Трудности перевода

      Я гостеприимно распахнул дверцу своего Bugatti перед Горошкой. Не без удовольствия отмечая, как расширились глаза девушки, когда она увидела, на какой машине ее собирались подвезти.       Лис осторожно опустилась на сидение, обтянутое мягкой черной кожей, и огляделась, плохо скрывая любопытство и вдыхая запах дорогого авто-парфюма.       «Во-о-от, девочка, и тебя проняло. Нет таких людей, которых нельзя купить, ценники разные — результат один».       Я с усмешкой наблюдал, как русская оглядывала пространство, аккуратно устраивая свою сумочку на коленях. Усевшись за руль, подул на свои замерзшие пальцы:       — Замерзла?       На невинный вопрос девчонка вдруг крупно вздрогнула и отрицательно мотнула головой. Тихо хмыкнув, потянулся к панели центрального компьютера, настраивая систему обогрева на режим «интенсив». Теплый воздух немедленно рванул в салон из скрытых форсунок. Стало теплее. «Теплее» не стал только взгляд Горошки, вперившийся в лобовое стекло. Она будто отключилась от окружающего мира, ушла в свои мысли и замерла.       — Чего застыла? Расслабляйся, отогревайся. Сейчас немного прогреемся и поедем, — я намеренно придал интонации максимум будничности, стараясь расслабить застывшую пассажирку. Ситуация действительно для нее неординарная. Мы впервые оказались с ней в одной машине, наедине. Обычно между нами всегда кто-то находился, стафф, Кан Хену.       Мысли мгновенно метнулись к оператору. Вот уж действительно договорились. Договорились о цене… Кан Хену банально продал тебя, Горошек. Твой «чингу» продавал информацию почти каждый день, сегодняшняя «случайная» встреча стоила мне энной суммы, которую переведу чуть позже. Немного дороговато обошлась «сломанная Хонда», но результат стоит того. На кону действительно большие деньги.       Сколько бы ты, милая, не дергалась, сколько бы ни убегала, сколько бы ни пряталась за работой и занятостью, тебя УЖЕ продали. Остается ждать, когда ты окончательно завязнешь в паутине «случайных совпадений».       Игра плавно перешла в активную фазу. И финал у этой игры закономерный, меньше чем через пару месяцев Лис окажется со мной в постели, где отдаст мне себя полностью и добровольно. Дальше, конечно, сделаю так, чтобы у девушки сложилась иллюзия, что она единственная, самая важная. Но! Я айдол, мой сумасшедший график медленно, но верно сведёт «отношения» к «отношениям на расстоянии», и день за днем, месяц за месяцем они плавно сойдут на «нет». Медленно и безболезненно.       Я в тайне даже гордился собой и собственным умением расставаться красиво. Мои «бывшие» никогда не испытывали горьких минут, не закатывали истерики, не пытались в чем-то обвинять, цепляясь. Я всегда расставался из-за занятости, переходя в разряд «друзья». А затем, через время, контакт очередной пассии исчезал из списка «активных» в моем телефоне. Я был уверен, что с легкостью предскажу финал «отношений» и с этой девушкой. Зато, в «активе» появится энная иностранка и первая русская.       От приятных мыслей отвлекло тихое покашливание сбоку.       — Сонбе, может, уже поедем? — Горошка беспокойно ерзала на месте, нервно сжимая ремешок сумочки. То, что ей явно не комфортно, немного понижало градус игры, но все текло, все менялось. Изменится и Горошка. Весело улыбнулся, возвращаясь к обычному приподнятому настроению.       — Отогрелась? — вдавил педаль в пол. Машина взревела. — Располагайтесь удобно, дорогой клиент, доедем быстро и безопасно.       — Надеюсь…       — Что? Что я сейчас услышал? — я всем телом повернулся к Лис. — Ты сомневаешься в моих водительских умениях?       В ответ девчонка тихо фыркнула.       — Ни капли, твоя драгоценная персона, сонбе, слишком ценная, чтобы калечить ее. Южная Корея не переживет.       «О! Ну вот! Ну наконец-то появились живые эмоции! То, что нужно! А то сидит как скумбрия замороженная».       В салоне заиграл трек из еще не вышедшего альбома СуДжу. Я намеренно нарушал правило конфиденциальности. По этому правилу Горошка не должна была услышать то, чего еще никто в Корее не слышал. Очень удачно на флэшке осталась демо-версия предзаписи.       Сейчас мне необходимо было вывести ее из состояния «сплю сидя». И я добился своего. Она заинтересованно, вопросительно посматривала на меня.       — Это новое? Ваше?       — Угу, — плавно вывел машину с парковки. — Новый альбом, наверное, заглавка будет.       Девушка в такт ритму, заполнившему теплый салон, легко барабанила пальчиками по сумочке на своих коленях.       — А слова?       — На следующей неделе запись, это пред-демо. Музыку написал европеец, нравится?       — Цепляет, — пальчики продолжали отбивать ритм.       — Будет клип, танцы, обжиманцы, — я резко вывернул руль, выезжая на автостраду. — Сложновато конечно, голосистые наши в армии. Но мы постараемся. Кстати, адрес-то?       Спохватившись, Лис торопливо назвала домашний адрес. Где-то я его уже слышал, вот только где?       — Вы уж постарайтесь, Elf-ы халтуры вам не простят…       — А ты? — я серьезно осмотрел девушку.       Она как-то ернически улыбнулась и вернула мне взгляд, в зеленых глазах плескалось спокойное равнодушие и что-то еще, на самом дне глаз, но, как только попытался зацепиться за это «что-то», она отвернулась.       — Я не ваша фанатка.       Немного неприятно, привычка — самое подлое, что может произойти. Я причислил ее к фанатам СуДжу по привычке…       — А чья?       — Что? — снова тот же равнодушный взгляд, это начинало подбешивать. — Чья девушка, спрашиваю.       «Поиграем, а, Горошек?»       Девичьи глаза моментально распахнулись, окуная в зеленый омут. Руки непроизвольно дернулись на руле. Она «зажгла» тот самый огонь, который видел лишь однажды. Так она смотрела в кафе, что-то говоря на русском. Я так и не разобрался, что именно тогда она сказала. Но этот, вдруг возникший огонь, запомнил.       — Я просто девочка, сама по себе девочка, своя собственная! (1) — ее губы тронула легкая ироничная усмешка.       Она явно что-то имела в виду, но вот что? Опять эти долбанные «трудности перевода»!       «Девочка, да куда тебе?! Что же тебя жизнь ничему не учит?»       Я разозлился, злило это покровительственное отношение соплявки. Она вела себя так, как будто уже была посвящена в некое абсолютное знание, куда путь Хекдже был закрыт. Как будто уже что-то поняла во мне, в наших недоотношениях!       Немедленно захотелось выбить из-под девчонки ее спокойную, снисходительную уверенность.       — Прокатимся? — машина взревела, набирая скорость.       Пассажирка моментально забеспокоилась, на глазах теряясь и нервничая.       «Так-то, соплявка! Учись вести себя со старшими корейскими мужчинами!»       — Сонбе, может, в другой раз, уже поздно. Завтра на работу.       «Не засчитано».       Машина продолжала нестись в направлении Инчхона, все дальше удаляясь от дома Горошки.       — Не стоит жить одной работой, — я еще сильнее вдавил педаль в пол. — Давно не виделись, давай пообщаемся.       — Хорошо, — кажется, она смирилась, но пальцы вновь с силой сжали ремешок сумки. Это я заметил. — Только езжай медленнее, сомбе. Пожалуйста.       Почему в ней прорезается настоящая, не показушная вежливость только в экстремальных ситуациях? Но просьбу все-таки выполнил, Bugatti замедлила ход. После известных событий (2) и сам не любил скорость и лихачей. Она просто разозлила, вот и сорвался немного.       Через пару минут дорогой агрегат уже плавно катился по дороге к аэропорту Инчхон.       — Скоро съемки в Пусане (3), знаешь?       — Да, — девчонка явно старалась успокоиться. — Хотя пораньше бы. Сейчас там холод жуткий.       — Всех уже отсняли, остались только мы с тобой и Хеджон с Куртом, — переключил поворотник, съезжая на боковую линию автострады. Дорога стала уже, фонари, освещающие полотно почти вплотную мелькали за окном. — Сори, из-за моего графика придется мерзнуть. Но я хороший, я принесу тебе грелку.       — О! как это мило с твоей стороны, сонбе!       Она наконец-то включилась в игру, вернее повелась.       — Мы же уже однажды выяснили, что я не только остроумный, я еще и джентльмен.       — А еще очень скромный.       «А-а-атлично!»       — Девочка моя, скромность тебя не прокормит и теплого риса в тарелочке перед тобой не поставит.       Девчонка весело хмыкнула, она вообще как-то ожила и повеселела, что радовало. Общаться со «скумбрией» — удовольствие так себе. Вот, с такой Лис гораздо интереснее.       — У нас говорят: «икру на хлеб не намажет».       — Один фиг, про еду! — съехав на обочину, остановил машину, на вопросительный взгляд Горошки, пояснил, — поехали назад потихоньку. А то, действительно, завтра засыпать на работе будешь. А кто опять плохой? — и попытался зацепиться взглядом за ее взгляд.       Оп! Она снова повелась.       — Нет, мне это нравится, а кто с какого-то перепуга решил покататься?!       — Кто? — я даже оглядывался.       — Конь в пальто! — Горошка совсем развеселившись, хлопнула в ладоши и показала раскрытыми ладошками в мою сторону.       — Я? — уточняюще ткнул себя в грудь. Широко улыбаясь, она кивнула.       «Моя ж ты прелесть!»       — Конь?       Снова утвердительный кивок.       — А причем здесь пальто? — в уши моментально ворвался звонкий смех девчонки. Она опять меня где-то провела!       — Ну, так, ноябрь, холодно же! Гринпис наше все, сонбе! — покатывалась Горошка.       — Издеваешься? М?       — Как можно, сонбе? — Горошка честно постаралась сесть ровно и чинно сложить ладошки на коленях, но смех неконтролируемо рвался наружу. — Конвенция о защите животных, слышал о такой?       «Вот зараза!»       Коварно улыбнувшись, наклонился и выдернул с заднего сидения купленный ранее шарф, и пока она тормозила и хлопала глазами, ловко обмотал теплую материю вокруг ее головы, заматывая рот.       — Молчи, женщина! Шериф не в настроении.       Она возмущенно задергалась, но высвободиться не получалось. «Заботливо» выправив застрявшие мягкие прядки кудряшек, я потуже затянул узел на ее затылке. Зрелище было комичным. Горошка беспомощно таращилась с абсолютно детской обидой в глазах. Кудряшки наэлектризовались и торчали в разные стороны.       Не выдержав, упал грудью на руль.       — М! — она тщетно пыталась растянуть узел.       Облокотившись на обод руля, я внимательно «слушал» возмущенную пассажирку.       — Я весь внимание, дорогой клиент!       — М! — она даже топнула ногой. Меня снова затрясло в смехе.       — Будешь хорошей?       Она кивнула. Выправила носик из-под шарфа, и стала выглядеть еще смешнее и трогательнее.       «Детка, я тебя почти люблю! Сплошное очарование».       — Не будешь больше говорить сонбе непонятные гадости?       Кивок.       — И пирожки с картошкой сонбе принесешь?       — У-у-у! — вздох, полный возмущения, и взгляд в потолок.       Я продолжал веселиться:       — А конкретнее?       Полыхнув глазами, наклонила голову в согласии.       — Золото! А не девочка!       Я развязал тугой узел на девичьем затылке, «заботливо» приглаживая волосы Горошки, впервые ощущая ладонями мягкие прядки. Интересно, а если спиральку размотать и выпрямить, она снова скрутится? Задумчиво несильно потянул пальцами одну из прядок, распрямляя. Нос защекотал ее аромат, Лис пахла чем-то детским, действительно детским… Молоком и травами, меня потянуло ближе… И тут же почувствовал, как девчонка замерла. Да просто заледенела…       Дернувшись неестественно резко и неслабо приложившись виском о стекло, Горошек в прострации часто заморгала глазами, чуть морщась от боли.       «Ты девственница что ли? Тебя что, никогда не касались, дурная».       Злость и досада, шарахнули по мне. Длинно выдохнув, отстранился от девушки, возвращаясь на сидение.       — Поехали домой. Поздно уже.       Нужно было хоть что-то сказать, получилось сухо, но момент действительно неловкий. Она ударилась… Значит нужно еще осторожнее, еще мягче и медленнее.       Из размышлений выдернул свернутый шарф, сунутый под нос.       — Держи, сонбе, — она старалась, как могла, взять себя в руки. Действительно испугалась?       Я мягко отстранил теплый материал:       — Это твое. Пожалуйста, одевайся теплее.       Она некоторое время помолчала.       — Я не возьму, сонбе.       Заматерившись про себя, повернул голову к девушке.       — Это твое, — четкое и веское повисло в салоне. — Нужно повторить?       Она застыла, широко распахнутыми глазами глядя пред собой.       — Хорошо, я возьму, сонбе.       «Девочка! Время идет, уже начало ноября, до дедлайна (4) меньше двух месяцев, ну не заламывать же тебя, в самом деле? Just tell me now how much you're worth? (5)»