Мороз по коже

      Исгерд тренировалась в лесу, когда проходило самое красивое для неё время года, а именно — осень. В лесу желтеют деревья и осыпаясь, приятно шуршат под ногами. Прохладный ветер гонял среди этих вековых стволов деревьев листья, а Исгерд наслаждалась одиночеством. Ей не хотелось идти домой, ведь отец просто обезумел идеей отправиться в путешествие и открыть новую землю.       Он возомнил себя Богом…       Исгерд, конечно, была верна Богам и почитала традиции, но презирала тех, кто сам поставил себя в статус великого всевидящего святого духа.       Уважение и почёт надо заслужить — бурчала она себе под нос, иногда пиная камни на своём пути — не так лежали.       Позже девушка решила сделать перерыв и в раздумьях она просидела в лесу до полудня. А ещё позже, резко вздрагивая и скидывая с себя мантию из огненного одеяла листьев она вспомнила — отец ждёт её. Не хотелось бы трепать себе и ему нервы из-за такой глупости, как обычное опоздание, поэтому она очень резво вскакивает на ноги, стряхивая с себя остаток трухи и сырой земли и отправляется в отчий дом.       Их крепкая хижина находилась в безлюдном месте, у самого берега, где постоянно стояли отстроенные драккары. Сейчас драккаров меньше, так как сам Флоки уже их не делает, но сделал, однако, лишь несколько для своего путешествия. Зайдя в дом её уже ждал обед в виде похлебки из лосятины.       — Опять тренировалась? — отец хмуро взглянул на Исгерд. Возникла неприятная тишина, из-за которой каждый шорох или скрип раздавался эхом в ушах.       — Да, — юная воительница хотела было добавить что-то ещё, дабы не задерживаться на этой теме, но отец продолжил вместо неё: вопрос о том, не хочет ли она всё же отправиться с ним, окончательно вывел девушку из себя. — Отец мы уже говорили об этом, я останусь здесь!       В доме, будто раскатами грома, раздался безумный смех.       — И что ты будешь здесь делать? — спросил её отец, со снисходительным взглядом поднимая голову чуть выше, наигранно изображая заинтересованность. Исгерд разозлилась, но ещё сохраняла спокойствие.       — Я буду защищать свой дом.       Мужчина нервно и хрипло хохотнул, добавляя: Я просто хочу чтобы ты была в безопасности, если меня не будет.       — Я и сама справляюсь со своей защитой.       — Тебе нужен тот кто будет присматривать за тобой! — не унимаясь, продолжал воин.       — Я не маленький ребенок!       — Как бы то ни было, Уббе будет за тобой присматривать.       — Уббе? А ты не хочешь спросить меня?       — Наглая девчонка. Ну хорошо, выбирай, — он замолчал и серьезно посмотрел на нее, выжидая ответ. В комнате повисла давящая тишина.       Исгерд растерялась, она не хотела чтобы Хвитсерк был близок с ней, если он будет за ней присматривать. Тогда кто же? Ей очень хотелось чтобы это был Ивар, но…       — Ладно, я согласна чтобы это был Уббе.       — Замечательно, я поговорю с ним сегодня.       — Когда ты отплываешь?       — Думаю, что скоро, до зимы.       Не желая дальше продолжать, Исгерд выскочила из дома и пошла на рынок.       Ей нравилось наблюдать за людьми, а на рынке кипела бурная жизнь, рыбаки продавали свежую рыбу, фермеры — свой урожай, иностранцы — диковинные вещи.       Дойдя до причала, она села на бочку. Здесь был хороший вид на все происходящее.       Так, наблюдая, она не заметила как наступил вечер.       Исгерд увидела Ивара, сидящего возле дома Конунга. Его взгляд был прикован к ней. Она помнила, что они были связаны дружбой, но взрослея они проводили мало времени друг с другом. А после той злополучной ночи с Хвитсерком, вообще не общались. Ивар был зол, ведь и тут все лучшее досталось брату.       Исгерд решительно подошла к Ивару и села рядом. Никто не желал заговорить первым. После стольких лет, разговор не шёл. Исгерд чувствовала волнение, ей хотелось что-то сказать, но она не знала, с чего начать. Пока тишину не прервал смешок Ивара:       — Я знал, что ты будешь здесь.       — Ивар, — совсем тихо поговорила девушка.       — Не желаю ничего слушать про тот случай, неужели ночь с моим братом ценнее чем наша дружба?       — Я… — слова застряли в горле.       Ей нечего было сказать. Да и что сказать? Она даже не помнила ту ночь. Как будто это был страшный сон. О чем тогда разговаривать?       Наверное, каждая молодая девушка должна помнить свой первый опыт с мужчиной, для большинства с любимым мужчиной. Но у Исгерд после возникло отвращение, она мечтала не о таком. Она хотела разделить постель с любимым человеком. А свое дело сделали напитки. Она перестала ходить на пиры, дабы не совершить ошибку снова. Перестала проводить время с братьями Ивара, ведь ей казалось, что мужчины все одинаковы. И воспользовавшись ситуацией, с легкостью силой возьмут её.       Слова Ивара вывели девушку из раздумий.       — Я не хочу тебя видеть, уходи прочь! — он чуть ли не прокричал эти слова, Исгерд растерялась. Глаза почти заслезились.       — Знай, что я сожалею об этом, и если бы знала, то ни за чтобы не пошла на этот пир! — Исгерд уже в ярости сказала эти слова, развернулась и ушла прочь.       Ивар все же задумался о словах девушки. Ему безусловно не хотелось её терять, но всё же, ему было ужасно обидно за то, что Исгерд предпочла ему его брата.       Она была зла, но сожаление о содеянном ее еще сильнее добивало.       Вернувшись домой, девушка легла спать. Всю ночь её преследовали кошмары. Порой, она сильно кричала и этим будила отца. Флоки успокаивал дочь, но это мало помогало. Ведь он не знал, в чём причина и как ей помочь.