Лас-Вегас, Невада, 5 декабря, 2019 год, 08.34 после полудня
— Ну так, — Ник плюхается на бетонный пол лофта, подпирая спиной кровать, — мисс тройная Р, ещё разок, ты меня запутала. — Рикки Роуз Рассел, — усмехается та. — Будет проще, если ты забьёшь на это имя. — Ну, — Ник пожимает плечом, прикладываясь к горлу бутылки, — мне же надо как-то тебя называть, — и переводит взгляд на Рассел, дёргая бровями. — Рикки, Роуз, Рассел? Женевьева? Рассел усмехается; забирает у Ника бутылку и, проходя пальцами по тёмно-русым волосам, отпивает. Она дёргает щекой и перехватывает взгляд Ника, протягивая ему бутылку. — Если всё будет действительно так хорошо, как я надеялась, Рассел мне быть не вечно. — Почему? — выгибая бровь, хватает бутылку Ник; отпивает и ставит её на пол. — В смысле, надеешься стать частью новой семейки? Рассел хмыкает; передёргивает плечами и ведёт щекой: — Моя семья сгорела к чёртовой матери, так что почему бы не попытать удачу ещё раз? Ник пропускает смешок; кивает. — Не думаешь, что это могло бы быть своего рода предательство твоих родителей? Рассел медлит секунду; жмёт плечом, опуская глаза к бутылке. — Не в том смысле, что ты делаешь что-то не то, — пожимая плечом, переводит взгляд на облезлую стену из красного кирпича Ник, — просто, может, — он склоняет голову набок; поворачивается к Рассел, — не знаю, есть какие-то сомнения. Та молчит; ставит бутылку около Ника и складывает руки на коленях. — Расселы были лучшей семьёй, какую можно пожелать. — Она смотрит в окно — за ним чёрное небо и неоновые огни Лас-Вегаса. — Когда они рассказали, что усыновили меня, я подумала: о моём благополучии позаботились обе стороны, — Рассел усмехается, дёргая щекой, и поднимает глаза к лицу Ника, — единственная мысль, которая помогала справляться с чувством, что я всегда была чужой для самых близких, кто у меня был. Ник приподнимает уголок губ, не сводя глаз с лица Рассел. Та дёргает плечом. — Когда те самые близкие сгорели заживо вместе со всем, что у меня было, я продолжила повторять эту фразу, чтобы не сойти с ума. Ник хмыкает. — Не думаешь, что они могут не стоить всего этого? — Может, — пожимает плечами Рассел, — но, если они не, знаешь, оставили меня просто так и правда были связаны с «Щ.И.Т.ом», то, может, они стоят хоть чего-то, нет? Ник тянется за бутылкой. Отпивает и перехватывает взгляд Рассел: — Так что? — Он дёргает бровями. — Как мне тебя называть? — Учитывая, что я Рикки Роуз Рассел? — хмыкает та. Ник ведёт плечом: — Учитывая, что у тебя есть и липовые имена, и планы по смене настоящего. Рассел пропускает смешок и прикладывается к бутылке. — Ну? — ведёт бровью Ник; он принимает бутылку из рук Рассел и хмыкает. — Всегда хотела побывать во Флоренции, — жмёт плечом та. — Флоренс? — Нет, — кривится Рассел. — В смысле, — она смотрит на Ника, — имя в порядке, но для меня? Не-а. — Почему нет? — усмехается Уилсон. — Мне всегда нравилось имя Патриция. И Пенелопа, — Рассел хмурится, — и ещё Сандра. И Кара. — Кара? — вскидывает брови Ник. — Нет. Ну, да, но нет. Пусть останется Рикки. Пока. Ник хмыкает; делает глоток виски, ведя щекой. — Уилсон, — поворачивается к нему Рассел. Тот вскидывает подбородком. — Что делает девушку привлекательной? Ну, для тебя, например? Ник пропускает смешок. — Не знаю. — Он ловит её взгляд. — Ты привлекательна, например. — Знаю, — хмыкая, кивает Рассел. — Тогда к чему вопрос? — Лучше думать, почему непривлекателен, чем почему одинок, — передёргивает плечами она. — Ну, — Ник ведёт глазами по облезлой стене, склоняя голову вбок, — это не будет длится вечно, верно? — Что? Жизнь, одиночество или непривлекательность? Ник поднимает взгляд на Рассел; вздыхая, кивает: — Одиночество. Та хмыкает. — Ну, любовь, например, я пока не встречала, так что одиночество закончится вместе с жизнью, полагаю. — А ты веришь в неё? — ведёт бровью Ник. — В жизнь? — Рассел хмурится. Уилсон усмехается, дёргая щекой: — В любовь. Веришь в неё? — А ты? — вскидывает брови Рассел. Ник ведёт плечом, не отводя глаз от её лица. — Не приходится. Рассел приподнимает уголок губ; хмыкает, переводя взгляд за окно: — Знаешь, с шестнадцати этот день рождения пока проходит лучше всех. — Потому что ты не совсем одна? — ведёт подбородком Ник. Рассел смотрит на него. Кивает: — Вроде того.***
Бристол, округ Хартфорд, Коннектикут, 5 декабря, 2020 год, 02.29 до полудня
В однокомнатной квартире гремит музыка и горит одна лампа в вытяжке над сенсорной плитой. — Тебе правда нужно было это сделать? — Рассел, подпевая, плюхается в кресло: — Я думала, ты стоишь доверия, — толкает носком пустую коробку из-под пиццы и закидывает ноги на кофейный столик. — Тебе правда нужно было разрушить всё, что сияло? Теперь оно заржавело. — Она прячет ладони в карманы толстовки, пробегая глазами по комнате; разваливаясь, запрокидывает голову. — Тебе правда нужно было бить меня по слабым местам? Я не могла дышать. — Рассел садится и тянется за бутылкой пива, ведя щекой: — Классика. Она отпивает и ставит бутылку на шатающуюся тумбочку; хмыкает. Электронные часы показывают полтретьего ночи. Рассел забирает с кофейного столика телефон: — Это так грустно — подумай о хороших временах, когда мы с тобо-ой, — она зажигает экран и пролистывает песню — под временем высвечивается новое название: «Дичайшие мечты». Рассел прикладывается к бутылке пива и меняет трек. Откладывает телефон. Квартиру рассекает тишина. Справа за стенкой бьётся посуда и кричит ребёнок, а над потолком скрипит кровать и раздаются стоны. Рассел вздыхает. А затем идёт музыка. — С днём рождения меня, — хмыкает Рассел, вскидывая бутылку; пропускает смешок и отпивает. Поёт: — Ты продолжаешь говорить, что у тебя есть кое-что для меня. — Рассел отставляет бутылку и поднимается, пританцовывая. — Кое-что, что ты зовёшь любовью, но, признайся: ты был там, где тебя не должно было быть, и теперь кто-то другой получает за все твои заслуги. — Она пропускает смешок, подбирая картонную коробку; замирает и ведёт взглядом вокруг. Фыркает: — Лучший день в жизни.***
Нью-Йорк, 03.47 после полудня, 5 декабря, 2023 год
— Значит, это гены, да? — хмыкая, вскидывает брови Сара. Она ловит взгляд Томаса — тот хмурится. — Ну, то, что мы все такие… — Упрямые? Сара прыскает, тыкая чизкейк вилкой; переводит взгляд за окно и дёргает плечом: снег хлопьями кружится над фонарными столбами, разъезжающими машинами и тротурами, а небо затягивают сероватые облака. — Ага. — Сара смотрит на Томаса. — Это тоже. Но я хотела сказать «занятые до жути». — А, — улыбается Томас. — Да. Вроде того. — Он крутит кольцо на безымянном пальце и дёргает бровями; пожимает плечами. — Не вини Гранта, у него… — Не виню. — Сара приподнимает уголок губ и откладывает вилку; кивает: — Он же, ну… ты знаешь. Он не просто не послал меня, хотя познакомились мы… — Я знаю, — кивает Томас. Сара хмыкает. — Ну да, точно. — Она передёргивает плечами, откидываясь на спинку кресла. — Так вот, я в смысле… как много людей в этом мире, кто позволил бы незнакомому человеку стать частью семьи из-за генов? Даже если это означает, что в день рождение будет только смска и обещание позвонить, важно то, что оно есть, несмотря на занятость, верно? В смысле, к «занятые до жути» я хотела добавить «но крутые». Томас кивает, пропуская смешок: — Я рад, что мы познакомились. — Да. Я тоже. Они молчат пару секунд. — Он правда занят всегда, серьёзно, ещё с тех пор, когда пристроил меня в семью Шоу-Деккер, — усмехается Томас. Сара улыбается уголками губ, кивая: — Чувствую интересную историю. — Такая и есть.***
Нью-Йорк, 08.32 до полудня, 5 декабря, 2024 год
Сара снимает трубку, прикладывая телефон к уху: — Грант, — она обегает глазами комнату и цепляет с кровати коричневые клетчатые штаны, — привет. Как обстановка? — Вообще-то я позвонил поздравить с днём рождения. Сара прижимает телефон плечом; натягивает штаны и одёргивает красную футболку. — Знаю, — перехватывает она телефон, встряхивая осветлёнными волосами, — но мне интереснее обстановка. Я сегодня приду, поздравить можно и лично, знаешь. Сара слышит вздох. — Ну так? — вскидывает она брови. — Глухо. — С Ником? — Да. Он всё время передвигается. — Ничего удивительного, кэп. Дейзи не может его выследить? — Может, но это обычно неактуальная информация. Сара фыркает. — Отлично. — Она натягивает на плечи чёрную кожанку; встряхивается и встаёт в того же цвета остроносые ботинки. — Слушай, у вас есть еда? — Ты не успеешь до учёбы. Сара смотрит на наручные часы; хмурится. — Знаю. Вопрос тот же. — Будет. Позже. — Брось, серьёзно? — Да. — У меня день рождения. — И учёба. Сара вздыхает: — Договорились, мам. — Она слышит смешок и улыбается. — Ладно. А что насчёт того спеца? Агент Паркер? — До сих пор не с нами. — Серьёзно? — вскидывает брови Сара. — Директор Маккензи уверен в правильности этого решения? В смысле… — «Гидра» пока малоактивна, и, скорее всего, какое-то время так будет продолжаться, поэтому, да, думаю, Мак уверен в этом решении. По его словам, Паркер хороший работник. — Ла-адно, — переминается с ноги на ногу Сара; пальцами зачёсывает волосы назад. — Думаешь, «Гидра» привлечёт ещё кого-то к охоте на Ника? — Наверняка попробует, когда уладит внутренние дела. Вопрос в том, кого и как. — Есть идеи? — С днём рождения, Сара. — Ауч. — Тебе пора на учёбу. — Двойной ауч. Серьёзно. Грант усмехается.