***
— Мсье Снейп! — ему навстречу выплыла Арлетт де Шатильон-Эйвери, радостно улыбаясь и приветствуя его. А Северус вновь растерялся при виде жены Эдмунда и невнятно ответил: — Здравствуйте. — Êtes-vous venu rendre visite à mon mari? (Вы пришли навестить моего мужа?) Северус смотрел на нее бессмысленным взглядом, не понимая, что она хочет. — Я к Адриану. — Oh, monsieur Avery estoccupé à s'entraîner. (О, мистер Эйвери сейчас на тренировке.) На ее лице на мгновение сочувствие нарисовалась, но она тут же вновь улыбнулась, направилась к нему навстречу и, смело взяв его за руку, согнула ее в локте и на него положила свою ладонь. Северуса холодный пот прошиб от ее легких, но смелых движений. — Venez avec moi. Je vous y emmène. (Идемте со мной. Я вас отведу к нему.) Быстро бросив попытки воспротивиться, Северус позволил ей вести его. От ее прикосновений сердце так громко колотилось в груди, что он практически не слышал ее французскую речь, на которой она без конца щебетала, о чем-то ему рассказывая. Арлетт свернула в западное крыло, в котором Северус никогда не бывал, и повела его по просторной галерее. Широкий коридор с высокими окнами был залит заходящими лучами солнца, а в противоположном конце слышался подозрительный шум, словно шло настоящее сражение на мечах. — C'est par là. (Нам сюда.) Арлетт указала на высокие двустворчатые двери, за которыми слышался шум. — Кхм… — Северус бросил на нее неуверенный взгляд. — Вы уверены, что нам можно войти? — Oh bien sûr! (О, разумеется!) Она первая потянулась к дверной ручке, но Северус ее опередил, открывая перед ней тяжелую дверь. Пропустив ее вперед, он зашел следом. Они оказались в огромной зале, залитой солнечным светом, который падал сквозь высокие окна. Свет отражался от белых стен и позолоты, от светлого паркета. Отражался в длинных стальных клинках. — La maison Avery est célèbre pour sa possession de la lame. (Дом Эйвери славится своим владением клинком.) Северус не сразу услышал Арлетт, засмотревшись на сражение. Он и не знал, что оба Эйвери так хорошо владеют холодным оружием. Оба одеты в специальную униформу — узкие брюки, а поверх облегающей тонкой кофты жилет из плотной ткани, расшитый замысловатыми узорами. В руках у них длинные шпаги с изящными эфесами, которые так быстро мелькали в их руках, что Северус едва успевал следить за движениями и выпадами. — Leurs lames sont forgées à Navarre, les meilleurs forgerons du monde sorcier le font. (Их клинки закаляют в Наварре лучшие кузнецы волшебного мира). Северус ни слова не понял, продолжая завороженно смотреть на сражение. Ему нравилась магическая дуэль, но дуэль на клинках обладала особым изяществом. И он с сожалением отметил, что даже не знает, как правильно держать в руках такое оружие. — Monsieur Avery! — громко позвала Арлетт, взмахнув рукой. Эдмунд, услышав ее голос, отвлекся, повернув к ним голову, и в следующую же секунду пропустил удар от отца. Но стоило острию шпаги коснуться узора на жилете, младшего Эйвери окутало светящимися, защитными чарами, которые, однако, сработали и против него тоже, повалив на спину. — Не честно! Меня Арлетт отвлекла! — Меня тоже! — улыбнулся ему Адриан, протягивая руку и помогая встать. — Но нельзя отвлекаться на леди, как бы она хороша ни была, когда напротив тебя противник со шпагой. Эдмунд неразборчиво что-то проворчал в ответ, взмахивая палочкой и приманивая ножны для своей шпаги. — Северус! — радостно воскликнул Адриан с тяжелой одышкой. — Извини, мы увлеклись и совсем потеряли счет времени. — Ничего страшного. Эдмунд прошествовал мимо него, бросив короткое «Привет», и скрылся вместе с Арлетт за высокими дверями. — Как тебе? — спросил Адриан, подходя к нему ближе. — Это… выглядело впечатляюще, — неловко произнес Северус. — Благодарю, — Адриан расплылся в польщенной улыбке. — Это одно из наших фамильных достижений! Наравне с вкладом в науку по Чарам. Позвав его за собой, Адриан направился к прилегающей комнате. Северус так и замер на входе, оказавшись в оружейной. Мечи, шпаги, сабли и рапиры, пара длинных самурайских мечей и мачете. Каждый из них в своем стеклянном ящике, размещенных на стенах. На отдельной подставке находился ряд ножей, кинжалов разных размеров и двумя стилетами. На многих лезвиях выполнена гравировка, рукоятки украшены драгоценными камнями и дорогими сплавами, ярко сверкая в свете ламп. Северусу казалось, он давно привык к богатству Вальпургиевых рыцарей, но мысль о том, что за самый маленький кинжал, с рукояткой из словной кости, украшенной крупным алмазом и россыпью топазов, можно купить все имущество, которое ему принадлежало, удручала. А он еще должен останется. Адриан, закинув шпагу в ряд, указал на меч с широким клинком. — Это мой, — сказал он, взяв его в руки. — Раньше мы использовали только мечи, но со временем это стало не обязательно. Эдмунду, например, нравится использовать шпагу, она легче и изящнее. Мой отец предпочитает рапиру, а мой младший брат Габриэл спать готов со своим самурайским мечом. — Я не знал, что волшебники продолжают использовать холодное оружие. — Да, сейчас это не так популярно, — разочарованно протянул Адриан. — Но именно маги привнесли это оружие в мир маглов. Когда волшебные палочки еще были не так распространены. — У них есть волшебные свойства? — спросил Северус, посмотрев на меч в его руках. — Разумеется! Мы всегда зачаровываем сталь, из которой плавят наши мечи. При хорошей работе кузнеца и мага выходит отличное оружие. Многие наши клинки способны отбивать практически любые атакующие заклинания. Ну, кроме Непростительных и особо Темных проклятий. Хочешь посмотреть? — А мы не опоздаем?.. Северус, после долгих уговоров Адриана и собственных раздумий, наконец-то согласился вместе с ним посмотреть дом, когда-то принадлежащий Принцам. Он не видел в этом никакого смысла: выкупать он его все равно не собирался, а видеть его, и думать о том, что дом мог бы принадлежать Северусу — только расстраиваться лишний раз. Но его все равно отчего-то туда тянуло. Хотелось посмотреть, где жили его предки и где выросла мать. К тому же, Адриан умел уговаривать. — Время еще есть. Идем, — Адриан, взяв меч с собой, направился обратно в залу, оборачиваясь на него. — Не бойся, нападать не буду! Северус нервно улыбнулся в ответ. — В свое время, я был лучшим дуэлянтом! Ну, после Темного Лорда. И Этьена Розье. И Шарли, пожалуй, тоже. Ну, и Ориона Блэка, конечно. В общем, входил в пятерку лучших! — Шарли? — встрепенулся Северус. — Та самая Шарли? — Да-да, среди прекрасной половины человечества ей нет равных в боевых искусствах. Конечно, ей могла составить конкуренцию Лукреция, но та не любила открытый бой, предпочитая исподтишка наслать на кого-нибудь порчу. — А Адара Лестрейндж? Я слышал, она тоже была неплоха, — лишь наугад произнес Северус, желая узнать об этих двоих как можно больше. — Кто тебе это сказал? — Адриан весело и удивленно усмехнулся. Он мотнул головой и добавил: — Дуэлянт из нее неважный. Ее специализацией всегда были яды. — Как и у Ренджинальда? — вспомнил вдруг Северус. — Реджинальд просто зелья любил. Без такого фанатизма, как Адара. Или ты, — с улыбкой добавил он. — Но, не будем отвлекаться. Вставай туда, — Адриан кивнул в противоположный конец залы, — и попробуй на меня напасть. — Хорошо, — неуверенно согласился Северус, доставая палочку. Нет, посмотреть на действие защитных чар меча ему очень хотелось, но Северус вдруг начал сомневаться в собственных силах. Он только сейчас осознал, что не тренировался в дуэльных навыках с момента выпуска из школы. В сражениях он ни разу не участвовал, а на тренировки, даже хотя бы с друзьями, попросту не было времени. А ведь он довольно неплох в боевых искусствах. Остановившись в указанном месте, Северус решил начать с чего-то попроще, поднимая палочку и выкрикивая: — Остолбеней! Эйвери двумя руками поднял над головой меч и, словно летящая вспышка заклинания была таким же клинком, тяжелым ударом пересек ее ровно за секунду до того, когда она бы достигла цели. И, стоило лезвию встретить яркую вспышку, оно образовало светящийся защитный купол, по которому скатились остатки искр заклинания. — И это все? Давай что-нибудь поинтереснее, Северус. Но одно, второе, третье заклинание — Адриан все ловко отбивал, мастерски орудуя мечом. Невербальные чары, целый залп заклинаний, обманные маневры, а широкий клинок всегда ловил летящую в него вспышку, разбивая ее.***
Трансгрессировав, они оказались на широкой, вымощенным камнем дороге. Вдалеке виднелся Карлайн — город, расположенный на самой границе с Шотландией, в котором уже зажглась вечерняя иллюминация. А в другой стороне, совсем неподалеку от них, находился дом Принцев. И первое, что привлекло внимание Северуса, как только они оказались возле ограды, были ворота. Каменный забор был совсем низким, при желании его и перешагнуть можно, зато перед ними возвышалась величественная арка метров пять высотой, внутри которой стояли кованые двери и круглый герб на них. — Ворон?.. — удивленно произнес Северус, глядя на выкованную на гербе фигуру. — Ворон всегда был на вашем гербе. Ты не знал? — Эйвери каждый раз так удивлялся тому, что Северус чего-то не знает, что его это уже начинало раздражать. — Нет. — Ваш род зародился несколько веков назад в Ирландии. Первая известная представительница рода Принцев — Морриган, умела обращаться в ворона. Она же, в принципе, одна из первых известных анимагов. Твой дед, Бранвен Принц тоже был анимагом и превращался в ворона. — Такое часто бывает? — пораженно спросил Северус. — Что члены семьи превращаются в одно и то же животное? — Конечно! Чаще всего именно так и бывает. У многих семей есть свое тотемное животное. — Тотемное животное?.. — Тотемное животное — оберег человека, воплощение его души. По сути, то же самое, что и Патронус. Такой же защитник. Разумеется, у каждого человека свой тотем, который определяет его характер и способности, но у многих старинных родов один общий тотем. Особенно, у тех, кто очень близок с семьей и дорожит ею и ее убеждениями. Правда, далеко не все размещают его на гербе, — добавил Адриан, посмотрев на выкованного ворона на воротах. — Тотемное животное есть у нас, — с легкой улыбкой произнес Адриан, — у Певереллов, конечно же, у Блэков, у Розье и МакМилланов, — вспоминал он. — Не так давно еще у Ноттов было, но по... кое-каким причинам они лишились своего общего защитника. Кантанкеруса этот факт настолько расстроил, что он даже не стал упоминать эту особенность некоторых родов в своем «Справочнике». — У Певереллов? — с непониманием переспросил Северус. — Но… — он и хотел было сказать, что единственные наследники одной из древнейших магических семей это Поттеры, но не решался произнести эту фамилию при Эйвери, не зная, как он отреагирует. — Известный факт — Антиох, Кадм и Игнотус имели в тотеме оленя. Одно из самых благородных животных. Королевских, по тем временам. Северус припоминал, что в доме Джеймса и правда слишком часто встречается различная атрибутика с изображением оленей. Но он не придавал этому значения, считая, что Джеймсу просто уж очень сильно нравится своя анимагическая форма, хотя некоторые вещи были явно старинными, на несколько веков опережая Джеймса. — А у вас какое тотемное животное? — Заяц. Не путай с кроликами, — на полном серьезе добавил Адриан. — Но, вообще, мы пришли сюда, чтобы взглянуть на дом! — Адриан отвлек его внимание, махнув вперед, а Северус, наконец, внимательно окинул всю территорию взглядом. Снаружи дом казался совсем небольшим. Он был узким, но высоким — в некоторых местах достигая высоты трех и четырех этажей. Выполнен из толстого черного камня и такой же черной черепичной крышей. Темные окна выглядели пустыми и нежилыми. Дом окружал невысокий каменный забор все из того же камня, а за домом виднелась довольно большая территория, где, должно быть, раньше находился сад. Но сейчас там были только голые высокие деревья и такие же голые кустарники, заполонившие все пространство. Выглядело все весьма удручающе. — Северус, — позвал Адриан. Оторвав взгляд от дома, он повернулся к Эйвери, замечая подходящего к ним мужчину средних лет, одетого в дорогую мантию и шляпу с узкими полями. — Познакомься, это Элвин… — Просто Элвин, — перебил мужчина, приветственно кивнув и вежливо улыбаясь. — Не знал, что вы тоже придете, мистер Эйвери. — Никак не мог пропустить такое мероприятие! Северус мой близкий друг. Элвин мельком окинул его внимательным взглядом, красноречиво вздернув брови, и, вновь нацепив вежливую улыбку, распахнул перед ними калитку, приглашающе махнув рукой. — Прошу. — Вы сейчас владелец дома? — спросил у него Северус, когда они втроем направлялись по заваленной ветками и отсыревшими листьями дорожке к дому. — О, нет-нет, — улыбнулся Элвин, — я лишь представляю интересы владельца. Оказавшись на крыльце, Элвин взмахнул палочкой, направляя ее на толстые дубовые двери, на которых Северус вновь заметил изображение ворона. Только в этот раз в виде птичьей головы с острым клювом был выполнен дверной молоток. — Пожалуйста, можете осматриваться, где хотите, — произнес Элвин с учтивой улыбкой. — Чувствуйте себя как дома. Трудно назвать это место домом, учитывая, что Северус находится здесь впервые в жизни. Дом выглядел мрачным и заброшенным, что неудивительно. Им никто не пользовался около двадцати лет. Он требовал ремонта и немалых вложений. Но даже сейчас он казался Северусу непостижимой мечтой по сравнению с домом в Паучьем тупике. Стены обшарпанные, с подтеками и потресканной краской, но комнаты просторные и с узкими, высокими окнами, днем через которые наверняка попадает много света. Высокие потолки, а в гостиной внушительных размеров камин, который явно можно подключить к каминной сети. На первом этаже столовая и небольшая кухня, а на цокольном этаже раньше наверняка находилась библиотека — десятки стеллажей сейчас стояли пустые и покрытые толстым слоем пыли. За библиотекой, ниже, в частично затопленном подвале, размещалась лаборатория. В ней все еще стояло несколько старых котлов и стеллаж, заполненный испорченными ингредиентами. На втором этаже еще одна небольшая гостиная и пара гостевых спален. На третьем — кабинет с еще одним камином и просторная спальня с окнами на запад. На последний, четвертый этаж вела узкая винтовая лестница, а прямо на ее выходе оказалась еще одна комната, с большими остроконечными окнами и куполообразным потолком. Пол здесь давно прогнил, а над головой завывал ветер, слышимый сквозь сломанную крышу. — Здесь была комната Эйлин. Северус оглянулся на Адриана, который поднялся за ним. Интересно, как бы сложилась его судьба, если бы дед не разорился и не умер, если бы его мать вместе с ним ушла от Тобиаса и осталась жить в этом доме. — Весной здесь гораздо красивее, — заметил Адриан, останавливаясь возле окна и устремляя взгляд на темно-серый пейзаж за окном. — Мы были здесь вместе с Альфардом. В пасхальные каникулы на последнем курсе. Миссис Принц тогда еще жива была, она пригласила нас на чай. А Эйлин сидела и злилась, что мы «приперлись без приглашения», но под надзором матери ей приходилось разыгрывать из себя благовоспитанную и гостеприимную леди. В его голосе проскальзывали грустные, ностальгические нотки, вперемешку с какой-то нежностью. Странно и непривычно, представлять взрослого мужчину, стоящего перед Северусом, совсем юным и беззаботным школьником, который в каникулы навещал его мать вместе со своим другом. Наверное, лет через тридцать Северус с такой же тоской будет ностальгировать о школьных годах. Если доживет, конечно. — Она всегда была такой странной, — отстраненно произнес Эйвери, а Северус позволил себе состроить недовольное лицо, пока тот не видит — о странности его матери Эйвери упоминал при каждом удобном случае. — Почему она всегда отталкивала Альфарда… Северус вдруг устремил на Эйвери внимательный взгляд. — Что? Адриан, словно в себя придя, на мгновение заметно испугался, но моментально нацепил непонимающую маску на лицо: — Что? — Вы сказали, что она отталкивала Альфарда. — Разве? — нахмурился Адриан. Северус не собирался подыгрывать его глупому спектаклю и напрямую спросил: — Вы про Альфарда Блэка? Эйвери заметно замешкался, словно не желая говорить дальше. — Ах да, — он искусственно усмехнулся, — Альфард долгое время был влюблен в твою мать. Буквально… до конца своей жизни. Я не рассказывал? Северус молча на него смотрел, не до конца осознавая сказанное и не веря в это. — Альфард Блэк? — все же решил уточнить Северус. — Ты знаешь какого-то другого Альфарда? — нервно улыбнулся Эйвери. Альфард Блэк — любимый дядя Сириуса, один из самых эксцентричных Блэков, который всю жизнь провел в празднике и развлечениях. Северус знал о нем только со слов Сириуса и Регулуса. Первый всегда восхищался его свободолюбием и независимостью, его чудаковатостью, по мнению остальной семьи. Регулус же долгое время вообще не испытывал к нему должного уважения, пока Альфард не оставил ему свои дневники. Но все, без сомнений, всегда отзывались об Альфарде как о человеке талантливом и порядочном, хотя и не стремящимся к семейной жизни, вопреки наставлениям семьи. И Северус не понимал, как такой человек мог влюбиться в его мать. Как бы он ни относился к словам Эйвери, а Эйлин и правда была странной и жутковатой. Они с Альфардом попросту не могли друг друга привлечь. И уж Северус однозначно не готов поверить в то, что он мог любить ее до конца своих дней. — Она ему сердце разбила, когда за магла вышла. Впрочем, он тоже успел глупостей натворить… С другой стороны, многие факты говорили в пользу Альфарда. Слова Регулуса и черный опал, висящий на длинной цепочке на груди Северуса. — Адриан, помните, как Регулус Блэк сказал, что Альфарда убили из-за того, что он отказался убивать мою мать. Это правда? — Скорее всего. — Но почему? — Почему он отказался? Или почему ее вообще хотели убить? Или почему его убили, после отказа? Его интересовало все. Любая мелочь, деталь. Он практически ничего не знал о своей матери. — Почему ее хотели убить? — спросил Северус. — Я… Не думаю, что я тот человек, который должен тебе это рассказывать, Северус. — Да ладно вам, Адриан, — Северус не сдержал насмешки в голосе, — вы и так уже многим со мной поделились. К тому же… из всех, кого я знаю, вы были ближе всех к моей матери. А больше мне и не к кому обратиться. Замерев, Эйвери устремил на него взгляд, в котором вдруг промелькнули сочувствие и нечто, похожее на теплоту и нежность, каких Северус в жизни не встречал. — На самом деле, я не знаю подробностей, с чего все началось. Но Эйлин всегда ненавидела Темного Лорда. Конфликты у них начались еще в школе… Тома все обожали. Ну, кто его не обожал, тот его боялся, но таких были единицы. А Эйлин… никогда не скрывала своей неприязни к нему. Позволяла себе прилюдно опускать нелестные шутки о нем, насмехалась. И его это бесило. И еще больше бесило то, что Альфард вечно вокруг нее крутился. Сколько мы выслушали о том, что она для Альфарда недостойная партия… — Адриан устало прикрыл глаза, покачав головой. — Но Альфард всегда был свободен от предрассудков. И он был слишком добр, сводил все подобные разговоры в шутку. Хотя следовало послать Реддла куда подальше, — едва слышно добавил он. — Но в этом весь Альфард. Не по-человечески мил ко всем, терпим к любым чужим недостаткам. Не было ни одного человека, кто бы его не любил. Он умел найти подход абсолютно к каждому. Даже к Эйлин… Северусу было удивительно слышать о том, что кто-то питал к его матери какие-то нежные чувства. Не то чтобы он не верил в возможность этого, скорее, просто никогда не задумывался. Но он всю жизнь видел, как Тобиас ее унижал, бил и ни во что не ставил, а Эйлин все это терпела. И как можно было променять одного из наследников Блэков на жалкого магла, который только и делал, что портил ей жизнь? — Если он ее так любил, почему они были не вместе? — спросил Северус. — Он боялся… проклятия наследников. Наверное. Не знаю, — раздраженно закончил он. — Я сейчас уже ни в чем не уверен насчет Альфарда. — Чего боялся? — не понял Северус, нахмурившись, но Эйвери отвернулся, устремляя взгляд в окно, за которым вдруг почернело небо, голые ветки высокого дуба склонились к земле от поднявшегося ветра. Северус в отражении стекла видел перекосившее от злости лицо Эйвери, под глазами проступили синие венки, в зрачках ненормальный огонь вспыхнул. А ведь Северус уже видел подобное. Давно, еще при первой их встрече, когда Эйвери говорил о некоем договоре, связывающего Эдмунда. — Почему он не оставил мне способ избавления от Метки?! — его голос чуть ли не на крик срывается. Но Северусу совершенно нечего на это ответить. Очевидно, Альфард не доверял своему вспыльчивому и взбалмошному приятелю. — Как Сириус Блэк избежал Метки? — Эйвери, мгновенно поменявшись в лице, неожиданно приковал к нему пристальный взгляд. — Что? Эйвери ступил ему навстречу, приближаясь до опасного близко. — Сириус — первый наследник. Почему он не получил Метку? Северус, наверное, в жизни не слышал столь абсурдных вопросов. — Вы очень плохо знаете Сириуса Блэка, если думаете, что он позволил бы себе Метку поставить, — усмехнулся Северус. — Тем более, Сириус уже два года как официально изгнан из семьи и лишен звания «первого наследника». Сейчас им является Регулус. Эйвери долго и напряженно смотрел на него, о чем-то размышляя. — Когда это случилось? — Случилось… что? — Когда его изгнали, и когда Регулус получил Метку? Северусу память пришлось напрячь. Казалось, будто все эти события происходили в прошлой жизни. — Два года назад. Сириус сорвал помолвку Регулуса, его изгнали, и примерно в это же время Регулус получил Метку, — ответил Северус, совершенно не понимая, какая, к черту, Эйвери разница. Он вновь ушел в глубокие раздумья, едва слышно сказав: — Все равно не сходится. Мгновение помедлив, ожидая продолжения, Северус аккуратно спросил: — Не сходится что? — Логично, что Регулус получил Метку, как только стал первым наследником. Но как этого избежал Сириус! — вновь вспылил он. — Регулус получил Метку, потому что мечтал об этом много лет… — Это ты так думаешь, — перебил Адриан, но Северус все равно продолжил: — А Сириус лучше бы умер, но не дал себя заклеймить. Эйвери вновь устремил на него долгий взгляд, о чем-то размышляя. Северус явно видел мечущиеся мысли в его глазах, только ни одну из них не мог уловить. — Хочешь сказать, — произнес Адриан, — такая сила духа, что проклятию противостоял? У него вновь опасно потемнели глаза, плотно сжались побелевшие губы. Дыхание участилось, а за окном снова поднялся протяжный вой ветра. — Какому проклятию? Но Эйвери будто связан каким-то обязательством. Он рот не успевает открыть, как задыхаться начинает, с хрипом вдыхая воздух. Северус уже давно не удивляется желанию Адриана избавить сына от Метки, при том, что сам Эдмунд, кажется, ничуть не против ее наличия. Но происходящее было уже чем-то ненормальным. — Сириус, скорее, исключение, — вполголоса произнес Адриан, успокаиваясь. — Или же на Вальбурге проклятие не в полной мере отразилось. Но, как видно, — он оглядел Северуса с головы до ног, — даже отречение от наследника от Метки его не спасет. Северус совершенно не мог расценить этот взгляд. Возможно, его мать тоже как-то замешана в этом проклятие, но род Принцев «погиб» еще до его рождения. Может быть, Адриан это и имеет в виду? Эйлин — последний чистокровный представитель семьи Принцев, и его самого нельзя назвать достойным наследником, однако и он получил Метку. Впрочем, Северуса не столько интересовало некое проклятие, которое и вовсе может быть выдумкой Эйвери, как неожиданные новости об Альфарде Блэке. Медленно, сомневаясь, Северус достал из-под ворота рубашки черный опал. — Адриан, — позвал он, — как вы думаете, это могло принадлежать Альфарду? Эйвери скосил взгляд, посмотрев на камень. Подойдя еще ближе к Северусу, он чуть склонил голову, с удивлением разглядывая опал, но не притрагиваясь к нему. — Да, это его, но откуда он у тебя? — Это мамин. Она говорила, что это подарок. После ее смерти… я его себе взял. А ведь Регулус наверняка об этом знал. Северус сразу понял, что он многое недоговаривает. Но какой смысл ему было скрывать об этом? Словно это какая-то великая тайна. Подумаешь, Альфард подарил амулет его матери. Хотя Эйлин тоже хороша. Ведь Северус спрашивал у нее чей это подарок, а она утаила. В этом мире, кажется, нет ни одной живой души, которая была бы с ним открыта и до конца искренна. Что ж, в любом случае, хоть одной тайной меньше. — Ну как вам дом? — внизу их встретил Элвин, когда они закончили с осмотром. — Неплохо, — сдержанно ответил Северус. — Владелец готов его вам продать, — мгновенно оживился Элвин. — За какую сумму? — живо поинтересовался Адриан. От озвученной цены Северус окончательно поник. Даже та минимальная цена, по которой дом был приобретен на торгах, оставалась для Северуса непосильной тратой, а Элвин запросил практически в три раза больше. Да ему лет десять придется усердно работать, чтобы накопить такую сумму. Но Северус и не собирался покупать дом. Да, где-то глубоко в душе такое желание зародилось, но учитывая его положение, он не мог с гарантией сказать, что останется в Англии. Сейчас он откладывал все свои сбережения на случай, если ему придется бежать. — Сколько-сколько? — опешил Адриан. — Вы посмотрите на эту развалину! — он махнул рукой себе за спину. — Да ему красная цена сотня галеонов в базарный день! — Мистер Эйвери, — вежливо улыбнулся Элвин, — торг не уместен. — Здесь работы непочатый край! — не унимался Адриан. — Здесь двадцать лет никто не жил! В крыше дыры, стены все обшарпаны. В подвале я видел огромную крысу! На втором этаже пол проваливается! — Не забывайте, что владелец все эти двадцать лет платил налог на имущество. Он поддерживал дом… в относительно терпимом состоянии. — Терпимом состоянии?! — воскликнул Адриан. — Постойте, — прервал их Северус, — не нужно спорить. Я все равно не собираюсь покупать этот дом. — Не глупи, Северус, — произнес Адриан, поворачиваясь к нему. — Это же родовой дом, от таких вещей не отказываются. Он принадлежит тебе по праву рождения. — Я не готов… тратить такую сумму на дом, Адриан, — ответил Северус и, замечая, что он вновь готов начать его уговаривать, торопливо добавил: — К тому же, я не уверен, что останусь в Англии. Вы понимаете… — Но это твой дом. Единственное, что осталось от Принцев. Нельзя упускать такой шанс. Возможно, он был прав. Иметь нечто свое, особенное, связывающего его с семьей — казалось правильным жить здесь. Северус и сам все больше об этом начинал думать, но все упиралось в деньги. И ему совершенно не хотелось жаловаться на их отсутствие Эйвери. Он переживал, что Адриан поставит его в неловкое положение, предложив свои, хотя тот и никогда не давал деньги ему просто так. — Я понимаю, что тебя беспокоит, — сказал Адриан, — но Гринготтс дает ссуду. Если что, я мог бы быть твоим поручителем. А это действительно было неплохим, а главное осуществимым вариантом. Но Северус вновь одернул себя — пока не закончится война, нет никакого смысла покупать дом в Англии. — Мы отойдем на минутку, — Адриан бросил улыбку Элвину и, ухватив Северуса за локоть, отвел его в соседнюю комнату. Набросив заглушающие чары, он произнес: — И насчет суммы не переживай. У меня есть кое-какой компромат на владельца. А он личность в Англии известная, рисковать не захочет. Так что, думаю, мы с ним сможем договориться о приемлемой цене. — Это не обязательно, Адриан, — неловко произнес Северус. Он прекрасно осознавал, что это за компромат. «Вечеринки» Эйвери посещало немало известных людей, представителей элиты, важных чиновников. Но Эйвери всем гарантировал анонимность — заколдованные карнавальные маски безупречно скрывали личность под ними. Правда, сам Адриан, судя по всему, знал все о людях, которые посещают его особые встречи. И Северусу не хотелось, чтобы Адриан только лишь из-за него шантажировал некую известную личность. Кто знает, какие его после этого проблемы ждут. — Почему ты все время отказываешься от помощи? — недоуменно спросил Адриан и вдруг стал недовольный: — Весь в свою мать. Северус не видел в этом ничего плохого. Уж принимать всевозможную помощь от Эйвери и не давать ничего взамен, ему точно совесть не позволит. — Обещай хотя бы подумать. Не отказывайся сразу, это ты всегда успеешь. — Хорошо, — вздохнул Северус, после долгой паузы. — Я подумаю. — Превосходно! — Адриан просиял улыбкой и направился обратно в коридор, где их ожидал Элвин. — Что-то решили? — Дом, конечно, в ужаснейшем состоянии, — произнес Эйвери, с неподдельным негодованием на лице, — но Северус согласился подумать, так и быть. Будет замечательно, если вы для него придержите дом. — Думаю, владелец будет не против, — учтиво произнес Элвин. Конечно, не против. Вряд ли кто-то горит желанием вкладываться в полуразрушенный дом на самом отшибе Англии. — Передавайте ему привет от меня. — Обязательно, мистер Эйвери.***
В Белгравии он оказался уже поздним вечером. Войдя в гостиную и замерев в дверях, Северус обнаружил там только Бланк, которая, подняв голову и увидев его, расплылась в улыбке. У него волна раздражения по телу прокатилась. Нет, конечно, он был ей благодарен, что она никому не рассказала о его стыдливом воспоминании, но Северуса до дрожи бесили ее улыбки и намеки. — Где остальные? — спросил он, проходя внутрь. — Сириус должен вот-вот вместе с Поттером и Люпином прийти, а Регулус наверху. Сейчас Като сходит за ним, — добавила она, посмотрев на своего низзла, который тут же спрыгнул с дивана и устремился на выход. — Стой. Низзл замер, услышав его, и с сомнением оглянулся на Бланк, ожидая ее очередного приказа. — К чему беспокоить Регулуса, — натянуто улыбнулся Северус, — он наверняка занят. К тому же, мне бы хотелось у тебя кое-что спросить. Бланк ни страха, ни напряжения, ни даже интереса не выказывала. Лишь вопросительно вскинула брови. А Северус уже давно понял, что младший Блэк делится с ней многими своими секретами и домыслами, и он рассчитывал, что Блэк ей рассказал и об отношениях Альфарда и Эйлин. Не теряя время, он расстегнул пару верхних пуговиц рубашки и достал черный опал. — Я знаю, что этот камень раньше принадлежал Альфарду Блэку, — произнес он, пристально наблюдая за ее реакцией. А она вдруг глаза округлила и поднялась со своего места. — Правда? — удивилась она, кажется, вполне искренне. Остановившись слишком близко, она взяла камень в руки. — Знаешь, а об этом можно было догадаться. — Как? — На нем уже стояла рунная защита. Но это был не тот алфавит, который придумал Альфард, а обычные кельтские руны. Правда… были использованы необычные, сложные комбинации. Даже простой любитель рунологии такое придумать не сможет, здесь талант нужен. И почему она сразу не потрудилась ему об этом сказать? Это же так логично! Черный опал с сильной рунной защитой — значит, замешан Альфард Блэк. — Ты же говорила, что камень чист. — Я говорила, что он чист от проклятий. И это тоже логично. Альфард позаботился о том, чтобы камень не навредил Эйлин. — Как он оказался у тебя? — спросила Бланк, поднимая на него взгляд. — Альфард подарил его моей матери. — Серьезно? — у нее вновь глаза вспыхнули интересом. — А подробнее? — Он… вроде как любил ее, не знаю, — раздраженно ответил Северус. — И подробностей не знаю. — О-о, обожаю такие истории! Северус вырвал из ее рук цепочку с опалом и, засунув обратно под рубашку, стал застегивать верхние пуговицы. — А откуда ты узнал? — Эйвери рассказал, — он предложение закончить не успел, а на ее лице уже гадкая улыбка растянулась. — Что здесь происходит?! Они с Бланк оба дернулись, услышав грозный голос Сириуса, и отпрянули друг от друга на шаг. Сириус, раскрыв рот, с возмущением и непониманием смотрел, как он застегивает ворот рубашки. А Северус совершенно не понимал его возмущения — да он бы лучше умер, чем стал домогаться до Бланк или, того хуже, иметь с ней какие-то отношения за спиной Блэка. За спиной Блэков. — Что за шум? — здесь и Регулус нарисовался, которого все ж таки привел Като. — Софи, — требовательно, без лишних комментариев произнес Сириус. — Что? — с искренним недоумением поинтересовалась она. — Что здесь происходит? — вновь спросил Сириус. — Северус мне кое-что показывал… — театрально невинным голоском произнесла она так, что даже Северус скосил на нее подозрительный взгляд. — Что показывал? — без всякой задней мысли поинтересовался Джеймс. — А нам показать?! Впрочем, наверное, это и правда неплохой вариант. Северус в очередной раз достал черный камень. — Это, — ответил он, устремив взгляд на Регулуса. — Этот камень принадлежал Альфарду Блэку. И твой брат, Сириус, об этом прекрасно знал. — Это правда? — Сириус повернулся к Регулусу, но тут же вновь обратился к Северусу: — Это правда? Это Альфарда? — Нет, не правда, — первый ответил Регулус. — Я ничего об этом не знал. Хотя, конечно, теоретически камень мог принадлежать и Альфарду, как и любому другому Блэку… — Хватит врать, Регулус, — не вытерпел Северус. — Я все знаю. — Оказывается, Альфард был влюблен в Эйлин! — восхищенно произнесла Бланк. — Серьезно? — также восхищенно ахнул Джеймс. Вот кто тоже обожает «такие истории». — Да какая разница, — грубо перебил Северус. Его уже не так впечатляла влюбленность Альфарда в его мать, как раздражало то, что Регулус многое недоговаривает. А то, что тайны, которые не договаривает младший Блэк, еще есть, Северус кожей чувствовал. — Вот именно, никакой, — подхватил его Регулус, с абсолютно непроницаемым лицом глядя на него в ответ. — То, что Альфард подарил это твоей матери, ничего не меняет. Для Северуса это меняло многое. Сейчас, в этот самый момент, он не мог это объяснить и даже понять в своей душе, но для него это многое значило. — Хорошо, допустим Альфард подарил опал Эйлин, — произнес Сириус, — но я не понял, для чего ты это с Софи обсуждал? — А что, нам уже и поговорить нельзя? — оскорбилась Бланк. Сириус многозначительно на нее глянул, безмолвно заставляя замолчать, и вновь перевел взгляд на Северуса. А его это уже напрягать начинало. Мало того, что от него все всё скрывают, так сейчас еще и обвиняют непонятно в чем. — Для того, Сириус, — ледяным тоном ответил Северус, — что надеялся, хотя бы Бланк сможет рассказать правду. Раз уж другие не в состоянии. — Может, ты и в ее голове покопаться успел? — Сириус явно отчего-то злился, только Северус даже примерно сказать не мог — отчего. Он и так оказал Бланк величайшую услугу, избавив ее от нежелательных эмоций, и сейчас совершенно не понимал претензий. — Поверь, мне хватило одного раза, — с показным пренебрежением и брезгливостью ответил Северус. — А вот я бы не отказалась еще раз посмотреть, — усмехнулась Бланк. Горячий жар мгновенно прилип к лицу. В голове против воли всплыли постыдные воспоминания давно минувшей ночи, которые умудрилась подсмотреть эта змея. — Ты о чем, София? — спросил у нее Регулус. Устремив на Северуса горящий, многозначительный взгляд, она растянула губы в ядовитой улыбке. Какой изощренный способ издевательства. Северус уже даже не знал, что хуже — ее намеки или то, как если бы она сразу обо всем рассказала Сириусу. — Мерлин, не молчи! — не вытерпел Джеймс, переводя взгляд с Бланк на Северуса. — Я сейчас умру от любопытства. — Ничего такого, — она невинно хлопнула глазами. — Просто… мы со Снейпом очень весело тогда провели время. — Весело? — насмешливо переспросил Северус. — Тебя же там трясло от ужаса. — Ну, были и не очень приятные моменты, да. — Ты что-то видела, София? — вновь спросил у нее Регулус. — Скорее, «что-то» видел я, — опередил ее Северус, красноречиво посмотрев на обоих Блэков. — А ты что видел? — еще больше оживился Джеймс, взглянув на Северуса. Рассказать бы им всем правду, да внимание от себя отвести. Но выносить это на всеобщее обсуждение казалось поступком низким и неправильным. Как бы его порой ни раздражала Бланк, а его никак не касались ее отношения с Блэками. По большей части, ему вообще плевать, что здесь у них происходит, и опускаться до уровня сплетниц не хотелось. — Что бы ты там ни видел, — первый произнес Сириус, — я обо всем этом в курсе. На случай, если ты переживаешь. — Если ты так уверен, что ты в курсе обо всем, тогда мне и правда не стоит переживать. Нет, все же, доля злорадства промелькнула в его душе, когда он увидел мелькнувшее сомнение в глазах Сириуса. Вот и поделом, нечего набрасываться на него с агрессией. Он был готов закрыть на все увиденное глаза, но Бланк сама напрашивается. — Лично я вообще ни о чем не в курсе, — с непритворной обидой произнес Джеймс. — Рем, ты понимаешь, о чем они? — Я… вообще не думаю, что нас это касается, — неловко произнес Ремус. — А еще мы собрались, чтобы обсудить… — Какого черта она всегда улыбается, стоит тебе в комнату войти?! — вспылил Сириус, перебивая Ремуса и не спуская гневного взгляда с Северуса. — А, мы с этим еще не закончили, — вполголоса произнес Ремус, — ну ладно. — Может быть, ты это у нее спросишь? — с неприязнью спросил Северус. — Откуда мне знать. — Ты в ее мозгах что-то сделал! Северус ошарашенно смотрел на Сириуса, попросту не веря, что он его обвиняет в подобном абсурде. — Да мне бы даже в голову не пришло. — София, рассказывай, что ты видела, — сурово произнес Регулус. Боже, и что они все вокруг нее носятся? Если бы они только знали, что все ее улыбки яйца выеденного не стоят. — Ну, думаю, Северус сам захочет об этом рассказать, — насмешливо произнесла она, оглядывая их всех веселым взглядом. И секунду помедлив, добавила: — Зато я тут недавно узнала, что кое-кто с Марти целовался. Северусу казалось, лицо сейчас окончательно полыхнет ярким пламенем. Видимо, Бланк решила его окончательно довести. Но он ответить не успел, как младший Блэк возмутился: — Вот же!.. — он едва ругательства сдержал, плотно сжав губы. — Мерлин, подумаешь! Кому, вообще, какая разница? Эта… девица просто ненормальная. Ненормальная. Весь смертельно бледный, с лихорадочно заблестевшими глазами. И что он так вступается за Северуса? Нет, Северусу, конечно, приятно, но он все равно не ожидал такой бурной реакции. — Согласен, — поддержал Северус. — И вообще, это было давно. И она сама на меня накинулась. На мгновение воцарилась полная тишина, в которую Северус ощущал на себе лишь внимательный и непонимающий взгляд Регулуса, на которого, в свою очередь, уставились все остальные. — Чем тебе Марти не нравится? — с возмущением спросил у него Джеймс. — На самом деле, он от нее без ума, — усмехнулся Сириус. — Всегда так реагирует, стоит ее имя упомянуть. — О, так ты возмущен, что с поцелуями она домогалась не до тебя? — развеселился Джеймс, глядя на Регулуса. — Если бы ты с ней был повежливее, Регси, может и к тебе бы она поприставала. — Не переживай, Рег, — в серьезном тоне Сириуса так и проскальзывала издевка, — зато ты попытался Пазори старшую поцеловать. — Я не пытался, — огрызнулся Регулус. — Я ее поцеловал. И вообще, почему мы обсуждаем, кто с кем целовался. Мерлин, вам что, по десять лет? — Сумасшедший дом, — проворчал Северус, устало прикрывая глаза. А ведь во всем виновата Бланк, она подняла эту тему, которая никогда бы не поднялась, будь они своей мужской компанией. — А мы все еще ждем от тебя откровения, Снейп, — на него вновь переключился Регулус. — У тебя опять какие-то секреты? — Кто бы говорил, — с недовольством бросил ему Северус. — Ну давай, Сев, — взмолился Джеймс, — почему София знает что-то, чего не знаем мы? — Ничего она не знает. Его терпение стремительно подходило к концу. Он уже готов был встать и уйти отсюда навсегда. — Если тут как-то замешана Софи!.. — Господи, да никак она не замешана! — вспылил Северус. — Она лишь увидела то, что для нее не предназначалось! Как и для всех вас! — И что это было? — с предвкушением спросил Джеймс, словно не услышав его. — Это… личное, — отрезал Северус, чувствуя, что вновь начинает покрываться красными пятнами. — Не такое это и личное, если там участвовало столько народу, — произнесла Бланк, заслужив злобный взгляд Северуса. — Это связано с Пожирателями? — спросил Джеймс. — Нет. — Мерлин, почему ты нас гадать заставляешь? — не вытерпел Сириус. — Оргия, — выпалил Северус на одном дыхании. — Ясно? Эйвери меня опоил какой-то отравой и заставил… И привел на это свое… «мероприятие». Довольна? — с агрессией спросил он у Бланк. — Да, — широко улыбаясь, ответила она. Ему сквозь землю хотелось провалиться, чувствуя на себе пристальные взгляды. А ведь это только начало. — И я над этим столько голову ломал? — с презрением произнес Регулус, опомнившись первым. — Почему ты мне не рассказала? — с возмущением спросил Сириус у Бланк. — А подробности? — спросил Джеймс с горящими восторгом глазами. — Расскажи подробности! — Никаких подробностей, — резко произнес Северус. — Я не собираюсь это обсуждать. — Да ладно тебе, Сев! — воскликнул Сириус. — Нам, возможно, вообще никогда не удастся в таком поучаствовать! — Что значит, возможно? — насмешливо спросила у него Бланк. — Ну…я имел в виду… — Не надо так быстро отчаиваться, Сириус. Может быть, Эйвери еще пришлет нам приглашение, — закончила она, сладко улыбнувшись ему. — Ну ты-то точно участвовать не будешь, — сурово сказал ей Сириус, совершенно не оценив шутку. — Если без меня, то тогда вообще никаких девок. Сириус просто махнул рукой на нее, устремляя на Северуса горящий жадным интересом взгляд. — А у тебя девки были? — А ты как думаешь? — снисходительно и с отчетливой язвительностью произнес Северус. — Конечно, нет, у нас был мальчишник. — Ну, зная Эйвери, это вполне возможно, — произнес Регулус. — Я только девок и видела, — добавила Бланк, чему-то радостно улыбаясь, и в очередной раз вгоняя его в стыдливую краску. Почему Северус должен это обсуждать?! Чем он так провинился? — Подожди-ка, — Сириус вдруг повернулся к Бланк, — а Сева ты тоже видела? — О да, я все видела. Это даже лучше, чем твои порнографические журналы, Сириус. — Господи, — прошептал Северус, чувствуя, как ему плохеет. Неожиданно в помещении весь воздух кончился. — Мне нужно что-нибудь выпить… Он направился к стеллажу, где размещался бар, слыша, как Бланк увязалась за ним. — Я тут недавно припасла джин с тоником, — радостно доложила она, — сейчас всем нам сделаю классный коктейль, меня Марти научила. — Мне бы просто виски, — бросил ей Северус и добавил вполголоса: — И тебя не видеть. Обиднее всего в этой ситуации было то, что Северус очень смутно помнил ту постыдную ночь, зато Бланк, кажется, удалось подсмотреть все, что видели его глаза в тот момент. — Я не поняла… — Бланк, открыв створки бара, перебирала одну бутылку за другой. — У нас же был джин. И кто его выпил? — строгим, материнским тоном спросила она, обернувшись на Сириуса с Регулусом. Пока она проводила расследование, устроив допрос Блэкам, которые отрицали свою причастность к исчезнувшему джину, Северус торопливо плеснул на дно бокала огневиски и залпом выпил это. В груди мгновенно потеплело, опаляя горло мягким, но насыщенным и терпким привкусом. После еще двух порций жар с лица окончательно спал, оставляя только приятное, горящее чувство внутри. — Эйвери меня сегодня водил в дом Принцев, — произнес Северус, прерывая их бессмысленный спор. — Для чего? — спросил Джеймс, тут же переключаясь на него. — Хочет, чтобы я его купил. Но… это не так важно, я все равно его покупать не собираюсь. Но Эйвери мне там кое-что рассказал. Вы не знаете… — Северус повернулся к Сириусу и Регулусу, старательно подбирая слова. — Вы когда-нибудь что-то слышали о «проклятии наследников»? Они с сомнением переглянулись. — Нет, — ответил Сириус. — Адриан уже не в первый раз намекает, будто Эдмунд не по доброй воле Метку получил, — произнес Северус, сам не уверенный в своих словах, основанных лишь на наблюдениях и намеках. — А сегодня сказал про это проклятие… — А подробнее он не рассказывал? — спросил Регулус. — Мне показалось, что он связан договором о неразглашении. Или что-то вроде того. Как Непреложный обет. Два раза он об этом начинал говорить, и ему… плохо становилось. — В любом случае, — усмехнулся Джеймс, — Эдмунд совсем не похож на того, кто страдает под руководством Волан-де-Морта. Всегда с энтузиазмом берется над маглами поиздеваться! И в школе, вспомните, как он о маглорожденных отзывался. Если и есть какое-то проклятие, то в его случае — это отсутствие мозгов. Сириус его с жаром поддержал, а Регулус обратился к Северусу: — Эйвери еще что-то говорил? — Говорил, что Метка — это неизбежно, что это случилось со всеми их детьми… Северус припоминал все, что слышал от него. Рассказывал о Вальпургиевых рыцарях, о наследниках, и что их всех обманули. О том, что Альфард боялся этого проклятия, и потому не завел семью. И Северус сам все больше убеждался, что здесь действительно что-то не чисто. — А ведь и правда, — заметил Ремус, когда Северус закончил говорить, — Метка есть у всех без исключений старших детей ближайшего окружения Волан-де-Морта, а среди младших таких единицы. — Если это проклятие, почему у тебя Метки нет? — спросил Регулус, посмотрев на Сириуса. — Адриан предполагает, что на Вальбурге могло не сработать, — первый ответил Северус. — А еще мне отец говорил… в нашу последнюю встречу, — неожиданно тихо произнес Сириус, — что ты занял мое место. Я тогда не понял, о чем он… В его взгляде столько эмоций и переживаний, направленных на Регулуса, что Северус едва удержался от снисходительной гримасы — Сириусу только дай повод почувствовать себя виноватым в отношении брата. — Все сходится! — взбудоражено воскликнул Джеймс. — Так, а кто входил в число Вальпургиевых рыцарей? — Дядя Альфард и дядя Сигнус, — ответил Сириус, — мамаша, отец наверняка тоже… — Отец не входил, — перебил Регулус. — Он сразу раскусил этого скользкого гада. — Кто еще? — Адриан Эйвери, Этьен Розье, Астрафель Нотт, Реджинальд Лестрейндж и Дамиан Мальсибер, — перечислял Регулус. — Натаниэль Гринграсс, Абраксас Малфой и Долохов-мразь, — добавил Сириус. — Да их там десятки, — произнес Северус. — В этом их клубе не только слизеринцы состояли, сейчас всех и не вспомнить. — Если Темный Лорд и решился бы кого-то проклясть, он бы выбрал только фамилии из Священного списка, или близких к нему, — уверенно сказал Регулус. — Он бы не стал размениваться на… всякое. Это тоже довольно разумно. Темный Лорд в свой близкий круг отбирал только лучших из лучших. — Как думаете, а что, если разрушить это проклятие? — с предвкушением спросил Джеймс. — Как думаете, реально разом разрушить Метку на всех? — Возможно, — с сомнением протянул Регулус. — Чисто теоретически, такой шанс должен быть. От своей же Метки я избавился. — А если они все околдованы? — воскликнул Джеймс, озаренный очередной догадкой. — Типа как под Империусом! Мы избавим их от Метки, и они… — Да-да, — перебил его Регулус, закатив глаза, — а они очнутся, и вдруг с сожалением подумают о том, что натворили. Нет, Поттер, этого не случится. Тебе все равно придется мракоборцем работать до конца своих дней, пока всех не переловишь. Джеймс в ответ скорчил недовольную гримасу, что-то проворчав про карьеру ловца и жалких Пожирателей, которые отнимают его время. — Но, — начал Регулус, устремляя на Джеймса красноречивый взгляд, — я не отрицаю, что провернуть это будет интересно. А у того взгляд ответно вспыхнул предвкушающим огоньком. — Только представь выражение лица этой морды, — произнес Джеймс, — когда у всех наследников вдруг Метка пропадет. — О, Мерлин, — прошептал Регулус, дрогнувшим голосом, — он будет в гневе. — Мы вам не мешаем? — недовольно оборвал их Сириус. — И, Джеймс, — позвал того Ремус, — ты действительно хочешь избавить их всех от Метки? Да, возможно, там есть те, кто не по доброй воле все это выполняет, но как же Лестрейнджи? Беллатриса, Малфой, Нотт, Розье, тот же Эдмунд. Вспомни, сколько всего они успели натворить, и что-то я не помню, чтобы кто-то из них высказывал сожаление. — Да, есть такое, — нехотя согласился Джеймс. — А Метка одно из доказательств их причастности, — добавил Ремус. — Ты только окажешь им услугу, вместо того, чтобы они ответили за свои поступки. — Ну, они, вроде как, не совсем в этом виноваты, — неуверенно произнес Северус. — Если это проклятие, у них не было выбора. — У Сириуса тоже «выбора не было», — заметил Ремус, — но Метки у него нет. — Сириусу для этого пришлось отказаться от семьи, — резко произнес Регулус. — И вряд ли ты понимаешь, что это значит в нашем мире. Регулус замолчал под суровым взглядом брата, но и Ремус примолк, явно не желая с ним спорить. — В любом случае, — произнес Регулус, — надо узнать об этом побольше. Пойду, просмотрю дневники Альфарда, возможно, он об этом что-то упоминал. Регулус скрылся в холле, а в гостиной повисла напряженная тишина. Положение и правда довольно двоякое. Северус отлично понимал размышления Ремуса, ведь он прав — если из старшего поколения и были те, кто ставил под сомнение действия Темного Лорда, то среди наследников никто ни разу не выказывал сожалений о том, что творил, и они должны понести за это наказание. Но ему самому больше всего хотелось избавиться от собственной Метки. И если они найдут способ разом снять Метку со всех, Северус поддержит эту идею. — Какое неловкое молчание, — с отчетливым ехидством произнесла Бланк, после затянувшейся тишины. — Северус, может, ты нас от этого избавишь, и расскажешь о своих ночных приключениях? Нет, ну что за змея.