Цветение

      Ушиджима наблюдает за ней. За её немного пьяными движениями. За тем, как шёлковое платье плавно огибает немного округлый живот, который он обожал трогать и упругие ягодицы. Шоколадная ткань тонкой бретелей спадает с плеча, покрытого пятнами от солнца. Он знал о том, как трудно бледная кожа переносит горячие лучи. И о том, что девушка ненавидела недостатки своего тела, но выглядела восхитительно этим вечером, выбрав платье-комбинацию. Ушиджима сглатывает ком в горле, сжимая тонкое стекло бокала сильнее, когда её оголённого предплечья касается чужая мужская рука, пытаясь поправить лямку. То, как она с отвращением прикосновений отдёргивается, делая пол шага в сторону, громко цокнув низкой шпилькой босоножек. Спешно подтягивает бретельку, пытаясь вернуть спокойную улыбку на лицо. Её яркие зелёные глаза, цвета дубовой листвы, смущённо глядят в сторону, когда ей задают неуместный вопрос и снова возвращаются куда-то в область подбородка собеседника. Она до сих пор ненавидела зрительный контакт. Тёмно-каштановые пряди, почти чёрные, по подбородок, спадают на щёки, не давая разглядеть милую родинку на чужой скуле. От чего волейболист разочаровано выдыхает.       Вакатоши думает, что неуместно вот так рассматривать свою бывшую возлюбленную. Но не спешит что-то сделать со своим взглядом. Даже товарищи по команде рядом ничего не говорят. Ведь знают, что бесполезно, прекрасно понимают его чувства и то, что разошлись эти двое не совсем удачно. Сильного плеча доигровщика касается большая ладонь капитана Орлов, заставляя карие глаза взглянуть на него. — Если думаешь, что сможешь донести свои мысли до неё лишь пялясь, то ошибаешься, — подмечает Хиругами. — Я не собираюсь ничего доносить до неё, — делает спортсмен глоток алкоголя, хоть и выпивал крайне редко, но сегодня определённо хотелось расслабиться. — А мне показалось, что ты очень хочешь поговорить с ней, — усмехается Фукуро. — Ты ведь последний месяц в Японии. Как бы потом не пожалеть, Ушиджима, — глядит капитан на картину того, как с девушкой пытался флиртовать какой-то мужчина. — Кто я такой, чтоб говорить с ней… — шепчет волейболист, отставляя бокал.       Ноги вели в неизвестную сторону, а на душе будто кошки скреблись, разрывая сердце. Вакатоши стерпеть не мог такого, чтоб сделать вновь ей больно. Они с Каори расстались несколько недель назад не на самой приятной ноте. Волейболист помнит, как та много плакала, когда уходила из его квартиры. То как не смог удержать её и заставить остаться. Ему было совсем не по душе расставаться с любимой. Но казалось так будет лучше для неё. Для них двоих. То, как парень места себе не мог найти. Что скрывать, до сих пор не может, ощущая дискомфорт в пустой квартире. Они расстались без скандалов и без криков. Тихие пояснения, просьбы и всхлипы с её стороны. Краткие кивки его головы и немного округлые от шока глаза. Доигровщик никогда не мог отказать ей. Даже тогда.       Вздохнув полной грудью прохладный осенний воздух на балконе дорогого отеля, Ушиджима крепко сжимает каменные перила, смотря вниз. Возвращаться совершенно не хотелось. И дело не в Араки, а в его чувствах, которые не получалось привести в порядок. И Ушивака даже не двигается с места, когда стеклянная дверь сзади щёлкает, закрываясь. Рядом оказывается бледная кисть женской руки. Подняв глаза, волейболист видит её… такую прекрасную, как и всегда. Красные от алкоголя и румян щёки выделялись, показывая насколько ей жарко или неуютно рядом с ним? То, как она немного сжимает пухлые губы, рассматривая тёмное небо. — Здравствуй, Вакатоши… — тихо произносит шатенка, немного поворачивая к нему голову. — Здравствуй… — в своей холодной манере отвечает он, пытаясь собраться с мыслями.       Повисает неловкая пауза. Что ответить и о чём вообще говорить. Что она чувствует к нему. Ненавидит ли? Но руки сами расстёгивают пуговицы пиджака, стягивая с белоснежной рубашки и аккуратно накидывая на дрожащие плечи. От волнения или морозца, Ушиджима не знает, но заботиться о ней перестать не может. Решает, что мозолить глаза Каори не хочет. Уже отходит от перил, делая размашистый шаг к выходу. — Не задерживайся. Сегодня холод… — не успевает волейболист договорить, как вдруг его крепко хватают за ладонь обеими руками, заставляя в шоке обернуться. — Прости, что делаю это. Просто… я правда… Ах! — злится девушка сама на себя, сводя брови и чуть ли не плача от того, как ей стыдно.       Не может подобрать слова и запинается. И дело явно не в выпитом шампанском. Кажется она чувствовала тоже самое, что и Вакатоши. Выдохнув, Араки без слов утыкается в его ключицы, обнимая за торс и мягко прикусывая свою губу, лишь бы не сморозить ерунды, но вновь терпит крах. — Я очень скучала по тебе, Вакатоши. Пожалуйста, позволь мне эту слабость, пока мы оба немного пьяны? — спрашивает она с надеждой в глазах, приподнимая голову.       А может быть и правда лучше всё свалить на алкоголь? То, что она пол вечера думала о том какой на нём красивый костюм. О том как идеально его бывшая возлюбленная сегодня выглядит. О том, что они оба невероятно скучали. Волейболист не выдерживает, готовый сбросить всю ответственность на шампанское. Большие ладони касаются её скул. Пальцы убирают мешающие пряди, оглаживая обожаемую родинку. Каори буквально плавится от его прикосновений. Мужские губы мягко накрывают женские, сминая и максимально растягивая момент. Бледные запястья проходятся по плечам, скрепляясь за его шей. Мягким шумом чёрный пиджак спадает с плечей девушки, заставляя доигровщика опомниться и отстраниться. Они не могут взглянуть друг другу в глаза. И Ушиджима оставляет немного влажный след на её щеке, а затем на подбородке, лбу, глазах. — Я люблю тебя, — шепчет тот, а Каори поверить не может в это.       Он крайне редко говорил о своих чувствах. Не писал ей после расставания, не звонил. Они впервые пересеклись сегодня. И кажется до неё дошло, что не быть рядом с ним хуже, чем просто на расстоянии. — Вакатоши… пожалуйста прости. Я наговорила тогда столько глупостей, — всё же касается девушка его немного смуглой кожи щёк, заглядывая в карие очи. — Я согласна быть вдали от тебя, но не быть вместе слишком больно. Если захочешь, то я полечу вслед за тобой в Польшу. Давай будем снова вместе? — у парня нет вопросов, ему даже нечего ответить на это ничем кроме согласия. — Пожалуйста, полетели вместе в Варшаву. Ты согласна? — спрашивает тот, видя немного шокированные женские глаза, а затем частые кивки головой. — Да! — обнимает Араки возлюбленного, стараясь не расплакаться.       Капитан Адлерс заглядывает через стеклянную дверь, замечая крепкие объятия парочки. Улыбнувшись, он отдёргивает шторы, прикрывая их и уходит вглубь зала, стараясь не думать о том какого невероятного сокомандника вскоре потеряет.