Marauders. Soul shards

      — Вэнс?! — воскликнула София. — Мы же говорили о ней! Ты утверждал, что это не она!       — Да, я вам врал, — невозмутимо ответил Регулус.       — Нет, ты слышал?! — возмутилась она, взглянув на Сириуса, но осеклась на полуслове, заметив его напряженный вид.       Сириус не разделял ни ее возмущения от наглого вранья Регулуса, ни восхищения, что тайна наконец-то вскрылась. Губы у него плотно сжаты, а в глазах сплошная тревога.       — Я знаю, о чем ты думаешь, Сириус, — с фальшивой насмешкой произнес Регулус.       — Да неужели? — резко перебил Сириус. — А сам-то ты что об этом думаешь?       София вмиг их беспокойство переняла.       В памяти всплыли события, когда она нашла Регулуса после убийства семьи Вэнс. Она еще никогда не видела его столь потерянным и несчастным, как в ту ночь. У него жизнь перевернулась в тот момент. Когда он поднял палочку на безоружную женщину. Когда произнес смертельное заклинание.       Больше двух лет прошло, а этот отпечаток по-прежнему в его душе оставался.       — Все нормально, Сириус, нет повода для переживаний.       — Что у вас с ней? — перебил Сириус. — Вы с ней встречаетесь?       — Что-то вроде того, — уклончиво ответил Регулус.       — Тебе она нравится? Ты ее любишь?       — Какое бы у меня к ней отношение ни было, тебя это точно никак не касается.       — А она в курсе, кто участвовал в убийстве ее семьи?       — Сириус… — София перевела взгляд на него, но ни он, ни Регулус на нее внимания не обращали, упрямо глядя друг на друга.       — Не знаю, — деланно безразлично ответил Регулус. — Может быть, в курсе. Мы с ней это не обсуждали.       — И тебе плевать на это?! — не унимался Сириус.       — Нет, не плевать, — огрызнулся Регулус в ответ. — Но тебя, Сириус, это волновать не должно. Потому что это не твое дело, и с тобой обсуждать я это не собираюсь, — резко развернувшись, он широким шагом направился на выход.       — Стой, Рег!.. — он уже хотел за ним броситься, но София перехватила его за руку.       — Сириус.       Он устремил на нее горящий тревогой и злостью взгляд.       — Не сейчас, — настойчиво произнесла она.       Еще долгое мгновение он прожигал ее взглядом, намереваясь все ж таки броситься за братом, но вдруг расслабился. Опустил плечи и прикрыл глаза, тяжело выдыхая.       — Я понимаю твое беспокойство, Сириус…       — Это не нормально, Софи, — сбивчиво проговорил он, перебивая ее. — Это… это не любовь.       — Может, ему и это не нужно? — осторожно предположила она. — Может, ему просто нравится с ней время проводить?       — Пусть проводит с кем-нибудь другим! — с запалом выпалил Сириус. — Я имею в виду, это… это что-то нездоровое. Ты не видела его тогда, когда мы столкнулись с ней в штабе… Мерлин, это так давно было! Видимо, его уже тогда переклинило.       — Ты не рассказывал, — София осуждения в голосе не смогла скрыть.       — Да я особо значения этому не придал! — Сириус сам на себя выругался. — Они столкнулись в штабе, она прошла, а он стоит. Взгляд дикий. Белый весь, от него Темной магией понесло, даже мне тошно стало!       — Звучит жутковато…       — Он же себя ненавидит за то, что в убийстве участвовал. Все еще не пережил и не отпустил это. А Эмми… как ты думаешь, Вэнс простит его за этот поступок?       — Но он же не убивал, — с сожалением произнесла она. — Он оказался не в то время, не в том месте.       — Нет, — грубо перебил он. — Он знал, куда шел. Он знал, что ему придется делать, когда он принимал Метку. И Вэнс тоже это знает — он поступал сознательно. Я не хочу его обвинять, но это факты. Он был в момент убийства, он пытался убить, он не помешал другим.       — У него не было выбора, — тихо сказала София, пытаясь найти Регулусу оправдание.       — Думаешь, Вэнс будет это беспокоить?! Для нее все Пожиратели — монстры и безжалостные твари, а убийцы ее семьи — подавно. Когда убивают твоих близких, ты не думаешь, у кого из убийц больше желания было, а у кого меньше, ты ненавидишь их всех, вне зависимости от их мотивов и желаний. Они пришли в ее дом, они убили ее родителей и сестру, думаешь, ей есть дело до того, кто делал это развлечения ради, кто приказ исполнял, а кто со своей совестью боролся в этот момент? Нет! Для нее они все убийцы.       Софии нечего было в ответ сказать. В какой-то мере она могла понять Вэнс, ее родителей тоже убили. Возможно, она была с ними не так близка, как Вэнс со своими, и их смерть смогла пережить. Но она не делила убийц на «хороших» и «плохих», она тоже ненавидела каждого, кто напал на ее мать, вне зависимости от того, желали они убить или всего лишь исполняли приказ.       — Я его не обвиняю, не мне его судить, но выбор есть всегда, — настойчиво произнес Сириус. — И в тот момент Рег сделал неправильный выбор. Я знаю, что он раскаивается, но ему с этим жить. Как и всем нам жить с нашими ошибками, которые не исправить. Но ему еще отвечать за это перед Вэнс. А Вэнс его не простит. Эмми она… Она принципиальная и категоричная, она едва ли не больше всех нас эту мразь пожирательскую ненавидит. Впрочем, как и все, у кого они убили близких людей.       — Может, она и не узнает никогда, — несмело предположила София.       Сириус на это лишь усмехнулся.       — Что-то я в этом сильно сомневаюсь. Если об их отношениях узнает Белла, она за счастье сочтет поделиться с ней подробностями убийства.       София не знала, что предложить. Пыталась поставить себя на место Вэнс, и не могла даже представить, как она отреагирует. Ей казалось, что Регулусу бы она простила что угодно. Ведь она знает, у него доброе и любящее сердце, он всего лишь совершил ошибку, он это понимает и раскаивается. И если это знает Вэнс, она сможет его простить.       — Если она его любит, она сможет его простить.       — Нет, Софи, — Сириус не сдержал насмешки в голосе. — Здесь не все так просто.       — С тех пор почти три года прошло, — настаивала она. — Регулус изменился. Он и тогда не желал никого убивать, и сейчас об этом сожалеет. Почему он должен отвечать за то, что его заставили сделать силой? У него не было выбора…       — У него выбор был! — повысив голос, перебил Сириус. — Не принимать Метку! Тогда и убивать не пришлось бы.       — Он принял Метку после срыва помолвки. Думаю, он тогда не совсем ясно мыслил.       — Хорошее оправдание! Женщина, которая меня не любит, отказалась выходить за меня замуж, пойду приму клеймо больного психопата, может, полегчает.       — Ты не справедлив. Ты же сам знаешь, что на эмоциях можно что угодно выкинуть.       — Софи, мне плевать на причины! Я и тогда не винил Рега, и сейчас не виню! Что бы он ни сделал, я все равно буду на его стороне! И я никогда не отрицал, в его поступках есть и моя вина тоже. Но для Вэнс это не будет оправданием.       Пожалуй, здесь она не могла не согласиться.       — Я говорю это к тому, что если Эмми ему действительно нравится, то… ему будет трудно справиться с ее ненавистью к нему. Я не хочу, чтобы Рег снова проживал это… — Сириус с трудом подбирал слова. — Он все еще переживает из-за «убийства», он никогда себе это не простит. Но если и Вэнс не сможет его простить…       София понимала, о чем он. Если Вэнс обо всем узнает и не сможет его простить, это в очередной раз разобьет его сердце.       — Поговорим с ним завтра утром, хорошо? — терпеливо произнесла София. — Только… не кричи на него и не ругайся. Этим ты его только против себя настроишь, тем более, если Вэнс ему и правда нравится.              

***

      — Доброе утро, Регулус, — София ему лучезарно улыбнулась, как только он в дверях столовой показался.       Задержавшись на входе, переводя опасливый взгляд с Софии на Сириуса, он прошел внутрь.       Сириус показательно молчал, хотя и не спускал с брата тяжелого взгляда, София же старалась сделать доброжелательный вид, словно ничего особенного накануне вечером не произошло.       — Готов обсудить свои больные отношения с Вэнс? — убийственно спокойным тоном спросил Сириус, намазывая ягодный джем на тост и игнорируя острый предупреждающий взгляд Софии.       — С тобой — нет, — в тон ему ответил Регулус.       — Кажется, — вклинилась в разговор София, нацепив улыбку, — она всем твоим требованием отвечает, да, Регси?       — Именно так.       — Жаль, предательница крови, — с холодом усмехнулся Сириус.       — Ничего, у нее есть качества, которые сполна искупают этот неприятный момент.       — Это какие? — поинтересовалась София, стараясь поддерживать миролюбивую атмосферу.       — У нее… — Регулус запнулся на мгновение, на лице застыло отстраненное мечтательное выражение. — У нее восхитительные ноги.       — О, так ты тоже из этих? — развеселилась София.       — Из каких? — он перевел на нее взгляд.       — Фетишистов и извращенцев, — насмешливо произнесла она и кивнула на Сириуса. — У вас это семейное, похоже.       — Я не извращенец! — возразил Сириус. — Я нормальный!       — Да? Напомнить тебе, что ты два дня назад с моими ступнями делал?       — Не надо, — поморщился Регулус.       — Вот-вот, — поддакнул Сириус, — я тебе сам напомню, снимай обувь.       — Мы, вообще-то, за столом, — одернул его Регулус.       — Ах да, точно, прощу прощения, — Сириус вновь на него взглянул. — А что ты делаешь с ногами Вэнс? Кстати, как ты думаешь, как она отреагирует на твою причастность к убийству ее семьи?       — Сириус, — строго произнесла София.       Он замолчал, но продолжал смотреть на Регулуса.       — Регулус, — мягко начала она, — мы всего лишь волнуемся…       — Не стоит, — резко перебил он.       — Ты хочешь, чтобы мы просто забили на это? — недоуменно спросила она. — Не выйдет. Мы все равно будем переживать. Переживать за тебя.       В его взгляде едва заметная благодарность мелькнула, стоило ему на Софию взглянуть, но он тут же ответил:       — Я это ценю, но у меня… все нормально. А Вэнс… может быть, она никогда и не узнает об этом. Я пока не думал о том, насколько далеко у нас с ней все зайдет.       — А подумать стоило бы, — произнес Сириус, к счастью, сбавив агрессивный тон. — Это не просто какая-то случайная девка.       — Я понимаю, — прервал Регулус. — Я, Сириус, понимаю все возможные риски и последствия лучше тебя.       Зная любовь Регулуса просчитывать все на несколько шагов вперед, София сразу ему поверила. Действительно, Регулус не мог об этом не думать, и он лучше них знает об их отношениях с Вэнс и о том, куда все это заведет.       — Как скажешь, — произнес Сириус. — А что там за дела с Фенвиком? Почему он думает, что они с Эмми встречаются?       Регулус недовольную гримасу скривил.       — Они не встречаются, — ответил он и, поразмыслив добавил, взглянув на Сириуса: — Мне кажется, Фенвик — ее задание от Дамблдора.       Коротко пересказав свои домыслы, он добавил:       — В любом случае, я ей верю.       — Что ж, — нехотя признал Сириус, — действительно, похоже на правду. Фенвик, если честно, давно особого доверия не вызывает.              Проводив Сириуса на дежурство, она вернулась в гостиную, где оставался Регулус. Опустившись в кресло, она устремила на него взволнованный взгляд. Регулус делал вид, что читает, хотя его взгляд так и остановился на одной точке.       — Не злись на него, Регси, — негромко произнесла она, привлекая его внимание. — Ты же знаешь Сириуса. Он не умеет заботу по-другому проявлять, но он очень за тебя переживает.       — Я… я правда вам благодарен, — искренне произнес он, поднимая на нее взгляд, и вдруг усмехнулся: — Правда, если честно, думал, реакция Сириуса будет гораздо хуже.       — О, не переживай, — улыбнулась София. — Он вчера высказал мне все, что думает по поводу ваших отношений.       — Спасибо, что приняла удар на себя.       — Всегда пожалуйста, — она учтиво голову склонила. — В кои-то веки скандал был не из-за меня.       — Вам же только в радость поскандалить.       — Мы не скандалим, мы просто бурно и громко разговариваем.       — Пусть так, — усмехнулся он.       — Но… — несмело начала София. — У вас с Вэнс правда… все нормально?       Регулус устремил на нее непривычно теплый взгляд.       — Да.       — И ты… не думал о том, как она может отреагировать? — осторожно спросила она. — Сам-знаешь-на-что.       Он глаза опустил, губы поджал. Ей не хотелось лезть ему в душу — знает, как Регулус это ненавидит, но ей хотелось от него услышать, что он осознает, к чему могут привести их отношения.       — Честно? — он поднял на нее прямой взгляд. — Я даже думать об этом не хочу. Потому что знаю, что это все разрушит.       У нее сердце от боли сжималось, от его боли. От сожаления, что он как никто другой заслуживает счастья, но сейчас счастье его столь хрупко, и остается только ждать, когда пойдет трещина, от которой все вдребезги разлетится.       — Тебе она нравится?       Он долго молчал, напряженно глядя на нее, а София с удивлением поймала себя на мысли, что совершенно не ревнует его. Кажется, впервые за все время их знакомства. Не испытывала глупой и необоснованной злости от его заинтересованности другой. Не хотела перетянуть все внимание на себя. От всего сердца желала ему счастья.       — Очень.             

***

      Долгий и мучительный день прошел в тренировках и учебе. Софии не терпелось приступить к взлому ящика с новыми знаниями, но Регулус не терпящим тоном возражений заявил, что у них по расписанию дуэльное мастерство и нумерология. А ведь еще пять минут назад они говорили о его сердечных переживаниях! Учитель-Регулус бывал просто невыносим. Не дай бог такого преподавателя в школе!       Одно хорошо — время уроков у них было не регламентированное — как быстро она выполнит задание, так и свободна. София еще никогда не составляла нумерологических кодов столь быстро.       И вот, наконец, свобода. Услышав от Регулуса долгожданное: «Превосходно, София», она бегом устремилась наверх. Она нутром чувствовала — сегодня она узнает, что Сириус прячет в ящике.              Оказавшись в комнате, она взяла расширенный словарь кельтских рун и прошлась взглядом по оглавлению.       В целом, она была согласна с Регулусом — Сириус наверняка выбрал что-то, что она должна отгадать. Что-то говорящее.       Руна, обозначающая любовь, была первой, которую она испытала. С замиранием сердца смотрела на реакцию.       Минута. Две. Ничего так и не произошло.       Но она ничуть не расстроилась. Это было бы слишком очевидно. А у нее есть еще десятки идей, какую руну мог использовать Сириус в качестве пароля.       Однако, знаки вечности и бесконечности, руны души и душевных связей тоже не подействовали. Руны жизни и смерти, бессмертия. Все было бесполезным.       Кажется, Блэк оказался не таким романтиком, как предполагала София.       Спустя пару часов у нее начало проступать отчаяние. Мелькала мысль пробовать все руны подряд, но в книге несколько сотен обозначений: двадцать четыре стандартных символа и их всевозможные расширенные трансформации.       В памяти всплыли слова Регулуса о том, что Сириус разочарован ее неудачами, ее бездарностью — опять у нее что-то не выходит. София знала, что это обыкновенная манипуляция, и Регулус не имел в виду ничего плохого, однако злость и обида все равно одолевали. Казалось, ей никогда не избавиться от сомнений в себе. Вечно будет тревожить то, что она и половины не умеет из того, что остальные. И даже сейчас, когда Регулус ей помог, она не может подобрать одну-единственную руну. А ведь она только в этом и хороша — а толку?       И Сириус… Вдруг, он и правда разочарован тем, что она уже несколько месяцев не может его защитные чары сломать? Ведь он наверняка не наложил ничего серьезного, а она справиться не может.       Мысли эти угнетали. Если раньше и был азарт, то сейчас хотелось злосчастный стол спалить в Адском пламени. Происходящее казалось злой насмешкой — Сириус специально над ней издевается, чтобы в очередной раз, как раньше, показать, что она ни на что не годится.       Солнце уже опустилось за горизонт. София была на грани отчаяния. Хотелось не только стол спалить, но и Блэка послать куда подальше с его загадками.       Но она не могла позволить себе сдаться. Не могла позволить Блэку в очередной раз издеваться над ней.       Возможно, она попросту ищет не там — Сириус мог использовать другой словарь. Кельтский алфавит самый понятный и распространенный, но Сириус мог взять словарь Альфарда. Правда, его словарь довольно специфический, там нет конкретных слов и обозначений, знаки в его алфавите, скорее, несут сразу определенную сформированную мысль. Для человека, неискушенного в рунах, алфавит Альфарда очень труден для восприятия, и, тем более, для использования.       Она бессмысленно листала словарь, думая о том, насколько же Блэк невыносим, как взгляд зацепился за раздел «Живые существа».       Сириус мог бы выбрать обозначение кошки или пса, но первым в голову ей пришло другое обозначение. То живое существо, которое находится на гербе ее рода, которое у нее всегда с собой. И то, кем Сириус по-прежнему слишком часто ее называет.       Приблизившись к ящику, она нарисовала руну, означающую змея.       По ящику рябь пробежала, окутывая стол светящимися линиями, а следом послышался щелчок.       У нее сердце в груди замирало от предвкушения. Как же долго она ждала этого звука.       Выдвинув практически пустой глубокий ящик, ее взору предстал конверт и небольшая неприметная коробочка в самой глубине. Первым делом схватив конверт, она его торопливо раскрыла. Вытащив сложенный в несколько раз толстый пергамент, она увидела строчку, выведенную рукой Сириуса:             

«Мы знакомы с тобой больше тысячи дней, а я непозволительно редко говорю тебе о том, что люблю. Но знай, что я чувствую это каждый день»

             Развернув лист, она увидела испещренный строчками пергамент.       Признания в любви. На английском, на французском и пару раз даже на бретонском языке. Неровными строчками, разными чернилами, но рукой Сириуса исписано несколько пергаментов. Признаний больше тысячи. По одному на каждый день, что они знакомы.       И ведь он даже сейчас продолжает это писать. Прямо при ней достает пергамент, делает запись и убирает обратно в ящик, запирая его и гадко усмехаясь. Это тогда ей казалось, что — гадко — она злилась, что он изводит ее в неведении. А сейчас она вспоминает, и ей кажется, что он всегда улыбался ей ласково и смотрел при этом с нежностью.       Софию распирали противоречивые чувства. У нее сердце в груди задыхалось от переполняемой любви к нему. В тоже время она немного сердилась — он мог говорить эти слова лично ей! И все же, нежность к нему перевешивала.       Все-таки, Блэк оказался последним романтиком на Земле.       Глубоко вздохнув, мечтая о том, чтобы он сейчас оказался прямо здесь, получить порцию благодарности и ответной любви, София уткнулась взглядом в ящик. Там же еще один сюрприз!       Потянувшись за коробочкой, она ее достала и раскрыла.       У нее дыхание перехватило, к горлу тошнота подступила.       — Oh dieu… (О боже…)       В оправе из белого золота и обрамленный изумрудами ярко переливался массивный черный опал. Фамильное помолвочное кольцо Блэков.       Но что оно здесь делает? Может быть, Сириус его случайно сюда положил? Закинул и совершенно о нем забыл?       София сильно сомневалась, что он собирается ей предложение делать. Для чего? Они и так навеки связаны. Это крепче любого брака.       Догадка пришла тут же. Он и вправду собирался вернуться в семью и принять статус главы рода! А там без законной супруги нельзя — наследники главы не могут родиться бастардами.       От одной мысли о замужестве ей дурно становилось. Нет, она не была против выйти замуж за Сириуса — хоть в этот же день! Но она не собиралась становиться миссис Блэк — первой леди древнейшего и благороднейшего семейства. И, самое главное, она не собиралась обеспечивать их детьми.              Хлопок двери на первом этаже привел ее в чувство. Услышав голос Сириуса внизу, она торопливо захлопнула коробочку, засунула пергамент в конверт и, положив все обратно в ящик, задвинула его.       По столу рябь пробежала, на мгновение охватив его светящими линиями, вновь активируя защиту. Она подскочила на ноги, а в следующую секунду распахнулась дверь спальни.       — Привет! — София просияла улыбкой, оборачиваясь к нему.       Взгляд Сириуса на ней задержался, а после метнулся к столу.       — Ты снова пыталась открыть? — с непривычной осторожностью в голосе спросил он, двигаясь ей навстречу.       — Пыталась, — вздохнула она, опуская взгляд.       Она сейчас совершенно не готова обсуждать, что в ящике стола делало помолвочное кольцо. Как бы Сириусу что в голову не ударило, и он предложение о замужестве не сделал. Ведь она согласится — у нее ровно ни одной причины нет для отказа. Но она по-прежнему не желает становиться миссис Блэк и матерью наследников.       — Софи, — смягчился Сириус, — если тебе нужна подсказка, только скажи.       — Нет-нет, я сама справлюсь!       Какая ужасная ситуация. София спала и видела, как взломает ящик и расскажет об этом Сириусу. А теперь ей приходится молчать.       — У меня уже терпение на исходе, — улыбнулся он, обхватывая ее талию и притягивая к себе.       — Ты можешь намекнуть на то, что конкретно ты там спрятал.       Картинно задумавшись, он ответил:       — Кое-что очень ценное.       Кольцо — древняя и ценная реликвия одной из старейших семей Англии. Однако для Софии куда более ценными были его признания в любви. И для Сириуса, она не сомневалась, тоже.       — Ценное? — задумалась она, не спуская с него взгляда. — Что-то вроде… медиатора из чистого золота? Или это нематериальное ценное?       Ей необходимо хотя бы знать, намеренно ли Сириус там кольцо оставил. Если он просто забыл о нем, то она тут же признается, что наконец-то смогла открыть ящик.       — Ты обещал мне стихи посвятить. Помнишь? Там они?       — С поэзией у меня вообще не складывается, — раздосадовано сообщил он. — Максимум, на что я способен в этой сфере, радоваться, когда ты мне песни посвящаешь.       — Значит, там что-то материальное? Может, портал куда-нибудь?       Софию поразила догадка: кольцо — это портал. Сириус в ее день рождения уже успел ее жестоко разыграть — подарил кольцо, которое оказалось порталом до Парижа. Но стал бы он повторяться? Вряд ли.       — Нет, — он счастливо улыбнулся. — Лучше.       Он точно говорит про кольцо. Опять задумал какую-то пакость. Иначе она никак не могла объяснить его самодовольство и глаза, горящие ненормальным огнем предвкушения.       — Сдаешься, Софи? — провокационно спросил он.       — Ни за что.       Она еще обязательно узнает, что там делает кольцо, и какие у Сириуса на него планы.       — Что-нибудь известно насчет ужина? — поинтересовалась София, сменяя тему.       — Да, — Сириус мгновенно поменялся в лице. — Ужин в ближайшие выходные, будет дома у Арктуруса и Мелании. Кроме них и мамаши придут еще Поллукс с Кассиопеей.       — Ты не хочешь идти? — осторожно спросила она, наблюдая за его непривычно серьезным видом.       — Нет, знаешь, я даже не против. И… я думал над твоими словами. О том, чтобы дать мамаше шанс. Меня же и правда трясет от ненависти к ней. Может быть… может быть, я перестану думать хотя бы о ней после встречи.       — Мне кажется, это правильно, — ласково произнесла она.       Последние несколько месяцев, стоило ей остаться с Регулусом наедине, он начинал промывать ей мозги о важности возвращения Сириуса в семью. Она понимала, что он многое приукрашивает и преувеличивает, но была согласна с тем, что Сириусу не помешает встретиться с семейством. Он всегда слишком остро реагировал на любое упоминание на них, что-то внутри него не давало ему покоя. Все же, связи с родителями и предками всегда очень сильные, тем более, у волшебников, тем более, у таких. Безболезненно и без последствий эту связь разорвать практически невозможно. София считала, ему нужно либо вернуться в семью, либо окончательно ее отпустить, чтобы его это больше не тревожило. И встреча с семьей поможет ему определиться.       — Правда, я все еще не хочу, чтобы ты шла, — сказал он.       — Что со мной случится? — улыбнулась она. — Рядом со мной будешь ты.       Без особого вдохновения, но Сириус согласился.       — К тому же, — вздохнула София, — Регулус мне не оставляет выхода. Вечно давит на меня.       — Знаю, — недовольно проговорил Сириус. — Он не особо и скрывает это. Бесит!       — Видимо, у старшего брата манипуляциям учится.       — У меня? Если даже так, то учится он очень плохо. Поверь, — он самодовольно усмехнулся, — если я захочу обмануть, он этого даже не поймет. Я шестнадцать лет выживал в кругу змей. И сейчас одну на груди своей пригрел.       София на него с сомнением глянула, тем не менее не спеша возражать. Сириус с ней и Регулусом был настолько эмоционально открыт — понятен и прост, что порой они теряли бдительность, когда его эмоциональность и вспыльчивость становились всего лишь прикрытием.       — Видела, каким он вчера самодовольным был, когда «выторговал» ужин взамен на имя своей любовницы? Вряд ли бы он так радовался «удачной сделке», если бы знал, что я и не собирался отказываться от ужина.       — Боже, — протянула София, — вы друг друга стоите.       

***

             Подготовка к ужину шла полным ходом. Сириус начистил обе волшебные палочки, проверил их на наличие трещин, убеждаясь, что обе целые, и сейчас выложил перед собой набор кинжалов различных размеров, что он нашел в поместье в Блэкпуле — не помешает иметь дополнительное оружие.       — Ты словно к злейшим врагам собираешься, — не скрыв осуждения, произнес Регулус. — А не на ужин с семьей.       — Так и есть, — бросил ему Сириус.       Он не знал, чего ждать от этого ужина. Нужно быть готовым к ловушке и облаве Пожирателей Смерти. Он накладывал чары на каждый кинжал, думая про себя, что он и без палочек уничтожит каждого, у кого хотя бы мысль мелькнет покуситься на Софию или Регулуса.       Сидя возле него, София палочкой выводила узор рун на подоле новой мантии. У них уже состоялся крупный спор по поводу наряда Софии. Сириусу хотелось вырядить ее во что-то откровенное и вычурное, но Бланк упрямилась. Ей, видите ли, не хотелось намеренно портить отношения с его родственниками.       Но она хотя бы согласилась на роскошное платье, которое так и кричало о том, что на него было спущено немало галлеонов. Сириусу хотелось, чтобы она, раз уже отказывается от вульгарного образа, выглядела дороже всех остальных вместе взятых. Так, как ей и полагается.       Мать однозначно пришла бы в ужас, если бы узнала, какая сумма из его сейфа была потрачена на платье, которое наденется всего один раз. Пожалуй, это ее негодование будет ничуть не меньшим, чем если бы София пришла в вызывающем наряде.       Они не один час проторчали в магазине, выбирая платье и подгоняя его под фигуру Софии. Тончайший шелк насыщенного кроваво-красного оттенка струился по изгибам тела до самого пола. При каждом шаге открывался разрез, идущий до верхней точки бедра, а глубокий вырез и тонкие бретели открывали ровную линию хрупких плеч и удлиняли шею. Словно рубиновый оттенок платья безупречно контрастировал с белой кожей.       Восхищенно глядя на нее во время примерок, Сириус несколько раз успел раздосадовано отметить, что платья она носит непозволительно редко.       В комплекте шла и мантия из плотного атласа. Глубокий темный винный оттенок идеально гармонировал с платьем.       Здесь было лишь два минуса. Во-первых, София потребовала от него, чтобы он тоже «прилично оделся», поскольку ей не хочется, чтобы он выглядел как бездомный рядом с ней. А во-вторых, когда они вернулись домой, Регулус с самодовольством отметил, что, несмотря на близкую к гриффиндорской расцветку, а это любимые цвета их матери. Сириуса это злило, но Бланк была слишком хороша в этом платье, к тому же, он всегда считал, что красный ей идет гораздо больше, нежели зеленый.       — София, ты тоже думаешь, что на тебя нападут в нашем доме? — поинтересовался Регулус, наблюдая за ней.       Подняв на него взгляд, она снисходительно улыбнулась.       — Если ты забыл, я думаю, что на меня нападут везде, за пределами моего дома.       — Скажи спасибо, что она вообще с нами идет, — произнес Сириус. — Лично я все еще против этого.       — На что ты рассчитываешь, Сириус? — не унимался Регулус. — Что мы придем, а там Пожиратели Смерти?       — Ну, или сразу мразь змеемордая. Да.       — Ни мама, ни дедушка никогда не пойдут на сделку с Темным Лордом, после того, как он нашего отца убил.       Что ж, это был весомый аргумент. Хотя Сириус все равно не планировал расслабляться, он должен быть готов к любому повороту событий.       — Кстати, об этом, — продолжил Регулус, — помнишь, как отец сказал, что я занял твое место?       Окончательно отвлекшись от зачаровывания кинжалов, он взглянул на брата. София с Като тоже замерли, посмотрев на него.       — «Проклятие наследников». Оно существует.       Чем больше Регулус рассказывал о том, что ему удалось узнать, тем больше Сириусу казалось, что он попросту бредит.       — Реддл — гений, — восхищенно произнесла София, как только он закончил.       — Реддл — больной психопат, — огрызнулся Сириус. — Я все равно не понял, каким это образом ты «мое место занял»? Да я бы в жизни клеймо этой мрази не принял!       — Так работает магический контракт, Сириус, — терпеливо произнес Регулус. — Вне зависимости от твоих желаний, ты бы все равно к нему пришел. Угрозами и шантажом, неудачным стечением обстоятельств, но ты должен был получить Метку.       — Бредятина, — усмехнулся он.       Лично Сириус даже примерно не мог представить, что должно было произойти, чтобы он Метку получили. Даже угроза жизни Софии не толкнула бы его на это — он бы и ее спас, и всех угрожающих уничтожил.       — На самом деле… это загадка, как ты избежал Метки, — сказал Регулус, задумчиво глядя на него. — Ты единственный, кому это удалось из наследников.       — А по-моему, все предельно очевидно. Я бы лучше умер, чем позволил заклеймить себя!       — Видимо, в этом и ответ, — отстраненно рассудил Регулус. — Остальным умирать не хотелось. Но все логично, я получил Метку сразу, как официально стал первым наследником.       — Ты же об этом мечтал не один год, — напомнил Сириус. — Ты бы в любом случае ее получил. Морда не стал бы отказывать Блэку. А «проклятье» здесь не при чем.       Несмотря на упрямство, а где-то глубоко в душе Сириус соглашался с доводами Регулуса. Это действительно не могло быть просто совпадением. Если он и смог противостоять «проклятью» каким-то чудом, то остальные — нет. Сириус и сам не понимал, что могло толкнуть младшего Гринграсса на получение Метки, или Малфоя, который точно по доброй воле никогда бы не стал рисковать собственной шкурой. Как и младшие Эйвери, Розье и Нотт. Все они были расистами до мозга костей, маглоненавистниками и полными кретинами, но Сириус сильно сомневался, что они вдруг решили бы отказаться от легкой и веселой роскошной жизни, что им была уготовлена, чтобы поучаствовать в войне и подставить под риск полного уничтожения весь свой род.        Наверное, Сириус отказывался верить в «проклятье», потому что не хотелось в очередной раз чувствовать вину. Он и без того постоянно винил себя, что не углядел за братом, а сейчас оказывается, что он вместо него страшную участь на себя принял.             

***

      В восемь вечера они стояли на крыльце дома Арктуруса и Мелании Блэк.       — Не отходи от меня, ладно? — Сириус склонился к Софии, с беспокойством ее оглядев.       — Думаю, все будет хорошо, — она ему неуверенно улыбнулась.       Он ее ладонь не рисковал выпускать из своей. Словно в любую минуту кто-нибудь нападет.       — Я вас умоляю, — Регулус недовольно глаза закатил и, не медля больше, подошел к двери, потянув ее на себя.       В холле, словно давно ожидая их, была Вальбурга, нервно прохаживаясь из угла в угол.       — Мама, — Регулус первый направился ей навстречу.       Она замерла, перебегая взглядом с Регулуса на Сириуса и останавливаясь на Софии.       — Как я рада вас видеть, mes chérie!       Слегка приобняв Регулуса, оставив легкий поцелуй на его щеке, она оказалась перед Сириусом и Софией. Сириус видел ее нерешительность, ее скованность, столь ей не свойственную. Вальбурга боялась лишнее движение сделать, лишь бы не спугнуть и не отвернуть их от себя навечно, ну, а Сириус наслаждался этим.       — Добрый вечер, миссис Блэк, — первой нарушила паузу София.       — Мисс де Бланк, — у Вальбурги неровная улыбка дрогнула. — Я рада, что вы пришли. Вдвоем. Прошлая встреча… прошла не лучшим образом, и я надеюсь, вы дадите мне шанс исправить это.       — У тебя будет ровно одна попытка, — с холодом заметил Сириус.       Его пальцы предупреждающе сжала София, безмолвно требуя быть помягче. Но он не собирался лебезить перед матерью и идти навстречу. Максимум, на который он сейчас способен, выслушать ее и дать ей шанс, если она так этого желает.       — Мама, а где остальные? — поинтересовался Регулус.       — Все ждут вас, — она тут же оживилась и указала на дверь, за которой скрывалась гостиная.              Стоило им войти в комнату, все сразу поднялись на ноги, направляясь им навстречу. Сириус непроизвольно оценивал обстановку: в одной руке Поллукса трость, в другой бокал с огневиски, Кассиопея совершено безобидна, как и Мелания, у Арктуруса руки сложены за спиной, где запросто может быть палочка.       — Сириус! — тетя Кассиопея заключила его в крепкие объятия и, отстранившись, перевела цепкий заинтересованный взгляд на Софию. — Bonne soirée mademoiselle. Ça te va bien! (Добрый вечер, мадемуазель. Великолепно выглядите!)       — Merci miss Black. (Благодарю, мисс Блэк)       — О, дорогая, ко мне можно просто Кассиопея! — улыбнулась она.       — Сириус, не представишь нас? — возле них оказался Арктурус вместе с Меланией и Поллуксом.       Крепче сжав ее ладонь, Сириус перевел взгляд на Софию. Кажется, она чувствовала себя куда увереннее, чем он. В ее глазах хоть и читалось едва уловимое напряжение, она ему ободряюще и широко улыбнулась и, взглянув на его родственников, слегка склонила голову:       — Мадемуазель София де Бланк.       — Да, — спохватился Сириус. Указав рукой на семью, он произнес: — Софи, это Поллукс Блэк, мой дедушка со стороны maman, это его сестра Кассиопея, которая уже успела представиться сама. А это Мелания и Арктурус, в настоящий момент глава рода Блэк.       — Рада долгожданному знакомству, — София учтиво улыбнулась.       — Мы тоже рады, наконец, познакомиться! — Мелания просияла улыбкой в ответ. Мегера мастерски могла притворяться дружелюбной. — Вальбурга рассказывала о вас массу положительного!       Сириус кожей чувствовал висящее напряжение в воздухе. Чувствовал пристальные, оценивающие взгляды на себе и Софии. Он словно выставочная собака, которую привели на показ.       Ему здесь не нравилось.       — Сразу начнем с ужина? — спросил он, не желая откладывать неизбежное.       — О, да-да, — Мелания тут же направилась в сторону столовой, — уже все готово. Прошу.              Арктурус по обыкновению сел во главу стола. С одной стороны от него Мелания и Поллукс с Кассиопеей, с другой Вальбурга. Расценив всевозможные риски, Сириус опустился возле матери, перед этим усадив Софию между собой и Регулусом.       Стол ломился от французской кухни. Основное блюдо, закуски — ничего английского и привычного! Сириус не понимал, почему они выслуживаются перед Бланк, тогда как должны делать это перед ним.       — О, — взгляд Софии приковался к бутылке розового шампанского. — С виноградников Гран Крю Шампани?       — Именно, — Поллукс ей обольстительно улыбнулся, подхватывая бутылку и подрываясь на ноги с завидной бодростью. — Шампанское из ягод Пино Менье.       — Это же лимитированная коллекция, — приятно удивилась Бланк.       — Приятно знать, что здесь хоть кто-то знает толк в хорошем шампанском, — Кассиопея бросила ей красноречивый взгляд, который София поймала, понимающе кивнув.       Сириус на это глаза закатил. Они только так выслуживаются перед ней, а она и не понимает.       — О, нет-нет, — торопливо произнесла Бланк, когда Поллукс склонил бутылку над ее бокалом. Надо же, лично наливает, хотя это мог бы сделать и домовой эльф, как и всегда. — Если вы не возражаете, я буду виски, — добавила она, поднимая на Поллукса невинный взгляд.       — Мудрое решение, — вполголоса сказал ей Сириус.       От шампанского она вмиг пьянеет, зато крепкие напитки может пить долго и оставаться в ясном сознании. Сириус завидовал этой ее способности. Сам он предпочел вообще отказаться от алкоголя в этот вечер — за его родственничками глаз да глаз нужен, и лучше это делать с трезвым умом.       Но еще больше его порадовало, как остальные переглянулись. Арктурус и Мелания с явным осуждением и непониманием, Поллукс с Вальбургой — растерянно — Сириус как знал, что они специально к Бланк подлизываются! Вот и закупились всем французским, чтобы впечатление произвести.       — Виски у нас самый лучший, — Поллукс быстро спохватился, взял бутылку с выпуклыми боками и взмахнул палочкой, заменяя фужер на тонкой ножке на низкий бокал из рельефного хрусталя. — Он полвека зрел в дубовых бочках из-под итальянского хереса. Заверяю вас, мадемуазель, ничего более восхитительного вы в жизни своей не пробовали.              Разговор шел непринужденный, кажется, будто один Сириус был напряжен до предела. Он метал взгляд на каждого, кто совершал хоть сколько-то резкое движение; настораживался от любого продолжительного взгляда в его сторону или сторону Софии; с трудом улавливал беседу за столом. Кассиопея устроила Софии настоящий допрос: какими виноградниками владела ее бабка и эльфийское вино из каких ягод производит ее дядя.       — Виноградники — это хорошо, — со знанием дела произнес Поллукс. — Всегда прибыльное дело. В последнее время все чаще думаю о том, чтобы купить плантации где-нибудь в Тоскане.       — Ты же практически не пьешь вино, — поразилась Кассиопея.       — Я бы продавал другим! Слышали, — Поллукс их взглядом обвел, — Рабастан Лестрейндж недавно приобрел винодельческие зоны в Португалии. Крайне выгодное вложение финансов.       Сириус бросил взгляд на Софию. Она и виду не подала, будто что-то не так, но взгляд заметно похолодел.       — С потенциалом Лестрейнджей растрачивать себя на виноградники, — Арктурус презрительно усмехнулся, качнув головой.       — Рабастан второй наследник, — возразил Поллукс, — может позволить себе жить в удовольствие.       — А чем занят Рудольфус? — полюбопытствовала Мелания.       — Рудольфус, — протянул Поллукс, — в данный момент они всецело заняты работой… Темного Лорда.       — Они с Беллатрисой? — с явным неудовольствием уточнил Арктурус.       — С кем же еще.       — Сколько раз говорил, женщина не должна участвовать в войне. Тем более Блэк! — возмутился Арктурус.       — У Беллатрисы боевой характер, — нехотя произнес Поллукс. — Она никогда не станет отсиживаться в стороне.       А ведь Сириус помнит, как Поллукс недавно сам ругал свою внучку за то, что в войне участвует. Но, очевидно, не может позволить этого Арктурусу.       — Не важно! — прогремел Арктурус. — Она, в первую очередь, леди Блэк, она не должна исполнять приказы какого-то полукровки. Беллатриса одна из наших ярчайших звезд, — с гордостью добавил он, — у нее масса талантов. С ее способностями можно многого добиться…       Сириус напряженный взгляд устремил на Софию. Она не шевелится, стеклянный взгляд устремлен в стол.       — Софи, — шепнул он.       Она словно отмерла, легко вздрогнула и часто заморгала. Мертвая пелена с глаз спала, открывая неприкрытый страх. Ужас, хранящийся где-то на задворках ее сознания, проступил в полную силу.       — Ну все, — резко заявил Сириус, перебивая Арктуруса. — Мы уходим.       О чем он только думал, когда согласился привести ее сюда? Беллатриса ее чуть до смерти, чуть до сумасшествия не довела, а он ее к их родственничкам привел, которым подобная жестокость кажется если не забавным, то чем-то само собой разумеющимся.       С грохотом отодвинув стул, он за руку потянул Софию за себя.       — Все нормально, — она ему вымученно улыбнулась.       — Что происходит? — Арктурус поднялся вслед за ним.       Повернувшись к нему, София поражающе равнодушным, ледяным тоном ответила:       — Беллатриса пытала меня.       За столом тишина повисла, только Мелания громко охнула, прикрывая ладонью рот.       Взяв салфетку со стола, София приложила ее к губам, стирая помаду.       — Это одно из того, что она оставила мне на память о себе, — произнесла она, открывая тонкий шрам на губе.       — Она ее не только резала, — процедил Сириус, не спуская гневного взгляда с Арктуруса, — она ее Круциатусом пытала и устраивала ментальные пытки, заставляя видеть всякие ужасы.       Отвечать ему никто не спешил, мать и вовсе опустила взгляд, не рискуя посмотреть на них.       — Ничего, дорогая, — Поллукс плотоядно улыбнулся Софии. — У меня на колене огромный шрам от Темного проклятья. И оставил его мой кузен, — он стрельнул глазами в сторону Арктуруса. — Только этот шрам уродливый, а не такой соблазнительный, как твой.       Сириус нахмурился от последнего замечания.       Он так и продолжал стоять, сомневаясь. Ради Бланк хотелось уйти отсюда, ей явно неприятны разговоры о Беллатрисе. Но он пришел сюда с определенными намерениями.       — Все нормально, Сириус, — она вновь ему через силу улыбнулась и, отпустив его руку, опустилась обратно на стул.       Замешкавшись на мгновение, он тоже сел.       — Будет правильным, — произнес Арктурус, взглянув на Софию, — если я принесу извинения за Беллатрису...       — Нет, не будет, — оборвал его Сириус. — Это сделала Белла, сделала без всякого сожаления. И она лично за это ответит. Передо мной и перед Софи.       — Беллатриса бывает неоправданно жестокой, — произнес Арктурус, прямо глядя на Сириуса. — Я не отрицаю. Но и наказывать ее ты сейчас не имеешь никакого права.       — Что, жестокой — даже по вашим меркам? — усмехнулся он.       — Даже по нашим меркам, — подтвердил Арктурус. — Она подвержена эмоциям, а не думает головой. Как и некоторые другие в нашей семье. А наши эмоции всегда нужно держать в узде и контролировать их с холодной головой.       Сириус на это негромко рассмеялся.       — Хоть один удачный пример есть, чтобы кто-нибудь из вас это умел? — поинтересовался Сириус.       — А как же я, Сириус? — с картинной обидой посмотрела на него Кассиопея. — Мои эмоции всегда под моим контролем!       — Это потому, что ты под градусом круглые сутки, — усмехнулся Поллукс. — Все твои эмоции давно притуплены.       — Не стоит завидовать, Поллукс.       — Твой отец, Сириус, — перебила их Вальбурга, смотря на него. — Он в любой ситуации всегда владел собой.       Видимо, она специально упомянула отца, чтобы напомнить, что на Сириусе лежит вина за его смерть.       — Верно, Вальбурга, — произнес Арктурус. — Орион был достойнейшим из нас. Достойным Блэком и достойным главой рода.       Сириус не опускал глаза, выдерживая его взгляд и гадая, знает ли Арктурус подробности о смерти Ориона — кто и почему послал его к Волан-де-Морту. Вальбурга говорила, что он тяжело переживает смерть сына и своего наследника, и то, каким ожесточенным, с отголосками гримасы боли, стало его лицо, не заставляло в этом сомневаться.       — Сириус, — Арктурус вдруг сменил тон, — у тебя есть планы на будущее?       — Разумеется. У нас с Софи запланировано кругосветное путешествие.       На мгновение поджав губы и обменявшись коротким взглядом с Меланией, Арктурус вновь поднял глаза на Сириуса.       — Юным волшебникам всегда полезно увидеть иной магический мир, отличный от нашего, но я имел в виду, какому делу ты собираешься посвятить свою жизнь? Какой работе.       — А что, из вас хоть кто-то работал? — с насмешкой поинтересовался Сириус.       — Мы все всегда занимались наукой и исследованиями! — возразил Арктурус. — Твой предок Финеас — может быть, не лучший руководитель школы — детей он ненавидел, но он на редкость одаренный зельевар. Твой прадед Сириус II — величайший дуэлянт, которому и по сей день равных нет! Твой отец создатель целого ряда уникальных защитных чар, которые не поддаются разрушению!       — Дедушка, — мягко встрял Регулус, — думаю, Сириус запросто может потягаться за звание величайшего дуэлянта со своим тезкой.       — Да, могу прямо сейчас все способности продемонстрировать, — произнес Сириус.       Проигнорировав его, Регулус добавил, глядя на Арктуруса:       — Сириус в совершенстве овладел навыком по использованию двух палочек одновременно.       — Это правда? — Арктурус к нему цепкий взгляд приковал.       Сириус деланно безразлично кивнул, потянувшись за бокалом с водой. Как же ему сейчас хотелось сделать хотя бы пару глотков полувекового виски — голова взрывалась от мыслей, нервы напряжены до предела, и держать себя в руках все труднее.       — Я сам видел, — подтвердил Регулус. — И использует он их не только на тренировках, но и в настоящем бою. Мы сражались против троих Лестрейнджей, когда он держал удар против них, а еще и меня смог защитить.       — Они напали на тебя? — неестественно высокими нотками спросила мать, устремив испуганный и в тоже время гневный взгляд на Регулуса.       — Белла-тварь Аваду в Рега пустила, — первый ответил Сириус.       Вальбурга смертельно побледнела. Серая радужка глаз опасно потемнела, губы задрожали, дыхание участилось. Нож и вилку, все еще держащие в руках, она сжала до побелевших костяшек.       — Не переживай, maman, — усмехнулся Сириус, — я успею прикончить ее раньше, чем она нас.       За столом вновь неуютное молчание. Редкий момент, когда Сириус себя удовлетворенным чувствовал.       — Обожаю эти разборки между кузенами! — фальшиво бодро воскликнул Поллукс. — Арктурус меня однажды чуть ноги не лишил. Шрам все еще болит по ночам.       — Ох, — Арктурус устало глаза прикрыл, — сколько еще десятилетий ты будешь об этом вспоминать, Поллукс?       — Перестану, как только получу полную компенсацию!       — Я тебе ни кната не дам, — отрезал Арктурус. — Ты получил по заслугам.       — София, — Мелания, мягко прервав их, устремила взгляд на Бланк, нацепив, кажется, вполне дружелюбную улыбку. — А вы чем увлекаетесь? Наверное, тоже хороши в дуэльном мастерстве?       — Софи увлекается музыкой, — резко ответил Сириус, опережая ее. — Она пишет музыку и стихи к ней.       Арктурус недовольно брови нахмурил, приковав к ней взгляд, но не успел он рот открыть, как Софию поддержала Кассиопея:       — Потрясающе! Каким инструментом вы владеете?       — Укулеле, — вновь первый ответил Сириус. — Это крошечная гитара. Магловский инструмент.       — Я однажды бывала на фестивале в Штатах, посвященному этому инструменту! — обрадовалась Кассиопея. — Великолепное звучание струн! Легкое и приятное. Я была бы не против послушать что-нибудь вашего исполнения.       — Мы как-нибудь приедем к тебе в гости в Испанию, тетя, — улыбнулся ей Сириус.       — О, уже предвкушаю! Нам с вами будет очень весело! Приезжайте в конце июня, в Аро ежегодно проходит праздник вина.       — Я тоже считаю, что музыка — прекрасное увлечение для леди, — поддержала Вальбурга. — А я в юном возрасте обожала писать романы.       — Что? — опешил Сириус, уставившись на мать.       — Я писала романы, — она ему улыбнулась. — Конечно, я нигде не публиковалась, больше для себя писала, но очень любила это дело.       — Помню-помню, — усмехнулся Поллукс. — Запрется в своей комнате и давай сказки свои строчить! Сколько пергаментов и чернил перевела, уму непостижимо!       Сириус ушам не верил. Это не могло быть правдой. У матери даже взгляд огнем загорелся, она явно любила свое маленькое хобби. А он бы и в жизни не подумал, что у нее есть к чему-то интерес.       — Женщинам нравится тратить время на… творчество, — с явным осуждением произнес Арктурус. — И ладно бы от этого был какой-то толк!..       — Ты не прав, Арктурус, — улыбнулась ему Кассиопея. — Творческие люди всегда находятся в процессе создания чего-то нового, будь то музыка, роман или живопись. Они свободны от стереотипов и рамок, и легче находят пути к разрешению задач.       — Я согласен, Кассиопея, — терпеливо ответил Арктурус. — Но творчество хорошо в том плане, когда идет как увлечение, а не основная деятельность. Человеческому мозгу необходима ежедневная работа. Иначе мы ничем не будем отличаться от обезьян и маглов!       Сириус не удержался, закатив глаза и испустив тяжелый многозначительный вздох. Впрочем, все его проигнорировали.       — Посмотрите на Поллукса, — Арктурус с явным недовольством взглянул на кузена, — яркий пример того, как имея недюжинный потенциал можно его впустую растратить из-за лени.       — Прощу прощения, — оскорбился Поллукс. — Благодаря моему уму, я свое состояние втрое увеличил! Оно сейчас почти равное вашему.       — Ты сделал это грязными и бесчестными путями, Поллукс, — осудила Мелания.       — Кого это волнует? — развеселился Поллукс. — Между прочим, я никого силой в карты играть не заставлял. Они все добровольно шли в мои сети!       — Как тебе спится, Поллукс? — не унималась Мелания. — Ты столько семей до нитки обобрал! Гудманов, Кросби, Принцев!..       — Принцев? — изумился Сириус.       Он знал, что Поллукс своими стараниями и шулерством обанкротил несколько семей, но о Принцах слышал впервые.       — Бранвен Принц ему все до последнего сикля проиграл, — подтвердила Кассиопея, взглянув на него.       Бранвен Принц — отец Эйлин и дед Северуса. Значит, вот кто виновен в том, что Северус большую часть жизни в нищете выживал. Конечно, можно было сразу догадаться, что без вмешательства Блэка здесь не обошлось.       — Сам виноват, — Поллукс опустил взгляд, Сириусу даже на мгновение вина в его голосе почудилась. — Он знал, на что шел, когда за игральный стол садился. И вообще, мы что-то отвлеклись от темы! Сириус, расскажи нам подробнее о мадемуазель де Бланк. Может быть, у нее еще какие таланты есть.       — Есть, — первый спохватился Регулус. — София первоклассный специалист в рунологии.       — Правда? — изумился Арктурус.       — Не такой уж первоклассный, — София в сторону Регулуса взгляд метнула. — Обычный.       — Не скромничай, София, — Регулус ей снисходительно улыбнулся. — Твою рунную защиту еще никто не смог разрушить.       — Подтверждаю, — вмешался Поллукс, — юная мадемуазель имеет редкий талант.       — Каким алфавитом вы пользуетесь? — заинтересовался Арктурус.       — Несколькими, — скромно ответила она.       — София в совершенстве владеет, как минимум, восьмью алфавитами, — с гордостью произнес Регулус. — В том числе, алфавитом, созданным Альфардом. И в целом может прочитать, расшифровать и разрушить любое значение и рунный код.       Сириус глаз от нее оторвать не мог. Заставить Бланк смущаться задача практически непосильная. Но сейчас у нее легкий румянец на щеках розовел, глаза блестели, ресницы застенчиво опускались. И почему только она не может признать, что ей равных нет в рунологии?       — Вот видишь, Арктурус, — с вызовом произнесла Кассиопея, — способность к анализу у творческих людей всегда выше развита. Умение складывать ноты струн не сильно отличается от того, чтобы сложить в код руны.       Поллукс на это громко расхохотался:       — Сразу видно, что Кассиопея ни одного рунного кода в своей жизни не составила!       — А я согласна с Кассиопеей, — осторожно произнесла София, привлекая к себе внимание. — И для рун, и для нот есть схожий порядок, что и за чем должно идти, что лучше сочетается, а что лучше ни в коем случае не использовать рядом. В рунном коде, как и в нотном письме, всегда можно выделить определенный ритм, метр, акцент.       — В нумерологии подобный принцип, — неожиданно произнес Арктурус, а Сириус только сейчас заметил, каким внимательным взглядом он смотрит на Софию. — Что ж, должен признать, вы меня убедили.       Кассиопея победно улыбнулась, приподнимая бокал:       — Тот редкий день, как господин Арктурус Блэк не признал нас абсолютно бесполезными!       — Я никогда вас такими не признавал, — он заметно смягчился в тоне. Но вновь стал серьезным и обежал всех взглядом, останавливаясь на Сириусе. — Однако, полагаю, пришло время обсудить то, ради чего мы здесь собрались.       Вальбурга заметно оживилась, расправив плечи и тоже устремив на Сириуса взволнованный взгляд.       — В ближайшее время я планирую назначить своего преемника, — сказал Арктурус. — Вальбурга предлагает назначить одного из своих сыновей, как законных наследников. Однако Сириус в настоящий момент изгнан из семьи…       — Это все формальности, — встряла Вальбурга. — Мы всегда его можем вернуть.       Арктурус на нее взгляд метнул, недовольный тем, что она перебила.       — Мне кажется, у тебя не так много вариантов, дедушка, — Сириус взглянул на Арктуруса, опережая его очередную речь. — Кого ты назначишь? Может быть, деда Поллукса? — с откровенной насмешкой спросил он. — Да, думается мне, он давно жаждет доступ к фамильному сейфу получить.       — Его содержимое я бы удвоил, — отозвался Поллукс.       Арктуруса, однако, это не впечатлило. Сириус знал, он своему кузену даже самую захудалую семейную реликвию не доверит, не то что возглавить семейство.       — Или, может быть, Сигнус? — предположил Сириус. — Он достойный Блэк. Но кому он передаст свой статус в последствии? Сыну одной из дочерей? Наши предки в гробах перевернутся, если все наше наследие перейдет Малфоям.       Арктуруса перекосило. Он уважительно относился к Малфоям, но всегда считал их слишком бесхребетными, готовыми ради выгоды прогнуться под кого угодно.       — Мерлинова мать, — пробормотал Поллукс, взглянув на Арктуруса, — только представь, как на твоем месте будет смотреться бесцветный и хилый Малфой.       — Еще есть вариант, что Белла все же сможет обзавестись потомством, — продолжал Сириус. — И тогда все это достанется Лестрейнджам. Как тебе идея, дедушка, если на твоем месте будет сидеть не Малфой, а сам Волан-де-Морт? Лестрейнджи его обязательно приведут.       А вот сейчас у Арктуруса глаза почернели, губы сжались в одну тонкую линию. Он наизнанку вывернется, но не позволит ноге полукровки ступить в его дом.       — Сириус, — ласково прервала его Мелания, — мы хотим, чтобы место главы занял кто-то из вас, — она перевела взгляд на Регулуса и обратно.       — Мне всего девятнадцать, — запротестовал Регулус. — Я еще даже ЖАБА не сдал.       — А я ЖАБА сдал на самые низкие проходные баллы, — в тон ему ответил Сириус. — Как мне можно доверить управление целой семьей?       — Я не собираюсь передавать статус главы прямо сейчас, — произнес Арктурус. — Но в ближайшие дни я намерен окончательно определиться со своим преемником, чтобы подготовить его и все необходимое. Точно также мне безразличны ваши баллы и их наличие, для меня куда важнее, что в вашей голове.       Сириус переглянулся с братом. Регулус смотрел на него упрямо и решительно — кажется, он готов пойти на все, лишь бы скинуть с себя обязанности первого наследника. Даже Арктурусу перечит, подумать только. Но и Сириус не спешит соглашаться, хотя и думал об этом последние несколько долгих месяцев.       — Кхм-кхм, — Поллукс картинно прокашлялся, привлекая к себе внимание. — Раз уж Сириус и Регулус отказываются от столь значимой роли, я могу предложить кандидатуру.       — Кого? — с насмешкой спросил Арктурус. — Неужто себя?       Растягивая паузу и испытывая всеобщее терпение, Поллукс обвел их взглядом.       — Нет, не себя. Не так давно мне стало известно, что у Альфарда есть незаконнорожденный сын.       — Что? — у Сириуса громкая усмешка вырвалась от нелепости известия. — Бред.       — Его мать — представительница одной из древнейших чистокровных семей, берущих свое начало в Ирландии. Сам он — на редкость одаренный волшебник. Время он проводит в кругу уважаемых семей, входящих в священный список. В своем достаточно юном возрасте пользуется уважением у Темного Лорда. Более того, у него есть невеста — разумеется, чистокровная леди, обладающая талантами не хуже его. Чем не идеальный кандидат на роль главы нашего семейства?       — Это твои очередные хитрости, Поллукс? — первая в себя пришла Мелания. — Откуда нам знать, что этот юноша — Блэк?       — Я уже проверил. Он — Блэк. Но и тебе, дорогая Мелания, позволю провести все необходимые манипуляции, чтобы убедиться в его родословной.       — Кто он?! — требовательно спросила Вальбурга.       Глянув на нее, Поллукс перевел взгляд на Сириуса.       — Скажу, когда твои сыновья дадут внятный отказ.       Это всего лишь уловка. Очередная ложь от Поллукса. Возможно, никакого сына вообще нет. Альфард обязательно бы кому-нибудь об этом сказал, он бы наследство своему сыну оставил, а не Сириусу и Регулусу. Точно, Поллукс лжет, вынуждает Сириуса отказаться, чтобы потом статус главы обманом себе присвоить. Ему не впервой подобные махинации проворачивать.       Или… он напротив вынуждает Сириуса согласиться и принять законный статус! Пытается запугать, что иначе статус главы достанется какому-то очередному помешанному фашисту.       — Я отказываюсь. Внятно и официально.       Резкое и громкое заявление Регулуса вырвало его из размышлений. Сириус возмущенно на брата уставился:       — Ты не можешь, Рег!       — Я один раз уже занял твое место, — тихо, но настойчиво произнес он. — Не заставляй меня еще и твои обязанности как первого наследника исполнять.       Это блеф. Регулус никогда бы не бросил семью на произвол судьбы. А именно так он сейчас и поступает, добровольно отдавая свой статус первого наследника какому-то непонятному человеку.       — Сириус? — Арктурус устремил на него выжидающий взгляд. — Твое решение?       Сириус медлил, не мог сказать ответ. По многим причинам.       — Ждете от меня ответ? — Сириус неестественно усмехнулся. — Вы готовы меня главой оставить? Позор рода Блэк, который якшается с предателями и грязнокровками? Напомню, я сейчас сражаюсь на стороне Дамблдора, против всего того, за что вы так боретесь. Не боитесь, что опозорю наш славный род?       — Как ты сам заметил, у нас не очень много вариантов, сладкий мой, — Кассиопея ему очаровательно улыбнулась. — И, лично я, считаю, что ты — идеальная кандидатура. Ты истинный Блэк. Поверь, золотце, я знаю о чем говорю. Я в твоем возрасте бунты семье и миру устраивала похлеще, ты просто милое и безобидное дитя рядом со мной.       — Даже не напоминай, — проворчал Поллукс, прикладываясь к бокалу.       — Сириус, — мягко продолжила Кассиопея, — ты можешь сколько угодно говорить о ненависти к нашим традициям, но посмотри где ты сейчас. И посмотри, кто сидит рядом с тобой.       Сириус невольно глаза на Софию перевел, встречаясь с ее взглядом. Ее незримая поддержка сил придавала.       — Я говорю не только про твою семью, — Кассиопея обвела всех взглядом, вновь возвращаясь к нему, — собрались мы здесь ради тебя, ради всех нас. Но еще рядом с тобой София… Твои родители всерьез переживали, что ты приведешь в дом маглу, а ты… — она перевела восхищенный взгляд на Софию. — В мадемуазель де Бланк идеально уживаются леди из знатного рода и девчонка со своевольным характером. Именно это тебя и привлекло в ней, не так ли, Сириус?       Это так, Сириус никогда этого не отрицал, и в который раз поразился проницательностью Кассиопеи, которая видит Софию впервые. Но в нем и вправду эмоции вызывали происхождение Софии — до дрожи бесили ее гордый и высокомерный вид, выточенные манеры, строптивый нрав, твердая непоколебимость в собственном превосходстве — все это напоминало о семье; его распаляли ее упрямство — разве может упрямиться кто-то сильнее, чем он; его восхищала ее свобода от правил и установок — в этом они были похожи; его с ума сводили яркие эмоции в ее глазах, что заставляли его собственное сердце гореть.       — Знаешь, почему тебя это привлекло? — продолжала Кассиопея. — Потому что она похожа на всех нас. Возьму на себя смелось заявить, что София как никто вписывается в наше славное семейство.       — Поддерживаю, — улыбнулась Мелания.       — Чушь, — едва слышно усмехнулся он, обегая их всех взглядом.       Или же, нет? Ведь в каждом из них он и правда может найти упрямство, необузданный нрав, яркие эмоции в глазах и порой раздражающие до дрожи привычки.       — Вряд ли можно было бы найти более удачную партию для наследника, — добавила Кассиопея.       — Можно было, — прервал Поллукс. — При всем уважении к вам, мадемуазель, но главы нашего рода никогда не женились на француженках.       — Значит, я буду первым, — огрызнулся Сириус, перебивая их.       На него напряженно уставилась не только София, но и все остальные. Сириус сам не верил, что намекнул не только на замужество с Бланк, но и на то, что готов статус главы принять. Из последних сил старался сохранять невозмутимый вид.       — Я так понимаю, — произнес Арктурус, — отказываться от своего статуса ты не будешь?       Нет, не будет. И Сириус сам не знал почему. Но отчего-то у него язык не поворачивался послать их далеко и надолго. Ведь он уже не раз так делал! Неужели гены, все-таки, берут свое? Или все дело в том, что он сейчас в ответе не только за себя.       Когда он был сам по себе, он легко отказывался от семьи, которую на дух не переносил, и от всех ее благ. Но сейчас рядом с ним София. Ей нужна забота и защита. А статус главы дает больше власти и силы.       Беллатриса пытала ее, потому что она «опозорила» наследника рода, сбежав с помолвки. Темный Лорд держал ее в плену и преследовал, потому что она была изгнанницей собственного рода, оказавшись совсем одна, без защиты семьи. Но если рядом с ней будут Блэки, если он будет главой рода, никто даже косой взгляд в ее сторону бросить не рискнет. Даже Беллатриса не рискнет поднять палочку на нее.       А еще, наверное, стоило это, наконец, признать хотя бы перед самим собой, но в его голове иногда мелькали мысли о семье. О семье, которая чуть больше, чем он и София. Не сейчас, и даже не в ближайшем будущем, но когда-нибудь.       К тому же, Сириус хоть и шутил, что обелит прогнившее имя Блэк, но эта идея со временем казалось ему все более заманчивой.       — Я не отказываюсь, — наконец, произнес Сириус.       Вальбурга испустила облегченный громкий выдох. В ее руке тотчас появился веер, которым она начала обмахивать себя, на губах счастливая улыбка дрогнула.       — Но, — поспешно добавил Сириус, — я пока не согласился, мне нужно подумать.       — Подумать? — громко усмехнулся Поллукс. — Да ты умолять Арктуруса должен, чтобы он не передумал!       — Ничего, Поллукс, — прервал его Арктурус, глядя в глаза Сириусу. — Мне тоже нужно подумать.             

***

      Они стояли в прихожей, ждали, пока Регулус со всеми наобнимается и простится, когда Вальбурга, явно набираясь храбрости, произнесла:       — Сириус… Я бы хотела с тобой поговорить. Наедине.       — Нет, — сразу отрезал он, крепче сжимая ладонь Софии в руке.       — Я не займу много времени.       — Говори здесь.       Она заметно смутилась. Даже привычной злобы в глазах от его отказа не было.       — Сириус, — произнес Регулус, настойчиво глядя на него. — Все нормально, я побуду с Софией.       Сомневаясь в нерешительности, Сириус переводил взгляд с одного на другого. Наверное, это его никогда не отпустит. Ему не хотелось оставлять Софию среди людей, которым он не доверял. Он уже так поступал, и ничем хорошим это не обернулось. С другой стороны, если он станет главой, эти люди не посмеют даже пальцем к ней прикоснуться без его разрешения.       — Сириус…       Ее мягкий голос его в чувство привел. Он встретился с ее взглядом.       — Все хорошо. Я буду ждать тебя здесь вместе с Регулусом.       Сириус в очередной раз окинул пристальным взглядом собравшееся семейство.       — Кто-нибудь тронет ее, я вас всех наизнанку выверну.       В последний раз глянув на Софию и пообещав скоро вернуться, он отпустил ее руку и последовал за матерью.       Оказавшись в кабинете, она плотно прикрыла за ними дверь. Заглушающие чары накладывать не стала — Сириус проследил.       — Сириус, — с тяжким вздохом начала она, но вдруг замолчала.       Она до того неуверенной в себе и печальной выглядела, что у Сириуса сомнения закрадывались — действительно ли это его мать. Плечи напряжены, руки скреплены в замок.       — Это все? — спросил он, когда пауза стала затягиваться.       Подняв на него испуганный взгляд, словно переживая, что он сейчас уйдет, она выпалила:       — Спасибо, что пришел сегодня…       — Это только ради Рега. Он бы иначе не отстал.       — Значит, мне есть за что его поблагодарить, — она печально улыбнулась.       — Да и не только за это, — презрительно усмехнулся Сириус.       — Верно, — согласилась она. — Я за многое благодарна и Регулусу, и тебе. Но еще мне есть за что извиниться. Перед тобой. Наверное, я не всегда была хорошей матерью. Я совершала ошибки.       У него так и просились сорваться с языка ненависть и злость, обвинения, упреки в ее адрес. Все, что его переполняло столько лет. Но в памяти неожиданно отец всплыл. Сириус успел ему высказать, что его раздражало. Только облегчения это не принесло, а отец мертв.       София просила дать ей шанс, дать возможность извиниться. Наверное, будет бесчеловечно лишать ее даже этой возможности. Ведь Сириус не такой, как она, он может быть милосердным.       И потому он молчит, сдерживая себя из последних сил, не давая пробиться ненависти.       — Я… — вновь начала она, — много думала о том, что я сделала не так, где ошиблась.       — И как? — холодно усмехнулся он. — Поняла?       — Поняла, — в голосе откровенная тоска. — Сириус, день, когда ты сбежал из дома, один из худших в моей жизни, — она смотрит с нескрываемой печалью и сожалением, и Сириус чувствует — не лжет. — Я до последнего верила, что ты вернешься. Отказывалась принимать то, что ты меня ненавидишь. Нас ненавидишь.       Ей каждое слово с трудом давалось. Да, извиняться не так-то просто, Сириус это и по себе знает.       — Сириус, я готова была мириться с твоим факультетом, с твоими друзьями, с твоими взглядами…       — Могла бы хоть намекнуть, — не удержался Сириус. — А то я помню только наказания за одни лишь имена моих друзей.       Тяжело выдохнув, она на мгновение прикрыла глаза, кажется, уже не в первый раз за вечер пытаясь взять себя в руки.       — Ты был наследником, — виновато, но с жесткостью произнесла она. — Нам никогда не позволяли общаться с недостойными, и вы не должны были. На тебе всегда была слишком большая ответственность. И при этом ты был слишком… слишком своевольным, ты не поддавался контролю, для тебя никогда авторитета не существовало, сам себе хозяин. А ты — будущий глава рода, ты должен думать не только о себе, ты должен думать о всей семье. Пойми, у нас выхода не было, нам нужно было прививать тебе ответственность, благоразумность, уважение к семье, которую ты бы однажды возглавил. И как это сделать, когда ты бросался оскорблениями, без конца вредничал, вечно шел наперекор, даже если во вред себе, ненавидел нас?       — Видимо, лупить меня и наказывать стало отличным решением.       — Я тоже не отличаюсь терпением, Сириус, — уже тверже произнесла. — А мое терпение ты испытывал круглые сутки. Я всегда тебя любила, всегда. Ни одного дня и минуты не было, чтобы я пожалела, что ты мой сын. Но, бог мой, как же с тобой было трудно.       — Можно было просто сказать мне об этом.       — Я говорила, Сириус, в детстве постоянно тебе говорила, как люблю. А ты с каждым годом лишь больше отдалялся, отталкивал меня, нас. Твой дедушка говорил, что мы тебя слишком балуем, слишком многое позволяем, потому ты такой неуправляемый.       Сириус не сдержал показательной усмешки. В детстве его слишком баловали наказаниями и упреками — это все, что он запомнил.       — А потом… — она прикрыла глаза, покачав головой. — Потом Гриффиндор, дружба с предателями и полукровками, общение с маглами, постоянные письма с жалобами от директора и других учеников на тебя. Думаешь, я жестоко тебя наказывала? Ты не представляешь, как после этого наказали нас с твоим отцом наши родители. Ты прекрасно знаешь убеждения нашей семьи. Кем бы ты ни был, но за подобное от тебя навсегда бы отреклись, тебя на порог дома не пустили бы.       — Как хорошо, что подобный бред на мне и закончится, — выпалил он. — Знаешь, когда-нибудь у нас с Софи будут дети, и они будут учиться на том факультете, на каком захотят. Они будут дружить с людьми, которые им нравятся. И будут заниматься тем, что им интересно, и мне плевать, будет ли это музыка, дуэли или нумерология, лишь бы они были счастливы.       У нее вначале гроза в глазах полыхнула, но она быстро смягчилась, чуть улыбнувшись.       — Уверена, из вас выйдут отличные родители. Гораздо лучше, чем из нас с Орионом. Но, надеюсь, ты будешь помнить эти свои слова, когда твои дети поступят на Слизерин и будут дружить с сокурсниками.       У него невольно недовольная гримаса на лице отразилась.       — Они… они не поступят на Слизерин! — все равно произнес он. — И дружить будут с приличными людьми!       — Видишь, — тихо сказала она, — не такие уж мы с тобой и разные. У тебя еще и детей нет, а ты уже думаешь о том, что будешь им запрещать и как контролировать.       — Нет!..       — Сириус, — перебила она, — своим детям мы всегда желаем только лучшего. Но, как я поняла с тобой и с Регулусом, лучшее для тебя, не всегда лучшее — для твоего ребенка. И самое главное, что ты можешь ему дать, это любовь и поддержку, уверенность, что ты всегда будешь рядом, чтобы помочь преодолеть любую трудность.       Поздно, однако, она это поняла. Впрочем, Сириус был с ней согласен.       — Знаю, ты многое не получил из того, что я хотела тебе дать, не получил того, чего сам желал. И в этом лишь наша с твоим отцом вина. И все же, я безумно благодарна судьбе за то, что ты сейчас здесь, с нами.       — Я здесь не из-за вас.       — Знаю, — вновь произнесла она. — Ты здесь из-за Софии и из-за Регулуса. Из-за своей семьи. Все же, как бы ты ни противился нашим убеждением, но и для тебя семья — самое главное, и для ее защиты ты пойдешь на что угодно.       — Ты верно подметила, что это моя семья. Не ваша.       — Но если ты примешь статус главы, мы все будем твоей семьей, Сириус.       — Значит, придется вам выбирать, — не удержался он.       — Я… я никогда не откажусь от убеждений нашей, Сириус, семьи. Но и от тебя я никогда не откажусь. Прикажешь выбирать? Я выберу тебя.       В который раз за вечер ему дискомфортно. Мать говорила его словами. Нечто подобное он не так давно говорил Софии. Он прекрасно знает — отказаться от своих принципов — невозможно. Но и бросить самого дорого тебе человека — тоже.       Возможно, Регулус прав, и он с Вальбургой не так и отличается.       — Сириус, я понимаю, тебе трудно будет меня простить. Но я не требую от тебя прощения прямо сейчас. И все же, хочу, чтобы ты дал мне шанс все исправить.       Чувство противоречия требовало развернуться и уйти. Обиженный и недолюбленный ребенок, сидящий где-то глубоко внутри, отказывался даже шанс ей давать. И все же, совесть не позволяла так поступить. Он чувствовал, она говорила искренне, и вправду сожалеет обо всем, что случилось.       — Я подумаю, — наконец, произнес он, — и дам тебе знать.              Выйдя из кабинета, он застал весело хохочущую Софию в компании Кассиопеи и Поллукса. Регулус в этом время беседовал с Арктурусом и Меланией в другом конце комнаты. А ведь обещал не оставлять ее!       Он уже собирался прикрикнуть на всех, как замер, наблюдая за Бланк. Поллукс ей о чем-то увлеченно рассказывал (наверняка, очередную небылицу или похабщину), Кассиопея то и дело вставляла комментарии, успевая раскуривать трубку, а Бланк смеялась. Искренне, от души, запрокидывая голову и прикрывая глаза, растягивая губы в широкой улыбке.       Кажется, никто не планировал ее убивать в его отсутствие.       Отсмеявшись, она опускает подбородок и смотрит на Поллукса лукавым взглядом, что-то ему отвечая с блуждающей улыбкой на губах. Поллукс картинно грозит ей пальцем, качая головой и, тем не менее, не скрывает веселую усмешку.       Бланк поразительно гармонично смотрелась среди них. Наверное, даже более гармонично, чем он сам.       — Мне нравится София.       Голос матери вблизи заставил его дернуться и обернуться на нее.       — Я знаю, что она… — Вальбурга прервалась на секунду. — «Предательница крови». Но еще я знаю, что она делает тебя счастливым. И это главное.       — Да? — усмехнулся Сириус. — А будь она маглой, так же говорила бы?       Устремив на него острый взгляд, она едва улыбнулась, тут же спрятав улыбку.       — Ты бы никогда не влюбился в маглу, — произнесла так, словно и секунды в этом не сомневалась.       — Откуда столько уверенности, maman? — с деланным оскорблением поинтересовался Сириус. — Между прочим, у меня были маглы.       — Может быть, и были, — с легким неудовольствием она пожала плечами. — Но осталась в твоем сердце только она.       — И это, конечно, только потому, что она чистокровная, — хмыкнул Сириус.       — В том числе. Блэки никогда не влюблялись в маглов и даже в полукровок. Это одна из наших особенностей.       Сириус на нее с подозрением уставился, пытаясь вспомнить всех членов семьи, «запятнавших» репутацию.       — В предателей крови еще могли, — добавила она, — но не более.       — А как же Андромеда? — вспомнил Сириус. — Тонкс — маглорожденный!       — Ох, — Вальбурга отмахнулась. — Во всем виновата кровь Розье! Никогда не знаешь, чего ждать от французов.       — Софи — француженка, — с глупой улыбкой произнес он.       — Да, пожалуй, это ее единственный недостаток.       — А мне нравится, — упрямо заявил Сириус.              

***

      Оказавшись дома, Сириус понял, что смертельно устал. Он несколько последних суток практически не спал да и вечер вышел весьма напряженным, он и на секунду расслабиться не мог. Хотелось завалиться в кровать и уснуть, но еще больше хотелось лично снять с Бланк красное платье. Наверное, на это он найдет в себе силы.       — Вроде бы, все прошло неплохо, да? — спросила у них София, когда они все вчетвером поднимались наверх. Сонный Като полз самый последний, недовольный тем, что его разбудили шумом голосов.       — Мне понравилась Кассиопея. И Поллукс! Ты, Сириус, к нему несправедлив.       — Сириус ко всем несправедлив, кто носит фамилию Блэк, — заметил Регулус.       — Кстати, Рег, — вспомнил Сириус, — как думаешь, Поллукс соврал насчет сына Альфарда?       — Вполне в духе дедушки, — вздохнул Регулус. — Думаю, он просто вынуждал тебя согласиться.       Остановившись наверху лестницы перед развилкой коридора, Сириус протянул:       — И все равно странно. Он о нем слишком много подробностей знает, чтобы так складно врать.       — Складно врать — самый большой талант Поллукса. Он на этом состояние делает.       Сириус нехотя кивнул, соглашаясь.       — У матери этого «сына» ирландские корни, — задумчиво произнес Сириус. — Таких семей немного…       — Шутишь? — усмехнулся Регулус. — Да у нас, наверное, каждая третья семья ирландские корни имеет.       — Поллукс сказал, что род этот древний. Так что, список заметно сужается. Надо бы узнать…       — Для чего тебе это, Сириус? — с усталостью поинтересовался он. — Я уверен, что это глупая ложь Поллукса.       Сириусу казалось, от него что-то ускользало. Что-то очевидное, что-то ему уже известное, только спряталось где-то на задворках воспоминаний.       — А знаете, что самое странное? — произнесла София. — Почему это тебя, Регулус, не интересует! У вас, возможно, кузен есть, а тебе плевать.       Сириус тоже устремил подозрительный взгляд на брата. Действительно, это было не похоже на Регулуса.       — Потому что я слишком хорошо знаю Поллукса, чтобы его слова воспринимать всерьез, — безразлично ответил он. — Спокойной ночи, — не дожидаясь их ответа, он развернулся и направился в сторону спальни.              Оказавшись в комнате, Сириус в момент забыл об Альфарде и других членах большого семейства. Скинув с себя пиджак, он ослабил ворот рубашки.       — Нет-нет, — он остановил руки Софии, когда она потянулась к застежке на своей мантии. — Позволь я.       Она послушно опустила руки. Позволила подойти ему вплотную и подняла на него лицо, глядя уж как-то слишком серьезно для столь интимной обстановки. В комнате полумрак от пары отдаленных свечей, а его движения рук слишком многозначительны.       Послышался негромкий щелчок застежки. Он запустил пальцы под лацканы мантии, обвел плечи, медленно снимая с них ткань. С легким шорохом мантия упала на пол, открывая голые изящные руки и хрупкие плечи.       Взяв ее ладонь, он оставил линию поцелуев — от кисти, вдоль по предплечью, чувствительное касание губ на сгибе локтя. Влажная дорожка языком по ямке вдоль ключицы, попутно сдвигая лямку платья.       — Обожаю тебя раздевать, — вполголоса произнес он.       Едва касаясь пальцами, убрал волосы за спину — мурашки по ее шее, и склонился, оставляя невесомый поцелуй возле уха.       — Сириус, почему ты не согласился? — выпалила она.       — М?       Запах кожи дурманил. Он невольно талию все крепче сжимал, прижимался губами в основание шеи.       — Сириус, — она перехватила его руки, отстраняясь и заглядывая в глаза.       — Ты сейчас хочешь говорить? — взгляд его все еще неясный — он в деталях видит, как снимает платье с нее.       — Да. Почему ты не согласился на предложение Арктуруса?       — А тебе бы этого хотелось? — спросил он, окончательно сбрасывая с себя дурман. Для него это был сверх важный вопрос, но он надеялся обсудить его утром.       — По-моему, здесь важно то, что хотелось тебе, — строго ответила она. — И я видела, ты хотел этого.       — Софи, — прервал он, — я не согласился сейчас принять этот статус только по одной причине. Мне нужно, чтобы на это была согласна ты.       — Какое-то слишком важное решение ты на меня вешаешь, — напряженно произнесла она. — Это только ты должен решать.       — Нет, — упрямо заявил он. — Это касается не только меня, это касается нас.       — Я уже говорила, что приму любое твое решение.       — Не увиливай, Бланк, — коротко улыбнулся он. — Мне важно знать твое мнение.       Она тянула с ответом. Раньше без раздумий бы сказала, что она против. Кажется, наставления Регулуса не прошли бесследно. Или же Блэки и правда смогли ее очаровать, и его семейство уже не кажется ей таким жутким.       — Если ты будешь против, я откажусь, и ничуть об этом не пожалею.       — Я не против, — с каким-то слишком печальным вздохом, наконец, ответила она. — Но! Было бы хорошо обсудить все твои обязанности заранее.       — Ты хотела сказать наши обязанности.       — Вот не надо меня приплетать, — она нервно усмехнулась. — Я к вашей семье никакого отношения не имею.       — Ты хочешь, чтобы я это исправил? — с вызовом спросил он.       В ее глазах настороженность проступила, взгляд на короткую секунду метнулся куда-то ему за спину.       — Прямо сейчас?..       — А ты когда хочешь?       — Я вообще свадьбу не хочу, — напряженно произнесла она.       Сириус безразлично плечами пожал.       — Согласен, брак для нас бессмысленнен, но вот как раз таки из самой свадьбы можно сделать настоящее шоу. Если нам и придется жениться, у нас никогда не будет скучной свадьбы с белым платьем в рюшах и унылыми костюмами. Никаких клятв и сотни гостей.       — Ты думал об этом? — она все еще подозрительно напряжена.       — Раньше — нет, прямо сейчас — да. Можно устроить нудистскую свадьбу! Всех гостей разденем, а сами в одних кольцах будем. Или поженимся в небе. Маглы считают, что браки заключаются на небесах, что бы это ни значило. А можем вырядиться в дурацкие костюмы, ты будешь Гендальфом, а я Сауроном, моих друзей нарядим в эльфов, а твоих — в орков, устроим целые состязания с кольцами всевластия.       София не сдержала веселый смех, наконец, расслабляясь.       — Если ты Саурон, то это твои друзья орки! Ты так и не прочитал «Властелин колец»?!       — Ну, я примерно знаю, о чем там.       — Боже, и как замуж за тебя выходить после такого, — картинно ужаснулась она, покачав головой. — Ты же даже Мериадока Брендибака и Перегрина Тука не отличишь друг от друга!       — Назовем так наших детей. Там и научусь отличать.       Улыбка с ее лица сползла, а Сириус из последних сил старался сохранять серьезное и невозмутимое выражение лица.       — Такими заявлениями ты меня точно на свадьбу не раскрутишь, — без тени улыбки произнесла она.       — А если я пообещаю, что буду читать нашим детям «Властелин колец», согласишься?       Бланк беспокойно вглядывалась в его глаза, словно ища в них ответ на что-то. Она не выглядела злой или рассерженной, как обычно бывало, когда он шутил о детях. Она выглядела по-настоящему встревоженной и испуганной. А ведь в ближайшем будущем он и сам ни детей не планировал, ни жениться.       — Да ладно тебе, Софи, я же шучу, — недоуменно произнес он. — Когда это ты перестала злиться на шутки про детей?       — Наверное, когда ты положил в этот долбанный ящик фамильное кольцо? — не вытерпела она, махнув на стол.       Обернувшись на стол и обратно, он уставился на нее, соображая долгую секунду.       — Ты открыла ящик и даже мне не сказала?!       — Да потому что я так обалдела, когда это кольцо увидела, что в себя прийти все еще не могу!       — И давно ты его открыла?       — Несколько дней назад.       — Когда допытывалась у меня, что там такого ценного лежит? — догадался он. — Ну какая же ты змея, Бланк.       — Какого черта, Блэк? — перебила она. — Что там делает кольцо?       — Мерлин, да я тебя просто разыграть решил! — честно признался Сириус. — Так и думал, что ты паниковать начнешь! Жаль не видел твое лицо, когда ты кольцо нашла. То еще зрелище, наверное, было.       — На мое лицо можешь посмотреть прямо сейчас!       Она угрожающе сжала губы, устремив на него сердитый взгляд, в котором молнии опасно трещали. Правда, ее «свирепое» лицо, которое должно было напугать, неожиданно вызвало лишь шквал нежности.       До чего она была хороша.       — Софи, ты правда решила, что я подобным образом стал бы делать тебе предложение? — Сириус смягчил тон. — Нет. В такой момент я хотел бы видеть тебя перед собой.       Она мгновенно переняла его настроение, оттаивая.       — Да, я решила, что ты таким образом решил сделать предложение, потому что боялся отказа, — заявила она.       Не сдержав веселую улыбку, Сириус ответил:       — Я не боюсь отказа. Потому что знаю, что мне ты никогда не откажешь.       Бланк на это ничего не ответила, только презрительно усмехнулась и отвела взгляд, сразу давая Сириусу понять, что он прав.       — Ты сама открыла ящик? — спросил он.       — Разумеется! — оскорбилась она, но, встретив его взгляд, нехотя добавила: — Регулус помог. Выяснил, как именно ты его запер, а я уже руну подобрала.       — Если честно, Софи, я думал, что ты в первые же дни раскрутишь Рега на помощь. Я потому и использовал чары нашего отца — Рег бы их первыми проверил. А дальше, дело за малым — подобрать всего одну руну. Вначале мне хотелось сделать комбинацию рун из нескольких слов, но я в этом дилетант и решил, ты разозлишься, если я случайно взорву пол твоего дома. Поэтому остановился на одной руне. Долго решал, что придумать, пока не наткнулся на твою змеиную сущность.       — Я не такая! — возразила София.       — Такая-такая, — улыбнулся Сириус. — За это и люблю.       У нее взгляд теплел от его слов. Его каждый раз безудержными эмоциями переполняло, стоило увидеть ее реакцию на его признание в любви. Вроде так просто, а у нее — искры в глазах, у него — пламя на сердце.       — А как тебе второй сюрприз? — спросил он, с замиранием наблюдая за ее реакцией.       Внутри каждый раз что-то взрывалось с новой силой от ее многочисленных вспышек в прожилках глаз. Заполняло собой всю грудь, дышать не давало.       — Я тоже люблю тебя, Сириус, — тихо произнесла она, проникновенно глядя на него. — Больше всего на свете.       — Je sais. (Я знаю.)       Не в силах больше сопротивляться под натиском чувств, он притянул ее к себе. Целуя ее, торопливо развязывал шнуровку платья на спине. Обжигающие поцелуи на губах, беспрестанно скользящие руки по ее телу. Чувствительный след на ее шее — ее крепкая хватка его плеч, тонкий вздох. Осталось всего пара завязок на ее спине — пальцами одной руки путается в веревках, другой — сжимает грудь сквозь тонкую ткань. Как вдруг...       Громкий стук в окно. Они оба вздрогнули. Сириус резко обернулся, выхватывая палочку и сквозь полумрак комнаты вглядываясь на улицу.       — Это что, сова? — оглушительно воскликнула София. — Как она сюда попала?! Дом закрыт от сов!       — Не паникуй, Софи, — Сириус направился к окну, и сам заметно переживая — никто не мог пробить защиту дома.       На подоконнике и правда сидела сова. Открыв окно, он отвязал конверт от ее лапки. Сова тут же сорвалась и скрылась во тьме, а Сириус развернул конверт, замечая сургучную печать в форме герба Блэков.       — Это от Арктуруса.       — Как он смог сову сюда направить? — не унималась она.       — Блэк… всегда найдет другого Блэка. Не переживай, Софи, защиту дома они не сломали.       Сириус не рискнул ей говорить, что Поллукс не только вычислил рунный алфавит, которым защищен дом, но и запросто может его разрушить.       Вот еще один повод получить власть над семьей. Поллукс никогда в жизни не пойдет против главы рода, и навредить ни ему, ни Софии никогда не посмеет.       Распечатав конверт, Сириус достал плотный пергамент.       — Быстро Арктурус подумал… — отстраненно произнес Сириус, бегая взглядом по строчкам. — Либо же остальные на него дружно надавили, стоило нам уйти. А ведь я еще даже не согласился! — возмутился он ради приличия.       — Что там? — взволнованно поинтересовалась София, подходя ближе.       Он показал ей официальный фамильный бланк с родовым гербом и широкой подписью Арктуруса.       — Он официально признал меня своим преемником.

***

Арктурус Блэк

Дом Арктуруса и Мелании Блэк

      Арктурус никогда не знал сомнений и не любил подолгу принимать решения. Как правило, он всегда знал, как поступить правильно — интуиция его никогда не подводила.       Он весь вечер наблюдал за Сириусом. За его отношением к семье, к брату и мадемуазель де Бланк. Невозможно не заметить — Сириус повзрослел. Он все также непозволительно вспыльчив и резок, но уже знает, что такое — ответственность. Ответственность не только за себя, но и за других. А для главы рода это один из важных пунктов: умение брать ответственность на себя, принимать решения, отвечать за свою семью.              Пожалуй, единственное, что его тревожило в Сириусе — его участие в войне на стороне Дамблдора. Блэку вообще не подобает участвовать в войнах. Да, их нрав не позволял им оставаться в стороне, требовал сражений и адреналина, требовал быть впереди всех. Арктурус бы понял, если бы Сириус возжелал поддержать остальных чистокровных за отстаивание прав, но сражаться за маглорожденных… Это плевок в лицо всему их роду.       Вальбурга, Поллукс и Кассиопея в один голос убеждали его, что Сириус так развлекается. Нашел место, где можно выпустить пар и агрессию — поле боя. Убеждали, что Сириус таким образом бунтует не только против семьи, но и против всего мира, как и всегда, наперекор всем идет. Убеждали, что после он обязательно одумается, наиграется и вернется. Что ж, Арктурус признавал, в их семье случались подобные инциденты, но ни разу — с первым наследником.              Однако иных тревог у него не было. К его удивлению, у Сириуса оказалось куда больше качеств истинного Блэка, чем ожидал Арктурус.       Более всего он был впечатлен тем фактом, что Сириус овладел мастерством по использованию двух палочек. Нет, Сириус с раннего детства демонстрировал способности в дуэльном мастерстве и чарах, но безупречное владение двумя палочками считалось поистине большим достижением.       Сам Арктурус всегда был одним из лучших дуэлянтов, но его отец, Сириус II, был настоящей легендой.       Все же, есть смысл в том, что с именем предка ребенку переходит и его определенная сила. Арктурус видел во внуке черты своего отца.       Пожалуй, этот факт казался Арктурусу самым весомым в пользу Сириуса. Своего отца Арктурус уважал как никого другого. Сириус II был человеком, имеющим твердые принципы и стальную волю. Он был несгибаемым, он не знал, что такое сдаться под натиском трудностей. Он всегда отстаивал свои ценности и убеждения своей семьи. Все они — его дети и родители, его братья и сестры и даже самые дальние родственники, всегда знали, что под покровительством Сириуса II им ничто не грозит.       Арктуруса с малых лет готовили к тому, чтобы однажды он принял статус главы рода. Отцу было всего лишь сорок восемь, когда он назначил Арктуруса своим преемником, а через год окончательно передал свой статус.       Для Арктуруса это была великая честь — возглавить древнейшее и благороднейшее семейство Блэк, но и большая ответственность — он должен быть не хуже отца.       Он добросовестно и с полной отдачей исполнял свои обязанности. Для него нет и не было ничего дороже семьи. За нее он готов был и в огонь и в воду, и в бой и под смертельные чары броситься. И того же требовал от остальных. Предательство семьи он не прощал ни другим, ни себе.       Сорок пять лет он возглавлял славный род Блэков, делал все возможное и невозможное для его благополучия и процветания. И, когда Арктурусу исполнилось семьдесят, он со спокойной душой передал статус главы рода Ориону — своему единственному сыну и достойному наследнику.       Семья была в надежных руках Ориона, а Арктурус планировал окончательно посвятить остаток жизни науке.       Но вдруг — убийство Ориона. Арктурус очень тяжело переживал потерю главы рода, но еще сильнее переживал смерть собственного сына. Ориона он любил и всегда гордился им — вряд ли можно было мечтать о более достойном сыне.       Он был вынужден вновь принять статус главы. В это тяжелое время для него одно утешение оставалось — Мелания. Только благодаря ей он смог взять себя в руки, чтобы жить. Жить ради нее, ради остальной семьи.              Первая леди рода — супруга главы. Она обязана быть не менее достойной, чем ее супруг. Это «лицо» и источник силы семьи. Она должна обладать таким же сильным характером, волей и принципами. Ведь она — его правая рука, его поддержка и опора, его главный советчик, без которого управлять семейством попросту невозможно.       Мадемуазель де Бланк пришлась Арктурусу по душе. Она умеет держаться в обществе, ведет себя как истинная леди. У нее пытливый ум, в ней много жизни, а ее взгляд на некоторые вещи Арктурус нашел занимательными — он любил познавательную дискуссию с достойным собеседником.       Он был впечатлен, когда она сравнила руны и музыку. В этом есть смысл. Несмотря на свои успехи в дуэльном мастерстве, а Арктурус всегда тяготел к точным наукам. Нумерология была его страстью. А еще его страстью была фортепианная музыка. Считая это дело недостойным главы рода, он втайне от всех увлекался нотным письмом. Но увлекался с полной отдачей, мечтая однажды всех поразить и заткнуть Эйвери за пояс. Эйвери славились своей виртуозной игрой на фортепиано, а еще были давними соперниками Блэкам. По величию, богатству и королевским позициям, которые никто из них не желал уступать другому.       У мадемуазель де Бланк определенно получилось завладеть вниманием Арктуруса. Смелым открытым взглядом, отстаиванием собственного мнения, умением себя преподносить. И, самое главное, поистине чудесной способностью тормозить Сириуса, когда того заносило.       Пусть она и француженка, Арктурус готов был принять ее в семью. Выйдет довольно интересный эксперимент — разбавить их многовековую британскую и кельтскую кровь горячей французской.              Одним из важных пунктов для Арктуруса являлось отношение потенциального главы рода к своей супруге. Как глава относится к первой леди, так он будет относиться и к остальной семье.       Возможно, тому виной древние ритуалы их предков, а может так удачно переплетались нити судьбы, но главы их рода всегда женились по большой и крепкой любви. Чем сильнее любовь между супругами, тем сильнее их дети, тем сильнее связи между ними. И тем сильнее и могущественнее род.       Невооруженным взглядом было видно, что мадемуазель де Бланк для Сириуса — всё. Он готов пойти против любого ради ее защиты, ради ее безопасности и благополучия. А значит, он точно также будет оберегать своих детей и внуков, других своих близких людей.              Арктурус успел узнать, что заботу Сириус проявляет не только в отношении мадемуазель де Бланк. Благополучием своего младшего брата он обеспокоен ничуть не меньше. А самое главное, он ему полностью и беспрекословно доверяет. Сириус доверил ему самое ценное, когда уходил с матерью на разговор, и Арктурус не мог этого не отметить.       При содействии брата Сириус способен стать сильным главой.       Регулуса Арктурус всегда по-своему уважал. В детстве на самого младшего Блэка не возлагали особых обязанностей, но он сам начал проявлять лидерские качества, демонстрировать свои способности и таланты, давая понять, что он ничуть не хуже первого наследника. С возрастом его качества раскрывались с новой силой.       Признаться честно, Арктуруса привели в какой-то детский, совершенно не свойственный ему восторг, когда его самый младший внук в открытую бросил вызов Темному Лорду, не побоявшись появиться в кругу его сторонников. Вот он — настоящий Блэк.       Возможно, Арктурус мог бы доверить Регулусу статус главы. Никаких сомнений, он бы справился. Но Арктурус видел, как того тяготила эта обязанность, а без желания этот статус крайне опасен — есть риск погубить род. Тем не менее, Арктурус был уверен, что Регулуса ждет великое будущее, он еще не раз заставит гордиться им всю семью.              Решающим фактором, пожалуй, служило отношение остального семейства к Сириусу. Он специально позвал на встречу Поллукса и Кассиопею, мнению которых доверял. Несмотря на их весьма сложные взаимоотношения с Арктурусом и противоречивые характеры, но они не меньше него преданы семье и заинтересованы в ее процветании. И если бы у них хоть толика сомнений в Сириусе возникла, они бы ни за что не согласились передавать ему статус главы. Даже Поллукс, который и вовсе редко к кому проявляет лояльность, своими особыми методами подталкивал Сириуса к принятию своего законного статуса.       Без одобрения и уважения рода главе не выстоять. А Сириус встретил полную поддержку от всех присутствующих. Может быть, пока что он этого не ощутил, но это слишком явно видел Арктурус.              

***

             Заметив Вальбургу, в одиночестве стоящую возле окна, Арктурус направился к ней. Несмотря на то, что она и Орион полностью провалили задачу с воспитанием первого наследника, Арктурус все равно ее уважал и дорожил ею. Не каждый член их большого семейства может похвастаться подобной преданностью роду и своим близким.       — Вальбурга.       Вздрогнув от неожиданности, она смахнула невидимую слезу, часто заморгав, и обернулась к нему.       — Мне важно знать твое не предвзятое мнение, — честно признался он. — Что ты думаешь о Сириусе в качестве главы? Он справится?       — Он справится, — без раздумий кивнула она. — В этом я не сомневаюсь ни минуты.       Ему важно было услышать подтверждение собственных мыслей от Вальбурги. Несмотря на любовь к старшему сыну, а роду она желает только лучшего.       — Арктурус, вы сами видели, он изменился.       — Его отношение к Регулусу и мадемуазель де Бланк впечатляет, это так. Признаюсь, никогда бы не подумал, чтобы с его прошлой безалаберностью он смог взять на себя ответственность за других.       — Он справится, Арктурус, — снова повторила она. — Он справится сам, но и мы всегда будем рядом, чтобы ему помочь.       Арктурус был с ней согласен. Сириус, может быть, готов морально возглавить семью, но у него нет практических знаний. Он сбежал из дома, когда, по правилам, юного наследника должны начинать включать в процесс управления семьей. Арктурус планировал лично озаботиться этой проблемой — он передаст Сириусу все знания, которыми владел он сам, процесс это не быстрый, а потому начинать лучше как можно раньше. Однако, оставался еще один нюанс, который не давал ему покоя.       — А еще… я беспокоюсь о его наследниках, — вздохнул Арктурус. — Переживаю, что Сириус и мадемуазель де Бланк станут их воспитывать во вседозволенности. Юный Блэк, которого не держать в узде, может стать проблемой всего рода. Сама видела.       Понимающе на него взглянув, она опустила глаза. Кажется, эта тема беспокоила не только Арктуруса.       — Будет хорошо, если они обзаведутся потомством как можно раньше, — настойчиво произнес Арктурус. — Чтобы и ты, Вальбурга, и я могли лично заниматься воспитательным процессом.       — Сириус уже думает о детях, — уклончиво ответила она.       — У меня не так много времени осталось, Вальбурга. Он должен думать быстрее.       — И что вы предлагаете? — она подняла на него острый взгляд. — Я не смогу его заставить! Он едва меня простил, наши отношения сейчас слишком хрупкие, чтобы я…       — Ты знаешь о ритуале, Вальбурга, — понизив голос, перебил он. — Мы всегда обращаемся к силе предков, чтобы они подарили нам сильного наследника. Так было испокон веков.       — Но... — растеряно произнесла она. — Я не смогу его заставить...       — Знаю, — вновь прервал Арктурус. — Как ты думаешь, ритуал можно провести без непосредственного участия Сириуса и мадемуазель де Бланк?       — нет. Нужна кровь, как минимум, хотя бы Софии.       — Кровь, взятая добровольно?       — Не обязательно.       — Вот видишь.       — Вы предлагаете… напасть мне на них и силком взять кровь? — шокировано спросила она.       Арктурус недовольно языком цокнул — ведь Вальбурга всегда была сообразительной, а тут такую ерунду говорит.       — Уверен, ты сможешь что-нибудь придумать, чтобы они ничего не заподозрили, а после списали все на подарок судьбы.       — Даже если мы проведем ритуал без них, — начала она с ожесточенностью, — София не может забеременеть, пока они не женаты! Какой же это будет позор на наше имя!       — Вопросом их брака я займусь лично. При ближайшей же встрече с Сириусом, откладывать это дело нельзя. Ну, а ты займись ритуалом.