***
Оказавшись в холле поместья Сириуса, Джеймс замер, услышав поднимающегося из подвалов Аберфорта. Джеймс впервые видел у того довольную усмешку, которая проглядывала сквозь седую бороду. Заметив в его руках бутылку огневиски, Джеймс произнес: — А мне казалось, Сириус запер винный погреб. — Не существует винного погреба, который я не мог бы открыть, Поттер. Или ты считаешь, что Блэк умнее меня? — спросил он, не дожидаясь Джеймса и направляясь в гостиную. — Я считаю, что воровать не хорошо, — нарочно строгим и осуждающим тоном произнес Джеймс. — Аберфорт, не опускайтесь до уровня Флетчера! Это же просто возмутительно! Сириус пустил всех к себе, а его поместье к концу войны окончательно разграбят свои же! — Успокойся, Поттер, — усмехнулся Аберфорт, обернувшись на него. — Блэк лично мне доступ в погреб оставил. Так скажем, плата за многолетнее сотрудничество. Это уже походило на правду. Аберфорт не один год продавал им алкоголь и сигареты из-под полы. Но сообщить Сириусу все равно надо будет. Если на столовое серебро Сириусу и плевать, то винным погребом он всерьез дорожит. В гостиной уже собралась небольшая часть Ордена. Поздоровавшись со всеми, Джеймс упал на диван возле Питера, окидывая всех присутствующих взглядом. Все чем-то заняты. Кацман составлял очередной список дежурств, Эммелина с Доркас что-то обсуждали, склонившись над какими-то чертежами, а Питер сортировал и отбирал травы для будущих зелий. А вот Аберфорт и Элфиас, кажется, приходили сюда отдохнуть. Устроившись в глубоких креслах, первый откупоривал запылившуюся бутылку огневиски, а другой сидел с толстой книгой в руках, изредка над чем-то посмеиваясь. — Всем привет! Вслед за ними в гостиной появился и Бенджи, широко улыбнувшись и махнув рукой. Усевшись рядом с Эммелиной, он сразу привлекая ее внимание: — Ты сегодня опять с Гринграссом обедала? — Да, не теряет надежду переманить к себе, — равнодушно ответила она. — Не понял? — вмешался Джеймс, посмотрев на Вэнс. — Тебя вербуют? — Ага! — воскликнул Бенджи. — Гринграсс уже не первый месяц вокруг нее трется! — Это правда? — строго спросил Джеймс у Эммелины, на что она невнятно то ли пожала плечами, то ли кивнула. Доверие к Вэнс в мгновение ока рухнуло на самый низ. Любой человек, которого пытаются завербовать, — потенциальный враг и предатель. Если Волан-де-Морта привлекла Вэнс и он пытается ее завербовать, значит допускает, что она может согласиться, иначе бы не стал тратить на нее свое время. Вот Джеймса никто никогда не пытался завербовать. Как и Лили, и Сириуса, и Фрэнка с Алисой. Потому что все знают, что они никогда не перейдут на сторону врага. — А меня никогда не пытались завербовать, — произнес Питер. Джеймс на это громко усмехнулся, удержавшись, чтобы не сказать, что Питер настолько бесполезен, что даже Пожирателям не нужен. Но он от него тут же отвлекся, обращаясь к Вэнс: — Как давно они пытаются тебя завербовать? — С декабря кажется, — ответил Фэнвик вместо нее. — Да? — Да, — раздраженно произнесла она, бросив на Фенвика недовольный взгляд. А ведь именно в декабре Вэнс и в Орден вступила. И это явно не совпадение. Конечно, логично было бы предположить, что Вэнс начали вербовать, узнав, что она теперь в Ордене. Но что, если все это было игрой на публику? Что, если Гринграсс все эти месяцы вовсе не вербует ее, потому что она уже давно на стороне Пожирателей? Возможно, они встречаются за обедом, чтобы обсудить свои насущные пожирательские планы по захвату мира. А Вэнс представляет это как то, что ее пытаются переманить. Мерлин, Джеймс слишком много времени проводит с Грюмом! Готов всех и каждого подозревать. Эммелина их ни за что не предаст. Всю ее семью убили Пожиратели, и она никогда к ним не присоединится. Но быть начеку все равно не помешает. — А Дамблдор знает? — спросил Джеймс. — Разумеется, — хмыкнула она. На взгляд Джеймса, было бы неплохо, если бы Вэнс согласилась работать на Пожирателей под прикрытием, как и Северус. Она умная и сильная волшебница, могла бы принести немало пользы. Почему Дамблдор не воспользуется этой возможностью? — Потому что я этого не хочу, — с холодом ответила Эммелина, на его вырвавшийся вопрос. — Я не хочу работать на Пожирателей и не собираюсь принимать Метку, даже если бы это приблизило поражение Волан-де-Морта. — Как ты вообще себе это представляешь? — возмущенно поинтересовался Фэнвик у Джеймса. Кажется, он счел вопрос Джеймса оскорбительным для своей давней подруги. — Чертов психопат на ее семью напал! А она после этого с ними сотрудничать будет? — Не надо, Бенджи, — Эммелина слабо улыбнулась ему, — все нормально. — Я не имел в виду ничего такого, — оправдываясь, произнес Джеймс. — Всего лишь предположил… — Понимаю, — спокойно сказала Эммелина. — Но я Волан-де-Морта и Беллатрису никогда не прощу за то, что они сделали. И не успокоюсь, пока они не понесут наказание. А Волан-де-Морт сразу почувствует эти мысли, стоит мне перед ним оказаться. И никаким шпионом я быть не смогу, если меня сразу убьют, — добавила она, нервно улыбнувшись. Но для чего тогда ее пытаются завербовать уже не один месяц? Значит, Пожиратели уверены, что у них есть шанс на успех. И откуда Эммелина знает, что Беллатриса участвовала в убийстве ее семьи? В газетах об этом не писали, и никто не знает, кто именно напал на семью Вэнс. — Откуда ты знаешь, что именно Белла убила твою семью? Джеймс как всегда слишком поздно себя затормозил. Эммелине, должно быть, совсем не приятно обсуждать эту тему. — Слушай, — агрессивно произнес Фенвик, — у меня к тебе тоже вопрос. Давно вы со Снейпом виделись? Фенвик выглядел раздраженным и взбудораженным — даже волосы дыбом встали не хуже, чем у Джеймса. И что он так из-за Вэнс переживает? Джеймс, конечно, знал, что они довольно близкие друзья, но не видел повода, чтобы так нервно реагировать. Зато после его вопроса сразу все взгляды устремились на Джеймса. Даже Кацман прервался, поднимая на него серьезное лицо. — Я вот видел его недавно, — сказал Фенвик, не дав ответить Джеймсу. — В Лютном переулке, в баре, в одной компании вместе с Долоховым. — Да ладно? — удивилась Эммелина и перевела на Джеймса вопросительный взгляд. — Что-то ты зачастил в Лютный переулок, Бенджи, — неестественно усмехнулся Джеймс. Северус так неосторожен! Неужели нельзя избегать сомнительных компаний? Что он вообще делал с Долоховым в баре? Джеймс об этом ничегошеньки не знает. — Кстати, — произнесла Доркас, — Снейп еще довольно часто мелькает у поместья Эйвери. — И почему я не удивлен! Вы все еще дружите с ним? — спросил Фенвик у Джеймса. — Я его с лета не видел, — бросил Джеймс, все сильнее раздражаясь. — Неужели? — победно улыбнулся Фенвик. — А я точно знаю, что он был на вашей свадьбе с Лили! Теперь появляется большой вопрос, кто это ему растрепал, ведь на свадьбе было очень мало людей, каждому из которых Джеймс доверяет. — Твой друг присоединился к Пожирателям! А сам на Эмми наезжаешь! — Ни на кого я не наезжаю! — тут же ответно вспылил Джеймс. — Я всего лишь спрашивал! Что, уже и спросить нельзя?! — Так, ну все, заканчивайте, — произнес Кацман, привлекая к себе внимание. — Сейчас дождемся профессора Дамблдора и начнем собрание. Фенвик, ты что-нибудь узнал о Яксли? Бросив последний подозрительный взгляд в сторону Джеймса, он ответил: — Да, узнал.***
— Слышал, Джеймс, — улыбнулся ему Фабиан, — Фрэнк и Алиса сравняли счет. — Серьезно?! — разочарованно воскликнул Джеймс. — Когда успели?! — Вчера, — ответил Гидеон. — Две дюжины Пожирателей и Волан-де-Морт собственной персоной. — Вот черт, — недовольно произнес Джеймс. Сразиться с Волан-де-Мортом не каждому удавалось. Им с Лили это удовольствие уже два раза выпадало. Как и Фрэнку с Алисой. И все в Ордене знали, что у них идет негласное соревнование. Точнее, соревновались только Джеймс с Алисой, а вот Фрэнк и Лили считали, что это не повод для азартных игр. — А где сражение было? — В Дареме. Что они там делали, пока не выяснили. Но не успел Джеймс ответить, вошел Грюм и громогласно скомандовал: — Всем построиться. Немногочисленные мракоборцы, присутствующие в генштабе Мракоборческого центра, тут же выстроились в шеренгу. Группу учеников, в которой состоял и Джеймс, совсем недавно стали допускать до официальных собраний, на которых обсуждались последние новости и происшествия и выдавались задания. И сегодня Грюм обещал выбрать двоих учеников, чтобы послать их на настоящую миссию. Это не глупое и бесполезное патрулирование Лютного переулка с мракоборцами из младшей группы в дневное время, это будет серьезная операция с мракоборцами из специального подразделения. Джеймс не сомневался, что попадет в число счастливчиков. Грюм зачитывал им о происшествиях, сразу же называл фамилии, и те отправлялись на задание. Наконец, он остановился взглядом на группе учеников. — Стоун, — кивнул ей Грюм, — вперед. Джеймс едва сдержался, чтобы не выказать недовольства на своем лице. Алиса была у Грюма любимчиком в их группе. Джеймс поначалу оправдывал это тем, что она единственная девушка среди них, да еще и с такой улыбкой, что даже Грюм смягчался порой. Но, если смотреть правде в глаза, Алисе не было равных в Чарах. Да и в дуэльном мастерстве она очень хороша, хотя и уступает Джеймсу по силе. — С Пруэттами отправишься в Дарем, там егеря опять беспредел устроили, — добавил Грюм и снова посмотрел на группу. — А с Пазори отправится… Грюм словно издевался над ними, он медлил, тянул с ответом и цепким взглядом прохаживался по каждому ученику. А у Джеймса уже все свербило внутри от нетерпения. Ведь он совсем не хуже Стоун! В чем-то даже гораздо лучше. — Можно я, мистер Грюм? — не вытерпел Джеймс, выступив чуть вперед. Исполосованное шрамами лицо Грюма исказилось в ухмылке. — Кто бы сомневался. Можно, Поттер. Джеймс просиял счастливой улыбкой в ответ. — Отправитесь с Пазори в Ноттингем, там маглы жалуются на шум. — На шум? — разочарованно переспросил Джеймс, вся радость с лица мгновенно слетела. Он-то надеялся на захватывающую операцию, а не на шум, что тревожит простаков. — Сегодня же жду всех с отчетом, — произнес Грюм напоследок. — Стоун и Поттер, составите рапорт о проделанной работе. — Идем, Джеймс, — позвала Пазори. — Не расстраивайся раньше времени, — ободряюще улыбнулась она ему. — Вряд ли там просто «шум». Не хочу хвастаться, но я из особого подразделения, Грюм не стал бы отправлять меня на «шум». — Да я и не расстраиваюсь, — проворчал он. — Ну да, — весело усмехнулась она. — У тебя любая мысль на лице транслируется. Ты знаешь об этом? Оказавшись на улице, они трансгрессировали к Ноттингемскому замку. По словам маглов, именно оттуда они уже не первую ночь слышат подозрительный шум. Пару патрулей полицейских, что приезжали по их жалобам, бесследно исчезли. Старинному замку, построенному на возвышенности и пронизанной целой системой пещер и тоннелей, была уже практически тысяча лет. Это одно из самых старинных строений Англии. Замок располагался возле Шервудского леса, известного легендами о Робине Гуде. Сейчас часть замка отдана под музей, но основная его часть заброшена и закрыта. Именно туда они и двинулись. — Для начала просто осмотрим территорию, проверим на ловушки и чары. Никакой самодеятельности, только в экстренных ситуациях, — произнесла Айви и улыбнулась, пытаясь смягчить тон: — Понятно? — Да-да, — торопливо произнес Джеймс, ему уже не терпелось попасть внутрь. В сгущающихся сумерках, черные и пустые окна замка выглядели зловеще и пугающе, и у Джеймса мурашки бежали от предвкушения. Но осмотр территории никакого результата не дал — все было чисто. Взломав простейшей Алохоморой дверь, они вошли в закрытую часть замка. Они обошли три верхних этажа, Джеймс проверил западную и северную башни, Айви — южную и восточную, и уже прошли первый подземный уровень, использовали десятки распознающих чар, но все впустую. Джеймс потихоньку начинал раздражаться и терять интерес к происходящему. Замок сильно продувало, несмотря на жаркий май, пахло гнилью и сыростью. И чем ниже они спускались, тем сильнее становился сквозняк. — Стой, — Айви резко затормозила, выставив перед ним руку. — Что такое? Интерес к происходящему мгновенно вернулся. Конечно, где еще обитать злу, как не в подвалах. Джеймс это еще в школе понял. — Ты что-то почувствовала? — громко прошептал он. Пазори прекрасно чувствовала следы магии, особенно, Темной. Могла «видеть» следы на стенах и полу, в воздухе, «чувствовать запах» используемых чар. — Это не волшебник, не человек, — тихо произнесла Пазори. — Нет? А кто? — Скорее всего, какое-то Темное существо. — Боггарт? — Нет. Следы гораздо ярче. — Дементор? — И не он. Дементоров я за милю чувствую. От них идет… особый шлейф магии. Они снова двинулись вперед, только уже аккуратно ступая и заглядывая в каждую нишу. Вновь проверив несколько чар на ловушки и живых существ, они остановились, дойдя до развилки. — Ты проверь тот коридор, — Пазори кивнула вправо, — а я этот. Джеймс сразу устремился в узкий темный проем, в конце которого виднелась единственная дверь. Распахнув ее, он в очередной раз испытал чары — ловушек нет. Переступив порог, он повыше приподнял палочку с огоньком на конце, освещая просторную комнату. Целая куча поломанных вещей, какие-то тряпки, от которых исходил зловонный смрад, на стене треснутое зеркало. — Ну и вонь… — скривился он, проходя в центр комнаты и пытаясь высмотреть что-нибудь необычное. Огонек на палочке без конца трепыхался, бросая неясные тени. Джеймсу казалось, будто за ним кто-то крадется, но каждый раз, стоило ему повернуться, он никого не видел. Остановившись возле зеркала, он не удержался и произнес: — Репаро. Паутинка трещин мгновенно исчезла, образуя гладкую зеркальную поверхность, из которой на него смотрел он сам, а позади… Все смешалось. Он помнил только красные, горящие глаза. Слышал собственный выкрик заклинания. А следом: острые клыки на его шее, парализующие все тело, чей-то крик и яркое пламя — агония, что охватила все его тело, доставляя нестерпимую пытку.***
Лили была напряжена до предела. Она кожей чувствовала исходящую опасность от Шипмана, и пыталась продумать наперед всевозможные методы защиты. На случай атаки, если он будет использовать палочку; на случай, если он попытается ее отравить; и даже на случай, если он голыми руками попытается ее задушить. У нее в голове строился четкий план на любое его действие, на каждое его движение, ежесекундно ожидая опасности. — Расставьте образцы на полках, миссис Поттер, — произнес Шипман, когда она прошла в его кабинет. Стараясь не выдать дрожь в руках, она остановилась возле стеллажа и поставила на столик большой поднос со склянками, в котором находились свежеприготовленные зелья. Ей нестерпимо хотелось покинуть его кабинет. Она ненавидела моменты, когда ей приходилось оставаться наедине с мистером Шипманом. Ненавидела чувствовать на себе его пристальный взгляд. Лили никогда не думала, что способна на подобные эмоции, но даже Волан-де-Морт не вызывал у нее столько отвращения и ненависти, как Шипман. Гарольд Шипман не сделал ей ничего плохого. Напротив, он всегда был предельно вежлив, он сдержанно выражал похвалу и отмечал ее сильные стороны, он всегда помогал, если возникали трудности. Он считался лучшим специалистом в своей области, коллеги и стажеры в Мунго его уважали. Но от его пристальных взглядов у нее ком в горле вставал. От его тихого баритона судорога отвращения пронизывала все ее тело. От его случайных касаний, внутри все сжималось, ожидая удара. Она боялась лишний раз взглянуть на него, она старательно избегала его. Лили чувствовала себя жертвой, с которой играет охотник, выматывая ее. Выматывая эмоционально, лишая покоя, населяя ее голову тревогами и нервозами. Но она постоянно напоминала себе, что она гриффиндорка и должна быть храброй. Напоминала себе, что она жена Джеймса Поттера, и должна, как и любимый супруг, прямо смотреть страху в лицо, а не прятать глаза. Она напоминала себе, что пока они в Мунго, Шипман не причинит ей вреда, он не станет убивать или травить ее прямо в своем кабинете. — Противоядия на вторую полку, миссис Поттер. Шипман стоял слишком близко, говорил прямо позади нее. Спиной ощущая его близость, у нее перед глазами темнело. Тяжело сглотнув, она переставила зелье на вторую полку и потянулась за очередной колбой. — Вы слишком напряжены, миссис Поттер, — вкрадчиво, едва слышно произнес он, положив руку на ее спину. — У вас все хорошо? Весь страх перед ним куда-то улетучился, оставляя только злость и раздражение, копившееся столько времени. Она стояла, не шелохнувшись, так и вытянув руку с зажатым в ней пузырьком противоядия. Прокручивая в голове проклятья, которые хотелось пустить ему в лицо, она уговаривала себя не делать этого. Ей надо как можно быстрее разложить зелья и она уйдет отсюда. — Может быть, я могу чем-то помочь? — спросил он. Лили не сдержала судорожный вздох, стоило его руке неспешно двинуться вниз, опускаясь на поясницу. Сердце колотилось где-то в горле от отвращения и обжигающего, неприятного чувства, что исходило от его руки. Она широко распахнула глаза, как только его ладонь скользнула ниже и сжала ягодицу. Резко развернувшись, она выхватила палочку из рукава, выкрикивая заклинание. Яркая вспышка на секунду озарила кабинет. — Боже… — прошептала Лили, отшатнувшись и спиной налетев на стеллаж. Мистер Шипман без чувств лежал в противоположном конце кабинета, впечатавшись в стену и кучей свалившись на пол. Ее все еще колотило от переизбытка эмоций. Внутри кипела злость, по телу все еще расползалось мерзкое, липкое чувство от его ладони. Но постепенно примешивался страх. Она напала на целителя и профессора. Что с ней теперь будет? Ее исключат, запретят заниматься целительством. Или еще хуже, дадут срок в Азкабане за нападение на человека. Кто бы мог подумать, что одна из самых лучших студенток окажется в тюрьме после школы. Какой позор. Но она также напала на сторонника Волан-де-Морта, на его зельевара. На человека, убившего больше маглов, чем любой Пожиратель Смерти. И это пугало не меньше. Что с ней теперь будет? Убьют ее и всю ее семью. О чем она только думала? — М-мистер Шипман? — с опаской позвала Лили, не рискуя приближаться к нему. Но он только слабо шевельнулся, что-то промычав. — Лили! Лили! Она не успела ничего предпринять, как дверь в кабинет с хлопком распахнулась и на пороге появилась взъерошенная и взбудораженная Мэри. — Лили!.. — Мэри осеклась и, с шумом втянув воздух, закрыла рот ладонью, во все глаза глядя на Шипмана. Незаметно спрятав палочку, пока Мэри ее не увидела, Лили взяла себя в руки и уверенно произнесла: — Мистеру Шипману стало плохо. Ему нужна помощь… Поверит ли ей кто-то, что он распускал руки? Да никогда. Мистер Шипман примерный семьянин, уважаемый муж и любимый отец. Лили надеялась, ему хватит совести не обвинять ее в нападении. Она бы так никогда не поступила, если бы он держал свои руки при себе. Но она только сейчас сообразила, что, действительно, мистер Шипман примерный семьянин. О нем никогда даже слухов не ходило, чтобы он домогался до практиканток или целителей. Что, если все это была провокация? Он, как человек, работающий на Волан-де-Морта, наверняка знает, что она состоит в Ордене. Возможно, он специально хотел вывести ее на эмоции, хотел заставить напасть на него, но для чего? — Лили, — Мэри прервала поток ее мыслей, поднимая на нее взгляд, — там Джеймса доставили… он чуть живой… — Что?.. Все страхи за себя мгновенно отошли на второй план, чувство отвращения и брезгливости от руки Шимпана — притупилось. — Он на втором этаже, — добавила Мэри, и Лили тут же устремилась к лестнице. На второй этаж попадали пациенты, пострадавшие от нападения животных или какой-либо нечисти. И куда Джеймс мог ввязаться? Он же был на учебе в Мракоборческом центре. Перепрыгивая через ступеньки, она летела вниз, миновав четвертый и третий этаж, и, наконец, выскочив в коридор второго. Она сразу увидела их. Джеймса на каталке завозили в одну из палат двое целителей, и рядом с ними перепуганная до смерти Айви. Вся его мантия залита кровью, как и белая подушка и простыни быстро приобретали густо-красный оттенок. Неестественно бледен, под глазами черные круги, а по шее расползаются черно-синие толстые вены. Но главное, он был жив, что-то несвязно бормотал и смотрел по сторонам затуманенным взглядом. — Джеймс, — позвала она. — Лили… Лили, кажется, я умираю, — стонал Джеймс. — Поттер, тебя вампир укусил! — нервно произнесла Айви, которая сама не своя была, нависая над ним вместе с целителями. — Тебя вылечат в два счета. Вылечат же? — с надеждой спросила она у Лили. — Конечно, вылечат, — абсолютно спокойно произнес молодой целитель, прочищая шею Джеймса и, направив палочку на нее, зачитывая сложный заговор. Но стоило чарам коснуться раны, Джеймс с силой дернулся, словно от боли. — Аккуратнее! — воскликнул он. — Мне еще на метлу садиться! — Джеймс, пожалуйста, успокойся. Все хорошо, — дрожащим от волнения голосом произнесла Лили. — Все хорошо. Отбиваясь от рук целителей, он с трудом приподнялся, пытаясь схватить Лили за ворот мантии и приближая ее к себе. — Лили, Лили, послушай меня, — Джеймс словно в бреду был, закатывая глаза и невнятно разговаривая, — мне еще за Сборную играть, сделай все в лучшем виде, — добавил он и окончательно потерял сознание. — Джеймс… Джеймс! Лили только сейчас дотронулась до его кожи, которая была словно лед. Пульс едва прощупывался, а глаза закатились так глубоко, что только белая полоска виднелась. — Не переживайте, Лили, — целитель ей обворожительно улыбнулся. — От укуса вампира еще никто не умирал. То есть, умирали, конечно, но его вовремя доставили к нам. Он в надежных руках, — добавил он, окинув ее восхищенным взглядом. — Может быть, вы тогда им и займетесь? — не скрыв недовольного тона, поинтересовалась она. Лили становилось отличным специалистом в области проклятий, она могла обезвредить многие яды и снять порчу. Но с укусами нечисти она никогда не имела дела, и что предпринять, попросту не знала. А неуместные заигрывания целителя ее только злили. — Ах, да-да, — он вновь одарил ее лучистой улыбкой и склонился над Джеймсом, с палочкой в руке. — Слюна вампира весьма ядовита. Смешиваясь с кровью, она частично парализует жертву, вызывает у того бред, кошмары, галлюцинации. Довольно забавно, что он говорил о квиддиче, — негромко усмехнулся он. — В моей практике укушенных вампиром еще не было… — задумчиво протянул он, осматривая и прочищая раны. — И как давно вы практикуете? — Почти три года, мисс, — улыбнулся целитель, поднимая на нее голову. — Миссис, — поправила его Лили. — О-о, — разочарованно протянул он.***
— Сохатый? Джеймс с трудом продрал глаза, пытаясь разглядеть, что происходит. Вокруг все ослепляло белизной, и только черное, расплывающееся пятно маячило перед глазами. — Ты как? — Очки, — прохрипел Джеймс. В следующее же мгновение он почувствовал холодные дужки на своих ушах. Сдвинув очки ближе к переносице, он посмотрел на Сириуса, который сидел на его кровати. — Почему любимая супруга не дежурит возле кровати больного? — Я сегодня вместо нее, — усмехнулся Сириус, но тут же снова стал серьезным. — Как себя чувствуешь? — Как-то… паршиво. Голова казалась чугунной, левые плечо и рука, словно ватные. А в шею будто вставлены инородные предметы, вызывающие чудовищный дискомфорт. — Тебя вампир укусил, ты представляешь? Я просто обалдел, когда узнал! — Вампир? — с непониманием переспросил Джеймс, рукой притрагиваясь к перебинтованной шее. К нему только сейчас начала возвращаться память. Темная комната. Зеркало и отражающееся в нем жуткое лицо с красными глазами. Острая боль на его шее, чей-то крик и вспышка огня. А ведь там еще была Пазори. — Где Айви? — спросил Джеймс. Но не успел Сириус ему ответить, в палату вошла Лили в сопровождении молодого целителя, который придержал ей дверь и проводил ее слишком, на вкус Джеймса, восторженным взглядом. — Джеймс! — воскликнула она. — Ты очнулся, наконец-то! — Переживала за меня, любовь моя? — выделив последние слова, спросил он. И, стоило ей подойти к нему, он ее тут же за руку притянул к себе и поцеловал. Но она быстро отстранилась, с беспокойством оглядывая его лицо и шею. — Конечно, переживала! Тебя вампир укусил! — Круто, правда? — восхитился Джеймс. — Будет, что внукам рассказать, — усмехнулся Сириус. Сейчас все произошедшее казалось Джеймсу веселым приключением. Но, заметив целителя, который маячил позади Лили, настроение вновь упало. Джеймс не был ревнивцем, да и в верности Лили не сомневался ни секунды, но ему было бы значительнее спокойнее, если бы посторонние мужчины не смотрели на нее столь вожделенными взглядами. — Ваше лекарство, мистер Поттер, — с натянутой, искусственной улыбкой произнес целитель, поставив на прикроватную тумбочку две колбы с зельем. — Твоему здоровью уже ничего не угрожает, — важно произнесла Лили, — но несколько дней придется зелья попить, чтобы окончательно вывести яд вампира из твоей крови. — Яд вампира? — поинтересовался Сириус, нахмурив брови. — А как он действует? — Ничего серьезного, — первый ответил целитель. — При укусе яд способен вызывать галлюцинации. Поэтому сейчас, возможно, будут сниться кошмары несколько дней. — Ясно, — ответил Джеймс, припоминая, что ему всю ночь снился его главный кошмар: играя за Сборную, он упускает снитч. — Спасибо, — добавил он, поочередно выпивая зелья. — Что ж… раз вы под присмотром, — целитель бросил очередной длительный взгляд на Лили, — я пойду. — Иди-иди, — кивнул Джеймс. — Увидимся, Лили, — целитель, под немое осуждение Джеймса, улыбнулся ей и поспешил убраться из палаты. — Мне показалось, или он пялился на тебя? — с нескрываемым недовольством спросил Джеймс, строго посмотрев на Лили. — Что? — растерянно произнесла она. — Пялился-пялился, — подтвердил Сириус. — Ну просто беспредел! — возмутился Джеймс, ощутив поддержку друга. — А это еще что значит: увидимся, Лили! — Ох, Джеймс, — она устало прикрыла глаза. — Было бы из-за чего переживать. — Если он вздумает приставать к тебе, — строго произнес Джеймс, — или докучать своим вниманием, сразу сообщи мне. Я отобью у него любое желание в твою сторону смотреть. Как ему показалось, Лили слишком долго сидела с закрытыми глазами, плотно сжав губы. Но не успел он ничего сказать, она подняла взгляд на него и улыбнулась: — Обязательно. Кстати, в коридоре Айви ждет, — мягко произнесла Лили. — Хочет поговорить с тобой… — Пусть зайдет. Джеймс не винил ее в случившемся, но он не мог не думать о том, что все это подстроено. Айви чувствует следы магии, она способна видеть будущее, она довольно опытный мракоборец, в конце концов. И это она послала его проверять коридор, в котором затаился вампир. Что, если она хотела от него избавиться? — Привет… Джеймс был настроен вытянуть из нее всю правду и заставить признаться в том, что она хотела его скормить вампиру, но ее виноватый вид поубавил в нем решительности. Он никогда не был злопамятным, и совершенно не умел обижаться, а ее поникший вид явно говорил о том, как она сожалеет о случившемся. С другой стороны, возможно, ее попытка прикончить его — провалилась, и теперь она строит из себя огорченную и виноватую, раз уж другого выхода не осталось. Но, понимая, что у него язык не повернется обвинять девушку в собственной же неосмотрительности, Джеймс решил хотя бы притвориться пострадавшим. — Извини, Джеймс. — Что уж теперь, — показательно вздохнул он. — Ты как? — Болит, конечно, — он состроил жалобное лицо, притрагиваясь рукой к месту укуса, — целители говорят, яд несколько дней еще будет держаться в крови… Не знаю, вынесу ли я… — Прекрати, Джеймс, — произнесла Лили, бросив на него осуждающий взгляд, — все не так страшно. Походишь пару дней с перебинтованной шеей и зелья попьешь. Не велика беда. Джеймс устремил на нее не менее осуждающий взгляд: ну вот неужели не могла промолчать? — Я страшно перепугалась, — искренне произнесла Пазори. — Ты так кричал… Я думала, тебя там мантикора раздирает. Кричал? Вот уж чего однозначно не было. Джеймс бы точно никогда не стал кричать. — Ну, вампир похуже мантикоры будет, — буркнул он, опуская взгляд. — Знал бы ты, как Грюм на меня орал… — Пазори страшно округлила глаза. — Отчитывал, что чуть не угробила его лучшего ученика. У Джеймса сердце на мгновение замерло. Он поднял на нее восторженный взгляд, чувствуя, как разъезжается улыбка во весь рот, и спросил: — Правда? Он так и сказал? Лучший ученик? Надо будет непременно сообщить об этом Стоун. Кое-кого на пьедестале любимчиков заметно потеснили. — Слушай, Айви, а ты же вроде как будущее видишь, — произнес Сириус. Вот уж кто точно не спустит ей с рук то, что она Джеймса на верную смерть отправила, а спасся он лишь чудом. — Хочешь сказать, ты не видела нападение вампира? — Я не вижу будущее, — раздраженно ответила она Сириусу. — Я вижу некоторые… события. И то, далеко не всегда, только в редких случаях. — О-о-очень полезный дар, — насмешливо протянул Сириус. — Ты на прошлой неделе «видела», какой суп будешь есть на ужин, но сейчас не увидела, что на Джеймса оголодавший вампир кинется. — Я же не могу это контролировать! — Ладно, проехали, — махнув рукой, бросил Джеймс. Его сейчас волновало совсем другое: — Уже выяснили, что этот уродец забыл в центре Англии? — Еще нет, — ответила Айви. — Но его наконец-то смогли поймать. Буквально только-только. Грюм вечером допрос будет проводить. — Я тоже хочу поучаствовать, — заявил Джеймс, приподнимаясь с кровати. — Джеймс, нет, — вмешалась Лили. — У тебя постельный режим до конца недели. — Лили, я же свидетель! И пострадавший! Как они без меня?! — Уверена, Грюм справится. — Без своего лучшего ученика? Не думаю! — Нет, Джеймс, тебе нужен покой… — Лили, это же вампир! — перебил ее Джеймс. — Вампир! А вдруг я больше никогда не смогу поучаствовать в допросе вампира? — Очень на это надеюсь! Уговаривать Лили долго не пришлось, и уже через пару часов Джеймс стоял перед кабинетом Грюма. Громко постучав, он приоткрыл дверь и спросил: — Мистер Грюм, можно? — Входи. Но, зайдя в кабинет главного мракоборца и столкнувшись с его нахмуренным взглядом, уверенности в Джеймсе поубавилось. Это же надо, отправили на первое серьезное задание, а он сразу облажался. Еще и в Мунго загремел — какой позор. И рапорт не написал! Да Грюм ему больше ничего не доверит. — Не переживай, Поттер, — грубо усмехнулся Грюм, заметив его слишком красноречивое выражение лица. — Далеко не каждый мракоборец может похвастаться вампирским укусом. Джеймс кисло улыбнулся в ответ. — Смотри, — Грюм чуть склонил голову и отогнул ворот мантии, показывая на шее два застарелых рубца, явно оставшиеся от клыков вампира. — Вас тоже кусали? — восхитился Джеймс. — Да, а ведь я тогда уже три года на службе состоял. И так попался. Эта новость значительно подняла моральный дух. Вообще, все зависит от того, как это преподносить. Он не Джеймс Поттер, который растерялся при виде вампира и кричал как девчонка, когда тот на него бросился. Он — Джеймс Поттер, сразившийся в схватке с вампиром, и был укушен. Сириус прав: ему будет что внукам рассказать. — Если не знаешь, что дело имеешь с вампиром, противостоять ему очень сложно. Вампиры не сильны в гипнозе, но они способны вводить жертву в транс на несколько секунд, пользуясь моментом неожиданности. Обычно этого времени им хватает, чтобы присосаться к твоей артерии. А там они уже пускают свой яд в твою кровь, обездвиживая тебя, и ты становишься полностью безвольным. — Да, я не знал, что это вампир! — с жаром подтвердил Джеймс. — А упырь напал на меня со спины. Я только Обездвиживающие успел кинуть. — Обычные чары вампиров не берут. Но свет и огонь для них хуже смерти. Не забывай об этом. А теперь идем. К сожалению Джеймса, они направились в сторону Отдела Тайн. А если вампира держат там, значит, ему в очередной раз придется подписать бумагу о неразглашении. А ведь он так хотел похвастаться перед Сириусом допросом вампира! Какой толк в захватывающих приключениях, если он не может ими поделиться? — Я думал, вампира будут держать в нашем генштабе, — произнес Джеймс, пока они спускались на девятый уровень. — Ну или в Отделе магических популяций. — Отдел Тайн как узнал, что мы вампира схватили, сразу его к рукам прибрал, — усмехнулся Грюм. — Они любят подобных тварей. Сейчас целый ученый совет сгонят, будут разбирать и собирать его по кусочкам. Больные ублюдки. Джеймс уже давно привык к грубым и резким высказываниям Грюма, но для него оставалось немного диким подобное отношению Грюма к работникам Отдела Тайн. Хотя, как он уже понял, их недолюбливали во всем Министерстве. Невыразимцы часто выглядели надменными, вечно себе на уме, ни с кем не идущие на контакт и часто показывающие свое превосходство, считая, что только они в Министерстве заняты настоящей и важной работой. — Мистер Грюм, как вы думаете, — снова открыл рот Джеймс, — что вампир делал в Ноттингеме? Еще в Мунго они все вместе обсуждали этот вопрос. Вампиры не появлялись в городах уже пару веков. Да и в принципе, встретить их в Англии — большая «удача». В середине семнадцатого века между Министерством Магии Англии и вампирами было заключено соглашение. Министерство обязывалось не отлавливать и не истреблять вампиров, а те, в свою очередь, не должны нападать на англичан: маглов или волшебников. И, поскольку питаться им стало нечем (а пить кровь животных они брезговали), вампиры потихоньку с территории Англии исчезали. Правда, временами ходили слухи, что в Богом забытых деревнях или лесах, они еще обитают. — Думаете, Волан-де-Морт переманивает и вампиров на свою сторону? — предположил Джеймс, не успел Грюм ответить. — Скорее всего. Оказавшись в Отделе Тайн, их проводили в темную комнату. Внутри черные голые стены, дальняя часть комнаты огорожена толстыми, железными прутьями, создавая подобие клетки. А внутри… — Мерлинова бородища, — прошептал Джеймс, застыв в проходе и уставившись на вампира. Раньше Джеймс видел вампиров только в учебниках по Защите от Темных Искусств, и сейчас мог с уверенностью сказать, что в реальности эта картина значительно хуже. Существо, лишь отдаленно напоминающее человека, было абсолютно лысым и голым. Бледно-серое тощее тело вызывало отвращение. Ребра обтянуты дряблой, тонкой и полупрозрачной кожей. Из сгорбленной спины торчат костлявые лопатки, линия выступающих позвонков сильно искривлена. У вампира была тонкая, изогнутая шея, и непропорционально длинные, худые, но жилистые руки и ноги. Маленькие красные глаза навыкате. Смотрят на них со злобой и жадностью. Губ практически нет, зато неестественно выступают воспаленные десны и из них торчат заостренные зубы с крупными клыками. Вампир, ссутулившись, сидел, забившись в темный угол. — Август, вы уже закончили? Джеймс настолько был шокирован видом вампира, что не сразу заметил в комнате еще одного человека. Возле стола, на котором горела приглушенная лампа — единственный источник света, стоял Август Руквуд. Он работал в Отделе Тайн, высокий, крупный мужчина, молчаливый и надменный, он не спускал острого взгляда с Джеймса, не обращая внимания на вопрос Грюма. — Не знал, что ты на допросы берешь детей, Аластор, — с холодом произнес Руквуд. — Этот «ребенок» самый перспективный из всех, — бросил ему Грюм, на что Джеймс гордо расправил плечи и с вызовом посмотрел на Руквуда. Тот окинул его насмешливым взглядом, задержавшись на перебинтованной шее, и сказал: — Если этот самый перспективный, боюсь спросить, где же бездари. — Проходят стажировку в Отделе Тайн. Тонкие губы Руквуда едва заметно дрогнули в усмешке. — Что успели узнать? — спросил Грюм, кивнув на вампира. — Его зовут Шакс, — ответил Руквуд. — Обращен почти четыре века назад. — Ого, — вырвалось у Джеймса. — Более подробная информация здесь, — Руквуд передал Грюму тонкую папку бумаг. — Но здесь его биологические данные. Вряд ли есть что-то, интересующее ваше подразделение. — И на том спасибо, — кивнул Грюм, забирая папку и мельком ее изучая. — Мистер Руквуд, — не удержался Джеймс, показав на вампира, — а он всегда таким красавцем был или только после обращения? Руквуд бросил на него презрительный, брезгливый взгляд и оставил без ответа. И что Джеймс сделал не так? Вот же упырь, неужели нельзя ответить нормально? Прав, все-таки, Грюм насчет работников Отдела Тайн. — Нет, мистер Поттер, — со лживой вежливостью вдруг ответил Руквуд (очевидно, недовольство отразилось на лице Джеймса). — Вампир до обращения выглядит как обычный человек, но с годами все сильнее идет трансформация. — А как проходит обращение? — спросил Джеймс. Вампиров они проходили на далеком третьем курсе, а эссе по ним Джеймс наверняка списал у Ремуса. — Это весьма сложный ритуал, — терпеливо произнес Руквуд. — Он занимает несколько суток, требует особого расположения солнца и… — Для начала надо выпить всю твою кровь. Услышав позади себя голос, внутри что-то поднялось из смеси отвращения и ужаса, комом застряв в горле. Речь вампира едва связная, с бурлящими звуками, словно у него полон рот крови. Обернувшись на него, Джеймс встретился с его взглядом, внутри которого затаилось нечто зловещее. И в то же мгновение место укуса неприятно заныло, словно вновь от ощущения клыков на шее. — Спасибо, Август, — произнес наконец Грюм, захлопнув папку и бросив ее на стол. — Мы им займемся. — Не переусердствуй, — усмехнулся Руквуд. — После допроса он нужен целый и невредимый. Как только за ним закрылась дверь, Грюм произнес: — Не обращай внимания на Руквуда. В Отделе Тайн работают исключительно зазнавшиеся засранцы. Обогнув стол, Грюм остановился возле клетки. — Что тебя привело в Ноттингем? — спросил он у вампира. Шакс медленно приблизился к решетке и обхватил толстые прутья костлявыми пальцами. — Согласен ответить взамен на кровь, — проговорил он, рассмеявшись, захлебываясь собственной слюной. — Мы не будем торговаться, Шакс. Отвечай на вопрос. Просунув руку сквозь прутья, он указал длинным, скрюченным пальцем на Джеймса. — Хочу его кровь, — рокочущим голосом произнес Шакс. — Мне она понравилась. Грюм едва заметно взмахнул палочкой, и по всей линии решетки вспыхнуло яркое пламя. Шакс настолько быстро, словно трансгрессировав, метнулся к противоположной стене, забиваясь в угол. Жуткий, нечеловеческий, похожий на птичий крик раздавался из того угла, эхом отдаваясь от стен и вызывая мороз по коже. Пламя спало, и вампир обернулся к ним. У Джеймса очередная дрожь отвращения прокатилась по телу. Десны вампира выступили вперед, еще сильнее обнажая острые зубы, глаза, напротив, углубились, а вокруг залегли черные тени. — Что тебя привело в Ноттингем? — снова спросил Грюм. — Судя по твоему возрасту, ты прекрасно знаешь о соглашении. — Какой смысл мне отвечать, — раздалось из темного угла, — если вы меня все равно убьете? — Пойдешь на контакт, тебя отпустят, — уверенно произнес Грюм. — При условии, что никогда больше в Англию не вернешься. Но вампир на это только недоверчиво рассмеялся, вновь захлебываясь собственной слюной. А Грюм в очередной раз взмахнул палочкой. Пламя полыхало в паре метров от вампира, ярко освещая пространство, и Джеймс видел как по его коже расползаются ожоги и надуваются волдыри. От пронзительного крика вампира кровь в жилах стыла. Острыми когтями он обхватывал собственное тело, сдирая кожу и пытаясь избавиться от этой пытки. Огонь, так же резко, как и появился, спал, погружая комнату в темноту. После истошных криков вампира установилась оглушающая тишина, изредка нарушаемая его тяжелым дыханием. — Мы никуда не торопимся, Шакс. И будем беседовать с тобой столько, сколько потребуется. Из темноты на них блеснули два красных глаза. Вампир забился в угол, дрожа и обхватывая руками собственное костлявое тело. — Скоро сюда стянутся вампиры со всей Европы, с Севера и Востока, — захлебываясь, проговорил вампир, скаля зубы в злобной усмешке. — Темный Лорд обещал нам настоящий пир. Весточка уже брошена… и вы никак не сможете это остановить… Он, наконец, повернулся к ним, и вновь приблизился к решетке, пальцами цепляясь за прутья. — Придет ночь, и Англия захлебнется в человеческой крови.***
— Как допрос прошел? — спросила Лили, как только он переступил порог дома. — Нормально, — вздохнул Джеймс, жалея, что не может рассказать ей всего, что он видел и слышал. — Мы были правы, здесь замешан Волан-де-Морт. Проводив его в гостиную, Лили усадила его в кресло и стала аккуратно снимать бинты. — Что-нибудь болит? — спросила она, аккуратно протирая укус каким-то раствором. Джеймс уже совершенно забыл о болезненных и неприятных ощущениях, но от нежных прикосновений Лили разливалось приятное тепло по телу, и ему не хотелось, чтобы она останавливалась. — Ага, болит, — невнятно произнес он, поднимая на нее взгляд. Они так давно не проводили время вместе. Последние месяцы живут в постоянной спешке. Он уже и не вспомнит, когда они последний раз любовью занимались с чувством, толком, расстановкой, все налету. — Сейчас лучше? — Лили бережно, подушечками пальцев наносила мазь на его шею, вызывая шквал мурашек по позвоночнику. — Лучше, — выдохнул он, прикрывая глаза. Лили стояла к нему вплотную, и от нее так приятно пахло. Чем-то домашним и уютным, таким родным, во что хотелось окунуться с головой, забыв обо всех проблемах и тревогах. И Джеймс не удержался, протянув руку и обхватив ее бедро, тут же смело продвигаясь выше под платье. Но стоило ему сжать нежную кожу, она дернулась, сбросив его руку, и отшатнулась. — Что-то не так? — нахмурившись, спросил Джеймс. Последний раз она подобным образом сбрасывала его руки, когда они еще учились в школе и только начали встречаться. — Извини, — Лили нервно улыбнулась, одергивая подол платья. — Просто… — Все нормально? — спросил Джеймс, поднимаясь и притягивая за руку ее к себе, заглядывая в глаза. В последнее время Лили всегда встревоженная и обеспокоенная, но сейчас она выглядела еще и отстраненной, задумчивой, о чем-то переживая где-то глубоко внутри себя. — Лили, — позвал он, аккуратно прикасаясь к ее лицу и разворачивая его на себя. — Что-то случилось? И снова эта длительная пауза, прежде чем она ответила: — Нет.