Космонеудачники

Энди оглядела меня с ног до головы и вздохнула так тяжело, что мне стало ясно — она только сейчас поняла, насколько непростая ей попалась соседка. — О чём это вы? — нас внезапно нагнал Спевид, на бегу поправляя поясную сумку. — О подколах Бобби, — отозвалась Энди под мой настойчивый шёпот «нет, не говори!». — А-а, вы об этом… — Спевид наклонился к нам. — Бобби часто шутит, он такой затейник! Возникла длинная пауза. — Да-а уж… — мы с Энди переглянулись. Бесспорно, Спевид был милым созданием, но эта его оторванность от человеческих реалий уже начинала вызывать когнитивный диссонанс. — Говорят, мисс Шрегер строгая, — поделился с нами Спевид, широким шагом оказываясь впереди нас. — Займём места на заднем ряду? — Мне без разницы, — заявила я. — Я ничего не боюсь. «…кроме многосотенной толпы здешних учеников, похожей на первозданный вселенский хаос» — невольно добавил мой мысленный монолог. — Пожалуй, я даже специально сяду ближе к учительскому столу, — вслух сказала я. — Мне интересно испытать свои знания. — Да и я эту мисс Шрегер не слишком боюсь, — улыбнулась Энди. — Она же маленькая пожилая преподавательница! Небось она не видит и не слышит ничего, что творится в классе. — Старшекурсники сначала тоже так думали, — хихикнул Спевид. — Ты как посредник между командой и всей школой, — заметила Энди. — Сколько у тебя тут друзей? — Хм-м… — Спевид устремил взгляд куда-то вдаль и задумался очень надолго. — Тебе надо с этим разобраться, Эми, — пользуясь тем, что Спевид отвлёкся, шепнула мне Энди. — Ты ведь не хочешь, чтобы и в этой школе тебя продолжали дразнить? — Это их проблемы, — дёрнула плечом я. Обычно в моём духе было на всё, что не касалось моих увлечений, говорить «неважно» — и будь что будет. Какое значение это имело перед загадками Вселенной в энциклопедиях? Но только не в Галактической школе, только не в цитадели дела моей жизни, в месте, где мне представлялся шанс стать лучше, чем я могла бы быть. Волей-неволей Галакси Хай вытаскивала меня из моей глухой раковины, и я понимала, что это необходимо, сколько бы мне не хотелось цепляться за прежние привычки. Теперь нельзя полностью игнорировать происходящее вокруг. Если бы только был способ не враждовать с Бобби открыто и при этом дать ему понять, что его подначки должны прекратиться… Теперь мне точно нужно было втянуться во взаимодействие с классом. Популярность и крутизна — вот, что помогает иметь успех среди одноклассников… Эта формула успеха избавит меня от клейма аутсайдера… Конечно! А что из этого для меня будет легче всего получить? Думаю, популярность. Но каким образом? Нужно, чтобы она не приходилась в ущерб учёбе и была совместима с моей занятостью… Лишь одно я знаю точно — в новой школе, школе моей мечты, прежних ошибок допустить нельзя. Мне нужно что-то грандиозное, чтобы заручиться любовью одноклассников, что-то, что заставит Бобби замолчать и не заставлять класс смеяться надо мной, что-то, что даст мне всеобщее признание… Вот только что? — …в общем, у меня их много! — наконец сдался Спевид, прерывая мои размышления. — На моей планете не принято считать друзей. — Я не удивлена, — по-доброму усмехнулась Энди, первой из нас переступила порог нового класса и замерла, подхватывая нас двоих под локти. — Вы только глядите, — она перешла на шёпот. — Я даже представляла её повыше… Класс мисс Шрегер больше походил на обычный школьный. В нём не было голографического проектора, причудливых экспонатов с других планет на полках, а на стене висела самая обыкновенная доска. Возле неё суетливо сновала маленькая пожилая инопланетянка с пыльно-сиреневым цветом кожи и заострёнными, словно эльфийскими, ушками. Мисс Шрегер держала в трёхпалой ладони кусочек мела, и, взглянув на доску, я поняла, что она только что обозначила тему урока — расстояния между космическими объектами и их вычисление. — Мисс Шрегер — очень ценный преподаватель. Она же из древнейшего народа, — восхитилась я, вспоминая свой справочник. — Её цивилизация существовала ещё два миллиона лет назад, вы представляете, сколько знаний о Вселенной было ей накоплено за это время? Энди и Спевид застыли с неловкими улыбками, явно не разделив градус моего восторга. — Короче, тяжело вообразить, насколько она древняя, — поспешно закончила я. — Это ты про цивилизацию или саму мисс Шрегер? — тихо прыснул Джош, проходя мимо и с удовольствием наблюдая за тем, как сердито кривится моё лицо. — К слову, представители её народа отлично слышат и с возрастом их слух не пропадает, — как бы невзначай добавила я, заставив Джоша заметно понервничать. И вправду, слух у мисс Шрегер оказался нечеловеческий. Мы поняли это, когда она попросила Бэзила, сидящего на самой задней парте, повторить перед всем классом то, что он только что сказал шёпотом. И судя по тому, как тут же покраснел Бэзил, сказал он что-то не очень приличное. На уроке дисциплина была отменная, а память учительницы казалась ещё более совершенной, чем слух: мисс Шрегер даже не вела вычислительных записей и не использовала калькулятор, чтобы работать со сложными формулами. На доске она писала исключительно для нас. Мы с Бреттом опять отвечали наперегонки, единственные из всего класса. Спевид теперь сидел с принцессой Кимбелл, но мне досталось место рядом с розовым слизнем из квадранта дельты семь, и он весь урок капал мне на джемпер чем-то липким и странно пахнущим. На инопланетян мне сегодня везло, и я на это не жаловалась. К следующему занятию мисс Шрегер задала нам ворох задач на вычисление параллакса и переведение различных астрономических единиц в интергалактическую. Шутка ли, на каждой планете с разумным населением рано или поздно развивалась своя собственная астрономия и своя астрономическая единица, в зависимости от того, как близко эта планета находилась к своей звезде, и, если бы не введение интергалактического образца, возникла бы полная путаница. Ещё один пример того, как непросто договориться между собой в понятиях обществам с разных планет. Но меня вовсе не пугало это. Я боялась только одного — прожить скучную и ничего не значащую жизнь, так и не дотянувшись до звёзд. Но мозговой штурм у мисс Шрегер не мог сравниться с уроком мисс Роскоф, преподавательницей боевых искусств. Эта мускулистая женщина с огненно-рыжими волосами и отчётливым русским акцентом одним своим видом заставляла стоять по стойке «смирно». Такая, как она, несомненно должна была сделать из нас профессиональных бойцов. Сперва мисс Роскоф указала нам отработать подходы на тренажёрах, чтобы проверить физическую форму новобранцев, а затем проводила на склад с боевым инвентарём, чтобы мы выбрали себе униформу по размеру — настоящую боевую униформу, которую мы будем носить на заданиях, и нашему восторгу не было предела. Энди взяла жёлтую, которая невероятно ей шла, Спевиду и Райану досталась фиолетовая, а мне — синяя. Между делом я подметила, как удачно мне подвернулся именно синий цвет — нейтральный, спокойный и строгий, без вычурной крикливости. Как восхитительно наконец видеть себя в форме галактического защитника… Я вытянула перед собой руку в эластичной перчатке, представляя, как уже сжимаю в ней твёрдой хваткой заряженный бластер, и заметила, что тиммейты тоже вовсю воображают себя спасителями галактики. Спевид радостно крутился на месте, рассматривая себя со всех сторон, а Энди и Райан изображали друг перед другом забавные приёмчики из кинобоевиков. Для Бретта сперва униформы не нашлось. Мисс Роскоф задумчиво хмыкнула, ушла в самые закрома склада и вернулась с костюмом настолько маленьким, что разве только первоклашке он пошёл бы впору. — Этот должен подойти, — сказала она и зачем-то добавила: — Он был заказан на случай, если у нас захотят обучаться карликовые гуманоиды… Само собой, Бретта тут же окрестили карликовым гуманоидом. И, наверное, это прозвище прижилось бы надолго, если бы мисс Роскоф сразу же не повела нас в оружейное хранилище. На этом моменте заметно оживились все одноклассники — изучить арсенал школьного оружия хотелось каждому. — Это то, что я думаю? — стоило мне войти в хранилище, как взгляд приковался к самому мощному агрегату. — Лазерная пушка с дальностью поражения в двести миль! Говорят, она может пробить астероид на лету! — И фотонные пистолеты! — Райан восхищённо оглядывал содержимое полок, прохаживаясь между их рядами. — А ещё плазмомёты, ионные пушки, акустические… Не терпится попробовать их в деле! — Вижу, ты разбираешься в оружии, — заметила я. — Ещё бы, это моя страсть! — похвалился тот. — Я стреляю так, будто с рождения это умею, ты ещё увидишь! — Что с тобой, Спевид? — смеясь, Энди посмотрела на мертоцианца, неуверенно остановившегося возле самой двери. — Ты будто никогда пушек не видел. — Я и правда не видел… — неловко улыбнулся Спевид. — На моей планете оружие вне закона. — Ты уже не на своей планете, так что оторвись по полной, — подмигнул ему Райан, доставая с полки бластер с липкой пеной. — Мисс Роскоф сказала, что это будет нашим основным оружием. Лови! — он бросил бластер Спевиду. В следующий миг весь класс во главе с мисс Роскоф обернулся на звук выстрела. По толпе прокатилась череда громких смешков, а преподавательница тяжело вздохнула. Спевид умудрился пальнуть липкой пеной в себя, и, приклеившись к стене, медленно сползал по ней вниз, облепленный вязкой розовой массой. — Ну… всему когда-нибудь учишься, — пожал плечами Райан, а Энди стыдливо посторонилась. Благодаря нашей команде полностью освоить материал первого занятия не удалось — полчаса урока наш класс провёл, отлепляя Спевида от стены. Последнее занятие было у мистера Фитча. Этот учитель оказался весьма своеобразен. Ковбойский жаргон, картинная широкополая фетровая шляпа и огромные солнечные очки, которые он не снимал даже в помещении, — он скорее был похож на актёра неизвестного вестерна, чем на преподавателя. Мистер Фитч занимался механикой и учил обращению с любой техникой — от управления хорнетом до работы с ультра-питомцами. При виде него на меня нахлынули воспоминания о родной Аризоне, штате дикого Запада, старых ковбойских баек, кантри-песен и индейских резерваций. Космическое будущее наступило, но история не столь далёкого прошлого всё ещё жила в этих краях, продолжая напоминать о себе отголосками местной культуры. — Так-так, Эми Астурия, это, наверное, ты, — мистер Фитч вдруг выцепил меня из строя, проходя мимо собравшихся в зале кадетов в униформе, оживлённо перешёптывающихся между собой. Спустя мгновение он пригляделся и чему-то обрадовался. — Точно, ты! Дочка Альберто Астурии! — Да, сэр… — оторопела от такого внимания я. Даже здесь, в закрытой школе-интернате, где собрались студенты со всей галактики, я всё ещё оставалась в тени своего отца, который не слишком-то задумывался о моём существовании. Мне даже захотелось ответить «нет» и придумать легенду про однофамильцев. Это ведь… справедливо? Папа ведёт себя так, будто я не его дочь. Может, и мне вести себя так, будто у меня нет отца? Но обращение мистера Фитча было таким внезапным, что я не задумываясь сказала правду. И потом, меня всё равно можно легко пробить по базе данных… — Я учился в одном институте с твоим отцом, — сообщил учитель. — Аризонский космический институт мехатроники и робототехники?.. — уточнила я, припоминая сверхсовременное учебное заведение с внедрением инопланетных технологий, построенное в штате тридцать лет назад. Ну и совпадение. Повезло так повезло… — Как давно это было, я ещё носил свои чапсы на ранчо и седлал четвертьмильного скакуна… — пустился в ностальгию мистер Фитч. — Когда я поступал на первый курс, Альберто учился на последнем. Я сразу тебя узнал! У тебя точно такой же нос, — улыбнувшись, он жестом указал на свой собственный. Да уж, мой нос сложно не заметить, угрюмо подумала я, не понимая, что за четвертьмильного скакуна он имеет в виду. Зато я знала про чапсы, которые, кажется, являлись кожаными ковбойскими штанами, которые надевались поверх джинсов и защищали от кактусовых колючек во время сельскохозяйственных работ. — Что ж, посмотрим, так ли хорошо ты разбираешься в моём предмете, как и твой отец, — заключил мистер Фитч и отошёл. Наших ультра-питомцев нам представили сразу. Австралийка Тоби выбрала своей команде утконоса, команде Джоша достался робот, похожий на ласку, а нам — механический вомбат, белый с зелёным. Когда я опустилась перед нашим питомцем на корточки, чтобы погладить его, на ощупь мои пальцы даже через перчатки почувствовали холодный, гладкий, безжизненный, полированный металл. Сперва ультра-вомбат казался немного неуклюжим и громоздким по сравнению с другими моделями. Но когда он проворно подобрался ко мне поближе и радостно защебетал, я поняла — это неорганическое создание должно завоевать наши сердца. Животных я любила больше, чем людей, а роботов больше, чем и тех и других. Так что животное-робот очаровало и меня. — Какой прелестный малыш! — услышала я восклицания умиляющейся Йоко. — Давайте назовём его Флаффи! Скажи, что тебе нравится, ведь тебе нравится? — я обернулась, и увидела, как Йоко энергично треплет своего питомца за ушками-антеннами. — Флаффи-Маффи-Паффи! — А тебе не кажется, что боевой помощник должен носить кличку посерьёзней? Он даже не пушистый, — вздохнул Джош. После того, как мисс Роскоф пообещала выбить из нас лень и не давать прохлаждаться весь год, настроения у него поубавилось. — Может, снаружи у него и алюминий, но внутри он мягкий и нежный, — проворковала Йоко. — Посмотрите на него, какой милашка! Разве это боевая машина? Я открыла рот, чтобы сообщить, что внутри у ультра-питомцев провода и механизмы, а не нежность, а ещё у них есть опция трансформации в боевой режим, но Бретт меня опередил. Впрочем, я могла понять восторги Йоко. Что может быть лучше, чем стать хозяйкой робо-питомца? Пусть простит меня Косточка, но в круговой диаграмме моих симпатий её имя потеснил робот. Вомбат вёл себя почти как настоящее животное — у него имелись встроенные рецепторы обоняния, и он обнюхивал наши ладони, запоминая запах хозяев, двигал ушами-антеннами на звук. А программа искусственного интеллекта позволяла делать ультра-питомцам примитивные логические выводы. Мистер Фитч дал нам немного времени на ознакомление со своими будущими помощниками и встал в стороне с бодрой улыбкой. — Как мы его назовём? — обратилась я к близнецам и Спевиду. — У вас есть варианты? Мы собрались в круг и принялись усиленно раздумывать. — Дизель, — сказал Райан. — Скаут, — сказала Энди. — На Грандитрополисе есть скауты? — я удивлённо моргнула, поражаясь тому, что человеческая культура так детально перекочевала в открытый космос. — Космические скауты! — добавила Энди. — О, мы с Райаном прошли вместе столько приключений… — они встали по стойке «смирно» и хором проскандировали: — Будь готов! — Никогда не забуду, как мы пытались продать печенье в секторе племени каннибаллов, — радостно добавил Райан. — А может назовём в честь популяризации науки? — предложила я. — Хромдиопсид, или Оксиген… Нет? — я взглянула на ставшие непроницаемыми лица близнецов и неуверенно добавила: — Но ведь можно сокращённо, «Хром» или «Окси»… Есть ещё предложения? — Может быть, Спот? — придумал Спевид. — Я слышал, что на Земле так называют собак. — Точно! Это подходит! — одобрила Энди. — Я только подумал, и… вот, — Спевид смущённо улыбнулся. Вомбат ответил довольным механическим писком и закружил вокруг его ног, охотно соглашаясь с выбранной кличкой. Мертоцианец наклонился и взял его на руки, почёсывая за ушами. — Думаю, мы подружимся! «Ещё бы тебе с кем-нибудь не подружиться…» — я вздохнула, наблюдая, как уютно устроился питомец на его левой руке, в то время как правой Спевид осторожно поглаживал вомбата по голове. Похоже, даже среди робо-любимцев он имел успех. Райан и Энди, отсмеявшись, кличку утвердили. Мистер Фитч начал урок. Под его надзором мы разбирали функции наших питомцев, учили их простейшим командам и трюкам, программировали их на послушание, заполняли их память информацией об окружающем мире. Мне и раньше доводилось работать с искусственным интеллектом, но то было в далёком детстве, при помощи отца, и я уже забыла, как это удивительно — обучать робота. Это вовсе не то же самое, что рассказывать ребёнку, как устроено всё вокруг, или дрессировать животное, — искусственный разум схватывает факты моментально и навсегда заносит их в картотеку своей памяти. Но мистер Фитч предупредил нас, что групповые занятия с робо-питомцами в первом семестре продлятся недолго, и скоро мы станем осваивать более сложную механику, разбираться в схемах строения звездолётов и приступим к симуляторным полётам. На исходе урока мы с Энди решили, что Спот будет жить в нашей комнате, так как мы в одной команде, и устроили ему местечко на прикроватном коврике. После занятий наша компания не стала зависать вместе, как другие команды, и разве что Райан и Энди, которые, казалось, неразделимы друг с другом, направились вдвоём в игровой зал. Они не позвали меня с собой, и я не сочла нужным навязываться, а Спевид… его пригласили на тусовку в чьей-то комнате, и он попрощался с нами очень торопливо. Но и мне скучать было некогда. Я уже знала, чем займусь после уроков — поиском подработки. Со вчерашнего вечера мне хотелось завести подписку на все школьные журналы, в особенности — электронный школьный вестник «Дэйли Галакси», выдающийся в специальных автоматах по биометрическому паролю. Энди сказала, что это лучший оповещатель обо всём, что происходит в Галакси Хай, а стало быть, там обязательно есть список вакансий. Я была готова работать хоть посудомойкой в местных кафе, только бы остаться здесь, в удивительной школе, которая всего за день успела показаться мне родным домом. Наступил мой второй вечер в Галакси Хай. Петляя по дорожкам между пальмами и огибая корпус общежития, я заметила, что по вечерам здесь особенно приятно находиться. Днём над школой будто висела атмосфера всеобщей боевой готовности, а после учёбы студенты бродили по кампусу в своё удовольствие, предаваясь развлечениям, и эта расслабленность окутывала меня незримым облаком, манила присоединиться, но я отметала все мысли об отдыхе. Здесь было так же много солнца, как в моей родной Пеории, но оно не обжигало, а приятно пекло, а под сенью пальм, высаженных ровно вдоль дорожек, и вовсе царила прохлада. Перед тем, как зайти в колодец учебных корпусов и заглянуть в кафетерий, я задержалась и снова взглянула на пламенеющий на горизонте закат. Эта картина меня увлекала — отражающиеся в водах реки оранжевые облака, подсвеченные будто изнутри, слитые с малиновой полоской небосвода, шум реакторов чьих-то челноков над головой, возвращающихся домой с межпланетных полётов… Небывалое воодушевление, чувство неведомой прежде свободы. Я впервые управляю своей жизнью. Надеюсь, через четыре года я покину это место настоящим профессионалом своего дела. А пока что мне представлялся шанс взять всё, что предлагала мне Галакси Хай. Автомат выдал мне журнал-планшет по отпечатку пальца, я разместилась за пустым столиком под сенью деревца и наскоро начала листать виртуальные страницы. Энди не подвела — графа с вакансиями действительно была. Школе требовались смотрители игровых залов, официанты в тематические кафе, но больше всего мне приглянулось место билетёра в кинотеатре. Тихая и однообразная работа, не требующая социальной активности, где после приёма билетов тебя ждало уединение в тёмной комнате с проектором, а после сеанса уборка в зале — такой вариант показался мне идеальным. Я собралась было идти в школьный кинотеатр прямо сейчас, но, едва приподнявшись, сразу же спряталась обратно в своё укрытие, неловко зацепившись волосами о нижнюю ветку деревца, росшего над моим местом. Неподалёку, не заметив меня, обосновался никто иной, как Бретт — я издалека догадалась, что это он, по выглядывающему из-за перегородок вихрастому блондинистому чубчику. Весь остальной Бретт в силу своего роста был не виден. Может, подойти к нему и познакомиться ближе… А впрочем, чего это я? Всё на свете меркнет и бледнеет перед моими карьерными планами! С этими мыслями я решила взбодриться и заказать себе знаменитый фруктово-молочный коктейль, который так хвалили здешние студенты. Пройдя мимо Бретта, я увидела, что его столик усыпан шоколадками, мармеладками и прочими радостями сладкоежки в блестящих фантиках, а посреди всего этого богатства красуется чашечка какао. Похоже, кое-кто, оставшись без надзора родителей, решил пуститься во все тяжкие… Сам вундеркинд увлечённо смотрел в экран ручного компьютера, с которым не расставался даже здесь. — Коктейль с ананасом и киви, пожалуйста, — монотонно произнесла я инопланетному буфетчику, дождалась, когда мне принесут желанный стканчик с трубочкой, развернулась, и… почти лицом к лицу столкнулась с Бреттом, подошедшим к буфету вслед за мной. — Эй! Надо смотреть, куда идёшь! — недовольно воскликнул мальчик. Вот уж насколько я не могла похвастать ростом, а Бретт был почти на голову ниже меня. Неудивительная ситуация. — Эм… прости, — пробормотала я. — Не увидела тебя, просто ты такой… — я впечатлённо замолчала, бросив взгляд на Бретта. Это выражение лица я, пожалуй, никогда не забуду. Оно будет являться мне в обличающих снах. — …такой тихий, — неуверенно закончила я. — Не услышала, как ты подошёл. Может, стоило найти другое оправдание? Например, что у меня привычка не глядя налетать на людей. По крайней мере это правдоподобнее. Ожидаемо Бретт мне не поверил и приготовился сразить меня критическим замечанием, но компьютер из-за столкновения открепился от его руки и упал. — Осторожно! — воскликнули мы в один голос, бросаясь на пол за драгоценной техникой. Инопланетянин-буфетчик лишь изумлённо моргал пятью глазами, наблюдая за этой сценой. Мы поймали компьютер в четыре руки в нескольких дюймах от пола и напряжённо замерли, оба вглядываясь в экран. — Ого, ты подключил онлайн-трансляцию из лабораторного микроскопа… — позабыв о всём происходящем, я завороженно уставилась в его компьютер. — Не знала, что школьные микроскопы ловят интернет и передают картину на ПК. — Я занят изучением клеточного цикла брионских грибов в земных условиях, — точно так же забыв о том, что мы сидим на корточках и почти поссорились, поведал Бретт. — Это очень масштабный проект по выращиванию инопланетной культуры на Земле. Из них получаются… — Отличные фильтраторы, которые избавляют почву от токсинов и тяжёлых металлов, — невольно добавила я. — …да! — согласился Бретт и с энтузиазмом продолжил: — Если у меня получится вывести сорт, пригодный к использованию на нашей планете, это прославит меня как учёного на весь мир! — он встал на ноги, вновь фиксируя компьютер на левой руке, а я подняла с пола стакан, который неистово отшвырнула в сторону, ловя последнее чудо техники. — Замените, — бросила я буфетчику, проплатила новый коктейль и вернулась к великой теме. — Селекция брионских грибов для их адаптации к Земле? Это же великолепная затея! — почти с завистью воскликнула я. Святые квазары, почему не я до этого додумалась? Этот пацан меня напрягает и притягивает одновременно… Держу пари, кто-нибудь другой на моём месте многозначительно замолчал бы, не в силах ничего больше добавить. Но Бретт попал по адресу, рассказывая мне про научный проект. Секунда — и мои глаза загорелись, я забыла о том, куда собираюсь идти, а замкнутость исчезла сама по себе. — Это цикл эукариот, который имеет несколько точек сборки? — я не была твёрдо уверена в строении этих грибов, но мне отчаянно хотелось узнать все детали операции. — Да, — ответил Бретт. — Только постоянно образуются микроядра из хромосом… — он задумчиво постучал пальцами второй руки по клавиатуре. — Так быть не должно… Я проверяю точку G1, но с ней всё в порядке… — Ты проверил точку сборки веретена деления в конечной фазе митоза? — спросила я. — Нарушение в М-фазе тоже может давать такой эффект. — Нарушение в M-фазе… — отвлечённо повторил Бретт, а затем, судя по его выражению лица, его осенило. — Конечно! — он развернулся ко мне и произнёс подчёркнуто-недовольно: — Я это знал и сам бы вспомнил, просто ты меня опередила! — Не сомневаюсь в этом, — улыбнулась я. Мальчишка нравился мне всё больше и больше. Рвение к личным достижениям, сосредоточенность на интеллектуальной работе, живой и невероятно сообразительный ум — вот таким должен быть настоящий ученик Галактической школы. Таким должен быть человек. — Но я предпочитаю работать один, своим собственным умом! — Бретт с подчёркнуто деловитым видом проследовал к буфету — как минимум самый юный лауреат Нобелевской премии. Особенно помпезно это смотрелось, учитывая, что в процессе нашего разговора он надкусил батончик «Лунный путь», который выудил из кармана, и уголок рта у него был весь вымазан в шоколаде. — Что, совсем один? — спросила я. — А как же твоя команда? Бретт неловко скосил взгляд и промолчал. — Ах, вот оно что… — без слов догадалась я. Его, как и меня в детстве, постоянно дразнили и не принимали всерьёз! Вот для кого действительно ничего не изменилось после перевода в другую школу, и он не может на это повлиять. Я снова почувствовала, что мне в кои-то веки не наплевать. Общность и сопереживание, которые я чувствовала, надо было высказать. — Ну вот и всё ясно, — я постаралась улыбнуться мальчику. — Послушай, я наблюдала за тобой весь день, и… поверь, я знаю, каково тебе. Когда вместо имени у тебя клички «ботан», «зануда», «зубрила», когда занятия окружающих кажутся примитивными и ты не понимаешь, как можно искренне восторгаться всякой элементарщиной. Когда ровесники считают тебя скучным и заумным, а взрослые твердят, что ты ещё мал, чтобы по-настоящему понять, как всё устроено, что ты просто ребёнок, и ты мечешься между двумя мирами, не находя себе места… И всё, что у тебя есть, чем ты можешь гордиться, это разум, и если даже на него ты не можешь опереться, то зачем тогда… — я запнулась, словно переживая заново свою собственную историю жизни. «Зачем тогда вообще всё?» — плясало на языке, но я постаралась удержаться от мрачных мыслей. — Так что… мир? — я с надеждой взглянула на маленького гения. Моя речь Бретта неожиданно тронула — я не смогла не заметить, как заблестели его глаза, будто от навернувшихся слёз, и всё его недовольство мигом пропало. — Хочешь батончик? — он протянул мне шоколадку в шуршащей упаковке, и его лицо выражало такое сочувствие, что я впечатлилась. Сильно же он пострадал от всего того, что я описала… Мне стало его искренне жаль. А я даже не могла припомнить, кого мне в последний раз было жаль. — О… спасибо, — я растерялась, принимая батончик как бесценный подарок. Я не любила сладкое и почти никогда его не ела, но предпочла этого не показывать. — Извини, — вздохнул вундеркинд чуть виновато. — Приятно, что хоть кто-то кроме меня приехал сюда учиться. — Приятно, что среди моих одноклассников есть гений, — подхватила я, и, судя по довольной улыбке, расцветшей на лице мальчика, меня наконец перестали подозревать в злостной конкуренции. Я вспомнила о своих карманных сбережениях и решила пустить их на благое дело. — Угостить тебя хот-догом, приятель? — Не откажусь! — оживился Бретт. — Хочешь взглянуть на мои карманные изобретения? — Конечно! — просияла я. — Только… — я неловко указала на уголок своего рта, с намёком кивая на Бретта, и тот поспешно утёрся салфеткой. — Посмотрела бы ты на себя! — пытаясь скрыть смущение, по-мальчишески задиристо воскликнул он. — У тебя оранжерея на голове! Я дотронулась до затылка и поняла, что в и без того взлохмаченные волосы попали листья, когда я задела ветку над своим укрытием. Под задорный смешок Бретта я принялась вытаскивать листву из причёски, а он рассовывал по карманам оставшиеся сладости. Выбрав себе по хот-догу, мы направились в общежитие. Я собиралась недолго посидеть в гостях у Бретта, но наши разговоры затянули меня с головой с первой же минуты. Мы размечтались о чипе искусственной памяти, который соединялся бы с мозгом и позволял ему совершать расчёты на уровне компьютера. Я мысленно посмеивалась, видя, как на глазах меняется его отношение после того, как он понял, что его не будут притеснять и дразнить. Бретт словно открывал мне окно в прошлое, в моё собственное детство, такое же отстранённое от сверстников и полное попыток доказать свою ментальную взрослость. Наконец я встретила кого-то, так со мной похожего, кого-то, с кем не нужно пытаться быть проще, пытаться быть как все! Подумать только — если бы не Галактическая школа, мы никогда бы и не встретились… — Не представляю, как тебе жилось бы в четвёртом классе, — с искренним восхищением говорила я, минуя двери общежития. — Должно быть, ровесники совсем тебя не понимали? — Ещё бы! — Бретта прорвало праведным негодованием. — Даёшь им прочитать простейшую образовательную статью — а они вырезают из неё фигурки! — О, мне это знакомо, — склонилась к нему я. — Помню, в шестом классе одноклассники просто разрисовали мелом мою любимую звёздную карту с траекториями планет, когда я пыталась показать им свои увлечения. Легко рассказывать с высоты прожитых лет. А тогда я всю перемену рыдала в туалете с досады и мучительно рефлексировала, что же делаю не так. — И я о чём говорю! — Бретт увлечённо взмахнул свободной от хот-дога рукой. — Не стоит распинаться перед детьми! Я едва удержалась от смешка. Десятилетний мальчишка, который критикует детей — как это очаровательно. — Старшеклассники тоже хороши, — я пожала плечами. — Особенно когда даже не могут понять, о чём ты говоришь, но за рост дразнить не забывают. — Да! Да! — вторил Бретт, подпрыгивая как мячик на ходу — ему словно хотелось оказаться на уровне моего лица. — Но со скидкой на примитивность их мышления это неудивительно! — Святые квазары, парень, ты читаешь мои мысли! — в восторге выдохнула я. — Ну ничего, они своё получили. На выпускном в средней школе я опрокинула на весь класс вёдра с зубоцапами! — Так им и надо! — засмеялся Бретт. — Им самое место среди таких же беспозвоночных! — Они визжали как пожарная сирена! — я так разошлась, что хохотала в голос. — Ты бы их видел! Жаль, что это испортило мою характеристику как ученика… — чуть успокоившись, я отдышалась. — Зато здесь никто не будет вырезать фигурки из наших статей. И ты можешь рассчитывать на то, что твой интеллект оценят по достоинству. И мелким я тебя дразнить уж точно не буду. — Конечно. С твоей стороны это было бы невероятно глупо! — заявил вундеркинд. — Учитывая, что твоя фаза активного роста уже закончилась, когда я вырасту, буду намного выше тебя. — Действительно… — выдавила я, поперхнувшись воздухом. Мы шли, и я поражалась его эрудиции и мышлению. Что бы я не спросила, какую бы тему не затронула — Бретт был в курсе неё и знал даже больше меня. Новая статья про свойства вещества Лёд 15? Он цитировал её почти наизусть. Строительство космического лифта для орбитального туризма? Бретт разбирал конструкцию подетально и сыпал прогнозами, достойными профессионального учёного. Под конец прогулки я молча доедала свой хот-дог, завидовала и чувствовала себя глупой как никогда в жизни. Но больше, чем зависть, интеллект Бретта вызывал восхищение, желание дотянуться до его уровня. Святые квазары, сколько же всего помещается в его маленькой голове? Комната Бретта и Джоша была полярнее чем Инь и Ян. Сторона Бретта выглядела как гибрид картотеки с научным уголком. Стерильная чистота, словно в лаборатории, расставленные по буквам алфавита книги и стройные ряды фигурок звездолётов выдавали его любовь к систематизации и порядку. А на половине комнаты Джоша будто кто-то взорвал мусорную урну. Сам сосед Бретта вальяжно развалился на кровати посреди всего бедлама в обнимку с ноутбуком и даже на нас не взглянул. — Похоже, кое-кто заключил мир, — гоготнул он, не отрываясь от компьютера, на котором играл в космический бой. — Организуете симпозиум занудства? — Я тоже рада тебя видеть, Джош, — процедила я. Но злиться на Джоша всерьёз было невозможно, не то из-за его харизмы, которую вопреки всему его разгильдяйство только подчёркивало, не то оттого, что я уже понимала — он не такой, как Бобби. Бобби самоутверждается, издеваясь над другими. А Джош… Джош просто очень любит подшучивать. — Мне нравится Эми, — буркнул Бретт. — С ней есть о чём поговорить, в отличие от тебя, — он бросил критический взгляд на половину комнаты Джоша и вздохнул. — Без робота-пылесоса здесь не обойтись… — Робот-пылесос? — подхватила я. — Почему бы и нет! Собрать его просто, меня в детстве отец учил. Главное — сделать качественные датчики обнаружения поверхности. Надо где-то достать колёса и щётки… А корпус сделаем из пластика? — Из нержавеющего металла, — поправил меня Бретт. — В домашних условиях он более долговечный. Особенно учитывая, кто мой сосед… — Я всё слышу, гном, — усмехнулся Джош. — Моторы предлагаю заказать на сайте «astra-mechanics», там есть и усовершенствованные инопланетные модели, с увеличенным сроком годности, — затараторила я, стараясь не отставать от вундеркинда. — Этот сайт ненадёжен, в прошлый раз я заказывал там детали для спутника, бракованные пришли, — с видом знатока заявил Бретт. — Ладно, сделаем всё как ты предлагаешь, — сдалась я, улыбнувшись, и мальчик просиял. — Погоди… Я слышал, что сказал на уроке мистер Фитч. Твой отец — Альберто Астурия, верно? — внезапно поинтересовался он. В его зелёных глазах живо заплясали искорки. Догадываясь, к чему он ведёт, я помрачнела. — Да, это так, — пытаясь скрыть уныние, призналась я. — В мае я видел его публикацию в журнале Science, где он рассказывал о новой модели экзоскелета, способной выдержать давление сотни земных атмосфер! Я бы предложил ему доработать концепт каркаса и добавить в него эпизиум с астероидного пояса F-465, это очень лёгкий и одновременно прочный металл, он лучше титана и не слишком дорогой, — сообщил Бретт. — Может быть, когда-нибудь я тебя с ним познакомлю, и ты сам ему расскажешь, — я непринуждённо пожала плечами. — Но это вряд ли, ведь он всегда занят… — на последних словах я провалилась в не самые приятные воспоминания. — Смотри, здесь место для небольших изобретений, — начал экскурсию по комнате Бретт. — Брелок-аккумулятор для телефона, искатель носков, коробочка для школьного завтрака с терморегуляцией… Эй, ты чего? — Прости… немного задумалась, — я повернулась к мальчику и увидела, что он указывает на верхний ящик своего шкафчика для вещей. — А это… это то, о чём я догадываюсь? — мой взгляд скользнул на металлическую трубочку с квадратным отверстием, лежащую на полке чуть повыше. — Дихроскоп! — торжественно сообщил Бретт. — Во время учёбы в школе я собираюсь исследовать редкие инопланетные минералы, а этот прибор поможет с точностью их различать. — Я бы тоже такой хотела… — обомлела я. Свойства внеземных минералов интересовали меня уже давно, а перспектива обнаружить у них новые полезные для человечества качества и тем прославиться была заманчива. — Я ведь могу составить тебе компанию в этом деле? — Я подумаю над тем, чтобы взять тебя ассистенткой, — подчёркнуто-важно заявил вундеркинд. — Вы двое что, потерянные родственники? — уныло спросил Джош, на которого разговоры о науке действовали угнетающе. — Ты сможешь собрать макет молекулы? — засыпал меня вопросами мальчик. Я горячо кивнула. — А химического соединения? Давай сделаем вместе домашнюю работу и приступим! У меня уже есть детали для макета! Я признательно улыбнулась. Приятно было видеть, как Бретт постепенно превращается из конкурента в заинтересованного совместной работой товарища. Но время не ждало, и я очень боялась, что выгодную вакансию за меня займёт кто-то другой. — Я бы обязательно осталась, но мне нужно срочно искать подработку, — осторожно отказалась я. — А мне нужно срочно искать свои наушники, пока не пошёл пар из ушей от вашей ботанской болтовни, — добавил Джош, показательно зевнув. — Подработку? — удивился Бретт. — Разве твои родители не оплачивают тебе проживание? — Я… я просто всегда предпочитаю самостоятельность… — пробормотала я, со стыдом осознавая, как неубедительно звучит эта отговорка. — Но ты могла бы посвятить всё своё время учёбе! — не унимался Бретт. — Конечно, я буду с тобой заниматься, но не так много, как хотелось бы, — я вздохнула, вспомнив настоящую причину подработки, и быстро вышла из комнаты, пока не начались возражения. — До встречи на завтрашнем уроке. — Эй, подожди! — донёсся за спиной звонкий мальчишечий голос. — Я не показал тебе свой мульти-органайзер… — Похоже, даже другой ботан не может выдержать твоего ботанства, гном, — насмешливо прозвучало в ответ. — Ничего подобного! — крикнул Бретт в ответ. — Она занята! И когда ты наконец уберёшься в комнате? Ты даже свои наушники найти не можешь! Неудивительно, в таком бардаке! — Вам обоим ещё до-о-олго уживаться вместе… — протянула я себе под нос, спускаясь по лестнице вниз и попутно радуясь, как мне повезло с Энди, тихой, миролюбивой и, главное, постоянно отсутствующей в комнате. В крайнем случае, если что пойдёт не так — её можно подвинуть препарированными жабами на столе.