***
Сириус в этом году постарался заранее, за неделю до Рождества раздобыв высокую пушистую ель. София надеялась, что вечер, когда они все вместе слушают рождественские песни, пьют горячий глинтвейн и украшают дом к празднику, станет их маленькой, общей традицией. Она себя по-настоящему счастливой чувствовала. Когда за окном падали крупные снежные хлопья, укрывая Лондон. Когда в камине ярко горел огонь, а тело согревали пряные, ароматные нотки глинтвейна. Когда Като охотился за сверкающими елочными игрушками. Когда Сириус подпевал Синатре, а Регулус рассказывал о том, как праздновали Рождество в Хогвартсе во время учебы Реддла. Казалось, будто нет никакой войны за пределами их уютной гостиной. Для полного счастья ей только Луи не хватало рядом. Вспомнив о брате, она решила, что он обрадуется, если получит к Рождеству письмо от нее. Не так давно он сам ей писал, докладывал о своем здоровье и заверял, что совсем скоро он полностью восстановится и приедет к ней. А пока что настоятельно просил ее быть осторожнее, не появляться лишний раз за пределами дома, «слушаться Сириуса» (правда, София решила, что это неудачная шутка, а потому игнорировала) и усерднее учиться — ему пришлось по душе, что Сириус и Регулус взялись за ее обучение. А Софии и самой в кои-то веки нравилось учиться. Это было необыкновенно — чувствовать теплые потоки магии, согревающие тело, направлять их, создавая что-то новое. Впервые в жизни она ощущала силу внутри себя, которую может подчинить. Чистый восторг — смотреть, как из палочки выходят потоки, созданные ею, как они переплетаются в чары. У нее было некоторое сожаление, что она не умела все это с самого детства, как остальные. Столько времени она чувствовала боль и дискомфорт при любых попытках колдовать, а сейчас магия заполняла каждую клеточку тела, стала с ней одним целым. С каждым днем у нее получалось все лучше и лучше. И она наконец поняла, о чем еще пару лет назад говорили ей Сириус и Регулус. Чем больше уверенности в своих силах, тем больше шансов на успех. Правда, сейчас Регулус стал добавлять, что успех также зависит от потенциала волшебника, от состава его волшебной палочки и от того, насколько волшебник и палочка гармонируют между собой. Оставалась единственная «проблема», которая, в целом, Софию не особо беспокоила, — магические всплески. Они по-прежнему регулярно случались, она всегда после них чувствует слабость и недомогание, в зависимости от их силы, но с каждым разом восстанавливается все быстрее. Регулус считал, это из-за того, что ее магическое ядро так до конца и не сформировалось, и потому не в силах удерживать магию внутри себя. Но он находил в этом большой плюс — с его слов, у нее есть все шансы научиться контролировать стихийные выбросы и обучиться беспалочковой магии. София понимала, что он таким образом просто пытается ее утешить и поддержать. Никаких шансов у нее не было — даже самые сильнейшие волшебники десятилетиями учатся этому мастерству. Но она все равно была ему благодарна. — Вот как ты это делаешь? — воскликнул Сириус, привлекая ее внимание. — Что делаю? — поинтересовалась она, состроив невинное лицо. — Каждый раз запрягаешь нас дом украшать, а сама сидишь, отдыхаешь. — Я не отдыхаю, я письма пишу, — ответила она, запечатывая последний конверт. — Завтра зайдем в Косой переулок, я их отправлю. — Любовникам своим пишешь? — хмуро поинтересовался Сириус, забирая у нее письма. — Именно. И ни одного письма для тебя. — Это… — Сириус вытащил одно из писем. — Это для долбанного француза?! — Не только, — стараясь говорить спокойно, ответила она. — Там еще письма для Луи, Като и Гринграсс. И не надо делать такое лицо, Сириус. Я просто хочу написать своим друзьям и брату. — Для чего? — Поздравить с Рождеством. Да и просто порадовать. Гринграсс, наверное, с тоски вешается от общества Мальсибера. Марти рассказывала, она давно не покидает свое поместье. — А ты не думаешь, что твоей школьной подружке неслабо достанется, если ей письмо от тебя придет? — Думаешь, Мальсибер всю ее почту проверяет? — с сомнением спросила она. — Вполне возможно, — ответил вместо него Регулус. Подумав и прикинув возможные последствия, София произнесла: — Сомневаюсь, что Мальсибер ей что-то сделает. Он, конечно, полнейший мудак, но трогать ее не станет. — Хорошо, так и быть, Гринграсс письмо отправим, — согласился Сириус. — Но змеенышу твоему для чего? Он уже и забыл про тебя, наверное. — Вот и напомню. А вообще, я не собираюсь отчитываться перед тобой за каждое письмо, — недовольно произнесла она, забирая у него конверты. — Не хочешь идти со мной, я и одна справлюсь. Схожу, пока ты будешь на дежурстве. О, и кстати, это будет не побег, потому что я тебя предупредила. — Нет, ты слышал? — возмутился Сириус, взглянув на брата. — Она еще и угрожает мне! — Это не так, — равнодушно ответил Регулус. — Она тебе не угрожает, она тобой манипулирует. — Ну спасибо, Регулус, — мрачно произнесла София. — Манипулирует, значит, — поражающе спокойным тоном сказал Сириус. — Хорошо, тогда я, каждый раз, как буду уходить на дежурство, буду тебя к кровати привязывать. Чтобы с места не двигалась. И вот это уже угроза. — Будто я не найду того, кто меня отвяжет, — самодовольно усмехнулась София, бросив взгляд на Регулуса. — О, вы предлагаете присоединиться к вашим ненормальным развлечениям? — поинтересовался Регулус. — Будьте аккуратнее, я могу и согласиться. — Даже не мечтай! — возмутился Сириус. — Никто тебе ничего не предлагает! — Думаешь, я смогу пройти мимо, если увижу привязанную к кровати Софию? Будь уверен, я никогда не брошу мадемуазель в беде. София ошарашено смотрела на Регулуса, не понимая, всерьез ли он говорит. Сбивали с толку его провокация и двусмысленность в голосе, только усмешка на его губах говорила о том, что пошутить в этом доме любит еще и он. — Что ты несешь? — Сириус, кажется, был поражен не меньше, с непониманием глядя на брата. Обреченно вздохнув, Регулус произнес: — А ведь тебе, чтобы избежать этого разговора, надо было просто согласиться отправить вместе с ней письма. Еще мгновение недовольно посмотрев на Регулуса, он повернулся к Софии: — Так и быть. Но я один отправлю письма. Давай сюда, — он протянул руку. — Почему это один? Я сама хочу. — Тебе опасно появляться в Косом переулке. Пожиратели и их сообщники там на каждом углу. Не хотелось бы именно сейчас проверять, случится ли у тебя приступ. Возможно, он и прав. Прошло почти четыре недели, как Снейп избавил ее от эмоций, вызванных тяжелыми воспоминаниями. Правда, за пределами дома она появлялась только один раз под бдительным контролем Сириуса и Регулуса. Только вот София сомневалась, что от этого был какой-то толк. В компании Блэков, в компании Марти она чувствовала себя спокойно, а потому невозможно сказать, удачно ли прошла их операция со Снейпом. Вот и в последний раз страха не было, хотя внутри и поднималась некоторая тревога, что впереди может ждать опасность. Но София списывала это на привычку. Она все ждала, что сейчас, вот сейчас ее накроет очередной волной паники, но ничего не происходило. Она просила Сириуса почаще бывать им вдали от дома, чтобы она вновь начинала привыкать к нормальной жизни, но времени он найти никак не мог. Из-за беременности Лили и Алисы многие их смены отдали другим членам Ордена, и Сириус сейчас куда чаще стал пропадать на дежурствах. Зато все это время она спит без снотворных. Кошмары ее уже не мучают, хотя сон и довольно тревожный, особенно, когда Сириуса рядом нет. — Ты сову выбрать не успеешь, как Пожирателям доложат о твоем появлении. — Ну хорошо... А ты точно отправишь? — с сомнением спросила София. — Я тебя знаю, выйдешь за ворота и сожжешь их! — Да я так никогда не поступал! — Ладно-ладно, — перебила София, протягивая ему пачку конвертов. — Спасибо.***
Она вошла в комнату, замечая, как Сириус, сидя за столом, что-то увлеченно строчил в пергаменте, даже не обернувшись на нее. Вид у него был настолько вдохновленный, что у нее любопытство разгорелось. — Что ты там пишешь? — она неслышно подошла к нему со спины и заглянула через плечо. Сириус дернулся, судорожно сгребая свои записи, скрывая их от нее. — Мерлин, можешь не подкрадываться?! София хмуро на него посмотрела. Обычно Сириус чуть не за милю слышал ее шаги. А сейчас в его глазах настоящая паника, словно его поймали на чем-то постыдном. Она вновь бросила подозрительный взгляд на его бумаги. — Любовнице своей пишешь? Он вдруг расслабился и широко усмехнулся. — Именно. Жди сову в ближайшие дни. Только вот у нее все веселье испарилось. — Я серьезно, Блэк. Кому ты пишешь? — Никому. Показательно собрав пергамент в кучу, он ворохом засунул его в ящик стола и беззвучно наложил запирающее заклинание, поднимая на нее насмешливый взгляд. — Думаешь, я не смогу взломать твой ящик? Насмешка с него тут же спала. — Тогда в Блэкпуле спрячу! — Что значит, спрячу? Что там? У тебя какие-то секреты от меня? Сириус заметно обозлился. — Ладно! Хорошо! — вспылил он. Поднявшись на ноги, он удостоил ее возмущенным взглядом. — Я… Ну… Ты же пишешь музыку и стихи… И вот… — Сириус старательно прятал какие-то эмоции за показным пренебрежением и недовольством. Только вот — какие, она так и не могла понять. — Я тоже решил попробовать. Вдруг и у меня получится? София с подозрением на него смотрела, не в силах разгадать его истинные эмоции. — Дай посмотреть. — Нет, — отрезал он. — Да ладно тебе! Я хочу взглянуть! — Нет. Там… там про тебя. — Правда? — она расплылась в счастливой улыбке, которую Сириус невольно скопировал. — Да. И я обязательно дам тебе посмотреть, как только допишу. — А знаешь, что? — воскликнула она, устремляя на него горящий предвкушением взгляд. — Мы могли бы оба песни написать! Ты обо мне, а я о тебе. Посмотрим, у кого лучше выйдет. — Конечно, у тебя, — Сириус ей снисходительно улыбнулся. — С такой-то музой. — Будто твоя муза хуже, — с притворной обидой произнесла она. — Моя — лучше всех. София таяла под его взглядом, расплывалась в глупой улыбке. Она уже протянула к нему руки, притягивая к себе, и потянулась за поцелуем, как Сириус, коротко чмокнув ее в уголок губ, произнес: — Кстати, Джеймс вечером приглашал нас в гости. Они сегодня к целителям ходили и у них есть новости. Пойдешь? — Разумеется! Сириус ей много рассказывал о Годриковой впадине и доме Поттеров, с которыми у него связано множество счастливых моментов, и ей не терпелось посмотреть на это место собственными глазами. Но, по правде, ей просто не терпелось хотя бы на вечер покинуть собственный дом.***
Прибыв в Годрикову впадину, Сириус провел ей небольшую экскурсию, прогулявшись по центральной улице. София немало видела волшебных поселений, но не видела ни одного, где большое количество маглов жило по соседству с волшебниками. Правда, вскоре на улице поднялась такая метель, что Сириус торопливо свернул их прогулку, направившись к дому Поттеров. — Ух ты, кошка! — радостно воскликнула София, стоило им переступить порог. — Это Флоренс, — пояснил Сириус, подхватывая на руки пушистого рыжего котенка. — Смотри-ка, Сириус, — произнесла София, наблюдая, как Флоренс тянет к его лицу мордочку, обнюхивая и урча, — а ты налаживаешь отношения с кошками. — Просто я сам кошками пропах. И то правда. Като настолько полюбил Сириуса, что даже спит всегда только с его стороны. — Жаль вы своего низзла не взяли, — произнес Джеймс, выходя вместе с Лили к ним навстречу. — Может, у нас бы получилось вывести кошко-низзлов. Были бы наши общие дети! — Тебе мало одной беременной Лили? — усмехнулся Сириус. — Похоже, что мало, — заметила Лили. — На учебе он даже Алисе проходу не дает. — В смысле? — обиделся Джеймс. — Я помогаю ей! — Ты ведешь себя с ней так, будто она немощная. А она всего лишь беременная. — Это она тебе жаловалась? Я всего лишь приношу ей обед из буфета и прошу больше отдыхать, — Джеймс нахмурился и перевел взгляд на Сириуса. — Женщин просто невозможно понять. А между прочим, это все рекомендации целителей! Я теперь знаю все о беременности! Разговор плавно перетек на кухню. Правда, не совсем разговор, скорее, длинный и красочный монолог Джеймса. — Сегодня мы снова ходили к целителям, — проговорил Джеймс, мечась по кухне и доставая то бокалы, то алкоголь, то закуску, выдергивая ее из-под рук домовика. — Лили уже на седьмой неделе. У нас все хорошо, никаких осложнений. Единственное, Лили все еще беспокоит тошнота и все хуже дается трансгрессия. Но целители прописали ей несколько зелий, и сейчас стало легче. — А пол можно заранее узнать? — поинтересовалась София — на ее взгляд, это самый волнующий вопрос. — Нет, — первый ответил Джеймс, не давая Лили и рта раскрыть. — Но мы знаем, что будет мальчик. — Я пока в этом не уверена, — добавила Лили, улыбнувшись ей. — У Поттеров первый всегда мальчик, — заявил Джеймс, взглянув на нее. — Так что, где-то в конце июля мы ждем Флимонта Поттера! Лили на этих словах едва заметно поджала губы, опуская взгляд, зато Джеймс так и светился радостью. Наверное, София могла искренне за них порадоваться. Джеймс и Лили были теми, кто мог завести ребенка, создать настоящую, нормальную семью. Никаких сомнений не оставалось, что из них выйдут прекрасные родители. И даже сейчас Лили выглядела настолько счастливой, будто бы все, что с ней происходит, естественный и необходимый ей процесс. Вроде бы и ничего в ней не изменилось, но последние месяцы она была измученной и изможденной, а сейчас выглядит отдохнувшей, и даже на губах впервые за несколько долгих недель настоящая, искренняя улыбка. София вполуха слушала их новости, забрав из рук Сириуса кошку и усадив себе на колени, поглаживая ее. Не самый увлекательный разговор о детях и беременности как-то незаметно перетек в привычную для всех тему войны. — Слышал, вы с Марлин позавчера кучу егерей раскидали, — произнес Джеймс. София словно в себя пришла, посмотрев на Сириуса, который заметно занервничал. — Что там такое было? — спросил Джеймс. — Да так, — нервно ответил Сириус, безразлично махнув рукой, — ничего особенного. И почему София слышит об этом только сейчас? Сириус ей не говорил, что ему приходится дежурить с МакКиннон. А ведь он в последнее время стал куда чаще пропадать на дежурствах. И раньше он всегда с удовольствием делился с ней даже самыми мелкими и незначительными сражениями. А тут вдруг утаил. В душе зашевелилось нечто неприятное. То самое, что не давало покоя ей несколько месяцев. Сколько раз он при ней восхищался Поттерами, которые сражаются плечом к плечу. А она дома сидит, и уж явно не может быть ему достойной поддержкой на поле боя. Зато МакКиннон, кажется, неплохо справляется. По большому счету, ей было абсолютно плевать на войну и на угнетение маглорожденных, хотя она и не одобряла это. Но знать, что Сириус сражается вместе со своей бывшей подружкой, было по меньшей мере неприятно. И ладно бы он ей сразу в этом признался, но он скрывал это от нее! А сейчас еще и смотрит на нее так, словно даже виноватым себя не чувствует. И, стоило его руке коснуться ее ладони, она ее резко одернула. — Джеймс, а помнишь, ты хотел рассказать о своем последнем задании на работе? — неестественно бодрым голосом спросила Лили. — Про однокурсников что-то своих… — О! Да-да, — всполошился Поттер. — София, ты же знакома с Руне Бергом? — Да, мы вместе учились, — безразлично ответила она. — Он рассказывал о тебе, — Поттер расплылся в нелепой улыбке. — А ты-то его откуда знаешь? — недовольно поинтересовалась она — все хорошее настроение у нее вмиг испарилось. — Да он ведь вместе со мной учебу проходит в Мракоборческом центре! — Правда? — с опаской спросила она, покосившись на Сириуса, который приковал к ней внимательный взгляд. — Нет-нет, — перебила Лили, — Джеймс, я про тот случай с близнецами… — И что он о ней рассказывал? — прервал ее Сириус, посмотрев на Джеймса. — На самом деле, ничего хорошего, — задумчиво протянул Джеймс, мельком взглянув на Лили, словно спрашивая у нее разрешения продолжить. Но, несмотря на то, что она едва заметно мотнула головой, Джеймс спросил: — Это правда, что вас поженить хотели? — Боже, — поморщилась София, — все мужики так любят посплетничать? — Да мы с ним одного потенциального Пожирателя выслеживали, в засаде сидели несколько часов, — пояснил Джеймс, — а у нас только ты из общих знакомых… — Минуточку, — перебил Сириус, — так это правда? Софии хотелось в отместку наврать, чтобы позлить его и вызвать ревность. Только вот их и правда хотели поженить. Но эта нелепая идея не продержалась в головах их родителей и месяца. — У родителей короткое время была такая мысль, — усмехнулась София, наблюдая, как у Блэка опасно сжались губы, как глаза заволокло пеленой злости. — И почему ты мне не потрудилась об этом рассказать? — Потому что рассказывать особо нечего. Господи, Блэк, не переживай, я его в школе так достала, что он сам отказался договор заключать. Блэка, впрочем, этот ответ не особо устроил, а София, замечая ревнивые искорки в его глазах, даже некоторое удовлетворение почувствовала. — Если бы меня заранее предупредили о помолвке с Регулусом, — добавила она, — поверь, твоя помощь мне бы не потребовалась. — Хочешь сказать, у вас с этим Бергом ничего не было? — вновь перебил он. Она специально тянула с ответом, наблюдая, как его терпение к границе подходит, как дыхание учащается. — Ну, мы целовались как-то раз, — с показной беспечностью ответила она. У него на лице праведное возмущение отразилось. — Знаешь, присматривались друг к другу, — закончила она. — А вдруг понравилось бы. Она-то, конечно, к Бергу не присматривалась. Она делала все возможное, чтобы эта помолвка не состоялась. Правда, это не исключало того, что несколько раз им пришлось вместе проводить отработку. — Ты же, вроде как, с долбанным французом встречалась! — Мы с Джо начали «встречаться» на шестом курсе. — То есть, ты с кем-то целовалась на пятом?! — ужаснулся Блэк. — Кто бы знал, что в Шармбатоне такая распущенность! Не школа, а публичный дом! — Это определение больше к вашему Хогвартсу подходит. Или нет? Или «сумасшедший дом» подойдет больше? Все никак не могу выбрать окончательный вариант. — Поязви мне еще. И какого черта этот Берг вообще делает в Англии?! — возмутился Сириус, взглянув на Джеймса, который, с интересом наблюдая за перепалкой, на мгновение растерялся. А вот это и правда интересный вопрос. Конечно, у него есть старший брат — главный наследник их рода, но и на него родители всегда возлагали большие надежды, и довольно странно, что он не только покинул свою страну, но еще и поддерживает местное Министерство в борьбе против Волан-де-Морта. Берг, конечно, не был человеком с радикальными взглядами по превосходству чистокровных, но семейные традиции добросовестно чтил, а они не одобряли любых связей с маглами и маглорожденными. — Наверное, приехал, чтобы все-таки жениться на мне, — съязвила София. — Поздно, — огрызнулся Сириус. — Место уже занято. — А вы уже поженились? — улыбнулась Лили. — Если нет, то место еще свободно. — Мы не собираемся жениться, — первая ответила за них обоих София. — Ну почему же? — прервал ее Сириус. — Может, нам, как и Лонгботтомам, придется по залету жениться. Усмешка с ее лица тут же сползла. Она понимала, что он шутит, только вот ей эта тема совершенно не казалась веселой. — Ты хоть представляешь, что скажет моя мамаша, если у главы рода родится бастард? Да она нам житья не даст. — Сириус, ты собрался вернуться в семью? — восхищенно спросил Джеймс. — Кто-то же должен там порядок навести, — кивнул ему Сириус. — Как я уже понял, последняя надежда на меня. Эти бездари все развалили, имя очернили. — Врет он все, — выпалила София, совершенно не уверенная в своих словах. — Никуда он не собирается возвращаться. И жениться тоже. И детей заводить. Глянув на нее, он расплылся в издевательской улыбке: — Почему же? Я готов хоть сейчас жениться. Выйдешь за меня? София на него в ужасе таращилась, не веря, что он всерьез. — Она каждый раз паникует, стоит подняться теме о детях и семье, — сказал он Поттерам. — Думает, я шучу. — Но ты шутишь. Разве не так? — в ее голосе уже стали испуганные нотки проскальзывать. — Не переживай, София, — произнес Джеймс, улыбнувшись ей, — Сириус никогда не заведет детей. Хотя… я ни на что не намекаю, но если у вас через пару лет родится девочка… — Джеймс, — прервала его Лили. — А что? — воскликнул он. — Я даже буду готов закрыть глаза на то, что она будет «Блэк»! Зато, Бродяга, представь, как будет круто, если наши дети поженятся! — Nom de Dieu, ne fais pas ça. (Ради бога, только не это.) Домой София возвращалась в скверном расположении духа. Мало того, что пришлось выслушивать многочисленные шутки о себе, Сириусе и детях, так еще и имя бывшей подружки Сириуса звучало несколько раз. И, оказавшись в комнате, она даже не знала с чего начать. Решив, что к теме про детей она в принципе не хочет возвращаться когда-либо, она спросила с деланно равнодушным выражением лица: — И почему ты мне не рассказывал, что дежуришь со своей бывшей? Остановившись возле трельяжа, распуская волосы и стоя к Сириусу спиной, она кожей почувствовала его потяжелевший взгляд. — Может быть, потому, что ты бы сразу психанула? — Еще скажи, что обо мне заботился. — Именно так. И никакая она мне не бывшая. — Ты же с ней встречался, — произнесла София, поворачиваясь к нему лицом. — Забыл? — Я ни с кем никогда не встречаюсь. Забыла? Показательно закатив глаза, она на лице выразила все свое отношение к его «я любитель свободы и не обременяю себя никакими отношениями». — А мы с тобой, видимо, просто живем в одном доме. — Ну, мы однозначно не встречаемся, — насмешливо произнес Сириус. А вот сейчас она уже немного напряглась. Устремив на него подозрительный взгляд, она спросила: — Вот как? И что все это значит? — Даже не знаю. Дай подумать, — он состроил задумчивое выражение лица, приподнимая ладонь и указывая на свое кольцо. — Что бы это могло значить? Хм… У нее непроизвольно улыбка на губах мелькнула, которую она поспешила спрятать. — А вообще, Бланк, не тебе мне что-то предъявлять. Я до глубины души оскорблен твоим обманом, — строго произнес Сириус. — Каким еще обманом? — Ты говорила, что у тебя кроме француза никого не было. А сейчас вдруг всплывает какой-то Берг. О ком еще я не знаю? — Боже, подумаешь, целовались пару раз, — закатив глаза, произнесла София. — Уже пару раз? — возмутился Сириус. — Еще недавно был только один случай! — Да мы с ним знакомы с пеленок! — возмутилась она в ответ. — Все каникулы всегда вместе! А он еще и в школе доставал меня постоянно! Как иначе могло получиться? — Вообще-то, когда тебя достают, ты не целуешь этого человека. — О, неужели? — широко усмехнулась София. — Я до сих пор так делаю! Сириус смягчился, но лишь на мгновение, и тут же с показным недовольством произнес: — Выходит, ты там всю Францию перецеловала, пока ко мне не приехала? София так обалдела, что не сразу нашлась с ответом. — Во-первых, я приехала не к тебе! А во-вторых, кто бы говорил! — возмутилась она. Претензии Сириуса начинали переходить границы дозволенного. — Ты мне, знаешь ли, тоже далеко не невинным достался! — Не невинным? — ахнул он. — Да я практически девственником был, когда мы с тобой встретились! — Что?! — громко усмехнулась София, не сдержав короткую улыбку, которая едва коснулась губ. — Ты себя слышишь? — Да-да! Я не знал, что такое женское тело! — разошелся Сириус. — Я грудь впервые потрогал у тебя! — Хватит врать, Блэк, — оборвала его София, а Сириус на это лишь ехидно посмеялся. Им обоим было очевидно, насколько Сириус был «невинным», но у Софии вдруг загорелось любопытство. — Слушай, Сириус, в самом деле, а сколько у тебя их было? У него на лице промелькнуло напряжение, веселье из глаз вмиг испарилось. — Кого, их? — искусственно усмехнулся он. — Отработок? Пьянок? Побега из дома?.. — Девок, — перебила София, с любопытством глядя на него. — Серьезно, сколько у тебя их было? Раньше ей это всегда было безразлично. Она знала, что через Блэка прошло немало девиц, и ее это совсем не трогало. Но сейчас ее съедало любопытство. — Ну-у, — протянул Сириус, делая вид, что считает, — может быть, две… три… Если с тобой считать, на одну больше, конечно. Заметив насмешливый взгляд Софии, он воскликнул: — Думаешь, я считал?! — Две-три сотни, может быть? — усмехнулась Софии, сложив руки на груди. — Откуда бы им столько взяться? — хмуро спросил Сириус. — Ты считаешь всех женщин Англии? — Да никто в здравом уме не поверит, что у тебя три девки было! — Хорошо, давай посчитаем, если ты так хочешь. Но София уже не была уверена, что она хочет считать. Ей вполне хорошо жилось с этим незнанием. А что, если цифра будет ужасающей? Вдруг, ее это будет напрягать и волновать? Но одно она знала наверняка — не утолив любопытства, она жить спокойно не сможет. — Давай. — Итак, простая математика, — с умным видом произнес Сириус. — На одном курсе в среднем учится двадцать девчонок. Сразу убираем из них уродливых, косых и прыщавых. Остается не больше десятка. — Каким же ты бываешь мерзким, Блэк, — с осуждением произнесла София. — Даже не так. Ты всегда мерзкий! Но иногда бываешь сносным. В основном, когда молчишь. — Но это правда! — Ни за что не поверю, что каждая вторая — уродливая. — Ну ладно, может, не совсем уродливая. Но у меня, между прочим, тонкий и изысканный вкус! И я не готов спать с каждой мало-мальски симпатичной обезьяной из благотворительности! — Abruti. (Придурок.) — Идем дальше. Из оставшегося десятка убираем фамилии из священных двадцати восьми — мой главный принцип. Кстати, тебе чудовищно повезло, что ты из другой страны и не входишь в наш список, иначе к этому, — он руками указал на свое тело, — тебя бы не допустили. — Oh Dieu. Вот так удача. — Дальше убираем заучек и зубрил, скучных, дотошных, тупых, недоразвитых и тех, с кем надо напрягаться. По итогу остается, в лучшем случае, пара девчонок! — Да, но это только с одного курса. — Я никогда не спал ни с кем, младше пятого курса. Ну, только когда сам был на четвертом, там, да, была одна однокурсница. Произведя несложные расчеты, София произнесла: — Выходит, примерно десять девок. — Максимум. Признаться честно, София думала, их будет значительно больше. Но она все равно добавила осуждения в голос и брезгливо поинтересовалась: — Кошмар, Блэк, надеюсь, ты не подцепил какой-нибудь заразы? — Только если блох. Не удержавшись, София хихикнула, а Сириус произнес с самодовольной усмешкой: — Но это только волшебницы… — В смысле? — сразу напряглась она. — Во время каникул мы с Джеймсом часто ходили развлекаться в магловские кварталы. Мгновение подумав, София произнесла, тяжело вздохнув: — Больше не хочу ничего знать. Улыбнувшись, он притянул ее к себе за талию и прижался к губам, целуя. — Зато я, в отличие от тебя, никогда больше никого не любил, — произнес он ей на ухо с едва уловимыми нотками злости в голосе. — И что, по-твоему, лучше: любить двоих или переспать с двумя десятками? — спросила она. — Второе простительно, первое — нет. — Значит, ты бы предпочел, чтобы я с половиной своего курса в Шармбатоне переспала? Или все же только с одним? — Я бы предпочел, чтобы ты ни с кем не спала. Но даже если бы ты всю свою школу перетрахала, я бы обожал тебя не меньше. — Ну конечно, — фыркнула она. — Ты из-за одного Джо бесишься каждый раз, как ненормальный. — Это из-за того, что ты его любила, — перебил Сириус. — А вовсе не из-за того, что он у тебя был первым. А София вдруг задумалась об этом — как бы все прошло, будь ее первым мужчиной именно Сириус. Они с Джори были абсолютно неопытные, первые друг у друга, не обошлось без боли и неловкости. Она ни секунды об этом не жалела, хотя и было интересно, как бы поступил Сириус, как бы он вел себя с ней, и смогла бы она так быстро расслабиться и довериться ему, не будь у нее опыта. Сириус, словно мысли ее прочитав, произнес: — А расскажи, как у тебя прошел первый раз. София по его напряженному и все холодеющему взгляду видела, что он совсем не хочет знать эту информацию. Она бы и хотела поиздеваться над ним, приврав и приукрасив, но у него уже угрожающе сжались губы, а серые глаза сейчас напоминали холодные скалы Блэкпула. Поэтому она честно призналась: — Нечего рассказывать, — поморщилась София. — Это было нелепо и очень быстро. — Я и не сомневался, — с холодом произнес он. — Француз на другое и не способен. — Так это только в первый раз, — с таким же холодом ответила София, все ж таки не удержавшись. — Дальше было лучше. — Я его не-на-ви-жу, — прошипел он ей в лицо. София ничего не могла с собой поделать. Наверное, это неправильно и ненормально, но ей безумно нравились вспышки ревности и демонстрация чувства собственничества у Сириуса. Не то чтобы она специально вызывала у него эти чувства, но… для нее это было очередным доказательством его любви. Ведь София испытывала все то же самое, только, в силу неясных причин, старалась этого не показывать, сгорая от ревности внутри себя, в то время как Сириус выплескивал это на всех окружающих. И напротив, свою любовь она ему открыто выражала, в то время как Сириус о ней слова с трудом подбирал. — Сириус, а за что ты меня любишь? — полным серьезности тоном поинтересовалась София. Она обожала, когда Сириус выражал свои чувства к ней взглядами, действиями. Она сходила с ума от его любви, находясь в его объятиях. Но как же ей нравилось то, как Блэк смущается и теряется, стоит попросить его выразить чувства словами. Смущение он пытался скрыть за злостью, недовольством. Вот и сейчас, взгляд мгновенно потемнел, вся краска с лица схлынула. — А есть менее идиотские вопросы? — грубо поинтересовался он. — Киса, — очаровательно улыбнулась София, проводя рукой по его груди, — ну пожалуйста. Я хочу это услышать. Она подняла на него красноречивый взгляд, опускаясь рукой от его груди к животу, едва касаясь пальцами и чувствуя, как напрягаются мышцы под тонкой тканью футболки. — В смысле, «за что»? — Ну… что ты больше всего во мне любишь? Сириус издевается над ней разговорами о детях и семье, она будет издеваться над ним разговорами о любви. А он, сдвинув брови, прямо смотрел на нее. Смотрел так серьезно, словно размышлял над формулой по трансфигурации или над особо сложным составом зелья. — То… что ты… это ты. Какая разница?! Я не знаю! — Сириус… — Не знаю! Я твою задницу обожаю! И ноги! Глаза! И волосы еще! — Боже, Блэк… — Да не знаю я! Я все люблю! — Сириус заводился за доли секунды, вспыхивая негодованием. — Всю тебя! Что за вопросы дурацкие? — Я всего лишь хочу услышать о твоих чувствах, — с напускной серьезностью и притворной обидой произнесла София, стараясь не пропускать издевательские нотки. — Я не намерен эти разговоры поддерживать! Хочешь о чувствах поговорить, поговори с Лили. — О да, Лили же круглые сутки здесь ошивается, — с показным холодом ответила София. — У меня, если ты не заметил, не особый выбор для собеседников. Не хочешь, чтобы с тобой говорила, поговорю с Регулусом. Сириус вдруг замер. И вот сейчас злость в его глазах отразилась вполне натуральная. — Хочешь знать, за что я тебя люблю? — ледяным, угрожающим тоном спросил он. — Да, — невинно улыбнулась она. — За твой несносный характер. Уже хоть что-то. — За твой шантаж, угрозы, вызовы ревности. За твои грязные манипуляции. За то, что у меня и пары дней спокойных не бывает. — А еще? — затаив дыхание спросила София, восторженно глядя на него. Ненормальные искорки из его глаз вдруг стали испаряться, взгляд светлел, голос сменялся на мягкий и нежный. — Люблю за то, что каждый день ты учишь меня чему-то новому. И не важно, что это. Но только благодаря тебе я могу открыть ресторан французской кухни, — улыбнулся он. — Только благодаря тебе я научился играть на гитаре. А твои уроки французского? — Сириус красноречиво взглянул на нее, улыбаясь. — Знаешь, благодаря тебе я полюбил все французское, но твой поцелуй, пожалуй, люблю больше всего. Еще немного, и сердце просто не выдержит. Каждый раз она поражалась, сколько нежности и любви к одному лишь человеку может поместиться в ней. — И люблю, когда ты смотришь на меня так, будто во всем мире ничего важнее нет. Вот как сейчас. — Сириус… — А еще… Не знаю в чем дело. Но то ли я так люблю тебя, потому что никогда не хотел никого другого так сильно, то ли наоборот. Чего София не ожидала, так это обрушившегося откровения. И она в очередной раз умирала от шквала нежности, осознавая, насколько каждое слово Сириуса взаимно. — Это все? — Нет, — улыбнулась София, не сумев скрыть издевки в голосе. — Хочу знать, когда ты влюбился в меня. — Этого даже я не знаю! Может быть… — он на мгновений задумался, но тут же воскликнул: — Да я всегда был в тебя влюблен! С первой встречи! Здесь София могла с ним полностью согласиться. Она тоже не знала, в какой момент это случилось. Это произошло внезапно, резко, полностью накрывая с головой, не оставляя возможности воспротивиться. И в тоже время, она это чувство словно в сердце носила всю свою жизнь, ожидая момента встречи. Она всегда верила, что если любовь и бывает, то только с первого взгляда. Именно она — та самая, настоящая. Не любовь, взращенная из дружбы и уважения. Не любовь, которая рождается благодаря многолетней притирке. И не любовь, что появляется, когда ты смог разглядеть все плюсы и минусы предполагаемого кандидата, выбирая себе наиболее подходящую партию. А именно та самая любовь, что зажигается в сердце только увидев человека. Только она и имеет ценность. Не зная по сути человека, а душа все равно к нему тянется. Несмотря на его чудовищные недостатки, на сомнительные достоинства, на его до ужаса вредный и скверный характер, но так хочется быть к нему ближе. Телом, сердцем и душой. А ведь душе куда большее видно. Ее обмануть нельзя. — Ты и сама знаешь, как это произошло, душа моя. Но могу сказать точно, что уже в Хэллоуин я был по уши влюблен в тебя. — Когда мы танцевали? — спросила София, неожиданно для себя вспомнив ту ночь, так многое изменившую в ее жизни. Отчего-то она вспомнила не первую ночь их близости, а именно их первый танец. Сколько раз они танцевали позднее, а тот раз навеки врезался в память. — Наверное, — уклончиво ответил он. — Меня тогда приятно удивило, что ты умеешь танцевать. София весело улыбнулась: — А ты думал, ты один специалист? — Я всегда с мамашей ругался, что этот бред и средневековые традиции никому не сдались, а оказалось… — он сделал шаг их разделяющий, оказавшись вплотную. — Честно признаюсь, — он взял одну ее ладонь и положил на свое плечо, второй рукой ухватив другую, поднимая ее выше, — у меня еще никогда не было столь потрясающего партнера по танцам. А ведь она тоже обожала их танцы. Сколько раз они это делали. Сириус всегда вел, а она следовала за ним, легко предугадывая любую смену движения и подстраиваясь. Она наперед чувствовала, какой шаг будет следующим, даже если Сириус менял привычное направление танца. Это было еще одним видом их игр. Только уже в виде вальса или твиста. — Ты помнишь, под что мы танцевали первый раз? Он едва уловимо взмахнул палочкой, направляя ее на граммофон. А у нее все мысли терялись под его завороженным взглядом. — Шестьдесят четвертое сочинение Шопена. Классический вальс до-диез минор, — ответил он вместо нее, делая первый шаг, стоило зазвучать первым нотам.***
С дежурства Сириус вернулся ранним утром, и сразу с «хорошими» новостями. — Рождество встречаем у Поттеров! — Почему? — разочарованно поинтересовалась София — они так старались украшать дом, и ей хотелось, чтобы все пришли именно к ним. — Сама слышала, у Лили сейчас какие-то проблемы с трансгрессией, да и дома ей спокойнее будет. — Вот Регулус обрадуется, — усмехнулась София. — Чему? Они обернулись на Регулуса, вошедшего в столовую, чтобы привычно присоединиться к их завтраку. — Рег, сегодня Рождество празднуем у Поттеров. — Рад за вас. Думаю, мы с Като тоже неплохо повеселимся. — Говорит «повеселится с Като», — улыбнулась София, — а сам с Реддлом будет переписываться всю ночь. Она с трудом сдержалась, чтобы не добавить шутку про «нового бойфренда» Регулуса. Он раздражался, когда она так звала Реддла, а Сириусу лучше и вовсе не давать очередной повод для колкости в сторону брата. — Разве это не веселье? — улыбнулся ей в ответ Регулус. — Ты не понял, Рег. К Поттерам мы идем все вместе. — Нет, это ты не понял. Я туда не пойду. — Только представь, какой слух пойдет, если кто-то его там увидит, — София взглянула на Сириуса. — Слизеринец Блэк празднует Рождество у Поттеров в Годриковой впадине. Еще одна сенсация для Скитер. — Так себе сенсация, — отозвался Регулус. — А я уже задал слишком высокую планку, чтобы мелькать в газетах со столь незначительными новостями. — В любом случае, — произнес Сириус, — я просто ставлю тебя в известность. Мы идем все вместе. — Хорошо, скажу по-другому. Я не против, если они придут праздновать Рождество к нам. Я даже согласен быть в их обществе. Но к ним я идти не собираюсь. — Они бы и пришли к нам, но Лили плохо переносит трансгрессию. — И почему это должно стать моей проблемой? Пусть едет на Ночном рыцаре. — Какая же ты вредина, Регси, — с притворным осуждением произнесла София. — Она же беременна! — Ну не от меня же. — Еще бы от тебя! — развеселился Сириус. — Она тебя только за одну подобную мысль так бы Летучемышинным шарахнула, что месяц в себя бы приходил. Регулус в ответ его лишь мрачным взглядом удостоил. — В общем, чтобы к девяти вечера был готов, — Сириус показательно взглянул на наручные часы и добавил: — Думаю, тебе как раз хватит этого времени, чтобы определиться с парадной мантией. — Я никуда не пойду, — упрямо заявил Регулус, под шумный, недовольный выдох брата. — Мы хотели все вместе обсудить крестражи! — И это снова не моя проблема. Более того, я не хочу с вами это обсуждать. Сириус несколько долгих мгновений прожигал его недовольным взглядом, но вдруг нацепил на себя равнодушную маску, успокаиваясь. — Ты же понимаешь, что если ты не пойдешь, я тоже не пойду? — поинтересовался у него Сириус. — Я хочу отмечать Рождество и с тобой, и с Поттерами. Заставишь меня выбирать? Регулус вдруг взгляд отвел. А София, затаив дыхание, на них смотрела. И это Сириус еще пытался попрекать ее грязными манипуляциями. Сам не лучше. — Знай, я выберу тебя, — произнес Сириус, так и не дождавшись ответа. — Мы с Софи останемся дома, а Поттерам я скажу, что мой младший брат устроил истерику и отказался идти к вам… — Не устраивал я никаких истерик, — перебил Регулус, поднимая наконец на него взгляд. — Соглашайся, Регси, — София ему примирительно улыбнулась. — Ты же не только с Поттерами будешь, но и с нами. И неужели тебе не интересно посмотреть, как они живут? К тому же, мы и правда никуда без тебя не пойдем. Переводя сомнительный, хмурый взгляд с Софии на Сириуса и обратно, он обреченно вздохнул: — Хорошо. Так и быть. Но знайте, я делаю это только ради вас.***
— Здорово здесь, правда? — восхищенно спросила София у Регулуса, когда они втроем в десятом часу вечера трансгрессировали перед оградой дома Поттеров. — Неплохо, — сухо ответил он. Стоя под чарами невидимости, она только предположить могла, какое недовольство отразилось на его лице. — Только Годрик Гриффиндор мог позволить простакам занять земли, испокон веков принадлежащие волшебникам… — Ой все, Рег, даже не начинай, — перебил его Сириус. Распахнув перед ними калитку, он произнес: — Заходите. Стоило им переступить порог дома, из гостиной вышел Снейп, встречая их. — Снейп, — у Софии вновь непроизвольно улыбка на губах растянулась. Могла ли она подумать, что этот человек одним своим появлением будет вызывать у нее улыбку? И что бы сказал Сириус, узнай, что она, при виде его друга, отчетливо видит его голым? — Бланк, — Снейп ей кивнул и перевел взгляд на Регулуса. — Удивлен, что ты пришел. Даже не рискну предположить, что Сириус пообещал тебе за это, — произнес он с ядом в голосе, красноречиво посмотрев на Софию. Нет, ну какой же он все-таки бывает раздражающий. София, конечно, ему была бесконечно благодарна за то, что он сделал, но вот от этих комментариев можно было бы и воздержаться. — В смысле? — нахмурился Сириус, но ответить ему никто не успел, как вслед за Снейпом вышли хозяева дома. — Всем привет! — радостно воскликнул Джеймс, удовлетворенно окидывая их всех троих взгляд. — Сев, с тебя галеон. Снейп недовольно запустил руку в карман мантии и отдал Поттеру золотую монетку. — Это за что? — поинтересовался Сириус. — Мы поспорили, придет ли Регулус, — усмехнулся Джеймс. — Я победил. — А почему мне не сказали? Я бы тоже поучаствовал! — произнес Сириус. — Регулус, не слушай их, мы рады, что ты пришел, — поспешно добавила Лили, посмотрев на Регулуса, который с каждой секундой становился все более мрачным. — Проходите. Правда, Регулус все равно весь вечер сидел с недовольным выражением лица, реагируя только на Софию, которая старалась не обделять его вниманием, в отличие от остальных. Она не знала, кто вызывает негодования больше: Джеймс, который настоял на том, чтобы праздновать у них, а Регулус теперь вынужден чувствовать себя чужим, или Регулус, который, честное слово, ведет себя как ребенок. Пытаясь поднять ему настроение, она попеременно подливала ему в бокал то огневиски, то шампанское. Регулус, по мере выпитого, даже становился более общительным, если язвительность и нелицеприятные комментарии можно считать за общение. Впрочем, остальные относились к этому вполне терпимо, даже Джеймс ни на секунду не показал свое недовольство. Но вечер окончательно пошел под откос, стоило подняться теме крестражей. — Кстати, об этом, — Джеймс взглянул вначале на Сириуса, а после перевел взгляд на Регулуса. — Когда будем уничтожать крестражи? Регулус одарил брата сердитым взглядом и ответил: — Никогда. И я уже говорил об этом с Сириусом. — Слушай, Регулус, — вновь начал Джеймс, — мы уже достаточно дали тебе времени, чтобы ты с ним… поработал. — Нет, недостаточно, — произнес Регулус, но Джеймс все равно продолжил: — Мы уверены, что уничтожение крестражей ослабит Волан-де-Морта, а если у нас половина его души, должно ослабить довольно заметно. Ты понимаешь, что мы этим значительно приблизим победу? — Нет никаких доказательств, что уничтожение крестражей его ослабит, — ответил Регулус. А ведь София помнит, как они вдвоем с ним обсуждали этот вопрос, и Регулус согласился с утверждением Поттера. И что это сейчас — обычная ложь, лишь бы не уничтожать крестражи, или Регулус просто физически не может согласиться с Джеймсом. — Но это логично! Сам подумай! — Я думал об этом не один раз, уж поверь. Возможно, даже больше твоего. — Рег, — позвал Сириус, — Джеймс прав. Все указывает на то, что Волан-де-Морт ослабнет. А нам только это и нужно. — Вам, может быть, и нужно. А мне нет. — Конечно, удобно так говорить, когда в безопасности постоянно сидишь! — не выдержал Джеймс. — А ты попробуй хотя бы неделю провести на войне! На настоящей войне! Вмиг пропадет все желание наукой заниматься! — Джеймс, — тихо позвала Лили. Тяжело выдохнув, успокаиваясь, Поттер обвел всех суровым взглядом и произнес: — Предлагаю устроить голосование. Все присутствующие, так или иначе, приложили руку, чтобы достать крестражи. И поэтому мы все вправе решать их дальнейшую судьбу. — Во-первых, я имею на них больше прав, поскольку без меня вы бы вообще ничего не знали о крестражах. А во-вторых, не все приложили руку, — добавил Регулус, посмотрев на Снейпа. — Сев, между прочим, за Волан-де-Мортом шпионит! — воскликнул Джеймс. — И, кстати, именно из-за тебя ему сейчас приходится шпионить и за Орденом! Так что он право голосовать имеет не меньше нас. Регулус медлил с ответом, он скользнул задумчивым взглядом по Софии, по Снейпу и, на мгновение остановившись на Сириусе, ответил: — Хорошо, давайте голосовать. София не понимала, на что он надеется, вполне очевидно, что все друзья Джеймса примут его сторону. — Отлично, — обрадовался Джеймс. — Мы с Лили за уничтожение. — Я тоже «за», — поддержал Сириус, под одобрительный взгляд своего друга. — Кто бы сомневался, — усмехнулся Регулус. — Вот и прекрасно, дело решено! — воскликнул Поттер. — Вообще-то, — прервал его Регулус, — еще не все проголосовали. — Да-да, — снисходительно произнес Джеймс, — мы знаем, ты «против». Но ты один. — Не совсем. Я тоже «против», — произнес Снейп на удивлению не только Джеймсу, но и Софии, зато Регулус самодовольно усмехнулся. — Но почему?! — возмутился Джеймс. — Я понимаю тебя, Джеймс, — произнес Снейп. — И я также заинтересован в том, чтобы война закончилась как можно раньше. Но... Волан-де-Морт сейчас относительно спокоен. Может быть, он уже и попрощался со своими потерянными крестражами, а может быть, он все еще надеется их себе вернуть. Что с ним будет, когда он узнает, что их уничтожили? Я имею в виду не то, что он ослабнет, хотя этому вообще никаких доказательств нет, а то, что он будет в бешенстве. И поверьте мне, никому из вас не захотелось бы столкнуться с Темным Лордом, когда он будет… не в настроении. — Да, но!.. — Это во-первых, — с нажимом произнес Снейп, не давая Джеймсу продолжить. — А во-вторых, я считаю, что лучше собрать все крестражи и разом их уничтожить. Меньше внимания к себе будем привлекать. И если Темный Лорд будет знать, что крестражи у нас в целости и сохранности, нам будет проще найти оставшиеся два. — Благодарю, Северус, — с показной вежливостью произнес Регулус. — Мне и добавить нечего. Джеймс его недовольным взглядом в ответ удостоил. — Ладно, — выдохнул Джеймс, — даже если Сев против, нас все равно большинство! Трое против двоих. — А про меня забыли? — поинтересовалась София. — Между прочим, я помогала достать первый крестраж, а значит, имею такое же право голоса, как и остальные. Бросив очередной недовольный взгляд теперь уже на Сириуса, Джеймс произнес: — София, только ты хорошо подумай перед этим. Главное, помни, что их уничтожение, в том числе, ради Регулуса, ради его же безопасности… — Вот не надо на нее давить, — перебил Регулус. — Пусть сама решает. — Я уже давно приняла решение, — произнесла София, чувствуя на себе пристальный взгляд Сириуса. — И я против уничтожения. — Почему?! — вспылил Поттер, вскакивая на ноги. — Ты можешь хоть один аргумент привести?! — Не ори на нее! — возмутился Сириус, тоже поднимаясь на ноги. — Вот именно, это право есть только у Сириуса, — добавила София. — Но она же просто приняла сторону Регулуса! — продолжал возмущаться Поттер, глядя на своего друга. — Кстати, почему не твою? — Да, Сириус, — вклинился Снейп. — Почему не твою? У Софии вмиг улыбка с лица сошла. — Напрашиваешься, Снейп? У него на губах гадкая ухмылка мелькнула, прежде чем он равнодушно пожал плечами и отвел взгляд. — Я не принимала ничью сторону, — произнесла София, посмотрев на Джеймса. — Но я считаю, что дневник Реддла может нам еще помочь. Регулус уже говорил, что ему удалось наладить контакт с ним, а значит, может получиться и вызвать доверие. Или, может быть, у тебя есть другие варианты, как нам узнать, что собой представляет и где хранится пятый крестраж? — А Реддл нам, конечно, с радостью об этом расскажет, — насмешливо произнес Джеймс. — Нам — нет, — сказал Регулус. — А вот мне — возможно. И пока есть хоть один шанс на это, уничтожить крестражи я не дам. — Ты не можешь все один решать! — Я уже и так согласился на твое нелепое голосование. И кстати, голоса разделились поровну. — Есть еще Рем! — вдруг выпалил Джеймс, а все остальные мгновенно напряглись. — Да, проголосовать сейчас он не может, но, думаю, все со мной согласятся, что он был бы «за». — Джеймс… — начал Сириус, но его перебил Регулус: — Голосовать могут только живые, Поттер. — Он жив! — воскликнул Джеймс. Софии была абсолютно непонятна вера Поттера. Конечно, тяжело терять друзей, она об этом прекрасно знает на личном примере. Но своей надеждой он только хуже всем делает. А Поттер уже разошелся, в очередной раз пытаясь их убедить, что Люпин жив и ждет от них помощи. К счастью, это не продлилось долго, уже через несколько мгновений прозвучали короткие сигнальные чары, извещающие, что на территорию кто-то вошел. Все разом вскочили с мест, доставая волшебные палочки. — Сигнал короткий, — произнесла Лили, — это кто-то из наших. — Может, это Рем… — прошептал Джеймс. — Точно, — скептически отозвался Регулус, — проголосовать пришел. — А кто еще мог прийти?! — Ну не знаю, ваши приятели из Ордена? — Заткнитесь, — не выдержав, прошипел Снейп. — Кто бы это ни был, лучше, чтобы нас не видели вместе, — он махнул на Регулуса. — Точно, надо бы вас где-то спрятать, — спохватился Джеймс. — А пока дезилюминационные набросьте… — Поздно, — произнес Сириус. София проследила за его взглядом, замечая в окне лицо школьного приятеля, вглядывающегося в гостиную. — О, Бенджи! — радостно воскликнула София.