***
Мы едем в Пусан! Зрители «Путешествие по Корее» взбунтовались, устав ждать нашу парочку «за ручки». Руководство канала немедленно подсуетилось и в итоге у Хекдже появилось время на съемки. В Пусане мы проведем ночь и целый день, поздним вечером которого возвратимся назад. В Сеул вернутся Хеджон, Курт и я, Хекдже сойдет по дороге и продолжит работу по графику. Все что я знаю о Курте — это то, что он работает в корпорации Саненг (1) в качестве координатора по работе с инорынками, как-то так звучит. Очень приятный молодой человек, спокойный и выдержанный. Встретившись на вокзале Сеула, мы втроем загрузились в поезд до Пусана. Предполагалось, что дэнс-машина присоединится к нам по дороге, Рассевшись на свои места так, что я оказалась напротив Курта с Хеджон, мы тронулись в путь. В Сеуле была ночь, когда я, зевая и почесываясь, подошла к поезду. Нам дали пару часов на сон. Все члены съемочной группы повалились на сидения и немедленно захрапели, причем, храпели даже девушки. Один из основных постулатов, который я уяснила для себя, проживая в Южной Корее — это драгоценность сна. Корейцы хронически не досыпали. А в развлекательном бизнесе сон был настоящей роскошью. Курт, поудобнее устроившись на сидении, тоже закрыл глаза, предварительно убедившись, что его спутницам тепло и удобно. Парень настоял на том, чтобы укрыть ноги Хеджон своей курткой. В конце девушка являла собой умилительную картину, закутавшись в куртку немца по самый нос и тихо посапывая. Актриса была раза в три меньше Майнца и при желании могла носить его куртку в качестве джинсового пальто размера оверсайз. Лениво поразмышляв по этому поводу и живо представив себе, как бы Хеджон выглядела, я, наконец, тоже уснула. Проснулась я от тихого толчка, открыв глаза, увидела Хену. Небо начало светлеть. — Лис, просыпайся, через пятнадцать минут начинаем. И куртку мою верни. Только сейчас я заметила, что укрыта черным безразмерным пуховиком поверх моего модельного пальто. Стилисты отдали предпочтение картинке и вырядили нас с Хеджон в достаточно тонкие пальтишки по фигуре. Здравый смысл, видимо, взял отпуск. Сонно моргнув, я потянулась. Хеджон уже не спала. Хитро глянув на меня, она наклонилась к крепко спящему Курту и вдруг громко «букнула» прямо ему в ухо. От чего бедный парень подскочил и ошалело оглядывался, а довольная своей детской выходкой Хеджон, заливалась звонким смехом. Быстро сообразив, «откуда ветер дует», молодой человек сгреб ее одной рукой и, мстительно улыбаясь, стал старательно наводить причесон, путая волосы. Девушка возмущенно пищала и пыталась лягнуть обидчика. Все это выглядело очень мило и по-дружески. Я снималась с этой парой не впервые, но на общих немногочисленных съемках и собраниях я не замечала, что они так близки. Да и как заметить, если «весь эфир» занимал собой невъебенный танцор всея СуДжу. Глядя на чужое веселье я представила, что так же Ынхек лохматит мою макушку, и тут же замахала на себя руками. Приснится же такое! — Курт-ши, будешь объясняться перед стилистами! — пыхтела Хеджон, пытаясь пригладить руками растрепанные, торчащие в разные стороны волосы. Возвращая меня из задумчивости. — Джони-ши, это тебе ответ, — парень мощно потянулся, разминая мышцы, и вдруг подмигнул мне. — Лиза свидетель. Я согласно, с умным видом закивала и подмигнула немцу в ответ. Все-таки с европейцами проще, нет необходимости держать в уме шесть уровней вежливости, как с корейцами. — Лис-ши, ты не можешь так со мной поступить! — актриса дернула меня за прядку, выбившуюся из хвостика. — Не могу, Хеджон-ши, хотя очень хочется! — и я со смехом увернулась от летящей в меня пачки влажных салфеток. Так в веселых перепалках прошли минуты, отведенные нам на подготовку к съемке. За это время нас оперативно «подрихтовали» стилисты, чтобы мы более-менее смотрелись в телевизоре. Съемки начались с шуточной викторины, когда мы должны были отвечать на вопросы о своем партнере. Курт удивил всех. То, как точно и много он знал о Хеджон, было достойно восхищения. Сама Хеджон тоже довольно уверенно отвечала на вопросы о партнере. Я же на их фоне выглядела полным лузером. Мне некогда было интересоваться Ынхеком, его деятельностью и личностью. Я отчетливо поняла, что все мои мысли занял анализ его поползновений в мою сторону и выстраивание обороны… Я безнадежна. Я позорно продула викторину, и мы перешли к рассказам о себе. Нужно было рассказать что-то из своей жизни и желательно, чтобы получилось весело. Курт оказался неплохим артистом и в лицах рассказал о том времени, когда только начал работать в корпорации. Говорил он тогда с чудовищным акцентом. И однажды на совещании, докладывая ситуацию какому-то высокому начальнику, он матернулся в его сторону. Вернее, так это прозвучало для корейцев, а Курт, даже не заметив этого, понесся дальше. А когда он увидел, что его непосредственный начальник позеленел, то решил, что тому стало плохо. И, не найдя ничего лучше, набрав полный рот воды из стакана, брызнул руководителю в лицо. Скандал был фееричный! Истерика улеглась не сразу. Ситуация действительно смешная. А для корейцев — из ряда фантастики. Предвкушая рейтинги, наш главный продюсер вытирал от смеха слезы. Дальше была моя очередь. Конечно, за то время, что я живу в Корее, бывало всякое: и драка с таксистом из-за мобильного. Я тогда решила, что парень слямзил мой гаджет. В мою дурную голову даже не могло прийти, что таксист тоже фанат Чена, и что у него такой же чехол, как у меня. И отравление какой-то чудодейственной настойкой, которую мне всучили «добрые аджумы (2)» возле церкви… Но не все рассказы и воспоминания подходили под формат шоу, а главное, под формат самих корейцев. От меня ждали сплетен, я убедилась в этом, глядя в жадные глаза стаффа. Стафф был уверен, что я просто кладезь информации из СМ. — Я расскажу о своей работе в СМ, — обвела глазами я всех собравшихся, — я тогда работала только третий месяц. Поначалу в моей группе были только девушки, и мне было очень комфортно. Но затем начальство решило, что мне слишком легко в этой жизни. И вот, однажды придя в класс, я увидела, что за партами сидят мальчишки… Как они меня проверяли, я вам расскажу. Один из них прицепился ко мне намертво, он таскал мне шоколадки, конфеты, булочки, подмигивал на уроках, заставляя меня сбиваться, стоило мне на него посмотреть. В общем, смущал меня и пару раз таки сорвал занятие. Помучавшись, я решила, что мне стоит поговорить с этим «подрывником». Я оставила его после занятия, стала выговаривать о недопустимости такого поведения. И вдруг в самый разгар моей «педагогиской речи» он обнимает меня! На этом моменте стафф тихо выдохнули… «Сплетни из СМ! Свежие сплетни! Подходи, торопись, покупай живопИсь!» — И выдает на хорошем английском «ты нравишься мне». В вагоне послышались нервные смешки. Хену как-то очень пристально меня разглядывал. — Мне удалось выкрутиться и выпроводить его из класса. С этого дня все стало еще хуже, теперь весь класс стал таскать мне шоколадки. — Я оглядела слушателей, стафф хихикал и переглядывался. — Вот вам смешно, — я с «обидой» ткнула рукой в направлении камеры Хену, продолжая играть роль, — а мне, положим, было не до смеха. — И какой же выход ты нашла, Лис-ши? — Хеджон с любопытством подалась ко мне. — Я терпела долго, но когда ящик моего стола перестал закрываться из-за шоколада, не выдержала. У нас есть поговорка: «русские медленно запрягают, да быстро едут», это на самом деле поговорка о нашем долготерпении. Так вот, я долго терпела. И однажды заставила поволноваться шутников. Я явилась в класс под руку с русским бойцом отряда специального назначения. После этих слов повисла тишина, а затем раздались хлопки и хохот. — Правда?! — Хеджон и Курт в восхищении захлопали в ладоши и покатились со смеху. — Чистая правда. Они меня настолько достали, что я нашла в СНУ русского парня-актера, крупного даже по славянским меркам, он согласился мне подыграть. Форму мы нашли у другого русского богатыря, который отслужил в армии в России. Наши мужчины сильно не любят, когда обижают их женщин, — я улыбнулась, призывая повеселиться вместе, но никто не смеялся. -Захожу в класс вся такая не одна, со «старшим братом», а эти упыри уже шоколадки и булочки приготовили, да так и остались сидеть с открытыми ртами… — по вагону прокатился жиденький смех. — Я захожу и говорю, мол, вот знакомьтесь — это Саня. Главное все делать с серьезным лицом, шутки в сторону! Саня тоже зверскую рожу скорчил, как договаривались. И наслаждаемся их оторопелыми лицами, рты они так и не закрыли. Все с той же серьезной миной рассказываю им, что Саня инструктор по рукопашному бою! А в ответ тишина, все смотрят на Саню и пикнуть боятся. В вагоне началась форменная истерика. Хохотали все. Операторам пришлось выключить камеры. На этом я щелкнула пальцами в воздухе: — Бинго! Больше мальчишки так не баловались и другим не советовали. — Этот парень, который все начал, дебютировал? — задал вопрос координатор, после того как все успокоились, смех стих и включились красные огоньки камер. — Он заявлен на дебют, в этой заявке их трое — моих учеников. Им понравилось? Конечно! Свежие сплетни из СМ, безбашенная русская, которая запугивает своих учеников. Ешьте, не подавитесь! После стори Хеджон, о том, как она снималась в рекламе стирального порошка и должна была ловко и быстро захлопывать дверцу стиральной машины, а в итоге сломала три таких дверцы, потому что имела особенность, как у лидера BTS, ломать все, что попадало в руки; и как представитель завода по изготовлению стиральных машин рвал на себе волосы и вопил, чтобы больше никогда он не видел это чудовище, — решили передохнуть. Камеры выключили, но рассказы продолжились. Идея рассказать веселые случаи из жизни всем понравилась, в «игру» включился стафф. Именно в этот момент, после остановки на какой-то станции, название которой я толком не расслышала из-за галдежа, в вагон зашел Ынхек. Девушка-стилист, которая сидела рядом со мной, и в ланч-бокс которой я оживленно перекладывала маринованный дайкон (3), потому что терпеть его не могла, увидела его первой. — О, Ынхек-ши, — она вскочила с места и поклонилась. Ынхек продвигался к нам, кивая в знак приветствия стаффу. Нужно признать, Ынхека любили. Люди, которые с ним работали, знали точно, что все будет сделано как надо, качественно и главное — с ним весело. Усевшись возле меня, СуДжу тут же засунул свой нос в ланч-бокс: — Что дают? «Он не меняется…» — Как обычно, — я пожала плечами и подняла глаза на партнера, окунаясь в серьезный внимательный взгляд. Крякнув и почесав тыльной стороной ладони кончик носа, я со страхом поймала себя на мысли, что не могу предсказать, как поведет себя звезда всея Кореи. Но режим «я — ветошь» все-таки активировала, так было спокойнее. — Привет, кстати, — Ынхек принял из рук стилистки ланч-бокс. — Тебе привет все передают, я об этом… — Спасибо. При случае, СуДжу от меня тоже привет. «Шоу: Лиза ни сном, ни духом. Второй сезон». Отправив в рот маринованные овощи с рисом, чуть не подавилась. — Сама передашь, они просят тебя прийти. И пироги не забудь, — на этом парень отвлекся на какой-то вопрос со стороны аджосси-координатора. «Такими темпами, я сделаю план продаж муки ближайшему к дому «Севен элевен». Недаром, работающий там парнишка-студент уже улыбается, увидев меня, и сам несет с полки упаковку белой субстанции». После обеда веселье продолжилось, так как пришла очередь Ынхека рассказывать смешные истории. Камеры работали и старались не трястись сильно от смеха операторов. Ли Хекдже был самой настоящей находкой для развлекательных программ. Сойдя с поезда в Пусане, мы расселись по машинам, где кроме нас двоих были водитель и оператор, и этаким «паровозиком» покатили на самую живописную точку побережья. Ынхек внимательно читал сценарий, который ему сунул в руки координатор. Я потихоньку расслаблено дремала рядом, клюя носом. Из дремотного состояния меня вывел резкий толчок под локоть — Ты это видела? И СуДжу сунул мне под нос страницу печатного текста. Сонно заморгав глазами, я в полном непонимании уставилась в написанное. Видимо, отчаявшись дождаться от меня какой-то живой реакции, Ынхек еще раз ткнул пальцем в конкретные строчки: — Написано, желательно добавить скиншипп (4). — А? — глупо переспросила я, — зачем? Ынхек улыбаясь разглядывал меня и разве что не облизывался. Я опасливо подтянула ноги. Залипнув на открытые подолом платья колени, Хекдже все улыбался лисьей улыбкой. — Зрители соскучились, рейтинги, видимо, просели. «А. Да, рейтинги, как я могла забыть об этом!» Отдернув подол платья пониже, я с горечью осознала, что снова вернулась к обороне. Мне, правда, жаль… наверное. Когда видишь в партнере, с которым работаешь, опасность — это далеко от понятия нормы.***
Ынхек Горошка снова дичится… Прячет взгляд, смущенно улыбается и потирает кончик носа. Все это я уже видел, ничего нового. Все наши подвижки пошли «шпицу Йесона под хвост». «Ну что, все с начала что ли?! Подзадолбало уже. Шаг вперед, два назад. Что ты как маленькая, не школьница ведь. Должна понимать…» Сценаристы ждали от нас романтИк. «Надо, значит надо. Иди сюда, моя маленькая. Сейчас Корея увидит, какая мы прекрасная пара.» Легонько шлепнув Рыжую по спине, подмигнул. Она встала как вкопанная и уставилась меня с полным непониманием сути вопроса. «Блять, очнись! С тобой что, никогда не заигрывали? Давай, бревнышко мое стоеросовое, соображай!» Мимо с визгом пронеслась Хеджон, за ней бежал Курт с намерением поймать девочку и засыпать ей за шиворот песка. Хеджон проделала это ранее с немцем, и теперь ее ждала мстя. Лиза отмерла и неуверенно хохотнула, проводив глазами коллег. «Не судьба… А если так?» Потянувшись, я ловко стянул с кончика рыжей косички резинку. Волосы тут же стали расплетаться, закручиваясь на глаза в спиральки. Через минуту Лиза напоминала швабру на ветру… Я, расхохотавшись, отступил. Девчонка явно разозлилась и стала наступать, протягивая ко мне ладонь. — Отдай. Закусив губу, я спрятал добычу за спину и стал отступать, она послушно шла за мной, все так же протягивая руку. В самый разгар игры, я резко остановился, и девушка, не ожидая такого коварства, по инерции налетела на меня. Глаза так и горели зеленым огнем, рыжие волосы путались на ветру, и тонкие пальцы пытались их убрать с лица. «Красиво, ты знаешь об этом?» Я, все так же улыбаясь, стараясь не отпускать ее взгляда, отвел руку с зажатой резинкой еще дальше за спину. И увидел, как выражение лица малышки меняется на решительное. Я еще не успел придумать, из-за чего бы такие перемены, а уже почувствовал резкую боль в боку. Она меня ущипнула! И довольно больно! — Ай! — инстинктивно я попытался увернуться и ослабил внимание, в тот же момент резинку у меня отобрали. — Это мое! — и победно улыбаясь, она преспокойненько потопала вдоль берега. «Милая, ну ты напросилась… Я за себя не отвечаю, Sori, Sori (5)». Дальше я себя отпустил и делал, что хотел. Догнав ничего не подозревающую русскую, я обхватил ее за талию, и легко приподняв в воздух, понес в воду. — Урок номер один: убедись, что противник слабее тебя физически, — под писки девушки я практически подобрался к кромке воды с ней в руках. Ослабляя захват и делая вид, что готов поставить ее в прибой, услышал: — Нет, пожалуйста! — Во-о-от, сразу прорезалась вежливость, — я чуть опустил девушку. — Урок номер два, слушаем и повторяем: я больше так не буду, оппа (6), — и еще чуть ниже спустил ее, так что она теперь задевала воду носочками сапожек. «Оп! Ты же мое золото!» Чтобы не свалиться в воду, она обхватила меня ладошками за шею и беспомощно пищала: — Прости, прости, не буду, — обнимать ее, вдыхая знакомый аромат молока и трав, такую теплую и уютную, было здорово. Я не спешил заканчивать игру, еще чуть спустив Горошку, на что она еще громче запищала, подогнула колени, крепче хватаясь за мою шею, пытаясь повыше подтянуться. «Дебак! Нужно было сразу к морю тащить, не топтались бы на месте, теряя время». — Умница, — снова поднял девушку повыше, вынес ее на песок и отпустил. Она сразу отпрыгнула на безопасное расстояние и начала поправлять одежду. — Дурак. — Сейчас не понял, повторим? — я сделал резкий выпад в ее сторону, на что она завизжала и бросилась бежать. «Дите на прогулке. Ты ж моя, девочка!» Пробежав за ней немного, я затормозил, она тоже остановилась, запыхавшись. Тяжело дышала, но смотрела настороженно, готовая в любой момент сорваться с места. — Меняем локацию, — наш главный положил конец догонялкам. Хеджон все хлопала Курта выше локтя, что-то выговаривая, смеясь, масляно сверкая на немца глазками. Он тоже выглядел довольным. «Интересно, они уже кувыркнулись пару раз? За Хеджон не заржавеет. Насколько я ее знаю, принципы у этой девушки очень гибкие». Губы тронула улыбка, когда взгляд вернулся к Горошке, малышка держалась от меня на расстоянии и все пыталась собрать разлетавшиеся на ветру волосы… «А тут у нас сплошные комплексы». — Необычная, ей бы в модели, жаль маленькая росточком, — мой оператор внимательно смотрел в монитор, на котором в фокусе держал Лис. — Мимика выразительная, глаза красивые, волосы сказочные, изящная. Создала же природа… — Для модели слишком зажата, — я, остановившись рядом, тоже внимательно рассматривал девушку, — но камера ее любит. Оператор поднял ко мне лицо, согласно закивал: — Есть это в иностранках, ты прав, Ынхек-ши! Моя жена тоже красива. Я умираю каждый раз, когда она свои волны распускает. Моя — француженка. Я с удивлением поднял лицо на коллегу: — Серьезно?! Ну, ты даешь, хенним. Не жалеешь? — Нет, ни секунды не жалел. По улице идем, наши мужики головы сворачивают, а она меня за руку держит, на меня своими серыми омутами смотрит и никого вокруг не замечает. Чувствую себя королем мира, если я заполучил такую женщину, мне все по плечу. Я ради нее и наших девочек хоть в огонь, хоть в воду. Слушая хенннима, я смутно припоминал, что у него две дочери-погодки. Девчонки уже подростки и учатся в старшей школе, я вспомнил, как хенним просил у меня взять автограф Сехуни. Мы переехали на новое место. Я намеренно не трогал Горошку, смотрел в окно и размышлял над словами оператора, что засели в голове. Прибыв в квартал «Цветных крыш», мы выгрузились. По сценарию здесь был обед. Всей нашей «маленькой компанией», состоящей из четырех участников шоу, четырех операторов, парочки визажистов и сценариста, расселись за несколькими столиками в уютной кафешке, где подавали вкуснейшие морепродукты. Я любил это местечко, и как только удавалось бывать в Пусане, старался заходить сюда. Атмосфера небольшой рыбацкой столовой начала века ничуть не противоречила общей атмосфере пафоса самого дорогого района Пусана. Наоборот, на удивление смотрелась очень гармонично. Притулившись бочком к огромному ультрасовременному бизнес центру из стекла и бетона, заведение смотрело на мир, полный лакшери и свега, небольшими, застекленными крест на крест окошками, хлопая деревянными ставнями. Глядя на то, как русская мучается с мидией, пытаясь извлечь из раковины мясо, улыбка сама расползлась по лицу. — Давай помогу, — потянувшись, я отобрал из рук девочки мидию, — смотри, если сделать вот так, то мясо легко отделяется, — показав малышке свой фирменный прием поедания вкусняшки, я был чрезвычайно горд собой. Ощущая себя оппой, который естественно заботится о младшей коллеге. Приятное тепло разлилось по сердцу, когда увидел, как осторожно взяв палочками горячее мясо с тарелки, куда я его положил, она с сомнением оглядела его со всех сторон и медленно отправила в рот. — Ну как? — я, повернувшись, отвлекаясь от разговора с Куртом, застал зажмурившееся в удовольствии личико. В ответ Рыжая активно закивала головой в знак того, что ей «вкусно». Наевшись морепродуктов, мы вышли на залитую солнцем улицу, сразу окунаясь в звуки большого города. Сценарист, отлипнув от телефона, объявил, что у нас есть час на отдых. Тут же девчонки из стаффа рванули в сторону торгового центра через дорогу. Лис, задрав вверх голову, пошагала вверх по улице. Обменявшись немым сообщением с Хену, я пошел за девушкой. Я много раз видел подобные сцены в дорамах, когда девушка шла чуть впереди, а парень, стараясь не выдать своего присутствия, держался на расстоянии. Повторив «нетленку», мы с Горошкой, пошагали в горку. Она продолжала идти, задрав голову вверх, в какой-то момент ее чуть не сбил с ног велосипедист-доставщик пиццы. Обматерив девчонку с ног до головы, хам, не выслушав извинения и не обратив внимание на поклоны в пояс, понесся дальше. Лис урок усвоила и снова задирать глаза к небу не стала. Улыбнули ее странные поклоны, казалось, еще немного, и она начнет отвешивать их до земли. Горошка все делала со знаком «отлично — более чем»! Пока предавался размышлением, картина поменялась. К русской подошли три школьницы, видимо, они узнали Лис и попросили сфотографироваться. Она легко согласилась. Я, натянув маску поплотнее и надвинув козырек пониже, чуть обогнал девушку, чтобы посмотреть. Лис охотно обнимала девчонок за плечи и улыбалась в камеру телефона. Они продержали ее минут семь-восемь, кудряшка стойко терпела и выполняла все просьбы фанатов. Вырвавшись от школьниц, Лис сразу угодила в «объятия» каких-то офисных хмырей. Повторив фотосессию, она, наконец, нашла в себе силы отказать очередным жаждущим и юркнула в спасительный подъезд делового центра. Когда я зашел следом, то с огорчением понял, что потерял русскую. На первом этаже располагался специализированный музыкальный магазин. Без всякой надежды я вошел в царство мелодии и нотного стана. И тут же натолкнулся на Горошку. Она внимательно, опять задрав голову — все-таки жизнь ее ничему не учит, рассматривала ноты. К девушке подошла консультант, Горошка что-то тихо рассказывала девчонке, та кивала. Лис разбиралась в музыке, она изучала нотную грамоту? Не знал… Как много я не знал о русской? Собираясь затащить девушку в постель, я сосредоточился только на внешних данных. И вот… Русская разбирается в музыке, интересуется чужой историей. Что еще? Консультант, прикатив стремянку, быстренько метнулась к верхним полкам, Горошка поддерживала стремянку снизу, страхуя работницу магазина. Спустившись, девушка-консультант подала в руки Лис два толстых нотных фолианта. Я терпеливо топтался возле таблички «классика XIX века», но любопытство съедало изнутри, что же такое попросила Горошек? И когда покупатель и консультант, наконец, отошли от стеллажа, рванул на это место. Пробежался глазами по табличкам на верхних полках, и брови поползли вверх. «Корейская народная музыка». Серьезно?! Со все большим любопытством я продолжил «шпионить» за русской, хвостиком выйдя за ней из здания бизнес-центра. Горошек сейчас напоминала мне прилежную ученицу музыкальной школы где-нибудь в Андоне (7). Девчонка шла, беспечно помахивая фирменным пакетом с нотами, только футляра со скрипкой за спиной не хватало. За спиной болтался небольшой кожаный рюкзачок — не по классике. Пушистая темно-синяя шапочка с меховой пампошкой, осеннее в цвет шапочки пальто по фигурке и огненно рыжие кудряшки, выбившиеся из причёски моими стараниями. Она заставляла оглядываться на себя молодых корейцев, аджосси (8), торговавшие фруктами с лотков, пытались ее останавливать и совали ей в руки яблоки и мандарины. Она с благодарностью принимала подарки, в ответ что-то доставала из своего рюкзачка и тоже протягивала продавцам. Проходя мимо такого аджосси чуть позже, я понял, что дарила она русские сладости. Пожилой продавец с интересом разглядывал яркий фантик, принюхиваясь к запаху. «А мне?!» В голову совсем не к месту пришла аналогия: Лис, как тот моллюск в раковине — чем активнее пытаешься ее достать и попробовать, тем глубже она забирается внутрь раковины, закрываясь. И я уже не далек от того дня, когда начну применять силу, чтобы раскрыть створки. Интересно же! Крепость-парк Кымчжон (Geumjung Mt. Fortress) — историческая территория, на которой снималась куча дорам, как исторических, так и о современной ЮК, подействовала на Лис умиротворяюще. Здесь она не изменила себе и, побросав все съемки и сценарии, увязалась за очередным «экскурсоводом». Она превратилась в «слух» и хвостом ходила за какой-то аджумой. Аджума вдруг решила рассказать русской об истории этого места. Самое интересное, что бабуля в комплексе не работала, просто являлась коренным жителем Пусана и раньше преподавала историю в школе. Лис задала ей какой-то вопрос о «стене», и бабуля была в восторге. Я хотел было одернуть девчонку, но меня остановил наш сценарист, сказав, что это здорово, ведь Горошка так живо интересовалась и проявляла уважение к нашей истории. Зрителям это понравится. Он быстро снарядил Хену за Лис, а мне разрешил просто гулять и отдыхать. Надо ли говорить, что я поперся вслед за девчонкой. Странный сегодня день, я хожу за рыжей, как привязанный. Кончилось все тем, что когда случались перепады высот, я подавал руку сначала аджуме, а затем русской. Лис постоянно оглядывалась на меня, проверяя реакцию на слова «экскурсовода», ей важна была моя сопричастность. И попутно все больше и больше портила настроение тем, что упорно выдергивала ручку из моей ладони. В конце-концов, я намертво сжал ее ладошку и засунул к себе в карман курточки. Ставя точку. Медленно, но верно я переставал быть джентльменом по отношению к кудряшке. Понимая, что мне так комфортнее. Расшаркивания и вежливое терпение евнуха не в моей природе. К концу пребывания в крепости Кымчжон девчонка дула на покрасневшие пальцы, с укоризной поглядывая на меня, но предъявить мне что-то не решилась. Я уже давно и успешно манипулировал ее повышенным чувством ответственности к рабочим обязанностям. Концепт есть концепт. Я очень удачно взял ее за руку во втором эпизоде и теперь имел на ее ладошки полное право, надежно прикрытое необходимостью поддерживать имидж. А потом был Songdo Cable Car (кабинки над морем), и мы вчетвером с двумя операторами. Одним из них был Кан Хену. Ух и потягал он из меня денежек, но был полезен, тут ничего не скажешь. В закатных лучах она выглядела волшебно. Ей так и не удалось аккуратно собрать волосы и некоторые прядки выбивались из косички, красовались оранжевыми всполохами и искрились золотом в лучах заходящего солнца. Тонкая, почти прозрачная кожа, под которой виднелись голубые венки, манила прикоснуться. Потихоньку я стал маньячить на девчонку. Скинув пальто в кабинке, оставшись в тонком кардигане и юбке, она обхватила поручень и маленьким носиком прилипла к стеклу, периодически поворачивая ко мне по-детски восторженное лицо, улыбаясь и щурясь. Мой оператор все чаще наводил объектив на Лис и, приоткрыв рот, тщательно держал ее в кадре. Наверное, за сегодняшний день эфирного времени у девчонки будет больше, чем у нас троих с Хеджон и Куртом вместе взятых. Но Лис, похоже, совсем не ощущала «момент славы». Пища и подпрыгивая, она уже тянула Хеджон к своему окну, намереваясь показать ей красоты. Актриса была одногодкой Горошки и общалась с ней на уровне «друзья». Поминутно дергая одна другую, каждая старалась перетянуть внимание и показать, что ей кажется красивым, важным, интересным, девочки бегали от окна к окну. Забавным было то, что Хеджон даже не вытащила из сумочки телефон, не пыталась сделать фото. Кореянка без телефона?! Нонсенс! Очередное открытие: Лис могла влиять на людей, подчинять своим интересам, не прилагая к этому никаких усилий, просто заражая своей искренностью, бесконечной готовностью делиться… Желанием наслаждаться красотой ей удалось заразить даже прожжённую Хеджон! — Тебе нравится? — улыбаясь, я продолжал ловить в ее глазах искры уходящего солнца. — Очень красиво, — она с готовностью откликнулась. — Смотри, сонбэ, как золотится вода… Я подошел, вставая рядом, но смотрел не в окно, куда она указывала мне, а на нее. Под влиянием романтичного момента в голову полезли странные мысли, заставляя меня снова и снова возвращать задумчивый взгляд на Лис. «Что такого я в ней не вижу, что видят и сразу улавливают другие: мой оператор, сегодняшняя бабуля-экскурсовод, аджосси-торговцы фруктами, официант в кафе, где мы ели в обед? Блять! Я один слепой?» Вечером, сидя в гостинице, я тупо пялился в телевизор. Идти никуда не хотелось. В номере я был один, точнее, номер был на одного. Ну как же! Звезда должна отдыхать! И не то чтобы мне это не нравилось, вымотавшись за весь день, я мечтал, как упаду спать, как только схожу в душ. А вот сейчас сон не шел. Автоматически переключая каналы, я вдруг затосковал в одиночестве. Такое состояние было мне не свойственно, обычно я засыпал после работы быстро и мертвецки. Растолкать спящее тело мог только менеджер часов в десять-одиннадцать утра. Вздохнув, я встал с дивана и направился на балкон. Вид, конечно, был потрясающий. Облокотившись о перила, вдыхал морской воздух, на душе по-прежнему по непонятной причине «маялись кошаки». — Лис! Пей, раз проиграла! Веселый девчачий смех послышался из приоткрытой балконной двери соседнего номера, я повернул голову на звук и прислушался. — Дево-о-очки, ну я же не специально, — голос Горошки я узнал сразу, — давайте пропустим разок, а? «Играют в алкогольную игру, и, похоже, решили накачать русскую…» — Не, не, Лис, ты честно проиграла, давай пей, — этот голос я не узнавал, наверное, кто-то из стаффа. Затем последовала тишина и через пару мгновений, снова смех и визги девушек. — Прибью, и даже стыдно не будет, вредины вы, — Горошка пыталась защищаться, как всегда неэффективно. Уже собираясь покинуть балкон и пойти «закисать дальше», а может набрать Дони, я услышал, что к девичьим голосам добавился мужской, и резко притормозив, вернулся к перилам. — Девчонки, хватит пить, пошли, погуляем, — голос я снова не узнавал. Кто это так свободно общается с барышнями? — Гуля-ять! Мы идем гуля-я-ять! — радостный писк девчонки заставил улыбнуться. Как же она хотела вырваться из игры, куда сама себя загнала. Послышалась возня. — Балкон закройте, выстудите номер. Слышно было, как хлопнула дверь, а затем в коридоре раздались тихие писки и смешки. Компания выдвинулась на улицу. Поразмышляв и посомневавшись над уместностью, я, быстро накинув куртку, выскочил из номера следом. Оставаться одному снова отчего-то не хотелось. Наоборот, хотелось развеять всю ту муть и маяту, поселившуюся в душе, хотелось к людям, отвлечься. С сожалением, увидев, что опоздал и вся компания с Горошкой вместе уже уехала на лифте вниз, я нажал кнопку вызова. Телефон завибрировал в кармане свободных трикотажных брюк. Мой любимый стиль: спортивный-свободный. — На проводе, — я улыбался. Кто бы сомневался, что хенов порвет на мелкие кусочки от любопытства… — Анчоу, привет, — Тукки-хен старательно делал вид, что звонит не просто так, а по делу, — я тут неожиданно освободился, решил тебе набрать. Пропустив вперед пожилую пару европейцев, я нацепил кепку на голову и натянул козырек как можно ниже, известность накладывала на меня определенные ограничения и неудобства, но я к этому привык, на автомате накидывая поверх кепки капюшон. Европейка настороженно покосилась на меня и что-то сказала мужу, кажется. На французском. Ее муж тоже вскинул на меня настороженный взгляд и на всякий случай, спрятал супругу за свою не очень широкую спину. Я улыбнулся, давая понять французам, что я не страшный и никакой угрозы им не несу, это возымело свое действие, они немного успокоились, но женщина так и осталась за спиной мужа. — Да, Тукки-хен, слушаю, — я повернулся к двери с намерением выйти из лифта первым. Недоверие все-таки обижало… — Анчоу, ну как съемки? «Ой, Тукки, кого ты лечишь?! Спроси прямо, как с Горошкой. Все о-о-очень не очень». — Нормально, на сегодня закончили, сейчас иду на бережок подышать морем, — я тихонько подпинывал дверь лифта. «Что же это за мужик потащил их гулять в такую темень?» — И чего? А она где? Если ты один идешь? — зачастил как пулемет лидер. «Бинго! С этого и надо было начинать!» Пройдя по холлу, краем глаза замечая, что наша съемочная группа зависла в лобби-баре, я быстро, пока меня не заметили и не остановили, покинул гостиницу и вышел прямо на широкую полоску пляжа. Гостиница была недешевая и стояла на первой линии от моря. Семья Чхве Шивона решила вложиться в проект «Путешествия» и умно раскрутить недавно открывшийся объект. Программа «Путешествие по Корее» потихоньку набирала рейтинги, все в выигрыше. Меня даже поблагодарили за отличную работу на общем собрании со страт-менеджерами в СМ. Рядом раздался смех, отвлекаясь от мыслей, я вглядывался в сплошную темноту перед глазами, одновременно пытаясь говорить с Тукки-хеном. — Похоже, ее напоили девчонки из стаффа, и сейчас она где-то тут шарахается с этими пьянчужками, — вытянув шею, я пытался разглядеть компашку алкоголиков. — Давай, Хекдже, тащи ее из этой пьяной компании. Ничего хорошего она там не почерпнет, только испортят нашу Горошку, — Тукки явно перемещался по какому-то коридору, был слышен гул. — Ты на съемках, — я двинулся на смех. — Заебался? — Да не то слово, — вздох известил меня о степени «заебался». — Эти придурки сшили сценарий и карточки задом наперед. Конец съемок пришили в начало. Я уже в эфире допер, а поначалу, ничего не понял… Подстава, слушай, не слабая. Завтра на итоговом собрании буду разбираться, кто сподобился. Открываю сценарий и вижу, блять: посмотрим на итоговое голосование наших зрителей! Какое, блять, итоговое голосование, если мы еще даже не здоровались! Хен активно хлобыстнул дверью, отсекая шум, в трубке стало тише. — Чего ржешь, — хен безошибочно угадал, что я трясусь от беззвучного смеха. — Меня пот холодный прошиб. Бардак полный, запись идет, перезаписи точно не будет. Как всегда — денег нет и в ближайший год не предвидится. Так что, хоть ты меня, Анчоу, порадуй. Давай, тащи ее в койку быстрее, и закончим с этой поебенью. И так затянули… «Вот оно!» — Сложно с этим хен, признаю, что сложно, — окончательно разозлившись, я пнул ногой песок. — Лиза очень непростая. Блять, как есть говорю! Такое впечатление, что в стенку бьюсь уже третий месяц. — Может, закончишь, Анчоу? Спи с девчонками из подтанцовки, как обычно, а Лиза, видимо, совсем не наша. Не забывай, что она иностранка, выросла в другой среде. Я тут почитал отзывы о русских женщинах среди корейцев. Слушай, с этими русскими бабами реально заморочишься и не заметишь как. У них «манка» как у кошек, а чтобы словить, да убиться легче. Есть, конечно, на деньги ловятся, но в массе — нифига. Все такие независимые! Чего они там у себя, в России, едят? Как их матери воспитывают? А так, они больше своих парней выбирают, они им просто ближе, понятнее. — Это трудности перевода, хен. Не, хен, я не «откачу», не люблю проигрывать, — на каждом слове, пиная песок, я все больше злился и понимал, что девушка ни в чем не виновата, просто так совпало, так карты легли. — Вот упертый, — вжикнула молния. — Ладно, Анчоу, делай, как хочешь. Все давай, пошел я из этого дурдома, мозги текут, отвлечься надо. На этих словах хен заставил меня улыбаться. Как он отвлекается, знали все СуДжу. Сейчас цапанет за руку какую-нибудь нимфу и закроется с ней в отеле на сутки. Все как обычно — без обязательств. — О! Сонбе! — резкий звук заставил повернуть голову. Я даже проморгался. Мироздание сегодня явно шутило со мной: Горошка. Стояла и хлопала глазищами. Вернее, еле стояла… — Детонька, где ж ты так набралась? — склонив голову набок, пытаясь словить ее взгляд, я шагнул девочке навстречу. Она бестолково почесала макушку и активно закивала. — Угу, я пьяная. А ты, сонбе, чего выперся, спал бы до ужина… И, пошатываясь как тростинка на ветру, пошлепала к кромке темнеющей воды. Среагировав, я ухватил ее за запястье. — Топиться не время и не место… Она в ответ хмыкнула и остановилась. — Топиться? Зачем? — снова почесав маковку и глубоко вздохнув, выдала, — я боюсь черноты. У-у-у-у, страшно. И она широко развела руки в стороны, вырвав свое запястье. — Слышишь, как дышит океан? Он вдыхает в каждом прибое и выдыхает, когда волна откатывает. Такая мощь, аж жутко… Я невольно прислушался. Хм, правда похоже. — Ты картины не пишешь, случаем. С таким художественным воображением должна писать, — наклонившись, я снова аккуратно ухватился за девичье запястье. Мало ли, еще рванет к воде. Отвечай потом. Она выдохнула и посмотрела на мои пальцы, сжимающие ее хрупкую руку. — Нет, рисую я плохо. Знаешь, я всегда завидовала тем, у кого был талант, ну хоть какой, — девушка уселась на песок, потянув меня за собой. «Официальный «сонбе» испарился вместе с ростом градуса алкоголя». Ощущение, как будто еще одна стена между нами стала потихоньку разрушаться. Еще немного и эта русская девчонка подпустит меня совсем близко. — Кто-то рисует, кто-то отлично поет, кто-то, как ты, отлично танцует. Дано им от природы, понимаешь? — она повернула ко мне голову. Я кивнул. — А у тебя какой талант? — У меня, — она снова глубоко вздохнула, — не знаю, наверное, верить в людей. Я в них верю, понимаешь. Верю в моих мальчишек-стажеров, — я почувствовал, как она улыбается, голос зазвучал тепло и тихо. Настроение неконтролируемо поехало вниз. — Верю, что все они дебютируют, я каждый день им об этом говорю, ведь как иначе, они такие талантливые и так много работают, — Она, похоже, забыла о моем существовании и, глядя перед собой, тихо продолжала, — верю, что моя сестра выиграет чемпионат области, верю, что бабушка научится пользоваться новым смартфоном и сможет мне чаще звонить. Верю, что наша с подругой соседка по лестничной клетке поступит в СНУ и перестанет засыпать на лестнице около квартиры, потому, что ее мама на работе, а она забыла код. Лиза повернулась и внимательно рассматривала меня, пальцами убирая со щек прядки, которые ветер задувал ей на лицо… — Верю, Хекдже, что мы сможем нормально общаться. Она оглядела меня чуть расфокусированным взглядом. — Мне интересно с тобой, Ли Хекдже, правда. «Оп! Откровенно о наболевшем? Детка, ты движешься в правильном направлении, мне нравится!» — Я не ребенок, Хекдже. Я знаю образ жизни богатых и знаменитых в этой стране, да и в России он мало чем отличается, — она тяжело поднялась и пошатнулась, я сразу подхватил ее за плечи. Мы впервые стояли так близко, и я уловил ее слабый аромат. Молоко и травы. Под ребрами что-то щекотно екнуло. Меня снова, как тогда в машине, потянуло ближе… Разглядывая рыжую макушку, подавшись вперед, я зарылся носом в мягкие прядки. И услышал тихое: — Людей портят большие деньги, Хекдже. Очень портят. За деньгами и возможностями, которые они дают, люди перестают видеть других людей. Сбросив с плеч мои ладони, прерывая «сказку», она повернулась и нетвердой походкой зашагала в сторону гостиницы. Нет! Что такого в этой женщине?! Это и была, как ее называет Тукки, русская «манка»?! Запах молока и трав, мягкие кудряшки, тонкие запястья, теплое дыхание… Неужели этой жирафе до сих пор непонятно, чего конкретно я от нее хочу?! СуДжу давно проворачивали подобные вещи, и с Лис это было не впервые, мы ставились на одну девушку по трое-четверо, каждый добивался одной цели — переспать и выиграть. Ставкой подобной игры была Дами (тогда она только пришла в СМ стилистом и работала с нами на СМ Таун) — девочка Йесона, которая не знала и никогда не узнает об этом. Нет, я не стал раскаявшимся грешником, и не ломанулся в ближайший монастырь, умоляя настоятеля посвятить меня в монахи. Но что-то эта девочка сейчас во мне всколыхнула, спокойная годами вода заволновалась и пошла кругами, когда маленькая женская ручка бросила в нее камешек. Я нервно со всего маха пнул маленький барханчик песка. К ужину все собрались в ресторане отеля. Обслуживание по высшему разряду. Семейство Чхве отлично постарались. Шивони уже дважды звонил мне и справлялся, все ли хорошо? Горошек, видимо, успела вздремнуть, об этом красноречиво говорил след от подушки на бледной щечке. Девчонка вяло ковырялась в теплом салате с морепродуктами и сонно хлопала глазами на окружающих. Хену уже известил меня, что снабдил рыжую нашим фирменным корейским опохмелином. Видимо, она приняла помощь «друга», потому и выглядела сейчас вполне пристойно. Я улыбнулся, глядя на то, как Лис сонно хлопнув ресницами, моргнула, ухватив со второго раза на вилку маленький клубень картошки и отрешенно, на манер коровы на выпасе, стала его пережёвывать. На сегодня были еще одни съемки, которые группа решила плавно перевести в разряд корпоративной пьянки. Нет, сначала все будет вполне безобидно, традиционный конкурс талантов. Будем петь, танцевать, рассказывать стихи и прозу. Про прозу — лишнее хватил. И получим задание завтрашнего секретного конкурса. Сюрпрайс для зрителей. Как я не старался узнать суть суматохи, стафф колоться не хотел. — Внимание! — за соседним столом поднялся главный режиссер. — Все устали, но нужно собраться, снимаем последний час-два и свободны. Через двадцать минут все собираемся в «музыкальной гостиной». «Ну вот, понеслась! Отснимемся, затем нажремся до хрюков… Эх, Кюхени, как много проходит мимо тебя, братишка!» Выйдя из ресторана, я увидел пред собой две знакомые спины. Горошек и Хену тихонько топали по направлению к «гостиной». Догнав коллег, поравнялся. — Сейчас будем шутить весело и разнообразно, петь, танцевать, глотать огонь и показывать фокусы с чужими деньгами. Лис подняла на меня усталый взгляд: — Я прочту стих, коротенько так, минут на сорок. И только попробуй уснуть, сонбе. Я готовилась! Сердитое выражение глаз не располагало к ответному смеху. Но что-то мне подсказывало, что девчонка опять имеет в виду не то, о чем говорит. «Опять трудности перевода?» Перехватив чужой взгляд, хмыкнул. «Знаем уже, твое коварство, женщина, жаль, шарфика под рукой нет!» И тут подал голос ХенУ: — Лис, может, не стоит? Не тот формат… Я чуть в голос не заржал. Еле сдерживаясь, наблюдал, как девчонка переводит «сердитый» взгляд на «чингу». — Что значит «не формат», чингу, я должна донести основную мысль до слушателей. Я виновата, что поэма длинная?! Там такие красивые строки… (9), — произнесла она тарабарщину нараспев. Опять херня на русском. Я внимательно наблюдал за Хену. Он тихо икнул и уставился на Лис. Девчонка ясными широко открытыми глазами хлопала на оператора. — Правда поэтично? Хену, кинув неуверенный взгляд на меня, кивнул: — Да, красиво… — Вот и я говорю, не ругайте гармониста, он играет, как умеет. Вроде корейский, но, ничерта непонятно! Причем здесь гармонист? Сзади послышался сдавленный хрюк, оглянувшись, я увидел визажистку из стаффа. Девушка явно сдерживала смех. Визажистка, спрятав лицо за волной волос, скоренько обогнала нас и припустила к дверям «гостиной». Стоп! Она понимает русский Горошки? В «музыкальной гостиной» уже установили аппаратуру. Быстро посовещавшись со стаффом, мы решили, что снимем пять-шесть выступлений. «И хватит баловаться!» — как емко выразился наш главный режиссер-нимм. В эфир все не пойдет, вырежут интересные кусочки. Эпизод и так длинный, придется разбивать на две части. Но зрители точно не будут против, Курт с Хеджон прочно держат второе место в рейтинге симпатий, мы с Горошкой первое. Про нас хоть сериал закати — корейцы будут только рады. Съемки плавно катились к завершению, уже Хеджон станцевала народный танец и спела, Курт уже сыграл на гитаре — очень неплохо сыграл. Пришла очередь Лис. Ее выступления с «поэмой» я ждал с большим нетерпением. Но Лис, о чем-то пошептавшись с техником, вручила ему свой телефон. Алкоголь еще явно бродил в ней, и выпитая баночка пива «упала на благодатную почву». Горошка расслабилась. Это было видно по открытой улыбке, развернутым плечам и прямому взгляду в мои глаза. Смотреть глаза в глаза она всегда стеснялась, сегодня осмелела. Когда Лис взяла микрофон, стафф захлопал. Всем было любопытно, что представит им русская из далекой, страшной, снежной Сибири. — Мне нравится мелодия этой песни, и да, под нее можно танцевать. Через пару секунд из усилков ударил заводной ритм. А еще через минуту я в удивлении вскинул глаза на девушку, она обладала чистым, сильным голосом. Стафф тоже переглядывался. Создавалось впечатление, что Горошка где-то училась петь… — Почему кончается любовь? Почему кончаются столетия? (10) Мелодия была очень необычной, цепляла. Стафф начал приплясывать. — А теперь русский реп! — фраза на корейском заставила всех встрепенуться. Горошка резко вскинула руку вверх. Русское раскатистое р-р-р, тот же огонь в зеленых глазах… И ни капли смеха, нет даже намека на улыбку. Горошка смотрела на меня. Блять! Ну что? Пора учить русский? (11) Дальше снова шел припев. Музыка заводила, свободные пластичные движения Лис, ее взаимодействие с публикой… Она легко зажигала людей. Почему же она прячет эту свою сторону? Сбоку услышал тихий хмык. Оглянувшись, увидел все ту же стилистку, которая обогнала нас в холле. По немного расфокусированному смелому взгляду на меня, догадался, что девчонка нормально так выпила. — Тебя только что технично послали, Хекдже… — хитрая ухмылка подтверждала: девчонка понимает русскую. Я внимательно присмотрелся к женской фигурке… Стафф загалдел и захлопал: — Лис, давай еще! Пока я терялся в догадках, в уши ударил тяжелый ритм. Эта песня была не похожа на предыдущую. — Ты плыл в небесах, но был спущен на землю… (12) Припев неожиданно ударил по нервам, я неотрывно смотрел на русскую. Все примолкли. Горошка делилась с нами чем-то сокровенным. Я впервые всерьез пожалел, что не понимаю ее родной язык. Песня ей явно тяжело давалась, рок не сильно подходил под ее тип голоса, но что-то подсказывало, что Лис не просто так выбрала эту песню. Когда песня стихла, и под потолком затих звонкий девичий голос, я ясно увидел слезы в зеленых глазах… — Она всегда отлично пела, — я резко оглянулся на стилистку. Она серьезно разглядывала Горошку. — Недаром элитная шлюха. «Что?!»