные разговорчики, то над ними явно нужно поработать, Луи, — подмигивает он, сжимая дроссель в своей огромной руке. — Ой, заткнись и управляй ТАРДИС, Гарри, — ласково говорит старший, переплетая их пальцы на ручке. — Держись крепко, сейчас будет нехилая встряска.       Они вместе тянут за дроссель. Стайлс издает короткий возглас восторга и немного отшатывается назад, когда ТАРДИС устремляется вперед во временной воронке. Луи крепко сжимает его бедра, делая небольшой шаг назад, чтобы они не упали. — Это было круто, — визжит Гарри, поворачиваясь к мужчине. — Рад, что тебе понравилось, — улыбается Доктор в ответ, поправляя челку.       Они глупо улыбаются друг другу, прижимаясь к консоли, пока ТАРДИС крутится в воронке. — Хей, ты хорошо выглядишь сегодня, — говорит Гарри через несколько мгновений, дергая за одну из тонких черных подтяжек и ударяя ею по груди. — Да? — спрашивает Луи, оглядываясь на свою футболку с открытым круглым вырезом и голубые брюки в обтяжку. — Да. Обычно ты всегда… в рубашках, застегнутых на все пуговицы, знаешь? Не то, чтобы это не выглядело красиво! — поспешно добавляет Стайлс, его щеки становятся такими же розовыми, как и его блузка в горошек. — Ты всегда хорошо выглядишь, я просто… это другое. Мне нравится. — Спасибо, — блаженно отвечает он. — Ты тоже хорошо выглядишь, Молли Рингуолд. [прим. переводчика: Молли Рингуолд — американская актриса, певица и писательница] — А? — Ну, знаешь, — говорит Луи, чувствуя, как его щеки краснеют. — Весь такой красивый в розовом. Как ты можешь этого не знать? — Ой, я знаю, — дерзко говорит Гарри. — Просто хотел услышать, как ты это говоришь. — Я тебя ненавижу, — говорит Доктор, игриво толкая его в грудь. Кудрявый разражается смехом, когда мужчина начинает тыкать его в ребра. — Лу, — визжит он, пытаясь словить его за руки, но он слишком быстр для него. — О Боже мой, перестань!       Гарри, наконец, удается схватить его за запястья, притягивая руки к своей груди и удерживая его неподвижным. Пальцы Луи скользят по гладкой коже груди младшего (черт возьми, что этот парень имеет против пуговиц?) и вдруг кажется, что из комнаты высосали весь воздух, и их смех затихает. Доктор остро ощущает, как они близки, тепло, исходящее от тела кудрявого, согревает его кожу, а его большие пальцы нежно проводят вверх и вниз по его запястьям, и Луи вздрагивает. Он смотрит на Гарри сквозь ресницы и видит, что тот смотрит на него с решительным блеском в глазах. — Лу, — низким голосом говорит он.       ТАРДИС трясется, приземляясь. — Мы, — мужчина сглатывает, убирая руки. — Мы на месте.       На лице Гарри промелькнуло разочарование, и Луи вздыхает, взяв его руку в свою и сжимая, извиняясь. — Пошли, — мягко говорит он, притягивая его в сторону двери. — Где мы? — 5000000023 год, — говорит Доктор, возясь с замком и толкая дверь. — Мы в галактике М87. И это, — мужчина выводит его на улицу. — Новая Земля.       У Гарри перехватывает дыхание, когда он видит открывшееся перед ним зрелище. Они стоят на утесе, под ногами у них ярко-зеленая трава, а сверкающие синие волны плещутся о скалы внизу. Разноцветные полевые цветы, мягко колышущиеся на ветру, усеивают пейзаж. За заливом находится огромный город, его впечатляющие небоскребы сверкают на солнце. Есть несколько мостов, соединяющих ряд небольших островов с метрополией, монорельсовые дороги, приближающиеся к городу. Летающие машины мечутся взад и вперед в сверкающем голубом небе, огибая здания, серия светящихся маяков направляет поток движения. — Твою мать, — выдыхает Гарри. — Это… это просто- — Неплохо, — с улыбкой заканчивает Луи. — Очень неплохо.       Стайлс смеется, глядя на него с благоговейным трепетом, а потом снова возвращаясь к сверкающему городу. — Это восхитительно, — объявляет он, восторженно качая головой. — Знаешь, я не думаю, что когда-нибудь привыкну к этому, — он прыгает вверх и вниз по траве, хихикая. — Другая земля под ногами, другое небо.       Гарри закрывает глаза, греясь в теплых лучах солнца, а его длинные кудри развеваются на ветру. Луи с нежностью наблюдает за ним, восхищаясь тем, как свет делает его похожим на чертова ангела. Кудрявый делает глубокий вдох, вздыхая на выдохе, и смотрит на мужчину. — Что это за запах?       Луи принюхивается и морщит нос, пытаясь понять, от чего исходит этот аромат. Он делает несколько шагов вперед, наклоняется и срывает несколько травинок, высунув язык, чтобы попробовать их на вкус. — Яблочная трава. — Яблочная трава? — Да, — кивает шатен. — Я даже не знаю, что это такое! — восклицает Гарри, раскидывая руки в стороны и кружась. — Но я уже знаю, что обожаю ее. Боже, я так люблю это. — Ты определенно слетел с катушек, — от всего сердца смеется Луи, закрывая ТАРДИС. — Да, — подтверждает Стайлс, его глаза блестят, когда он подбегает к старшему, взяв его за руку. — Могу ли я рассказать тебе кое-что, Луи? — Конечно, — улыбается он. — Что угодно. — Путешествия с тобой? Я обожаю это.       Внутренности Доктора делают сальто. — Я тоже, Гарри, — искренне отвечает мужчина. — Я тоже. — Так почему она называется Новая Земля? — спрашивает кудрявый, плюхаясь на землю и вытягивая перед собой свои длинные ноги. Он смотрит на Луи, прикрывая глаза ладонью. — Что случилось со старой? — Ну, — начинает старший, усаживаясь рядом с ним. — Итак, в пятимиллиардном году ваше солнце расширится, поджаривая Старую Землю. — Господи, — вставляет Стайлс. — Человечество знало об этом, — уверяет он, откидываясь на локти. — Всех людей эвакуировали задолго до того, как это произошло, обещаю. — Хорошо, — вздыхает Гарри, отзеркаливая положение мужчины. — Продолжай. — Да, Старая Земля уничтожена, но человеческая раса продолжала жить, скитаясь по галактикам. Они никогда не сдавались и не переставали искать новую планету на замену, да? Так они и нашли это место, — объясняет Луи, жестикулируя. — Такого же размера, как Земля, такая же атмосфера, такой же тип окружающей среды, просто все свежее и новое. Прекрасная и нетронутая. Совершенно новое начало. Итак, призыв уходит, люди переезжают, и двадцать три года спустя мы здесь. — Так как называется этот город? — Нью-Нью-Йорк, — улыбается мужчина, указывая на здания. — Ох, да ладно. Серьезно? — Да! — восклицает Луи. — Это Нью-Нью-Йорк. Хотя технически это пятнадцатый Нью-Йорк, что делает его Нью-Нью-Нью-Нью-Нью-Нью-Нью-Нью-Нью-Нью-Нью-Нью-Нью-Нью-Нью-Йорком. — Я насчитал только четырнадцать «Нью», Луи. — Прости, Нью-Нью-Нью-Нью-       Гарри с хихиканьем прикрывает рот ладонью, пока Луи, все еще пытаясь выговорить полное имя, в отместку облизывает его ладонь. — О мой Бог, тебе сколько? Пять? — визжит Стайлс, вытирая руку об землю. — Нью-Нью-Нью-Нью-Нью-       Гарри бросается на него, и они борются в траве, смеясь, пока оба не начинают задыхаться. В воздухе раздается звон колокола, и они поднимают глаза, видя монорельс, пыхтящий к ближайшей станции. Они смотрят друг на друга с дикими ухмылками на лицах. — Может пойдем посмотреть на город, который настолько хорош, что они назвали его пятнадцать раз? — спрашивает кудрявый, пытаясь перевести дыхание. — Давай! — кричит Луи, вскакивая и поднимая парня на ноги. — Бежим!

********

— Голоден? — спрашивает Доктор, как только они добираются до города. — Безумно, — отвечает Гарри, потирая живот ладонью. — Я не особо наелся своим завтраком утром. — Я же говорил, что эти твои зеленые смузи, которые ты пьешь почти каждое утро, полная херня, Гарри, — говорит Луи, вытаскивая звуковую отвертку и настраивая ее на поисковый режим, медленно вращаясь по кругу, чтобы получить показания. — Эй, — Стайлс надувает губы, похожий на недовольного котенка. — Они полезные! И? кроме того, не все одарены галлифрейским метаболизмом, чтобы есть жаркое каждый день! — Думаю, твоего метаболизма вполне достаточно, — подмигивает шатен, засовывая звуковую отвертку обратно. — Что насчет бранча? Здесь есть хорошее место с видом на город и мимозами прямо за углом. — Звучит неплохо, — отвечает Гарри, взяв его за руку. — Прямо как на нашем первом свидании. — Нашем чем? — Нашем первом свидании, — улыбается он. — У нас был завтрак. На крыше. Помнишь?       У Луи отвисает челюсть, и он останавливается как вкопанный, а Стайлс, спотыкаясь, возвращается к нему. — Это я сказал, что это свидание. Ты все время повторял, что это просто завтрак, ты мелкий говнюк!       Гарри хихикает, протягивая руку, чтобы смахнуть челку мужчины в сторону: — Конечно это было свидание, идиот, — нежно говорит он. — Ты увез меня в Лондон и пригласил позавтракать в изысканное кафе. Ну, правда, мы были в бегах от злой технической корпорации, и я чуть не умер, но это все равно было свидание. Чертовски хорошее свидание. — Тогда почему- — Ты ведь знаешь, как легко тебя вывести из себя, правда, Луи? — улыбается Стайлс. — Ты ведь знаешь, что ты невозможный, правда, Гарри? — Я знаю, — кивает кудрявый. — Именно поэтому я и нравлюсь тебе так сильно. — Да, — бормочет Луи, тыкая пальцем в ямочку парня. — Думаю, так оно и есть. — То есть ты хочешь сказать, что я тебе нравлюсь, — подмигивает младший. — Приятно слышать. — Да, да, — фыркает Доктор, его щеки краснеют. Он идет по улице, таща Гарри за собой. — Так стоит ли нам- — Ты тоже мне нравишься, — искренне говорит зеленоглазый, потянув мужчину за руку, заставляя его остановиться и обернуться. Стайлс сокращает расстояние между ними, его рот сжат в решительную линию, а его зеленые глаза серьезны, больше не дразня Доктора. Луи чувствует, что одно из его сердец застряло где-то в его горле. — Ты так сильно мне нравишься, Луи. Просто чтобы все было ясно. Все ясно? — Д-да, — заикается шатен. — Кристально. — Хорошо, — улыбается Гарри, сжимая его руку. — Пойдем? Мне не терпится увидеть, что из себя представляет бранч в 5000000023 году. Как ты думаешь, здесь все еще едят банановые блинчики? — Не знаю, — отвечает Луи. — Давай проверим.

********

      Оказывается, даже в 5000000023 году, все еще едят банановые блинчики, к большому удовольствию Гарри. Они набивают себе рот всякой ерундой, совершенно опьянев от бесконечных мимоз. Потом они идут рука об руку в Новый Центральный парк, растягиваясь на мягкой траве и дремля под теплым солнцем. Они направляются на Нью-Таймс-сквер, где Стайлс настаивает, чтобы они купили футболки с надписью «I heart heart New New York» у одного из уличных торговцев. («Два сердца, Луи! Совсем как у тебя!») Гарри практически визжит от восторга, когда они натыкаются на фермерский рынок, и его глаза расширяются от изобилия продуктов. После того, как они покупают несколько пакетов с едой, кудрявый радостно заявляет, что приготовит им ужин позже. Они бродят по городу, делая глупые фотографии на телефон Гарри. Когда солнце начинает садиться, они, наконец, едут по монорельсу обратно в ТАРДИС, Стайлс не перестает прижиматься к Луи.       Это идеальный день. — Я тут подумал, что мы можем заскочить обратно в 2018 в следующий раз? Что думаешь? — спрашивает шатен, как только они возвращаются в ТАРДИС. — Мы же обещали Джемме, что вернемся, как только близняшки приедут из лагеря. — Да, — отвечает Стайлс, положив сумки у двери. — Близняшки собирались уехать на две недели, так что назначь дату на тогда. — Понял, — говорит Луи, подходя к консоли и возясь с управлением, устанавливая дату и место назначения. — Сначала нам нужно будет немного подзарядиться в вихре, но потом мы сразу же отправимся туда. — Звучит неплохо, — тихо говорит Гарри, подходя сзади и прижимая его к консоли. Он кладет руки на бедра старшего, когда их тела прижимаются друг к другу.       Сердца шатена начинают бешено колотиться в груди, и он хватается за край пульта управления, судорожно вздыхая. — Снова хочешь поуправлять ТАРДИС, да? — спрашивает Луи, и его голос становится на несколько тонов выше, когда Стайлс проводит носом по линии его шеи. — Я знал, что как только ты войдешь во вкус-       Он останавливается, пытаясь перевести дыхание, когда Гарри целует его в то место, где шея соединяется с плечом, его губы такие теплые и влажные на обнаженной коже под воротом футболки. Мурашки пробегают по всему телу Луи, и он резко набирает воздух, становясь совершенно неподвижным, когда кудрявый снова целует его, потихоньку поднимаясь вверх по его шее. Парень останавливается, явно ожидая, что Доктор отреагирует так или иначе, его губы все еще прижаты к шее голубоглазого, а его большой палец ласкает бедро поверх мягкого хлопка рубашки. Глаза шатена закрываются, когда он прикусывает нижнюю губу, наслаждаясь напряжением между ними.       Наконец, Луи продолжительно выдыхает, наклоняя голову, чтобы дать парню больше доступа, тактильно давая ему разрешение. Гарри вздрагивает, его хватка на бедрах мужчины усиливается, когда он поднимается по столбу шеи старшего, мягко зажимая кожу между зубами. Доктор хнычет, податливо прижимаясь к телу Стайлса. Он поднимает руку, чтобы зарыться пальцами в кудри Гарри, мягко дергая за них. — Черт, — мурлычет зеленоглазый, целуя прямо за его ухом. — Ты сводишь меня с ума, Лу. — Гарри, — выдыхает он, выгибаясь от прикосновения.       С этими словами кудрявый разворачивает его, прижимая к краю консоли. Луи скользит пальцами по шее парня, уже тяжело дыша, когда он смотрит в наполненные похотью глаза, в которых виднеется только маленькое зеленое колечко. Стайлс подносит руку к его лицу и нежно проводит большим пальцем по скуле Доктора, прежде чем соединить их лбы, его теплое дыхание касается губ шатена.       Он все еще ждет, его длинные пальцы перебирают волосы у основания шеи Луи. Глаза мужчины закрываются, когда он прикусывает нижнюю губу.       К черту его правила. — Хазз, — бормочет он, одна рука проскальзывает вниз, сжимая розовую ткань рубашки. — Поцелуй меня. Пожалуйста. — Тебе просто нужно было попросить, — шепчет он ему в губы, наконец-то сокращая оставшееся расстояние между ними и соединяя их губы, нежно его целуя. Луи может почувствовать это кончиками пальцев.       В этот момент Доктор не может не думать о поцелуе с Викторианским Гарри, весь его необузданный энтузиазм, он немедленно взял то, что хотел. Этот Гарри, версия, которую он теперь считает своим Гарри, более обдуман в своих поцелуях, целуя его с намерением, старательно дразня и вытаскивая ответы из него. Он целует его, как будто он что-то, что нужно смаковать, обхватывая его лицо своими большими руками, чередуя жесткие прижимания с мягкими посасываниями и дразнящими движениями языка по его губам, всегда держа Луи во внимании, как и во всех других аспектах их отношений.       Поцелуй быстро становится грязным. Пальцы шатена играют с кудрями Гарри, нежно царапая его голову. Они оба стонут, когда Луи просовывает свой язык мимо мягких губ Стайлса, углубляя поцелуй. Искры появляются перед глазами Доктора, когда их языки дразняще скользят друг по другу, они оба сражаются за контроль, и он задается вопросом, почему, черт возьми, он так долго отказывал себе в удовольствии поцеловать кудрявого. Руки Гарри скользят вниз по позвоночнику старшего, останавливаясь на изгибе его задницы, и Луи ахает, прерывая поцелуй, когда парень сжимает ее. Его член начинает пульсировать в джинсах на своем пути к полной твердости от всего лишь небольшого поцелуя. — Господи, — Луи задыхается, когда Гарри двигает бедрами вперед, его собственная твердость становится очень очевидной, когда он проводит линию поцелуев вниз по горлу голубоглазого. — Хазз.       Стайлс просто хмыкает, покусывая шатена за ключицу, и внезапно хватает его за задницу, усаживая на край консоли. Ноги Луи автоматически раздвигаются. Кудрявый встает между ними, прижимая их члены друг к другу, пока Доктор упирается лодыжками в его задницу, постанывая от удовольствия от возросшего трения. Он чувствует, что сейчас упадет в обморок от того, как все это хорошо. Вместо этого, он продолжает целовать Гарри, как будто от этого зависит его жизнь, снова и снова трахая его рот языком.       В конце концов, их горячие поцелуи замедляются до сладких и мягких, пока старший, наконец, не отстраняется, его грудь вздымается, отчаянно нуждаясь в воздухе. Стайлс улыбается ему, его губы распухли, и он выглядит такими же ошеломленными, как и Луи. Он оставляет нежный поцелуй на его губах, а затем скользит по подбородку, оставляя маленькие поцелуи по пути. — Я знал это, — бормочет Гарри в его ухо, в его голосе слышится смех. — Знал что? — спрашивает он, пытаясь отдышаться и накручивая его кудряшку себе на палец. — Это будка для поцелуев, — хихикает Стайлс, потягивая мочку уха Луи между зубами.       Шатен разражается смехом, крепко прижимаясь к парню: — Это не будка для поцелуев, — слабо протестует шатен, несмотря на то, что он оставляет маленькие поцелуи на его плече. — Я же говорил, что я буду это решать, — самодовольно говорит Гарри, наклоняясь для еще одного поцелуя, прежде чем спустить Луи с консоли, сжимая его бедра, когда он приземляется на ноги немного неуверенно. — Как насчет фахитос на ужин? — Д-да, — заикается он, все еще немного ошеломленный. — Звучит замечательно.       С этими словами Гарри наклоняется и в последний раз целует Луи в губы, прежде чем вернуться к двери и забрать все сумки с покупками из фермерского рынка. У него хватает наглости подмигнуть старшему, когда он идет к лестнице, как будто он знает, насколько сильно он только что повернул весь мир Луи вокруг своей оси.