* * *
— Сука! Гандон! Убью, нахер! Больно, блядь! — Тоомас осторожно потрогал пластырь, прошипел, сжимая зубы: — Вот козел, сука! Андерс! — Хватит уже! Вы где находитесь?! — раздался из-за приоткрытой двери строгий женский голос. — Уши вянут! — Идем уже. Извините, — он вышел к однокласснику, ошпарил его взглядом, и они зашагали по этажу неспешной походкой. — Нехер ныть, она неглубокая! — Как это бывает?! — Тоомас, насупившись, активно жестикулировал. — Второй раз… — Ебало закрой! — Чо ты орешь на меня?! — тот попер грудью. Андерс его оттолкнул. — Вас четверо было! — Ты с одного удара мог ее вырубить! — Нахуй иди! Видел когда, чтобы так девка била?! — Девку зассал?! Так и говори! — Еще хочешь?! — они уже стояли вплотную. — Остынь, нахер! — Тоомас сбил его руки вниз. — Что делать будем? — Придумать надо чо-то! — Андерс какое-то время шел молча, затем заговорщицки прошептал: — Напугать ее! — Как это? — Тоомас встал на месте с удивленными глазами. — Ну… того… Может... Нет, это преступление уже! — По голове себе дай, еблан! Говно одно в башке! — Слышь… — Тоомас напрягся, но разум подсказал ему выслушать одноклассника. — Чо задумал? Тот, выпучив глаза, возбужденно продолжал: — Вечером, в подъезде, еще где-нибудь… Да не то это, дебил! — Сам дебил! — Тоомас толканул его в плечо ладонью. — Девка все-таки! В морду ей дашь?! — И чо?! Напряжение нарастало. — Это другая уже херня! — Зассал?! Пойди нахер тогда! — Андерс пытался успокоить разбушевавшиеся легкие, остыв, с трудом вытащил из узкого кармана телефон, набрал, приложил к уху. — Никто ее не будет уродовать. — Ты это кому… — непонимание отразилось на мимике Тоомаса. — Андерс? — осведомились в трубке живым, задорным тоном. — Здарова! — Здарова. Поможешь? — Вот так сразу? Может… — Помоги, сочтёмся! — Что сделать-то надо? — Поговорить кое с кем. Ихана с собой прихвати, после уроков все расскажу. — Договорились! Подойдем тогда… — В парке постойте перед школой, рядом только не показывайтесь. — Оу… — голос в телефоне подернулся неуверенностью. — Что сделать-то надо? — Ничего особенного, — Андерс постарался изобразить интонацию сожаления. — Та мутная тетка все еще здесь работает! — А… Понял! Взаправду лучше в парке постою! — в трубке мерзко, ехидно хохотнули несколько голосов. — Воздух свежий, все дела… Давай! — До встречи. Андерс положил трубку, убрал ее обратно. Тоомас наблюдал за разговором исподлобья. — Правильный парень, поможет нам! — пояснил он. — То есть мы и не замешаны там будем? — Конечно! — Андерс уравновешенно, но в привычной нагловатой манере дополнил: — Мало ли кто там по подворотням лазает ночью... — А вдруг она дома будет сидеть? — Тоомас снова ошеломленно остановился и так же промямлил. — Как надо все будет! Она нас под вечер пасла у школы, потом часа два по парку ходила! — Чо?! — Тоомас не врубился. — А... Его собеседник едва удержался от рифмованного ответа. «Вот тугодум!» Словно очнувшись, Тоомас продолжил движение, мимикой выдавая рожденные неясным чувством мыслительные процессы. Страх? Возможно. Непонимание происходящего? Нужно было взять себя в руки, успокоиться. «Плевать! — решил он, снова скорчил лицо, принявшее от этого совсем удручающий вид. — Бля, болит как...» Ускорившись, Тоомас поравнялся с одноклассником. Больше не говоря ни слова, оба, добравшись до нужной двери, постучав и спросив разрешения, переступили порог кабинета.Глава 8. Доносчик
23 октября 2021 г. в 14:13
Примечания:
Боль накатывала сокрушительными волнами, терзая неподъемную голову, будто негласно сговорившись со свинцовой усталостью разогнать по самым темным углам подсознания разум и мысли, забить чувства, сразить остатки самообладания в ментальном спарринге. На мгновение отступая, но не торопясь выпускать конечности из стального захвата, она без предупреждения снова поочередно зажимала нервы как струны, с прежней силой отзываясь уколами в висках. Чувствующиеся ватными ноги едва ощутимо подрагивали от словно нахлынувшего изнутри холода, норовя в любой момент подвести хозяйку. Но, видимо, мозг мобилизовал резервы... Двигаясь больше «на автопилоте», тело ползло вверх по лестнице.
«Вот это меня накрыло! — преодолев последнюю ступеньку, она прилипла к стене. — С утра все нормально же было! Спать надо ложиться вовремя! Ага, с ними уснешь…»
Мучительно тяжело расставшись с вожделенной опорой, усилием скрученных ознобом мышц она сделала пару шагов.
«Уо-ой! — мучительно простонала Настя, замученный взгляд с примесью злобы поплыл по коридору. — Кружится все! Херня все! Все ерунда. Дойду до класса, посижу немного, глядишь и отпустит».
Оживленная масса наслаждалась последними мгновениями перемены. Ученики помладше беспорядочно, с гиканьем носились в разные стороны, воспроизводя самые различные звуки, до рези в ушах скрипя обувью и, кажется, пытаясь кататься по полу. Некоторые просто разбились на группы. На одну из них, состоящую в основном из грозно галдящих пацанов среднего школьного возраста, неровным строем столпившихся вокруг ровесника с телефоном, Настя едва не налетела. Народ сбивался в кучи возле дверей, бродил взад-вперед, что-то где вяло, где живо обсуждал, или находил массу других занятий вроде бесцельного, апатичного изучения пейзажа за окнами.
«Мелочи кругом, матерь божья… Орут, визжат все! Какая школа ни есть, а на перемене везде зверинец натуральный».
— Без вас башка разрывается, — простонав это себе под нос, Настя опять уставилась почти под ноги.
Не опасаясь кого-нибудь сбить или задеть, но все равно в некоторых местах выгибаясь почти дугой, она пробиралась к классу. Необъяснимое предчувствие подползало мерно, настойчиво, наслаиваясь на уже имеющиеся негативные ощущения.
«Чего-то стада бабуинов не видать. Сидят поди, крысы, по углам, выжидают... Вот еще! Ну их на хер! Тут сама помираешь, не знаешь куда деваться!».
Устало-опасливо оглядев еще раз коридор и пространство перед входом, ничего подозрительного Анастасия не приметила.
«Больно надо им меня караулить…»
Внутрь внезапно почти вбежали две девушки.
«Ум? Наверное, сидят себе на Камчатке, не отсвечивают… Не видела ни ту, ни эту раньше».
Скованными шагами, не сумев бы идти быстрее даже при желании, Анастасия приблизилась ко распахнутой настежь двери. Не показываясь в проеме, скривилась, напряженно прислушиваясь.
— Помнишь этого ублюдка? — ровный голос какого-то парня вздрагивал от негодования.
— Не совсем, — отвечал другой бесцветным, флегматичным тоном.
— Он мне сотню должен!
— Ну и что?
«Пустое перетирают».
Услышанное вновь утонуло в очередной ледяной волне давления на мозг. Сознание прояснялось невыносимо медленно, но число выплывших вместе с ним невесть откуда звуков больше не располагало к отдельному распознанию каждого.
«Ну что там!? — не уверившись в ухваченном краем уха обрывке, выделяющемся на общем фоне, Анастасия подошла ближе. — Грохает что-то…»
Вымученная злобная улыбка исказила лицо.
«Они там чо… Баррикаду от меня строят?! Мечтать не вредно, конечно... Да в пизду, щас прям здесь и лягу!»
Скорее заползая, чем входя в кабинет, она, по возможности не отсвечивая, заняла свое место. Однако несколько пар глаз обожгли ее пренебрежительными взглядами.
«Вот они чего гремели. Какой кайф парту лупить? Типа ладушки? — Настя представила, как закатывает глаза. — Чем только дебилоиды не тешатся».
Под дробь игры двух девушек, в конце звонко рассмеявшихся, с таким же настроением разбрелась по рядам еще одна партия опоздавших.
«Ну и ебла, так разбить и охота! — тут же Анастасия себя остановила, мысленно сплюнув. — За них же потом спросят, мало не будет. Нахер их! Сдохну сейчас! А где гад волосатый? И Андерса нет… Очень, блядь, доброе утро!»
Отрывая голову от парты, она потухшими глазами осматривала класс. С уст в который раз чуть было не сорвалось грязное ругательство, когда ее взгляд мельком пробежался по соседнему месту.
«И где он? Зашугался, теперь от школы будет гаситься? Да ну. Может, просто дела какие… Каспар этот здесь… Ох млять, что-то мне все это не нравится. Козла-то этого, кстати, тоже не видать. Ну как там его! С Андерсом сидит! Насрать! Урок скоро».
В коридоре еще стоял шум перемены.
«Подлянку готовят, не иначе! Почему не здесь? Ну, шпагат на входе или ведро… Да на хер! Баловство ебаное. Ну и пусть, мне-то что за дело? — ладонь Насти неохотно выудила из сумки тетрадку. — Херовое какое-то у меня предчувствие… И болит все!»
Глазами, стараясь игнорировать разбитость, она отыскала Каспара.
«Странный он какой-то сегодня. Хотя этот кадр, как по мне, двинутый малость по фазе…»
Бодрой походкой почти вбежал Пауль.
— Ладно, шоу начинается!
Андерс и Тоомас тоже не заставили себя ждать.
— Стой тут, понял? — затолкав товарища в угол справа от входа, Андерс резво посеменил к своему столу, высоко подняв руки, сигая через раскиданные рюкзаки, изворачиваясь между усаживающимися одноклассниками и едва кого-то не задев. — Извини, парень!
Тоомас, не сопротивляясь, облокотился на стену.
«Ржете, собаки! Ну чего ты сидишь!? Ему это тоже не нравится, все на роже написано. Так сделай что-нибудь!»
Одноклассник на нее не смотрел. Его внимание приковала ситуация перед входом. Разговоры поутихли, но предвкушение «веселья» оказалось сильнее. В классе с новой силой разразился галдеж. Кто-то сидел на крышке парты, кто-то развалился на стуле. Большая часть присутствующих устремила ожидающие чего-то «сверх» взгляды туда же.
«А препод-то где? Кто-то же помешает? Блядь, мне тут с ними страшно… Кем станут после выпуска? Отрядом отборных маньячелл? Ну и рожи! Б-р-р-р!»
— Ну, заходи! — Тоомас с нейтральной физиономией, пружиня на месте, чем вызывал у Насти стойкую ассоциацию с каким-нибудь диким котом, готовящимся атаковать добычу, спокойно оглядел Йозепа, замершего в дверном проеме.
Заметив его, тот отступил на короткий шаг спиной в коридор.
— Давай-давай! Чо ты! — Тоомас выступал ему навстречу. — Все как мы договаривались!
«Шалавы, сука! Мудаки! Хули вам, млять, смешно?! Ну что же ты сидишь! — затылок Каспара прожигал болезный, злой взгляд Насти. — А чего он? Не начнешь первой, хер кто встанет!»
Настя уже было оторвалась… По полу заскреб ножками стул. Каспар, грустно дернув уголками рта и выдохом показывая уровень того, насколько происходящее ему надоело, направился к месту основного действия.
«Линяешь!? — Настин взгляд стал еще злее, она обернулась на его место. — Нет, вещей он не взял! Да и зачем… Во, убери его на хер оттуда! Давай!»
Каспар прижал к стене Тоомаса, успевшего только вынуть руки из карманов джинсов.
— А тебе чего? — Йозеп напрягся, начал пятиться.
— Заходи, — потребовал Каспар с замученной гримасой на лице. — Да проходи же!
«А, сука! — Настя водила глазами с сидящего в непонятках Пауля на вскочившего с ошарашенным лицом Андерса и обратно. — Как вам такое, собаки?! Не все всем под вашу гадкую дудку плясать!»
— Вломи ему! — крикнул Андерс, уже стоя во весь рост.
— Я щас тебе сама ебну! — крикнула Настя, поднимаясь.
Тоомас попытался достать Йозепа ногами, но под натиском снова оказался в углу, однако напора не сбавил. Толкнув парня обеими руками, Каспар отправил его на пол. Круглыми глазами, завалившись на стену, он смотрел на него с явной опаской. Андерс открыл было рот, заспешил ко входу…
— Что тут происходит? — преподавательница весьма почтенного возраста, с короткими черными волосами, оглядела Тоомаса, затем весь класс. — Садитесь на свои места.
Смешки затихали, бурлящая масса успокаивалась.
«И все!? Вот только, блядь, не надо тут, что не поняла ничего! Седьмой десяток уже, небось!»
— Э… Мож… — Настю прервал грубый захват запястья.
— Йозеп, какого…
Одноклассник придвинулся к ней, угрожающе зашептал:
— Не лезь.
Он отстранился, вернулся на свое место.
— Терпила! — прошептала Настя в ответ, последовав его примеру. — Молчишь? Ну и хер с тобой!
Отвернувшись, она раскрыла тетрадку.
— Тебе не надо лезть сюда, — нахмурив брови и не поворачиваясь, внезапно обратился к ней Йозеп.
— Не прошло и года, Герасим заговорил! — пробурчала Настя себе под нос. — Крыша не едет, молчать все время?
«Не до него щас, пиздец. Все болит».
— Я не просил, — он еще сильнее нахмурился.
Девушка не успела даже открыть рот.
— Разговоры! — требовательный окрик учительницы заставил инстинктивно вытянуться.
— У? — Настя подняла глаза. Та смотрела прямо на них.
— Что мы только что обсуждали?
— Ну, это вы обсуждали, другие молчали.
— Наглость! Я задала вопрос! И встань, когда с тобой разговаривают!
— Ладно, — бесцветным голосом Настя дополнила: — Понятия не имею.
Брезгливо глянув на девушку, учительница подошла к столу.
— Значит, оценка неудовлетворительно.
Настя вновь опустилась на стул.
— Я тебя не сажала.
— И что мне, стоять, что ли?
— Стой.
«Ну нихуя себе номер!»
Учительница продолжила что-то писать. Мел четко шел по доске, буквы, выводимые едва ли не идеальным почерком, располагались точными ровными рядами.
«Может, однако… Я почти ни шиша не понимаю, правда, но написано вроде неплохо...»
Преподавательница остановилась, замерла, прижимая мел к доске.
— Андерс, Тоомас.
— Да? — поднял голову первый.
— Покажите, что написали.
— У нас все есть, — заверил Тоомас.
Учительница медленно пошла вдоль рядов.
— Вот.
— Хорошо, — уходя, та бросила: — Еще заговорите, спрошу устно.
Подойдя к столу, она перевернула страницу в какой-то книжке, что-то подвинула на другой край накрытой стеклом поверхности, вернулась к доске.
— Сколько у тебя классов?
Вопрос вернул Настю в действительность не сразу.
— Чего? А, девять.
— Должно быть, твои оценки соответствуют?
— Не поняла.
— Какие произведения тебе известны?
«К чему этот допрос?»
— Достаточно знаю.
— Назови хотя бы пять.
— «Война и мир», «Преступление и наказание», «Мастер и Маргарита», — она скривилась, вспоминая. — «Собачье сердце» еще помню.
— Еще одно.
— «Мертвые души».
Учитель явно подбирала слова, что отразилось у нее на лице.
— Хорошо, садись.
Она отвернулась.
«А то! Вон крыса эта и того не знает, поди! Смотрит, кого выкинуть к концу года? Да ну, вряд ли… Тут и так три калеки, две чумы. Даже самых олухов будут тянуть, наверное. Останется хрен да ни хрена сверху, что они с ними будут делать?».
«Блин, в самом деле… А это все? — взгляд Насти скользнул по нескольким пустующим стульям. — Человек пятнадцать тут есть... Сравнить с моим классом дома, это так».
Настя мысленно махнула рукой, улеглась на парту.
«Надо чем-то башку занять. Что она там втирает? Горбуна Квазимодо, как своего мужа, отказавшись от богача? Романтизм, Гюго, новый выбор… Интересно, но у меня башка болит».
— Керли смогла бы! — крикнул кто-то сзади.
Настя подняла глаза, покрутила головой, неосознанно ища источник. Тоомас открыто зубоскалил, разглядывая девушку с первой парты у входа. Та обернулась, показала средний палец и вернулась к своим делам.
«А, черная невеста… — Настя тоже ухмыльнулась. — Да не такая и страшная, в принципе-то. А ты урод!»
Голова её снова опустилась на стол. Остаться в таком положении надолго ей не удалось. Прошедший по классу неясный шорох добрался и до их с Йозепом стола. Краем глаза заметив, как того кто-то постучал по плечу, она было снова отключилась. Йозеп развернул какую-то бумажку, с обычным, потерянным выражением на лице вчитался.
«Стукач и сегодня не извинится? Йозеп стучит? Тогда тут и удивляться нечему. Хотя этих чертей застучать не в падлу, наверное… Мало ли чего они еще вытворяют…».
Сама не зная зачем, она покрутила головой, поймала потаенный взгляд Каспара.
«А тебе чо надо?»
Ответной реакции не было. Йозеп, свернув листок вчетверо, мусолил его в руках, продолжая сидеть на месте. Так его и застал раздавшийся через мгновение звонок.
«Как по мозгам ударили! — звон, длившийся от силы несколько секунд, чуть не свел Настю с ума. — А эти чего сидят?»
Ни Каспар, ни ее сосед не спешили вставать, собираться и куда-то идти.
«Пиздец он дерганый! — подпрыгивающая нога Йозепа попалась ей на глаза не сразу. — Рожи у обоих как на трауре. Так обоссались, что ли?»
Настя, стянув со стола сумку, направилась к выходу. Отступивший порыв напряженного оцепенения позволил начать собираться и им. Учитель в дверях торопила будничным, но по-своему живым тоном:
— Каспар и Йозеп, выходите! Я закрываю дверь.
Женщина уже возилась с ключом, когда парни поползли к дверному проему.
— Что теперь будем делать? — Каспар глянул на Йозепа.
— Пойдем, — обреченно выдохнув, тот побрел вперед.
Настя зачем-то облокотилась на стену неподалеку, словно опасалась, что та без нее непременно завалится, и без особого интереса изучала высыпавший в узкую ленту коридора народ. Загнанно переглядываясь с Каспаром, Йозеп старался всеми силами натягивать подобающую его мине маску показного спокойствия, но крупная дрожь в плечах выдавала с потрохами. Параноидально пробегая глазами по забившим почти наглухо пространство вокруг людям, вертя головой во все стороны по курсу движения, едва волоча окованные страхом ноги, он заметил что-то, находящееся вне ее поля зрения, но отлично видное в его. И, судя по мгновенно изменившейся мимике, столь же страшное, сколь для зебры присутствие поблизости прайда голодных львов. Нечеловечески извернувшись, выпучив безумные глаза, он помчался в обратном направлении, заставляя свидетелей картины шарахаться в стороны. Каспара, не успевшего толком что-либо понять, прибили к стене, налетев всем весом, по меньшей мере четыре человека. Сплетение рук трепало его за передние края ворота кофты, хватало за запястья и локти, снова трепало, при грозных попытках вырваться водворяя обратно. В одно время с конвоирами Каспара появившиеся из-за углов Пауль и Андерс, неуловимо пролетевшие секундами ранее с бешеным ревом, врезавшиеся в стену на прежнем месте своего объекта преследования, полетели за «добычей», стремительно нагоняя.
«Вот же ж блядь!»
Люди вокруг уперлись в происходящее взглядами: кто с осуждением, кому было просто все равно, а кого-то картина явно забавляла.
«Публика собралась, ебись в рот!»
Первый из «загонщиков» налетел на жертву. Оба полетели на пол, уже в секундном падении завязалась возня. Оказавшись на полу, Пауль перелетел через него, выпустил из рук ухваченный было рюкзак, проскользив по полу, попытался уцепиться за ногу. Он пер вперёд, не сбавляя напора, оставив в руках отлетевшего и застрявшего в позе кувырка назад обидчика ботинок. Андерс, ранее маячивший где-то за плотно сомкнутыми рядами спин, обогнул гудящую толпу, расталкивая оказавшихся на пути, швырнул сучившего ногами в попытках подняться Йозепа о стену, добавил пинка, вытащил на середину круга зевак.
— Мразь, ты думал, что сегодня тебе не придется извиняться?!
Кулак врезался в плечо Йозепа. Заломив ему руку, свободной Андерс потянулся к волосам. Настя гневно принялась расшвыривать зрителей. Прорвав кольцо, рыча, наградила цель ударом в челюсть. Пальцы Андерса разжались сами по себе, захват ослаб. Йозеп задрыгался, выбираясь, возя ногами по полу, вскочил и понесся, не разбирая дороги. Несколько пар глаз выстрелили вдогонку обжигающими злым разочарованием взглядами.
— Поймайте его! Уходит! Уходит! — Пауль, опомнившись и подрываясь следом, зло завопил: — Хватайте его!
Йозеп, ковыляя, скрывался вперед по коридору. Каспар, пользуясь ситуацией, растолкал замешкавшихся соглядатаев кого куда, напористо подавшись вперед. Каша из мельтешащих людей и различных звуков стала сжиматься в секунды. Все же догнав Йозепа без посторонней помощи, Пауль вновь навалился на него всем телом, собрался было повторить прием Андерса… Каспар сдернул его за шкирку, отшвырнул спиной назад, не среагировав вовремя на набросившихся с двух сторон Тиита и Олава. Все трое, не устояв на ногах, на полу пытались откинуть друг друга. Вскочил, на этот раз подоспев на подмогу товарищам, прежний противник. Сцепившись, Пауль с Каспаром трепали плечи одежды, напрягали руки, стараясь удержать дистанцию между собой.
Анастасия стремилась не дать Андерсу прийти в себя. Зажав его к стене, без остановки молотила кулаками по корпусу.
«Блядь! Сука! Руки уже болят! Не могу больше! Что за удары, рохля?! Выключай козла! Очухается, сама здесь ляжешь! Пизданешь по рылу, палево будет! Побои, менты… А то у него теперь пузо не в синяках!»
Беглое оценивание обстановки пользы не принесло.
«Вчетвером подвалили! — боковое зрение направило все усилия на формирование фигуры Каспара, ушедшего в подобие глухой обороны. — Загнали, черти! Повалить хотят! На хера? Он мне не помощник. Да и чего я взяла, что помогать бы стал?»
С убийственным для ушей звонком дебош немного сбавил обороты. Окутанная внезапностью звука, словно напрочь о нем забыла, зрители происходящего местами оживилась для чего-то другого, кроме ревущих воплей, восклицаний и разнообразного мата, местами стояла в оцепенении. Настя, отвлекшись от почти тщетных попыток рвущегося вперед противника подняться, закрутила головой. Зажавшие Каспара перестали осыпать его градом злых, смазанных ударов, откачнулись назад. Йозеп вытянулся у стены на развилке коридора дугой и стоял ни жив ни мертв. Истинная причина всеобщего коматоза нашлась моментально. Даже самые ретивые притихли, заслышав набатный стук каблуков. Слоновий топот соперников сошел на нет, только некоторые зрители нервно переминались с ноги на ногу, разгоняя по замершему помещению боязливый скрежет обуви. Основная масса замерла с выражением «не при делах» на хмурых, по большей части, лицах.
«Вот хуйня — ментов вызвали! Или охрану! Да какая тут охрана?! Одна вахтерша у входа! — Настя силилась перевести дух, устало уставившись на звук. — Целая сводная делегация. Вон завуч выглядывает, поди… Пиздец, одним словом».
Появившаяся из волны суматохи пришибленно разбредающихся к стенам учеников Урве заорала как потерпевшая:
— Лыпетаге сеэ! Лыпетаге сеэ нюйд!
Каспар, отпустив рубашку Пауля, отпрянул, ошалело огляделся. Тоомас осторожно трогал ушибленную бровь, матерился себе под нос, едва слышно шипя. Олав и Тиит поправляли одежду, первый старался утаить разорванный рукав кофты. Сам Пауль, без особо критичных повреждений, опираясь на пол, поднялся на ноги, оттолкнув дрожащие руки Каспара. Последних участников Урве приметила боковым зрением не сразу, повернула голову как-то механически, будто робот. Андерс, вставая, с презрением оттолкнул Настю спиной на стену.
«Вовремя явилась, ничего не скажешь! Поднялся, вальнул бы прямо здесь! Руки болят! — она распрямила пальцы, уставляясь на разбитые костяшки. — Ай! Больно, сука, будто стены била руками! По голове тоже пару раз попала. Котел чугунный и бетонная стена, а не голова и пузо!»
Встретившись глазами с Урве, Анастасия ощутила жгучее желание закрыть голову руками или встать в глухую стойку, если не вообще провалиться сквозь землю от вида ее выпученных глаз под очками с толстыми стеклами. С нервной дрожью толкнув их обратно на нос, женщина нашла в себе силы заговорить как можно более спокойно:
— Что вы устроили? — голос ее дрожал от безразлично скрываемой злости и отсутствия ответа. — Я уже знаю, кто! Это… Столько лет работала! Не было ни разу! Полиция приедет, пусть с вами и разбирается!
— Они вперед начали! — Настя процедила сквозь зубы, воздев руку в сторону Андерса. — Они все! Гноб!..
— Замолчи! — Урве даже не смотрела на нее. — Тебя я вообще не спрашивала! Завтра же вылетишь!
— Да знать, млять, надо, что у тебя в школе творится! — рукой Настя махнула на скрючившегося в три погибели, трясущегося так, что казалось, будто с ним на пару трясется стена, служащая ему опорой, Йозепа, затем на место, где должна была состоятся расправа. — Где ты была, когда его тут на полу… Спросила бы лучше, что в классе происходит!
— Молчать! — дрожащими руками директриса замолотила воздух, указывая на Каспара. — Замолчи! Ты не будешь здесь учиться! Вместе вылетите!
— Человека шпыняли! Вот тут вот прямо по полу как мячик! Били, пинали!
— Забирайте, — Урве повернулась к полицейским. — Разойтись по кабинетам! Занятия идут пять минут! Соблюдать тишину! Перемены не будет!
Под звучный голос завуча, вторящей директрисе, люди стали, бурча, разбредаться.
«А эти черти тут откуда?! А, ну да, она успела уже кляузу настрочить!»
Урве, по-новой страшно загрохав каблуками, удалилась, поманив за собой завуча.
— Порожняк гоните, собаки! Руки убрал нахер! — девушка стряхнула руку полицейского, ткнула рукой в Андерса, все время разборок бычившегося глазами на виновников «торжества». — Его с собой берите! Всю кодлу эту!
Настойчиво, но без грубости захватив под локти с двух сторон, повели Каспара.
— Отошел! — Настя поймала его пустой, безразличный взгляд. — Вон этого забирай, кому говорю! Он человека бил! Пусть что хочет делает, да?!
«Хули пялишься? Глазища пустые, понабирали по объявлению на заборе! Ты обдолбался вообще, что ли?!»
— Мине исе, выи ма хакката касутан йыуду.
— Чо ты бормочешь?! Кому говорю, всех тут берите! — она снова вырвала локоть из ладони высокого, широкого мужика в огромной темно-синей куртке. — Еще руку протянешь, по шарам дам!
Полицейский еще что-то говорил, но его слова явно не долетали до адресата. Пытаясь брыкаться, Настя заметно проигрывала усилившейся хватке. Цепко сжав локоть, он потащил её за собой. С колоссальным усилием она рванула конечность в сторону. Новые и новые потуги хотя бы остаться на месте результата не имели. Настя ещё раз взбрыкнула, но мужик не церемонился: без труда развернув, заломил руки.
— Убрался нахуй! — вырвать руки у нее не вышло, держали крепко. На запястьях звонко защелкнулись браслеты. — Больно! Получишь, гад! Расстегни! Права не имеешь, падаль!
Внимания коп не обращал. Потащив ее за собой, затопал по лестничным маршам. Редкие оставшиеся бросали на развернувшееся действо лукавые взгляды, топчась за углами или на порогах кабинетов. Кто-то даже, особо не скрываясь, пытался выглянуть на площадку и снимать. Пару подобных операторов побудил исчезнуть за ближайшей дверью гневный окрик человека, выглянувшего из какого-то класса.