Один год

      Целую неделю Людмила Прокофьевна провела под наблюдением врачей, и благодаря лекарствам, процедурам и уколам она пошла на поправку. Беспокоящий врачей тонус наконец отступил, и можно было смело возвращаться к привычной жизни. Конечно, мысли Калугиной были в основном сосредоточены на предстоящих изменениях, которые радовали и пугали одновременно. Людмила Прокофьевна с трудом представляла себя в роли матери, но обнадеживал тот факт, что она была не одна. Женщина всеми силами старалась настроиться на лучшее и принять то, что происходило с ней, с благодарностью. В конце концов, дети – цветы жизни.       У Анатолия Ефремовича прибавилось не только забот, но и энтузиазма. Что уж говорить, он смотрел в будущее с большим оптимизмом, чем Калугина. Даже предстоящая свадьба его не пугала, хотя с того дня они ни разу о ней не говорили.       Вскоре Людмила Прокофьевна вернулась домой к Новосельцевым как ни в чем не бывало. Мальчики встретили её радостно и попросили больше не уходить. Калугина дала честное пионерское, что она будет отлучаться только на работу и обратно. А Новосельцев заявил, что будет присматривать за ней, хочет она того и нет. К тому же в выходные намечался праздник – день рождения Ольги Петровны, на который были приглашены Новосельцевы, включая Людмилу Прокофьевну. Мужчина думал отказаться, но Калугина заверила его, что прекрасно себя чувствует и будет рада поближе познакомиться с семьей Рыжовых. – Оленька, с Днём рождения. – С порога поздравил Новосельцев. – Я так рада, что Вы приехали! – Воодушевленно проговорила Ольга Петровна. По случаю своего дня рождения она с утра не только готовилась к праздничному обеду, но и прихорашивалась. – Тётя Оля, с праздником! – Вова и Сережа передали букет из гвоздик и кинулись обнимать именинницу. – Ну, что мы в дверях стоим. Проходите! – Ольга Петровна посторонилась и впустила всех в квартиру. – Людмила Прокофьевна, как вы себя чувствуете? – Всё хорошо, спасибо. – Отозвалась Калугина. Ей выпала честь нести торт, который она с радостью передала хозяйке дома. В воздухе повисла какая-то напряженность, поэтому Людмила Прокофьевна взяла всё в свои руки и объявила о том, что нужно покончить с официальностью. – Давай на ты и Люда. – Тогда я – Оля. – А меня зовут Алексей! Здравствуйте! – Вышел к гостям муж Ольги Петровны – Алексей. Он выглядел бодрым и свежим, от недавно перенесенной операции не осталось и следа. Хотя нет. Шрам под рубашкой всё-таки остался. Но отдых в Ессентуках пошел ему на пользу. – Очень приятно. – Улыбнулась в ответ Людмила Прокофьевна. – Вот и познакомились. – Рассмеялся Новосельцев. – Командуй, Оленька, чем тебе помочь? – Всё основное уже готово: салаты порезаны, курица в духовке жарится. – Тогда, если позволишь, – начал Анатолий Ефремович, – мы с мальчишками хотели позвать Виктора сыграть в футбол. – Пожалуйста! – Мальчики умоляюще посмотрели на Ольгу Петровну. – И я с вами, – подхватил Алексей, – что мне дома сидеть. – Девочки, вы тут не будете скучать? – Идите, мы справимся. – Людмила Прокофьевна подмигнула товарищу Рыжовой. – Витя уже на улице, ищите его там. И если замерзните, сразу домой. – Ольга Петровна заботливо повязала шарф своему мужу и поправила его куртку. – Обязательно! – Махнул рукой Алексей.       Людмила Прокофьевна освоилась быстро и принялась накрывать на стол: она расставляла столовые приборы, протирала тарелки и хрустальные бокалы. В подготовке к празднику было что-то родное, душевное, но давно забытое. После смерти родителей, которые ушли один за другим, семейные праздники для Калугиной стали недостижимой мечтой. Конечно, на работе принято поздравлять друг друга с наступлением Нового года, Первым Мая или Седьмым Ноября. Но это невозможно сравнить с настоящим праздником в кругу родных и друзей, где всё пронизано детским смехом, всеобщим весельем, музыкой и душевными историями. – Оля, у вас очень уютно. Мне нравится! – Поделилась директор. Рыжова жила с семьей за городом, но в отдельной квартире со всеми удобствами. В одной комнате жил Виктор, в другой – Ольга с Алексеем. В общем места хватало всем. Обставлена квартира была скромно, но с душой: несколько картин, цветы и обязательный ковер на стене делали квартиру по-советски правильной. – Благодарю. Правда, ездить на работу приходится на электричке, но я не жалуюсь. – Ольга Петровна смотрела на жизнь с оптимизмом и не поддавать унынию. – Не ходили в местком? – Мы в очереди на квартиру уже давно стоим, но она медленно двигается. – Объяснила своё положение Рыжова. – К тому же у нас только один ребенок, и комната у него есть. А то, что пригород – это в расчёт не берется. – Всё же я рекомендую настаивать на своём. Должны же быть какие-то привилегии у Начальника легкой промышленности?! – Намекнула Калугина. – Думаешь, стоит на это сослаться? – Заинтересовано произнесла Ольга Петровна. Предложение директора ей сначала показалось очень вызывающим, потому что Рыжова не привыкла козырять должностью или статусом. Но если будет возможность улучшить жилищный вопрос, то следует несколько поступиться принципами. – Обязательно. Сразу квартиру не дадут, но списки пересмотрят. – Как знающий человек ответила Людмила Прокофьевна. – Заодно о себе напомнишь. – Спасибо! – Много гостей будет? – Калугина сомневалась, сколько приборов ей выставлять, поэтому решила уточнить. – Только вы. Я никого не приглашала, дата не круглая. Кстати я всё хотела рассказать тебе, но случая удобного не было. – Ольга Петровна заметно разнервничалась. – Сейчас самое время, не находишь. – По-дружески ответила Людмила Прокофьевна. – Да-да. Я про историю с должностью. – Ах, это. Мы с Толей всё обсудили ещё тогда. – Калугина не подавала виду, хотя затронутая тема еще была для неё крайне болезненной и неприятной. – Ты должна знать, что Толя ни в чём не виноват и не хотел добиваться повышения таким образом. – Протараторила Рыжова, стараясь не смотреть Людмиле Прокофьевне в глаза. – Если, кого и стоит винить во всей этой ситуации, то только Самохвалова и меня. – А ты тут причем? – Непонимающе спросила Калугина. – Я подталкивала Анатолия к тому, чтобы он проявил себя. – У тебя это получилось, я его заметила. – Я стала свидетелем их разговора. – Эта история давно не давала покоя Ольге Петровне, Рыжова чувствовала свою вину перед директором особенно после повышения. И теперь она была рада всё рассказать. – Идея с ухаживанием полностью принадлежала Самохвалову, он был инициатором того, чтобы Толя пошел угощать тебя коктейлем и ловил момент, когда ты была одна в комнате. Он всё подстроил. Хотя Толя отнекивался, как только мог. – А мне Юрий Григорьевич сообщил другую версию произошедшего. – Вздохнула Калугина. Наконец всё встало на свои места. – Не сомневаюсь. Он очень предприимчивый. – Однако, это никак не оправдывает поступок Анатолия. – Отметила Людмила Прокофьевна. – Я могла не поверить ему и всё прекратить. – К счастью, ты этого не сделала. Прости, что я не сказала раньше, и что Анатолия не остановила. – В комнате воцарилась неловкая пауза. – Может, хорошо, что не остановила. Всё случилось так, как должно было случиться. – Задумчиво ответила директор, которая уже не представляла своей жизни без Анатолия Ефремовича. – Скажи, как на работе дела? Толя и словом не обмолвился про учреждение, а я измучилась вся в неведении. – На работе хорошо, спокойно. – Самохвалов держится? – Тише воды, ниже травы. Как в понедельник закрылся в кабинете, так и не выходил из него до пятницы. – Пошутила Рыжова. – Собраний не проводил, встречи только по особой надобности. Видимо, он был обескуражен свалившимися на него обязанностями. – Как же я со всеми обязанностями справлялась! – Усмехнулась директор. – Прости за нескромный вопрос. У тебя, правда, была ангина? – Толя так сказал? – Калугина ни с кем не обсуждала своё положение, поэтому ей нужно было понимать, кто на работе был в курсе или имел подозрения. – Это официальная версия в учреждении. – Искренне ответила Ольга Петровна. Новосельцев ей сказал всё то, что и общественности, поэтому она терялась в догадках. – Ходили разные слухи, даже фантастические, и что ты руку растянула, и что отравилась чем-то, и что ты на сохранении лежишь. Но я им не верила. – Ну, отчего же. Часть из них правда. – Людмила Прокофьевна выдала себя с головой. – Неужели? – Ангины у меня не было – это факт. – Отступать женщине было не куда, поэтому пришлось признаваться. – К тому же Самохвалов, если не сбежит, скоро будет у вас директором. Только не распространяйся об этом, не хочу никого раньше времени радовать. – Конечно-конечно. Я всё понимаю. А какая неделя? – Не без любопытства спросила Рыжова. – Восьмая. – Это чудесно! – Ольга Петровна от радости начала обнимать Калугину. – Мой Витя уже взрослый, так и рвётся из дома убежать к друзьям. А у вас ещё всё впереди!       Тем временем представители подрастающего поколения бегали по двору и гоняли мяч. Конечно, на футбол это походило мало, но радости и криков было с лихвой. Вова и Сережа так соскучились по их другу, что не отходили от него ни на шаг. Ещё бы! Пятнадцатилетний Виктор и на спине покатает, и мяч через весь двор забьёт, и жвачку импортную подарит. В детстве всегда приятно иметь взрослого и сильного друга. К тому же они знакомы с самого детства, и Витя помнил, как ему разрешили покатать коляску со маленьким Вовой. Виктор показывал различные гримасы, а Вова заливался звонким смехом. Такую дружбу можно было пронести через года.       Анатолий с Алексеем сначала принимали непосредственное участие в игре, но вскоре расположились на лавочке и переводили дыхание. Не мальчики всё же, надо понимать. – Алексей, как здоровье? – Поинтересовался Новосельцев. – Жаловаться мне не на что. – Ответил Алексей. – Прооперировали, подлечился, приехал домой здоровым и отдохнувшим. – Не болей больше. – Анатолий Ефремович похлопал по плечу друга. С Алексеем, как и с Ольгой, мужчина знаком давно, поэтому очень переживал за всю семью Рыжовых. – Не буду. Оля мне сказала, что пригласила коллегу, но я не думал, что вы приедете вместе. – Люда на самом деле с нами работает. – Поделился Новосельцев. – Я даже больше скажу, она – наш директор. – Погоди-ка. Она – директор? – Удивленно проговорил Алексей. До этого дня он имел только общее представление о руководители учреждения, в котором работает его жена. Но даже то описание, что он слышал, не подходило под Калугину. Это были два совершенно разных человека. – У вас всегда была старая, страшная, своевольная… Как её называли? Мымра, кажется. Поменяли что ли? – Не поменяли. – Сквозь зубы проговорил Новосельцев. – Извини, глупость сморозил. – Рыжов понял свою ошибку и постарался загладить свою вину. – Я её представлял совсем другой. – Впрочем, как и я. Только Люде не вздумай ничего такого сказать. – Настаивал Новосельцев, беспокоясь за нынешнее состояние Калугиной. – Обижаешь! Она совсем не похожа на директора из рассказов. Люда у тебя красавица. И я очень за вас рад! – Спасибо. – Скажи, а ты знаешь, что с Олей происходит? – Рыжов давно подозревал что-то неладное в семье, но ответа у него не было. Алексей подумал, что Анатолий Ефремович как близкий друг, сможет помочь. – Она стала такой тихой, незаметной, глаза постоянно отводит, на вопросы уклончиво отвечает. – Ты знаешь, это из-за повышения. У Оли много новых обязанностей, целый отдел на ней! Она постоянно крутится, вертится, ни на минуту не присядет. – Новосельцев не считал правильным говорить про историю с письмами, потому что Ольга Петровна должна была сама рассказать обо всем мужу. Поэтому мужчина предложил очень правдоподобную версию, которая, к счастью, устроила товарища Рыжова. – Вот и я смотрю, сама на себя не похожа. – Подтвердил догадку Алексей. – Поддержи её, ей тяжело проходится. – Спасибо, что объяснил. Буду иметь в виду. Холодно уже, может пойдем? – Предложил Рыжов, и уставшие, но довольные мужчины в полном составе вернулись домой.       День рождения прошел отлично. Ольга Петровна сияла от комплиментов и приятных слов в свой адрес, Алексей тоже заметно повеселел рядом с прекрасной женой. Новосельцев, вспомнив студенческое прошлое, взялся за гитару и подарил присутствующим песню «Если у вас нету тёти», которая произвела фурор и, можно сказать, сделала вечер. Калугина наконец смогла окунуться в атмосферу дружеских посиделок и осознала, что теперь никогда не будет встречать праздники одна.       Весь вечер был наполнен каким-то волшебством, все шутили, пели, играли в шарады и рассказывали истории.