***
София влетела в свою спальню и первым делом накинула на себя мантию, вся подкладка которой, от самого ворота и до подола, испещрена в вышитых защитных и оберегающих рунах. С появлением Регулуса ей, конечно, стало значительно спокойнее, но от мании рисовать руны она вряд ли когда-то избавится. Они были не только абсолютно на всей её одежде, но и на всех стенах дома. И несколько штук, усиливающих мощь и концентрацию заклинаний, она даже начертила на своей палочке. Следом она подошла к туалетному столику и достала пару флаконов с бледно-розовой жидкостью. Сильнодействующие успокаивающие настойки её матери, которые она пила, сколько София себя помнит. Рецепт разрабатывали специально для нее. Очевидно, по-другому она не могла выносить своего супруга. София надеялась, ей они помогут. Она нашла всего немного, и оставляла их на крайний случай. И этот случай настал. София знала, как только она переступит порог дома, у неё вновь может случиться приступ. А подвести Регулуса она не может. Как и отпустить его одного. Больше всего она боялась вновь остаться одна. Отмерив двойную порцию, она залпом её выпила. Прислушиваясь к своему организму, она не чувствовала никаких изменений. Сердце по-прежнему ускоренно колотилось в груди, а пальцы все сильнее начинали дрожать. Утешая себя тем, что лекарство вскоре подействует, она собрала волосы, перевязав их лентой, и сунула палочку в карман мантии. — Я готова, — произнесла она, выйдя на лестницу и замечая Кикимера. — О, Кикимер! Привет! Ты идешь с нами? — Мисс де Бланк, — Кикимер учтиво поклонился и покосился на Регулуса, не зная, что отвечать. — Да, он идет с нами, — ответил Регулус за него. А София вдруг почувствовала некоторое спокойствие. Если с ними будет домовик, он в любой момент сможет доставить их домой. К тому же, учитывая ее положение, от Кикимера толку будет больше, чем от нее. Ну и он лучше них с Регулусом знает, что их ждет. Только вот почему-то самого Кикимера всего трясло, зуб на зуб не попадал, огромные карие глаза выпучены и на них отчетливо можно увидеть красные прожилки. — Что с ним? — спросила София у Регулуса. — Он немного волнуется. — Не он один, — нервно произнесла София так тихо, чтобы Регулус не услышал, но он и внимания не обратил, взглянув на домовика: — Кикимер, ты рассказывал, что Темный Лорд отвел тебя на скалу в море, так? — Д-да, — заикаясь, ответил он, заламывая свои тонкие жилистые руки. — После этого он накладывал различные чары, и в конце вы оказались в черной пещере. Верно? Кикимер вновь кивнул, вытирая испарину на лбу. — Сейчас ты нас перенесешь сразу в эту пещеру… — Пожалуйста! — взвыл Кикимер, перебивая Регулуса. — Пожалуйста, не ходите туда, хозяин! И Кикимера не заставляйте!.. — Сейчас же успокойся, Кикимер, — строго произнес Регулус. А София начинала чувствовать себя всё хуже. Если домовик настолько боится и даже перечит своему хозяину, значит, там действительно нечто ужасное. Это и без того было понятно — Темный Лорд наверняка создал извращенную и жуткую защиту, и вид Кикимера это только подтверждал, вызывая у неё неприятное чувство внутри. Она подняла тревожный взгляд на Регулуса, но тот как и всегда выглядел спокойно и уверенно, словно ничего не боялся. Только взгляд холоднее обычного, и никому не известно, что за эмоции прячутся там. — Регулус, — тихо позвала она. Всего секунда. Одно крошечное мгновение, когда он посмотрел на неё в ответ, а она успела увидеть тот страх и волнение, что скрывается за привычной маской. Только эмоции эти тут же исчезли. — Если ты не хочешь… — начал Регулус. — Хочу, — прервала его София. Она знала, он не откажется от своих планов. Никакие уговоры не помогут. Он пойдет либо с ней, либо один. — Идём. Регулус одной рукой взял её ладонь, крепко сжимая, другую протянул Кикимеру. — Отведи нас, Кикимер.***
Они оказались в черной пещере на самом берегу темного озера, на котором стояла зеркальная гладь. Пещера была до того огромной, что другого берега разглядеть не удавалось, а потолок терялся высоко вверху. Внутри кромешная тьма, казалось, она плотнее обычного, и только вдалеке различался слабый зеленоватый проблеск, отражавшийся в неподвижной воде. В пещере стояла полная тишина, и слышались только слабые стоны Кикимера, который молил их уйти отсюда. — Кикимер, — позвал Регулус, зажигая огонек на кончике волшебной палочки. — Возвращайся домой, и не вздумай никому об этом рассказывать. Домовик тут же испарился, а София перевела возмущенный взгляд на Регулуса. — С ума сошёл?! — воскликнула она. — Как мы отсюда выберемся без него?! — За пределами пещеры можно трансгрессировать, — ответил Регулус, шагая вдоль узкой кромки берега и пристально глядя себе под ноги, будто что-то ища. — Чем тебе домовик мешал? — спрашивала София, идя за ним по пятам и стараясь не смотреть на гладь озера, которая будто силы из неё высасывала и заставляла всё внутри трепетать от ужаса. — Он мог помочь… Регулус так резко остановился, что София чуть не налетела на него. — Кикимер должен быть сейчас дома, — с жесткостью в голосе ответил он. — И ты видела его состояние, он больше мешает, чем помогает. — Всё равно, он!.. — Ещё слово, София, — резко перебил он. — И отправишься домой. Она постаралась вложить в свой взгляд всё негодование, что только могла. Рот, однако, закрыла. А Регулус тут же отвернулся и наклонился, доставая, словно из воздуха появившуюся, толстую цепь. — Нам плыть придется? — удивленно произнесла София, наблюдая, как он вытаскивает на берег небольшую лодку. Она перевела взгляд на середину озера, где отражались зеленоватые отблески. Мысль, что им придется пересекать озеро, вызывала неподдельный ужас. — А Кикимер не мог нас сразу туда перенести? — спросила она, совершенно забыв, что ей велели молчать. — Если бы он нас туда перенес, — ответил Регулус, первый залезая в лодку, — мы бы не смогли вернуться обратно без него, — закончил он и кивнул ей, требуя садиться вслед за ним. — Только к воде не прикасайся. София подумала, что им и так не вернуться без домовика, но ничего говорить не стала. С трудом подавив поднявшуюся тошноту, она села в лодку, прижав к себе ноги. То ли успокаивающая настойка матери не действовала, то ли она приняла слишком мало, но такой привычный ужас просачивался внутри, расползаясь по венам, вызывая головокружение и не давая свободно вздохнуть. Она рвано выдохнула, выпуская изо рта струйку пара — здесь так холодно, казалось, студёный воздух исходит от самой воды. И судорожно вздохнула, замечая под черной гладью воды мраморно-белое лицо. Она зажала рот рукой, не давая вырваться крику, во все глаза глядя на труп, лежащий лицом кверху всего под несколькими сантиметрами ниже поверхности озера. Его открытые глаза застилала белизна, белесые волосы обвивались вокруг лица подобно дыму, а серые губы едва заметно шевелились. — Это всего лишь инфернал… Будто издалека доносится голос Регулуса. — … если их не тревожить… У нее всё плыло перед глазами, в ушах стоял звон. — …огонь вызывать ты умеешь… Она с трудом подняла взгляд на него, смотря прямо в глаза Регулуса и ища в них спасение от очередного приступа. Одной рукой она до боли сжимала палочку, впиваясь ногтями в собственную ладонь, другую запустила в карман, считая собственные пальцы, стараясь, чтобы не заметил Регулус. Один. Два. Горло сжимает с такой силой, что с трудом проходит воздух. Ей всего лишь надо считать. И приступ пройдет. Она не может подвести Регулуса. Не может. Один. Два. Три. Но перед глазами по-прежнему стоит бледное лицо мертвеца. Ей мерещилось — или нет, что из озера к ним тянутся сморщенные руки со скрюченными пальцами, пытаясь утащить их на дно. Один. Два. Три. Четыре… Она прикрыла глаза, с хрипом делая очередной вздох. — София. Мягкое прикосновение к руке, а с шеи словно тугую цепь сняли, пропуская воздух. Она распахнула глаза, встречаясь взглядом с Регулусом. — Всё нормально? — спросил он. Не дождавшись ответа, он кивнул на озеро. — Это всего лишь инферналы. Главное, не трогай воду, и они тебе ничего не сделают. София закивала головой, пересчитывая собственные пальцы в кармане мантии. Легкий удар — лодка ударилась о берег, привёл её в чувство. Она старалась отбросить любые мысли, любые эмоции, сосредоточившись исключительно на Регулусе. Его спокойный и уверенный взгляд усмирял панику, царившую в душе и неподвластную ей. Только пальцы всё равно дрожали, как и внутри всё находилось в подвешенном состоянии, готовое в любую секунду взорваться. — Вставай, — произнес Регулус, подавая ей руку и помогая выбраться из лодки. Они высадились посреди озера. Совсем крошечное пространство, не больше трех метров в диаметре, представляло собой плоский темный камень, на котором ничего не было, кроме зеленоватого источника света, исходившего от чаши, стоящей на небольшом постаменте. — Что это? — прошептала София, склоняясь над чашей, в которой переливалось изумрудное зелье. — Мне придется это выпить, — произнес Регулус, с неотвратимой решимостью глядя на чашу. — Рехнулся? — грозно прошептала она, привлекая его внимание. — Тут может быть яд! — Нет, — он мотнул головой. — Кикимер его пил. Это не яд… — На домовиков по-другому всё действует! — продолжала шептать София. Регулус поднял на неё взгляд над чашей. Сейчас его кожа отсвечивала зелеными отблесками и казалась точь-в-точь как у мертвеца в озере. Она уже подумала, что он сейчас вновь будет ей угрожать отправкой домой, но Регулус произнес: — Может случиться такое, что… я не смогу допить всё зелье. Тебе придется мне помочь… София устремила на него непонимающий взгляд. — Вероятно, — продолжал Регулус, — зелье направлено на то, чтобы помешать забрать крестраж. Оно может… причинить мне боль или парализовать… или произойдёт ещё что-то. Не знаю. Но ты должна позаботиться о том, чтобы я выпил всё. Она во все глаза смотрела на Регулуса, не веря, что он просит её о подобном. Одному Мерлину известно, какими силами она не давала пробиться панике и ужасу, охватившему её душу, а Регулус просит её заливать в него неизвестное зелье, приготовленное Темным Лордом. — Поняла? — спросил Регулус. — Иначе всё зря… — Поняла. Регулус запустил руку в карман и достал медальон на скрученной золотой цепочке. — Как только возьмешь крестраж, заменишь его этим медальоном… Если вдруг я не смогу, — нехотя добавил он. Он положил медальон на кромку постамента и достал из кармана небольшой флакон. — Я не знаю, что там за зелье, — он кивнул на чашу, светящуюся зеленым светом, — но это… что-то вроде универсального средства. Его ещё Финеас Блэк разработал и… возможно, поможет. Софии казалось, она в дурном сне. В ушах шумело. Перед глазами всё мерцало, только лицо Регулуса сохраняло свою четкость. — … всё поняла, София? — донеслось до неё. — Да, — кивнула она и взяла из его рук флакон. Регулус ещё мгновение смотрел на неё, но потом, зачерпнув широким кубком из чаши зелье, разом залил в себя. Несколько мгновений ничего не происходило. Он стоял, вцепившись пальцами одной руки в край чаши и другой держа кубок, и опустив голову. — Регси… — тихо произнесла она. — Всё… хорошо, — ответил он, вскидывая голову и снова зачерпывая зелье. Только София видела, что всё совсем не хорошо. В его глазах уже отчетливо читались все его эмоции, выдающие ужас. Регулус снова выпил кубок, и, зачерпнув ещё раз, второй раз. — Как ты?.. — тревожно спросила София, ощущая лишь сходящее с ума сердце в груди, которое колотилось о ребра с невероятной силой. Он с такой силой держался за края чаши, что побелели кончики пальцев. Изо рта постоянно вырывалось облачко пара, которое мгновенно рассеивалось. Не открывая глаз и склонившись над чашей, он выпил еще три кубка. С тяжелым хрипом он упал на колени, не удержавшись. — Регулус, — сдавленным голосом позвала София, пытаясь его поднять. — Ты слышишь меня? Он не отвечал. На мертвенно-бледное лицо падали черные пряди. Губы его посинели, веки мелко дрожали. — Регулус, — снова позвала она, думая, не дать ли ему сейчас его лекарство и уйти отсюда, пока не поздно. — Всё нормально… — слабым голосом произнес он. С трудом поднявшись, он снова вцепился рукой в край чаши и взял кубок, который едва не выскользнул из его руки. София подхватила его и зачерпнула зелье, замешкавшись на секунду. Регулус всё равно не успокоится, пока не доведет это дело до конца, и раз уж они пришли, надо продолжать. — Регулус, — она поднесла кубок к его лицу, но он вдруг отвернулся, скривившись. — Пожалуйста, — хриплым голосом прошептал он, не открывая глаз, — пожалуйста… я не хочу… — Надо, Регулус, — произнесла она, чувствуя, как внутри всё сдавливает от нежелания делать это. — Немного осталось… Она вновь приложила кубок к его губам, который он с трудом выпил. — Хватит, я больше не могу, — плаксивым голосом произнес он, снова падая на колени. Он закрыл лицо руками, содрогаясь всем телом, пока София наполнила ещё один кубок. — Давай, Регси, — как можно спокойнее произнесла она, хотя внутри всё готово взорваться в любую секунду, лишь бы это прекратилось. — Ещё немного… — Не надо… — прошептал он в свои ладони, — прекрати это… — Сейчас всё прекратится, Регси, — дрогнувшим голосом сказала она, отнимая его руки от лица и протягивая кубок. — Всего немного… Пожалуйста, Регулус, давай… Он в несколько тяжелых глотков осушил кубок, который она прижала к его губам. Вдруг, он вскинул на неё болезненный взгляд покрасневших глаз. — Это не должно было случиться, — простонал он, кривя губы, — не должно… это я виноват… — Всё хорошо, Регулус, — не в силах сдержать дрожь в голосе произнесла София. — Всё хорошо, ты ни в чем не виноват… Её слова перебил отчаянный крик, эхом пронесшийся по огромной пещере над черной водой. У неё всё холодело внутри от этого крика, глядя, как Регулус выгибается в спине, окончательно упав на холодный камень. — Не могу… нет, нет… пожалуйста… — Боже, — прошептала София, готовая сама в любую секунду разрыдаться. Она поднялась на ноги и развернулась всего на секунду, чтобы вновь наполнить кубок, но, повернувшись обратно, врезалась в Регулуса, который стоял к ней вплотную. — Это я их убил, — прошептал он, больными глазами глядя на неё и вцепившись в её мантию трясущимися пальцами. — Я виноват… Её затрясло ещё сильнее, из полного кубка вылилась пара капель, расплескавшись. — Пожалуйста, Регулус, — испуганно произнесла она. — Тебе всё это кажется… — тонким голоском произнесла она, протягивая кубок. — Всё хорошо… Она приложила кубок к его губам, но он сделал лишь глоток, снова падая и утягивая её за собой, вцепившись в мантию. Она едва не пролила зелье, больно ударившись коленями о твердый камень. — … это я виноват… — простонал он, — я! — Регулус, осталось совсем немного, — София, стараясь не обращать на всё разрастающееся чувство тревоги, снова приложила кубок к его лицу. — Пожалуйста, это скоро закончится. Она приподняла его голову, вливая в приоткрытый рот зелье небольшими порциями. — Прошу прекрати! — снова прокричал он, закрывая глаза. — Я понял! Я виноват!.. никогда больше… — Регулус, скоро это всё прекратится, — надтреснувшим голосом произнесла она, снова поднимаясь на ноги. Она снова зачерпнула зелье и опустилась к нему. — Немного… — Убей лучше меня! Меня! — прокричал он, корчась от агонии, которая, кажется, раздирала его изнутри. — Пожалуйста, Регулус, — умоляя, прошептала она, — осталось немного… просто выпей… — Я этого не хотел! Не хотел! Никогда не хотел! — Я знаю, Регси, знаю, — шептала она, прикладывая кубок к его губам и заставляя пить. Он, с силой вцепившись в её руку, вонзая короткие ногти в её кожу, прижался к кубку, делая несколько больших глотков. Но стоило ему допить последнюю каплю, рука ослабла и соскользнула на пол, а сам он рухнул на спину, безжизненно закрыв глаза. — Нет, Регси, — отчаянно прошептала она, на коленях подползая к нему. — Регулус, ты слышишь меня? — она легонько встряхнула его за плечи. — Очнись, Регулус… — Не могу больше… умоляю… мне больно… — Сейчас всё закончится, — тихо произнесла она, с пеленой слёз на глазах. — Немного осталось. Она вновь подскочила на ноги и подошла к чаше, в очередной раз зачерпывая зелье, чувствуя, как кубок царапнул по дну чаши. — Последний раз, Регулус, — громко произнесла она, опускаясь к нему. — Последний раз и всё закончится. Но он выпил только наполовину, в очередной раз закричав от боли так, словно его сжигал изнутри огонь. — Пожалуйста, Регулус… всего глоток… Он судорожно вздыхал и выдыхал, не открывая глаз. По мертвецки-бледному лицу стекала испарина, волосы прилипли ко лбу, а его пальцы снова вцепились в её руку, оставляя красные царапины. — Пожалуйста, — прошептала она. Приподняв его голову, она силой влила ему остатки зелья. Закашлявшись, он вновь упал, перекатившись на живот. — Регулус, всё закончилось, — ласково произнесла она, разворачивая его обратно. — Регулус! Его глаза закатывались, только белая узкая полоска виднелась, изо рта вырывались хрипы. — Регулус! — снова позвала его. Она полезла в карман за флаконом, который он ей дал. — Не надо больше… — он отворачивал лицо, пытаясь отбиться руками. — Регулус, это поможет… это лекарство. Но он, в очередной раз взмахнув рукой, с силой выбил флакон из её рук, который отлетел в сторону, прокрутился по скользкому камню и упал в черную гладь озера. — Чёрт… — она, с замиранием сердца смотрела как по всей поверхности озера прошла тонкая рябь. — Регулус, поднимайся, надо уходить… — Воды… — прохрипел он. София, пристально глядя на озеро, которое вновь успокаивалось, взяла с пола кубок и с опаской подошла к кромке воды. Она не дышала, опускаясь и вглядываясь в тьму перед ней. Мгновение помедлив, она опустила руку, зачерпывая воды. И только она набрала кубок воды, её руку обжег холод. Прозрачно-белая рука, высунувшаяся из воды, с силой вцепилась в её запястье, перетягивая на себя. От охватившего ужаса она даже закричать не могла. Сердце застряло в горле, не пропуская воздух. Как в ночном кошмаре она вновь не могла пошевелиться. Она закрыла глаза, чувствуя, как внутри всё сковывает леденящий страх. Ей хотелось, чтобы всё закончилось, прямо сейчас, всё закончилось. Она вновь будто со стороны на себя смотрела, и не могла ничего поделать, абсолютно бессильная перед своим страхом. — Воды… — снова раздалось за спиной, — …София… Голос Регулуса её будто в себя привёл. Она распахнула глаза и ногой ударила по инферналу, который уже по пояс выполз из воды, утягивая её на себя. Она взлетела на ноги, замечая, как вокруг их крошечного островка бурлит и пенится вода. — Регулус, вызывай Кикимера! — прокричала она, схватив его за ворот мантии и хорошенько встряхнув. — Кикимера! Регулус! Она понимала, иначе им не выбраться. Она абсолютно бесполезна, а Регулус сейчас говорить не может, не то что колдовать. — … где крестраж, София… — слабо произнес он. Она обернулась на постамент, позади которого стоял высокий белый труп в лохмотьях, прилипших к телу. К горлу подкатила тошнота, перед глазами вновь замелькали огни. Дрожащей рукой она выхватила палочку. — Диффиндо! — прокричала она. Режущее заклинание полоснуло его по плечу, распарывая кожу, но инфернал лишь пошатнулся, направляясь в её сторону. А позади него уже ползли новые, выкарабкиваясь на скользкий камень. — Регулус, зови Кикимера! — снова прокричала она, чувствуя, как паника подкатывает всё ближе. Дрожа всем телом и выпуская одно режущие заклинание за другим, она в два шага метнулась к постаменту и схватила со дна чаши медальон, кинув вместо него поддельный. — Нет! Диффиндо! — прокричала она, обернувшись. С другой стороны инферналов ещё больше, и один из них, схватив Регулуса за плечо, тащил его на себя, оставляя на коже глубокие раны, раздирая его когтями. — Остолбеней! — прокричала она, направляя на него палочку, но из неё вырвался лишь слабый луч. Софию ещё никогда не захватывала такая волна отчаяния. Казалось, выхода нет. Упав на колени, она с силой тянула на себя бессознательного Регулуса, захлебываясь в слезах, и не давая мертвецам утащить его. — Огонь… — едва слышно прошептал Регулус, не открывая глаз. А у Софии в памяти вдруг всплыл урок Защиты, с которого выгнали Поттера и Блэка за то, что последний «нарисовал» Черную Метку на своей домашней работе. Мортем им тогда рассказывал, что больше всего инферналы боятся света и огня. — Инсендио! — прокричала она, направляя палочку на инферналов. Мертвец издал громкий, нечеловеческий хриплый крик, когда его голову и грудь охватило яркое желтое пламя. Он заметался, перебрасывая огонь на других инферналов и повалился в воду. — Инсендио! Инсендио! — она без конца выкрикивала заклинание, окружая себя и Регулуса огнем. — Инсендио! Регулус уже не шевелился. Он безжизненно лежал на камне, раскинув руки и ноги. Половина тела истерзана мертвецами, и на черный камень вытекала блестящая темная кровь. — Регулус, — София метнулась к нему. Огонь не уничтожал инферналов, но он их задерживал и дал пару мгновений. — Регулус, вызывай Кикимера. Позови его. Давай. Он на неё никак не реагировал. Софию вновь начала охватывать паника. Она с силой ударила его ладонью по лицу, приводя в чувство. Он распахнул глаза, безжизненным взглядом глядя сквозь неё. — Зови Кикимера, Регулус! — прокричала она. Огонь начинал затухать, а всё новые инферналы поднимались из воды. — Кикимер, — слабо произнес Регулус на последнем издыхании. София ещё никогда не была так счастлива видеть домовика. Пусть он и истошно завопил, как только увидел мертвецов и изувеченного хозяина. — Кикимер, — она схватила его за руку, встряхивая и призывая к спокойствию. — Отведи нас ко мне домой. Расширенные от ужаса глаза Кикимера метались от одного инфернала к другому, которые становились всё ближе. — Давай же, Кикимер! — прокричала она и кивнула на Регулуса. — Ему нужна помощь. Светлые стены гостиной и множество огней слепили после черной пещеры. Они втроем рухнули на ковер посреди комнаты, София тут же поднялась на колени, нависая над Регулусом, который сейчас напоминал одного из трупов в пещере. — Регулус, ты меня слышишь? — громко произнесла она, глядя на его серое лицо и белые пересохшие губы. Весь его правый бок в глубоких рваных ранах, из которых текла темная, почти черная кровь. Возле шеи вздулся особенно сильный порез, на котором виднелись белые точки, словно опарыши, разъедающие мертвецов. — Регулус! — снова позвала она, пытаясь нащупать пульс. Но то ли она его не находила, то ли его сердце уже не билось. — Это всё из-за ран мертвецов, — бормотал Кикимер, схватившись за голову и бегая вдоль Регулуса, — их увечья могут оказаться смертельны для человека… хозяину нужно в госпиталь… Вряд ли Регулус обрадуется, если она его потащит в Мунго. Нет, ему нельзя появляться на людях. Но у него наверняка остались ещё зелья, которые он ей давал в пещере. Или нечто подобное. — Тащи его вещи, Кикимер! — крикнула София. — Быстро! Кикимер тут же исчез и появился уже через секунду с сумкой Регулуса, с той, с которой он пришёл к Софии. Она тут же вытряхнула всё содержимое на пол, ища зелья. Выпало несколько флаконов и пузырьков, но ни на одном из них нет ни этикеток, ни названий. — Ты знаешь, что это? — спросила она у напуганного до смерти домовика, указывая на десятки склянок. — Тут есть лекарство или что-то такое? — Я… я не знаю, мисс… — Кикимера трясло не меньше неё. Она тоже не знала. И давать их Регулусу попросту опасно. — Чёрт! — прокричала она и снова приблизилась к Регулусу. — Регси, пожалуйста, очнись… я не знаю, что делать. Регулус, помоги мне... Она снова пыталась прощупать пульс. Регулус уже не подавал никаких признаков жизни. Голова безжизненно лежала на полу, и даже дыхание не вырывалось. — Кикимер, — снова обратилась она к домовику, который едва живой трясся над телом Регулуса. — У меня в комнате лежит книга. Принеси её сюда. Домовик не шелохнулся, полными слёз глазами глядя сквозь неё. — Хочешь, чтобы Регулус выжил?! Бегом! Он снова исчез. Пока его не было, София метнулась к столу и взяла чернила, вернувшись к Регулусу одновременно с Кикимером, который явился с древним талмудом, который по весу едва ли легче него самого. София быстро нашла нужную страницу. Взяв перо и чернила, она принялась чертить руны прямо на полу. Одну — у головы Регулуса. Две — возле его ладоней. И две последних — в ногах. Пока она рисовала их, между ними возникали тонкие светящиеся линии, соединяясь друг с другом и образуя пятиконечную звезду. Закончив рисовать пентаграмму, она осталась возле его головы, стоя на коленях, и, взяв книгу, принялась зачитывать заклинание, написанное на латыни. — Venit ad vitam. Tolle meus valetudo. Она подняла на него взгляд, но Регулус по-прежнему лежал без движения. — Venit ad vitam. Tolle animam meam, — громче произнесла она. — Venit ad vitam. Quid vis. София снова и снова зачитывала заклинание, чувствуя, как сама становится всё слабее. Эти чары не способны вытащить человека с того света, но способны задержать в этом. И София надеялась, что всё делает правильно. Она заканчивала читать уже в восьмой раз, когда почувствовала, как собственные силы полностью уходят из нее. — … мисс… Она вздрогнула, приходя в себя. Она лежала на полу, навалившись на диван. Перед ней мельтешил Кикимер, который метался то к ней, то к Регулусу, боясь прикоснуться к своему хозяину, над которым всё ещё слабо мерцали линии от рун. София приподнялась и подползла на коленях к нему. Цвет лица выровнялся. Дыхание восстановилось, сердце отчетливо билось в груди. И даже рваные раны затянулись, и теперь сквозь порванную одежду можно было видеть белые полосы свежей, стянутой кожи. — Хозяин спит, мисс, — произнес Кикимер, совершив какие-то манипуляции над ним. Она облегченно выдохнула, прикрывая глаза. Сил у неё не осталось совершенно, она даже подняться не могла. — Кикимер, ты можешь возвращаться домой, — произнесла она едва слышно, но домовик не сдвинулся с места, с неуверенностью поглядывая на хозяина. — Я передам Регулусу, что ты спас его жизнь. — Это долг Кикимера, мисс, — с важностью прокаркал он, — верой и правдой служить благородному и древнему роду Блэк. Домовик испарился, а София из последних сил перебралась на диван, в следующую же секунду провалившись в сон.***
Регулус проснулся минут так десять назад, и сейчас лежал на чем-то твердом, не в силах пошевелиться. Все тело казалось невесомым, он давно не чувствовал такую легкость. Вокруг стояла полная тишина, ни единого звука. Ему даже на мгновение показалось, что он умер. Но в следующую же секунду в голове замелькали картинки, заставляя сердце потяжелеть и все мышцы напрячься. Воспоминания, как он убивает женщину с яркими голубыми глазами, как за мгновение до этого умирает её невинная дочь, с растрепанными волосами и в яркой пижаме, одно за другим сменялось в голове. Его ещё никогда не охватывало такое отчаяние. А следом наступающие мертвецы, живьем раздирающие его тело, и крики Софии. И яркое пламя. Он тут же распахнул глаза и резко сел, часто моргая от ослепляющего света. — София… Замечая возле себя Софию, которая спала на диване, он легонько потряс её за плечо, скинув Като с её шеи, который, прижавшись, спал со своей хозяйкой. — София. Она приоткрыла один глаз, с непониманием глядя на него, но мгновенно прогнала остатки сна и вскочила на ноги. — Регси, ты как? — испуганно спросила она. — Со мной всё хорошо, — ответил он, поднимаясь на ноги и чувствуя удивительную бодрость. Он и правда давно не ощущал себя в таком прекрасном состоянии — наверное, София дала ему лекарство Финеаса Блэка. — А ты?.. — Господи, ты меня до смерти напугал! — громко воскликнула она, сменив испуг в глазах на возмущение. — Я же думала, ты последние минуты доживаешь! Регулус прервался на полуслове, глядя на неё. — Ты вообще помнишь, что там происходило?! — продолжала она на повышенных тонах. — Мертвецы!.. кругом!.. Ты даже пошевелиться не можешь! — она кричала, сбиваясь и путаясь в словах. У нее в глазах настоящее пламя полыхало. Окна в доме начинали дребезжать, как и хрустальные детали люстры стукаться друг о друга. Като спрыгнул с дивана, беспокойно мяукая и путаясь в ногах Софии. — А если бы с тобой что-то случилось?!.. Регулус казалось, она задыхаться начинает. И он вдруг вспомнил как она выглядела, когда они только прибыли в пещеру и плыли сквозь озеро. Тогда с ней происходило нечто подобное, она тоже не могла дышать, взгляд совершенно безумный и лицо нездорово бледное. Тогда он не придал этому значения, полностью обеспокоенный тем, что ему предстояло пить опасное зелье. — Сейчас всё хорошо, София, — спокойно произнес он и, секунду поколебавшись, подошел к ней и несмело приобнял за плечи. А она тут же обхватила его в ответ, уткнувшись лбом в его плечо. Регулус только сейчас заметил как сильно её трясет. — София, — беспокойно произнес он, отрываясь от нее и пытаясь заглянуть в лицо. — Всё хорошо, — снова повторил он. — Всё закончилось хорошо. Ты нас спасла… — Нас Кикимер спас! — выпалила она, отпуская его и отступая на шаг. — Если бы не чёртов домовик, мы бы сейчас на дне озера были! Он же знал, что брать её с собой — плохая идея, но он никак не ожидал, что у неё будет подобная реакция. — Что с тобой произошло в пещере, София? — тихо, но отчётливо спросил он, заставляя её тут же замолчать. Она отвела взгляд, едва заметно скривив недовольное лицо. — Когда мы только прибыли. Я видел, с тобой что-то происходило. Регулус отчетливо помнил панику в её глазах, её смертельно-бледное лицо и бегающий взгляд с расширенными зрачками. Видел дрожь её пальцев, которые с силой сжимали палочку, и затрудненное учащенное дыхание. — Я… у меня… я не знаю, — она нервно усмехнулась, отворачиваясь и поднимая Като себе на руки, лишь бы не смотреть на Регулуса. — Просто… черт, там же целое озеро трупов было! — воскликнула она, бросив на него острый взгляд. — Это кого угодно испугает! Но Регулус знал, что это не просто страх. С ней происходило нечто более ужасное. Он не мог объяснить этого, но он это чувствовал. — Расскажи мне. Она села обратно на диван и опустила Като себе на колени, который тут же развернулся животом кверху, требуя, чтобы его погладили. Она по-прежнему не поднимала на него взгляд, плотно сжав губы и явно не желая рассказывать, но он молча требовал правды, и она наконец произнесла: — Во Франции у меня… какие-то приступы начались. Одна девчонка, которая как-то помогла мне, сказала, что это панические атаки, — София говорила, не поднимая на него взгляд и глядя на Като. — Я не знаю, что это такое, но в такие моменты мне становится… безумно страшно. Кажется, будто кроме страха ничего больше не осталось. Ты совсем один, и абсолютно беспомощен. Она продолжала говорить, невидящим взглядом глядя сквозь своего питомца, а у Регулуса сердце от жалости сжималось. Она ему уже давно рассказывала о том, что с ней произошло во Франции, но о приступах она не говорила ни слова. И у Регулуса вновь поднималась волна злости на Сириуса — это он виноват в её бедах, он не должен был её отпускать. Больше его злил только Долохов. Во всем мире ядов и проклятий не хватит, чтобы Долохов понес полноценное наказание за то, что причинил ей. — И я… плохо понимаю происходящее, — с трудом произнесла она. — Мне кажется, что всё это не со мной происходит. Я как будто со стороны на себя смотрю… и помочь никак не могу. Регулус не знал, какие слова подобрать. Он и не думал, что она так боится показаться слабой. Почему она сразу его не предупредила об этом? Но если бы она его предупредила, он бы точно не стал брать её с собой. И вряд ли бы он сейчас стоял здесь. — Но ты справилась, София, — сказал он, встречаясь с её взглядом. — Ты нас спасла в пещере. А не Кикимер. Она только скривила губы и вновь отвернулась, покачав головой, явно не согласная. Регулус только представить мог, что она пережила. Пока он испытывал собственный кошмар, она боролась со своим личным. Но он обязательно займется этой проблемой. От любой болезни есть лекарство. И он для неё найдет способ не испытывать больше тот ужас, который она описала. А пока она в доме и рядом с ним, она в полной безопасности. Он неуверенно кашлянул и как бы невзначай произнес: — А крестраж… Она поднялась на ноги, сбросив Като с колен, и, запустив руку в широкий карман мантии, достала медальон на длинной цепочке. — Вот, — она протянула его Регулусу. — Вот, ради чего мы там едва жизни не отдали. Регулус проигнорировал её реплику и взял крестраж, из которого сильными волнами исходила Темная, тяжелая магия. Никаких сомнений — перед ним крестраж. На гладкой золотой поверхности выгравирована буква «S», видимо, вещь и правда когда-то принадлежала Салазару Слизерину. Регулус читал в дневниках дяди, что Темный Лорд скорее всего выберет для крестражей какие-либо памятные предметы или реликвии. — И что нам теперь делать с ним? — спросила София, зачарованно глядя на медальон, качающийся в руке Регулуса. — Мы уничтожим его? — Не сейчас, — тут же ответил Регулус. София подняла на него вопросительный взгляд. — Я хочу… — начал Регулус, — провести кое-какие эксперименты. Он успел выяснить, что с помощью крестража можно провести ритуал и выяснить, сколько ещё осколков души существует. Он также хотел посмотреть, как по максимуму можно использовать этот крестраж. Есть ли возможность установить связь с другими крестражами, как-то выйти на них или уничтожить разом их все. А ещё ему было любопытно посмотреть, что будет, если впустить крестраж в живого человека. Что будет, если в одном мире будет сразу два Темных Лорда. Правда, он сомневался в этом эксперименте. И не потому, что боялся, что он не получится. Он переживал, что Темный Лорд сможет почувствовать своё второе я и тогда всем будет только хуже. — Но потом мы его уничтожим, да, — добавил он, взглянув на неё. София задумчиво крутила медальон в руке, снова забрав его у Регулуса, и вдруг вскинула взгляд на него. — Как Темный Лорд мог оставить такую ценную вещь в пещере? — недоуменно спросила она. — Если бы я создала крестраж, я бы его… на дно океана опустила! — взбудоражено произнесла она. — Или на дно озера к инферналам! Чтобы его никто не нашел и не уничтожил! — И какой тогда от него толк? — справедливо заметил Регулус. — Если он будет на дне океана? — Ну-у… — протянула София, явно не зная ответ. — Если вдруг тебя убьют, то после твой смерти кто-то должен… так скажем, «активировать» твой крестраж. Впустить «осколок души» в то, что от тебя осталось. Или в новое тело. И кто будет искать твой крестраж на дне озера с инферналами? София ему разумеется ничего не ответила. — Нет. Напротив, — продолжил Регулус. — Крестражи надо отдать людям, которым ты полностью доверяешь. Регулус понимал, что полного доверия Темного Лорда нет ни у кого, но есть люди, которые пользуются у него чуть большим уважением, чем другие. Таким человеком был Альфард Блэк. Именно поэтому, как предполагал Регулус, дядя знал так много о крестражах. Очевидно, Темный Лорд выбрал именно его, чтобы частично просветить о том, что следует делать, если его тело вдруг уничтожат. — Я бы… — снова начал он, раздумывая, — я бы отдал свои крестражи разным людям. Взял с них Непреложный обет и потребовал хранить его, как зеницу ока, под угрозой смерти всего рода. Да, безусловно, Регулус бы именно так и поступил. Оставлять крестраж без присмотра он бы никогда не стал. Возможно, он и не стал бы раздавать абсолютно все крестражи, но как минимум два отдал бы в руки ближайших соратников. Выбрал двоих, на случай, если один из них погибнет, то второй сохранит возможность вернуть его к жизни. А вот остальные крестражи можно было бы и спрятать. Темный Лорд наверняка поступил подобным образом. И это значительно усложняло задачу. Если с доверенными лицами и можно было что-то сделать, то где искать оставшиеся крестражи Регулус даже понятия не имел. — И кому Темный Лорд мог бы отдать крестраж? — спросила София. Регулус поднял на неё задумчивый взгляд, размышляя. — Лестрейнджам, — ответил он, первую пришедшую на ум фамилию. — Малфоям, Мальсиберам. Чуть менее вероятно, но это могут быть Нотты или Долохов, — Регулус вдруг замолчал, прикидывая, возможно ли такое и сомневаясь в этом, но всё-таки добавил: — Блэки. — И что ты сейчас думаешь делать? — поинтересовалась София. — У тебя есть план? Да, план у Регулуса есть. Только первый же пункт этого плана омрачался тем, что ему совершенно, абсолютно не хотелось этого делать. — Тебе придется посетить поместье Блэков, — сказал он, напряженно глядя на нее. Если дядя знал о крестражах, он мог найти и необходимую литературу. Что-то у него наверняка есть. Регулусу даже казалось, что он видел эти книги в его библиотеке. Но ему не хотелось отправлять туда Софию. Не хотелось, чтобы она встретила там Сириуса. За всё это время они ни разу не говорили про его брата. Он не знал, почему София молчит об этом, но сам он не поднимал эту тему, потому что вновь ухватился за ту хрупкую надежду, которая появилась в его душе. Да, его полностью устраивало положение дел. Ему нравилось жить с ней, нравилось иметь с ней общее дело, в котором она ему помогает. Нравилось, что она беспокоится о нём. Нравилось, что сейчас она только с ним, и боится его отпустить от себя. Но он не мог не замечать её настроение. Он видел, что у неё часто появляется потерянный и несчастный взгляд, когда она думает, что Регулус её не видит. Такой же она выглядела год назад, когда только поступила в Хогвартс. Она постоянно слушала сводку министерских новостей, она постоянно вздрагивала, стоило услышать какой-то шум за окном, явно ожидая Сириуса. Регулус видел, как в её глазах надежда вспыхивает. И видел, как она потухает, когда «шумом» оказывалась обыкновенная птица или Като. Она мучилась без Сириуса, он это знал. За все эти три недели он лишь однажды видел её в хорошем настроение — когда он отдал её укулеле, которую она несколько дней не выпускала из рук. Иногда, конечно, в нем шевелилась совесть. Сириус тоже страдал без неё. Регулус это видел своими глазами, он это чувствовал. И он мог бы устроить их встречу, он даже знал каким способом. Только отчего-то не спешил помогать им. Наверное, если бы его попросила об этом София, он не смог отказать. Однако она молчала, и он был этому только рад. Он тешил себя мыслью, что она сама не хочет этого, что в глубине души она понимает, что Сириус счастья ей не принесет. Выходило плохо, но он продолжал убеждать себя в этом. В конце концов, она всегда могла вернуться в Блэкпул. А Регулус силой не держал её рядом с собой. — Хорошо, — ответила София. — И что мне надо будет сделать в поместье? — Взять из библиотеки несколько книг. Список я тебе напишу. — Из библиотеки? — возмутилась София. — Ты вообще был когда-нибудь в библиотеке Альфарда?! — воскликнула она. Регулус понимал её возмущение. Библиотека в поместье являлась самой старой из всех, принадлежащих Блэкам, и насчитывала несколько сотен, а то и тысяч, экземпляров книг. Но не это самое страшное. Все книги, находящиеся там, собирали разные люди и в разное время, никакого порядка там нет. На одной полке могли находиться учебник по чарам для первого курса и редкий экземпляр по самым жутким ядам. Это в библиотеке на площади Гриммо царил безупречный порядок. Отец разделил библиотеку на секции по всевозможным категориям и в алфавитном порядке, а каждый стеллаж ещё и содержал дополнительные указатели, если вдруг какая-то книга попадала под несколько категорий. В библиотеке же Альфарда что-то найти весьма проблематично, но Регулус, который в детстве часто проводил там время, мог приблизительно сказать, что и где находится. — Я там был, — снисходительно ответил он. — Я тебе скажу примерно, где нужно искать. Правда, оставалась ещё одна проблема. Регулус знал, какие книги по рунам ему нужны и где находится ещё один самописный том Альфарда, но он не знал, где могут стоять книги по крестражам. Регулус не сомневался, Альфард собирал книги с этой тематикой и должен хранить их где-то не на самом видном месте, но чтобы Регулус мог их легко найти. Вот если бы он мог сам посмотреть на библиотеку… — О, я знаю, как это можно сделать! — произнесла София. Кажется, последнюю мысль он произнес вслух. — Если бы у нас были сквозные зеркала… — Какие зеркала? — Сквозные, — повторила София. — У Поттера и Блэка такие есть, — она запнулась на секунду, назвав вторую фамилию, но тут же продолжила: — Они по ним связывались, даже когда находились в разных концах Англии. София объясняла ему принцип их работы, но Регулус уже и сам понял, что тут необходимо использовать усовершенствованные Протеевы чары, чтобы зеркала могли передавать не только сообщение, но и звук, и картинку в реальном времени. Протеевы чары ему пришлось досконально изучить, когда он снимал Черную Метку. Темный Лорд ещё в школе совместно с Альфардом совершенствовали эти чары, чтобы он через Метку мог не только передавать сообщения, но и видеть чужими глазами, слышать и считывать мысли и эмоции. Альфард в одном из ранних дневников описывал всю их работу, и учитывая, что создать сквозные зеркала будет значительно проще, Регулус не сомневался, что у него получится. — Я их создам, — сказал он, прерывая её. — Ты сможешь? — восхищенно спросила она. — И чему ты удивляешься? — он не смог сдержать самодовольства в голосе, чувствуя, как в груди тепло разливается от её восхищенного взгляда. — Поттер говорил, что это нереально… — Разумеется, это же Поттер, — Регулус недовольно скривился, не скрывая свою неприязнь к нему, но сдержавшись, чтобы не вырвалось ругательство. — И что ты лицо кривишь? — усмехнулась она. — Всё не можешь со своими чувствами к нему совладать? Хорошее настроение мгновенно улетучилось. Он наградил Софию ледяным взглядом и развернулся, оставляя её без ответа. — Ой, да ладно, — произнесла она ему вслед, — я же пошутила! — Завтра отправимся в Блэкпул, — сухо произнес он, обернувшись через плечо.***
Отправились в Блэкпул они лишь через два дня. Создание сквозных зеркал значительно затянулось. Регулус больше суток не покидал свою комнату, но в конце концов вышел с парой небольших, с ладонь размером, круглых зеркал в тонкой позолоченной рамке. Испробовав их и убедившись, что зеркала работают, они стали собираться в Блэкпул. Софии не терпелось оказаться там вновь, как только Регулус ей об этом сказал. У неё вновь пропал сон и она только и думала, что ей удастся встретиться с Сириусом. Он и без того практически не покидал её мысли, а сейчас и вовсе поселился там круглосуточно. Ожидание её изводило. Она не знала, сколько ещё протянет, но каждое утро она поднималась с единственным желанием — увидеть его. Увидеть и задать сотни вопросов, которые каждый день крутились в её голове. И чем больше она думала об этом, тем больше начинала сомневаться, что он ждёт её. Она обещала ему вернуться и она вернулась. Она почти две недели провела в его поместье. Она оставила ему уроборос, который мог привести к ней. А ему, кажется, это вовсе и не надо. Иначе, почему он так небрежно отнесся к столь ценной вещи? Почему так долго не появлялся в своём доме и где он пропадал всё это время? Вполне вероятно, что он мог жить с той девушкой. Мысли эти отдавались болью на сердце. Иногда ей хотелось наплевать на него и больше не ждать, не думать о нём, не вспоминать. Только ничего не выходило. Он всё равно без конца находился в её голове, как и бесконечные вопросы «почему». Поэтому она очень ждала, когда они с Регулусом отправятся в Блэкпул. Она надеялась, что Сириус окажется дома и им удастся поговорить. Как бы там ни было, а ей необходимо лично от него услышать всю правду. Ближе к вечеру они вышли из дома Софии и остановились возле ограды. — Ты себя хорошо чувствуешь? — осторожно спросил Регулус, с беспокойством посмотрев на неё. София ему рассказала о том, что за поместьем Сириуса тоже следят, а на неё уже два раза напали там. Однако сейчас она не чувствовала неотвратимого ужаса и страха. Её, конечно, немного потряхивало и голова кружилась, но в целом она оставалась довольно спокойна. Может быть, дело было в том, что она очень ждёт встречи с Сириусом, и эта надежда не дает ей вновь упасть в пучину страха. Или дело в успокаивающих настойках. Или в том, что рядом Регулус. — Мы всё время будем на связи, — произнес он, — в поместье безопасно, а я буду ждать тебя возле ворот. Всё будет хорошо. — Да, всё будет хорошо. Идём, — кивнула София, которой хотелось побыстрее оказаться в Блэкпуле. Несмотря на то, что на них навешано множество защитных амулетов и различные отводящие внимание заклинания, Регулус набросил на них ещё и дезилюминационные чары. Он взял её за руку, они вышли за ограду и трансгрессировали к поместью Блэков. Шорох длинных ветвей деревьев заставил все её внутренности напрячься, а горло сжать, не пропуская воздух. Она уже потянулась за палочкой, когда Регулус крепче сжал её ладонь. — Всё нормально, это всего лишь ветер, — произнес он где-то над её ухом. — Здесь никого нет. Она с трудом восстановила дыхание, сделав пару глубоких вдохов и выдохов. И все равно, внутри все напряжено до предела, в любую секунду ожидая нападения. — Давай побыстрее разделаемся с этим, — раздраженно произнесла она и потянула его к воротам дома, виднеющимся сквозь редкий лес. Регулус дом не видел, он лишь знал его местоположение, поэтому покорно шёл за ней. София не знала, почему он решил именно её отправить за нужными книгами. Ведь вполне очевидно, что попроси он у Сириуса доступ в дом и брат ему не откажет. Но когда София ему это предложила, Регулус посмотрел на неё таким убийственным взглядом, словно она сморозила страшную глупость, что она больше не поднимала эту тему. Может быть, ему мешала его чудовищная гордость. А может быть, Регулус не хотел сообщать, что он жив, даже Сириусу. И София только сейчас подумала, что Сириус должно быть очень страдает из-за «смерти» брата. Он, конечно, говорил, что все эти «пожирательские дела» неминуемо приведут Регулуса к чему-то подобному; говорил, что ничем хорошим это не закончится, и что это его проблемы, а Сириус его предупреждал; а ещё говорил, что ему плевать на брата. Только вот София всё равно уверена, что Сириус не мог остаться равнодушным. Но, не исключено, что он нашёл утешение в объятиях той девушки. — Я быстро, — нервно произнесла София, когда они остановились возле ворот. — Как поднимешься в библиотеку, сразу сообщи, — сказал ей Регулус, доставая зеркало. — Хорошо. Только она ступила на территорию поместья, её охватило легкое волнение. Наверное, она ничто и никогда так не хотела, чтобы Сириус сейчас оказался дома. Взбежав по широким ступенькам, она вошла в холл, в котором тут же ярко вспыхнули огни. — Сириус! У неё мелькнуло легкое чувство дежавю. Уже больше месяца прошло, как она точно также вошла в его дом, в котором её никто не ждал. Она заглянула в гостиную, убедиться, что ничего не изменилось, и поднялась в кабинет, примыкающий к библиотеке. Она замерла на входе, глядя на беспорядок и многочисленные стопки книг. Когда она уходила, такого не было. Кто-то явно что-то искал. Подойдя ближе, она взглянула на книги, лежащие раскрытыми на письменном столе. Все они по Темной магии, с жуткими картинками и сложными описаниями, часто на незнакомом языке. — София. Завороженно глядя на картины, где из человека вылетает нечто, похожее на душу, она вздрогнула, услышав голос Регулуса. — Да, — она достала зеркало и взглянула в него, — я здесь. В библиотеке она провела, как ей казалось, целую вечность. Регулус её без конца гонял то в один конец, то в другой, заставляя показывать ему книги, стоящие на полках. От многовековых книг и пыли на них, она без конца чихала, в носу беспрестанно чесалось. Лабиринты стеллажей, стоящие неровными рядами, многочисленные стопки книг, которые находились прямо на полу, на стульях, на узких подоконниках, казалось, не закончатся никогда. — Думаю, это всё, — произнес Регулус бодрым голосом. — Да неужели, — вполголоса ответила София, складывая последнюю отобранную книгу в высокую стопку. — Теперь сложи их все в сумку. А я жду тебя возле ворот. София критическим взглядом оглядела две огромные стопки книг. — Как я, по-твоему, их потащу? — грубо поинтересовалась она. — На сумку наложены расширяющие чары, я об этом позаботился. — А облегчающие чары ты не подумал наложить? — Подумал, — снисходительно ответил Регулус. — Только это бесполезно. Чары не распространяются на вес, который прибавится после наложения заклинания… — Ну, конечно, — произнесла она и положила зеркало на стол, вполуха слушая Регулуса, который продолжал что-то говорить. — И почему Кикимер не мог это сделать, — недовольно проговорила София, складывая книги в сумку. — Я тебе уже говорил, почему, — донеслось из зеркала. — Да-да, — отмахнулась она. Она считала, раз уж Кикимер знает, что Регулус жив, он мог бы не только сходить за книгами, но и навести уборку в её доме — всё же собственноручно держать такой большой дом в чистоте довольно проблематично. А ещё она бы не отказалась от ужина, приготовленного домовиком, всё-таки, они были превосходными кулинарами. Только вот Регулус отказывался его вызывать. Он сказал, что родители ни в коем случае не должны заметить, что Кикимер отлучается из дома. Если вдруг они это увидят, они обязательно что-то заподозрят и устроят ему допрос. А приказ мистера Блэка будет стоять для Кикимера выше приказа Регулуса. И Кикимер будет вынужден во всём признаться, если мистер Блэк правильно поставит вопрос. Убрав последнюю книгу в сумку и застегнув длинную молнию, она попыталась поднять сумку. Выругавшись, она её по полу потащила сквозь кабинет. Она уже была в дверях, вдруг остановившись и обернувшись на бардак возле стола. Сириус определенно здесь был, она в этом не сомневалась. И скорее всего, он придёт сюда снова. Оставив сумку на пороге, она подошла к столу и нашла чистый пергамент. София долгую минуту стояла над пустым листом. Ей слишком многое хотелось сказать ему и спросить. И может быть, даже разок проклясть. Но всё это хотелось сделать лично. Написав пару строк, указав адрес своего дома, она согнула лист пополам и поставила его на книги. Волоком дотащив сумку до ворот, ругаясь сквозь зубы, что ей такие тяжести приходится таскать, она достала зеркало. — Регси, я здесь.***
Регулус уже целую неделю изучал крестраж, обложившись книгами и дядиными дневниками. Как он и думал, дядя собрал целую коллекцию книг, в которых хотя бы раз, но упоминаются крестражи. По большей части книги содержали информацию о том, как создать крестраж, какие последствия будут для разорванной души человека и как собрать её воедино — оказывается, это вполне возможно. И совсем не так много, как рассчитывал Регулус, о том, как можно использовать крестраж и есть ли шанс выйти через него на другие. Но самое главное, он нашел нужный ритуал, благодаря которому можно выяснить сколько ещё существует крестражей. Правда, проводить ритуал необходимо в полночь при полной луне, а до очередного полнолуния ещё почти три недели. Пришлось набраться терпения и заняться изучением способов по уничтожению крестража. Их тоже оказалось не так и много. И самый доступный из них — уничтожить крестраж в адском пламени. Регулус его никогда не вызывал, и знал, что нужно обладать определенной силой, чтобы управлять «живым» огнём, но предполагал, что он справится. Был ещё один интересный метод: создать мощный артефакт, специально направленный на уничтожение осколка души, но для этого необходим дементор, и это осложняло задачу. Необходимо иметь очень сильного Патронуса, который мог бы управлять дементором, а у Регулуса едва ли слабая серая дымка выходит. Но он всё равно взял этот метод на заметку. И создание артефакта, и ритуал были подробно описаны в книге. Остановив взгляд на Като, который игрался на кресле с полуживой мышью, из последних сил пытающейся спасти свою жизнь, Регулус подумал, что можно попробовать впустить осколок души в животное и убить его. Это, конечно, не так гуманно, зато не так и проблематично. Ритуал по «активации» крестража также имелся. Регулус только сомневался, сработает ли он на животном и можно ли убить животное обычным способом. Но Регулуса не покидала ещё одна мысль. Как только он прочитал, что душу можно вновь собрать воедино без всяких последствий, за редким случаем летального исхода, он думал о том, чтобы собрать все крестражи и воссоединить их. Он понимал, что Темный Лорд никогда не раскается в своих убийствах — а это единственный способ собрать душу вновь, но Регулус всё равно об этом думал. До того, как Темный Лорд искалечил свою душу, он был более… человечным. Более разумным. У него были действительно великие планы и гениальные идеи, но сейчас он представлял собой исключительно безумца, который держит в страхе весь магический мир. — Като, ты можешь найти себе другое место… для убийств? — поинтересовался Регулус, брезгливо наблюдая, как низзл, устав играть с мышью, с хрустом перегрыз её шею, забрызгав кремовую обивку кресла кровью. Он ему, конечно, ничего не ответил, и Регулус уже хотел вернуться к работе, как вдруг прозвучал оглушительный взрыв, а по окнам прокатилась волна дрожи, пуская по ним паутинку трещин. Регулус мгновенно вскочил, выхватывая палочку. Като тоже подорвался на лапы, шевеля огромными ушами и прислушиваясь к любым звукам. — Где твоя хозяйка? — спросил Регулус, глядя в янтарные глаза низзла, который тут же спрыгнул на пол и бегом устремился на выход, взмахнув длинным тонким хвостом. Она оказалась на первом этаже. Комната для занятий частично разрушена, а сама София выглядела взбудоражено — глаза лихорадочно блестят, яркий румянец на щеках и, кажется, кончики волос подпалены. — Я… — неловко начала она, обернувшись на Регулуса и Като, которые влетели в комнату. — Я испытывала Бомбарду. Всё нормально. Регулус на неё ошарашенно смотрел. — Не особо получилось… в следующий раз я её попробую на улице. «Не особо» это мягко сказано. Хорошо, хоть дом не рухнул. — Ты учишься колдовать? — удивленно спросил он. — Да не то чтобы учусь… так… София выглядела явно смущенной, чего Регулус никогда в жизни не видел. — Не важно! — она вдруг приняла грозный вид, очевидно, пытаясь прогнать смущение, и устремилась на выход, но Регулус тут же перехватил её за руку. — Ты же знаешь, София, я мог бы тебе помочь. — Помочь? — неестественно усмехнулась она. — С чем? — С обучением, — серьезно сказал он. Регулус считал, учиться никогда не поздно. И то, что София идет с отставанием лет так в десять, это совсем не страшно. А то, что она самостоятельно учится, и вовсе весьма похвально. И для него это стало очередным вызовом — сделать из неё достойную волшебницу. Сила у неё имелась, оставалось лишь направить её и обуздать. Он отпустил её руку и произнес, смотря в глаза: — Я очень хороший учитель, между прочим. — У тебя, может, и рекомендации есть? — улыбнулась она. — Есть, — улыбнулся он ей в ответ. Она в последнее время так редко улыбалась, что он ловил каждый этот момент, чувствуя, как внутри теплее становится. — Чьи? — насмешливо поинтересовалась она. — Пары слизеринок, — беспечно ответил он, всё ещё любуясь её улыбкой. А у Софии тут же брови взлетели вверх. — И чему же вы их учили, профессор? — с отчетливой провокацией в голосе спросила она, прищурив глаза. — Не тому, о чем ты подумала! — выпалил Регулус, ощущая, как вся краска с лица сходит. — А о чем я подумала? — продолжала она, с трудом сдерживая широкую улыбку и глядя на него снизу вверх, склонив голову. Он знал, её взгляд ничего не значит, и, вероятнее всего, она лишь развлекается таким образом, но ему так хотелось схватить её, прижать к стене и поцеловать. Хотелось распустить ее высокий хвост и запустить в волосы пальцы, хотелось стянуть с неё эту зеленую рубашку, в вырезе которой виднелись ключицы и ещё чуть больше дозволенного, хотелось прижаться губами к её коже, хотелось ощутить её тепло. — Сейчас уже ночь, — произнес он, тяжело сглотнув и пытаясь взять себя в руки. — Поэтому завтра с самого утра мы займемся твоим обучением. Это не обсуждается. Он развернулся и направился обратно по коридору, чувствуя, как внутри всё натянуто от напряжения. Прошла уже пара часов, а Регулус так и не мог уснуть, хотя он всегда засыпал без труда. Из головы не шли её интонация и взгляд. Он всегда без проблем понимал любые намёки, считывал скрытые знаки, по одним жестам мог понять, что хочет человек перед ним. Но сейчас он терялся. Что, если она на что-то намекала? Возможно, ему не следовало убегать от неё, как полоумному. Возможно, она ждала от него определенного шага. Она могла понять, что Сириус ей не подходит. У неё могли появиться чувства к нему, к Регулусу. Да, возможно, она пока что боится этого или не осознает, но ведь такое бывает. Но Регулус мгновенно оборвал этим мысли. Он уже это проходил. У него и так надежда из сердца не уходит, а если он будет мечтать о чём-то большем, то он просто с ума сойдет, если ничего не получит. С другой стороны, написала София ему, а не Сириусу. Вероятно, она хотела видеть именно его. Что, если ему надо было поцеловать её? И сделать всё, что ему так хотелось. Быть хотя бы раз смелее рядом с ней. Сколько раз он проклинал себя за несделанный шаг. Первого сентября, когда она только поступила к ним; каждый день, когда она сидела в одиночестве в гостиной; сотни раз, когда представлялась возможность, он отводил взгляд, он не смел подойти, пока в один момент она сама на него не налетела. Только вот уже тогда было поздно. Но если он её не так понял, он может только всё испортить. Она может лишь больше закрыться в себе, а то и вовсе прогнать его. А Сириус, если узнает, живьем его закопает. Правда, чувства брата волновали Регулуса меньше всего в этой ситуации. И мысль — прямо сейчас отправиться в её комнату, не покидала голову. Не выдержав, он откинул одеяло и поднялся. Подойдя к окну, он открыл раму и достал из тайника под мраморным подоконником пачку сигарет. Эта ужасная привычка появилась у него с момента, когда они с Сириусом сидели возле озера. Регулус раньше никогда не позволял себе различные слабости, но эта привычка помогала расслабиться, отвлечься на пару минут и не спеша подумать. Курил он втайне от Софии. Не хотел, чтобы она это видела. Докурив, он ещё несколько минут стоял возле открытого окна и вдыхал свежий, прохладный воздух. В Англии наконец-то закончились дожди, и уже несколько дней стояла солнечная, но ветреная погода. Нет, всё-таки, идти сейчас к Софии сущая глупость. Она явно не имела в виду ничего такого, чего он себе надумал. А если даже и на что-то намекала, то завтра утром он сможет в этом убедиться, оценив всё на свежую голову.***
Проснулся он раньше обычного. Пока он умывался и одевался, он без конца думал как ему себя вести. В любом случае, даже если она на что-то намекала, он боялся, что еще слишком рано. Возможно, она и поняла, что Сириус ей не подходит, но она продолжает его любить. Продолжает его ждать. Иначе она бы не слушала постоянно диктора новостей на радио, не вскидывала голову на любой шорох за окном и не смотрела в него долгими минутами. Выйдя из комнаты, он уже прошел половину коридора, вдруг остановившись возле приоткрытой двери, ведущей в спальню Софии. Она ему рассказывала, что Като научился подпрыгивать до дверной ручки и открывать дверь. И теперь низзл лежал, развалившись на спине в её ногах. А Регулус так и продолжал стоять и смотреть. Из-под пухового одеяла виднелось лишь голое плечо и рука, обнимающая подушку. По коже скользили первые солнечные лучи, делая её бархатистой. Копна волос разметалась по подушке и лицу, полностью его закрывая. Мягкие золотистые волны ловили солнечные блики, и Регулус не мог оторвать взгляда от её волос, зачарованный этой магией. Протяжное мяуканье привело его в чувство. Встретившись взглядом с ярко-желтыми глазами, Регулус заторопился дальше по коридору. — Доброе утро. Через час спустилась София в сопровождении своего вечного спутника. — Доброе утро, — ответил Регулус, незаметно вглядываясь в её лицо и пытаясь по нему хоть что-то понять о вчерашних событиях. Но София выглядела как и всегда. Находясь где-то глубоко в своих мыслях, она налила себе кофе и села за стол напротив него. — Тебе лучше что-нибудь съесть перед занятием, — произнес Регулус. За едой он каждое утро ходил в ближайший ресторан, но София едва ли съедала половину своей порции, всё остальное отдавая Като. — Я хочу начать с атакующих заклинаний, — сказала она, проигнорировав его реплику. — Начнем с самых азов… — Я знаю азы. Я хочу учиться… настоящей магии, а не всякому… бесполезному. — Хорошо, — тут же согласился Регулус. — Покажешь мне, как ты освоила азы, и сразу начнем с атакующих заклинаний. Он, конечно, понимал, что сейчас ей в первую очередь необходимо знать защитные и атакующие чары, но так учиться ей будет куда труднее. Не зря в школах серьезные заклинания начинают изучать лишь с третьего курса. После завтрака они сразу направились в учебный класс. Регулус вновь поднял тему, что начнут они с чего-то более легкого, но София его грубо прервала, сказав, что не будет обучаться бытовым чарам. — Ладно, — терпеливо произнес Регулус. — Покажи, как ты владеешь хотя бы Протего. Я не смогу обучать тебя атакующим, если ты самое элементарное защитное ставить не умеешь. — Без проблем, — усмехнулась она. Они встали по разные концы комнаты, Регулус уже поднял палочку, чтобы произнести заклинание, но резко замер. — Ты… — он с удивлением и непониманием смотрел на неё, шокированный, что она не знает таких элементарных вещей. — Ты даже стоишь не правильно. — Что? А как я стою? София стояла, повернувшись к нему всем корпусом, широко расставив ноги, одну руку сжимая в кулак, в другой крепко сжав палочку. Кажется, ему потребуется много терпения, поскольку начинать придется с самых элементарных вещей, сам он которые знает с раннего детства. Он опустил палочку и направился к ней. — Все заклинания, которыми тебя будут атаковать, делятся на три типа, — произнес он. — Те заклинания, которые ты можешь блокировать. Заклинания, которые ты можешь отразить. И заклинания, от которых ты можешь увернуться. Встав со спины и чуть сбоку от неё, он положил руки на её плечи и, стараясь не обращать внимания на внутреннюю дрожь, повернул её боком, полностью поставив её к себе спиной. — Заклинания, которые можно блокировать или отразить, — продолжал он говорить возле её уха, — делятся на многие категории. Их мы рассмотрим позднее. Он перекинул свою палочку в левую руку, и правой ладонью провел по правой руке Софии, от самого плеча и до кисти, поднимая её до нужного уровня. — Но есть всего три заклинания, которые невозможно ни блокировать, ни отразить. — Непростительные, — хриплым голосом сказала она, и тут же прокашлялась. — Верно. Его начинала сводить с ума её близость. Она стояла к нему спиной в каких-то считанных сантиметрах, её макушка прямо возле его носа. А его ладонь по-прежнему сжимала её запястье. — От Непростительных ничто не спасет, — произнес он, постаравшись взять себя в руки. — От них можно только увернуться. София чуть приподняла голову, обернувшись к нему. — Поэтому, — продолжил он, силой воли заставляя себя смотреть ей в глаза, а не опускаться ниже, — когда ты стоишь прямо, больше шансов попасть в тебя. Необходимо стоять боком, так меньше площади для атаки и легче увернуться. — Поняла, — кивнула она, отворачиваясь. — Ноги должны быть на одной линии, — продолжал говорить он, следя за тем, как она выполняет указания. — Правая нога полностью повернута прямо, а левая под девяносто градусов к правой. Левая рука отведена назад, — произнес он, взяв её левую руку и приподняв чуть выше, — а правая полусогнутая перед тобой на уровне груди. Тяжело сглотнув, он уже хотел отпустить её руку. — И… почему ты так вцепилась в свою палочку? Как… как какой-нибудь тролль за свою дубинку. — А что не так?! — она мгновенно ощетинилась, бросив на него грозный взгляд, на который Регулус лишь усмехнулся. — Палочку надо держать легче, — он легонько встряхнул её напряженную руку. — Палочка — продолжение твоей руки. Она должна легко скользить в твоей ладони… Он наконец отпустил её руку и взял свою палочку, отступив на шаг от Софии. — С такой хваткой, — он кивнул на зажатую в её руке палочку, — у тебя половина движений не выйдет. А правильное движение палочкой — одно из главных составляющих. София, с явно читаемым недовольством на лице, немного ослабила хватку. — Смотри, — сказал он и, ловко прокрутив палочку между своими пальцами — исключительно для пущего эффекта, произнес заклинание, наколдовав из воздуха белую розу, которая тут же испарилась. — А так мне для чего уметь? — огрызнулась она. — Я же не собираюсь ни перед кем выпендриваться! — Я тоже так думал, — усмехнулся он, вскинув брови. — Но видишь, пригодилось. — Давай уже начнём, — недовольно проговорила она. — Давай, — согласился Регулус и снова встал в противоположный конец класса, с удовольствием отмечая, что стоит она уже правильно.***
Вот уже целую неделю Регулус занимался с ней по паре часов с самого утра. После этого он грузил её огромным домашним заданием и уходил заниматься своими исследованиями, пока София в одиночестве продолжала тренировки. За эти семь дней она узнала и научилась большему, чем за семь лет учёбы в школе. Огромная доска, занимающая половину учебной комнаты, исписана сложными схемами, которые Регулус заставлял её учить наизусть и отрабатывать. Всё это отлично отвлекало от гнетущих мыслей. Потому что только появлялась свободная минутка, она вновь устремляла взгляд за окно, чувствуя, как сердце тяжелеет. Ей всё больше начинало казаться, что Сириус попросту не хочет видеть её. Она не сомневалась, он что-то искал в библиотеке, а значит, должен вновь туда прийти. И он не мог не заметить её послание. Но она не могла, физически не могла так просто это всё оставить. С каждым днем желание — увидеть его, лишь обострялось. Чувства к нему никуда не уходили, не притуплялись. И больше всего на свете она боялась услышать в новостях или прочитать в свежем «Пророке» ещё один некролог. Кошмары об этом мучили её по ночам. Наравне с преследующими Пожирателями, наравне с мертвецами, которые утаскивают её под воду, ей снился и мертвый Сириус. Она так боялась не успеть, не увидеть его хотя бы ещё раз. Это приводило её в полное отчаяние, она не знала, что ещё могла сделать. Она уже оставила ему свой уроборос с активирующим заклинанием, она писала ему письмо, она оставила ему записку. Она практически каждую ночь выходила на улицу и устремляла взгляд в черное небо. Из-за яркой иллюминации Лондона на небе не было видно ни одной звезды, но она знала, что где-то там светит она, самая яркая звезда. София всё больше думала о том, чтобы попросить о помощи Регулуса. Возможно, он мог бы что-то придумать. У него имелось решение на любую проблему, но она не хотела грузить его ещё одной своей заботой. Регулус стал значительно меньше спать, он постоянно изучал крестраж и проводил с ним какие-то опыты, и иногда делился с ней своими идеями и мыслями. А ещё он и без того помогал ей, просто находясь рядом с ней. Он заботился о ней, и восстанавливал душевное равновесие одним лишь спокойным взглядом. Она видела, как он реагирует, стоит ей имя его брата произнести, и почему-то она никак не могла озвучить свою самую главную просьбу. Одно она знала наверняка: если Сириус не придет к ней, рано или поздно она не выдержит. Но подсказка, как ещё она может связаться с Сириусом, неожиданно пришла ей на очередном занятии. — Старайся произносить заклинания тише, — говорил Регулус, отрабатывая с ней очередные атакующие чары. — Невербальные чары редко кому подвластны, но когда ты так громко кричишь, у противника будет целое мгновение, чтобы продумать свою защиту. И если ты будешь произносить их хотя бы шепотом, он будет застигнут врасплох. София же считала, то, что у неё в принципе стали получаться все чары, каким её обучает Регулус, это уже огромный прогресс. И не важно, шепотом она их говорит, или кричит. Ей казалось, чем громче она их произносит, тем эффект лучше. — Невербальная формула чар есть практически у всех заклинаний, — Регулус продолжал ей зачитывать небольшую лекцию, с легкостью отбиваясь от летящих в него лучей заклинаний. — Кроме, опять же, Непростительных. И заклинания Патронуса. Она резко замерла, сделав очередной выпад, но не сказав заклинание. Как же она раньше до этого не додумалась? Мародеры умеют отправлять сообщения друг другу через Патронусы. Она тоже может научиться. И если раньше у неё была мысль, что Сириус не видит все её послания, то Патронус однозначно придет к нему. Она уже будет знать наверняка, что её сообщение он получит. — Я хочу научиться вызывать Патронус, — решительно заявила она. — Это очень сложная магия, — ответил Регулус, тоже опуская палочку. — Я хочу. У меня получится. Регулус на неё с сомнением смотрел, сдвинув брови. — София… я, если честно, сам не особо умею… Она взметнула на него удивленный взгляд. Ей казалось, не существует заклинания, которого Регулус бы не освоил. Но, как она помнила, Мортем им рассказывал, что чем больше человек занимается Темной магией, тем меньше шансов вызвать полноценный Патронус. Хотя тут, по большей части, всё зависит от состояния души. Человек, у которого есть внутри чистые и светлые чувства, способен создать Патронус, даже если убил десятки людей. — Тогда научимся вместе, — с надеждой произнесла она. — Пожалуйста, давай. — Хорошо. Это действительно оказалось куда сложнее, чем она предполагала. Она тренировалась, как только просыпалась, она тренировалась в течении дня и весь вечер, но максимум, что у нее получалось, это бесформенное серебристое облако. Тот же успех был и у Регулуса. Софии казалось, она перебрала уже все воспоминания, которые только можно. Она вспоминала детство, когда они с Луи ездили к бабушке в Лимассол, но их омрачала смерть любимого брата. Она вспоминала счастливую и беззаботную юность в Шармбатоне и их с Джори приключения во Франции. Только на душе всё ещё хранилась тяжесть из-за того, что он не смог её простить. Она вспоминала спокойные и счастливые вечера в слизеринской гостиной в компании Като и Регулуса, и даже иногда в компании Гринграсс. Наверное, они стали её первыми настоящими друзьями. Но и это не помогало. И больше всего она вспоминала Сириуса. Ведь с ним так много счастливых мгновений. — Экспекто Патронум! — в очередной раз выкрикнула она, выпуская из палочки облако плотного серебристого тумана. Регулус за ней молча наблюдал, сидя в кресле в гостиной с Като на коленях. Она бы предпочла, чтобы он говорил: «Снова!», «Еще раз!», «Ты можешь лучше». Он был весьма строгим учителем и не позволял ей расслабляться, но сейчас он никак не подстегивал её усерднее трудиться. Правда, в данном случае, у неё у самой есть нескончаемый запал обучиться этому заклинанию. Это оставалось её последней надеждой. Она вновь прикрыла глаза, перебирая воспоминания и останавливаясь на зимних каникулах в Блэкпуле. В тот день она была по-настоящему счастлива. Гуляя по старинному городу. Стоя на самом верху Блэкпульской башни, подставляя лицо под морозный воздух и глядя на бескрайнюю даль моря. И ощущая на себе взгляд Сириуса, который всегда говорил лучше любых слов. Держа его за руку, смеясь с ним над глупыми шутками, и целуясь так много, словно ничего важнее в мире нет. По крайней мере, лучше этого точно ничего не было. Но и это не помогало. Из палочки вновь вырвалось облако, на секунду Софии показалось, что оно начинает приобретать слабые очертания, но вместо этого оно мгновенно растворилось. У неё снова начало проскальзывать отчаяние. Что, если сама судьба против того, чтобы они встретились? Только вот София совершенно не собиралась мириться с таким положением дел. Сириус всегда приходил к ней, словно спасение. Он стал первым, кого она увидела, как только пришла в себя в Мунго. Она всё ещё отчетливо помнит то переполняющее счастье и нежность, когда он её обнимал и оставлял поцелуи по всему лицу. Он пришел за ней в дом Лестрейнджей. И пусть после этого последовала череда нечеловеческой боли. Та секунда, что они смотрели друг на друга, вновь говорила ей о том, что она не одна. Он спас её с помолвки. Он пришел в ненавистный дом только ради неё одной, и она знала, он сделал бы это снова. И он спас её прошлой осенью. Когда ей казалось, что счастья в жизни уже не будет, когда она была полностью разбита и опустошена, он вытащил её из этой пропасти и заставил так полюбить жизнь и себя, что она не думала, что такое вообще возможно. И он спасёт её снова. Он придёт, София в это верила всем сердцем. Он придёт к ней, по-другому и быть не может. — Экспекто Патронум! Из палочки вновь вырвалось яркое серебристое облако. Оно расползалось по комнате, София на секунду уже испугалась, что оно вновь рассеется, но она по-прежнему держала в голове мысль предстоящей встречи, и вдруг, облако сжалось, приобретая четкую ясную форму. София не сдержала восторженный вздох, чувствуя, как сердце заходится в груди от переполняющих чувств. Её трясло, только в этот раз от приятного волнения и радости, которого она не испытывала уже длительное время. — Это кошка, Регси… — прошептала она, растягивая губы в широкой улыбке и наблюдая за гладкошерстной кошкой с длинным хвостом и острой мордочкой. Светящаяся кошка грациозно запрыгнула на спинку дивана, с интересом наблюдая за Софией, склонив голову. — Привет, — она протянула руку к своему Патронусу, которая потянулась носом в ответ. Её переполняли непередаваемые эмоции. Она знала, что Патронус — это сосредоточие всего хорошего, что есть в мире. И сейчас он будто поднял в ней всё это: любовь, радость, счастье, надежду. Ей казалось, что ничего невозможного нет. Она как никогда была переполнена верой, что с Сириусом они встретятся, и встретятся совсем скоро.