***
Адриану действительно хотелось взвыть, пока он наблюдал, как белая кобыла, покачивая заплетенным в косу хвостом, удалялась, унося Марию прочь. Чего еще он ожидал? Что охотница без слов и извинений примет его шарады и начнет действовать? Опустив голову, волк вздохнул и понуро затрусил к лесу. Адриан часто принимал этот облик, когда хотел уйти от тяжелых решений: в теле зверя мысли проще и ближе к истине. Не нужно прикидываться кем-то, держать лицо и скрывать эмоции, достаточно просто быть. Это состояние отдаленно напоминало опьянение, которое дампир редко испытывал в человеческом облике. Лес встретил неприветливо: осуждающе просвистела иволга, ей в ответ хмуро проскрипела сойка. Адриан и сам собою не гордился. Почему сражаться с монстрами оказалось проще, чем признать свою неправоту? Теперь и шкура зверя не спасала от угнетающих чувств. Дампир стряхнул с себя волчий облик и вытянулся в полный рост. «По расчетам у нас чуть больше месяца на то, чтобы подготовить защитный ритуал. Ребе все магические формулы подготовил заранее, осталось только объяснить Марии ее роль и проверить совместимость наших энергий, — он убрал назойливую прядь со лба и потер подбородок. — Даже если так, времени все равно мало, нужно предупредить жителей Гресита. Многие захотят покинуть город, может начаться паника. Нам могут попросту не поверить…» Ветерок потревожил кроны деревьев, наполняя пространство благозвучным шелестом. Отвлекшись от напряженных размышлений, дампир глубоко вдохнул густой лесной воздух и прикрыл глаза, словно пытаясь запомнить, что значит быть живым. Сердце неторопливо отбивало ритм жизни, заставляя кровь бежать по жилам; кожей ощущалось любое шевеление воздуха вокруг, каждая складка одежды; уши ловили даже самый тихий шорох в лесной подстилке, стрекот птиц на далеких ветвях. Прежде Адриан видел в смерти избавление, думая, что по ту сторону его ждет лишь пустота, небытие. — Я… я не хочу умирать… так рано. Я столького не успел познать, прочувствовать, пережить. Должен быть другой способ остановить планы вампиров. Разорить их гнезда в катакомбах, опечатать ритуальные точки города, вооружить людей. Хоть что-то… Адриан открыл глаза и посмотрел на небо. — Скорее всего, выход только один. Но даже если Ты создал меня лишь для того, чтобы я погиб, исполняя Твою волю, я все равно хочу жить. Я принесу себя в жертву только тогда, когда не останется иного выбора, — дампир улыбнулся этой мысли. — Можешь считать это непокорностью, мне ведь в любом случае грозит ад. Я живу и буду жить, хочешь ты этого или нет. Небо молчало, лишь легкие пушистые облачка медленно парили в его голубизне. Желание выжить не встречало сопротивления внутри, медленно растекаясь по всему телу. Вдруг жуткая мысль мелькнула в сознании. «А что, если я не смогу контролировать Жажду? — Адриан содрогнулся от вопроса. — Может, поэтому мне лучше умереть? Не хочу, чтобы кто-то еще пострадал из-за меня». — Пожалуйста… Я не виноват, что родился таким, — дампир сморгнул влагу с ресниц. — Прошу, избавь меня от этих мучений. Выжги из меня всю тьму. Я… не знаю, хватит ли во мне человечности, чтобы пережить этот ритуал. Может, вампирское и человеческое начала слишком тесно переплетены во мне. Мне страшно… но я никому не могу в этом признаться, только Тебе… Небеса остались цвета кристально-голубого безразличия. Адриан вздохнул и опустил голову. «Будь что будет». Дампир сделал неуверенный шаг в сторону дома, как под ногой хрустнула ветка. Точно, у Марии кончается топливо. Неторопливый сбор хвороста и дров занял пару часов, что несколько охладило тревогу Адриана. Он притащил огромные связки сухих веток на плечах и спрятал их в маленькой пристройке за домом, чтобы Мария заметила не сразу. Поначалу, Адриан решил просто подождать ее у входной двери, но ветер пригнал тучи с северо-запада и начался дождь. Щелкнув пальцами у замка, дампир раскрыл его и вошел внутрь. «Они, наверное, приедут усталые и голодные. Надо приготовить что-нибудь согревающее». В холодильном ящике продуктов осталось непростительно мало. Чуть очерствевший хлеб пошел на гренки, которые, весело шкворча, подрумянивались на чугунной сковородке. Адриан сообразил простенькую похлебку из остатков овощей и мяса, благо немного семян тмина и кориандра для вкуса наскрести по сусекам удалось. Едва еда сошла с огня, как входная дверь со скрипом отворилась. Кто-то замер на пороге, потом сделал осторожный шаг в сторону кухни. Снова стало тихо. Дампир затаил дыхание и подобрался. В дверном проеме появилась Мария с огненным шаром меж пальцев наготове. — А… это вы… — просто произнесла она. Пламя в ее руке мгновенно угасло. Они оба молчали, смотря друг другу в лицо. Адриан не знал, что творится за этими яркими зелеными глазами, которые, словно, не выражали ничего: ни обиды, ни недоверия, ни вопросов. Охотница казалась совершенно невозмутимой. На ее бесстрастный взгляд сердце отозвалось болью, стыдом и едкими искрами обиды. Чувства поползли наверх, словно ища выражения, но застряли липким комком где-то в горле. Дампир не смог вымолвить и слова. Она была так прекрасна сейчас: эти завораживающие глаза цвета молодой листвы, нежная, румяная, наполненная жизнью кожа, пусть чудесный образ немного портили намокшие кудри, нелепо прилипшие ко лбу, и дорожная грязь на брючинах охотничьего костюма. Адриан судорожно выдохнул. Эмоции вновь захлестнули его и растворились в бездонных тоске и вине. Мария сделала шаг вперед. Снаружи Алукард выглядел таким холодным и непроницаемым, но тяжелые испытания одиночеством все же оставили на нем следы: щеки впали, заостряя и без того точеные скулы, а под глазами залегли темно-синие тени. Та одежда, что сшила охотница, заметно истрепалась в сражениях, а остальная явно снята с чужого плеча. Дампир кому-то показался бы невозмутимым сейчас, но только не ей. Стоило увидеть его, как Мария непроизвольно открыла связь и, поэтому, испытывала все эмоции, но не могла разделить свои и его. Обида, отчаяние, вина… Почему же так больно? — Простите меня… — она первой нарушила тишину. Сдавленный всхлип сорвался с губ, и маска треснула. Мария разрыдалась. — Я не знала, что могу повредить вам своей кровью. Мне не следовало лгать. Не следовало скрывать все от вас… Прошу, простите меня… Адриан не выдержал и мелькнул к ней, она вздрогнула и отшатнулась. — Я… больше не сержусь на вас. Вы пытались помочь… — выдохнул он. — Мне больно, что вы не доверились мне. Эта ложь сделала хуже всем нам. Но я тоже виноват, возможно, больше всех… Мне трудно полностью довериться… в первую очередь самому себе. Охотница подняла на него заплаканные глаза. Он протянул руку и, чуть помедлив, словно спрашивая позволения прикоснуться, вытер слезы с ее щеки. — Почему? — спросила Мария и судорожно всхлипнула. — По моей вине уже страдали люди. Не хочу, чтобы это повторилось. Вина опутала жгучей сетью сердце, охотнице стало трудно дышать. Стыд сжигал изнутри, отчаяние высасывало последние силы. «Нужно закрыться, а не то… Я больше не могу терпеть». Мария отвернулась и побежала вверх по лестнице к себе. Оперевшись спиной о дверной косяк, Адриан опустил голову, обессилено сполз на колени и спрятал лицо в ладонях. «Нужно уходить. Как только расскажу все, что ей нужно знать, вернусь в катакомбы. Под городом еще скрываются враги, а Мария будет в опасности рядом со мной. К тому же я ей явно неприятен…»***
Умывание ледяной водой помогло собраться с мыслями и набрать достаточно сил, чтобы перекрыть канал. Мария подняла глаза и посмотрела на свое отражение в маленьком зеркальце. Раскрасневшиеся глаза и чуть опухший нос в очередной раз напомнили о показанной слабости. Охотница не знала, что хуже — то, что теперь дампир считает ее плаксой, или узнает, что она чувствует его эмоции через магический канал. Определенно второе, решила она. Мария совсем не понимала, как можно жить под гнетом таких мучительных чувств. Это просто невыносимо. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, охотница вновь умылась, окончательно избавляясь от припухлости лица, и направилась вниз. В кресле у потухшего камина сидел дампир. Взгляд его тоже оказался потухшим. — В-вы хотели о чем-то поговорить? — спросила она. — Я знаю причину нападений в Гресите и то, как это остановить, но мне понадобится ваша помощь, — бесстрастно начал он. — Вампиры собираются призвать из недр Ада Ашмедая, короля демонов, на замену моему отцу. Все те убийства связаны с охранными камнями Гресита и направлены на ослабление магической защиты города. Для того, чтобы призвать столь могущественного архидемона, понадобится много энергии, поэтому вампиры собираются принести в жертву всех горожан. Вот записи о том, как запереть Ашмедая в Аду прежде, чем заговорщики хоть что-то сделают, — он указал на стопку исписанных листов. — Ритуал сложный и немного опасный для меня, но с вашей помощью, уверен, нам удастся его успешно провести. У нас месяц на подготовку. Прочитайте до нашей следующей встречи. Я вернусь через три дня и… — Вы вновь собираетесь уходить? — воскликнула Мария. — Нет! — Я должен быть в городе, следить за… — Вам там плохо, хоть я и не знаю по какой причине. Вы устали, осунулись и выглядите так, словно днями нормально не питались и не видели солнца. У нас есть дистанционное зеркало, вовсе необязательно постоянно жить в катакомбах. Оставайтесь здесь! — Я не могу, — ровно ответил он. — Почему? — жестким тоном спросила она. — Я опасен, — дампир посмотрел в глаза, дно его радужек сверкнуло алым. — Тогда тем более следует оставаться со мной, ведь только я могу вас одолеть. Ее сердце бешено колотилось в груди. Алукард сухо рассмеялся. — Вы наивны, если думаете, что можете мне что-то противопоставить. — Он развернулся, накидывая на плечи плащ, и направился к выходу. Мария спроецировала магическую печать на дверь, крепко запирая ее. Адриан лишь тяжело вздохнул. — Еда на столе стынет, вы проголодались в пути, — в его голосе мелькнула снисходительность. — Мне нужно идти. — Нет! — твердо сказала Мария. — Считаете, я вам неровня? Тогда я бросаю вам вызов! Дампир обернулся и вопросительно поднял бровь. Охотница серьезно на него посмотрела и продолжила: — Если вы победите меня в равном бою, то направляйтесь на все четыре стороны. Но если выиграю я, вы останетесь в моем доме. Ведь только будучи побежденным, вы поймете, что не представляете мне угрозы. Алукард расхохотался. — Вы и вправду считаете, что можете меня победить. Право же, это пустая трата времени, — он щелкнул пальцами у ручки двери, и печать рассеялась. — Но я не отказываюсь от вызова. Это будет для вас хорошим уроком. Завтра на поляне в полдень, — дампир чуть поклонился и вышел из дома. Мария приложила ладонь ко лбу, пытаясь унять мелкую дрожь в теле. — Ты точно сошла с ума… — прошептала Пери, появляясь на ее плече. — Вызвать его на дуэль? Уже забыла, что он сделал с тобой в замке? — То была магия Хаоса, он не станет пользоваться ею сейчас, — охотница заверила скорее себя, чем фею. — Все равно, он быстрее, сильнее и более опытен в магии. — Мне нечего терять… — тихо произнесла Мария.***
Дампир действительно пришел к полудню. Он стоял к дому спиной, смотря куда-то вдаль, отбрасывая короткую тень на землю. Мария засмотрелась на его стройный силуэт, не скрытый многочисленными слоями одежды. На нем была лишь простая рубашка, бриджи и высокие сапоги. Охотница приблизилась; грязь после ночного дождя неприятно чавкала под ногами. — Вы сегодня без меча? — спросила Мария. — Мне он не понадобится, — дампир обернулся. Все тот же потухший взгляд… Ей безумно хотелось заглянуть в его эмоции, но охотница зареклась использовать связь, пока не научится управлять чувствами. — Правила просты. Если один из нас в конце дуэли будет не способен продолжать сражаться, то другой победил, — заявила Мария и встала в боевую стойку. Алукард усмехнулся и вдруг исчез, оставив после себя едва заметное алое свечение. Охотница запаниковала, осматриваясь вокруг, как вдруг ощутила почти невесомое прикосновение к плечу. Она ударила залпом огня, но дампира там не оказалось. — Я вижу правила несколько иными, — прозвучал холодный голос позади. — Сколько раз за это сражение я мог бы убить вас. Один раз простительно, ведь вы не пытаетесь убить меня, но более раза — победа моя. Счет уже не в вашу пользу, леди. Пламенный шар вновь полетел в пустоту. «Нужно менять тактику!» — Мария, упустив дампира из виду, чувствовала, что теряет уверенность. Он так быстро перемещался, что уследить не представлялось невозможным. Охотница сложила пальцы одной руки в магический жест, продолжая удерживать атакующее заклинание в другой. Тут холодные пальцы обвились вокруг шеи, дыхание перехватило от ужаса. — Два… — прошептал Алукард на ухо из-за спины. От его прохладного дыхания на коже по спине пробежали мурашки. Он действительно мог убить ее в любой момент, если бы захотел. Защитное поле повторило форму тела Марии и резко расширилось, отталкивая противника. Она окружила себя энергетическим щитом, сосредоточенно удерживая заклинание. Обойдя магическую полусферу, дампир придирчиво ее оценил. — Впечатляет, — он прикоснулся ладонью к переливающемуся золотыми и зелеными оттенками полупрозрачному куполу. От его руки в разные стороны побежали электрические змейки, но поле осталось непроницаемым. — Но как долго вы сможете удерживать его? Десять минут, час? Я же вижу, на это уходит вся ваша концентрация. Он чуть отошел и швырнул в купол сгусток энергии. Заклинание лишь поглотило его. Алукард усмехнулся и что-то пробормотал, вытягивая руки вперед. Мария почувствовала, как энергия покидает защитное поле, заставляя его истончаться. Дампир приблизился, продолжая вытягивать силы из заклинания. Мария скрипнула зубами и, резко вздохнув, взмахнула рукой. Поле словно вывернулось наизнанку и окружило опешившего дампира. — Хитрый ход, — он коснулся купола изнутри (тот заискрил) и чуть поморщился от болезненного ощущения. Пробить или вытянуть энергию изнутри у него тоже не получилось. Охотница ликовала: ловушка против вампиров наконец сработала. Мария начала сводить руки, медленно сужая магическое поле. Поначалу Алукард просто стоял неподвижно в центре, равнодушно смотря на происходящее, но вскоре купол стал настолько мал, что пленник был вынужден присесть, а потом и вовсе опуститься на колени. — Похоже, вы не способны сражаться дальше. Сдавайтесь! — Мария с усмешкой поставила ультиматум: — Или я вас чуть-чуть раздавлю. Алукард чуть втянул голову в плечи, пытаясь избежать касания магического поля, и посмотрел на охотницу. Что-то странное мелькнуло в его взгляде. — Земля такая мокрая после дождя, не правда ли? — риторически спросил он и впился пальцами в слякоть. Мария взвизгнула, едва электрический разряд впился в стопы через подошву и яростно пробежался по нервам, заставляя каждую мышцу сжаться. Купол рассеялся, и она упала на землю, корчась в судорогах. — Три. Как видите, я победил и по вашим, и по своим правилам, — Алукард встал на ноги, стряхивая грязь с рук, и приблизился, нависая над стонущей от острой боли охотницей. Она в отчаянии смотрела, как он наклоняется подать ей руку. «Нет, бой еще не закончен! Я еще могу…» Едва поборов временную парализованность, она отодвинулась, глубоко вдыхая и собираясь с силами. Дампир снисходительно улыбнулся и сказал: — Нужно учиться признавать пораже… Ослепительная вспышка света отбросила его далеко назад. Адриан кувыркнулся в полете через голову, врезался в землю, прокатившись по ней и оставляя длинный след в грязи. Мария, чуть жмурясь от остаточного сияния тела, встала на ноги и испуганно вскрикнула, поняв, что дампир не шевелится. Она бросилась к нему и упала на колени рядом с бездыханным телом. Часть кожи на его лице, неприкрытой груди и руках обгорела от концентрированного солнечного сияния, высвобожденного заклинанием. Мария запаниковала, понимая, что сил на целительную, да и вообще любую магию у нее не осталось. — Он… он не мог… — она зажала рот рукой. — Оно же работает только против настоящих вампиров… — Мария, — Пери появилась на ее плече. — Смотри, он еще дышит. Адриан резко втянул воздух ртом, выгибаясь всем телом, и распахнул глаза. Его взгляд сконцентрировался на лице охотницы, обожженные губы растянулись в удовлетворенную улыбку. — Я проиграл… — признал дампир и тут же провалился в забытье.