Marauders. Soul shards

      30 апреля, 1981 год

      Регулус              Стрелка часов на шести утра, а Регулус за ночь практически глаз не сомкнул. Волнение достигло пика, терпение окончательно кончилось, он больше не мог сидеть на месте. Без конца прокручивая предстоящую ночь в голове, он пытался предусмотреть любую проблему, любую неожиданность и препятствие, которое им может помешать. Он должен быть готов ко всему, он не имеет права на ошибку. Это последний, решающий шаг, когда в его руках наконец-то будут все пять крестражей.       Регулуса несколько тревожило то, что он пообещал один крестраж отдать Поттеру взамен на его помощь, и злило, что ему пришлось дать обещание Снейпу, что они поговорят об уничтожении крестражей. Но он старался на этом не зацикливаться — с проблемами он будет разбираться по мере их поступления. Сейчас главное — пробраться в замок без особых потерь.       В комнату раздался стук, когда он стоял напротив гардероба и уже минут пять смотрел на ряд мантий.       — Ты уже готовишься? — к нему заглянула София, сразу растягивая губы в улыбочке, замечая его возле шкафа. Проигнорировав ее ехидный тон, он ответил:       — Да, выбираю соответствующий случаю наряд.       Сириус должен был вернуться с дежурства только к вечеру, а значит, она весь день проведет возле Регулуса. «Чтобы он не совершил никаких очередных глупостей», как сказал брат.       Впрочем, Регулус был не против ее общества, в одиночестве было хуже — его изъедали мысли и неизвестные сомнения о предстоящей ночи.       — Выбери синюю, — сказала София, устраиваясь в кресле, — пора немного разнообразить твои зеленые наряды.       — Возможно, — задумчиво протянул Регулус, остановившись взглядом на мантии глубокого кобальтового оттенка. — Или лучше темно графитовая?       — Она подойдет к твоим глазам, — улыбнулась София, наблюдая за ним.       Он достал новую мантию темно-серого, почти черного оттенка. Ее он купил взамен порванной в лесу, и пока что ни разу не надевал. Мантия из тончайшей дорогой шерсти, плотная ткань идеально ложилась на плечи, внутри подкладка из вискозы матово-черного цвета — точно такого же цвета брюки и жилет. К новому образу идеально подойдут серебряные запонки с черными опалами на рукава рубашки и его новые броги.       — Решено, — кивнул он. Захлопнув дверцы гардероба, он на крючок повесил плечики с выбранной мантией, чтобы вечером ее надеть. Одной головной проблемой меньше.       — Если ты с такой кропотливостью выбираешь мантию для похода за крестражем, представляю, сколько времени тебе потребуется, чтобы одеться на свадьбу, — весело произнесла София.       — На вашу свадьбу с Сириусом? — в тон ей ответил Регулус, замечая, как с ее лица улыбка исчезает. — Да, вам лучше не затягивать и заранее мне сказать, в какой цветовой гамме планируется торжество.       — Оденешься в один цвет со всеми? — с насмешкой спросила она. — Не боишься, что сольешься со всей толпой?       — Уж поверь, я не сольюсь.       — Разрешаю тебе прийти в белом. Я все равно не собираюсь надевать белое платье.       — Замечательно, что ты уже об этом думаешь, — улыбнулся ей Регулус. — Но, боюсь, тебе все-таки придется надеть именно белое.       — Это мы еще посмотрим.       Регулус решил ей ничего не отвечать, чтобы не спорить лишний раз. Его радовал и тот факт, что она в принципе задумывается об этой теме — невероятный прогресс. Если их свадьба все же состоится, он даже с красным платьем смирится.       — В черном приду, — заявила она. — Если уж становиться «Блэк», то только так. Будет траур по моей прекрасной французской фамилии.       Скопировав ее ехидный тон, Регулус ответил:       — Семья будет счастлива.       — А вместо букета буду бросать бутылку шампанского.       — Уверен, ее поймает Мартиша.       — Все гости будут в небесно-голубых мантиях, и только ты в белом, как подружка невесты.       — А вдруг я буду шафером?       — Поттер не уступит.       — Кто его спросит?       — Вот именно, никто, как и всегда. Но он все равно им будет.       Задумавшись на мгновение, Регулус ответил:       — Предложу ему решить вопрос по-честному и вытянуть жребий, а сам, разумеется, сжульничаю. Но не расстраивайся раньше времени, София, я смогу быть одновременно и шафером жениха, и подружкой невесты.       Задорно рассмеявшись, она произнесла:       — А планировать свадьбу может быть весело.       — Согласен быть твоим консультантом, как сделать все стильно. Это будет моим свадебным подарком для вас.       — Сириус не оценит.       — Сириус смирится, если ты будешь в черном.       Она вдруг замерла с мечтательной улыбкой на лице, взгляд куда-то сквозь него устремился.       — Что?       — Хочу черное свадебное платье, — на выдохе произнесла она, поднимая на него восторженный взгляд. — Корсет с максимально открытым декольте, чтобы смущать ваших дедушек, или лучше полностью открытая спина? Никаких рукавов и юбка обязательно в пол! Из черной, но легкой ткани, со шлейфом.       — Лучше всего на тебе будет смотреться платье из фатина. И я за открытую спину, пожалей Поллукса с Арктурусом.       — Только не надо ничего вычурного. Я за минимализм.       — Минимализм? — Регулус в картинном презрении приподнял брови. — София, ваша свадьба будет в шотландском замке восемнадцатого века, придет более сотни гостей, будет выступать симфонический оркестр, будет потрачена куча золота. Не время для минималистичных нарядов. Твое платье будет настолько вычурным, что его еще не одну неделю будут обсуждать.       — Какой замок? — недоуменно спросила она. — Какая сотня гостей?!       — Это пока что лишь первые мысли, мы еще продумаем все детали.       — И… симфонический оркестр? — насмешливо поинтересовалась нет. — Нет, Регулус. Никаких клише. На нашей свадьбе будут выступать Black Sabbath и Элтон Джон.       — Думаю, мы найдем компромисс, — улыбнулся он. — А по поводу платья, у меня есть отличный портной.       — Ты только Сириусу об этом не говори! Про платье. Хочу, чтобы он обалдел.       — Он обалдеет, когда узнает, что ты свадьбу планируешь.       — Вообще-то, это ты планируешь.       — Так значит, мы договорились, я ее планирую?       — Ой, все.       На мгновение в комнате воцарилось молчание, а после София подняла на него кристально-чистый взгляд и слишком фальшиво-невинным тоном поинтересовалась:       — Ты не хочешь еще раз попробовать с дневником пообщаться?       Регулус нахмурился, глядя на нее. Он переживал, что Реддл как-то смог повлиять на нее, что он будет тянуть ее к себе. После их первой попытки она уже два раза ему намекала, что не прочь попробовать снова, но Регулус всегда отвечал одинаково.       — Нет, — твердо ответил он. — Ты с ним однозначно больше общаться не будешь. А я… попробую еще раз, когда раздобудем диадему.       — Ну и ладно, — недовольно усмехнулась она.       Регулус вдруг устремил на нее подозрительный взгляд. Она явно неспроста об этом спросила. Что, если ее действительно тянет к дневнику? София вообще последние пару недель вела себя крайне непривычно. Регулус все ожидал, что в доме поднимется очередной скандал — он всегда поднимался, когда они планировали поход за крестражем. Он не сомневался, она захотела бы пойти с ними. Он каждый раз напрягался, когда заходила тема об этом, когда они начинали обсуждать какие-то детали — он ждал, вот сейчас она «поставит их перед фактом», что идет с ними. Но она по большей части лишь переживала за них, давала какие-то советы или подсказки. Пару дней назад Регулус слышал, как в комнате Сириуса и Софии заметно повысился тон, но он непривычно быстро стих, а утром Сириус вскользь обмолвился, что София будет ждать их возвращения дома. Регулус терялся в догадках, что брат ей пообещал взамен на то, что та без споров и криков согласилась остаться дома. Но сам поднимать тему не рисковал. А сейчас он надеялся, что это никак не связано с дневником Реддла.       — Чем ты будешь заниматься в наше отсутствие? — как бы невзначай спросил Регулус.       — Хочу дописать одну композицию.       Регулус поднял на нее взгляд, всматриваясь в ее лицо — не врет. И все же, ему казалось подозрительно странным ее спокойствие. Она же трактовала его подозрение по-своему.       — Переживаешь из-за предстоящего?       — Конечно, — усмехнулся Регулус.       Он сам не мог выразить, что конкретно его больше тревожит, но страх, что что-то пойдет не так, никуда не уходил. В себе он был уверен — свой план он проработал детально; Сириусу он доверял как себе; он даже не сомневался в Поттере и Люпине — те никогда не подведут его брата. И даже Снейп, если пообещал помочь, тоже не будет вредить. А значит, оставался Эйвери. Вероятно, именно он где-то напортачит и все пойдет наперекосяк.       — А ты — нет? — вдруг спросил у нее Регулус — как правило, она каждый раз волновалась куда больше, чем он или Сириус.       Отстраненно пожав плечами, она на мгновение отвела взгляд.       — Не знаю… Думаю, все нормально пройдет.       Регулус подошел к ней ближе. Ее интуиции он верил больше, чем самому себе.       — Почему?       — Не знаю, — нервно повторила она. — Но… вы же будете в Хогвартсе! Там Дамблдор и куча учителей! Да, возможно, там есть пара малолетних Пожирателей-придурков, типа Мальсибера, но вы-то старше и опытнее! Думаю, с детьми вы легко справитесь.       — Да, но для нас основная сложность — попасть в школу и незаметно — в Выручай-комнату. У нас только одна попытка, и если нас засекут, ничего не выйдет.       — Эйвери сказал, что путь максимально расчистит…       — В том-то и дело, — прервал ее Регулус. — Он может облажаться. Или специально подставит.       Мотнув головой, она упрямо заверила:       — Нет, я ему верю. И в него верю, он справится и не подведет.       Регулус все равно продолжал на нее с сомнением смотреть. Он доверял ее предчувствиям, но и на свои собственные тоже не мог закрыть глаза.       — И Снейп ему верит, — напомнила София. — Так что, нас большинство.       Регулус метнул на нее острый взгляд — любое упоминание Снейпа вызывало в нем чудовищный дискомфорт. После их разговора он плохо спал всю ночь, а на следующий вечер на встрече с Эммелиной и вовсе перебрал вина, лишь бы забыть об этом страшном моменте. Он безобразно себя вел. И на разговоре со Снейпом, и на встрече с Эммелиной.       Регулус все равно не считал себя виноватым. Тогда, в школе, он верил, что поступает правильно. И если только смотреть на ту ситуацию спустя время и все пережитое, можно сказать, что он мог поступить по-другому. Что правильнее было поступить по-другому. Но обвинять только его все равно нельзя. Потому что единственные, кто обязан был рассказать правду — Альфард и Эйлин. Только лишь из-за того, что они мертвы и больше не с кого спросить, Снейп и обвиняет его во всех грехах.       И все же, Снейпу удалось затронуть какую-то часть его совести. Это был редкий случай, когда Регулус почувствовал себя неправым. Слова вырывались из него прежде, чем он их успевал осмыслить и отфильтровать все непотребное. Не то чтобы ему хотелось оправдаться перед Снейпом, вовсе нет, но хотелось объяснить свою позицию.       С другой стороны, это хоть и вышло нелепо и неловко, но было искренне, и, кажется, именно это на Снейпа и подействовало. Но Регулуса все равно нервировало, что ему пришлось откровенничать, и делать это совершенно попусту, ведь у него уже имелся вполне надежный запасной план — Белби обещала помочь, и Регулус не сомневался, она бы смогла надавить в нужных местах и уговорить Снейпа пойти к Эйвери. И, между прочим, Регулусу пришлось затратить немало усилий для этого — договориться с Белби оказалось куда сложнее, чем он думал.       — Что ты ему сказал? — из воспоминаний его вырвал голос Софии, которая не спускала с него нетерпеливого взгляда. — На прошлой неделе, когда Снейп тебя отругал.       Сириус и София каждый день допытывались, о чем они разговаривали, и как Регулусу удалось убедить Снейпа помочь. Регулус им ничего не рассказывал, не хотел испытывать пережитое еще раз. Сириус поначалу угрожал, что все разузнает у Снейпа, но, очевидно, и этот план провалился — Снейп тоже ненавидел излишние откровения.       — Ты извинился? — гадала она, кажется, по сотому кругу. — Но как именно? Или ты ему что-то пообещал?       — Я не собираюсь это обсуждать, — отрезал он.       — Ты весь бледнеешь, как ненормальный, стоит разговору про Снейпа зайти, — усмехнулась она. — Волнуешься так, как никогда при упоминании Вэнс. И я от любопытства умру, если ты не расскажешь.       — Да, этого мне совсем не хотелось бы.       — Пожалуйста, Регси! — взмолилась она. — Обещаю! Ничего не расскажу Сириусу!       Смягчившись, он на нее с сомнением взглянул — умоляющий, невинный взгляд, полный надежды. Он же прекрасно понимает, что это подлое притворство — она этому взгляду у Сириуса научилась, и все же, отказывать ей — выше его сил. Тяжко вздохнув, он коротко ответил:       — Я извинился. Ну… сказал, что мне жаль.       — Правда? — недоверчиво спросила она, умоляющий взгляд испарился, словно его и не было. — Тебе правда жаль?       — Я не собираюсь это повторять. Но… да, мне жаль! Разумеется, в тот момент я не мог поступить по-другому, и глупо на это рассчитывать. И, возможно, если бы я знал, что Принц вскоре умрет, может быть… вряд ли, конечно, но, может быть, и рассказал бы ему. Это сложная ситуация! — теряя терпение, выпалил он. — И я не хочу это обсуждать.       Она едва сдерживается, чтобы не сказать что-то еще — Регулус отчетливо видит, как ее распирают эмоции, которые просятся наружу. Но она кивает и опускает глаза.       — Ты… правильно поступил.       Регулус вопросительно поднял брови, и она продолжила:       — Для тебя эта ситуация сложная, а представь, какая она для Снейпа? И главное, ему за эти тайны даже предъявить некому — родители-то мертвы. А ты — единственный, кто знал об этом уже очень давно. Конечно, — она усмехнулась, окинув его взглядом, — тут еще сыграло роль, что ты часто бываешь невыносимой сволочью. И все же, кроме тебя ему обвинить больше некого, а ему надо куда-то направить все свои переживания — не каждому так «везет» и он узнает о подобном родстве. Тебе еще повезло, что Снейп тоже тот еще хладнокровный засранец, узнай о таком какой-нибудь буйнопомешанный, вроде… Сириуса, он бы тебя в порошок стер. А ты всего лишь отделался унизительным монологом. Но, — она повысила тон, замечая, что он пытается перебить, — Снейпу наверняка было важно услышать от тебя слова сожаления.       Регулус закрыл рот, так и ничего не сказав в ответ. Разумеется, она права, он и сам понимал эти очевидные вещи. И все же, ему все равно было дискомфортно от его порыва — он не представлял, как Снейпу в глаза будет смотреть при встрече.              Ближе к обеду, нагрузив Софию занятиями по чарам — она уже проходила программу за седьмой курс, он поднялся наверх. У него оставалось еще одно дело. Постучав в запертую дверь, он произнес:       — Луи? Это Регулус.       — Une minute! (Минутку!)       Регулус нахмурился, вслушиваясь в возню за дверью. Ему показалось, он даже услышал чей-то женский голос. Только Регулус подумал, что у Луи в гостях Айви, как послышались шаги, а следом и распахнулась дверь.       — Проходи, — улыбнулся Луи.       Мельком окинув взглядом просторную спальню, Регулус не заметил ничего подозрительного. Только на столе ворох исписанного пергамента, разлиты чернила, несколько сломанных перьев и какой-то прямоугольный небольшой ящик, накрытый шелковым платком.       — Я по поводу вечера, — произнес Регулус.       Де Бланк знал об их готовящемся мероприятии, даже предлагал помощь, хотя и не так настойчиво, как его сестра в предыдущие разы.       — Присмотреть за Софией? — усмехнулся он. Судя по оторопелому взгляду Регулуса, он сразу догадался, что прав. — Мы с Сириусом уже все обсудили. Он тебе не говорил?       Этого следовало ожидать. За спиной у де Бланков Сириус всегда говорил, что единственная польза от присутствия Луи в этом доме — присмотр за младшей сестрой. Хотя, на взгляд того же Сириуса, он даже с этим не всегда справлялся.       — Не о чем переживать, Регулус, я буду рядом с ней.              

***

             Северус              Ровно в одиннадцать вечера Северус с Белби вошли в ворота поместья Эйвери. Не сговариваясь, они оба надели черные мантии с глубокими капюшонами, полностью скрывающими лица. Белби все еще переживала, что ее здесь кто-нибудь увидит. Но отступать уже было поздно. К тому же, Северус надеялся на свою волшебную настойку. Да, в первый раз она ему совсем не помогла, но все это время он ее совершенствовал, и сейчас она не должна подвести. Всю последнюю неделю он вместе с Белби ее принимал, надеясь, что это спасет их от дурмана, витающего в Гоетии.       Пройдя сквозь длинную аллею, Северус провел Белби сквозь потайной ход с западной стороны, через темный коридор и вниз несколько пролетов по узкой лестнице. Оказавшись в полукруглой комнате с несколькими входами, задернутыми тяжелыми бордовыми шторами, Северус указал на единственные приоткрытые.       — Сюда.       Пропустив Белби вперед, он зашел следом и плотно задернул штору. Его уже трудно было удивить окружающей обстановкой, а Белби озиралась с нескрываемым интересом. Остановившись возле стеллажа с масками, она перебирала одну за другой.       — Что значат эти имена? — спросила она.       — Имена демонов Гоетии.       Обернувшись, она на него удивленно посмотрела:       — Это как-то влияет? На сознание. Если я надену, допустим… — она взяла одну из масок, — Герцога Валефора?       — На сознание маски никак не влияют. Я надеюсь. От них только внешний вид зависит. Маски зачарованы, и стоит тебе надеть одну из них, изменишься до неузнаваемости.       Выбрав изящную голубую маску с тонким золотым узором, Белби подошла к зеркалу и приложила ее к лицу, завязывая веревочки на затылке. Вместо черной мантии тот час появился полупрозрачный наряд из летящей голубой ткани, до самой талии опустились светлые волосы плавными локонами — они золотом сверкали при каждом повороте головы.       — Невероятно, — прошептала она, глядя на себя в зеркало. — Никогда не хотела быть блондинкой, но… мне нравится!       — А мне не нравится, — произнес Северус, стараясь выбросить Бланк из головы. — Надень другую.       — Почему не нравится? — Белби устремила на него подозрительный взгляд.       — Ты… сама на себя не похожа.       — В этом и суть, — ответила она, но, все-таки, сняла маску и вновь остановилась возле стеллажа.       В этот раз она выбрала совершенно иную — темно-зеленую, отделанную яркими самоцветами по бокам. Северус наблюдал, как ее мантия превращается в зеленый узорчатый корсет с недопустимым декольте и многослойную юбку в пол с десятками разрезов. Короткие черные волосы отрастают тяжелыми прямыми рыжими прядями.       — Восхитительно… Магия невероятного уровня…       — Нет, — отрезал он. — Тоже что-то не то.       — Да, согласна, — вздохнула она и приподняла левую руку, — Метку лучше спрятать.       Северус решил ей не говорить, что длинный стеллаж со всевозможной одеждой как раз для этого и предназначен — надеть что-то более комфортное или же ровно наоборот.       Она вновь остановилась возле стеллажа, когда штора с противоположной стороны вдруг распахнулась и к ним влетел Адриан.       — Вот вы где!       Они оба вздрогнули, оборачиваясь к нему.       — Я думал, вы в соседней «гримерке», случайно ворвался к чете Гринграссов. Старших я имею в виду, — улыбнулся он. — Младшие ко мне не ходят. Но зато старшие единственные, кто ходит на мероприятия всегда парой! — окинув их двоих взглядом, Эйвери добавил: — Хотя, кажется, теперь еще и вы будете.       — Мы здесь в последний раз, — отозвалась Белби.       — Сделаю вид, что не услышал этого! А пока что у меня для вас кое-что есть, — Адриан поставил на туалетный столик небольшой черный ящик и открыл его. Внутри на красном шелке лежали две маски — одна из простой черной атласной ткани, другая — фигурная полупрозрачная, с серебристым узором. — Надевайте.       — Почему именно эти? — с опаской спросил Северус.       — В них вы сможете видеть всех остальных в их естественном облике, — улыбнулся Эйвери.       — А мы?.. — поинтересовалась Белби.       — Вас никто не узнает, — заверил он. — На вас чары будут работать, как и с остальными масками.       Северус держал в руках маску, не спеша ее надевать, и смотрел, как Белби смело взяла свою и остановилась возле зеркала.       — Давайте помогу, мисс, — не дожидаясь ее ответа, Эйвери подошел к ней со спины непозволительно близко и помог завязать на затылке ленточки маски. Северус за этим с неприязнью наблюдал — будто Белби беспомощная. — Так-то лучше! Великолепно! Даже лучше, чем я представлял, — он окинул ее восхищенным взглядом и обернулся: — Что скажешь, Северус?       Некое подобие пеньюара — черная полупрозрачная ткань в пол с кружевом по орнаменту и широким поясом на талии, а под ним лишь черное чересчур открытое нижнее белье. Никакого простора для фантазии. Чувствуя, как у него ком в горле встает, он поднял взгляд на ее лицо. Те же тонкие и утонченные черты, но глаза стали травянисто-зелеными, достаточно темными, а черные волосы волнами опустились чуть ниже плеч.       — Вполне ничего… — наконец, выдавил он. — Но обычный вариант мне нравится больше.       Осуждающе покачав головой, Адриан взглянул на Белби:       — Он ужасно скуп на комплименты.       — Я привыкла, — она безразлично отмахнулась, но тут же хитро улыбнулась Эйвери: — Я уже все научилась понимать по взглядам. Снейп не такой хороший окклюмент, как думает.       Проигнорировав ее реплику, Северус надел маску и на себя.       — Что это? — сам не ожидая, громко воскликнул он. — Так не пойдет, мне не нравится.       Да, Северус предпочитал выбирать маску, чтобы его внешность менялось до неузнаваемости, но чтобы она не была столь броской. Сейчас же у него длинные огненно-рыжие волосы и красный шелковый халат, расшитый золотом, с такими же брюками.       — Если бы я сделал вас обоих похожими на себя самих, многие бы тут же заподозрили в вас Белби и Снейпа, — пояснил Эйвери. — Хотя бы один из вас должен кардинально отличаться от привычного образа.       — А почему именно он? — спросила Белби, пока Северус недовольно разглядывал себя в зеркало — ярко голубые глаза и большой рот с пухлыми губами — нет, ему определенно не по душе. — Можно было мне что-то оригинальное придумать, я не против.       — Полагаю, — улыбнулся Адриан, — против был бы Северус. Уверен, ему будет спокойнее, если вы, мисс, будете в привычном для него образе. А вот вам, думаю, будет легче потерпеть новый облик Северуса.       Наконец, оторвавшись от собственного отражения, Северус бросил на него мрачный взгляд. Что ж, Эйвери был прав. Кто-то из них должен был отличаться, и Северус бы предпочел, чтобы Белби оставалась в привычном облике.       — Адриан, — позвал Северус, — мне еще нужно будет с вами поговорить. Наедине.       Северус за прошедшие дни так и не нашел времени встретиться с Эйвери. Адриан постоянно был занят, организовывая побег сына в Наварру.       — Найдешь меня в зале, а пока что оставляю вас. И не задерживайтесь, уже начинается все самое интересное. Все уже на месте.       Стоило им остаться одним, Северус еще раз оглядел Белби с ног до головы, пока она напротив зеркала поправляла свое подобие одежды.       —Тебе не кажется, что это… — он махнул рукой на ее наряд. — Как-то слишком?       Он бы в жизни в подобном облике к людям не вышел.       — Кажется, — кивнула она. — Но мне нравится. И, по сравнению с тем, что было в предыдущих масках, это еще вполне приличный вариант.       — Просто… — он нервно усмехнулся. — Я, разумеется, никакого права не имею советовать тебе, что надевать, но… ты же сама говорила, что приличные леди сюда не ходят, а эта одежда… ну, на мой взгляд, леди так не одеваются.       Она вначале на него удивленно глянула, а после ответила:       — Да ты же сам полуголый.       — Да, но в мою сторону вряд ли вообще кто-то взглянет, а ты… — он смолк посреди слова. Опять говорит лишнее. Прикрыв глаза, он тяжело вздохнул и сказал: — Ладно, уже без разницы. Идем.              В зале десятки людей. Стоит насыщенный запах шампанского и тяжелый сладкий аромат благовоний и свечей, который мгновенно пробирается в легкие. Музыка негромкая, но каждый такт тяжело отдается в сердце, ускоряя пульс. В воздухе осыпаются мелкие блестки, которые забиваются в нос и рот. Кажется, будто кожа горит от жара и повышенной температуры.       Размах и правда ощущался. Если в прошлые разы было не более семидесяти двух гостей — ровно столько демонов Гоетии, то сейчас просторный зал, сцена и даже ложи в два ряда на втором и третьем этажах были переполнены. Между людей плавно лавировали полуголые официанты с подносами, на которых возвышались высокие бокалы с игристым напитком. На сцене играла джазовая группа и завораживающим томным голосом пела темнокожая женщина в блестящем открытом платье.       Пока еще все в рамках приличия, но Северусу все равно хотелось отвести взгляд от полуголых людей, многие из которых в откровенных позах. Но ему надо убедиться, что если не все, то хотя бы самые опасные из Пожирателей Смерти здесь.       Взяв Белби за руку, чтобы не потеряться в толпе, он медленно двинулся сквозь людей. Северус всматривался в чужие лица. На каждом — словно полупрозрачная дымка, маскировочные чары, но под ними отчетливо просматриваются их лица. Вот и Долохов — расположился на полукруглом диване в самом центре, а вокруг него три совсем юные девицы. Он даже не скрывает Метку на предплечье. Неподалеку от них старший Нотт с собственным сыном и неизвестной Северусу женщиной между ними. Он торопливо отвел взгляд, замечая, что руки младшего Нотта пробираются под легкую накидку женщины. В разных углах огромного зала братья Лестрейндж. Пробежав взглядом по залу и не обнаружив Беллатрисы, Северус взглянул на ряд балкончиков. И точно, на одном из них Беллатриса вместе со старшим Лестрейнджем. А на соседнем от них — Мальсибер.       Северус всматривался в людей, выискивая все больше и больше тех, кто ему нужен. Эйвери не подвел, если в эту ночь и есть патрули возле Хогвартса, то это не серьезнее, чем обычные егеря. Оставалось лишь надеяться, что его друзья смогут без лишнего шума пробраться в школу и достать крестраж. Потому что если все вдруг сорвутся отсюда, будет ясно, что что-то пошло не по плану.       Но были здесь и не только Пожиратели Смерти и Вальпургиевы рыцари. Чем больше Северус всматривался в лица людей, тем более дурно ему становилось. Он безошибочно узнал одного из преподавателей Академии солидного возраста, здесь было несколько чиновников высшего ранга и чьи лица постоянно мелькали в газетах, были и леди из уважаемых семей — Северус не сомневался, что видел вдову Малфой. Северус не стал вглядываться, но в одном низкорослом человеке ему почудился профессор Флитвик.       Ему определенно не хотелось на это смотреть.       Остановившись возле стены, где из резного фонтанчика лилось шампанское, Северус взглянул на Белби:       — Мне нужно с Адрианом поговорить. Ты не против побыть здесь одна?       — Конечно, без проблем.       Белби чувствовала себя поразительно спокойно и уверенно. Если Северусу было неловко смотреть на окружающих, он постоянно поправлял на плечах сползающий шелковый халат, стараясь запахнуться, то Белби ничуть не смущалась своей наготы и откровенно разглядывала гостей. И это притом, что она столько раз трепала ему нервы из-за его единичных походов к Эйвери, которые, между прочим, были даже не по его воле.       Северус не знал, насколько затянется разговор с Эйвери, но оставлять Белби надолго под плотоядными взглядами других людей ему совершенно не хотелось. Это они всю неделю принимали антидот, а мало ли кому в голову ударят дурманящие пары.       — Если кто-то будет тебе докучать, сразу иди ко мне, — Северус указал на один из полукруглых диванов, где расположился старший Эйвери в компании других людей.       — Не переживай, все будет нормально.       Еще раз с сомнением на нее глянув, он направился к Адриану, стараясь особо не смотреть по сторонам.       К счастью, Эйвери издалека его заметил и поднялся ему навстречу, избавляя Северуса от общения с его компанией. Без лишних слов Адриан указал на отдаленный диван в углу, практически незаметный под нависающими над ним балкончиком.       Эйвери прихватил с собой наполненный доверху бокал шампанского и целую бутылку в придачу. Северус же надеялся, что тот еще не успел напиться и им удастся нормально поговорить.       Оказавшись в укромном закутке, Адриан взмахнул палочкой, накладывая защитный барьер, и музыка мгновенно стихла.       — Будешь? — поинтересовался он, приподнимая бутылку алкоголя. И, несмотря на отрицательный ответ, наколдовал красивый фужер, плеснул туда игристого напитка и протянул Северусу.       Устроившись на диване, Северус взял протянутый бокал. Он нетерпеливо наблюдал за Эйвери, который медленно распивал шампанское, распробывая его и радуясь, что именно на нем он остановил свой выбор.       — Адриан, — прервал его Северус, — я знаю, что вы собираетесь снять Метку с Эдмунда. И… и при этом не собираетесь уезжать с ним в Наварру.       Эйвери даже никак не отреагировал на его слова, лишь беспечно улыбнулся:       — У меня еще есть дела здесь.       — Дела — это прийти к Темному Лорду и?..       — Северус, — перебил Адриан, — все уже решено. Не стоит меня отговаривать. Полагаю, это Эдмунд тебя попросил?       — Да, — признался Северус. — И я с ним согласен. Вам не нужно зря рисковать. Вы этим ничего не добьетесь…       — Думаешь? — Адриан вновь его перебил, только голос стал жестче, из глаз исчезло вся беззаботность и веселье, оставляя там медленно тлеющий гнев. — А вдруг, добьюсь? Знаешь, сколько я ждал? — взгляд у него окончательно потемнел. — Ждал дня, когда смогу прийти к нему и больше не притворяться? Не улыбаться этой гнусной роже, не пресмыкаться перед больным ублюдком?       — Адриан…       — Больше не надо будет терпеть выходки этого психопата, — Эйвери повысил тон, не давая себя перебить. — Мириться с его больными идеями.       Северус уже открыл рот, чтобы возразить, но он вновь повысил голос, четко выделяя каждое слово:       — Я этого уже десятки лет жду. Ты даже представить не можешь, сколько жизней он искалечил. И все еще остается безнаказанным! Потому что никто ничего сделать не может.       — А вы можете? — наконец, перебил его Северус.       — Хотя бы попытаюсь. Мне уже нечего терять. Я потерял уже всех. Всех.       — Но как же Эдмунд?       Эйвери поменялся в лице, успокаиваясь, и отвел взгляд.       — Адриан, неужели вы и правда готовы всем рискнуть? Я понимаю ваше желание отомстить за друзей, но их уже никак не вернуть. А у вас… еще есть Эдмунд. Вы уверены, что он справится без вас? А Темный Лорд ни за что не отпустит вас живым.       — Справится, — резко бросил он. — Эдмунд справится. Да и… в Наварре мои родители и младший брат с семьей. А у Эдмунда еще и Арлетт есть.       Северус решил это никак не комментировать. На его взгляд, супруга Эдмунда была чересчур беспечной и легкомысленной.       Он лихорадочно искал причины, чем Эйвери может быть им полезен. Потому что, кажется, от самоубийства его не остановит даже собственный сын.       — Адриан… вы нужны не только Эдмунду, но и… здесь. Вы уже помогли нам найти последний крестраж. Кто бы еще это сделал, если не вы? А еще среди членов Ордена Феникса есть предатель. Кто-то, кто работает на Темного Лорда. Вы могли бы помочь нам…       — Я не знаю, кто на него работает из людей Дамблдора, — отмахнулся Эйвери. — И, поверь, Темный Лорд об этом вряд ли кому-то расскажет. Тем более, мне.       — Да, но вы могли бы помочь нам вычислить этого человека. Сириус недавно руки у всех проверял, но Метки не нашел.       — Он только левую руку проверял? Метка может быть и на правой, — он безразлично пожал плечами.       — На правой? — ошарашенно переспросил Северус.       — Был у него человек, у которого Метка на другой руке была спрятана. Реддл придает особое значение разным знакам и древним традициям, поэтому своим приближенным Метку он всегда ставит исключительно на левой руке, в том числе и как знак своего покровительства. Человек, с Меткой на правой руке, — будущий труп. Темный Лорд его использует, возьмет все, что от него нужно, и убьет. По крайней мере, именно так было с предыдущим.       Наконец, придя в себя, Северус произнес:       — Вот видите. А мы этого не знали. Нам нужна ваша помощь, Адриан. Помощь, чтобы победить Темного Лорда. Вместе.       Северус видел, что он уже начал сомневаться. Он не поднимал на него взгляд, о чем-то напряженно думая, и то и дело подносил бокал с шампанским к губам — Северус на это с осуждением смотрел — как вообще можно пить, когда он собирается бросить в открытую вызов Темному Лорду? Хотя, наверное, по-другому это и не сделать.       — Я не думаю, что Альфард был бы рад, если бы вы пошли… мстить или устраивать какие-то разборки, — добавил Северус. — Он наверняка бы хотел, чтобы вы сохранили семью и… нормально жили.       — Да, наверное… — едва слышно отозвался он.       Воодушевленный хоть каким-то успехом, Северус продолжил более настойчиво:       — Темный Лорд убил не только Альфарда, но и Ориона Блэка, Абраксаса Малфоя. Они ничего этим не добились, но как тяжело их семьи переживали утрату. Ему вы только услугу окажете, если сами придете.       Вскинув вдруг на него голову, Эйвери выпалил:       — Я все равно избавлю Эдмунда от Метки! Мне все равно, что будет потом со мной, но он больше и дня не будет ходить с клеймом.       — И правильно, — поддержал Северус. — Но Темному Лорду знать об этом не обязательно. Можно сказать, что это Регулус ему помог. Блэк согласится. А подтвердить это смогут Генри Мальсибер, Крауч младший, Нотт, Кэрроу — они уже видели, как Регулус предлагал избавить Эдмунда от Метки. В вас Темный Лорд не усомнится.       Эйвери продолжал на него с сомнением смотреть.       — Пожалуйста, Адриан, не принимайте поспешных решений. Подумайте, оценит ли Эдмунд такую вашу жертву? Не будет ли винить себя, что именно ради него вы себя погубили?       — Да… — Эйвери вновь отвел взгляд. — Да… наверное, ты прав.       — Мы еще придумаем, как отомстить Темному Лорду за все.       — Возможно…       — Адриан, пожалуйста, пообещайте, что не пойдете к Темному Лорду.       Эйвери долго с напряжением смотрел на него. Он явно сомневался, тянул с ответом.       — Хорошо, — на выдохе произнес он. — Утром завтра еще обсудим.       — Да, да, конечно, — Северус облегченно улыбнулся.       — А теперь не теряй зря время, — усмехнулся Эйвери и указал куда-то в толпу, — как бы мисс Белби не соблазнили ненароком.       Развернувшись, Северус бросил взгляд в сторону, где он оставил ее. Белби нет. Он поднялся, беспокойно всматриваясь в людей, как вдруг увидел ее на одном из диванчиков, сидящей возле какого-то мужчины.       — Адриан, — вновь обратился к нему Северус, — мы увидимся завтра утром. Да?       — Конечно, — несколько раздосадованно ответил он, поднимаясь вслед за ним. — И… Северус, спасибо тебе за все.       Ему стало не по себе от проникновенного взгляда, поэтому, кивнув, Северус коротко попрощался и направился к Белби.       Непозволительно близко сидя возле какого-то пренеприятнейшего типа, она попивала шампанское из высокого фужера. Тип склонялся к ее уху и что-то шептал с гнусной улыбкой на роже. Приблизившись, Северус с ужасом узнал в мужчине Торфинна Роули.       Стоило ему оказаться перед ними, они оба подняли глаза на Северуса.       — Белби… — Северус смолк посреди слова, досадливо поморщившись. Ему хотелось верить, что Роули не услышал, но Белби слышала однозначно, метнув на Северуса недовольный злой взгляд. — Пойдем, — он протянул ей руку.       А Роули повернулся и окинул ее медленным взглядом с головы до ног:       — Мисс Белби? Какая приятная неожиданность.       — Вы меня с кем-то перепутали, — с холодом отозвалась она и поднялась, вставая рядом с Северусом.       — А это, полагаю, Северус? — усмехнулся Роули, поднимаясь вслед за ней. — Я бы предложил вам провести время втроем, но, извини, рыжие не в моем вкусе, — склонив голову в картинном поклоне, он скрылся в толпе.       — Просто прекрасно, — прошипела Белби. — Теперь все будут знать, что мы здесь были.       — Ну извини, — в тон ей ответил Северус. — Но если бы ты ждала там, где я просил, никто бы не узнал.       Северусу не хотелось ругаться, тем более, в такой обстановке. Да и Белби, кажется, тоже — она даже ничего не ответила на его колкость.       К тому же, в этом можно найти хоть и весьма сомнительный, но плюс — если их видел Роули, значит, у них есть алиби.       — Он тебе ничего не сделал? — спросил Северус, не скрыв беспокойства в голосе.       — Нет, мы всего лишь разговаривали.       — Да, но он сидел слишком… близко.       — Потому что здесь шумно и иначе ничего не услышишь. Заметь, ты тоже сейчас слишком близко.       Она не высказывала недовольства по поводу его претензий, напротив, смотрела как-будто с неким интересом, и говорила как всегда с легкими нотками язвительности. И что все это значит? Смерив ее мрачным взглядом, он ответил:       — Мне можно. Идем отсюда.       Лучше всего им занять места как можно выше, чтобы все были на виду. А заодно и Белби увести подальше от остальных. Взяв ее за руку, он повел ее в сторону балкончиков. Скрывшись в темном коридоре, он провел ее в самый конец и аккуратно заглянул за одну из штор — ему совсем не хотелось наткнуться на какую-нибудь парочку в самый неловкий момент. К счастью, там оказалось пусто.       — Отсюда удобнее будет наблюдать, — пояснил Северус, плотнее задергивая за ней штору, когда она зашла.       Стены небольшого помещения затянуты в темно-бордовый бархат. Никакой лишней мебели, только два глубоких мягких кресла и небольшой круглый столик. Сверху открывался великолепный вид. Практически на одном с ними уровне парят девушки в хрустальных сияющих шарах, за ними по воздуху развиваются шлейфы юбок из длинных перьев. А внизу обстановка все больше накаляется — Северусу не хотелось туда смотреть, но взгляд то и дело пробегал по знакомым лицам — все Пожиратели должны быть на месте.       Устроившись в кресле поближе к краю балкончика, Белби задумчиво протянула:       — Интересно, в какую сумму Эйвери обходятся эти вечеринки?       Северус безразлично пожал плечами. Его сейчас это меньше всего волновало.       — Эдмунд рассказывал, что приглашения именные и достать их практически нереально, надо лично с мистером Эйвери связаться, — сказала она. — А некоторые приглашения стоят не одну сотню галлеонов.       — Вот видишь, — он ей слабо улыбнулся, — а нам бесплатно достались. Ты еще идти не хотела.       Она бросила на него острый взгляд, но тут же смягчилась и ничего отвечать не стала.       Северус сел в кресло напротив и снова взглянул вниз, перебегая глазами с одного лица на другое, как вдруг… Он придвинулся ближе, вглядываясь в смутно знакомого человека. С большого расстояния и под маской было трудно различить, но Северус не сомневался.       — Видишь?..       Молодой мужчина в легкой темно-зеленой мантии нараспашку, под ней — голый торс и такие же легкие брюки на резинке в цвет.       — Кто это?       Северус с ним не пересекался лично, но узнавался он безошибочно. Невысокий и худощавый, черные волосы прилизаны на косой пробор, над губой узкая полоска черных усов. Он едва заметно близоруко щурился, явно не привыкнув быть без очков.       — Леви Кацман. Член Ордена Феникса и правая рука Дамблдора… точнее, левая.       — Что он здесь забыл? — недоуменно спросила она.       Хороший вопрос. Если приглашения именные, как сказала Белби, значит, Кацман лично связывался с Адрианом. А если он знает Эйвери, вполне вероятно, что знает и всех остальных. По крайней мере, Вальпургиевым рыцарям прекрасно известна его фамилия. С другой стороны, если бы Кацман был на стороне Темного Лорда, Адриан обязательно сказал бы об этом Северусу. Да и Дамблдор всегда заверял, что полностью доверяет ему.       — Разве это не парень твоей белобрысой подружки?       — Точно, — Северус устремил на нее озаренный взгляд.       Марти не просто встречалась с Кацманом, они уже не первый год жили вместе. И что теперь делать Северусу? Он должен рассказать об этом Марти? Или он должен промолчать из мужской солидарности? Лично Северус не хотел бы, чтобы Белби знала о его походах сюда. Но в таком случае он будет плохим другом. А может, ему стоит промолчать, потому что это не его дело? Возможно, у Пазори и Кацмана есть определенные договоренности, и Северус лишь поставит себя в неудобное положение, если станет обсуждать этот вопрос с Марти.       Как же он ненавидел подобные ситуации. Будто ему сложностей не хватало.       — Интересно, — Белби картинно задумалась, — это все парни такие? Ходят на оргии, когда у них есть вполне постоянный партнер.       Северус на нее мрачно глянул.       — Я не ходил на «оргии», когда у меня был… «постоянный партнер». Когда я здесь бывал, мы… у нас был перерыв. И вообще я приходил сюда по делу, а не развлекаться!       — Да-да, — усмехнулась она, — конечно.       Северуса злила ее насмешка и недоверие, но сейчас его куда больше тревожило другое.       — И что мне делать? — неуверенно спросил он. — Рассказать об этом Марти?       Подняв на него недовольный взгляд, она бросила:       — Мне плевать.       Да, наверное, странно спрашивать о подобном у Белби — она младшую Пазори терпеть не может.       — На самом деле… — произнесла она, привлекая его внимания. — Не представляю, это сложно. Возможно, она и так уже об этом знает. А может, не знает и не хочет знать. Некоторые люди предпочтут быть в неведении. Но если бы я была на ее месте… я бы хотела знать, — добавила Белби, прямо глядя ему в глаза.       А вот последнее уже явно адресовывалось именно ему. Очередной упрек в том, чем он здесь занимался. И, если по правде, Северус и сам себя презирал за это.       — Белби… я… мне правда жаль.       — Знаю, — прервала она. — И я… простила. И больше не злюсь.       Она говорила искренне, и смотрела с какой-то непривычной мягкостью. Северусу мгновенно стало неловко от столь откровенного момента.       — Не злишься, но припоминать будешь? — он нервно улыбнулся.       — Буду, — кивнула она. — Иногда. И, кстати, уже двенадцать часов.       Он взглянул на наручные часы. И правда, длинная стрелка приблизилась к двенадцати. Пора. Он еще раз обежал взглядом зал — мероприятие набирало обороты, градус веселья заметно повышался, но, кажется, никакого переполоха нет — все, кто нужен, на месте.       Достав сквозное зеркало, он произнес:       — Сириус.       Про Кацмана и возможную Метку на правой руке Северус пока что решил не говорить. Сириусу эти темы и так покоя не дают, лучше его не беспокоить в столь ответственный момент. Но они обязательно обсудят это после.       В отражении тотчас отразилось лицо друга.       — Ну как?.. — Сириус прервался на полуслове, уставившись на него во все глаза. — Мерлин, ты рыжий…       У него глупая улыбка на губах задрожала. Северус сквозь зеркало чувствовал, что он сдерживается от нелепых комментариев.       — Ну-ка, — в отражение зеркала влез и Джеймс, расплываясь в широкой улыбке.       — Это маскировочные чары, — терпеливо произнес Северус и, не давая им ничего сказать, добавил: — Здесь все в порядке, все Пожиратели на месте. Если патрули и есть, то это только егеря.       — Их мы легко обойдем, — послышался на фоне голос Ремуса.       — Сев, покажи, что там происходит, — нетерпеливо произнес Джеймс.       — О, да-да, — поддержал Сириус, — хотя бы через зеркало взглянуть!       — Нам некогда заниматься этой ерундой, — еще один голос поблизости — нудный и высокомерный.       — Да всего лишь на минутку! — возмутился на младшего Блэка Джеймс. — Крестраж потерпит.       — Сев, покажи! — взмолился Сириус.       А Северус неожиданно почувствовал некое злорадное удовлетворение. Да, мероприятия Эйвери — тот еще безнравственный и низкопробный гадюшник, но билет сюда стоит не одну сотню галлеонов, а Северус сейчас здесь в комфорте и безопасности, вместе с Белби, пока его друзья по Запретному лесу носятся и пытаются в Хогвартс пробраться.       — Как жаль, — фальшиво протянул Северус, — но съемка здесь запрещена. Полагаю, как и передача сведений через сквозные зеркала. До скорого, — добавил он и убрал зеркало в карман, слыша, как на возмущенной ноте обрывается голос Сириуса.       Откинувшись на спинку кресла, все еще едва улыбаясь, он вдруг наткнулся на внимательный взгляд Белби, направленный прямиком на него. Внутри неожиданно волнение поднялось, мышцы невольно напряглись. Сквозь изящную резную маску на него смотрели незнакомые темно-зеленые глаза, но взгляд был ее — его ни с чем не спутать.       — Чем займемся?       Невинный безразличный вопрос, но у Северуса лишь больше беспокойства внутри поднялось. Она сидит напротив него, обнаженные длинные ноги закинуты одна на другую. Полупрозрачная черная ткань сползла с одного плеча, открывая острые ключицы. А на плечах лежат черные локоны — непривычно, но ему кажется это весьма привлекательным.       Тяжело сглотнув волнение, он бросил взгляд в зал:       — Нам… надо следить за обстановкой.       — Уверена, если все вдруг сорвутся в Хогвартс, мы об этом узнаем.       — Да, но… — у Северуса не было ровно ни одного аргумента, почему они должны скромно и сдержанно себя вести, когда в ее образе все кричало об обратном.       Легко поднявшись, она сделала шаг, разделяющий их, и смело уселась верхом ему на колени, ладонями обхватывая шею и склоняясь с поцелуем.       — Белби…       Конечно, их трудно было разглядеть наверху, но из определенных углов зала на них открывался прекрасный вид; их видели девушки в хрустальных шарах; они на полном обзоре гостям, что расположились на балкончике на противоположной стороне.       — Расслабься, Снейп, — она едва заметно усмехнулась, — никто не смотрит.       — А может… — он тяжело сглотнул, поднимая на нее взгляд, — я именно этого и хочу?       — Тогда тем более не пойму твоей паники.       Она запустила пальцы под его тончайшую мантию, прошлась ими по голой груди к животу, заставляя все мышцы напрячься. Но тут же притронулась к его лицу, сдвигая маску.       — Стой, — он перехватил ее руки. — Что ты делаешь?       — Эйвери сказал, что мне будет все равно, как ты выглядишь. Но это не так. Я тоже хочу видеть тебя.       Окончательно сняв его маску, она провела кончиками пальцев по его скулам, вниз по подбородку.       — А еще ты крупно ошибаешься в том, что на тебя никто не смотрит, — она оставила невесомый поцелуй в уголке его губ. — Смотрят. И ничуть не меньше, чем на меня.              

***

             Регулус             

1 мая, 1981 год

      Прошло всего ничего, но ему казалось, они уже целую вечность сидят в крошечной комнатушке на втором этаже «Кабаньей головы». Он без конца прокручивал их план в голове — в одиннадцать вечера Снейп с Белби отправляются к Эйвери, а Регулус в компании Сириуса, Поттера и Люпина в Хогсмид. Они ждут сигнал от Снейпа, а после через Запретный лес идут в Хогвартс. Люпин остается на страже снаружи, а они втроем идут в школу. Пока Поттер достает Карту Мародеров, Регулус с Сириусом, не теряя время, направляются к Выручай-комнате. Они достают крестраж и возвращаются. Все просто и легко. Но Регулус все равно прикидывал всевозможные варианты, что что-то пойдет не так. Армия егерей, оборотни и великаны в лесу? Он к этому готов. Всевозможные ловушки на пути в школу — Регулус последние несколько недель изучал различные чары, способные распознать любую западню. Сам Темный Лорд поджидает его в Выручай Комнате? Что ж, Регулус даже будет не против встретиться с ним лично. Он готов к любому повороту событий, вряд ли его можно будет чем-то удивить.       Регулус даже больше переживал, что его новая мантия пропахнет стойким запахом перегара, плесени и старых досок, которым пропиталось помещение.       Еще его нервировал Поттер, который не мог усидеть на месте и был совершенно неуместно воодушевлен, не замолкая ни на секунду. За то время, что они сидят в ожидании сигнала Снейпа, он уже два раза успел пройтись по Хогсмиду. «Только проверить, что нет пожирательской мрази». Хотя, когда они только здесь появились, Люпин им сразу сказал, что в деревне лишь два патруля обычных егерей. А когда Поттер не может усидеть и то и дело бегает проверить обстановку, то и Сириусу трудно удержаться. Одно хорошо — они оба не вмещались под Мантию-невидимку, а потому ходили «на разведку» хотя бы по очереди.       А сколько Регулус наслушался «увлекательных» истории о школьных годах брата и его друзей. На Поттера и Сириуса накатила тяжелейшая ностальгия, и на протяжении получаса каждая их реплика начиналась с «а помнишь?!». Потому Регулус был необычайно рад, когда на связь наконец-то вышел Снейп. Время пришло.              Беспрепятственно добравшись до Запретного леса и скрывшись среди высоких деревьев, Регулус неосознанно прибавил шагу — ему не терпелось оказаться в школе. Но они прошли едва ли сотню метров, как Сириус его затормозил:       — Не торопись, Рег.       — Да, защитные чары видно невооруженным глазом, — с умным видом протянул Поттер. — Видимо, Пожиратели решили, что это им поможет. Но их защита против нас такая же бесполезная, как и они сами, — усмехнулся он, доставая палочку.       Им всем пришлось остановиться, пока Поттер совершал какие-то манипуляции. Видимо, обучение в Мракоборческом центре для него не прошло даром. Одно сложное заклинание, второе — и перед ними словно паутинка светящихся чар появилась — они обвивали деревья на десятки метров вперед.       — Придется небольшой крюк сделать, — произнес Люпин, всматриваясь вперед. — Защитные чары на пару миль вперед уходят. Или ты сможешь их снять? — спросил он у Поттера.       — Наверное, — с сомнением ответил он. — Но на это время уйдет.       — Мы сделаем крюк, — отозвался Регулус. У него терпение окончательно лопнет, если ему придется здесь сидеть и смотреть за работой Поттера.              Они шли по лесу уже минут пятнадцать. Люпин вел их безопасными и самыми короткими тропами, попутно отмечая, что на границе леса всего три патруля егерей.       С одной стороны, Регулус был благодарен и Поттеру, и Люпину за помощь. Но с другой, его жутко раздражало, что они видят то, что не видит он.       — Кстати, Рем, — позвал Сириус, — а что ты в лесу делал, когда эти двое пытались в Хогвартс прорваться?       Регулус успел заметить, как Люпин бросил на Сириуса напряженный взгляд, но тут же отвел глаза.       — Да так, — отмахнулся он, — просто… соскучился по Запретному лесу.       — И даже нас не позвал! — вполне искренне ужаснулся Поттер. — А ведь мы столько раз говорили, что надо вместе провести полнолуние!       — Говорили, да, — поддакнул Сириус, — но Рем врет.       — Что? — Поттер взглянул на Люпина. — Но почему? Что ты здесь делал?       Люпин, однако, отвечать не спешил. Он упрямо шел вперед самый первый.       — Ты выслеживал Банди? — предположил Поттер, нагоняя его. — Или ты знал, что здесь есть егеря и ходил на разведку? Или у тебя здесь было свидание с твоей Реей?! Точно! Ты решил ей показать лес своей молодости!       — Нет, — наконец отозвался Люпин, останавливаясь и поворачиваясь к ним. — Я приходил сюда, чтобы узнать… о смерти Эшли.       Регулус устремил на него заинтересованный взгляд. Жуткая смерть его однокурсницы многих повергла в шок в свое время. Регулус был убежден, что это дело рук Люпина. Впрочем, он не считал его виноватым — Грин должна была понимать риски отношений с больным ликантропией.       — И… и как? — осторожно спросил Поттер. — Узнал что-нибудь?       — Да. Я ее не убивал.       — А мы всегда тебе это говорили! — с жаром заявил Сириус.       — Теперь я это знаю, — кивнул ему Люпин. — А сейчас, идем дальше.       Они снова двинулись вперед. Поттера хватило на целую минуту, прежде чем он с беспокойством произнес:       — Ты как, Рем?       — Все хорошо, — сдержанно ответил он.       — Я имею в виду… — у Поттера рука к волосам взлетала. — В смысле… а как ты понял, что не… убивал? Не то что бы я сомневался! Просто…       — Как вы знаете, я уже не нуждаюсь в Противоядии. Полная гармония с… — Люпин, очевидно, не мог подобрать определения монстру, живущему внутри.       — Твоей пушистой сущностью? — подсказал Поттер.       — Верно. Полная гармония с моей пушистой сущностью. А потому ко мне и память возвращается тех моментов, которые были под ее контролем.       — А это не опасно? Для тебя? — спросил Сириус. — Я имею в виду твою гармонию. Сев говорит, это может плохо кончиться.       Люпин ощутимо становился недовольным. Он шел на каких-то пару метров впереди, но Регулус все равно чувствовал исходящие от него ледяные волны.       — Не скажу, что Северус в этом ничего не понимает, — с явным презрением усмехнулся Люпин, — но он не оборотень, а потому не может заявлять, что плохо, а что хорошо. Как и вы все.       Воздух словно потяжелел от напряжения. Поттер обернулся, с беспокойством переглядываясь с Сириусом. Регулус же на это только глаза закатил — они как всегда предвзяты к Темным силам. Точнее, конкретно в этом случае, к Темным существам.       — А я думаю, — подал голос Регулус, — это правильно — найти гармонию со своим оборотнем. Это одни из сильнейших Темных существ. При взаимном согласии — одни сплошные плюсы. Больше силы, выдержки, ловкости, способности к ментальным наукам…       — О-о, — с насмешкой протянул Поттер, перебивая его, — ну если Регулус тебя поддерживает, Рем, значит и правда дело плохо.       Сириус рассмеялся нелепой шутке, окончательно разрушая напряженную обстановку, и даже Люпин обернулся, коротко ему улыбнувшись.              Когда они, наконец, дошли до тайного лаза в глубине леса, Поттер вновь достал палочку с умным видом. На входе в туннель очередные защитные чары. Кажется, Пожиратели Смерти и правда решили вместо себя оставить ловушки. Наблюдая, как Поттер снимает чары, Регулус с насмешкой думал о том, как же просчитались приспешники Темного Лорда, если даже Поттер справляется с их защитой.       — Да, Сохатый, без тебя мы бы здесь не прошли, — произнес Сириус.       Поттер лишь польщенно усмехнулся, а Регулус скосил взгляд на брата — наверное, стоило признать, что от его дружка есть польза.       — Готово! — наконец, произнес Поттер и повел рукой в туннель. — Кто первый?       — Я, — Регулус тут же двинулся вперед, не дожидаясь, пока Сириус и Поттер попрощаются с Люпином. Они и так уже по дороге обсудили, что тот постоянно будет на связи и в случае, если заметит какой-то переполох, сразу с ними свяжется.              Регулус ожидал, что и в туннеле их будут поджидать ловушки, но, очевидно, Пожиратели не рассчитывали, что они смогут пройти так далеко. Беспрепятственно пройдя до самой школы, они поднялись по узкой лестнице и оказались перед дверью.       — Давайте я первый проверю, что путь свободен, — Поттер накинул на голову капюшон Мантии-невидимки и протиснулся к двери, осторожно выглядывая наружу.       Они находились совсем неподалеку от гостиной Пуффендуя. Поттеру до каморки Филча было дойти всего-ничего, а вот Сириусу и Регулусу необходимо пройти через всю школу.       — Есть предложение, — произнес Поттер, — чтобы вам зря не рисковать, вы ждите здесь, а я схожу за Картой.       — Ни за что, — перебил Регулус. — Я не собираюсь зря тратить время, сидя здесь и дожидаясь тебя. Тем более, нет никаких гарантий, что ты достанешь Карту.       — Не говори так! — притворно возмутился он. — Я ее достану.       — Ладно, идем, — сказал Сириус, набрасывая на себя дезиллюминационные чары.       Им пришлось разделиться — Поттер отправился за Картой, а Сириус с Регулусом в сторону главного холла.       Они свободно и никого не встретив прошли через верхний уровень подземелий и оказались в коридоре, ведущего к Большому залу. Можно было воспользоваться обходными и тайными путями, но тогда путь стал бы в два раза длиннее, а они надеялись на удачу и что большинство будет спать в поздний час.       Осторожно, но торопливо направляясь вперед, Регулус крепко сжимал палочку и вслушивался в каждый шорох, но в висках лишь оглушительно стучал пульс. Его все сильнее охватывало волнение, он едва сдерживался, чтобы не рвануть вперед. Тысячи раз он прокручивал в голове, как оказывается перед дверью в Выручай-комнате, как врывается внутрь и находит диадему Когтевран, как берет ее в руки. Ему дышать трудно становилось от собственных фантазий, сердце гулко билось в груди, с силой ударяясь о ребра и пуская дрожь по всему телу.       — Стой, — Сириус замер, выставив перед ним руку. — Там кто-то есть… Кто-то идет.       Регулус тоже прислушался — действительно, где-то вдалеке подозрительный шум.       — Филч? Или студенты?       — Не похоже. Скорее, Пивз.       Вот ему им попадаться однозначно не следует. Полоумный полтергейст запросто всю школу на уши поднимет, если увидит их, а от него никакие маскировочные чары не спасут. С Филчем хотя бы договориться можно, или наслать на него Оглушающее, с Пивзом подобное вряд ли получится провернуть.       — Сюда, — Сириус перехватил его за локоть и потянул к одному из гобеленов, открывая его и пропуская Регулуса в небольшую тесную нишу. Зайдя за ним, Сириус плотно прикрыл гобелен, погружая их в непроглядную тьму.       Прошептав заклинание, Сириус приподнял волшебную палочку с неярким огоньком. Внутри едва ли можно было расположиться с комфортом — пара метров в длину, не более метра в ширину. Пахло сыростью. Регулус прислушивался к звукам в коридоре, но сейчас никого и не слышал.       — О! — Сириус вдруг улыбнулся, осматриваясь по сторонам.       — Что такое? — шепотом спросил Регулус.       Опустив на него счастливый взгляд, Сириус ответил:       — Пока все праздновали День Святого Валентина в Большом зале, мы с Бланк трахнулись прямо здесь.       Регулус брезгливо скривился. Это явно не то, что он ожидал услышать.       — Приятные воспоминания, — протянул Сириус. — Не скучаю по школе, но по таким моментам… да. Немного! Как-то проще все тогда было.       Регулус поднял на него напряженный взгляд, но Сириус тут же беспечно улыбнулся:       — Сейчас мне нравится гораздо больше. Пусть и сложнее.       Мгновение постояв в тишине, Регулус еще какое-то мгновение вслушивался в происходящее за гобеленом — по-прежнему гробовая тишина.       — Я никого не слышу, — прошептал он.       Сириус мотнул головой и приподнял палочку.       — Я чары наложил. Чтобы нас не услышали. Но и ты, своим человеческим ухом, тоже не услышишь, что происходит снаружи. Там… — он прикрыл глаза, нахмурился, вслушиваясь. — Кажется… это действительно Пивз… он прямо в коридоре на нашем пути.       — Может, обойдем его?       — Придется вернуться к гостиной Пуффендуя. Мало того, что крюк придется делать, так и у них наверняка вечеринка, нас могут заметить.       Да, это вполне вероятно. Сегодня Белтейн, в Хогвартсе пусть и совсем немного, но есть потомки кельтов, которые отмечают этот праздник, а пуффендуйцам тем более только дай повод что-нибудь отпраздновать. К тому же, по школе наверняка бродят старшекурсники, которые нарушают правила. И уж они однозначно не ходят по главным коридорам школы, а предпочитают тайные лазы и обходные пути. Но им ни в коем случае нельзя попадаться на чужие глаза, даже если это всего лишь студенты. Что ж, кажется, придется потерпеть.       — Как ты уговорил Софию остаться дома?       Взглянув на него, Сириус как ни в чем не бывало ответил:       — Пригрозил ей, если пойдет, до конца года без минетов останется.       У Регулуса дыхание перехватило. Казалось, он давно привык к подобным непристойным заявлением, но порой ему все равно становилось не по себе.       — Мерлин, — Регулус показательно тяжело вздохнул, закатывая глаза. — Я серьезно!       — Я тоже! Поверь, это наказание не для меня, а для нее.       — Избавь меня от этого, Сириус, — прошипел он. Ему становилось душно и жарко в тесном помещении.       — Ты же сам спросил!       Регулус его проигнорировал — очевидно, Сириус не станет рассказывать правду. Только вот от этого лишь любопытство все больше разгоралось.       — Как думаешь, — шепотом произнес брат, — кто первый в мире придумал сосать член?       — Может, здесь есть другой выход? — Регулус ощупал противоположную стену, но там был глухой камень.       — Этот человек просто гений.       — В твоем мире, очевидно, гении бывают только такие. Больной извращенец.       Весело усмехнувшись, Сириус ответил:       — Знаешь, кто на самом деле больной извращенец? Софи.       — Я рад, что вы нашли друг друга.       Сириус негромко рассмеялся и спросил:       — А что насчет Эмми?       Регулус замер и устремил на него суровый взгляд.       — Только слово о ней скажи.       Но его это лишь еще больше развеселило. А Регулус вдруг осознал — Сириус переводит тему, специально его отвлекает. И как Регулус сразу не догадался? Повернувшись к нему, он внимательно взглянул на брата.       — Как ты уговорил Софию остаться дома? — снова спросил он.       — Да никак! — усмехнулся Сириус. — Она сама согласилась, что ей здесь делать нечего.       — Думаешь, я поверю?       Вполне очевидно, что Сириус что-то скрывает, и Регулуса начинало переполнять любопытство.       — Признавайся, Сириус. Я все равно узнаю правду.       — Хорошо, — недовольно выдохнул брат. — Хочешь знать? Я тебе скажу.       У Регулуса терпение было на исходе, но Сириус тянул паузу. Он заметно волновался, нервничал, но потом наконец выпалил:       — Бланк залетела.       — Не может быть… — прошептал Регулус, не скрывая радости в голосе и во все глаза глядя на Сириуса.       Регулус знал, что этот день наступит. Верил. Он был убежден, что Сириус и София не станут затягивать с этим делом, что бы они там ни говорили. «Поможет» им в этом деле их мать, это будет случайность и неосторожность, или же они сами к этому придут — не так важно. Важно, что у них появится наследник, который окончательно избавит Регулуса от необходимости в будущем вступать в брак и обзаводиться детьми.       — Это правда? — у него голос от волнения дрогнул.       — Да, правда, — с жесткостью ответил Сириус. На лице непривычная серьезность.       Наверное, Регулус и сам мог бы об этом догадаться. Сегодня утром София отказалась курить, а когда она последний раз пила вино за ужином он сейчас и не вспомнит. Совершенно несвойственное для нее поведение. Она еще и свадьбу планировала! И единственное логичное этому объяснение — беременность.       — И мы… мы договорились, что сегодня, пока все заняты будут, слежка на минимуме, Луи с ней сможет без проблем покинуть Англию.       — Что? — перебил Регулус — радость от новости мгновенно улетучилось. — Покинуть? Почему? Куда?       — Они отправятся к своему дяде на Сицилию. Ей там будет гораздо безопаснее.        — Почему вы меня не предупредили? Я с ней даже не попрощался!       — Так надежнее, мы не хотели, чтобы кто-то знал.       Его вдруг волнение охватило. Он с трудом представлял, как Сириус и София будут жить в разлуке. Но как в разлуке с ней будет он, Регулус? Безусловно, на другом конце Земли ей и правда будет безопаснее, но за прошедшие три года Регулус слишком привык к ее присутствию в его жизни. Его не особо смущало, что она страдает в заточении, пока они вместе завтракают, проводят вместе дни, а он в любой момент может ее увидеть.       Еще хуже, что ему даже не дали с ней попрощаться. Когда теперь они увидятся? Впрочем, Сириус наверняка будет пользоваться порталами, а значит, и он тоже сможет.       — Мерлин, неужели ты поверил?       Регулуса привел в чувство насмешливый голос брата. Подняв на него взгляд, он увидел широкую, абсолютно идиотскую улыбку Сириуса.       В душе вдруг что-то оборвалось — все это было ложью.       — Кретин, — прошипел Регулус.       — Да если бы она залетела, ее вой на весь Лондон стоял бы, ты бы первый об этом узнал.       Регулус ему ничего не ответил. Он чувствовал себя глупо, что так наивно поверил. Но он действительно ждал этого события. Более того, он считал, что к нападению на Софию в Блэкпуле причастны Вальбурга и Арктурус, хотя и пока что не мог найти этому подтверждений. А значит, не так уж и долго осталось ждать столь долгожданного дня.       — А ты уже обрадовался? Думал, тебя это избавит от свадьбы и детей? — позлорадствовал Сириус. Надо же, какая проницательность. — Даже не рассчитывай, Рег. Если мне придется жениться, то и тебе тоже. Уж поверь, мать от тебя не отстанет, даже если у меня будет пятеро детей. Но не переживай, как будущий глава нашего рода я позволю тебе жениться на Эмми.       — Как же ты меня достал, — вздохнул Регулус, прикрывая глаза и набираясь терпения.             

***

             Джеймс              Под Мантией Джеймс беспрепятственно добрался до нужного коридора. Его потряхивало от предвкушения и азарта, он не мог перестать улыбаться. Как же он заскучал и засиделся дома. Нет, безусловно, он всегда находил себе занятие в заточении: он много играл с Гарри — он рос и с ним становилось все более интересно проводить время; Джеймс часто летал над Годриковой впадиной, не забывая о регулярных тренировках; иногда он помогал Лили в лаборатории, хоть она и говорила, что он больше мешает, но никогда его не прогоняла; он вовсю пытался разобраться в процессе готовки медовухи, и последняя партия у него получилась на славу! А еще в последнее время Джеймс зачастил в Белгравию, когда там проводят для Софии практические занятия по дуэлям. Их было уже пятеро — де Бланки, Блэки и он. Они постоянно мешались в командах и совершенствовали навыки. Сириус, Регулус и Луи были более чем достойные соперники и еще более лучшие помощники в оттачивании дуэльных навыков. Это было одно из его любимых времяпрепровождений — ему не только не хотелось забрасывать дуэльные тренировки, но и хотелось верить, что однажды они ему пригодятся — Джеймс отказывался мириться с тем, что он заточен дома до конца войны и никак не поучаствует в их грядущей победе.       Но вот — очередное, долгожданное приключение. У него от азарта кровь бурлит в венах, перед глазами разве что фейерверки не взрываются от счастья. Он не может спокойно идти и стремглав несется по коридору, даже не переживая из-за топота, что эхом уносится вдаль.       А вот и она — нужная дверь. Сердце окончательно сбилось с ритма. Сбавив скорость, он неслышно приблизился и, достав палочку, направил ее на дверь. Всего пара заклинаний, чтобы убедиться, что внутри сейчас никого нет.       Он поморщился, когда раздался жуткий скрежет, стоило ему приоткрыть дверь. Выждав пару секунд, не появится ли миссис Норрис, Джеймс проскользнул внутрь. Не теряя больше ни мгновения, он метнулся к огромному стеллажу и выдвинул длинный ящик с пометкой «Мародеры». Джеймс торопливо перебирал бумажки, но все не то — лишь бланки о их былых наказаниях и развлечениях.       — Ну где же ты…       У него вдруг начала подниматься паника. Филч, не осознавая ценности Карты, запросто мог ее отправить в камин. Джеймс подошел к его столу, судорожно перебирая валяющийся хлам, выдвигая ящики и перерывая десятки старых пергаментов и какого-то мусора.       — Гадость, — выдавил он, в глубине ящика пальцами наткнувшись на сгнившую мышь в мышеловке. — Мерлин, а миссис Норрис тебе для чего?!       Он вновь повернулся к стеллажу, глазами перебегая по отсекам и вдруг натыкаясь на надпись: «Особо опасные вещи». Выдвинув отсек, он заглянул внутрь. Несколько фрисби, плюй-камни и даже мини-бладжер, который слабо дергался. Среди хлама плюшевый медведь с засохшей кровью на морде, сломанные шахматные фигурки, дротики для дартса и на самом дне… Джеймс узнал ее по торчащему уголку.       — Вот же ты, родненькая… — голос дрогнул, в глазах неожиданно защипало.       У него сердце биться перестало. Он разгреб хлам и поднял пергамент, преподнес к губам и поцеловал.       — Как же я по тебе скучал, крошка, — судорожно выдохнул Джеймс, проводя пальцами по пожелтевшем страницам. — Каждый день о тебе думал. Паршиво тебе пришлось у этого упыря? Надеюсь, он тебя не трогал, любовь моя?       Из него невольно вздох вырвался, когда он увидел бегущие по пергаменту строчки.              «Заканчивай, господин Сохатый, это ненормально»              Джеймс безошибочно узнал почерк Сириуса. Улыбка сама по себе растянулась на лице.              «Поддерживаю, господин Бродяга. Почему мы опять вынуждены наблюдать за этим извращением?»              Джеймс словно наяву слышал язвительный тон Северуса. Но тут же последовал и ответ Ремуса:              «Да ладно вам, господа, он же соскучился…»              — Я и правда соскучился, — прошептал он.       В душе разве что сады не цвели от долгожданного воссоединения. Он и не помнил, когда в последний раз был настолько счастливый. Улыбка с губ не сходила, внутри — ураган азарта и предвкушения, пальцы от волнения дрожали. Но медлить нельзя.       Прижимая Карту к груди, он накинул капюшон Мантии на голову и выглянул в коридор. Все также пусто.       Прямо за углом была потайная ниша и, добежав до туда, Джеймс плотно закрыл портрет, за которым скрывался тайник, и наложил заглушающие чары. Подвесив светящиеся огоньки в воздух, он развернул Карту, направил на нее палочку и дрожащим от волнения голосом произнес:       — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.       Он не дышал, наблюдая, как по пергаменту побежали линии, образуя длинные коридоры, комнаты и закоулки; как вырисовываются башенки и подземелья; как проявляются следы людей и призраков.       Отыскав взглядом Сириуса и Регулуса, он довольно усмехнулся — план с младшим Блэком сработал. Конечно, не сказать, что Джеймс этим гордился, но он попросту не мог молчать — он признался Сириусу, что выторговал у его младшего брата медальон-крестраж взамен на то, что он проведет его к крестражу-диадеме.       Да, возможно, у них был шанс пробраться незамеченными до Выручай-комнаты. Но с Картой наверняка было бы надежнее. Тем более, так Джеймс получил бы один крестраж. Так они с Сириусом и решили — он обманом заманит Регулуса в тайную нишу и дождется, пока Джеймс раздобудет Карту, чтобы именно он проложил весь путь. За последние дни Джеймса не раз охватывали сомнения — так поступать не честно! Но он каждый раз напоминал себе, что имеет дело с самым скользким гадом из всех, что знает, а значит, надо действовать его же методами.       Джеймс обежал взглядом остальную Карту. Филч со своей кошкой в подземельях, преподаватели в своих спальнях — большинство из них спят. В отличие от многих студентов. Но школьники в основном в своих гостиных, хотя и есть несколько прогуливающихся по коридорам. И несколько из них на восьмом этаже, по пути в Выручай-комнату.             

***

             Регулус              — … мы с Арктурусом уже все продумали, — продолжал Сириус. — Договорились, что ты должен будешь жениться в течение года, после нас с Софи.       Регулус скосил на него глаза — он не мог знать о его разговоре с Софией. И неужели это правда? Регулус рассчитывал ровно на обратное — на то, что семья перестанет на него давить с браком после замужества Сириуса с Софией. Но брат, очевидно, решил потянуть его за собой в эту пропасть.       — Врешь, — отозвался Регулус.       — А вот и нет, — голос слишком самодовольный — видимо, действительно правду говорит. — С Арктурусом очень трудно о чем-то договориться, а благодаря тебе мы сторговались сразу по нескольким пунктам.       Регулус чувствовал себя преданным, не веря глядя на брата.       — И кстати, — зло усмехнулся Сириус, — ты же любишь капать на мозги Софи о важности брака и детей. Ну, вот теперь будешь думать, стоит ли это делать.       Он не верил, что Сириус до этого додумался. Регулус и правда частенько внушал Софии, что брак необходим, а в детях нет ничего страшного, тем более, когда кругом будет столько помощников. Но если Сириус не лжет, и ему тоже придется жениться, то в его интересах, чтобы они не женились как можно дольше.       — Бродяга! — из кармана Сириуса раздался голос Поттера.       Достав зеркало, Сириус нетерпеливо спросил:       — Ну, что, достал?       — Да!       — Мерлин, я не верю, — у него голос от волнения задрожал. Регулус на это снисходительную гримасу состроил — и Сириус, и Поттер переживали за свою Карту так, как Темный Лорд не переживал за свои крестражи. — Вот бы ее в руках подержать… — мечтательно протянул Сириус.       — Она все такая же, Сириус!..       — Давайте к делу, — вклинился Регулус, тоже заглядывая в зеркало. — Мы и так провели здесь непозволительно много времени.       Поттер никогда не умел скрывать свои эмоции. Никогда. Регулус отчетливо успел увидеть, как изменилось выражение его лица, как в глазах отразилось напряжение, когда он посмотрел на Сириуса.       Регулус с подозрением покосился на брата. Они проторчали в этой нише целую вечность, Поттер даже успел раздобыть Карту. При этом Регулус так и не слышал, чтобы мимо них кто-то прошел. Что, если все это было подстроено? Поттер наверняка растрепал Сириусу о том, что выторговал у Регулуса один крестраж взамен на помощь. Вот они и сидели здесь, пока Поттер сможет осуществить свой план и спокойно проведет их через замок. А Сириус его в это время нелепыми разговорами отвлекал. Брат, впрочем, и бровью не повел, и спросил у Поттера:       — Путь свободен?       — Нет, — Поттер тут же вновь воодушевился. — В целом, замок пуст. Филч в подземельях, пара компаний и еще несколько парочек гуляют по школе, но мы их легко обойдем. Но вот весь восьмой этаж… Стоят у каждого из подходов, плюс у самой Выручай-комнаты человек. Незамеченными не пройти. Полагаю, если что-то подозрительное увидят, сразу Волан-де-Морту сообщат.       — Если под чарами невидимости? — предположил Сириус.       — Думаю, против чего-то подобного есть защита, а то было бы слишком просто, — ответил Джеймс. — А у нас только один шанс.       — Просто оглушим их, да и все, — сказал Регулус.       — Их там несколько, если один вдруг свалится без чувств, другой может увидеть.       Они перебирали один вариант за другим, но Поттер каждый раз находил аргумент против. Вариантов не оставалось, Регулус начинал терять терпение — хотелось рискнуть всем, но он осознавал, что этот риск может дорого ему обойтись и навсегда лишить его возможности раздобыть крестраж.       — О! Придумал! — неожиданно воскликнул Поттер и самодовольно усмехнулся: — Я знаю, кто может помочь.       — Кто? — Регулус на него с опаской взглянул — обращаться к кому-то ему не хотелось.       — Он сейчас ровно на этаж выше. Громит класс заклинаний.       Сириус вдруг громко и радостно воскликнул:       — Точно же!       Регулус поднял на него нетерпеливый взгляд, теряясь в догадках.       — Вы о ком?       — О том, с кем у нас заключен пакт о сотрудничестве, — важно ответил Поттер.       — Пивз! — добавил Сириус.       — Ну конечно, — усмехнулся Регулус и тут же сурово добавил: — Ни за что в жизни.       — У нас с ним договор, — пояснил Сириус. — Он поможет.       — Договор? — Регулус иронично приподнял брови. — Ты бредишь?       — Это правда, Регулус, — произнес Поттер. — Сколько раз обращались к Пивзу, он всегда помогал.       — И сколько раз вы к нему обращались?       — Ну… может, два или три.       — Да какая разница, — перебил Сириус. — У нас договор. Он не может отказать.       — Нет, Сириус, — терпеливо начал Регулус, — я не согл…       — А мы согласны, — прервал Сириус, взглянув на своего друга, — да, Джеймс?       — Конечно!       Кажется, мнение Регулуса здесь вообще мало кого интересовало.       — Джеймс, путь до Пивза свободен?       В зеркале послышалось шуршание пергамента.       — Да, свободен. Но лучше идите не по главной лестнице, там вблизи какая-то парочка, а через западный тайный ход за портретом старой дамы.       — Понял, — кивнул Сириус. — Ну, до связи.       Убрав зеркало в карман, Сириус смело вышел наружу, даже не накладывая на себя чары невидимости. Регулус поражался, насколько он доверял Поттеру — тот сказал «никого нет», и Сириус поверил. Регулус бы все равно наложил на себя чары невидимости и на всякий случай проверил путь.       — Не нравится мне эта идея, — проговорил Регулус, когда они пробирались сквозь узкий тайный проход по западной стороне. — Какое доверие может быть Пивзу?       — А у тебя есть другие варианты?       — Хорошо, и что сможет сделать глупый полтергейст?       — Это уже забота Пивза, — беспечно отмахнулся Сириус. — Может, просто спугнет их или вырубит.       — И это, конечно, подействует, — насмешливо произнес Регулус, — и никто не заподозрит, что кто-то хочет попасть в Выручай-комнату.       — Разумеется, — улыбнулся брат. — Или ты думаешь, кто-то поверит, что Пивз способен действовать с кем-то сообща?       Что ж, в этом и правда был смысл. Никому в здравом уме не придет в голову, что полтергейст способен кому-то помочь. Если он действительно сможет спугнуть слизеринцев с их патруля, они попросту решат, что Пивз как всегда развлекается. И крайне сомнительно, что они станут сообщать Темному Лорду о том, что их напугал полтергейст, или хуже того, что их согнала с патруля школьная нечистая сила.       Оказавшись на нужном этаже, до их слуха сразу донесся грохот и песнопения. Пивз, занимаясь вандализмом, всегда распевал низкосортные стишки собственного сочинения.       — Мерлин, я не верю, что мы собираемся попросить его о помощи, — произнес Регулус, пока они направлялись к классу заклинаний. Ему среди союзников и так уже хватало непредсказуемого Поттера, эмоционально неуравновешенного Сириуса, Снейпа, который вечно сам себе на уме, и Люпина, которого временами контролирует Темный монстр. В этой компании только и не хватало придурковатого полтергейста, которого вся школа ненавидит.       — Это и хорошо, — нравоучительно ответил Сириус. — Если даже ты в это не веришь, то остальные и подавно не поверят. А нам это и надо.       Зайдя в класс заклинаний, они застали Пивза за разрисовыванием доски неприличными картинками. Все стулья и парты были опрокинуты, реквизит из кладовой раскидан по классу, а в воздухе летают перья из вспоротых подушек.       — Пивз, — позвал Сириус.       Замерев, полтергейст обернулся и окинул их восторженным взглядом.       — Так-так-так… — нараспев произнес Пивз скрипучим мерзопакостным голоском, подлетая к ним. — Серый ус Блэк. Идиота на второй год оставили в школе? Патлы отрастил как девка. Еще бы ногти накрасил!       Сириус на это никак не отреагировал, Регулус же недовольно скривился — он никогда не понимал, почему руководство школы держит полтергейста в замке, ведь он не только мелким вредительством занимается и оскорбляет людей, но и может серьезно покалечить. Только на памяти Регулуса одного первокурсника он сбросил с лестницы, что тот сломал себе ногу, а другого напугал так, что тот все еще заикается при виде каждой тени.       — А это… — Пивз внимательно окинул взглядом Регулуса. — Это еще кто такой? Первый раз вижу. Вырядился как болван.       У Регулуса дыхание от возмущения перехватило.       — Я — Регулус Арктурус Блэк, вообще-то, — оскорбленно произнес он. — Я здесь старостой Слизерина был. И одним из самых выдающихся учеников! И это — Prada, — он показательно поправил отворот мантии.       Пивз расхохотался в полный голос — словно металлической палкой провели по железному забору, будто кочергу засунули в мясорубку, словно старая телега летит по камням в пропасть. Регулус плечами передернул от жуткого скрипа.       — Да знает он кто ты такой, — Сириус на него насмешливо взглянул.       Регулус из последних сил держал себя в руках. Он чувствовал себя глупо перед бестолковым полтергейстом и его нелепыми шутками.       Они только зря теряют время.       — Помнишь пакт о сотрудничестве, Пивз, — произнес Сириус.       Полтергейст смолк и опасно прищурился.       — Что-то не припоминаю, — он картинно задумался, постукивая пальцами по подбородку.       — Не заставляй приходить сюда Ремуса и показывать тебе договор, Пивз.       Регулус с удивлением наблюдал, как полтергейст перестал кривляться, хотя и с показной ленцой взглянул на Сириуса.       — Ну, допустим, о пакте я помню, вашу дикую псину мы можем не тревожить, — Пивз растянул плотоядно-учтивую улыбку. — Что вам опять надо?       — К коридору на восьмом этаже все подходы перекрыты, — произнес Сириус, — как и в самом коридоре ошивается какой-то мерзкий слизеринец.       Регулус прикрыл глаза, уговаривая себя не реагировать на слова.       — Нам нужна твоя помощь, Пивз, — продолжал Сириус. — Всего лишь… взять на себя двоих человек. Непосредственно из коридора восьмого этажа и придурка, который сидит в потайном проходе с южной стороны.       Пивз долго и оценивающе смотрел на Сириуса. У Регулуса начинало кончаться терпение — его здесь, кажется, даже не замечают.       — Я давно заметил, что слизеринцы оккупировали весь восьмой этаж, — наконец, произнес Пивз. — Как-то высоковато для любителей подвалов. И днем и ночью сидят. При этом, там не происходит ничего интересного! Ничегошеньки!       — Именно, Пивз! Пора это заканчивать!       — Интересно-интересно, — Пивз крутанулся в воздухе, повиснув вдруг перед самым лицом Регулуса и выдохнув ему в лицо: — А вы мне что?       Регулус невольно назад отшатнулся.       — Ничего!       — Пивз, — позвал его Сириус, — у нас пакт. Мы помогаем друг другу на безвозмездной основе. Помнишь? Однажды мы помогли тебе замуровать миссис Норрис в стене. Для нас никакого толку от этого не было, зато ты как развлекся. И Филчу уже который год об этом припоминаешь, он каждый раз в бешенстве, а кошка тебя больше не достает.       — Да-да, — маниакальная улыбка на губах полтергейста. — Славно было! Хорошо, помогу!       Не говоря больше ни слова, полтергейст со свистом устремился вперед.       — Пивз! Стой! — окликнул Сириус.       Тот завис в воздухе и сделал кувырок, вновь оказываясь перед лицом Сириуса.       — Поможешь нам… сгоняй, посмотри как там Джеймс.       — Вот еще! Нашли дурака! Делать мне больше нечего.       — Он в Мантии, что с ним может случиться? — недовольно усмехнулся Регулус — брат даже в такой момент не может не переживать о своем друге, когда, очевидно, что им самим грозит куда большая опасность.       Но Пивз их даже не дослушал, сквозь стену умчавшись вперед.       — Пивз обожает Джеймса, — весело улыбнулся Сириус. — Ну, он это скрывает, но это так. А вот Рема он побаивается и никогда ему не перечил. Нас с Севом просто недолюбливает.       — Это сейчас так важно? — перебил Регулус. — Идем.       — Да, надо торопиться, — кивнул Сириус и вновь достал сквозное зеркало. — Джеймс.       В отражении снова появилось лицо Поттера.       — Готовы? Идем.       Им надо пройти семь этажей через всю школу, и Поттер их заверял, что проведет их так, что даже ни один портрет или призрак их не заметит. Регулус же окончательно убедился, что все это было подстроено — Поттер серьезно настроен заполучить себе крестраж-медальон. И все же, он не мог отрицать, что его помощь необходима. Их не должна увидеть ни одна душа — ни живая, ни мертвая.       — Стойте! — произнес Поттер, когда они бегом приближались уже к четвертому этажу. — Веселый Монах несется прямо в вашу сторону. Сворачивайте к западному крылу.       — Черт, это лишний крюк, — недовольно выпалил Регулус, хотя и осознавал, что даже призраку им нельзя попадаться — приведения обладали способностью учуять людей даже под чарами невидимости.       Миновав тайный лаз в западной стороне, они пробежали сквозь коридор на четвертом этаже. Вверх по запасной лестнице, переждали в чулане, пока мимо них пройдет парочка студентов-нарушителей. И вновь бегом по коридору. Пересекли пятый этаж и опять небольшой крюк — в обход картинной галереи. На шестом снова пришлось затаиться — вначале, чтобы пропустить вперед Почти Безголового Ника, потом — чтобы не столкнуться с дежурным старостой. На седьмом этаже их чуть было не засекла пожилая дама на портрете — она уже подняла шум, рванув в соседнюю картину, но компания мужчин, сидящих за игральным столом, успокоили ее, что это лишь дуновения ветра, а у нее бурная фантазия.       Регулус поражался, насколько «живой» замок ночью. Он не замечал этого, когда учился здесь и регулярно совершал ночные обходы. Но, оказывается, если надо пересечь всю школу так, чтобы никто не заметил, это невозможно сделать. Невозможно, если у тебя нет Карты Мародеров, о чем Поттер напоминал каждый раз, спасая их от очередного раскрытия. Регулусу не хотелось этого признавать, но ему было страшно любопытно взглянуть на Карту. Он много о ней слышал от Сириуса и Поттера и сейчас видит ее пользу, и, судя по всему, это достаточно мощный артефакт. И еще больше поразительно, что создали ее всего лишь школьники. Пусть и не совсем бездарные школьники.       Наконец, перед ними показался проход на восьмой этаж. Регулус вслушивался в происходящее, но впереди — полная тишина. Это было подозрительно, ведь Пивз наверняка устроил настоящее представление. Регулус взглянул на часы — прошло целых двадцать минут. Если Пивз поднял шум, то дежурные у Выручай-комнате запросто могли подать кому надо весточку о подозрительном полтергейсте.       — Ну что там, Джеймс? — спросил Сириус.       Поттер в отражении выглядел сосредоточенным, изучая Карту.       — Они… они все на своих местах.       — То есть как?       — Я же говорил, ваш Пивз нам ничем не поможет! — зло прошептал Регулус.       — Они не двигаются, — перебил Поттер, продолжая смотреть на Карту. — До этого ходили по коридору туда-сюда, но сейчас… каждый неподвижен на своей точке.       — Ну-ка, проверим, — осторожно высунувшись из-за угла, Сириус присмотрелся. — Он… кажется, Пивз его вырубил. Или усыпил.       Регулус тоже выглянул.       В узком проходе сидя на полу и навалившись спиной на стену сидел студент в слизеринской форме. Голова упала на грудь. Судя по расслабленной позе, по глубокому размеренному дыханию, он беспробудно спал.       — Но… как? — недоуменно спросил Регулус.       — У полтергейстов своя магия, — довольно усмехнулся Сириус.       — Да, но… я думал, Пивз, скорее, концерт закатит с шумом и фанфарами.       — Только вот нам шум не нужен. Я же говорил, Рег, у нас с Пивзом договор.       — Просто немыслимо, — пораженно произнес он, глядя на брата. Регулус бы никогда в жизни не поверил, что кому-то удалось договориться с умалишенным полтергейстом.       — Ну что, идем?       — Идем, — решительно кивнул Регулус.       Но, стоило им переступить границу коридору, в воздухе заискрила яркая вспышка, словно бенгальский огонек. Вспыхнув, она унеслась вперед и погасла на другом конце.       — Черт, — в ужасе прошептал Регулус.       — Да нормально все, — отмахнулся Сириус. — Всего лишь сигнальные чары. На случай, если бы мы этого вырубили, — он кивнул на спящего студента, — другой бы заметил. Но Пивза, очевидно, чары не засекли.       У Регулуса все равно тревога закралась. Ему было слишком трудно довериться полтергейсту. Трудно поверить, что Пивз «обезвредил» не только двоих, как они просили, а весь патруль на восьмом этаже.       — Да-да, все спокойно, — поддакнул Поттер. — Никакого движения.       Бегом миновав узкий проход, они оказались в коридоре восьмого этажа. Там, кучей свалившись на пол, крепко спал еще один слизеринец. Регулус старался не думать о том, что это его бывшие сокурсники. И старался не думать о том, что им еще придется отвечать перед Темным Лордом, как они допустили, что Регулус пробрался в Выручай-комнату и украл диадему. Мысли о крестраже вновь подняли в нем приятное волнение и предвкушение, прочь прогоняя все тревоги и тяжелые мысли.       Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. Рукой подать, и у него будет последний крестраж. От приятного ожидания у него дыхание участилось. Он уже видел себя с диадемой в руках, предвкушал триумф победы.       Оказавшись перед нужной стеной, Регулус закрыл глаза. У него оглушительно стучало сердце и путались мысли, мешая сосредоточиться, но он старался представить себе нужную комнату.       «…место, где все спрятано…»       «…там веками хранили всякий хлам…»       — Мне нужно место, где все спрятано, — прошептал он.       — Рег, — Сириус его пихнул в бок, заставляя открыть глаза. — Смотри. Кажется, получилось.       Перед ними появилась совершенно обыкновенная дверь из широких деревянных досок и с круглой медной ручкой посередине. Не медля больше, Регулус стремительно направился вперед.             

***

             Джеймс              Убедившись, что Сириус и Регулус исчезли в Выручай-комнате, Джеймс нашел на Карте точку со своим именем. В округе никого, кроме призрака Серый Дамы, и весь его путь чист, хотя и неподалеку от третьего этажа ошивается Филч, но Джеймса в Мантии он однозначно не сможет заметить.       — Шалость удалась.       Свернув пергамент, он выбрался из своего укрытия и бегом устремился к друзьям.       Пробегая один коридор за другим, Джеймсу казалось, он в прошлое попал. Возле этого кабинета, будучи на втором курсе, они вылили на головы слизеринцев сточные канализационные воды, старательно собирая их до этого всю ночь. А за поворотом в скрытом закутке он впервые поцеловал девчонку. В старом классе по Чарам он однажды устроил настоящий погром. А из окна первого этажа виднеется голгофа, где чего только не было! Там он впервые попробовал курить, с Мародерами они там не раз планировали свои развлечения, он там Лили в любви признавался, а еще занимался вандализмом по отношению к многовековому дереву.       Оказавшись в холле, он невольно замер, глядя в распахнутые двери Большого зала. Сейчас там темно и пусто, только четыре длинных стола и черный потолок, усыпанный звездами.       Наверное, Джеймс может признать, что скучает по беззаботному времени. Безусловно, сейчас его жизнь стала лучше — Лили всегда рядом с ним, у них есть Гарри и совсем скоро появится еще один малыш; его друзья живы и здоровы. Да, стало сложнее — бесконечные нападения и война, а он даже никак помочь не может. И тем не менее, он мог сказать, что абсолютно счастливый человек. И все же, беспечное школьное время по-своему прекрасно. С глупыми розыгрышами над другими, с уроками, отработками и школьными балами, с первыми признаниями.       Вспомнив, что ему надо торопиться, Джеймс вновь пустился вверх. Он уже миновал третий этаж и бежал, перепрыгивая через ступеньки. Ему оставалось три шага до пролета, как вдруг…       Сердце рухнуло в пятки, перед глазами все полетело куда-то в бок, ноги провалились в пустоту. С губ сорвалось оглушительное крепкое словцо, эхом отдаваясь в высоте многовековых стен. Пергамент из рук вылетел, отлетая вперед на несколько метров, как и палочка выскочила из пальцев, скатившись в угол ступеньки. Джеймс в последний миг успел ухватиться за лесенку.       То ли он успел позабыть какие именно ступеньки исчезают, то ли эти ступеньки поменялись, но он, кажется, намертво застрял в одной из них.       — Да чтоб тебя, — простонал он, пытаясь вытащить себя из камня. Грудь болезненно сдавливало, ног он почти не чувствовал.       Он раз за разом напрягался, упирался ладонями в ступеньку, в попытке подтянуться, но продвигался едва ли на миллиметр. Он пытался достать до собственной палочки, но пальцам не хватало каких-то пары сантиметров.       — Черт! — выпалил он, как вдруг услышал эхо чьих-то торопливых шагов.       Джеймс притаился, прислушиваясь. Он застрял прямо посреди лестницы, если кто-то будет спускаться, обязательно об него запнется. Еще и Карта лежит прямо на виду, ровно под факелами. К счастью, хотя бы Мантия его надежно укрывает.       — Только не это… — в ужасе прошептал он, услышав шаркающие шаги, а спустя мгновение появился и Филч.       Школьный завхоз заметно постарел за эти три года, серые слипшиеся патлы спускались ниже плеч, кожа одрябла, под глазами залегли синие тени. Коричневый плащ, что он носил вместо мантии, совсем поизносился, а под ним пожелтевшая засаленная рубаха. Джеймс всегда возмущался, что у Филча слишком низкое жалование, потому он такой злой, а завхоз этого никогда не ценил и только гневался на его предложения обратиться к школьному совету. И во что он превратился?       — Что тут у нас, киса? — прохрипел он.       Из-за ног Филча вышла миссис Норрис, устремив взгляд прямиком на Джеймса. Он невольно зажмурился, будто это его спасет. Но, услышав протяжное мяуканье, приоткрыл один глаз.       — О, нет-нет, только не это, — на выдохе прошептал он, наблюдая, как Филч ступает к пергаменту. — Не смей ее трогать. Не смей…       Филч склонился над пергаментом и поднял его, разглядывая.       — Мерлин, — едва слышно всхлипнул Джеймс.       — Это же… — пробормотал Филч и вдруг, вскинув голову, громогласно рявкнул: — Поттер!       Джеймс непроизвольно вжался в ступеньку. Он и забыл, какой жутковатый трепет наводит слабый, дрожащий и с хрипотцой, но гневный голос завхоза. Стараясь не дышать, Джеймс смотрел, как миссис Норрис зазывает своего хозяина все ближе к нему. От чертовой кошки всегда были одни проблемы. Кажется, даже Мантия от нее не спасает. Либо же он зря перекусил в «Кабаньей голове», у него все еще было ощущение, что изо рта старыми тряпками несет.       — Ты здесь, паршивец? — Филч ступал вперед. — А ну покажись!       Джеймс не представлял, какое чудо его может спасти. Впрочем, одно хорошо — он уже не школьник, наказать его не смогут. Мало ли по каким делам он ночью под Мантией крался сквозь замок.       — Так-так-так!       Джеймс вздрогнул вместе с Филчем и его кошкой, когда прямо над ними материализовался Пивз.       — Опять шумишь, Филч! — истошно проорал Пивз. — Всю школу на ноги поднял! Бедняга Бинс глаз сомкнуть не может! Его сквозняками на Северной башне мотает туда-сюда! Еще и ты покоя не даешь!       — Заткнись и убирайся отсюда, Пивз, — процедил Филч, багровея от злости. — По школе таскается Поттер, и я его найду!..       — Поттер?! — перебил Пивз, покрутившись в воздухе и оказавшись нос к носу к Филчу. — Малолетний недоумок три года как школу закончил! Ты бредишь, Филч. Бредишь! — опять заорал он. — Вызывайте целителей, у нас пациент в горячке!       Затаив дыхание, Джеймс смотрел на развернувшееся представление. Миссис Норрис испарилась в воздухе сразу с появлением полтергейста, а вот Филча от гнева начинало потряхивать, он не спускал покрасневших глаз с Пивза. А Пивз вдруг с шумом набрал полную грудь воздуха и с пренеприятным звуком выпустил его в лицо завхозу, окончательно выводя его из себя.       — Ты напросишься, Пивз, — Филч исподлобья поднял на него бешеный взгляд. — Я буду жаловаться директору, Пивз!       — Попробуй прямо сейчас, — полтергейст гадко и заливисто захихикал. — Давай-давай, Филч, иди и разбуди немощного старика. Он и так одной ногой в могиле, иди, давай, добей его! Добей!       Джеймс наблюдал, как Пивз гонит хромающего Филча по коридору, который то и дело тряс кулаком и клялся, что добьется того, что полтергейста с позором и унижением вышвырнут из школы.       — … и ты, и Поттер ответите за мои бессонные ночи! — услышал Джеймс, когда Филч скрылся вдалеке за поворотом.       Не теряя времени, Джеймс вновь попытался вытащить себя, упираясь ладонями в ступеньку и подтягиваясь.       — Ну… давай же, — выдавил он. Но камень плотно его сжимал.       Сдаваться Джеймс не собирался. Он в очередной раз набрался сил, поудобнее уперся руками, но вдруг вокруг него поднялся настоящий вихрь, невидимая сила подхватила его под руки и выдернула из ступеньки, выбрасывая вперед. Он едва успел выставить перед собой ладони, чтобы не впечататься лицом в камень. Распластавшись на полу, он перевернулся на спину и тяжело выдохнул, невольно расплываясь в улыбке.       — Спасибо, Пивз.              

***

      Регулус              Они оказались в огромной комнате, потолок которой терялся где-то в высоте. И не просто в комнате, а в целом городе, лабиринте из различного хлама и нагромождения старых вещей, которые здесь оставляли бывшие обитатели Хогвартса. Перед ними громоздились покосившиеся шкафы, продавленные кресла и старая мебель; кучи сваленных книг; горы изношенного тряпья; стопки разбитых тарелок и сломанные магические шары для прорицаний; порванные картины и треснувшие бюсты волшебников. У него глаза разбегались от обилия мусора.       Кажется, Регулус не оценил масштаб проблемы — здесь и за месяц можно не найти то, что нужно.       — А я уж подумал, как морде хватило мозгов оставить крестраж в Выручай-комнате, а выходит, вполне надежное место, — произнес Сириус, тоже впечатленный открывшейся перед ними картины.       — Пойдем вместе, — предложил Регулус, — так будет надежнее.       — Согласен.       Перед ними десяток ответвлений, которые и дальше разветвляются. Мало того, что они могут потерять друг друга, но и если идти одному есть риск просмотреть вещь, которую они ищут. В четыре глаза будет надежнее. Не теряя времени, они устремились в ближайший проход.       Поворот за поворотом, улочку за улочкой, они двигались все дальше, внимательно осматривая все, попадающее на их пути. Старинный сервант, стопка книг, прожженное кресло, сваленные в огромную кучу картины в тяжелых рамах, шкаф с мантиями, что подозрительно шевелился.       — Рег, смотри, это не она?       Он резко обернулся в сторону брата, в груди острая надежда всколыхнулась.       — Придурок, — процедил Регулус.       Глупо улыбаясь, Сириус нацепил на себя высокую позолоченную корону с резными дужками и украшенную самоцветами.       — Если бы это был крестраж, ты бы уже попал под его воздействие, умник.       — Ой, да я же просто пошутил! — Сириус снял корону, отбрасывая ее на груду какого-то затхлого тряпья. — Был бы это крестраж, я бы почувствовал!       Они двинулись дальше, но тут Сириус впереди увидел изъеденную молью черную длинную шубу.       — Только посмотри! — восхищенно произнес он, стаскивая ее с манекена и накидывая себе на плечи.       — Значит, когда надо надеть красивый костюм, ты кривишь лицо, а как какую-то древнюю потасканую шкуру, так с радостью.       — Она довольно хорошо сохранилась, — заметил Сириус, разглядывая себя в мутное разбитое зеркало.       — Сказал ты проститутке из Лютного? — со злой иронией усмехнулся Регулус.       Сириус уставился на него через зеркало, а после громко рассмеялся.       — Сириус, сосредоточься, — недовольно произнес Регулус. — У нас здесь важное дело. Найдем диадему, потом можешь хоть все старое барахло отсюда себе забрать.       Одарив его мрачным взглядом, Сириус скинул шубу и первый направился вперед.       — Слышал когтевранскую пословицу: «wit beyond measure is man’s greatest treasure» («остроумие сверх меры — величайшее сокровище человека»)? — поинтересовался Сириус. — Так вот ты с таким подходом вряд ли диадему найдешь.       Регулус его проигнорировал. Обнаружив неподалеку шаткую деревянную лестницу, он решил взобраться на нее и посмотреть, насколько далеко простирается зал.       — Конца и края не видно! — ужаснулся Регулус. Лабиринты старья уходили далеко вперед.       — Нам бы здесь Лили не помешала, — протянул Сириус, открывая очередной шкаф и осматривая его содержимое. — Она в два счета находит любую вещь, которую потеряет Джеймс.       Регулус на него равнодушно глянул, спускаясь обратно, а Сириус вдруг весело усмехнулся.       — Джеймс недавно очки потерял, весь дом перерыл, потом Лили на помощь позвал. Ей потребовалось пара секунд, чтобы их найти. Очки были на голове Джеймса.       — Типичный Поттер, — Регулус непроизвольно усмехнулся, но тут же вновь принял серьезный вид, сосредоточенно осматривая груду хлама и двигаясь вперед.              Регулуса начинала охватывать тревога. Здесь запросто можно было заблудиться и потеряться самому, нежели найти что-то маленькое, вроде диадемы. Сколько у них уйдет на это времени? Спустя время даже Сириус перестал шутить, явно осознавая их шансы на успех. Но Регулус старался думать логически. Совершенно очевидно, что оставлять столь ценную вещь вблизи входа неразумно, но и запрятывать в самый дальний угол — тоже. Она должна быть относительно близко, чтобы в случае чего или сам Реддл, или доверенное лицо могли ее быстро найти. Диадема также вряд ли будет спрятана под грудой хлама (хотя он на всякий случай приподнял старую мантию палочкой, заглядывая под нее), она должна быть на виду, но не бросаться в глаза.       — Рег… — Сириус замер, устремляя взгляд куда-то вверх.       Регулус вскинул голову. На высоком старинном буфете стоит бюст неизвестного старика в пожелтевшем пальном парике и с диадемой сверху. Сапфир и серебро покрылись пылью, но это была она, у Регулуса не осталось никаких сомнений.       Устремившись вперед, он взлетел на невысокую табуретку и протянул руку. Стянув с бюста диадему, он совершенно не заметил слетевший вместе с ней пергамент.       Металл приятно холодил кожу, у него сердце окончательно сбилось с ритма от волнения. Достал. Он провел ладонью по ней, стряхивая пыль. Точно такая, как в описании — изящная, серебряная, со сверкающими вкраплениями драгоценных камней и крупным сапфиром по центру.       Регулус на нее насмотреться не мог. Идеальная.       Полный набор. Теперь у него все крестражи Темного Лорда. И кто из них более могущественный? Сильнейший Темный Лорд, который в страхе держит всю страну, или тот, у кого практически вся его душа в руках? Регулуса переполнял восторг, триумф. Ему не терпелось встретиться с Темным Лордом, чтобы сказать, что он победил, чтобы сказать, что он…       — Рег… Рег, — более настойчиво позвал Сириус.       Придя в себя, Регулус устремил на него взгляд, спускаясь с табуретки.       — Достали!..       — Стой, — с тревогой перебил брат, приподнимая клочок какого-то пергамента. — Здесь… видимо, это было с диадемой.       С опаской на него посмотрев, Регулус взял у него пергамент. Всего лишь несколько строк, а у него дыхание перехватило.             

«Ты забрал часть моей души, я заберу часть твоей.

      

И если тебя не настигнет твой самый большой Страх, встретимся в полночь в твой день рождения на пересечении трех улиц.

      

Твой самый верный рыцарь, твой самый главный враг.»

             — Не может быть… — голос предательски задрожал. — Нет... Не может быть! Этого не может быть!       Он вертел в руках диадему, совершенно обыкновенную диадему, не ощущая привычной Темной силы крестража. Простая железка. Даже камни не настоящие, обычные цветные стекляшки.       — Не может быть!       — Рег…       — Это подделка! — неестественно высоким голосом прокричал он. — Муляж! Кто-то нас опередил!       Он швырнул диадему в сторону. Столько трудов, столько стараний, столько надежд — все зря. А главное, он не представлял, где и у кого может быть настоящий крестраж. Очевидно, даже сам Темный Лорд не знал, что диадему Когтевран с его осколком души кто-то украл.             

***

             Адриан Эйвери              Выйдя из Гоетии, Адриан поднялся на последний этаж в южном крыле. В комнате Эдмунда царила напряженная обстановка. Он это вмиг ощутил, стоило ему дверь открыть.       — Папа! — Эдмунд тут же устремился к нему навстречу.       — Мсье Адриан, — Арлетт слабо улыбнулась.       — Ну как вы тут? — он в ответ бодро просиял. — Зря вы, конечно, отказались идти на Белтейн. Кто знает, когда вы вернетесь в Англию. А в Наварре таких вечеринок никто не проводит! Твой дед, Эдмунд, страшный ханжа.       — Пап, — перебил он, — что ты решил? Ты с нами?       — Исключено, но я обязательно присоединюсь к вам позднее. В конце концов, под утро кто-то должен будет выпроводить всех гостей. Будет неприлично, если хозяин дома сбежит.       Эдмунд его юмора совершенно не оценил, продолжая смотреть на него с тревогой. Но возле него оказалась Арлетт, мягко положив ладонь на плечо и сказав:       — Нам лучше поспешить.       Адриан не сомневался, что оставляет сына в надежных и верных руках. Он ни один год искал подходящую партию Эдмунду, да и сам Арлетт полюбил с первого взгляда. Она была тем, кто им нужен. С виду легкомысленная, чересчур смешливая и поверхностная, но стоит узнать ее чуть получше, видно — у нее огромное доброе сердце, чистая душа и поразительная твердость характера для столь нежной девушки. Она превосходно играет на рояле даже самые сложные композиции, сама сочиняет музыку; она легко подхватит любой разговор за ужином — безупречное образование и эрудированность, она с отличием окончила Шармбатон; она увлекается зельями и чарами; у нее прекрасное чувство стиля; и она способна отстаивать свое мнение. Идеальная леди для первого наследника рода Эйвери. Что бы ни случилось… что бы ни случилось с Адрианом, что бы ни случилось с этим миром, она не даст Эдмунду погубить себя.       — Готов? — спросил он у сына, доставая волшебную палочку.       Кивнув, Эдмунд закатал рукав рубашки на левом предплечье. Последние три года Черная Метка на его руке была напоминанием Адриану о его ошибках. И ему пришло время за них расплачиваться. Это он подставил собственного единственного сына под удар. Это из-за его глупости Эдмунд десятки раз был на волосок от смерти, десятки раз рисковал попасться мракоборцам и отправиться на поцелуй к дементорам. Из-за него он был лишен беспечной и увлекательной молодости, посвятив годы борьбе в войне за идеалы настоящего психопата.       Прошептав заклинание, он направил палочку на Черную Метку.       — Черт, — Эдмунд невольно дернулся, зажмурился, сжимая пальцы в кулаке. Все мышцы на левом предплечье ощутимо напряглись.       — Sois patient, mon amour (Потерпи, любовь моя), — Арлетт сжала его правую ладонь, вместе с Адрианом наблюдая, как с кожи исчезают черные пятна.       — Это даже хуже, чем когда он ее ставил, — выдохнул Эдмунд, когда Метка полностью исчезла.       Адриан провел пальцами по абсолютно чистому предплечью сына. Всё. Он свободен. А дальше — будь что будет.       — Что ж, а теперь вам пора отправляться, — Адриан достал серебристый портсигар-портал до Наварры.       — Пап… пожалуйста…       — Мы совсем скоро увидимся, — ободряюще улыбнулся Адриан. — Ну, а вам лучше здесь не задерживаться.       Наверное, ему надо было что-то сказать на прощание. Ведь нет никаких гарантий, что они увидятся вновь. Но у Адриана слова где-то в горле застревали. Они с Эдмундом никогда не вели никаких задушевных разговоров. Адриан старался давать ему все, заботился о нем, как умел, и от чистого сердца. Переживал за его судьбу больше, чем за свою. Его родители считали, что он воспитывает первого наследника в вольностях, что он растет избалованным и слабохарактерным. Но Адриану попросту не хотелось загонять его в рамки, в которых жил он сам.       — Я люблю тебя, — произнес он и перевел взгляд на Арлетт. — Вас обоих.       — Мы будем ждать вас дома, мсье Адриан, — она подалась вперед, сжимая его в крепких объятиях.       Эдмунд же ничего не отвечал, только смотрел на него во все глаза. Адриан ступил ему навстречу и притянул к себе, приобнимая за плечи. Но он так и стоял, не шелохнувшись.       — Передавай дедушке привет. И особо не перечь ему. Он жутко вредный и злопамятный, может и наследства лишить. А по любым вопросам можешь обращаться к дяде. Габриэл во всем поможет. В том числе и помириться с дедушкой.       Оставив короткий поцелуй на его виске, Адриан отступил.       — Ну все, вам пора.       — Эдмунд, пойдем, — Арлетт взяла его за ладонь и свободную руку протянула к порталу.       — Я тоже люблю тебя, пап, — выпалил он. — Пожалуйста…       Его слово оборвалось на умоляющей ноте, стоило им исчезнуть.       Адриан прекрасно знал, о чем просил сын. О том же, о чем и Северус. У них уже не раз были об этом разговоры. Но Адриан не мог это так просто оставить. Не мог сбежать вслед за ним.       Да, возможно, победа и правда где-то не за горами. Возможно, он действительно мог бы чем-то помочь.       Но как он может оставаться с чистой совестью перед самим собой, когда он сам даже не попытался отомстить? Он ничего не сделал после исчезновения Шарли — молча пережил ее гибель, хотя и знал, кто виновен; он ничего не сделал после смерти Альфарда. Он ничего не сделал, когда Реддл из года в год губил жизни его друзей и близких. Каждый из них умирал в одиночестве, в муках, один на один с этим монстром.       Адриан прекрасно осознавал, что это, скорее всего, его последняя встреча с Реддлом. Но он предпочтет умереть в попытке хоть как-то заступиться за любимых людей, высказав все в лицо убийце, чем оставаться в стороне и помогая по мелочи.       Он устал жить с гнетущим чувством внутри, которое изо дня в день изъедает его уже больше тридцати лет, которое с каждым годом усиливается. Устал жить с виной — возможно, он мог как-то спасти друзей. Устал жить с ненавистью к Реддлу, устал притворяться, что ее нет, глядя ему в лицо. Устал пресмыкаться перед больным психопатом. Устал мучить себя мыслями и мечтами, что все могло бы быть по-другому. Устал жить воспоминаниями и без конца думать, думать о том, где и как они все совершили ошибку, доверившись Реддлу.       Наверное, если бы они все объединились, они бы легко его одолели, заставили замолчать, взяли бы власть в свои руки, а не позволяли ему править, прикрываясь их спинами. Но Адриан не видел поддержки в других. Реджинальд никогда не отвернется от Реддла, как и Дамиан, и Антонин тоже. Этьен маловероятно когда-нибудь вернется в Англию, да и вряд ли вообще захочет связываться с Темным Лордом после смерти старшего сына. Астрофель, даже если бы и хотел покончить с Реддлом, но ему никогда не хватит духа пойти против. Как и Натаниэль, который не станет рисковать благополучием семьи ради возможной победы. Оставались еще Сигнус с Вальбургой. Но Сигнус в слишком сложном положении — его старшая дочь верная сторонница Темного Лорда, а младшая замужем за Пожирателем Смерти — он не пойдет против Реддла. А Вальбурга терпеть не может Адриана. Впрочем, это более чем взаимно, а потому им вряд ли когда-нибудь удастся действовать сообща. Адриан лишь жалел, что Абраксас не организовал сопротивление — у него бы это получилось, получилось бы убедить других в неадекватности Темного Лорда. Но Малфой всегда был слишком осторожен. Боялся действовать в открытую, боялся исподтишка переманивать людей на свою сторону, и потому оказался мертв.       А с другими Адриану не хотелось объединяться. Не хотелось вступать в коалицию Блэков, не хотелось помогать Дамблдору и его Ордену Феникса. Это они — Вальпургиевы рыцари виноваты в создании монстра. Это они дали ему власть, с помощью них он заслужил всеобщую любовь и уважение, с их связями и богатством он заполучил шанс на порабощение мира, лишь благодаря их детям он все еще не проиграл эту войну. И именно они должны с ним и покончить.       Но он остался совсем один. Точно так же, как когда-то одна осталась Шарли против Реддла. Точно так же, как когда-то один остался Альфард против него.       В его жизни были десятки страстных увлечений, сотни мимолетных связей, каждая из которых, безусловно, незабываема и уникальна. Но лишь два человека всегда занимали определенное место в его жизни. Оба — смелые и бесстрашные, азартные и веселые, расчетливые и хитрые, умные, да настолько, что Реддла смогли обвести вокруг пальца. Адриан знал, что с ним у него никогда ничего не может быть, а потому достаточно легко похоронил эти чувства на глубине души. Но с ней… с ней все было по-другому. Она — его самый лучший друг, который всегда на грани чего-то большего. Адриан понимал, что и с ней ничего серьезного быть не может, но какая-то надежда всегда была на поверхности. Возможно, будь у него чуть больше смелости, и все сложилось бы совсем иначе. Возможно, не будь у него тех самых рамок, в которых он рос, и сейчас он жил бы совсем в другом мире. Но она успела разбить его сердце. Вдребезги. С особой жестокостью. Вероятно, это было соответствующей платой за то, что он разбил ее.       Не было и дня, когда бы он не представлял себе свою жизнь, если бы в тот далекий день его ответ был другим. Всю жизнь провел с мыслью: «А если бы?..». А если бы он был чуть смелее? Если бы он был более настойчив? Если бы не сдался и не пошел на поводу у родителей? Если бы не говорил обидных слов, если бы смог закрыть глаза на устои и традиции семьи? Возможно, не было бы ни войны, ни «Темного Лорда». Нет, Адриан не винил ее в том, что это она причастна к созданию этого чудовищна, но она всегда знала, как с ним бороться. Умела находить его болевые точки, подбирать слова так, что он ее слушал.       Она бесследно исчезла летом сорок пятого года, практически сразу после их выпуска. Адриан не сомневался, за этим стоит Том. Он не сомневался, она давно мертва. Хотя, порой прогуливаясь по знакомым местам, он невольно вглядывался в лица прохожих, словно надеясь, что увидит ее. И иногда ему даже казалось, что он видит ее! Но если бы она была жива, она давно вышла бы с ним на связь; она давно бы присоединилась в борьбе против Темного Лорда. Не в ее духе отсиживаться в стороне.              Оказавшись в холле штаба, Адриан столкнулся с Банди, который как раз направлялся на выход.       — Мистер Эйвери? — Банди на него удивленно уставился.       — Здравствуй, Тед, — Адриан ему мельком улыбнулся и обогнул, уверенно направляясь к кабинету Темного Лорда.       — Вы к Милорду, мистер Эйвери? — Банди перехватил его за локоть, останавливая. — Боюсь, он сейчас… не в настроении кого-то видеть.       Адриан замер, уставившись на его руку — Банди его всегда поражал своей бесцеремонностью, но это уже всякие границы переходит.       — Прощу прощения, — он убрал свою ладонь, широко ему улыбнувшись. — Но… Милорд просил его не беспокоить. Он недавно принял… лекарство, потому… ближайшие пару дней трудно предугадать его реакцию на… что-либо.       — Спасибо, что предупредил. Кстати, у меня для тебя кое-что есть, Тед. Ты же всегда хотел попасть на мои вечера? — он достал конверт из внутреннего кармана мантии.       У Банди глаза засияли. Не веря, он протянул руку, забирая конверт.       — Считай это подарком на Белтейн, — улыбнулся Адриан.       — Спасибо, мистер Эйвери, — прошептал он, поднимая на него глаза, полные благодарности.       — Желаю хорошо провести время. И поспеши, вечеринка в самом разгаре.       Проследив, как за Банди захлопнулась дверь, Адриан направился к Темному Лорду.       Дверь в его кабинет приоткрыта, внутри полумрак, лишь несколько свечей горят. Реддл сидит в кресле, на нечеловеческом лице непривычное умиротворение. Адриан только сейчас осознал, что Банди говорил о неком лекарстве. Неужели Реддл чем-то болен? Впрочем, Адриана сейчас вряд ли что-то остановит.       Распахнув дверь, он вошел внутрь.       — Здравствуй, Том.       Вздрогнув, Реддл устремил на него багровые глаза и резко поднялся, доставая палочку.       — Адриан? — в голосе проскользнули удивленные шипящие нотки, но палочку он опустил. — Ты не вовремя.       Ступая к нему ближе, Адриан ответил:       — Чтобы ты зря не беспокоился, когда обнаружишь, что на Эдмунде нет больше твоего клейма, пришел сказать, что я его избавил от Метки.       Его глаза опасно сузились, он всматривался в лицо Адриана, медленно приближаясь.       — Что ты сделал?       — Эдмунд больше не будет исполнять твоих кровожадных приказов.       — Альфард оставил тебе способ? — прорезь рта скривилась в злой усмешке.       — К сожалению, он не успел, — с картинной печалью ответил Адриан. — Зато способ мне подсказал Регулус Блэк. Взамен я ему сообщил, что Выручай-комната для твоего последнего крестража представляет собой комнату с хламом.       В багровых глазах гневное пламя поднялось.       — Врешь, — одно сплошное шипение.       — Прямо сейчас юный Блэк в Хогвартсе, — показательно взглянул на часы, он добавил: — Полагаю, крестраж уже у него.       У Адриана дрожь по позвоночнику пробежала, стоило услышать парселтанг. Он всегда ненавидел змей.       — Ты об этом очень с-сильно пожалееш-шь, Адриан.       — Мне уже нечего терять, Том. Эдмунд в безопасности, ты его даже найти никогда не сможешь. А всех остальных… всех остальных моих близких людей ты уже погубил.       Замерев, глядя на него, он вдруг широко усмехнулся:       — Так ты пришел отомстить? За Шарлотту и за Альфарда? — голос так и сквозит издевкой, и Адриана это лишь больше злит — у Реддла даже сожалений нет. — А они бы ради тебя и пальцем не пошевелили. Каково это, Адриан, всегда быть на втором месте? Быть на втором месте для Шарлотты и для Альфарда, для всех остальных?       Адриан старался не реагировать на его слова — прекрасно знал способность Реддла выискивать болевые точки. Но злость, удушающая обида, несправедливость все равно охватывали. Он действительно всегда оставался на втором месте. Был лучшим другом и ей, и ему, и все же, у каждого из них был кто-то ближе, чем он, Адриан.       — Не только за них, Том. За всех нас. За моего сына. За сына Альфарда и Эйлин. За всех наших детей, что ты используешь, прикрываясь ими в своей войне.       Воздух разрезал глухой, глубокий смех.       — Ты смешон, Адриан. Думаешь, против меня у тебя есть хотя бы шанс? Точно так же уже умер Альфард, точно так же умерли Абраксас и Орион. В жалкой никчемной попытке пойти против меня. И эта участь ждет каждого.       — И на тебя найдется управа, Реддл. Не я, так кто-то другой. Найдется тот, кому хватит силы и мужества уничтожить тебя.       Делая еще один стремительный шаг вперед, он выхватил из ножен длинную шпагу, обрушивая ее на Реддла. Адриан понимал, в магической дуэли ему никогда не одолеть Реддла, но он был Первым клинком в рыцарских турнирах Наварры.       Реддл едва успел вскинуть палочку и выставить щит, не давая тонкому лезвию коснуться шеи. Еще один выпад, второй, третий, с треском разрезающий воздух, — Адриан не давал ему и мгновения, чтобы перейти в наступление, заставляя защищаться и отступать назад. Но клинок каждый раз со звоном ударялся о защитный купол. И все же, ему удалось застать его врасплох. Может быть, Реддл талантливый дуэлянт, но он никогда не сражался против холодного оружия.       — Круцио!       Красный луч просвистел в паре сантиметров от Адриана, но он лишь обрушил очередной удар на Темного Лорда. Еще один выпад, все сильнее сокращая дистанцию — так Реддлу сложнее сражаться с палочкой. А из нее все чаще вылетают атакующие заклинания. Адриан выставил перед собой шпагу, блокируя режущее заклинание. Клинком отвел яркий белый луч. Очередной удар с его стороны — Реддл выставил защитный купол.       Адриан видит перед собой лишь горящие яростью багровые глаза, искаженную гримасу на нечеловеческом лице. Он ждал этого момента последние десятки лет. Когда не надо будет улыбаться в лицо монстру, когда против него можно в открытую поднять оружие. Все эти годы в нем копилась ненависть и обида, сожаления об упущенном, отчаяние, которые не давали ему спокойно жить.       Очередной выпад — клинок разрезает защиту, словно нож мягкое масло, проскальзывает вперед, острием проходится по плечу Темного Лорда. Адриан видит смазанную кровь на стали, слышит шипение парселтанга. В нем лишь больше сил просыпается. Он вновь идет в наступление.       — Прекращай, Адриан, — процедил Реддл, — я могу тебя пощадить. Тебя и твоего сына, если ты остановишься и вернешь его обратно. У тебя еще есть такой шанс. А иначе…       — Никогда! — очередной удар.       — Авада Кедавра!       Адриан не успевает пригнуться, между ними слишком мало расстояния. Он выставляет перед собой шпагу. По стали трещина идет от встречи со смертельным заклятием.       — Никто, за кого ты тут бьешься, никогда не оценит твою жертву, — прошипел Темный Лорд, выпуская очередное проклятье. — Как был всю жизнь один, так и умрешь. Вслед за своими жалкими друзьями.       Он практически зажат в угол, преимущество у Адриана. Ему главное не сбавлять напор.       — Как ты думаешь, Адриан, почему Альфард не рассказал тебе, как избавить твоего сына от Черной Метки? — Темный Лорд защищается, изредка посылая проклятья в него. — Он же прекрасно знал, что ждет Эдмунда. Ты уверен, что хочешь умереть ради него?       Адриан старается его не слушать. Еще один выпад — шпага вновь с легкостью разбивает защитный купол, режет предплечье врага. Из Реддла вырывается болезненный рык и следом — череда атакующих чар, заставляя его отступать назад.       — Или Шарлотта? — Реддл зло усмехается, посылая в него изумрудный луч заклятия. — Хочешь расскажу большой секрет? «Проклятие наследников» — это ее идея.       Всего секунда. Адриан теряет всего секунду, поднимает на него взгляд. Не верит в сказанное. Он не верит, что она могла быть причастна к подобному. Могла быть причастна к страданиям его сына.       — Да, идея была великолепная, — прорезь рта в кровожадной усмешке. — Но и она тебе об этом не рассказала. Не рассказала никому из вас, о том, что всех ваших детей подвела под вечную службу мне.       Он в последнее мгновение выставляет перед собой клинок, блокируя Темные чары, и тут же вновь обрушивает его на Реддла. Легко прокручивает эфес в руке и, ухватившись за него двумя руками, наискосок направляет его на Темного Лорда. Защитный купол трещит и рушится. Острие шпаги проходится по всей груди — вспарывает кожу от плеча и до ребер, пускает алую кровь.       Кажется, Адриан впервые в жизни видит растерянность, ужас в багровых глазах. Впервые в жизни видит кровь Реддла — точно такая же, как и у всех. Темный Лорд пошатнулся, отступая назад. Адриан делает последний шаг, кончиком клинка упираясь в его шею, заставляя его прижаться к стене.       — Все кончено, Том.       — Что ж, да, — он болезненно усмехается, — кажется, ты победил, Адриан.       Темный Лорд прикрывает глаза, морщится. Свободной рукой притрагивается к глубокой ране на груди.       А у Адриана от этого никакой радости, никакого удовлетворения. Злость, отчаяние и сожаления по-прежнему здесь, переполняют душу.       — Но за что ты сражался?       — Почему ты убил ее? — перебил он.       Подняв на него взгляд, Реддл глухо, хрипло рассмеялся.       — Убил? Кого? Шарлотту? Я ее не убивал, Адриан.       Очередная ложь или какая-то хитрость, манипуляция, двойной смысл — Реддл запросто может подлить отраву в чай и сказать, что убил не он, а яд.       — Альфарда — убил, — Реддл тяжело сглотнул и вновь болезненно поморщился, пытаясь свободной ладонью зажать кровоточащую рану. — Абраксаса тоже убил, Ориона убил. Много кого убил. Шарлотту — нет.       Адриан вглядывается в его красные глаза, пытается выискать там правду. Он отказывается верить, что она жива. Она бы так не поступила, она бы обязательно его отыскала, вышла на связь. Он все эти годы мучил себя из-за упущенного и несказанного, был уверен — она мертва и все это непоправимо.       — Понимаю, — Реддл хрипло усмехнулся, — ты бы предпочел, чтобы она была мертвой. Я же говорю, Адриан, ты никому не нужен.       — Заткнись, — Адриан надавил на эфес, вдавливая кончик лезвия в шею. Хотелось проткнуть ее насквозь, снести голову с плеч. Но ему нужна информация, хоть какие-то сведения, где ее можно найти.       — Конечно, живой ее тоже трудно назвать, — прохрипел Реддл. — Но, полагаю, она уже смирилась.       — Что ты с ней сделал? — Адриан не спускал с него взгляда. Он как знал, что Реддл ее искалечил, что-то сотворил с ней. Вероятно, именно поэтому она его не искала.       — Я ей сделал подарок. А ведь мог сделать то, что сделаю прямо сейчас с тобой.       Крошечная доля мгновения, когда Адриан смотрел в багровые глаза, полные триумфа; когда он почувствовал, как ему под ребра упирается палочка. Как из нее мощным потоком вырывается изумрудный луч, ударяя ему ровно в сердце. Доля секунды, когда все тело сковало от напряжения, когда смертоносная магия пронеслась по его венам, парализуя.       Перед глазами слепящий белый свет, а в следующий миг, короткий миг — невероятная легкость. В теле, в мыслях. В душе, где не осталось больше ненависти, отчаяния и сожаления.