Декабрь 1980
— Эммелина, — Регулус с холодом ей улыбнулся. — Регулус, — она в ответ сдержанно кивнула. Они встретились на окраине Блэкпула. Солнце уже опустилось к линии горизонта, окрашивая невысокие кирпичные здания в багровые тона. С моря дул холодный ветер, проникая под мантию и пробирая до костей. — Прогуляемся? — он указал на пустынный проулок. Они молча шли по мощеной дорожке. Вэнс на него не смотрела. Регулус ощущал ее напряжение, однако оправдываться она не спешила. Неужели не считала себя виноватой? Или, может быть, надеялась, что София ему не рассказала об их встрече в библиотеке? Регулусу пришлось приложить немало усилий, чтобы не броситься к Вэнс в ту же ночь, когда она столкнулась с Софией. Как она попала в библиотеку? Она не просила у него доступ, а он не говорил ей заклинание-пароль. Что она там искала? Его голову не один день переполняли всевозможные догадки. И сегодня он намеревался обо всем узнать. — Эммелина, ты же знаешь, что если бы ты попросила у меня доступ в библиотеку, я бы тебе его дал? — не вытерпел Регулус, останавливаясь. Тоже остановившись, она устремила на него напряженный, но прямой взгляд. У нее короткая нервная улыбка на губах мелькнула. — Я не знала, что мне нельзя там появляться. Регулус вопросительно брови поднял. — Я слышала заклинание-пароль, и решила, что могу туда заходить. Регулус отказывался верить, что он вслух называл пароль. Но он не был в этом до конца уверен. На всех дверях в доме, куда закрыт вход посторонним, стоит одно и то же заклинание-пароль. Может быть, Регулус не стал бы произносить его вслух, когда они ходили в библиотеку, но он, обуреваемый нетерпением и взбудораженный, мог произнести его вслух, когда они оставались на ночь в одной из гостевых спален. А еще его немного кольнула вина. Вэнс смотрела на него честными глазами, в глубине которых была… обида? Словно он считал ее каким-то преступником, тайком проникшим в его дом, или тем, кто недостоин доверия. Будто он с ней только спит, но даже в библиотеку не готов пустить, настолько чужой она ему человек. — Эммелина… — Ты обвиняешь меня по поводу моих встреч с Бенджи, в том, что я не должна была заходить в вашу библиотеку, но и ты сам никогда не бываешь со мной до конца честным, сам постоянно время с де Бланк проводишь. Регулус на нее с непониманием уставился, удивляясь резкой смене разговора. — Сколько раз ты отменял наши встречи, потому что «Сириус уходит на дежурство, я не могу оставить Софию одну»? Такое и правда иногда случалось. Но Регулус и подумать не мог, что ее это как-то задевает. Вэнс всегда понимающе относилась к любым его причинам, пусть и этой причиной всегда была София. — София — девушка моего брата, и… — А еще она та, кто сбежал с вашей помолвки, — перебила Вэнс. — Тебе же она нравилась, не так ли? — Да, когда-то давно, — с недоумением ответил он. — Послушай, — произнес Регулус, опережая ее и, кажется, понимая в чем дело. — Это из-за того, что она тебе наговорила? Иных причин Регулус не мог придумать. Эммелина не походила на ревнивого человека, она самодостаточная и уверенная в себе. Но ее могла как-то задеть встреча в библиотеке. Тем более, он не знает до конца, что там произошло — вряд ли София была полностью откровенна с ним. — У Софии… — Регулус на мгновение взгляд опустил, — временами не самый приятный характер. Она может сказать лишнего. Но, поверь, она тебе не навредит. — По этому поводу я совершенно не переживаю, — усмехнулась она. — А по какому поводу ты переживаешь? Она не отвечала, глядя на него, а Регулус терялся в догадках, что ее тревожит. Нет, все же, неожиданная встреча с Софией ее как-то задела. — Всё… не так, — обреченно произнесла она, прикрывая глаза. — Не так? — с непониманием переспросил Регулус, ступая к ней ближе. Вэнс выглядела встревоженной, измученной. Она долго не решалась начать говорить, но, стоило ему опустить ладонь на ее предплечье, сбиваясь, произнесла: — Регулус… я… Я чувствую, что ты мне не доверяешь. Что ты скорее поверишь Сириусу и Софии, а не мне. Понимаю, мы не так много времени провели вместе. И у меня действительно есть секреты, но… Это все равно расстраивает. Обижает. Ведь я… я не желаю тебе зла. Ровно напротив… — Эммелина… — Меня тяготят недомолвки, — прервала она его, чуть повышая голос. — То, что я не могу тебе обо всем рассказать. Мне безумно хочется всем с тобой поделиться, рассказать, как есть. Может быть, даже попросить у тебя помощи. — Эммелина, ты можешь рассказать мне обо всем, — настойчиво произнес он. — Я всегда помогу. Поверь. — Я не могу этого сделать, — она мотнула головой. — И не потому, что не доверяю тебе. А потому, что это не мои секреты. — Это секреты Ордена? Она уже хотела ответить, но вдруг закусила губу, прикрывая глаза. Губы у нее искусаны от нервов. Регулус невесомо коснулся ее подбородка, приподнимая ее лицо. Вновь взгляд пронзительно голубых глаз. — Ты не представляешь, как тяжело жить, когда не знаешь, кто твой настоящий друг, а кто — враг, — вполголоса произнесла она, неотрывно глядя на него. — Когда ты, по сути, совсем один. Сам за себя. Наверняка тебе Сириус рассказывал, что среди нас есть предатель. И кто это? Твой близкий друг, которого ты всю жизнь знаешь? Или подруга, которая помогала тебе в школе осваиваться? Или это кто-то из новеньких? Прикроют ли они тебя в очередном сражении или ты получишь Аваду в спину? Регулус все больше убеждался, что Дамблдор поручил ей следить за Фенвиком. Действительно, наверное, это тяжело, когда твоего близкого друга подозревают в предательстве. — Эммелина, ты не одна. Я всегда готов быть рядом… — Вот именно! — прервала она. — Сейчас еще и ты!.. — Я? — Регулус вопросительно брови поднял. — Регулус… пока ты не появился, мне было все понятно. У меня была цель, работа. Я готова была чем угодно жертвовать ради этого. День и ночь об одном только думала. А сейчас… Ты занял все мои мысли. И мне безумно страшно тебя потерять. Из-за чужих секретов, твоего недоверия. Но что делать — я не знаю, — обреченно добавила она. Эммелина еще не знает, что главный секрет носит в себе он. Чудовищная вина, которая ни на день не уходит. Которую он, каждую их встречу, заглушает в себе, топит. Но с каждой встречей эта вина будто сильнее разрастается. Проникает в каждую клеточку разума, во все закоулки души. И без конца напоминает о себе. Убийца. У них и правда множество сложностей и препятствий. Убийство ее семьи, постоянное присутствие Фенвика в ее жизни, ее секреты и их общие недомолвки. Будто все вокруг против того, чтобы Регулус был с ней. А его от этого лишь больше тянуло к ней. Словно она была неким катализатором, рядом с которым он чувствовал наиболее ярко. Что бы то ни было. И чем больше преград, тем ярче чувства. Его манила интрига в ней. Вечная недосказанность. Она все время поддерживала интерес в нем. Она то ускользала — постоянная работа, дежурства в Ордене — их встречи порой были так редки, то она добровольно оказывалась в его власти, становилась покорной и податливой. Больше всего он ценил ее ум. Ясный, пытливый и даже расчетливый. Ему нравилось, что под ее хрупкими плечами скрывается огромная сила. Волшебницей она была выдающейся, и Регулус не мог этим не восхищаться. Его притягивала ее безупречная холодная красота. Идеальные прямые линии лица, тяжелые гладкие волосы. Пронзительные глаза и искусанные губы из-за фарфоровой бледности кожи казавшиеся алыми. Он никого прекраснее не встречал. Он считал ее совершенной. С некоторыми изъянами, но такой притягательной. И ему хотелось назло всем пройти все преграды, добиться ее, добиться ее доверия и раскрыться самому перед ней. Пожалуй, последнее было самым трудным. Но и тем, чего он страстно желал. Тем, о чем думал каждую их встречу. Тем, что каждый раз было на его языке, готовое вот-вот сорваться. Ему безумно хотелось ей открыться, стать ближе. У него есть всего двое людей, которым он безоговорочно доверяет, как самому себе. И ее подпустить ближе тоже хочется. Хоть и необъяснимо страшно. Но как стать ей ближе, когда на его душе огромная вина, о которой она никогда не должна узнать? Или же… возможно, ему стоит об этом рассказать? Ведь он только об этом и думает. София говорила, что Эммелина, если он ей дорог, обязательно поймет и простит. Может быть, не сразу, но со временем — обязательно. Сириус же был уверен, что это все разрушит. Разрушит их отношения, разрушит саму Эммелину и его, Регулуса. Он метался между ними. Разум был согласен с братом, а вот душе хотелось верить, что права София. Им с Вэнс никогда не стать ближе, пока он хранит от нее эту тайну. Возможно, ему и правда стоит обо всем рассказать. Пока все не зашло слишком далеко. Чтобы избавиться хотя бы от этого груза, который ему жить мешает. — Эммелина, я… — слова в горле застревали. — Я должен сказать… Нет. Нет, нет. Сейчас не время. Регулус же понимает, понимает, что она никогда не сможет его простить. А терять ее ему совсем не хочется. Но слова — они здесь, как и всегда, на языке, надо лишь озвучить. Только внутри него все сопротивляется. А перед глазами вновь начинают мелькать картинки роковой ночи. — Я должен тебе признаться, — его судорожный выдох. Она смотрит на него пронзительно, ждет. Сколько эмоций прячется в ее холодно-голубых глазах, он никогда не перестанет удивляться. Его каждый раз от ее взгляда пробирает до мурашек. Прямо как тогда, когда он видел, как из точно таких же глаз уходила жизнь. Когда он видел, как точно такие же глаза переполняли боль, отчаяние и немая мольба. Смерть разрушительна, но она прекрасна в своем величии, могуществе. Так же, как и истинная любовь. Перед ней испытываешь трепет, понимаешь, что перед ней ты абсолютно бессилен. — Люблю, — сорвалось с его губ. Ее глаза расширились на мгновение от удивления. А он не дышит, смотрит на нее. Ведь он хотел сказать совсем другое. Близкое, но другое. Но она, не давая ему опомниться, тут же потянулась к нему навстречу. Обвила руками шею, притянула к себе, прижимаясь губами с отчаянными поцелуем.***
Сириус и София были в гостиной, что-то весело обсуждали, лежа друг на друге прямо на пушистом ковре возле камина. Остановившись в дверях, Регулус задержал на них отстраненный взгляд. Его несколько тревожило неожиданное признание Эммелине. Безусловно, она ему очень нравилась. Ему нравилось проводить с ней время и хотелось видеть ее как можно чаще. Она будоражила и интриговала его, и, возможно, однажды это перерастет в нечто куда большее. Но была ли сейчас это любовь? Ему не хотелось понапрасну разбрасываться подобными признаниями. Еще больше его беспокоило, что она не ответила взаимностью. Да, потом, когда они оказались в ее квартире, она сполна дала ему понять, что и она к нему неравнодушна. Но вот вслух она этого не сказала. Заметив, наконец, Регулуса, София торопливо поднялась с Сириуса, который нехотя ее отпустил, и устремила на него вопросительный нетерпеливый взгляд: — Ты с Вэнс виделся? Регулус скользнул взглядом по брату. Его нервировало данное Софии обещание ничего не говорить Сириусу. Она ему рассказала о своей встрече с Вэнс лишь взамен, что он не станет рассказывать Сириусу о ее ночном побеге из дома. — Виделся, — коротко ответил Регулус, проходя в гостиную и устраиваясь на любимом кресле. Он был близок к тому, чтобы нарушить свое слово. Регулус мог хранить любой секрет, тем более, секрет Софии, и даже от собственного брата. Но ни тогда, когда дело касалось ее жизни и безопасности. На ее побег Сириус ей такой скандал закатит, что мало не покажется, у Софии это однозначно отобьет желание втихаря покидать дом на ближайшие несколько месяцев. Кажется, она по его взгляду понимала, что он близок к тому, чтобы все рассказать. Упрямо и с напряжением смотрела в ответ. — Это еще что за переглядки? — грубо поинтересовался Сириус. А Регулус с Софией вновь переглянулись. Она едва заметно качнула головой, плотно сжимая губы и сведя брови к переносице, явно давая понять, что он пожалеет, если нарушит слово. У него на губах невольно легкая усмешка мелькнула — будто он ее боится. Ну, может, только если совсем немного. В любом случае, ему однозначно надо допытать у нее, что она делала в библиотеке. Что она там делала такого, что старательно скрывает от Сириуса. — У него с Вэнс проблемы, — первая выпалила София. — Спасибо, София, — недовольно произнес Регулус. — Как хорошо, что ты об этом упомянула, сможем все вместе это обсудить. — Что за проблемы? — Сириус мгновенно обеспокоился, позабыв об их «переглядках». — Ничего особенного, — отмахнулся он. — Она как-то узнала заклинание-пароль в Блэкпуле. Но… если честно, возможно, она услышала его от меня. Мы там проводим иногда время, я мог его случайно вслух произнести. Когда Регулус об этом думал, в мыслях это звучало довольно убедительно. Но вот сейчас, озвучив, он вновь засомневался. Неужели он и правда мог вслух произнести пароль при Вэнс? — Это она так сказала? — нахмурилась София. — Да. — И проблема только в этом? — с подозрением спросил Сириус. — Я не против, пусть она ходит где хочет. Как-никак, твоя будущая миссис, — добавил он, растянув губы в мерзкой усмешке. Проигнорировав его колкость, Регулус, зная, что точно так же будет неприятно брату, отстраненно произнес: — Еще она считает, что мы с Софией много времени вместе проводим. — Поддерживаю Эмми, — воодушевленно ответил Сириус. — Но это всего лишь вынужденная необходимость. Она может не ревновать. — Да, и ты тоже, — заметила София, взглянув на Сириуса. С сомнением глянув на нее, Сириус спросил у Регулуса: — А Вэнс знает… про эти ваши?.. — насмешливо, но с отчетливой злостью произнес Сириус. — Ну, вы поняли. Про поцелуйчики эти ваши по пьяни. — По пьяни было только один раз! — возмутилась София, но ее тут же с холодом прервал Регулус: — Нет, Эммелина не знает. И знать ей ни к чему. — Почему мы вообще об этом вспоминаем? — недовольно поинтересовалась София. — Сто лет уже прошло! — Почему бы не вспомнить? Может быть, это еще станет отличной байкой на семейных застольях, — без капли веселья, с суровой ожесточенностью ответил Сириус. — Мерлин, — перебил Регулус, тяжело вздыхая. — Об этом вообще никто не знает. Можно было бы уже давно об этом забыть. — Кстати, об этом знает Снейп, — нехотя произнесла София. — Видел в воспоминаниях. Регулус поймал на себе тяжелый взгляд Сириуса. — Что ж, поскольку Снейп член семьи, выходит, и правда будем вспоминать об этом на семейных застольях, — усмехнулся Регулус. — А давайте лучше обсудим, почему Регулус от нас скрывал такую важную тайну! — громко произнесла София, переводя тему. — Мы это уже обсуждали. — Серьезно, Регулус, почему ты даже мне не сказал? — настаивала София. С момента, как Сириусу и Софии стала известна тайна происхождения Снейпа, они Регулусу покоя не давали. — Ты бы все рассказала Сириусу. А я не хотел, чтобы кто-нибудь об этом знал. — Почему? — встрял Сириус. — Что бы такого случилось, если бы кто-нибудь узнал? — Правда, почему, Регси? — спросила София, не дождавшись ответа. — Какая тебе разница, Снейп он или Блэк? — Во-первых, — не вытерпел Регулус, — вы знаете, как он отреагирует, когда узнает свою родословную? Лично я, нет… — А я знаю! — уверенно перебила София. — Он пошлет вас куда подальше, и будет до конца жизни открещиваться от всего, что хоть как-то связано с Блэками. — Точно! — поддержал Сириус. — А ты что, решил, что он на наше золото покусится? Регулус на них с сомнением посмотрел. Возможно, они правы. Снейп обладал необычайной, граничащей с маразмом гордостью. Сириус был утомителен в своей любви драматизировать, но Снейп переходил все мыслимые границы, строя из себя великого страдальца. Однако Регулус не исключал, что Снейп, будучи человеком далеко неглупым, не станет опрометчиво отказываться от того, что принадлежит ему по праву рождения. — Ну, не знаю-не знаю, — возразила София на его доводы. — Представь, тебя бросил обеспеченный и чистокровный отец, и ты всю жизнь провел в нищете, подвергаясь издевательствам за свой статус крови. Наверняка, ты бы его возненавидел. И как бы ты отреагировал? — Мои чувства к нему и моя реакция никак не связаны, — снисходительно ответил Регулус. — Да, я бы его возненавидел. Но я бы все равно взял у этого отца все до последнего кната и пустил на благое дело. У Снейпа много планов на свою карьеру. И чтобы продвинуться, ему нужны либо спонсоры, либо свои деньги. Вернемся к его гордости. Что для него будет легче: потратить то, что ему принадлежит по закону, или искать спонсоров и быть им обязанным? На этот раз с сомнением переглянулись Сириус с Софией. — То есть, все из-за денег? — с недоумением спросила София. — Ты держал это втайне, потому что боялся, что золото Альфарда, которое, кстати, тебе никогда не принадлежало, получит Снейп? — Вот-вот, — поддакнул Сириус, уставившись на него, ожидая ответа. — Не только золото, — терпеливо ответил Регулус. — Это множество семейных реликвий и артефактов, которые, попади не в те руки, представляют большую угрозу всему нашему роду. Это редкая литература, которую нигде больше не найти, и наше родовое поместье, которым незаконно владел Альфард. — Артефакты, — усмехнулась София. — Ты правда думаешь, что Снейп стал бы вам вредить? — Ты сама сказала, он может возненавидеть Альфарда. А вместе с ним и всю нашу семью. — Сев никогда бы нам не причинил вреда. — Осознанно, может быть, и нет. Но по незнанию — легко, — Регулус взглянул на брата. — Даже я не до конца знаю, как действуют все наши семейные реликвии. Насколько я могу судить, Арктурус как раз вводит тебя в курс дела, как своего преемника. И ты должен понимать, что некоторые из этих артефактов крайне опасны. Не только для конкретного человека, но и для целой семьи, для каждого, в чьих жилах течет кровь Блэков. И некоторыми из этих артефактов владеет Поллукс. Если он признает Снейпа, как своего внука, артефакты могут перейти ему. — Да знаю-знаю, — перебил его Сириус. — Давайте уже сменим тему. Регулус удовлетворенно усмехнулся. Сириус злился на него за его секрет, но сейчас, кажется, начал понимать, почему Регулус никому ничего не рассказал. Это и правда не шутки. Поллукс каким-то образом следил за ним и за Сириусом, прознал про Эммелину. Он смог пробить защиту дома Софии, чтобы доставлять письма. И на что он еще способен, Регулус даже представить не мог. Блэкам никогда нельзя полностью доверять, а уже дедушке Поллуксу и его внукам — особенно. — Нам нужно решить, когда мы встретимся с Люциусом, — напомнил Регулус. Сириус демонстративно скривился. — И я бы это сделал до того, как ты весь свет порадуешь своим возращением в семью, — добавил Регулус. — А какая разница? — После статьи к нам еще больше внимания будет. Да и к Люциусу тоже, как к нашему родственнику, пусть и не кровному, — замечая, что Сириус все равно настроен к встрече довольно скептически, Регулус добавил: — Мы обязаны его выслушать, Сириус. — Хорошо, — отмахнулся он. — Думаю, я готов уделить ему минут пятнадцать где-нибудь в начале января. Регулус на него хмуро посмотрел — сколько его знает, а никогда не перестанет поражаться его невыносимой вредности. — Кстати, по поводу статьи, — воодушевилась София. — Регси, а ты не собираешься встретиться со Скитер? Она хотела задать тебе пару вопросов. — Пусть дальше хочет, — самодовольно усмехнулся Регулус. — Но я не собираюсь с ней встречаться. Скитер упрашивала Сириуса, чтобы Регулус тоже встретился с ней и ответил на вопросы о брате и семье, но он наотрез отказывался. Если Регулус и будет появляться в газетах, то в собственных статьях, отвечать же на вопросы о других ему совсем не интересно. К тому же, он подозревал, что у Скитер есть и иные интересы для их встречи, а к этому он пока что был не готов. — Я и так согласился поучаствовать в общей семейной фотосессии. О большем меня и не просите. — На семейном фото Арктурус настоял, — произнес Сириус. — Лично мне для моего интервью хватило бы моего колдофото с Софи. Так что, к деду все претензии. — А когда планируется выход статьи? — спросил Регулус. — Думаю, в январе, — ответил Сириус. — Скитер сказала, ей примерно месяц нужен, чтобы собрать материал, потом она еще возьмет интервью у нас с Софи… — Мне тоже придется на вопросы отвечать? — встрепенулась София. — Да, но не переживай, тебе просто нужно будет сказать, что ты влюбилась в меня с первого взгляда и жить без меня не можешь. София в ответ недовольно нахмурилась. — Если вопросы будут посложнее, Арктурус подскажет, что нужно отвечать, — закончил Сириус. Регулус внимательно наблюдал за братом. Сириус уже пару раз посещал Арктуруса. Чем они там занимались, он особо не распространялся, хотя и с недовольством и деланным утомлением говорил, что его заставляют изучать все их банковские счета, все имущество, фамильные артефакты и даже родовые проклятья. На самом деле, для Регулуса стало большим приятным удивлением, что Сириус согласился на свой законный статус столь быстро. Нет, конечно, Регулус верил, что он однажды вернется в семью, по другому и быть не могло. И он подталкивал к этому брата последние пару лет, и все же, Регулус ожидал куда большего сопротивления. София наедине ему говорила, что Сириус согласился из-за него, из-за Регулуса. Из-за вины, которую он все еще ощущает. За то, что оставил его в детстве, за то, что подставил его вместо себя под проклятие наследников. Возможно, она была права, но Регулус считал, что есть и другие причины. Он бы мог подумать, что это какой-то хитроумный план Сириуса, как внести раздор в круги Темного Лорда. Когда великие рода узнают, что Блэки, под управлением Сириуса, окончательно отвернулись от Темного Лорда, задумаются о том же. Это определенно наведет смуту. Но Сириус, по мнению Регулуса, был неспособен на тихую и столь тонкую борьбу. Сириус всегда действовал в открытую и с явной агрессией. Типичный гриффиндорец. В любом случае, Регулус был счастлив возвращению брата в семью. Все это время у него словно что-то болело внутри от осознания, что семья развалилась на части. Но сейчас они вновь все вместе. Недаром считается, что когда семья вместе, она сильнее. Регулус себя увереннее чувствовал, зная, что за ним стоит Сириус и София, мама, Арктурус и Поллукс. Они друг другу сил придавали. Незримо, но поддерживали. Даже у Арктуруса, и того открылось второе дыхание. Все думали, что он после смерти Ориона одной ногой в могиле, но как появилось дело — ввести в курс дела нового преемника главы рода, как впереди замаячили возможные наследники и его правнуки, он словно ожил.***
Как и в отношениях с Вэнс, в отношениях с Реддлом у него тоже наступил кризис. Крестраж-дневник все чаще начинал бушевать, пытался надавить на Регулуса, подчинить себе. Регулус с головы до ног обвешивался защитными амулетами, Софии пришлось даже новый для него создать. Кажется, только это его и спасало. Но Регулус однозначно не собирался сдаваться и давать Реддлу то, что он просит. Том привык продавливать всех под себя, привык получать послушание. Регулус же был убежден, что силой собственного характера он лишь больше доверия и уважения Реддла получит. Пусть и уйдет на это больше времени. Регулус давал ему понять, что крестраж он собирается сберечь в целости, но и помыкать собой он не даст. Практически каждый день он открывал дневник хотя бы ненадолго. Том всегда его с нетерпением ждал. Без конца пытался узнать у него об обстановке в мире, добился ли он высот. Регулус ему не отвечал, подводя его терпение к опасной черте. «Мы сегодня снова будем обсуждать грязнокровок или нумерологию?» — с отчетливым холодом поинтересовался Реддл. — «Или ты, Регулус, наконец-то ответишь на мои вопросы?» Реддл уже начинал понимать, что повлиять на него, захватить его душу, будет не так-то просто, но и сдаваться не спешил. «Ты очень похож на своего отца, Регулус. Он тоже никогда не шел на контакт со мной. Единственный из Блэков» Потому что Орион его насквозь видел. Регулуса так и подмывало сказать, что он в итоге Ориона и убил. Но об этом Реддлу однозначно лучше не знать. «Я всегда рад идти на контакт, Том. И, пожалуй, я готов ответить на твой самый волнующий вопрос. Но только если ты ответишь на мой» Реддл ненавидел условия. Точнее, он предпочитал быть тем, кто ставит условия, а не тем, кому этим условиям придется подчиняться. Однако и Регулус не давил на него лишний раз. За последние несколько недель он впервые выдвинул подобную просьбу, до этого лишь старательно уходя от ответов. «Что ты хочешь знать?» — незамедлительно последовал вопрос Реддла. «Все то же, Том. Ты мне так и не рассказал о чудовище Тайной комнаты, и как ты ее открыл» Том долго молчал, но и дневник в этот раз не бушевал, не пытался надавить на него Темной энергией. Это утешало. Регулус, не моргая, выжидательно смотрел на дневник, стараясь не показать свое нетерпение и волнение. Он чувствовал, Том готов поделиться с ним столь личными вещами. «Одних моих слов будет недостаточно», — наконец, ответил Том. — «Но я могу показать» Регулус растерялся на мгновение, не понимая, что это значит. Но, только он сообразил, что дневник — мощнейший магический артефакт для вместилища осколка души, способен действовать на подобии Омута памяти, как страницы дневника замелькали, словно охваченные ветром, и остановились на середине февраля. Сквозь страницы полился желтый свет, ослепляя и все больше расширяясь, утягивая Регулуса за собой. Сердце в груди подскочило от резкого кувырка в воздухе. Регулус летел с огромной высоты, как вдруг его в очередной раз перевернуло и он ощутил под ногами твердый пол. Он крутанулся на месте, осматриваясь. Хогвартс. Пустынный коридор второго этажа, а за окнами глубокая ночь. Регулуса одолевал невероятный восторг и трепет, и тут же — волнение. Услышав торопливые шаги позади себя, он резко обернулся, тут же натыкаясь взглядом на Реддла и замирая. Он множество раз его видел — в школьных архивах, на колдофото Альфарда, но сейчас… Наверное, и правда можно понять тех, кто за ним не раздумывая шел. Регулус с одного взгляда, с короткой секунды ощущал его мощную энергетику. Она пленила и не отпускала. В резких чертах лица, в непоколебимой решительности во взгляде. Вокруг него воздух вибрировал — он явно чем-то взбудоражен. Том, держа в руках явно древнюю и тяжелую книгу, куда-то целенаправленно спешил. Не раздумывая, Регулус устремился за ним. Пройдя длинный коридор, они оказались возле женского туалета. Во времена Регулуса эта дверь была обшарпана и имела таблицу «Не входить. Идет ремонт», но сейчас на двери была свежая краска. Уверенно толкнув дверь, Том, с палочкой в руке, вошел внутрь и осмотрелся. Миртл будет убита лишь через несколько месяцев, и сейчас в туалете было сухо и тихо. Запечатав дверь заклинанием, Том остановился возле столешницы рядом с раковинами и раскрыл книгу. Он прошелся пальцем по строчкам, словно сверяясь с чем-то, и двинулся вокруг раковин, медленно обходя их и внимательно разглядывая. Очевидно, где-то здесь вход в Тайную комнату. Регулус за ним неотрывно наблюдал, как вдруг Реддл остановился. — Вот ты где, — голос Реддла вибрировал от волнения. — А я тебя обыскался. Регулус подошел ближе, всматриваясь. Возле одной из раковин была выгравирована серебристая змейка. Реддл по ней пальцами провел, и она слабо заискрилась, вызывая у него довольную усмешку. Реддл отошел на пару шагов, расправил плечи и громко произнес: — /Откройся./ Регулус не разобрал парселтанг, но раковина, на которой была змейка, неожиданно сдвинулась с места. С тяжелым скрипом она опускалась под пол, открывая широкий темный тоннель, уходящий вниз. Коротко взмахнув палочкой, Реддл выпустил светящийся шарик, который тут же устремился в тоннель, освещая пространство. Оказавшись возле самого края, Реддл заглянул вниз. Регулус переводил напряженный взгляд с черного, склизкого, грязного тоннеля на Реддла, который с решительностью и нетерпением вглядывался вниз. Никаких сомнений, Реддл здесь впервые, именно в этот день он открыл Тайную комнату. Но неужели он готов столь необдуманно броситься вниз, не зная, что его там ждет? Ответ на его немой вопрос пришел тут же: Реддл уверенно сделал шаг вперед и скрылся в темноте. — Ох, Мерлин, — вполголоса проговорил Регулус. Разумом он понимал, что бояться нечего, ему никто не сможет навредить в чужих воспоминаниях, он здесь всего лишь призрак. Но волнение все равно одолевало — внизу неизвестность, внизу василиск. Услышав глухое эхо — Реддл приземлился, Регулус поспешил за ним, ступив в тоннель. Черные извилистые трубы уходили глубоко под землю. Регулусу казалось, он наяву ощущает запах канализации и многовековой слизи на стенках труб. Наконец, оказавшись внизу, он осмотрелся — темно, сыро и грязно, повсюду скелеты мертвых животных. Далеко впереди был единственный источник света — Реддл уверенно двигался дальше по огромному круглому тоннелю. Он замер, лишь когда перед ними показался огромная круглая и тяжелая дверь, по границе которой в кольцо свернулась змея. — /Откройся./ Змея с громким скрежетом поползла по кругу, открывая очередной тоннель. С дуновением ветра огонек на волшебной палочке Реддла погас, погружая их в темноту. Привыкая к темноте, Регулус всматривался в силуэт Тома. Он стоял на границе очередного прохода и не двигался, напряженно всматриваясь вперед. Наверное, Регулус мог понять обуреваемые его сомнения и страх. Да, он — наследник Слизерина, но никаких гарантий, что василиск признает в нем нового хозяина. Но Реддл вдруг, прикрыв глаза, уверенно шагнул внутрь. В конце короткого тоннеля открывался зал королевских размеров. Масштабы восхищали. Регулус невольно рот приоткрыл, задирая голову кверху и осматриваясь. Пожалуй, один этот зал был размером с Хогвартс, только лишь глубоко под землей. Потолок терялся далеко вверху, он словно подсвечивался слабыми зелеными отблесками, создавая полумрак. Пол выложен черным зеркальным мрамором, шаги Реддла по нему эхом разносятся по всему залу. Широкий проход огорожен высокими статуями змей с разинутыми пастями, словно они готовятся напасть. Реддл смело шагал по проходу, в конце которого стояла статуя Салазара Слизерина в исполинскую величину. Глаза его закрыты, в опущенной руке он сжимает палочку. Регулус за ним торопился, стараясь успевать осматриваться, и не понимал — откуда у Реддла это бесстрашие. На его лице отражается лишь нетерпение и волнение, зато Регулус вне себя от происходящего. Сердце так оглушительно громко стучит в груди, что заглушает шаги Тома. Они шли по центральной площадке, когда сбоку вдруг послышалось движение. Реддл остановился, а Регулус инстинктивно зажмурился. К ним приближалось нечто громоздкое. Двигалось прямиком на них, стремительно, со свистом, разрезая воздух. Регулус невольно назад отступил и палочку сжал, когда послышалось громкое змеиное шипение. Он чуть приоткрыл глаза. Прямо перед Реддлом, возвышаясь над ним на несколько десятком метров, на дыбах стоял василиск. Разинув пасть с острыми клыками, раздувая ноздри и готовясь напасть. Регулуса словно парализовало. Он пошевелиться не мог, во все глаза глядя на происходящее. Нет, взгляд василиска на него не подействовал, хотя ему и хотелось зажмуриться и отвернуться. Свирепое шипение змея оглушало. Заставляло сердце ускоренно биться. Величие василиска вызывало первобытный ужас и трепет. Лоснящаяся чешуя отливала изумрудно-стальными отблесками. Огромные желтые глаза с вертикальными черными зрачками сужались, вглядываясь в Реддла. — /Что тебе нужно, мальчишка?/ Реддл тяжело дышал — грудь высоко вздымалась. Он крепко сжимал палочку в опущенной руке, и по-прежнему не открывал глаза. Регулус не понимал, о чем он думал, решившись без всякой страховки спуститься к василиску. — /Как ты посмел ступить в мою обитель, полукровка?/ От жуткого шипения у Регулуса мороз по коже бежал, вызывал дрожь. А Реддл и с места не двигался. Стоял, высоко подняв подбородок, только губы плотнее сжал. У Регулуса окончательно, с шумным вздохом перехватило дыхание, стоило Реддлу распахнуть глаза. Без всякого страха. Он прямо и открыто смотрел в глаза василиска. На губах медленно растягивалась торжествующая улыбка. Василиск вдруг отпрянул, чуть склонил голову, разглядывая Реддла. — /Кто ты?/ — /Приветствую тебя, Король Змей,/ — шипение Реддла резкое, громкое, расползающееся эхом по высоким подземельям. — /Я — Том Марволо Реддл, наследник Салазара Слизерина./ Змей пригнулся, опуская морду к лицу Реддла, и сильнее зашипел, с явной угрозой. — /Я живу здесь почти девять сотен лет. И ко мне еще ни разу не приходили наследники моего Истинного хозяина./ Регулус вздрогнул, когда тяжелый хвост василиска с грохотом ударил по полу — он явно чем-то недоволен. Регулуса потряхивало. От волнения, от ужаса, от бушующей магии Реддла. Магия вокруг него кольцами укладывалась, не подпуская василиска, который медленно кружил возле него, сворачиваясь огромным кольцом, словно повторяя потоки магии. — /Я оказался первым, кто этого достоин,/ — ответил Реддл. — /И чем ты, полукровка, докажешь, что ты — наследник моего хозяина?/ В левой руке Реддла тотчас мелькнуло лезвие короткого кинжала. Он одним резким движением сдвинул рукав мантии и полоснул по собственному предплечью. По Регулусу очередная судорожная дрожь прокатилась, когда на мрамор упала пара капель крови. Василиски, одни из немногих среди змей, кто реагировал на запах крови. Учует — убьет, не медля. Но василиск пригнул голову к полу. Ноздри его широко расширились, с шумом вбирая в себя воздух. Опасные желтые глаза направлены прямиком на Тома. — /Во мне течет кровь Слизерина. И я — твой новый хозяин./ В голосе Реддла сталь и непоколебимость, уверенность. От него искрит магией и силой. Даже Регулус это ощущает в вибрациях воздуха. Они ему дышать мешают, давят. Но василиск неожиданно взбунтовался. Поднялся так высоко, практически на самый хвост, поднимая морду кверху и издавая жуткое, свистящее шипение. Однако уже в следующую секунду он упал кольцом перед Реддлом, покорно склоняя голову к нему и прикрывая опасно-желтые глаза: — /Хозяин./ Регулус с шумом вздохнул, ловя губами воздух и оглядываясь по сторонам, щуря глаза от яркого пламени свечи. Пульс все еще с шумом отдается в голове, сердце задыхается в грудной клетке. Перед глазами все еще темнота подземелья, величественный монстр со смертельным взглядом и Реддл, укрощающий его. Но внимание привлек дневник, где начала появляться новая строчка. «Надеюсь, ты остался впечатлен?» У Регулуса в ушах шумело от переизбытка эмоций. О да, Реддл хотел его впечатлить, и у него определенно получилось. Пожалуй, только сейчас он полностью осознавал, какой ужас его ждет в Тайной комнате, если он решится спуститься за крестражем. «Почему ты отдал дневник Альфарду, а не спрятал его в Тайной комнате?» Строчки его немного скакали, на пергамент упала пара клякс. Но медлить нельзя, надо по горячим следам узнать самое главное. «Я бы не стал прятать крестраж в Тайной комнате» А вот и ответ на его самый волнующий вопрос. С одной стороны — облегчение, ему не придется иметь дело с василиском. С другой стороны, он вновь в тупике — где еще может быть спрятан последний крестраж, он не представлял. «Разве есть более надежное место, чем в обители Салазара Слизерина под охраной василиска?» Том, однако, не ответил. И вместо этого написал: «Я показал тебе то, что ты так хотел. Теперь твоя очередь отвечать на вопросы, Регулус»