********
Лиам вздыхает, откидываясь на спинку стула, и смотрит на карманные часы. У них еще достаточно времени, чтобы успеть в «Савой», но эта неожиданная остановка в тюрьме определенно заняла больше времени, чем ожидалось. Гримшоу действительно будет им должен за это, особенно если из-за этого они пропустят бронирование, которого Лиам ждал целую вечность. Наконец, он видит, как Зейн выходит из тюремных дверей, останавливаясь на верхней ступеньке лестницы, чтобы поправить вуаль, закрывающую его лицо. Эта проклятая вуаль, которую Лиам терпеть не может, всегда закрывает самое красивое лицо, которое он когда-либо видел, из-за тонких нравов предубежденного населения. Несмотря на свою ненависть к вуали и потребность в ней, Пейн улыбается при виде приближающегося мужа, его внутренности делают легкое сальто, как это всегда бывает, даже после всего того времени, что они были вместе. Однако его улыбка быстро сменяется хмурым взглядом, когда он замечает напряженную позу Зейна, его руки сжаты в кулаки. Почему-то, Лиам думает, сегодня они все-таки не успеют к забронированному времени в «Савое». — Дорогой? — спрашивает он, как только Зейн достигает того места, где припаркована карета. — Все в порядке? — Мне так жаль, любовь моя, — огорченно говорит Малик, его ладонь накрывает поясницу мужа, когда он направляет его обратно в карету. — Нам придется перенести ресторан на потом. — Да, я догадался, — отвечает Лиам, открывая дверь и забираясь внутрь, Зейн следует за ним. — Что там произошло? С кем ты встречался? — С Ксандером Ритцем. Он утверждал, что у него есть информация, которая может отменить его казнь, — отвечает Зейн, подавая сигнал водителю и устраиваясь рядом с мужем, когда карета начинает движение. Он поднимает свою черную вуаль, укладывая ее на верхушке шляпы. — Ксандер Ритц? Серьезно? — пораженно спрашивает парень. — После всего, через что мы прошли, чтобы поймать его? Не может быть ничего такого- — Ну. — Ты не можешь говорить серьезно, Зи, — восклицает Лиам. — Мы не можем оставить в живых этого ужасного человека! — Он будет жить, пока я не пойму, что он мне сказал, — строго отвечает Зейн. — Что он вообще мог- — Это насчёт Луи, Лиам, — перебивает Малик, его голос очень серьезен. Лиам резко закрывает рот, его глаза расширяются, когда он смотрит на своего мужа и видит трепет в глазах Зейна. — Ч-что с Луи? — испуганно спрашивает он. — Он в беде? — Лучше я расскажу всем сразу, — отвечает мужчина, переплетая их пальцы. — Нужно будет устроить совещание. Кто-нибудь вообще знает, где черти носят Найла? — Да, он в Ирландии, — тут же отвечает Лиам. Он останавливается, свободной рукой проводя по волосам. — Не могу точно вспомнить в каком он времени, но дома в его дневнике указан полный маршрут его отпуска. У меня также есть данные, как связаться с Гарри. Я полагаю, мы хотим, чтобы он был в этом замешан? Луи дал их мне, когда они были здесь в последний раз. Я просто подумал, что это будет достаточно полезная информация, понимаешь? На всякий случай. Зейн улыбается, оставляя поцелуй на его щеке: — Я говорил, насколько ты прекрасный? — Не сегодня, — отвечает он, немного краснея от простого комплимента. — Ты прекрасен, дорогой, — подтверждает Малик, сжимая его руку. — Когда доберемся до дома, я разошлю приглашения, а ты подготовь свечи и контактную информацию. Хорошо? Время имеет существенное значение. Холмс Чапел, Великобритания. 2018. — Детка, можешь начать взбивать это для меня, пока я подготовлю шоколад? — спрашивает Гарри, кивая в сторону миски с яичными белками и сахаром, пока сам перемешивает желтки в охлажденном шоколаде. — Конечно, — отвечает Луи, спрыгивая с кухонного стола, где он сидел и радостно болтал с Гарри, пока тот работает. — Эмм… как это взбивать? Стайлс смотрит на него, совершенно очарованный Луи, который в замешательстве смотрит на миску. Он фыркает от смеха, откладывая шоколадную смесь для суфле в сторону, как только желтки полностью влились в жидкость, и хватая металлический венчик со столешницы. — Для начала ты должен взять это, — улыбается кудрявый, протягивая его мужчине. — Это выглядит как рука далека, Хазза, — говорит Луи, сморщив нос. — Ты должен понять мое смятение. — Это венчик, доверься мне, — усмехается он, подбираясь к старшему сзади и обвивая его узкую талию руками, притягивая ближе. Он нежно целует кожу, обнаженную его бежево-красной полосатой футболкой, а затем еще раз, проводя носом по линии плеча. — Ну, а что теперь? — прерывисто спрашивает Луи, наклоняя голову в сторону, чтобы дать Гарри больше доступа, прижимаясь к нему. — Теперь взбивай, — улыбается Стайлс в его кожу, когда он переплетает их пальцы на рукоятке венчика. — Вот так. Он направляет руку Доктора круговыми движениями, взбивая венчиком яичные белки и сахар, сначала медленно, но постепенно набирая скорость, когда мужчине становится более комфортно. — Смотри! — улыбается он. — Я взбиваю, Хазз! — Да, взбиваешь, — отвечает Гарри, оставляя поцелуй на его челюсти, когда он освобождает свою руку, будучи уверенным, что шатен все понял. — Как долго это нужно делать? — спрашивает Луи. — Три-пять минут. Взбивай, пока не станет похоже на… консистенцию крема для бритья. — Знаешь, — говорит Доктор, сужая глаза и морщась, от чего он становится похож на злого ежика. — Мне кажется ты обманул меня, чтобы заставить делать какую-то грязную работу, Хазз. У меня уже болит рука! Гарри издает смешок: — Во многих рецептах написано взбивать электрическим миксером, но в рецепте суфле моей мамы написано, что лучше делать это вручную. — Ты всегда так говоришь, — ворчит Луи, меняя руки. — Суфле твоей мамы. Разве оно не должно стать твоим суфле теперь? Ты же его готовишь. — Ах, ну видишь ли, — возражает Гарри, щелкая мужчину по носу и оставляя на нем несколько крупинок сахара. Он возвращается к миске с шоколадом, помешивая его еще пару раз. — Как всегда говорила моя мама: «Суфле — это не суфле. Суфле — это рецепт». Ингредиенты, которые составляют суфле, понимаешь? Конечно, каждый раз оно может выходить немного по разному, но рецепт всегда оставляет суфле таким же. — «Выходит немного по-разному» — это просто код для «ты никогда не мог сделать это правильно», Гарри? — невинно спрашивает Луи с хитрой ухмылкой на лице. — Эй! — восклицает Стайлс, швыряя в лицо Луи немного остывшего шоколада. Шоколад попадает на острую скулу шатена, и он издает оскорбленный вопль, держа в руке венчик, полный жестких яичных белков, готовясь нанести ответный удар. — Нет, нет, нет! — умоляет Гарри, поднимая руки. — Если мы потратим это, то это испортит суфле! — Это не будет как-то отличаться от других разов, не думаешь, милый? — дразнится Доктор. — Но что, если сегодня наступил именно тот день, когда у меня все выйдет? Что, если сегодня я наконец-то смогу называть себя парнем с суфле? Луи опускает венчик обратно в миску, делая такое лицо, которое означает, что Гарри только что сказал что-то, что говорила другая его версия из прошлого (будущего? Он все еще этого не понимает). — Лу? — осторожно спрашивает он. Доктор делает глубокий вдох, его слегка испуганное выражение сменяется нежной улыбкой, когда его глаза блуждают по лицу Гарри. Кудрявый откладывает шоколад в сторону, сокращая расстояние между ними. — Я называл его так, — мягко говорит Луи, заправляя кудряшку за ухо парня. — Лейтенанта Стайлса, до того, как узнал его имя. Я называл его Мальчик с суфле. Ему тоже нравилось готовить суфле. У него даже был твой талант их портить. — Эй, — растягивает слово Гарри, его руки сжимают бедра старшего, когда он наклоняется, чтобы поцеловать его скулу. Богатый темный шоколад горько-сладкий на его языке, когда он целует его. — Тебе нравятся мои суфле. — Я люблю твои суфле, — бормочет он. У кудрявого перехватывает дыхание. Они еще не говорили это, и Гарри знает, что Луи не говорил этого, не совсем, но в то же время он не может не думать, что это способ старшего сказать это, не говоря этого прямо сейчас, и он чувствует, что его сердце вот-вот разорвется на части. Он влюблен в Луи, он знает, что влюблен, он, вероятно, был влюблен в него с того самого момента, как тот стоял у дома Джеммы, охраняя его и болтая о сборке квадроцикла. Он отчаянно хочет сказать ему, он чувствует, что это может быть подходящий момент. Эти слова вертятся у него на языке, когда губы шатена находят его, захватывая их в сладком, шоколадном поцелуе. Луи хмыкает, дразня (всегда дразнится) его языком, чтобы попробовать шоколад на губах парня. Стайлс вздыхает, его губы приоткрываются, позволяя языку старшего проникнуть внутрь, когда он щелкает одной из бежевых подтяжек на его груди. Луи тихо скулит, приподнимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его глубже, запутываясь пальцами в кудрях Гарри и дергая за них. Кудрявый стонет, его руки скользят вниз, чтобы сжать идеальную, круглую задницу мужчины. Он уже собирался поднять его на кухонную стойку, когда задняя дверь дома захлопнулась. — Эй! — вскрикивает Джемма. — Я не отпрашивалась с работы, для того, чтобы быть третьей лишней, пока вы бросаетесь друг на друга весь день! Меня не было двадцать минут, у вас что вообще нет никакого самоконтроля? Гарри и Луи неохотно расстаются, но не раньше, чем Луи оставляет еще один поцелуй на губах кудрявого, отстраняясь и подмигивая ему. — На самом деле, Джем, — говорит шатен с озорной улыбкой. — Ты не хочешь знать, на чем бы ты нас застукала, если бы у нас не было самоконтроля. Так что ты должна быть благодарна. — Луи, о мой Бог, — бормочет парень, его щеки густо краснеют, когда он поднимает миску с белками, осторожно перемещая их в основу шоколадного суфле. — Слушай меня, инопланетный мальчик, — дразняще угрожает Джемма, положив пакеты с едой из индийского ресторанчика на стол. — Я знаю, что ты древнее, все такое могущественное существо, но я все еще могу прикончить тебя. Не провоцируй меня. — Возьму на заметку, землянка, — улыбается Луи, помогая ей распаковать их обед. — Ты страшнее любого далека или киберчеловека, с которыми я когда-либо встречался, это точно. — И не забывай об этом, — кивает она, отодвигая небольшую стопку конвертов к концу стола. — Хазз, я забрала твою почту. — Спасибо, — отвечает Гарри, наливая смесь в керамическую форму для выпечки и ставя ее в духовку. Он открывает дверцу и засовывает будущее блюдо внутрь, устанавливая таймер. — Бог знает что там. Стайлс поднимает небольшую стопку, разбирая счета и другую макулатуру, накопившуюся за время его путешествий, мысленно поздравляя себя с тем, что все его счета уже автоматически оплачиваются. — Так куда мы отправимся сегодня, парни? — спрашивает Джемма, отрывая кусочек индийской лепешки. — Что? — удивленно спрашивает Гарри, поднимая взгляд на нее. — Ну, дети будут в школе еще несколько часов, — отвечает она с хитрой ухмылкой. — Так что я подумала, почему бы и нет? Разве я не заслуживаю быстрой поездки в ТАРДИС? — Это может быть больше, чем быстрая поездка, — заключает Луи, открывая контейнер с курицей «Тикка Масала», ее аромат тут же начинает заполнять комнату. — Как я говорил Гарри, когда мы только встретились, весь смысл машины времени в том, что мы можем отправиться куда угодно, и я все еще могу вернуть тебя в тот же момент, как ты ушла. Так что вопрос в том, куда ты хочешь поехать? — Знаю, это возможно звучит глупо для тебя, я имею в виду, тебе тысяча лет, — начинает Джемма, покусывая внутреннюю сторону щеки. — На самом деле, — перебивает Гарри, опуская стопку конвертов. — Ему тысяча и девяносто девять. Скоро день рождения, правда, Лу? — Тихо, — говорит Луи, тыкая его в ребра. — Я выгляжу ни старше пятисот. — Не знаю, — дразнит кудрявый, щекоча его виски. — Я вижу, как начинают появляться все эти маленькие седые волоски, Луи, ты не сможешь их скрыть. — У меня их нет! — протестует он, его рука нервно устремляется к волосам. — Возьми свои слова обратно! — О мой Бог, — стонет Джемма, закрывая лицо ладонями. — Не важно, не думаю, что я смогу путешествовать с вами двумя, это слишком отвратительно. — Прости, прости, — улыбается Луи. — Мы будем хорошо себя вести. Обещаю. Продолжай. Куда ты хочешь поехать, Джем? Девушка морщит нос, очевидно пытаясь сформулировать свой ответ: — Я просто хочу прогуляться по луне. Это глупо, когда мы можем поехать буквально куда-угодно? — Это не глупо, — уверяет Доктор. — Ваша луна крутая. Примерно через тысячу лет она будет полностью населена. Там есть этот потрясающий коктейль-бар… Гарри перестает вслушиваться в разговор, снова берет почту и хмуро смотрит на толстое письмо, на котором причудливым каллиграфическим почерком написаны его имя и адрес. Он переворачивает конверт, видит красную восковую печать на клапане и слова «Открой, когда будешь один», написанные внизу тем же почерком. Он закусывает губу и бредёт к двери. — Хазз? — спрашивает Луи. — Ты куда? — Оу, — растерянно отвечает он. — Я… эм… просто схожу в ванную, чтобы умыться. Сейчас приду. — Поторопись, — говорит Джемма, накладывая немного курицы себе на тарелку. — Еда остывает. — Конечно, — отвечает Гарри. — Проследите за суфле, хорошо? Джемма и Луи кивают, немедленно возвращаясь к разговору о коктейлях на Луне. В любое другое время он был бы вне себя от того, как Луи хорошо ладит с его сестрой, но он слишком сосредоточен на таинственном письме в своей руке, внезапное предчувствие заставляет его желудок сжаться. Он направляется не в туалет, а в свою спальню, тихо закрыв за собой дверь. Слегка дрожащими руками Гарри срывает печать с конверта и, нахмурившись, вытаскивает толстое письмо цвета слоновой кости. Мой дорогой Гарри, После твоего последнего визита Луи доверил Лиаму твои контактные данные, если нам понадобится связаться с тобой на случай крайней необходимости. Боюсь, она настала, и мне срочно нужно поговорить с тобой. Надеюсь это письмо попало к тебе, как и планировалось — двадцать восьмого сентября, 2018 года. Мы просим тебя поприсутствовать на нашем собрании. — Собрании? — вслух поражается Гарри. — Как, черт возьми? Обычно мы посылаем свечу, которая высвобождает снотворное, вызывающее состояние транса, и позволяет нам напрямую общаться на протяжении многих лет. Однако из-за срочности дела я взял на себя смелость вложить снотворное в материал бумаги, которую ты сейчас держишь. Я приношу свои извинения за грубость, но ты все поймешь, когда появишься. Скоро увидимся. Самые теплые пожелания, Зейн. Он падает на пол, и у него темнеет перед глазами, прежде чем он понимает, что произошло.********
Гарри, вздрогнув, приходит в себя и садится на богато украшенный стул с высокой спинкой, стоящий за квадратным столом с замысловатым паркетным узором посередине. Зейн и Лиам сидят напротив него, щенячьи глаза Лиама загораются, а на губах Зейна появляется веселая ухмылка. — Так хорошо, что ты присоединился к нам, Гарри, — мягко говорит Малик, потянувшись за чайником. — Чай? — Какого хуя, Зейн? — восклицает Стайлс, оглядывая комнату. Это похоже на какой-то японский чайный домик, с потолка свисают бумажные фонарики, пахнет ладаном, в воздухе витает легкий туман, делая всю атмосферу туманной и призрачной. — Где я, черт возьми? — Тебе нравится? — спрашивает он. — Раньше совещательный зал выглядел, как Тадж Махал, но это мне наскучило. Это место взято из одного из моих любимых воспоминаний о путешествиях в Азию. Я провел много времени в медитативном ретрите в Японии. Чай превосходный, не хочешь? Это успокоит твои нервы. — К-конечно, — заикается Гарри, принимая круглую чашку без ручки и делая осторожный глоток. Зейн прав, чай превосходен, но он не заставляет его чувствовать себя более сосредоточенным или находящимся в дзене, или как там еще, черт возьми, он должен себя чувствовать. — Но серьезно, Зейн, что происходит? Где я? — Там же, где и был, — сияет Лиам, у его глаз появляются морщинки. — Только спишь. Гениально, правда? — Путешествие во времени возможно и во сне, — легко отвечает Малик. — Но почему- — Мы еще кое-кого ждем, — перебивает Зейн, поднимая ладонь. — Я лучше объясню всем сразу- Громкий треск раздается в комнате, и Найл внезапно появляется в пустом кресле слева от Гарри, клуб дыма рассеивается вокруг него. — Ох, это должно того стоить, парни, — ворчит он, потирая щеку. — Я был в пабе с молодым Боно. [прим. переводчика: Боно — ирландский музыкант] — Не знаю, кто это, но приношу извинения за то, что прерываю твой отпуск, Найл, — заключает мужчина. — Обещаю, это важно. Чай? — Ох, вау, чай, — сухо говорит блондин, принимая пустую кружку, когда Лиам протягивает ему чайник. — Да, пожалуйста, спасибо, чай, идеально. Хоран щелкает пальцами, и чайник превращается в бутылку виски, а чашка в хрустальный стакан. — Как ты это сделал? — ахает Гарри. — Бесстыдно, — отвечает Найл и подмигивает, наполняя свой стакан. — Рад видеть тебя снова, Гарри. Классная футболка. Мне нравится. — Эм, спасибо, мне тоже. Разумеется, — отвечает он, опуская взгляд на свою выцветшую футболку с Бритни Спирс, немного поправляя ее на груди. — Я тоже рад тебя видеть, несмотря на то, что это все пиздецки странно. — Давайте тогда перейдем к делу, хорошо? — спокойно говорит Зейн. — У меня есть срочные новости о Луи. Сердце Стайлса падает в пятки. — Я встретил-, — начинает Зейн. — Подожди, — перебивает Гарри, поднимая руку. — Если это касается Луи, то почему его нет здесь? Мы были вместе, он на кухне с моей сестрой. — Все сложно, — терпеливо объясняет он. — Если ты позволишь мне- — Я просто хочу сказать, что мне очень некомфортно находиться здесь без Луи, — снова перебивает кудрявый. — И я планирую рассказать ему абсолютно все, о чем мы будем здесь говорить, так что- — На это я и рассчитывал, Гарри, — встревает Зейн. — Просто… дай мне объяснить. Доверься мне, хорошо? Гарри откидывается на спинку стула, скрещивает руки на груди и встречает пристальный янтарный взгляд мужчины. Даже если ему не нравится говорить о Луи за его спиной, он доверяет Зейну. (Как он может этого не делать после того, как тот был рядом с ним в тот ужасный день в Викторианской Англии?) Малик умоляюще смотрит на него, и, наконец, Гарри кивает, давая свое согласие. — Спасибо, Гарри, — говорит он. — Может уже начнем? — нетерпеливо спрашивает Найл. — Что не так с Луи? — Сегодня я спускался в тюрьму, чтобы встретиться с человеком, которого должны отправить на виселицу к концу этой недели, — объясняет Зейн. — Этот человек, Ксандер Ритц, предложил мне это взамен на его жизнь. Зейн машет рукой, и в центре стола появляется голограмма, как будто они на гребаном «Энтерпрайзе» или что-то в этом роде. — Координаты, пространство, время? — спрашивает блондин, нахмурившись. — Это, по словам Ритца, местонахождение величайшей тайны Доктора, — заключает Малик. — А именно? — спрашивает Гарри. — Мы не знаем, — встревает Лиам. — Поэтому это и секрет. — Мы договорились, что между нами больше не будет секретов, — хмурится Гарри. — Я имею в виду, я знаю, что не могу знать о нем все, но я все еще могу спросить Луи. Он расскажет мне, я знаю- — Что еще этот Ритц сказал тебе? — перебивает Найл. — Ты не сможешь убедить меня в том, что просто позволил ему выкупить свою жизнь какими-то случайными координатами, которые могут ничего и не значить вовсе, Зейн. Как он доказал, что это по-настоящему имеет ценность? — Одним словом, — отвечает Зейн. — Ты и твои ебучие тесты с одним словом, Господи, — фыркает Хоран. — Какое слово? — Слово, которое я уже слышал в сочетании с Доктором, — серьезно говорит он. — Трензалор. Кровь отхлынула от лица Найла. Гарри смотрит на него, потом на Зейна, а потом снова на Найла. — Трензалор? — спрашивает он. — Что за Трензалор? — Как именно он описал то, что дал тебе? — спрашивает блондин, его голос напряжен. Внезапно Гарри чувствует, как холодок пробегает по его спине, когда он слышит шепот через плечо. «Среди друзей начнется мор». — Кто-то слышал это? — пискнул Стайлс. — Зейн, ты должен рассказать, что именно он сказал, — настаивает Найл, не обращая внимания на Гарри. Зейн снова машет рукой, координаты исчезают, заменяясь изображением грязного человека с бегающими глазами-бусинками. — У Доктора есть тайна, знаешь, — говорит мужчина. — Только эту он унесет в могилу. И ее раскрыли. — Ты неправильно его понял, — Найл испуганно качает головой. — Что здесь можно неправильно понять? — спорит Малик. «Коль не придет он в Трензалор, »— снова появляется шепот. — Серьезно, кто-нибудь еще это слышит? — спрашивает Гарри более настойчиво. Кудрявый видит, как Лиам дрожит напротив него, оглядывая комнату и прикусывая губу, его лицо становится белым, словно воск. — Зейн, — слабо говорит Лиам. — Зейн, прости, я только что понял, что не закрыл двери. — Все в порядке, милый, — отвечает он, похлопывая его по коленке, но не смотря на него. — Серьезно, Найл, как это можно не правильно понять? Ты явно понимаешь, что это значит, правда? Скажи мне! — Я даже не знаю, могу ли я, — отвечает Хоран. — Но если он правда имеет в виду Трензалор, то Луи в огромной опасности! — Нет, ты не понимаешь, — спорит Лиам, вцепившись в руку мужа. — Я должен был закрыть их до того, как мы вошли в транс! — Зейн! Посмотри на него! — испуганно восклицает Гарри. Лиам начинает сильно дрожать, его лицо полностью бледнеет. — Ли? — зовет Зейн, его янтарные глаза расширяются. — Ли, любовь моя, скажи что-нибудь. — К-кто-то проник в-внутрь, — запинается он, ерзая на стуле, его глаза закрываются. — Кто-то рядом. Я слышу их! — Лиам! — с тревогой вскрикивает Малик, немного встряхивая его. — Лиам, ты в порядке? Внезапно Лиам выпрямляется в кресле, его глаза распахиваются. Он смотрит на мужа, и по его щеке скатывается одинокая слеза. — Прости, милый, — шепчет он. — Мне так, так жаль. Думаю, меня убили. Он откидывается на спинку стула и начинает исчезать. — Лиам! — кричит Зейн, потягиваясь к мужу. Его руки проходят прямо сквозь него, пока Пейн исчезает в пустоту. — Ч-что происходит? — спрашивает Гарри, и слезы ужаса подступают к его глазам от мучительных криков Зейна. — Лиам- — На вас напали! — кричит Найл, подскакивая на ноги. — Ты должен проснуться, Зейн. Просто проснись! Может ты еще сможешь его спасти. Хоран перегибается через стол и сильно бьет Зейна по лицу. Мужчина благодарно улыбается ему, прежде чем исчезнуть. — Здесь какие-то люди, Найл, — кричит Гарри в ужасе, цепляясь за его руку, когда он поднимается. — Ты не слышишь их? Они что-то шепчут! Раздается громкий хлопок и появляется густой клуб дыма, а затем из ниоткуда Найла и Гарри окружает не менее дюжины высоких, вальяжных мужчин в цилиндрах и костюмах. Стайлс яростно моргает и вскрикивает от ужаса, когда понимает, что, хотя они и выглядят как люди, они не могут быть людьми, учитывая то, что на них нет лица, нет видимых глазниц или носов на их пустых белых головах. Единственное человеческое в их лицах — это их ненормально большие черные рты, все из которых искривлены в пугающих ухмылках, демонстрирующих их острые зубы. — Скажите Доктору, скажите Доктору, скажите Доктору, — повторяют люди, приближаясь ближе к ним. — Господи Боже мой, — восклицает Найл, прижимая Гарри ближе к себе, защищая его от их аттак. — Это прямо как- Внезапно над их столом появляется голограмма старика с одутловатым лицом и отвисшим подбородком, зловеще ухмыляющегося. — Ты! — кричит Хоран. — Ты должен быть мертв, ты, дряхлый ублюдок! Что-то щелкает в голове кудрявого: — Это тот, о ком я- — Да, Гарри, это ебаный Саймон Коуэлл! — Скажите Доктору, скажите Доктору, скажите Доктору, — продолжают говорить мужчины, еще больше сужая круг. — Сказать что? — кричит Гарри. — Скажите ему, — хрипит Саймон. — Среди друзей начнется мор, коль не пойдет он в Трензалор. — Он не может, — вопит Найл, падая на колени. — Не говори так! Ты знаешь, что он не может туда пойти! — Найл, — пищит Гарри, опускаясь, чтобы помочь ему. — Найл, почему он- — Гарри, ты должен меня ударить, — хрипит он, хватаясь за живот. — Ты должен разбудить меня, они добрались и до меня в Ирландии. Я чувствую это. Мне нужно проснуться. — Нет! — истерически кричит Стайлс, его сердце колотится в груди. — Боже, Найл, не оставляй меня здесь! Я не знаю, что делать! Как мне проснуться? Я не знаю, что делаю! — Мы сделаем это вместе, — говорит Найл, пытаясь устоять на ногах. — Коуэлл не причинит тебе вреда, Гарри, ты — единственная его связь с Доктором. — Среди друзей начнется мор, коль не пойдет он в Трензалор, — снова бормочет Коуэлл. — Скажите Доктору, скажите Доктору. Его не спасти, — шепчут мужчины, приближаясь к ним. — Скажи ему, — скрипит зубами Найл, хватая Гарри за плечо. — Чтобы он ни при каких обстоятельствах не следовал за нами. Мы справимся сами, обещаю. — Нет, — всхлипывает кудрявый. — Вы не можете! Нам нужно помочь вам! — Теперь, давай же, — восклицает он, поднимая руку. — Просто ударь меня, а я ударю тебя. Раз… два… три. Гарри закрывает глаза и замахивается на Найла. У него темнеет перед глазами, когда ладонь Найла попадает по его щеке.********
Гарри с дрожью просыпается. Он лежит на полу в своей спальне и слышит, как Джемма и Луи смеются в коридоре. Если бы не пощечина Найла и не высыхающие слезы на щеках, Гарри поверил бы, что все это какая-то гребаная галлюцинация. Но он знает, что это не так. Он знает, что все они находятся в очень реальной и непосредственной опасности. Гарри встает на ноги, проводит руками по щекам, а затем стягивает футболку с того места, где она задралась на бедрах. Он быстро проводит руками по волосам, делая глубокий вдох, когда выходит из спальни и направляется обратно на кухню, смех Луи и Джеммы становится все громче. Его сердце замирает, а слова застревают в горле, когда он переступает порог и видит, как они вдвоем толпятся вокруг идеально поднявшегося суфле, делая снимки на телефон Джеммы. Он откашливается. — Ты что в унитаз провалился, братишка? — спрашивает девушка, хватая три ложки. — Чего ты так долго? Ты почти пропустил этот шедевр, потому что мы уже собирались попробовать его. — Гарри, смотри, — восторженно говорит Луи. — Ты сделал это! Ну, мы сделали это, знаешь, ты бы не сделал его без-, — он останавливается, и улыбка сходит с его лица, когда он изучает его. — Хазз? Хазза, что случилось, милый? Стайлс тяжело сглатывает, его руки трясутся: — Джем, — хрипит он. — Джем, я хочу, чтобы ты забрала детей со школы и осталась у мамы на какое-то время. Его сестра встревоженно смотрит на него: — Какого черта происходит, Гарри? — спрашивает она, уже потягиваясь за ключами. — Мои дети в опасности? — Я не… я правда не знаю, — заикается кудрявый. — Можешь просто… довериться мне? Просто останься у мамы. Так мне будет спокойнее. — Гарри? — спрашивает Луи. — Дело в Зейне и Лиаме, — говорит он, встречаясь с встревоженными голубыми глазами. — И Найле. Саймон Коуэлл добрался до них. — Что? — тихо говорит Доктор. — Гарри, что насчет тебя? — обеспокоенно спрашивает Джемма. — Пока мы будем у мамы, возможно в опасности, где будешь ты? — Там, где и должен, — спокойно отвечает он. — С Луи. — Гарри, — спорит девушка. — Ты не можешь просто- — Могу, — решительно говорит Гарри. — И я буду. У меня была эта замечательная, но совершенно обычная жизнь двадцать четыре года, Джем. А потом я встретил Луи, и все изменилось. Я видел все эти вещи, которые он совершал… для меня, для тебя, для нас. Для этой ебаной планеты и для любой другой. И он все это делал один, Джем. Стайлс оглядывается на Луи, глаза которого блестят. — Но он больше не один, — говорит он, не сводя глаз со старшего. — Потому что теперь у него есть я. — Хазз, — тихо говорит Доктор. — Даже не пытайся спорить со мной, мудила, — настаивает Гарри, шагая к шатену и переплетая их пальцы. — Я сделал свой выбор. Я сделал его давным давно. Я никогда не брошу тебя. Все трое замолкают, Гарри упрямо вздергивает подбородок и смотрит на сестру. Наконец Джемма тяжело вздыхает и качает головой. — Тогда ты, блять, точно должен вернуться домой. Вы оба, — говорит блондинка, обвивая руками парней. Она смотрит прямо на Луи. — Помнишь, что я сказала тебе, когда Гарри только начал путешествовать с тобой? Я все еще имею это в виду. Старший кивает, крепко сжимая их. Джемма целует Гарри в щеку. — Ты чокнутый, — бормочет она. — Я люблю тебя. Возвращайся домой. — Я вернусь, — обещает кудрявый. — Я тоже тебя люблю. Забери близняшек. — Иду, иду, — говорит Джемма, в последний раз сжимая их, прежде чем покинуть дом, захлопывая за собой дверь. — Ладно, что происходит, Гарри? — спрашивает Луи, как только они остаются наедине. — Ты должен рассказать мне все. — Я получил письмо от Зейна, — начинает он. — Там было написано, чтобы я открыл его один, поэтому я и ушел из комнаты. Это был какой-то… волшебный препарат или что-то вроде того, потому что, как только я закончил читать, я оказался в чайном домике с Зейном, Лиамом и Найлом. — Зейн и его чертовы совещания, — фыркает Доктор, выводя успокаивающие узоры на талии парня. — Продолжай. — Затем появилась голограмма заключенного, он сказал, что у него есть информация о тебе, которая, как он думал, спасет его от виселицы. Там были какие-то координаты? А потом я начал слышать голоса, и что-то произошло с Лиамом, он начал говорить о том, что его, блять, убили, Лу, и он исчез, и все пошло по пизде. Найл ударил Зейна, и он тоже исчез, затем откуда ни возьмись появились эти безликие люди и голограмма Саймона Коуэлла, который сказал, что среди твоих друзей начнется мор, если ты не отправишься в это место под названием Трензалор, от чего Найл начал паниковать и- — Трензалор? — резко спрашивает Луи. — Ты уверен? — Да, я уверен, — подтверждает Гарри. — Я имею в виду, это забавное название, не думаешь? И это тот заключенный пытался использовать, чтобы выторговать свою жизнь- — Хазз, что именно он сказал? — настаивает он, его лицо напряжено. — Слово в слово, если можешь. — Заключенный сказал «У Доктора есть тайна, которую он унесет с собой в могилу. Она раскрыта». Луи морщится, его глаза почти мгновенно заполняются слезами. — Лу? — Прости, прости, — говорит старший, его голос ломается, когда он отстраняется и проводит ладонью по лицу. — Это просто… он сказал Трензалор? Точно Трензалор? Слезы текут по щекам Луи, он выглядит совершенно опустошенным, его плечи поникли. — Да, — тихо говорит Гарри. — Луи, что- Мучительный стон срывается с его губ, и он закрывает лицо руками. — Детка? — настороженно спрашивает Стайлс. — Мне… мне жаль, — всхлипывает он. — Извини. Он выбегает через задний вход и мчится в направление ТАРДИС, которая припаркована в саду, и дверь захлопывается за ним.********
Луи горбится над консолью ТАРДИС, его слезы бесконечным потоком капают на край. Он закрывает глаза и делает несколько медленных, глубоких вдохов и выдохов, вдохов и выдохов, сосредотачиваясь на том, чтобы держать свои эмоции под контролем. Луи ненавидит быть таким сломленным перед Гарри, особенно потому, что он явно только что пережил что-то травмирующее, не говоря уже о том, что это было прямо после его смелого заявления, что он никогда не оставит его. (Это Луи даже не может эмоционально осилить сейчас, потому что твою же мать.) Но дело в том, что он не может не потерять хладнокровие, когда единственное место, куда он никогда не должен был идти, стало единственным местом, куда он мог пойти прямо сейчас. И, честно говоря, он чертовски боится этого. Трензалор. Луи слышит, как дверь тихонько открывается и закрывается, а за ней раздаются мягкие шаги Гарри. Он вздыхает, когда Стайлс молча обнимает его за талию и притягивает к груди, осыпая нежными поцелуями его плечо и шею. Доктор откидывается назад в теплые, успокаивающие объятия парня, наслаждаясь ощущением. Их дыхание быстро синхронизируется. Луи понятия не имеет, как долго они стоят там, Гарри время от времени оставляет поцелуи на его виске, пока слезы, наконец, не останавливаются. — Поговори со мной, — шепчет кудрявый в его ухо. Луи делает последний успокаивающий вдох и вытягивает шею, чтобы быстро поцеловать Гарри в губы. — Я конечно же слышал это название, — вздыхает он, проводя ладонями по лицу. — Трензалор. Я всегда подозревал, что это, просто никогда не хотел узнавать наверняка, знаешь? Но Найл знал. Он всегда знает такие вещи. Я правда должен был забрать у него вихревой манипулятор. Луи делает глубокий вдох и подходит к другой стороне консоли. Он решительно сжимает челюсть, открывая панель, и чувствует, как глаза Гарри следят за его движениями. — Дай мне руку, — нежно командует Доктор, потягиваясь к парню. — Что это? — спрашивает Стайлс, хотя все равно протягивает ладонь старшему, позволяя тому повернуть ее. — Координаты, которые ты видел, все еще в твоей памяти, да? — объясняет Луи, двигаясь за ним и направляя его поближе к панели, положив подбородок на его плечо. — Это подсоединит тебя непосредственно к телепатической цепи ТАРДИС. Не бойся, больно не будет. Шатен кладет свои руки поверх рук Гарри и осторожно погружает пальцы в светящийся гель. Монитор над ними оживает, сканируя память парня. — На ощупь как желе, — комментирует он. — Она же… она же не будет злиться на то, что я буквально вторгаюсь в ее мозг, правда? — Не-а, — усмехается Луи, оставляя поцелуй на плече кудрявого. — Она знает, что это необходимо. — Так ты не объяснил, что такое Трензалор, — замечает Гарри, глядя на него через плечо. — Что это? Почему это так тебя расстроило? Луи вздыхает, глядя на монитор, который теперь показывает пространственно-временные координаты. Он вытаскивает руки Гарри из геля, закрывает панель и вытаскивает несколько салфеток из коробки, передавая их парню, чтобы он мог вытереть руки. — Когда ты путешествуешь во времени, есть одно место, где ты никогда не должен появляться, — говорит Луи, возясь с рычагами. — Одно место в пространстве и времени, куда тебе нельзя идти. — Где? — внимательно спрашивает Стайлс. — «У Доктора есть тайна, которую он унесет с собой в могилу», — повторяет старший, заглядывая в глаза Гарри. — «Она раскрыта». Давай же, милый, используй свой прекрасный мозг. Луи наблюдает за парнем, когда тот пытается понять, к чему он клонит, и видит, как что-то щелкает в его голове, когда глаза Гарри расширяются. — Но ты- — Он говорил о моей могиле, — прямо отвечает Луи. — Я похоронен на Трензалоре. — Но… но… как у тебя может быть могила? — спрашивает Стайлс. — Ты же не умираешь, ты регенерируешь. Ты становишься другим человеком. Это бессмыслица, Луи, ты не можешь умереть! — Могу, — просто заявляет он. — Если меня слишком сильно ранят, я не смогу регенерировать, или у меня могут кончиться регенерации- — Они могут кончиться? — пищит Гарри, его глаза расширяются. — Это не бесконечно? Как- — Обещаю, я объясню это как-нибудь в другой раз, — уверяет Луи, указывая на координаты с карты. — Дело в том, что я могу умереть. Нас всех где-то ждет могила, где-то в нашем будущем. И проблема путешествий во времени заключается в том, что ты в конечном итоге можешь непреднамеренно посетить ее. — Только вот мы делаем это преднамеренно, — указывает кудрявый. — Несмотря на то, что ты сказал, что тебе нельзя там появляться, мы все равно туда направляемся. — Я должен спасти Зейна и Найла, — убежденно заявляет Луи. — Лиама тоже, если это все еще возможно. И я верю, что это так. Они… они заботились обо мне в самые трудные времена моей жизни и никогда не сомневались. Они мне как братья, самое близкое к семье, что у меня есть, Хазз. Я обязан заботиться о них, — он оглядывается на Гарри, который решительно смотрит на него, и между его бровями образуется небольшая морщинка. — Полагаю, нет никакого смысла говорить тебе, что это слишком опасно? — Блять, заткнись, Луи, они мои друзья тоже, — утверждает Стайлс. — Так как мы собираемся спасать их? — Скорее всего ворвавшись в мою усыпальницу, — угрюмо отвечает Луи, потянув за дроссель и приводя ТАРДИС в действие. Она начинает бороться с ним почти сразу же, гудит и грохочет, когда Доктор крепко сжимает дроссель, заставляя ее отправиться туда, куда ему нужно. Путешествие тяжелое, более грубое, чем когда-либо прежде, бросая их, как тряпичных кукол, когда они несутся через временную воронку. — Что происходит? — испуганно спрашивает Гарри, цепляясь за перила, ведущие на балкон, изо всех сил пытаясь удержаться на ногах. — Ох, она поняла, куда мы собрались, — восклицает Луи, перекрывая рев мотора, и нажимает на новые кнопки. — Она тоже не горит желанием делать это. Она знает, что я собираюсь пересечь собственную временную линию, и ей совсем это не нравится. Ну, как жаль, старушка! Я здесь главный! Держись, Хазза! Консоль начинает искриться и дымиться, когда шатен нажимает большую красную кнопку у дроссельной заслонки. ТАРДИС сильно вздрагивает, пока они набирают скорость, книги падают с полок на балконе. Пол под ними вибрирует, а лампочки начинают трещать и разбиваться от напряжения путешествия. Наконец, раздается громкий треск, и часть консоли взрывается, сбивая Луи на пол, когда они погружаются в мгновенную темноту, аварийные огни мигают через несколько секунд. Все становится тихо и неподвижно. — Лу! — кричит Гарри, подбегая к нему и поднимая на ноги. Он проводит руками по груди, плечам и лицу, проверяя, нет ли травм. — Лу, ты в порядке? — Да, — выдыхает он, его сердца колотятся в груди, когда он поправляет свою челку. — Да, я в порядке, милый. Она просто выбила из меня весь дух. Стайлс оглядывает разрушенную комнату управления, из поврежденной панели все еще сыплются искры. — Что теперь? — неуверенно спрашивает кудрявый. — Она не хочет приземляться, — вздыхает Луи, хмурясь, когда смотрит на потрепанную консоль. — Поэтому просто отключилась. — Мы… мы не на месте? — Мы должно быть близко, — отвечает Доктор, в отчаянии ударяя по панели управления. Он шагает к дверям, Гарри следует за ним. — Мы должны быть близко, в другом случае она бы так не отреагировала. Давай посмотрим, хорошо? Луи распахивает дверь и смотрит вниз. Его желудок сжимается при виде вулканической, сердитой на вид планеты, ярко-оранжевой лавы, разветвляющейся над черной скалой, словно кровеносные сосуды. Он видит несколько точек, где, должно быть, происходят извержения, большие черные сернистые облака, поднимающиеся через атмосферу. — Оу, — бормочет Гарри через его плечо. — Твою же мать. — Так вот где я окажусь, — беззаботно говорит Доктор. — Знаешь, я всегда думал, что я уйду на покой в какое-то милое местечко. Буду разводить пчел, или вязать, или что-то в этом роде. Возможно стану тренером в футбольной команде. Планета грохочет, раздается еще один взрыв, в чернильном небе сверкают огненные искры. — Видимо нет, — морщится он. — Так как мы попадем туда, если ТАРДИС отказывается приземляться? — спрашивает Гарри. — Нам что придется прыгать? — Не говори глупостей, Хазз, — отвечает Луи, закрывая двери. — Это уж точно нас убьет. Мы упадем. — А это нас не убьет, — скептически говорит Стайлс. — Если ТАРДИС отказывается приземляться, я просто заставлю ее, — говорит старший, возвращаясь к пульту, Гарри следует за ним. — Она выключила практически все, кроме антигравитационного механизма. Ну. Угадай, что я сейчас отключу? Держись за что-нибудь, милый. Поездка будет не из приятных. Луи щелкает выключателем, и они падают на планету внизу. Трензалор. Время неизвестно. ТАРДИС приземляется с глухим стуком, грохнувшись на землю так сильно, что одно из оконных стекол в передней двери разбивается вдребезги. — Упс. — Господи Боже мой, Луи, — восклицает Гарри, скатываясь со старшего и отряхиваясь, когда садится. — В следующий раз предупреждай о таком. — Хей, я защитил тебя от падения с лестницы, не так ли? — со стоном спорит Луи. — Ты должен быть благодарен, малыш. — Спасибо, детка, — говорит Гарри, поднимаясь и протягивая руку мужчине, чтобы помочь ему встать тоже. — Хороший мальчик, — улыбается Доктор, у его глаз появляются морщинки. Он берет Стайлса за руку, направляя его к двери. — Пойдем посмотрим, где я похоронен. Держу пари, это туристическая достопримечательность. Многие монстры и злодеи будут очень рады увидеть, что я мертв. На самом деле, я надеюсь, что там будет большое собрание, просто чтобы я мог крикнуть всем «Попались!» или что-то в этом роде. Это будет весело. — Ты не обязан шутить об этом, знаешь, — мягко говорит кудрявый, потягивая за руку, чтобы остановить его. — Страх — это нормально, Лу. Ты идешь на свою собственную могилу. Любой бы испугался. Ты не… ты не должен играть в героя сейчас. Не со мной. Луи делает глубокий вдох, подносит руку парня к губам и целует костяшки пальцев. Стайлс протягивает другую руку и отводит челку старшего в сторону, наклоняясь, чтобы поцеловать его в висок. — Спасибо, милый, — тихо говорит он. — Но дело не только в страхе. Это намного больше. — Расскажи мне, — требует Гарри. — Я путешественник во времени, — вздыхает Доктор. — Скорее всего я путешествовал больше, чем кто-либо другой. — То есть? — То есть моя могила потенциально самое опасное место во всей вселенной, — отвечает Луи. — И это пугает меня. Но я боюсь не за себя. Не особо. Я боюсь за тебя, за наших друзей. Я не знаю, что мы найдем там, Гарри, и мне страшно. Я… я не привык бояться, и мне это не нравится. — Как я сказал, страх — это нормально, Лу, — мягко говорит Гарри, приподнимая подбородок старшего, чтобы посмотреть ему в глаза. — Если честно, я бы больше волновался, если бы ты не боялся. Тебе когда-нибудь говорили, что страх это сверхспособность? Страх делает нас быстрее, умнее и сильнее. Не имеет значения, что там, пока ты знаешь, что бояться этого — нормально. Потому что этот страх может свести нас вместе. Этот страх может привести наших друзей домой. Я знаю это. Луи восхищенно смотрит на него, его голубые глаза переполняют эмоции: — Ты просто что-то, Гарри Стайлс, ты знаешь это? Парень только улыбается, когда Доктор проводит большим пальцем по его ямочке, надавливая на кожу, пока она не появляется полностью. — Пойдем спасать наших друзей? — спрашивает старший. — Пойдем, — подтверждает Гарри. — Веди, Доктор. Луи толкает двери ТАРДИС, и они выходят наружу. Оглядевшись, Стайлс быстро понимает, что они находятся на кладбище, некоторые из памятников древние и осыпающиеся, в то время как другие ярко-белые и отполированные, явно совершенно новые. Низко висящий туман покрывает землю, пробиваясь сквозь надгробия, в то время как большая луна освещает темно-синее небо, ее яркий свет отбрасывает жуткие тени вокруг них. Молния сверкает в небе, гром грохочет совсем рядом. Вдалеке Гарри видит вулканы, извергающие огонь. Он сжимает руку Луи в своей, и мурашки пробегают по его спине. — Окей, это жуткое кладбище, — легко говорит он. — Ничего нового, да? Прямо как в фильмах ужасов. — Это военное кладбище, — морщится Доктор, когда они начинают идти мимо мавзолеев разных размеров. — Моя последняя битва. Гарри оглядывается вокруг, его глаза скользят по впечатляющим мемориалам, а желудок трепещет в предвкушении. — Почему они разных размеров? — спрашивает он. — Это солдаты, — отвечает Луи, проводя рукой по блестящему белому памятнику. — Чем больше ранг, тем больше надгробие. Они добираются до поляны и осматривают открывшееся перед ними зрелище. У Доктора перехватывает дыхание, он так крепко сжимает руку Гарри, что она начинает слегка покалывать. — Господи, — выдыхает он, когда в ночном небе снова вспыхивает свет, освещая гигантскую ТАРДИС, расположенную на холме в центре кладбища, возвышающуюся над всеми остальными могилами, как какой-то призрачный памятник или вечный сторож. — Ну, — говорит Стайлс, подталкивая его плечом. — Посмотри на это с другой стороны. Это чертовски хороший памятник тебе. — Это ТАРДИС, — шокировано говорит Луи. — Я вижу. — Нет, — решительно говорит Луи, его голос дрожит, когда он смахивает слезу. — Когда… когда ТАРДИС умирает, иногда бывает искажение размеров. Это назвали утечкой размерности, когда то, что она больше внутри, начинает показываться снаружи. Она… она растет. Смотри, Хазза, — говорит он, указывая на окна на левой двери. — Смотри, одно окно отличается от других. Наверху, то, что слева. Глаза Гарри расширяются, когда он смотрит на гигантскую ТАРДИС, а затем снова переводит взгляд на их ТАРДИС, где верхнее левое окно на левой двери разбито. — Но это невоз-, — начинает он. — Должно быть, я так и не смогу подобрать нужное стекло, чтобы заменить окно, — мрачно перебивает Луи. — Когда я сказал, что это ТАРДИС, я не имел в виду, что она выглядит, как ТАРДИС. Я имею в виду, что это и есть ТАРДИС. Моя ТАРДИС. Из будущего. Боже. В чем еще меня лучше похоронить, черт возьми? Доктор шмыгает носом, отпуская руку Гарри, чтобы яростно вытереть слезы. — Лу? — мягко говорит Стайлс, обеспокоенно глядя на него. — Я в порядке, в порядке, — уверяет он, вытирая щеки. — Мне просто… мне нужна минутка. Луи делает несколько глубоких вдохов, прежде чем выпрямить спину, его красивое лицо застывает в решимости: — Пошли, — говорит он, взяв Гарри за руку. Они делают еще несколько шагов, и кудрявый вздрагивает, волосы на его затылке встают дыбом, когда он слышит шепот. «Как суждено всем, он падет. В конце пути лишь прах всех ждет». — Луи! — кричит Гарри, когда за ним раздается хлопок, те же безликие люди в цилиндрах появляются за ними в клубе дыма. — За мной, Хазз! — командует Луи, останавливаясь перед ним, закрывая парня собой, и нащупывая звуковую отвертку. — Это те существа, которые забрали парней! — восклицает Стайлс. — Я видел их! Доктор включает звуковую отвертку, направляя ее на Шептунов. Из отвертки доносится пронзительный жужжащий звук, зеленый наконечник светится, но это никак не останавливает их приближение. — Черт, — бормочет он, встряхивая отвертку и ударяя ее об ладонь. — Давай же! Он снова направляет ее на них, на этот раз раздается другой звук. Шептуны по-прежнему теснятся вокруг них. — Я не знаю, почему она не работает! — стонет Луи, ворочая отвертку и возясь с настройками. Он тянет Гарри вниз по тропинке, всегда оставаясь впереди. Кудрявый вскрикивает в тревоге, когда другая группа странных людей появляется с другой стороны от них, полностью блокируя любой путь к бегству, когда они медленно расходятся веером и приближаются к ним. — Блять, блять, блять, — бормочет Доктор, все еще регулируя отвертку, разные виды звуков исходят из нее, когда он пробует различные режимы. Гарри лихорадочно озирается в поисках выхода. Его глаза расширяются, когда он замечает один маленький надгробный камень, на котором есть те же странные круглые символы, которые он видел в ТАРДИС, надпись, которая, как он может только предположить, должна быть галлифрейской. Что-то внутри него подсказывает, что это их выход, он уверен в этом, если только он сможет понять, как. Он карабкается к могиле, его пальцы бегают по концентрическим кругам, а глаза отчаянно обшаривают места, где камень начал крошиться от старости. — Гарри, какого черта ты делаешь? — кричит Луи, все еще подавая бессмысленные сигналы из звуковой отвертки. «Кто лгал, тот лгать не будет больше, найдя покой свой в Трензалоре». Наконец, Гарри видит его. Четкий резной круг, резко выделяющийся на фоне остальной гравюры, камень слегка приподнят над остальными. — Ага! — торжественно восклицает он, зажмуривая глаза и нажимая на то, что, как он абсолютно уверен, является кнопкой. Раздается гул, и Стайлс смотрит поверх камня, вскрикивая от восторга, когда видит, что земля уступает место лестнице. — Луи! — кричит кудрявый. — Сюда! Думаю, я нашел какой-то тайный проход! Доктор подбегает к нему, вздыхая с облегчением, когда видит ступеньки. Он хватает Гарри за плечи и грубо целует в губы. — Ты чертов гений! — улыбается Луи, хватая его за руку и толкая в проход. — Пошли! — Откуда ты вообще знаешь, куда мы идем? — пытается перевести дыхание Стайлс, когда они спускаются по лестнице. — А с чего ты вообще решил искать секретный проход? — спорит шатен. — Ты что не смотрел Индиану Джонса, Лу? — хрипит Гарри, когда они достигают окончания лестницы. — В таких ситуациях всегда есть тайный проход. — Стивен славный парень, — ухмыляется Луи, выхватывая зажженный факел из железной корзины на влажных каменных стенах. — Ты знал, что на самом деле далеки охотились на Ковчег Завета? Он подумал, что история будет звучать лучше с нацистами. Они с Джорджем не хотели упоминать инопланетян так скоро после выхода Звездных Воин. Гарри изумленно смотрит на него. Доктор просто подмигивает, прежде чем повернуться, держа факел перед собой, освещая длинный коридор. Гарри видит еще несколько огней, освещающих путь по коридору. — Кто-то был здесь недавно, — размышляет шатен. — Думаю, кто-то ожидает, чтобы мы последовали за ним. Я предполагаю, что этот проход располагается прямо под кладбищем и идет вверх по горе к могиле. Ты все еще со мной, милый? — Да, — кивает Гарри, переводя дыхание. — Да, я с тобой. Пошли.********
Зейн стонет, приподнимаясь и оглядываясь вокруг, пытаясь определить, где он, черт возьми, находится. Он не совсем уверен, что произошло. Последнее, что он действительно помнит, это то, как Найл ударил его по лицу и он проснулся в их столовой, карабкаясь к телу Лиама, когда рой безликих мужчин атаковал их. Лиам. Зейн резко приходит в себя, оглядываясь в поисках мужа, его сердце бьется от прилива адреналина. Лиам совершенно неподвижно лежит на земле недалеко от него, его лицо мертвецки бледное, за исключением огромного фиолетового синяка на челюсти, маленькая струйка крови капает из уголка его рта. — Лиам! — восклицает Малик, подползая к нему и притягивая его безвольное тело к себе на колени. Он тщетно хлопает его по лицу несколько раз, его руки при этом трясутся. — Лиам, давай же, не делай этого, дорогой. Зейн слышит еще один стон с другой стороны, оглядываясь, чтобы увидеть, как Найл в замешательстве сидит, схватившись за голову. — Где мы, черт возьми? — Найл, — отчаянно кричит Зейн. — Найл, ты должен помочь ему! Он… он не может умереть, он не может. Блондин карабкается к ним, роясь в своей сумке. Он опускается на колени рядом с Лиамом, вытаскивает маленький черный набор, торопливо расстегивая молнию, достает маленькую серебряную ленту и кладет ее на лоб Лиама. — Слава Богу у меня было это с собой, когда они появились, — бормочет Найл, щелкая крошечным переключателем, центр полосы светится красным цветом, когда проходит диагностика. Зейн не помнит, когда в последний раз плакал. Не в природе силурианцев так выражать эмоции. Но внезапно он чувствует, как слезы наворачиваются ему на глаза, когда он нежно гладит Лиама по волосам. — Что там, Найл? — Черт, — говорит он, наклонив голову. — Сердцебиения нет. Полная остановка сердца, скорее всего в следствие шока от того, что на вас напали, пока вы были в трансе. — Верни его мне, — командует Малик, когда слезы начинают заливать его щеки. — Верни его мне сейчас же, или я разорву тебя на миллион крошечных кусочков голыми руками, клянусь. — Нет необходимости угрожать мне, ты, чертова ящерица, — отрезает Найл, располагая ленту на грудь Лиама. — Я, блять, работаю над этим, дай мне секунду. Мне нужно, чтобы ты отошел от него, ладно? Зейн неохотно отступает назад, осторожно укладывая Лиама на землю, когда Найл наклоняется над ним. — Давай, Пейно, — бормочет Хоран, нажимая маленькие кнопки по обе стороны от ленты и тут же отбегая от него. Несколько секунд спустя, полоса пульсирует электрическим током, грудь Лиама поднимается на несколько дюймов, когда он проходит через него. Его глаза распахиваются, когда он падает на землю, сразу же перекатываясь на бок и кашляя. — Лиам! — кричит Зейн, карабкаясь обратно к своему мужу и притягивая его в свои объятия, в то время как Лиам продолжает кашлять и хватать ртом воздух. — Зейн, — хрипит он, пытаясь найти его руки и тут же сжимая их крепко, как только находит их. — Вот и все, — выдыхает Найл, его плечи расслабляются. — Обычный перезапуск сердца. Он будет в порядке. — Спасибо тебе, Найл, — говорит Зейн, оглядываясь на него, пока он прижимает сопящего мужа к груди. — Я никогда не смогу достаточно тебя отблагодарить. Я твой вечный должник. — Ничего такого, — отвечает блондин, его щеки краснеют. — Сердце относительно простая штука. — Я так не считаю, — отвечает Малик, оставляя легкие поцелуи на виске Лиама. — Дыши, любовь моя, ты в порядке, ты в порядке. Я здесь, не волнуйся. — Что… что произошло? — спрашивает он, погружаясь в объятия Зейна, когда его дыхание, наконец, приходит в норму. — Где мы? — Рискну предположить, что на Трензалоре, — мрачно отвечает старший. — Но я не знаю почему, разве что- — Так-так, детектив Малик, — усмехается Саймон Коуэлл, выходя из тени, орда безликих людей окружает парней. — Только не говори, что жизнь среди людей притупила твое чутье. — Зейн! — восклицает Лиам, приподнимаясь и поворачиваясь, чтобы посмотреть на него, его карие глаза испуганы. — Он же умер! Ты сказал, что он умер! — Ах, я вижу ты починил своего питомца, — фыркает Коуэлл. — Он не питомец, — шипит Зейн, вскакивая на ноги, потягиваясь за мечом. — Это любовь всей моей жизни, и тебе чертовски повезло, что он жив, ублюдок. — Это не важно, — насмешливо говорит Коуэлл, махая рукой. — Я просто хотел привлечь твое внимание. Полагаю, у меня получилось. — Это невозможно, — говорит Малик сквозь сжатые зубы. — Ты даже не должен здесь находиться. — Но все же, я здесь, — пожимает плечами он, жестокая ухмылка искажает его отвратительное лицо. — Мы снова встретились, и так далеко от дома. — Я н-не, — заикается Лиам. — Я не понимаю. — Саймон Коуэлл умер, но существо, которое овладело им, продолжает жить, — говорит Зейн, когда он прожигает взглядом мужчину. — Кажется, сейчас я беседую непосредственно с Великим Разумом? — Тебе не кажется, — слабо усмехается Коуэлл. — Приятно видеть, что ты еще не совсем растерял свои навыки, Малик. — Что тебе нужно от нас? — требует Зейн. — Какого черта мы здесь? — Разве это не очевидно, детектив? — хихикает Саймон. — Посмотри вокруг. Ничего не напоминает? Зейн поднимает взгляд, его глаза расширяются, когда он узнает королевскую синеву огромного здания позади него, знакомые буквы «Полицейская телефонная будка» зловеще светятся в ночном небе. Он потрясенно смотрит на Коуэлла и недоверчиво качает головой. — Добро пожаловать, — величественно произносит Саймон, и глаза его сверкают злобным ликованием. — В гробницу Доктора.********
— Как ты думаешь, мы уже близко? — Гарри тяжело дышит, когда они останавливаются перед большой металлической дверью, чтобы перевести дух. Луи хмурится, толкая дверь, но та не поддается. Он сканирует ее звуковой отверткой, которая, к счастью, снова начала работать. — Должно быть, — бормочет он, сканируя коридор. — Сигнал ТАРДИС становится сильнее, вход должно быть недалеко. Я просто… просто должен открыть дверь. Подожди секундочку, хорошо? Шаги эхом разносятся по коридору. — Поторопись, Лу, — быстро говорит Стайлс, хватая его за плечо. — Они приближаются. Ты их слышишь? — Да, да, я слышу их, — отвечает он, оглядываясь через плечо и увидев Шептунов. — Еще несколько секунд. «Умершего парня спасти он стремится. Умрёт он снова в его же гробнице». — Какого хуя? — восклицает Гарри. — Они, что, говорят обо мне? — Не слушай их, Гарри, — командует Луи. — Никто, блять, не умрет сегодня, ты слышишь меня? Доктор слышит щелчок, кладет отвертку в карман и всем весом наваливается на дверь. Она наконец-то открывается, металл скрежещет по каменному полу, выбрасывая искры. — Открыто, — радуется шатен, спотыкаясь в дверном проеме. — Хазз, давай же! — Луи! — кричит Стайлс, когда один из Шептунов обхватывает руками его грудь, блокируя его руки и оттаскивая парня назад по коридору. — Луи, помоги! Внезапно Луи как будто возвращается в 1892 год, наблюдая, как Ледяной Человек тащит викторианского Гарри к краю его облака. Знакомое чувство полной безнадежности поглощает его, зная, что он не сможет сделать хороший выстрел в Ледяного Человека, пока не станет слишком поздно. Он не может этого вынести, он не может вынести того, что будет дальше, в тот момент, когда он едва касается кончиками пальцев Гарри, когда он срывается с края, его зеленые глаза полны ужаса, когда он падает на Землю. Что-то в его груди кричит Луи, чтобы он проснулся, чтобы вырвался из этого, и он на мгновение закрывает глаза, тряся головой, чтобы прогнать болезненные образы из своего мозга. Его глаза распахиваются, и он решительно выпрямляет спину. Не в этот гребаный раз. Не его Гарри. — Гарри! — кричит Луи, бросаясь вперед, его кулаки летят в сторону головы безликого человека. Шептун отшатывается назад, его хватка на Гарри ослабевает настолько, что у Стайлса получается высвободить руки. Он тянется к Доктору, их руки сжимаются в железной хватке. — Луи! — снова вскрикивает Гарри, пытаясь вырваться из смертельных объятий безликого. — Сдвинься немного, если сможешь, милый, — командует Луи, ни на секунду не переставая смотреть ему в глаза. Стайлс мгновенно повинуется, извиваясь в хватке Шептуна, достаточно обнажая живот мужчины, чтобы Луи смог нанести хороший удар. Все еще крепко держа Гарри за руку, Доктор изо всех сил пинает существо левой ногой. Безликий издает вой, когда он выпускает парня. — Вот так, мудила! — кричит Луи, притягивая кудрявого к себе и подталкивая его к открытой двери. — Ты не получишь его, черт возьми! — Лу, пошли! — отчаянно кричит Гарри, когда человек восстанавливает равновесие и бросается к Луи, его большой рот широко открыт, обнажая все его острые зубы. — Блять, — визжит Доктор. Шатен мчится назад через открытую дверь, бросаясь всем телом на железную дверь, пытаясь закрыть ее. Тем не менее, к Шептуну присоединились несколько его приятелей, отталкиваясь от двери и пытаясь пробиться внутрь. Гарри бежит к двери, чтобы помочь ему. Вдвоем они толкаются изо всех сил, и в конце концов им удается захлопнуть дверь с тошнотворным хрустом, когда она раздавливает один из пальцев нападавшего. — Твою мать, — пытается отдышаться Луи, оглядываясь на парня. — Ты в порядке, милый? Гарри не отвечает. Он просто обхватывает своей огромной рукой шею старшего сзади, притягивая его ближе и соединяя их губы в яростном поцелуе. Шатен отвечает немедленно, его рот приоткрывается, когда он целует Стайлса в ответ с таким же пылом. Язык Гарри горячий и настойчивый, когда они страстно целуются. Луи запускает руку в распущенные кудри парня, слегка дергая за них, вызывая у младшего стон. Стон срывается и с губ Доктора, когда Гарри прижимает его к двери, углубляя поцелуй еще больше. Стук в дверь с другой стороны возвращает их к реальности. — Мы должны, — прерывисто говорит Луи, оставляя еще несколько мягких поцелуев на губах Гарри. — Мы должны идти. — Прости, прости, — отвечает он и крадет еще один поцелуй. — Просто… это было пиздецки сексуально, ты словно герой из боевика. — Если бы я знал, что получу такую реакцию, я бы делал это чаще, детка, — улыбается старший. — Будет лучше, если тебе не придется, — смеется Стайлс, оттягивая мужчину от двери. — Согласен, — говорит Луи, сжимая его руку. — Но все равно, приятно знать. Гарри краснеет и покусывает нижнюю губу. Доктор подмигивает ему и ведет по коридору к основанию винтовой металлической лестницы. Он вытягивает шею, вглядываясь в тугую спираль, и видит, где меняется свет, указывая на какой-то выход. Он также почти уверен, что может различить слабые голоса за грохотом Шептунов, колотящих в дверь позади них. — Почти на месте, Хазз, — говорит шатен, расправляя плечи и ведя Гарри впереди себя, положив руку ему на поясницу, когда Стайлс начинает подниматься.********
— Я не понимаю, — тихо говорит Лиам, поворачиваясь к мужу. — Как Луи может быть похоронен здесь? — Именно здесь пройдет его последняя битва, — сообщает Коуэлл, шагая к концу обрыва и изучая огромное кладбище снизу. — Она была небольшой, особенно по кровожадным меркам Доктора. Не сравнить с Войной Времени, но все же это его убило. В итоге это оказалось слишком тяжело для старика. Зейн чувствует тошноту, когда Коуэлл смеется над очевидной судьбой Луи. Он уже подумывает о том, чтобы вырваться и попытаться столкнуть больного ублюдка со скалы. Единственное, что действительно мешает ему сделать это, — это кучка Шептунов, окружающих Коуэлла, повторяющих каждое его движение. — Кровожадных? — скептически говорит Лиам. — Это не звучит как- — Доктор бывал всяким, — разъяренно перебивает Найл. — Он и сам так говорит. Но он никогда не был хладнокровным убийцей. — Расскажи это лидеру Сикоракса, — шипит Коуэлл. — Или торговцу Соломону, или киберлюдям, или далекам. Жизнь Доктора всегда окрашивалась во все более темные тона, день за днем, день за днем, и он продолжал делать это до самого конца. Он всегда был Надвигающимся Штормом, оставляющим на своем пути следы разрушения. Знаешь, он заслуживает гораздо больше имен. Зверь. Вальярд- — Заткнись! — внезапно кричит Пейн, его лицо красное от злости. — Ты лжешь! Он бы никогда- Зейн нежно кладет руку на плечо Лиама, успокаивающе сжимая его. Тот замолкает, его подбородок слегка вздрагивает, когда он смотрит на него. — Даже если что-то из этого правда, — спокойно отвечает Зейн. — В чем я очень сомневаюсь. В любом случае не так, как ты описываешь это. Я правда хочу узнать, откуда у тебя вся эта информация? — Я и есть информация, — просто отвечает Коуэлл. — В нашу последнюю встречу ты был разумом без тела, — подмечает Малик. — Да, и ты должен был оставаться в таком виде, — добавляет Найл. — Увы, — вздыхает Саймон. — Я и остался. С этими словами Коуэлл тянется к челюсти, разрывая нижнюю часть лица, не открывая ничего, кроме воздуха под ней. Лиам кричит в ужасе, хватая Зейна за плечо, когда Саймон снимает цилиндр, и остальная часть его тела исчезает, а одежда падает на землю, прежде чем исчезнуть тоже. — Какого хуя? — восклицает Найл. Один из Шептунов делает шаг вперед, его пустое белое лицо вытягивается и искажается, пока на нем не появляется лицо Коуэлла, злая ухмылка кривит его губы. — Как вы видите, я так и не смог найти постоянное тело, — пожимает плечами он. — Но это лицо всегда хорошо мне подходило, подумал, что мне стоит его оставить. Зейн вздрагивает, когда Коуэлл поворачивается к запечатанным дверям гробницы, поглаживая ручки. — Эта гробница, — мрачно говорит Саймон. — Гробница Доктора. Как же ее открыть? Я пытался снова и снова, но все безуспешно. Похоже, от нее нет какого-либо ключа. Полагаю, существует какого-то рода пароль, что-то известное только галлифрейцам. Но остался только один из них, как я уверен, что вы знаете. Зейн поглядывает на Найла краем глаза. Хоран не подает виду и не выражает никаких эмоций, когда он быстро оглядывается на друга, а затем бросает взгляд обратно на Коуэлла. — Остался только Доктор, — размышляет он. — Ваша версия его, версия, которая, как я знаю, никогда не бросит своих друзей. — Ты чертовски прав, старик, — говорит Луи, внезапно появляясь из тени с Гарри, который следует за ним. — Вот и я. Опоздал на свои же гребаные похороны.********
Узел в груди Луи немного ослабевает, когда он видит Лиама, стоящего рядом с Зейном, в целости и сохранности, и очень даже не убитого. — Пейно, — кивает он. — Так рад видеть тебя. Лиам улыбается, и у его глаз появляются маленькие морщинки, когда Зейн целует его в щеку. — Да, да, все живы. Пока что, — нетерпеливо говорит Коуэлл. — Хватит любезностей. Теперь Доктор откроет свой склеп. — Нет, не откроет, — усмехается Луи. — Почему нет? — прожигает его взглядом Саймон. — Потому что ты знаешь, что там? — Потому что я должен быть гребаным идиотом, чтобы открыть свою собственную гробницу, ублюдок, — дерзит он. — Склеп может быть открыт только галлифрейцем. Ты единственный, кто знает эту тайну. — Ох, ну, видимо тебе пиздецки не повезло, потому что я не собираюсь его открывать, — пожимает плечами Луи, шагая вперед и подходя вплотную к Коуэллу. — Поверь мне, там все равно нет ничего, что может тебя заинтересовать. — Ах, ну тут наши мнения расходятся, Доктор, — ухмыляется Саймон, крепко хватая шатена за челюсть. — Я бы сказал, это является моим главным интересом. Теперь открой двери. — Иди нахуй, — шипит Луи, хватая мужчину за запястья. — Знаешь, я пытался сделать все по-хорошему, — угрожает он, его дыхание обжигает лицо шатена. — Я пытался быть джентльменом. Но ты не слушал, полагаю, мне придется применить крайние меры, — Коуэлл оглядывает всех Шептунов, окружающих их. — Друзья Доктора. Остановите их сердца. Глаза Луи расширяются от ужаса, когда Шептуны шипят, смыкаясь вокруг Гарри, Зейна, Лиама и Найла. — Нет, пожалуйста, — протестует он, пытаясь вырваться из крепкой хватки Саймона. — Это только между нами. Оставь их в покое, они ничего тебе не сделали. — Открой двери, — командует Коуэлл. — Даже не думай об этом, Луи, — кричит Зейн, доставая меч. Он становится перед Лиамом и Найлом, а Найл подбирается к нему рядом, поднимая кулаки. — Я справлюсь. Малик делает могучий взмах мечом, рассекая животы трех безликих людей. Рана не открывает ничего, кроме пустого воздуха, и почти мгновенно срастается. — Господи Иисусе, — ахает он, его янтарные глаза расширяются в ужасе, хотя он все равно наносит еще один удар, и еще один, защищая Гарри и Лиама, пока Найл пинает других нападающих сбоку. — Оставайтесь за мной, парни! — Начните с того длинноволосого, — командует Коуэлл. — Это его любимчик. Один из Шептунов ухитряется схватить рукоять меча, вырывая его из рук Зейна и отбрасывая в сторону. Второй проталкивается мимо Малика, сбивая его с ног, когда он бросается к Гарри. Стайлс дико размахивает кулаками, пытаясь отбиться. Найл и Лиам пытаются прийти ему на помощь, но все больше безликих людей сдерживают их. — Пожалуйста! — умоляет Луи, переводя взгляд с Гарри на Коуэлла. — Ты не должен делать это! — Открой гробницу, — требует он, толкая его к дверям склепа. — Тебе всего лишь надо открыть ее, и все закончится. — Луи! — слабо кричит кудрявый, падая на колени, когда один из безликих людей буквально просовывает руку в его грудь, сжимая его сердце. — Хазз! — вскрикивает Доктор. — Просто открой гробницу, — спокойно говорит Саймон. — Просто открой, и твои маленькие друзья будут в порядке. — Я не могу, — настаивает Луи. — Я не буду. Ты не знаешь, что просишь! — Ты правда позволишь этому случиться с твоим драгоценным спутником, Доктор? — насмехается Коуэлл. — Посмотри на него. Ему больно, Доктор. — Не делай этого, Луи, — хрипит Гарри, его лицо бледнеет. — Не смей. — Гарри, — всхлипывает шатен, слеза скатывается по его щеке. — А я думал он важен тебе, — смеется Саймон. — Ну, как бы я не наслаждался его страданиями, ты должен поторопиться, Доктор. Он скоро умрет. — Иди нахуй, — шипит Луи, по его щеке катится еще одна слеза. Он чувствует себя парализованным, переводя взгляд с Гарри на Коуэлла. — Пошел ты к черту за то, что заставляешь меня это сделать. — Я не заставляю тебя, Доктор, — пожимает плечами он. — Ты знаешь, как это остановить. Тебе просто нужно решить, что важнее: твой секрет или жизнь твоего дружка. Внезапно двери склепа с треском распахиваются, и между ними льется жуткий голубой свет. Саймон отпускает Луи, поднимая руку, чтобы остановить Шептунов, и лукаво улыбается. Доктор подбирается к Гарри, падает на колени и обнимает его, осыпая поцелуями его макушку, пока Стайлс хватает ртом воздух. — Прости, милый, — бормочет Луи, крепко прижимая его к себе. — Мне так жаль. Ты в порядке? — Это было неприятно, — хрипит Гарри, когда цвет его кожи начинает возвращаться к норме. — Знаю, — подтверждает Луи, пропуская его волосы через пальцы. — Мне жаль. — Ты не… ты не должен был- — Это не я, — говорит Доктор, оглядываясь на открытые двери, его сердца колотятся. — Я не делал этого. — Луи, — виновато встревает Найл. — Я сделал это. Щелчок пальцев, да? Прямо как ты учил меня. — Не знал, что вы способны на предательство, мистер Хоран, — ухмыляется Коуэлл. — Хорошая работа. — Иди нахуй, — ругается Найл. Коуэлл просто смеется. — Прости, Лу, — продолжает Хоран, его голубые глаза полны вины, когда Луи поднимается, помогая Гарри. — Я не видел другого выхода. Понятия не имею, что там, но я точно знаю, что только вместе мы сможем победить. Впятером. У меня не было другого выбора- Луи обнимает его, обрывая его извинения крепким объятием. — Спасибо тебе за Гарри, — говорит он ему в шею. — Ты поступил правильно. Мы в полнейшем дерьме, но по крайней мере мы в этом вместе. Найл выглядит заметно облегченным, когда Доктор отстраняется. Стайлс сжимает плечо блондина, одаривая его благодарной улыбкой. Луи делает глубокий вдох, стараясь не позволять нарастающему чувству страха захлестнуть его, смиряясь с тем, что произойдет дальше. Теперь пути назад нет. — Итак, доктор Коуэлл, — говорит Луи, поворачиваясь к нему и хлопая в ладоши. — Или мистер Великий Разум, или как я тебя должен называть… ты правда думаешь, что знаешь, что там? — Для меня — вечный покой, — отвечает Коэулл, поглаживая дверь. — Для тебя — бесконечная боль. В животе Луи как будто оседает камень, когда он крепко сжимает руку Гарри. Саймон поворачивается к нему, его лицо искажает злая, понимающая ухмылка. Он указывает на двери, слегка кланяясь. — Итак, Доктор, — ухмыляется Коуэлл, отступая в сторону. — Не пригласишь нас внутрь?********
Гарри не уверен, что он ожидал увидеть, когда Луи откроет двери в гробницу ТАРДИС, но определенно не двойную лестницу, которая вьется вокруг приподнятой платформы. Это не их ТАРДИС, к которой он так привык за последние несколько месяцев путешествий с Доктором. Их ТАРДИС ведет прямо в комнату управления, когда двери открыты, в их ТАРДИС нет такой лестницы. Надежда вспыхивает в груди Гарри, когда он методично классифицирует все тонкие различия. — Лу, — медленно произносит он, оглядываясь по сторонам и переступая порог. — Ты уверен, что это ТАРДИС? Наша ТАРДИС? В нашей не было такой лестницы. Может это другая? Может это вообще не твоя гробница? Может Коуэлл перепутал что-то? — Нет, это наша ТАРДИС. Я всегда узнаю ее, Хазз. Должно быть я сменил декор, — размышляет Луи, когда они начинают подниматься, они впятером идут с одной стороны, а Коуэлл и безликие люди с другой. — Я иногда делаю это, когда мне становится скучно. Полностью меняю дизайн интерьера. Этот мне не нравится. Плохая работа, будущий я. Гарри чувствует тошноту, когда он смотрит на разрушающуюся ТАРДИС: интерьер гниет, металл ржавеет и сорняки растут во всех углах, виноградные лозы вьются по перилам и свисают с потолка, когда природа начинает брать верх. Когда они добираются до верха лестницы, Стайлс потрясенно ахает — в центре комнаты, где когда-то стояла массивная консоль, стоит столб мерцающего голубого света. Приглядевшись, он понимает, что это не просто один луч света, а, должно быть, тысячи отдельных нитей, переплетающихся друг с другом, иногда искрящихся электричеством, когда они накладываются друг на друга, как будто они живые или что-то в этом роде. Свет наполняет Гарри одновременно благоговением и всепоглощающим чувством страха. — Ч-что это? — заикается он. — А что ты ожидал? — угрюмо спрашивает Луи, стиснув зубы. — Тело? Тела скучные, их у меня было много. Мой склеп не для этого. — Но что это за свет? — тихо спрашивает Зейн, когда все становятся вокруг него. — Так красиво, — ошеломленно говорит Лиам, разглядывая свет. — Так жутко, — бормочет Найл. Луи ничего не говорит. Он просто смотрит на свет, его голубые глаза еще ярче отражаются в его сиянии. Гарри видит, как напрягается челюсть мужчины, когда он пытается обуздать свои эмоции. — Луи, — подает голос Стайлс. — Пожалуйста, скажи, что это. — Следы моих слез, — тихо отвечает он. — Поменьше лирики, Доктор, — отрезает Коуэлл. — Просто скажи им. Шатен делает глубокий вдох, крепко сжимая руку Гарри, прежде чем отпустить, и шагает к свету. — Путешествия во времени это… повреждение. Как слеза в ткани реальности. Это, — говорит Луи указывая на свет. — Это шрам от моего путешествия по вселенной. Мой путь через пространство и время от Галлифрея до Трензалора. Доктор достает из кармана звуковую отвертку и направляет ее на столб света. Гарри замечает, что его рука дрожит, когда он нажимает кнопку, чтобы активировать ее. Когда Луи опускает руку, голоса начинают эхом отдаваться от огней, колонна искрится и потрескивает, когда голоса накладываются друг на друга. »… неужели ты не хочешь увидеть, что там, вместо того, чтобы просто строить теории на этот счет?» «… трещина в твоей стене. Она пугает тебя?» «… где ты взял молоко?» «…мне 903 года и я человек, который собирается спасти ваши жизни…» «…вот так это нужно делать!» «…даже не моргай. Один раз моргнешь — и ты труп…» «…все время и пространство. С чего хочешь начать?» Луи снова активирует отвертку, и голоса умолкают. По его щеке катится слеза. — Мой собственный временной туннель, — слабо говорит он, слегка покачиваясь на месте, когда его лицо начинает бледнеть. — Все дни, даже те, которые я, — он останавливается, тяжело сглатывая, прижимая ладонь к груди, — которые я еще не прожил. Доктор падает на пол, словно марионетка, у которой внезапно оборвались ниточки. — Луи! — восклицает Гарри, подбегая к нему и падая на колени, переворачивая старшего на спину. — Луи, что такое? — спрашивает он, накрывая ладонями лицо мужчины, мягко похлопывая по щекам, пока его глаза не открываются. — Детка, давай же, поговори со мной. — Вот почему мне нельзя быть здесь, — бормочет Луи, крепко зажмурив глаза и делая глубокий вдох. Он со стоном выдыхает, нащупывая руку Гарри. — Это парадокс, это… очень плохо, я не должен быть здесь. — Хорошо, — говорит Стайлс, пытаясь помочь ему подняться, но это практически невозможно, его тело полностью обмякло. — Тогда мы уйдем, Лу, пошли, давай выбираться отсюда, я вытащу тебя. Парни, мы уходим, помогите мне. Гарри поднимает взгляд, и его сердце начинает колотиться, когда он видит, как других мальчиков удерживают Шептуны и как они отчаянно борются с их хваткой. — Разве ты не видишь, что ты с ним делаешь? — кричит он Коуэллу. — Ты получил, что хотел, теперь оставь его! Неужели ты не видишь, что ему больно? Коуэлл игнорирует его, подходя опасно близко к временному потоку. — Нет, — хрипит Луи, безуспешно пытаясь встать. — Что ты делаешь? — Жизнь Доктора — открытая рана, — говорит Саймон, его голос приглушен от благоговения, когда он тянется к потоку времени. — А в открытую рану можно проникнуть. — Это уничтожит тебя, — предупреждает шатен, тяжело дыша. — Вовсе нет, — со зловещим смехом возражает Коуэлл. — Это меня убьет, да. Но это ничего по сравнению с тем, что это сделает с тобой, Доктор. Это уничтожит тебя. Я могу переписать каждое мгновение твоей жизни. Я могу превратить каждую твою победу в поражение. Отравить каждую дружбу. Принести боль в каждый твой вздох. — Это испепелит тебя! — кричит Луи, с трудом присаживаясь, взявшись за руки Гарри. — Когда ты войдешь туда, пути назад нет! Тебя разбросает по моей линии времени как конфетти! — Именно, Доктор, — кивает Саймон, подходя еще ближе к временному потоку. — Ты нарушал все мои планы, знаешь. А теперь ты подаришь мне покой, когда я отомщу каждой секунде твоей жизни. Прощай, Доктор. Или я должен сказать… скоро увидимся? С этими словами он вступает в поток времени. Синий свет сменяется красным, повсюду летят искры. Шептуны исчезают с громким хлопком, и Луи издает вопль боли, который будет преследовать Гарри всю его оставшуюся жизнь. Он падает на колени Стайлса, яростно мечется, слезы текут по его лицу. — Что происходит? — вопит он, оглядываясь на Найла, пока он отчаянно пытается успокоить Луи в своих руках. — Что с ним? — Его переписывают, — с ужасом отвечает блондин, отбрасывая свою сумку в сторону и становясь на колени рядом с Гарри, хватая ноги Луи, когда он пинает ими землю, корчась в агонии. — Господи Иисусе. Я не… я не знаю что делать! Лиам опускается на колени напротив них, его карие глаза широко раскрыты, когда он пытается помочь Гарри успокоить Луи. Зейн роется в сумке Найла, вытаскивает сканирующий планшет, включает его и направляет на поток времени. Его янтарные глаза расширяются, когда на экране появляются данные. — Зейн, — отчаянно говорит Гарри, поглаживая волосы Луи, пока тот продолжает метаться. — Что там? Ты сможешь ему помочь, да? — Коуэлл атакует по всей линии времени, — отвечает он. — Он умирает во всех местах одновременно. Торчвуд. Андрозани. Изолятор Далеков. Бездна Сатаны. — Что ты сказал? — резко спрашивает Гарри, оглядываясь на него, название всплывает в его памяти. — Изолятор Далеков? Ты сказал Изолятор Далеков, да? — Черт, — продолжает Зейн, игнорируя вопрос. — Сейчас он умирает со мной! В офисе Коуэлла в Лондоне, со снеговиком! — Но как это возможно, — бормочет Стайлс. — Снеговиком? — Дело сделано, — раздается голос Коуэлла из временного потока. Луи полностью обмяк в руках Гарри, дергаясь и постанывая лишь изредка, силы покидают его. — Луи, даже блять не смей! — кричит Найл, встряхивая его. Доктор стонет, его глаза распахиваются. Его зрачки расширены, и он несколько раз моргает, пытаясь сфокусироваться на лице Гарри. — Он же может… он может регенерировать, да? — спрашивает Гарри Найла, слезы заливают его лицо. — Еще не поздно, да? С ним все будет в порядке! — Я не… я так не думаю, Гарри, — говорит он, его лицо полностью белое. — Изолятор Далеков, Лу, — настойчиво говорит кудрявый, целуя его в висок и отбрасывая в сторону потную челку. — Ты сказал, что я тебя спас, да? Как? Как это был я? Как я мог быть в викторианском Лондоне? Луи просто стонет, его тело содрогается. — Боже мой, — внезапно ахает Зейн, оглядываясь на свой планшет. — Что? — спрашивает Лиам. — Не может же стать еще хуже, правда? — Вселенная без Доктора, Лиам! Подумай о последствиях! Смотри! Малик нажимает несколько кнопок на планшете, и весь потолок превращается в ночное небо, галактики проецируются вокруг них, точно так же, как это происходит в спальне Луи. Гарри задыхается, когда видит, как звезды мерцают, исчезая в небе, как будто их никогда и не было. — Линия времени Луи изменена, — объясняет Зейн дрожащим голосом. — Все его победы закончились поражением. Подумай, сколько жизней он спас, сколько миров. Я имею в виду… черт, он даже спас тебя, когда мы встретились впервые, Ли- Раздается хлопок, и Лиам исчезает прямо у них на глазах. — Лиам! — кричит Малик, его планшет падает на землю и разбивается вдребезги. — О мой Бог, нет! Лиам! Зейн падает на колени, всхлипывая. — Вся моя жизнь горит, — стонет Луи. Гарри смотрит на него сверху вниз, поглаживая бледную щеку. Он снова смотрит на поток времени, и вдруг в его мозгу что-то щелкает. Изолятор Далеков. Викторианский Лондон. Галлифрей. Кто знает, где еще, черт возьми. Луи сказал Коуэллу, что он будет разбросан по его временной шкале, как конфетти. Ну. Тогда Гарри тоже. — Я должен войти туда, — тихо говорит он. — Что? — восклицает Найл, резко поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. — Нет, Хазз, — слабо говорит Луи. — Нет. — Но разве ты не видишь, Лу, — говорит он, улыбаясь старшему и пропуская пальцы через его волосы. — Я уже сделал это. Ты уже видел результаты этого. Я твой невозможный мальчик. И вот почему. — Нет, Гарри, — всхлипывает шатен. — Нет. — Что бы ты не хотел сделать, Гарри, — предупреждает Найл. — Не надо. Стайлс смотрит на поток времени, чувствуя еще большую уверенность в том, что это единственное, что спасет Луи. Единственное, что спасет их всех. — Если я попаду туда, что со мной произойдет, Найл? — Ветра времени разорвут тебя на миллионы кусочков. Миллион версий тебя, живущих и умирающих во времени и пространстве. Как… отражения. — Но эти отражения могут спасти Луи, да? — Могут, но это будешь не ты, Гарри, — информирует Найл. — Настоящий ты умрешь. Они будут только копиями. — Но достаточно реальными, чтобы спасти его, — настаивает он. — Как говорила моя мама: «Суфле это не суфле. Суфле — это рецепт». Я — рецепт. — Гарри, — хрипит Луи. — Это единственный способ спасти его, правда, Найл? — давит Гарри. — Если ты можешь придумать хоть какой-то другой вариант, то дай знать. Но ты так же как и я знаешь, что я прав. Найл печально кивает. — Ну тогда, — говорит Гарри, глубоко вдохнув. — Полагаю, я все-таки парень с суфле. Луи нащупывает свою руку, по его щекам катятся крупные слезы. Он открывает рот, но не издает ни звука. Его глаза широко раскрыты и полны паники. — Хей, хей, — успокаивает кудрявый. — Все хорошо, милый. С тобой все будет хорошо. Я все исправлю, обещаю. — Хазз, — наконец-то удается вымолвить Луи. — Не надо. Гарри наклоняется, нежно целует его в губы и проводит большим пальцем по мокрой скуле. — Это не конец, Лу, — шепчет он ему в губы, не в силах удержаться от еще одного поцелуя. — Я увижу тебя снова. Ты найдешь меня, я знаю, что найдешь. Ты найдешь меня во всех местах, где мы не были. Я буду ждать тебя. — Но… это… будешь… не… ты, — выдыхает Луи. — Г-Гарри, это будешь не ты. — Ах, но в каком-то смысле это буду я, — обещает Стайлс. — Не думаю, что когда-то будет существовать версия меня, которая не полюбит тебя, Лу. Потому что я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю, и я всегда буду помнить об этом. Так что все мои отражения тоже будут знать это. Обещаю. С губ Луи срывается болезненный всхлип. — Гарри, я не думаю, что у него осталось еще время, — осторожно говорит Найл. — Если ты собираешься сделать это- — Да, да, — отвечает Гарри, в последний раз целуя Луи и вытирая его щеки. — Я делаю это. Он осторожно высвобождается из объятий старшего и аккуратно кладет его на пол. Луи протягивает ему руку, но Стайлс упорно игнорирует ее, потому что он никогда не сделает этого, если снова возьмет Луи за руку. — Если это сработает, — говорит он Найлу, его глаза сосредоточены на красном свете потока времени, когда он идет к нему. — Забирай Луи и Зейна, и сваливайте отсюда как можно быстрее, потому что я не знаю, что случится. ТАРДИС достаточно сильно пострадала, когда мы приземлились, но я уверен, что вы сможете что-то придумать и добраться домой. — Да, конечно, — кивает Найл. — Гарри- — И вспоминайте меня, хоть иногда, хорошо? И не оставляйте Луи одного, Найл. Обещай мне. — Гарри, — всхлипывает Луи. — Гарри, нет! — Знаешь что, Лу? — говорит он, поворачиваясь и смотря на Луи, в последний раз любуясь им, как эта версия себя. Он горько улыбается. — Мы хорошо провели время, не так ли? Гарри прыгает в поток времени.********
— Гарри! — кричит Луи со всех сил, когда Гарри исчезает во временном потоке. — Гарри, остановись! Столб красного света взрывается вспышками голубого и зеленого цвета. Доктор чувствует, как в одно мгновение к нему возвращаются все силы. Он вскакивает на ноги, вытирая слезы со щек. На потолке все звезды начинают возвращаться на место, когда жертва Гарри уничтожает все повреждения, которые Саймон Коуэлл оставил после себя. Раздается громкий хлопок, и внезапно на полу появляется Лиам, выглядящий ошеломленным и более чем растерянным. — Зейн? — спрашивает он, потирая висок. — Зейн, почему ты плачешь, милый? Зейн оглядывается, и его глаза тут же расширяются, когда он видит перед собой своего мужа. — Ли, ты здесь, — всхлипывает он, бросаясь на него, крепко обхватывая руками. — Я так сильно тебя люблю. — Я тоже тебя люблю, Зи, — отвечает Лиам, целуя его в щеку, и растерянно поднимая взгляд на Луи, явно пораженный нехарактерным для Зейна эмоциональным проявлением. — Все хорошо, любовь моя. Я здесь. Доктор смотрит на поток времени, синий и зеленый полностью вытеснили все красное. Его сердце болит за Гарри. Все его тело и душа болят за него. — Твою мать, у него правда получилось, — говорит Найл, становясь рядом с ним. — Гарри все исправил. Все восстановлено, как будто никакого дерьма и не происходило. — Не всё и не все восстановлены, — сообщает Луи, скрещивая руки на груди. — Луи, — серьезно говорит Найл. — Ты же не можешь думать о том, чтобы пойти туда. Послушай, я знаю, что ты любил его. Я любил Гарри тоже, но- — Люблю Гарри, Найл, — рявкает он. — Настоящее время. Я просто… я отказываюсь думать, что уже слишком поздно. Я чувствую, что знал бы, если бы он умер. — Ради Бога, Лу, ты не можешь пойти в свой собственный ебаный временной поток! — восклицает блондин. — Я должен вернуть его! — кричит Луи. — Совершив гребаный суицид? — спорит Найл. — Имей хоть каплю здравого смысла! — Как ты вообще сделаешь это? — спрашивает Лиам, успокаивая мужа в своих объятиях. — Как он вообще может выжить там? — добавляет Зейн. — Это убило Коуэлла, как- — У Гарри есть одно преимущество перед ебаным Саймоном Коуэллом, — яростно говорит Луи. — Да? — спрашивает Найл. — И что же это? — Я.********
Гарри падает. Это действительно странное ощущение. Он может увидеть, что со свистом падает вниз, по тому, как размываются синие и зеленые огни вокруг него, но в то же время он чувствует, что парит, как лист, уносящийся нежным осенним ветерком. Сердце колотится так быстро, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Вокруг него сверкают синие вспышки, и каждый волос на его теле встает дыбом. Рот Гарри открывается в безмолвном крике, когда боль, настолько ужасная, что это чувство невозможно было бы передать, пронзает его. Словно он распадается на миллион крошечных кусочков, рассыпавшихся по всей вселенной. Возможно, так оно и есть. Его одолевают ужас и паника. Он понятия не имеет, что с ним происходит. Он не знает, где находится, и не имеет ни малейшего представления о том, куда могут отправиться его части. Он просто знает, что он направляется куда-то. Он везде и нигде одновременно. Слезы наворачиваются на глаза Гарри, и он сдерживает всхлип, когда странная голубая молния снова вспыхивает. Парень хватает ртом воздух, и одинокая слеза скатывается по его щеке, когда он зажмуривается. Перед его глазами мелькает несчётное количество образов, как только они закрываются. Воспоминания, которых у него никогда раньше не было, внезапно рождаются в его голове, ясные как день, будто они всегда были там. Как будто он прожил тысячу жизней в тысяче разных мест, и в этот момент вспоминает их все. Он рождается. Он живёт. Он умирает. И всегда есть Луи. Всегда Луи. Каждая жизнь заканчивается одинаково. Он всегда спасает Луи. Снова и снова, и снова. Спасает его всеми возможными способами. Иногда это так же просто, как запереть (или отпереть) определенную дверь, в других случаях это бывает сложнее, когда Гарри выкрикивает его имя или бросается прямо на линию огня. Гарри всегда рядом. Он всегда был рядом, с самого первого дня, как Луи ударился в бега. Большую часть времени Луи даже не знает о нем. Они часто проходят мимо друг друга, как корабли в ночи, Луи бежит мимо Гарри и волочит за собой одного из многочисленных компаньонов, преследуя того монстра, что представляет опасность для вселенной в этот определенный день. Иногда они просто смотрят друг другу в глаза, стоя на разных концах комнаты, и Луи лишь оглядывается, прежде чем броситься в очередное приключение. Но время от времени, в лучшие времена, рука, за которую хватается Луи, оказывается его рукой. Бывают моменты, когда Луи одаривает его той самой улыбкой с морщинками у глаз, которую Гарри любит всеми фибрами своей души, говоря ему одно слово, его самое любимое слово во всей вселенной. — Беги! И, конечно же, именно это Гарри и делает. Он всегда бежит за Луи. Он никогда не перестанет гнаться за ним. Гарри открывает глаза и оглядывается, по его щекам текут слёзы. Он все еще свободно падает в бездну, набирая скорость. Он делает глубокий и очищающий вдох, и внезапно чувствует себя полностью умиротворённым. Как Луи всегда его называл? Его невозможный мальчик. Гарри удовлетворённо улыбается. Он не знает, куда направляется, и в данный момент он действительно не знает, где уже был. Но он точно знает одно — Луи теперь в безопасности. Благодаря ему он всегда будет в безопасности. Гарри выгибает шею в сторону, ветер обвивает его длинные локоны. Он видит стремительно приближающуюся землю (по крайней мере, он думает, что это земля). Он закрывает глаза и широко раскидывает руки, принимая свою судьбу. Он невозможный мальчик. И его история закончена.********
— Луи, да ладно, — умоляет Найл. — Ты должен послушать меня. Хотя бы выслушай меня! — Если я не вернусь, — говорит Луи Зейну, игнорируя блондина. — А возможно так и будет, кто знает, что произойдет- — Лу! — Вам троим нужно вернуться в ТАРДИС. Она на главном кладбище. Она достаточно пострадала, но протоколы быстрого возвращения все еще должны работать. Она вернет вас домой, и потом отключится, все будет в порядке. Зейн кивает. — Черт подери, Луи! — восклицает Найл. — Найл, я сделаю это, — спокойно отвечает Доктор, поворачиваясь к нему лицом. — Берись за дело, или заткнись уже. — Но должен быть другой способ! Возьми ТАРДИС, используй что-то еще, я не знаю! Но, ради Бога, будь благоразумным! — Я благоразумен, — настаивает Луи. — Я почти уничтожил ТАРДИС просто пытаясь приземлиться на эту чертову планету, потому что она отказывалась делать это. Думаю, она блять взорвется, если я попытаюсь полететь на ней в свой собственный временной поток, Найл. Единственный способ спасти его — это прыгнуть туда. И перестань отговаривать меня. Если есть хоть какой-то крошечный шанс того, что Гарри жив, я никогда не смогу жить с собой, если не попытаюсь его спасти, разве ты не понимаешь? — Почему вы не помогаете мне, парни? — спрашивает Найл, поворачиваясь к Зейну и Лиаму. — Я что здесь единственный разумный человек? — Он прав, Луи, — неохотно говорит Зейн. — Ты не знаешь, что произойдет там. Это может убить тебя. Ты можешь застрять там и никогда не вернуться. Это кажется глупой затеей. Слишком опасно- — Спасибо, Зейн! — радостно говорит Хоран. — Но он любит его, — просто говорит Лиам. Все поворачивают головы в его сторону. Пейн пожимает плечами, в уголках его рта появляется едва заметная улыбка. — Я бы сделал это для тебя, Зейн, — сообщает он. — Даже если бы был только один процент успеха, я бы попытался. Лицо Малика смягчается, когда он обнимает своего мужа, оставляя поцелуй на его виске. Найл обреченно вздыхает, проводя пальцами по волосам. — Как ты планируешь вернуться? — наконец спрашивает он. — Не знаю, — признается Луи. — Я об этом не подумал. — Держи, — говорит Хоран, снимая браслет с запястья. — Возьми мой вихревой манипулятор. Он застегивает его на запястье старшего, крутит циферблаты и щелкает маленьким переключателем, заставляя центр светиться зеленым. — Не знаю, сработает ли это, но я поставил координаты, чтобы ты перенесся сюда, — объясняет Найл. — У тебя есть пятнадцать минут, думаю, это справедливый компромисс, да? Если ты не нажмешь на кнопку через пятнадцать минут, он автоматически отправит тебя обратно, понял? — Понял, — кивает Луи. — Найл- — Центр начнет светиться голубым за три минуты до отправления, — продолжает он. — И не страдай там херней, ладно? Знаю, ты чувствуешь себя нормально сейчас, но- — Я понял, Нейл, — мягко говорит Доктор. — Пятнадцать минут. Не страдать херней. Найти Гарри. Нажать на кнопку. Спасибо. Найл улыбается ему, кладет руки на плечи Луи и смотрит ему прямо в глаза. — Теперь иди забери своего парня. Шатен улыбается, притягивая племянника к груди, крепко его обнимая. Он смачно целует его в висок, а затем растрепывает его волосы. Он смотрит на Зейна и Лиама, которые ободряюще кивают. — Пути назад нет, парни, — говорит Луи, набрав воздуха. — Скоро вернусь. С громким «Ой, ой!» Доктор прыгает в поток времени вслед за Гарри.********
Гарри стонет, когда он поднимается, одной рукой потирая висок. Он не мертв. Он думал, что должен был умереть. Может он умер? Может это загробная жизнь? Он прижимает ладонь к шее и чувствует пульс под пальцами. Ладно, значит жив. Если только это не какая-то сумасшедшая галлюцинация загробной жизни. Гарри оглядывается, его подбородок дрожит, а глаза наполняются слезами. Он не понимает, где находится. Тяжелый туман парит прямо над землей, и сильный ветер проносится по воздуху. Он окружен яркими оранжево-красными скалами, как будто находится на склоне горы. Это выглядит точно так же, как все фотографии поверхности Марса, когда они изучали эту планету в школе. Он не знает наверняка, они с Луи никогда не были на Марсе, потому что Луи сказал, что однажды у него был очень, очень плохой опыт там, и он не хотел возвращаться снова. Он чувствует, как кто-то бежит прямо мимо него, туман клубится вокруг ног человека. Он смотрит вверх и видит затылок мужчины, длинный полосатый шарф, развевающийся позади него, фетровую шляпу на голове. — Луи? — осторожно спрашивает Гарри, слезы текут по щекам. — Луи, это ты? Стайлс вздрагивает, когда другой человек пробегает мимо него, кудрявый ловит его взгляд, когда Доктор проноситься рядом, одетый в пурпурно-золотой спортивный костюм, его волосы собраны в пучок. Еще несколько версий Луи пробегают мимо него, не глядя. Одна из них даже женщина, о чем Гарри и не подозревал, но в то же время он мгновенно узнает в ней Луи, подтяжки под ее барвинковым пальто выдают его с головой. — Луи! — кричит он. — Луи, пожалуйста, я не понимаю, где я. Никто из них ему не отвечает. Гарри сжимает голову руками, когда паника захлестывает его, слезы текут бесконечным потоком. Земля грохочет под ним, в небе сверкают молнии. Он сосредотачивается на вдохе и выдохе, как показывал ему Зейн, отчаянно пытаясь не позволить панике завладеть им. — Пожалуйста, пожалуйста, — всхлипывает Стайлс. — Я не знаю, где нахожусь, я не понимаю, где я! Кто-нибудь помогите мне! — Гарри, — раздается мягкий голос Луи. Гарри поднимает голову, оглядывая местность в поисках Доктора. Его нигде нет. — Гарри, ты слышишь меня, я знаю, что слышишь. — Я не вижу тебя, — кричит он, вытирая сопли, которые капают из его носа. — Луи, я не понимаю, где я. Где ты? — Я везде, — успокаивающе говорит Луи, уютная хрипотца его голоса, словно бальзам на душе парня. — Ты в моем временном потоке, милый. Все, что окружает тебя — это я. Мимо него пробегает версия Луи в синем костюме в тонкую полоску, коричневом плаще и красных конверсах, за ним быстро следует другой Луи в черной кожаной куртке. — Я вижу тебя, — Гарри судорожно сглатывает, пытаясь подняться на ноги. Луи в нелепой радужной лоскутной куртке, которую Стайлс просто обожал бы при обычных обстоятельствах, проносится мимо него. — Я имею в виду, это ты, но это не ты на самом деле, — разъясняет он. — Это не мой ты. Это все твои разные регенерации, они все здесь. — Это мои призраки, — объясняет Доктор. — Мое прошлое. Мое будущее. Каждый хороший день и каждый плохой. Как бы я ни любил это лицо, мне не всегда удается сохранить его. Раздается громкий раскат грома, за которым следует пронзительный треск, когда земля под ним сдвигается, сбивая его с ног. Ветер усиливается, развивая его волосы вокруг лица. Сверху сыплется град камней, и Гарри наклоняется, прикрывая голову. — Что происходит? — вопит Стайлс. — Я в своем собственном временном потоке, — отвечает Луи. — Я не должен быть здесь, так что он разрушается. — Так убирайся отсюда, — кричит Гарри. — Какого черта ты здесь делаешь, Луи? Уходи сейчас же! — Нет, только с тобой, — упрямо говорит он. — Я даже не знаю, кто я, — всхлипывает кудрявый, сворачиваясь в клубок. — Я не знаю, где я, я не знаю, кто я, я так растерян. — Ты мой невозможный мальчик, Гарри, — отвечает Луи. — Ты всегда был им и всегда будешь. Я отправлю тебе кое-что, это поможет тебе вспомнить. Это не из моего прошлого, а из твоего. Посмотри, милый. Просто посмотри! К нему летит ярко-оранжевый лист. Стайлс задыхается, вскакивая на ноги и не сводя с него глаз. — Это ты, Гарри, — говорит старший. — Ты рассказал мне эту историю, помнишь? Этот листок — это все, чем ты был и будешь. Давай же, Хазз. Поймай его. Гарри протягивает руку, ловя нежный листок. Он чувствует, что это почти мгновенно защищает его, все, что было туманным и перемешанным в его голове, внезапно становится на свои места. — Ты влетел в мир на этом листке. Держись покрепче, милый. Он отведет тебя домой. — Как? — спрашивает он, поворачиваясь на каблуках и оглядываясь в поисках Луи. — Как он отведет меня домой? Луи, где ты? Гарри видит фигуру, появляющуюся из тумана примерно в двадцати футах от него, направляющуюся прямо к нему, зеленый огонек светится на его запястье. — Гарри! — кричит Доктор. — Луи? Это правда ты? — Да, это я, детка, обещаю. Стайлс колеблется, чувствуя легкое головокружение. — Гарри, давай же, — говорит Луи, указывая, чтобы тот подошел к нему. — Я не могу, — говорит Гарри. Он стоит как вкопанный, его ноги слишком сильно дрожат, чтобы двигаться. — Я не могу сделать это. Можешь прийти за мной? — Я не могу подойти ближе, я пытался. Я не могу пересечь эту черту, — говорит он, указывая на трещину в земле. — Все разрушится, если я сделаю это. Ты должен подойти ко мне, Хазза. — Я боюсь, — кричит Гарри. — Я знаю, милый. Но помнишь, что ты сказал мне по дороге сюда? Страх — это сверхспособность! Ты должен использовать этот страх, Хазз, давай. Подойди, у нас осталось не много времени. Я знаю, что ты сможешь! — Как? Как мне сделать это? — спрашивает кудрявый, делая несколько шагов вперед, земля под его ногами снова дрожит. — Потому что это невозможно! — кричит Луи сквозь ветер, у его глаз появляются морщинки, когда он смеется. — И ты мой невозможный мальчик, способный на столько невозможных вещей! Гарри делает еще несколько шагов по направлению к шатену, который стоит с вытянутыми руками, готовый схватить его, как только сможет. — Вот так, хорошо, — подбадривает старший. — Я все еще не знаю, реально ли это, — говорит Стайлс, ускоряя шаг. — Как это может быть реальным? — Я понятия не имею, — с усмешкой отвечает Луи. — Ты должен поверить мне, Гарри. Я настоящий. Ты доверяешь мне? — Да, доверяю, — отвечает он, теперь находясь достаточно близко, чтобы увидеть ясные голубые глаза мужчины. — Хорошо! — кричит Доктор. — Сколько раз ты спасал меня, Гарри? На самом деле спасал? Я думаю, это произошло сотни раз к этому времени. Так хоть один раз, ради всего святого, спаси себя. Давай же, детка, еще немного. Зеленый огонек на запястье Луи становится синим. Гарри шатается вперед, зацепившись носком кроссовки за одну из трещин в земле. Луи тянется, чтобы подхватить его, прежде чем он успеет упасть, обхватывает его руками и прижимает к груди, крепко обнимая. — Упс, — шепчет Гарри, прежде чем уткнуться носом в шею старшего. — Привет, — бормочет Луи, зарываясь пальцами в его кудри и успокаивающе поглаживая кожу головы. Он оставляет маленькие поцелуи на его виске, макушке, буквально везде, куда может дотянуться, когда Гарри разражается новым потоком слез, всхлипывая в его шею, целуя кожу Луи. — Гарри, — благоговейно говорит шатен, его голос хриплый от слез. — Мой Гарри. — Луи, — вскрикивает он. — Ты пришел за мной. — Конечно, блять, пришел, идиот. Я рядом. Ты в порядке, милый. Я не позволю ничему случиться с тобой. Гарри поднимает голову, встречаясь взглядом с Луи, в глазах которого блестят слезы. Он соединяет их губы, когда его разум начинает затуманиваться, этот последний всплеск адреналина выжал почти все соки из него. Он падает в объятия Луи, в его ушах звенит, а конечности начинают покалывать, когда он чувствует, что начинает терять сознание. — Лу, — шепчет он. — Я отключаюсь. Не могу- — Все хорошо, Хазз, — бормочет Луи, целуя его в щеку, когда он осторожно опускает их на колени, нажимая знакомую кнопку на браслете, который обернут вокруг его запястья. Ветер начинает кружиться вокруг них, как циклон. — Ты сделал более чем достаточно сегодня. Я приведу нас домой, не волнуйся. Последнее, что слышит Гарри перед тем, как погрузиться в мирное забытье, — это хрипящий, стонущий звук, который звучит так знакомо, но и не совсем похоже на ТАРДИС. Что бы это ни был за звук, он наполняет его надеждой. Он улыбается в шею Луи, и у него темнеет перед глазами.