Wildest Dreams

Я про вас не забыла) Как прошло ваше Рождество? У меня на удивления-хорошо!Немного устала..но все же...Я столько пампушков съела, мама родная, а потом занималась спортом как ненормальная...хахах..но ладно,че я о себе то... В фанфике только начинается это волшебное время-зима и праздники...и мне хочется окунутся в это еще раз. Надеюсь вам поднимет настроения и понравится вся милота сказочного время))) Спасибо,что все еще со мной и читаете))) *** Зима в Нью Йорке пиздец холодная, а это только начало, вот о чем думает Хосок. Зима все больше берет свои права, из-за чего накатывает грусть. Он больше никогда не поверит в прогноз погоды в интернете, а будет искать правдивые советы тысячи людей, чтобы подготовиться. Если зима в Сеуле сухая с холодным воздухом, голубым небом и легким морозом, что весьма приятно, то здесь Хосок уже чувствует, как его просто сдувает, и ветер прокрадывается под куртку, совсем не приятно щекоча. И самое главное, что градусы здесь ни при чем, даже когда на улице +3, это все равно ощущается как холодильник, потому что проклятый пронизывающий холодный ветер добирается даже до твоих драгоценных косточек, и ненавистная влажность подстерегает тебя с каждым уголочком Нью Йорка. Не то чтобы Хосок часто гуляет, у него совсем нет времени для этого; сначала курсы английского, чтобы он хоть как-то понимал, что ему говорят, а потом танцы и танцы до глубокой ночи. Танцами он и живет. Хосок подумал, что это будет точно страшный, но запоминающийся год. Это же такой шанс – учиться у высококлассных хореографов Америки. И если сначала он думал, что не будет очень сильно скучать по нему, по городу, по друзьям, потерпит, но после признания Чимина все оказалось куда сложнее. Тем более, когда рождественские праздники на носу, а ты так далеко от любимых людей, почти что одиночка, выброшенная на необитаемый остров. Без красивой новогодней елки в комнате, без подколов друзей и без подарков, без маленьких хитрых глазок Чимина и его восхваления. Но ничего, Хосок помнит, какую себе цель поставил, так что немного потерпит, а потом окунётся в теплый мир объятий. Друзья не забывают, пишут, когда есть время. Чимин всегда… И когда Хосок сказал, что они не победили, а заняли второе место в конкурсе, парни просили не расстраиваться, поздравили и все равно сказали, что Хо – лучший! Приятно, что тебя любят. Хосок для них как надежда. Он обладает позитивной энергетикой, которой заряжает остальных. Хосок улыбчивый и радостный человек, но также вдумчивыйи строгий, и, если его разозлить, он сущий дьявол. Юнги всегда говорил, что в объяснениях своих чувствах Хосок на первом месте, чему можно позавидовать, он бесстрашен и честен перед собой. Чон Хосок верил в признания Чимина, каждому его слову и всхлипу верил, и то, как он мял свои пухлые губы, доводило его до того, чтобы все бросить и просто быть с Чимином. Но он так не мог, он с детства жил танцами, и его мечта – открыть танцевальную школу и быть признанным хореографом. Он не может быть с Чимином с пустыми руками и призрачной мечтой, будет нечестно перед самим собой, потому что он ее добьётся, и он уже знает, что Чимин его подождёт и будет с ним вместе идти по нелегкому пути. И они вместе пройдут все испытания жизни. И его плюшка будет им гордиться. Хосок переехал в Сеул из Кванджу – города прямого подчинения, где получил множество наград по танцам, а потом поступил в Корейский национальной университет искусства на специальность «Прикладной танец», с этого и начался его серьёзный путь: знакомства, а потом дружба и, как казалось тогда, безответная любовь. Свои чувства Хосок решил не показывать, может быть, до определённого момента или никогда. Но не тут-то было, когда к нему прибежал запыхавшийся Чимин с признаниями, что он ему нравится; Хосок сначала не поверил, слишком всё было быстро и неправдоподобно,и он решил проверить Пака. Проверил и, кажется, не ошибся, тот сразу побежал к Юнги… Хосок не злился, а все эмоции вкладывал в танцы, что выходило просто мегакруто, и его заметили, предложили работу после учебы – учить детей, а также посоветовали пройти кастинг для студентов для учебы по обмену, чтобы набраться опыта у именитых хореографов, шанс один на миллион, потому что Хосок не был богатый и себе позволить такого не мог, он родился в самой обычной среднестатистической семье. Родители держат маленькую забегаловку с вкусной курочкой, а сестра Хосока, которая старше него на четыре года, недавно вышла замуж и тоже переехала в Сеул, но они все так же редко видятся. Хосок общительный и дружелюбный, ему не тяжело заводить новые знакомства, он открытый и веселый парень, а главное – честный. Он живет по закону: «Все в порядке. Я надежда.» Некоторых хобби и любимая работа доводят до бессилия, а Хосока –наоборот, он черпает оттуда энергию, танцы его заряжают. Он чувствует себя живым только тогда, когда работает. Даже записал пару треков с Намджуном и Юнги, голос у него то, что надо, и даже умеет читать рэп, поэтому не стал отказывать, да и деньги лишними не бывают. Он старается не запариваться больше, чем нужно, но у него не всегда это выходит. Хосок – это тот человек, который заряжает всех своей энергией, он подбадривает, помогает не упасть носом в землю, всегда выслушает и даст дельный совет. Он в их компании надежда и опора для всех. У него чистая и искрения улыбка «сердцем». Лежа после тренировки в общежитие на кровати сонный и измученный, он думает, что скоро день рождения Джина, нужно его поздравить. Джин тоже про него не забывает, пишет, рассказывает о парнишке, который прицепился к нему, и что, кажется, у него тоже есть к нему чувства… а потом стонет и жалуется, почему же не взрослый, не опытный, а мальчишка ему достался, на что Хосок смеётся и говорит, что Джин любит нянчиться, вот и пожалуйста, получите – распишитесь, на что друг очень долго задумывается. А Хосок ведь правду говорит. Намджун как всегда: пишет музыку, работает, отсиживается в студии. Стерва. Юнги, которому все больше хочется влепить чем-нибудь посильнее, потому что ведет себя не как взрослый мужик… Нам говорит, что Тэхён познакомил наконец их с Чонгуком, а потом долго рассказывает, как Юнги прячется, потому что тот сам не скажет – нужно вытягивать все щипцами… На что Хосок хохочет и говорит, что, когда приедет, надеется, что они во всем разберутся. Тэхён пишет, что очень скучает по своему солнечному хёну, и говорит, что все здесь его уже задолбали, и чтобы он быстрее возвращался и всех заряжал своей энергией, потому что те уже ведут себя как старые пеньки… С Юнги переписываться это вообще дохлый номер, слова не вытянешь, Хосоку уже стало жалко этого Чонгука, что попал на Юнги, хорошо, что хоть вообще пишет: «Надеюсь, у тебя все хорошо.» Хосок понимает, не сердится, хён как всегда, в своем репертуаре. Злобный старикашка. Чиминка радует, пишет почти каждый день, от какая сегодня погода в Сеуле до как он скучает. Старается сильно не напрягать, но чтобы, не дай бог, Хосок не забыл, пишет, напоминает. Чимин любит поболтать, а Хосок-то и не против, хоть времени у него немного, но когда есть свободная минутка – напишет. Хосок скучает, ему не хватает тепла и общения на своем родном корейском. «Нужно пережить ещё пару месяцев, и ты будешь дома! Держись!» Сам себя подбадривает и старается держаться молодцом. *** Все шло слишком медленно, особенно для энергичного и влюблённого Чонгука, радует только одно, что он наконец встречается с Юнги. Он, конечно, как школьница обвёл этот день в календаре и радостно давил лыбу, и ещё может когда-нибудь памятник поставит, никто не удивится. Уже почти неделя прошла, а у них так и не было нормального свидания, нормального разговора и горячих страстных поцелуев, которые только и снятся золотому мальчику, да их вообще почти не было! Обо всем остальном можно промолчать, а одно место-то чешется! Все так быстро шло, то есть время, а в их отношениях нихрена, встали на одном месте и топчутся, нет, не Чонгук, понятно, кто у них напуганный котик. Утром перед занятиями Чонгук набирается смелости и решительно заходит в комнату Юнги, можно же ведь уже зайти без предлога и посмотреть, как спит твой парень?! «Твой парень» – мысленно радуется Чонгук, а счастья-то… светится как новогодняя елка. Так вот, заходит он, пялится на своего красивого парня, накрытого одеялом, хрен доберёшься до него; желает доброго утра тихонечко, как мышка, и целует в губы, то в уголок их, куда, впрочем, попадет, пока Юнги сонный и непонимающий, что вообще происходит. Ведь он понимает, старший после ночной смены, уже четвертый день, уставший, поэтому не хочется его будить, но без поцелуя утреннего он не уйдет, а Юнги тихонько шепчет: «Чонгук-а, извини.» Чон не знает, за что Юнги извиняется, может за то, что они не видятся. Но он у нас понимающий мальчик, он знает, что Юнги нужны деньги, он работает до поздней ночи, а утром идёт на учебу. И тревожить его не хочется, Чонгук за него волнуется, даже готовил всю неделю, ладно, заказывал еду на дом, у него самого очень много учёбы, конец семестра как-никак, нужно напрячься, поэтому они видятся самую малость. Чонгук пишет Юнги сообщения и сразу получает на них ответы, что не может не радовать. А однажды Юнги набрался смелости и даже первый написал, спросил, как чувствует себя младший, после чего тот целый день ходил с глупой улыбкой. Некоторым нужно не так много для полных счастья трусов. Но как бы не было, Чонгук хочет уже перешагнуть неловкую неуверенность и сомнения между ними. Нет, Чонгук-то себя чувствует словно рыба в воде, ему бы позволили, он бы мог сразу в загс потащить, он просто не хочет сейчас наседать на Юнги и пугать и так боязливого котика, который наконец ответил взаимностью. И да, Чонгук знает, что получит от Тэхёна по полной, он ему ещё не сообщил такую радостную новость, что у него появился парень и ни кто-либо, а Мин Юнги. Он сразу представил удивленное, а потом злое лицо друга, который набросится на него с кулаками, вот веселья-то будет! Они договорились встретиться сегодня, в чудесную пятницу, после учебы и пройтись по магазинам, все-таки нужно закупить зимнюю одежду. Юнги уйдет на работу на ночь, и они сегодня опять не увидятся, что очень жаль. Чонгуку бы хотелось дождаться своего парня, посидеть с ним, попить чаёк, провести время вместе, но он понимает, что хён придёт очень уставший и точно захочет выспаться. Поэтому он запихивает свои желания подальше, потерпит до завтра, а уже утром пригласит его, и они наконец пойдут на первое свидание, и никто не будет им мешать. Очень хочется в это верить и надеяться. Тэхён уже ждет Чонгука возле торгового центра Times SquareMall, он же на машине приехал, не то что некоторые, катаются на такси; Чонгук вообще забыл уже, как выглядит его малышка, а про езду в целом можно и промолчать… Они здороваются, обнимаются, уже пару дней ведь не виделись, Чонгук только писал, что все хорошо, после того как ушел из квартиры Тэ, то есть из своей, а Ким парень умный, не надоедал, понимал вроде, что Чону нужно самому подумать и пострадать. Они уже битый час ходят по магазинам, покупают недорогую одежду Чонгуку, свитера там всякие, джинсы, ботинки, чтобы малышу холодно не было. Но когда они проходят мимо витрины Gucci, у Тэхёна замирает сердце, и начинают блестеть глазки, это ведь его любимый бренд, а Чонгук-то не дурак, видит, тащит сопротивляющегося Тэхёна туда, чтобы что-нибудь ему купить. Господина Чона, как к нему обращаются, консультанты знают и сразу предлагают помощь, вьются около него как змеи, вот тогда Тэ думает, как деньги меняют людей; младший-то здесь немаленькую сумму всегда оставляет. Им наливают шампанское, приносят то, на что Тэ пальчиком тыкнет, и они сидят в примерочной как короли, попивая сладкий напиток, а Тэхён как барышня выбирает, что первое примерить, прям как в фильме «Красотка», но чем не сказка. – А эта как тебе? – Тэхён выходит, как модель на подиум, в молочной рубашке с зелёным воротником с цветочным принтом и в голубых джинсах с белым ремнем и смотрит на расположившегося на коричневом кожаном диване Чонгука, попивающего Шампе. – О! Твой стиль. – Поднимает брови и оценивает вид друга. – Идеально. Берем. Может, что-нибудь ещё? – Может я и мялся, когда сюда заходил, пожалеть тебя хотел, но ты сам напрашиваешься! – разводит руки в стороны Тэ и смеётся. – Ещё жилетку хочу! И кардиган бежевый! О, и тот галстук красивый! О, а тебе нужно купить, – не договаривает до конца и идет назад за шторку, и выносит розовый мягкий свитер, а у Чона глаза расширяются, потому что думает, это прикол, но Тэ серьезно смотрит, – это! – Нет! Он розовый! С чего ты взял, что я буду такое носить! Это точно не для ме… – Я думаю, он понравится Юнги-хёну. – Хитренько улыбается Тэ. – Тогда берем. – Вот и поспорил. А Чонгуком оказывается манипулировать проще простого, скажи: «Юнги понравится», все возьмет. Тэхён подходит и слегка победно ударяет пару раз друга по плечу, а Чон думает, провели ли его или нет. Да и какая разница, если Юнги понравится. – Тэ, но он же типа брендовый. А вдруг Юнги заметит? – А ты этикетку срежь. – Переодевается обратно в свою одежду Тэ, даже не закрывая шторку. – Стой! А почему мы раньше не могли так сделать со всей моей одеждой?! – Не понимает младший и таращится во всю, им бы не пришлось тогда бегать туда-сода в долгих поисках. – Чон, это было бы странно, если бы на всей твоей одежды не было бы этикеток. А одну брендовую вещь ты точно можешь себе позволить. И я думаю, что ты в этом свитере сразишь Юнги наповал! «Точно. Наповал. Это я тебя сейчас сражу наповал новостью.» Чонгук оплачивает покупки, ему кланяются, благодарят, приглашают еще заходить; Тэ идет довольной походкой сзади и благодарит Чона за одежду, а тот думает, что, значит, меньше получит от друга, когда расскажет. Они решают заказать еду и взять с собой в квартиру Чона, там они разложат вещи по полкам, точнее Чон разложит, а Тэ будет отдыхать. Юнги нет, так что можно спокойно посидеть и поговорить. – Говоришь, хорошо погулял с Соджуном? – интересуется Чонгук и снимает с себя вещи, чтобы переодеться в удобную одежду. – Ага. Он очень хороший. Целую неделю переписывались с ним, – как-то совсем грустно отвечает Тэ и вздыхает. Он сидит на постели Чона и опирается о стену, распаковывает заказанную еду из Макдональдса, берет одну картошку фри, макает в кетчуп и засовывает в рот под любопытный взгляд младшего. – И? – Ждет продолжения Чон, надевая спортивные штаны, оставаясь с голым торсом. – И? Не знаю я. Я тебе не говорил, но я стараюсь забыть Намджуна, но, если честно, выходит плохо. Но мне так надоело страдать. Сам не понимаю, чего он мнётся. – Что? – Недоумевающе смотрит Чонгук на друга. – То есть? Ты ведь говорил, что любишь его и… Все так плохо? – Стоит посреди комнаты Чон. – Любил. Люблю. И буду любить. Но что с того, если я ему не нужен? – Расправляет руки в воздухе Тэ. – Я -то не бессмертный Чон, вечно ждать не могу. Постарею вот, и никому не буду уже нужен. А Соджун вроде неплохой парень, вот и присмотрюсь к нему. А Намджун пусть… – Что «Намджун пусть» Тэхён не знает. Сердце ноет каждый день и каждую ночь. – Тэхён, – жалостливо как-то произносит Чонгук, сам кривясь от себя. – Так! Только этого не нужно. Вот сведу тебя с Юнги, а тогда на пенсию уйду! «Ах, чёрт, точно, нужно рассказать.» – Е… Тэ. – Чонгук. – Они удивленно переглядываются, у обоих расширяются глаза от зовущего Чона голоса Юнги, видимо, из прихожей. У Чона мурашки по всему телу, а Тэ не понимает, с каких это пор Юнги не сбегает, а сам зовет? Он что-то пропустил?! Чонгук быстро надевает футболку, хоть и не очень хочется, но не время соблазнять, и кидает ошеломлённому Тэ, чтобы тот сидел тихо и не высовывался, и выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь. – Юнги-хён? – Неверующе, но с радостью смотрит на хёна, входящего в гостиную. – Я думал, ты уже на работе. – А, да. Сейчас пойду, задержался на учебе, и Джин дал мне часок отдохнуть. Приму душ и пойду. – Он наконец решается посмотреть в милые глаза младшего и видит улыбку, срывающуюся с его губ. – Не думал, что застану тебя, ты ведь писал, что пойдешь с Тэ покупать вещи. – Ох. И ты не рад, что застал меня? – играется Чонгук и подходит ближе к Юнги. Ему так нравится дразнить хёна такими вопросами, видя, как он смущается. – Что?! Нет. Конечно, я рад. – Ведь правда. Боялся увидеть, но рад. Не бегать же ему вечность. А Чонгук как кот подкрадывается ближе и кладет осторожно свои ладони на талию Юнги, а у того дыхание спирает, и он поднимает голову вверх, смотря, как Чонгук сексуально закусывает свою нижнюю губу. – Извини. Мы так и не успели побыть вдвоем из-за моей работы. Он действительно сожалеет. Он видит, как Чонгук старается не напирать, но ему не хочется, чтобы Чон думал, что ему совсем плевать на их только начавшиеся отношения. – Теперь ты все время извиняешься, хён. Я все понимаю. Поэтому я хочу… чтобы… мы завтра сходили на свидание. Я уже придумал, куда бы хотел пойти, то есть, если бы ты тоже хотел туда пойти, я не знаю, но… Если ты не против… И... – Чонгук! – перебивает Юнги нервный поток слов Чонгука и дотрагиваться до его щеки, слегка поглаживает ее. – Мне жаль, но завтра нас позвал Джин к себе на день рождения. Извини. – Ох… ну… ничего… ведь мы будем там вместе. Тем более хён мне понравился, то есть… он… ну… как человек, – волнуется Чон. Когда он с Юнги, он не может привести свои мысли в порядок. – Тогда в воскресенье? – В воскресенье, – усмехается Юнги, а сам тоже нервничает. – У меня очень мало времени. Мне нужно принять душ и бежать. Поэтому… – Ох… ты хочешь, чтобы я тебя отпустил? – дразнится Чон и ещё ближе притягивает к себе Юнги с ухмылкой на губах. Ну а что вы хотели, он ведь так скучал. – Эм… ну это было бы разумно. – Но не отталкивает младшего, так и стоит столбом в объятиях. – Можно тебя поцеловать? – вопросительно смотрит на него Чонгук, а его эмоции уже просто бьют через край. Юнги ухмыляется и только кивает. Но у кого точно эмоции через край, так это у подглядывающего через щель дверей Тэхёна. Он просто стоит в ахуе, да в таком, что просто забывает, как закрыть рот, и думает, с чем же это была картошка фри?! И вообще, что за магия такая! Чонгук наклоняется и нежно целует Юнги в губы, и чувствует, что хён уже хочет отстраниться, но он не отпускает, а углубляет поцелуй, когда с губ Юнги срывается «ох», и он раскрывает рот шире, позволяя младшему немного напирать. Он посасывает нижнюю губу Юнги, нежно гладя его спину руками, придвигает еще ближе к себе, целуя развязно, сминая такие сладкие губы, и не может остановиться. Только когда уже слышит мычание Юнги, отстраняется и еще раз напоследок целует в уголок губ. – Прости, хён. Я немного увлекся. – И все равно не отпускает, смотря на румяные щеки Юнги. Мин понимает, потому что сам дико хочет целоваться с Чонгуком, только страх все ещё не позволяет открыться полностью. Он так скучает по нему, когда уходит на работу, что сам не понимает, что с ним творится. – И все равно не отпускаешь. – Кусает нижнюю губу Юнги, видя, как Чон завороженно смотрит на нее, даже не скрывая своего взгляда. – Я не хочу тебя отпускать. – Ох, я… Чонгук-а. – И все, у Чонгука просто сердечный приступ. Так сладко и нежно сорвалось с губ хёна его имя, что он совсем не хочет отпускать его от себя, он так может долго простоять. – Мне нужно… – Идти. Я знаю. Просто я буду скучать. – Он видит, как взгляд Юнги становится изумлённым, и думает, не переборщил ли он. – Это ведь нормально, что я это тебе говорю? Не слишком рано? То есть… ты не злишься? – Разве на тебя можно злиться?! – Хмыкает Юнги, мило улыбаясь. – Хён. Знал бы ты, что ты делаешь со мной! – Чонгук в порыве зарывается носом в волосы Юнги и нежно проводит им, щекоча хёна. О! Знал бы Чонгук, что он делает с Юнги. – Чонгук. Мне правда… – Ох, да. – Он отпускает наконец Юнги. – Прости. Я просто… прости. – Не жди меня. Я приду поздно. Выспись хорошенько. – Хорошо. – Хорошо. Я в душ, а потом сразу уйду, не буду тебя отвлекать. – Может, я приготовлю тебе что-нибудь поесть? – Ох… спасибо, но я перекушу уже в пабе. Спасибо, Чонгук. Юнги ещё раз встает на носочки и легко целует Чонгука, а после скрывается в ванной с учащённым дыханием, ему и вправду сносит крышу, когда Чонгук рядом. А Чон словно летает в небе, совсем забыл про Тэхёна, и когда он заходит в комнату, на него летит картошка фри и злой Тэхён, которого он перехватывает, потому что бьётся падла сильно, и нужно, чтобы Юнги не услышал копошение в его комнате, а то ему станет уж совсем неудобно, если хён узнает, что Тэхён их видел и подслушивал. Чонгук шикает на Тэхёна, чтобы тот был тихим, и даже говорит: «Я же тебе вещи купил! Пощади!» и валит его на пол, сдерживая, а тот все равно пытается вырваться и отдубасить Чона, вот только кролик этот слишком сильный. Он не знает, сколько это возня продолжается, но, когда они слышат открывающуюся дверь ванной, оба замирают, тяжело дыша, Тэхён уже под Чонгуком, который держит его руки по обе стороны, чтобы не бил его. – Чонгук. Я ухожу. Увидимся завтра, – кричит Юнги, но поскольку он спешит, уже не заходит; и как только они слышат пиликания входной двери, Тэхён как зверь вырывается с криками: «Я убью тебя, Чон!» Чонгук наконец отпускает его, потому что от такой хватки у друга могут остаться синяки, но еще терпит пару слабых ударов по плечам. – Ты! Он! – пищит Тэхён не своим голосом, меряя комнату шагами. – Что? Вы вместе?! Мать твою! Чон! И ты молчал! Пиздец! Он... Ты его целовал! Ты целовал Юнги! – вопит во всю истеричка. – Дай хоть объяснить! Тэ! Уши болят! – В самом деле закрывает уши от писка разгневанного Тэ. Через полчаса, именно столько понадобилось другу, чтобы успокоиться и прийти в себя, он сидит и смотрит с кровати, как Чонгук убирает картошку фри с пола в пакет, и даже не думает помогать, ещё чего! И слушает рассказ Чонгука с самого начала. Как он напился, как признался… – Извини, что сказал так поздно. Но я хотел сделать как бы сюрприз. – Ну что ж! – Скрещивает руки на груди. – Тебе удалось. Поверить не могу, что Юнги наконец осознал! Это ж надо так! Я так счастлив за тебя! – Срывается с места и обнимает со всей силы любви Чона, но случайно задевает пакет с картошкой, и он падает на пол, и все рассыпается, а Тэ-то пофиг, что ему какая-то там картошка, топчет ее ногами и обнимает, обнимает. Он так рад за своего друга. – Видишь! Чуть не просрал тебя с каким-то… – видя грозный взгляд Чона, исправляется, – молодец Юнги все-таки. Главное, что до него дошло. Я чуть не помер, когда вас услышал! А когда ты его целовал! Матушки воробушки! – Все, прекрати, Тэ, – смеётся Чонгук с выражения лица Тэхёна. – Мне уже стыдно. – Да. О, а как вы воркуете друг с другом! Милота просто! – Я просто… – Ага! Представляю себе завтра картину, когда на вас все налетят расспрашивать, особенно Чимин! Вот будет веселье. Даже не завидую тебе! И тут Чонгук замирает, и улыбка сходит с лица, что не скрывается от Тэхёна. – Думаешь, хён…не скажет, что мы вместе? – Нет. Нет, Чонгук, – успокаивает его, а сам-то надеется, чтобы Юнги не затупил, кто его знает, этого кота пугливого! – Просто он будет волноваться…, и ты просто его поддержи. Вы ведь уже встречаетесь! – Встречаемся, – так счастливо произнести это наконец вслух. – Спасибо, Тэ. – Обнимает друга Чонгук. *** Ночью после работы Юнги долго крутится в кровати, но все-таки, так как он был очень уставший, засыпает. Он думал о том, что, по сути, на день рождения Джина все узнают, что они с Чонгуком встречаются. Это не проблема ведь. Правда? Он же взрослый мужик, и все его друзья нормальные и адекватно воспримут эту новость, им всем нравится Чон, вот только почему он нервничает и накручивает себя, этого понять он не может. Не усложнять себе жизнь – это не про Юнги. Точнее он не хочет видеть эти взгляды: «О! Юнги наконец-то сдался?!» Ну сдался, и что с того? Он просто не знает, как себя вести, он давно ни с кем не встречался. А здесь не кто-либо, а Чонгук. Уже его Чонгук. Он и так целую неделю вел себя странно на работе, Джин только и косился на него и спрашивал: «В чем дело, почему ты светишься?» А Юнги не понимает, разве видно по человеку, что с ним случилось что-то хорошее, что-то как Чонгук?! И даже малой Шону заметил, точнее выстрелил прямо в цель: «Я вижу, что ты влюбился, хён. Я сохраню твой секрет.» А Юнги что, он просто промолчал, не возразил, этим и подтвердил. Они вообще начали общаться, хороший малый, умный и сообразительный. У них только все начинается с Чонгуком, а у Юнги уже миллион вопросов и нет ответов, в принципе им и спешить некуда. И хочется с малым поговорить, но как только он подходит к Юнги и обнимает, он сразу все забывает, Чонгук на него действует странно, говорят, бабочки должны порхать, а у Юнги аритмия постоянно, сердце словно током прошибает каждый раз, дыхание задерживается, пальчики покалывают, ноги трясутся, заикаться хочется, все из головы вылетает, улыбается, как малое дитя, умиляется… и все в таком духе. Странно, от себя-то уж точно. Скучает постоянно, хочется писать и писать сообщения, звонить, говорить... но сдерживается какого-то хрена. Он-то рад, такой парень ему попался, ну а он что, носом ведь не вертит, рад, просто страшно ещё полностью открыться, а вдруг лавиной занесет, а его уже и несет! А как быть дальше? Юнги просыпается где-то в обед от жара и чувства тяжести на теле, это странно, потому что он постоянно мерзнет зимой и даже под одеялом, а тут чуть ли не горит. И не удивительно. Юнги наблюдает за мирно посапывающим Чонгуком, который закинул свои ноги на него и обнимает руками. Сплёлся как змея. Тут уж точно горячо, Чон же горячий мальчик. М-да, не будем о пошлостях. Мин наблюдает за младшим, за его подрагивающими ресницами и теплым, спокойным дыханием, за приоткрытыми губами, которые очень хочется поцеловать. Вот кому приглашения не надо, так это Чонгуку, сам придёт и захватит своими лапищами, а Юнги-то не возражает, зарывается рукой в его лохматые волосы и гладит, умиляется, от чего Чон, чувствуя касания на себе, пробуждается. – Хён. – Привет, – тихо выговаривает Юнги, мило улыбаясь, боясь спугнуть их идиллию, и продолжает поглаживать волосы младшего. – Я не хотел тебя будить, – словно оправдывается, – извини, но ты так сладко спал, что я захотел прилечь к тебе. Я знаю, может быть, это слишком рано, но я просто не удержался. Надеюсь, ты не возражаешь? А Чонгук-то себе отказать не может. Мое значит мое! Можно! Нужно! – Меня словно мамонт придавил, – и смеётся хрипловато, и Чон вместе с ним со своим нытьём: «Хён, хватит издеваться!» – Нам нужно вставать, Чонгук-и. – Хотя самому не хочется, он бы мог так целый день пролежать с мелким. – Я приму душ, а ты, если хочешь, можешь ещё полежать в моей постели. Юнги с трудом поднимается под улыбку Чонгука и плетётся в душ. Чонгук приготовил им обед, и они вместе поели. Чону чем дальше, тем больше нравится «вместе». Каждый в своей комнате собирается на день рождения уже их общего друга, а Чону хочется, чтобы была только одна комната – их, где они бы вместе засыпали и пробуждались, кувыркались, но он знает, что это все может быть слишком быстро для Юнги, поэтому он даже не заикается, он потерпит, подождет, пока старший сам предложит. Они даже в одно время вышли из комнат и встретились в гостиной. Юнги вздергивает брови и на лбу появляются маленькие складки, он даже не скрывает, что разглядывает такого невероятного младшего. Чон надел белую футболку, а поверх нее розовый пушистый свитер с вырезом, который купил вместе с Тэхёном, а вдруг хёну понравится мягкость изделия, и он не будет выпускать Чонгука, а будет постоянно обнимать. Ага. – Розовый и мягкий? – просто спрашивает и не может скрыть улыбку, умиляясь. Чон выглядит «тепло», к нему хочется прикоснутся и просто обниматься весь день. Раньше он видел Чона в простых рубашках или спортивках, но он, конечно, ничего не имеет против розового, тем более на его парне. Его парне! – Хотел сразить тебя наповал. Мне удалось? – Подходит ближе к Юнги, который одет, как всегда, во все черное, и берет его руку в свою. Ну не может он не прикоснуться к Юнги. – Ты выглядишь очень мило. – Е… ну что ж… спасибо. Они идут в ближайший магазин, скидываются и покупают хороший виски и сертификат на уход за кожей, Джин же любитель кремчиками попользоваться, любит он за своей кожей ухаживать. После покупок садятся на автобус, машину Юнги решил не брать, будут же пить, а он ответственный человек. От остановки до дома Джина идти пятнадцать минут, за это время Чонгук успевает рассказать, как он в детстве с Тэхёном приключения на жопу искали, вызывая у старшего улыбку. Чону очень хочется взять Юнги за руку, но он понимает, здесь ему не Америка, все будут коситься и глазеть, поэтому приходится сдерживаться, зато позволяет себе очень близко идти рядом с хёном, что они даже пару раз столкнулись плечами, а хён просто ухмылялся на ребячество младшего. Они уже вроде как опаздывают, но Юнги все равно останавливается перед подъездом и вытаскивает пачку сигарет под пристальный взгляд младшего. – Ты ведь не против? Чонгук-то может и против, он не любит запах сигарет, но просто говорит: «Нет, хён, кури, я подожду.» А на улице-то холодно, зима все-таки, ну и пусть. И все так мило кажется, а Юнги-то просто хочет нервишки успокоить и собраться, он как представит взгляды всех, так думает, что волосы сами из мятного на серый поменяются. Как на спасение, Юнги видит подходящего Тэхёна, заметьте, коварно улыбающегося Тэхёна, а старший-то не в курсе, что он знает, что они встречаются, он про это и не думал. – Привет новоиспечённой парочке! – Самодовольная улыбка не сходит с его лица, а удержаться он-то не мог. Юнги начинает кашлять, да-да, дымом подавился, ага. Чонгук только машет головой: «Ну и дурак, Тэ», вроде даже злится на язык друга, а тот сверкает улыбкой дальше. А потом до Юнги доходит, они же лучшие друзья, и тут точно Тэхён замешан, чтобы не говорили, он ещё тогда понял, когда они ехали отдыхать, что они что-то замышляют, но старался не думать, что он будет целью мелких. Ну что же, не сердиться же ему сейчас. – Тэхён! – сдержанно тянет Чонгук. Кажется, просто имя сказал, а смысл-то ясен: «Хлеборезку завали!», а тот что, плечами пожимает: «Я тут ни при чем», стоит по сторонам смотрит, лишь бы не в глаза. Юнги откашливается, кивает головой в знак приветствия, стоит дальше и курит, смотря на потерянного Чонгука, но ничего не говорит. Он-то не злится, чего ему. Видит издалека за спинами младших, как Намджун шагает не спеша, ещё один опаздывающий. – Чонгук, – дотрагивается до руки младшего, привлекая к себе внимание, – идите с Тэхёном, не мерзните, я покурю и подойду. Вроде звучит просто, вроде бы как волнуется, поэтому говорит им не стоять и не мёрзнуть, но Чонгук-то себя накручивает. Он тоже думал, как себя поведет хён в их ситуации, скажет ли друзьям, что они встречаются, или будет молчать. Но, по-видимому, второй вариант, неприятный для младшего, раз посылает их обоих, а ещё вроде и разозлился на Чонгука, на его болтливый язык. Чонгук же не видит Намджуна, не думает, что хён просто хочет поболтать с глазу на глаз с другом, и придумывает всякую чепуху. Он опускает голову, как провинившийся, берет Тэ за руку и тащит в подъезд, кинув тихо: «Жду тебя, хён.» Вот за пару минут подходит довольный Намджун, он же увидел издалека Тэхёна, и они сегодня ещё много времени проведут «почти» вместе. – Ну? – Вместо приветствия сразу с вопросами. – И тебе привет. – Вытаскивает пачку сигарет из кармана и предлагает другу, на что тот соглашается, хоть не очень любит мятные. – Ну? – не сдаётся Намджун. Вот, как всегда, нужно вытаскивать слова из старшего. – Да. – Он думает, что ответить частичкой «да» – это очень даже достаточно и понятно. – Многословно, конечно. – Улыбается Намджун и по-дружески бьет по плечу от нетерпения. – Хорошо! – Сдаётся Юнги под пристальный взгляд друга и делает затяжку, выпуская дым. – Мы встречаемся! – Мать твою! Блять! – Он легко опять пинает Юнги как малое дитя, что так долго молчал об этом, и сам радуется, чуть ли не прыгая. – Мин Юнги наконец-то открыл свое сердце! Блять! Да я счастлив за тебя! – Спасибо. – И как это было? Я же не поверю, что все было так просто, и что это ты проявил инициативу! – Все ты знаешь! – хмыкает. – Он напился и признался, а наутро опять признался. Вот и все. – Ой, какой ты романтичный! Мне уже жалко пацана. Они стоят ещё пару минут и докуривают сигареты, вот и поговорили, это тебе не девочки, которые любят все рассусоливать, каждое слово тянуть и придумывать тысячу синонимом, как это было охренительно волнующе. Но волнующе-то было, еще как, но это он сбережет только для себя. – Только ты, это… голову-то в песок не прячь опять. – Он-то знает Юнги как облупленного, поэтому хочет ему дать совет. – Чонгук хороший, и ты это знаешь, Юнги, не проеби его. Юнги молчит. Знает. – Пойдем лучше. Тем временем Чонгук идет за Тэхёном, так как не знает, какая квартира у хёна. Они топчутся у двери, ждут, когда им откроют, и друг замечает, как у Чона резко пропало настроение. – Все в порядке? Ты на меня злишься? – Нет, я просто… Но ему не дают договорить. Открыв дверь, Джин сразу накидывается с объятиями, этих двух балбесов он давно не видел и очень скучал. – Привет, хён! Поздравляем! – хором говорят друзья, вручая бутылку хорошего виски и подарки. – Спасибо. Заходите, только я не совсем все успел, так что придётся немного помочь. – Он сам только час назад вернулся из паба. – Тэхён за мной, а Чонгук, пожалуйста, помоги Чимину на кухне. – И удаляется, не обращая внимания на возражающие взгляды, ему-то что, у него праздник, может и покомандовать. – Только не убей его! – тихо шепчет Тэхён, снимая обувь вместе с Чонгуком и вешая куртки на вешалку. – Все зависит от него! – Вздыхает Чонгук. Он уже мысленно готовится к бою. Тэ идет вслед за Джином в гостиную накрывать на стол, а Чонгук все-таки плетётся на кухню морально убитый, то сначала Юнги вроде как прогнал, а тут ещё гном докопается до него. Прям радость! Он заходит и видит Чимина, повернутого к нему спиной, нарезающего овощи на разделочной доске. – Привет, Чимин. – Злость злостью, а вежливость никто не отменял. – Чимин-хён! – исправляет его Чимин, даже не соизволив повернуться, так и стоит спиной. – Имей уважение, я старше! И да, помой фрукты и нарежь! – сразу дает указания. «О! Начинается!» Сильно взрослый, видите ли, только на два года, а хвост распушил, как павлин. А уважение-то штука такая, нужно ещё заслужить, думает Чон, а всяких тут гномов называть хёнами – сомнительное удовольствие. Но он слушается, сначала моет руки с мылом, а потом и фрукты моет. После пяти минут напряжённого молчания Чимин открывает шампанское и наливает себе бокал и Чонгуку под удивленный взгляд младшего, и ставит напротив него. Что он этим хочет сказать, Чонгуку не понять, злые намерения злых гномов он разгадывать не умеет, но бокал берет, сверля своими глазищами. – С чего такая любезность? Яд подсыпал? – интересуется младшей на хмыканье Пака. – А может и подсыпал. – Я бы не удивился. Но, может, сегодня обойдемся без колкостей, и будем себя вести как взрослые люди? У Джин-хёна сегодня же день рождения, не хочется ему портить праздник! – Ну не я же первый начал, Чонгук-и! – сарказм так и хлещет, и под выгнутую бровь Чона продолжает: – Это ты неуважительно поздоровался, сразу начал оскорблять, а я ведь только хотел выпить с тобой! А может и помириться! «Вот же хитрый чёрт!» Вроде и правду сказал, но все равно его, на первый взгляд, добрые намерения совсем не выглядят такими. Но если он так хочет, чтобы Чон извинился, то пусть, он не очень гордый, тем более ему придется с ним быть в одной комнате ещё пару часов. – Хорошо. Извини, Чимин-х-ё-н! – Без издевки никак. И так извиняется. – Не нужны мне твои извинения, Чон! "Я же, блять, извинился!" Чонгук с Чимином слышат, как Джин приветствует гостей, а точнее слышат Намджуна и Юнги, которые коротко его поздравляют, у них все просто. О, наконец-то его Юнги пришел, думает Чон, а улыбка сама появляется на лице. Он отпивает глоток Шампе и так и смотрит на Чимина, который ухмыляется, видя, как младший реагирует на голос Юнги. – А что тебе нужно тогда? – Ты знаешь! Не лезь туда, куда не нужно! Нетрудно догадаться, что Чимин имеет в виду, не раз говорил, чтобы Чонгук отстал от Юнги. Только он понять не может, почему это Пак решает, кому лезть, а кому нет, это вообще не его дело! Юнги теперь его парень, и только ему в принципе можно лезть в его дела. – О! Это уже будет очень сложно! Потому что… – он специально не договаривает и сужает глаза. Пусть гном помучается в догадках. Он оставит слово за Юнги. Если тот, конечно, сегодня всем скажет, а не будет скрываться от всех. – Потому что? – теряется Чимин из-за дерзкого вида Чонгука. На кухню быстро заходит Юнги, потому что в гостиной он не увидел Чонгука, только Тэ, который расставлял красивый сервиз на стол вместе с Джином. Он сразу понял, что дело нечистое, хён опять оставил этих вдвоем, и, вспоминая, как в прошлый раз Чимин вернулся с побитой губой, тут же бежит к ним, и не зря, те уже молнии глазами пускают. – Чонгук. – Близко подходит Юнги к младшему под пристальный взгляд Чимина. – Привет, хён! – здоровается Чимин, на что получает короткий кивок. – Только не напейся опять! Я тебя уж точно не потащу на себе! – Смотрит на Чонгука с бокалом в руках. Он хочет разрядить обстановку, и он уж точно не слепой, и видел, как погрустнел младший, когда Юнги ему сказал идти без него. – А я бы мог тебя потащить, хён, если ты напьёшься. Буду только рад! Чонгук нежно поправляет прядь волос хёна, смотря прямо в его глаза, молясь, чтобы тот не отвернулся или не сбросил его руку, но нет, все хорошо. И именно в этот момент Чимин делает глоток, поперхнувшись при виде этой неожиданной милой картины, выплёвывает всё случайно на Чона. – Чёрт! Чимин! – Юнги берёт полотенце и вытирает лицо Чонгука под его смешок. А он-то счастлив! Он утёр нос зазнавшемуся Чимину, который глотает воздух и не верит своим глазам. – Хён… Ты? Вы? – Да даже произносить Чимин это не хочет. – Я встречаюсь с Чонгуком! – Вот так просто с уверенностью в голосе говорит и смотрит на Чонгука, а глаза у Чона начинают блестеть, ещё не хватает поцелуя для завершения, в этот момент как раз входит Сокджин и останавливается от услышанного. Его Хён не испугался. Все, что может думать Чонгук, не видя и не слыша других. Значит, у них все серьезно. И Юнги не сомневается больше, ну вроде как… – Поздравляю! А теперь идем за стол! Нужно ж выпить за такую новость. Джин, как самый старший, берет бутылки с алкоголем и приглашает всех за стол, он-то знает, что Юнги и так нелегко было признаться в этом, поэтому он, как мудрый человек, не будет слишком несдержанно себя вести. Он-то счастлив в душе, ещё как, радуется за Юнги и наконец добившегося Чонгука. Чонгук тихо шепчет Юнги «спасибо» и целует мимолётно в щёку под пристальный и злобный взгляд Чимина. Юнги берёт уже готовые блюда и несёт их к столу, говоря, чтобы Чонгук не задерживался на кухне. – Поздравляю! – Хитро прищурился Чимин с не менее хитрой улыбкой на этих пухлых блядских губах. Чонгука это в миг сбивает с толку, и его лучезарная улыбка пропадает. Он же вроде победил, утер ему нос, так почему Пак ведет себя так, словно обвел Чонгука вокруг пальца?! – Чего? Разве это не ты говорил мне держаться подальше от Юнги? А теперь поздравляешь? Это ещё как понимать? – Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, Чон! И выходит вальяжной походкой из кухни, оставляя Чонгука с двояким чувством. Они усаживаются за стол, Чонгук рядом с Юнги, конечно, ещё положил ему руку на коленку и легко, непринужденно гладит, не видя, как старший напрягается, это ведь мурашки по коже бегают, и током бьёт от касания младшего. Юнги-то думал, что будет все намного хуже, но проходит на удивление легко, видимо, друзья очень хорошо его знают, раз не лезут в их отношения. Тэхён время от времени в телефон смотрит, переписывается с кем-то, а Намджун только и глядит в его сторону, а Тэ-то что, действительно игнорирует, как себе и обещал, сел даже подальше. Старается взглядами не пересекаться, обрубает быстро на корню, а Намджун уже вроде бесится, нервишки начинают шалить, с кем там его «друг» так переписывается, что улыбка не сходит с лица. Они пьют и общаются, веселятся, у Джина очень уютно: большая гостиная комната в серо-голубых тонах, даже уже ёлка стоит украшенная, как и сама комната, что создает праздничное настроение. Джин обожает зиму и рождественские праздники, а ёлка – вообще его любовь. Когда уже все наедаются, встают из-за стола и включают музыку, у них только начинается веселье. Намджун с Юнги идут курить на балкон, но перед этим Юнги шепчет Чонгуку на ушко, что он ненадолго, а Чон радостный, что его оповещают, мило улыбается. Со стороны может показаться, что Юнги вообще отпрашивается, ага. Джин с Чимином начинают играть в дженгу на желание, а Тэхён тащит Чонгука к электрическому камину, украшенному к Новому году, и красивой ёлке, они садятся на пол, прихватив с собой шампанское с бокалами. – И как у вас все там? – тихо шепчет Тэхён так, чтобы не услышал Чимин, и разливает по бокалам. Трезвыми они сегодня отсюда не выйдут, ежу понятно. – Просто. Спокойно. Мы ещё спим в разных комнатах! – недовольно тянет Чонгук. – Но я не хочу на него давить. Я подожду. – А потом не выдерживает. – Только вот уже дрочить надоело! Мозоли скоро появятся. И смеются громко, не плакать же ему, тем более выпили, а язык-то развязывается, он так и не успел все обсудить с Тэхёном. – А ты его к стенке прижми и не отпускай! Может и сдастся. – Намджун с тебя глаз не сводит! – между делом шепчет на ухо Чонгук. – Ещё бы, я же красавчик! – шутит в ответ, а в груди кошка царапает. «Смотрит. Он только и делает, что смотрит, вот уже четвертый год пойдет, а он всё не насмотрится!» – так и хочется сказать. – Тэ! – как-то слишком жалостливо слетело с губ, что очень не любит друг. – Я через три часа договорился погулять с Соджуном, – словно исповедуется, томно говорит. – Не могу здесь больше оставаться. С ним. Я уже все решил для себя. – Отпивает большой глоток и смотрит на пламя в камине. – Больше не буду мучать себя. Чонгук молчит. Он не знает, что ответить. Жалость Тэхён не любит, подбадривание тоже. И Тэхёна осуждать не в чем, только может в том, что полюбил не того, но разве чистому сердцу прикажешь?! Вот и остается только повернуть голову в сторону балкона и вглядываться в яркие огни гирлянд и два силуэта, которые что-то обсуждают. Чонгук думает, а как бы он поступил, будучи на месте друга? Он бы смог так долго терпеть всё? Его еле хватило на три месяца беготни за Юнги, а если бы тот отказал? Он бы остановился? Забил? Или продолжил добиваться? Настоящая ли это любовь? Да нет, он любит Юнги, или это просто дурацкая влюблённость? Добился и бросил. Нет, эту мысль Чонгук обрывает сразу. Но подумать есть над чем. Ещё немного – и уже отец перекроет ему свободу. Ещё немного – и он должен будет влезть в дела компании, а там времени совсем мало будет для чего-либо. А если Юнги узнает правду, что он богатенький сынок того, кого ненавидит, что тогда? Что врет постоянно направо и налево? А если родители узнают, что он влюбился в парня, а не в девчонку? Его тоже лишат места в компании, и родители откажутся от него? А его любимая омма сможет такое простить? Она ведь так ему помогала, верила, а он выходит неблагодарный сын и обманщик? А деньги? Его же отец лишит всех средств, и что он будет делать тогда? Он же не привык жить бедно, хотя вроде сейчас живёт так, ну да, рассмешил. А Чонгук думал только, как добиться его, и лепетал «Юнги, Юнги» как мантру. «Вот же ты, блять!» Надо же было ему думать сейчас об этом?! А оно само как-то пришло, он не хотел, не хотел думать, он эти мысли всегда отгонял на пятый план, на шестой, на какой-нибудь, только не думать. И в своих мыслях он теряется и даже не понимает, что Тэхёна уже около него нет, а на его коленки ложится голова Юнги и смотрит прямо на Чонгука снизу-вверх. Все. Чонгук уже забывает обо всем и сразу, стоит Юнги мило улыбнуться и коснуться его щеки рукой. Любит ли он его… Безумно. – О чем ты так задумался? – интересует старший у задумчивого младшего, который не отзывался на свое имя. – Думал о тебе, – почти честно признается Чон. – Надеюсь, только хорошее? – Только хорошее, – врет Чонгук и вглядывается в эти любимые бездонные, кошачьи глаза. Чонгук кладет свою руку на грудь старшего и чувствует биение его сердца, и это так успокаивает, пока их идиллию не перебивает голос Джина. – Давайте сфотографируемся все вместе около ёлки! Никто не сопротивляется, все становятся возле ёлки, как было сказано, Джин ставит таймер на фотоаппарате и встает возле ребят, и через пару секунд слышится пара щелчков. Как всегда, первая фотография серьёзная, а после уже все начинают корчить рожицы и позировать в странных позах. Потом ещё выпивают возле камина, шутки травят, веселятся, каждый рассказывает забавную историю из жизни. Джин предлагает сделать «секретного Санту», и все соглашаются, он пишет имена на карточках, складывает так, чтобы их не было видно, и все по очереди тянут. Решают в следующий раз встретиться у Юнги и Чонгука на День Санты и открыть у них подарки, потом Чимин кричит: «Караоке», а все уже под градусом, можно и попеть. Первыми петь выбирают Чимина и Чонгука, а они не спорят, им дай только посоревноваться, кто больше баллов наберёт; Юнги сидит на диванчике и наблюдает за Чоном, а Намджун шепчет: «Совсем дети». И когда время уже близится к одиннадцати, Тэхён отводит именинника подальше, очень извиняется перед Сокджином и говорит, что ему нужно идти, недовольный таким заявлением Джин все-таки отпускает младшего. Тэхён чувствует, как его левая щека пылает от взгляда Намджуна, будто ему дали плюху. Он бредет на кухню попить водички и занести хоть немного посуды, чтобы потом хёну было легче, ага, и свалить тихонечко, но не тут-то было. За ним заходит Намджун, а Тэ уже хочется перекреститься и улететь на метле. – Тэхён, что-то случилось? – обеспокоенно спрашивает старший, недовольно сверля спину Тэ. Кажется, сегодня кухня Джина переживает не самые приятные моменты. «Ты случился!» Намджун-то не дурак, далеко не дурак, видит, что что-то не так. Тэ всегда старался завести с ним разговор, садиться рядом с ним, спрашивать обо всем, а сегодня ведет себя так, как будто его не знает, неприятно, глаза быстро отводит и слова не проронил за весь вечер. Намджун ему даже писал среди недели, просто интересовался, как ему книга, которую он дал почитать, а Тэ не ответил. Если он на что-то обижается, так пусть скажет. И он… Он что? Побежит мириться… Уже, кажется, пришел. Тэхён ведь его «друг»! Или это он его игнорировать вздумал? Серьёзно? Тэхён?! Бумеранг, кажется, существует. Кармой зовут. Намджун заслужил и отнекиваться не будет, но все же… – Нет. Все хорошо. «Все очень плохо. Я не могу находиться рядом с тобой.» Так и стоит спиной, врать в глаза Намджуну он не умеет. Наливает в чашку воды и пьет, чтобы рот занять, может, Намджун посмотрит, какой Тэ занятой, и свалит в туман. Раньше же ему это удавалось, так в чем сейчас проблема. Неприятно? Так ничего, Тэ терпел, сколько-ему-то раз было неприятно! Кажется, уже даже кукухой поехал. – Ты уже уходишь? «О, какой наблюдательный.» – Да. «Убежать хочу. Позволь.» – Давай я тебя провожу? Уже поздно, – против своей воли говорит Намджун. Но если он позволит вот так уйти Тэхёну, то, кажется, это ничем хорошим не закончится. «Уже раз провожал, я еле отошел!» – Нет. То есть… Я… Меня ждут. Не беспокойся, – так и мямлит, боится сам не знает чего, коленки дрожат. Обернуться не может, так и стоит, невоспитанно. И тут Намджуну чуть ли крышу не срывает. Он сильно сжимает руки в кулак и убирает назад, чтобы видно не было, а стиснутые зубы и желваки-то никуда не спрячешь. Дыхание становится учащённым, а взгляд – дикого животного. Он никогда не умел себя контролировать. Тэхён знает, какой Намджун бывает злым, не раз его успокаивал, чтобы он в драки не лез, и тот слушался на удивление. – Кто? – Кажется, приказной тон срывается против воли. Вроде просто вопрос, а Тэхён слышит нотки властности? Его трясет, и это даже видно со спины. – Друг. – Тэхёну становится страшно из-за тона старшего. Только вот почему Намджун так реагирует? Чувствует, как спину сверлит взглядом, и Тэхёну даже страшно поворачиваться и смотреть на этот взгляд. – Я пой… пойду. Намджун ничего не делает, молча пропускает сорвавшегося к выходу Тэхёна. Успокаивается, дышит через раз, когда слышит хлопок входных дверей. Ушёл. Он бы Тэхёну никогда бы ничего не сделал, он бы к нему и пальцем не прикоснулся, если бы тот запретил. Он его упустил. Этого он и добивался? Так и должно быть?