«Ты забрал часть моей души, я заберу часть твоей.
И если тебя не настигнет твой самый большой Страх, встретимся в полночь в твой день рождения на пересечении трех улиц.
Твой самый верный рыцарь, твой самый главный враг.»
«Твой самый верный рыцарь, твой самый главный враг» — очевидно, что это кто-то из Вальпургиевых рыцарей. Насколько знал Регулус, в число ближайшего круга входило двенадцать человек. Судя по пожелтевшему и обветшалому пергаменту, ему уже не один десяток лет. Украли диадему очень давно. А значит, нельзя исключать из рыцарей и тех, кто уже умер. Но из списка можно смело вычеркнуть Эйвери — будь у него крестраж, он бы сказал. Также не подходят Лестрейндж и Малфой — у них уже хранились крестражи. Мальсибер и Долохов тоже не подходят — слишком преданны Темному Лорду, чтобы идти против. Остаются Нотт, Гринграсс, Розье, Альфард, Сигнус, Вальбурга и Шарли. Все они в свое время были верны Реддлу, и наверняка у каждого можно найти мотивы, чтобы они пошли против. «И если тебя не настигнет твой самый большой Страх» — «Страх» — больше всего на свете Темный Лорд боится смерти. Здесь все просто. «встретимся в полночь в твой день рождения на пересечении трех улиц» — его день рождения в последний день декабря. Но что значит пересечение трех улиц? Центр Вестминстера, исторической части Лондона — пересечение главных улиц: Стрэнд, Уайтхолл и Мэлл. Но пересечение трех улиц — это также пересечение Косого переулка, Лютного и Сохо. Оба варианта вполне могут подходить. Приют Вула, в котором рос Том Реддла, находился вблизи улицы Уайтхолл, а также совсем неподалеку от Чаринг-Кросс-Роуд, через которую можно попасть в Косой переулок. «Ты забрал часть моей души, я заберу часть твоей». Регулус перевел взгляд на сейф, в котором хранились крестражи. Он так и не выяснил, чьей осколок души остался в кольце Гонтов, хотя у него были догадки, но все складывалось логично — Реддл поместил в кольцо чей-то осколок души, и в отместку этот человек забрал диадему. У Регулуса был список кандидатов, чей крестраж мог находиться в кольце, но он считал, что с большей вероятностью это либо Шарли, либо Адара Лестрейндж. Правда, последняя не являлась Вальпургиевым рыцарем, однако являлась самой верной сторонницей Реддла, а много лет назад бесследно исчезла. Регулусу необходимо узнать, кто заточен в кольце. И сказать об этом может только один человек. Достав кольцо, он взял фальшивую диадему, записку и, выйдя из комнаты, направился вниз. На ступеньках, внизу холла сидели Сириус с Софией. Они не рисковали идти спать, будто он выкинет что-то ненормальное. Вначале они пытались ломиться к нему в комнату, засыпая вопросами и тревожась за его состояние. Даже угрожали несколько раз. Но позднее угомонились. И, стоило ему оказаться внизу, оба перегородили ему дорогу. — Рег, ты куда? — Мне нужно в Блэкпул, — он попытался обойти брата, но тот лишь взял его за плечи, ощутимо тряхнув. — Регулус. Успокойся. Резкий и твердый голос резанул по ушам. Как и его полное имя из уст Сириуса. Раньше он его так никогда не называл. У него взгляд немного прояснился, глядя в серые глаза брата. Сириус заметно волнуется, но еще больше в нем настойчивости и непреклонности. — Возьми себя в руки. — Все нормально… — Нет, — перебил Сириус. — Сейчас четыре ночи. В какой Блэкпул ты собрался? Что ты хочешь? — Мне нужна Пазори, — если он быстрее расскажет ему, быстрее от него отделается. — Айви должна понять, кто спрятан в кольце. Скорее всего, именно этот человек и забрал диадему. Возможно, она даже сможет понять, где его искать. Его потряхивало от переизбытка эмоций. В ушах все еще шумело, чужие голоса он слышал размыто. Мысли путались и мешали ясно соображать. Но одно он знал точно — ему как можно скорее нужно выяснить, кто заточен в кольце. — Думаю, Пазори будет просто счастлива, если ты сейчас к ней заявишься. Она и так все еще зла на тебя за случившееся с Марти… — Сириус, мне все равно, — перебил он. — Я не могу ждать. — Сириус, — аккуратно прервала их София, — может, мы просто сходим вместе с ним? Он переводил полный сомнений взгляд с Софии на Регулуса и обратно, и, в конце концов, выдохнул: — Хорошо. Хорошо. Идем. Не дожидаясь их, Регулус первый направился на выход. Старшая Пазори временно жила в Блэкпуле, присматривала за Мартишей, которую уже выписали из больницы Святого Мунго, но которая все еще тяжело восстанавливалась после нападения оборотня. — Айви! — позвал Регулус, входя в холл и широким шагом направляясь к гостевой спальне. Сириус с Софией едва поспевали за ним. Остановившись перед дверью, он громко постучал. — Айви. Это Регулус. Он дернул за ручку, которая легко поддалась. — Куда ты так торопишься? — Сириус перехватил его руку, останавливая. — Заявился посреди ночи, еще и в комнату ломишься. — А тебя это когда-то останавливало? — усмехнулся Регулус, тем не менее, замерев. — Ко мне ты вообще без стука врываешься. — Пустите, — София протиснулась между ними и заглянула в комнату, тут же просияв улыбкой. — Марти! Excusez-moi, что врываемся, но у Регулуса невероятно срочное дело. Мы войдем? Не в силах больше ждать, Регулус распахнул дверь. Мартиша сидела на кровати в одной пижаме, подтянув к груди ноги. Старшая Пазори уже направлялась им навстречу, накинув мантию, но замерла посреди шага, наткнувшись на его взгляд. В пару широких шагов сократив расстояние между ними, Регулус раскрыл ладонь, в которой было зажато кольцо: — Мне нужно узнать, кто здесь. Даже не взглянув, она ответила: — Я тебе уже говорила, что не знаю. — Да, просто посмотрев на него. А если провести ритуал? Вытащить осколок души? Ты сможешь узнать. — Нет, Регулус, — твердо ответила она. — Я не стану ни вытаскивать осколок души, ни проводить ритуалы… — Ты опять отказываешься помочь, — гневно перебил Регулус. — В этом нет ничего катастрофического. Ты сама прекрасно знаешь, что справишься. Но отказываешься. Только вот я все равно не остановлюсь. И опять может кто-то пострадать. — Ты можешь делать, что хочешь. — Забыла, как Мартиша пострадала из-за тебя? — со злостью усмехнулся он. — Вообще-то, из-за тебя и твоих нездоровых идей. — Да все со мной нормально было, — произнесла младшая Пазори, но осталась неуслышанной. — Это поможет нам приблизиться к победе, — настойчиво сказал Регулус. — Это поможет всем нам. Тот, кто заточен здесь, — он приподнял ладонь с кольцом, — знает, как победить Темного Лорда. И чем дольше ты отказываешься, Айви, тем больше людей может пострадать. И не только из-за меня. А из-за беспредела, который творит Темный Лорд. — Регулус, тебе нужно успокоиться, — терпеливо произнесла она. Он смотрел в чистые и ясные, уверенные глаза Пазори, не понимая, как она может оставаться такой невозмутимой. От нее спокойствием и, неожиданно, теплом веяло. Регулусу казалось, под ее взглядом дыхание восстанавливалось, пульс сбавлял скорость. — Я не буду ничего делать, пока ты не возьмешь себя в руки. Это крестражи. Крестражи. С ними нельзя работать под эмоциями. — Давай я это заберу… Регулус дернулся словно от удара Круцио — его с головы до ног прошибло, когда София аккуратно коснулась его ладони. С трудом разжав его пальцы, она забрала кольцо. Он во все глаза смотрел на свою ладонь, на которой будто ожог остался — неровный красный след, что обжигал кожу. На груди словно тиски ослабли, пропуская воздух. С плеч спал невидимый груз, придавливающий его к земле. С глаз темная пелена исчезла, в комнате стало светлее. Он только сейчас понял, как тяжело дышит. Он проследил, как София оборачивает крестраж черной тканью с рисунками рун, и кольцо забирает Сириус, убирая его в карман куртки. — Полегчало? — насмешливо поинтересовалась Айви. Но крестраж-кольцо не могло на него так влиять. Он считанные минуты провел с ним. Регулус бы еще допустил, что это осколок души Реддла, который способен воздействовать на человека за короткое время. Но там заточен кто-то другой, однозначно не столь ужасный. Так почему Регулус так легко поддался его гипнозу? Или же на него все в купе повлияло? Переживания последних дней, стресс и недосып, жестокое разочарование и злость от непонимания происходящего. У него и правда словно груз с души свалился, мысли прояснились. Как бы Регулусу этого не хотелось признавать, но Айви права — к работе с крестражами надо подходить с холодной головой и без лишних эмоций. — Кажется, и правда полегчало, — протянул Сириус, задумчиво глядя на него. — Хорошо, — деланно безразличным тоном ответил Регулус, стараясь не поддаваться смущению, что устроил показательную сцену посреди ночи. — Хорошо, я согласен, сейчас проводить ритуал неразумно. Но, Айви, мы с тобой еще вернемся к этому разговору. Она ему лишь усмехнулась в ответ, покачав головой. В комнате неловкая тишина повисла. Регулусу хотелось убраться отсюда поскорее, но, не успел он и рта раскрыть, чтобы попрощаться, как отворилась дверь и в комнату заглянула заспанная Эммелина: — Что у вас здесь происходит? Он невольно улыбнулся, увидев ее. Вот кто ему сейчас больше всего нужен. — Пришел попросить помощи у Пазори, впервые в жизни, но получил отказ, — Регулус не смог скрыть картинные трагичные нотки в голосе. — Хорошо, что ты пришла, Эмми, — вклинился Сириус. — У Рега совсем крыша едет. Стараясь не реагировать на слова брата, Регулус двинулся ей навстречу. — Пойдем, — Регулус, приобняв ее за плечи, развернул ее на выход из комнаты, и вместе с ней заторопился прочь. Не хватало еще, чтобы Эммелине каких-нибудь глупостей рассказали. Он сам ей расскажет правдивую версию произошедшего. — Как у вас все прошло? — все еще сонно спросила она, пока они поднимались по лестнице. — Не здесь. Оказавшись в комнате, он завел ее и захлопнул дверь. Сходу прижимаясь к ее губами, оставляя поцелуи по линии шеи, прижал ее к двери. — Вот так сразу?.. — только успела проговорить она. Ничего не отвечая, он смело руками пробрался под мантию, под тонкую ткань хлопковой рубашки, в которой она спала. Кожа у нее еще теплая после сна и мягкая. Но она вдруг перехватила его ладони, останавливая. — Регулус, я… не хочу. Но он лишь сильнее прижался к ней, вдавливая ее в дверь, оставил чувствительный поцелуй на шее. Вывернул собственные запястья, избавляясь от ее захвата. Вновь руками обхватил ее талию, поднялся выше, сквозь одежду с силой сжал грудь. — Регулус… — она уперлась ладонями ему в плечи, попыталась увернуться. — Пожалуйста, мне это нужно. Уткнувшись лицом в изгиб ее шеи, он скривил раздосадованную гримасу — выпрашивать секс ему еще никогда не приходилось. Где-то глубоко и вовсе зашевелилась совесть — Эммелина не настроена на близость, а он настаивает. Но ему требовалось отвлечься и снять напряжение; избавиться от тяжелых мыслей, что не давали ему покоя уже несколько часов; избавиться от тревог и волнения, которые не покидали последнюю неделю. Его уже не обуревала злость и негодование, не разрывало на части желание заявиться прямиком к Темному Лорду, чтобы хотя бы у него вытащить подсказку — уж он наверняка знает, кто украл его крестраж. Но переизбыток пережитых эмоций все равно оставался на поверхности. — Извини, — он соскользнул ладонями по ее ребрам, поправил ее мантию и отступил на шаг. Ему казалось, еще секунда, и его разорвет от всевозможных переполняющих чувств. Последние недели были слишком длинными и тревожными, его переполняло слишком много мыслей, а сейчас добавилось и слишком тяжелое напряжение во всем теле. Почему она ему отказывает? Неужели ей так сложно помочь ему? За последние сутки ему осточертели все разговоры и упрашивания «успокоиться»; он не желает ни вновь пересказывать случившееся, ни слушать ее утешения. Ему надо куда-то направить энергию и отключить все мысли. Секс — точно такая же эмоциональная поддержка, как и любая другая от близкого человека. И когда это требуется другому, разве можно говорить «не хочу»? Раньше она никогда не отказывала. — Как ты? — несмело спросила Эммелина. Бросив на нее мрачный взгляд, Регулус поправил мантию, стараясь не обращать на дискомфорт в собственном теле, и прошел к окну. Распахнув створку, вдохнул еще прохладный ночной воздух и прикрыл глаза, стараясь успокоиться. Он достал пачку сигарет, вытащил одну и, зажав губами, склонился к горящей на столе свече, крепко затягиваясь. Горло опалило резкостью табака, в легкие приятная тяжесть опустилась. — Мы не достали крестраж. — Это я уже поняла. Расскажешь, что случилось? — Кто-то нас опередил. Вместо крестража была подделка. И записка. Он запустил руку в карман мантии и достал пергамент. Взяв его, Эммелина пробежала глазами по строчкам и спросила: — У тебя есть варианты, кто это может быть? — Да… есть варианты, — уклончиво ответил он. — Но пока что ничего конкретного. Словно чувствуя его нежелание говорить об этом, она не стала продолжать с расспросами. Встав возле него, она поплотнее запахнула на себе мантию и потянулась к его руке, мягко вытащила сигарету из его пальцев и поднесла к губам. Прикрыв глаза, несильно затянулась и медленно выдохнула дым. Регулус наблюдал за ней, сам не замечая, как успокаивается. Он гадал, не спросить ли у нее о человеке, с которым она ведет тайную переписку. После того, как он рассказал ей о Розье, Эммелина уже через пару дней «обрадовала» его, что она больше с Пожирателями Смерти не сотрудничает. Для нее это и правда стало колоссальным облегчением, Регулус же находился в состоянии постоянного страха — еще немного, и правда вскроется; считанные дни, и Пожиратели расскажут ей, кто действительно убил ее семью. Регулус старался вообще не поднимать эту тему, но известие о том, что она является связным между Дамблдором и одним из Пожирателей Смерти, вновь подняли в нем бурю острых сомнений. Тот факт, что она все еще тесно контактирует с врагом и все еще не узнала правду, вызывали в нем подозрения — что-то здесь было определенно нечисто. Он не понимал, почему они бездействуют — он бы на их месте давно использовал этот рычаг. — Эммелина… помнишь, когда я рассказал тебе про Розье? И ты сказала, что с Пожирателями Смерти больше не сотрудничаешь? — Да, — у нее на губах искренняя улыбка мелькнула. — И я действительно больше не сотрудничаю. Более того, они даже перестали на меня давить. — Гринграсс? — уточнил Регулус. — Если я правильно помню, тебя вербовал Кристиан Гринграсс? — Да. — И именно ему ты передавала сведения обо мне? Чтобы тот передал их Темному Лорду? — Вообще… да, — уклончиво ответила она, но тут же вновь улыбнулась. — Но я ему практически ничего о тебе не рассказывала. Только самые незначительные детали. — А еще ты как-то рассказывала, что Дамблдор тебя попросил устроиться в Отдел магического транспорта, чтобы быть ближе к Гринграссу и следить за его деятельностью? Кажется, она начала что-то подозревать. Слегка нахмурившись, вглядывалась в его лицо, явно озадаченная подобным расспросом. — Да, но, как я и говорила, это и мое решение тоже. Мне так легче самой отслеживать перемещения Лестрейнджей и Каркарова. — То есть, за Гринграссом ты не следишь? — Это допрос, Регулус? — Видишь ли… я тут узнал, что ты передаешь Дамблдору информацию от Кристиана Гринграсса. Регулус не спускал с нее внимательного взгляда, пытаясь уловить любую малейшую реакцию. Но, надо отдать ей должное — у нее и мускул на лице не дрогнул. — Информацию о деятельности Темного Лорда. Гринграсс — второй шпион Дамблдора? — Откуда ты это знаешь? Про письма. Регулус на мгновение отвел взгляд. Признаваться в том, что он рылся в ее вещах, не хотелось. Но и хотелось быть с ней честным. — Это не так важно. — Регулус, об этом никто не должен знать, — твердо и с настойчивостью произнесла она. — Никто. Это личное поручение Дамблдора. В Ордене об этом никто не знает. Ни о моей работе, ни о Гринграссе. — А Кацман? — перебил Регулус, вспомнив, что тот однажды приносил Эммелине конверт такого же дорогого пергамента. — Об этом никто не знает, — уверенно повторила она, глядя ему в глаза. Задумчиво на нее посмотрев — он ей верил, Регулус вдруг усмехнулся: — Так значит, Кристиан перешел на сторону Дамблдора? — Вроде того, но я ему все равно не доверяю. Не исключено, что все это обманный маневр. — Почему? Он передает недостоверную информацию? Эммелина поджала губы, опуская взгляд. — Достоверную, но… Он носит Метку! — выпалила она, поднимая на него горящий взгляд. — А таким доверия никогда не будет. У нее патологическая ненависть к Пожирателям. При всем ее здравомыслии, но к сторонникам Темного Лорда она не могла относиться с рассудительностью и справедливостью. — Кристиан… несколько отличается от других Пожирателей… — Знаю, — перебила она. — Он не участвует в нападениях и… в целом, не был замечен в чем-то ужасном. Но все равно! Попросит его Волан-де-Морт убить кого-нибудь, и у него рука не дрогнет! Регулус ей ничего не ответил. Он был не согласен с этим утверждением, но у Эммелины пелена злости глаза застилает, стоит речи зайти о Пожирателях Смерти. И он не мог ее в этом винить, и совершенно не хотел переубеждать. — А ты что про него думаешь? — спросила она вдруг. — Думаю, Кристиан единственный среди Пожирателей, кто и правда мог бы пойти против Темного Лорда. — Почему? — с недоумением спросила она, словно действительно не верила, что в сторонниках Темного Лорда может быть хоть что-то хорошее. — Гринграссы всегда были довольно лояльны к полукровкам и маглам, хотя и никогда не вступали с ними в связи. Кристиан… воплощение человека чести и благородства. — Он вербует людей к Волан-де-Морту, — возразила она. — Он постоянно врет и изворачивается, и вряд ли мучается угрызениями совести. — Не знаю, мучается ли он, — терпеливо согласился Регулус, — но… у него нет другого выхода. — Неужели? — усмехнулась она. — Я не могу говорить наверняка, но у нас есть основания полагать, что существует некое «проклятие наследников». Еще в школе Реддл заключил «соглашение» со многими известными родами, чтобы их первые наследники пошли ему служить. Именно поэтому Кристиан, Эван, Эдмунд да и многие другие оказались у Темного Лорда не по своей воле. Эммелина выглядела совершенно не убежденной, упрямо сложив на груди руки. — Как и я тоже. Да, раньше я этого хотел, я восхищался Темным Лордом. Но потом… узнав его лучше, увидев его, на себе испробовав его методы, я понял, что ошибался. Мне повезло, у меня появился шанс избавиться от Метки. У Кристиана такой возможности нет. Но и он нашел выход, как можно бороться против Темного Лорда. Она отвела взгляд и неуверенно произнесла: — Возможно… — Эммелина, я понимаю твою категоричность, — обхватив ее за плечи, он мягко притянул ее к себе ближе. — И не собираюсь тебя переубеждать. Но, я думаю, Гринграссу можно дать шанс. Расслабившись, она позволила ее приобнять. Замерев в его руках, положила голову ему на плечо. Регулус запустил пальцы в ее волосы, вновь ощущая, как в теле дискомфорт поднимается. Она подняла голову, глядя на него снизу-вверх непривычно проникновенным взглядом. Потом вдруг чуть приподнялась и потянулась за поцелуем, оставляя нежные касания. Руками обхватила его спину, прижимаясь к нему теснее. — Эммелина, — притормозил он, — если ты… не хочешь, то лучше так не делай… — Хочу, — она ему провокационно улыбнулась. — Вы умеете уговаривать, мистер Блэк.***
В переполненной гостиной штаба стояла полная тишина. Их всех согнали сюда посреди ночи, в самый «разгар веселья» в Гоэтии. Один только Банди сокрушался, что он прийти не успел, как всех вызвали в штаб. Остальные же сохраняли молчание. Насколько знал Северус, братьев Лестрейндж, Беллатрису и Долохова отправили в Хогвартс на разведку. К счастью, его друзей там уже не было. Около часа назад Джеймс связался с Северусом и рассказал, что школу они уже покинули, однако диадему не достали — вместо нее в Выручай-комнате хранилась подделка, кто-то их опередил. В кабинете Темного Лорда находились Шипман и целитель Малфоев. В гостиной из-за этого висело ощутимое напряжение — поговаривали, что Темный Лорд серьезно ранен, возможно, отравлен — где-то в глубине души у Северуса горела слабая надежда — чтобы смертельно. Кажется, только Люциус куда больше переживал за судьбу своего целителя, нежели за своего Милорда. Северуса же не покидала тревога, что ранил Темного Лорда Адриан. Он без конца поглядывал в окно на улицу, ожидая, что Эйвери вот-вот зайдет через кованые ворота, но того все не было. Как и в Гоетии Северус не мог его найти, когда всех созвали в штаб. Ему казалось, Адриан согласился отложить все рискованные поступки, согласился обговорить все еще раз утром. Ему хотелось верить, что Адриан сбежал вместе с Эдмундом. Это был бы идеальный вариант. — Черт, — он вздрогнул, когда левое предплечье опалила острая боль. Никак к этому не привыкнет. — Что такое? — спросила Белби, стоящая возле него. — Темный Лорд вызывает. Северус уже давно готовился к этому разговору. Прекрасно понимал, что после того, как Блэк доберется до Выручай-комнаты, ему устроят допрос. Но внутри все равно что-то сопротивлялось и отказывалось идти. Собравшись с мыслями, он бросил последний взгляд на Белби и направился вниз. Постучав в приоткрытую дверь, он ее отворил и заглянул внутрь. Темный Лорд вопреки обычаю сидел в кресле, в кабинете необычайно светло и пахнет лекарствами, но ни Шипмана, ни целителя нет. — Проходи, Северус. Но, стоило ему ступить в кабинет, из него судорожный вздох вырвался. Он отшатнулся, натыкаясь спиной на стену. Прямо посреди кабинета на полу лежало бездыханное тело Адриана. Руки раскинуты в стороны, на лице застыла ожесточенная маска, пустой взгляд широко-распахнутых глаз направлен вверх. Некогда яркая серо-зеленая радужка с вечными коварными искорками словно выцвела, погасла. Кожа пепельно-серая. Будто жизнь в один миг выкачали. — Видишь, — Темный Лорд зло усмехнулся, махнув рукой на Адриана, — вот что бывает, если попытаться пойти против меня. У Северуса ком в горле стоял. Острый режущий комок, от которого было трудно дышать, от которого щипало в глазах. В груди резь стояла, до судорог сжимая ребра. Что-то царапало внутри с такой силой, что хотелось пополам от боли согнуться. Он не мог отвести взгляд от лица Адриана. — Попытался напасть на меня, но сразу поплатился за это. Северус едва фокусировался на голосе Темного Лорда. — Эдмунд, по его словам, снял Черную Метку и сбежал. Но это ненадолго, его найдут. Почему Адриан не сбежал вместе с ним? Ради чего напал на Темного Лорда? Он должен был понимать, что шансов на успех немного. — Северус, ты знал, что Адриан планировал нападение на меня? Он едва оторвал взгляд от Эйвери, чтобы взглянуть на Темного Лорда. В голове шумело, мысли едва формировались. Он сейчас едва ли был в состоянии выстроить защиту в сознании, не то что создать ложные воспоминания. А взгляд вновь тянулся к мертвому телу. — Знал, что он собирается снять Метку с Эдмунда? Северус на последнем усилии мотнул головой. Темный Лорд долго вглядывался в его лицо, прежде чем усмехнуться: — Я давно ожидал нечто подобное от Адриана. Он всегда был таким… — он скривил рот в презрении. — На него никогда нельзя было положиться, довериться. Он с трудом понимал сказанное. Взгляд притянула шпага, лежащая неподалеку от Адриана. Все лезвие в крови. Все лезвие в крови. Северус только сейчас осознанно взглянул на Темного Лорда. Выглядел он неважно. В голосе отчетливые хрипы, и говорит он тяжело, медленно. Рука у него прижата к груди, словно пытается боль заглушить. И он сидит — не прохаживается по кабинету, как обычно, не кружит вокруг и не давит своей энергией. Видимо, Адриан успел его серьезно задеть. Северусу эта мысль неожиданно сил придала. — Он мне сказал, что Регулус Блэк этой ночью был в Хогвартсе. Знаешь, для чего? — Н-нет, Милорд… — Там хранится один из моих крестражей, — взгляд багровых глаз направлен прямиком на него. Северус чувствует, как он роется в его памяти — это резью в висках отдается, Темный Лорд сегодня не особо аккуратно действует. — Беллатриса мне сказала, что они оставили в Запретном лесу множество ловушек. По ее словам, она лично накладывала чары. Думаешь, Регулус мог бы их обойти? — Я… я не знаю, Повелитель. Регулус Блэк считался одним из лучших студентов… — Беллатриса куда талантливее и изобретательнее этого мальчишки, — перебил он. — Возможно… возможно, Регулусу помогли. Сириус Блэк весьма искусен в чарах. Люпин — оборотень, вероятно, он тоже мог распознать ловушки. У Поттера с отличием пройдены курсы мракоборцев. Темный Лорд отвел взгляд, о чем-то размышляя. Судя по всему, Лестрейнджи и Долохов еще не добрались до Выручай-комнаты, и не знают, что крестража, пусть и поддельного, на месте нет. Пользуясь моментом, Северус вновь внимательно на него взглянул. В школе хранился осколок его души, так почему Темный Лорд сидит здесь в ожидании новостей? Раньше бы он первый отправился на разведку. Связано ли это с тем, что ему слишком серьезно досталось от Эйвери? Или, может быть, он боится встретить в Хогвартсе Дамблдора? Или же он знал, что в Выручай-комнате хранится подделка? Но для чего тогда школу охраняло столько патрулей? — Хорошо, — наконец произнес он, вновь устремляя на него взгляд багровых глаз. — А сейчас поднимись обратно и сообщи всем, что Эйвери предал нас и напал на меня, вследствие чего и был убит, — Темный Лорд пренебрежительно махнул рукой, давая понять, что он свободен. Северус на мгновение замешкался — взгляд вновь притянулся к Адриану — неужели он так и будет здесь лежать? Но в кабинет тут же вошли Крэбб и младший Паркинсон. Наколдовав носилки, они стали укладывать на них тело Эйвери. Не в силах смотреть на это, Северус направился наверх. Стоило ему появиться в зале, все смолкли. Он чувствовал себя неуютно под десятками встревоженных и любопытных взглядов; у него язык не поворачивался сказать о том, о чем попросили. — Северус, — его не слышно позвала Белби, останавливаясь возле него и глядя с нескрываемым волнением. — Все нормально? В ответ он дернул головой, то ли кивнул, то ли мотнул ею. Но ему надо взять себя в руки. — Кхм… Адриан Эйвери… напал на Темного Лорда. И… был убит. По залу волна тяжелых, едва слышных возгласов прокатилась. Натаниэль Гринграсс прикрыл глаза, сжимая губы, мотая головой, словно отказываясь верить. С него лицо сошло. Наверное Северус выглядит не лучшим образом. Астрофель Нотт, сидя в кресле, уронил голову в ладони, едва слышно ругаясь сквозь зубы. Старшие Лестрейндж и Мальсибер лишь переглянулись с напряжением. — Пойдем отсюда. Словно в прострации находясь, он почувствовал, как его руки коснулись холодные пальцы и настойчиво повели на выход. Северус плохо помнит, как они оказались у Белби дома. У него все еще перед глазами находилось бездыханное тело Эйвери. Почему он это сделал? Почему не согласился повременить? Почему он оставил собственного сына? Почему оставил его, Северуса? Он об этом и не задумывался раньше, но Адриан всегда оказывал ему поддержку. Эйвери принял его в свой круг, относился к нему как к равному. Он был одним из очень немногих, кого Северус ценил и уважал. И он мог бы с уверенностью сказать, что от Адриана получил больше заботы и поддержки, чем от собственной матери. Да, возможно, он это делал из чувства уважения к Альфарду. И все же… Северус ему даже спасибо не сказал. И что теперь будет? — Северус… Поток его мыслей прервал напряженный голос Белби. — Давай уедем отсюда, прошу тебя, — она отчего-то говорила шепотом, голос заметно дрожал. — Здесь становится слишком опасно. Опасно здесь было с самого начала. Он знал, на что шел. Прекрасно понимал это еще тогда, когда умерла Эйлин. И все же, к смерти Адриана он оказался совершенно не готов. Почему он это сделал? Почему? Почему? Почему он сделал это, когда нужен стольким людям, здесь? Он должен был понимать, что шансы одолеть Темного Лорда невелики. Почему он пошел на этот шаг? — Это бессмысленно, — продолжала говорить она, — сражаться против него. Бессмысленно. Сколько уже тянется война? Больше трех лет. А убитых становится лишь больше. Он выпил зелье, Тед сказал, что все прошло как надо. Через пару месяцев начнутся необратимые процессы, он будет слабеть. Ему осталось не больше полугода. Но оставаться здесь опасно. Тем более, нам. Если он поймет, что с зельем что-то не так, наши головы первые полетят. — Ты права, — Северус поднял на нее глаза, замечая, как на ее лице отразилась надежда. — Ты должна уехать. — Мерлин, нет, — перебила она. — Мы должны уехать. Мы, Снейп. Вдвоем. Если ты думаешь, что я оставлю тебя здесь, ты ошибаешься. Северус смотрел на нее, пытаясь сфокусироваться на ее голосе, на ее лице, на ее словах. Сейчас не время паниковать и поддаваться эмоциям. Вряд ли для Адриана это был необдуманный поступок. Это было его решением, осознанным решением. Северусу надо это принять. Ему тоже есть о ком заботиться. — Ты должна уехать, — повторил он. — Прошу, послушай меня, — прервала она. — Что тебя здесь держит? Друзья? Но Поттеры сами скрываются. Люпин вполне может за себя постоять — уж ему ты точно мало чем поможешь. Блэк… да Сириус и сам остается здесь только ради вас. Ему эта война вообще не сдалась. Кто-то должен сделать первый шаг. Уедем мы, Блэк тоже задумается — ради де Бланк, однозначно. Люпин… эта война и вовсе не его, ему своей хватает. А Поттеры… сейчас они не участвуют в войне, у них все равно нет другого выхода. На их месте, когда за тобой охотится психопат, я бы вообще сбежала на другой конец света. Да, пожалуй, друзья были основной причиной, почему Северус не может так легко сбежать. И гадать не надо, каждый из них его осудит за побег, даже если ничего в лицо ему и не скажет. Возможно, они бы и вовсе его поддержали, но Северус знал, никто бы из них не понял и не разделил бы его поступка. Но и это не главное. Пока он может приносить пользу, пока он хоть как-то может их оберегать от угрозы, он не может бросить все и сбежать. А помимо этого есть и другие причины. Он согласился на всю эту авантюру, в том числе, ради учебы в Академии. Иными путями он бы не смог туда пробиться, а для него это было мечтой всей его жизни. И Северус не хотел бросать учебу, когда он был в шаге от получения диплома лучшей Академии Зельеварения. Слишком большую цену он за это заплатил. А еще… — Твое обещание Дамблдору? — произнесла она. — Пусть катится куда подальше. Ты не обязан себя губить ни ради него, ни ради будущего Англии. Северус… это слишком… слишком большая жертва. Темный Лорд ни перед кем не сжалится. Ни перед кем. Он убивает своих… друзей?.. Своих близких? И уж нас точно ничего не спасет. — Я не могу… — наконец произнес он. — Прости. Иначе все это будет зря. Все эти мучения на протяжении трех лет были зря. Все эти жертвы… были зря. Как бы ни было тяжело, какая бы опасность ни грозила, но Северус не собирался сдаваться на полпути. Уже слишком много пройдено, чтобы бросать начатое. Северуса не охватывало желание мести, но он не мог закрыть глаза на убийство Эйлин, не мог закрыть глаза на убийство Адриана, не мог закрыть глаза на все мучения, что ему пришлось пережить. Он не планировал строить козни, нападать на Темного Лорда или вызывать его на дуэль, но ему хотелось лично увидеть его гибель. — Дело не только… в друзьях или обещании Дамблдору. Я… сам не смогу взять и сбежать. Но ты… ты должна уехать. — Нет, — отрезала она. — Я с тобой. До самого конца. Северус не хотел этого признать, но ему от этого легче становилось. Он понимал, как важно, чтобы она была далеко отсюда и в безопасности. Понимал — это должно быть его самой главной заботой — ее благополучие. Но ему, ему хотелось, чтобы она оставалась рядом. Хотелось ощущать ее поддержку; знать, что он не один. — Спасибо. Мне это нужно. Правда.***
К вечеру Северус оказался в Белгравии. Идти ему не хотелось, видеть никого не хотелось, говорить о случившемся не хотелось. Но они все собирались, чтобы обсудить последние новости, и Джеймс был слишком настойчив, когда уговаривал Северуса прийти. Как и всегда, с ним было проще согласиться, нежели спорить. В холле его встретила Бланк. — Ты самый первый, — улыбнулась она. — А Сириус с Регулусом где? — Сириус вот-вот с дежурства вернется, а Регулус опять у себя в комнате заперся… Что-то случилось? — спросила она, внимательно глядя на него, улыбка у нее исчезла. — На тебе лица нет. — Случилось, — огрызнулся он, сам того не желая. Он не хотел об этом говорить, не собирался озвучивать это вслух или делиться переживаниями, но он целый день думает об одном, целый день переживает и задается одними и теми же вопросами по кругу. А потому словами сами вырвались: — Темный Лорд убил Эйвери. Адриана. У нее дыхание перехватило. Она рот приоткрыла, во все глаза глядя на него. — Что?.. Как?.. — едва слышно проговорила Бланк. Она часто заморгала, в глазах слезы встали. Северуса это почему-то разозлило. Возможно, потому что он сам не давал волю переживаниям, потому что надо сохранять хладнокровие и спокойствие. Но его одолевало разочарование и несправедливость, злость на самого Эйвери, за то, что он оставил их всех. Его разрывало непонимание — что делать дальше, ему — одному. Но он старался держаться, не поддаваться панике и эмоциям, и тут Бланк со своими слезами. — Даже не вздумай, Бланк, — процедил он. — Ты его даже не знала. — Мне так жаль… У нее глаза покраснели, а Северуса чуть ли не трясло. Почему она — практически не знавшая Эйвери, может позволить себе эмоции, а он — нет? И до чего ужасно — видеть жалость и сочувствие в ее глазах, направленные на него. Его всегда раздражала ее излишняя эмоциональность и чувствительность. И в то же время, она чуть ли не единственная, кто всегда об Адриане отзывался положительно — Северус не мог закрывать на это глаза, не сейчас. В нем боролось чудовищное желание нагрубить ей и сказать, чтобы заткнулась, с абсолютно непотребным желанием крепко обнять ее и дать волю переживаниям, что рвутся из него с самой ночи. К счастью, он не успел сделать ни того, ни другого, как в холл вошли Сириус с Джеймсом и Ремусом. — Вы чего тут встали? — поинтересовался Джеймс, пока двое других подозрительные взгляды с Бланк на Северуса переводили. — Что случилось? — спросил у нее Сириус. — Эйвери… — Бланк перевела неуверенный взгляд на Северуса, словно не зная, может ли продолжить. — Мертв, — сказал Северус. — Темный Лорд его убил. В холле тишина повисла. Северус прекрасно понимал, что остальным нет никакого дела до Эйвери, и все равно это молчание лишь больше давило на него. — Ты имеешь в виду старшего? — уточнил Джеймс. — Или придурка Эдмунда? — Старшего, — чересчур резко ответил Северус. — Как я понял, Эдмунд спокойно избавился от Метки и сбежал из страны. Северус только сейчас задумался о младшем Эйвери. Знает ли он о смерти отца? Как это воспринял? Северус мало знал об их отношениях, но Адриан всегда о нем заботился, всегда переживал за его благополучие. — Ты переживаешь за него? — с непониманием спросил Сириус. — За придурка Эдмунда? — Нет, — с ожесточенностью ответил Северус, — за него я не переживаю. — Это было бы совсем странно, — усмехнулся Джеймс. — Дебил нападал на маглов да и в нас не стеснялся Темными проклятиями пускать. А сейчас он избавился от Метки и будет жить как ни в чем не бывало. Повезло ему, что отец позаботился о его будущем и ему не придется отвечать за свои преступления, а мог бы в Азкабан загреметь. Голос Джеймса так и сквозил ядом. Северус понимал, что он прав — Эдмунд действительно успел совершить немало преступлений, но винить он его не мог. Младший Эйвери тоже оказался заложником обстоятельств — не будь у него обязанности «служить Темному Лорду», он бы вряд ли стал участвовать в войне. Но и у Джеймса была своя правда — Эдмунд нападал на таких, как Лили, презирал их и старался истребить. Северус устал находиться между двумя сторонами. Вполне очевидно, что ни Джеймс, ни Сириус, ни Ремус никогда не смогут понять таких, как Эдмунд. — У него не было выбора, — на лестнице послышался голос Регулуса. — Ну конечно, — с насмешкой отозвался Джеймс, — беднягу силой заставляли маглов и маглорожденных пытать. Давайте его дружно пожалеем. — Никто не заставляет тебя его жалеть, — произнес Блэк, окончательно спустившись к ним. — Но и надо понимать, что если бы не «проклятие наследников», вряд ли бы Эдмунд оказался на этой войне. Между прочим, ваш друг, — он махнул рукой на Северуса, — тоже не особо-то чист на руки, готовит опасные зелья, которые потом на маглорожденных тестируют… — Сев и нам тоже помогает, умник! — перебил Джеймс. — И вообще, Сев это делает против воли! — О чем и речь, — усмехнулся Блэк. — Хватит об этом, — устало произнес Северус. — Вы выяснили, кто украл диадему? — Есть предположения, — ответил Сириус, покосившись на брата. — Предположения есть, — кивнул Регулус, — но я пока не готов их обсуждать. Северус с недовольством усмехнулся. — Вот как? Не готов? И когда же ты будешь готов? Блэк устремил на него холодный взгляд, не торопясь с ответом. — Может быть, ты забыл, Регулус, но ты обещал, что мы поговорим об уничтожении крестражей, — напомнил Северус. — Верно, обещал, — согласился он. — Но я обещал, что мы поговорим об уничтожении крестражей, когда достанем диадему. Мы ее не достали. Северус на него во все глаза смотрел, не веря, что Блэк и сейчас нашел способ как извернуться. — Кстати! — вклинился Джеймс. — А мне ты задолжал крестраж-медальон. Помнишь? — И снова мимо, — на Блэке секундное самодовольство промелькнуло. — Я обещал тебе этот крестраж тоже взамен на то, что ты поможешь достать диадему. Джеймс даже раскраснелся от недовольства. — Вы посмотрите на него! — возмутился он. — Как всегда выкрутился, гадина! Пожалуй, больше всего Северуса раздражало, что Блэк выглядел абсолютно невозмутимым. Даже Сириусу, вполне очевидно, было не по себе за это наглое надувательство. — Прошу прощения, — произнес Ремус, привлекая внимание, — но почему мы должны делать «что-то взамен», когда мы и так уже все участвовали в поиске крестражей? Это наша общая работа. — Вот именно! Да! — поддержал Джеймс. — Мы с Лили помогли достать кольцо! С тобой мы достали дневник. Без Сева не смогли бы пробраться в Гринготтс! А без Рема не смогли бы из него выбраться! София помогла раздобыть медальон! — Ты забываешь, Поттер, — перебил Регулус, — что без меня вы бы вообще не знали о крестражах. И я не отказываюсь от своих обещаний. Как только мы найдем диадему, мы… обязательно все обсудим. — У тебя уже, наверное, есть варианты, где может быть диадема? — поинтересовался Северус. Всего секундная заминка Регулуса, но становилось понятно, что идей у него никаких нет. — Есть, — сдержанно ответил он. — Но надо их перепроверить. Айви может помочь, но она отказывается. — Я ее уговорю, — смело заявил Джеймс. — У тебя не выйдет, — с насмешкой ответил Регулус, тем не менее, оценивающе на него посмотрев. — Вызов принят, Регулус. Я уговорю Айви помочь, а взамен ты мне отдашь уже два крестража. Сам сможешь выбрать — какие именно. Регулус долгое мгновение с опаской на него смотрел и, очевидно, прикинув все шансы, ответил: — Я не согласен. Уговор остается прежний: ты помогаешь и получаешь медальон. — А мне кажется, неплохая сделка, — произнес Сириус. — Соглашайся, Рег. Айви тебя и так уже терпит из последних сил, тебе она не станет помогать, а у Джеймса все шансы есть. Регулусу это заявление явно не понравилось. — Джеймс ее даже уговорил помочь, когда он спалил архив в Министерстве магии. Уж достать осколок души он ее точно уломает. У Северуса даже некий интерес появился, наблюдая за младшим Блэком, который терзался в сомнениях. О, он наверняка понимал, что Джеймсу ничего не стоит уговорить Айви помочь — он подход к любому найдет, но и расставаться с двумя крестражами Регулус явно не желал. — Пока вы тут торгуетесь, я вам напомню, — сказал Регулус, — что это в ваших интересах — уговорить Айви помогать нам. Ты, Поттер, по-моему, больше всех из нас хочешь, чтобы война поскорее закончилась, так что прекращай торговаться. Вокруг Джеймса разве что воздух не завибрировал от негодования, но он поразительно быстро взял себя в руки. — Хорошо, — он изобразил дружелюбную улыбку, которая больше напоминала карикатурный оскал. — Я уговорю Айви помочь. Но когда она узнает, чей осколок души в кольце, и где может быть этот человек, тебе она не скажет, а только мне. И я-то первый настоящую диадему и найду. Думаю, в таком случае Айви будет просто счастлива мне помочь. — Отличный план, — поддержал Ремус, — а я помогу тебе диадему достать. — Я в тебе не сомневался, Рем, — улыбнулся Джеймс, вызывая у Блэка лишь больше негодования. — Вот как значит? — усмехнулся Регулус. — Собираетесь объединиться против меня? А я тогда!.. — он явно силился что-то придумать, но пауза уже начала затягиваться. — А я тогда вообще никакие крестражи вам не отдам. — Не обижайся, Регси, — Бланк произнесла это настолько ехидным тоном, что у Блэка окончательно вся краска с лица сошла от злости. — Никто не объединяется против тебя. И не злись! Будто ты их не знаешь, — он махнула рукой на них, — они специально тебя бесят. А потом как всегда помогут и на все твои условия согласятся. Это же типичные гриффиндорцы, что с них взять. Каждый раз одно и то же. Блэк заметно смягчился и даже позволил себе улыбнуться, зато Джеймс вспыхнул негодованием. — А вот в этот раз возьмем и не будем помогать, — заявил он. — Давайте пока что отложим это дело, — встрял Сириус. — Подумаем все спокойно. Может, нам и помощь Айви не потребуется? Нам явно всем надо немного передохнуть после прошедших суток. Сириус становился необычайно мудрым и терпеливым, когда начинались склоки между Джеймсом и Регулусом, и особенно, когда в них вмешивалась еще и Бланк. И, тоже не желая, чтобы они вновь начали спор, Северус кивнул: — Поддерживаю. У меня, между прочим, тоже есть кое-какие новости. Эйвери… — он невольно запнулся на его имени. — Эйвери… еще до того, как… В общем, он сказал, что был случай, когда Темный Лорд ставил Метку на правую руку. — Черт, я так и знал! — воскликнул Сириус. — Так и знал, что есть какая-то подстава! — И как мы их снова заставим раздеваться? — задумчиво произнес Джеймс. — Это Адара... — произнес вдруг ошарашенный Регулус. Все на него с непониманием уставились. — Ты о чем? — переспросил Джеймс. — Адара Лестрейндж. В кольце — Адара! — взбудоражено проговорил он. — И она была тем, кто носил Метку на правой руке! Северус, как и остальные, с непониманием смотрел на младшего Блэка. — А какие-то пояснения будут? — спросил Джеймс. — Когда я увидел записку, я исключил Адару из списка тех, кто может быть заточен в кольце. В основном потому, что она не была в числе Рыцарей, — сбивчиво произнес Регулус. — Но она всегда была одним из самых преданных людей Реддла. Что, если именно она тот человек, у кого Метка на другой руке стояла? — Разве у Рыцарей есть Метки? — уточнил Ремус. — Нет, — согласился Регулус. — Но... но в то время Реддл вообще никому Метки не ставил. Возможно, Адара была пробным вариантом. Все в полной тишине переглянулись, стараясь не ставить слова Блэка под сомнения. Его теория пока что была слабоватой, но он частенько оказывался прав. — Да, обязательно подумаем над этим, — кивнул Сириус. — А пока что надо решить, как снова заставить всех показать руки! — Во второй раз тебе это вряд ли удастся, — скептически заметил Ремус. — Кое-кто и левую руку все еще не показал, между прочим! — воскликнул Сириус. — Кацман наотрез отказывается! Сколько раз я уже требовал! — Кстати, — опомнился Северус, но тут же смолк. Он хотел рассказать, что видел Кацмана в Гоетии, но, наверное, ему надо сначала сообщить об этом Марти. Или же Дамблдору — ему однозначно безразлично, что Кацман втайне от своей девушки посещает подобные мероприятия, а вот друзей это событие точно не оставит равнодушными. — Что? — поторопил Джеймс, когда пауза затянулась. — Нет, ничего.***
Кристиан Гринграсс Когда Кристиан ступил за ворота родного поместья, на улицу уже опустились сумерки. Последние пара дней выдались слишком долгими и напряженными. Неожиданная смерть Адриана Эйвери окончательно выбила его колеи. В штабе царила гнетущая и тяжелая атмосфера. Радости не принесла и Беллатриса, которой пришлось сообщать Темному Лорду, что ее кузен украл последний крестраж. Повелитель находился на пиковом состоянии гнева. Все пребывали в нервном ожидании бури. Оказавшись в доме, он сразу направился в детскую. Возможно, еще успеет повидаться с Дафной до ее сна. Только она да Аннабель и приносили ему радость и спокойствие в это непростое время. Тихонько отворив дверь спальни, он заглянул внутрь. В комнате полумрак, горит лишь одна свеча. Возле детской кроватки в кресле сидит Аннабель с книгой, увлеченно читая. — Энн, — чуть слышно позвал он. Она вздрогнула и подняла голову. — Кристиан, — улыбнулась она. Отложив книгу и поднявшись, она двинулась ему навстречу. — Прости, зачиталась, не слышала, как ты пришел. После короткого приветствия, он подошел к колыбельке. — Дафна уже спит? — Недавно уснула. Впрочем, умиротворенный вид дочери тоже действовал на него успокаивающе. Он мог бы так полвечера провести, любуясь этим прекрасным творением. — У нас сегодня была особенно крупная истерика, ты такое пропустил, — прошептала Аннабель, вставая рядом с ним и округляя глаза. — Все еще режутся зубки? — с сочувствием поинтересовался он. — И это тоже, — она притворно тяжело вздохнула. — А еще, пока она ползала и изучала гостиную, где-то раздобыла вот это, — Аннабель достала из кармана мантии короткий фигуристый кинжал, — а я плохая мать, потому что не дала ей с ним поиграться. Рев стоял… Кристиан не сдержал короткий смешок, с нежностью на нее посмотрев. Порой он жалел, что пропускает все самое интересное, что не успевает помогать Аннабель в воспитании. И все же, она был тем, ради кого Кристиан каждый вечер спешил домой. Она и Дафна. — Сегодня был целитель, Кристиан… Он тут же повернулся, взметнув на нее взгляд. — И?.. — нетерпеливо спросил он. — Мы можем еще раз попробовать. В порыве эмоций он сделал шаг, их разделяющий, и сжал ее в крепких объятиях. На их семье старинное проклятие крови. Никто в роду уже и не может точно сказать, от кого оно пошло, хотя Кристиан и подозревал, что это связано с «семейным даром» — редкие и уникальные магические возможности, своего рода, пророческие. Обладали ими далеко не все члены семьи, но вместе с ними всегда шло проклятие. Кристиан детально изучил родословную и выяснил, что в семье несколько поколений не рождалось носителей дара до его отца. Натаниэль Гринграсс обладал поистине бесценными возможностями, необъяснимыми. Но вместе с ними и вновь «проснулось» проклятие крови. Правда, сработало оно не на нем, а на его детях — на Кристиане и Элизабет. Выяснили это еще в самом детстве. Не сказать, что Кристиан от этого как-то страдал, недуг совершенно не мешал ему жить. Основная проблема состояла в том, что ему будет трудно обзавестись наследниками, но в семье на эту проблему не могли закрыть глаза — он обязан был подарить роду сына. Отец еще до его поступления в школу нашел для него идеальную партию. Мальсиберы — старинный известный род, блюстители чистоты крови и семейных традиций, радикальны в своих взглядах. Только вот Дамиан Мальсибер, нынешний глава рода, был полукровкой — его мать являлась обыкновенной маглой, перед которой не устоял его отец. Новорожденного ребенка сразу забрал себе отец, а миссис Мальсибер пришлось с этим смириться — сама она обеспечить семью детьми так и не смогла. Что произошло с маглой мало кого волновало. Вряд ли обо всем этом знал даже сам Дамиан — он был убежден в своем благородном происхождении, а Натаниэль это выяснил благодаря своим уникальным возможностям. Как бы это ни нравилось чистокровным, но многие исследования подтверждали — семейные проклятия в старинных родах лучше всего «лечатся» кровью маглов. Именно поэтому, еще с малых лет Кристиан был обручен со старшей дочерью Дамиана — Аннабель, а Элизабет с его сыном — Генри. Натаниэлю казалось, он все предусмотрел, чтобы избавить собственных детей от родового проклятия. Только вот для Кристиана с Аннабель стало настоящим испытанием — завести ребенка. Целители давали неутешительные прогнозы, но они все равно не теряли надежды. И они в конце концов оправдались. Ребенок, еще и сразу мальчик. Кристиану был не принципиален пол ребенка, но он был обязан обеспечить семью наследником. Скорая смерть Александра стала трагедией для всех них. Но практически сразу — внеплановая беременность, непростой период, тяжелые и преждевременные роды, когда спустя семь месяцев появилась абсолютно здоровая, голубоглазая и светловолосая малышка Дафна. Для Кристиана она главной радостью в жизни стала, как и для Аннабель. — Ты уверена? — с сомнением спросил Кристиан. — Дафне еще года нет, прошло очень мало времени, мы можем подождать… — Кристиан, — мягко прервала она, — я себя уже давно прекрасно чувствую. И я готова попробовать. Еще мгновение он вглядывался в ее глаза, будто пытался найти там сомнения, но тут же облегченно выдохнул и вновь прижал ее к себе. — Мерлин, как я счастлив, Энн. — Я тоже, — она чуть отстранилась, поднимая на него взгляд. Картинно прищурившись, она провокационным голосом спросила: — Начнем пробовать прямо сейчас? Кристиан не сдержал улыбки. Он прекраснее никого не встречал. У нее белокурые вьющиеся волосы, ясные голубые глаза и яркая улыбка. У нее нежные руки и мягкий, ласковый голос. Она часто глупо шутит и много смеется, а самая скучная история в ее интерпретации звучит как увлекательное приключение. Он никого лучше и добрее не знал. — Мы не можем терять ни минуты, — согласился он, склоняясь к ней и целуя. Да, у Кристиана не было выбора с кем вступать в брак, но вряд ли бы он когда-нибудь смог полюбить кого-то другого, потому что лучше нее никого попросту нет. И сейчас, сжимая ее в объятиях, чувствуя ее любовь, он в очередной раз понял, что поступает правильно. Все, что он делает, — ради нее, ради Дафны, ради шанса на их счастливое будущее. — Господин Кристиан, — в комнате с негромким хлопком появился домовик. Кристиан нехотя оторвался от Аннабель. В такой час их никто не должен тревожить. Поклонившись, эльф произнес: — В кабинете господина Кристиана ожидает его отец. Он переглянулся с Аннабель, которая вслед за ним заметно встревожилась. Отец практически никогда не навещал их столь поздно. — Я быстро, — он оставил короткий поцелуй на ее щеке и заторопился вниз. Задержавшись на мгновение перед кабинетом, он одернул мантию, собрался с мыслями и толкнул дверь. — Папа? Отец прохаживался по кабинету, явно о чем-то тревожась — между бровей пролегла глубокая складка, в глазах беспокойство. — Что-то случилось?.. — Ты рассказал Темному Лорду про Вэнс? Кристиан давно не задавался вопросами, откуда отцу все известно — он всегда «видел» куда больше, чем другие; чувствовал ложь и подвох, знал, что в чужих мыслях лучше самых талантливых легилиментов. А потому у Кристиана был только один вариант — отвечать правду. — Нет. — Почему? — А что это изменит? — Кристиан, ты обязан рассказать ему правду… — Нет, — перебил он. — Не обязан. И пока он не спрашивает… я не расскажу. — Скажи еще, что беспокоишься за эту девчонку, — отец с неверием усмехнулся. — Что, если — да? Кристиан действительно переживал за Вэнс. Отец всегда его попрекал тем, что он слишком привязывается к людям. Но как избежать этого, когда они с Эммелиной виделись и общались практически каждый день? Пусть она всегда холодна с ним и настороже, но Вэнс давно перестала быть для него просто работой. Эммелина чуткая, сдержанная и умная; она смелая, верна своим принципам и готова за них сражаться — Кристиан всегда ценил эти качества в людях. Пару лет назад он всем богам молился, лишь бы Темный Лорд не поручил ее вербовку ему. Кристиан знал о случившемся с ее семьей, прекрасно понимал, каким трудным случаем она станет. К ней не было подхода, а потому пришлось использовать самое дорогое, что у нее имелось. Это была идея Кристиана — заставить ее сотрудничать взамен на имена убийц ее семьи. Темный Лорд ее одобрил, а Беллатрису чуть ли не на цепь посадил, чтобы не вмешивалась. Особенно, после известий, что Вэнс сблизилась с Регулусом. Но тогда же Кристиан и осознал, что пора что-то менять. Ему не хотелось жить в мире, где правит Темный Лорд. Не хотелось постоянно находиться в страхе и переживать за семью. А еще Темный Лорд никогда не был тем человеком, которого Кристиан хотел видеть во власти. Безусловно, он силен и талантлив, он могущественен. Но он неоправданно жесток, он не способен довериться даже своим приближенным, в нем ни сострадания, ни любви, ни понимания других. Как он собирался руководить людьми, когда в нем от человека почти ничего не осталось? Кристиан был согласен с тем, что магическому сообществу необходим сильный лидер. Возможно, чистокровный лидер — наблюдение показывало, что маглорожденные и полукровки к этому пока что совсем не готовы. Но и им необходимо давать шанс проявить себя. И все же, Темный Лорд совсем не тот, за кем хотелось идти Кристиану. Попытка выйти на Дамблдора через Вэнс стала самым рискованным делом в его жизни. Он сам не верил в успех. В отличие от Дамблдора. Старый директор не только поверил ему, но и поверил в него, с первого его письма и предложения сотрудничать. А Вэнс с тех пора стала их главным связным. И Кристиан сделает все возможное, чтобы как можно дольше уберечь ее от опасности. — Если я расскажу Темному Лорду, что Вэнс с нами больше не сотрудничает… Беллатриса ее прикончит, — произнес Кристиан. — Особо жестокими способами. Она спит и видит, как бы Регулусу отомстить. А сейчас ее сдерживает лишь то, что Вэнс нужна Темному Лорду. — Какая разница, что будет с Вэнс, если ты всех нас под удар ставишь? — перебил отец. — Видел, что случилось с Адрианом? Он сам мертв, и Эдмунда под риск подвел. Темный Лорд своим ищейкам поручил его голову принести. Кристиан прекрасно понимал его опасения — они были полностью оправданы. Да, если Темный Лорд узнает, что Кристиан долго утаивал этот момент, ему однозначно несдобровать, но и подставить Вэнс он не может. Если у него и будет шанс выкрутиться, то для нее это однозначно обернется трагедией. — Что ты задумал, Кристиан? Дело не только в Вэнс? — на него направлен требовательный и пристальный взгляд. Отец давно что-то подозревает, часто расспрашивает, хоть и не давит, лишь предостерегает каждый раз не делать глупостей. Кристиану порой хотелось ему открыться — отец не жестокий человек, Темного Лорда он поддерживает из страха. Возможно, он даже встал бы на сторону Кристиана, хотя и не одобрил бы его действий. Но ему не хотелось подставлять отца, на случай, если его план не удастся. — Всех не спасти, Кристиан. Ты это понимаешь? Одна крошечная ошибка, и она может нам стоить слишком дорого. Напоминаю, что ты отвечаешь не только за себя. У тебя есть супруга и дочь. А еще есть мы — я и твоя мать, есть сестра. — Вот именно, — ожесточенно проговорил Кристиан. — У меня есть все вы, и я не могу сидеть сложа руки, пока всех нас тянут на дно. И если мне ради спасения семьи придется пожертвовать собой, как это сделал мистер Эйвери, я и секунды сомневаться не стану. Ему хватило смелости, пока вы все!.. — он вдруг смолк на секунду под суровым взглядом отца, но тут же продолжил: — Если бы вы все объединились… Блэки, Абраксас Малфой, Адриан Эйвери… ты… все бы это уже закончилось. Но почему-то, пока вы бездействуете, за ваши ошибки расплачиваемся мы, — выпалил он, но тут же замолчал, пожалев о своих словах. — Я… я не хочу никого из вас винить. Виновник здесь один. Но и сам сидеть и ждать, надеяться, что все само собой наладится, не собираюсь. Не собираюсь сидеть на месте именно ради своей семьи. Ради вас с мамой, ради Элизабет. Ради Энн и Дафны. Кристиан ожидал нравоучительной речи от отца. Так всегда бывало — он каждый удобный случай наставлял его и говорил «как правильно», никогда не обходилось без долгих поучений. Но сейчас он, не спуская с него пристального взгляда, лишь спросил: — Что ты сделал, Кристиан? — Ничего, — он прямо смотрел в его глаза. Знал, отец никогда не станет против него же применять свою магию. Но Кристиан никому не рассказывал о своей деятельности. Никому. Об этом не знали друзья, об этом не знала сестра и семья, об этом не знала Аннабель. Об этом знали только он, Дамблдор и Вэнс. Отец долго ему ничего не отвечал. Гипнотизировал взглядом, будто ожидал, давал шанс самому во всем признаться. Но Кристиан упрямо смотрел на него в ответ. — Ты должен рассказать ему про Вэнс. Особенно сейчас, когда Блэк украл последний крестраж. Ты должен рассказать до того, как Темный Лорд потребует у тебя информацию через Вэнс о нем. Несмотря на свое сопротивление, но Кристиан понимал, что отец прав. Как и всегда. Он «видел» больше других, чувствовал, знал обо всем наперед. Он не стал бы этого требовать без веских причин. — Кристиан? Это важно… — Я тебя понял, — перебил он. — Я… ему расскажу.