***
К вечеру София и Регулус трансгрессировали в Блэкпул. Регулус планировал встретить здесь Вэнс перед их очередным свиданием, София же надеялась увидеть Сириуса, который после дежурства по обыкновению заглянул в штаб. — Как продвигается общение с Дневником? — поинтересовалась София, пока они шли по длинной каменистой дорожке к дому. Скосив на нее внимательный взгляд, Регулус не сразу ответил. — Никак. Реддл не идет на контакт. Она с трудом держала себя в руках, чтобы снова не предложить попробовать ей пообщаться с Реддлом. Регулусу эти идеи не нравились да и она сама понимала, что это нечто нездоровое. После ее последнего общения с Реддлом, он ей еще неделю снился, иногда ей казалось, что она его голос слышит. Она пару раз приходила в себя, стоя перед сейфом, где хранились крестражи. София об этом никому не рассказывала — Регулус бы начал переживать, Сириус стал бы обвинять брата — очередной скандал. Но парочка новых защитных рун избавили ее от тревожных снов и галлюцинаций. Правда, мысли все равно слишком часто возвращались к Дневнику. Темная сила, хранящаяся там, тянула ее. — А кольцо? — спросила она. — Ты придумал, как можно узнать, кто там? — Нет. Она не стала больше ничего спрашивать. Раньше Регулус с ней всеми догадками делился, обсуждал с ней любую теорию, приходящую ему в голову. Сейчас же он все реже рассказывает о своих мыслях. София понимала, что ее место заняла Вэнс — сейчас с ней Регулус обсуждает свои идеи и теории. Это было обидно — ей нравилось разговаривать с Регулусом, она чувствовала хоть какую-то нужность — он говорил, что она часто наталкивала его на правильные и нужные мысли. Оставив Регулуса в гостиной дожидаться Вэнс, она поднялась на третий этаж. Остановившись перед дверью в спальню, София уже достала палочку, чтобы произнести пароль, но так и замерла. Сириус практически каждый день приходил в Блэкпул и час проводил в полном одиночестве. Несмотря на ее аккуратные, а порой и не очень, расспросы, он не признавался, чем занят. И сейчас, несмотря на страшное любопытство, неожиданно врываться к нему не хотелось. Сириусу всегда нужно чуть больше времени, чтобы признаться. Убрав палочку обратно, она громко постучала в дверь. Первые несколько секунд стояла тишина, но потом послышались нарочито громкие шаги и приглушенный недовольный голос Сириуса: — Ну какого черта?! Просил же не беспокоить!.. — он смолк на полуслове, стоило открыть дверь. — Софи? Почему ты стучишься? — недоуменно спросил он. — Сюрприз! — улыбнулась она. Отступив в сторону и пропуская ее в комнату, он снова спросил: — Ты забыла пароль? — Как бы я могла? — усмехнулась София. — Просто… не хотела застать тебя врасплох. — Надо же, какая неожиданная любезность с твоей стороны, — улыбнулся Сириус. — Спасибо тебе за это, я как раз успел спрятать любовницу. Под кровать лучше не заглядывай. Шутку она не оценила, а взгляд невольно сам к кровати притянулся. — Мерлин, да ладно тебе! — весело воскликнул он и, обхватив за талию, притянул к себе. Оставив дорожку коротких поцелуев на ее лице, чувственно поцеловал в губы и улыбнулся: — Я спрятал ее в гардеробной. Натянуто улыбнувшись ему в ответ, она все равно скользнула взглядом по комнате. Где-то внутри сидела тревога, что и Сириус, точно так же, как и Регулус, нашел для себя другой источник для разговоров и личных мыслей. Конечно, она не переживала, что Сириус завел себе любовницу, но ведь чем-то он здесь занимался? Она пыталась выискать хоть какие-то подсказки, но взгляд ни за что не зацеплялся. Все, как и всегда. Только на столе стало больше огарков свечей. Или же ей кажется? Она сама, если они вдруг оставались здесь, стаскивала сюда свечи. На стене у него огромное полотно пергамента, на котором в столбик имена подозреваемых, кто мог напасть на нее, множество стрелок и записей. Но на нем мало что изменилось с ее последнего визита сюда. Только Фенвик вычеркнут и над именем Марти знак вопроса нарисован. Кажется, Сириус все же признал, что у нее меньше всего мотивов. — Софи, — позвал он. От его мягкого тона что-то потеплело внутри, прогоняя тревогу. — Ты же мне однажды расскажешь, чем занят здесь? Я иначе умру от любопытства! — Конечно расскажу, — заверил он. — Ты первая узнаешь. Клянусь. — А когда? Притворно задумавшись, что-то прикидывая в уме, он ответил: — Точно не сегодня. Ответ ее не удовлетворил. Кажется, ей придется набраться терпения. — Кстати, — улыбнулся Сириус, — если вдруг я умру раньше времени, то эта тайна откроется только тебе. — Не смешно, Блэк. — Это и не шутка. Я специально чары так настроил. — Oh mon Dieu, pour quels péchés suis-je puni? (О боже, за какие грехи мне это наказание?) — Vice versa! Je vous ai été envoyé en récompense. (Наоборот! Я послан тебе в награду) — Так, ладно… — вздохнула она и подняла на него взгляд, полный надежды. — Вообще-то, я пришла, чтобы кое-что предложить. — И это никак не терпело до моего возвращения домой? — Сириус многозначительно вскинул брови, руками опускаюсь все ниже по талии. София не знала, как на это реагировать. Он регулярно опускал всякие пошлости, двусмысленные шутки и распускал руки, но при этом между ними ничего не было уже больше двух недель. По вечерам они просто ложились спать, он даже не всегда реагировал на ее поцелуи, лишь улыбаясь в ответ. При этом ночами обнимал ее крепче обычного. Ее это порой тревожило, хотя она и понимала, что дело в усталости, бессонных ночах и напряженной обстановке. После убийства Боунсов он и вовсе целую неделю практически не разговаривал. Все переживания в себе держал, вечерами пропадал в Блэкпуле, заперевшись в спальне, а после возвращался к ней и не отходил ни на шаг. Сколько София ни пыталась его разговорить и поделиться переживаниями, он, как и всегда, не желал ничего обсуждать. — Тебе нужно отдохнуть, Сириус. Да и мне не помешает сменить обстановку. У тебя завтра выходной, поэтому у меня идея — завтрашний день и ночь мы проведем не дома. Они и правда давно никуда не выбирались. Последний раз они покидали Англию на ее день рождения, больше месяца назад. Сириус переживал за Орден и участившиеся нападения на его членов — боялся, что Патронус с просьбой о помощи не дойдет до него. Еще больше он переживал за Регулуса — боялся, что будет далеко и в недосягаемости, когда брату взбредет в голову очередная гениальная идея. А внутри страны они либо ходили к его родственникам, либо на короткие свидания и прогулки. — Софи… — Я говорю не про Париж, — прервала она. — Мы останемся в Англии, любой Патронус до тебя доберется, в случае чего. Я… я уже не могу сидеть дома. — Хорошо, — с тяжким вздохом произнес он. — Подумаю, куда можно отправиться. — Я уже придумала! Остров Уайт. Там есть небольшой городок Вентнор, он прямо на побережье Ла-Манша. Там уже тепло, настоящее лето. И волшебники там не живут. По крайней мере, так говорится в какой-то древней книжке с переписью магов Британии. Так что, нас никто не узнает. Можно будет спокойно гулять. Еще мгновение на нее задумчиво посмотрев, он привычно широко улыбнулся. — Великолепная идея, душа моя.***
Они трансгрессировали на побережье Вентнора ранним утром. Белая полоска песка полукругом обрамляла небольшую бухту, берег омывали слабые волны залива. По одну сторону виднелась нежно-розовая полоска рассвета, а по другую — невысокие кирпичные домики. Городок располагался не только вдоль побережья, но и уходил вверх по горе. Вдоль длинной набережной ряд магазинчиков и уютных кафе, лодочная станция с длинной пристанью. Позавтракав в уличном кафе на окраине, они направились ближе к центру. В самом городке ровными рядами однотипные коттеджи в два этажа с небольшими цветочными палисадниками. Несмотря на ранний час, а на улицах было людно — уже во всю открывались магазины, все куда-то спешили, по узким улочкам без конца проезжали машины. Люди, выходящие из домов, приветствовали всех проходящих — кажется, всех соседей они знают в лицо. Их с Сириусом частенько провожали любопытными взглядами. И если София поначалу тревожилась из-за этого, то вскоре расслабилась — вряд ли местное население привыкло к туристам и незнакомцам — в Вентноре не так много достопримечательностей да и сейчас стоял совершенно не туристический сезон. На всю округу была лишь одна сносная гостиница, в которой они и остановились. Номер был крошечный, с одним стулом, покосившимся столиком и с узкой кроватью — «прямо как в Хогвартсе», по мнению Сириуса. Зато маленький балкончик выходил прямо на залив. Впрочем, сидеть здесь они все равно не собирались. Оставив лишние вещи, они отправились на прогулку. За день они обошли весь городок вдоль и поперек, прошлись по живописным паркам и забрались на самый верх горы. Посмотрели многовековые соборы и наткнулись на жуткую старинную церковь, на заднем дворе которой находился ритуальный круг, на котором несколько столетий назад сжигали ведьм — у Софии мороз по коже бежал от все еще хранящейся магии на этом месте. Сириус колдокамеру из рук не выпускал, делая снимки практически на каждом углу и заставляя ее позировать. Поздним вечером они отправились обратно к набережной. Она горела огнями и яркими вывесками магазинов и немногочисленных ресторанов. Наверное, сказывалась близость Франции и свежий воздух с Ла-Манша, но София давно не ела настолько вкусных устриц и тарт татен. Даже пузырьки шампанского были другими — она не могла перестать улыбаться. Поужинав, они спустились вниз к воде и направились вдоль пляжа. Может быть, причина в присутствии рядом Сириуса, а может, отдаленность от Лондона, где за ее домом шла круглосуточная слежка, или же шампанское в крови давало о себе знать, но она давно не чувствовала себя такой счастливой. Когда-нибудь, совсем скоро, у них каждый день будет такой — в путешествиях, в изучении нового, без забот и тревог, полные дни веселья, смеха и впечатлений. И только они вдвоем. За последние пару лет эта надежда у нее еще никогда не горела так ярко, как сейчас — держа его за руку, слушая его голос, обсуждая увиденное за день и строя планы на будущее. Отдалившись от городка и ярких огней они остановились у кромки воды. На самом юге Англии воздух даже ночью был уже совсем теплым, волны мягко омывали берег, так и заманивая к себе. София не выдержала и, сняв ботинки и закатав джинсы, ступила в воду. — Ледяная! Кожа тут же покрылась мурашками, ступни и лодыжки закололо от холода. — А ты думала! — развеселился Сириус. — Но я бы все равно искупался. София обернулась к нему, ахнув от неожиданности — Блэк скинул уже с себя всю одежду и с разбегу бросился в воду, тут же ныряя с головой. — Чертов псих, — прошептала она, содрагаясь от попавших на нее холодных капель. Вход в залив был пологим, но, судя по всему, уже через метр дно резко уходило вниз. — l' imprécation! Putain! — Сириус вынырнул, задыхаясь от холода. — C'est une idée vraiment merdique. (Это действительно дерьмовая идея.) Весело покачав головой, София ответила: — Vous n'êtes pas très intelligent monsieur Black. (Вы не очень-то умны, мистер Блэк) — Est-ce que vous aimerez ça, mademoiselle? (А как вам понравится это, мадемуазель?) Он с размаху провел ладонями по воде, окатывая ее ледяными каплями. Она замерла на месте, сжавшись и раскрыв рот от возмущения. Казалось, холод до костей пробрался. Тонкая рубашка мгновенно намокла, прилипая к коже. София успела лишь шаг сделать, когда он ее догнал, подхватил на руки и с разбегу вместе с ней бросился в воду. Оглушительный визг потонул в воде. Тело будто иглы пронзили, джинсы тут же стали тяжелыми. От неожиданности барахтаясь в воде и с трудом оказавшись на поверхности, она воскликнула: — Ты идиот?! Сириус весело рассмеялся, поддерживая ее за руки и за талию. — Да ладно тебе, Софи! Чувствуешь? Вода уже не кажется такой ледяной. Действительно, вода была холодной, но София к ней быстро привыкала. Кожу уже не кололо, зато адреналин разгонял кровь. — Психопат, — усмехнулась она, окончательно приходя в себя. Набрав побольше воздуха в легкие, она вновь занырнула в воду с головой, проплывая все дальше и дальше от берега. Вода уже не обжигала холодом, но приятно бодрила, обволакивая тело. Вынырнув, она обернулась на Сириуса, который плыл за ней, оставаясь над поверхностью воды. — Ты где плавать научилась? — Я у бабушки на Кипре каждое лето проводила. Водичка, правда, там была потеплее. Сириус ей на это ничего не ответил. А по легкому недовольству на лице становилось понятно, что он в воде держится не столь уверенно, как она. — В Средиземном море легче всего учиться плавать, — она оказалась перед ним, протягивая к нему руки. — Утонуть там очень сложно. Хотя, насколько мне известно, собаки вполне неплохо держатся в воде. — Смешно, — сказал он без всяких эмоций, вызывая у нее улыбку. — А так умеешь? — перевернувшись на спину, она поплыла еще дальше. — Я так зато умею! — прямо в воде он обернулся псом и, нелепо барахтаясь лапами в воде, поплыл за ней. Развлечения долго не продлились. Они хоть и привыкли к холодной воде, но все равно было некомфортно, а потяжелевшие джинсы Софии ее без конца тянули на дно. Но на поверхности оказалось еще холоднее. Едва она вышла, ее затрясло от холода. Зубы от мороза стучали. — Иди сюда, — Сириус за руку ее притянул к своим вещам, достал из них палочку и направил на нее. — Стой! — она его в последний момент остановила. — Нельзя же. Они весь день не пользовались магией. Министерство сейчас особенно тщательно следило за любыми вспышками магии. И если уж в поселении, где не живут волшебники, кто-то воспользуется колдовством, это точно заметят. — Да кому мы тут нужны? — усмехнулся Сириус. — Богом забытое место. Тем более, это всего лишь согревающие чары. Министерство их даже не заметит на общем фоне. В следующее же мгновение ее окутало приятно обжигающим жаром. Ее будто завернули в теплое и пушистое мягкое полотенце. От сухой одежды пар пошел. — Так-то лучше, — улыбнулся Сириус. Пока он одевался, София обернулась к заливу. Солнце уже практически зашло за горизонт. — Красиво здесь, правда? — едва слышно произнесла она, зачарованно глядя на линию багрового заката. Яркий диск в насыщенные краски окрашивал рябь воды и часть холма на горизонте. Казалось, что деревья на склоне горят. Она вдруг пожалела, что не взяла с собой укулеле. Вот сейчас у нее не только настроение подходящее, но и вдохновение охватило. — Тебе везде красиво. С трудом оторвавшись от завораживающего созерцания, она вопросительно посмотрела на Сириуса. — Где бы мы ни оказались, ты всегда это говоришь. — А ты сам попробуй в четырех стенах пожить! Потом выпустят тебя на волю, и будешь ходить и восхищаться живым людям и закатам. — Даже пробовать не хочу. София на нем взгляд задержала. Веселье вновь с него быстро спало, а она опять забеспокоилась о его душевном состоянии. — Сириус… — аккуратно начала она. — О чем ты переживаешь? — Ни о чем, — улыбнулся он, даже не взглянув на нее. — Я же вижу… Ты из-за смерти Боунсов очень переживал. Я не знала, что вы были… близки? Они вашими друзьями были? — Да нет, — отмахнулся он. — Но… просто… Как-то не по себе, когда убивают таких. Боунс ничуть не слабее нас был. А еще и умнее. Дом с надежной защитой. И все равно его ничего не спасло. Ни его, ни всю его семью. Представляешь, даже детей убили. Он к ней даже не поворачивался, продолжая смотреть вперед на воду и заходящее солнце. — Я когда к Поттерам прихожу, Гарри вижу… он уже понемногу начинает ходить и, если вдруг запнется и на пол летит, у меня чуть ли не инфаркт. И как можно на такое беззащитное существо палочку направить? Это что-то за гранью… — Сириус… — она протянула к нему руку, касаясь ладони, а он наконец-то повернулся к ней, с непривычной серьезностью глядя в глаза. — Я… я круглые сутки беспокоюсь за тебя. Особенно, когда ты не рядом. А если… если бы были дети, я бы просто свихнулся от тревоги, наверное. — На этот счет можешь не волноваться, — она ему натянуто улыбнулась. — Так что, даже не уговаривай меня, Бланк, — полным серьезности тоном, но с отчетливой насмешкой произнес он. — Никаких тебе детей до окончания войны. — О, так у нас поэтому секс исчез? Притворная серьезность с его лица сползла, оставляя недовольство. В глазах мгновенно холод образовался. — Боже… я не это имела в виду. — Да? — огрызнулся он. — А что ты имела в виду? — Что я… переживаю за тебя. Ты за меня круглые сутки беспокоишься. Но и я за тебя тоже. И особенно, когда ты не рядом. Выдержав мучительно долгую паузу, он снова на нее посмотрел, заметно смягчаясь. В глаза вновь вернулись былые ненормальные искорки. — Прощена. — О, благодарю, ваше величество, — она склонилась в притворном поклоне. — Но, если ты этого так хочешь… — он сходу прижался к ней с поцелуем, руками обхватил талию. Она даже ответить не успела — ни на его слова, ни на его поцелуй. У нее дыхание перехватило от неожиданной трансгрессии. Перед глазами хоровод ярких огней вспыхнул. Все внутренности сжались. Она не сдержала громкий возглас, падая на кровать в их номере. — Сириус… — Ты этого хотела? Не давая ответить, прижимается к губам. Целует грубо, нетерпеливо. Оставляет болезненный укус у основания шеи, торопливо стягивает с нее рубашку. — Сириус… — она едва успевает произнести слово. — Если ты не хочешь, не надо… Он замирает и отстраняется от нее. А ей все еще дышать тяжело — от неожиданного перемещения, от его напора, от собственного шквала чувств. Она лежит абсолютно безвольная перед ним. Он стоит на коленях, возвышается над ней. Дышит тяжело, взгляд скользит по ее телу. Серые глаза блестят сталью, черные вьющиеся волосы все еще мокрые, словно пружинки. У нее ноги от желания сводит. — Сириус, все хорошо, если ты не… В очередной раз затыкает ее рот поцелуем. Она едва успевает следить за его руками — сжимают грудь, заставляют ее вздрогнуть, выгнуться навстречу; скользят по талии, опускаются на бедра. Она слышит звук молнии на джинсах — то ли его, то ли ее. По разгоряченному телу дрожь прокатывается от все еще его холодной после воды кожи. Контраст с ума сводит — перед глазами звезды пляшут, двоится. С губ срывается жалобный стон, когда его горячие пальцы скользят по границе белья. — S'il te plait Sirius… (Пожалуйста, Сириус…) Голос предательски дрожит. — C'est ce que tu voulais? (Это то, чего ты хотела?) Кожа на шее горит от его дыхания. Чувствительный поцелуй у нее за ухом — очередной стон. Судорожный глубокий вздох, она пальцами впивается в его спину, прижимает к себе сильнее. Утыкается лицом в его основание шеи — задыхается от свежего аромата воды, терпкого запаха сигарет. Она жмурится, зубами силой впивается в его шею, когда его пальцы проходятся по чувствительным точкам, оказываются внутри. Он шипит от боли, больше увеличивает напор, давление. Но тут же замедляется, выдыхает — она обхватывает его лицо ладонями, целует — скулы, веки, губы. — Софи, посмотри на меня… У него яркие отметины на шее, покрасневшие губы и румянец на бледной коже. В потемневших глазах серые отблики — завораживает сильнее, чем самые красивые закаты. Но взгляд внимательный и тут же желанный. — Non seulement je t'aime, mais je te veux aussi. Seulement toi. (Я не только люблю тебя, но и хочу тебя. Только тебя.) Она его через слово слышит. Плавится от тихого глубокого голоса, что отдается в каждой клеточке тела. Задыхается от нежных поцелуев по шее. Выгибается навстречу от долгожданного чувства внутри, от жара по всему телу.***
Проснулась София рано, на часах стрелка только-только к девяти утра подползла. Сириус крепко и беспробудно спал. Она редко его таким видела, спал он обычно беспокойно и просыпался от ее каждого движения. Очевидно, вчерашний день и ему на пользу пошел. Аккуратно высвободившись из его крепких объятий, она села на кровати. Все тело приятно ныло, кожа все еще была сверхчувствительна, а в памяти без конца всплывали обрывки бесконечно длинной и бурной ночи. Сладко потянувшись, она поднялась и прошла до балкончика. Впереди — залив и яркое голубое небо. А прямо под ними улочка, ведущая к набережной. Жизнь вовсю кипела, все уже куда-то спешили. В конце улицы она заметила пекарню. София обернулась на Сириуса — через час у него дежурство, наверное, ему не помешает позавтракать перед этим. Бесшумно одевшись, она засунула палочку в карман джинсов и собрала волосы в высокий хвост, перевязав их красной ленточкой с вышитыми на ней рунами. Запустив руку в карман куртки Сириуса, София достала пару бумажных магловских купюр. Порывшись в другом кармане, она нашла сигареты. Сириус за все это время даже позу не сменил, продолжая крепко спать и обнимать подушку. Оказавшись на улице, она сразу направилась вниз. Может быть, здесь климат был другой, но проходящие люди ей приветливо улыбались и желали хорошего дня. Ни в Лондоне, ни в Париже с ней такого никогда не случалось. София уже почти дошла до пекарни, как заметила огромный стенд с объявлениями. В глаза сразу бросался яркий плакат с музыкальным фестивалем «Isle of Wight Festival». В объявлении говорилось, что мероприятие проводится в Ньюпорте, столице острова. Он проходит каждое лето, и в этот раз среди участников ожидаются The Who, Джимми Хендрикс, The Doors и целое множество других известных музыкантов. У Софии дух захватывало от перечисленных имен. Они с Сириусом обязаны там побывать! Внизу объявления было указано, что остальные подробности и билеты можно приобрести в музыкальном магазине, что находится на соседней улице. Не раздумывая ни минуты, она сразу отправилась по указанному адресу, надеясь, что денег хватит на билеты. Она не сомневалась — такому сюрпризу Сириус обрадуется куда больше, чем кофе и свежеиспеченным булочкам. Стоило ей открыть дверь в магазин, звонко прозвенел колокольчик. Оглядываясь по сторонам, она проходила вглубь помещения. Магазин был большим. Четыре широких ряда и стеллажи между ними, наполненные пластинками и кассетами; не стене размещались всевозможные гитары, в углу стояла барабанная установка и несколько синтезаторов; на противоположной стороне обилие футболок с эмблемами групп и целое множество различных аксессуаров. Они с Сириусом накануне весь городок обошли, а на этот магазин даже не наткнулись! София подумывала, что стоит вернуться и разбудить его, чтобы вместе сюда прийти. Но вначале она купит билеты на фестиваль. Только вот продавца нигде не видно. Ей это не нравилось — казалось странным и настораживающим, что такой огромный магазин пустует. Еще и свет в магазине горел приглушенный. Может быть, он еще не работает? Но почему тогда дверь была открыта? Рука сама потянулась к ленточке на волосах. На ней было несколько защитных рун, но код был простоват и стандартен. София пожалела, что не надела мантию, вся подкладка которой была испещрена рунными значениями. — Боже, успокойся, — прошептала она, прикрывая глаза. — Все нормально, это всего лишь магазин. Выдохнув, стараясь не подпускать опасные мысли, она остановилась возле стеллажа с пластинками. Но взгляд едва фокусировался на названиях, пульс ускорялся. — Все хорошо, ты опять сама себя накручиваешь. Она же знала, прекрасно знала, что здесь ей ничего не грозит — магловский музыкальный магазин на самом отшибе Англии. Вряд ли сюда заглянет Беллатриса. Но привычный страх, чувство опасности все равно пробиралось под кожу. В ушах звенело — то ли это был колокольчик на двери, то ли у нее опять начала зашкаливать паника. Закрыв глаза, она вновь медленно выдохнула, раз за разом повторяя про себя, что все хорошо. К тому же, ей нельзя сильно нервничать — Сириус это может почувствовать, проснется, запаникует, что ее нет, потом еще и обязательно скандал устроит. — А я уже перестал питать всякую надежду на нашу встречу, мадмуазель. Распахнув глаза, она встретилась взглядом с темными синими глазами. Опасный прищур, морщинки в уголках глаз, усмешка на губах, седые виски. Пара лет прошла, а она Долохова помнила в мельчайших деталях. — Но жизнь так удивительна, правда? Он стоял по другую сторону стеллажа, держал палочку в опущенной руке и не спускал с нее веселого одержимого взгляда. А у нее вздох в горле застрял. В груди такое напряжение, что вот-вот ребра затрещат от боли. Ноги будто свинцом налились, не давая ей сделать и шаг. Это не может быть правдой. Не может. — Почему вы одна, где ваш сторожевой пес? Мистер Блэк отпустил вас одну за порог да еще и так далеко от дома? Ей надо возвращаться к Сириусу. Взгляд метнулся к двери. Пара десятков метров. Ей до туда попросту не добежать. — Даже не пытайся, птичка моя, — Долохов словно мысли ее прочитал. — Трансгрессировать тоже не выйдет. София видела легкую рябь в воздухе. Возможно, у нее перед глазами плывет. Но, вероятно, Долохов успел наложить антитрансгрессионные чары. Она отступила на шаг, медленно достав палочку из кармана. — У меня для тебя есть два варианта, дорогая, — ласково произнес он. — Ты убираешь палочку, и я тебя даже пальцем не трону, живой и невредимой доставлю к нашим общим знакомым. Всего лишь на разговор. Второй вариант — ты делаешь попытку, разумеется, неудачную, сопротивляться, в таком случае я тебя по кусочкам доставлю к Милорду. В целом, даже одна твоя голова сгодится. София еще на шаг отступила. Она здесь в настоящей ловушке. И помощи ждать неоткуда. Но если Министерство увидит яркие вспышки магии в этой глуши, они должны будут направить проверку. Только вот как скоро прибудут мракоборцы? Поттер говорил, что в Мракоборческом центре и без того «рук не хватает», они не успевают на все реагировать. Кажется, остается рассчитывать только на себя. Но что делать — тянуть время разговорами и надеятся, что проснется Сириус и отправится на ее поиски, или же наоборот, пойти в атаку и привлечь хотя бы внимание маглов? Вряд ли от них будет помощь, но они хотя бы поднимут шум, отвлекут внимание на себя. Она не успела решить, как в нее полетела первая вспышка заклинания. Яркая молния просвистела в считанных сантиметрах от ее головы. София в последний миг пригнулась. Еще одна вспышка — с потолка и стены посыпалась штукатурка, поднимая пыль. Целый ряд оглушительных взрывов ей вдогонку, пока она пригнувшись бежала за стеллажами. Сердце с болью билось о ребра, перед глазами искры. Воздух застревает в глотке, резью раздирая ее. В голове вакуум о череды взрывов. Затаившись за стеллажом, она замерла. Один глубокий вдох за другим. Ей сейчас как никогда нужно спокойствие. Она же столько всего уже умеет. У нее самые лучшие учителя. — Ты опять прячешься, птица, — с издевкой произнес он. София слышит его шаги. — Я успел соскучиться по нашим с тобой играм. Очередной выкрик заклинания, яркая молния. Стеллаж, за которым она пряталась, разлетелся в щепки, ударной волной выталкивая ее вперед. — Бомбарда! — она вскочила на ноги, тут же вскидывая палочку. Долохов в последний миг поставил защитный купол, но тут же рассмеялся: — Ты так и не выучила новых заклинаний, птичка? Но она же их знает, действительно знает. Она прокручивала в голове все атакующие и защитные чары, вспоминала все маневры и уловки, которым она научилась за это время. Он вновь вскинул палочку. Режущие заклинание просвистело мимо нее, врезалось в последний уцелевший стеллаж. Больше ей прятаться негде. — Кофринго! — прокричала она. Язык пламени устремился в его сторону, но Долохов с легкостью увернулся. «Если не можешь колдовать невербально, хотя бы не кричи так громко. Это всегда дает противнику преимущество» Регулус всегда говорил, чтобы она хотя бы шепотом училась произносить заклинания. Их сила от этого не становилась меньше. Она вскинула палочку, посылая в Долохова парализующее — он с легкостью отбил, тут же перешел в наступление. Летящий в нее красный луч — она метнулась в сторону. Желтая молния — она пригнулась. «У нормальных волшебников Протего — защитные чары, но в твоем случае их можно использовать и как нападение» Поттер часто забавлялся, что она даже защиту нормальную не всегда может выставить — ее Протего зачастую полкомнаты разносило. Изумрудная вспышка ей в лицо — София отклонилась, успевая заметить огромное обугленное пятно на стене. Но следом тут же — целое облако летящих кинжалов в ее сторону. — Протего! Ослепительный купол вырвался во всю ширину магазина, блокируя очередную ударную порцию заклинаний, отбрасывая Долохова к двери. У нее крошечная надежда вспыхнула. Только вот выход из магазина один. Дверь. И большое витринное окно с закрытыми жалюзями рядом. Если она разбежится, сможет выбить стекло и оказаться на улице, а оттуда — трансгрессировать. — Круцио! Красный луч пролетел вплотную к ее руке, полоснул по коже. Боль секундная, но острая, режущая, нестерпимая. Она с трудом сдержала крик, зажмурилась от жгучей пытки. «Никогда не отвлекайся. Если тебе удалось задеть противника, добивай до конца» Луи всегда напоминал, что в сражении нельзя останавливаться, нельзя давать даже секунды перерыва противнику. — Хватит играть, птичка, — Долохов медленно приближался к ней, магией расчищая путь от обломков. — Мы уже знаем, кто здесь победитель. — Пошел ты... — Круцио! Луч ударил ее в плечо, отбросил к стене. Ее собственный крик оглушил. Тело на кусочки разрывало от боли, ребра трещали, выворачиваясь наружу. Но пытка закончилась практически мгновенно. Она обессиленно свалилась на ноги. — Я могу продолжать так очень долго, дорогая. «Ты гораздо сильнее, чем кажешься, Софи. Главное, не сомневайся. Никогда не сомневайся в своих силах» Сколько раз она самонадеянно говорила, что легко сможет вступить в бой. Чувствовала себя сильной и уверенной, когда одолевала Регулуса, ставила в тупик Джеймса или Луи. Однажды она даже обезоружила Сириуса. Она знала, что он поддавался и действовал в полсилы, хотя он это и отрицал. И все же, это придавало уверенности. Но в настоящем сражении все оказалось совсем не так. — Хорошо, — выпалила она, на дрожащих ногах поднимаясь и приподнимая руки. — Я сдаюсь. Долохов замер. Он смотрел на нее неверящим взглядом, но растягивал губы в торжествующей усмешке. — Я знал, что ты умнее, чем выглядишь на первый взгляд, птичка. Еще один его шаг. Он опустил палочку, но крепко держал ее, готовый в любую секунду пустить в ход. — Пожалуйста, — прошептала она дрожащим голоском, — я сделаю, что скажете… только не нужно больше… пыток. Плотоядно ей улыбнувшись, он ответил: — Будешь себя хорошо вести, я не… Окончание его слов потонуло в оглушительном взрыве. Бомбарда ее еще никогда не подводила. Он блокировку поставил слишком поздно, между ними слишком мало расстояния. Ударная волна врезалась в Долохова, протащила его по полу, впечатывая в стену. Столб поднявшейся пыли мешал его разглядеть, но она снова вскинула палочку, посылая парализующее заклинание, режущее, направляя в его сторону огонь. Поднимая палочку вверх — очередная Бомбарда, и обрушенный потолок полетел ровно на Долохова. Услышав его утробный рык боли, она рванула к двери. Вот сейчас путь чист. Но она едва пробежала десяток метров, как ноги обвили крепкие веревки. Она со всего маху повалилась на пол, ударилась виском о поломанный стеллаж, ладонями врезалась в стекло. — Далеко собралась, птичка? Она слышала позади тяжелый, хриплый голос Долохова, как он выбирается из-под обломков. Но взгляд был прикован к окну. Всегда секунда, сияющий свет — такой знакомый. Стекло вдребезги, разлетаясь осколками. Она едва успела прикрыть голову, утыкаясь лицом в пол. — Софи! Сириус совсем близко. Она в одну секунду выпуталась из веревок, не обращая внимания на сверкающие вспышки над головой. Рванула ему навстречу, услышав очередной крик Долохова: — А ну, стоять! Развернувшись на бегу, она сходу направила на него палочку. — Secare! Темное острое режущее заклинание полоснуло его по голове. Взревев, он схватился за лицо. — Софи, скорее! Последний шаг. Только она коснулась его руки, ее резко дернуло вверх. Трансгрессия завертела ее в болезненном вихре, в следующую же секунду выбросив перед воротами дома в Белгравии. Затянув ее за ворота, Сириус прокричал: — Какого черта?! Взгляд у него обезумевший, черный. Он схватил ее за плечи, с силой тряхнув. А ее и без того все еще колотит. — Мерлин, — он прикрыл глаза, отпуская ее, — извини… Отступив от нее на шаг, он закрыл лицо ладонями, выругался в очередной раз. Но тут же вскинул на нее болезненный взгляд, оглядев с головы до ног: — Ты как? Цела? Она кивнула через силу. — Он тебя не задел? София мотнула головой. Кожа все еще горела — болезненно реагировала на каждое касание, древко палочки в руке нагрето. Сердце с такой силой бьется, что и грудную клетку вот-вот проломит. Что-то внутри опасно дрожит после порции Круцио. — Я… ты не представляешь, как я перепугался, когда проснулся, а тебя нет. Не надо так делать. Пожалуйста. Сириуса она сквозь пелену на глазах видела. Она тоже перепугалась. Меньше всего она ожидала встретить Долохова. — Как он там вообще оказался? Как-то выследил тебя? Софи, не молчи. — Я… я не знаю. Я зашла в магазин… а там он.***
София с трудом уговорила Сириуса ничего не рассказывать Луи и Регулусу. Ему надо было уходить на очередное дежурство и он не хотел оставлять ее без «пристального присмотра». Еще пытался выведать у нее любые подробности, но она едва фокусировалась на происходящем. Все мысли разбегались, пальцы все еще дрожали, сердце никак не успокаивалось. Она вздохнуть спокойно не могла. София плохо помнит, как он ушел. Выпив крепкий чай, она практически мгновенно уснула. Разлепив глаза лишь к вечеру, она поняла, что Сириус опять подмешал ей снотворное. Правда, у нее даже сил злиться не было. Ее уже не так трясло, но в душе зияла огромная дыра. Поднявшись, она пошла умываться. Включив воду, она так и стояла над раковиной, глядя в зеркало на себя. Она опять не справилась. Столько тренировок, столько времени и усилий, а все зря. Какой толк ей от магии, если она ею так и не может научиться пользоваться? Она безнадежна. И за что ей все это? У нее впервые проскользнула мысль — как бы ее жизнь сложилась, если бы она не переехала в Англию? Она бы в жизни не узнала, кто такой Долохов или Белла, ее не заботил бы Темный Лорд и маглорожденные Англии. Она не знала бы всех лишений, в которых ей сейчас приходится жить, не знала бы, что такое пытки и Круцио, что такое преследования и смертельные чары, летящие тебе в лицо. И она не знала бы Сириуса. Она приподняла ладонь, глядя на металлическое колечко на пальце. «Как бессмертны души наши, так вечна любовь наша» Что Сириус в ней нашел? Она даже сама себя защитить не может. Она совсем не такая смелая, как он, не такая сильная и бесстрашная. Она из дома одна выйти не может, чтобы беду на себя не навлечь. Абсолютно беспомощная. Настоящая обуза для него. — София? Она вздрогнула, услышав голос Регулус. — София, все хорошо? Торопливо утерев глаза ладонями и выключив воду, она повернулась. — Да-да, все нормально. Регулус перед ней расплывался, стоя в дверях ванной. — Ты… плачешь? — Нет-нет, — она фальшиво улыбнулась, — я… умывалась. — У тебя глаза красные. — Мыло попало. — Ты… из-за Долохова?.. Она взметнула на него встревоженный взгляд, и Регулус добавил: — Сириус мне рассказал. Но Луи ничего не знает. — Ну, значит, можешь тоже меня отчитать. — Я и не собирался. Она снова отвернулась, пытаясь сморгнуть стоящие слезы в глазах и незаметно утереть влажные щеки. — Что случилось? — Круцио от Беллы похуже будет, но и от Долохова это тоже далеко не пик удовольствия. — Он тебя пытал?! — перебил Регулус, приближаясь к ней и за плечи разворачивая на себя. Очевидно, он понял все по ее лицу. Сурово сжал губы, в глазах такая знакомая гроза затрещала. — Ничего серьезного. Случайно задело. Поэтому… не говори Сириусу, — попросила она. — Не хочу, чтобы он бесился из-за этого. — Долохов должен за это ответить, — с жесткостью произнес он. — Ответит, — отмахнулась она. — Но не хочу, чтобы Сириус пострадал. Пройдя мимо него, она вернулась в спальню и, взяв палочку, направила ее на камин. С палочки слетело несколько искр, по руке прошла волна рези, отдавшаяся болью в сердце. И только после вспыхнуло неяркое пламя. Вот ее удел, вот предел ее возможностей — волшебством огонь зажигать. — София… Она не могла поднять взгляд на него. Уселась на подставку для ног, практически вплотную к камину, и уставилась на огонь. Ее все еще знобило. Будто она только-только вылезла из ледяной воды. Она слышала, как Регулус сел в соседнее кресло, но больше ничего не говорил. А ее все об одном мысли разъедали. Почему она не может дать достойный отпор? Почему боится? Она в страхе каждую секунду находилась, для нее спасением стало появление Сириуса. — Сириус, наверное, меня ничтожеством считает, — отстраненно произнесла она. После долгой паузы послышался недовольный голос Регулуса: — Я даже не знаю, как комментировать эту глупость. София, это не так, ты же сама понимаешь. — Да? — она повернулась к нему. — А почему тогда я сама себя защитить не могу? — От кого? От Долохова? — насмешливо спросил он. — А кто может? Никто. Долохов — опытный и сильный волшебник, Темный маг. Его даже свои боятся. Софию это мало утешало. Она не сомневалась, окажись Сириус с ним один на один, и Долохова бы ничего не спасло. Однажды Сириус его уже одолел. — Думаешь, почему Темный Лорд всегда Долохова посылает на охоту за тобой? — спросил Регулус. — Потому что он один из сильнейших его бойцов. С таким не каждый член Ордена Феникса справится, его в Мракоборческом центре боятся. А ты, между прочим, уже не раз от него сбегала… — Вот именно! — перебила она. — Сбегала! — По-моему, это отличный повод для гордости — быть единственной, кому уже не раз удалось сбежать от самого Долохова. Уверен, ты ему в кошмарах снишься. Кисло ему улыбнувшись, она вновь отвернулась к огню. Регулус пытался ее утешить, поэтому говорил всякие глупости. Впрочем, она все равно была ему за это благодарна. — Сириус еще на меня накричал… — глухо отозвалась она. — Не поддерживаю, но очень его понимаю. София на него внимательно посмотрела. Регулус сейчас за нее переживал, был искренен. Так что, вряд ли бы соврал. — Мне кажется, Сириус уже устал… от всего этого, — произнесла она, наблюдая за его реакцией. — Сидеть со мной в четырех стенах. Вечно опекать меня и переживать. Ему здесь скучно. Это не в его характере. Будет у него возможность, и он в приключение бросится. Без меня. — Во-первых, это очередной бред, — недоуменно произнес Регулус. — Уж что-что, а скучать ты точно не даешь. А во-вторых, в Сириусе однозначно можешь не сомневаться. Сегодня утром был один Долохов — для Сириуса просто предел мечтаний. Но он предпочел не сражение с ним, а тебя доставить в безопасность. По-моему, его приоритеты более чем очевидны. Остаток вечера ее без конца клонило в сон, она ни на чем сосредоточиться не могла. Она уже пару раз успела связаться с Сириусом по зеркалу, и ждала его возвращения, надеясь, что никаких сражений хотя бы сегодня уже не будет. — Прости, что не остался с тобой… Она ждала Сириуса на крыльце, когда он появился во дворе дома. — Но Кацман и так двойную смену оддежурил, а больше некому, все на работе… — Сириус, все нормально, — прервала она. — Я ничуть не злюсь. Только если на снотворное. — Ты бы иначе не уснула, а тебе это нужно было. Заключив ее в крепкие объятия, он оставил легкий поцелуй на ее виске и, чуть отстранившись, окинул ее беспокойным взглядом. — Точно все хорошо? Она ему молча кивнула. — У мрази пожирательской настоящий переполох. Волан-де-Морт всех собирал. Лестрейнджи полным составом как ушли в самом начале моего дежурства, так больше и не появлялись. И Пазори сейчас пришла на смену и сказала, что Долохова кто-то сильно покалечил. Я тебя не выдал, — он ей улыбнулся, хоть и без особого веселья. — Ну да, — мрачно усмехнулась она. — Меня. Всем понятно, что это был ты. — Нет, ты, Софи. — Я же видела, что ты тоже использовал чары. — Да, защитные. Пока ты бежала до меня, чтобы тварь эта в тебя не попала. Она отвела взгляд. С одной стороны, она в мельчайших деталях помнит происходящее — сковавший ужас в начале, панику, обезумевшее от страха сердце, злые и насмешливые синие глаза, мягкий и низкий баритон. Она помнит поднявшийся столб пыли, что забивалась в легкие, помнит свет от летящих заклятий, собственное отчаяние и нежелание умирать. Помнит раздираемую боль, собственный крик, серые глаза — как спасение. Но с другой, она совершенно не помнит, что она делала — какие чары использовала, как защищалась. — Паршивый из меня боец, — она грустно улыбнулась. — Я с тобой, конечно, не согласен, но все равно попросил бы больше от меня не сбегать. — Я больше не буду такой, — кивнула она. — Какой? — нахмурился он. — Беспомощной. Сириус ей едва заметно улыбнулся. — Ты не беспомощная. — Ты так не считаешь. — Считаю, — твердо сказал он. — Хотя и не могу отрицать, спасать тебя — мое любимое занятие. — В следующий раз я тебя спасу. У него одна сплошная строгость и беспокойство в глазах остались. — Бланк, давайте вот без этого, хорошо? — сурово произнес Сириус. — И вообще, мне нравится тебя спасать. Нравится чувствовать себя нужным и полезным. Пожалуйста, не отнимай у меня хотя бы это. София чувствовала, что он говорит с иронией, хоть и сохраняет серьезность на лице. — Мне нравится знать, что ты без меня и дня не протянешь. — Протяну! — упрямо заявила она. — Еще как! — О, так все-таки, ты не такая и беспомощная? — улыбнулся он. Заснула она быстро. Возможно, еще действовало снотворное, а может, сказывались крепкие объятия Сириуса и безопасные стены дома, но она практически мгновенно провалилась в сон. В Блэкпул она влюбилась еще в первую поездку в зимние каникулы. Маленький городок на берегу моря с невысокими красивыми домами, с волшебными магазинчиками и парком аттракционов. Казалось, все жители, будь то маги или маглы, знали друг друга в лицо. Здесь уютно и спокойно. Полная противоположность Парижу, в котором она выросла. Но еще больше ей нравилось старинное поместье на самой вершине скалы. Шум высоких деревьев, беспокойное море, гроза в небе — у нее дух захватывало от царящей вокруг энергетики. Она с самого первого появления чувствовала себя здесь как дома, окруженная надежными стенами. Вот и сейчас, поднявшись на третий этаж, она вошла в их с Сириусом спальню. Софии казалось жутко несправедливым, что они так редко здесь остаются. Сейчас, в полной темноте из окон напротив в черном небе виднеется россыпь звезд. От одного зрелища у нее сердце замирало. Разве может быть что-то более величественное, необъятное, такое прекрасное и недостижимое, как звездное небо? В центре Лондона такого никогда не увидеть. В хороводе звезд потеряться можно. Она плохо знала астрономию, но уже научилась легко находить самую яркую звезду Большого пса — Сириуса видно почти из любого уголка планеты. Как и созвездие Большой медведицы — первое созвездие, которое она выучила еще в детстве. А еще на небе частично виднелось созвездие Лиры — Сириус говорил, что у нее, у Софии, это созвездие выведено родинками на ребрах под самой грудью, на сердце. Он всегда оставлял поцелуи на каждой точке — София выучила созвездие по его губам. Она прошла вглубь комнаты, продолжая завороженно смотреть в окно, как вдруг услышала позади себя шорох. Резко обернувшись, она успела испуганно вздохнуть и взметнуть взгляд вверх, встретиться взглядом с человеком, что направлял на нее палочку. — Конфундус! Тяжело поднявшись, София глубоко вздохнула — воздуха в легких не хватало. Сердце так оглушительно громко колотилось, что болью в висках отдавалось. Перед глазами плясали темные точки, но она безошибочно помнит лицо. Она видела, отчетливо видела перед собой нападавшего.