Marauders. Soul shards

      На днях вновь объявился Сивый. Напомнил Ремусу о том, что до Рождества осталось меньше месяца, а Рею он так и не нашел. Но Ремус и так делал все возможное.       Со слов Кастора она у одного из людей Волан-де-Морта. Более чем очевидно, что держат ее ради ценного материала — ее кровь уникальна. А значит, ее используют для зелий. Зельеваров у Волан-де-Морта не так много: Северус, Дебора, Гарольд Шипман да Банди.       Ремус сильно сомневался, что Белби станут у себя держать древнего и опасного оборотня. Как и Шипман, у которого в доме маленькие дети, тоже не станет рисковать. Оставался только Банди, которому не в первой пленников у себя держать.       Но Северус заверял его, что Банди никого у себя не держит. Ремусу хотелось верить ему. К тому же, Банди не походил на человека, который будет столь опрометчиво рисковать собственной шкурой и селить в небезопасной близости столь опасное существо. Вполне может быть, что Рею держат в другом месте, в одном из штабов егерей. Там, где если и пострадает кто-то, его будет не жаль.              — Удалось что-нибудь узнать? — спросил Ремус сразу, как только к нему подошел Ликаон.       Они встретились в одном из отдаленных проулков Сохо, вдали от оборотней и чужих глаз.       — Наши о ней совсем не говорят, — разочарованно ответил он. — Может, сами ничего не знают, а может не хотят лишнее внимание к себе привлекать. Но мне недавно удалось подслушать разговор мистера Долохова. И я узнал, что она у одного из людей Темного Лорда.       Ремус не скрывал разочарования, отразившегося на лице. И без того было понятно, что она у людей Волан-де-Морта.       — Слушай, — неуверенно начал Ликаон, — может, ты сам придешь к ним и спросишь?       — Сам? — с насмешкой переспросил Ремус. — К оборотням? Я пока что слишком хорошо помню, чем закончилась наша последняя с ними встреча.       — Сейчас на тебя нападать не станут, — заверил Ликаон. — Все знают, что у тебя с Сивым какие-то дела.       Ремус на него с сомнением посмотрел.       — Нам не помешает их помощь, — продолжал Ликаон. — Оборотни всегда слышат больше остальных, и знают, что и где происходит. Идеальные шпионы!       В этом была своя правда. Благодаря острому слуху оборотни и правда способны слышать дальше и больше. Многие из них легко умеют сливаться с толпой — годы преследований волшебниками научили их теряться среди людей.       Только вот каковы шансы, что они согласятся помогать Ремусу? Большинство оборотней будут слушаться только своего Отца, того, кто их обратил, а подавляющее большинство оборотней обратил именно Сивый.       — Ты же говорил, что мы достойны лучшей жизни, — напомнил ему Ликаон. — Но время идет, и становится только хуже! Отцу до остальных сейчас никакого дела нет, он детей своих вернуть пытается. А оборотни не могут сами по себе жить! Мы сильнее, когда вместе.       — Хорошо, — неуверенно произнес Ремус, — идем.       Только вот что он им скажет? Ремус даже не готовился. Он не думал, что встреча с ними произойдет столь скоро. По правде, он и вовсе все еще сомневался — стоит ли с ними встречаться, стоит ли вступать в контакт. Но Ликаон прав в том, что они могут что-то знать, и помощь их не будет лишней.              Совершенно обыкновенный, ничем не примечательный бар. Таких десятки в округе. Только насыщенный запах выдает частое присутствие оборотней.       Стоило за ними захлопнуться двери, как в помещении образовалась тишина, стихла музыка.       Ремус перебегал взглядом с одного на другого. Всех их он знает, они вместе жили в лагере. Но ни Сивого, ни Гарма здесь нет, как нет и тех, кто приходил с ними к Ремусу домой.       Нападать на него никто не спешил, но Ремус видел агрессию и настороженность, отвращение во взглядах. Покрепче сжав палочку в руке, он уверенным шагом двинулся вперед.       — Как вы знаете, — начал Ремус, — я и Фенрир ищем Рею. Ее держат в плену люди Волан-де-Морта.       — И поделом предательнице, — раздался хриплый смешок возле барной стойки.       Повернувшись, Ремус увидел оборотня по прозвищу Скар. Высокий и крепко сложенный мужчина с заметным, пересекающим лицо, шрамом. Ремус его плохо знал, в лагере он не часто появлялся, и с ним практически не пересекался. Он был одним из немногих, кого обратил не Сивый. И одним из единиц, кто хоть сколько-то умеет обращаться с волшебной палочкой.       — Согласен, — кивнул ему Ремус. — Однако Рея должна ответить перед нами, а не перед Волан-де-Мортом.       — И ты решил, что мы тебе помогать будем? — раздалось с другой стороны.       Оборотень по имени Марк. В лагере он всегда ходил на охоту вместе с Гармом. Безупречная реакция, суровый нрав.       — Я лишь хотел спросить, известно ли вам что-нибудь, — спокойно ответил Ремус.       — С чего ты решил, что мы станем помогать предателю? — процедил он.       — Это я — предатель? — с деланным удивлением спросил Ремус. — Может быть, вам напомнить, кто вас защищал все время? — Ремус обвел их всех взглядом. — Кто чары накладывал, не давал волшебникам найти нас, не давал внутрь вампирам попасть.       — В итоге они все равно напали! — выпалил другой оборотень. — Больше половины наших перебили!       — И кто в этом виноват? — резко спросил у него Ремус. — Может быть, тот, кто согласился на сотрудничество с Волан-де-Мортом? На сотрудничество с волшебником, с полукровкой, который о нас ничего не знает?       Оборотень плотно сжал губы, прожигая его гневным взглядом и ничего не отвечая.       — Я не отрицаю, — громко произнес Ремус, — я всегда был и буду против того, чтобы нападать на людей. Нападать, с целью запугать и навредить.       — Потому что у тебя на это смелости никогда не хватало! — выпалил Марк. — Вечно жалеешь этих жалких отбросов!       — Заткнись, — огрызнулся Ликаон. — Дай ему договорить!       — Я их не жалею, — ответил ему Ремус. — Но я еще помню, каково это — быть человеком. Ликантропия — это… — Ремус запнулся на мгновение, но тут же более уверенно продолжил: — Это дар. Нам выпал уникальный шанс — редкая сила. Но мы не должны ею бездумно пользоваться, растрачивать впустую.       — Рем полностью контролирует себя в полнолуния! — выпалил Ликаон, обводя всех грозным взглядом. — Кто еще из вас на это способен?!       Ремус на него метнул взгляд, безмолвно требуя сбавить тон. Но на остальных это удивительным образом подействовало, они недоверчиво переглянулись между собой.       — Это правда, — подтвердил Ремус. — И я могу научить этому вас.       — Бред, — послышалась насмешка из темного угла бара. — Я больше тридцати лет пытаюсь этому научиться!       — Для начала, — прервал его Ремус, — необходимо овладеть магией. Уметь контролировать ее. Уметь пользоваться палочкой. Ликантропия — магический дар. И вы не научитесь руководить им, пока не научитесь руководить магией внутри вас.       Ремус вновь обвел всех взглядом, ожидая возражений.       — Все вы — волшебники. Без постоянных тренировок волчий ген подавил ваши способности, но их можно вернуть.       — А знаешь, почему так произошло? — его вновь перебил Марк. — Потому что мы вынуждены были скрываться! Нас всю жизнь преследовали! Не давали нам заниматься магией! Если нас ловили, отбирали палочки!       — Точно! — его поддержал другой оборотень. — Это ты на побегушках у Дамблдора! Он вырастил себе ручного волка, а мы на улицу не можем выйти спокойно!       — И я знаю, как это исправить, — уверенно произнес Ремус, не реагируя на провокации. — Да, будет трудно. Возможно, уйдет много времени. Но мы способны добиться лучшей жизни. И я знаю, что нужно для этого делать.       На этот раз против никто ничего не сказал.       — Я всегда буду за оборотней. За лучшую для нас жизнь, — настойчиво сказал Ремус. — Но я также всегда будут против бессмысленных нападений на людей с целью запугать или развлечься. Если вы… Если вы готовы что-то изменить в своей жизни. Хотя бы попробовать. Я буду рад, если вы присоединитесь.       В ответ вновь тишина. На самом деле, Ремус ожидал хоть какой-то поддержки. Однако то, что на него не набросились, уже огромный прогресс. Оборотни всегда слишком категоричны, часто делят все на черное и белое, не различая полутонов, но Ремус видел сомнения в их глазах — он дал им неплохой повод для размышлений, и это можно считать за успех.       — Я не прошу вас прямо сейчас делать выбор, — добавил Ремус. — Я в принципе не прошу вас делать какой-либо выбор. Но я хочу, чтобы вы подумали над моим предложением — вновь объединиться.       — И что? — усмехнулся Марк. — С тобой мы будем исполнять приказы не Темного Лорда, а Дамблдора? Лично мне такое не надо.       — Нет, — честно ответил Ремус. — Ничьи приказы мы не будем исполнять. Мы никогда не будем жить в подчинении у людей. Ни у Дамблдора, ни у Волан-де-Морта, ни у Министерства. Но для этого нам, как и им, придется научиться друг с другом сотрудничать. Научиться жить на равных.       Ремус все больше видел, как многие из них задумываются над его словами. Озлобленность и агрессия, направленная на него, испарялась из их взглядов.       — Я всегда буду вам рад, — добавил он под конец. — А сейчас, если вы ничего не слышали о Рее, я пойду.       Он уже сделал шаг по направлению к выходу, как от барной стойки вновь послышался голос Скара:       — Долохов точно в курсе.       Ремус оглянулся, устремляя на него взволнованный взгляд.       — Он говорил о ней, — сказал Скар. — Вначале осени еще. О том, что ее собираются куда-то перевозить.       Подойдя к нему ближе, Ремус спросил:       — Ты что-нибудь еще знаешь?       Он деланно безразлично пожал плечами.       — Знаю, что ее пребывание у Долохова прошло не очень гладко. Кажется, она в какой-то момент вырвалась и прикончила одну из его собак.       — А мне мистер Долохов сказал, она от старости умерла! — воскликнул Ликаон, но тут же замолчал, стоило Ремусу на него предупреждающий взгляд бросить.       — И что дальше? — спросил Ремус у Скара.       — Он на нее какой-то ошейник специальный нацепил, — ответил Скар. — Он подавляет магию. Колдовать она может, но только в полсилы. И обращаться теперь может только в полнолуния.       — Спасибо, — искренне произнес Ремус. — Ты очень помог, Скар.       — Уильям Бутчер, — прервал он.       — Что? — не понял Ремус — оборотни никогда не раскрывали своих полных и настоящих имен.       — Меня зовут Уильям Бутчер, — повторил он, поднимаясь на ноги. Его лицо исказилось в усмешке. — И я всегда буду рад вам помочь, — добавил он, переводя взгляд на Ликаона, и вновь посмотрев на Ремуса.              — Вот видишь, — взбудоражено произнес Ликаон, когда они вдвоем оказались на улице, — все прошло неплохо.       — Да, наверное, — согласился Ремус.       Тем не менее он все равно испытывал некие смешанные чувства. Правильно ли он поступает, что просит помощи у оборотней? Что предлагает им объединиться? Внутри еще оставались сомнения.       Разумом Ремус понимал, что не должен им доверять, не должен сближаться с ними. Но нутро подсказывало, что необходимо лишь показать свою силу и власть, и никто из оборотней никогда не посмеет отвернуться и предать.       — Ты знаешь, где сейчас Долохов? — Ремус взглянул на Ликаона.       — Мистер Долохов? — растерялся он. — Для чего тебе он?       — Бутчер сказал, что Долохов знает наверняка, где Рея.       — И… и что? Ты собрался напасть на него?!       — Да. Если он откажется говорить добровольно.       Ликаон на него во все глаза таращился, кажется, не веря ему. Но Ремус давно об этом думал. Уж кто-кто, а Долохов однозначно должен был знать, где Рея, оставалось лишь подгадать удобный момент, чтобы устроить ему допрос.       — Я не прошу тебя участвовать, Ликаон, — успокаивающе сказал он. — Долохов даже не узнает, что ты был со мной. Но мне надо с ним поговорить.       О чем-то долго раздумывая, Ликаон обреченно вздохнул.       — Он в своем любимом баре, — неохотно ответил он. — На центральной улице.       — Отлично. Увидимся позже, — вместо прощания произнес Ремус и направился в указанную сторону.              Ремус зашел в бар, чтобы убедиться, что он и правда там. В компании двух женщин Долохов, кажется, неплохо проводил время. Устраивать разборки посреди бара Ремус не планировал, а потому пришлось ждать его снаружи.       Ждать пришлось долго. На Сохо окончательно опустилась полуночная тьма, только яркие вывески и разноцветные огни освещали улицу. Даже в будний день здесь были шумные толпы народу.       Время давно перевалило за полночь, когда дверь в очередной раз распахнулась и на пороге появился Долохов. В расслабленном состоянии, с пьяной усмешкой на губах. У Ремуса была короткая доля секунды — за мгновение до того, как Долохов трансгрессирует, Ремус вскинул палочку, впечатывая его в стену.       С резким выдохом, тот ударился затылком о кирпичную кладку. Он выхватил палочку, но Ремус резким движением ее выбил из его руки, в следующую же секунду железной хваткой сковав шею Долохова.       — Люпин? — хрипло усмехнулся он. — Приятная встреча.       — Где она?       — Кто? — Долохов вцепился обеими ладонями в его руку, пытаясь высвободиться.       Но в Ремусе небывалая мощь поднималась, на одной злости сила держалась. Он практически не ощущал отчаянных попыток Долохова освободится — они смешили его.       — Рея. Где она? — повторил Ремус, не спуская с него взгляда.       — О, так ты… — он тяжело сглотнул, — из-за нее меня преследуешь уже который месяц?       Ремус сильнее сжал его шею, заставляя захрипеть.       Долохов выше на полголовы и значительно шире в плечах, но сейчас он выглядит слабым и беспомощным, безуспешно вцепившись в его руку и пытаясь сбросить ее со своей шеи, пытаясь хоть глоток воздуха сделать. У Ремуса от этого зрелища пульс учащается — ничего приятнее нет, как видеть загнанного в угол монстра.       — Не знаю, — прохрипел он, — я не знаю, где она.       Ему даже напрягаться не нужно было, чтобы понять, что Долохов лжет.       — Если ты окажешься бесполезен, я тебе прямо сейчас шею сверну, — без всякого сожаления произнес Ремус.       — Ты… ты не сможешь, Люпин, — в голосе неубедительная насмешка, зато в глазах отголоски страха и паника. — Кишка тонка.       — Хочешь проверить? — у Ремуса губы непроизвольно в усмешке изогнулись.       От Долохова несло страхом, ужас от него волнами исходил, и волк внутри него это чувствовал. Ремус глаза прикрыл, глубоко вдыхая. От удовольствия и восторга кровь в венах бурлила. Трепещущее чувство внутри требовало еще и еще — запугать, покалечить, убить — Долохов это заслужил.       Вряд ли хоть один человек мог похвастаться тем, что его боится Долохов. Впрочем, Ремус вовсе и не человек. Он нечто куда сильнее, могущественнее.       — Она у Банди, — на выдохе произнес Долохов. — У Теда.       Ремус ослабил хватку, вглядываясь в его глаза. Правду говорит.       — Неужели, — прохрипел Долохов, — неужели… Снейп тебе не рассказал?       Выходит, Северус и правда знал. Почему он не сказал Ремусу, когда тот спросил о Рее? Еще тогда Ремусу показалась довольно странной его реакция. Волк внутри мгновенно напрягся, а вот Ремус убеждал себя, что друг не стал бы обманывать. Ремусу не хотелось сомневаться в нем.       — Да ладно? — хрипло усмехнулся Долохов. — И правда не рассказал? Снейп не перестает меня удивлять…       Окончательно его отпустив, Ремус произнес:       — Если хоть кому-нибудь расскажешь о случившемся здесь, то на улице больше не появляйся, — Ремус махнул рукой на Сохо. — Знаешь, сколько здесь оборотней бывает? Значительно больше, чем ты предположить можешь. И от них тебя не спасут даже твои собаки-мутанты.       Ни слова ему не ответив, Долохов, не спуская с него взгляда, пригнулся к земле, схватил свою палочку и растворился в воздухе с негромким хлопком. Ремус не сомневался, угрозы на него подействовали.       

***

      

      — Рем, чего мы ждем? — не унимался Ликаон. — Давай соберем всех наших и нападем на дом Банди! Полнолуние уже через пару дней!..       Ремус был согласен, что действовать необходимо быстро. Угрозы на Долохова, может быть, и подействовали, но все равно лучше не тянуть.       — Нет, — отрезал он. — В полнолуние мы не пойдем.       — Но мы сильнее всего в это время!       — Мы пойдем с тобой вдвоем. И не в полнолуние.       — Ты переживаешь, что оборотни на людей нападут? — не скрыв недовольства в голосе, поинтересовался он.       Да, Ремусу этого не хотелось. Белгравия довольно густонаселенный район в центре Лондона. Приводить туда стаю неуправляемых оборотней крайне неразумно.       — Рем, они послушаются тебя! — уверенно произнес Ликаон. — Они, может, и не умеют себя контролировать в полнолуние, но Отец всегда легко ими управлял.       — Но я — не их Отец. А чтобы установить подобную связь, необходимо время. И сейчас еще слишком рано.       Ликаон на него упрямо смотрел, но ничего возражать не стал.       — Мы пойдем с тобой вдвоем, — повторил Ремус. — Пока что я только тебе доверяю.       На лице Ликаона неприкрытая гордость и важность отразилась.       Оставалось лишь подобрать подходящий день. Когда Банди будет пропадать в кабаках и притонах, а Северус занят работой.       Но была еще одна сложность. Ремус знал, где находится дом Банди, однако на нем стояли защитные чары — стоит Ремусу пересечь границу, хозяин дома сразу узнает.       Северус говорил, что Банди бездарен в чарах, да и в принципе довольно слабый волшебник. А значит, если Ремус не сможет разрушить защиту, можно попытаться пересечь границу. Да, Банди узнает о проникновении в дом, но он Ремусу не соперник.              

***

             Ремус с Ликаоном последние пару часов провели в засаде — сидели в парке напротив дома Банди. В доме давно погасли огни, а Банди, выйдя на улицу, трансгрессировал в Сохо. А у Северуса, Ремус специально узнавал, встреча с Белби.       Ближайшие несколько часов здесь никто не должен появиться.       Ремус уже испробовал несколько чар, пытался снять защиту, но, надо было признать, в чарах он не столь искусен. Чтобы развеять чары необходимо, как минимум, знать основы нумерологии, а Ремус в этой области был совершенно бесполезен.       Что ж, оставался единственный выход.       Задрав голову кверху, Ремус прислушался. В кроне дерева слышалось щебетание птиц. Медленно выдохнув, он прикрыл глаза.       Сердце двойной толчок совершило, забилось в ускоренном ритме. Тело вдруг стало необычайно легким.       Он распахнул глаза, а в следующий миг сорвался с ветки. Длиннохвостая синица устремилась в сторону дома Банди. Без препятствий пересекла границу и направилась к приоткрытому окну на втором этаже.       Словно из-под толщи воды Ремус слышал обеспокоенный голос Ликаона, и всем богам молился, чтобы тот ему не мешал. На большом расстоянии управлять птицей было непросто — она без конца пыталась вытолкнуть его из своего сознания.       Но Ремус ведет птицу сквозь комнату, вниз вдоль ступенек. Он в холле. Синица быстро машет крыльями, оставаясь на весу, а Ремус не знает, в какой стороне искать Рею.       Синица облетает весь первый этаж — просторную гостиную, кабинет и большую кухню. И только в длинном коридоре есть одна запертая дверь. Если Рея в доме, наверняка именно там.       — Что это было?! — воскликнул Ликаон, стоило Ремусу вернуться в свое сознание.       — Проверял обстановку в доме, — спокойно ответил Ремус.       — Ты… ты научился управлять животными? — вполголоса спросил он.       — Животными редко получается. С птицами проще.       Ликаон восхищенно на него таращился, а Ремус не мог не признать, что это приятно.       — Даже Отец так не умел, — едва слышно произнес Ликаон. — Только Рея.       — Именно она меня и научила. А теперь, идем.              Как только они пересекли границу, Ремус на мгновение замер. Никаких сигналов не последовало, никаких ловушек. Однако он все равно не сомневался, что Банди получит извещение о проникновении. А значит, медлить нельзя.       Вбежав в дом, Ремус сразу направился по уже знакомому маршруту — сквозь кухню, по длинному коридору.       — Нам сюда, — произнес он, остановившись перед дверью.       Легко взломав ее, Ремус увидел узкую лестницу, ведущую вниз.       — Она там, — взволнованно произнес Ликаон.       Ремус тоже слишком явно ощущал ее присутствие. Воздух ее запахом пропитался. Не медля, он зажег яркий огонек на кончике палочки и направился вниз.       Внизу удушающий запах аконита. Ремус тут же наколдовал защитный барьер возле себя и Ликаона, не давая отравляющим парам подействовать на них.       Как только он сделал последний шаг, оказываясь на каменном полу, по всему подвалу с шипением вспыхнули свечи, освещая пространство.       — Рем?..       Сквозь толстые прутья клетки на него смотрела Рея. Сильно исхудавшая, с ввалившимися щеками, в порванной одежде и со спутанными волосами. Руки ее изрезаны. Но взгляд по-прежнему пылает чистой яростью — сколько бы в клетке она ни просидела, Банди не удалось ее запугать и вогнать в отчаяние.       — Рея! — Ликаон с громким возгласом кинулся к клетке.       — Стой рядом, — Ремус едва успел перехватить его за рукав мантии. — Выйдешь за барьер, задохнешься в парах аконита.       Это Рею столь высокая концентрация не убивает, лишь ослабевает ее, а для Ремуса и Ликаона это смертельно.       Остановившись возле клетки, Ремус окинул Рею взглядом. На шее у нее и правда металлический обруч. Снимать его Ремус не планировал. Ему сейчас совсем не надо, чтобы она в полную силу действовала. Он сомневался, что у нее хватит сил сбежать — даже без ошейника она сильно истощена, но лучше все равно не рисковать.       Рея с него взгляда не спускала. Она не шевелилась, стоя возле дальней стены клетки. Он вглядывался в ее глаза и не мог понять, о чем она думает. Почему не просит вызволить ее? Почему не выражает радость от встречи? Вообще ничего.       Кажется, она чувствует, что Ремус ей не помогать пришел.       Но главное, Ремус собственные эмоции не мог понять. Где-то на задворках сознания была радость от долгожданной встречи. И волк внутри него определенно ликовал — он давно жаждал увидеть предательницу.       — Рем, надо торопиться, — напомнил Ликаон.       Без лишних слов, Ремус поднял палочку и направил на толстые прутья возле стены подальше от Реи.       — Бомбарда!       С оглушительным взрывом посыпалась кирпичная кладка. В воздухе облако пыли поднялось. По потолку побежала глубокая трещина. Несколько толстых прутьев выгнуло наружу.       — Рея, — позвал Ремус, подходя к образовавшемуся проходу, — если ты не хочешь здесь оставаться, нужно торопиться.       Вначале сделав один неуверенный шаг, она тут же бросилась ему навстречу.       Никаких долгожданных объятий, никаких слов благодарности. Стоило Рее оказаться перед ним, она выпалила, вцепившись пальцами в металлическое кольцо на шее:       — Сними его с меня.       — Не сейчас.       Взяв ее за ладонь, он уверенно направился обратной дорогой.       — Рея, мы его с тебя снимем, — елейным голоском произнес Ликаон. — Но у нас всего пара минут есть, прежде чем Банди вернется.       Длинный коридор. Большая кухня. Холл. Впереди уже маячит дверь. Но Рея двигается ужасно медленно. У нее ноги заплетаются, а ее ладонь без конца норовит выскользнуть из руки Ремуса.       — Совсем немного осталось, — раздраженно произнес Ремус.       Они уже на улице. Впереди лишь чуть больше пары десятков метров до ворот и дальше — свобода.       — Не могу, — ее грозный рык. Она остановилась, в очередной раз вцепившись пальцами в ошейник. — Сними его с меня! Сними!       — Рем, сними с нее! — поддержал Ликаон.       Замешкавшись на мгновение, Ремус тоже остановился и направил палочку на ошейник. Обыкновенное отпирающее заклинание, и послышался щелчок. Сбросив ошейник на землю, Рея подняла на него благодарный взгляд.       — Спасибо…       Она прикрыла глаза, глубоко вдыхая. С шумом делая один глоток воздуха за другим.       — Спасибо, — повторила она. Вокруг нее магия заискрилась, кожа засияла.       — Идем, — резко произнес Ремус, вновь хватая ее за руку.       Но не успели они и шаг сделать, как впереди послышался скрип ворот.       Айви успела на десяток метров к ним приблизиться, прежде чем заметила их в темноте.       Они втроем замерли. Айви тоже замерла.       — Это же… — проговорил Ликаон, уставившись на нее. — Это она!       Его лицо гримаса ненависти исказила. В глазах огонь запылал.       — Ликаон, не сейчас, — отчетливо произнес Ремус.       Но он его как не слышал.       — Она знала, что я здесь, — с тяжелым выдохом произнесла Рея, не спуская бешеного взгляда с Пазори. — Она постоянно здесь ошивалась. Я ее чувствовала.       — Рея, — осторожно начал Ремус. — Она точно не стала бы тебе вредить.       Правда, Рее, кажется, это было безразлично. Просидев несколько месяцев в клетке и подвергаясь издевательствам, для нее сейчас все были врагами.       И, стоило Айви сделать аккуратный шаг назад, Рея тотчас обернулась волком.       Мягко приземлившись на четыре лапы, она пригнулась и зарычала, обнажая длинные клыки.       Заметив мелькнувшую палочку в руке Айви, Ремус тихо, но отчетливо произнес:       — Айви, не трогай ее.       От Реи до Айви пара десятков метров — Рее хватит трех мощных прыжков, прежде чем вцепиться в ее глотку. У Айви до ворот и возможности трансгрессировать несколько долгих секунд, но она едва ли успеет сделать хотя бы пару шагов. А бежать от оборотня — заведомо гиблое дело.       — Рея, — осторожно позвал Ремус. — Не надо. Мы можем спокойно уйти. Она не виновата.       — Она ненавидит оборотней! — громко выпалил Ликаон. — Она меня чуть не убила!       — Она защищалась, Ликаон, — Ремус обернулся к нему.       Он не договорил, как вдруг калитка распахнулась вновь и во двор влетел Банди. Испустив испуганный вздох, он резко затормозил и уставился на волка.       Ремус отчетливо видел, как глаза Реи пеленой злобы застилает. Шерсть на загривке дыбом встала. Она сильнее пригнулась к земле, готовясь к прыжку.       — Айви, — слабым голосом позвал Банди, — Айви, уходи отсюда.       Банди и Айви разделяет несколько длинных шагов, которые оборотень легко пересечет в один прыжок. Айви не рискует двигаться — знает: один шаг и Рею уже не остановить. А Банди медленно, осторожно, двинулся к ней ближе. Он мог бы спастись — всего шаг за ворота и он в безопасности. Его трясет с головы до ног, но он медленно приближается к Пазори.       — Рея, — вновь позвал Ремус. — Не сейчас. Пожалуйста. Не сейчас.       Но она в тот же миг срывается с места — злоба на Банди переполняет ее, это чувствуется в искрящейся в воздухе магии; в вибрациях, что от нее исходят. То ли от ужаса, то ли от магического выброса Реи, Ремуса словно парализует. Он пошевелиться не может, наблюдает.       Она берет разгон и прыгает. Легко уклоняется от летящих в нее чар Айви. От одной вспышки за другой. Между ними всего десяток метров.       — Протего! — Айви вскидывает палочку, образуя между ними светящийся защитный купол.       Только это не помогло. Волк отталкивается всеми четырьмя лапами от земли. Длинный прыжок. Казалось, защитный купол со звоном посыпался, лишь светящиеся искры в воздухе мерцать оставались. А Рея приземлилась в опасной близости от Айви, внутри защитного барьера, что распадался на глазах.       У Айви на лице непередаваемый ужас: понимает — это конец.       Банди срывается к ней навстречу одновременно с Реей.       Очередной мощный прыжок. Последний. У Ремуса сердце в пятки рухнуло. Словно придя в себя, он кинулся за ней, на ходу вскидывая палочку.       Все произошло в один короткий миг.       Пазори пытается уклониться в сторону, Банди дергает ее на себя. Валится вместе с ней на землю, закрывает ее собой в ту же секунду, когда в него впиваются зубы волка.       С палочки Ремуса срывается яркий, как никогда мощный луч обездвиживающего заклинания. Ударяет волка прямиком под ребра. Оглушительный жалобный короткий вой. Волка отбросило на десяток метров, прокрутило кубарем по земле, пока наконец в человеческом облике не появилась Рея, лежащая без чувств.       — Она меня укусила… Она меня укусила!       Ремус бросил взволнованный взгляд на Банди. Они с Пазори оба лежат на земле. Ворот его белоснежной мантии заляпан темной кровью. Запах ее в ноздри забивается, мешает нормально соображать. Банди едва живой, серый, его лепет едва разбирается. Пытается руками зажать рваную рану у основания шеи.       — Тед, тихо-тихо, — Айви, выбравшись из-под него и уложив его спиной на землю, уже направила палочку на рану, — все будет хорошо. Сегодня не полнолуние. Заживет, ничего страшного.       Ремус в этом сомневался. Рея не обычный оборотень, и она запросто могла заразить ликантропией даже не в полнолуние.       Однако жалости никакой нет. Банди заслужил. Это меньшая цена за то, что он делал с Реей.       — Рем, — возле него раздался громкий шепот Ликаона. — Надо уходить.       Кивнув ему, Ремус широким шагом направился к Рее.       Она все еще без сознания. Мельком осмотрев ее, убеждаясь, что никаких повреждений нет, он, особо не церемонясь, подхватил ее на руки.       — Ты знаешь, что делать, — произнес Ремус, взглянув на Ликаона.       — Ты уверен? — замешкался он, бросая нервные взгляды на Рею.       — Да. Иди.       Еще мгновение помедлив, он кивнул и первый устремился на выход, быстро исчезая за воротами дома.       Не обращая внимания на полуживые стоны Банди и хлопоты Айви над ним — возможно, ей нужна была помощь, Ремус с Реей на руках подходил к воротам, когда навстречу ему влетел Северус.       — Ремус! — от неожиданности выпалил он, глядя на него во все глаза и замерев в проходе.       Он отчетливо видел панику, мелькающую в глазах Северуса. Только Ремус сейчас не мог понять, отчего она: от его обмана или из-за переживаний за Банди.       Ничего ему не ответив, Ремус его молча обогнул, вышел за ворота и трансгрессировал. Северус ему как никогда безразличен.             

***

             Рея долго не приходила в себя. Ремус уже потерял счет времени, и начал переживать, не навредил ли он ей — чары вышли сильнее обычного. Но она, наконец, чуть приоткрыв глаза, устремила на него мутный взгляд, медленно моргая.       — Очнулась?       Услышав его голос, она распахнула веки и резко села. Вскочила на ноги, осматриваясь по сторонам.       — Где мы? — выпалила она, прислушиваясь.       — Там же, где мы виделись в последний раз, — с холодом ответил Ремус. Окинув прогоревшие и разрушенные стены дома медленным взглядом, он добавил: — Мы в лагере. Ты здесь когда-то жила. Помнишь?       Она замерла и устремила на него настороженный взгляд.       — Что мы здесь делаем?       — Для начала мне бы хотелось узнать… почему?       Молча смотрит на него, ничего не отвечает. В глазах ожесточенность, и ни капли вины.       — Почему ты меня не предупредила? — вновь подал голос Ремус. — Почему с собой не позвала?       — Ты бы не пошел! — выпалила она.       — Ты этого не знаешь.       — Знаю, — твердо произнесла она. — Ты бы своих друзей-волшебников никогда бы не бросил.       — Это не так, — настойчиво сказал Ремус. — Я бы нашел выход.       — Не ври хотя бы себе, Рем! — вспылила Рея. — Я за несколько месяцев успела тебя изучить получше тебя самого!       Ремус не стал спорить. Они с Реей слишком давно не виделись, она не знала об изменениях, которые в нем произошли, а Ремус ощущал их всей своей сущностью. Может быть, и правда — он бы ни за что не пошел с ней год назад. Но он обязательно бы что-нибудь придумал.       — Хорошо, — выдохнул Ремус. — Но ты могла предупредить. Ты этого не сделала. Ты ушла и оставила меня на верную смерть.       — Я была уверена, что ты спасешься, — упрямо заявила она. — И, как вижу, я оказалась права.       — Когда начался пожар, — перебил ее Ремус, — и спали защитные чары с лагеря, я побежал в дом, к тебе. Да, если бы я сразу сбежал, я бы спасся — шанс был. Но я переживал за тебя. Думал, тебе нужна помощь. Но, оказалось, ты уже и сама справилась. А вот меня окружили вампиры.       Пыла у нее заметно поубавилось, в глазах впервые мелькнули слабые отголоски вины.       — Но, — неуверенно произнесла она, — ты же все равно… цел остался.       — Меня Долохов спас, — он невольно усмехнулся. — Можешь себе представить? Я после этого несколько месяцев у него в клетке просидел.       Рея на него во все глаза смотрела, не зная, что сказать в свое оправдание.       — Я бы тебя никогда не бросил, — произнес Ремус, глядя в ее глаза.       — Я не могла по-другому, — тихо ответила она. — У меня был выбор спасти или тебя, или Сколль и Хати. Я сделала свой выбор. И поверь, Рем, он мне дался непросто.       Ремус недоверчиво усмехнулся.       — В тот вечер Фенрир не отходил от меня, — добавила она. — Он тоже чувствовал угрозу. Понимал, что Мёрдок приходил не просто так. Он приказал следить за Сколль и Хати, и я... да я и сама не могла их оставить.       Для Ремуса это мало что меняло, хотя в глубине души и забрезжили сомнения — у нее и правда выбор был невелик: либо он, либо беззащитные дети.       — Ты, наверное, уже знаешь, что стая Мёрдока меня потом выследила? И детей Сивого забрала.       — Знаю.       — Мне удалось от них вырваться. Я могла бы сбежать куда угодно, но вернулась в Англию, — она прервалась на мгновение, словно не решаясь продолжить. — Поверь, вернулась я сюда не ради Фенрира.       Ремус смотрел на нее и отчетливо прислушивался к интуиции, но, то ли острое волчье чутье спало мертвым сном, то ли она говорила правду. Однако он все равно не планировал так быстро ее прощать. Она его бросила на верную смерть, и он не мог закрыть на это глаза.       С другой стороны, ее объяснение было вполне правдоподобным. А еще он не видел для нее смысла возвращаться в Англию. И правда, здесь ее ничто не держит, здесь она — предатель и враг для всех оборотней. Но она вернулась. И Ремусу так хотелось верить, что вернулась она ради него.       — Я… я надеялась, что ты выберешься, Рем. И я надеялась, что смогу снова тебя увидеть.       Она прервалась на полуслове, круто разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и прислушиваясь. Казалось, у нее волосы наэлектризовались, так она напряглась.       — Здесь Фенрир, — напряженно прошептала она.       Заметив, как у нее задрожали пальцы, как с них едва заметные искры посыпались, Ремус в два шага оказался возле нее.       — Спокойно, — твердо произнес он, обхватив ее за предплечье. — Это я его позвал.       — Ты? — она взметнула на него гневный взгляд.       Да, Ремус не планировал откладывать это дело. Он бы в любом случае встретился с Сивым. Но перед этим ему необходимо было знать, почему Рея бросила его на мучительную смерть.       — Так-так, — раздался грубый, но явно довольный голос Сивого, — глазам не верю. Я до последнего думал, что ты, Рем, дашь слабину и сбежишь вместе с ней вдвоем.       Вслед за Сивым вошел Гарм и еще двое оборотней, а сразу за ними и Ликаон.       Рея было дернулась, но Ремус крепче сжал ее предплечье. Он сквозь пальцы ощущал, как нагревается ее кожа, как под ней потоки магии бушуют.       — Оказывается, с тобой можно иметь дело, Рем, — хрипло усмехнулся Сивый и перевел хищный взгляд на Рею. — Я бы с радостью уничтожил тебя лично, дорогая. На мелкие кусочки разорвал собственными руками. Любая лживая сука этого заслуживает. Только вот Мёрдок отдаст мне Сколль и Хати взамен на тебя целую.       — Она с тобой не пойдет, — прервал его Ремус.       Сивый так и замер с кривой усмешкой на лице и перевел на него вопросительный взгляд:       — Что, прости?       — Я передумал, — Ремус пожал плечами. — Она останется со мной.       — Ты же понимаешь, что один мой сигнал, и Лайелл через минуту будет мертв, — процедил Сивый.       — Будешь угрожать мне, я буду угрожать тебе, — спокойно ответил Ремус, не поддаваясь на его провокации. — Не у меня одного есть близкие, не так ли, Фенрир?       Сивый не спускал с него бешеного взгляда, ожидая продолжения.       — Если ты тронешь моего отца или моих друзей, я приду за твоими детьми, — сказал Ремус. — Я знаю, где они. А Рея легко сможет их выманить. Правда? — спросил он, повернув к ней голову.       Она растерялась на мгновение, но тут же уверенно кивнула.       — Меня они всегда слушались лучше, чем кого-либо другого.       — Мразь паршивая, — прорычал Сивый, дернувшись в их сторону, но Ремус тут же палочку вскинул, и он замер. — Ты их не тронешь, — гневно проговорил он.       — Ты прав в том, что мне не хочется вредить твоим детям, Фенрир, — ответил Ремус. — Но если ты навредишь моим близким, твоих — я уничтожу, и глазом не моргну.       Сивый с него бешеного взгляда не спускал. Челюсть плотно сжата, как и кулаки. Он в любую секунду готов на него броситься, но Ремуса, кажется, впервые в жизни, это даже не тревожит.       — И что тебе нужно? — наконец, спросил он.       — Ты оставишь меня в покое, — произнес Ремус. — Меня, моего отца, моих друзей. Рею и Ликаона, — добавил он. — Ты забудешь о нас, а мы о тебе.       Оборотни за его спиной недовольно переглядывались — им явно не нравился такой расклад — «предатели» всегда заслуживали самой страшной участи, и им не понравится, если Сивый добровольно отпустит Ремуса.       — Это еще не конец, — выпалил Сивый.       Засчитав это за соглашение, Ремус посмотрел за его спину и позвал:       — Ликаон.       Обогнув остальных под их немые озлобленные и непонимающие взгляды, Ликаон остановился возле Ремуса.       — Вот как значит, Ликаон? — не веря, усмехнулся Сивый. — Я тебя вырастил! Дом тебе дал и от голодной смерти спас! А ты переметнулся к этому предателю?!       — Ликаон, как и все остальные оборотни, достоин гораздо большего, чем жить в палатках посреди леса и вечно прятаться от людей, — первый произнес Ремус. — Прислуживать людям.       Хрипло рассмеявшись, глядя на него с неподдельной ненавистью и долей опаски, Сивый презрительно поинтересовался:       — Это ты что ли большее им сможешь дать?       — Думаю, что смогу, — просто ответил Ремус.       Взяв Рею за ладонь, другой рукой он обхватил предплечье Ликаона. И, прежде чем трансгрессировать, произнес:       — Ради твоего же блага, Фенрир, надеюсь, мы больше никогда не увидимся.