***
Через пару часов окончательно проснулся и Сириус, и они вдвоем отправились завтракать. Родители ещё не встали — в последнее время они могли спать до полудня, поэтому Сириус и Джеймс, стараясь не шуметь, прошли на кухню, где уже суетилась домашний эльф Поттеров. Их старый домовой эльф умер ещё лет семь назад, и миссис Поттер долго отказывалась заводить нового, говорила, что она сама со всем справится, но сейчас, когда у нее ни на что не осталось сил, она сдалась. Новую эльфийку звали Килла, она была молодой, энергичной и страшно суетливой, пытаясь угодить своим хозяевам. — Хозяин! — она звонко взвизгнула, стоило ей заметить Джеймса. — Мистер Джеймс, мистер Сириус, пожалуйста, садитесь, завтрак будет через пару минут. Что желают господа? Есть черный и зеленый чай, кофе, апельсиновый сок. Яблочный пирог, шоколадный кекс… — Красота, — протянул Джеймс, растягивая губы в улыбке. — Прямо как в Хогвартсе. — Вот это я понимаю, — заметил Сириус, — нормальный домашний эльф. Мой упырь бы перед тобой тарелку кинул со своими объедками и посмотрел на тебя, как на кусок гиппогрифьего дерьма. Джеймс на это лишь посмеялся. Сириус всегда был несправедлив к Кикимеру, но Джеймса его шутки только забавляли. Впрочем, Кикимера он никогда не жалел. Тот, как ни странно, а перенял все расистские и зверские убеждения своих хозяев. — Мистер Джеймс, хозяин, — пролепетала Килла, когда они закончили с завтраком, — миссис Поттер составила список дел на сегодня… Оказалось, список дел составили не для домового эльфа, а для Джеймса. Он уже хотел возмутиться, но Килла выглядела такой виноватой, что он сжалился. Ему предстояло не только купить всё необходимое, чтобы Килла приготовила свадебный фуршет, состоящий практически из дюжины блюд, но и смотаться до Косого переулка, забрать из ателье парадные мантии родителей. После этого забрать цветы, которые заблаговременно выбрала Лили, и украсить ими сад. А ещё необходимо организовать посадочные места и оформить беседку, в которой будет стоять праздничный стол. И в самом конце встретить сотрудника Министерства, ответственного за заключение браков. И когда-то он должен был успеть заняться собой. Одна прическа займет не меньше часа! Впрочем, как уже не раз замечал Ремус, Лили совсем не против, когда его непослушные кудри торчат во все стороны. Но что скажут на это старшие Эвансы? Джеймсу перед ними хотелось выглядеть прилично. Перед тем, как они с Сириусом отправились в магазин, на ежедневный осмотр пришла целительница родителей. Проследив, чтобы они приняли норму лекарства, она в очередной раз сказала, что им будет лучше под круглосуточным присмотром в Мунго. У Джеймса сердце кровью обливалось каждый раз, стоило на родителей взглянуть. Они в один момент превратились в стариков. И если болезнь отца протекала медленно и мучительно, то мама угасала буквально на глазах. Целители настаивали на госпитализации, но родители категорически отказывались. Отец говорил, что не собирается умирать в больнице, а Джеймс на это только ругался. Он даже слышать ничего не хотел о смерти. И после долгих споров ему удалось уговорить родителей лечь в больницу сразу после проведения свадьбы.***
Чтобы не терять зря много времени, Джеймс удачно делегировал часть своих дел Сириусу и Ремусу, и уже к четырем часам дня они все вернулись домой. С едой, мантиями и цветами. Оставалось лишь завершить последние штрихи в оформлении сада, где будет проходить церемония и торжество, и встретить сотрудника Министерства. И у Джеймса даже оставалось время, чтобы привести себя в порядок. В доме стояла страшная суматоха, несмотря на то, что людей в нём было немного. Джеймс и Килла без конца суетились. Он постоянно дергал домового эльфа, спрашивая, успела ли она приготовить закуски, охлаждается ли шампанское, отутюжены ли его рубашка и мантия, и куда, черт возьми, подевались обручальные кольца — он их уже десять раз на дню проверил. Килла, каждый раз с глазами навыкате и с шумом, бросалась выполнять и проверять все поручения молодого хозяина. Даже миссис Поттер была на взводе, и, несмотря на неважное самочувствие, хотела полноценно участвовать в подготовке. Усмирял её мистер Поттер, умоляя хотя бы о пяти минутах тишины в этом доме. Спокойствие сохраняли только Ремус, Сириус и только что подошедший Северус, сидящие в комнате жениха и наблюдающие за его сборами. — Идиотские патлы, — ругался Джеймс сквозь зубы, стоя возле зеркала. Он бросил взгляд на палочку. — Может, их подстричь немного? — Лучше не экспериментировать в такой день, — мудро заметил Ремус. — Да, наверное… — обреченно произнес он. — Джеймс, дорогой, — в комнату вошла мама, держа в руках небольшую коробочку. — Мам, ты что сюда поднимаешься! Целительница сказала никакой лишней активности! — возмутился Джеймс, бросив наводить прическу. — Надо было позвать, я бы спустился! — У меня подготовлен небольшой подарок для Лили, — сказала она, проигнорировав его выпад. — Я хотела сама подарить… ещё перед свадьбой, но, боюсь, трансгрессию не вынесу. — Не страшно, — беспечно улыбнулся Джеймс, махнув рукой, — подаришь после свадьбы. Думаю, Лили не обидится… — Нет-нет, она должна это надеть, — прервала его мама, раскрывая коробочку. — Это неотъемлемая часть от кольца. На девушке, выходящей замуж за Поттера, всегда должен быть надет комплект из рубиновой шпинели… Джеймс довольно равнодушно относился к фамильным драгоценностям. Да и ему казалось, что родителям тоже это не столь принципиально, но, очевидно, под старость они стали слишком консервативными, и хотели, чтобы хотя бы малая часть традиций была соблюдена. — Хорошо, я ей передам, — сказал Джеймс, забирая коробочку из рук матери. — Тебе нельзя видеть Лили перед свадьбой, — тут же сказала она. — Я думала, можно попросить Киллу… — Я могу передать, миссис Поттер, — вмешался Сириус. — Бедный эльф и так скоро сбежит от вас.***
Лили стояла в своей комнате перед узким зеркалом в пол и думала лишь об одном. Удачное ли платье она купила? Она взяла практически первое попавшееся. Лили была на примерке, когда перед ней появился патронус с сообщением об очередном сражении. В следующую же секунду она вылетела из свадебного салона, всучив Мэри деньги с просьбой купить это платье. Оно было её размера. И на этом, пожалуй, заканчивались его плюсы. Платье из плотного белоснежного атласа было очень узким — не вздохнуть, не выдохнуть, ни шага широкого сделать — как она будет сражаться, если на них нападут? От лопаток и до самого копчика шла длинная и крепкая шнуровка, которая стягивала её ребра и талию. Плечи и руки полностью открыты, а вырез украшают множество крошечных кристаллов. Подол платья, плотно облегающий бедра, расходился от колен и уходил назад небольшим шлейфом. Нет, выглядела она, конечно, превосходно. Лили куда больше волновала практичная часть. Она уже так привыкла, что их в любую секунду могут вызвать на бой, что не могла не думать о том, что она в этом платье развернуться не сможет, не то что достойно сражаться. Хотя и Грюм, и Доркас, и Пруэтты, и даже Дамблдор заверили её, чтобы она ни о чем в этот день не беспокоилась — даже если будет мировое сражение, их никто вызывать не станет. Но она всё равно не могла выкинуть эти мысли из головы. И сейчас, глядя на себя в зеркало, прикидывала, куда бы спрятать палочку. Она с сомнением опустила взгляд на своё декольте, с трудом отодвинув на сантиметр плотную ткань от тела, и думая, не будет ли палочка там ей мешать. Лили уже хотела попробовать засунуть палочку в вырез, как вдруг в комнату коротко постучали и тут же распахнули дверь. — Сириус! — удивленно воскликнула Лили. Он уже был полностью готов. На плечах идеально сидел новый костюм, и даже волосы расчесаны. Только он так и не удосужился побриться. Последний раз он делал это на выпускном, когда Лили заставила его сбрить это непотребство. Он тогда сказал, что делает это в последний раз. И сейчас, с трехмесячной отросшей бородой, он выглядел лет на пять старше. Но Лили против уже ничего не говорила. Она вообще старалась не делать ему никаких замечаний. Он и так всё лето был сам не свой, а всю последнюю неделю ходит с пугающей пустотой в глазах. У Лили сердце от жалости сжималось, глядя на него. Она и хотела ему помочь, да не знала как. Сириус за короткий срок потерял сразу двух любимых людей, любовь к которым он упорно отрицал. И сейчас был совершенно разбит. — Не смотри на меня так, Эванс, — с легкими нотками недовольства произнес Сириус. — Я знаю, о чем ты думаешь. — А вот и нет, — Лили натянула улыбку, стараясь взять себя в руки и убрать жалость из взгляда. — Я… я думаю о том, что твоя бабочка криво сидит, а ты же знаешь, как я не люблю неряшливость, — сказала Лили, подходя к нему и поправляя бабочку на его шее. — Ты ведь помнишь об этом, Сириус? У него даже улыбка по губам скользнула и взгляд на мгновение смягчился. Он чуть склонил голову к плечу, с небывалой теплотой, о которой Лили даже не подозревала, глядя в её глаза. — Повезло Сохатому. Лили ему нежно улыбнулась в ответ. — И мне повезло, Бродяга. — Да, тебе повезло даже больше, — с напускной важностью сказал он. — Тебе достался не только Сохатый, но и я в придачу. — Ах, я самый счастливый человек на Земле! — Лили картинно закатила глаза, приложив руку к сердцу. Она вернулась обратно к зеркалу, а Сириус окинул её медленным взглядом с головы до ног. Правда, не так, как он делал это раньше — от его плотоядного и масленого взгляда, направленного на девушек, становилось не по себе даже Лили. Сейчас он смотрел с какой-то отеческой теплотой, вызывая у неё тонну умиления. — И когда ты успела стать такой красоткой, а, Эванс? — Пока ты увивался за старшекурсницами? — улыбнулась Лили, взглянув на него через зеркало. Сириус понимающе усмехнулся и кивнул. — Я же помню тебя тощей, веснушчатой и с челкой. И ты до пятого курса была выше всех нас практически на целую голову! И эти вечные нотации. Поттер, заткнись! Поттер, веди себя как человек! Поттер, отвали! Поттер, попробуй только ещё раз!..— удивительно похоже спародировал Сириус. — Хватит! — произнесла Лили, звонко рассмеявшись. — Так было не всегда! — Всегда-всегда, — закивал головой Сириус. — Только в редких случаях доставалось ещё и мне. Они замолчали, глядя друг на друга с улыбками и каждый вспоминая своё. — И вот сейчас ты тоже станешь Поттер, — сказал Сириус. — Да, — шепотом ответила Лили, чувствуя, как её охватывает приятная волнительная дрожь. — Удивительно… правда? — Ничего удивительного, — с мудрым видом произнес он. — Джеймс всё решил ещё четыре года назад. А ты ведь его знаешь, уж если он что решил… Его прервала вошедшая Алиса, которая до этого внизу готовила с миссис Эванс украшение для волос из живых цветов. — Сириус! — воскликнула Алиса, вытаращив на него глаза. — Как ты прошёл мимо меня?! Тебе нельзя тут находиться! — Почему это? Я же не жених, — усмехнулся Сириус. Алиса на него лишь с сомнением посмотрела и перевела взгляд на Лили, тут же расплываясь в улыбке. — Мы ещё не закончили с прической, — сказала она и уверенно двинулась к подруге, в руках держа целый ворох заколок, на концах которых находились маленькие белые розочки. С волосами Лили не стала мудрить. Она оставила пару коротких волнистых прядей возле лица, а остальные волосы собрала в небрежный пучок на затылке, к которому будет крепиться длинная фата. Алиса быстро справилась, прицепив фату к волосам с помощью заколок, и отметив, что белые розочки в её огненно-рыжих волосах смотрятся просто изумительно. — Но… чего-то не хватает, — задумчиво произнесла Алиса, стоя рядом с Лили и придирчиво оглядывая невесту в зеркало. — Да, точно, — спохватился вдруг Сириус, — меня же не просто так сюда послали. Он запустил руку во внутренний карман пиджака и достал плоскую коробочку, перетянутую бордовой тканью. — Лили, миссис Поттер просила передать это для тебя, — сказал он, подходя к ней. — Она бы хотела сделать это сама, но… ты знаешь. Лили с пониманием кивнула, чувствуя, как сердце в очередной раз от жалости сжимается. — Как она? Как мистер Поттер? — спросила Лили, отрывая взгляд от коробочки и посмотрев на Сириуса. — Они себя хорошо чувствуют? К ним утром должен был целитель прийти… — Лили, — перебил её Сириус. — Мне сказали передать тебе, чтобы ты о них не волновалась, — он слабо улыбнулся. — С ними всё будет хорошо. А это для тебя, — добавил он, открывая перед ней подарок. Лили с Алисой дружно испустили восторженный вздох, стоило заметить на черном бархате ожерелье из крупных темно-красных камней. — Вот это красота, — прошептала Алиса, склонившись и разглядывая ожерелье. Лили только кивнула в ответ, завороженно глядя на камни, в глубине которых отражался свет. — Тебе надо его надеть, — сказал Сириус. — Да, — Лили словно очнулась, оторвав взгляд от ожерелья. — Да, хорошо. Она уже протянула руки, но Сириус её опередил: — Я помогу. Бережно взяв ожерелье в руки, он встал со спины и, опустив его на её шею, застегнул золотую застежку. Ожерелье практически вплотную обхватывало основание шеи. Средний камень, который был чуть крупнее остальных и обрамлен золотом, лёг ровно в ямку между ключицами. Лили зачарованно смотрела на камни рубинового цвета, которые идеально гармонировали с ее волосами. Она едва касалась их пальцами, физически ощущая исходящую от старинного ожерелья магию. — Потрясающе… — произнесла Алиса и вдруг улыбнулась: — Вот теперь всё прекрасно! — Кстати, Стоун. Нам с тобой сегодня придется переспать, — строго сказал Сириус, и на шокированный взгляд Алисы добавил: — Традиция такая есть. Чтобы брак удался, шафер и подружка невесты должны переспать. Алиса с притворным сожалением покачала головой: — Боюсь, не получится. Фрэнк не одобрит. Сириус с таким же театральным вздохом ответил: — Что ж, ладно… но только из уважения к Лонгботтому, — он посмотрел на Лили и сказал: — Запомни это, Эванс. Я пытался! — Так и быть, Сириус. Оставлю за тобой первый танец, — сжалилась над ним Алиса. А на Сириуса вдруг налетело привычное самодовольство. Откинув отросшие пряди со лба, он ответил, растянув губы в усмешке: — В очередь. Первая уже миссис Эванс, потом миссис Поттер. — Ой, ну как всегда, — тихо проворчала Алиса, махнув на него рукой. — Но я тебя порадую, — продолжал Сириус, — ты успеваешь занять место перед МакКиннон и МакДональд. — Вот так удача. — А мне в очереди место найдется? — улыбнулась Лили, повернувшись к нему. — В любой момент, как только невеста пожелает. — Ну всё, — прервала их Алиса, — нам уже пора выходить.***
Ровно к назначенному времени прибыл мистер Парсон — сотрудник Министерства, который их поженит. Это был бодрый и активный пожилой мужчина с лысиной, одетый в летящую многослойную белую мантию, отделанную по кромке золотым узором. Все гости к этому часу уже пришли и сейчас рассаживались по своим местам. А Джеймс ещё раз окинул взглядом сад, надеясь, что Лили всё понравится. Многочисленные клумбы миссис Поттер он решил не трогать — пышные кусты живых цветов прекрасно украшали пространство. Между ними шла довольно широкая мощеная дорожка, усыпанная красными лепестками и по краям освещающаяся парящими в воздухе огоньками. В конце дорожки на небольшой лужайке стояли два ряда стульев, обтянутых белым шелком. На небольшом возвышении, располагавшемся под высоким старым дубом, стояла арка, украшенная цветами и свечами. Позади арки находилась узкая белая трибуна, за которую встал мистер Парсон, а по её краям уже стояли Алиса и Сириус. Джеймс, нервничая и то и дело запуская пальцы в волосы, поправляя их, стоял посередине. Губы постоянно пересыхали, а сердце бешено колотилось в груди. Но стоило прозвучать первым нотам свадебного марша, вся нервозность куда-то улетучилась, оставляя лишь трепетное чувство воодушевления. Все гости тут же поднялись, разворачиваясь и ожидая невесту. У Джеймса сердце замирало от любви, стоило в начале длинной дорожки появиться Лили. Сказочно красивая и утонченная, в белоснежном платье и с ярко-контрастирующими рыжими волосами она выглядела непередаваемо прекрасно. Медленно и маленькими шагами в такт маршу, она приближалась к нему, держа под руку своего отца. На губах сияет смущенная улыбка, а зеленые глаза сверкают ярче рубиновых камней на шее. Глядя на Лили, которая не отрывала от него пронзительного взгляда, он поверить не мог, что эта девушка, самая потрясающая девушка в мире, сейчас станет его женой. Неотделимой частью его жизни. Ведь она, его родственная душа, была послана ему самой судьбой. И по-другому быть не могло. Подойдя к алтарю, Лили встала напротив него. — Потрясающе выглядишь, — одними губами произнес Джеймс, заслужив скромную улыбку в ответ. Как только мистер Эванс сел на своё место и стихла музыка, мистер Парсон торжественно произнес: — Дорогие гости, мы собрались здесь и сейчас, чтобы стать свидетелями вступления в брак мистера Джеймса Поттера и мисс Лили Эванс, что почитается всеми, ибо в него не следует вступать необдуманно, а лишь благоговейно, осмотрительно и торжественно. В этот прекрасный день судьбам двух людей суждено соединиться. Если кто-либо из присутствующих знает причины, по которым это не может произойти — пусть скажет сейчас или вечно хранит молчание. Выждав пару мгновений, он взглянул на Джеймса, продолжив: — Джеймс Поттер, согласны ли вы взять в жены Лили Эванс, хранить верность, быть рядом и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии, любить и уважать её каждый день своей жизни? — Да, согласен, — не раздумывая, ответил Джеймс, не отрывая от Лили взгляда. — Лили Эванс, согласны ли вы взять в мужья Джеймса Поттера, хранить верность, быть рядом и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии, любить и уважать его каждый день своей жизни? — Да, согласна, — ответила Лили, улыбнувшись ему уголками губ. Мистер Парсон кивнул и произнес: — В таком случае, прошу вас надеть кольца друг на друга, как знак вашей вечной любви и верности. К ним подошел Сириус, раскрывая шкатулку с кольцами. Джеймс первый взял кольцо и надел его на палец Лили, придвинув его к уже надетому помолвочному кольцу. Как только на палец Джеймса кольцо надела Лили, мистер Парсон сказал: — И также прошу поставить ваши подписи в магической брачной книге, дабы узаконить ваш брак. Он раскрыл перед ними старинную толстую книгу, где вначале Джеймс, а потом и Лили поставили свои подписи. — Если у вас есть желание произнести клятву, вы можете сделать это сейчас, — добавил он. — Да, — произнес Джеймс, — да, я хотел бы сказать. Он подошел ближе к Лили и взял её за руки, с нежностью глядя в глаза — Лили, я… Ему хотелось сказать так много слов о любви, что он даже растерялся, не зная, с каких начать. Он признавался ей в любви каждый раз, когда они виделись. И он знал, что будет делать это даже когда они будут жить вместе. Он будет говорить ей о том, как сильно любит её, каждый день до самой смерти. И даже если он станет дряхлым стариком с деменцией, его день будет начинаться с признания в любви ей. — Я люблю тебя, Лили, — сказал он с дрогнувшей улыбкой на губах. — Люблю тебя, люблю ощущения, которые ты даришь, люблю себя рядом с тобой. Она ему улыбнулась в ответ, сжимая его пальцы. — А рядом с тобой я стал лучше, смелее и… возможно, даже умнее. — Разве это возможно? — тихо спросила она, с любовью глядя в его глаза. — Ты… ты моя самая главная причина вставать по утрам, ты самая лучшая причина для улыбки и самая важная причина, чтобы я старался сделать этот мир хотя бы немного лучше. Ради тебя. Он видел, как её глаза становятся пронзительно зелеными от подступающих слёз, и сам чувствовал, как в носу щипать начинает, а горло схватывает спазм. — Лили, — снова начал он, — ты самый важный человек в моей жизни. Ты стала мне самым близким и самым лучшим другом, — сказал он и вдруг повернулся, мельком глянув на друзей. — Простите, парни. Друзья лишь понимающе кивнули, а Джеймс заметил, что Мэри уже вовсю поливает носовой платок. Но Джеймс вновь повернулся к Лили. — И сейчас, Лили, при всех наших друзьях и родных, — произнес он, дрогнувшим от волнения голосом, — я клянусь, что всегда буду любить тебя. Всегда буду заботиться о тебе и делать всё, чтобы ты была счастлива. — Джеймс… — Лили сглотнула слёзы, сильнее сжимая его ладони. Он знал, ей трудно перед людьми говорить о своих чувствах. Она поначалу даже перед ним стеснялась признаться в своей неземной любви к нему, не то что перед другими. — Всё хорошо, Лили, — совсем тихо, чтобы слышала только она, сказал он. — Джейми, — едва слышно произнесла она, зачарованно глядя ему в глаза. Он ей ласково улыбнулся — так она его называла исключительно наедине. — Ты каждый день делаешь меня безумно счастливой, — уже громче продолжила она, не отрывая от него взгляда, будто набираясь уверенности от него. — Каждый день я благодарю судьбу за то, что у меня есть ты. И я клянусь, — у нее сбился голос на секунду, и она коротко улыбнулась, — торжественно клянусь, что буду любить тебя с каждым днем всё сильнее. У Джеймс с губ не сходила улыбка, а в глазах уже было так влажно, что Лили перед ним расплывалась. — Я буду будить тебя по утрам. Буду делать всё, чтобы ты чаще улыбался. И я буду рядом с тобой, когда ты будешь делать наш мир хотя бы немного лучше. Ради нас. Джеймс не сдержался, глядя в любимые изумрудные глаза, смотрящие на него с невыразимой любовью. Он сделал короткий шаг, что их разделял, переместил руки на ее талию и с нежностью поцеловал, прижимая Лили к себе. — Да, можете поцеловать невесту, — запоздало произнес мистер Парсон. Но Джеймс его как не слышал, крепче сжимая Лили в своих объятиях. — Сириус, ты тоже плачешь? — послышалось позади него. — Помолчи, Стоун, — ответил Сириус, шмыгнув носом. Джеймс оторвался от Лили и взглянул на рядом стоящих друзей, растягивая губы в счастливой улыбке. — В таком случае, — громко произнес мистер Парсон, вновь привлекая к себе внимание, — властью, наложенной на меня Министерством Магии, я объявляю вас мужем и женой!***
На улице уже стояла глубокая ночь, родители Джеймса и Эвансы давно ушли спать в дом, а вот остальные расходиться так скоро не собирались. В кои-то веки всем друзьям удалось встретиться вместе, да ещё и по такому радостному событию. По всему саду и в беседке горели желтые огни, старый дуб был украшен яркой гирляндой, освещая импровизированный танцпол. Веселье, пляски и песни и не думали заканчиваться, как и шампанское, второй ящик которого распаковала Килла. Запоздало вспомнили о магловской традиции бросать букет невесты. Букет из красных и белых пионов упал прямиком в руки Алисы, отчего она смутилась, а Фрэнку еще долго пришлось выслушивать колкости в свою сторону, но реагировал он на них стойко, отшучиваясь в ответ. Выдохнувшись после очередного танца, Джеймс, стараясь, чтобы его не заметила Лили, улизнул к друзьям, которые сидели в беседке, скрытой густым плющом. В два больших глотка осушив бокал холодного и освежающего шампанского, он посмотрел на остальных. — Знайте, долго вам здесь прятаться не удастся. Лили вас найдет и потащит танцевать. Ему ответили три пары хмурых взглядов: трезвого Сириуса, Ремуса, который прятался здесь не от Лили, а от Мэри, желающей быть в паре именно с ним на все медленные танцы, и Северуса, который танцы ненавидел принципиально. — Джеймс, слушай, у меня такой вопрос… — Северус мельком оглянулся на танцующих девочек и Фрэнка. — Ты случайно не знаешь, в Мракоборческом центре работает Айви Пазори? — Пазори? — Джеймс тут же расплылся в улыбке. — Работает, конечно! Между прочим, она не только мракоборец, но и в Ордене состоит! — В Ордене? — шокировано переспросил Северус, не моргая, уставившись на него. — Да-да, — подтвердил Джеймс, кивая головой. — Очень классная девчонка! Она американка, кстати… — А ты её откуда знаешь? — перебил Сириус, с подозрением посмотрев на Северуса. — Я… — он на секунду замялся, — не то чтобы я её знаю… — Так откуда? — уже более резко спросил Сириус, на что Джеймс только с удивлением взглянул на друга. Сириус, конечно, дольше всех из них не мог смириться с тем, что Северус скрывал от них работу с Пожирателями, но Джеймсу казалось, что он уже давно простил его. Северус долго молчал, переводя напряженный взгляд с одного на другого. — Ну? — не вытерпел Сириус, который уже заметно начинал злиться. — Вы знаете Теда Банди? — выпалил Северус. Остальные переглянулись. — Нет, — ответил за всех Джеймс. — Впервые слышу. Северус на это только мрачно усмехнулся, едва слышно сказав: — Конечно, это логично. — Кто такой Тед Банди? — спросил Ремус, который мгновенно стал серьезным, а Северус вновь занервничал. — Еще один Пожиратель? — зло усмехнулся Сириус, прожигая взглядом Северуса. — Пожиратель? — Джеймс переводил непонимающий взгляд с одного на другого, совершенно ничего не понимая. — Да, — наконец ответил Северус. — Банди — Пожиратель. А еще он… вроде как встречается, или что-то типа того, с Пазори. — Бред, — насмешливо произнес Джеймс. Он был очень высокого мнения о Пазори, она быстро завоевала его доверие, и он отказывался верить, что её могут связывать какие-то отношения с Пожирателем Смерти. — А ты откуда знаешь Банди, и с кем он встречается? — более верный вопрос задал Ремус. — Я… — Северус опустил взгляд на мгновение, недовольно сжимая губы. — Помните, я ещё в школе… — Мерлин, да скажи им уже! — не выдержал Сириус. Северус бросил недовольный взгляд на него, и, посмотрев на Джеймса и Ремуса, произнес: — Я работаю на Волан-де-Морта. По просьбе Дамблдора. Гробовое молчание, казалось, целую вечность висело в воздухе. Даже музыка и веселые голоса девочек отошли далеко на задний план. Джеймс этого не понимал и отказывался в это верить. Одно дело готовить зелье для Пожирателей, когда они угрожают его матери. И совсем другое — работать на самого Волан-де-Морта. В этом случае обратно пути уже точно не будет. — Тебя попросил об этом Дамблдор? — не веря, уточнил Ремус. — Да, — ответил Северус. — Попросил… шпионить за ним. Джеймсу казалось это полным бредом. Всем известно, что Волан-де-Морт с большим скептицизмом относится к полукровкам. А чтобы шпионить за ним, надо быть к нему совсем близко, надо входить в узкий круг его доверенных лиц. Только вот получить уважение и доверие Волан-де-Морта можно исключительно бесчестными и грязными способами: убийствами и пытками невиновных, беспрекословным выполнением зверских приказов, «правильными» убеждениями. Ни один нормальный человек не опустится до такого, и Джеймс не представлял, как Северус собирается выкручиваться в таком положении. А ещё на всех своих приближенных Волан-де-Морт всегда ставит Черную Метку, но Джеймс даже на секунду не может предположить, чтобы Северус пошёл на подобное. — У тебя, может, и Метка есть? — усмехнулся Джеймс. Северус скривил губы, отводя взгляд и ничего не отвечая. — Да ладно, — протянул Сириус, не спуская с него взгляда, горящего недобрым огнем. — Мне пришлось, — прошипел Северус, наклоняясь ближе к ним. — Думаете, я этого хотел? Нет. Но отступать уже было поздно. Джеймс ошарашенно на него смотрел, впервые в жизни не зная что сказать. У него внутри поднялось нечто из злости, негодования и непонимания. Он мог смириться с решением Северуса не вступать в Орден, он давно смирился с его отношением к Дамблдору и к войне, он понимал его нежелание участвовать в этом. Но он никогда не поймет как можно добровольно принять Черную Метку — знак убийц и садистов, знак людей, которые искалечили десятки судеб, которые погубили множество жизней, которые устраивают настоящий геноцид. Джеймс отказался от своей мечты, чтобы вылавливать и уничтожать таких людей, а сейчас его близкий друг сидел с ним за одним столом с Меткой на руке. — Если бы я отказался, они бы сразу за вас взялись, — продолжал он. Джеймс уже хотел возмутиться и сказать, что они бы себя защитили, но Северус произнес, устремив на него пристальный взгляд. — Ты знаешь, что у Лили практику проводит один из людей Волан-де-Морта, ненавистник маглорожденных? Как думаешь, трудно бы ему было наслать на неё темное проклятье исподтишка? Или яд подмешать в её чай? А он, между прочим, лучший в Англии по ядам. Джеймс захлопнул рот, так ничего и не сказав и плотно сжав губы. Да, ради Лили он готов был согласиться с такой жертвой Северуса. — И вас не пытаются убить, — он кивком головы указал на Сириуса и Джеймса, — только потому, что Волан-де-Морт не отдает такой приказ. Он, конечно, ещё надеется, что вы «одумаетесь» и встанете на его сторону… Джеймс на это презрительно фыркнул, скрестив руки на груди. — …но и моя работа тоже на это влияет. Северус обвел их всех суровым взглядом. — И не забывайте, — добавил он, скривив губы в кривой ухмылке, — что об этом меня попросил Дамблдор. В первую очередь, это надо ему. Джеймс тут же взметнул на него взгляд. Раньше Северус никогда не стал бы выполнять просьбы Дамблдора, он ему никогда не доверял. Так с чего вдруг такое рвение? Так губить свою жизнь ради просьбы директора. Джеймс и раньше переживал, что Северуса однажды окончательно перетянут на сторону Пожирателей, а сейчас он заволновался об этом куда сильнее. Он беспокоился за друга. Он не хотел, чтобы Северус подвергал себя такой опасности, и не хотел, чтобы Северус перешел на другую сторону, а шанс такой есть, почему-то Джеймс в этом не сомневался. И он не знал, что из этого волнует его больше. — Ты же и сам раньше хотел вступить в ряды Волан-де-Морта, — насмешливо произнес Сириус. — Я этого не хотел, — грубо прервал его Северус. — Никогда не хотел. Я лишь собирался воспользоваться возможностью, чтобы прикончить его. — Этим своим зельем? — Да. — И как успехи? — продолжал спрашивать Сириус. — Пока что… не очень. Но я работаю над этим. Джеймсу план с зельем казался крайне ненадежным. Начиная с того, что обмануть Волан-де-Морта будет очень сложно, если вообще реально, заканчивая тем, что действие этого зелья может растянуться на пару лет. И это лишь подтверждало то, что Северус, возможно и где-то глубоко в душе, а всего-навсего просто хотел работать на Волан-де-Морта. Пожиратели умели уговаривать, и Джеймс знал, что Северусу могли сделать предложение, от которого было бы весьма трудно отказаться. — Но Дамблдор не знает об этом плане, — произнес Северус, вглядываясь в глаза своих друзей. — И вы должны понимать, что об этом никто, повторяю никто больше не должен знать. Ни о зелье, ни в принципе о моей… работе. Если это вскроется, весь план полетит к чертям. — Это мы как раз пониманием, — сказал Ремус, посмотрев на Северуса. — И поэтому и… волнуемся за тебя. Волан-де-Морт он же… может сразу убить, если узнает. Даже разбираться не будет. Джеймс только сейчас представил, каково приходится Северусу в логове маньяков и психопатов. Где царит вечное напряжение, страх и гнетущая атмосфера. Где люди не доверяют даже друг другу, где можно получить проклятье в спину или яд на обед от своих же соратников. Он бы вряд ли и сутки там продержался. — Говорят, Волан-де-Морт даже своих пытает, — отстраненно произнес Джеймс, всё ещё находясь в своих мыслях. — Да, мне даже перепало как-то раз, — мрачно усмехнулся Северус. — Что?! Тебя пытали?! — воскликнул Джеймс, от переизбытка эмоций вскакивая на ноги. Джеймса раздирали крайне противоречивые чувства. Здесь было всё: непонимание и непринятие его решения, несмотря ни на какие его благие намерения; злость на него, за то, что опять скрывал от них такую новость; страх, что Северус однажды их предаст. И у него в голове не укладывалось, что он подвергается пыткам. И ради чего? Ради их призрачной безопасности? И как только Дамблдор мог о таком просить? Джеймса переполняло возмущение и ужас от осознания, что пытку Волан-де-Морта не каждый может вытерпеть. — Почему он тебя пытал? — спросил Ремус. — Он… он хотел знать, как я смог защитить мать, — произнес Северус, заметно нервничая. — Это же они её прокляли. — И что? — Сириус поднял на него мгновенно потемневший взгляд. — Ты сдал Бланк? — Нет, — ответил Северус, выдержав его взгляд. — Я сказал, что взял у нее нужную книгу. И всё, — добавил он. Никто больше ничего не успел ответить, как в беседку влетела Лили, разрумянившаяся от танцев и шампанского, и со счастливой улыбкой на губах. — Мальчики, вы что тут сидите? Идемте к нам! Она прервалась на полуслове, замечая напряженные лица Мародеров, и взглянула на Джеймса. — Что-то случилось? Джеймс тут же подошел к ней, разворачивая её и направляясь с ней на выход. — Нет-нет, всё хорошо, — он фальшиво улыбнулся, отчего Лили только сильнее нахмурилась. — Джеймс, — строго произнесла Лили, останавливаясь, когда они вышли из беседки. — Немедленно признавайся. — Это… это наши мародерские дела, — Джеймс неестественно посмеялся, — девчонкам их знать нельзя. — Девчонкам, может быть, и нельзя. Но я твоя жена, между прочим. Джеймс театрально распахнул рот, наигранно возмутившись: — Мы женаты несколько часов, а ты уже злоупотребляешь своим положением! Ещё секунду она пыталась сохранять серьезное выражение лица, но уже в следующее мгновение рассмеялась. К счастью, в этот вечер она не только злоупотребляла своим положением, но и шампанским, быстро забыв о напряженной обстановке. Наверное, начинать брак с большого секрета не лучшая идея, но Джеймс утешал себя тем, что секрет это не его. А Лили точно не следует знать о деятельности Северуса. Она и без того волнуется за всех и каждого, а если узнает, что её друг детства рискует собой и подвергается пыткам, точно с ума сойдет от беспокойства. — Иди, — Джеймс наклонился к ней, чмокнув в губы, — мы сейчас подойдем. — Хорошо, — Лили расплылась в счастливой улыбке под его губами, и потянулась за ещё одним поцелуем. Как только она ушла, Джеймс зашел обратно в беседку, устремляя притворно-строгий взгляд на Северуса. — Может, ты сейчас и с Меткой, но танцевать тебе придется, чтобы не расстраивать невесту. Северус скривился в ответ и произнес: — Умоляю, лучше ещё один Круциатус от Волан-де-Морта. Уже было далеко за полночь, когда ушли Мэри, Марлин и Алиса с Фрэнком. Чуть погодя засобирался домой и Северус, извинившись перед Джеймсом, что испортил ему праздник такой новостью. Джеймс с ним, конечно же, был совершенно не согласен, Северус ничего не испортил. И только недовольно намекнул, что в следующий раз надо сразу сообщать такие новости. Ему ещё хотелось выразить свои опасения, что Северус окончательно выберет другую сторону, но вместо этого он сказал: — Слушай, Сев, как бы там ни было… и что бы ни случилось, мы всё равно всегда будем рядом. И я, и Лили. — Спасибо, — неслышно произнес Северус.***
Ремус направился спать в дом, когда Сириус подошел к Джеймсу и Лили, в одиночестве и тишине медленно танцующих, плотно прижавшись и не сводя друг с друга влюбленных взглядов. — У меня для вас небольшой подарок есть, — сказал Сириус, привлекая их внимание. Джеймс тут же оторвался от Лили, заинтересованно посмотрев на друга. — Подарок? — Да. Только, прежде чем вы его получите, — с трудом скрываемым предвкушением на лице произнес Сириус, — Эванс, ты должна снять туфли. — Снять туфли? — то ли возмутилась, то ли удивилась Лили. — Она уже не Эванс! — одновременно с ней произнес Джеймс. — Миссис Поттер, снимайте туфли, — усмехнулся Сириус и взглянул на друга. — И вы, мистер Поттер, тоже. — Что ты там придумал, Бродяга? — с подозрением проворчал Джеймс, расшнуровывая ботинки. Он ему, конечно, доверял, но данная просьба казалось уж очень странной. Лили, опираясь на Джеймса, и с таким же подозрением посматривая на Сириуса, стала снимать туфли. — Носки тоже снимай, — Сириус указал на носки красного цвета с рисунками золотого снитча. — Надеюсь, дальше нам раздеваться не придется, — едва слышно сказала Лили, наблюдая, как новоиспеченный муж снимает детские носки. — В смысле? — наигранно удивился Сириус. — У тебя впереди брачная ночь. — Ну, тебя-то там точно не будет, — насмешливо произнесла Лили, старательно скрывая смущение. — Не будет, — согласился Сириус, — но только если вы не попросите присоединиться… — Даже не мечтай! — сердито произнес Джеймс, перебивая его. Сириус на это только добродушно посмеялся и запустил руку в карман пиджака. — Ладно, — примирительно сказал он и протянул им небольшой мешочек из красного атласного материала. — Это для вас. Прошу принять этот скромный подарок. Джеймс взял подарок и нетерпеливо развязал шнурок. — Это же… — запустив руку в мешочек, Джеймс нащупал холодный круглый предмет, безошибочно узнавая его, — это же мой снитч. Он достал золотой шарик, с удивлением его разглядывая. И когда только Сириус успел его взять? Снитч же все это время валялся где-то в вещах Джеймса, он и сам не знал где именно. — Верно, тот самый, который ты стащил на втором курсе. — И что мне с ним делать? — немного разочарованно спросил Джеймс. — Цветочек, твоя очередь, — Сириус посмотрел на Лили. Она опустила руку в мешочек и достала небольшое зеркальце. — Где ты его взял? — с подозрением спросила она. Но Сириус оставил её без ответа. Уже не скрывая торжествующую улыбку, он произнес: — Это два портала… — Серьезно?! — радостно воскликнул Джеймс. — … снитч вас перенесет туда, а зеркало обратно. — Невероятно! — продолжал восторгаться Джеймс. — Круто! — Снитч вы можете активировать сами в любой момент. А вот зеркало активируется завтра ровно в полдень. И ни минутой раньше. Лили подняла на Сириуса встревоженный взгляд, она явно была не готова так долго где-то прохлаждаться. — Так что, — он посмотрел на нее в ответ, — примчаться на работу с самого утра у тебя не выйдет, Эванс. — Она Поттер, — в очередной раз поправил Джеймс, и сам вдруг подумал, что ему тоже нельзя так надолго покидать дом. — Слушай, а как же родители?.. — Никаких проблем, Джеймс, — тут же сказал Сириус, — мы с Ремом за ними присмотрим. Всё будет нормально. — И куда мы отправимся? — спросила Лили, которая, похоже, никогда не избавится от привычки с подозрением относиться к любым проделкам Сириуса. — А это уже сюрприз, — Сириус вновь улыбнулся и достал палочку. — Ну что, готовы? Джеймс взглянул на Лили, сгорая от предвкушения. Ему не терпелось посмотреть, что придумал Сириус и куда он их закинет. Безусловно, этот подарок можно считать самым лучшим. А вот Лили, кажется, всё ещё сомневалась. — Готовы, — сказала она, наконец. Он и Лили вдвоем взялись за снитч, а Сириус произнес заклинание, активируя портал. Все внутренности словно с силой рванули вверх, выдергивая его из пространства. Он будто сжался до крошечного атома, перед глазами летели яркие огни и взрывались вспышки. Но уже в следующую секунду он твердо приземлился на ноги, тяжело выдохнув.***
Они оказались прямо на самой кромке берега, в этот же миг ощущая как теплый, южный ветер обдувает лицо. Вдалеке терялся белоснежный песчаный пляж, вдоль которого росли длинные толстые пальмы, а чуть позади стоял совсем небольшой домик с соломенной крышей, на веранде которого уютно горели огни. Лили не знала, почему она всё ещё восстановить дыхание не может. То ли от того, что они перенеслись, судя по всему, на другой конец Земли. То ли от красоты, захватывающей дух. Перед ними расстилался бескрайний океан, слабые волны которого омывали её босые ноги по самую щиколотку. Теперь стала понятна странная просьба Сириуса. Если в Англии сейчас была глубокая ночь, то здесь только-только начало клониться солнце к закату, окрашивая океан в яркие красные и оранжевые оттенки. — Где мы? — тихо спросила она, всё ещё завороженно глядя вдаль. — Думаю, на Багамских островах, — задумчиво произнес Джеймс, тоже не в силах отвести взгляд. Лили наконец повернулась, чтобы удивленно взглянуть на Джеймса, который вдруг усмехнулся. — Пару дней назад, когда мы с Сириусом сидели в штабе, мы слушали магловское радио, по которому играла Bahama Mama — новая песня у Boney M. На улице опять дождь поливал, и я сказал Сириусу, что сейчас всё бы отдал, чтобы оказаться с тобой на Багамах. Кажется, он воспринял меня слишком буквально, — добавил он, взглянув на Лили и широко улыбнувшись. — Это поразительно, Джеймс. Мы на другом конце океана… — восторженно произнесла она. От осознания этого перехватывало дыхание, и она сейчас даже не думала о том, что вряд ли подобные перемещения разрешены законом. Она уже не обращала внимания на сдавливающее ребра платье, на его намокший и потяжелевший подол. Лили не в силах была оторвать взгляда от столь потрясающего зрелища и слушая мягкий шум волн. Это было идеальным завершением прекрасного дня. А Джеймс, встав позади неё, вдруг переместил руки на её талию, прижимая к себе спиной и оставляя нежные поцелуи по линии плеч. У Лили мурашки бежали по всему телу от его невесомых касаний. Он слегка потянул за шнурок на платье, ослабляя плотную шнуровку и ловко распутывая её. — Ты что… — Лили с опаской окинула взглядом пустынный пляж и прижала верх платья к телу, не давая ему упасть. — Прямо здесь? — Мы здесь совсем одни, — прошептал Джеймс ей на ухо. — Нас никто не увидит. От его горячего шепота подкашивались колени. Она слышала, как он достал палочку и произнес заклинание, заставляя все её заколки исчезнуть, и распуская волосы. Едва касаясь пальцами её кожи, вызывая волнительный трепет, он сдвинул её волосы, оставляя очередной поцелуй у основания шеи и спускаясь губами к лопатке, нежно, но настойчиво опуская платье ниже. — И можно даже не бояться, что нас МакГонагалл застукает, — тихо сказал он. Лили мгновенно краской залилась, вспомнив последнее собрание Ордена. К тому вечеру они с Джеймсом не виделись несколько дней и ужасно соскучились друг по другу. А поскольку пришли они самые первые, Джеймс накинулся на неё с поцелуями прямо в гостиной. И, конечно же, именно тогда надо было появиться их бывшему профессору. Лили смогла порадоваться только тому, что они одеты, хотя и находились в горизонтальном положении на диване. Но вот что за мысли были в голове профессора, она даже представить боялась. Не иначе, как считала их извращенцами, которые и часа не могут вытерпеть. — Хотя… кто знает, вдруг она в этом доме? — вдруг весело продолжил Джеймс. — Выйдет сейчас оттуда в юбке из соломы и лифчике из кокоса, а мы опять в неприглядной позе. Не сдержавшись, Лили заливисто рассмеялась, представляя МакГонагалл в столь экстравагантном образе и их в постыдном положении прямо на берегу океана. Вот за что она любила Джеймса. Он всегда умел её рассмешить. — Я тебя так люблю, Джеймс, — шепотом произнесла она, поворачиваясь к нему лицом. — Я люблю тебя сильнее, Лили, — ответил он, отнимая ее руки от груди, притягивая к себе и позволяя её белоснежному платью окончательно соскользнуть вниз.