***
Утренний Дерри не встретил шестерых обнажённых парней и одетую сообразно тому, чем она занималась прошедшие сутки, Беверли, ни одним человеком. Лишь раз Билл остановил их ненадолго — кто-то решил выглянуть в окно, и Билл вовремя заметил эту развилку будущего. Они тихо переговаривались всю дорогу, и Билл по пути заглянул в пару укромных местечек и вытащил оттуда потерянные кошельки с наличными. — Оденемся п-пока в одежду твоего отца, а п-потом сбегаем в молл и купим по п-паре рубашек и джинсов с-своего размера, — сказал он, потрепав Беверли по волосам. — И приличные костюмы, — вставил Стэн. — Если кто забыл, то у Бев сегодня выпускной. — Тогда ещё платье, — добавил Ричи. — Или тоже костюм, если Бев так больше нравится. Беверли улыбалась, совершенно не стесняясь наготы своих демонов, и пряталась от утренней прохлады в объятиях Бена. — Бритвенные принадлежности ещё нужны, — сказал он, потерев подбородок. — Кому как, а мне надо подровнять бороду. — Ты, дорогой, похож на дровосека, — Ричи кивнул на пластиковую статую Пола Баньяна, мимо которой они как раз проходили. — Знаешь, такого ухоженного дровосека, который не прочь поухаживать за другими дровосе… Ай, Эдс! — Не называй меня Эдс! — Эдди с выражением вселенского удовлетворения на лице дал Ричи смачный подзатыльник, и все рассмеялись. — Или, знаешь, — не затыкался Ричи, — ты как все бразильские футболисты, воплотившиеся в одном человеке. — Ричи, — нежно сказал Майк, обернувшись, — Дрочить надо там, где тебя никто не видит. — Сказал чувак, идущий по улице, в чём воплотился и на свет родился, — поддел его Стэн. Дверь в дом Беверли была приоткрыта, но вряд ли кто-то заходил туда. Беверли подобрала так и валявшийся возле отцовского кресла конверт с приглашением в Парсонскую школу дизайна. — Даже не верится, что это случилось только вчера, — тихо произнесла она, — Будто тысячелетия прошли. — Иногда тысячелетия проходят так, как будто что-то случилось только вчера, — Майк обнял её за плечи. — Как ты теперь знаешь, я всё ещё болезненно переношу падение с Небес. — Я скучаю по созданию новых видов и языков, — вздохнул Стэн. — С удовольствием займусь архитектурой, — добавил Бен, проходя вглубь квартиры, — И начну с того, что уберу с пола этот… Хей, народ? Все тут же бросились к нему — так тревожно прозвучал голос Бена. Отец Беверли свернулся в позу эмбриона на полу ванной. Крови была целая лужа, однако грудь Элвина Марша всё ещё поднималась и опускалась. — Он жив, — констатировал Эдди, подходя ближе. — Съебитесь, попробую его вылечить. Идите в молл без меня, мы с Бев потом сбегаем. — Не забудьте его с-связать, — посоветовал Билл. — Таким существам доверять нельзя. Эдди посмотрел на него как на идиота и легко поднял отца Беверли на руки. — Без тебя знаю, Большой Билл, — стрельнув глазами в сторону члена Билла, сказал Эдди, — пойдём на кухню, Бев. И прихвати пояс от банного халата. Беверли послушно сбегала за поясом, по пути на глаз подобрала для остальных рубашки и брюки. С Беном и Ричи было сложнее всего — широкоплечие и огромные, они просто не влезали ни во что, кроме пары хорошо тянущихся маек. — Глубоко не дышать, — давясь смешком, посоветовал Стэн, — а то порвёте. Бен игриво приподнял бровь и выразительно поиграл мышцами груди. — Вот это сиськи! — жеманно вздохнул Ричи, припадая к груди Бена щекой. — Так и останусь до конца времён. Беверли счастливо улыбалась, глядя на эти шутки и подколы. У неё никогда не было компании, где она чувствовала бы себя своей, а теперь это была настоящая семья, построенная вокруг неё, но не на ней одной. Демоны любили друг друга — выдавали взгляды, прикосновения и общая атмосфера. Беверли просто вписалась в уравнение, как будто так было всегда. Может быть, Бетти действительно стала бы просто восьмым колесом в их маленьком поезде гармонии, и это ощущалось бы естественно… Она тряхнула головой, отгоняя эти мысли. От них казалось, что из груди выдрали здоровенный кусок живого мяса и прижгли рану, чтобы кровь не текла. Не смертельно, но больно — и боль не ослабевала. — Я к Эдди, мальчики, — сказала Беверли и, подхватив пояс, поспешно ушла на кухню, украдкой стирая слёзы со щёк. Эдди, прижав ладони к вискам отца и зажмурившись, сидел на корточках. Отец развалился на стуле, будто выстрелил себе в голову из пистолета — раскинув руки и ноги, безжизненно обвиснув. — Вот пояс, — прошептала Беверли. Эдди кивнул, не открывая глаз. Она смотрела на его хмурое сосредоточенное лицо, слушая, как остальные демоны уходят из дома. Молл, конечно, ещё не открылся, но они наверняка собирались дойти туда пешком, наслаждаясь возможностью просто гулять, не в чьём-то теле, а в своём собственном. В гостиной громко тикали часы. Беверли комкала в руках пояс банного халата и слегка потерялась в своих мыслях, потому что вздрогнула, когда Эдди встал. — Готово, — сказал он и взял у неё пояс. — Подержи его, а то упадёт. Беверли кончиками пальцев придавила отца плечами к стулу. Эдди сначала связал его запястья, потом привязал их к стулу так, чтобы отец не мог встать. — Скотч есть? Вместе они пошарили по ящикам и нашли скотч. Эдди деловито прибинтовал лодыжки отца к стулу, встал, отряхивая ладони, и полюбовался делом своих рук. — Прекрасно. Можем будить. Он прикоснулся к виску отца, и только тут Беверли осознала, что Эдди совершенно обнажён. — Эдди, одежда! Тот махнул рукой: — Пытки семейных насильников — моя слабость. Ты не представляешь, как у них горит, когда начинаешь ласкать кого-нибудь из демониц, принявших облик их жертв. Зависть не просто грех, она ещё и отличное орудие пыток. Смотри. Эдди встал рядом с ней, приобняв за талию, и дежурно поцеловал в шею — отец ещё не проснулся и не видел этого, но у Беверли по коже побежали мурашки. Она робко — при свете дня, и тем более при отце делать это казалось постыдным — протянула руку и обняла Эдди в ответ. Они были одного роста, так что Эдди склонил голову ей на плечо. Отец болезненно застонал, за что Беверли на секунду стало стыдно, и открыл глаза, чтобы тут же комично, почти мультяшно их расширить. — Бевви? Она как раз гладила кончиками пальцев бедро Эдди, сладко замирая от того, как его дыхание щекотало её шею. — Да, папа? И это действительно было здорово — стоять перед ним после того, что он пытался с ней сделать, ощущать себя любимой, защищённой и всемогущей. Эдди нырнул ладонью под её подол, и Беверли прикрыла глаза, наслаждаясь пока вполне невинным поглаживанием. — Так вот, с кем ты спишь, Бевви, — прошипел отец, дёргаясь в путах, — Кто он такой? Я не видел его в городе. — Проезжий дровосек, — промурлыкал Эдди в шею Беверли и хитро глянул на её отца, — Сплю с другими дровосеками и вашей дочерью, сэр. — Воровать шутки у Ричи нехорошо, — пожурила его Беверли, — А ещё сам на него орёшь. — Ричи нравится, когда кто-то доминирует, — поиграл бровями Эдди, и она улыбнулась. — Поганая сучка, — отец плюнул ей под ноги, подпрыгнув вместе со стулом и чуть не свалившись. Эдди быстро наклонился и удержал его. Член качнулся между поджарых бёдер, и, когда Эдди выпрямился, Беверли с интересом принялась его рассматривать. У Бетти члена не было, а во время изнасилования не до изучения гениталий партнёра. Спонтанный секс в полутьме пещеры тоже к такому не располагал. Эдди, видя интерес, поймал её руку и поцеловал пальцы. — Ты можешь взять его, если хочешь. Беверли покосилась на отца, но кивнула. — Шлюха, — брызгал слюной тот, — продажная девка. Ты такая же блядь, как твоя мать. Последнее было больно. Казалось бы, присказка про чашу терпения являлась клише, но сейчас только благодаря этой добившей её любовь капле Беверли с достоинством подняла голову и посмотрела отцу в глаза. — Теперь я понимаю, почему мама убила себя, — произнесла она твёрдо, — Она не хотела, чтобы такое дерьмо как ты, было с ней до её конца. Я-то думала, это Оно вынуждает тебя быть таким уродом, а оказалось, ты сам — поганый извращенец. Как же я тебя презираю. Отец снова выругался, дёргаясь, но Беверли больше на него не смотрела. Член Эдди удобно лёг ей в ладонь, и рот наполнился слюной. Эдди уткнулся лбом ей в плечо. — Я бы свернул вам шею, сэр, — сказал он, размеренно дыша, пока Беверли гладила его наливающийся кровью член, — Да не хочу расстраивать Бев. Вы, сэр, распоследний мудак, а ваша дочь — сокровище. И мы с ребятами будем теми злобными драконами, которые сохранят своё сокровище в покое и благоденствии. Звучало вычурно, но Беверли улыбалась, понимая, что Эдди из тех времён, когда считалось, что драконы действительно существуют. Она обхватила его член ладонью и занимала себя, то убирая крайнюю плоть с головки, то пряча её обратно. Между ног стало горячо и мокро. — Бев, — Эдди лизнул её шею и уткнулся носом в чувствительное местечко под ухом, — я собираюсь взять тебя на кухонном столе. Если ты против, скажи об этом сейчас, пока я ещё не начал. — Я — за, — ответила она, и Эдди, положив ладонь ей на щёку, глубоко поцеловал. Отец орал, но прыгать больше не прыгал — понял, наверное, что грохнется и снова разобьёт себе голову. Беверли попыталась было расстегнуть платье, но Эдди положил её руки себе на плечи, подхватил под колени и усадил на стол. — Бев, — сказал он, глядя ей в глаза, — Я люблю тебя. Беверли хотела ответить, но он положил палец ей на губы. — Я был демоном, как и мы все. Если захочешь произнести это чуть позже, произнесёшь. Пока — просто принимай то, что хочешь принять, из того, что мы будем тебе давать. Если чего-то не хочешь — говори, хорошо? — Да, — выдохнула она, и Эдди скрестил её ноги у себя на пояснице. — Тогда поехали, детка. Он направил себя в неё и скользнул внутрь, целуя Беверли в шею. — Блядь! — визжал отец. — Ты — самая настоящая блядь! Беверли будто была под сияющим магическим щитом, какой показывали в фильмах. Любовь Эдди и отсутствующих сейчас рядом демонов защищала её от оскорблений, даря тепло и умиротворённость. От неспешных толчков Эдди по телу разливалось сладкое, тягучее удовольствие. Беверли прикрыла глаза, обнимая его за шею, и, соприкоснувшись с Эдди лбами, позволила себе просто быть. Эдди одной рукой скользнул между ними, поглаживая набухший клитор, и Беверли благодарно застонала. Сколько времени они так провели, она не знала — потерялась в ощущениях, запахе Эдди и секса, ругательствах отца, слившихся в сплошной гул, вторящий шуму крови в ушах. Поэтому, когда чьи-то ещё руки прикоснулись к ней, она вздрогнула — и тут же расслабилась, увидев рядом Майка. — Всё хорошо? — спросил он, будто не видел сам, но Беверли так долго никто ни о чём не спрашивал, прежде чем сделать, что она просто кивнула в ответ. — У м-меня есть решение этой п-проблемы, — Билл кивнул на её отца, и Беверли, притянув обратно попытавшегося отойти Эдди, превратилась в слух. — Да? — Один м-мой знакомый, Г-георгист, был бы не п-прочь занять это тело. Я м-могу его вызвать. Беверли с улыбкой кивнула. — Пожалуйста, — сказала она, обращаясь одновременно к нему и к Эдди. Пока Билл рисовал пентаграмму, Беверли успела кончить. Она слезла со стола и хотела было додрочить Эдди, но её опередил Ричи. — Пардон, мэм, но я слишком долго этого ждал, — церемонно произнёс он, опускаясь на колени. — Готов сгонять на экскурсию в Рай, Эдс? — Не зови меня… Ох, — Эдди вцепился в его волосы, и Беверли, обняв Эдди, целовала его плечо, с интересом наблюдая, как Ричи самозабвенно отсасывает. Стэн обнял её со спины, а Эдди с другой стороны обступили Майк и Бен. Бен повернул его голову к себе и глубоко поцеловал. Эдди вздрогнул — Ричи как раз взял в руку его яйца — и, не успев ничего сказать, кончил. Майк погладил по голове растрёпанного Ричи, который жеманно облизывался — проглотить всё не смог, кое-что вытекло. — Г-готово, — Билл встал и обтряхнул колени новеньких джинсов. — Сейчас быстренько вызовем, и Георгист займётся едой. Он когда-то продал душу за умение готовить лучше всех на свете. — Интригующе звучит, — сказал Стэн, погладив Беверли по громко заурчавшему животу. — То-то ты так воодушевлённо набирал продукты. — А то, — подмигнул Билл и зажёг свечи. В отличие от Беверли, он воспользовался каким-то длинным витиеватым заговором на латыни. Отец, конечно, активно протестовал, но его никто не слушал. В пентаграмме появился сгусток серого дыма, и Билл, стерев ограждающую линию, указал ему на отца. Демон с тихим шорохом проскользил в безвольно приоткрывшийся рот, и глаза отца стали абсолютно чёрными. — Что за чёрт, Денбро? — немного потусторонним голосом сказал Георгист. — Ты больше не выглядишь как демон, старина! У тебя лицо! Как? — Решил остепениться, — съехидничал Билл, выцепив Беверли из толпы бывших демонов, — Вот, познакомься, Джорджи, это Беверли Марш. Бев, это мой старинный приятель — Георгист. Но я зову его Джорджи. — Ба, да тут вся честная компания, — усмехнулся Джорджи, оглядывая их, — в Аду вас недосчитываются, но им сейчас не до поисковых операций. Азазель затевает что-то крупное, а из Дерри повалило такое количество душ, что только успевай назначать наказание и наказывающих. Бардак, и, как говорят, пернатым ничуть не легче. У вас тут что, склад душ с незапамятных времён прорвало? Билл с Беверли переглянулись, и она ответила: — Можно и так сказать.***
Перед тем, как идти в школу, демоны решили заглянуть к дому на Нейболт-стрит. Беверли шла, жмурясь от удовольствия — они с Эдди купили ей потрясающе удобные туфли на низком каблучке. Все щеголяли новыми костюмами и пахли одним и тем же ароматом одеколона, от которого у Беверли никак не высыхали трусики. — Посудите сами, — говорил Стэн, разводя руками, — это не была удача. Мы добились всего благодаря способностям Билла и нашей умнице Беверли. Неудачники — моё последнее слово. — Если только перечеркнуть среднюю букву красной галочкой, — вставил Эдди, — тогда получится Неудачники и Любовники в одном слове. Отличный логотип. — Решено, — Беверли улыбалась, — Но я ведь ещё даже не начала учиться, а вы уже придумали название для моего бренда одежды. — А твои старые рисунки? — поднял бровь Бен. — Бев, они прекрасны. На первое время их хватит, потом создашь ещё… Ух, ты. Удивляться было чему. Дом на Нейболт-стрит изменился — скособочился, будто вот-вот рухнет. — Пациент скорее мёртв, чем жив, — прокомментировал Ричи, — добей его, Бен! Бен повёл рукой — и дом сложился, будто карточный. Где-то внизу загрохотало, и Беверли поняла, что с логовом Оно покончено. — Последний штрих, — сказал Майк, легко снимая с шеи щёлкнувший ошейник. Он собрал у самопровозглашённых Неудачников их знаки рабства Аду и бросил в котлован, оставшийся от дома, где веками пряталось более не существовавшее Оно. — Прощай, Люци, — усмехнулся Майк, — Скучать не будем.***
Перед уходом на выпускной они оставили Джорджи телефонный справочник и стопку газет, чтобы тот нашёл им достаточно большую квартиру в Нью-Йорке на первое время. Беверли думала о том, что её мытарства наконец кончились, заходя в сияющую огнями школу. К ней тут же подбежала миссис Дуглас. — Мисс Марш, вы пропустили вручение аттестатов! Она, улыбаясь, пожала плечами. — Извините, отец задержал. Сказал, мы уезжаем из Дерри завтра же. — Оу, — миссис Дуглас умилённо всплеснула руками, — как замечательно. А кто это с вами? — Мои бойфренды, — беспечно сказала Беверли, наблюдая, как у миссис Дуглас вытянулось лицо. — У кого я могу забрать свой аттестат? Миссис Дуглас выдавила: — У мистера Бонэма. — Хорошо, — Беверли взяла под локоть Майка — знала, как сильны расистские предубеждения директора Бонэма, — Ребята, мы туда и обратно. Идите в актовый зал. Те так и сделали. Беверли, шокировав мистера Бонэма присутствием Майка, забрала свой аттестат и с сияющим видом приняла поздравления и сладкий поцелуй от своего «бойфренда». Мистер Бонэм выглядел так, будто вот-вот схватит сердечный приступ. — Это весело, — заявил Майк, стоило им выйти из кабинета директора. — Мне однозначно нравится быть человеком. Беверли игриво шлёпнула его по заднице, рассмеялась и вбежала в актовый зал. Неудачники собрались в центре и лихо отплясывали под ошеломлёнными взглядами выпускников и школьников. Грета Боуи стояла, надув губы, вся красная от гнева — Беверли не нужны были способности Майка, чтобы понять, что кто-то из Неудачников её уже отшил. — Бев! — воскликнул Ричи, махнув ей рукой. — Сюда! Беверли с улыбкой вбежала в их круг и стала танцевать — то с одним, то с другим. Неудачники танцевали друг с другом, и это было так замечательно, что у Беверли щемило сердце. — Мы можем быть героями, хотя бы на один день, — пел Дэвид Боуи. Она наконец стала абсолютно счастливой. И благодарила за это не Небеса, а своих демонов.