********
Они остаются до конца дня, смеясь и наверстывая упущенное. Они устраивают небольшой футбольный матч в саду: Луи и Джексон ловко побеждают Джемму, Гарри и Аннабель. После этого Гарри, Луи и близнецы проводят некоторое время в его старой комнате, собирая вещи, кудрявый, наконец, соглашается навсегда переехать в дом, который завещал ему покойный отчим. Затем Гарри и Луи загружают несколько коробок в ТАРДИС, а потом упаковывают остальные в машину Джеммы, Гарри едет с Джеммой и близнецами, в то время как Луи перемещается в ТАРДИС. (Луи хотел прокатить на ней близнецов, но Джемма уперлась, заявив, что они еще слишком маленькие, чтобы узнать, что новый друг их дяди на самом деле путешествующий во времени инопланетянин.) Как только они выгружают все в дом, Джемма заказывает пиццу, а Гарри заскакивает в магазин, чтобы купить пару бутылок вина. За ужином Стайлс наконец раздает свои бесчисленные подарки, Джемма и близнецы охают и ахают от восторга. Луи вклинивается в их маленькую группу, как кусочек пазла, завоевав особое место в сердце Джексона. После ужина они все устраиваются поудобнее, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм по телевизору, и Луи буквально тает, когда Джек забирается к нему на колени, чтобы обнять его. Он лучезарно улыбается Гарри, и внутренности кудрявого превращаются в кашу. Гарри не обманывает себя, он знает, что мужчина привлекает и интригует его с того момента, как появился на пороге в этом нелепом монашеском наряде, но просто видя легкость, с которой он очаровывает его семью, он снова осознает это. Он полностью отдался этому волшебному, таинственному и сложному парню со звезд, который вполне может быть лучшим человеком, которого он когда-либо знал. В конце концов, становится поздно и близняшкам уже давно пора спать. Они запирают дом, Луи несет спящего Джексона к машине, а Аннабель плетется следом за Гарри. Шатен передает Джека Джемме, целуя его в макушку. Девушка грузит измученных близнецов в их детские сиденья, и Аннабель крепко обнимает Луи, заставляя его пообещать, что он снова навестит ее. Джемма обнимает Луи, целует его в щеку и говорит, чтобы они были осторожными. Наконец она подходит к Гарри и обнимает его. — Я люблю тебя, братишка, — с жаром говорит она. — Береги себя. Не затеряйся там, в звездах, хорошо? На Земле все еще есть люди, которым ты нужен. — Не затеряюсь, — обещает Стайлс. — Я тоже тебя люблю. Спасибо за сегодня. — Всегда пожалуйста. Луи, он… он, возможно, все еще пугает меня немного, но я вижу, почему он так сильно тебе нравится. Он милый. — Я знаю, — улыбается Гарри, глядя на мужчину, который, прислонившись к ТАРДИС, корчит рожицы Аннабель в машине. В последний раз обнявшись и поцеловавшись, Джемма садится в машину и, помахав им на прощание, выезжает с подъездной дорожки. Гарри улыбается Луи, который все еще прислоняется к ТАРДИС, наблюдая за ним с задумчивым выражением лица. Стайлс подходит к нему, обивает руками его талию и прижимает к груди. — Спасибо тебе за сегодня, — бормочет кудрявый, оставляя поцелуй на его виске. — Пожалуйста, — хрипит Доктор, он немного напряжен. — Ты… я имею в виду… ты можешь остаться, если хочешь. Я вижу, почему. Они такие восхитительные, Хазз. И теперь у тебя есть свой дом, так что- — Ты хочешь, чтобы я остался здесь? — с любопытством спрашивает Гарри, отстраняясь и встречаясь с ним взглядом. — Нет! — быстро отвечает Луи. — Нет, я хочу, чтобы ты пошел со мной, Хазз. Я просто хочу быть уверен, что ты хочешь этого. — Я хочу, — подтверждает Стайлс. — Боюсь, ты застрял со мной. Теперь не избавишься. Я слишком многого еще не видел, Лу. Гарри чувствует, как он расслабляется в его руках. — Ладненько, хорошо, — улыбается шатен. — Пошли.********
Гарри принимает душ, смывая с себя суету прошедшего дня. Он вытирается полотенцем, выжимая воду из своих кудрей, а затем обрызгивает их своим любимым лавандовым кондиционером. Он отказывается от боксеров, просто натягивает свою любимую пару поношенных треников и старую футболку. Он распаковывает одну из коробок и вытаскивает несколько любимых пластинок, чтобы пополнить коллекцию в читальном уголке, когда раздается тихий стук в дверь. — Заходи, — зовет Стайлс, располагая записи на полке. Луи входит, одетый в на вид мягкие, красные клетчатые пижамные штаны и черную футболку, ее ткань такая тонкая, что почти не оставляет простора воображению. Его волосы влажные после душа, а кожа все еще немного розовая от горячей воды. Он выглядит мягким и домашним, и невыносимо сексуальным одновременно, и Гарри не уверен, хочет ли он заобнимать его до смерти или разрушить. — Хей, — зевает Луи, вытягивая руки над головой, отчего рубашка задирается и обнажает золотистую кожу его живота. Это зрелище заставляет член Гарри дернуться в его свободных штанах. Определенно разрушить его. — Хей, — мягко отвечает он. — Сегодня спишь здесь? Каждую ночь, что они спали вместе, они всегда были в комнате кудрявого, независимо от того, ложились ли они вместе или Луи появлялся один, как сегодня. Младший понимает, что это, вероятно, для Луи является способом держать какую-то границу между ними, поэтому он никогда не давил на него, позволяя Луи двигаться в своем собственном темпе. — Да, — решительно говорит шатен. — Ты же не против? — Нет, конечно, — улыбается Гарри, внезапно бабочки начинают порхать в его животе, предвкушение гудит в его венах. Они не делили постель после жарких поцелуев на консоли прошлой ночью, тогда Луи удалился в свою комнату, оставив Гарри наедине с одной из самых напряженных дрочек в его жизни, подпитываемый воспоминанием о губах мужчины, прижатых к его губам. Стайлс сжимает нижнюю губу между большим и указательным пальцами, удивляясь, насколько очевидно, что он рад видеть шатена здесь. Он так беспокоился, что Луи просто перечеркнет все, что происходит между ними, снова воздвигнув свои стены. И к тому же он привык спать рядом с ним. Доктор забирается в постель, взбивает подушки и выжидающе смотрит на парня. Гарри хихикает, выключая лампу и оставляя комнату купаться в мягком свете волшебных гирлянд, а затем забирается рядом с ним, поворачиваясь на бок так, чтобы оказаться лицом к старшему. — Привет, — мурлычет Стайлс, пододвигаясь ближе к мужчине, его ладонь поднимается, чтобы накрыть его бедро. — Привет, — отвечает так же мягко Луи, заправляя влажный локон за ухо и проводя большим пальцем по скуле. Шатен продолжает нежно перебирать пальцами волосы Гарри, его глаза блуждают по всему лицу, спускаясь к губам. Кудрявый вздыхает, склоняясь к его прикосновению. — Я тут подумал, — через какое-то время говорит он. — Звучит опасно, — улыбается Гарри, соприкасаясь с ним носом. Глаза Луи закрываются, и он хихикает, высовывая язык, чтобы облизнуть губы. Он делает глубокий вдох и выдыхает, его теплое дыхание касается щеки парня. — У меня нет семьи, — тихо говорит шатен, нежно очерчивая указательным пальцем изгиб челюсти Стайлса. — Ну, не такой, как у тебя, разумеется. Но… у меня… у меня есть несколько приятелей? Это самое близкое к семье, что у меня есть, и я тут подумал, не хотел бы ты встретиться с ними? Даже в тусклом свете волшебных огней Гарри видит уязвимость, сияющую в глазах Луи. Его внутренности делают сальто при виде этого. — С удовольствием, — искренне отвечает он, забрасывая ногу на бедро мужчины, прижимая его ближе. — Где они живут? — В Лондоне, — отвечает Доктор, его пальцы теперь нежно скользят вверх и вниз по руке Стайлса, вызывая мурашки по всей коже кудрявого, и его член снова дергается от интереса. — Начало 1890-х. — Викторианская Англия? — спрашивает Гарри, его пальцы забираются под подол рубашки Луи, поглаживая теплую кожу нижней части спины. — Круто. Дай-ка я угадаю. Ты был вдохновением для Шерлока Холмса. — Нет, — хихикает он, и у его глаз появляются морщинки. — Это были Зейн и его муж Лиам. — Конечно же они были, — смеется Стайлс. — Я такой глупый. — Ты такой глупый, — бормочет Луи, обводя контур его губ. Гарри прерывисто выдыхает, и мужчина ухмыляется, как будто прекрасно понимает, какой эффект он на него производит. — Луи, — жалобно вздыхает он, облизывая губы. Доктор, наконец, сжалился над ним, сокращая небольшое расстояние между ними и слегка касаясь его губами. Стайлс поглаживает бедро парня, позволяя ему взять инициативу на себя, когда он оставляет мягкие поцелуи на губах кудрявого. Легких, как перышко, прикосновений кажется слишком много и мало одновременно. Луи отстраняется, мягко улыбаясь, его руки немного дрожат, когда его пальцы скользят вниз по шее Гарри и по его груди. Младший набирает воздуха, когда его смышленые пальцы касаются соска, и чувствительный бугорок под футболкой набухает от нежного прикосновения. Голубоглазый смотрит на него с благоговением, когда он делает это снова, на этот раз с чуть большим давлением, вызывая дрожь и сдавленный стон у кудрявого, когда его член дергается между ног. — Лу, — скулит он, его бедра начинают подаваться вперед, когда наполовину твердый член старшего касается его ноги. — Господи, сделай что-нибудь. Луи снова соединяет их губы, немного подразнивая парня. — Тебе просто нужно было попросить, — лукаво шепчет шатен. — Это моя фраза, — ухмыляется Гарри, снова касаясь его губами. Все поддразнивания исчезают, и поцелуй сразу же становится грязным, Луи нетерпеливо просовывает язык в рот Стайлса. Тот стонет, когда их языки сталкиваются, пока его руки сжимают тонкую футболку старшего, слегка потягивая ее вверх. Луи на вкус мятный и свежий после чистки зубов, но все еще есть намек на ту захватывающую сладость, которая, как теперь знает Гарри, принадлежит исключительно ему. Он не может насытиться этим, слегка проводя языком по линии зубов. Они целуются до тех пор, пока у кудрявого не начинает кружиться голова от нехватки воздуха и пылких поцелуев мужчины. Доктор проводит ладонью по боку Гарри, проскальзывая к изгибу его задницы и мягко сжимая ее, пока он толкается бедрами вперед, и их члены соприкасаются через одежду. Стайлс практически рычит, переворачивая их и устраиваясь над Луи, прижимая их бедра друг к другу. Старший стонет, прерывая поцелуй и откидывая голову, вцепившись руками в спину Гарри. — Хорошо? — немного грубо спрашивает кудрявый, откидывая назад челку Луи, когда тот снова прижимается к нему. Его член пульсирует, и парень чувствует, как перед его штанов начинает становиться влажным. — Да, — прерывисто отвечает Доктор. — Черт, да. Губы Гарри опускаются на шею мужчины, сильно посасывая там, где она соединяется с плечом. Шатен скулит, царапая подстриженными ногтями спину Стайлса. Зеленоглазый проводит языком по засосу, слегка покусывая кожу, прежде чем приподняться на локтях, любуясь своей работой. Он смотрит вниз на Луи, который уже выглядит совершенно оттраханным, волшебные огоньки сверкают, как звезды, в его расширенных зрачках. Гарри наклоняется, чтобы снова завладеть его губами, наслаждаясь тем, как легко они соединяются, когда парни прижимаются друг к другу, удовольствие просто переполняет их, постепенно нарастая. Доктор сладко стонет, когда кудрявый нежно потягивает его нижнюю губу между зубами. Руки Стайлса скользят вниз по его ребрам, пока не оказываются на подоле футболки Луи, поглаживая тазовые косточки. Гарри нетерпеливо подтягивает ткань вверх. — Да, — бормочет Луи между поцелуями, немного приподнимаясь, чтобы помочь младшему избавить его от этой чертовой футболки. Кудрявый стягивает ее и бросает ее на пол. Он садится на корточки, прямо над членом мужчины, любуясь его золотистым торсом и проводя пальцами по редким волосам на груди. Он опускается вниз, обводя языком тугой сосок Луи, и шатен громко ругается от этого ощущения. — Ты замечательный, Лу, — шепчет он в его кожу. — Такой замечательный. Так сильно хочу тебя. Луи приподнимает бедра, и его эрекция упирается в задницу Гарри. Стайлс снова садится, стягивает с себя футболку и отбрасывает ее в сторону. Он поглаживает ладонями мягко очерченный живот мужчины, касаясь пальцами тонкой линии волос, которая исчезает под поясом его пижамных штанов. Луи проводит руками вверх и вниз по бедрам Гарри, нежно массируя их, когда он снова упирается членом в задницу кудрявого. Младший опускает подбородок, содрогаясь от ощущения Луи под ним, их потирания друг о друга начинают обретать четкий ритм. Доктор испускает еще один красивый вздох, и его глаза закрываются, когда он выгибается на матрасе. Стайлс снова проводит руками по груди мужчины, подразнивая его соски. Низкий стон срывается с губ Луи от этого прикосновения, и Гарри поражен тем, какой он чувствительный, каким отчаянным кажется. Он восхищается им в мерцании огней в то время, как озорная улыбка появляется на его губах. — Там внизу есть какие-то сюрпризы, о которых мне стоило бы знать? — Хм? — мурлычет Луи, распахивая глаза. — Не знаю, — невинно говорит Стайлс, приподнимая бровь и снова толкаясь в него. — Может, у тебя не только два сердца? Луи изучает его на мгновение, прежде чем разразиться смехом, переплетая свои пальцы с пальцами Гарри. — Поверить не могу, что ты спрашиваешь, не два ли у меня члена, когда у тебя на самом деле четыре соска, — смеется он, освобождая одну из рук и зажимая один из лишних сосков между пальцами. — Я должен был проверить, — хихикает кудрявый, хватая свободную руку Луи и наклоняясь, чтобы легонько укусить кончики его пальцев. — Не-а, только один член, — улыбается Доктор, его взгляд опускается туда, где парень непристойно покачивается в своих спортивках, жадно глядя на него. — Прямо как у тебя. Их хихиканье исчезает, когда Луи одной рукой поглаживает бедро Гарри, а другой осторожно опускается вниз по животу, его пальцы скользят по влажному пятну на передней части его штанов. Член Стайлса дергается от простого контакта, и шатен наблюдает за ним с восхищением. — Чего ты хочешь, милый? — бормочет Луи, поглаживая его промежность. Гарри много чего хочет. Он хочет, чтобы его рот был на Луи, он хочет, чтобы рот Луи был на нем. Он хочет погрузиться в тугой жар великолепной задницы Луи, и он хочет почувствовать, как Луи растягивает его. Он хочет всего. — Я хочу, — он ахает, когда шатен сжимает его член. — Боже, Луи, просто. Просто дотронься до меня. — Да, — прерывисто отвечает Доктор, касаясь его бедра. — Тоже хочу дотронуться до тебя. Гарри слезает с него и ложится на бок. Мужчина пылко целует его, тяжело дыша в рот, когда он стягивает свои штаны до середины бедра, член Стайлса влажно шлепает по его животу, размазывая предэякулят. — О Боже, — стонет он, когда Луи облизывает свою ладонь и обхватывает ею его член, медленно опуская и поднимая, его рука холодная и гладкая на разгоряченной коже. Еще больше естественной смазки выделяется на головке, и старший обводит ее пальцем, собирая и еще больше упрощая скольжение. — Да, — подбадривает шатен, оставляя поцелуи на его горле и нежно покусывая кожу, легкий намек на боль просто пронзает парня удовольствием, полностью охватывающим его, когда Луи дрочит ему. — Хочу услышать тебя, Хазз. — Черт, — стонет Стайлс, он зажмуривается, когда Доктор находит подходящий ритм, его хватка на члене кудрявого и нежная, и грубая одновременно. — Так хорошо, детка. Гарри даже не заметил, как слова сорвались с его губ. Дыхание Луи прерывается, когда он снова находит рот парня, и его язык подразнивает его, пока они целуются. Рука младшего скользит вниз по влажной от пота спине старшего к поясу пижамных штанов, его пальцы погружаются под ткань. — Лу, — выдыхает он, теребя завязку на его штанах. — Лу, малыш, можно? — Блять, — скулит шатен, движения его ладони немного замедляются, когда он подается бедрами вперед. — Да, пожалуйста. Стайлс неуклюже развязывает их, а затем опускает руку вниз по спине, ухмыляясь в губы Луи, когда он не чувствует ничего, кроме голой кожи его задницы под своей ладонью. — Нет белья, Доктор? — дразнится Гарри, сжимая зад мужчины. — Заткнись, на тебе тоже его не было, — ухмыляется он, поглаживая его яйца. — Справедливо, — отвечает кудрявый, опуская штаны, и Луи немного приподнимается, чтобы парень смог освободить его член. Гарри хотел бы записать звуки, которые исходят изо рта шатена, когда он, наконец, обхватывает рукой его толстый член, чтобы он мог воспроизводить их тогда, когда захочет. Он дрочит ему, ошеломленный тем, какой горячий и твердый Луи в его руке. — Хорошо? — спрашивает он, обводя ладонью головку и распространяя естественную смазку по органу, медленно поглаживая. — Я могу достать смазку. — Нет, — стонет Луи, его дыхание обжигает губы парня. Он быстро его целует, начиная скулить, когда Гарри снова начинает движения. — Нет, все хорошо. Очень хорошо, милый. Продолжай. Прости, это закончится слишком быстро. Кудрявый ухмыляется, посасывая припухшие от поцелуев губы Луи, ускоряя свои движения и наслаждаясь ощущением его члена в руке. Они быстро дрочат друг другу, и единственными звуками в комнате являются их хриплые вздохи и стоны. Их губы соприкасаются снова и снова, больше постанывая в рот друг друга, чем целуясь, и языки время от времени соединяются, чтобы попробовать друг друга на вкус. Гарри чувствует, как его яйца напрягаются, а клубок удовольствия в паху грозит взорваться в любой момент. Все его тело содрогается, дыхание становится неровным. Луи смотрит на него с благоговейным трепетом, и его взгляд скользит от его лица к их рукам, наблюдая, как они ласкают друг друга. — Черт, я близко, — бормочет Стайлс, посасывая шею мужчины. Его глаза закрываются, когда он начинает прерывисто дышать, чувствуя, что приближается все ближе и ближе к точке невозврата. — Посмотри на меня, — мягко командует Доктор, его голос напряженный. — Хочу увидеть твое лицо, когда ты кончишь, детка. Гарри всхлипывает от приказа, слова Луи направляются прямо в его и без того чувствительный член. Он захватывает губы мужчины еще раз, а затем отстраняется, его взгляд останавливается на расширенных зрачках старшего, видно только одно крошечное колечко голубого цвета в его глазах. Зрительный контакт настолько пристальный, что кудрявый не уверен, что именно заставляет его, наконец, кончить в ладонь старшего. Все, что Гарри знает, это то, что он никогда в жизни не кончал так сильно, его зрение полностью затуманивается на несколько мгновений, когда волны приятного удовольствия накрывают его. Он смутно осознает, что все еще дрочит Луи, слыша, как тот выкрикивает его имя секундой позже, когда он тоже подходит к краю, изливаясь в руку Гарри и на свой собственный живот. Они продолжают поглаживать друг друга, пока не становятся слишком чувствительными, и опускают руки на матрас, когда их дыхание восстанавливается. Гарри оставляет маленькие поцелуи на ключицах и плече голубоглазого, пробуя его кожу на вкус. — Боже мой, — вздыхает Луи, прижимаясь к парню. — Это было такое… — Неземное, — заканчивает он с ухмылкой, слизывая немного спермы шатена с пальцев, на его языке остается солоновато-горький вкус. Луи стонет, слегка толкая его чистой рукой, посмеиваясь. — Ой, да ладно, — хихикает Гарри, потягиваясь за салфетками на тумбочке и вытаскивая несколько из коробки, чтобы вытереть их. Он вытирается сам, а затем заботится о старшем, нежно проводя салфетками по его животу и члену и натягивая пижамные штаны обратно, когда он заканчивает. Он комкает салфетки и бросает их в мусорное ведро, а затем берет еще парочку, чтобы вытереть руку Луи, и целует ее, как только она стала чистой. — Ты же знаешь, что он был хорош. — Секс или каламбур? — усмехается Доктор, приподнимая бровь, когда он нежно натягивает треники Гарри на бедра. — Оба, — отвечает он, чмокая его в губы, их обнаженные грудные клетки соприкасаются, когда парень прижимается ближе к нему. — Определенно оба, — соглашается Луи, мягко целуя его. Лондон, Великобритания. 1893. — Как я выгляжу? — спрашивает Гарри, спускаясь по ступенькам. — У меня нет ничего подходящего для Викторианской Англии, так что я зашел в гардеробную. Луи поднимает взгляд, и у него отвисает челюсть. Он клянется, что одно из его сердец перестает биться в тот момент, когда он видит Стайлса полностью в викторианском наряде, вылитый парень, с которым он боролся с Великим Разумом, одетый в сюртук из темно-фиолетового бархата, накрахмаленную белую оксфордскую рубашку (впервые застегнутую на все пуговицы) и простые черные шерстяные брюки. Свой наряд Гарри завершил королевским синим пальто вместе с соответствующим аскотским галстуком, который висит развязанный на его шее. Его волосы собраны в низкий хвост, и один непослушный локон вьется у подбородка. Луи прочищает горло, когда его сердце снова начинает биться в такт, напоминая себе, что нужно дышать, черт возьми, когда Гарри неуверенно улыбается ему в ответ. — Слишком вычурно, да? — хмурится он, поправляя пальто. — Там было и пальто попроще, но это такое красивое и я- — Ты выглядишь потрясающе, — наконец-то говорит Луи. — Да? — спрашивает кудрявый, самодовольная улыбка появляется на его лице. — Да, — подтверждает шатен, его сердца начинают колотиться в груди. — Я не знаю, как завязать эту штуку, — робко говорит Гарри, дергая за кончик аскота и поднимая булавку. — Иди сюда, я помогу тебе, — улыбается Луи, указывая на свой идеально уложенный галстук. — Я достаточно хорош в этом. Это часть путешествий во времени. Стайлс смеется, шагая к нему. Доктор натягивает кобальтовый шелк на шею, пока один конец не начинает свисать чуть длиннее другого. Его руки слегка подрагивают, когда теплое дыхание парня обжигает его щеку. Он ловко заворачивает ткань, завязывая ее в идеальный узел. Шатен потягивается за булавкой и закрепляет ее у основания узла, изумруд наверху сверкает на ярко-синей ткани. Сделав небольшой шаг назад, он критически оглядывает свою работу. Он прищелкивает языком, расправляя пальто, пока оно не ложится идеально на широкие плечи Гарри, а затем дергает за концы рукавов, чувствуя под пальцами богатый бархатный плюш. Это всего лишь повод прикоснуться к кудрявому, и они оба это знают, учитывая то, как парень сдерживает веселую улыбку, его зеленые глаза сверкают, как изумруд, приколотый к груди. Наконец, он поглаживает ладонями грудь Гарри, поправляет лацканы пиджака и прижимает концы аскота к рубашке. — Идеально, — мурлычет он, накрыв руками бедра Стайлса и смотря на него сквозь ресницы. — Спасибо. — Всегда пожалуйста, — отвечает Луи, становясь на цыпочки и захватывая губы парня, сладко целуя его. — Готов? Гарри кивает, его ямочки оставляют глубокие кратеры на щеках, когда они переплетают пальцы. — Я должен предупредить тебя, — говорит Луи, когда они направляются к двери. — Зейн силурианец. — Ладно. А это кто? — Древняя раса рептилий. Постарайся не таращиться, не то ему будет неудобно. Обычно он носит вуаль на людях, чтобы… не шокировать людей. — Ты хочешь сказать, что твой лучший друг ящерица? — Человек-рептилия, да, — усмехается Доктор, распахивая дверь. — И Найл мой крестник. Он наполовину галлифреец. Ну. Что-то типа того. Это очень длинная и сложная история. — Расскажи вкратце, — смеется Гарри. — Ну, несколько лет назад со мной путешествовали одни ребята. Они кое-чем занимались в ТАРДИС во время медового месяца и бум! Дитя ТАРДИС, пропитанное частицей галлифрейской магической ДНК. Не спрашивай, я сам не знаю, какого хуя это произошло. Это загадка. — Понял, — усмехается он. — И Лиам? — Обычный человек, если ты можешь в это поверить. Вы двое должны прекрасно поладить. В воздухе держится легкий холодок, листья на деревьях окрасились в ярко-оранжевые и красные цвета. Глаза Гарри расширяются, когда они выходят во двор, осматривая впечатляющий особняк перед ним, когда они идут по дорожке. — Твои друзья миллионеры? — Они неплохо справляются, — смеется Луи. — Еще помогает то, что Зейн даже старше меня и очень трепетен в своих инвестициях. Они подходят к двери, и Доктор трижды быстро нажимает на звонок. — Не слишком ли много? — усмехается Стайлс. — Так он узнает, что это я, а не клиент, — подмигивает он. Шатен слышит шаги, приближающиеся к двери, и Гарри ерзает рядом с ним, заправляя выбившийся локон за ухо. — Ты уверен, что я хорошо выгляжу? — Ты выглядишь восхитительно, милый, — уверяет Луи. Дверь распахивается, показывая Зейна в его черном одеянии, с невозмутимым выражением на лице рептилии. — Прошло почти два года, Доктор, — заключает он, его янтарные глаза сужаются. — Справедливое замечание, — кивает Луи, поднимая руки. — Мы какое-то время думали, что ты умер. Мы узнали о том, что ты не мертв, только благодаря Найлу. — Ой, да ладно, — фыркает шатен, пытаясь сохранять лицо спокойным. — Откуда Найл знает? — Ты же знаешь, что он бродит вокруг да около. — Звучит как правда. Он хороший парень. Уголок рта Зейна дергается. Взгляд Гарри мечется между ними, как будто он смотрит теннисный матч. — Ну, я не буду обнимать тебя первым, — надменно говорит Малик. — Я тоже, — беспечно отвечает Луи. Несколько мгновений они стоят молча, оглядывая друг друга, не желая быть первыми, кто сдвинется с места. Наконец, они оба хохочут, одновременно подаваясь друг к другу. — Рад видеть тебя, мудила, — бормочет Зейн в его шею. — Прошло слишком много времени. — Знаю, прости, — отвечает Доктор, крепко обнимая его. — Я был немного занят. Малик отстраняется, осознание вспыхивает в его глазах, когда его взгляд падает на Гарри, который терпеливо ждет рядом с Луи, изо всех сил стараясь не таращиться на него, как и просил старший. Зейн удивленно оглядывается на шатена, он фиксирует свой взгляд с тем, что, как он надеется, является его лучшим выражением «не подавай виду». — Привет, — улыбается Стайлс, протягивая руку. — Я Гарри. Рад встрече. — Я тоже, ты-, — мягко говорит он, пожимая руку, его взгляд вопросительно скользит к Луи. — Не могу поверить, что Луи действительно нашел кого-то, кто терпит путешествия с ним. Входи, пожалуйста. — Прекрасный дом, — искренне говорит кудрявый, оглядывая прихожую. — Зейн! — слышится ирландский голос со второго этажа. — Это было то, что я думаю- Найл появляется на лестничной площадке, его лицо просто светится при виде Луи. — Вау, какие люди, — усмехается он, хлопая в ладоши. Он вскакивает на перила и соскальзывает вниз, бросаясь на мужчину. — Уф! — восклицает Доктор, обнимая его. — Привет, Нейл. — И тебе привет, ты, мелкое дерьмо, — отвечает Найл, оставляя смачный поцелуй на его щеке. — Где ты был, черт возьми? — Вокруг да около, — смеется Луи, вытирая щеку. — Перестань слюнявить меня, козлина. — Это твой крестник? — недоверчиво спрашивает Гарри. Блондин поворачивается к нему с огромной улыбкой на лице. — Ох, он тебе рассказал, да? Это длинная история, лучше всего слушать ее за бокалом лучшего вина Зейна, — он протягивает ладонь. — Найл Хоран. — Гарри Стайлс, — отвечает кудрявый, пожимая руку. — Конечно же, — ухмыляется блондин. Луи убьет его. — Боже, ты выглядишь знакомо, — говорит Гарри, небольшая морщинка формируется между его бровями. — Мы случайно не встречались? — Это невозможно, Гарри, — вмешивается Доктор, нервно посмеиваясь. — Только если ты слетал куда-то на ТАРДИС, пока я спал. — У меня просто такое лицо, — легко говорит Найл, хватая кудрявого за руку. — Теперь пойдем, как я сказал, у Зейна отличное вино. Гарри улыбается ему через плечо, когда Хоран ведет его в гостиную. Луи кивает, глядя им вслед, и улыбается, хотя в животе у него начинает нарастать паника. — Он не знает, да? — тихо спрашивает Зейн. — Нет, — виновато отвечает шатен. — Боже мой, Луи, — шипит он. — О чем ты думал, когда привел его сюда? Ты свихнулся? — Я не думал, — отвечает голубоглазый, проводя ладонью по лицу. — Я просто… черт… мы провели день с его семьей и я… я просто хотел, чтобы он встретился с людьми, которые важны мне. Я не обдумывал это. Блять. Я даже не думаю об этом больше, Зейн. Честно. — Ты играешь с огнем, дружище, — вздыхает он, когда они направляются в гостиную. — У меня плохое предчувствие. — Все в порядке, — говорит Луи, больше пытаясь убедить себя, чем Зейна. — Все в порядке. Мы определенно сможем с этим справиться. Все в порядке. — Как скажешь, Лу, — отвечает Малик, принимая нейтральное выражение лица, когда они входят в гостиную. Доктор не может не улыбнуться Гарри, как только входит в комнату, несмотря на нарастающее чувство страха в животе. Парень улыбается ему в ответ, протягивая бокал красного вина. — Спасибо, милый, — говорит он, принимая бокал. — Все хорошо? — Замечательно, — легко говорит кудрявый. — Хорошо, — мягко говорит старший, тыкая пальцем в его ямочку. Гарри улыбается и надувает губы. — Хей, а где Лиам? — спрашивает Луи, присаживаясь на диванчик рядом со Стайлсом и переплетая их пальцы. — Он пропускает вечеринку. — На самом деле он проводит расследование, — отвечает Зейн, наливая себе вина. — Должен отдать тебе должное, Лу, ты удивительно вовремя появился. В последние несколько месяцев было много слухов о том, что Великий Разум снова что-то задумывает. Узел в животе Доктора затягивается. Дело не в том, что он совсем забыл о Разуме, нет. Но он просто был так счастлив — он снова путешествует, с Гарри, который заставляет все снова казаться новым. Луи позволил себе погрузиться в Гарри и в то, что назревало между ними, и позволил своему беспокойству о Разуме отойти на задний план. — Ты уверен? — мягко спрашивает он. — Не-а, не уверен, — уверяет Зейн. — Пока ничего конкретного. Просто слухи. — Но достаточно, чтобы вы начали копать глубже, — с беспокойством говорит шатен. — Лиам ищет несколько зацепок, — кивает он. — Ему легче передвигаться при дневном свете, ты знаешь это. — Что за Великий Разум? — с любопытством спрашивает Гарри. — Инопланетный паразит, чертовски одержимый уничтожением человеческой расы, — отвечает Зейн. — У него нет физической формы как таковой, поэтому он полагается на обладание человеческими телами и подчинение их своей воле. — Как Волан-де-Морт, — легко говорит Стайлс. — Понял. Продолжай. — У нас была довольно неприятная стычка с Разумом примерно два года назад, — осторожно говорит он, перемещая взгляд на Луи. — С мужчиной по имени Саймон Коуэлл. — Дряхлый старый ублюдок, — ворчит Найл. — Да, спасибо, Найл, — сухо говорит Зейн. — Тем не менее, Коуэлл был марионеткой Разума с самого детства, когда он пришел к нему в образе снежного человека, которого он сделал. Через пятьдесят лет у Коуэлла появилась целая армия снеговиков-людоедов, питающихся мыслями и страхами людей. Следующим шагом, естественно, был сбор самих людей, превращение их в лед и управление ими с помощью общего разума. В конце концов нам удалось его одолеть, но мы были на волосок от гибели и… не без потерь. И Луи никогда не был уверен, что мы действительно победили его навсегда… — Дерьмо, — бормочет Луи, проводя рукой по волосам. — Черт подери. — Немного напоминает тех людей с wi-fi, Лу, — заключает Гарри, поворачиваясь к шатену. — Что напоминает, милый? — с любопытством спрашивает он. — Вся эта организация по сбору и управлению разумами людей! Разве не этим занимался SycoTech? — внезапно глаза Стайлса расширяются. — Ох, черт возьми, Лу! Сайко! — А? — Ой, давай же, Доктор, — говорит Гарри с нежным выражениям лица, закатывая глаза. — Используй свой прекрасный мозг и сконцентрируйся. Сай. Ко. Кусочки пазла наконец-то складываются в голове Луи. — Саймон Коуэлл, — бормочет он, с благоговением глядя на парня. — Ты — умный мальчик. Гарри сияет, и его щеки покрываются румянцем. — Ладно, и что это значит? — спрашивает Найл. — Что Коуэлл замышляет что-то во времени Гарри? — Да, — вздыхает Доктор. — Именно это и значит. Мы справились с ним и там тоже, но просто тот факт, что он везде появляется более чем- Распахивается входная дверь вниз по коридору. — Зи? — зовет Лиам. — В гостиной, любовь моя, — отвечает Зейн. — У нас гости. — Ох, правда? Кто? — Слава Богу, еще один человек. Чувствую себя немного ущемленным здесь, — шутит Гарри, подмигивая Луи. — Кто здесь, милый? — повторяет Лиам, заходя в гостиную. Его взгляд падает на Луи, и его глаза счастливо сверкают. — Лу! И, — его челюсть опускается от удивления, когда он видит Гарри. — Гарри! О Боже мой, он нашел тебя! — Прости? — растерянно говорит он. — Боже, я рад видеть тебя живым, дружище, — тараторит Пейн. — Луи был просто разбит, когда ты умер! Знаешь, я долго не мог поверить в его сумасшедшие догадки, но сложно это отрицать, когда я смотрю на тебя живого и невредимого, Гарри. Четвертый раз, да, Лу? Луи чувствует, как вся кровь отхлынула от его лица, желчь поднимается по горлу. — Лиам, — тихо говорит Зейн, сжимая плечо мужа. — Что? — спрашивает он, растерянно сдвигая брови и осматривая комнату. — Я что-то не так сказал? Это же Гарри- — Луи, — серьезно говорит Стайлс. — Луи, о чем он говорит? Шатен в полной панике оглядывает своих друзей. Зейн смотрит на него, его выражение лица — нечто среднее между «Я же тебе говорил» и жалостью. Бедный Лиам выглядит абсолютно удрученным, в то время как Найл пристально смотрит на него, разочарование написано на его лице. В комнате мертвая тишина. — Луи, — снова говорит он, еще более серьезно. — Какого хуя здесь происходит? Луи набирает воздуха: — Мы встречались раньше, Гарри. — Нет, — медленно говорит кудрявый, вырывая ладонь из крепкой хватки мужчины. — Нет, не встречались. Я увидел тебя впервые, когда ты появился на пороге моего дома одетый, как монах. — Впервые мы встретились на Галлифрее, — вспоминает Луи, стараясь говорить спокойно, хотя его сердца бешено колотятся. — Я пытался украсть ТАРДИС, чтобы убежать, и этот парень из отдела технического обслуживания посоветовал мне, какую из них взять, а также пообещал остаться и прикрыть меня. Это был ты. — Нет, не я. — После этого я встретил тебя в Изоляторе Далеков, — продолжает он. — Это был 2828 год. Там был парень, потерпевший кораблекрушение. Я никогда не видел его лица, но мы разговаривали. Я обещал показать ему звезды. Я пытался спасти его… но он уже был обращен в далека. Он умер, спасая мою жизнь, и это был ты. — Почему ты делаешь это, Луи? — шепчет Гарри, слеза скатывается по его щеке. — Это был не я! — В третий раз мы встретились прямо здесь, в викторианском Лондоне, — продолжает он, полный решимости довести до конца эту историю. — Я встретил здесь парня, абсолютно безумного парня с самыми зелеными глазами из всех, что я видел, и ямочками настолько глубокими, что их можно увидеть с космоса, парня, который никогда не принимал «нет», как ответ. Он был гувернером у очень шикарной семьи в поместье, мы вместе сражались с Великим Разумом. Он умер, и это была моя вина, и это был- — Заткнись! — кричит Гарри, вскакивая на ноги. — Почему ты врешь мне? — Я не вру, — настаивает Луи, тоже поднимаясь. — Я осознал это только после третьего раза, но это всегда был ты! То же имя, тот же голос. Те же маленькие причуды от любви к «Chain» Флитвуда чертового Мака до того, что он никогда не мог сделать суфле правильно- — Это просто совпадения, Луи, это не делает тех ебучих парней мной! — Я знаю, — отчаянно говорит шатен. — Я знаю это, Гарри, но это не может быть чертовым совпадением. Вы одни и те же люди- Доктор протягивает руку в его сторону, но Стайлс уклоняется от прикосновения. — Не трогай меня, — командует он. — Ты знаешь, что несешь бред, да? Я — не те люди, это не был я. Ты можешь думать так, но это не я! Я даже не выезжал за пределы Англии до того, как встретил тебя. Какого хуя я делал на Галлифрее? Так же, как и во всех других местах! Не думаешь, что я бы знал об этом? То, что ты говоришь, это… это невозможно. — Я знаю, Гарри! Но это происходит. Я не знаю, почему я постоянно встречаюсь с тобой, но это правда! Ты должен мне поверить, — умоляет шатен. — Ты… ты всегда говоришь одну и ту же фразу, когда мы встречаемся! Так я и понял, что это ты, когда ты позвонил мне. Ты сказал- — О мой Бог, — ахает Гарри, и его глаза расширяются, когда он поворачивается к Найлу. Его лицо бледнеет, когда он указывает на него. — Я знаю, где я видел тебя! Ты тот парень из магазина! Ты тот парень, который дал мне номер службы поддержки! — Что? — восклицает Луи, яростно оборачиваясь. — Какого хуя, Найл? — Это большая вселенная, Лу, — заключает Найл, скрещивая руки на груди. — И искать в ней одного человека — все равно что искать иголку в стоге сена, не так ли? Я подумал, что могу помочь тебе. — Как ты- — Раздобыл вихревой манипулятор, — говорит он, кивая в сторону металлического браслета на своем запястье. — Так что да, я тоже искал Гарри. И когда нашел его, я дал ему твой номер. — И ты не думал о том, чтобы сказать мне? — недоверчиво спрашивает Доктор. — Как ты- — Не переводи стрелки на меня, Луи, — огрызается он. — Я помог тебе. Я же не думал, что ты будешь таким тупым, что не скажешь ему правду, как только найдешь его- — Это какая-то идиотская шутка? — шипит Гарри, слезы стекают по его щекам от злости. — Какая-то тупая игра, в которую играете вы двое? — Нет! — настаивает шатен. — Я клянусь, это не игра. Я бы никогда не поступил так с тобой, Хазз. — Ты солгал мне, Луи, — всхлипывает он, съеживаясь. — Я доверял тебе, и ты солгал мне. — Гарри, я никогда тебе не лгал- — Нет, лгал, — сердито обвиняет кудрявый. — Ты врал мне, Луи. Ты врал мне с самого начала. Что я сказал в наш самый первый день вместе? — спрашивает он, яростно вытирая слезы с лица. — Я сказал тебе, что не собираюсь быть чьей-то дешевой заменой. Я сказал тебе, что я не хочу соревноваться с призраками! И это было именно этим, Луи. Все это время! — Гарри, не говори так! — восклицает Доктор, слезы вырываются наружу. — Я искал тебя годами и наконец-то нашел, и ты, ты был таким прекрасным, Гарри- — Но ничего из этого не было настоящим, не так ли? — яростно говорит Стайлс. — Ничего. — Это не правда! — настаивает Луи сквозь слезы. — Серьезно? — спрашивает Гарри с недоверием, болью и предательством, написанными на его лице. — Это было просто фантазией, да? Вот чем была прошлая ночь, Доктор? Какая-то извращенная фантазия, где ты наконец-то трахнул парня, которого потерял много лет назад? Ты действительно думал обо мне, когда дрочил мне? А как насчет того, когда я прикасался к тебе? Ты действительно хотел меня, или я был просто тенью кого-то другого? Думал, что я- — Конечно, я думал о тебе, — кричит Луи. — Пожалуйста, не говори так. Прошлая ночь была всем для меня, Гарри, пожалуйста поверь мне. Я думал о тебе. Только о тебе. Пожалуйста, поверь мне- — Как я могу поверить хоть одному твоему чертовому слову? — Гарри, пожалуйста, — всхлипывает он, снова потягиваясь к парню, его пальцы касаются богатого бархата пиджака Стайлса. — Детка- Кудрявый отпрыгивает от него, словно ошпаренный. — Не смей, — шипит он. — Держись подальше от меня, Луи. Даже не подходи ко мне. Я не хочу тебя больше видеть. — Гарри, — разбито говорит он. — Пожалуйста- — Я не могу… я, блять, не могу здесь дышать, — задыхается младший, зарываясь пальцами в волосы, непослушные кудри выбиваются из хвоста. — Я… я должен выбраться отсюда. С этими словами он вылетает из комнаты, проносясь мимо ошеломленных Зейна и Лиама. Через несколько секунд дверь захлопывается, и Луи падает на колени, закрыв лицо руками и всхлипывая. Никто ничего не говорит, слишком потрясенные только что разыгравшейся сценой, мучительные рыдания Луи — единственные звуки в комнате. — Зейн, — выдыхает он сквозь рыдания через несколько минут. — Боже, я так проебался… Зейн, он… он не может просто бродить по улицам здесь! Что если он… ох черт, он не может- — Уже иду, — мрачно говорит Малик, быстро покидая комнату в погоне за Гарри. — Я такой пиздецки тупой, — плачет Луи, упираясь ладонями в глазницы. — О чем я думал? Как я мог так поступить с ним? — Лу, — шепчет Лиам дрожащим голосом. — Луи, мне так жаль. Я не знал, это моя вина. — Нет, моя, — жалобно говорит Найл. — Я должен был сразу сказать тебе, что нашел его. Возможно, этого всего можно было избежать. — Перестаньте оба. Это не ваша вина. А моя, — говорит Доктор со слезами на глазах, тщетно вытирая их. — Я сохранил это в секрете от него. Это я говорил себе, что это не так уж и важно, что ему не обязательно знать. Я сделал это. Я заслуживаю это. Я просто… блять… я просто хочу, чтобы он был в порядке. Я могу справиться с тем, что он ненавидит меня, но если с ним что-то случится- Он чувствует руку Найла между лопатками, успокаивающе поглаживающую его спину. — Зейн найдет его, Лу, — уверяет он. — Он является вдохновением для самого легендарного детектива в мире, помнишь? Он вернет его, обещаю. — А потом что? — спрашивает шатен. — Как я вообще могу исправить то, что натворил, Найл? — Я не знаю, — успокаивает блондин. — Я уверен, что ты придумаешь что-нибудь.********
Горячие злые слезы стекают по лицу Гарри, когда он бродит по незнакомым улицам. Он понятия не имеет, куда идет, и в глубине души он знает, что в конце концов ему придется найти дорогу обратно в поместье Зейна и Лиама, если только он не хочет остаться в Викторианском Лондоне навсегда. Но сейчас он просто хочет, чтобы между ним и Луи было как можно больше пространства. Множество эмоций проносятся через него, двигаясь в таком быстром темпе, что он едва поспевает за ними. Гнев. Стыд. Растерянность. Неверие. Предательство. Грубая боль, которая пронзает его до самого сердца. Тоска. Слепая ярость. Онемение. Это слишком много, чтобы переварить. Он чувствует все и ничего одновременно, и он просто хочет, чтобы это прекратилось, чтобы он мог найти какую-то чертову перспективу. В основном он просто чувствует себя глупо. Он чувствует себя глупо, полагая, что между ним и Луи может произойти что-то настоящее. Что между ними происходит что-то настоящее. Щеки Гарри пылают, когда он вспоминает, как смотрел в глаза Луи прошлой ночью и видел чистое обожание, сияющее в них, когда Стайлс разваливался на части от его прикосновений. Он чувствует себя глупо, отдавая Луи все свое сердце, даже не осознавая этого и ожидая того же в ответ. Он чувствует себя глупо из-за того, что даже сейчас не хочет забрать свое сердце обратно, что большая часть его все еще хочет броситься обратно в объятия Луи, выслушать его и заставить мужчину обнимать его, уверяя, что все будет хорошо, что они в порядке. Но в то же время он понятия не имеет, как они могут быть. Господи, какой же он идиот! Дело в том, что ему отчаянно хочется верить в то, что Луи говорит ему правду, но он даже не может начать думать об этом. Это просто невозможно. Он обычный парень из Чешира, в нем нет абсолютно ничего примечательного. Конечно, он изо всех сил старается быть хорошим человеком, хорошим сыном, братом, дядей и другом, но в этом нет ничего особенного. Он не может быть тем, кем его считает Луи, этот невозможный мальчик, который, кажется, привязан к Луи на протяжении всего времени и пространства. Он бы знал, если бы это было так, правда? Гарри уверен, что он бы знал. Чем дальше он углубляется в город, тем больше становится людей. Обычно он глазел бы на окружающее, впитывая все и наслаждаясь прогулкой по месту, которое он никогда бы не увидел без Доктора. Но сейчас он просто сосредотачивается на том, чтобы поставить одну ногу перед другой, погруженный в свои мысли, когда поток слез, наконец, замедляется. Он случайно натыкается на женщину, бормочет извинения, прежде чем продолжить свой путь по улице, бесцельно идя в неизвестном направлении. — Гарри? — внезапно раздается голос маленькой девочки. Он останавливается, оглядываясь на женщину, с которой только что столкнулся. Она держит за руку девочку, которая не может быть намного старше Аннабель. Маленькая девочка просто сияет. — Гарри! — восклицает она, отпуская руку матери и подбегая к нему, ее длинные белокурые волосы летят за ней. — Гарри, это ты! — Лакс! — кричит ее мать, в ее голосе слышатся нотки паники, когда она устремляется за ней. — Лакс, подожди! Маленькая девочка, Лакс, врезается в него, обхватывая своими маленькими ручками его талию и выбивая из него воздух. — Гарри, — вскрикивает она. — Гарри, я скучала по тебе! Как вышло так, что ты жив? К тебе пришел принц и разбудил тебя поцелуем, как в тех историях, что ты мне рассказывал? Может быть, один все-таки пришел. Стайлс безмолвно смотрит на мать девочки, которая торопливо пытается оторвать от него дочь. — Простите, сэр, — искренне извиняется женщина, на ее лице застыло страдальческое выражение. — Не знаю, что на нее нашло! — Но мамочка, это Гарри! — Это просто невозможно, милая, — говорит она, наконец-то освобождая парня от крепкой хватки дочери. — Возможно, — настаивает Лакс. — Прямо как в сказках! — Лакс, тихо, этот джентельмен не Гарри! Девочка замолкает, глядя на тротуар и слегка шмыгая носом. — Прости, — хрипло говорит он. — Это не я. — Мне так жаль, — настаивает женщина. — Тем не менее я вижу, почему она подумала, что вы это он. Вы точная копия ее прошлого гувернера. Он… он трагически погиб два года назад. — Я… я понимаю, — говорит Гарри, слезы снова подступают к глазам, его сердце бешено колотится. Луи говорил правду. — Мне так жаль, что я вас расстроила, — снова извиняется она, взяв дочку за руку и продолжая идти по своим делам. — Хорошего вам дня, сэр. Они довольно быстро уходят, Лакс еще раз оглядывается на него через плечо, ее большие голубые глаза невероятно печальны. Гарри выдыхает воздух, который он даже не осознавал, что держал в себе все это время, его тело дрожит, когда по венам пробегает волна паники. Он закрывает глаза, блики мелькают за его веками, когда он быстро вдыхает и выдыхает. Он ослабляет аскот на шее, узел грозит перекрыть ему доступ к кислороду. Пошатываясь на ногах, Стайлс размахивает руками, ища, куда бы опереться, внезапно у него кружится голова от гипервентиляции, и он не может набрать достаточно воздуха в легкие. Откуда ни возьмись, он чувствует на своей спине успокаивающую руку. — Гарри, — тихо говорит Зейн за его плечем. — Все хорошо, с тобой все хорошо. — Зейн, — хрипит Гарри, все еще не в силах отдышаться. — Как ты- — Тебе нужно посмотреть на меня, Гарри, — спокойно говорит он. Стайлс находит янтарные глаза Зейна за тонкой черной вуалью и концентрируется на том, чтобы встретить его пристальный взгляд. — Умница, — успокаивает он. — А сейчас сделай глубокий вдох через нос и задержи дыхание. Гарри подчиняется, чувствуя, как его пульс потихоньку замедляется, когда кислород наполняет его легкие. — И выдыхай, — говорит мужчина, кивая, когда кудрявый выпускает воздух. — И еще раз. Сделай это вместе со мной. Зейн стоит, терпеливо дыша вместе с ним, пока Гарри не успокаивается. — Пошли со мной, — наконец-то бормочет он, нежно направляя Стайлса по улице. Кудрявый легко следует за ним, когда Зейн отводит их за угол, ведя его в тускло освещенную таверну. В баре всего несколько посетителей, так как для выпивки еще слишком рано. Он ведет его к маленькой нише в углу, выдвигая для него стул. — Я просто хочу купить нам по напитку, — сообщает старший, хлопая кудрявого по плечу, когда они садятся. — Он может тебе понадобиться. Гарри благодарно кивает, откидываясь на спинку стула, все еще не полностью оправившись от приступа паники. Зейн быстро возвращается, пододвигая к нему полный стакан виски, когда он садится, и поднимая вуаль над полями шляпы, как только он полностью устраивается. Не сводя глаз с парня, он поднимает бокал, осторожно потягивая его. Стайлс, напротив, делает большой глоток, и янтарная жидкость обжигает горло, когда он глотает. Они сидят в тишине, потягивая виски, Зейн внимательно изучает его. — Они знали меня, — тихо заявляет Гарри. — Мать этого не признала, но я мог увидеть это на ее лице. Они знали меня. — Могу себе представить, — осторожно говорит он. — Ты работал на них примерно год. Эта маленькая девочка очень любила тебя. — Она так крепко обняла меня, — шепчет кудрявый, одинокая слеза скатилась по его щеке. — Я не… я не знаю, что со мной происходит, но Луи говорил правду. Я был здесь. — Да, был, — подтверждает Зейн. — Ты тоже был настоящим безумием. С блестящими глазами, с ямочками на щеках и бросал вызов каждой мелочи, которую делал Луи. Он понятия не имел, в чем дело. Гарри печально смеется, и еще одна слеза скатывается по его щеке. Он шмыгает носом и делает еще глоток виски. — Я знаю Луи уже долгое время, — говорит Малик. — Когда ты… этот ты, Гарри, к слову, я вижу разницу- — Спасибо, — мягко говорит Стайлс. — Пожалуйста, — улыбается Зейн. — Когда ты появился, Луи был в самом темном состоянии, в котором он не был за все время, что я его знаю. Он отсиживался в ТАРДИС более пяти лет, почти не выходя оттуда, не общаясь ни с кем, кроме меня, Лиама и Найла. Никто из нас не знал, как найти к нему подход, как вытащить из ямы, в которую он сам себя загнал. Но потом ты это сделал. Ты ворвался в его жизнь, и это было похоже на то, как будто снова взошло солнце. О, он упирался руками и ногами, но ты был просто… неизбежен. Ты, Гарри Стайлс. Ты неизбежен. Сердце кудрявого сжимается в груди. — Могу ли я спросить у тебя кое-что, Гарри? — Конечно. — Если бы Луи рассказал это, как только встретил тебя, как только впервые появился на пороге твоего дома, ты бы поверил ему? Гарри вспоминает тот день. Он помнит, как открыл дверь и увидел на крыльце сумасшедшего, одетого в монашеский прикид, с маниакальной ухмылкой на лице. — Ой, да ладно! Ты должен меня помнить! — Никогда в жизни тебя не видел, приятель. — Я бы захлопнул дверь прямо у него перед носом. На самом деле, я закрыл дверь у него перед носом. Я думаю он… нет… я знаю, что он пытался мне рассказать, как только встретил меня. Он был так уверен в том, что я знаю его, и я закрыл дверь перед его носом. — Ах, — говорит Зейн. — Так теперь ты понимаешь, почему он так боялся тебе рассказать. Гарри правда понимает. — Слушай, я не пытаюсь выгородить его. Ни капли. Я просто хочу, чтобы ты увидел другую точку зрения на эту ситуацию. Стайлс вздыхает, пробегая пальцами по своим растрепанным волосам, пытаясь пригладить их и собраться с мыслями. — Другая точка зрения не меняет тот факт, что он все еще должен был рассказать мне, — наконец говорит он. — О да, он должен был, — легко соглашается Зейн. — Он должен был пытаться убедить тебя каждый день, пока ты бы его не услышал. Луи определенно был не прав здесь. — Да, не был, — повторяет Гарри, делая еще один глоток виски. — Он был эгоистичен, легкомыслен и высокомерен сверх всякой меры. — Именно, — бормочет кудрявый, вытирая слезы со щек. — Но он все еще дорог тебе, — заключает Зейн как ни в чем не бывало. — С чего ты это взял? — раздраженно спрашивает Стайлс. — Я сказал ему, что все кончено. Я сказал, что не хочу его больше видеть. Так почему ты думаешь, что он все еще меня заботит? — Потому что ты сидишь здесь и плачешь из-за него и боли, которую он причинил тебе, — отвечает Зейн, его непоколебимый взгляд устремлен на Гарри, когда он делает глоток из своего бокала. — Ты никогда по-настоящему не расстаешься с кем-то, пока он все еще может тебя разозлить. Пока он еще может заставить тебя плакать. Скажи мне, даже не дрогнув, что он тебе безразличен, и, может быть, я тебе поверю. — Нельзя просто перестать заботиться о ком-то, Зейн, — слабо протестует он. — Ты не можешь включать и выключать свои чувства просто так. — Конечно можешь, — спорит старший. — Это может сделать кто угодно. Люди постоянно так делают, Гарри. Конечно, кроме тех случаев, когда не могут. У Стайлса нет никаких контраргументов на этот счет, поэтому он просто делает глоток виски. Они сидят в тишине, которая более приятна, чем должна быть, учитывая обстоятельства. — Жизнь была бы намного легче, если бы нам нравились «правильные» люди, — через какое-то время говорит Зейн. — Общество говорит нам, что должно нам нравиться, обычные, простые выборы. Но с другой стороны, если бы мы это сделали, не было бы никаких сказок или великих историй о любви, не так ли? — Нет, не думаю, — соглашается Гарри. — Если подумать, это немного похоже на меня с Лиамом, — задумчиво продолжает он. — По всем правилам, мы даже не должны быть вместе, понимаешь? Мало того, что будучи силурианцем, я решил жить среди людей. А любить и жениться на человеке? Это неслыханно. Полная противоположность простому или легкому. Для нас обоих. Лиам не показывает этого, но я знаю, что он все еще чувствует боль из-за своей семьи и друзей, отрекшихся от него. Но мы все равно выбираем друг друга. Честно говоря, у меня никогда не было другого выбора, когда дело касалось него. Он — моя великая история любви. — Это мило, но я не очень понимаю, к чему ты это говоришь, Зейн, — говорит кудрявый, склонив голову и водя пальцем по краю бокала. — Как это относится ко мне? — Я говорю это потому, что если бы ты хотел, чтобы все было легко, ты бы не выбрал Луи. Стайлс удивленно смотрит на него, а Зейн пристально за ним наблюдает. У старшего нет бровей, его блестящие чешуйки цвета авокадо гладкие и безволосые, но Гарри воображает, что если бы у него были брови, то одна из них была бы идеально изогнута прямо сейчас. Ему кажется, что Зейн смотрит прямо в его душу. Может быть, так оно и есть. Он понятия не имеет, какими чертовыми силами обладают силурианцы. — Н-но, я не выбирал его, — запинается Гарри. — Он выбрал меня, не так ли? Это он появился на моем крыльце. — Ах, здесь ты ошибаешься, Гарри, — нежно говорит Зейн. — Ты мог уйти после первой встречи с ним, но ты не ушел. Да, он появился на твоем крыльце, но это ты выбрал сбежать вместе с ним. Так что теперь, я полагаю, тебе придется решить, собираешься ли ты продолжать выбирать его, учитывая все, что ты узнал. Потому что у тебя есть выбор. Он всегда есть. Ну, черт. Его рука слегка дрожит, Гарри опрокидывает свой стакан, допивая виски. Он смотрит на Зейна, стакан с глухим стуком падает на деревянный стол, когда он ставит его. — Еще по одной?********
Уже далеко за полночь, когда алкоголь, наконец, потихоньку выветривается из кудрявого по дороге домой. Лиам распахивает дверь еще до того, как они с Зейном проходят половину дорожки, как будто он наблюдал за ними из окна. — Ох, слава Богу, — с облегчением вздыхает он, подаваясь вперед, чтобы обнять Гарри, но в последний момент останавливаясь. Вместо этого он тянется к мужу, оставляя мягкий поцелуй на его чешуйчатой щеке. — Ты нашел его! — Да, нашел, — отвечает Малик, целуя мужчину в ответ. — Прости, что мы вернулись так поздно. Мы выпили несколько сопок в «Оленьей Голове». — Луи будет так рад, что ты здесь, Гарри, — искренне говорит Лиам, поворачиваясь к нему и похлопывая по плечу. — Он был совершенно вне себя, беспокоясь о тебе. Сердце Гарри болезненно сжимается. Он может злиться на Луи, но ему все еще ненавистна мысль о том, что он расстроен. — Эм… где он? — с опаской спрашивает Стайлс, заглядывая Лиаму через плечо, ожидая увидеть Луи, выходящего из дома. — В ТАРДИС, — отвечает он, указывая на дворик, где они припарковались. — Он отсиживался там с того момента, как ты ушел. — Один? — Найл все еще с ним, — отвечает Пейн. — Они… они работали над кое-чем. Гарри кивает, тяжело вздыхая. — Я должен… я должен пойти проведать его. Лиам торжественно кивает: — Гарри, я, — начинает он, его карие щенячьи глаза болезненно грустные. — Я просто хочу извиниться за то, что все испортил. Я не хотел. Я просто… я был так рад видеть тебя, и я не думал- — Все хорошо, Лиам, — мягко перебивает кудрявый. — Ты не знал. Я знаю, что ты не хотел причинить никакого вреда. — Ты в порядке? — Не особо, — честно признает Гарри. — Но со мной все будет хорошо. Надеюсь. По крайней мере… я не знаю… по крайней мере это произошло здесь, а не типа… всплыло в какой-то глуши, где нет рядом каких-либо друзей. Он оглядывается на Зейна, который понимающе улыбается ему. — Я правда должен идти, — через какое-то время говорит кудрявый. — Был рад встрече с вами, несмотря на все это. Надеюсь, мы снова встретимся при лучших обстоятельствах. — Я тоже, — искренне говорит Лиам, тепло обнимая его. — Мы всегда будем рады тебе. Все друзья Луи — наши друзья тоже. — Спасибо, — бормочет он, крепко его сжимая. — Ты… ты очень дорог ему, Гарри. Это так очевидно. Надеюсь, вы двое разберетесь с этим. — Я тоже, — говорит Стайлс, отпуская его. Гарри поворачивается к Зейну, который не очень похож на тех, кто любит объятия, если не считать всей демонстрации с Луи ранее, поэтому вместо этого он протягивает руку вперед, и мужчина пожимает ее, держа его ладонь в крепком захвате. — Спасибо за все сегодня, — искренне говорит младший. — За то, что нашел меня, за напитки, за другую точку зрения — за все. Не знаю, что бы я делал без тебя. — Было приятно помочь тебе, — отвечает Зейн. — Ну, — признает он с хитрой улыбкой. — Не приятно, но я был счастлив сделать это. Будь осторожен, надеюсь скоро увидеть тебя снова. Гарри кивает, отпуская его руку. Он машет им на прощание, когда Зейн обнимает Лиама за талию, притягивая его к себе. Стайлс делает глубокий вдох, поворачивается на каблуках и идет к ТАРДИС. Он оглядывается через плечо в последний раз, улыбаясь, когда Зейн и Лиам машут ему в ответ, поворачиваются и идут рука об руку к дому. Желудок Гарри сжимается в узел, когда он приближается к знакомой синей будке, его сердце колотится в груди. Он делает еще один глубокий вдох, прижимаясь лбом к странно теплому дереву двери, его рука сжимает ручку. Сейчас или никогда. Сделав еще один глубокий вдох, Гарри толкает дверь, входя в ТАРДИС. Он слышит резкий вздох, как только входит в комнату управления, закрывая за собой дверь с тихим щелчком. Его глаза ищут источник звука, и, наконец, он замечает Луи, свернувшегося калачиком в своем любимом уголке для чтения на балконе, Найл рядом с ним, его рука обнимает его узкие плечи. Даже в тусклом свете Гарри видит, что ярко-голубые глаза Луи покраснели и припухли, щеки покрылись пятнами от слез, а кончик носа порозовел. Он сменил костюм, остановив свой выбор на уютных черных трениках и огромном черном джемпере с ярким рисунком солнечной системы на груди, который определенно принадлежит Гарри, поскольку он неиронично купил его, когда они посещали кольца Сатурна в прошлом месяце. Он завернул в него Луи однажды вечером, когда они смотрели Нетфликс на диване, мягко поддразнивая его, что теперь, когда он замерз, это не так уж и туристично. Луи так и не вернул его. Гарри пытается не обращать внимания на то, как его желудок переворачивается при виде мужчины в его одежде, выглядящего душераздирающе красивым, даже в отчаянии. Он говорит себе, что все еще чертовски зол на него, в конце концов. — Гарри, — ахает Луи, его голос хриплый от рыданий. — Ты вернулся. — Мне пришлось, — с горечью отвечает Стайлс. — Не мог же я остаться здесь, в чертовом Викторианском Лондоне. Гарри съеживается, как только слова слетают с его губ, они выходят намного жестче, чем он планировал. Доктор заметно вздрагивает, возвращаясь к Найлу, его глаза блестят от слез, когда он покусывает нижнюю губу. — Да, — тихо сказал он. — Да, конечно ты хочешь, чтобы я отвез тебя домой. Гарри крепко зажмуривается, запустив пальцы в волосы. — Прости, Луи, это было неуместно. — Нет нет, — отвечает Луи, немного всхлипывая, полностью пораженный. — Нет, это то, чего я заслуживаю. Я отвезу тебя домой- — Но это не то, чего я хочу, — перебивает кудрявый. — Я хочу совсем не этого. — Ч-что? — заикается шатен, вытирая слезы, которые вырвались наружу, стекая по его щекам. — Я, пожалуй, пойду, — поспешно заявляет Найл. Он выпутывается из объятий Луи, наклоняется и что-то бормочет ему на ухо, но Гарри не может разобрать слов. Мужчина кивает, крепко обнимая его, прежде чем встать. Хоран бежит вниз по лестнице, останавливаясь перед кудрявым, его голубые глаза выглядят виноватыми. — Гарри, я просто, — начинает Найл, глубоко вдохнув. — Я просто хочу сказать, что мне очень, очень жаль за ту роль, которую я сыграл во всем, что произошло. Пожалуйста, прости меня. Я… я не хотел причинить тебе боль. Он смотрит на Луи, который садится на лестнице вниз по коридору. — Вам обоим. — Я знаю, — тихо соглашается Стайлс, его взгляд скользит туда, где сидит старший. — И я правда прощаю тебя. — Спасибо, — говорит он, ослепительная улыбка появляется на его лице, когда он похлопывает кудрявого по плечу. — Надеюсь, увидимся где-то во вселенной. Пока, Лу. — Пока, — одновременно говорят Гарри и Луи. Найл уходит, тихо закрыв за собой дверь, оставляя Гарри и Луи наедине. Стайлс подходит к консоли и встает прямо перед лестницей, как раз на уровне глаз с тем местом, где сидит Доктор. Он прислоняется к краю пульта управления, скрещивает руки на груди и смотрит мужчине в глаза. Они долго смотрят друг на друга, единственными звуками в комнате являются тихое сопение старшего и нежное жужжание ТАРДИС. Луи выглядит невероятно маленьким, сгорбившись на лестнице, упершись локтями в колени и подперев подбородок ладонями. Это невероятно непривычно для Гарри, видеть его таким, когда он привык к тому, что Луи все время такой большой, наполняя каждую комнату своей заразительной энергией. Он больше не хочет видеть его таким маленьким. — Гарри, — наконец-то начинает Луи, его голос хриплый. — Подожди, — перебивает он. — Я первый. Шатен закрывает рот и кивает. — Я все еще злюсь на тебя, — медленно говорит Гарри. — Но еще… я знаю, что ты говоришь правду. Обо мне. Я верю тебе. — Правда? — пищит Луи, его брови приподнимаются от удивления. — Да, пока я… пока я бродил по улицам, я столкнулся с маленькой девочкой по имени Лакс и ее матерью. Лакс побежала ко мне, выкрикивая мое имя, и она просто… она так крепко обняла меня, Луи. И потом она спросила, почему я не мертв. Доктор выглядит огорченным, еще больше сжимаясь. — Мне так жаль, Гарри, — кротко говорит он, вытирая щеки. — Представить не могу, каково это. — Это было ужасно, — признает младший. — У меня была паническая атака. Если бы Зейн не нашел меня вовремя, я не знаю, что могло бы случиться. — Прости, — повторяет Луи, печаль написана на его лице. — Блять, Гарри, я не думаю, что когда-нибудь смогу извиниться перед тобой достаточно. Мне так… мне так жаль. Пожалуйста, прости меня. — Ты должен был рассказать мне, Луи, — строго заключает Гарри. — Я знаю, — отвечает он, пропуская пальцы через растрепанную челку, а затем закрывая лицо ладонями. — Я знаю, что должен был. Я такой гребаный идиот. Стайлс смягчается, потребность быть ближе к Луи внезапно пересиливает его гнев. Он стягивает с себя бархатное пальто, аккуратно укладывая его на консоль, а затем карабкается вверх по лестнице, подталкивая Луи коленом. Мужчина подскакивает, чтобы освободить ему место, все еще не глядя на него. — Почему ты не рассказал мне? — с любопытством спрашивает Гарри. — Ты что, мне не доверяешь? Луи вздыхает, проводя ладонями по лицу. — Я правда собирался рассказать тебе, — мягко признает он, смотря в пустоту. — Но потом я… я испугался. Я боялся, что ты не поверишь мне, боялся, что… Гарри, ты умер дважды, из-за связи со мной. Я боялся, что если ты узнаешь об этом, то ты больше не захочешь видеть меня и я не мог смириться с этой мыслью. Так что, полагаю, я был эгоистичен. Я хотел, чтобы ты был со мной. Я… я никогда не путешествовал с тобой раньше, знаешь? Ты всегда как бы… ускользал от меня прямо перед тем, как я был готов забрать тебя с собой и показать тебе звезды… Луи замолкает, глядя прямо перед собой, погруженный в свои мысли. Гарри изучает его профиль, длинные ресницы отбрасывают тени на скулы в тусклом свете. — Ты всегда хотел увидеть их, — тоскливо вздыхает он. — Звезды. И я всегда хотел быть тем, кто покажет их тебе. У Гарри сжимается горло. Он яростно моргает, пытаясь сдержать слезы, которые грозят вырваться наружу. Он обхватывает мужчину за локоть и кладет голову ему на плечо. — Ты сделал это, Луи, — говорит кудрявый. — Ты показал их мне. — Да, и я взял и проебал это все сейчас, не правда ли? — печально фыркает старший. — Может быть я не врал тебе в лицо, Гарри, но я определенно скрывал что-то от тебя. Я не должен был этого делать, и я никогда не прощу себя. У тебя есть все права ненавидить меня, Хазз, и я бы не винил тебя в этом. Одинокая слеза скатывается по щеке Гарри, несмотря на все его усилия сдержаться. — Я не ненавижу тебя, Луи, — через какое-то время признается он. — Не думаю, что я когда-либо смогу возненавидеть тебя. Доктор издает звук, который напоминает что-то среднее между смехом и всхлипом, его плечо дрожит под щекой парня. Стайлс делает глубокий вдох, чувствуя, как боль и гнев начинают исчезать. — Ты причинил мне боль, — тихо произносит кудрявый, прижимаясь к нему чуть ближе. — Да, я знаю. — Не делай это снова. — Нет, — бормочет Луи, положив свою голову на голову Гарри и взяв его за руку, переплетая их пальцы. Они сидят молча, склонив головы и сжимая руки друг друга. Поток слез постепенно замедляется, и их дыхание синхронизируется, пока тишина окутывает их, как мягкое теплое одеяло. — Лу? — Да, милый? — Почему я? — спрашивает Стайлс. — Я имею в виду, почему это происходит со мной? Как ты думаешь, почему ты все время натыкаешься на меня? Я простой парень из Чешира. Я не важен. — Ох, тут ты не прав, Хазз, — вздыхает Луи. — Ты знаешь, что почти за тысячу лет путешествий во времени и пространстве, я никогда не встречал кого-то, кто не был бы важен? Гарри улыбается в его плечо. — Но, если отвечать на твой вопрос, — продолжает он. — Знаю, что «понятия не имею» это чертовски дерьмовый ответ, Хазз, но это правда. Я долго пытался понять это, как только осознал, что происходит. Я часами пытался найти связь между Гарри, которого я встретил в Викторианском Лондоне, и парнем, которого я знал, как лейтенанта Стайлса из 2828 года. Я ничего не нашел, никакой связи в родословной, просто… ничего. И потом, когда я нашел тебя, я провел небольшое расследование тоже. Ничего такого, обещаю. Просто… все, что было достоянием общественности. И все твои социальные сети. — Все? — Да, — признает Луи. — До самого первого поста на Facebook. — Это жутко, Лу, — замечает Гарри с легкой насмешкой в голосе. — Какой же ты сталкер. — Поверь, я знаю, — фыркает старший. — Тем не менее, я должен сказать, что я был очень заинтригован одной группой «White Eskimo». — О Боже, — стонет Стайлс. — Это такой позор. Мы были ужасны. Кудрявый может почувствовать, как Луи пытается скрыть усмешку. — Неа, — мягко говорит он. — Я подумал, что это было достаточно мило. — Надеюсь, ты знаешь, что теперь я собираюсь найти твои постыдные фото, — ворчит Гарри. — Какие-то из них точно должны быть спрятаны где-то в ТАРДИС. — Справедливо, полагаю, — смеется Доктор, сжимая его руку. — Тем не менее, как ты можешь догадаться, я не нашел ничего, что могло бы объяснить, почему я продолжаю встречать тебя. Так что, полагаю… полагаю, я просто списал это на то, что вселенная просто… хочет, чтобы мы были вместе, и оставил все это. Я чувствовал, что неправильно копать глубже, особенно когда я узнал тебя поближе. Ты… ты не какая-то тайна, которую необходимо раскрыть, Гарри. Ты намного больше, чем это. Ты просто… ты. И ты — это все. — Ты скучаешь по ним? — неуверенно спрашивает кудрявый. Он не уверен, что действительно хочет знать ответ, но все равно должен спросить. — Другим версиям меня? — Я не особо знал их, — честно отвечает Луи. — Не так, как тебя. Я почти не думаю о них сейчас. Только тогда, когда ты делаешь что-то, что напоминает мне о них, но я не сравниваю вас постоянно. Например, сегодня утром, когда я впервые увидел тебя в этом викторианском наряде, я был поражен тем, как сильно ты напоминаешь мне его. Но это быстро прекратилось, знаешь? Потом все, о чем я только мог думать, это как чертовски сильно я хочу поцеловать тебя, пока я завязывал твой галстук. — Тебе он нравился больше всех, не так ли? Тот я? — Да, — через какое-то время признается Луи, маленькая улыбка появляется в уголке его губ. — Он не мог не понравиться. Он та еще обаятельная заноза в заднице. Гарри задается вопросом, можно ли ревновать к версии самого себя. — Благодаря ему, я осознал это, о других версиях тебя, — продолжает он. — Я начал искать тебя, после того, как он умер, знаешь. Даже вернулся на ту улицу, где мы встретились, надеясь, что ты будешь там или что-то вроде того. Каким-то образом, он стал тем… он стал тем, кто отправил меня к тебе, Хазз. Так что я благодарен ему за это. Потому что, да, возможно он нравился мне, но это ничто по сравнению с тем, что я чувствую к тебе. Гарри мягко улыбается, когда узел, который был в его груди весь день, начинает ослабевать. — Как-то я расстраивался, что… что не провел время с другими Гарри, но это не то же самое, правда? — Не особо, — соглашается он. — Я бы не обменял Гарри, который есть у меня сейчас, на любого другого Гарри в мире, — уверяет Доктор, протягивая руку, чтобы заправить выбившуюся кудряшку за его ухо. — Ты не какая-то дешевая замена кого-то другого, Хазза. Ты — мой Гарри, единственный Гарри, который важен. И мне жаль, что я заставил тебя чувствовать обратное. Пожалуйста, прости меня. Гарри зевает, прижимаясь к Луи. — Я прощаю тебя, — сонно говорит он, во второй раз зевая. — Я устал. — Тогда пошли спать, — мягко говорит старший, подталкивая его плечом и поднимаясь. — Вот это день. — Это наблюдение века, Доктор, — говорит Стайлс, взяв мужчину за руку и поднимаясь. Луи хихикает, ведя его через комнату управления и вниз по лестнице в жилые помещения, Гарри легко следует за ним по знакомому маршруту в глубине ТАРДИС. — Мы на месте, — говорит шатен, останавливаясь у спальни парня. Он сжимает руку кудрявого, улыбаясь ему. — Сладких снов, Хазза. Увидимся утром. Луи поворачивается, чтобы уйти в свою спальню, но Стайлс останавливает его, протягивая руку. — Останешься со мной? Старший оборачивается, и его брови поднимаются так высоко, что почти достигают линии роста волос. — Не для этого, — хихикает Гарри. — Но я не хочу оставаться один сегодня. Мы можем… просто поспать? Вместе? — Да, — через несколько секунд бормочет Луи. — Да, можем. Доктор следует за парнем в его комнату, направляясь к тому, что стало его стороной кровати. Стайлс даже не потрудился включить свет, и тусклого мерцания волшебных огоньков было достаточно, чтобы направлять его, когда он снимал одежду, небрежно бросая ее на кресло. Он хватает потрепанную футболку и натягивает ее, а затем поднимает одеяло, забираясь в постель в одной футболке и штанах. Луи забирается за ним, все еще полностью одетый, осторожно придвигаясь ближе, пока его грудь полностью не прижимается к спине Гарри. Кудрявый переплетает их ноги, тянется назад и обнимает старшего за плечи, прижимая его руку к груди. Он почти сразу начинает засыпать. — Не уходи, — мурлычет он, его веки начинают опускаться. Хриплое «Я бы и не мечтал об этом, милый» — последнее, что слышит Гарри перед сном. Манчестер, Великобритания. 2009. На следующее утро дела идут лучше. Они просыпаются в объятиях друг друга, Луи храбро игнорирует свой наполовину твердый член, который прижимается к изгибу задницы Гарри. Стайлс краснеет, выползая из кровати, сам наполовину твердый, его крошечные маленькие трусы оставляют очень мало места для воображения, когда он идет в ванную, бормоча о необходимости принять душ. Шатен плюхается обратно в их кровать (нет, Гарри. Это кровать Гарри), тяжело вздыхая, когда его член дергается в штанах. Он хотел бы присоединиться к парню в душе, но они никогда не делали этого раньше, и кроме того, он не уверен, что граница, которую младший установил прошлой ночью, распространилась на это утро. Он думал, что они в порядке после их разговора прошлой ночью, но он не хочет давить. Стайлс должен быть тем, кто сделает первый шаг, решает Луи, выползая из кровати и ковыляя через коридор в свою комнату. Именно так и должно быть. Это не мешает Луи подрочить в своем собственном душе, так как его предательский член отказывается быть проигнорированным. Он пытается сделать это быстро и небрежно, просто справляясь с небольшой проблемой, но каждое прикосновение заставляет его думать о Гарри: как он прикасался к нему, как он целовал его, какой он был на вкус, как красиво выглядело его лицо, когда он кончил. К тому времени, когда Луи кончает, он полностью забывается, выкрикивая имя парня. Пока напор воды смывает улики, он прикусывает губу, надеясь, что Стайлс его не подслушал. Луи бреется, затем выбирает себе наряд на день (темно-синие узкие брюки, белая рубашка на пуговицах и бордовые подтяжки) и тратит непомерное количество времени на свои волосы, следя за тем, чтобы они выглядели идеально взъерошенными. Схватив пару темно-синих вансов, он направляется на кухню, привлеченный запахом жарящегося бекона. Доктор прислоняется к двери, тяжело сглатывая, наблюдая, как Гарри сгорбился над плитой в паре бледно-желтых спортивных штанов, обтягивающих его задницу, и потертой белой футболке с надписью «Hot N Hard», вышитой на спине выцветшими красными чернилами. Рубашка прилипла к его широкой спине, будто он надел ее, прежде чем полностью высохнуть. Его кудри тоже влажные, и вода немного стекает на воротник. Он напевает себе под нос, переворачивая блинчики, время от времени проверяя бекон, осторожно поджаривая кусочки на сковороде. Чайник тоже включен. Все это так болезненно уютно, и Луи не может вспомнить, каким было его утро до появления Гарри. Он в таком дерьме. — Хей, — ему удается говорить относительно нормальным голосом. — Хей, — улыбается Стайлс, оглядываясь на него через плечо. — Надеюсь, ты в настроении для блинчиков. Я проголодался. — Пахнет прекрасно, — сообщает Луи, отчего его живот начинает урчать. — Умираю от голода. Тебе помочь с чем-нибудь? — У меня все схвачено, — легко отвечает он. — Можешь сделать чай. Доктор достает из шкафа две кружки и ставит их на стойку. Он берет два пакетика чая (йоркширский для себя и зеленый для Гарри) и приступает к приготовлению чая, как только чайник выключается. Он осторожно переносит чашки на стол, расставляя их на привычные места, а затем достает из ящика столовое серебро, а также масло и сироп из холодильника. К тому времени, как Луи заканчивает накрывать на стол, Гарри уже заканчивает с готовкой. — Как раз вовремя, — говорит шатен, присаживаясь. — Команда мечты, — отвечает младший, улыбаясь. — Налетай. Бекон хрустит, а блинчики выходят идеально пышными, и Луи не может не стонать от счастья, когда обнаруживает, что Гарри добавил к ним шоколадную крошку. — Ты балуешь меня, Хазз, — восхваляет его он, пережевывая еду. — Это слишком вкусно. Стайлс краснеет. — Просто хотел сделать тебе что-то приятное, — легко говорит он. — Что-то вроде… «Я больше не злюсь на тебя» или типа того. Луи отпивает свой чай, встречаясь со взглядом Гарри над кружкой. Он улыбается, протягивая кружку вперед, чтобы сделать тост: — За новые начала, — говорит Доктор. — И больше никаких секретов. — Никаких секретов, — повторяет кудрявый, чокаясь кружкой с мужчиной и широко улыбаясь. Они едят в приятной тишине, единственными звуками были редкие одобрительные хмыканья Луи и тихие смешки Гарри. — Хей, кстати о чем-то приятном, — говорит старший, отталкивая свою чистую тарелку в сторону. — Могу я отвезти тебя кое-куда сегодня? — Да, конечно, — отвечает Стайлс, располагая вилку и нож на свою пустую тарелку. — Всегда. Шатен улыбается, его внутренности делают небольшое сальто. — Я хотел сохранить эту поездку для какого-то особого случая, — продолжает он. — Например на Рождество, твой День Рождения или что-то типа того. Но теперь это кажется глупым, особенно после вчерашнего дня. Каждый день особенный с тобой, Хазз. Парень снова краснеет, закусывая губу и опуская взгляд, на его щеках появляется ямочка, когда он улыбается. — Куда пойдем? — Я не скажу тебе, — загадочно говорит Луи, отпивая чай. — Ты только что сказал, что больше не будет секретов! — дразнится Гарри. — Ах, но сюрприз отличается от секрета, не думаешь? — усмехается он. — Возможно, — смеется Стайлс, закатывая глаза. — Я уберусь, — говорит старший, располагая тарелку кудрявого поверх своей. — Ты, иди переодевайся, я очень сомневаюсь, что ты захочешь делать это в своих трениках и старой футболке. — Извини, Льюис? — ахает Гарри с наигранной обидой. — Что бы ты знал — это винтажный мерч группы Kiss. Ты хочешь сказать, что моя футболка недостаточно особенная для твоей секретной поездки, которую ты запланировал? Как ты посмел. — Она очень особенная, милый, — смеется Луи, положив тарелки в раковину. — Но я знаю тебя, и я знаю, что ты обожаешь принаряжаться. — Справедливо, — говорит кудрявый, переплетая их пальцы. — Скоро буду. Встретимся в комнате управления? Голубоглазый кивает, включая кран и начиная мыть посуду. Стайлс на мгновение колеблется, слегка наклоняясь вперед, но в последний момент останавливает себя, неловко улыбается и выбегает из комнаты. Луи улыбается, кусая нижнюю губу, когда парень уходит. Может быть, Гарри такой же нерешительный, как и он, когда дело доходит до первого шага. Почему-то Доктор находит это утешительным. Он ставит последнюю тарелку на полку, вытирая руки полотенцем. Он направляется в комнату управления, по дороге останавливаясь у зеркала в гостиной, чтобы в последний раз привести в порядок волосы, укладывая челку, пока она не выглядит идеально. Как только он оказывается у консоли, он набирает координаты и заводит ТАРДИС, его желудок нервно сжимается, когда она начинает полет. Он постукивает пальцами по панели управления, ожидая появления Стайлса. Минут через пятнадцать он слышит шаги Гарри на лестнице. — Это достаточно особенно для тебя? — дразнится кудрявый, слегка оборачиваясь на месте и демонстрируя свой наряд. Младший выбрал черно-белую леопардовую рубашку, которую он, как обычно, оставил наполовину расстегнутой, его серебряное ожерелье с крестом блестит на бледной коже груди. Рукава подвернуты до середины бицепса, демонстрируя его загорелые руки, и в кои-то веки рубашка заправлена, подчеркивая его узкую талию, золото пряжки ремня притягивает взгляд Луи к выпуклости в его черных джинсах в обтяжку. Наряд завершают его стандартные черные ботинки на каблуках, добавляющие несколько дюймов к его росту. Доктор восхищенно смотрит на него, а Стайлс лишь самодовольно улыбается в ответ. — Да, — выдыхает старший. — Да, это сойдет. — Хорошо, — ухмыляется Гарри. — Так куда мы идем? ТАРДИС с гулом приземляется. — Почему бы тебе не выйти и не узнать самому? — говорит Луи, нежно положив ладонь на поясницу парня, направляя его к двери. Они выходят на оживленную парковку, мокрый тротуар блестит в свете фонарей, освещающих белое кирпичное здание перед ними. У входа толпятся люди, а из-за угла собирается очередь, медленно двигаясь по мере того, как посетители входят внутрь. — Луи, — тихо говорит кудрявый. — Луи, это же Манчестер Аполло. — Ну, ты знаешь, что это, — подтверждает старший, переплетая их пальцы. — Давай же. Нам сюда. Доктор ведет его в противоположном от толпы направлении, за угол, за концертную площадку. Гарри вздрагивает на холодном февральском воздухе. — Прости, хочешь вернуться за пальто? Я не подумал. — Я в порядке, — говорит он, его голос немного дрожит, когда он оглядывается. — Луи, какой это год? — 2009, — отвечает старший. — Восьмое февраля, если быть точным. Тот вечер, когда «The Script» дебютирует в Манчестере. У парня отвисает челюсть, и он останавливается как вкопанный, заставляя Луи немного отшатнуться, дернувшись назад, из-за их соединенных рук. — Луи, о Боже мой, — изумленно ахает Гарри, глядя на здание. — Правда? — Правда, — подтверждает он, подходя вплотную к кудрявому и заправляя кудряшку ему за ухо, его пальцы проводят по линии челюсти Стайлса. — Ты сказал, что убил бы за то, чтобы увидеть их выступление в Аполло. Я решил, что тебе не стоит никого убивать, так что… — Ты запомнил? — говорит младший, его зеленые глаза сияют от восторга. — Гарри Стайлс, — мурлычет Луи, его руки немного дрожат, когда он касается большим пальцем ямочки парня, мягко тыкая в нее. — Я помню все. Гарри слегка покачивается на месте, выглядя слегка ошеломленным. Доктор ухмыляется, его рука движется к бедру, чтобы поддержать его. — Ты в порядке? — Я просто, — он разинул рот. — Я просто не могу поверить в это. Как… как мы попадем внутрь, Лу? Все билеты раскуплены! — Оставь это мне, — подмигивает Луи, направляя Стайлса к двери. Он стучится, немного отступая назад, когда дверь открывается, пропуская крупного охранника с планшетом в руке. — Я могу вам помочь, джентльмены? — Да, — щебечет шатен. — У вас в списке должно быть два билета для Томлинсона? Дэнни их забронировал? Гарри пищит позади него, крепко сжимая руку мужчины. Охранник просматривает список, кивая и что-то проверяя. Он протягивает Луи два ламинированных VIP-значка и браслеты. — Секция для друзей и семьи находится слева, — ворчливо говорит охранник. — Наслаждайтесь вашим шоу, джентльмены. — Луи, какого хуя? — сдавленным голосом говорит младший, когда Доктор ведет его по коридору, его голова кружится, как будто он ожидает, что группа появится в любой момент. — Какого хуя? — После того, как мы занимались написанием песни вместе, Дэнни пообещал, что меня всегда будет ждать парочка билетов, неважно насколько большая арена, — беззаботно говорит Луи. — Рад видеть, что он имел это в виду, он хороший парень. — Так, подожди, то есть ты серьезно знаешь их? — недоверчиво восклицает Гарри. — Ты не наебывал меня? — Я никогда не вру, Хазз. Кудрявый недоверчиво приподнимает бровь. — Ладно, я никогда не вру о музыке, — смеется Доктор, отодвигая занавес и направляя Гарри в VIP-зону, их места находятся прямо у сцены. — О мой Бог, о мой Бог, о мой Бог, — бормочет Стайлс, оглядываясь на толпу, арена полностью заполнена. — Ох, если бы пятнадцатилетний я мог увидеть меня сейчас. Знаешь, что самое безумное в этом? Я с Джеммой сейчас… где-то бродим в округе, пытаясь отбить парочку билетов. Луи сияет: — То есть сюрприз хорош? — Лучший сюрприз, — подтверждает кудрявый, сжимая его ладонь. — Я не могу… я не могу поверить в это. — Хочешь пива? — говорит Доктор, указывая на бар. — Оно бесплатное. — О да, — вздыхает Гарри, плюхаясь на свое сидение. — Пожалуйста. Старший идет к бару и заказывает им по стаканчику. Он несет напитки обратно на их места, протягивая Стайлсу его пиво, как раз когда свет гаснет и толпа ревет в предвкушении. — О мой Бог, — бормочет зеленоглазый, вскакивая на ноги, его пиво слегка выплеснулось через край стакана, когда вступительные аккорды «Before the Worst» зазвучали в зале, а огни сцены ярко вспыхнули. — Луи! Луи только усмехается, потягивая напиток, когда Дэнни выходит на сцену, его богатый тенор начинает песню. Музыка «The Script» на самом деле не создана для танцев, но Гарри находит способ делать это, взволнованно подпрыгивая, когда он подпевает, и иногда в воздухе изображая игру на гитаре свободной рукой. Энергия группы наэлектризована в воздухе, и, как и тогда, когда они ходили смотреть «Гамлета», Доктор ловит себя на том, что наблюдает за Гарри больше, чем за самой группой. Парень знает каждое слово, подпевая во всю глотку. Шатен допивает пиво, протягивая руку Стайлсу во время «Breakeven», приглашая на танец. Гарри ухмыляется, все еще держа наполовину полное пиво, и берет его за руку. Луи вертит его немного неловко, учитывая их разницу в росте, но они справляются, радостно размахивая руками. Луи не думает, что когда-либо чувствовал себя таким живым, как в этот самый момент: Гарри рядом с ним, они оба улыбаются как сумасшедшие, поют и танцуют, как идиоты. Сетлист не очень длинный, так как у группы на данный момент только один альбом, поэтому, прежде чем Доктор узнает об этом, Дэнни объявляет, что у них осталось только две песни. Бабочки устраивают бурю в его животе, когда Дэнни начинает свою благодарственную речь, немного рассказывая о том, как много эта следующая песня значила для их карьеры. — Это моя любимая, — говорит Стайлс, наклоняясь и шепча Луи на ухо вступительные аккорды «The Man Who Can’t Be Moved». — Всегда была моей любимой их песней. Спасибо тебе за то, что привел меня сюда, Лу. — Всегда пожалуйста, Хазз, — хрипит Доктор. Гарри снова переключает внимание на сцену, когда Дэнни подходит к микрофону. «Going back to the corner, where I first saw you. Gonna camp in my sleeping bag, I’m not gonna move. Got some words on cardboard, got your picture in my hand, saying ‘If you see this girl, can you tell her where I am? / Возвращаюсь обратно на угол, где я впервые увидел тебя. Я буду жить в спальном мешке и не сдвинусь с места. Несколько слов на картонке, твое фото в моей руке, надпись: «Если увидите эту девушку, можете сказать ей, где я?» Луи закрывает глаза, чувствуя, как его захлестывают воспоминания. Он чувствует, как Гарри шевелится рядом с ним, поэтому приоткрывает один глаз и видит, что Стайлс смотрит на него, слегка приоткрыв рот. «’Cause if one day you wake up and find that you’re missing me and your heart starts to wonder where on this Earth I could be. Thinking maybe you’ll come back here, to the place that we’d meet and you’ll see me waiting for you on the corner of the street. So I’m not moving. I’m not moving. Потому что если однажды ты проснешься и поймешь, что ты скучаешь по мне и твое сердце начнет задумываться, где же я на этой земле, думая, что может быть ты вернешься сюда на это самое место, где мы встретились, и ты увидишь, что я жду тебя на углу этой улицы. Поэтому я не ухожу, я не ухожу.» — Ты… ты написал это обо мне? — мягко спрашивает Гарри, его голос едва можно услышать из-за громкой музыки. — Да, — кивает он. — Ну. В соавторстве. — Ты написал это обо мне, — уточняет кудрявый, делая шаг ближе к нему и поворачиваясь спиной к группе. — Правда? Все это время я обожал эту песню и она- «There’s someone I’m waiting for, be it a day, a month, a year / Есть кто-то, кого я намерен ждать день, месяц, год». — Как я сказал прошлым вечером, — сказал Луи, прижимаясь к нему еще ближе, чтобы Гарри мог услышать его. — Я возвращался на улицу, где мы встретились, и просто ждал, надеясь, что ты появишься. Я знал, что это глупо, но я просто… я не мог отпустить это. Отпустить тебя. Я знал, что ты был где-то там, ты просто должен был найти меня снова. Но это немного глупо, да? Потому что все это время я не знал, что я ждал тебя, Гарри. Этой версии тебя. — Лу, — выдыхает Стайлс, его ладонь крепко обхватывает бедро мужчины. «And maybe you won’t mean to, but you’ll see me on the news. And you’ll come running to the corner, ’cause you’ll know it’s just for you. I’m the man who can’t be moved / И может быть ненамеренно, но ты увидишь меня в новостях. И прибежишь на этот угол, потому что ты узнаешь, что это только для тебя. Поэтому я не ухожу, я не ухожу". — Мой невозможный мальчик, — улыбается Доктор, его ладонь накрывает щеку кудрявого. — Я бы ждал тебя до самого скончания времен. Гарри делает глубокий вдох, а затем их губы сливаются в поцелуе. Шатен ахает ему в рот, его руки скользят по шее парня, когда он прижимается ближе к нему, целуя его в ответ с таким же пылом. Стайлс тихонько всхлипывает, когда Луи прижимает язык к его губам, легко открываясь для него, а его руки скользят по пояснице мужчины. Это слишком много для публичной арены, даже граничащее с неприличием, но старшему на самом деле наплевать, пока он упивается губами Гарри, пробуя на вкус пиво и его собственную медовую сладость. Они целуются почти всю заключительную песню, чередуя сладкие, медленные поцелуи и более глубокие и страстные. Наконец кудрявый отстраняется, его грудь вздымается, а глаза темнеют. Он облизывает губы, как будто еще не распробовал его. — Хочешь, — пытается отдышаться Доктор, играя пальцами с немного вспотевшими кудряшками. — Хочешь свалить отсюда? — И пропустить повтор на бис? — недоверчиво спрашивает Гарри, наклоняясь для еще одного быстрого поцелуя. — Ты свихнулся? Луи смеется, кружит его и притягивает обратно к груди, обнимая за талию и положив подбородок на плечо. — Справедливо, — мурлычет он, покрывая поцелуями его шею. Стайлс вздыхает, наклоняя голову в сторону, чтобы дать ему больше доступа. Он прижимается к нему бедрами, а его задница прижимается к тому месту, где член старшего уже почти полностью встал в брюках. — Чертова дразнилка, — ворчит Доктор, покусывая кожу в том месте, где шея переходит в плечо. — Смотри свой концерт. — Смотрю, — улыбается Гарри, его ладонь обхватывает руку Луи, переплетая их пальцы. Группа возвращается под хриплые аплодисменты. Они играют акустическую версию «I'm Yours» для первой песни, а затем запускают кавер-версию «Heroes» Дэвида Боуи для последней песни. Кудрявый вырывается из рук голубоглазого, подпрыгивая и подпевая. На этот раз Стайлс протягивает руку мужчине, поворачивает его к себе и поет о том, как они могли бы украсть время всего на один день. — Мы можем стать героями, — поет он, драматически опуская Луи, и старший смеется громко и ярко, когда Гарри тянет его обратно, немного спотыкаясь. — Всего на один день. Жар кипит между ними, когда они прижимаются друг к другу, раскачиваясь взад и вперед под звуки песни. Кудрявый наклоняется и целует его, затем отстраняясь и глядя на него широко раскрытыми глазами, напряжение внезапно переполняет их. Луи просто хочет. Он так сильно хочет. — Лу, — низким голосом говорит Гарри, не сводя глаз с его губ. — Пошли. — Уверен? — лукаво спрашивает старший, хотя его член дергается в предвкушении. — Они еще не закончили. — Мы сможем избежать толпы, — бормочет кудрявый, наклоняясь и касаясь губами линии его челюсти. — Это будет разумно. — Да, — твердо говорит Луи, беря парня за руку и решительно ведя его через VIP-зону. — Хороший план. Они молча пробираются обратно по тем же коридорам, откуда пришли, и наконец выбираются обратно в переулок. Доктор практически тащит Гарри за собой, когда они быстро идут обратно к ТАРДИС, оба слишком нетерпеливы, чтобы даже говорить. Луи щелкает пальцами, когда они оказываются достаточно близко, и двери ТАРДИС распахиваются. Стайлс набрасывается на него, как только за ними закрываются двери, обхватывая его лицо своими большими ладонями и захватывая его губы в плен своих. Шатен стонет, прижимая кудрявого спиной к закрытым дверям, его руки путаются в волосах парня, слегка дергая за локоны, когда их языки скользят друг по другу, теплые и влажные, и ох, такие чертовски приятные. Через некоторое время Гарри меняет их местами, прижимая старшего к двери, и скользит рукой по его заднице и подтягивает одно из бедер мужчины к своей талии. Он соединяет их промежности, когда они целуются, создавая такое чертовски приятное трение против его ноющего члена, что у Луи кружится голова. — Гарри, — выдыхает он, когда парень оставляет поцелуи на его шее, оставляя засос на основании его горла. — Ты- блять- не хочешь продолжить в спальне? Кудрявый смотрит на него снизу вверх, его зеленые глаза немного безумные, а пухлые губы распухшие и влажные от слюны. — Да, — стонет он. — Да. Определенно. Да. Теперь уже Гарри тащит Луи за собой, ведя его через комнату управления и вниз по лестнице обратно к спальням. Доктор изо всех сил старается не отставать от длинных и решительных шагов парня. — Подожди, — говорит шатен, когда Стайлс распахивает дверь в свою спальню. Младший вопросительно смотрит на него. — Давай, — медленно говорит Луи, его сердца начинают безумно колотиться в груди. — Давай пойдем в мою. Брови Гарри взлетают вверх, и его припухший от поцелуев рот складывается в маленькую букву «о». — Ты уверен? Шатен тяжело сглатывает, его глаза блуждают по прекрасному лицу парня: — Да, — кивает он, притягивая его ближе, одной рукой обводя линию челюсти Гарри, а другой спускаясь ниже, чтобы сжать его задницу. — Да, я уверен, Хазз. Стайлс ухмыляется, прижимая их лбы друг к другу, и прерывисто выдыхает. Луи делает глубокий вдох в губы парня, прежде чем облизнуть ямочку, как он и хотел с того самого дня, как они встретились, нежно прикусывая ее. Крепко сжимая бедра старшего, Гарри утыкается носом в его щеку, когда он снова соединяет их рты с тихим всхлипом. Доктор лихорадочно целует его в ответ, со стоном прижимаясь своим языком к языку кудрявого. Он любит целовать Гарри, он не думает, что когда-нибудь устанет целовать его, но с тем, как его член начинает пульсировать в штанах, он боится, что он может взорваться и, вполне возможно, регенерировать, если он не разденет его в ближайшее время. Луи шарит за спиной в поисках дверной ручки, не прекращая целовать младшего ни на мгновение, хватая ртом воздух. Наконец, ему удается ухватиться за нее, повернув ручку и толкнув дверь. Внезапная перемена веса заставляет их ввалиться в спальню шатена, разомкнув рты. — Ох, вау, — тихо восклицает Гарри, с благоговейным трепетом оглядывая комнату, пока Луи настраивает циферблат на стене, заставляя галактики, которые ТАРДИС проецировала на потолок, светиться, купая их в мягком звездном свете. — Это так красиво. Каким-то образом сквозь туман, вызванный похотью, Доктор вспоминает, что кудрявый никогда не был в его спальне, не считая тех нескольких раз, когда он просовывал голову в дверную щель. Он прикусывает нижнюю губу, делает глубокий вдох и ведет парня дальше в комнату, наблюдая, как тот все это обследует. Его комната намного больше, чем уютная спальня Гарри, но кажется еще более захламленной и обжитой, чем у него. Огромная кровать Луи с балдахином стоит у стены, а рядом с ней — тумбочка, заваленная книгами. Богатое темно-синее с серебром постельное белье мягкое и роскошное, и кровать почти завалена подушками. Его шкаф и сундук с сувенирами стоят в дальнем углу, рядом с дверью в его ванную. Дверца шкафа чуть приоткрыта с раннего утра, и с нее свисают несколько рубашек. Его массивный письменный стол стоит слева от входа в комнату, его поверхность почти полностью покрыта другими книгами, несколькими журналами в кожаных переплетах, парой блокнотов для рисования и различными клочками бумаги, — все они заполнены маленькими каракулями и стихами, которые Луи пишет в предрассветные часы утра, когда он не может заснуть. Тем не менее, его любимая часть комнаты, как и в спальне Гарри, — это уголок для чтения, где стоит большой плюшевый синий бархатный диванчик с пушистым бордовым одеялом, накинутым на спинку. — Поверить не могу, что у тебя на потолке настоящие звезды, — говорит Стайлс, в удивлении оглядывая их. — Я не очень хорошо сплю, — признается Луи, тоже поднимая взгляд. — В большинстве случаев я просто лежу в кровати и смотрю на звезды. Считаю их. Каким-то образом это успокаивает меня. — Ты всегда спишь, когда ты со мной, — говорит Гарри, нахмурившись, когда он смотрит на старшего. — Да, ну, — тихо говорит он, сокращая небольшое расстояние между ними и покрывая нежными поцелуями участок кожи, обнаженный расстегнутой рубашкой парня, он высовывает язык, чтобы попробовать его на вкус. Кудрявый вздрагивает, и его пальцы пробегают по волосам у основания шеи Луи. Шатен смотрит на него и видит, как звезды пляшут в его зеленых глазах, пока он скользит руками вниз по груди, расстегивая одну пуговицу за другой. — Думаю, ты исключение на каждое мое правило, Гарри. Приподнявшись на цыпочки и яростно целуя его, Луи мягко подталкивает парня к краю стола. Стайлс стонет, поглаживая ладонями задницу мужчины, и его язык проскальзывает в рот старшего. Доктор вытаскивает рубашку Гарри из джинсов, быстро расстегивает остальные пуговицы и спускает ткань вниз по плечам, оставляя влажные горячие поцелуи вдоль его недавно оголившейся кожи. Он пыхтит от разочарования, пытаясь снять рубашку кудрявого, а Гарри слегка хихикает у его губ, когда он отпускает задницу Луи, чтобы он мог полностью снять рубашку, отбрасывая ее в сторону. — Ох, черт, — ахает Стайлс, когда мужчина находит его сосок, касаясь бугорка дразнящими, легкими прикосновениями. — Больше. Луи с благоговением наблюдает, как парень выгибает спину, толкаясь в него, когда он перекатывает сосок между большим и указательным пальцами, и чувствительная кожа твердеет. Он чувствует, что Гарри становится податливым, поэтому подтягивает его на угол стола и усаживает там. Бедра парня немедленно раздвигаются, и шатен встает между ними, наклоняясь и оставляя поцелуи под его челюстью, когда его пальцы перемещаются к другому соску, так же сжимая его. — Почему на тебе так много одежды? — хнычет Гарри, хлопая одной из подтяжек по его груди, когда он целует основание горла кудрявого. Старший выпрямляется, глядя на него со злой усмешкой, прижимаясь к нему. — Не знаю, — бормочет Луи в ухо парня, закусывая мочку уха, когда он проводит руками вверх и вниз по бедрам кудрявого. — Почему, Хазз? С тихим рычанием Стайлс просовывает руки под подтяжки, стягивая одну, затем другую, и оставляя их свисать вниз по бедрам. Как только он выдергивает рубашку из брюк, шатен вздрагивает, пока парень двигается к пуговицам, ловко расстегивая их. Он засасывает ключицу Луи, и его язык погружается в маленькую ложбинку, созданную ей. Доктор опускает руки, прижимаясь лбом к лбу Гарри, когда он стягивает рубашку, бросая ее на пол. Кудрявый медленно продвигается вперед, пока не оказывается наполовину сидящим на столе, прижимая их обнаженные торсы друг к другу и обвивая руками талию Луи. Старший прижимается бедрами к бедрам парня, пока они жарко целуются, чувствуя, как твердая линия его члена прижимается к нему. От этого у него буквально текут слюнки. — Хаз, — бормочет он в губы Стайлса, сжимая его так, что на них определенно останутся его отпечатки позже. — Можно я отсосу тебе? Гарри прерывисто дышит, отчаянно кивая и оставляя маленькие поцелуи на его скуле. С этими словами Луи падает на колени, проводит руками по сильным бедрам парня, устраивается перед ним и смотрит на него сквозь ресницы. — Господи, — ругается кудрявый, хватаясь за край стола и немного подрагивая, хотя шатен еще не успел даже толком притронуться к его члену. — Я Луи, — подмигивает он. — Плохие парни называют меня Доктор. Он проводит носом по основанию члена Гарри через его джинсы, пока он возится с ремнем. Руки Стайлса поднимаются, чтобы помочь ему, но Луи легко отталкивает их в сторону, легонько ударяя по ним. Он наконец-то справляется с застежкой, вытягивая ремень из петлей и слегка задевая им бедро парня, когда он отбрасывает его в сторону. Гарри ахает, и его руки тут же зарываются в волосах Доктора. — Прости, — бормочет Луи, целуя его член через джинсы, когда он подбирается к пуговице. — Нет, нет, блять, — стонет он. — Мне понравилось. Шатен останавливается, приподнимая бровь и оглядываясь на Гарри, щеки которого покрылись румянцем. — Отложим это на потом, — говорит Доктор, расстегивая пуговицу и ширинку, стягивая брюки вместе с бельем до середины бедра, чтобы наконец-то, наконец-то, освободить его эрекцию. Луи выдыхает, обернув орган ладонью и медленно облизывая головку, пробуя на вкус естественную смазку: — Блять, ты такой прекрасный. Самый красивый из всех, что я видел. — Лу, — хнычет Гарри, когда мужчина проводит языком под уздечкой, немного подразнивая маленький комок нервов там. — Блять, хватит дразниться. Луи фыркает, проскальзывая губами по головке, и полностью берет орган в рот. Стайлс горячо и тяжело ощущается у него на языке, когда он опускается еще ниже, принимая его столько, сколько может, одной рукой накрывая основание. Он медленно поднимает голову, обводя языком нижнюю сторону и толстую вену. — Боже, ты так хорош на вкус, — одобрительно вздыхает шатен, отрываясь и вытирая рот. — Господи Боже мой, Хазз. Когда Гарри стонет, Луи снова опускается, одной рукой сжимая бедро парня, принимая его член еще глубже, пока головка не упирается в заднюю стенку его горла. — Блять, блять, блять, — скулит кудрявый, когда старший делает движения вверх и вниз, задавая ритм. — Так хорошо, детка. Боже, просто посмотри на себя, черт возьми. Доктор стонет, когда Стайлс проходится пальцами по его щеке, надавливая на нее и чувствуя, как свой собственный член двигается во рту мужчины. Его забытая эрекция начинает побаливать, так что Луи сжимает свою собственную промежность, чтобы немного снять напряжение, прежде чем он останавливается, втягивая щеки и лаская кудрявого еще больше. Резко вдыхая через нос Луи поднимает взгляд на Гарри, поглаживая его бедро, пока они смотрят друг на друга. — О мой Бог, — стонет Стайлс, немного подаваясь вперед. — Да? Доктор кивает, поднимая руки, чтобы ухватиться за край стола для поддержки, обхватывая губами орган. Гарри нежно покачивает бедрами, трахая мокрый рот мужчины. — Блять, — скулит кудрявый, толкаясь чуть сильнее. — Луи, твой рот, черт. Парень обводит руками стол, сбрасывая некоторые книги и тетради на пол. Луи ухмыляется ему, по крайне мере пытается ухмыльнуться, учитывая тот факт, что его рот заполнен членом младшего. — Прости, — хрипит Гарри, его бедра вздрагивают, когда он опускает взгляд на мужчину. — Я уберу это. Этот нелепый, красивый, невозможный мальчик. Луи хочет остаться с ним навсегда. Луи хмыкает вокруг члена Стайлса, и слезы собираются в уголках его глаз, когда парень толкается вперед и назад, его руки поглаживают волосы Доктора, похвалы слетают с его губ. Шатен обводит его языком, и Гарри ругается, внезапно вырываясь из его рта. Луи судорожно хватает ртом воздух, потирая челюсть, которая уже начала болеть. — Ты в порядке, милый? — спрашивает он, его большие пальцы успокаивающе поглаживают его тазовые косточки. — Да, да, — пытается отдышаться Гарри, откидывая волосы назад. Он протягивает руку Луи, помогая ему подняться на ноги. Он целует его, проталкивая язык в рот старшего, пробуя его на вкус. — Черт, да, все восхитительно, я просто… если мы продолжим, то я кончу, а я пока не хочу это заканчивать. — Как ты хочешь кончить, Гарри? — спрашивает Луи, целуя его шею. — Хочу, чтобы ты трахнул меня, — стонет он, расстегивая пуговицу его штанов и спуская ширинку, обхватывая член Доктора через мягкую хлопковую ткань его боксеров. — Пожалуйста, трахни меня. — Господи, — восклицает шатен, когда Стайлс начинает дрочить ему, и его нетронутый член внезапно кричит о внимании. — Да, да, да, хочу трахнуть тебя, детка. Гарри быстро целует его, прежде чем немного оттолкнуть Луи, стягивая с себя ботинки и носки и отбрасывая их в сторону, снимая джинсы и трусы до конца. Глаза Доктора, кажется, вот-вот вылезут из орбит, когда он смотрит на парня во всей своей нагой красе. — Раздевайся, — командует кудрявый, отчаянно стягивая штаны по его бедрам. — Давай же, Лу. Он подчиняется, быстро избавляя себя от оставшейся одежды, чуть ли не спотыкаясь об одну из спущенных подтяжек. — Боже, — вздыхает Гарри, проводя рукой по заднице Луи, когда тот тоже полностью разделся. — Ты такой чертовски подтянутый, Лу, так сильно хочу тебя. — Ты можешь получить меня, — мурлычет он в его плечо, засасывая и покусывая кожу на нем. — Ты можешь получить от меня все, что угодно. Доктор начинает направлять его к кровати, но Стайлс останавливает его, направляя к диванчику. — Нет, — низко говорит Гарри, подталкивая Луи к дивану, нежный бархат мягко касается его голой задницы. — Хочу объездить тебя здесь. Шатен зажмуривается, и сдавленный стон срывается с губ, когда его член дергается между ног. Он очень беспокоится, что при одной только мысли об этом может кончить на месте. — Боже мой, Гарри, — стонет он, смотря на него затуманенным взглядом. — Ты убьешь меня. — Но это будет лучшая смерть, не так ли? — дерзко улыбается Гарри. — Где смазка? — Верхний ящик тумбочки, — отвечает Луи, надрачивая себе и наблюдая за тем, как парень бежит к тумбочке, его член непристойно подпрыгивает между ног. Он выдвигает ящик и роется в нем в поисках бутылки. — Что насчет презервативов? — спрашивает кудрявый, радостно поднимая бутылочку. — Нам они не нужны, — стонет Доктор, продолжая лениво ласкать себя. — Что? — спрашивает Гарри, оглядываясь на него, его глаза внезапно расширяются. Луи делает глубокий вдох, заставляя себя сконцентрироваться и убрать руку со своего члена. — Я имею в виду, я могу найти их прямо сейчас, если так тебе будет комфортнее- — У меня в комнате есть несколько, — мягко перебивает Стайлс. — Но… но я чист. Ты? — Другая биология, помнишь? Даже если мы- я имею в виду я тоже, но даже если бы я не был чист, они бы нам не понадобились- черт, Гарри, прости, мы должны были поговорить об этом раньше, прости, как я сказал, я пойду- — Но я не хочу, чтобы ты их брал, — решительно говорит Гарри, в его глазах закипает жар, когда он идет обратно к диванчику. — Ты хочешь взять их? Луи тяжело сглатывает, его взгляд скользит по гибкому телу парня, когда он кидает бутылочку смазки у его бедра. — Нет, не хочу, — отвечает он, не сводя глаз с разгоряченного взгляда кудрявого. — Тогда хорошо, — говорит Стайлс, забираясь на колени мужчины, устраиваясь поудобнее и обвивая руками шею Доктора. Луи смотрит на него, слегка ерзая, когда ему становится комфортнее, и его руки сжимают его очаровательно мягкие бедра. — Хорошо, — шепчет он, касаясь его губ своими. Гарри немного скулит, углубляя поцелуй, его язык проникает в рот старшего, когда он покачивается на нем, его член касается пресса мужчины. Сначала они целуются медленно и чувственно, кудрявый потягивается к их членам и ласкает их своей большой рукой, возвращая их обоих к полной твердости в мгновение ока. — Черт, — снова выдыхает Луи ему в губы, его взгляд опускается вниз, наблюдая за тем, как парень дрочит им. — Черт, так хорошо. — Да? — спрашивает он, смотря ему в глаза, пока он двигает ладонью, качая бедрами вперед в то же время. — Боже, да, — подтверждает Доктор, снова целуя его. Вскоре они снова начинают тяжело дышать, их поцелуи грязные и наполненные намерением, когда Гарри начинает сильнее тереться о его колени. Старший шарит вокруг в поисках бутылочки смазки, хватая ее и поднимая, когда находит там, где парень бросил её на диване. — Можно? — спрашивает Луи, открывая флакон. — Пожалуйста, — пыхтит Стайлс ему в рот, немного приподнимаясь на коленях, чтобы дать ему больший доступ. — Черт, пожалуйста, детка. Он покрывает пальцы скользким гелем, снова бросает тюбик и тянется к Гарри. Он просовывает палец между половинками, нащупывая тугую сморщенную кожу его дырочки. Он размазывает смазку вокруг входа, дразня его, слегка надавливая, не совсем погружаясь внутрь, чувствуя, как мышцы трепещут под его прикосновением. — Черт подери, Луи, — стонет кудрявый, немного опускаясь, заставляя палец мужчины войти до первой фаланги. — Хватит, блять, дразниться, Боже. Доктор ухмыляется, посасывая нижнюю губу Гарри между зубами, когда он начинает двигать пальцем внутрь и наружу. — Такой властный, — говорит он, прищелкивая языком, когда парень снова прижимается к нему. — Еще один, — командует Стайлс через какое-то время, играя с сосками мужчины, сжимая и скручивая их до тех пор, когда они не становятся твердыми и чувствительными. — О Боже, — стонет Луи, проталкивая второй палец, немного разводя их, чтобы растянуть его. — Продолжай, детка, черт. — Да, — выдыхает Гарри, когда старший начинает сильнее трахать его пальцами, его бедра двигаются в такт с рукой мужчины. Он опускается вниз, оставляя засос на шее шатена. Когда кудрявый сильно сжимает оба соска, боль посылает шипящий толчок через его позвоночник, пятно естественной смазки размазывается по бедру парня. Луи сгибает пальцы в дырочке Стайлса, пытаясь найти тот заветный комочек. Он понимает, что нашел его, когда Гарри сжимается вокруг его пальцев, громко ругаясь. — Здесь? — самовлюбленно спрашивает он, снова толкаясь в точку. — О мой Бог, — стонет кудрявый, покачивая бедрами. — Да, вот здесь, блять, Лу. Гарри откидывает голову назад, объезжая пальцы шатена, пот стекает по его горлу, и капли блестят в звездном свете. — Я готов, — со стоном объявляет Стайлс, потягиваясь за бутылочкой смазки. — Уверен? — спрашивает Луи, слизывая одну из каплей пота с его горла, когда он снова разводит пальцы. — Не хочу, чтобы тебе было больно. — Нет, Боже, да, я готов, — отвечает кудрявый, наливая смазку себе на ладонь и обильно смазывая член мужчины, Доктор шипит от внезапного контакта. — Хочу почувствовать тебя. Гарри приподнимается на коленях, слегка толкая Луи на спинку дивана, когда тот встает. Шатен с благоговейным трепетом наблюдает, как Стайлс хватает его член, выравнивая его со своей ожидающей дырочкой. Он немного покачивается, потирая головку взад и вперед о нее, прежде чем медленно опуститься вниз. — Ох, черт, — стонет Луи, откидывая голову на подушки, в прямом и переносном смысле видя звезды, когда его член поглощается тугим, влажным жаром Стайлса. — Такой большой, — вздыхает Гарри, немного двигаясь. Он медленно продолжает опускаться, и Доктор поддерживает его за бедра, направляя его. — Твою мать. Старший буквально заставляет себя не шевелиться, когда парень трахает себя у него на коленях. — Ты в порядке? — спрашивает Луи, приподнимаясь и немного нахмуриваясь, в то время как он проводит большим пальцем по нижней губе Стайлса. — Да, — выдыхает Гарри, опуская голову на плечо мужчины, как только наконец-то полностью усаживается. Он облизывает его ключицу, немного покачивая бедрами. — Идеально. Старший обхватывает лицо парня ладонью, подтягивая его к себе, чтобы он мог посмотреть на него. Зрачки у него настолько расширены, что Луи почти не видит в них его привычной зелени. — Ты идеален, — шепчет шатен, соединяя их губы. Гарри хнычет, приподнимаясь на члене Луи и медленно опускаясь на него снова. — Могу почувствовать тебя везде, — бормочет он, выводя восьмерки бедрами. — Господи. — Знаю, — задыхается шатен, когда Стайлс начинает двигаться быстрее, медленно выстраивая ритм, когда он начинает качаться на члене мужчины. Луи обнимает кудрявого за талию, крепко прижимая их друг к другу, когда Гарри двигается, его собственный член зажат между их телами. Он водит ногтями вверх и вниз по спине Гарри, целуя его шею и плечи. — Блять! — вскрикивает он, после того как Луи немного толкается вперед, чтобы он мог наклониться и захватить его пухлый сосок зубами. Новый ракурс заставляет старшего погрузиться глубже, и головка его члена задевает простату Стайлса каждый раз, когда он опускается на него. — Лу, детка, о Боже! Прямо здесь! — Да, Хаз, — подбадривает Доктор, твердо поднимая ноги на диванчик, чтобы ему было удобнее следовать энергичным отскокам Гарри своими сильными толчками. Он слизывает пот, который начинает собираться у его горла. — Позволь мне послушать тебя, детка. Ты звучишь так красиво. Стайлс скулит, набирая темп, просто беря от него все, что он хочет. Единственное, что Луи может сделать, это просто держать его за бедра и позволить ему сделать это. Шатен чувствует, как он приближается к краю, удовольствие растет в его паху, когда кудрявый объезжает его, как будто они трахались так сотни раз прежде. Он тянется к бутылочке со смазкой, все еще крепко прижимаясь к Гарри одной рукой, сдерживая его движения. Он неуклюже капает немного на ладонь и отбрасывает бутылку в сторону, слыша, как она падает на пол. Целуя любую часть Гарри, до которой он может дотянуться, старший тянется между ними к его члену, надрачивая ему в быстром темпе, приближая его намного ближе к краю. — Давай, милый, — бормочет Луи, глядя в затуманенные глаза Гарри. — Ты такой красивый, когда кончаешь. Хочу увидеть тебя. — Ты… первый, — говорит Стайлс сквозь стиснутые зубы, удваивая свои усилия и сжимая пульсирующий член Луи, его мощные бедра подрагивают от напряжения. — В прошлый раз я тебя не видел. Ну же, Лу. Шатен стонет, его яйца напрягаются. Кудрявый целует его, отбрасывая челку в сторону, и прижимается губами к его уху. — Кончи для меня, Доктор. Что-то внутри Луи щелкает, и с последним толчком в тугой жар Гарри он кончает так сильно, что ему кажется, что он немного теряет сознание, его зрение полностью затуманивается, когда он выкрикивает имя парня. Слабое золотое сияние мерцает на его коже, когда он пульсирует внутри Гарри, и волны удовольствия накатывают его снова и снова. — Твою мать, — выдыхает Стайлс, его глаза расширяются, когда он наблюдает за ним. Луи каким-то образом находит в себе силы продолжать дрочить парню, умело скручивая ладонь, пока кудрявый тоже подходит к краю, изливаясь на живот и грудь старшего. Они прижимаются друг к другу, зеленоглазый обнимает Доктора, пытаясь отдышаться и успокаивающе целует его по всей линии волос. — Ты в порядке, детка? — через какое-то время мурлычет Гарри, поглаживая ладонями его спину. — Ты дрожишь. — Да. Все чертовски восхитительно, — с улыбкой бормочет он ему в шею. — Ты восхитительный. Мы восхитительные. Стайлс хихикает, осторожно отодвигаясь назад и приподнимаясь с члена Луи, оба они стонут от потери. Доктор опускает пальцы между половинками задницы парня, прижимаясь к его пухлой дырочке и улыбаясь, когда он чувствует, как из нее вытекает немного спермы. Гарри приоткрывает губы, высовывает язык и выжидающе смотрит на мужчину. — Боже, — шепчет Луи, поднося палец ко рту парня, и стонет, когда тот сосет его, пока он не становится чистым. — Хазза. Гарри ухмыляется ему, слезает с колен и неторопливо идет в ванную. Сердца все еще колотятся в груди, и Доктор обессиленно откидывается на подушки, поворачиваясь так, чтобы полностью откинуться на диван. Кудрявый быстро возвращается, неся влажное полотенце. Он проводит им по животу Луи и его обмякшему члену, очищая его. Старший вздыхает, его глаза закрываются под нежным прикосновением Гарри, его сердца сжимаются, когда чувство заботы и, возможно, даже любви переполняет его. Движения парня замедляются, и Луи открывает глаза, улыбаясь, когда видит, что Стайлс слегка хмурится, оглядываясь в поисках места, куда бы положить испачканную тряпку. — Просто кинь на пол, — бормочет шатен. — Разберемся с этим позже, просто иди сюда и обними меня. Гарри повинуется, отбрасывая фланель, когда Луи двигается, освобождая место для парня, чтобы прижаться к нему. Кудрявый хватает мягкий бордовый плед со спинки дивана, набрасывает его на них и прижимается к мужчине, положив голову ему на грудь. Старший радостно хмыкает, проводя пальцами по потным кудрям Стайлса и целуя его в макушку. — Что… что произошло? — спрашивает Гарри через несколько мгновений, глядя на него, когда он проводит пальцами по редким волосам на груди Луи. — Это золотое сияние? Это было… самым красивым, что я когда-либо видел. — Немного регенерационной энергии, — отвечает он, нежно разглаживая спутанный локон. — Серьезно? — Да, — улыбается шатен. — Ты же знаешь, что иногда оргазм называют ‘la petite mort’? — Маленькая смерть, — переводит Гарри, его глаза расширяются. — Твою мать. — Я слышал, что такое случается с галлифрейцами, — размышляет Луи, деликатно поглаживая плечо парня. — Просто со мной такого раньше не было. Не ожидал этого. — Боже, с тобой все хорошо? — Все замечательно, милый, — удовлетворенно вздыхает Доктор, крепче прижимая Гарри к себе. — Просто нужно немного передохнуть, и я буду в порядке. — Хочешь переместиться на кровать? — спрашивает Стайлс, утыкаясь носом в его грудь. — Твою мать, поверить не могу, что мы даже до постели не добрались, — говорит Луи, глядя на кровать с балдахином. — В следующий раз, — бормочет кудрявый, похлопывая его по груди, пока его глаза начинают закрываться. — О да, — смеется старший. — Определенно. И все в порядке. Это буквально… мое любимое место в комнате. Теперь я обожаю его еще больше. — Я захотел, чтобы ты трахнул меня на этом диване как только увидел его, — ухмыляется Гарри ему в грудь. Луи смеется, оставляя поцелуй у него на макушке. — Я знаю одну планету, которая типа… как огромное СПА, — через какое-то время говорит Доктор. — Горячие источники, грязевые ванны, массаж, все такое. Хочешь пойти туда после сна? Устроим день-спа? — Боже, да, — стонет Гарри. — Звучит замечательно. — Хорошо, — говорит он, еще раз целуя парня в волосы. — Это свидание. Стайлс на самом деле засыпает раньше, чем успевает ответить, его дыхание становится глубоким и ровным, сопя на голой груди. Луи смотрит на свой зачарованный потолок, смотрит на звезды и вздыхает, нежно проводя пальцами по кремовой коже кудрявого. Он знает, что это не может продолжаться долго, все, что он когда-либо испытывал с людьми за последние тысячи лет, говорит ему об этом. Однако впервые за свою очень долгую жизнь Луи решает, что не собирается сосредотачиваться на неизбежном конце. Не тогда, когда Гарри в его объятиях, мирно спит, готовый к их следующему совместному приключению, как только он проснется. Да, возможно, это не продлится долго. Но его последняя мысль, прежде чем он погрузится в мирное забытье, — это то, что, черт возьми, ему потребовалось так много времени, чтобы наконец найти Гарри. Он провел достаточно времени, держа его на расстоянии вытянутой руки. На этот раз он будет наслаждаться им столько, сколько посчастливится.