Знаешь, ты

Секретарь в этом отделении был полным придурком. Минсок это понимал. Шивон это понимал. Даже сам секретарь это понимал, поэтому, пробегая в очередной раз мимо Минсока по коридору, покраснел и поклонился, чуть не приложившись лбом о стул от глубины усилия. – Простите, пожалуйста, Минсок-щи, – он лепетал, не поднимая головы, и быстро-быстро моргал. – Простите, но Чунмен-сонбенним еще не освободился. – Вы мне говорите это уже в четвертый раз. – Простите, – парень от стыда весь залился краской; на его рубашке между лопатками начало проступать мокрое пятно. – Я понятия не имел, что совещание так затянется. – Иметь понятие о занятости начальства – твоя прямая обязанность, Ихен-и, – ласковым голосом предупредил Шивон, и Минсока передернуло. – Я знаю. – Если знаешь, то должен был понимать, что Суман-ним не закончит планерку к двенадцати. Ты же это понимал? – В прошлый раз они закончили в половину. – Ты же это, – Шивон сделал паузу, а после припечатал, как молотом: – понимал? Ихен, красный и взмокший, кивнул всем туловищем и зажмурился. От него дурно несло прелым телом, дешевой синтетикой и кожзамом. Что он вообще здесь забыл, такой молодой и такой ненужный, с тоской рассуждал Минсок, разглядывая согнутую спину и заломленные белые пальцы. Он выглядел таким зашуганным и бесполезным, что даже разозлиться на него толком не получалось. – П-простите, что из-за меня вам приходится столько ждать, – выжал он из себя. Хотелось встать и уйти, но слишком лень было тянуться за костылем. Да и вообще касаться костыля в присутствии этой бледной немощи не хотелось. Минсок натурально страдал. – Что ты там бормочешь? – а вот Шивон издевался, откровенно и с огоньком. – Нам тебя плохо слышно. – Оставь его, Шивон, – попросил Минсок. И повернув лицо, сказал так тихо, чтобы не услышал больше никто: – Серьезно, он меня уже заёб. Из-за меня даже девки никогда столько не потели. Шивон хохотнул. – Ладно, Ихен, свободен. Позови нас, когда Чунмен освободится. – Слушаюсь. Спасибо. То есть, извините, что… – Исчезни уже, пожалуйста, – раздраженно попросил Минсок, и парень дал уверенного деру, скрываясь за первой же открытой дверью. – Что это вообще было? – Добро пожаловать в дивный новый мир, – рассмеялся Шивон и растекся в кресле. Теперь он сидел так, что воздух из кондиционера бил прямо в его лицо, шевеля отросшую челку – когда Минсок видел его в последний раз, у Шивона и намека на волосы не было, только блестящий лоб, глаза и каска. – И куда делась твоя вежливость? Не помню, чтобы ты был таким невоспитанным. Минсок подавил желание закатить глаза. – Что ты можешь помнить обо мне? – Шивон косо посмотрел на него, чуть приоткрыв глаза. – Единственный раз, когда мы с тобой виделись, ты, по уши в говнище, бежал через деревню и палил куда попало. – Ага, а ты мне орал, чтобы я падал на землю и продолжал и дальше ползти в говнище, я помню, спасибо. Это случилось у Абэ, крохотной деревни в самом заду цивилизации, на которую даже ее любимый Аллах давно забил болт. Шивон в тот день в первый раз шел в бой, а Минсок орал так, что потом еще несколько дней разговаривал жестами. Был дождь и много грязи под ногами, иногда из домов вываливались худые перемазанные землей гуси или собаки, и половина пуль уходила в них. Курды дрались как ошалелые. Кричали дети. У домов не было не то что бомбоубежищ – даже туалетов. Рота новичков к утру поредела на четверть, а к вечеру выдвинулась на восток, в помощь американским саперам, и больше Минсок Шивона в той войне не видел. Сошлись и разошлись, как крылья у ножниц. Сморгнув, Минсок переместил себя из заплывшего Абэ в прохладный вестибюль, зашевелился в кресле, устраиваясь поудобнее. Бедро отозвалось тупым тянущим ощущением, в котором было больше усталости, чем боли. – Психосоматика? – поинтересовался Шивон, почему-то у кондиционера. – Нет, проникающее. Заживет. А тебя за что списали? – Меня не списали, меня выдернули на гражданку, когда кто-то с помощью моей программы взломал центробанк. – Серьезно? – Ага. И главное взяли дипломный проект. По больному, суки. – Дипломный? А ты разве не военный… – Неа, я Корё заканчивал, программирование, – Шивон неловко замолчал, уставившись прямо перед собой. Минсок не стал спрашивать, каким ветром его занесло в вонючие переулки Абэ. Копаться в чужих мотивах не было никакого желания. Захочет – когда-нибудь сам расскажет, они теперь дохрена времени будут проводить вместе. Зевнув во весь рот, он поискал глазами автомат с кофе, прикинул расстояние и вынужден был признать, что с одного прыжка до туда не долетит. А для двух уже требовались костыли, поэтому Минсок грустно потер языком совершенно сухое нёбо и решил, что перетерпит. Время медленно подбиралось к двум, и организм начинал требовать чего-то более существенного, чем бутерброды и кофе на завтрак. Заметив его страдания, Шивон отвлекся от разглядывания кондиционера и предложил: – Могу попросить Ихена приготовить нам кофе. – Сразу нахуй, – кивнул Минсок. – Избавь меня, пожалуйста, от его присутствия. Бесит. У вас тут всегда такой бардак? – Неа, просто сейчас дело большое закрывают, шумихи много, бумажной волокиты еще больше, вот все и носятся. Все действующие лица сейчас у Сумана, а оставшиеся предпочитают в рабочее время пинать хуи, поэтому у нас немного пиздец. – А сам чего? – В смысле – чего? Я тебя развлекаю, ты бы за эти два часа без меня скопытился бы от тоски. Или от услужливости Ихена. Так что поимей уважение. – Ты прямо напрашиваешься на шутку про “поимей”, но мне очень лень сейчас. А еще скучно настолько, что Минсок практически согласился на кофе в исполнении психически нездорового Ихена. Отвлекла от неверного решения дверь в конце коридора, шандарахнувшая так, что подскочили стулья, кресла, стена и давление у всех пенсионеров в радиусе квартала. – Еще раз повторяю: документы надо было скинуть на сервер еще вчера, а не “я забыл, сейчас загружу”. – Извините. – Бегом, у тебя минута. Чунмен, молись, чтобы твои подопечные умели быстро бегать. Из грохота и грома голосов вывалились шаги и быстро застучали по паркету. – Надо же, – Шивон оживился и даже в кресле уселся поприличнее. – Наша принцесса не справляется с работой. – Принцесса? – удивился Минсок. У шагов был сорок третий-сорок четвертый размер кроссовок, выше шли широкие штаны, не имеющие ни размера, ни смысла, и такой же бестолковый свитер, дальше планшет, очки и растрепанный хаер русых волос. Всё это барокко на звание принцессы не тянуло даже при очень слабом зрении, но Шивон только кивнул: – Да, водятся тут всякие. – У тебя терки, что ли, с этим па-а-а-а! Сложно даже вспомнить, когда в последний Минсок так орал. Вполне возможно – именно тогда, на Шивона (возможно, Шивон был даже как-то кармически связан с тем, что Минсок рядом с ним постоянно начинал вопить), а так с болью он справляться умел. Но не в этот раз. Ногу прошибло дробным огнестрельным кипятком от ступни до паха, даже дышать стало горячо и больно. Минсок всхлипнул и схватился за бедро. – С-с-сука, – прохрипел он; на плечо легла тяжелая ладонь Шивона, но сейчас было не до него. – Блядь, как же больно. – Простите, пожалуйста, я вас не заметил. – Да подавись ты своими извинениями, – Минсок втянул воздух, стараясь успокоиться, и открыл слезящиеся глаза. – Понаберут на работу всяких пидорасов. Пацан вытаращился навстречу и открыл даже рот для ответа. Закрыл. Бросил на ногу Минсока виноватый взгляд – блядь, как же Минсок устал от всяких виноватых взглядов за это утро, здесь что, никто, кроме Шивона, не умел работать и при этом не косячить? Кулаки чесались съездить пару раз пацану по мордасам, но Минсок считал себя цивилизованным человеком, поэтому только посмотрел исподлобья. Планшет, отделившийся от пацана и улетевший куда-то к стене, весело булькнул оповещением. – Черт! – пацан резво вскочил, подхватил планшет и ринулся к лестнице, не разбирая дороги. Судя по его умению ориентироваться в пространстве, некоторые из стен могли не дожить до ланча. Минсок уткнулся лбом в колено и стиснул зубы. – Совсем плохо? – обеспокоенно поинтересовался Шивон. – У меня в кабинете есть дексалгин. – Ниче, не помру, мне врачи обещали. Правда, в справке ничего не говорилось о случаях, когда по мне будут скакать всякие козы, но я думаю, это не критично. – Ты тут давай не строй из себя героя: если болит – так и скажи, а то у тебя всю морду перекосило. А к этому, – Шивон кивнул на лестницу, переживающую нашествие армагеддона, – привыкай. Если тебя действительно к Чунмену припишут, то с нашей принцессой ты часто видеться будешь. – Я так и не понял, что у тебя с ним. – Не только у меня, Чондэ здесь многие не любят. – За дело? – Ага, слишком много думает о себе, – Шивон явно попытался изобразить на лице всю степень своего негодования, но мимика не потянула, поэтому вышла просто злость. – Он здесь по блату, вот и выебывается. – Реально? – Ага. Только мы пока так и не поняли, кто именно у него – папа или папочка. Но то, что кто-то помогает – факт. Пацан три курса универа стажировался в действующем отделе полиции, а потом попал в штат без испытательного срока. Сам посуди, многим ли так везет. На памяти Минсока, все, кто попадал к нему в штат раньше срока, не доживали до увала: плохо попадали в цели, не вытягивали многочасовые марш-броски, не умели управлять горящим самолетом или подрывались на бомбах, обезвреживанию которых их не успели обучить. Такие везунчики воевали недолго, громко и обычно очень больно умирали. Поэтому к людям, совавшимся в дело вперед положенного времени, у Минсока было особо неприятное отношение. – Не люблю таких, – выплюнул он и смог, наконец, принять положение, близкое к вертикальному. В мир понемногу возвращались краски. – Есть такое. Но ты не переживай, в основном у Чунмена штат отличный, хоть и сравнительно молодой. – Я и не переживаю, – ответил Минсок. – Я есть хочу. Здесь есть буфет? – На первом этаже, сотрудников кормят бесплатно. Пошли, я скажу, что тебя уже оформили, пусть поварихи привыкают к новому лицу. – Врать – плохо. – А помирать молодым от голода – еще хуже. Пошли-пошли, тебя все равно уже Суман отделу кадров поручил, твое официальное оформление здесь – это просто вопрос времени, считай, я практически не вру. Костыли подать? – Еще раз задашь этот вопрос – хребет проломлю. – Ты – злой агрессивный громила, – Шивон обвиняюще ткнул в него пальцем. И вдруг разулыбался. – Как я скучал по кому-нибудь вроде тебя в этом царстве лютиков и ромашек. – Разве? – удивился Минсок. – Мне говорили, что Бэм тоже в этом отделении служит. Бэм – это четвертая рота снабжения, два метра роста, лицо пупса, гитара и никакого музыкального слуха; всё вместе в сочетании производило неизгладимое впечатление на окружающих. Петь Бэм любил и всем вокруг прививал любовь к музыке с помощью серенад и силы убеждения, которая нередко имела форму кулака. Минсок в первый же день знакомства смог его убедить, что легкая контузия, полученная при встрече с турецким Алтаем, навсегда лишила его тяги к прекрасному, и Бэм тут же потерял к нему всякий интерес. Они отслужили вместе два спокойных года под Пусаном, после чего Бэм перевелся на куда-то на север, откуда еще некоторое время слал приветы и песни собственного сочинения. Минсок посылал в ответ восторженные смайлики, а сами файлы удалял с телефона, не открывая – во избежание. Творчество Бэма, как и его хозяин, таило в себе немыслимую разрушительную угрозу. Но несмотря на опасность в любой момент получить осложнение на уши, Минсоку нравился Бэм, и он бы хотел пересечься с ним на гражданке. Вот только судя по выражению лица Шивона, пересечение временно откладывалось. – Не служит, а работает, – исправил его Шивон. – Ну работает, – отмахнулся Минсок. – И не работает, а работал. Уволили. – В честь чего? – Оптимизация. Три года проработал – и сократили. Угадай, кто остался вместо него? По движению бровей Шивона стало понятно, что Минсок должен быть знаком с причиной увольнения Бэма. И кажется, он начинал догадываться, почему Чондэ здесь недолюбливали. – Тот пацан, да? – уточнил он. – Ким Чондэ, ага, лучше запомни и обходи стороной. Это не первый случай, когда вместо него сократили сотрудников со стажем, хотя он сам здесь работает без году неделю. – Это ж кто его прикрывает? – Самому интересно. А знаешь, что больше всего бесит? Пацан ведь неплохой спец сам по себе, но то, как его выгораживает руководство, привлекает к нему слишком много внимания. Мне хоттоки и чай, – переключился Шивон так неожиданно, что Минсок сначала даже растерялся. – Ты сам что будешь? Буфет был белый-белый, как костюм химзащиты. Белые повара в белых колпаках подавали на белых тарелках абсолютно белоснежные пончики с сахарной пудрой. Для полноты картины этому месту не хватало рычага для выбора температуры и системы ноу фрост. От белого света, продравшегося сквозь белые же жалюзи, защипало в глазах. – Мне то же самое, – растерянно пробормотал Минсок. – Погоди, а нормальной еды здесь нет? – Это же буфет, а не столовая, – пожал плечами Шивон. – За нормальной едой надо топать на улицу в обеденный перерыв. Кстати, брать здесь кофе я бы тоже не советовал. – Бесполезное место. – Зато бесплатно, – пожал плечами Шивон и откусил кусок горячего промасленного теста. Из буфета Минсок выходил довольным жизнью пиратом, а не старым ворчливым солдатом на костылях. Наесться он, конечно, не наелся, но желудок перестало скручивать от голода, и это было единственным приятным моментом за весь день, так что почему бы и не порадоваться. Телефонный звонок поймал их уже в лифте. Шивон несколько раз сосредоточенно угукнул в динамик, глянул на часы на приборной панели лифта, посмотрел на номер этажа. Минсок тоже считал, что они поднимаются слишком долго – за это время можно было успеть подняться на шестой этаж пешком, даже с бонусом в виде костылей. – Что такое? – уточнил он. – Ихен звонил. – Да бля, оно еще и звонить умеет? Нигде от него не спрячешься. – Совещание закончилось пятнадцать минут назад. Чунмен хочет нас видеть. – А чего ты к нему без уважительного придатка обращаешься? – спросил Минсок и чуть не проморгал момент, когда двери лифта открылись перед ним. – Он разрешил. Мы с ним одного возраста, тебя он, значит, на пару лет младше. – Такой молодой? И начальник отдела? А почему про него никто не говорит, что его кто-то сверху защищает? – А у него родственники в мэрии, он никогда и не скрывал этого, – Шивон на ходу задумчиво ковырял ногтем чехол телефона. – Когда его взяли в отдел, все понимали, что он не дежурным на посту работать будет. Но у него с башкой всё в порядке, и пашет он чуть ли не как мы все вместе взятые. Поэтому родственники тут – просто удачное дополнение. Чунмен отличный мужик, ты не смотри на его внешность. – А что не так с его внешностью? – удивился Минсок. В ответ Шивон только неопределенно дернул плечом и толкнул дверь. С двух шагов Минсок уперся бедром в стол. Хотел возмутиться – какой дурак вообще ставит стол прямо на входе в кабинет? – но вовремя осекся. По-другому здесь и быть не могло. Стол составлял основу этого помещения, когда-то он появился здесь самым первым, потом вокруг него спроектировали стены, шкафы, пол, окно, непонятный еле живой фикус на подоконнике и начальник отдела с его креслом. Все остальные размещались вокруг, на стульях или без них, и тоже выглядели придатком к этому огромному монструозному сооружению. Всего Минсок насчитал пять предметов мебели, косивших под людей. И большой черный диван вдоль стены. – Зайди ко мне вечером, ладно? – спросил парень в темной рубашке. Он дождался кивка от пацана в белых джинсах, приподнял очки и устало сжал переносицу двумя пальцами. – Спасибо. Свободен. Мимо Минсока в дверь выпорхнуло что-то неземное, пахнущее цветами и пудрой. Неуместное здесь, как винный погреб в танке. Минсок невольно повел носом. Парень в очках обратил, наконец, на них свое внимание. – А, это вы, – он подошел и протянул руку. – Ким Чунмен. – Ким Минсок. – Приятно познакомиться, мне о вас много рассказывали. Минсок понял, почему Шивон предупреждал не судить по внешности: Ким Чунмен выглядел так, как будто на свою должность он… насосал. Слишком красивый: правильные черты лица, хорошая кожа, идеально подобранный фасон очков, очевидные мышцы под тонкой рубашкой. Такие обычно предпочитают полагаться на внешность и катятся вверх по карьерной лестнице исключительно на силе собственной безотказности. Или становятся айдолами и прыгают по сцене: песенки, премии, корпоративы – вот это вот всё. Внезапно появилось никогда раньше не проявлявшее себя чувство неловкости: за пыль на кроссовках, за мятую футболку, за оружейную смазку под ногтями. Вспомнился дополнительно парень, который только что вышел из кабинета, и стало совсем неудобно. Интересно, а по какому принципу набирали людей в этот отдел. Но потом Минсок скосил глаза и успокоился: Шивон чесал ухо костяшкой указательного пальца, воротник рубашки у него сбился, влажная челка падала на лоб, закрывая глаза, манжеты несимметрично закатаны. По всей видимости, неидеальные люди сюда тоже допускались. – Рад буду поработать с вами, – Чунмен снова встряхнул его руку, привлекая внимание. – Минсок и на ты, если можно, – предложил Минсок. – Мне так будет удобнее. И привычнее. – В армии не размениваются на любезности? – понимающе улыбнулся Чунмен. – Ага, иначе пока будешь всем вежливо кланяться, можно пулю в зад получить. – Тогда ко мне тоже по имени и на ты. – Да как-то, – растерялся Минсок. К старшему по званию-то? Но Чунмен только кивнул и махнул рукой, приглашая в кабинет. – Если можно, – добавил он с такой интонацией, которой не принято возражать. В сочетании с улыбкой и мягкой внешностью выглядело неправильно, как бабочка с пулеметом. – С Шивоном вы уже знакомы, как я понимаю. Проходите знакомьтесь с остальными. – Да и с некоторыми остальными он уже успел пообщаться, – хмыкнул Шивон. Ким Чондэ в ответ кинул в него недовольный взгляд исподлобья и снова уткнулся в свой ненаглядный планшет. Минсок испытал кратковременную острую вспышку головной боли. То есть вот с этим исчадием современных технологий ему предлагалось работать вместе? Какая прелесть. Чунмен переводил недоуменный взгляд с одного на другого. – Вы знакомы с… Чондэ? – его голос как-то странно обломался на имени. Обычно таким тоном спрашивают о встрече с богом – удивление и недоверие, много недоверия. – Типа того, – ухмыльнулся Минсок. – Он попытался показать мне балет, но немного не рассчитал. Пальцы Чондэ замерли над сенсорным экраном. – Я не виноват, что вы расселись как у себя дома, – он вскинул взгляд и нахмурился. – У нас, знаете ли, не принято, что посреди коридора валяются чьи-то ноги. – Смотреть, куда идешь, я так понимаю, у вас не принято тоже? – Я торопился и мне было некогда отвлекаться на всякое. – Воу, ребят, прекращайте, – вклинился Шивон. – Минсок, уймись, у парня и без того проблем хватает. Чондэ, а ты, если что-то не успеваешь, мы же всегда готовы помочь. – Все я успеваю, – нахохлился Чондэ, становясь разом похожим на кота, увидевшего огурец. – Мне не нужна помощь. – Просто имей в виду, – махнул рукой неконфликтный Шивон. – Мы все-таки в одном отделе работаем. Я всегда готов подстраховать. – Да не надо меня подстраховывать! – Послушай, я понимаю, что в этот раз не произошло ничего серьезного и что данные, которые ты забыл закинуть на сервер, были не очень… – Данные на сервер забыл закинуть я, – внезапно прервал их Чунмен. – Чондэ перекинул мне их еще вчера вечером, я просто забыл. Я уже объяснил это Суману. И хватит уже об этом. По установившемуся молчанию стало понятно, что тема болезненная и дальнейшему обсуждению не подлежит. Минсок быстро окинул кабинет – все присутствующие молчали, отведя взгляд. Судя по реакции, Чунмен прикрывал Чондэ не в первый раз, и это принимали как должное. Интересно, а если при всех задать пацану вопрос насчет покровителя, начнет оправдываться или тоже будет ждать защиты от старшего по званию? Минсоку вдруг стало противно. Как будто заглянул в замочную скважину чужой спальни, а там свиней разделывают – душно, мерзко и не хочется задавать лишних вопросов. – В общем так, – сказал Чунмен. Минсок вынырнул из своих мыслей и постарался наскоро состроить умное лицо, чтобы никто не понял, что он тут галлюцинирует свиньями. – С Чондэ вы знакомы, Югем – баллистик-трасолог, Чанель и Вонхо у нас в основном на подхвате. – Это называется работа на местах, а не на подхвате, хен, – один из двух шкафов закатил глаза и сжал протянутую Минсоком ладонь, поклонившись. – Пак Чанель у нас стажер, – мстительно добавил Чунмен. – Ты не смотри, что он такой борзый, его нужно гонять без продыху. – Я не борзый, я обаятельный, – возмутился Чанель и улыбнулся… Вот умеют некоторые люди улыбаться так, что ты сразу начинаешь стыдиться того, что тебе сейчас не весело. И хочется улыбнуться в ответ. – Сядь, обаятельный, не маячь. А на диване – Исин, наш патологоанатом. С дивана донесся тихий храп, вздрогнул фикус на подоконнике, но остальные даже ухом не повели. Исин, храпящий на диване в кабинете начальника, видимо, приравнивался здесь к чему-то обыденному и ежедневному. У Минсока накопилось так много вопросов к Шивону. – Хен, – Чанель, послушно усевшийся за стол, сиял своими огромными глазами. – А ты к нам кем? – Я информационную безопасность изучал, так что… Чанель посмотрел на Минсока, потом перевел странный взгляд на Чондэ, который смотрел прямо перед собой с непередаваемым выражением лица. У Минсока всё похолодело внутри. Только не говорите, что?.. – Это теперь будет моим руководителем? – У “этого”, между прочим, имя есть, – немедленно, но как-то устало отлаялся Чондэ. – Имя есть, а воспитания нет, какое упущение. – Зато я знаю, как нужно себя вести, чтобы об меня люди ноги не ломали. – Если это лучшее достижение в твоей жизни, то мне тебя даже жаль. – Вот уж не думал, что мне придется с вами чем-то мериться. – Да не буду я с тобой ничем мериться. Если у тебя комплексы на этот счет, обратись к психологу, они обычно в этом разбираются. – То есть… – Всё, хватит, – Чунмен хлопнул ладонью по столу так, что проснулся Исин, два шкафа “на подхвате” вздрогнули, фикус чуть не хлопнулся в обморок. – Чондэ, заткнись, что ты устроил? – Извините, – пробормотал Чондэ и поджал губы. Крохотные – ебать, что у него с руками, где еще половина? – пальцы нервно перестукивали по корпусу планшета. Чондэ вскинул глаза и ополоснул Минсока таким мимолетным взглядом, что Минсок и не заметил бы, если бы таращился в ответ. Спалившись, Чондэ неловко сжался на диване и снова уставился в экран. На войне ты бы сдох первым, устало подумал Минсок. – Прошу прощение за это, – Чунмен абстрактно махнул рукой, и было непонятно, имеет он в виду кого-то конкретного или всё свое цирковое отделение скопом. – Руководителем у тебя буду я, с Чондэ у вас должность одна, разве что званием он тебя помладше. Он поможет тебе адаптироваться в отделе. – Или я могу помочь, – подал голос Шивон. – Если никто не против. – А, ну или так. – У нас в отделе три технических специалиста? – уточнил Минсок. – Пока три, да. Слишком много в последнее время дел, связанных с даркнетом, и почти все кидают нам. И все взломы или похищения данных тоже на нас скидывают, поэтому мне разрешили взять третьего программиста. Это проблема? – Неа, никаких проблем. – Хорошо. Совещания и летучки мы в основном проводим здесь, если что-то меняется – Ихен сообщает. Твой рабочий кабинет – номер 618. – Я покажу, – предложил Шивон, и Чунмен кивнул ему. – Хорошо, спасибо. Минсок, если есть какие-то вопросы по поводу организации работы – задавай, а то я сам вообще не соображаю сейчас, если честно. Даже вспомнить не могу, что обычно говорят в таких случаях. – Да пока, вроде, всё понятно. Если что, я уточню у Шивона. – Ну и хорошо, – Чунмен поднялся из-за стола, и вокруг зашуршали ножки стульев. – Тогда иди пока осваивайся. В три собираемся здесь же, будем обсуждать новое дело. А пока что давай перекур, не то я рехнусь окончательно. Минсок, не забудь вечером зайти в отдел кадров, заявление подписать. – Без проблем, – отозвался Минсок и первым вышел за дверь. После душного деревянного кабинета коридор казался слишком длинным и слишком кондиционированным, почти до холода. Здесь можно было бы проводить соревнования по бобслею. Ихен стоял бы на старте и извинялся перед всеми желающими, вынуждая их стартовать еще быстрее. Шивон тронул Минсока за плечо: – Я отлучусь на минуту. Подожди меня здесь, ладно? – Ага. Не забудь только мне показать, куда у вас здесь принято отлучаться. – Во-о-он там дверь, в конце коридора, возле выхода на лестницу. – Ну охуеть теперь. А если мне надо будет срочно и я не смогу столько вытерпеть? – Не ворчи. Оставшись в одиночестве, Минсок покрепче перехватил костыль подмышкой. Подумал, что надо бы на выходных забрать трость из поликлиники; костылем, конечно, махаться удобнее, но вот скорости и маневренности он явно не добавляет. В гостеприимное плечо снова постучали. – Зря вы так, – Исин, помятый и зевающий, еще не проснувшийся до конца, стоял за спиной и сонно жмурился. К его щеке прилип след от ладони. – Ты это про что? – уточнил Минсок. – Про Чондэ. Зря вы так на него ругаетесь. Он же ничего вам не сделал. Он хороший, – и с чувством выполненного долга Исин отлепился от стены и побрел к лестнице. Он как-то странно звучал: не напирал, не выгораживал, не пытался в чем-то убедить; в заспанном голосе даже угрозы не было, хотя она появляется у всех, кто прикрывает другого за деньги. Исин говорил так, словно верил в свои слова, а это немного не вязалось с общей картиной. Минсок обернулся. Дверной проем зиял, как телевизионный экран. Показывали фильм, в котором Чанель зло бычился на Вонхо, сжимал кулаки и пригибал колени, почти до боевой стойки. В его торопливых неосознанных жестах было столько агрессии, сколько не несет в себе даже отряд голодной июльской саранчи. Чондэ за его спиной боязливо и неумело пытался схватить его за пальцы. Внезапно дали звук: – Да пошел ты, – выплюнул Вонхо Чанелю в лицо, и Минсок поспешно отвернулся, вцепившись в костыли. За спиной раздраженно хлопнули дверью и ломанулись куда-то в глубину коридоров. Минсок хотел его окликнуть, но не стал: за съемки в этой дораме ему не доплачивали, а собственные нервы можно было продать и подороже. Например на то, чтобы разобраться, какого черта здесь вообще творится. Или чтобы просто не сойти с ума. Да, так лучше.