Улыбка висельника

      Сигрид шмыгнула носом, утыкаясь в немного влажную шерсть. Под ладонями немного рвано и беспокойно двигалось чужое маленькое тельце. Тор на её судорожные почёсывания никак не реагировал, заходясь беспокойным сном. Периодически под пальцами ощущались судорожные сокращения мышц, и в такие моменты приходилось прокручивать в голове слова миссис Риммак.       «Всё с ним будет в порядке, кости срастили, внутренние органы восстановили. Через пару часов оклемается и сможет снова на старост бросаться.»       В мире магии срастить кости и восстановить расплющенные органы, видимо, проблемой не было. Были бы они дома, хрен бы Сигрид что сделала. Такие травмы ни в одной вет-клинике вылечить не смогли бы. С другой стороны, останься Тор дома, с мамой, как та и требовала изначально, никаких травм бы и не было — максимум мистер Хопкинз бы случайно отдавил ему хвост, в очередной раз плюхнувшись на диван и не посмотрев, куда конкретно он садится. Больно и унизительно для кошачьего эго, но не смертельно. Пережил бы как-нибудь…       Хопкинз, при всех его недостатках, садизмом и привычкой мучить животных никогда не отличался. На Сигрид он пару раз замахивался, но не то чтобы всерьёз. На кота — ни разу.       Чувство вины было мерзким и горьким. Юхас снова всхлипнула, покрепче прижимая к себе Тора. Тепло живого существа успокаивало. А ей надо было приходить в себя и усмирять последствия нервного срыва, панички и последовавшей после этого истерики. Сейчас она себя ощущала выпитой досуха, смятой ударом грязного кроссовка пластиковой бутылкой — наверное, так себя ощущали люди после встречи с дементорами. Абсолютно пустыми и израсходованными.       Ей, конечно, дали какое-то зелье, видимо заменяющее местным валерьянку, но пить его Сигрид не стала — во-первых, она всё ещё помнила, что в мире магии не существовало ни единого снадобья, все составляющие которого устраивали бы её брезгливую натуру, а во-вторых, она не была уверена в стабильности собственного организма достаточно, чтобы просто так, без каких-то разъяснений, пить что-то, очевидно влияющее на сознание. Состояние было отвратительным, но ничего такого, чего бы Юхас не могла пережить самостоятельно — спасибо, она хоть и забыла, что такое жить с расшатанной менталкой, но опыт у неё уже был.       Сейчас бы психотерапевта нормального в двадцатом веке искать, чтобы нормальный курс таблеток подбирал. И объяснять ему параллельно, что рассказы о школе магии — не повод класть в психушку. Интересно, шизофрению здесь ещё лечат лоботомией и электротерапией? Чёртовы семидесятые…       Она устало откинулась на подушку, слабо перебирая ногами скомканное одеяло. Себя жалко. Кота — жалко. Медоуз всё ещё хочется растерзать. Её вообще-то довольно проблематично всегда было вывести на такой уровень агрессии, чтобы хотелось выплеснуть её через физическое насилие. Но гриффиндорской глав-старосте удалось, молодец. Удивительно талантливая личность.       Если она Лорда так же доставала, то неудивительно, что в каноне он лично озаботился её умерщвлением. Небось любимой волдемортовской змейке хвост оттоптала, вот он и выбесился с неё.       С собственных мыслей стало немного истерично смешно. Сигрид спрятала прорвавшийся всхлипывающий смешок во влажной шерсти.       По лицу тут же прилетело чужим хвостом. Тор, очевидно проснувшись после стазиса, что-то тихо, но возмущённо мявкнул. Он лениво приподнял голову с коленей Юхас, осмотрелся, блеснул в темноте своими потусторонними кошачьими фонарями и так же лениво перетёк с коленей Сигрид на аккуратно разглаженную на больничной койке подушку. Провернувшись на ней пару кругов, он помацал ткань, чуть цепляясь за накрахмаленную наволочку когтями, и свернулся в клубок, прикрыв мордочку хвостом. Из глубины этого шерстяного клубка раздалось приглушённое клацанье кошечьими челюстями — очевидно, их божественно-кошачье величество утомились и почивать изволили.       Сигрид выдохнула, чуть отодвигаясь и освобождая больше места для сна своему питомцу. Миссис Риммак разрешила остаться до утра, чтобы понаблюдать за состоянием Тора, но пока в сиделке он особой надобности, видимо, не испытывал.       — Хей…       Тихий шёпот с другого конца больничной палаты заставил Сигрид подпрыгнуть на месте и схватиться за подпрыгнувшее вместе с ней сердце. Она резко обернулась. Римус Люпин, изнеможённый, бледный сильнее обычного и со свежей царапиной, пересекающей правый, налитый кровью глаз, возлежал на уже видимо закреплённой за ним койке и смотрел на неё с некоторым удивлением. По крайней мере, так это интерпретировала Юхас, учитывая её сомнительного качества зрение и полутёмное помещение.       И как она его раньше не заметила?..       Единственным источником света служила убывающая после вчерашнего пика полнолуния луна. Ну да. Конечно. Они же вчера зачёт по астрономии как раз сдавали, отыскивая на вошедшей в полную фазу луне все необходимые кратеры. А Римус таинственным образом исчез в больничном крыле, прячась за размытыми формулировками «заболел» и «внезапно почувствовал недомогание».       — Привет, — Сигрид помахала рукой и, чуть подумав, поднялась со своего места. Рядом с койкой стоял одинокий кованый стул, на который она спокойно села, придвигаясь поближе. — Как ты?       Нормальный и актуальный вопрос. Учитывая состояние Римуса — ему бы стоило к нему привыкнуть.       Парень устроился на подушке поудобнее, садясь более-менее ровно. Руки у него при этом чуть дрожали, пока он на них опирался, вытягиваясь. Под ногтями Сигрид заметила толстый след грязи и чего-то багряного, видимо крови. Сам себе лицо разодрал, что ли?..       — Я нормально… — прохрипел Люпин, чуть морщась от боли и скукожившись от неловкости. — Завтра выпустят, наверное. Я… упал с лестницы.       Юхас вскинула брови, смиряя совсем скуксившегося от смущения пацана ироничным взглядом. Да даже если бы она не знала сюжет, то в эту оговорку верить бы не стала. Тем не менее, оспаривать эту версию она не будет. Когда Римус решит выйти из шкафа и сознаться, если он вообще сподобится, тогда они и поговорят. Или нет — это же не ей предписано с ним лучшими друзьями с голыми задницами по лесу бегать.       Не её дело. Так что Сигрид не вмешивается.       — Неприятно, — прокомментировала она. — А это… — Юхас жестом отразила на собственном лице ту красоту, которую она видела напротив: — Уберут?       Римус попытался нахмуриться, но тут же зашипел от боли. Кажется, увечья, нанесённые волшебными существами, просто так убрать было невозможно даже с помощью магии. Наверное, если бы могли, уже бы вылечили…       — Я на ветку напоролся, — в этот раз особой паузы не было, так что, скорее всего, это как раз была правда. — Миссис Риммак нужно ночь зелье настоять, чтобы это убрать.       Сигрид задумчиво покивала. Ну хоть не селфхарм — и то хорошо.       — Не буду спрашивать, где ты на лестнице нашёл ветку, — с едва уловимым слоем иронии протянула она. Римус дёрнулся так, словно ему залепили оплеуху. На Юхас уставились затравленными оленьими глазами. Какой там волк — оленёнок Бэмби. Джеймс и рядом пока что не стоял. — Больно?       Гениальные вопросы от Юхас Сигрид. Записывайте и запоминайте.       — Да нет… — Люпин аккуратно качнул головой, явно сдерживая желание покачать в нормальном темпе. — Ну, то есть, больно конечно, но терпимо. Я часто так… Влипаю, — последнее у него уже на выдохе получается. — А ты тут чего?.. — он перевёл тему с явной надеждой на то, что собеседница её поддержит.       Сигрид решила не разочаровывать ребёнка. Тем более, что её саму потихоньку отпускало. Сейчас уже и дышать было гораздо легче, и на затворках сознания перестало свербеть противным, скользким ощущением тревоги. Тор спокойно посапывал на подушке, и Юхас краем глаза контролировала методичное вздымание тельца.       — Медоуз отшвырнула моего кота магией, когда он на неё напрыгнул, — прояснила ситуацию Сигрид. — Девочки отнесли его сюда, а миссис Риммак разрешила остаться до утра.       Глаза Люпина удивлённо округлились. Он проследил за её взглядом и беспокойно осмотрел спящего кота. Вообще, Тор среди превокурсников Гриффиндора пользовался некоторой популярностью. Можно было даже назвать его всеобщим любимчиком, которого после всеобщего осознания безалаберности Сигрид подкармливали, что называется, всем коллективом. У кошака от такого обилия тех, к кому можно было прийти потискаться и у кого можно было выудить вкусняшку, проснулась доселе невиданная избирательность в выборе своих фаворитов, и спустя месяц с начала такой сладкой жизни подпускал он уже к себе не всех.       На Питера, например, он периодически презрительно фыркал, максимум разрешая подносить себе ватрушки с творогом из Большого Зала, творог откуда он выгрызал, оставляя тесто нетронутым. Зато Римус был первым фаворитом в гриффиндорской гостиной после Сигрид. Даже Лили, уже почти полностью перенявшая основные функции Юхас по уборке, кормёжке и слежке за животным, такой благосклонностью не пользовалась. К её искреннему раздражению.       — Он ничего себе не повредил? — голос у Люпина подпрыгнул, как на кочке. Он даже чуть подался вперёд на кровати, словно собираясь встать и направиться к коту, хотя очевидно, что ему было больно.       Сигрид отрицательно покачала головой.       — С ним всё будет в порядке, — заверила она его. На неё саму с этими словами накатило совсем тёплое чувство лёгкости. Когда успокаиваешь кого-то ещё более тревожного, чем ты, самому всегда становится легче. — На тебе же вон, всё зарастает…       Люпин потупился на одеяло, поёжившись. Юхас недоумённо вскинула брови, пытаясь понять, что она сейчас сказала не так — всё же нормально было.       Вообще, Римус, как человек, с которым она не то чтобы общалась, но контактировала по мере необходимости, вызывал искреннюю симпатию. Он определённо всегда обладал своим мнением, но замалчивал его даже чаще, чем это делала Сигрид. А говорил только тогда, когда совсем припирало. Это определённо не было здоровым, но так уж оно получилось, и со временем, судя по всему, подобные зажимы если и не исчезнут совсем, но с ними определённо научатся жить. До определённых моментов, вроде тех, когда на него не накатит осознание ответственности перед женой и внезапным ребёнком.       — Я не… — Римус сглотнул и замолк. Сигрид вопросительно вскинула брови. — Ты… У тебя никогда не было тайны, которую ни при каких обстоятельствах нельзя рассказывать?       Сигрид моргнула, осознавая. А-а-а-а-а… Ну ясно. Настал момент откровенности, а ей внезапно решили довериться. Видимо сказывалось личное общение, ночное время суток и общее подавленное состояние.       Вопрос, тем временем, интересный. Была ли у Сигрид такая тайна? Ну, она даже не знает…       — Потому что окружающие не примут? — аккуратно уточнила она на выдохе. Римус молча кивнул.       Внезапно она ощутила лёгкий порыв как-то успокоить явно взволнованного ребёнка и в успокаивающем жесте положила ладонь куда-то на толстый слой пухового одеяла, предположительно на бедро. Римус моментально дёрнулся, мелко шарахнувшись в сторону, и тут же зашипел. То ли ему было больно от её внезапного приступа тактильности, то ли от резкого движения.       В любом случае, упс.       — Извини, — она неловко почесала себе переносицу. Люпин как-то судорожно выдохнул и пробормотал что-то вроде «Ничего-страшного-прости-ты-не-виновата».       Нело-о-о-о-о-вкость. Были бы в аниме, оба сидели бы уткнувшись в пол и плавно наполняясь томатной краской.       Повисшую атмосферу внезапно разрушил скрип тяжёлой кованой двери. Барельефы на ней колыхнулись. Выступающий, тихо посапывающий дракон вскинулся, раздражённо закатил глаза, выдохнул недовольное облачко дыма, на камне отобразившегося в виде грубо вырубленных спиралек. Сигрид оказалась под чужой койкой быстрее, чем смогла хотя бы заметить, кого принесла нелёгкая в два часа ночи в Больничное Крыло.       Осознать, нафига она вообще это сделала, тоже не успела. Но вылазить теперь было бы уже странно, поэтому Юхас просто потащила к себе ноги, чтобы её не было видно, и мысленно восхитилась работой местных домовиков — пыли под кроватью не было вообще.       Торопливые шаги по каменному полу раздавались достаточно громко, словно вес вошедшего человека был достаточно внушительным. Сигрид была не слишком хороша в дедуктивных умозаключениях в стиле Шерлока Холмса, но простейшие логические цепочки, за неимением других вариантов, составлять пыталась.       Другие шаги сопровождались чуть более громким цокотом, как от каблуков. По такому звуковому сопровождению школьники неизменно узнавали о приближении миссис Риммак, когда валялись на койках и не соблюдали режим. Юхас мысленно кивнула самой себе, устраиваясь поудобней и прислушиваясь к происходящему.       Еле слышный шёпот в больших, не заполненных мебелью до потолка помещениях имел свойство разноситься по всему пространству и эхом отражаться от стен. В Больничном Крыле эти физические законы работали удивительно хорошо для магической школы.       — Все спят?.. — искажённый попытками в тишину голос Дамблдора узнавался по едва уловимым вибрациям и чуть слышной напевности в некоторых звуках. На шмеля он, конечно, был не похож, но любовь к музыкальности присутствовала.       — Здесь сейчас только мистер Люпин, — таким же едва уловимым рядом с ней, но прекрасно слышимым в другом конце помещения шёпотом ответила миссис Риммак. — Вроде бы оставалась мисс Юхас, но сейчас я её не вижу. Видимо, убедилась, что с её котом всё в порядке, и пошла к себе в гостиную.       Сигрид закусила губу. Будет интересно, конечно, когда миссис Риммак завтра обнаружит её на той же самой кровати рядом с Тором. Шаги продолжились.       — Хорошо, — послышался тяжёлый старческий вздох. Так дед Йорк вздыхал, когда Норвегия в очередной раз не выходила в финал по хоккею. — Тогда давайте, кладём её за ширму. Мистер Люпин или кто-либо из вошедших детей не должен этого видеть…       Брови Сигрид взмыли вверх. После такого поступления новой информации прислушиваться она стала ещё больше.       — Ожоги не слишком серьёзные, мисс Стоун повезло, — выдохнула миссис Риммак достаточно сбивчиво, словно она параллельно совершала какие-то махинации. Послышался звук шуршания накрахмаленной ткани. — Не так повезло, конечно, как Люпину, Юхас, Поттеру, Блэку и Петтигрю. Но за месяц вполне реально поставить на ноги и восстановить запас.       В воздухе чуть завибрировало. Сигрид поёжилась, ощущая знакомое давление от использования магии кем-то, во много раз превосходящим её по силам. Между висков странно запульсировало. Палочка в рукаве чуть нагрелась.       Пришлось еле слышно цыкнуть в её сторону. Спасибо, сегодня уже навоевались с противником, для которого одним взмахом размазать её по стенке намного легче, чем намазать тост маслом. Нет нужды так реагировать на каждого сильного мага в зоне видимости. Ну или слышимости.       — Я не вижу какого-то магического следа, — теперь голос Дамблдора совсем потерял всякую напевность. Он стал серьёзным и как будто бы чуть скрипящим, как тысячелетний огромный дуб, стоящий посреди леса и ленящийся даже покачиваться на ветру. — Никакой тёмной магии. Никакого слепка личности колдовавшего. Очень похоже на детские стихийные выбросы, но мне непонятно, либо это причина всего произошедшего, либо реакция самой мисс Стоун. В первом случае это зацепка, во втором — следы выброса перебили всё, что можно было считать о преступнике…       Ненадолго голоса замолкли. Атмосфера при этом была густой и тяжёлой.       — А в случае гриффиндорцев, — голос миссис Риммак разбавил образовавшуюся тишину. — Мисс Юхас колдовала вполне осознано, хоть и в большей степени благодаря палочке. Как и Питер Петтигрю. Но то, что вы описываете сейчас, вполне походит на то, что считывалось с них…       Это уже было сюрпризом. Их, оказывается, ещё и изучали после того происшествия. В принципе, логично. Нелогично, что до сих пор не было строгого наказа сидеть по гостиным после отбоя.       И в смысле — благодаря палочке? Все маги так колдуют, нет?       В руке завибрировало, и Сигрид закатила глаза. Да уж, и не подумай про неё не так. Даже в мыслях нужно высказывать должное почтение и трепет. Юхас аккуратно провела кончиками пальцев по торчащему древку. Вибрация успокоилась, маленькая искорка, прошедшая по прожилкам резьбы, осветила пространство под кроватью и тут же погасла.       — Их было слишком много, чтобы можно было делать какие-то выводы… — ответил Дамблдор. — Но какие-то нотки похожи, я согласен.       Дверь скрипнула ещё раз. На этот раз в помещение ворвался кто-то, чьё приближение почти не вызывало шум. Сигрид подавила желание высунуться и подглядеть.       — Альбус!.. — в тихом шипящем шёпоте угадывалась МакГонагалл. — Это снова произошло? Насколько всё серьёзно?       Вот это у них, конечно, уровень связи между инстанциями. Интересно, это какой-то магический чат, где чернила начинают пищать после проявления или как оно работает? Желание высунуться и посмотреть, в каком виде возникла деканша факультета, стало почти невыносимым. Если она сейчас в ночнушке и колпаке, как в фильмах, то это лучшее, что можно будет вычленить из этой ситуации.       — В этот раз почти обошлось, — признался директор. — Как и в прошлые разы, все картины выгорели. На действия тёмного артефакта, тем не менее, совершенно не похоже.       — Может быть, снять все картины, пока ситуация не прояснится? — вполне логично предложила МакГонагалл. — И вызвать Отдел Тайн.       По помещению раздался звонкое недовольное цоканье. Дамблдору какое-то из двух прозвучавших предложений явно не понравилось.       — Ситуация пока под контролем, — высказал он. — Справимся без постороннего вмешательства, — ну да, то-то Сигрид видит, как все всё прекрасно контролируют. — Что касается картин, то это несколько бессмысленно. Мы, во-первых, даже не предполагаем, как работает то, что устраивает пожары. А во-вторых, помимо картин, есть изображения в учебниках, постеры, плакаты, фотоальбомы учеников… Возможно, за неимением выхода, оно сможет перекинуться на подобные виды изображений…       — Так мы берём за аксиому то, что это — сущность, действующая через изображения? — констатировала МакГонагалл.       Снова послышался вздох.       — Я не знаю, — голос Дамблдора был твёрд и уверен. Сигрид ему, впрочем, в этом моменте не верила ни секунды.       Однако… Что за «Гарри Поттер и тайная комната» у них тут намечается?..

***

      Библиотека Хогвартса была удивительным местом. Пожалуй, после Большого Зала, где буквально отсутствовал потолок, вместо которого зияли звёзды, плыли облака и искрился месяц луны, это было самое волшебное место в замке. Причём, исключительно по-академически волшебное. Как-будто здесь творится волшебство по всем правилам, с пентаграммами, алхимическими кругами, магическими камнями и прочей атрибутикой, которую в обычном мире выставляют на полки в лавках гадалок на таро.       Сигрид высунулась из-за стеллажа, приглядываясь. Северус Снейп небольшим мрачным пятном восседал в гордом одиночестве в глубине ниши, образованной книжными шкафами. Свет, проникающий сквозь гигантские витражные стёкла, создавал необходимый контраст, чтобы картинка была похожа на чёрно-белое фото.       — Есть деловое предложение: список того, что бы хотела Лили на Рождество, в обмен на консультацию, — Юхас постаралась плюхнуться напротив Снейпа с максимально деловым и уверенным в себе видом.       Зрачки у Северуса были не видны. Это действительно были совершенно, абсолютно чёрные глаза, без малейшего карего отблеска — обычно у тёмных глаз хотя бы на свету появляются отливы, но у этого они были просто двумя кромешными точками. Сигрид заставила себя не ёжиться. Ещё не хватало перед ребёнком тушеваться…       — В какой области консультация? — по-деловому уточнил Снейп, не моргая. На Юхас словно статуя или змея уставилась. Интересно, он уже практикует чтение мыслей?..       — Зелья, — Сигрид выудила из сумки блокнот. — Сделка?       Ей медленно и как-то по-важному кивнули. Мальчишка ничего не показывал, но, судя по всему, такое доверие с её стороны ему польстило.       — Могу я увидеть список? — Северус протянул обескровленную тонкую руку. Сигрид фыркнула.       — Сначала консультация, — не то чтобы она ему не доверяла… Но от этих слизеринцев можно было ожидать всего, что угодно. — Смотри. Чисто гипотетически, можно ли какое-либо зелье перевести в твёрдое состояние с сохранением его свойств?       Северус наконец-то моргнул. Сигрид еле заметно выдохнула. Без моргания это действительно выглядело жутко. Особенно, учитывая отсутствие чёткого разделения на радужки и зрачки.       — Чисто гипотетически? — как-то издевательски фыркнул Снейп. Верхняя половина лица при этом осталась мертвецки неподвижной, словно каменная маска, а нижняя — не очень красиво исказилось в ухмылке. Лили, должно быть, была очень проницательным человеком, раз она умудрялась разглядывать в этом персонаже что-то настолько положительное, чтобы тянуть бразды дружбы, несмотря на все трудности. — В зависимости от количества циклов.       Сигрид удручённо вздохнула. А ведь всё так хорошо начиналось…       — Количества циклов… — без хотя бы малейшего понимания бессмысленно повторила она. Снейп скривил губы и закатил глаза так демонстративно, что, наверное, можно было услышать скрип глазных яблок.       — Сколько раз зелье доводилось до кипения, — расшифровал он.       Ага. Ну можно было так сразу и сказать.       — Допустим, три, — по крайней мере, так было написано в описании зелья в каталоге магазина «МагЗор», который Юхас позаимствовала у близнецов Пруэттов.       — А какая аллотропность? — снова задал гениальный вопрос Северус, но, увидев выражение лица Сигрид — у неё на лбу явно отразилась картинка загружающегося компьютера — решил уточнить с тяжёлым-тяжёлым вздохом: — Сколько элементов входит в состав гипотетического зелья?       Юхас задумалась. Этого в каталоге не писали. Рецепт вообще был скрыт, видимо в рамках корпоративной тайны.       — Я не знаю, — она задумчиво почесала нос. — Там написано «шестисоставная основа». Ну, в теории, конечно.        — Значит, больше девяти точно, — констатировал Снейп, предварительно недовольно скривив губы. — Активные или агрессивные ингредиенты есть?       Сверчок в голове Сигрид скоро уволится такими темпами. Что. Он. От неё. Хочет?.. Покупное зелье — откуда она может знать его состав?..       Это определённо можно прочитать по её лицу даже без всякой легилименции, поскольку Северус заскрипел зубами, но расщедрился на очередные пояснения.       — Цвет гипотетического зелья холодного или тёплого оттенка? — ещё немного, и в Сигрид чем-то запустят. Заклинанием или учебником трансфигурации — пока непонятно.       — Гипотетически — розовато-фиолетового, — Юхас зажевала губу. Езус, Мария и Йозеф, благословите этого мелкого гения Зельеварения. Желательно, терпением и хотя бы зачатками эмпатии.       — Ясно, — кивнул Снейп с тяжёлым вздохом. — Чисто гипотетически, тебе нужно было бы заказать загуститель с незавершённым циклом, вскипятить на среднем огне, капнуть туда три капли твоего гипотетического зелья, дождаться изменения цвета на цвет зелья, а потом влить в зелье и вскипятить его четыре раза на сильном огне, пока не перестанет идти пар.       Ну ни черта себе ей инструкцию выдали… У Сигрид даже натурально отвисла челюсть. То есть, вот этому пацану было одиннадцать лет. Вот, при всех его недостатках и сомнительных человеческих качествах, не признать, что он — определённо профессионал, хоть и в зачаточном состоянии, и заслуживает уважение хотя бы за это — невозможно.       — Можно сказать, что ты офигеть как крут? — выдохнула она, всё ещё смотря на собеседника абсолютно круглыми от шока глазами.       Лицо Северуса — обычно мертвецки-бледное — чуть окрасилось румянцем. Он определённо удивился, услышав такой отзыв о своей работе. Впрочем, в руки он себя взял крайне быстро, вернув контроль над эмоциями. Глаза снова превратились в каменную маску.       — Я выполнил свою часть, — чуть хрипловато заключил он. — Где список?       Сигрид хмыкнула, выуживая из сумки кусок пергамента, на котором она аккуратно и со всей старательностью записала все варианты хороших подарков, которые она слышала от Лили за эти три месяца. И даже расписала свои мысли по этому поводу. Снейп выхватил бумажку крайне резко, стараясь не задеть пальцами её руку, и вцепился в него коршуном, начиная пристально изучать содержимое.       Что произошло дальше, Юхас отказывалась понимать. Она никого не трогала, просто спокойно записывала инструкцию от Северуса, стараясь ничего не упустить. Редкие посетители библиотеки в воскресенье обычно предпочитали никого не трогать и ютиться подальше друг от друга.       Но тут, видимо, нашлись уникумы. Один — старшекурсник, платиновый блондин, с длинным конским хвостом белых волос такого удивительного качества, словно он только что из салона, где ему забабахали ламинирование. По крайней мере, Сигрид так это воспринимала со своей колокольни двадцать первого века. Второй — мрачный, ничем не примечательный брюнет.       Они прошли бы — Юхас их бы и не заметила, разве что скользнув взглядом по длинным, необычного цвета волосам Люциуса Малфоя, на котором периодически спотыкалась взглядом в Большом Зале.       Но нет. Старшекурсники и крайне важные личности, очевидно, были в настроении до кого-нибудь докопаться. Первокурсники, спокойно сидящие за столом и никого не трогающие, очень удачно подвернулись под руку.       — Снейп, — тягуче и с разлитой в голосе надменностью протянул Малфой, остановившись напротив их ниши. — Расширяешь свой круг общения ещё одной грязнокровкой с Гриффиндора? — одна бровь элегантно взлетела вверх.       Сигрид не могла сказать, что она удивлена, ошарашена или обижена. Когда слизеринцы остановились и быстро переглянулись, стало понятно: сейчас будет гадость. Учитывая всё, что Юхас знала об этом мире и этом времени — ожидаемо, предсказуемо, неинтересно.       Тем не менее. Пошли они в зад с такими воззрениями. Вслух она это, естественно, не скажет, но мысленно пошлёт. Для успокоения и чувства отомщённости собственной поруганной чести — вполне хватит. На её жизни это никак не скажется. Какая ей разница, что о ней думает парочка чванливых аристократешек? Бить не будут, проклинать тоже, по крайней мере, в библиотеке, в которой бдит мадам Пинс — не совсем идиоты же. А в остальном, пфф… Она взрослый человек, её такое не трогает.       Хотя убираться из этой тёплой компании, наверное, уже действительно пора. От толики выпендрёжа, впрочем, Юхас всё равно не удержалась.       — А роза будет пахнуть розой, хоть розой назови её, хоть нет, — быстро скинув себе в сумку записи и пишущие принадлежности и вскакивая с места, пропела она. — Удачи, Снейп.       Ну, правила вежливости, все дела…       — Хм, забавно… — когда она проходила мимо старшекурсников со Слизерина, неизвестный Сигрид брюнет искривил тонкие губы в ухмылке. — Как удивительно точно ты подобрала фразу…       Вот это заставило Сигрид напрячься. Лицо у парня было настолько довольным, что даже сквозь маску надменности было видно, что он сейчас по-настоящему, совершенно искренне улыбнётся, словно только что увидел какую-то абсолютно потрясающую юмореску. Это было необъяснимо.       Впрочем, какая, в сущности, разница? Её никто не трогает, дают пройти — дорога свободна. Отлично, она уходит…       Надо бы написать Петунье и уточнить, что не так с этой фразой. Хрен поймёт этих англичан, может там подводные камни какие-то есть…