Marauders. Soul shards

      Северус наблюдал за Тедом и глазам не верил. Прямо сейчас, стоя перед зеркалом и расстегнув ворот рубашки, Банди наносил на жуткие шрамы на шее мазь полупрозрачной консистенции. Шрамы были белые, неровные, бугристые. Три из них у самого основания шеи переходили на плечо, а два шрама ползли вверх по шее.       Мазь быстро впитывалась и сглаживала неровную кожу. Словно никаких укусов и не было.       Это было невероятно. От укусов Темных существ никаких лекарств не существует. Прошло каких-то пара недель, а Банди создал что-то поистине необыкновенное. Не удержавшись, Северус поднял на него восхищенный взгляд. Пожалуй, Теду под силу и придумать зелье, которое от ликантропии излечит.       — Ты создал лекарство? — все же уточнил Северус.       — Нет, — Тед скорчил недовольную гримасу. — Навсегда от них не избавиться, у мази временный эффект, часов на десять всего помогает.       И все равно, это был настоящий прорыв в науке.       — Это невероятно, — не удержался от комплимента Северус.       Банди поймал его взгляд в зеркале и, словно Северус его оскорбил, грозно воскликнул:       — У меня выхода другого не было! Я же не могу ходить с этим уродством! Даже мое красивое лицо не способно отвлечь внимания от этих жутких шрамов!       Вспышки гнева у Теда случались все чаще и чаще. Он и без того был человеком вспыльчивым, а сейчас, с риском заразиться ликантропией, стал и вовсе невыносим.       Решив увести разговор от опасной темы, Северус поинтересовался:       — Какой состав?       Банди тут же оживился. Развернулся к нему и поднес баночку с мазью ближе к лицу. Пахло чем-то душистым и терпким.       — Здесь двадцать девять ингредиентов. На количество лунных суток.       — Сколько-сколько?       — Да, знаю, много, — самодовольно усмехнулся Тед. — Конечный результат еще и безумно дорогой. Нищие оборотни себе такое никогда не смогут позволить. Здесь чистейшее серебро высшей пробы, алмазный порошок, аконит — обязательно с ирландских полей, где и зародились первые оборотни, несколько капель низко-концентрированного Волчьего противоядия…       Банди продолжал все перечислять ингредиенты, а Северус понимал, что человеческий мозг не способен придумать нечто столь сложное в такие короткие сроки.       — Готовится довольно просто, но долго, — закончил Тед. — Зелье три дня настаивается, пока не загустеет и не приобретет нужную консистенцию.       — Это гениально, Тед…       — Спасибо, солнце, — на лице Банди на короткое мгновение привычная довольная улыбка мелькнула. Но он вновь помрачнел. — Надеюсь, это худшее из последствий той ночи.       Северус тоже надеялся на это всей душой, хотя и нечто внутри без конца говорило, что самое страшное их ждет впереди. У него перед глазами стояла злая насмешка Ремуса и его слова о том, что Рея заразила Теда. Но верить в это не хотелось.       Он не стал рассказывать об этом Теду. По правде, внутри Северуса каждый раз все дрожало в ожидании взрыва, когда он находился возле Банди. Каждый день Северус всматривался в него, старался подмечать любые изменения в его поведении. Но кроме общего невроза из-за ожидания Банди был привычен. Все также со скрупулезностью подбирал по утрам дорогие мантии и сиял белозубой улыбкой в штабе. Лишь в лаборатории он был несколько рассеян — все его мысли об одном крутились.       Ему Тед строго-настрого запретил хоть кому-то говорить о случившемся. Пожалуй, больше всего Банди боялся, что кто-нибудь узнает о его возможной ликантропии. Перед Темным Лордом он оправдался. Сказал, что Рее помог сбежать Люпин и еще какой-то «прилично одетый парень». В него же запустили каким-то проклятьем, и он пару дней провалялся в постели, пока Северус не поднял его на ноги своими лекарствами.       Северусу казалось, он не дышал, когда они с Тедом стояли перед Темным Лордом. Банди, с совершенно привычной широкой улыбкой и неизменным безумным огоньком в глазах, напропалую врал своему Повелителю.       Северус сомневался, что Темный Лорд поверил Теду, однако он лишь молча махнул рукой, чтобы они выметались из его кабинета.              Немало Северуса тревожил и Ремус. После посиделок у Поттеров они расстались на крайне неприятной и напряженной ноте.       Северус убеждал себя, что поступил правильно, что у него не было выбора, но чувство легкой вины перед другом все равно закралось. В самом деле, что могло случиться, если бы он все рассказал Ремусу? Вряд ли бы он тут же побежал спасать Рею и подставлять Северуса. Они бы что-нибудь придумали.       А сейчас опять выходит, что он плохой друг.       С тяжестью на душе, но Северус понимал, что им необходимо поговорить. Он обязан сделать хотя бы шаг на пути к примирению.       Только у него все наладилось с Белби, как возникли новые проблемы во взаимоотношениях. Северус порой думал, сколько бы проблем и душевных мучений он избежал, если бы ни с кем не общался.       Он всю ночь собирался с мыслями и подбирал слова, и вот, ближе к обеду, он оказался в Косом переулке, напротив книжного магазина.       На двери громко звякнул колокольчик, когда он зашел внутрь.       Магазин пустовал, лишь в дальнем конце магазина стояла пара молодых волшебниц, Северус специально выбрал будний день, чтобы не было лишних ушей и глаз.       Не обнаружив его за стойкой продавца, Северус негромко позвал:       — Ремус.       Стойка находилась в центре магазина, в обе стороны рядами расходились стеллажи с книгами. Северус уже хотел двинуться на его поиски, как из-за ближайшего стеллажа со стопкой книг в руках появился Ремус, широко ему улыбаясь.       — Привет! — обрадовался он. — Не ожидал тебя здесь увидеть.       Северус на него в замешательстве уставился. При их последней встрече Ремус ему напоследок презрительный взгляд кинул, каких Северус от него никогда не видел. Тот вечер Ремус просидел с холодной отстраненностью и скукой на лице. А сейчас привычно улыбается и смотрит без агрессии.       — Ты за книгами пришел? — спросил он, вставая за стойку продавца и водружая стопку новеньких книг. — Помощь нужна?       — Нет-нет, Ремус, — Северус словно очнулся, мотнув головой. — Я хотел поговорить… о случившемся.       У него по лицу легкая тень недовольства мелькнула, в глазах на мгновение тяжесть застыла. Это был тот Ремус, которого Северус видел в последний раз, который вызывал некое иррациональное отторжение и легкий страх. Северусу в такой момент было ужасно неуютно.       Но он быстро взял себя в руки и грустно усмехнулся:       — Ты про Банди, державшего в клетке Рею?       — Да, — с отчетливым напряжением ответил Северус, вновь ожидая, что Ремус воспримет это с агрессией. — Ты прав, я знал, что она у него. Но… если бы я знал, что это твой… близкий человек, я бы обязательно тебе сказал. Помог.       — Северус, — мягко прервал Ремус. — Я все понимаю.       Словно не услышав его, он продолжал:       — Мы бы обязательно что-нибудь придумали. Но я не мог рисковать…       — Северус, — вновь позвал Ремус. — Я все понимаю, — чуть тверже произнес он.       — Понимаешь?.. Но… когда мы были у Джеймса, ты…       — Я злился, да, — Ремус на мгновение глаза опустил. — Тогда я злился. Сам понимаешь, Рее несладко пришлось у них в плену, и я злился, что не мог помочь ей раньше. Но сейчас… Я понимаю твои причины, и ничуть не виню тебя. Если кто и виноват, то это Банди.       У Северуса все больше закрадывалось впечатление, что происходит что-то неправильное. Он смотрел на Ремуса и не мог понять, что с ним не так. Да, он всегда был понимающим, не умел обижаться и злиться на других, всегда искал для всех оправдание. Но что-то было не так, что-то, что упорно ускользало от внимания Северуса.       Он не верил, что Ремус простил его. Несмотря на то, что на лице понимающее и сочувствующее выражение, его злость на Северуса словно отражалась где-то на самой глубине его глаз. Эта злость притягивала, гипнотизировала, не давала отвести взгляд.       — Банди слишком много знает, — неожиданно громко выпалил Северус — он все равно должен объяснить свои мотивы. — Много знает обо мне и моих планах, о всех вас. Возможно, он даже знает о Дамблдоре.       — Северус…       — Что от него ждать — я не представляю, — он чуть повысил голос. — Но провоцировать его лишний раз слишком опасно!..       — Замолчи, — едва слышно, но четко произнес Ремус.       — Что? — опешил он.       Не ответив, Ремус перевел взгляд куда-то ему за спину и приветливо улыбнулся. А Северус вдруг осознал, насколько быстро стучит его сердце, даже дышать тяжело. На виски изнутри давит.       С трудом выдохнув, переводя дыхание, он обернулся, натыкаясь взглядом на Питера. Тот с напряжением, с откровенным страхом смотрел на Северуса. Как давно он здесь? Северус даже не услышал, как звякнул колокольчик на двери. Что успел услышать Питер?       Северус покосился на Ремуса, но тот намеренно не обращал на него внимание:       — Питер, подожди меня в кафе, я сейчас отпущу покупателей, — он махнул рукой на девушек в конце магазина, — и приду.       — Хорошо, — пролепетал он, бросил последний взгляд на Северуса и торопливо покинул магазин.       Северус устало протер рукой ладонью, мысли путались. В голове все еще царила неприятная тяжесть.       Мог ли Ремус заставить его говорить правду? Способностей легилимента у него нет, но он обладал иной, не менее мощной силой внушения. Он способен пробираться в сознание птиц и животных, он взглядом усмирил дракона. Разум Северуса для него, должно быть, как открытая книга. А он даже не защищался. Северус привык выстраивать дополнительные барьеры на мысли перед Темным Лордом, в обществе Пожирателей Смерти, но с обычными людьми, тем более, с друзьями, необходимости в этом не было — его природную защиту сломать под силу только мощному легилименту.       Но это определенно было влияние на его разум. Однако Северус отказывался верить, что Ремус мог внушать ему и давить на сознание. Он бы так никогда не поступил.       — Северус, — вновь позвал Ремус, заставив его вынырнуть из раздумий. — Я тебя понимаю. Банди опасный человек, с ним лучше не связываться. Я тебя совсем не виню.       Устремив на него долгий взгляд, все еще размышляя, мог ли Ремус столь беспардонно влиять на него, Северус ответил:       — Мне правда жаль, что все так вышло.       На губах Ремуса мелькнула удовлетворенная улыбка.       — Я знаю.             

***

      Лежа на шелковых простынях, он смотрел на разукрашенный потолок. Пористые облака на голубом небе, десяток пухлых ангелов с золотыми стрелами (один из них все еще напоминает Северусу Пивза). Созерцание столь безмятежной картины успокаивало. Как и в принципе лазурно-синие стены и простор комнаты.       Он прикрыл глаза, почувствовав мятный запах сигарет. И в какой момент его перестало раздражать, что Белби курит?       — Если хочешь, можешь остаться, — произнесла она. — Мама всю неделю в Испании, заключает договор с новыми поставщиками. Дилан ей ничего не скажет, а тебе только рад.       Не раздумывая, Северус кивнул.       Хоть что-то в его сумасшедшей жизни наладилось. Не сказать, что у них с Белби все стало как прежде, но стало… по-другому, лучше. Он не мог конкретно сказать, что изменилось, но ему казалось, что они стали ближе. По крайней мере, ему хотелось в это верить. Ведь после долгих раздумий, он, с камнем на душе, но признал, что совершенно не хочет, чтобы она уходила из его жизни.        Они все так же, как и раньше, виделись, проводили вместе время, обсуждали любимые темы, иногда он у нее оставался. Она окончательно перестала огрызаться и обвинять его, хотя временами и проскальзывали едкие, наполненные ядом попрекания.       Северус чувствовал, что и он должен сделать какой-то шаг ей навстречу, но какой? В голове неустанно крутились предложения Банди сводить ее на свидание. Но у Северуса язык не повернется предложить ей нечто подобное.       Зато он старался говорить «комплименты». Выходило пока что не очень удачно. Недавно он ляпнул, что у нее очень красивые руки. Они тогда выпили всего по паре бокалов вина, но, кажется, у него совсем ум за разум зашел. Кожа горела от стыда, он чувствовал себя крайне неловко под ее удивленным взглядом. Но руки у нее и правда красивые. С узкой ладонью, длинными тонкими пальцами. С хрупкими запястьями и выпирающими косточками на них. Их хотелось целовать, а ведь раньше он подобных желаний никогда не испытывал.       — Ты сегодня еще более отстраненный, чем обычно, — заметила Белби, вырывая его из раздумий.       Он открыл глаза и приподнялся на локтях, мгновенно возвращаясь в реальность. Сейчас его должен заботить Ремус. Он не покидал его мысли последние несколько дней.       — Кое-что… случилось.       — С Банди? — у нее в глазах интерес вспыхнул. — Он в последнее время сам не свой. Мы с ним вчера все утро в лаборатории провели, так он ни слова не сказал, представляешь? И на Шипмана постоянно огрызался.       — Нет-нет, — прервал ее Северус. — Я не про Теда…       Он на нее с опаской и сомнением взглянул. Северус не привык делиться с ней личными беспокойствами. К тому же, ему не хотелось посвящать ее в возможные проблемы Ремуса. Он не знал, как она себя поведет, если поймет, что Ремус становится все опаснее. Но она может помочь своими знаниями. Об оборотнях она знает куда больше него, да и живет с одним из них под боком.       — Только… я бы хотел, чтобы это осталось между нами, — произнес Северус.       Она мельком улыбнулась.       — А когда-то было иначе?       Северус с сомнением плечами пожал.       — Я никому не скажу, Снейп, можешь не переживать.       Последний раз затянувшись, она затушила сигарету в пепельнице и двинулась к кровати. Ее мантия была накинута на голое тело, и он видел полоску белой кожи ее тела. Ямочку между ключицами, аккуратные выпуклости груди, впалый живот с выделяющимися ребрами, пупок и…       Тяжело сглотнув, он отвел взгляд. Словно ничего не заметив, Белби поудобнее запахнула мантию и уселась возле него.       — Ну, так что? — нетерпеливо спросила она.       Северусу вновь стало неуютно. Он ненавидел быть обнаженным перед кем-либо. Порой ему казалось, что он привык к Белби. Все реже он чувствовал перед ней смущение и неловкость. Но временами она так на него глянет, что у него застывало все внутри, а после лавой по организму проносилось, оседая тяжестью где-то внизу живота. Вот и сейчас, в ее взгляде проскальзывало что-то, что одновременно будоражило и заставляло стыдиться себя.       Тряхнув головой, напомнив себе о важности разговора, он, поудобнее усевшись на кровати и повыше натянув одеяло, закутываясь им по самые плечи, произнес:       — Это касается Ремуса.       — А что с ним?       Северус в двух словах рассказал о том, что он давно уже контролирует себя в полнолуния, что может проникать в разум животных.       — Это же просто невероятно, — восхищенно прошептала она. — Я и не думала, что кто-то способен на это за столь короткий срок.       — Это еще не все…       — Возможно, дело в том, что он полноценно колдует, — словно не услышав его, продолжала рассуждать она. — Когда волшебник становится оборотнем, волчий ген со временем подавляет способности к магии, если постоянно не тренироваться. Но Люпина с детства обучал отец колдовать, потом школа. Видимо, его магия как-то… сплелась с волчьим геном. Поэтому ему удалось «наладить контакт» так быстро. Стоило лишь перестать сопротивляться своему оборотню, — закончила она с восторженной такой непривычной улыбкой.       — Не вижу причин для радости, — грубо оборвал ее Северус. — Помнишь? Чем больше у человека контроля над волком в полнолуние, тем больше контроля у волка над человеком в обычные дни.       Белби посерьезнела.       — Это уже как-то проявляется? Люпин меняется?       — Наверное, — уклончиво ответил Северус. — Возможно… Да. Я не знаю! Но он ведет себя… странно.       Северус рассказал о его агрессивном и непривычном поведении пару недель назад, умолчав о Рее и стычке у Банди. И рассказал об их встрече в магазине.       — Я бы не сказала, что это странно. Две недели назад было полнолуние. Чем ближе сутки полной луны, тем больше волк имеет власти над разумом. Сейчас же ровно середина между полнолуниями, луна очень слабая. Соответственно, и влияния практически нет.       Звучало разумно. Северусу стало жаль, что он сам до этого не додумался.       — Также зависит от времени суток, — продолжала Белби. — Оборотни — существа Тьмы, они гораздо сильнее в темное время.       — Я заходил к нему в обед.       — В обед, да еще и между полнолуньями. Скорее всего, его волк мирно спал в это время, не имея над ним никакой власти.       — А еще… мне показалось, он внушал мне.       — Ты же окклюмент.       — Только именно поэтому я и распознал внушение, — огрызнулся он.       — Ну да, верно, — она задумалась, отводя взгляд. — И вот это уже странно.       Северус был с ней полностью согласен. Это странно и ненормально. И все же спросил:       — В смысле?       — Оборотень на него в тот момент не мог влиять. Значит, он делал это сам. Значит, его характер… его личность уже начала меняться. Возможно, он пока что сам этого не осознает.       — И… что дальше?       — Дальше будет только хуже. Расчеловечивание, проявление жестокости в обычной жизни, повышенная агрессия. Да ты и сам все знаешь.       — Как думаешь, можно это как-то остановить? — с надеждой спросил он. — Чтобы и контроль над собой был в полнолуние. Но при этом… собой оставаться.       Мгновение подумав, она качнула головой.       — Сильно сомневаюсь. Если все не зашло слишком далеко, Люпин еще может снова стать собой. Но тогда он вновь утратит контроль над оборотнем. Здесь одно из двух.       Согласится ли Ремус на такое? Он сейчас полон сил, полнолуние для него — радость, у него раскрылись новые способности. Вряд ли он захочет возвращаться к прошлой жизни. Когда каждый месяц пытка, когда каждый месяц риск кого-нибудь убить, когда живешь в ненависти к себе.       И все же, оставлять все как есть казалось Северусу неправильным.       — Вот черт, — Белби едва слышно выругалась.       — Что?       — Книга, — она подняла на него взгляд. — В Люпине раскрываются способности, которыми владели древние оборотни. Единственная книга, которая у меня по ним была, сейчас у Люпина. А там, возможно, можно и найти что-то полезное.       — Как она оказалась у Ремуса? — в замешательстве спросил Северус. Белби даже ему никогда не давала свою литературу, позволяя читать лишь у нее дома, а тут практически чужому человеку отдала столь ценную вещь.       — Я… подарила ее ему. Еще в школе. После смерти Грин.       Вот кто способен остановить губительный процесс. И почему Северус сразу о ней не подумал? Эшли Грин имела странное, непонятное Северусу влияние на Ремуса, рядом с ней он чуть не светился от счастья. Пожалуй, именно ее смерть и запустила этот тяжелый процесс в нем. Только вот как использовать помощь человека, который давно мертв?             

***

      До полнолуния всего два дня. Декабрь пролетел стремительно, и вот уже совсем скоро Рождество. Правда, несмотря на разукрашенный к празднику Лондон, на тысячи ярких огней и всеобщее воодушевление, у Северуса праздничное настроение отсутствовало напрочь.       Он не знал, кто ждал полнолуния с большим страхом: он или Банди.       Чем ближе приближался день «Х», тем чаще полыхали вспышки гнева и истерики у Теда. Последние четыре дня он ходил в одной и той же мантии, уже два дня не брился и зарос щетиной. Это было крайне тревожным звоночком.       Накануне вечером, заперевшись в своей комнате, Банди перебрал с огневиски и громко рыдал. Северус стучался к нему, пытался с ним поговорить, но в дверь лишь прилетела пустая бутылка, разбившись, а его в совершенно непечатной форме попросили убираться прочь. Северус от беспокойства себе места не находил, ведь раньше, даже если случалось что-то плохое, Тед предпочитал страдать на публике.       Из-за вконец расшатанных нервов он крупно поругался со Скитер. Он так и не рассказал Северусу, что произошло. Он лишь застал Риту, разгневанную и раскрасневшуюся, когда она вылетала из дома Теда, чуть не сбив Северуса с ног. Прежде чем скрыться за воротами, она прошипела ему что-то вроде: «Вы все пожалеете об этом!». Северус вначале разволновался, но быстро понял, что вряд ли его жизнь может стать еще хуже. С проблемами он будет разбираться в порядке очереди.       И его главная проблема сейчас определенно страдала от «этих дней».       «Эти дни» — предшествующая неделя перед полнолунием, это Ремус так окрестил самый тяжелый промежуток времени для оборотня. Они всегда сопровождались ознобом, перепадами настроения, повышенной вспыльчивостью, агрессивностью. Кости ломило, чувствительность возрастала в разы: обострялось обоняние, нос забивался всевозможными запахами, раздражая слизистую; слух резало от множества голосов; цвета и картинки становилось четче, вызывая головную боль.       У Северуса не осталось никаких сомнений, все симптомы на лицо.       Тед болен ликантропией.              Бесшумно приоткрыв дверь дома, Северус прислушался. Он задержался в Академии, сдавал последний экзамен в очередном семестре. Время уже близилось к ночи, и Тед должен был находиться дома. Но внутри темно и тихо.       Пройдясь сквозь холл, Северус остановился возле гостиной.       — Тед?       В тот же миг вспыхнула пара свечей. В полумраке Северус заметил Теда. Пьяный и полуживой он лежал на диване.       — Тебе лучше не пить, — стараясь говорить как можно мягче, произнес Северус, проходя внутрь. — Это… усугубляет состояние.       — Не думаю, что мне станет еще хуже, — невнятно пробормотал он.       С трудом приподнявшись, он покачнулся и сел, уронив лицо в ладони.       — Выпей это, станет легче, — Северус протянул ему два заранее заготовленных пузырька с отрезвляющей настойкой и успокаивающее.       Резко поднявшись на ноги, отчего он качнулся в сторону, Тед устремил на него бешеный взгляд и махнул рукой, с силой выбивая зелья из его ладони.       — К черту все! — прокричал он ему в лицо. — Легче уже не станет! Никогда! Не со мной!       Северуса обдало перегаром. Взгляд у Банди сумасшедший, зрачки расширены, лицо исказились в гримасе боли и отчаяния.       Молча достав палочку, Северус притянул пузырьки, благо, они не разбились, упав на мягкий ковер. Отойдя от Теда на безопасные пару метров, он поставил зелья на стол и, не удержавшись, произнес:       — Будет замечательно, Тед, если ты не станешь на мне срываться. Понимаю твое состояние, но я тебе ничего не сделал.       У него губы от отвращения скривились, еще сильнее искажая лицо.       — Ненавижу, — процедил он.       — Меня? — спокойно поинтересовался Северус.       — Всех вас! — Банди вновь повысил голос. — Ненавижу! Всех ненавижу!       Глаза у него опасно заблестели, слизистая покраснела.       — Ненавижу, — он вцепился в волосы, зажмуриваясь и ругаясь сквозь зубы. — Это невозможно... Невозможно!       — Тед, — аккуратно произнес Северус, — это не смертельно. Да, придется привыкать к новой жизни. Но… здесь можно найти и плюсы. Оборотни сильнее и выносливее. У них нюх лучше, для зельевара это огромный плюс…       — Да какая разница?! — взорвался Банди. — Какая разница, если я сейчас урод?! Ничтожество! Я сейчас хуже самой поганой грязнокровки! Меня на порог ни одного приличного заведения не пустят! Отброс общества!       — Если ты не захочешь, об этом никто никогда не узнает…       — Ты думаешь, все такие тупые?! — прокричал он, на лице маска чистой злобы. — Думаешь, никто не поймет, где я каждый месяц пропадаю?!       — Ты будешь пить Противоядие. С ним не будет заметно никаких симптомов.       Жаль, Волчье противоядие они ему не начали давать неделю назад, чтобы избежать безумных «этих дней», чтобы спокойно провести полнолуние. Но неделю назад они еще надеялись на лучшее, а для здорового человека Противоядие смертельно. Сейчас же уже было поздно.       Если даже сейчас Тед совершенно не в себе, в состоянии острого психоза, Северусу было откровенно страшно, что их ждет в само полнолуние.       — Моя кровь заражена, — голос его дрожал от гнева, зуб на зуб не попадал. — Мерзкой отравой, которую не вывести. Чем я это заслужил? — он устремил на Северуса болезненный, маниакальный взгляд. — Чем?!       Северусу и хотелось ответить, что не нужно было держать у себя в доме опасного оборотня, но Тед наверняка это и сам понимал, а усугублять совершенно не хотелось.       — Ты спас Айви, Тед.       Он замолчал. Вытаращился на него. А потом тихо, с ожесточенностью и ненавистью на лице, произнес:       — Лучше бы она умерла.       Северус понимал, что он говорит на эмоциях. Айви единственная, кого он подпускал к себе в последние дни, а приходила она к нему каждый день. И все равно слышать подобное было ужасно, неправильно.       — Я же мог спастись, — пробормотал Тед. — Мог успеть. Сейчас был бы здоров. Все было бы как прежде.       — И ты бы смог жить как прежде, зная, что она умерла из-за тебя.       Вскинув на него взгляд, он выпалил:       — Смог бы! Я бы это пережил! Но ликантропия!.. — Тед зажмурился, сжимая кулаки. — Это худшее, что может случиться! Оборотни — это животные! Мерзкие твари! Полукровки! Мутанты! Они живут, как дикари! Ты видел Сивого? Он выглядит хуже помойной псины! Его все презирают! А я не хочу быть таким! Не хочу!       Северус молча слушал его истерику. За последние несколько дней он уже успел все эти фразы наизусть выучить. Успокаивать и говорить что-то в ответ совершенно бессмысленно. Банди глух к любым утешениям и здравому смыслу.       — … ничтожные отбросы! — очередная пустая бутылка огневиски полетела в стену, разбиваясь, забрызгивая персидский ковер янтарными каплями. — Отходы волшебного мира!..       Северус… привязался к Теду. Наверное, он мог бы назвать его хорошим приятелем, или даже другом. Но он искренне считал, что Тед получил по заслугам. Все его опыты и издевательства над другими не могли закончиться иначе. Просто в этот раз посадил в клетку он не того человека.       — … ублюдочные создания! — он схватил стул и с силой обрушил его на стол, ломая ножки пополам. — Ничтожества!..       Банди не помешает побыть в чужой шкуре. В буквальном и переносном смыслах. Он всегда считал полукровок грязью и ничтожествами. Но полукровки не выбирали, кем им родиться. А сейчас полукровкой, получеловеком стал и Тед. Только по своей собственной вине, по своему выбору.       — …я всегда был лучшим из лучших! — он вдруг замер. Затравленный взгляд покрасневших глаз прямиком на Северуса. — Я был так счастлив. А сейчас… все кончено.       Он словно ждал от него какого-то ответа, поддержки или чего-то еще. И Северус произнес:       — Давай для начала переживем это полнолуние, а потом подумаем, что со всем этим делать.       Лицо Теда тут же злобой исказило. Пока он вновь не завел привычную пластинку, Северус добавил:       — Тед, ты же гений. Уверен, тебе под силу придумать лекарство. А я тебе обязательно помогу.       Его лицо вдруг приняло ожесточенную решительность.       — Да, я гений, — твердо произнес он, глядя сквозь него. — Я умнее большинства людей. И уж тем более умнее всех этих ничтожеств, у которых даже зачатков интеллекта нет.       — Именно, — поддакнул Северус. — И ты сможешь сам себя вылечить.       В глазах Банди, наконец-то, мелькнул привычный огонек. Лицо расслабилось, оставляя предвкушение и надежду.       — У меня остались приличные запасы крови этой волчицы. Мне кажется, в основе лекарства обязательно должна быть кровь того, кто тебя заразил. Это как с вашим Противоядием! Оборотень может его пить только с собственными волосами, чтобы оно сработало. Так и с лекарством будет. Только нужна кровь «источника» болезни.       — Разумно, — кивнул Северус, понимая, что он бы явно не додумался до этого столь скоро, а звучало более чем логично.       На самом деле, до этого момента Северус не верил, что можно создать лекарство. Ликантропия — не обычная болезнь. Это самое настоящее Темное проклятье, которое проникает в кровь, смешивается с ней. Вытравить его — невозможно.       Но сейчас, глядя на воодушевленное лицо Теда, слушая поток его идей, которые стремительно сменялись, он начинал сомневаться.       Стоило истерике немного поутихнуть, Тед добровольно выпил отрезвляющую и успокаивающую настойки. Долгие пару минут он стоял не шевелясь, пустым взглядом глядя перед собой, а после опустился на диван и едва слышно прошептал:       — Во что я превратился… Жалкое зрелище.       — У тебя стресс, это нормально. Но… Тед, нам нужно что-то придумать… Как объяснить Темному Лорду твое отсутствие на ближайшие пару дней. Я уже приготовил все необходимые зелья, но тебе как минимум сутки потребуются для восстановления.       — Я с ним уже договорился, — безразлично отмахнулся он.       — В смысле? — обеспокоился Северус — как бы он какую-нибудь глупость не сморозил.       — Встреча с родственниками.       Северус на него с напряжением смотрел. Темный Лорд обычно уважительно относился к праву своих подопечных на семейные встречи, но ложь Теда, который в последнее время на взводе, он мог легко уловить.       — Это правда, — усмехнулся Тед. — У меня кузен в Лондон приезжает на праздники.       — У тебя есть кузен?       — Да. Билли. Уильям Стэнли Миллиган. Отличный парень. Может, и правда успеем с ним встретиться. Посмотрим… если я выживу…       Еще мгновение на него в замешательстве посмотрев — Банди никогда не рассказывал о кузене, Северус переключился на более важную тему.       — И самое главное, надо решить, где ты… будешь.       Подвал Теда, после побега Реи, все еще разрушен. Да и Северус не рискнул бы держать неуравновешенного оборотня в густонаселенном районе Лондона.       — Может, снять номер где-нибудь в Сохо? — на губах Банди кровожадная улыбка. — Устрою им праздник на Рождество.       Северус на него с опаской покосился. Почему-то он не сомневался, что Тед, обиженный на весь мир, переполняемый ненавистью, захочет заразить ликантропией как можно больше людей.       — У меня есть вариант получше, — произнес Северус.       Он об этом думал последние несколько дней, и лишь сегодня утром в его голове неожиданно всплыли слова Джеймса.       «Если полнолуние под Рождество, то Хогвартс будет пуст. Можем провести полнолуние в Запретном лесу!»       Идеальный вариант. Можно оставить Банди в Визжащей хижине. Даже если он вдруг вырвется, никто не пострадает.             

***

             — Я ни за что не останусь в этой халупе, — с отвращением произнес Тед, окидывая брезгливым взглядом первый этаж Визжащей хижины.       — Тед, у нас не так много вариантов, — терпеливо ответил Северус. — Тебе нужно пережить лишь одно полнолуние. А потом ты будешь принимать Противоядие и оставаться у себя дома.       — Ты чувствуешь этот запах? — полностью проигнорировав его, скривился Тед. — Здесь словно разлагается кто-то, — он зажал рот рукой, сдерживая рвотные позывы. Все его рецепторы сейчас обострились стократно. — Нет! Я здесь не останусь.       — Останешься! — рявкнул Северус, и Банди замер под его взглядом.       Северус порядком устал от его истерик и перепадов настроений. Его нервы тоже были на пределе.       Утром он выслушал очередной скандал, получил ушат помоев — оказывается, это Северус виноват в ликантропии Теда, ведь Рея — подружка Ремуса, а Ремус — друг Северуса.       У Северуса руки дрожали, в нем самом злость полыхала от беспочвенных обвинений и бесконечных криков. Не выдержав, он подмешал Теду в еду мощное снотворное. Но проспал тот лишь пару часов — полнолуние близилось и волк внутри него набирал силу, нейтрализуя любые настойки.       Но обостренная фаза быстро сменилась меланхолией. Остаток дня Банди словно тень слонялся по дому и мертвым взглядом смотрел в окно, изредка судорожно вздыхая.       А вечером они уже прибыли в Хогсмид. Это стало отдельной проблемой.       К концу дня Тед уже был слишком слаб, его трясло с головы до ног. Трансгрессию он вряд ли бы осилил. Добираться на «Ночном рыцаре» Северус не рискнул — сейчас, в канун Рождества, автобус переполнен, а им нежелательно натыкаться на каких-нибудь знакомых. Оставалась только каминная сеть. Ближайший общественный камин находился в «Дырявом котле». Идти до него прилично. Они по дороге несколько раз останавливались, чтобы Тед передохнул, кости у него ломило, ноги часто не держали.       И если с дорогой до «Дырявого котла» с трудом, но он справился, то обратный путь он однозначно не пройдет. После полнолуния ему будет еще хуже. Он будет слаб, магически истощен, трансгрессию попросту не переживет. Ремус обычно целые сутки проводил в Больничном крыле под строгим надзором мадам Помфри, но Северусу что-то подсказывало, что Теду будет значительно хуже.       Но он и об этом позаботился. Еще утром на деньги Теда он оплатил номер в «Кабаньей голове» и получил ключ. К счастью, Аберфорту было совершенно плевать, для чего Северус бронирует номер. А может он его и вовсе не узнал, Северус был плох в маскировочных чарах, но слабенькие на себя наложить смог.       Теду будет необходимо где-то отлежаться после полнолуния, и этот кабак, где никто не задает лишних вопросов, подходил идеально. В Визжащей хижине оставлять Банди было бы просто бесчеловечно. Здесь и правда условия отвратительные. Сыро, холодно, сквозь заколоченные рамы врывались сквозняки. Под дверью надул колючий снег.       — До полнолуния меньше часа, — с жесткостью произнес Северус. — Ты останешься здесь. Я буду неподалеку. Как только все закончится, я…       — Ты оставишь меня одного?! — воскликнул вдруг Тед, перебивая.       Северус даже опешил на мгновение.       — Тед… я не могу остаться. Как ты себе это представляешь?       Северус не собирался ради одного полнолуния раскрывать свои анимагические способности. Банди и так слишком много секретов о нем знает. Он Риту на крючке держит только лишь из-за ее анимагии, и Северусу не хотелось оказаться рядом с ней.       — Начинается, — Банди усмехнулся, мотнув головой. — Начинается! От меня уже начинают отворачиваться близкие друзья!       — Тед, я не отворачиваюсь от тебя, — перебил Северус. — Но ты меня не просто заразить можешь, а сразу убить. Я буду неподалеку. И как только луна скроется, приду за тобой.       — Зря я утром Айви прогнал… Она бы осталась со мной до конца.       — Я с ней договорился. Айви будет завтра ждать тебя дома.       Ничего ему не ответив, Банди отвернулся. Держась за грудь (он без конца повторял, что внутри растет второе сердце), он прошел вглубь комнаты по скрипучему полу, остановился возле заколоченного окна, вглядываясь в щелки. Наконец, обессилено опустился на диван.       За те два с половиной года, что Визжащая хижина пустует, комната покрылась слоем пыли и грязи. Кажется, весной птицы здесь вили гнезда: валялось множество сухих веток, а часть пола была в белых кляксах. Все было серым от старости и черным от грязи. За окнами завывала зимняя вьюга. Тед мертвенно-бледный, с синими проступившими венами и красными воспаленными глазами, а все равно смотрелся здесь чуждо, в своей совершенно нелепой белоснежной мантии.       — Мне страшно, — свистящим шепотом произнес он.       Северус даже представить не мог, что ему предстоит пережить. Страшная болезнь, мучительная трансформация, «мясорубка», как говорил Джеймс.       — Я не хочу оставаться один, — Банди поднял на него умоляющий взгляд.       — Тед…       — Мне страшно, — в голосе сквозит ужас.       — Тед, прости…       Он слабо кивнул, прикрывая глаза и откидываясь на спинку дивана.       Каково это — остаться один на один с мучительной болью? В темном, холодном помещении. С агонией, разрывающей кожу и ломающей кости.              Северус ушел лишь за несколько минут до восхода луны. Ему тяжело было оставлять Теда. Последние полчаса он молчал, только изредка стонал от боли. У него без конца выходила испарина на лице. Кожа становилась прозрачная, вены проступали все ярче, надувались.       Северус уже и забыл, как ужасно выглядит эта картина. Когда они бывали здесь с Ремусом, все происходило иначе. Джеймс без конца разряжал обстановку веселой болтовней, Сириус вставлял особо ценные, на его взгляд, комментарии, да и Северус не всегда мог сдержаться от какой-нибудь едкой шутки. Ремус даже улыбался иногда, он выглядел смертельно усталым, изможденным, но умиротворенным.       А вот на лице Теда неприкрытая мука. Он часто жмурился, кривился, вздрагивал от сильных судорог, его подбрасывало на диване. Северус видел, как ему больно. Настолько, что он челюсть разжать не может, чтобы что-то сказать.              Обернувшись вороном, он взлетел на ветку высокого дерева. Минуты ползли мучительно долго, он без конца поглядывал на темнеющее небо. И вот, наконец, показалась луна.       Ровно в ту же секунду его оглушил жуткий, нечеловеческий крик. Казалось, от крика перепонки лопнут. Он в жизни подобного не слышал. Сердце безумным темпом в груди зашлось. Северус словно наяву слышал, как с хрустом ломаются кости, как выворачивается наружу кожа. И очередной пронзительный крик, заставляющий нечто внутри него сжаться от ужаса.       Банди сопротивлялся, изо всех сил сопротивлялся собственному оборотню, не желал мириться с болезнью, и от того делал себе хуже. Чем сильнее сопротивление, тем болезненнее трансформация. Волк все равно вырвется наружу, и лучше ему уступить.       Крики боли от агонии эхом разносились по лесу. Согнали стаю птиц вдалеке. И резко прекратились.       Северус с беспокойством смотрел на Визжащую хижину. Тишина за ее стенами пугала не меньше. Но вдруг — протяжный вой.              Волк бушевал в хижине. Северус слышал, как он пытался выкарабкаться наружу, ломился в дверь. Но чары должны его сдержать.       Слушать, как он мечется, словно в клетке, было невыносимо. Да и сидеть без движения, когда на улице вьюга, Северусу тоже не нравилось. Покидать ближайшую округу он не планировал, но за ночь он на ветке покроется сугробом и окончательно заледенеет.       Распушив перья и стряхнув с себя снежинки, он сбросился с ветки вниз и расправил крылья, тут же быстро набирая высоту.       Пролетев над Хогсмидом, Северус устремился к Хогвартсу.       Еще издалека заприметив величественный замок на фоне синего неба, в котором проявлялись звезды и появлялся диск луны, в груди у него что-то защемило. Он никогда не был сентиментальным, да и по школе не скучал, но сейчас, приближаясь к Хогвартсу, на душе вдруг стало очень тоскливо. Над острыми башнями во вьюге кружились снежинки. В некоторых окнах горел свет — немногочисленные ученики, оставшиеся на каникулы, должно быть, только вернулись с ужина.       Делая круг над гриффиндорской башней, сквозь окна он заметил красную уютную гостиную. В камине ярко горел огонь, а перед ним на диване сидело четверо младшекурсников, которые весело смеялись и что-то бурно обсуждали.       И все же, была в школьных годах особая прелесть. Все было просто и понятно, впереди ждали грандиозные планы, а рядом всегда находились верные друзья. Никакой войны, никаких сложностей, и самое страшное — отработки у Филча и заваленная контрольная у МакГонагалл.       Северус многое бы отдал, чтобы его жизнь стала хотя бы вполовину столь беззаботной, как в школе.       Ровно три года назад они праздновали свое последнее школьное Рождество. Несмотря на болезнь матери, несмотря на шантаж Пожирателей Смерти, Северус мог бы сказать, что это было отличное время. Когда не было неразберихи в жизни, сомнений в друзьях и проблем с женщинами.       Пролетев над замком, Северус пронесся сквозь совятню и устремился к квиддичному полю. Пожалуй, единственное, по чему он совершенно не тоскует, так это по квиддичным матчам. Джеймс скучал по ним за всех четверых. И все же, Северус сейчас бы с радостью отложил все дела и сходил на матч.       Спикировав вниз вдоль одной из трибун, он неспешно полетел обратно, прошло уже и так пара часов.              Уже на подлете к Визжащей хижине Северус понял, что произошло нечто страшное. В округе пугающая тишина. Волк больше не буянит. Северус обогнул покосившийся дом и с ужасом заметил, что дверь выломана.       Тед сбежал.       Но Северус точно помнит, что запирал дверь заклинанием, и он сильно сомневался, что Банди, перед трансформацией, мог бы их снять — он был слишком слаб. Выходит, что оборотень пробил чары.       В душе закралось еще больше опасений. Теда укусил не обычный оборотень. Могло ли это повлиять? Возможно, он точно также способен разрушать чары, как и Рея.       Северус вглядывался в следы на снегу, но метель усилилась, заметая любые отпечатки. Куда мог направиться волк? Хижину и Хогсмид разделяет пара сотен метров и старый забор. Зато до Запретного леса рукой подать.       Однако Банди мог учуять людей поблизости и все же выбрать Хогсмид.       Решив, что в лесу он не причинит никому вреда, Северус полетел к Хогсмиду. Если Банди кого-то покалечит или убьет, им всем не поздоровится.       Он пролетал улицу за улицей, заглядывал в каждый закоулок, но кругом тишина и покой. Это успокаивало. Если бы в Хогсмиде бушевал оборотень, жители давно бы подняли шум.       Заторопившись обратно к Запретному лесу, Северус лишь сейчас осознал масштаб катастрофы. Лес огромен, ему конца и края нет. И найти там оборотня ему явно не под силу.              На востоке забрезжили первые лучи солнца. Луна становилась все более тусклой.       Северус был измотан — он долгую ночь беспрестанно кружил над лесом, пытаясь напасть на след Теда. Он слышал вой вдалеке, стремительно летел несколько километров, но это оказывались обыкновенные волки. Он слышал рев в другой стороне, но это оказывались кентавры.       Сил ни на что не осталось. Даже паника и ужас начинали притупляться. Только вот сдастся он не может. Луна вот-вот скроется, и Тед превратится обратно в человека. Если он в этот момент окажется где-то посреди леса, он никогда сам не выберется.       Рискнув, Северус спикировал между деревьев в чащу леса и на ходу обернулся человеком, приземляясь на ноги.       Вокруг полная тишина. Не слышно ни птиц, ни животных. Значит, оборотень здесь проходил.       — Тед! — крикнул Северус, что было сил. — Тед!       Оборотень должен его услышать за многие мили. Человека он не сможет проигнорировать. Тем более, Банди помнит его голос, и его голос должен быть знакомым и для оборотня.       — Тед!       Северус стоял на месте, практически не дыша, прислушиваясь к малейшим шорохам.       — Тед!       Его начало охватывать отчаяние. В темном лесу, сквозь высокие деревья проступали слабые лучи солнца. У них остались считанные минуты.       — Тед!..       Дыхание перехватило, стоило ему услышать, как кто-то несется сквозь бурелом, ломая ветки деревьев. Тяжелые шаги набатом отдавались в голове. Одна секунда. Две. Северус едва успел обернуться вороном и взлететь на ветку, когда в длинном прыжке на его место приземлился оборотень.       Огромный, с тяжелыми крупными лапами, скорее, напоминавшими медвежьи. С темной шерстью. И с пастью с острыми клыками, способными одним рывком перекусить шею.       Оборотень замер, озираясь по сторонам, выдыхая клубы пара, которые тут же рассеивались. И, только Северус заметил, что шерсть на его боку слиплась от крови, как началась трансформация. Луна окончательно скрылась.       Издав протяжный вой, задрав морду кверху, в следующее мгновение оборотень упал на землю.       Выждав пару мгновений, Северус не спеша спустился на землю.       — Тед?       Банди лежал без сознания на промозглой земли и не подавал признаков жизни. Лицо перемазано в крови, ребра на одной стороне истерзаны.       Дрожащими от усталости руками Северус достал бадьян и палочку. Чистящее заклинание. Несколько капель бадьяна на раны. Зелье зашипело, кровь вспенилась, а кожа начала стягиваться. Банди застонал от боли. Оставалось надеяться, что он сцепился с обычным животным, а не волшебным, и его ничем не заразили.       — Тед, слышишь меня?       Северус перевернул его на спину, замечая на другом боку странную кровавую полосу. Это явно не от когтей и клыков животных. И вряд ли он напоролся на сук, толстая шерсть оборотня от подобного легко защищает.       — О боже, ты напал на кентавров? — едва слышно проговорил Северус.       След был — словно стрела прошла по касательной. Идеально ровная линия вспоротой кожи.       Тед ему ничего не ответил, все также находясь без сознания.       Это было очень, очень плохо. Если он напал на кентавров, те обязательно доложат Дамблдору. Или вовсе устроят какую-нибудь самодеятельность.       Чудо, что он вообще от них живой вырвался.       — Тед? — вновь позвал Северус, приподнимая его за голову.       — Я хочу домой, — слабым голосом произнес он, не открывая глаз.       Банди дрожал. Совершенно голый, он лежал на холодной земле припорошенной снегом. Стянув с себя мантию, Северус подогрел ее заклинанием и, с трудом ворочая Банди, накинул ее на него.        — Выпей, — он подсунул ему бодрящий раствор.       Но Тед лишь позволил приложить пузырек к его губам, и медленно проглотил жидкость.       — Поднимайся, Тед, — он с трудом потянул его на себя.       — Я хочу домой, — вновь повторил он.       — Придется потерпеть.       Перекинув через плечо одну его руку, он обхватил его за талию и направился сквозь деревья. Северус лишь примерно мог сказать, как далеко они от «Кабаньей головы».       — Я умер вчера, — на выдохе произнес он.       Северус ему ничего не ответил — Тед был тяжелый, и эта ноша занимала все его мысли.       — Мне нужно домой...       — Скоро ты будешь дома, Тед, — выдавил Северус под грузом его тела. — Немного осталось потерпеть.       — Я не могу здесь оставаться...       — «Кабанья голова» совсем близко. Ты сможешь там отдохнуть.       Северус чуть ли не волоком его тащил. Ноги у него постоянно заплетались, глаза закатывались. Его трясло и эта дрожь передавалась и Северусу.       — Я не хочу так жить…       — Еще немного, Тед, — он не сдержал раздражения в голосе. — Соберись. Уже скоро ты сможешь отдохнуть.       Банди лишь громко всхлипнул в ответ.              Путь занял почти полчаса. Северусу они показался вечностью. Он и сам полностью продрог, сил на согревающие чары у него попросту не осталось. От бессонной, полной ужаса ночи, нервы были на пределе.       Наконец, они вышли к Хогсмиду.       Банди уже молчал, за что Северус был ему благодарен, но все также с трудом волочил ноги, постоянно запинался, несколько раз обессиленно падал, шепча о том, насколько он жалок.       Остановившись возле задней двери «Кабаньей головы», Северус достал ключ от комнаты и приложил его к выемке на стене. По двери тут же пробежала рябь и послышался щелчок.       С трудом поднявшись на второй этаж, Северус завел Теда в комнату. Будь Банди в сознании, он бы обязательно скривился от отвращения. Пожелтевшие простыни на кровати, два продавленных кресла, серая занавеска на единственном окне. И все же, здесь было лучше, чем в Визжащей хижине.       Усадив его на кровать, Северус достал ряд заготовленных пузырьков.       — Тебе нужно это выпить, Тед.       Банди поочередно брал лекарства, с трудом глотал, но молча делал все, что говорил Северус.       — Ты посидишь со мной?       Теду оставалось выпить лишь снотворное, но он, держа нужный пузырек в руках, медлил.       — Я должен быть в штабе, — с сожалением ответил Северус. — Темный Лорд ждет. Но я приду сразу, как освобожусь, и мы вернемся домой. А сейчас тебе нужно выспаться. Поверь, тебе потом станет легче.       — Да, — он тяжело вздохнул, — сейчас мне хочется лишь сдохнуть.       С этими словами он опрокинул в себя снотворное.       — Если ты проснешься раньше… внизу есть кабак, там можно заказать еду. Но, если честно, я бы на твоем месте лучше не выходил из комнаты. Здесь, конечно, всякий народ бывает, но ты довольно… заметный.       Тед ему кивнул в полудреме и упал головой на подушки.       — Я приду сразу, как только смогу, — повторил Северус.       — Спасибо… солнце, — на губах Теда мелькнула слабая улыбка. — А я теперь твоя луна, — добавил он и провалился в глубокий сон.       — Ну просто замечательно, — скептически заметил Северус.             

***

      Трансгрессировав к «Кабаньей голове», Северус задержался на улице. Заходить внутрь не хотелось, как и не хотелось слушать бесконечные стенания Банди. Прошло уже почти двенадцать часов, на улице вновь сумерки, и Тед наверняка уже проснулся.       Это был бесконечно долгий месяц, это была мучительная неделя. И ему хотелось, чтобы этот день как можно скорее закончился. Казалось, что за последние сутки его нервы истрепались куда сильнее, чем за последние два года войны и службы Темному Лорду.       — С Рождеством, сэр! — мимо него прошел нетрезвого вида мужичок, приподнимая шляпу.       Северус ему отстраненно кивнул.       Оказывается, уже наступило Рождество. Часть из него Северус провел в штабе за работой, часть — в «Кабаньей голове». Праздник чувствовался лишь по обильному количеству огней на домах волшебников. Но и их Северус не замечал. Даже сейчас за дверью слышались особенно веселые голоса, но вот его изъедала усталость и злость.       Тяжело вздохнув, собираясь с мыслями, он потянулся к дверной ручке, как вдруг услышал приближающийся шум по ту сторону двери.       Северус едва успел отскочить в сторону, как с громким хлопком распахнулась дверь и послышался грозный голос Аберфорта:       — Проваливай отсюда! И не вздумай здесь больше появляться!       В тот же миг Аберфорт вытолкал на улицу перепуганного Теда. Тот, к удивлению Северуса, даже не сопротивлялся и не возмущался. Лишь мантию поплотнее запахнул и оглянулся на улицу.       Дождавшись, когда Аберфорт скроется внутри, Северус выступил из тени.       — Тед?       — Северус! — в голосе Теда неприкрытое облегчение и радость. — Слава богам, ты здесь! Мне нужно к Милорду.       — К Темному Лорду? — с непониманием уточнил Северус — Тед однозначно бредит. Он все еще нездорово бледный после полнолуния, его колотит, черная рубашка косо застегнута, от него разит спиртным и дешевым табаком.       — Мне нужно к Милорду, — без конца говорил Тед. — Это срочно, Северус, мне нужно к Милорду.       — Тед, успокойся, — Северус положил ему ладонь на плечо, несильно сжимая и требуя взглянуть на себя. — Если Темный Лорд увидит тебя в таком виде, точно также вышвырнет за дверь.       — Ты не понимаешь, Северус, — он понизил голос и вытаращил глаза на него. — Я узнал кое-что очень важное. Мне необходимо срочно увидеть Повелителя.       — Давай мы вначале вернемся домой и...       — Нет! — Банди повысил голос, с небывалой силой вцепившись в ворот его мантии. — Мне нужно к Нему.       У Северуса не осталось никаких сил спорить с ним и в чем-то убеждать. Ему хотелось одного — покоя. Разбираться, что в очередной раз ударило в сумасшедшую голову, хотелось меньше всего.       Не спеша отцепив его пальцы от своей мантии, Северус окинул его критическим взглядом. У него, как назло, с собой даже опохмеляющих средств не было. Впрочем, уж пусть лучше Темный Лорд решит, что Банди беспробудно пил, а не обращался в волка и выл на луну.       — Северус, нельзя медлить!..       — Идем, — вздохнул Северус и протянул ему руку для трансгрессии.              Коротко постучав, Тед тут же ворвался в кабинет Темного Лорда.       — Повелитель!       Но он замер, стоило наткнуться на гневный взгляд багровых глаз. Темному Лорду явно не понравилось, что его так беспардонно отвлекли от дел.       — Повелитель, — Банди смягчился в тоне и склонил голову. — У меня важная новость.       Северус старался не привлекать внимания, тенью стоя позади Теда и ожидая худшего.       Поднявшись из-за стола, Темный Лорд двинулся им навстречу, медленно, полным отвращения взглядом, разглядывая Банди.       — Что с тобой, Тед?       От нетерпения Тед ступил ему ближе, невольно повышая голос:       — Повелитель, я отдыхал в «Кабаньей голове» и кое-что услышал. Вам грозит опасность, Повелитель.       — Какая же? — с насмешкой переспросил он. — Там кроме жалких пьяниц никто не бывает…       — Там был Дамблдор! — громко перебил Тед, отчего глаза Темного Лорда опасно сузились. — Альбус Дамблдор. И с ним была провидица. Я слышал Пророчество, Повелитель.       Северус на него с опаской покосился. Все же, нельзя было пускать Теда к Темному Лорду. Своими глупостями он и себя, и Северуса выставит в дурном свете.       — Пророчество? — насмешка из голоса Темного Лорда, однако, полностью исчезла. — Откуда такая уверенность?       — Поверьте, я знаю, как звучат Пророчества. Это было оно.       — Что ты слышал?       — Правда, до конца я его не услышал. Я ходил в туалет, возвращался, и вдруг услышал Дамблдора и провидицу, они были в отдельной комнате, — Тед тараторил и заплетался языком, напряжение в Северусе все больше росло — нельзя было его сюда приводить. — Я остановился, послушать. Но тут появился старикан Аберфорт и начал выталкивать меня на улицу, словно какое-то бездомное животное! А ведь я все оплатил!..       — Что ты слышал, Тед? — грубо перебил Темный Лорд, теряя терпение.       Банди облизал пересохшие губы и нахмурился, устремив сосредоточенный взгляд куда-то в стену. Понизив голос, он не своим, замогильным голосом произнес:       — «Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда… рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца… и Темный Лорд отметит его как равного себе».